Второй орден моего отца или Первый салют Победы

                Посвящается моему отцу, участнику Великой  Отечественной
                войны гвардии подполковнику Баранову Николаю Аверьяновичу,
                кавалеру 4-х боевых орденов, связисту.

                ПЕРВЫЙ САЛЮТ ПОБЕДЫ

Сгущались сумерки. Лощина погружалась в сиреневую дымку, тщательно скрывая замаскированные блиндажи и густую сеть окопов. Здесь проходила первая линия Центрального фронта войск под командованием генерала армии Константина Константиновича Рокоссовского, оборонявшая северный фасад Курского выступа.
Гитлер планировал провести крупное летнее наступление,  овладеть стратегической инициативой и взять реванш за разгром под Москвой.  Германское командование разработало операцию «Цитадель», согласно которой  5 июля 1943 года ударные немецкие группировки « Центр» и «Юг» должны были начать наступление на Курск из района Орла и Белгорода. В ответ Ставка Верховного Главнокомандующего разработала  операцию «Кутузов», главной  целью которой  было – разгромить Орловскую группировку врага. Войска генерала К.К.Рокоссовского  обороняли северный фас Курского выступа. Командующий,  используя глубокий анализ, оценку противника, данные разведки  и многие другие факторы, с высокой точностью определил направление главного удара группировки вермахта и сумел подготовить глубоко эшелонированную оборону.  Противник стянул многочисленные войска, оснащённые боевой техникой, новыми танками и самоходными орудиями. Но войска  Красной Армии  вели упорные и ожесточённые оборонительные бои, изматывая врага и его огромные силы.
Всю неделю фашисты пытались овладеть N – скими высотами, ведя беспрерывный огонь, но красноармейцы закрепились на местности, изрытой овражками и окаймлёнными рощицами, не давая врагу прорвать оборону. С наступлением сумерек вражеский огонь заметно ослабел. 
    –  Всё, фрицы выдохлись на сегодня! У них перекур со шнапсом, – крикнул  паренёк в каске. Лицо его было черно от гари и пыли. Он проворно соскользнул в окоп, снял каску, прислонился к земляной стенке, прикрыл глаза.
    –  Когда же наступать будем?  Ох,  и  силищу фрицы  нагнали!  Сколько за неделю бойцов положили...          
    –  Родина прикажет и положим! – резко оборвал его плотный черноусый боец лет тридцати.  Он  не спеша свернул "козью ножку", аккуратно спрятал кисет с махоркой за пазуху, выпустил кольца дыма.
    –  Что ты, Васька, знаешь об обстановке на фронте? Ничего! А в штабе и без нас решат, когда  наступать. Наше дело солдатское – приказы выполнять!
В небе висели ракеты, освещая передовую. Вдали полыхали зарницы жаркого боя. Наступала короткая летняя ночь, расцвеченная трассирующими пулями и осветительными ракетами. За бруствером мелькнули тени.
    –  Разведка пошла за «языком», – уважительно сообщил черноусый Остап. – Ох, и лихие ребята! – Помню, под Москвой нашим командирам срочно  потребовался «язык»,  а  разведке  никак  не удавалось заполучить фрица. Ну и  придумали.   Раздобыли  листовку с  карикатурой на Гитлера... Художников  Кукрыниксов. Это те, что плакаты рисуют. Нашли  фанеру, наш художник изобразил на ней Гитлера. Кстати, очень похоже,  совсем как на плакате.  Решили, ну не будут же фашисты в него стрелять.  Установили ночью на нейтральных позициях, чтобы видно было издалека и ждём, когда снимать придут...  Три дня стояла тишина. Фашисты не стреляли. Не выдержали всё же, отправили двоих снять карикатуру и тут наши разведчики  взяли их тёпленькими! – Остап  пыхнул  самокруткой.
   –  Лично я веду счёт  убитых фашистов.         
   –  Вот – вот,  – послышался голос в полумраке, –  надо каждому вести личный счёт убитых фашистов, тогда  война  быстрее закончится.
   –  Поддерживаю, – одобрил боец по имени Степан. – А  пока затишье,  навещу-ка я  друга!
