Книга 8. Глава 11. Спаси её...

Василис. Америка, 1976 год

Василис слонялся по торговому центру в поисках Златы, стараясь, по мере возможности, не смотреть в зеркала. В глазах рябило от нескончаемого потока посетителей ТЦ, он гонялся за каждой рыжеволосой девушкой, надеясь, в конце концов, нарваться на сестру.

Рассвело, он стоял у прилавка с елочными игрушками, высматривая Злату, и наткнулся взглядом… на лицо Мэтта, висящее над полом. Тот смотрел Василису прямо в глаза, в них промелькнуло удивление, затем узнавание и немой вопрос. Василис без лишних слов указал на зеркало позади себя и заметил, как изменилось лицо Мэтта, когда незнакомка с нечеловеческими глазами, злорадно усмехаясь, вонзила в него свои дьявольские очи. Мэтт резко побледнел, на лице застыло выражение ужаса. Так продолжалось несколько мгновений, а затем лицо Мэтта исчезло, снова растворившись в пространстве.

А в зазеркалье бал продолжался, клон Василиса, ничего не замечая, кружил в вальсе ту самую глазастую особу, взгляд которой пробирал до костей по другую сторону зеркала, а в зазеркалье этого, похоже, никто не замечал. Видно, там ведьма уже успела всем заморочить головы. Василис не хотел встречаться с ней взглядом, опасаясь, что она и ему мозги запудрит, прежде чем он найдет Злату и поймет, как ко всей этой чертовщине причастна Джулия.

Василис решительно отвернулся и, стараясь не смотреть в зеркала, вновь принялся искать в толпе сестру. Как вдруг услышал громогласное: «Посмотри на меня», резко обернулся и уткнулся взглядом в те самые дьявольские очи, горевшие синим холодным огнем на лице… Златы. От неожиданности он поскользнулся и упал, а она, обтекаемая зеркальным блеском, нависла над ним с язвительной ухмылкой, как будто собиралась раздавить его, как какую-то надоедливую блоху. А откуда-то издалека еле слышно неслось отчаянное: «Нет! Это не я! Это не я!»

Василис узнал голос сестры. «Где ты, Злата, где ты?» – мысленно кричал он, но всё заглушал бесовский хохот, пробравшийся в его голову, громыхавший с такой силой, что еще чуть-чуть, и голова взорвется. Он, обхватив голову руками, кричал о помощи, но не слышал собственного голоса. А покупатели ТЦ обтекали его, равнодушно взирая на корчившегося на мраморном полу парня, вероятно, принимая за алкаша или наркошу, а может, и вовсе не видели его.

Он попытался подняться, но тут же снова упал, уже не надеясь на спасение, когда услышал горячий шепот сначала еле слышный, а затем все громче, пока не различил слова молитвы. Он явственно ощутил запах ладана и увидел отрешенный лик молящегося старца и вторил ему, и голос его крепчал, силы возвращались, страшное наваждение исчезло, и он снова твердо стоял на ногах.

А бал в зазеркалье продолжался, его клон кружил в танце свою партнершу, умело скрывающую свою истинную натуру за обворожительной улыбкой и томным взглядом, и что-то без конца щебетала, желая стереть с его лица скуку и подольше удержать его внимание, но безуспешно. Его рассеянный взгляд скользил, ни на ком не фокусируясь, пока не появлялась она, копия Джулии.

Василис уже чувствовал ее взгляд по эту сторону зеркала. Он пытался что-то изменить в многократно повторяющихся обстоятельствах их знакомства, однако, когда встречался с ней взглядом, обо всем забывал. Но после сегодняшней встряски, еще не совсем придя в себя, вдруг позвал ее по имени, едва встретившись с ней глазами, и сам не смог скрыть изумления, но его ожидало еще большее потрясение.

Удивленное лицо Джулии на глазах менялось, стремительно листая страницы ее жизни от цветущей юности до спелой зрелости и, наконец, увядающей старости. Перед ним стояла уставшая от жизни женщина со скорбным выражением испещренного морщинками всё ещё красивого лица.
– Даша?.. – гадал ошарашенный Василис. Нет, эта женщина была намного старше… Эльза?
Она словно услышала его, печально улыбнулась и выдохнула еле слышное: «Спаси ее» и растаяла.

Василис не верил собственным глазам, может, она ему привиделась, а может, он наконец нащупал след своих американских родичей. Такое портретное сходство неспроста, ему не терпелось подтвердить свою догадку, но Джулия по-прежнему отмалчивалась, сразу же меняя тему разговора. Единственное, что ему удалось узнать, это то, что Джулия не Малахес, а Ламберт.

Выходит, он ошибся, но откуда такое портретное сходство. Замужем она не была, хоть это ему удалось выяснить. Поменяла фамилию или выросла в другой семье? Если так, то понятно, почему она не хочет говорить об этом. Возможно, и сама не знает своих настоящих родителей.

Василиса просто разбирало от любопытства, но настаивать он не смел, опасаясь потерять ее расположение. Как дать ей понять: не важно, какого она происхождения, она будет дорога ему в любом случае. К тому же еле слышное «Спаси ее» и мольба в глазах Эльзы не что иное, как предупреждение об опасности, опасности, что грозит Джулии. Чтобы защитить, ему нужно поскорее завоевать ее доверие и понять: петля времени, в которой они застряли, — их гибель? И он зря бьется головой о непробиваемую стену. Или спасение? И Эльза, угодившая в ту же ловушку, подскажет, как из нее выбраться.

Он подозревал, что выход кроется в прошлом Джулии, от которого она так упорно отворачивается и которое как-то связано с ним и Златой. В любом случае он должен найти способ прервать этот порочный круг. И потом, вдруг Злата как-то выбралась и не может до него достучаться, и с ней тоже что-то неладно. Где же ты, сестренка, где ты?

********

Кажется, мальчишка вышел из-под контроля, пусть лишь на мгновение, но все же. Пара таких промахов, и этого юнца придется устранить. А вопли влюбленной дурочки и сердобольной сестрички также совсем некстати. Придется лишний раз напрягаться, чтобы вырвать гаденыша из памяти обеих. Хотя каждая из девчонок идет своим путем, какими бы окольными ни были их дорожки, они непременно сходились в точке невозврата, за пределы которой морок не распространялся. Ужасно бесила эта «запредельная» неопределенность, либо гол в пустые ворота, либо скамейка запасных. А остаться вне игры смерти подобно, и приговор обжалованию не подлежит – бесследно сгинуть, будто тебя и не было никогда.

Продолжение следует...

В следующей главе. Джулия. Америка, 1976 год.

Джулия совсем стушевалась. Актрисой она была начинающей, и на улицах ее никто не узнавал, откуда же этот парень знает ее имя? Хотя его лицо показалось ей смутно знакомым.
— Мы с вами где-то встречались?
Он с надеждой вглядывался в ее лицо.
— Да, встречались… и не раз.