Прощение

Редкую женщину минует участь хотя бы раз в жизни испытать душевную боль и унижение от такой, казалось бы, привычной на слух операции по прерыванию беременности.

Какое грубое, неприятное, режущее слух слово и такое короткое, но за ним стоит бесценная человеческая жизнь!

Я не буду рассуждать о желанной и нежеланной беременности, о беременности в результате насилия, о случайном «залёте» на студенческой вечеринке по поводу дня святого Валентина и даже не буду касаться моральной стороне темы. Нет, мой рассказ не об этом.

Я хочу поделиться историей из моей жизни и наконец-то, много лет спустя отпустить ситуацию, вздохнуть свободно и впервые спокойно заснуть без страха увидеть во сне потерянного мной когда-то ребёнка.

Наша семья тогда уже воспитывала троих детей. Каждый ребёнок был желанным и любимым.

После третьей беременности у меня появились серьёзные проблемы с почками. Боли не оставляли меня в покое сутки напролёт. Конечно, я сразу обратилась к врачу и исправно принимала лекарства, но они мало помогали и лишь на короткое время. Справляться с тремя детьми, младшему из которых исполнилось чуть больше года было нелегко, но мой муж, отработав день на предприятии всё оставшееся время помогал мне чем мог. Без его помощи, учитывая моё состояние, я бы не справилась.

От опытных женщин я много раз слышала, что во время кормления грудью беременность не наступает, поэтому мы с мужем предохранялись время от времени и это оказалось фатально.

Когда я заподозрила изменения немножко иного рода, чем проблема с почками и обратилась к своему лечащему врачу, то она, тяжело вздохнув сказала, что рожать ребёнка мне категорически нельзя и направила к гинекологу.

 Честно говоря, ещё одного ребёнка мы не планировали, но всегда были уверены, что если Бог посылает детей, то это не зря. Ему виднее. Мы не были верующими до фанатизма, но никогда не отрицали, что, если с нашей семьёй до сих пор всё благополучно, то существуют силы, которые нас берегут.

Мне показалось странным, что я не почувствовала признаков сразу, как это было в предыдущих случаях. Тогда к концу первой недели всякий раз меня уже тошнило и это продолжалось почти до середины беременности. В этот раз ничего подобного не происходило, и когда доктор объявила о моём положении, то промелькнула мысль, что это девочка и она очень хочет появиться на свет как награда нам за трёх сыновей. Вот поэтому не причиняет мне беспокойства и если бы не задержка, то я бы не заметила о её существовании до поры до времени.

Гинеколог, внимательно изучив мою историю болезни и просмотрев результаты последних анализов была категорична: я должна как можно скорее сделать выбор, потому что срок беременности уже двенадцать недель. Ещё, глядя мне в глаза подтвердила, что с моими почками рожать нельзя. Да что там рожать! Она не может дать даже слабой гарантии, что я смогу выносить этого ребёнка без угрозы для его жизни и для моей тоже. Как специалист, она настаивает на немедленном прерывании беременности.

Домой я пришла в слезах и всё рассказала мужу. Ночь была бессонная от горьких мыслей, мы прикидывали разные варианты, но каждый раз вспоминали уверенный тон доктора: я или ребёнок можем погибнуть, а возможно оба. К утру решение было принято: иду в больницу. Рисковать я не имела права, потому что у нас трое маленьких детей, а самый младший ещё совсем крошка. Сознательно оставить их сиротами? Нет!

Операция началась как обычно. Мне дали наркоз, но потом произошло следующее: я увидела анестезиолога и своего доктора откуда-то сверху. Я не слышала их разговор, но по движению губ понимала, что они общаются. Ещё меня удивило, что они оба были огромного размера. Всё, дальше провал.

Не знаю сколько времени прошло пока я начала приходить в себя. Сначала я с бешеной скоростью летела по тоннелю. Это было страшно, потому что это была не труба с гладкими стенками, а лабиринт с острыми углами. Я видела свет впереди, но до него было далеко. Вдруг стало темно, и я остановилась, так и не достигнув конца лабиринта. Следующим этапом моего возвращения был жуткий лязг железа, потом я пыталась вспомнить кто я, своё имя, фамилию, свою семью, если она у меня есть.

