Кухня Маддо

Литературный дневник писателя Макара Донского.
КУХНЯ МАДДО.

Все мы, начинающие, как и состоявшиеся уже литераторы, отчаянно пытаемся достигнуть уровня творчества великих писателей, для чего старательно разгадываем, прежде всего, способы построения классиками сюжетов.

Ну, ведь тайны никакой нет…

Вот Григорий Адамов, нашел прекрасный объемный материал, наполненный необыкновенной таинственностью, и написал великолепное произведение “Тайна двух океанов”. Я читал и материал и произведение, и подивился общности атмосферы.

Или вот, взять, к примеру, Николая Васильевича Гоголя, — у того “Вий” написан по мотивам германских сказок, местами просто снят: все узнаваемо.

Другой писатель, пользующийся всемирной славой, — это Джек Лондон, не скрывавший своих способов. Как известно, американский автор брал разные материалы, сводил их в одно, и литературно обрабатывал, развивая личность героев.

Таким образом, во все времена, авторы лепят снеговика из находящегося под руками их — липкого газетного снежка, оставляя себе вставить морозильному дедушке морковку, и напялить снежной фигуре ведро на башку... Тяп-ляп, и готово! Без обид, конечно. В общем-то, ничего сложного! Все дело в материале. А для кассовости нужно выбирать и почитывать статейки под грифом: "СЕНСАЦИЯ".

К счастью, у меня ничего из перечисленного выше не слепилось. Вот я сделал заготовку под названием “Тугой на ухо краснощекий евнух босой и без панталонов”, собираю материал насухую, то есть сюжета нет, и ничего не нашел, хотя прочитал уже массу всяких отрывков из документальных книг вкупе с дореволюционными газетами, и ничего не промелькнуло, не светануло, не заматерило: “Бери меня в роман, или получишь по уху, медведь-евнух ты этакий!”

Каким же способом тогда пользуюсь? Заметьте, я использую и описываю только собственный, личный писательский опыт. Да, мне свойственны были поиски неординарных решений, и меня увлекли архитектурные проекты мистической фабулы Булгакова, а также литературно-гоголевского хозяйничания контрастов: горького и сладкого, кошмарного и противного, недоуменного и ужасного…

И все-таки, технология создания сюжета у меня своя, авторская. Ну, вы можете прийти в мой писательский цех, и, будьте уверены, я вам продемонстрирую, что сие — абсолютная правда!!!

Итак, как я делаю. Напоминаю, на всякий случай, что в данном труде и наработки идут скрупулезно персональные. Оцените бесценность, мои дорогие писатели, актуального откровения.

1. Всему предшествует идея. Она мелькнет в голове у любого человека, и не нужно быть гением, чтобы ее уловить и записать, и положить в особый отсек, как в сокровищницу, — лежать и вылеживаться.

2. За идеей следует замысел. Более глубокое прорабатывание и небольшое доплюсовывание.

Например, идея такая: “Дзюдо может сломать: и каждый поединок воспитает одновременно не только победителя, но и проигравшего”.

Замысел: “Он надеялся на победу, а проиграл”.

3. Сюжет более обширен, хотя и не особо пространен. Следует различать сюжет от идеи и замысла, так как в нем четко видна законченность. “Дзюдо может сломать: и каждый поединок воспитает одновременно не только победителя, но и проигравшего. Он надеялся на победу, и проиграл. А ему поверили — и его болельщики, и тренер, и промоутер, и в него вложили большие деньги… Затем, поняли, что проигрывает чаще, чем побеждает. И сделали мальчика для битья. А он решил победить. Чисто для себя. Чтобы не сгинуть со своими травмами, не пропасть как подзаборный, лишившийся лидерства на татами, живой мертвец. И он дал бой. Его звали Путо Правин. Когда ему кричали: “Ложись”, Путо не переставал делать хорошие броски. И Правину сказали знатоки истинного спорта: “Ты идиот? Парень, нам твоя победа не нужна. Ты должен быть внизу… Там, куда мы тебя сейчас и отправим”. И Путо Правину сломали позвоночник””.

4. За этим всем следуют наброски, как дополнения к сюжету. Они могут уже прописываться в художественной манере…

Например, набросок: “Гибель Путо Правина”.

“Путо лежал на асфальте и ему казалось, что звезды стали маленькие и отчего-то начали падать ему на лицо… Неподалеку, оставшаяся одна в его квартире, жалобно завывала в темноту по своему хозяину любимая собака Крэк. Путо расширил глаза… Не успев понять, что принял за звезды обычные снежинки, Путо Правин отдал свой пар в последний раз тому мегаполису, в котором он начал ходить в секцию, где его научили хвататься за кимоно противника, и, осуществляя подсечки, раз за разом развивать стойкость. Было это очень давно, когда он впервые, — вот как теперь! —оказался на лопатках. Уже и не вспомнить, как Путо пошел бороться. Если бы соседи Путо оставались живы, то они бы, наверняка, припомнили, как, по настоянию матери, Путо Правин сделался дзюдоистом, после того как ребята на улице, чуть не проломили ему голову кирпичом”.

5. К наброскам я собираю материал, то есть фабулу. Мне уже известно, что Путо сломали позвоночник. Теперь предстоит выяснить, как чувствуют себя жертвы в такой момент, какие оценки дают им окружающие. Меня интересуют подробности занятий в секциях дзюдо, описания соревнований, свидетельства спортсменов, которых промоутеры принуждали "лечь". Все это можно найти в интернете, если, разумеется, "знать места".

6. Читатель должным образом оценивает название. Некто Михаил Зощенко обучал молодых авторов составлять название из слов, выбранных из газетных заголовков. Сомнительный, надо сказать, способ! У меня в этом отношении свой оригинальный подход, как и во всем вообще. Мне, понимаете, проще бесконечно придумывать новые и новые варианты, — а затем, минуя муки совести, выбрать из понравившегося, — нежели манипулировать чужими словами.

7. Из набросков, объединенных по смыслу, выписывается эскиз, который после доработки вырисовывается в главу повести или романа, либо же в рассказ.

8. После этого я провожу несколько редакций своего аутентичного текста, фактически осуществляя движение по известным принципам рерайтинга, то есть занимаюсь тем, что называется: "Превзойти самого себя".

Это касается, во-первых, замены повторяющихся в тексте слов на синонимы, перефразирования предложений, добавления наречий, — как средств выражения более красивых, глубоких и раскрывающих смысл, — и открытия уникальных эпитетов. Затем мною урезываются трудно понимаемые (несогласованные) предложения с длинных до нескольких коротких. Иногда меняются местами абзацы. Реже — переставляются фразы.

Как результат, читаемость текста — по проверке в программе "Ворд" — у меня сто процентов! И воды, — которой все писаки неимоверно же боятся! — совершенно нет.

Вот такая кухня Маддо. А вы учитесь у меня.




М.Донской, Казинка, после Покрова, 2025 года.