Сашкин дневник

                8.01.71

Мы с Валечкой ни шагу друг от друга. Она идёт со мной на работу, играет в карты в кочегарке, катается на «Москвиче». И, конечно, предаёмся любви, если отсутствует тётка. Надежда Ивановна, узнав, что ко мне прибыла жена, пригласила нас в кабинет и там уговаривала Валечку остаться в Чернигове. Обещала устроить на работу, а через год любыми путями добиться благоустроенной квартиры. Валечка, естественно, пока отказалась, так как ей нужно ещё закончить учёбу в училище, но на будущее пообещала. Новый год встретили скромно – винегретом, селёдкой, холодцом, горячими пельменями. Утром тётя Полина уехала к дочери, и продолжился наш праздник в постели. Предчувствие её отбытия возбуждало нас на бурные ласки. Но день отъезда настал. Надежда Ивановна позволила мне отвезти Валю в аэропорт города Киева на «Москвиче». Ехали молча, я, опечалившись, думал, не оставить ли мне город. Но представились встречи с прежними приятелями. Валечка меня поняла и стала рассеивать мою грусть спокойным доводом – мол, Чернигов всё-таки красивей Омска и она, закончив учёбу, сюда приедет. У неё, кстати, корни украинские, и, возможно, стоит ей попробовать начать карьеру певицы, выступая с репертуаром украинских песен.
До самолёта было два часа. Сели мы в ресторанчике, в укромном месте. Она немного всплакнула. Я видел её волнение. Любит, вижу. Я смотрел на неё. Двадцать три года красавице, а больше двадцати не дашь. Рафик и тот заметил: «На малолетке женился». Она незаметно для других, под столиком, погладила мне ногу; и мне захотелось напоследок приласкать её. Она почувствовала это. И, вижу, сама готова броситься прямо здесь ко мне… Каково было расставаться? Как поэт говорил: если это не любовь, то что? Проводив глазами ввысь улетающий самолёт, я почувствовал себя подранком, оставленным умирать  стаей. Взял на вокзале пассажиров, желающих ехать в Чернигов, и помчался по подмерзающей дороге обратно. Когда прилёг на кровать, уснуть не мог.