Завещание 24
- Мёртвое тело? - переспросил он с умеренной заинтересованностью. - Где?
- В полузасыпанном тоннеле у железнодорожной ветки.
- То есть, по сути, там, где в последний раз видели убитую Нору Сэвиш?
- Видимо, да.
- А вы с мистером Холмсом там как оказались?
- Мы прогуливались верхом, а около тоннелем спешились и увидели...
- Увидели, когда заглянули вовнутрь? Зачем это вам понадобилось туда заглядывать? - Не вижу причин скрывать. Мы искали мальчика .
- То есть, вы подозревали, что он...
- Не этого - другого, -перебил Уотсон. - Сайруса Данхилла, который помогает по хозяйству. Его с утра никто не видел, а мне он был нужен для... для одного дела. Именно по хозяйству.
- Но почему вы решили, что он может оказаться в тоннеле?
Уотсон чуть улыбнулся в усы: -
- Мальчики любят укромные места... - тут же понял, как двусмысленно это может звучать с учётом гибели Дожа и, сменив улыбку на озабоченную гримасу, заторопил:
- Но пожалуйста,сержант пойдёмте. Тело остался охранять мистер Шерлок Холмс. А я опасаюсь, не вернулся бы убийца.
Ну что ж, - Лаус поднялся со своего места, готовый идти. Уотсон заметил. что он взял из ящика стола свой полицейский револьвер и пристроил в кобуру на поясе. Впрочем, это было частью полицейской формы.
Шерлок Холмс предпочёл не торчать на виду. Он вернулся в тоннель, но вглубь его не пошёл - остался у входа, только чуть отступив от него, чтобы не быть заметным снаружи. Неподалёку, на железнодорожной станции, как всегда, было шумно, и хотя дорога к ней петляла, и расстояние по этой дороге заняло бы полчаса, напрямик можно было преодолеть его же за пару минут, если бы не бездорожье - кусты,да колючки. Зимой этот участок легко просматривался бы насквозь, но сейчас, когда листва ещё и не думала опадать, заросли стояли стеной, абсолютно непроницаемые.
И всё-таки внимание Холмса что-то тревожило.
Не обладая соколиным зрением, но обладая при этом тонким слухом,он больше вслушивался чем вглядывался - и дождался: ветка отчётливо хрустнула под чьей-то ногой. Холмс затаил дыхание. Правда, человек, приближающийся к тоннелю, не слишком-то берёгся, вряд ли это мог быть убийца, и, тем не менее, он целенаправленно подходил всё ближе, а не просто шёл мимо по своим делам.
Наконец, Холмс почувствовал, что настало время увидеть этого таинственного гостя. Очень осторожно, приблизившись к выходу из тоннеля, но стараясь держаться в его тени, Холмс выглянул.
И встретился с пришельцем глазами.
Это, разумеется, никак не входило в его планы, и он сначала инстинктивно и потрясённо отпрянул, а уж только потом проанализировал зафиксированный сетчаткой зрительный образ и понял, кого, собственно, увидел.
Человеком, которого он выслеживал, оказалось Синтия Роксуэлл, глухонемая дочка коллеги Уотсона.
Холмс услышал, как, испугавшись, она метнулась прочь, с треском ломая кусты. Тогда он выскочил из своего убежища и бросился в погоню за ней, ничуть не сомневаясь в том, что легко догонит девочку. Он бегал быстро, и ноги у него были гораздо длиннее, чем у Синтии.
Действительно, примерно через сто шагов он приблизился к ней настолько, что смог ухватить за свободный рукав платья и, дёрнув, прижать к себе:
- А ну-ка, постой!
Но девочка забилась в его руках так отчаянно, словно боролась за свою жизнь. В её глазах он увидел неподдельный ужас. Миг - и она вцепилась зубами в запястье удерживающей её руки - слава Богу, через манжету, а не непосредственно, не то Холмс рисковал остаться без работоспособной руки, как минимум, на пару недель, но и так приятно ему не было.
После такого неискушенный человек, пожалуй, вынужденно выпустил бы её из объятий, но только не Шерлок Холмс. Не обращая внимания на укус, он перехватил её поперёк груди другой рукой.
