Рамка, ремень и романтика

Шереметьево ранним утром — как большой улей. Кто-то спешит, кто-то зевает, кто-то фотографирует свой кофе, чтобы выложить в сеть и доказать, что жизнь движется.
Я просто лечу домой. Люблю это ощущение — предвкушение взлёта, когда и мысли, и сердце чуть легче обычного.

Очередь на досмотр движется медленно.
Сотрудница говорит привычным голосом:
— Снимите, пожалуйста, ремень и пройдите через рамку.

Я шучу, не удержавшись:
— Если сниму ремень, штаны упадут. Будет как-то нескромно.

Позади слышится тихий женский смех.
Обернулся — стоит стюардесса, красивая, уверенная, с той самой фирменной улыбкой «Аэрофлота»: чуть профессиональной, но тёплой.
— Главное, — говорит она, — потом по трапу не споткнитесь.

Я отвечаю:
— А вы, наверное, как раз умеете ловить падающих пассажиров?

Она смеётся:
— Только если пристёгнуты.

Рамка пискнула, будто поддержала наш диалог. Все вокруг улыбнулись.

Через час двадцать минут я захожу в самолёт.
И кто встречает пассажиров у входа?
Та самая стюардесса. Узнала меня сразу.

— Прошли досмотр? — спрашивает она, слегка приподняв бровь.
Я говорю:
— Девушка, а что вы делаете сегодня вечером?

— Летаю, — отвечает она, с профессиональной улыбкой.
— Тогда давайте летать вместе, — парирую я.

Она смеётся, кивает на ремни безопасности:
— Главное — не забудьте пристегнуться.

В полёте флиртовали — легко, между кофе и облаками.
Пара слов, несколько взглядов, то самое ощущение, когда связь устанавливается без Wi-Fi и пароля.

После посадки подошла первая:
— Надеюсь, на следующем рейсе ремень снова снимете?
— Только если вы будете рядом, — говорю я.

Мы обменялись телефонами.
Позже созванивались — без повода, просто чтобы услышать голос.
И я подумал: в Шереметьево проверяют металл,
а жизнь — на искру.
Если она сработала, значит, полёт удался.