Мальчик с серебряными волосами. Книга вторая. Кубо

         







       Волшебство. Мальчик с серебряными волосами.
                Кубок жизни. (Вторая книга.)

                ПРОЛОГ.
Полумрак комнаты, увешанной портретами волхвов с длинными седыми бородами и колдуний с сияющими от удовольствия значимости лицами, подавлял своей величавой, торжественной мрачностью. Сварог Перунович Чернов, хозяин усадьбы, не любил зал предков, в котором его мать проводила большую часть своего времени среди реликвий дома Черновых. Нет, он преклонялся и гордился своими предками, но входить сюда ему приходилось всегда, когда там присутствовала его мать - подлинная хозяйка дома и хранительница родовой чести; от того-то встреча со Славой рода и была тягостной - он боялся свою мать, и во всём подчинялся ей.
Сейчас, когда лопнули всякие надежды на воцарение Рикшеллера, объяснять всё это старой колдуньи, благословившей его на поддержку Чёрного мага, было мучительно и страшно; но и скрывать полный провал не было никакой возможности – слухи и сообщения уже слетелись в дом с голубями.
- Что, Сварог, Чёрный маг исчез? – старуха, сидящая в глубоком кресле под портретом своего прадеда, имя которого носил её сын, сверкнула глазами.
- Да, мама, - Чернов склонил голову и рассказал колдунье всё, что произошло в зале Верховного Совета Китежа.
 Старуха слушала молча, не перебивая и всё больше, и больше хмурилась.
Марфа Велесовна Чернова была соединительницей двух древнейших родов волшебников – Аввакумовым и Черновых. Рождённая Аввакумовой и приходившееся троюродной сестрой ректору Академии Гипербореи Михаилу Аввакумову, она ненавидела своих кровных родственников и преклонялась перед родом своего мужа, трагически погибшего десять лет назад во время карательной экспедиции против джинов в горах Афганистана. Экспедиция была авантюрным предприятием нескольких родовитых магов, не поддержанная Верховным Советом, как не отвечающая чаяниям Волшебного мира, но, мечтающие о славе колдуны, не вняли предостережениям здравого смысла и отправились в горы, где практически все погибли.
  Марфа Велесовна стойко перенесла гибель мужа и все силы отдала воспитанию сына и дочери. Сын был вылеплен ею по собственному образу и подобию, в традициях рода Черновых, а вот дочь оказалась предательницей, которая не просто не стала ей подчиняться, а пошла наперекор всему тому, что ценила колдунья, выйдя замуж за смерда. Мать прокляла дочь вместе с ребёнком, которого та произвела на свет, и вычеркнула её с древа благородного семейства Черновых.
 Услышав о гибели мятежной дочери, исчезновении Чёрного мага и внуке «Спасителе Волшебного мира», мальчике с серебряными волосами, она надолго задумалась. 
- Предательница поплатилась за свою измену, - проговорила она эпитафию своей дочери. – Но как её ублюдок смог остановить великого мага, я не понимаю.
- Этого никто не понимает, мама, - скорчил гримасу Сварог Перунович. – Но нужно даже из поражений попробовать извлечь выгоду. У мальчика есть неизвестная сила колдовства, не стоит ли мне обратиться с прошением в Верховный Совет назначить меня опекуном ребёнка и воспитать его в наших традициях. Он сокрушил Чёрного мага, и может встать на его место, при этом мы будем полностью контролировать его, установив с его помощью нашу власть над Волшебным миром. Пока он мал можно перевернуть его с борьбы против чёрной магии, в поклонение ей.
- Никогда смердовский ублюдок не будет жить под сводами этого благородного дома, - вспылила колдунья. Она хлопнула в ладоши и перед ней вырос домовик с подносом, на котором стоял кубок. Выпив из него, она взглянула с неприязнью на сына. – Как ты мог предложить такое? – Помолчав, она добавила. – Даже если ты подашь прошение, никто его не утвердит. Верховники не пойдут против Мишки Аввакумова, ведь он договорился с Архонтами, и все ему обязаны миром. К тому же предательница была ему троюродной племянницей, так что степень родства между мальчиком и ректором есть. Суд Волшебников встанет на его сторону. Мишка знает, что делает, он сильный и умный волшебник.
- Он что будет воспитывать мальчишку как своего сына в Академии?  - сын хотел знать мнение матери о судьбе племянника.
- Не думаю, - колдунья прищурилась и посмотрела на портрет своего мужа, который утвердительно кивал головой. – Ректор хитёр и осторожен; когда предательница училась в Академии он не афишировал своё родство с ней, да и тебя он не жаловал, а принуждал больше к своему пониманию пользы, чем к тому, что требовалось в интересах Черновых.
 До двенадцати лет он спрячет мальчишку, и укроет среди смердов, у родственников этого простака Руслана, чтобы никто не мог найти.
- Вот и хорошо, - обрадовался Чернов, - мальчишка может сгинуть среди смердов или растерять свои способности.
- Растерять способности, позволившие двухлетнему ребёнку победить сильнейшего мага, для этого должно произойти что-то совершенно невероятное, - пожала плечами колдунья.
- Так нужно помочь ему в этом! – в голосе Чернова послышалось злобное ехидство.
- Мы никогда не узнаем где живёт мальчик до двенадцати лет, пока он не купит волшебную палочку; так что столкнуться с ним придётся моему внуку в Академии. Они с Тимуром одногодки, будут учится вместе; только тогда мы сможем проследить за ним. В Академию его привезёт кто-то из близких друзей ректора, а может и он сам. Можно будет попробовать перехватить его по дороге в Гиперборею и попытаться спрятать, пока он не узнал о своих способностях; но думается мне, что из этого ничего не выйдет.