До боли в висках я напрягла мозг и попыталась открыть глаза. Сначала кроме мути ничего не увидела, но зато вспомнила своё имя и что мне делали операцию. С трудом я дотянулась рукой до живота и почувствовала холод. Это был лёд. Постепенно, я стала различать контуры фигур и первой предо мной предстала Богородица. Она с сочувствием, даже с нежностью смотрела на меня, и я прошептала: «Какая красивая.» В ответ услышала: «Доктор, она очнулась и бредит.»

Зрение стало возвращаться ко мне, и я увидела склонившегося надо мной анестезиолога.

 - Ты меня слышишь?

  Я хотела ему ответить, но горло болело, а язык словно присох к нёбу.  Я с усилием прошептала «пить.» Я чувствовала, как в меня вливают воду, но не понимала, почему она горячая. Сделав несколько глотков этой противной воды, я почти пришла в себя.

 - Ты меня узнаёшь?

 - Да, Вы Владимир Степанович, - пошевелила губами я.

  - Куда это я тебя отправил?

 - В другое измерение, - прошептала я, превозмогая боль в горле.

Доктор как-то странно посмотрел на меня и решил убедиться, что я в здравом уме и наркоз не нарушил мою мозговую деятельность:

  - Назови своё имя.

На второй день муж забрал меня домой и несколько дней я чувствовала сильную слабость, но это было ничто по сравнению с тем, что у меня резко ухудшилось зрение и при движении заносило то вправо, то влево.

Так продолжалось почти два месяца, и я не понимала, что со мной происходит. Как-то гуляя с детьми, встретила свою школьную подругу, которая была знакома с операционной медсестрой.  Она мне сообщила по секрету, что моя операция прошла с осложнениями и меня реанимировали.

Я не стала жаловаться на врачей за то, что они скрыли эту информацию от меня. Думаю, что в истории болезни её тоже не было или была, но не точная. Я сама заплатила обоим врачам за обезболивание, потому что в то время наркоз в нашей больнице для прерывания беременности не применялся и женщины платили за возможность безболезненно пройти эту экзекуцию.

Я приняла это как расплату за то, что не дала возможность родиться моему ребёнку, но не знала, что настоящая расплата ждёт впереди.

Не было дня, чтобы я не возвращалась к тому страшному событию и не задавала себе вопрос, «а может быть нужно было рискнуть»?

Боль от потери потихоньку отпускала, но однажды я увидела сон: мне снилась маленькая девочка, почему-то очень похожая на наших сыновей.  На вид ей было около трёх лет. Девочка дёргала меня за подол платья и звала «мама, мама.»

Проснулась я в холодном поту и в слезах. Из-за рыданий я долго не могла внятно рассказать мужу в чём причина моей истерики, а когда наконец рассказала, то он помрачнел, обнял меня и долго гладил по голове как маленького ребёнка.

Шли годы, сыновья становились взрослыми. Мы давно уехали из тех мест, где были молоды и счастливы и где пережили горе, которое ещё сильнее сплотило наши чувства с мужем.

Несколько лет назад мне приснился удивительный сон: ко мне подошла взрослая девушка, и произнесла всего несколько слов, но перед этим обняла меня. От её объятия мне было очень тепло, как будто ко мне прикоснулся родной человек.

  - Мамочка, - сказала девушка, - не плачь, я родилась.

Утром со слезами я рассказала мужу и то, что я услышала от него меня потрясло:

  - К тебе приходила наша дочь. Она показала тебе, что не сердится на тебя. У неё не получилось с первой попытки прийти в наш мир. Может быть, было не время. Ты не смогла дать ей жизнь не по своей воле, и она поняла это. Пришло время ей родиться вновь, ведь души не исчезают бесследно. Они ждут своей очереди там, в тонком мире вместе с душами ушедших туда родителей, друзей. Не мучай себя больше и не тревожь её. Теперь мы с тобой знаем, что у неё есть родители.

Сейчас, после долгих лет размышлений и горечи я не думаю больше о ней, как о потерянной дочери. Я думаю о ней с теплом и благодарностью как о взрослом, всепрощающем человеке и всем сердцем желаю счастья в новой семье. Ещё я счастлива, что рядом со мной мудрый и любящий человек, мой муж. Я чувствую себя прощённой.

Да будет так!