Подарок для свекрови. Отрывок

               

         Олеся не могла найти ответ на мучавший ее вот уже вторую неделю вопрос: « Что подарить на юбилей Наталье Семеновне?». Вот и сейчас она держала перед собой последний детектив любимой писательницы Татьяны Устиновой, а мысли улетали, мешая сосредоточиться на чтении книги. Она была уверена, что свекровь обязательно навестит ее сегодня в больнице, потому что вчера ее не было. Поэтому мысль о подарке на день рождение , который будет у нее уже через месяц, неотвязно крутилась в голове.  Хотя  это было и неудивительно – такой женщине, как Наталья Семеновна, лишь бы что не подаришь…
         Когда Олеся, по типично русской традиции – откровенничать с попутчиками в поезде и соседями по больничной койке , поведала дамочке, находившейся с ней  в палате неврологического отделения, что ей очень повезло со свекровью, та прямо подпрыгнула на кровати:
         - Ты серьезно?! Или думаешь, что здесь установлена скрытая камера?
         - Не надо меня подкалывать… Я действительно очень уважаю Наталью Семеновну и она для меня является одним из самых близких людей, - улыбнулась Олеся.
         - Конечно, разные бывают ситуации. Я- то думала, что ты просто ловко притворяешься, демонстрируя матери мужа искреннюю любовь, - пожала плечами соседка.
         - Это мама моего первого мужа…
         - Значит, есть еще и второй...А эта навещает тебя в стационаре? Что,
так бывает?! – громко вскрикнула Лена.
         - Бывает, как видишь, - снова улыбнулась Олеся…
         Впервые она увидела Наталью Семеновну в 17 лет, когда ее студентку – первокурсницу, приехавшую «покорять» областной центр из  маленького  городка на юге региона, притащил к себе домой после дискотеки подвыпивший  Максим.
         Познакомились они в колхозе.  Несмотря на приближающийся развал  СССР, порядки в ВУЗах сохранялись еще прежние и сразу после зачисления студентов отправили помогать аграриям собирать картофель. Село Мотайское, где
разместили студентов разных курсов Политеха , вероятно не один десяток лет принимало у себя «добровольных помощников». Их разместили в специально построенном для таких целей трудовом лагере. В нем было много фанерных домиков, площадь для построений, капитальное здание столовой, баня. Все «удобства», разумеется находились на окраине  территории. Несмотря на такие спартанские условия, ребята неплохо трудились, устраивали соревнования между курсами и группами и вносили ощутимый вклад в показатели по сбору урожая в регионе.
         Максим со своими четырьмя друзьями – третьекурсниками на поле не работал. Они пристроились «на тепленьких местах»: в столовой; в котельной; в штабе трудового отряда.  За них  похлопотали родители – договорились с руководством учебного заведения. Потому что молодые люди были настоящими «мажорами», по нынешним оценкам. Они жили впятером в отдельной половине домика, тогда как остальные студенты располагались не такой же площади по 15 человек, на двухъярусных кроватях из досок. Из окон их «штаб - квартиры» всегда раздавалось бренчание гитары, звучала громкая музыка  и частенько девичий смех.
         Как-то в субботу на дискотеке Максим пригласил Олесю на «медляк». Танцы организовывались один раз в неделю на плацу, уже сильно похолодало и молодежь веселилась в основном в верхней одежде. Олеся всегда была «мерзлячкой», поэтому надела утепленную куртку из «плащевки» с небольшим меховым воротничком. Это была единственная импортная вещь у девушки. У нее даже не было нормальных джинсов. Летом по случаю они с мамой купили жалкую подделку на местном рынке с лейблом «Левис», и мама их ушила по фигуре девушки. На плохо  освещенной площадке она, вероятно, смотрелась неплохо – невысокого роста, худенькая, с прической «конский хвост», которую мало кто носил…
          - Потанцуем? – неожиданно взял ее за локоть Максим, обдав легким перегаром, смешанным с дымом от сигарет.
          - Давай, - еле ворочающимся от радости языком ответила Олеся.
          Весь оставшийся вечер Максим пропрыгал рядом  с ней быстрые танцы, а потом пригласил к себе в домик.
          - Так ведь после танцев отбой! Надо идти к себе, - удивилась девушка.
          - Для кого отбой, а для кого «продолжение банкета»,  - обольстительно улыбнулся кавалер и потащил  ее за руку к «штаб -квартире».