- Почему не выйдет? Я попробую. У меня есть друзья, те, кто разделяет взгляды Рикшеллера.
- Самого Чёрного мага нет, и неизвестно где он, и когда вернётся. Остаётся только ждать и готовить внука к смертельной борьбе с этим ублюдком, - старуха помолчала, потом добавила с злобной горечью, - Мальчик опасен не только сам по себе, но и тем наследством, которое, я уверена, оставила ему предательница.
- Что за наследство? – удивился Сварог Перунович.
- Сестра твоего отца, эта старая дура Берегиня позаботилась об этом. Блаженная, бездетная карга очень любила предательницу, и вместе с домом и состоянием оставила ей Чёрное Зеркало – драгоценность рода Черновых.
- Чёрное Зеркало хранилось в нашем роде? – изумился Чернов, - я думал это легенда. В Академии над этим шутили и рассказывали весёлые байки.
- Смеяться можно над чем угодно, но зеркало было и есть, и оно теперь у ублюдка.
- Почему мне ничего не рассказывали об этом зеркале? Почему оно не досталось моему отцу?
- Зеркало передавалось всегда старшему из детей независимо от того мальчик это или девочка. Твой отец был младше своей сестры, поэтому зеркало и досталось ей; но если не было детей, как у Берегини, то оно переходило назначенному наследнику.
- Оно действительно показывает прошлое, настоящее и будущее? – глаза Сварога горели алчным желанием заполучить драгоценный оракул.
- Как оно работает знает только его обладатель, но есть предания, что не каждый хозяин может увидеть все три измерения – прошлое, настоящее и будущее. У зеркала свои приоритеты, кто-то видит настоящее, кто-то прошлое, кто-то будущее, но есть пророчество, что полностью зеркало подчиниться тому, кто ещё в младенчестве обретёт могущество. И вот смердовский ублюдок победил самого сильного мага. Если он поймёт, что за наследство ему досталось, то сам понимаешь, сынок, чем это грозит всем нам. Тебе не удастся так легко оправдаться и отказаться от связи с Рикшеллером.
- Значит зеркало нужно обязательно забрать, - Сварог Перунович стиснул челюсти так, что всё лицо вздулось непримиримой злостью.
- Сейчас мы ничего не можем: мальчишку нам не найти, где зеркало не знает никто, даже наследник, всё, или почти всё, станет известно только через десять лет, когда он будет учиться в Академии. Если зеркало и табакерка в банке Хомегор, то мальчишка, побывав там заинтересуется этими вещами и возьмёт с собой хотя бы одну.
- Что ещё за табакерка? – поднял брови Чернов.
- Табакерка твоей бабушки. Таких табакерок было всегда две, одна была у матери, другая у дочери. Внутри табакерки зеркало, в котором можно видеть друг друга. В детстве с помощью этой табакерки мать следила за дочерью, пока та не достигала шестнадцати лет; потом ей открывался секрет, что связь между табакерками может быть обоюдной. Предательница не уничтожила табакерку, но и не открывала зеркала спрятанного в ней после шестнадцати лет. Мальчишки обычно не смотрятся в зеркала, чтобы поправить причёску, но кто знает, может это зеркало понадобиться его подружке, когда он подрастёт, и тогда я смогу наблюдать за ним. У нас есть тайное оружие против него, о котором он не знает.
- А у него против нас, и он тоже о нём не знает, - Чернов вопросительно посмотрел на мать. – Так что же нам делать?
- Пока только ждать и готовиться, - старуха взглянула на портрет мужа – тот хмурился. – Почему Чёрный маг отправился в Подземное Царство один? Почему он не взял вас всех? – Марфа Велесовна пытливо посмотрела на сына.
- Он взял двух исполнителей, сказав, что этого будет достаточно. Остальные должны были обезвредить Верховный Совет после его приказа, - маг уставился в пол в задумчивости.
- Как он должен был передать приказ? – допытывала колдунья.
- С помощью этого, - Чернов достал из кармана фигурку Змеельва. – Отсюда должен был прийти приказ.
- Каким образом? – Не знаю, но он сказал, что все сразу поймут, - маг пожал плечами, - может это был бы голос, может ещё что. Фигурка была тёплой, когда он мне её дал, а когда он исчез, она стала холодной, и я понял, что всё провалилось.
- Твои друзья, они в безопасности? – старуха уперлась в сына пытливым взглядом.
 - Главное я в безопасности, - Чернов гордо вскинул голову, - я был внутри здания Верховного Совета, чтобы по сигналу возглавить его. Со мной были те, кто должен был со мной составить новую власть, остальные были снаружи, для блокировки здания. Весть об исчезновении пришла от Аввакумова, его послали к Архонтам, а всех тех из нас, кто был снаружи схватили тьмурийцы. После возвращения ректора Академии и его сообщении, их всех осудили на заключение в Тмутаракани и отправили в Якутию. Они ничего не сказали, и не скажут о нас, находившихся внутри Совета.
- Ты уверен? - колдунья прожгла взглядом сына.
- Они все прошли внушение на покорность и молчание. Это заклинание изобретено Рикшеллером, и оно очень сильное. Он лично накладывал заклинание на тех, кто должен был только подчиняться, а не решать и думать.
- На вас тоже надо было наложить такое же заклятие, - старуха неодобрительно посмотрела на сына, - трещишь как сорока.
- Это заклинание для слуг, а не для вождей, - Чернов со страхом из-под бровей смотрел на мать.
- Вожди побеждают или гибнут, а не прячутся в родовом гнезде как нашкодившие птенцы: ублюдки торжествуют, а чистокровные маги прячутся в подполье – хорошенький итог задуманного величия власти, - старуха жгла сына неистовым, гневным взглядом. – Твой отец погиб в борьбе, а ты прибежал зализывать позор живой.
