Отрыв. XI. СоциУм

                Отрывок 11. СоциУм.

Ещё 100 лет назад академик Бехтерев В.М. русский, советский психиатр, невролог, физиолог, изучая проблему социального отбора и наследственности, указывал на «социальную наследственность, то есть, переданные из поколения в поколения приобретённые навыки и рефлексы путём воспитания и перенятого поведения, основанное на подражании, внушении и усвоении».   Рассматривая эволюцию сообществ в животном мире, он предлагал ввести понятие «социального отбора, который наряду с дарвинским естественным отбором является основным законом жизни».

Спустя десятилетия его предчувствия были блестяще подтверждены советскими учёными Московского института мозга и их последователями, среди которых особого упоминания заслуживает профессор Савельев С.В., чьи знания и открытия в области строения, развития и работы нервной системы использованы в данном повествовании. Быть современником и соотечественником таких людей для меня предмет гордости и признательности.

Русской наукой «социальную наследственность», предложенную Бехтеревым В.М., назвали социальными инстинктами с внегеномным способом наследования поведения. Все человеческие отношения в сообществах, особенности поведения, традиции, пищевые пристрастия, культурные различия и даже приёмы мышления передаются при помощи социальных инстинктов. 
Природные инстинкты - это комплекс врождённых потребностей и врождённых программ их удовлетворения, состоящих из пускового сигнала и программы действия, совокупность сложных наследственно обусловленных актов поведения, характерных для особей данного вида при определённых условиях. Врождённые инстинкты приобретаются в ходе естественного отбора и передаётся из поколения в поколения генетически. 

Социальные инстинкты имеют совершенно иной механизм появления и передачи. Однако используемое слово инстинкт подчёркивает, что уничтожить, изменить их практически невозможно в чём он сходен с врождёнными. Запечатлевая различные формы общественного поведения: отношения в семье, религиозные представления, культ одежды, культы пищи, традиции, обычаи по мере взросления и формирования личности человек воспринимает их наравне с генетически приобретённым рефлекторным поведением: хватать, дышать, глотать, уклоняться от внезапной опасности. Социальные инстинкты передаются из поколения в поколения во время воспитания и обучения детёныша, имеют в мозге строгую локализацию, как и врождённые инстинкты. Роль хранителей социальных инстинктов исполняют «человеческие» области мозга, расположенные в лобных височных и теменных областях.  Формирование и развитие социальных инстинктов невозможно без человеческого общества, доказательствами этого факта стали многочисленные описанные случаи детей-маугли, выросших в джунглях. Поведение закладывается в мозг ребёнка его окружением и мало изменяется в течение жизни. 

Даже самые древние врождённые рефлексы, передаваемые генетически, начинают нормально воспроизводиться с большими затруднениями. Рефлекторное дыхание, присасывание к материнской груди, налаживание пищеварения при всей своей внешней примитивности, не так уж просты. В эти процессы вовлечены миллионы нейронов, которые с трудом и с ошибками запускают сложный, многоступенчатый механизм простейшего врождённого рефлекса.

В небольших нервных системах насекомых при помощи геномного способа передачи информации удаётся определить пространственную организацию отдельных нейронов. Именно этот механизм позволяет беспозвоночным наследовать большинство форм инстинктивного поведения. Вместе с тем у большинства беспозвоночных и низших позвоночных запоминание личного опыта связано с конкретными биологическими задачами и мало зависит от воспитания, которого часто просто нет. Поведение представителей этих групп обычно инстинктивно, а доля новоприобретённых знаний сказывается только на небольшой части действий по приспособлению. Эти особенности обусловлены малыми размерами нервной системы и ограниченной ёмкостью памяти.

Мозг рептилий, птиц и млекопитающих несравненно больше, а вместе с числом нейронов растут способности к запоминанию индивидуального опыта и подражанию. В результате этих приобретений нервных клеток возникают такие феномены, как запечатление, сложная и даже коллективная забота о потомстве, коррекция адаптивного поведения в стае или сообществе. У обладателей наиболее крупного мозга доля личного опыта приобретает всё большее значение, а внегеномные способы передачи поведения постепенно превращаются в обучение. В животном мире приобретённые формы поведения почти никогда не могут превалировать над врождёнными. Человек обладает всеми этими возможностями, но они усилены огромным ресурсом головного мозга.

Передать при помощи генома основные формы социального поведения невозможно. ДНК содержит информацию о частоте и скорости деления клетки, механизме и времени белкового синтеза, что определяет развитие всех органов и тканей организма. В нервной системе человека, состоящей из миллиардов нейронов, запрограммировать с помощью генома (содержащего десятки тысяч генов) их расположение, которое определит будущие социальные отношения немыслимо.

Кроме того, генетическое предопределение сложного поведения затруднено из-за того, что во время развития нервной системы происходит непредсказуемая гибель клеток. При этом совокупность связей между нейронами всегда индивидуальная и неповторима. Из-за случайной гибели нейронов и индивидуального, неповторимого образования синаптических связей даже однояйцевые близнецы обладают различной организацией мозга. Этот механизм индивидуального развития изменяет даже самые консервативные врождённые рефлексы. А для создания эффективной системы наследования сложных форм поведения генетический способ передачи информации становиться совсем непригодным.   

Если к этому добавить, что общественные инстинкты и стандарты поведения меняются в каждом следующем поколении, то становится очевидным: генетический механизм определения сложного и меняющегося поведения был бы не только маловероятен, но и губителен. По этой причине в эволюции сложился новый способ наследования социального поведения. В него были вовлечены геном человека, специализированные области коры и полушарий и отношения людей внутри сообщества, которые копируются мозгом растущего организма. Неразделимость этих компонентов стала основой стабильной передачи социальных инстинктов из поколения в поколение.