          В дыму и полумраке, который был организован накинутой на «лампочку Ильича» курткой, были едва различимы: большой стол из досок со множеством тарелок и бутылок;  и несколько двухярусных кроватей с сидящими и полулежащими на них фигурами. В основном это были разговаривающие в полголоса или целующиеся парочки. Макс утянул Олесю на самую дальнюю кровать и усадил ее на нижний ярус, приложив палец ко рту, он дал ей понять, что сидеть надо молча. Через пару минут кавалер вернулся, присел рядом и всунул девушке в руку граненный стакан, с налитым до верху вином:
          - Выпьем на «брудершафт» Портвешка, у кореша мамашка заведующая Центральным универмагом, он снабжает…Сама знаешь, в нынешние времена нормальных напитков не купишь.
          - Сладкое, - послушно осушив стакан, прошептала девушка.
          - А теперь поцелуй…- жарко в ухо дохнул ухажер и опрокинул ее на кровать.
          У Олеси закружилась голова от вина и жарких объятий. Все происходило, словно во сне… В помещении звучала музыка, перекрываемая гулом голосов, и никому не было дела до молодых людей.  Максим снова сходил за вином, и девушка опять послушно выпила содержимое стакана. Не могла же она перечить этому красавцу, который из множества эффектных и модных девчонок отчего-то выбрал ее.
          - Ты какая-то необычная, даже немного смешная…Маленькая, тоненькая, с убранными волосами…Напоминаешь молоденькую француженку, случайно попавшую в российскую деревню… -  словно прочитал ее мысли  парень.
          Олеся только вздохнула, она потеряла дар речи от всего происходящего… Рано утром девушка, кое-как одевшись, аккуратно, чтобы не шуметь пробралась на улицу и побежала в туалет. А когда вернулась, Максим сидел на краю кровати и держал в руках застиранную скомканную простынь, которыми застилались спальные места.
          - Это что? Ты почему не сказала, что у тебя никогда не было раньше…? – зло прошипел он.
          - Я, я не знала, что надо сказать…- пробормотала Олеся.
          - Дура! Вали отсюда! Возьми вот  и избавься от этого дерьма! И не смей никому рассказать! Понаедут с деревень…, - снова напустился на нее Максим, сунул ей в руки простынь и подтолкнул к выходу.
          Девушка вышла из «штаб-квартиры» и, еле перебирая ногами,  отправилась  за территорию лагеря. Она зашла в ближайшую «посадку», вырыла палкой неглубокую ямку, положила туда «вещдок», присыпала место землей и опавшей листвой и воткнула в маленький холмик эту самую палку.                « Могилка моей девичьей чести», - со слезами прошептала Олеся и побрела к своему домику. Дверь  была закрыта, пришлось постучаться, таким образом ее отсутствие ночью не осталось незамеченным…
          - Надо же, какая-то  тихая овечка из Мухосранска ухитрилась «замутить» с Максиком! – громко выкрикнула во время утренней поверки на плацу яркая одногруппница Максима.
          - На «свежатину» потянуло, - ухмыльнулась ее соседка по шеренге.
          - Так покажите нам эту счастливицу! – присоединилась к «стебу»   еще одна девушка.
          Олеся стояла среди сокурсников ни жива -  ни мертва понимая, что «сарафанное радио» очень скоро разнесет все подробности ее грехопадения и на нее начнут указывать пальцем…
          На удивление   выпадов в ее адрес не наблюдалось – все были заняты подготовкой к смотру с присутствием ректората ВУЗа, который должен был состояться через три дня . А некоторые девчонки даже поглядывали в ее сторону с нескрываемой  завистью…
          После смотра, который прошел вполне успешно, была объявлена внеочередная дискотека, но Олеся на нее не пошла – она все дни после случившегося пребывала в унынии и сторонилась ребят. Через полчаса, когда все девчонки ушли из домика, в окно раздался громкий стук- неожиданно объявился Максим, как всегда немного «подшофе»:
          - Открой ! – требовательно выкрикнул он.
          - Ты? – удивленно вскинула брови Олеся, распахивая дверь.
          - А ты кого ждала? Принца Монако? Ну извини, если рылом не вышел, - грубо буркнул Максим и зашел в помещение.