- Чтобы погибнуть ума не надо, - тихо подал голос маг, отвернувшись к портрету отца.
  Отец в портрете скривил губы в усмешке, покачал головой в недоумении, уничтожающе посмотрел на сына и сказал: «Лишь тот, кто жизни не жалел, способен на победу. Ребёнок жизнь не понимал – вот и пришла победа.»
- Он ещё не победил, - сын искоса смотрел на отца, понурив голову; потом резко вскинул её и выкрикнул. – Мы победим! Придёт наше время!
- Должны победить, - старуха восхищённо смотрела на мужа, потом перевела взгляд на сына. – Внука я буду воспитывать сама, а ты отправляйся в Китеж и плети сети, чтобы, когда придёт время, внук мог достойно войти в борьбу, в которой он будет противостоять мальчишке. Смердовское отродье появиться через десять лет в Академии. Там у него сильная защита – Аввакумов, но каникулы он будет проводить вне стен Гипербореи и будет уязвим. Вот тогда, Сварог, ты привлечёшь всех своих сторонников и заставишь мальчишку отдать чёрное зеркало. Отдать, именно отдать, а не похитить. Всех тайн этого зеркала я не знаю, и тебе придётся за десять лет узнать о нём всё. Где-то в архиве тётки, что владела им, должны быть какие-то указания относительно этого зеркала. Этот архив надо найти.
- Архив может находиться вместе с зеркалом. Если Людмила оставила зеркало мальчишке, то наверняка и все бумаги оставила ему же.
- Значит в первые каникулы, когда он отправиться к смердам, ты узнаешь где это и возьмёшь архив.
- Я думаю и у смердов его кто-то охраняет.
- Глупо было бы думать, что это не так. Аввакумов сильный маг и умный волшебник, наверняка и там, где будет жить мальчик есть кто-то присматривающий за тем как растёт мальчишка. Это наверняка какая-нибудь дыра на краю страны. Я припоминаю, что этот смердовский выскочка Руслан, был откуда-то с гор Алтая. Ищи там убежище мальчишки.
- Стоит ли паниковать сейчас? Пусть всё уляжется, а когда он появится, мы всё поймём и будем действовать.
- Хорошо, - старуха закатила глаза в размышлении, - будем ждать. Иди, может быть паук из тебя получится лучше, чем боец, и сплетённая паутина окажется крепче занесённой для заклинания волшебной палочки.
 Чернов повернулся и вышел из комнаты. Старуха осталась сидеть в окружении портретов, глядя влюблёнными глазами в лицо своего погибшего мужа.
                ГЛАВА 1. УЗЫ РОДСТВА.
  Солнце стрелами лучей выскочило из-за горы и ударило в окно Даниной комнаты, пробежало по стенам и упёрлось в спящее лицо мальчика, побродило по нему, проникло под спущенный веки, и он проснулся.
 «Новый день, - подумал он. – Каникулы в Белокурихе: всё новое, бывшее старым, и всё старое, ставшее новым.» Он появился в доме детства вчера, и впервые ночевал в своей комнате, ставшей непривычно чужой за год отсутствия.
  Полёт на Змее Горыныче из Академии в Белокуриху был красочным и радостным: красочным - пейзажами под крыльями дракона, а радостным от ощущения свободы и независимости. Ветер в лицо, рядом верный друг, готовый прийти на помощь, впереди встреча с вещами в сундуке родителей, которых нет, но которые оставили свою память в необыкновенных подарках.
 В длительном перелёте Гасаныч рассказывал Дане различные истории из жизни волшебных тварей, как бы дополняя всё то, что не успел рассказать студентам в первый год занятий по звероведению. Рассказы перемежевались смешным и страшным: Даня то заливался смехом, от забавности зверей, то ежился от угрожающих возможностей тварей.
  Путешествие пришлось разделить на две части. Дане нужно было купить приличный смердовский костюм похожий на школьную одежду для привилегированного лицея, в котором якобы учился мальчик, поэтому сделали остановку вблизи уральского города, где год назад Хусейн сам покупал себе костюм, чтобы предстать в достойном виде перед Даниными родственниками. Поиски одежды затянулись на несколько часов, поэтому Хусейн настоял на том, чтобы переночевать в городе – лететь ночью на драконе было слишком утомительно.
 С рассветным часом Змей Горыныч взмыл в воздух с вершины горы, где сам отдыхал, неся одетого с иголочки в фирменную одежду какого-то колледжа Даню, и респектабельного профессора того же колледжа Хусейна.
  Явление, повзрослевшего за год, племянника, в сопровождении Хусейна, вызвало переполох у тёти, а следом и суету во всём доме. Аглая была удивлена произошедшей в Данииле изменении: из нескладного мальчишки он превратился в худощавого, но крепкого, стройного подростка, достойного того, чтобы не стыдиться им перед знакомыми; даже непослушные вихры непонятного цвета не портили впечатления от умного и красивого лица мальчика. По её меркам до идеального подростка ему было, конечно, далеко, но из заморыша получался если не лебедь, то и на гадкого утёнка, он уже был не похож.
  Хусейн, по чистому листу в руке, зачитал родственникам благодарность Правительства за хорошее воспитание одарённого мальчика и передал тёте конверт с премиальными заработанные Даней за успехи в учёбе; чистый лист при этом странным образом исчез, на что никто не обратил внимания, завороженные видом пакета с деньгами. Дядя, тётя и сестра просто потеряли дар речи от того, что мальчик с пегими волосами, учась в государственной школе, заработал деньги своими талантами. Это не укладывалось в их головах – что же это за школа, где платят деньги за талант?
