Волшебный остров

Давно, когда я еще был совсем ребенком, бабушка рассказала мне об острове в океане. Это был остров, где никогда не было голода и войны. Люди и звери жили там в единстве. Красивее этого острова не было в мире. Водопады и джунгли, прерии и саванны, реки и горы. Я полюбил и возненавидел этот остров. Полюбил за его красоту и сытость, возненавидел, за его нереальность. Он был, как будто, в облаках. Такой желанный, но недоступный…
Нельзя сказать, что мое детство было очень уж ужасное. У всех моих сверстников не было ничего, а у меня была моя мечта, моя фантазия. Этот остров. И пусть он был далеко, я все равно был на нем.
«Вот я бегу по саванне, рядом со мной бегут тигр и гепард. Мы несемся с ветром, солнце слепит в лицо. Я вырываюсь немного вперед. Мои ноги несут меня с устрашающей скоростью. Гепард с тигром нагоняют меня, и мы вновь бежим вместе…
…И вот мы добегаем до джунглей. Я сажусь на спину гепарду; он не против.
И вот мы вместе уже скачем с ветки на ветку, устремляясь куда-то вглубь.
Ветки хлещут меня по лицу, но мне не больно, а наоборот весело и радостно.
Гепард запрыгивает на большую деревянную площадку, расположенную метрах в десяти над землей. Тут уже собрался народ: местные аборигены и разномастные животные…
…Начинается танец, и люди пускаются в пляс с животными. Я присоединяюсь к ним. В партнеры мне достается почему-то горный козел. Я смеюсь над этим. Козел обижается, и тихонько таранит меня рогами. Я смеюсь еще больше. Мой смех подхватывают все. И вот мы смеемся, не над козлом, а просто, от радости. Он тоже смеется…
…Я разбегаюсь и прыгаю с площадки прямо в водопад. Удивительным образом ничего себе не переломав плыву по течению. Вода холодная и бодрящая. Она попадает мне в нос, и я фыркаю. Когда я хочу есть, то вылезаю из реки и иду по берегу, срываю фрукты с деревьев…
…Вечером, все идут на пляж. Там устраивают грандиозный праздник с веселой музыкой, конкурсами и фейерверком. После все купаются в океане, и позже засыпают прямо на песке»
Я вырос, но не забыл про чудесный остров.
«…я бегу по саванне…»
Остров всегда помогал мне испытать трудности. Стоило мне представить его, и тут же ко мне приходило успокоение. Эта панацея была моей тайной. Как-то, в детстве, я рассказал об острове своему другу Юрке, но он лишь посмеялся надо мной. Больше я не повторял эту ошибку. Остров заменял мне все кроме работы:
Друзей, семью, какое-то хобби. Все свободное время вне работы, я был на острове.
«…Вода холодная и бодрящая. Она попадает мне в нос, и я фыркаю. Когда я хочу есть, то вылезаю из реки и иду по берегу, срываю фрукты с деревьев…»
В принципе жил я неплохо. Средняя зарплата, которой мне хватало на квартиру, одежду, еду и на остальные бытовые мелочи.
И вроде бы, со стороны, кажется, что моя жизнь скучна и одинока. Но мне все было по душе.
Нежданно грянула война…
Ну не то чтобы внезапно. Планы на войну давно были в ходу у государства, но для народа, в частности для меня, вполне неожиданно. Из небольшого локального конфликта развязалась почти что Мировая война.
И всех молодых людей забирали на фронт. Можно было конечно и уклониться от службы (а патриотом я особо не был), но, если честно, мне было всё равно.
Самое смешное, что не было даже никакой подготовки. Нам раздали автоматы, сказали на что жать, чтобы он стрелял (стандартная военная шутка, кислая, на мой взгляд), и погрузили в транспортник. Нашу роту везли куда-то на передовую, как заглушку, «пушечное мясо». Никто не сообщил нам о целях, и мы летели в неведенье. Самолет страшно качало, многих рвало от страшных перегрузок.