Внегеномная регуляция коллективных действий группы возникает даже в простых сообществах и позволяет эффективно управлять поведением отдельных особей. Внутри небольших популяций социальные инстинкты вырабатываются как традиции, религиозные правила, общественные представления о добре и зле, особенности домашнего поведения. Люди, которые вырастают в среде таких сообществ воспринимают эти правила как повседневный и естественную алгоритм поведения Скопированный у взрослых в раннем детстве комплекс инстинктов аналогичен функции запечатления у животных. Самый известный из них, когда птенцы утки, никогда не видевшие матери, запоминают в качестве родителя любой движущийся объект и преследуют выбранную «маму» подражая и запоминая всем её действиям. У животных такое запечатление может сохраняться всю жизнь или только на период до полового созревания. 

Сходные события происходят в процессе развития ребёнка, только масштабы детского и юношеского запечатления у человека в тысячи раз больше, чем у животных. Ребёнок запечатлевает алгоритмы самых разных социальных инстинктов в огромных размерах. У животных существуют большие ограничения объёмов индивидуальной памяти в силу размеров и строения их мозга.   На раннем этапе индивидуального развития простейшие действия копируются у родителей. Обычно это интонации речи, слова, манера поведения и масштабы социальной агрессии. Автоматически фиксируются мозгом традиции питания, запахи, манера движения, обстановка помещений и суточные ритмы. Самыми существенными детскими запечатлениями являются представления о существующих в сообществе ценностях – это целые комплексы социальных инстинктов. Отношение к самой жизни, общественным взаимодействиям, предметам и явлениям запечатлевается как культурный, нравственный инстинкт поведения и сохраняется на всю жизнь.

В подростковом возрасте начинается активное подражание, принудительное или самостоятельное обучение, которое длится до полового созревания. После чего способность ко всем формам подражания кроме репродуктивного почти полностью утрачивается. Все механизмы запечатления и рассудочного восприятия окружающего мира резко снижаются, остаётся инстинктивная нацеленность на размножение. Это финал накопления универсальных поведенческих инстинктов социального происхождения. Умение осваивать новые алгоритмы поведения после полового созревания у человека сохраняется долгие годы, но в меньших масштабах. Восприятие мира на протяжении последующих лет зависит от индивидуальной организации мозга каждого и обладает большей неповторимостью.

Важно понимать, что мозг человека развивается долго, процесс этот называется созреванием или взрослением. Запечатление социальных инстинктов сохраняется в специальных лобных, височных и теменных областях мозга. Главная проблема заключается в том, что социальные инстинкты прививаются очень непредсказуемым образом. Степень случайности запоминания некоего алгоритма поступков и социальных ценностей зависит от состояния мозга в тот или иной момент созревания. Формирование личности регулируется развитием структурной конструкции мозга (постоянным образованием и разрушением синаптических связей между нейронов). При этом искусственные социальные инстинкты будут восприниматься мозгом как абсолютная истина.

Для появления новых социальных инстинктов достаточно на протяжении 15-20 лет проводить системное и методичное насаждение любых фантастических историй и образов. Новое поколение станет убеждёнными носителями любых выдуманных иллюзий. Большая часть их будет использована для уничтожения устаревших социальных инстинктов вместе с их носителями, иного способа удаления не существует. Эта часть процесса искусственного отбора, где человечество само придумывает критерии и отбирает тех, кто продолжит существования, исходя из текущих задач и потребностей. При этом уничтожая старое в каждый исторический период развития человеческой цивилизации для преодоления новых ранее неизвестных социальных, экономических и военных проблем. Начинается поиск людей способных придумывать и применять необычны решения. Путём массового перебора кандидатов такие оригиналы находятся. Им предоставляются исключительные условия для жизни и размножения. Тем самым культивируются люди с определённой конструкцией мозга востребованной в данный исторический момент, а устаревшие уничтожаются в истребительных столкновениях внутри сообщества и международных конфликтах. Так на протяжении уже нескольких десятков тысячелетий люди ускоряли эволюцию мозга, при помощи искусственного отбора, в котором не последнюю роль играли социальные инстинкты.
Таким образом эволюционно социальные инстинкты возникли как способ приспособления поведения в сообществах. В последствие, они наряду с искусственным отбором, независимым развитием головного мозга сыграли важнейшую роль в эволюции человечества. Социальные инстинкты стали важнейшим инструментом как объединения людей в сообщества, так и основой для искусственного отбора, поскольку эволюция нашего мозга неотделима от конкуренции людей с разными социальными инстинктами.

Впервые возникнув в поздних австралопитеков, социальные инстинкты внесли свой вклад в историю человечества. Стать людьми нам позволил выбор общественного поведения в племенных сообществах. Однако в дальнейшем конкуренция между группами показала биологическую эффективность иерархической модели организации сообществ. В ней любой примат, набравший много пищи или её эквивалента, занимал доминирующе положение и преимущества в сохранении генома. Остальное окружение избирало смыслом жизни достижение положение главного или завладеть ещё большими материальными ценностями. Так человечество стало на путь достижения животных целей существования, максимального успеха в размножении и превосходства над окружающими. С тех пор, оно с этого направления почти не сходила, самоотбор гоминидов стал подчиняться исключительно биологическим законам, а что из этого вышло показало время.