Синтия громко замычала тем раздражающим мычанием, на которое способна гортань глухонемого.
То, что её ужас был чрезмерным, наводило на определённые мысли. В конце концов. Холмс был ей знаком и не враждебен до сей поры. "Но ведь не убийца же она и не от страха разоблачения так отбивается. Одно совершенно понятно: она знает про тело в пещере, - подумал Холмс. - Она там уже была до нас с Уотсоном, а теперь, застав там меня, возможно, решила, что я имею к этому прямое отношение. Как же ей объяснить, что это не так? Как её расспросить?"
Общение с глухонемой и так затруднительно и большей частью состоит в языке жестов. А как можно прибегнуть к осмысленным жестам, если одна твоя рука занята удержанием девочки поперёк туловища, а в другую она вцепилась зубами?
Тем не менее, Холмс попробовал. Встряхнув Синтию в руках, чем понадеялся добиться хоть толики её внимания, он ткнул ей пальцем в грудь, а потом указал на её глаза и на вход. Вопросительно дёрнул подбородком. Это следовало понимать так: "Ты видела?"
К его удивлению, Синтия закивала. Она не перестала вырываться, но она выпустила его руку из зубов и реагировала на то, что любой другой ребёнок оставил бы в такой ситуации без внимания. Но Синтия, будучи глухонемой, видимо, сильнее воспринимала жесты, чем оклики. Она сама указала в сторону тоннеля, и её лицо исказила гримаса ужаса , причём не возникшая естественно, а сделанная специально -это тоже был её специфический разговор. Она закатила глаза, сложила руки на груди, по этому и по её шевельнувшимся губам Холмс прочитал: "Мёртвый".
Он снова указал в сторону входа в тоннель, потом себе в грудь и отчаянно замотал головой, так же резко отмахивая рукой в жесте отрицания: "Это не я!", задвигал локтями, изображая убегающего, махнул в сторону. При этом ему пришлось выпустить Синтию, но она больше и не пыталась убежать - наоборот, застыла, глядя ему в лицо.
Холмс понял, что она готова читать по губам.
- Когда ты его увидела? спросил он, старательно артикулируя. - Зачем ты туда пошла? Синтия продолжала молча смотреть. Холмс пожалел, что с ней нет Джованни.
- Когда? - снова повторил Холмс. - Зачем?
Синтия вдруг сложила из пальцев правой руки перебирающие ножки, потом повторила то же левой рукой, левая пошла за правой.
- Ты следила за ним?
Синтия снова покачала головой и указала в сторону тоннеля, после этого покачав головой вторично.
- Не за ним?
Кивок согласия.
"А мы, как это ни странно, неплохо понимаем друг-друга"- хмыкнул про себя Холмс.
- А за кем?
Синтия молчала. И. как почувствовал Холмс, не потому, что не поняла вопроса.
"Если кто-то что-то скрывает и не хочет говорить, задача уже усложняется. - снова подумал он про себя. - Но если не хочет говорить глухонемая..."
Но почему не хочет? Не доверяет? Боится? Может быть, испытывает симпатию к кому-то, кого не хочет выдавать? Чужая душа - потёмки. Всем детям, а через внучек и ему, известно, что Синтию нежно любит Джованни Токката. А вот любит ли она сама кого-то?
- За кем ты следила?- снова уже почти безнадёжно повторил Холмс. - Это важно!
Синтия снова пристально поглядела ему в глаза и вдруг сделала такой жест, будто обматывает что-то верёвкой и затягивает её концы.
- Ты..,- медленно, боясь ошибиться, попытался угадать Холмс, - видела человека... у которого была удавка?
Синтия закивала.
- Ты знаешь его? Это кто-то из знакомых или совсем незнакомый человек?
Синтия задумалась. Возможно, ей просто не хватало коммуникационных ресурсов, но не исключено, что она решала, стоит ли посвящать Холмса в то, что известно ей.
Но Холмс не успел сделать ещё попытку выяснить этот вопрос. В кустах снова зашумело, бесцеремонно и громко, и к тоннелю вышел рыжий Лаус, пыхтя и отдуваясь так, словно бы проделал всю дорогу исключительно бегом.
Свидетельство о публикации №225101500892