  История с деньгами была проста и банальна – Даня выиграл кубок «Русские гонки», самый знаменитый кубок в Волшебном мире, а к нему полагалось и вознаграждение в виде нескольких десятков самоцветов, и несколько тысяч золотых. Дане вручили эти деньги, и он решил большую часть из них перевести в смердовские денежные знаки, чтобы отдать дяде с тётей. Получив наследство от родителей, и проучившись год в Академии, Даня почувствовал свою независимость от родственников, но вынужденный, по непонятным для него причинам, проводить у них в доме каникулы, не хотел быть должником в материальном плане. Не любовь к родственникам не заглушила чувство справедливости по отношению к ним – худо-бедно, но они десять лет кормили и одевали его; да, не любили, да, притесняли, но всё же он не умер с голода и не ходил голый или в рванье. Отблагодарить за это следовало, а лучшая благодарность для них выражалась в деньгах, так и пусть они получать то, что понимают и чему радуются.
  Вручая деньги, Хусейн, по собственной инициативе, произнёс горячее пожелание, что премия Дани будет потрачена на заслуженный отдых такого талантливого мальчика. Дане эти слова совсем не понравились, он не хотел, чтобы кто-то давил на его родственников даже в такой мягкой форме – он заплатил за своё содержание, так пусть тратят деньги как им вздумается.
  Сумма, для не бедных Беловых, всё же была такой значительной, и упавшей с неба как манна небесная, что тётя пришла в восторг и восхищение, чуть не забыв пригласить посланца колледжа к столу после длинной дороги. Спохватившись, тётя всё же сделала это, но Хусейн, сделав значимое и торопливое лицо, сославшись на занятость, отклонил приглашение. Чопорно, как и полагалось, профессору он простился с Даней, кивнул родственникам и чинно покинул коттедж.
  Даня, оставив дядю с тётей разбираться с деньгами, упавшими с небес, ушёл к себе в комнату, чтобы разложить вещи. С собой в Белокуриху из волшебных вещей Даня взял только то, что увёз, уезжая год назад. Все призы, подарки, полученные на праздники, он оставил в Академии, как бы залог того, что он обязательно вернётся сюда; да и везти их сюда только для того чтобы спрятать в подвале не имело смысла – не будешь же хвастаться своими кубками и победами перед теми, для кого волшебство только сказки для детей, а не реальность, в которой Даня живёт.
  Разложив вещи и переодевшись в купленные в уральском городе джинсы и майку, Даня сел за свой письменный стол и посмотрел на знакомый пейзаж за окном – всё было тем же, что и год назад, но не было свободы путешествия на драконе, а появилась тягостное чувство ожидания: когда же кончаться каникулы. Колдовать нельзя, летать на ступе нельзя, следить не за кем, поговорить, просто так ни о чём, не с кем – если это отдых на каникулах, то зачем ему такая жизнь?
 С непонятно откуда взявшейся тоской Даня смотрел на знакомый пейзаж за окном и не мог понять – почему ему обязательно надо проводить каникулы в Белокурихе, в этом доме. Это место предназначено тебе родителями – приходила спасательная мысль, но возникала другая, с вопросом, на который он не мог найти ответа уже год – зачем и почему? В академии он мучился этим вопросом, но там были события, которые отдаляли поиски ответа, но сейчас, в тиши дома детства, вопрос встал с такой остротой и ясностью, что хотелось тут же получить точный ответ, которого не было и не предвиделось в обозримом времени каникул.
  Невесёлые размышления прервал стук в дверь, что удивило и обескуражило Даню – в доме, где он был никем, в его комнату, стучались, а не врывались будто его там нет и в помине.
- Войдите, - отозвался Даня, ожидая увидеть появление волхва, ведь только в Волшебном мире в комнату, где был он один, стучались.
 В комнату вошла его сестра, Вероника. Даня от удивления раскрыл рот. Прибыв в дом детства, он вообще не заметил сестру, всё внимание сосредоточив на дяде и тёте, и тут впервые увидел ясным взглядом девочку. За год, что Даня прожил в Волшебном мире, вздорная, капризная задавака-куколка превратилась в готовую выпорхнуть на свет божий разноцветную красавицу-бабочку; это уже не была резкая взбалмошная девчушка, она стала подростком, девочкой, обещающая через пару лет стать красивой девушкой. Нетерпеливая суетность избранности испарилась, уступив место осознанию своей юной привлекательности – девочка стремительно превращалась в девушку; ещё проскакивала угловатость движений, но плавность и величавость уже стали преобладать.
- Даня, мама зовёт ужинать, - вместо крикливости прозвучало мелодичное приглашение.
  Даня закрыл рот, похлопал глазами и смущённо пробормотал: «Сейчас иду.» Девочка повернулась и выпорхнула из комнаты, оставив Даню в растерянном непонимании происходящего.
 За год изменился не только он, но и его сестра, о которой у него оставались только плохие воспоминания. «Стены остались прежние, но обитатели в нём изменились», - сделал он вывод заходя на кухню где был накрыт ужин.
  Даня сел на своё обычное место возле холодильника и, с не проходящим удивлением, обнаружил, что ему поставили тарелку и столовые приборы такие же, как и всем остальным. Раньше у него был свой набор тарелок, ложек, вилок, ножей из старой, выходящих из употребления посуды, которую он, всегда вымыв, ставил отдельно от парадной посуды родственников; сейчас же он оказался на правах члена семьи за столом. Это было хотя и приятно, но вызывало какую-то смутную тревогу: наученный опытом прошедшего года, он ожидал, что после хорошего обязательно наступит плохое.
