Гуманитарный сарай роддом

Июльская ночь, край неба белый
Идет на нас глухой картиной
Ушедшей выше стратосферы,
В роддом утробной пуповиной.
Поэзией, чьи злоключенья
Убьют и Таней и Викторий,
Когда закончатся мученья
Отправив женщин в санаторий.

В траве зеленой бархатистой
В роддоме там, где роженицы
И с воробьиным звонким свистом
Работают специалисты.
Но почему ж тошнит всех женщин,
Когда прошло уже полгода,
Когда живот сокрыть уж нечем
И вот уже отходят воды.

Согласно мрачным небылицам,
Коль недоношенный ребенок,
То недоношенным родится
И завернется в бель пеленок.
Пока больной свирепой тенью,
Главврач гуляет по палатам,
Он управляет заведеньем,
Как древнеримский император.

Ночами бродит в переходах,
Неся в руках четыре утки,
И облегчение свободы
Пропитанные маслом губки.
Щипцы, зажим, тампон, пипетку
Наркоз врачу, чтоб страх понизить,
А роженице - полтаблетки,
Чтобы рождаемость повысить.

В травмотологии - унынье,
Сплошной бардак в психиатрии,
Роддом же частью своей тыльной
Встречает всех санитарией.
Перерезают пуповину,
Поздравив матушку с рожденьем
И взглядом девичьим невинным,
Её пугают приведеньем.

Он ходит страшный и косматый -
Убитый вероломно Павел.
В палатах сумрачных с лопатой,
Он медсестер пугает лаем.
Но ироничный взгляд сестрички
Страшнее Павла роженице -
Седеет рыжая косичка,
И Павлик едет в психбольницу.

Отечество спасибо скажет
За схватки, родовые муки,
Отцы нерадостно подмажут
Врачам натруженные руки.
Сплошные крэйзи в этом мире
Таинственность кругом отыщут,
Поэт, взрощенный на кефире
Пургу такую не напишет.