Последний владелец усадьбы Братцево
Граф Николай Сергеевич Щербатов появился на свет в родовитой и небогатой семье в 1853 году. Его отец князь Сергей Александрович Щербатов – кавалерист, полковник русской армии, харьковский помещик. Отец Николая, близко знакомствовал с самим Пушкиным и хранил экземпляр «Кавказского пленника» с авторской дарственной надписью: «Другу моему Сергею».
Многочисленные дети Щербатовых (шесть братьев и три сестры) воспитывались в любви и строгости.
Как отмечала сестра Николая Сергеевича, Прасковья Сергеевна: «мы знали... что балов у нас... никогда не будет, так как на это у нас не хватает средств... но вместе с тем и хорошо понимали, что если сокращались расходы по вышеупомянутым предметам то, с другой стороны, родители не скупились на оплату лучших учителей, как для братьев, так и для нас девочек».
По окончании гимназии Николай избрал путь офицера флота и в 1870 году поступил в старейшее учебное заведение России – Морской корпус в Петербурге. В годы учебы он плавал на учебных судах, по окончании – совершил кругосветное путешествие (Балтийское, Средиземное моря, Атлантический океан).
Во время русско-турецкой войны в составе Гвардейского экипажа он участвовал в серьезных военных операциях: при подводе брандеров (судов, груженных взрывчаткой) к вражеским кораблям, при постановке минных заграждений на Дунае.
По окончании кампании князь был награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость», Аннинской наградной саблей за отличие при подводе брандеров к турецким военным судам на Дунае.
В 1881 году Н. С. Щербатов получил назначение в сводно-гренадерскую роту охраны императора, а в следующем году был командирован в Москву для организации охраны Кремля на время коронационных торжеств, связанных со вступлением на престол императора Александра III.
Николай Сергеевич Щербатов в 1884 году сделал предложение графине Софьи Александровне Апраксиной. Имение Братцево досталось графу Николаю Сергеевичу в качестве приданого.
Накануне женитьбы Н. С. Щербатов решил найти временную службу в Москве или Петербурге, а в дальнейшем вернуться на флот.
Его сестра Прасковья Сергеевна обратилась к мужу, Уварову А.С, товарищу председателя Исторического музея, и попросила его найти место при музее брату Николаю Сергеевичу. В то время, её муж, Уваров Алексей Сергеевич, занимался строительством Исторического музея в Москве. Он привлек к строительству здания и отделке залов лучшие силы. Стройка шла день и ночь, и Уваров почти два года не знал ни сна, ни покоя. Результат был достигнут, но здоровье его было сильно подорвано.
Уваров слышал много хорошего о родственнике, но самое сильное впечатление на него произвело участие 24-летнего Щербатова в русско-турецкой кампании.
Князь Щербатов вскоре получил от Уварова А.С. письмо, в котором тот предлагал ему занять вакантный пост товарища председателя по строительным вопросам в новом музее. Тридцатилетний князь Николай Сергеевич Щербатов мечтал стать губернатором Петропавловска-Камчатского, любил суровую жизнь военного моряка.
Но, трагическое стечение обстоятельств изменило его судьбу. Алексей Сергеевич Уваров был тяжело болен и давно сложил с себя обязанности по управлению строительной комиссии музея. Эту должность он и предложил князю Щербатову. Николай Сергеевич согласился.
В середине декабря 1884 года князь Щербатов вступил в должность. С этого момента началась насыщенная событиями музейная деятельность Николая Сергеевича Щербатова: он подсчитывал расходы, искал материалы на отделку залов, библиотеки, аудитории, витрин и дубовых шкафов, составлял отчеты музея, занимался работами по отделке и оформлению экспозиционных залов.
Из года в год он приносил в дар музею «на неотложные нужды», получаемое в музее своё жалование 3 тысячи рублей. Эти денежные средства были вложены в изготовление подъемников для библиотеки, в переустройство читального зала, в издание музейных трудов.
Князь Н.С. Щербатов был постоянно занят в Историческом музее. Он входил в число щедрых дарителей Исторического музея. Во всех фондовых отделах музея хранятся как отдельные памятники и, так и целые коллекции с пометами «Дар князя Н.С. Щербатова».