          - Просто я думала, что ты меня больше не захочешь видеть… - со слезами на глазах начала оправдываться девушка.
          - Ладно, проехали. Выяснения отношений не последует… -оборвал ее Максим , щелкнул выключателем и сгреб в охапку.
          - Ой, - пискнула от неожиданности Олеся.
          - Забыл, что ты очень хрупкая. Где твоя кровать? Я весь горю, -прошептал молодой человек, немного ослабив объятья.
          - Ты что?! Вдруг, придет начальство или девчонки! – испуганно прошептала Олеся, не имея сил сопротивляться.
          - Успокойся, начальство празднует, а девчонки скачут на танцах, - хмыкнул Макс…
          С этого дня практически каждую ночь Олеся ночевала в «штаб -квартире». Вечерами парни  организовывали вечеринки, приводили девушек и некоторые оставались  там до утра. Никому не было ни до кого дела…Однажды Олеся через открытое окно  подслушала разговор Максима с товарищем. Была солнечная погода и они курили на крыльце:
          - Макс, зачем ты эту малолетку «беспородную» с пути сбиваешь, да еще таскаешь к нам с ночевкой? Мало что ли девах постарше и пофигуристей?
          - Братан, не могу пройти мимо того, «что плохо лежит»…Минимум усилий и я получаю, что требуется моему молодому организму. А эти все упитанные «скороспелки» того и гляди в ЗАГС потянут, с ними надо держать ухо востро. Ну а то, что Леська мелковата и худовата, ты конечно справедливо подметил…Но, опять же, разнообразие хоть какое-то, - неприятно рассмеялся молодой человек.
          Олеся сильно расстроилась, услышав сказанное про нее, хотя и без этого знала, что Максим ее не любит…Но отказаться от общения с ним она не могла.
          После возвращения из колхоза Максим периодически приходил к ней в общежитие, требуя, чтобы она прогуливала занятия, когда ее две соседки по комнате уходят в институт. После зимней сессии Олеся на каникулы уехала  домой. Мама, несмотря на партизанское молчание дочки, по поводу общения с парнями, догадалась обо всем происходящем…Материнское сердце не обманешь:
          - Ты ведь, Лесь, врешь мне, что ни с кем не встречаешься! Живешь уже с мужчиной! Признавайся! Засужу гада! Тебе только в феврале восемнадцать исполнится, - как всегда в критической ситуации громко крикнула мама и с грохотом поставила тарелку с борщом перед Олесей.
          - Ничего такого, успокойся мамочка! – не сдавалась девушка, вжимаясь в стул.
          - Врешь, врешь…За что же мне все наказания?! Столько сил я потратила, чтобы ты смогла учиться! Ведь голова у тебя светлая , с первого раза поступила, да ни куда-нибудь – в Политех! Как же я не хотела отпускать тебя…Но ведь у нас в городке только один техникум непутевый, -  «заголосила» мама словно по покойнику и плюхнулась на другой стул за кухонным столиком в кухне.
          - Мам, ты что мне совсем не рада? Мне уехать?- всхлипнула Олеся.
          - Рада, конечно, рада…Вот только боюсь, что жизнь ты свою сгубишь и будешь прозябать, как я…Но ведь раньше Советский Союз был, социализм…А сейчас все резко в стране переменилось, - уже тихим и бесцветным голосом ответила мама.
          Больше она « не пытала» девушку, а только смотрела на нее грустными глазами и шумно вздыхала.
          Восемнадцатилетие Олеся отметила скромно с соседками по комнате: сварила картошку; сделала котлеты;  порезала сало ; открыла заготовки, привезенные из дома, и  бутылку «Лимонной» водки, которую тоже дала с собой мама…Максим не пришел, он  разыскал ее в институте через два дня и как обычно сообщил, что намерен появиться  в «общаге» на следующий день, поэтому надо позаботиться об отсутствии соседок по комнате. Девушка смиренно выслушала все «указания» кавалера  и отправилась уточнять расписание занятий, чтобы спланировать дальнейшую отработку из-за пропусков.
          - Максюш! Я как-то плоховато себя чувствую последнюю неделю, - с грустью в голосе ответила Олеся на предложение    Максима пойти вечером на студенческую дискотеку.
          - Как хочешь. Я пойду тогда один. Не боишься, что уведут? – с издевкой ответил парень, лежа на ее кровати.