Степан  нырнул в лабиринт окопа и вышел к блиндажам у рощицы. Там располагался взвод связистов. Судьба свела его на фронте с земляком, лейтенантом Петром Сабуровым, командиром взвода связи. До войны они жили в Донецке, учились вместе в школе, дружили.  Потом Сабуров поступил в военное училище. Воевал с первых дней войны. В  битве за Москву был ранен и награждён медалью «За отвагу». Они случайно встретились здесь, под Курском, и тогда Пётр рассказал другу о себе. Из блиндажа слышались позывные.
   –  Я – «Стрела»… Я – «Стрела»… Отвечайте, «Беркут…  Отвечайте, «Беркут»…
Степан вошёл в блиндаж. Лейтенант Сабуров, увидев его, встал, крикнул связисту:
   –  Вызывай, родной, вызывай! Связь нужна, как воздух!
Они со Степаном вышли из землянки. Где – то далеко тяжело ухали орудия.
   –  Пора показать фашистам «кузькину мать»! Засиделись мы тут... – распалился Степан. Сабуров одёрнул гимнастёрку.
   –  Рвешься в бой?
   –  Так пора бы уже … Если что, знаешь куда написать. Возможно, и  не увидимся больше…
   –  Хорошо, Стёпа, что зашёл. Знаешь, кому на роду суждено быть повешенным –  не утонет!
Степан улыбнулся  любимой  поговорке Петра. Они обнялись. Тень Степана метнулась в кусты и исчезла. Прибежал посыльный от  командующего фронтом Рокоссовского.
   –  Товарищ лейтенант! Срочно вызывает командующий !
Они направились в  замаскированный ветками блиндаж командующего.
   –  Товарищ генерал армии! Командир взвода связи…
   –  Отставить! – махнул  рукой генерал. – Нет связи со Ставкой. Найти обрыв и восстановить связь немедленно! Выполняйте, товарищ лейтенант!
   –  Есть!
Сабуров выскочил и побежал на позиции своего взвода.
   –  Где сержант Федоров и рядовой Смолин?
   –  Не вернулись, товарищ лейтенант!
   –  Рядовой Волчков, за мной!
   –  Есть, товарищ лейтенант!    
Они шли, нащупывая провод, где он мог быть перебит, потом ползли по открытому полю, развороченному взрывами. Квадрат, где находились связисты, немцы постоянно простреливали. Начинало светать. Где-то застрочил пулемёт. Сразу отозвались несколько вражеских огневых точек, словно невидимый дирижёр взмахнул своей палочкой и зловещая музыка смерти начинала свою прелюдию. Совсем близко разорвались снаряды. Сабуров инстинктивно скатился в воронку. Осевшая от взрывов земля скрипела на зубах. Там, где должен был находиться рядовой  Волчков, зияла свежая воронка. Сабуров, не выпуская провода, полз  вперёд. Что-то липкое хлюпало в левом рукаве, и он не сразу понял, что его ранило осколком в плечо. Ощупал руку.  Пустяки, кость  цела… Вдруг, в сияющих лучах утреннего солнца, он увидел алую ягодку земляники, покрытую росой. Она висела неподалёку от глаз среди густой травы под берёзами, и это маленькое чудо природы напомнило ему мирное время, и он ясно осознал, что за эту ягодку, за каждую травинку они будут бить врага до тех пор, пока не выбьют с родной земли.
Сабуров яростно пополз дальше, силы его удвоились. Нашёл! Он увидел обрыв провода. Вот он где! Но левая рука повисла, как плеть. Совсем близко разорвался снаряд. Огонь усиливался. Немцы гвоздили со всех сторон, и вдруг Сабуров ясно
осознал, что если его убьют, он не сможет выполнить задание командующего фронтом. Решение пришло мгновенно. Правой рукой он захватил оба конца провода и крепко зажал зубами.
А  через час войска под командованием  генерала К.К. Рокоссовского при поддержке артиллерии, авиации и  танков  перешли в наступление по всему фронту.  Но Сабуров этого уже не увидел. Тяжелораненый и контуженый, он был отправлен в госпиталь. И спустя два месяца узнал, что награждён орденом «Красной звезды», и что войска Центрального фронта полностью ликвидировали клин противника на Курском направлении.
Вечером 5 августа 1943 года в Москве впервые прогремел артиллерийский салют в честь освобождения  городов Орла и Белгорода. 12 залпов из 120 орудий. Это был первый салют Победы и в нём был его, лейтенанта Сабурова, маленький вклад.
               
                2012 г.