  Ужин начался необычно: дядя открыл бутылку вина, налил два бокала себе и жене, а потом кивнул Дане, показывая на лимонад – обслужи сестру и себя. Ничего не понимающий Даня налил в фужеры лимонад.
- С приездом, Даниил, - поднял свой бокал дядя.
- Как мы счастливы, что ты вернулся с успехом, не посрамив доброе имя Беловых, - продолжила тётя, улыбнувшись Дане улыбкой, которую он никогда не видел на её лице.
  Все выпили. Газированный напиток ударил Дане в нос и всё стало ясно: Хусейн произнёс не просто слова на счёт Дани, он внушил родственникам почтение к нему. Искусство внушения было неизвестно Дане, ни в одном учебнике первого курса Академии об этом не было написано.
 «Вот оно что, - замелькали в Даниной голове мысли, - Гасаныч просто околдовал всех. Интересно какое заклятие он применил, и не запрещено ли оно?! Сколько оно будет действовать? Надо срочно написать ему и узнать, что мне теперь делать с ними, не могу же я жить под одной крышей со смердами, находящимися под заклинанием внушения. Неизвестно чем это может закончится. Я же не знаю, как на такую перемену посмотрят соседи, дядины партнёры по бизнесу, подруги сестры, да и все остальные жители Белокурихи, помнящие как ко мне, относились год назад.»
  Мысли мелькали в голове, а блюда со стола, странного праздничного ужина, исчезали, и     Даня принял в этом самое активное участие – он был голоден. Во время заключительного чаепития с тортом, на Даню посыпались вопросы, в основном от тёти. Дане пришлось по ходу этого допроса придумывать правдоподобные ответы, да такие, чтобы были понятны смердам.
- Скажи, Даня, за что тебе присудили такую огромную премию? Ты победил в каком-то соревновании или Олимпиаде? –Задала тётя свой главный вопрос, который её очень волновал.
  Пока Даня обдумывал ответ, Вероника нетерпеливо спросила, что эта за птицу привёз Даня: умеет ли она разговаривать как попугай, или она умеет показывать фокусы с гаданием по карточкам, а может ли она работать как почтовый голубь, чем она питается и есть ли у птицы детки.
 Мама с дочкой ждали ответов, а Даня, прихлёбывая чай, подумав, что каждая из них интересуется, что больше волнует, начал степенно говорить, как примерный ученик смердовского колледжа.
- Премию присудили по общим итогам учебного года, в котором я выиграл несколько соревнований по зимним видам спорта; победил в математической Олимпиаде по вычислению курса движения различных видов транспорта; завоевал первое место в выращивании редких растений; сдал все экзамены на отлично, - отрапортовал Даня, переведя все свои победы в понятный для родственников язык, нисколько не погрешив против истины и ничего не придумав. Он выиграл Кубок Ступинга, победил на «Русских горках», где ему понадобились знания геометрии, чтобы проложить путь ступе, освободил оранжерею от заколдованной стены и вырастил в одночасье баранца. Рассказать, как было на самом деле невозможно, но перевести эти события в плоскость обыденности понятной в Белокурихе просто.
  Тётя открыла удивлённо рот от такого обилия Даниных успехов, но тут же стала хвалить саму себя: «Вот что значит моё правильное воспитание: в саду я заставляла тебя работать, уроки ты учил под моим контролем, и постоянно убирался в доме, отсюда и такие результаты, за которые платят хорошие деньги.»
  Вероника, не слушая похвальбу матери, ткнула Даню пальцем в бок: «Так что птица?»
- Это филин, почтовая птица. Зовут его Хохмач. Ест он то, что добудет на охоте, но я его подкармливаю беконом. На счёт деток не знаю, может и есть, но мне он не рассказывает.
- Так он говорит! – восхитилась сестра.
- Не то, чтобы говорит…, - замялся Даня, уяснив, что сболтнул лишнего, - но я его понимаю, догадываюсь что его беспокоит, и что он хочет мне сказать.
- Как это понимаешь? Без слов? – искренне удивилась Вероника.
 «Я и тебя дуру понимаю без слов», - хотел сказать Даня, но прикусил язык: сестра хоть и оставила о себе воспоминания как о капризной, недалёкой, избалованной девчонке, но сейчас вела себя довольно искренне и разумно – незнание волшебства делало её не глупой, а наивной простушкой. Рассказывать родственником о своём волшебстве не входило в его намерения, но и без надобности грубить он не собирался, да и грубить вообще. Они были его родственниками, неприятными с его точки зрения, но и специального зла они ему не делали, и не хотели его смерти, как те родственники, которые остались в волшебном мире. Вот братцу, магу, он не только нахамил бы и дал тумака, да ещё и заколдовал, а сестра простушка, обычная красивая девочка, живущая совсем в другом мире.
- Хочешь я покажу как я его понимаю? – спросил Даня.
- Хочу, - загорелась девочка. Тётя неодобрительно посмотрела на дочь, но промолчала – девочка была права, даже когда не права.
  Даня сходил в комнату и принёс клетку с Хохмачом, который сидел в клетке насупившись, сверкая глазами по всей комнате. Даня поставил клетку на пол, открыл дверцу и приказал птице: «Вылетай и сядь на мой табурет.» Хохмач недовольно скосил глаза на мальчика и нехотя, выбравшись из клетки, перелетел на табурет. – Есть хочешь? – филин кивнул. – Торт будешь? – птица отрицательно повертела головой. – Бекона дать? – Хохмач энергично закивал. Даня взял кусок бекона, оставшегося после ужина, и протянул к клюву. Хохмач одним броском головы ухватил угощение и проглотил.
  Сестра захлопала в ладоши, а тётя изумлённо воскликнула: «Тебя что учили дрессировать птиц для цирка?!»