          - Боюсь! Я все время боюсь, что ты меня бросишь, - пристально посмотрела в глаза Максиму девушка и протянула ему чашку свежезаваренного чая.
          - А к чаю бутера с колбаской нет?
          - Откуда у меня колбаса? Могу сала отрезать, - вздохнула Олеся.
          - Давай, -лениво потянулся Максим.
          Олеся открыла окно и достала из сетки, привязанной к шпингалету шмат сала, завернутый в бумагу, потом отрезала большой кусок ухажеру и маленький себе и сделала бутерброды на черном хлебе.
          - Не хуже колбасы, кстати… Сделай еще  и чаю повтори, -раздавал команды Максим, продолжая валяться на кровати.
          - Я, пожалуй, приду  на дискотеку… А сейчас уходи, пожалуйста, девчонки скоро вернутся, - попросила девушка.
          Вечером молодые люди встретились и пошли веселиться. Через полчаса Олеся убежала в туалет и вернулась бледная, словно приведение.
          - Ты чего? – спросил уже успевший выпить с друзьями Максим.
          - Тошнит…
          - Ты не беременна, случайно?!
          - Не знаю….
          - Как не знаешь?! А кто должен знать?! – возмутился парень.
          - Похоже, да,- опустив голову тихо вымолвила Олеся.
          Максим резко схватил девушку за руку и повел в раздевалку, там он велел ей быстро одеться. Опешившую Олесю он вывел на улицу,  остановил проезжавшего мимо «жигуленка» и впихнул ее в машину. Через пятнадцать минут они стояли около двери квартиры, где он жил с родителями. Дверь открыла Наталья Семеновна.
          - Отец дома?- с порога спросил Максим.
          - Нет.
          - Отлично! Так… Ты проходи в мою комнату, она слева,  и жди… А мы с тобой мам, пойдем поговорим в зале, -  распорядился Макс, подтолкнув девушку в спину.
          - Что случилось? Ты снова «навеселе», девицу привел…  – услышала Олеся громкий вопрос матери.
          - Мамуль! Нужна твоя помощь! Вернее, помощь тети Светы, твоей подруги, - заискивающим голосом ответил Максим.
          - Вообще-то она гинеколог…Мужчины лечатся у других врачей. Подцепил «нехорошую болезнь»? – пыталась разобраться в ситуации Наталья Семеновна.
          - Хуже, мам! Олеся беременна, надо аборт организовать!
          - А ты причем?
          - От меня, мам… Я должен ей помочь…
          - От тебя? Эта сопливая и зачуханная девчонка?! Ей хоть восемнадцать есть? Тебя же посадят!
          - В этом месяце исполнилось.
          - У меня просто нет слов…
          Олеся не могла больше слушать этот диалог, у нее болело в груди, душили слезы и подступала к горлу тошнота. Она потихоньку прошла по коридору и выскользнула из квартиры…На морозном воздухе стало немного легче, она огляделась по сторонам и побрела в сторону автобусной остановки, видневшейся впереди.
          На следующий день, Максим после первой пары ждал ее у двери аудитории и приблизившись злобно зашипел:
          - Ты куда удрала, вчера? Я тебе помочь хочу, а ты что делаешь?
          - Помочь? Разве это случилось не по твоей вине? – округлила глаза девушка.
          - Женщина должна заботится о предохранении! – немного сбавил тон молодой человек.
          - Не собираюсь с тобой спорить ни о чем! Хватит с меня унижений. Сама не знаю, почему полюбила тебя, такого – без сердца и без совести, - неожиданно выпалила Олеся.
          - Вот как ,значит ты заговорила! Ну и гребись, как знаешь! Пожал плечами ухажер и удалился.
          Через пару недель они случайно столкнулись у входа в первый корпус.
          - Как дела? Решила вопрос? – дернул за рукав Максим девушку.
          - А как его можно решить? – удивленно уставилась на него Олеся.
          - Блин, ты нормальная? Поехали со мной, - отец был на работе, а мама на больничном, и он снова привез ее к себе домой.
          На этот раз Олеся была участником разговора.
          - Мамуль, знаю, что тебе нездоровится, переживаешь за меня… Однако без твоей помощи мне не справиться. Объясни этой… особе последствия ее упрямства, как женщина женщине, - просительным тоном начал Максим.