Не будучи профессиональным археологом, Николай Сергеевич Щербатов принимал активное участие в археологических раскопках. Он принимал участие в раскопках вблизи деревни Пенягино на речке Баньке в 1887 году. Летом 1889 года Н.С. Щербатов организовал раскопки славянских курганов около Чернева, в которых принял участие председатель РИМ великий князь Сергей Александрович и И.Е. Забелин (1820-1908) - археолог и историк, специалист по истории Москвы.
В 1894 году князь Щербатов начал раскопки в Кремле под научным руководством И.Е. Забелина в поисках библиотеки и архивов Ивана Грозного. Но, из-за смерти Александра III и коронации Николая II работы были приостановлены на неопределенное время.
Московские старожилы из поколения в поколение передают весьма любопытное предание. В 1912 г. вокруг Василия Блаженного ещё стояли домишки с небольшими лавочками. Хозяин одной из них решил углубить подвал и пригласил рабочих. Те стали копать по ночам, поскольку официального разрешения на эти работы хозяин не имел, а чтобы дело шло беспрепятственно, дал взятку городовому. И вот в одну из таких ночей рабочие раскопали металлическую дверь, взломали её. За дверью был коридор. Они решили посмотреть, что там дальше. Дальше оказалась горница со старинными книгами, большей частью на иностранных языках.
Несколько книг на русском языке, весьма древних, они прихватили с собой, дверь замуровали. Хозяину о своей находке не сообщили, поскольку тот обманул их при расчёте.
А в 1914 году в одной американской газете появилась статья о библиотеке Ивана Грозного. В ней говорилось, что не так давно некий профессор богословия из Санкт-Петербурга купил список очень древнего Евангелия у московского рабочего. Рабочий сообщил, что нашёл книгу при земляных работах вблизи Кремля…
В 1913 году Щербатов вновь обратился в “Русское военно-историческое общество” с предложением продолжить работы по изучению Кремлевских подземелий, однако дальше общественного приветствия этой инициативы дело не пошло. Грянувшая первая мировая война помешала всем замыслам князя.
В 1909-1910 годах князь Николай Сергеевич Щербатов, уже руководивший Российским Историческим музеем, провел раскопки Алешкинских курганов, но, к сожалению, не оставил отчета с описанием курганного могильника. Со слов местных жителей при давних раскопках в курганах были найдены "человеческие и конские черепа, а также оружие и серьги в форме большого полумесяца". По всем характерным признакам, это был неизученный славянский могильник XI-XIII веков.
Не забывал Николай Сергеевич и свою усадьбу Братцево. В разные годы Щербатовы занимались ремонтом братцевской церкви, помогали денежными средствами. Софья Александровна и ее отец были восприемниками при крещении сына священника — С.С. Закатова.
Повзрослев, сын священника Закатова с большим удовольствием участвовал в раскопках, организованных Н.С. Щербатовым, и так увлекся археологией, что поступил вольнослушателем в Московский Археологический институт (1907—1910), был действительным членом Московского Археологического Общества.
Во время Первой моровой войны Н.С. Щербатов был постоянно занят в Историческом музее. Автомобильные отряды МАО, где Щербатов был председателем, регулярно выезжали на фронт, вывозили раненых в госпитали и лазареты. Для ревизии их работы Щербатов несколько раз в 1916 году выезжал на фронт.
Во время революционных сражений в 1917 году, Музей оказался в эпицентре столкновения большевиков и юнкеров, которые оборонялись в Кремле. На углу стояла пушка, из которой били по Никольской башне и воротам. Тогда пострадала кровля, повылетали стёкла. И только стараниями Николая Сергеевича Музей был спасен и сохранен.
После революции Исторический музей пытались упразднить, а множество разнородных коллекций распределить среди маленьких, но профильных музеев декоративно-прикладного искусства или крестьянского быта. Князь Щербатов предпринял все меры, чтобы сохранить Музей в том виде, в котором был задуман его основателями.
Революция отнеслась к заслугам князя благосклонно. В 1917 году он даже был избран Союзом служащих Российского Исторического музея председателем Союза и председателем Ученой Коллегии музея.