- Нет, - скривился Даня, - просто так у меня получилось. Птица очень умная.
 Хохмач взлетел и сел Дане на плечо, ущипнув его за ухо, от удовольствия, что произвёл впечатление на этих незнакомых ему людей.
- Он кусается?! – всполошилась тётя, увидев щипок птицы.
- Он радуется, что понравился вам, - разъяснил Даня поведение птицы. – Говорить не умеет, вот и щиплет меня за ухо, когда чего-то хочет.
- Можно я тоже дам ему бекона? – спросила сестра, завороженно глядя на филина.
- Спроси у него, - Даня лукаво посмотрел на сестру.
- Будешь бекон? – осторожно спросила Вероника. Хохмач скосил глаза на Даню и кивнул.
Сестра взяла бекон и робко подошла к Дане, не решаясь протянуть угощение птице.
- Не бойся, если его не дёргать за крылья и ушки он не кусается, - подбодрил её Даня.
 Вероника протянула лакомство птице. Филину пришлось изогнуться, чтобы достать угощение, при этом он больно вцепился когтями в Данино плечо. Мальчик поморщился, но промолчал – наладить хорошие отношения с сестрой стоило того, чтобы потерпеть неудобства.
  Осмелевшая Вероника протянула руку и осторожно погладила филина по ушкам. Птица курлыкнула удовлетворённо приняв ласку, и девочка поняла это.
- Да он совсем ручной, - закричала она, - и такой красивый. Откуда он у тебя?
- Мне его подарили, - ответил Даня и приказал мысленно птице лететь в клетку. Филин недовольно ухнул и влетел в клетку.
- Я тоже хочу такую птицу, - Вероника произнесла это так, что Даня понял – сестра нисколько не изменилась в отношении капризов избалованности.
- Зачем тебе филин, - недовольно пробурчала тётя, - к тому же они не продаются в магазинах. Если хочешь мы купим тебе попугая.
- Не хочу попугая, хочу филина, - упрямо повторила Вероника. – Мы и так не поедем на курорт в этом году, так хоть филина купите, - настаивала Вероника. - Вы не едете на ежегодный отдых к морю? – удивился Даня, - Почему? - Кризис, - буркнул дядя себе под нос. Он единственный из семьи не удивлялся умной птице племянника. Ему было известно в каком «государственном колледже» учится мальчик, и кто он такой.
- Разве вам не хватит моей премии, чтобы отдохнуть на море? – задал Даня вопрос, повергший дядю и тётю в изумление.
- Но это же твои деньги, - промямлил дядя.
- Ты хочешь вместе с нами поехать к морю? – подозрительно-удивлённо спросила тётя.
- Нет, я к морю не поеду, («что я моря не видел» - подумал он про себя), - я останусь в Белокурихе, а вы езжайте, если премии на это хватит.
- Твоей премии хватит съездить не только к морю, но и за границу, в Италию, например, - восторженно воскликнула тётя, - я давно хотела там побывать.
- Езжайте в Италию, там тепло, там виноград, - блеснул Даня своими знаниями географии.
- Неужели тебе самому не хочется в Италию, - искренне удивилась Вероника, уже прокручивая в уме какие ей надо взять платья в поездку.
  Даня пожал плечами – а что там хорошего, взял клетку и обернувшись к родственникам сказал: «Спасибо тётя за ужин, всё было очень вкусно. Можно я пойду спать, я устал с дороги.»
- Конечно иди, Данечка, - голос тёти был слаще мёда.
  Даня вернулся к себе в комнату и тут же сел за стол писать письмо Хусейну. Поведение родственников было настолько необычным, что он не находил никакого объяснения для этого, кроме волшебства.
  «Здравствуй Гасаныч! Пишу тебе вечером того же дня как мы расстались. Прости меня, Гасаныч, но я должен спросить тебя – что ты сделал с моими родственниками? За все годы, что я прожил с ними, я не видел такой ласки и внимания к себе. Если ты наложил на них заклятие, то как его снять. Я не могу жить с заколдованными смердами. Я не знаю, как себя с ними вести. Если ты их заколдовал, то прилетай и сними заклятие.
                Твой друг Даниил.»
  Свернув письмо треугольником, Даня выпустил из клетки филина, привязал к лапке письмо, погладил по ушкам и ласково попросил: «Хохмач, надо найти егеря и, когда он прочитает письмо, настоять, чтобы он сразу написал ответ. Тебе придётся лететь без отдыха. Мне очень нужен ответ, постарайся обернуться как можно быстрей.» Филин посмотрел на Даню понимающими глазами взмахнул крыльями и вылетел в открытое для него окно.
 Проводив филина взглядом, дождавшись пока тот скроется в темноте, Даня вздохнул и лег спать, терзаемый непонятно теплым приемом в доме, где к нему всегда относились как к обузе.
  Лучи солнца, разбудившие его, продолжали веселиться, расцвечивая стены, когда он решился встать и начать день ожидания. Без ответного письма егеря, ему даже не хотелось выходить из своей комнаты – он боялся странных отношений приязни своих родственников.
 Год назад, ему были понятны дядя, тётя и сестра – они его не любили, и это внезапное уважение к нему, пугало своей волшебной непредсказуемостью. Можно бороться с врагами, с недругами, со злом, но нельзя бороться с хорошим к тебе отношением если не понимаешь, чем оно вызвано. Жить под угрозой легче, чем жить под давлением непонятной доброты. Готовясь к каникулам в Белокурихе, он внутренне ощетинился, закрыл чувства непроницаемым панцирем отчуждённости, и был готов дать любой отпор пренебрежению к себе со стороны дяди, тёти и сестры; но всё получилось с точностью до наоборот, и непонимание этого делала его слабым, больным, не физически, но духовно, словно он потерялся в тёмном лесу, где ничего не видно, а оттого и ужасно – неведомая опасность всегда страшнее видимого чудовища.