          - Олеся, Вы сможете самостоятельно заботиться о ребенке?- спросила Наталья Семеновна.
          - Я не знаю. Маму свою попрошу помочь… - не поднимая глаз, прошептала девушка.
          - Ясно. А кто у нас мама? Отца у Вас нет, я так понимаю…
          - Мама работает на нашем масложиркомбинате, старшей смены.
          - Вот видите, маме надо работать, Вам учиться… Может, все же не надо Вам так рано обзаводиться ребенком?
          Олеся разрыдалась. Она несколько недель находилась в ступоре, не спала ночами, почти ничего не ела, только и  думала о том, как поступить:
          - Что же мне делать? Я люблю Максима и ребенка его уже тоже люблю… Как его убить? Он же живой!
          На несколько минут в гостиной воцарилась тишина.
          - Макс! А ведь эта девочка тебя действительно любит… Такое не сыграть…Ты хочешь, чтобы я ее убедила, а потом и поспособствовала тому, чтобы избавиться от своего внука!?
          - Ну мам, что за трагический тон? Все так делают. Ну молодые мы еще, глупые. Ей восемнадцать, мне двадцать один. Не пожили еще, не погуляли, - оправдывался Максим.
          - Она нет. А ты уже не только погулял, а и перегулял сын. Я , конечно, не так себе  представляла  твое будущее. Но сама виновата, избаловала тебя. Отец всегда ругал меня за мягкотелость. «Женится тебе надо, барин», а то плохо кончишь, боюсь…
          - На ней? Ты ж сама всегда говорила, что надо выбирать девушку из своего круга!
          - Ну что то же тебя привлекло в этой девчонке? Раз ты даже ребенка с ней сообразил…
          - Ничего, что я здесь? - всхлипнула Олеся и подняла свои заплаканные глаза.
          - Прости, девочка! Понимаю, это очень жестоко все… Но жизнь вообще вещь жестокая. А глазки у тебя красивые… Прекращай плакать, ребенку навредишь… И все, заканчиваем этот душераздирающий спектакль, а то у меня гипертонический криз случится, детки. Перевози, Максимка, свою «дюймовочку»  к нам, ей хорошее питание нужно и спокойная обстановка. Родится малыш, а дальше видно будет… Отца я уломаю. – подвела черту под сказанное Наталья Семеновна и ушла в свою спальню.
          Все что происходило после этой минуты, Олеся считала сном, который вот-вот закончится. Родители Максима, не сказать, чтобы окружили ее теплом и заботой. Алексей Степанович всегда смотрел словно мимо нее, было понятно, что он не смог смириться с существующим положением вещей. Наталья Семеновна вела себя ровно и спокойно. Она периодически делала ей замечания и читала нравоучения по бытовым вопросам и по поводу внешнего вида. Однако все это не сильно цепляло Олесю. Главное, что Макс был рядом и она родит ему сына…
          Отношения они не регистрировали, но Олеся ни разу не заикнулась о замужестве. Зачем? У нее и так все складывалось хорошо. Правда было очень сложно объяснить маме сложившуюся ситуацию. Но в конце- концов и ей пришлось принять действительность.
          Вроде бы все успокоились, кроме Максима. Он не хотел такого развития событий и вел как и прежде  разгульную жизнь, словно бы в его доме не находилась любящая  женщина, носившая под сердцем его ребенка.
          В институт они почти всегда приходили и уходили порознь. Но Олеся не роптала, ведь она видела любимого каждый день,   и ночью спали они в одной постели, и жить ей довелось в такой хорошей семье…
          Отец Максима занимал должность главного инженера в крупнейшем конструкторском бюро, работающем на оборонку. Наталья Семеновна заведовала ателье по пошиву верхней одежды. Так что  несмотря на наставшие тяжелые времена в стране, в доме всегда были хорошие продукты, конфеты, коньяки и другие дефициты… Олесю приодели, подкормили, она заметно похорошела… А через пару месяцев их переселили к бабушке Макса, которая  занимала две комнаты в коммунальной квартире в доме сталинской постройки .  Алексей Степанович постарался, чтобы сына   прописали на жилплощадь к своей матери. Вскоре   преставился ее сосед, давно болевший,  алкоголик - одиночка и женщина стала полновластной хозяйкой огромной квартиры в центре города. У бабули начинались легкие признаки старческой деменции, но она была еще  бодра и весела, и с радостью приняла «молодых», пообещав что будет всячески заботиться об их ребенке.