В 1921 году переведен на должность ученого сотрудника отделения государственного быта музея, а 25 июня 1921 Щербатов был арестован по обвинению "в контрреволюции" и заключен в Бутырскую тюрьму, но 3 октября 1921 года по ходатайству юридической комиссии Московского Политического Красного Креста был освобожден.
За Щербатого Николая Сергеевича хлопотала Прасковья Александровна Полинина, простая домработница, которой князь помогал растить детей. Она не побоялась пойти в управление ЧК и заявила, что возьмет барина на поруки.
Несмотря на арест князь Н.С. Щербатов не уехал в эмиграцию, так как дал слово графу А.С. Уварову не оставлять Исторический музей, в котором тот трудился до самой смерти.
Вскоре после освобождения, к Щербатову приходит шведский банкир Улоф Ашберг с требованием отдать все артефакты, связанные со скандинавской археологией. На что получил от Щербатова резкую отповедь. Улоф Ашберг обещал Щербатову скорую расправу. И только телефонный звонок Луначарскому спас и Щербатова, и коллекцию музея.
С 1922 по 1924 годы, он заведовал филиальным отделением "Библиотеки Московского археологического общества", затем там же комендантом. В 1925–1926 годах работал сверхштатным сотрудником, лектором-руководителем Военно-исторического музея.
В 1927 году в музее ему была назначена персональная пенсия.
Морской офицер по образованию, историк по складу ума, Н.С. Щербатов до своих последних дней работал на славу Исторического музея.
Глава вторая. Званые гости в усадьбе Братцево
В 1885 году графиня Софья Александровна Апраксина вышла замуж за графа Николая Сергеевича Щербатова. На бракосочетании Щербатовых в церкви Аничкова дворца в Санкт-Петербурге присутствовали Александр III и Мария Федоровна, являясь посаженными отцом и матерью фрейлины Софьи Апраксиной.
После свадьбы молодая семья Щербатовых поселилась в центре Москвы в служебной квартире Исторического музея. Но, семья очень любила усадьбу Братцево, потому что большую часть года, с весны до осени, они жили там.
В 1885 году родился сын Эммануил, которого родные звали Манука, а в 1886 году родилась дочка Мария. После рождения сына Эммануила император Александр III был записан его крестным отцом.
Летом 1886 года направляясь в Ильинское, имение брата великого князя Сергея Александровича, император пожелал заехать в Братцево и навестить крестника. Встреча с императором стала одной из запоминающихся в жизни Щербатовых и всего Братцева. Подробности этого события сохранились в письме Софьи Александровны:
«В три часа исправник прискакал сказать, что проедут через Братцово несмотря на то, что доложили, что дороги дурны. Сейчас же мы послали в деревни, и братцовские, петровские и спасские мужики поправили все горки, подравняли дороги, и я на всякий случай приготовила чай на балконе, который был принят радушно и Государем и Императрицей, равно и всеми присутствующими. Устроила чай, чем Бог послал.
Повар сделал пирог, даже хлеба не было, разносчик принес вафель, пряников и каких-то маленьких яблок. Оказалось, что яблоки так Государю понравились, что их даже он взял с собой в поезд. Государь и все были в чудном расположении духа, принял хлеб-соль братцовскую и петровскую при выходе из коляски. Мужики стояли перед подъездом Перепелкиных с накрытыми столами, все рабочие фабричные стояли тут же.
На горе за церковью народ тормозил экипаж Государя на руках, а Государь им говорил: “Оставьте, мои лошади, спустятся хорошо, я их знаю, а вот помогите сзади едет наследник четверкой”. Мужики же на это ответили, что их достаточно и для Государя и наследника. Радость крестьян неописанная и до сих пор они забыть не могут это посещение».
Через год император Александр III опять побывал в Братцево. На этот раз Щербатовы успели подготовиться, поднеся императору хлеб-соль на деревянном блюде с надписью «Братцево», которое сделали местные умельцы.
Особенно были рады дети, «вспоминая о том, как Царь дал Мануке картошку горячую-горячую, а Марусе — яблоко», сообщала Софья Александровна сестре.