  В доме было тихо – родственники ещё спали в такое ранее утро. Даня умылся, почистил зубы, обнаружив, что зубная щётка, оставленная здесь год назад, так и осталась стоять в его стаканчике возле раковины. «Странно, - подумал он, - я уехал, а про то, что я вернусь не забыли, может даже ждали. Хотя вряд ли, просто здесь никто не умывался за целый год, у них свои ванные, хотя запылённости и грязи не видно, здесь всё же убирались.»
  Вернувшись в комнату, Даня включил компьютер, постучал по клавиатуре, вспоминая, как вызвать на дисплей игру, но, так и не вспомнив, выключил устройство – что необычного можно увидеть на экране, когда прожитый год принёс столько неожиданностей и загадок, которые и не снились изобретателям компьютерных игр.
  Даня достал волшебную палочку, ощутил её тепло и вздохнул – колдовать на каникулах с её помощью было запрещено живя среди смердов; об этом его предупредил ректор, когда он уезжал из Академии. «Здесь, в Академии, - сказал он, - ты нарушал правила направо и налево, за это тебя мог наказать только я, и как ректор, и как твой опекун перед Верховным Советом. Там же, в Белокурихе, ты будешь среди смердов, и если применишь волшебную палочку, то это будет нарушение подвластное юрисдикции Верховного Совета и Правительства. Об этом узнают сразу и в Китеже, и в Москве; отделаться дополнительными занятиями, или исключением из Академии, не удастся. Забудь, на время каникул, что ты волшебник, и помни – волшебная палочка, это твоя «ахиллесова пята», по которой тебя легко найдут твои враги, пока ты не стал взрослым. Но ведь ты, - он улыбнулся, - можешь колдовать не только волшебной палочкой, помни об этом.»
  Даня спрятал волшебную палочку и стал перебирать в голове планы на вынужденное безделье. Первым пунктом занятий на каникулах у него стояло обследование сундука с наследством родителей, но присутствие непредсказуемых родственников пока ставило крест на этом. Нужно было дождаться их отъезда на курорт, или куда там они собрались ехать на деньги, которые он им подарил именно с этой целью, узнав, что они не собираются ехать на море в этом году. «Хоть бы они скорей уехали, а я спокойно занялся сундуком.»
  Ему хотелось поговорить с бабой Дусей, но идти к ней просто так, без предлога, означало раскрыть его близкое знакомство с ней, никак не объяснимое с точки зрения соседства перед родственниками; да и не любили её в городке, и показывать свою близость к ней было опасно как для неё, так и для него. Волшебство хорошо, когда кругом волшебники, а когда кругом смерды волшебство – зло. «Простая и глупая истина», - с горечью подумал Даня и услышал шум крыльев. Он обернулся, когда в комнату влетел мокрый и измождённый Хохмач.
  Птица, преодолевшая за ночь огромное расстояние, была полуживой: она буквально рухнула на стол возле компьютера. Даня подбежал к филину и приподнял его голову, уроненную на поверхность стола. «Бедный Хохмач, - плачущим голосом прошептал мальчик, - прости меня птица, я не думал, что ты поймёшь мои слова буквально. Надо было отдыхать, а не надрываться чтобы доставить письмо.» Он влил в клюв птицы несколько капель укрепляющего зелья, которое сварил для себя ещё в Академии.
  Птица встрепенулась, встала на лапы, отряхнулась и посмотрела на Даню укоризненно: «Я летел как ты сказал. Вот письмо», - филин поднял лапку с привязанным посланием. Даня взял пергамент, сунул его в карман и побежал на кухню. Отрезав кусок бекона из холодильника, он вернулся к Хохмачу и протянул ему угощение. Филин удовлетворённо ухнул и стал расправляться с завтраком, обедом и ужином скопом.
  Даня развернул пергамент:
«Даня, не только заклинания изменяют поведение людей. Ты удивился и растерялся от того, что твои родственники стали проявлять к тебе уважение, и приписал это заклинанию, которое я на них наложил, но это не так. Волшебство сотворил ты сам. Когда ты решил перевести своё золото в смердовские деньги и отдать в виде премии дяде с тётей, я подумал, что ты очень умный мальчик и знаешь, как надо налаживать отношения с родными не волшебниками. Я не думал, что ты не понимаешь, какое это произведёт впечатление на них. Волшебство – это деньги, которые ты им отдал. Раньше ты был обузой, и вот предстал перед ними в виде не никчемного мальчишки, а подростка, который своими талантами смог заработать большие деньги. Деньгами невозможно купить любовь, но уважение к себе, как к человеку, они дают. Я тоже вырос среди смердов и знаю, что ценность денег в их мире очень велика. Она велика и в волшебном мире, но у нас кроме золота есть и магия, а у них только деньги. Деньги не решают всего, но очень и очень помогают. Отдыхай и наслаждайся новым положением в семье дяди. Если тебе понадобиться помощь не посылай филина, а просто позови меня или Серебристого, как ты умеешь. Опасность вокруг тебя не исчезла. Птицу с письмом могут перехватить. Не пользуйся волшебной палочкой, а просто позови меня в трудную минуту.
                Твой друг Гасаныч.»
  Даня прочитал письмо и рассмеялся – его страхи оказались просто вздором. «Вот так всегда, - подумал Даня, - всё как в волшебстве – сотворишь чудо, не понимая, как, и все в восторге. Сотворил волшебство среди смердов, и не понял отчего оно случилось. Я действительно ничего не знаю и не понимаю ни в волшебстве, ни в смердовской жизни.»
