Куда бежит время?

Холодный осенний вечер. Ветер бьет по лицу мелкой моросью. Дырявые ботинки наступают на лужи, и большие капли летят в сторону. Они попадают в мелкие водяные речки и текут, текут, текут. От шквала ветра по улице разносятся разноцветные, жухлые листья. Они кружатся в танце и падают, падают, падают. Вместе с ними к земле тянутся кроны деревьев, припадая сухими ветками друг к другу. Палки без листьев вырисовывают страшные узоры и даже картины. И лишь совсем голые деревья, стоящие в серых дворах, не двигаются – ветер пробегает мимо них, будто не замечая.

Хмурые прохожие. Такой же хмурый день. Хотя в осенних деньках есть своя романтика. Романтика одиноких улиц, тоскливой музыки и дождливого города. Осенью легче думать о грустном. Задумываться о смысле проще, когда серые мысли идеально ложатся на такой же серый пейзаж. Нет жаркого солнца и радостного летнего зноя, которые укрывают от тоски; нет теплых рассветов и успокаивающих закатов. Только увядание и запах сырости, которые, наоборот, показывают насколько быстротечно время – ещё пару недель назад вокруг кипела жизнь, а теперь – пустота. Деревья стоят голые и безжизненные.

Скоро придет зима.

И принесет она безликую белую стужу.

Время идёт своим быстрым ходом. В детстве кажется, что оно медленно шагает, насвистывая веселые песни, но чем старше ты становишься, тем быстрее правая нога сменяется левой – и вот время уже бежит на перрон, чтобы пересесть в скоростной поезд.

Сережа не заметил, как ему стукнуло тридцать. Жизнь пролетела мимо бейсбольным мячиком. Пару дней назад у него был юбилей. Пару месяцев назад он заканчивал аспирантуру. Пару лет назад закончил школу. "Пару"... Столько лет уже миновало. Поезд уже набирал обороты, стуча по рельсам быстрым сердечным ритмом – чух-чух-чух.

Сергей Владиславович отвлекся от видов за окном. Он запрокинул голову назад и прокрутился на стуле. В кабинете щебетали две медсестры; разговаривали о детях, бытовых делах и обсуждали мужей. Одна, помоложе, наклонилась к подружке, стараясь разговаривать шепотом. Сережа навострил уши.

– У меня дочка подруги замуж выходит. – Женщина показала указательным пальцем на безымянный. Её золотое кольцо заблестело на свету. Рыжие кудри волнами спали на белый медицинский халат. – Ей только девятнадцать, а уже под венец. Ума нет. Денег на церемонию, к слову, тоже нет. Смысл? Не рановато ли?

Ее блондинистая подруга пожимает узенькими, пухлыми плечами, обтянутыми в белую ткань. На её правом ухе забавно покачивается медицинская маска.

– Нет. – Отвечает она скрипучим голоском. – Сейчас и в восемнадцать, и в шестнадцать выходят. Да и что в этом плохого? Новая ячейка общества, а через годик уже дети, ипотека, кредит... – Женщина прерывается на полуслове. Она явно не хочет продолжать разговор на эту тему, и поэтому отворачивается, втыкая вилку в холодный обед.

Рыжая медсестра хмурится. Между тоненьких бровей появляется едва видимая складка. Она явно не согласна со словами подруги – куда детям жениться, а уж тем более рожать? Женщина смотрит на свое обручальное кольцо и громко вздыхает – когда же пролетел "годик", выросли дети и закрылся кредит? Она молчала, но Сергей Владиславович знал: женщину расстраивает не ранняя чужая свадьба, а то, что её золотые годы уже давно прошли. Как и его. Он едва улыбается, приподнимая усатые уголки губ.

Женщина, заметив улыбку начальника, вопросительно смотрит. Она ждет, что главврач выскажет своё мнение, но тот предательски молчит, как рыба, и лишь безвольно открывает рот для вдохов. Не выдержав, медсестра повышает голос:

– Сергей Владиславович, а вы что думаете?

Она выдергивает мужчину из своих мыслей, как рыбак вытаскивает пойманную на крючок рыбу. Сережа открывает случайный отчет, напуская на себя важный вид, и говорит своим "официальным" голосом:

– Лида, какое вам дело до чужой свадьбы? Лучше идите на дежурство – время обеда уже десять минут, как закончилось.

Блондинка хлопает крышкой контейнера, без слов соглашаясь с начальством. Лидия Петровна, медсестра и акушерка, медленно складывает пакеты из под бутербродов в сумку. Видно, что она не довольна ответом. От желания высказаться она краснеет, как помидор, а впалые щеки надуваются, будто она набрала в них воды. Не говоря ни слова, женщины выходят из кабинета. Слышно, как по кафелю стучат каблучки.

Сергей Владиславович откладыет отчеты, как только закрывается дверь. Сегодня он не в силах работать. От постоянных дождей у него обострилась мигрень. Мужчина достал из нижнего шкафчика таблетки, запил их водой и решил, что сегодня, пожалуй, он закончит пораньше.