Щербатовы любили и умели встречать и развлекать гостей, устраивая для них пикники, катания на лошадях, ловлю рыбы и раков, игры в популярный среди молодежи лаун-теннис (теннис на лужайке), поездки в Новый Иерусалим, Троице-Сергиеву Лавру, Вяземы.
В Братцево на лето иногда приезжали родственники и Софьи Александровы и Николая Сергеевича. Наиболее часто сюда приезжала старшая сестра — Прасковья Сергеевна Уварова с детьми.
Особенно она помогла в трудный период, когда в семье Щербатовых родились дети Мануил и Мария. Вскоре после рождения сына С.А. Щербатова писала сестре: «Я так благодарна Паше Уваровой за все ее заботы о крошке во время его болезни. Представь себе, чтобы дать отдых няне и кормилице, она две ночи провела с ним, давала лекарства и нянчила, как своего, не смыкая глаз».
Заезжал к Щербатовым и архитектор Илья Евграфович Бондаренко, один из творцов неорусского стиля, строитель старообрядческих храмов, а также историк архитектуры. В 1912—1914 гг. руководил перестройкой внутренних помещений музея.
Неоднократно приезжал в Братцево французский археолог, этнограф, коллекционер, член Парижского географического общества, президент общества антикваров Франции барон Жозеф де Бай (1853—1931). Он много раз посещал Россию, где проводил обширные археологические исследования. В фонде Н.С. Щербатова хранится часть архива барона де Бая, в том числе его переписка и дневниковые записи, а так же редкие фотографии усадьбы.
Одним из постоянных гостей Братцева, был известный историк, археограф, прозаик, мемуарист, коллекционер и генеалог Леонид Михайлович Савелов. Известно, что в Братцеве дочь Щербатовых — Мария Николаевна под руководством Л.М. Савелова занималась изучением истории дворянских родов, составлением справочной книги по русским портретам.
Упоминается в переписке художник К.Е. Маковский, бывавший в Братцево. В одном из писем С.А. Щербатова писала сестре: «Вчера кончили мы портрет Маруси. Это скорее очень оконченный этюд Маковского, и я нахожу, что он очень живо схватил ее сходство, но немного грустное». Константин Егорович Маковский написал портрет сестры Николая Сергеевича - Прасковьи Сергеевны Уваровой (Щербатовой).
Зимой гости также приезжали в Братцево. С.А. Щербатова писала сестре: «Поездка наша в Братцево на Масленой удалась вполне, погода была более, чем дивная, и в маленьких санках чудно проехались. В Братцове так мало снега, что можно было ходить почти везде, и даже на дровнях спускались с большой горы перед домом между большими березами».
В начале 1914 года Братцево посетил известнейший авиатор того времени П.Н. Нестеров. Об этой встрече Петр Николаевич Нестеров написал своей жене в мае 1914 года: «Часов в 10 вечера приехал на аэродром маленький гоночный автомобиль Безобразова, увезли меня к себе в имение… Принят был очень хорошо старым князем, расписался у них в книге почетных гостей…люди самые простые».
К неоднократно приезжал историк И.Е. Забелин, который возглавлял музей без малого четверть века. Эти четверть века Николай Сергеевич и Иван Егорович пройдут вместе. Н. С. Щербатов возглавит РИМ вскоре после кончины И. Е. Забелина 23 февраля 1909 года. С Иваном Егоровичем приезжали и дочери, Мария и Анастасия не только для отдыха, но и для проведения археологических раскопок.
С большим удовольствием в Братцево приезжали дети великого князя Константина Константиновича Романова (К.Р.): Татьяна, Олег, Георгий, Игорь, Вера. Дети великого князя не только отдыхали, но и участвовали в археологических раскопках курганов в окрестностях Братцева, которые устраивал для них Н.С. Щербатов.
И все артефакты, полученные при раскопках, пополняли собрания Московского Исторического музея.
В письме из Осташева Олег Константинович писал: «Я очень завидую моему брату Георгию: он мне рассказывал, как ел у Вас в 12 часов ночи раков! Мы все Вас ждем и не дождемся в Осташево. Так бы мне хотелось видеть Вас тут! Отец мне отдает с будущей весны в аренду один старый хутор; я заведу там с Божьей помощью маленькое, но образцовое хозяйство и построю дом a la Братцево» (25.07. 1912).
