Спасительный гостинец

Школьный музей истории села. Смотрят с фотографий ветераны войны. Газетные вырезки о трудовых подвигах трактористов и доярок бережно хранятся в папках. Под стеклом витрин напоминают о непростой жизни переселенцев в наши таёжные края рушники, вышиванки, иконы, самодельная обувка и одежда давних переселенцев в таёжные края. Стоят на полках глиняные кувшины, лежат деревянные ложки и миски. Вот треснувшая чернильница и ручка с железным пером. Выстроились дружно в дальнем углу бочонки и деревянные санки. Галерея детских рисунков передаёт все этапы обживания этих мест – от далекой бохайской заставы на месте нашего села до появления первой школы .   

Помнится, как мы, школьники среднего звена, начали ходить по дворам с расспросами и вопросами. Не все старожилы охотно делились воспоминаниями. Что поделаешь! В далеком таёжном краю слово «музей» людей настораживало… Были на то причины. Под руководством Анны Степановны мы всё же обходили улицу за улицей, дом за домом. Нашлись старые монеты, видавшая виды буденовка, самодельная курительная трубка. Брали всё - чугунки и ухваты, лоскутные одеяла. 
   В одном доме мы задержались. Старенькая хозяйка Елена Ивановна, охотно рассказавшая о своей нелёгкой молодости, скорбно сокрушалась, что ничего примечательного в доме не оказалось. И вдруг остановила нас у порога:
- Есть! Я вспомнила! Подождите!
Не скоро вернулась хозяйка. Протянула руку. Холщовый мешочек, с завязками. Не больше школьной тетрадки. Поблекший и пожелтевший от времени. Почему Елена Ивановна его хранит? Мы задержались у доброй женщины еще на час.
- Этот мешочек, детки, моим детям жизнь спас…И не только моим! Правда, узнала я об этом уже после войны…
Сосед Елены Ивановны, Митрофан, с суженой Евдокией Григорьевной родили на свет белый 18 детей. К сожалению, 9 из них ушли из жизни очень рано, а 9 – выросли людьми замечательными. Но об этом потом. Когда Митрофан вступил в колхоз, его потянуло к технике. Наведывался к тракторам, которые водили прошедшие специальные курсы, приглядывался к их работе, расспрашивал, помогал. Это и стало его школой тракторного дела. Никаких других курсов Митрофан не кончал, но трактор и комбайн знал до винтика. Самоучка Кравчук Митрофан достиг высокого мастерства и, конечно, прилежно ухаживал за доверенной ему техникой. Потому Митрофан Петрович в начале войны был закреплён за комбайном. От фронта его освобождала бронь. Конечно же, в весеннюю пору он пахал землю, сеял и выполнял все работы. В пору жатвы Митрофан Петрович жил за штурвалом комбайна!
    И за себя, и за фронтовиков работали, да так, что на поле ни одного клочка, поросшего бурьяном, не было. Всё вспахивалось, пропалывалось. Работали от зари до зари. А если точнее, многие трактористы домой по несколько дней не ходили. Чтобы время не тратить, в поле ночевали. Работали днём и ночью, со старанием. Трудно было, очень трудно. Вот Феня, сестра Елены Ивановны, пока на фронт не ушла, с трактором возилась. Сидит, рыдает, не может понять, почему трактор не заводится. Митрофан к трактору ухо поднесёт  и слышит, где поломка. И так чаще всего ухом угадывал. Когда фары не работали, то прицепщик брал керосиновый фонарь и шёл впереди трактора – светил, так и пахали ночью.

  Митрофан не раз просил председателя отправить его на фронт. В райком ездил, кулаком стучал! Нет! Твое место в поле! Трудно предположить, о чём ещё думал этот человек, стоя на мостике комбайна. Но есть в селе женщины, которые не просто предполагали, а утверждали, что думал Митрофан Петрович о тех жителях села, в чьи дома пришли похоронки. Он думал об одиноких вдовах, на руках у которых остались дети без отца. Он думал об этих полуголодных сиротах.

Когда заканчивался рабочий день, комбайнер, как и положено, в обязательном порядке ссыпал   из бункера комбайна зерно в доход государства. Каждое зёрнышко высыпал! Особый контроль проверял, не осталось ли? Карманы выворачивали, разували и раздевали.  По пути домой Митрофан заворачивал к потайному месту – только ему известному, где лежал мешочек свежего душистого зерна. Рискуя сбой, перекладывал его за пазуху и шёл к дому, где жила очередная вдова с детьми, с неожиданным гостинцем. Среди тех, уже выросших детей, нашлись такие, в чьей памяти дядя Митрофан остался на всю жизнь благодаря этой горсти пшеницы.

- Я на ферме днями, а мои четверо дома голодные сидят…Когда похоронка на мужа пришла, неделю выла…А потом заболела. Сильно! В больницу положили…Ну, думаю, беда! Голодуют дети! Оказалось, Митрофан через день приносил ребятишкам мешочек пшеницы. Старшенькая, Даша, нальёт чугунок воды, сварит варево. Черпают ложками, зерно трещит на зубах, а всё ж еда! Так и продержались. В последний раз перед уходом на фронт Митрофан подозвал Дашу, нашептал, где забрать зерно. Вот мешочек у нас и остался. Но воевал Петрович недолго. Уже через полгода вернулся покалеченный домой. И опять на трактор, хоть нога не гнулась и пальцев на руке не хватало.  И опять нёс за пазухой зерно очередной вдове...
 
В селе доносчиков хватало. Стоит только удивляться тому, как удавалось благородному «воришке» уйти от неприветливых глаз. И не стоит предполагать, но можно утверждать, что нашего героя берёг сам Господь Бог. Он же позаботился и о его старческом возрасте, передав в руки любящего сына Николая и невестки Фаины. Митрофан Петрович доживал свой век, окружённый теплом и заботой близких ему людей.
Мешочек по сей день занимает своё место под стеклом витрины школьного музея. Как память детей, спасшихся благодаря этой горсти пшеницы   Как свидетель сострадания и доброты простого русского человека.