«…Я разбегаюсь и прыгаю с площадки прямо в водопад…»
И вот высадка. Как ни странно, но она прошла без эксцессов и осложнений. Мы разбили лагерь. Вырыли окопы и натянули колючую проволоку. Вечером нас ознакомили с заданием. Нашей роте предстояло взять деревню, расположенную в ста двадцати километрах от лагеря. Немного странно. На вопрос, почему нас не сбросили поближе, был получен ответ, что у врага нашего слишком мощные батареи ПВО. На другой вопрос одного из солдат, цитирую: «А на кой нам нужна эта деревня?», ответом был лишь пинок прапора со словами: «не оспаривай решения старших по званию» Спали мы в палатках, и нас жрали комары…
«…После все купаются в океане, и позже засыпают прямо на песке…»
Ранним утром мы выдвинулись в путь. Шли долго, двое суток. Все больше по лесам и оврагам. Отдыхали всего один раз, да и то три часа. Я, который не мог прожить без острова, всю свою жизнь, не думал о нем – настолько выбился из сил. По пути нам один раз встретился волк. Он был настолько голодным и осотоневшим от недоедания, что бросился на нас. Был тут же расстрелян из автоматов и забыт. Невольно вспомнились животные с острова.
Наконец то мы подошли к деревне. Она была оккупирована врагом. И мы достали свое оружие.
«…Начинается танец, и люди пускаются в пляс с животными…»
Засвистели пули. Мы кинулись вперед. Вокруг гремели взрывы, мои однополчане падали, подкошенные пулями или оглушенные взрывами. Я тоже стрелял, не целясь, наугад. Сильно глушило уши, и я едва расслышал крик нашего старшины, что надо обойти врага. В обход пошли человек десять, в том числе и я. Мы отделились от штурмующей группы и углубились в лес. Нам было приказано лечь, и мы поползли по сырой земле. И вот вышли в тыл. Старшина (заправский вояка) бесшумно снял двух, перерезав им горла ножом. Неприятное надо сказать зрелище. Трава сразу окрасилась в красный цвет. Старшина замахал нам рукой, мы побежали на корточках. Я перезарядил свой автомат и взвел курок. Противник каким-то образом разгадал наш маневр, и на нас был кинут вражеский отряд. Мы все стреляли не прекращая, благо командование снабдило всех просто огромным количеством патронов. Впрочем, зря. Жизни солдат не хватало на все патроны. Они падали после двух-трех потраченных рожков. Нашу небольшую группу быстро перебили. Осталось трое: я, старшина, и еще какой-то незнакомый мужик. Пришлось отступать. С другой стороны села все еще слышался бой. Мы пробрались в какой-то дом и подготовились к осаде. И вправду, нас решили добить. Я выбил стекло и стал стрелять из окна. Очевидно я прирожденный стрелок, мои пули косили врагов пачками. Но долго это продолжаться не могло. Дверь высадили вражеские солдаты. Старшина выхватил свой небезызвестный нож и напал на них. Он завалил человек пять-шесть, не вру, прежде чем полег от многочисленных ранений. У врага была плохая позиция: они все шли и шли в открытую дверь. Я и второй солдат расстреливали проход из двух стволов. Мда, столько крови я не видел никогда. Тут в дверь влетели гранаты (долго враги соображали, наверное, такие же «обученные» как и мы). Я прыгнул в окно, он не успел. Грохнуло, из моих ушей брызнула кровь. Взор поплыл. Приготовился умирать, но…
Увидел наших, они все-таки пробили блокаду и шли в центр. Я, из последних сил, побежал к ним. Надо мной свистели пули. Резкая боль в ноге. Валюсь на землю. Никогда не думал что мне так дорога моя жизнь. Перед глазами мелькают видения придуманного острова. Смерть – это выход? Умри и не будет этой боли, этой грязи… Будет лишь остров. И я буду жить там до конца времен. Но я, сжав свою волю в кулак, несмотря на боль, ползу. Наши, заметив меня, бегут на помощь. Чувствую что слабею, ползти становиться все сложнее. Глаза закрываются, я вижу остров, открываю, вновь та же серая картинка. Начинается дождь. До своих остаётся метров сто – сто пятьдесят.
И понял, что еще секунда, и я умру.
«…я бегу по саванне…»
И я встаю. Ноги дрожат. Я начинаю бежать…
«…рядом со мной бегут тигр и гепард…»
Нет, все не так. Я бегу один, под свист пуль, волосы и глаза слиплись от крови.
Но я бегу.
Тигр и гепард гордились бы мною, сегодня я бы обогнал их…
Вот и наши. Я падаю в объятья медиков и отключаюсь…
С этого момента прошло уже много лет. Война давно закончилась. И я вновь работаю. После войны обзавелся семьей, детьми. Наконец-то приобрел друзей.
И больше никогда, никогда я не видел остров.

Конец.