Олег Константинович Романов был любимцем отца. Он единственный из детей унаследовал от него любовь к литературе, поэзии. В октябре 1914 года князь Олег вместе со своим взводом атаковал германские разъезды. Он был первым, кто доскакал до неприятеля. В стычке с врагом, один из раненных немецких кавалеристов выстрелил в Олега. Раненого князя срочно доставили в госпиталь в Вильно и прооперировали, но рана оказалась смертельной.
Умирая, он прошептал: «Я так счастлив, так счастлив. Это нужно было. Это поднимет дух. В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома».
Глава третья. Работы в усадьбе
Семья Щербатовых очень любила жить в усадьбе Братцево. После свадьбы они с энтузиазмом принялись за обустройство усадьбы. Чтобы избавится от многочисленных долгов, в ее окрестностях были отремонтированы и начали сдаваться в аренду деревянные дачи, приносящие хозяевам доход. В первые же годы были приведены в порядок лесные угодья, дренированы луга, построены оранжереи.
В 1887 году в усадьбе была установлена телефонная связь с Москвой несмотря на то, что обслуживание телефона обходилось в 250 рублей в год, по тем временам это огромные деньги.
Для украшения внутренних интерьеров дома хозяевами покупалась изысканная мебель, картины. В 1895 году Софья Александровна сообщала сестре: «Мы для Братцева купили для гостиной чудную мебель empire [или] скорее directions карельской березы темной. Чудные два стола, два шкафчика, витрина, две колонки, диван, 6 кресел того же рисунка, 6 кресел и стол красного дерева. Вместо ручек черные с позолотой лебеди <…> Кроме этого, купили еще такого же стиля диван, 6 кресел и стол, но не с лебедями, а бараньи головы бронзовые. Все хвалят нашу покупку, а нам очень нравится».
В 1897 году появилось сообщение о начале строительства Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги. Не теряя времени, Н.С. Щербатов обратился в правление Общества с просьбой об устройстве станции в Братцево. Однако холмистый рельеф местности не позволил выполнить его просьбу.
На территории села была построена мельница, которой пользовались многие жители села. В реке разводили рыбу лососевых пород и щук.
Хозяева с удовольствием занимались сельскохозяйственными работами, засевая в полях рожь, овес, пшеницу и другие культуры.
В 1898 году в специально выстроенных каретно-ремонтных сараях размещались лошади и экипажи.
В центре усадьбы из-за трудностей с водоснабжением на артезианской скважине Н.С. Щербатов построил водонапорную башню с двигателем и баком на 2000 ведер и водопровод. Зимой вода, с помощью особого приспособления и напора, размораживается, давая т. о. в центре усадьбы воду и возможность получить прочный чистый лед для набивки погребов. Водой снабжался не только усадебный дом, но и соседние дачи, и окрестные дома вплоть до начала 50-х годов прошлого века.
С водонапорной башней связана легенда: «Когда-то давно, до войны местные дети пролезли внутрь башни, и один мальчуган не то нырнул, не то случайно свалился в наполненную до краев цистерну. Прошло несколько часов пока его испуганные приятели сообщили взрослым о происшествии. Набежали мужики с шестами, баграми. Прощупывали темную холодную воду, ныряли – все безуспешно, мальчик «как в воду канул».
Тогда решили воду из цистерны спустить. Прошли долгие часы ожидания. И что бы вы думали... На дне лежали сандалики бедолаги, а сам он как все равно испарился! Затянуло в колодец, засосало вглубь? Все так и подумали.
Но не тут-то было. Через пару лет таким же похожим летним днем мальчик вернулся домой! Ничуть не изменился за это время, только стал немым, на все вопросы отвечал мычаньем, и ножки его были босы.
В усадьбе был устроен огород, снабжающий местное население и фабрику капустой, огурцами, луком, картофелем и другими овощами, а зимой и Москву; причем для хранения овощей имелся большой железобетонный подвал.
Совершенно отсутствующее прежде разведение свиней, стало из года в год развиваться, сначала приобретались поросята лишь для откорма, а затем и для разведения, приобретались свиньи йоркширской скороспелой породы. Было подобрано племенное стадо ярославских коров, приобретены бычки для улучшения местных стад; заведено стадо овец английской мясной породы.