         Иногда огорчал Максим, он почувствовал полнейшую свободу после переезда к бабушке. Частенько приводил своих приятелей, и они «пировали» на огромной кухне, пользуясь тем, что она радовалась любому общению. После летней сессии Максим провел два месяца на практике в Москве, разумеется, благодаря протекции отца. Олеся очень скучала, пару недель она провела в родном городе с мамой, и они окончательно помирились. А все остальное время жила с бабушкой Максима. Частенько их навещала Наталья Семеновна. И хотя она по-прежнему вела себя с Олесей  довольно холодно, она радовалась этим визитам – пекла песочное печенье к чаю, доставала мамино варенье и ее «фирменные» сушеные груши.
        Макс вернулся практически перед началом занятий. По нему было видно, что он то в Москве не скучал…Олесе было больно осознавать реалии, но ожидание скорого рождения ребенка смягчало все переживания.
        Ванечка родился в начале октября. Мальчишка был абсолютно здоров. Было удивительно, как он мог уже быть похож на Максима, но это была действительно его сильно уменьшенная копия, хоть и без волос, и без бровей и ресниц… Максим был очень горд собой и даже на некоторое время прекратил общение с многочисленными друзьями и подругами. Его отец расценил такие перемены, как «осознание ответственности за семью» и подарил сыну жигули, седьмую модель. Олеся была счастлива! Жизнь налаживалась.
        А еще через месяц сон действительно закончился -  Максим сел пьяный за руль и разбился насмерть…

        Для Олеси наступил полный мрак… Пропало молоко, у Ванечки начался диатез от молочных смесей, он постоянно плакал, чувствуя настроение матери. От бабушки толку не было никакого, после гибели внука она практически потеряла рассудок. Приходилось постоянно присматривать и за ней. Олеся  ходила по квартире как «зомби»:  стирала; готовила; убирала; заботилась о сыне. Из института ее отчислили, но это было и не важно.
        Наталья Семеновна и Алексей Степанович за месяц  после похорон не появились ни разу. На поминках, глядя сухими воспаленными глазами на Олесю, мать Максима в ответ на ее нелепое бормотание о том, что «надо держаться всем вместе» неожиданно взорвалась:
        - Ты не стала хорошей женой Максу! Почему он бежал постоянно из дома? Почему он не хотел жить нормальной жизнью с тобой и ребенком? Может все из-за тебя? Может ты виновата в том, что нет теперь у меня единственного сына?!
        Эти вопросы «выбили почву из-под ног» у Олеси, они постоянно звучали в ее ушах, она превратилась в робота, в машину для выполнения домашних дел, которая ничего не чувствует и не понимает.
        Чтобы заполнить звенящую пустоту вокруг Олеся начала пить. Оказалось, что у бабушки целый склад «Лимонной» водки, которую она получала несколько лет по талонам. После выпивки становилось полегче. Уже не так щемило в груди, да  и  выходки обезумевшей бабушки не сильно напрягали… Получалось и поспать, несмотря на плач Ванечки. Она стала смотреть на происходящее через искажающие линзы алкогольного опьянения…
        Когда приехала мама и увидела нетрезвую дочь, ухаживающую за выжившей из ума женщиной и больным ребенком, она «в своих лучших традициях» начала попросту орать на Олесю и убеждать ее с сыном вернуться на родину. Однако это было бесполезно! Олеся даже не отвечала на ее крики. Тогда мама собралась с духом и поехала к родителям Максима.
        Через пару часов  приехала Наталья Семеновна, от которой   осталась ровно половина. Она присела за стол на кухне, взяла бутылку «Лимонной», налила себе треть стакана  и выпив залпом водку, хрипло сказала:
        - Я предлагаю заключить перемирие! Мы обе виноваты – слишком сильно любили Максима, все позволяли ему, а оказалось так нельзя! Разумность должна быть во всем… Давай не повторять больше таких ошибок! Давай будем любить Ванечку по-другому. Чтобы он не вырос похожим на Макса…
        Весь вечер она обзванивала знакомых и  клиентов и отыскала сиделку для бабушки, потом убрала на кухне и  осталась ночевать. А утром дождалась, когда придет помощница, велела Олесе собраться самой и собрать Ванечку, вызвала такси и забрала их к себе…