Значительно улучшились породы гусей (тулузские) и уток, а также и кур. Со временем Софья Александровна, увлеченная разведением домашней птицы, стала действительным членом Российского общества сельскохозяйственного птицеводства.
Хозяева Братцева всегда принимали активное участие в судьбе местной церкви Покрова Пресвятой Богородицы: ремонтировали, помогали денежными средствами находили архитекторов и художников.
К концу XIX века количество прихожан церкви увеличилось, что заставило владельца имения, князя Щербатова в 1887 году начать перестройку и увеличение тёплого придела Иоанна Златоуста. Он сообщал: «Церковь удается отлично. План и фасад составлен не зря, а по моей просьбе Археологическим обществом в точном стиле Алексея Михайловича. Склеп остался в прежнем виде, но он теперь почти под серединой предела — чисто и проветрено и доступ к нему стал удобен и приличен».
Известно, что в 1888 году при активном участии Щербатовых в Братцево была открыта начальная церковно-приходская школа для местных ребятишек.
В начале 1900 года Щербатовы добивались сноса колокольни и трапезной, требовавших ремонта и больших финансовых вложений. Однако МАО запретило снос, а после обследования колокольню решено было отремонтировать и сохранить, а древний храм освободить от позднейших пристроек. Но провести полностью реставрационные работы, вероятнее всего, помешала Первая мировая война.
В 1898 году Николай Сергеевич Щербатов начал строительство кирпично-гончарного завода с привлечением капитала «Бельгийского анонимного общества».
Его жена, Софья Александровна Щербатова сообщала эту новость сестре: «Коля ездил в Брюссель, остался всем доволен, и теперь у нас идет спешно стройка завода. Приехал директор, и мы целые дни на стройке. Конно-железное общество было в Братцове и они хотят строить паровую конку до Страстного монастыря через Бутырку прямо с завода. Им выгодно будет возить наш груз и пассажиров, а нам, ты понимаешь какое громадное удобство иметь свою дорогу, не затрачивая ни копейки.
Даже вагоны и паровозик будет стоять около завода, а мы будем получать пятую часть дохода». Устав кирпичного и гончарного заводов в Братцеве «Акционерного анонимного общества в Брюсселе был утвержден 21 января 1900 года.
По соседству с селом Братцево был построен кирпичный завод княгини Александры Александровны Оболенской – сестры Софьи Александровны Щербатовой.
Чтобы справляться со всеми хозяйственными делами в усадьбе содержался целый штат работников. Служба в РИМ не давала большого заработка, поэтому Н.С. Щербатов в течение многих лет работал еще и в Московском Земельном банке, являясь членом правления.
Служба в Историческом музее и Земельном банке, постоянные поездки в Братцево отнимали много времени на дорогу, что привело Щербатовых к мысли о приобретении личного автомобиля. В ноябре 1908 года Щербатовыми был приобретен автомобиль французского завода «Бразье».
Николай Сергеевич был полностью погружен в археологию и музейную работу, а Софья Александровна в 1912 году стала кавалерственной дамой, и была пожалована орденом Святой Екатерины малого креста за просветительство и благотворительность. Она с 1893 года была попечительницей приюта для грудных детей Елизаветинского общества.
Глава четвёртая. Тревожное время.
В 1911 году дочь Щербатовых Мария Николаевна вышла замуж за Александра Александровича Чернышева-Безобразова. В это время он увлекся авиацией и конструированием летательных аппаратов. Первые опыты он начал осуществлять в усадьбе тестя Николая Сергеевича Щербатова в Братцево.
Граф Безобразов как истинный патриот, в чине прапорщика русской армии отправился на фронт, после тяжелого ранения, был направлен в тыл на излечение. В конце 1914 года, в штаб верховного командования пришло донесение: «Чрезвычайно желательно найти средства для немедленной постройки нового аппарата Безобразова, чтобы он мог поступить в армию уже к весне».
С начала войны Софья Александровна работала в лазарете для раненых, созданным при МАО. Известно, что с 1915 года, после того, как германцы стали применять на фронте удушливые газы, в усадьбе Щербатовых было налажено изготовление специальных марлевых противогазовых повязок. Софья Александровна с дочерью Марией в своем доме принимали больных из окрестных деревень, оказывая им необходимую помощь.
К зиме 1917 года, по округе стали орудовать вооруженные отряды, занимавшиеся разбоем и грабежом. В конце 1917 года дочь Щербатова, Мария Николаевна вместе с мужем Безобразовым А.А. и детьми была вынуждена уехать из Москвы в Краснодарский край, где мужа, едва не растерзала толпа на улице. Мария Николаевна сумела спасти его от самосуда, спрятать от красноармейцев, а потом вывезти его и детей в Константинополь, и дальше во Францию.
Николай Сергеевич во многом способствовал сохранению Братцева и имение сестры Поречья для потомков. Сестра его, Прасковья Сергеевна с большим трудом смогла организовать вывоз всех музейных экспонатов, в том числе библиотеку, насчитывающую 100 тысяч томов и древнеримский саркофаг из Поречья в Москву и передать их в Исторический музей и Музей изящных искусств (ГМИИ им. А.С. Пушкина).
18 Февраля 1918 года на заседании Музейно-бытовой подкомиссии Щербатов выступил и сделал «внеочередное заявление относительно имений Братцево и Поречье (имение сестры)». Было решено «по поводу двух заявлений обратиться в Комиссию с просьбой выдать охранные грамоты их владельцам».
В конце лета 1918 года в имении начали появляться представители советской власти, и началась ревизия и изъятие сельхозпродуктов. Пытаясь спасти хозяйство от разорения и изъятий, Щербатовы обращались в различные советские инстанции.
В сентябре 1918 года княгиня Софья Александровна Щербатова написала заявление в Отдел животноводства при Народном Комиссариате земледелия, в котором указывала:
«Войдя в Управление имением Братцево 34 года тому назад, я, совместно с моим мужем Н.С. Щербатовым, упорным трудом и с затратой значительных денежных средств привели хозяйство в образцовый вид с целью сделать его показательным для всей округи.
В последние дни, однако, имение занято местным уездным Советом, и управление им передано комиссару, крестьянину села «Павшино» Чеплыгину. Считаю своей обязанностью довести о сем до сведения Отдела, на случай если он признает нужным для сохранения заведенного хозяйства, принять это имение в свое управление, под наблюдением прежнего управляющего гражданина Карла Эрнестовича Цинне, ведущего его уже 17 лет».
Письмо написано рукой Н.С. Щербатова за подписью С.А. Щербатовой».
Софья Александровна уже плохо себя чувствовала, видя бесчинства отрядов боевиков, и не понимала, за что на её семью пришло такое горе. Письмо под диктовку писал Николай Сергеевич. Софьи Александровны не стало в 1919 году.
Сын Щербатовых, Эммануил Николаевич - участник Первой мировой войны, служил в Кавалергардском Ея Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны полку. После революции офицер Белой армии. Умер во время эпидемии тифа в 1921 году в Новороссийске.
Его жена, княгиня Софья Владимировна Шаховская после революции осталась с детьми в России. В 1925 году она была арестована, приговорена к 3 годам ссылки в Казахстан, но была отправлена в Темир Ташкентской области.
С 1928 года ей было разрешено свободное проживание, а в 1993 году она была реабилитирована.
Сестра Щербатова, Прасковья Сергеевна Уварова, его надежный друг и соратник, после революции, выехала в Ессентуки, где работала над завершением своего многолетнего труда «Описание миниатюр грузинских Евангелий XV и XVI веков». В 1918 году в Майкопе проводила археологическое обследование окрестностей, зарабатывая на жизнь преподаванием иностранных языков.
В феврале 1919 года на корабле «Св. Николай», эмигрировала в Королевство сербов, хорватов и словенцев, где и скончалась 30 июня 1924 года.
Николай Сергеевич Щербатов, передав усадьбу Братцево новому правительству, последние годы жил в келье Новодевичьего монастыря, где его, больного посещали сотрудники музея. В феврале 1929 года он скончался и был похоронен рядом с женой.
Так трагически закончилась жизнь последнего владельца усадьбы Братцево.
Свидетельство о публикации №225101600760