  Он потрепал филина по ушкам. Хохмач ухнул и, с осоловевшими глазами, забрался в клетку и задремал. Повеселевший Даня смело вышел из комнаты и пошёл осматривать знакомые с детства клумбы, не раз перекопанные им. Занятия по растениеводству в Академии, не были любимым предметом, но розы, за которыми он ухаживал чуть ли не с младенчества, были ему дороги. За кустами, уже распустившимися яркими цветами, ухаживали, но не так как делал это он. Отцветшие бутоны, которые надо было срезать осенью, кое где ещё торчали засохшими и перемёрзшими за зиму лохмотьями.
  «Да, - подумал Даня, - сдаётся мне, что, если тётя не наймёт садовника, или сама не приложит руки, цветы перестанут благоухать.» Взяв садовые ножницы, Даня стал обрезать кусты. Привычная работа отвлекла его от всех мыслей: ушло годичное волшебство с его тайнами, утреннее плохое настроение, и остались только цветы, которым он должен был помочь в демонстрации своей красоты. Работа так увлекла его, что он не заметил, как из дома вышел дяди и, остановившись сзади него, стал с интересом наблюдать за ним.
- Что племяш, руки устали от волшебства и захотели простой работы?
  Даня вздрогнул от неожиданности и обернулся, раскрыв от удивления глаза. Дядя практически никогда не разговаривал с ним, всё общение шло через тётю, а уж слово волшебство никогда не звучало в доме. Даня был в твёрдой уверенности, что о его необычных способностях родственники не знают, и вот на тебе: дядя заговорил с ним наедине, да ещё знает, что он волшебник.
- Вы…знаете где я учусь, - пролепетал он, лихорадочно соображая, как себя вести.
- Конечно, ты же сын моего брата, и мне адресовалось письмо, лежавшее рядом с тобой, когда тебя принесли к порогу дома.
- Тётя тоже знает? – в ужасе спросил Даня.
- Если бы тётя знала, ты ни одного мгновения не прожил в этом доме. Волхвы запретили мне говорить о твоих способностях, кому бы то ни было. Тебе, как я понимаю, тоже запрещено распространяться о своей сущности, а уж тем более колдовать в доме.
 Даня пожал плечами – разумеется.
- Ты, Даниил, оказывается талантливее своего отца. Брат стал зарабатывать деньги только после окончания Академии, а ты, уже после года учёбы, заработал огромные деньги даже для взрослого, не говоря уже о мальчике.
- А откуда вы знаете, когда мой папа начал зарабатывать деньги? – заинтересовался Даня. Вопрос о том, как жил отец в семье смердов как-то не приходил в голову мальчика, и вот сейчас Даня понял, что совсем ничего не знает о прошлом папы.
- Мой брат, так же, как и ты, приезжал сюда на каникулы, но после окончания Академии появился только после смерти родителей, твоих бабушки и дедушки. Он дал мне денег, чтобы я начал своё дело. Я тогда собирался продать родительский дом и уехать в другой город, но твой отец, как старший, оставшийся в семье, запретил это. Он дал мне денег для основания фирмы и для того, чтобы я перестроил дом не трогая подземелье. Воля старшего брата, да ещё и волшебника, свята. Я сделал всё как он хотел, и нашёл свою жизнь в том мире, который мне определило провидение. Руслан ушёл в свой мир, но позаботился, чтобы я, в своём мире, прилично устроился, при строгом соблюдении его тайны. – Дядя помолчал, как-то по-особенному разглядывая Даню.
- Ты очень похож на брата, вот только волосы…эта особенность появилась у тебя в результате смерти родителей? – дядя смотрел на Даню с вопросительным интересом.
- Да, - нехотя ответил Даня, - только никто не знает, как это произошло и почему.
- Мммм…знак судьбы, как и у твоей бабушки, - промычал дядя.
- Моя бабушка была волшебницей, - изумился Даня, по-своему истолковав слова дяди.
- Думаю да, но сама она об этом не говорила. Она очень любила Руслана, и была на седьмом небе от счастья, когда он уехал учиться. Она знала старика, который приехал забирать Руслана на учёбу; я помню, как они очень тепло разговаривали друг с другом, хотя и был ещё маленьким.
- Она никогда не колдовала при вас?
- Здесь никто, никогда не колдовал на глазах кого-то, но я догадываюсь, что в подвале много волшебства, недаром тебя всё время тянуло туда, - дядя с усмешкой смотрел на мальчика. – Ты поэтому предложил тратить твои деньги на наше путешествие, чтобы спокойно заняться подвалом?
- Нет, что вы? – возмутился Даня. – Я эти деньги специально привёз вам, и слова егеря о том, что они предназначаются для моего отдыха, сказаны им, против моего желания. Я действительно получил много денег во время учёбы и хотел отплатить вам за то, что вы позволили мне жить у вас. Папа и мама оставили мне золото в банке, но деньги, что я передал вам, это мои, заработанные в соревнованиях.
- Да, ты действительно талантливее своего отца, и не по годам рассудительный.
  Дядя смотрел на племянника с уважением, что вселило в Даню гордость за самого себя – не ведая, он сделал для своего благополучия в семье смердов лучший ход.
- Я еду оформлять документы для поездки в Италию, так что через несколько дней мы уедем, оставив тебя наедине с тайнами подвала. Надеюсь к нашему приезду дом останется в целости. Да, и спасибо тебе за подарок. Кризис урезал мои доходы, и я ломал голову, как перенести ворчание твоей тёти по поводу сорванного в этом году отдыха; но благодаря тебе всё разрешилось в лучшем виде. В Италии есть кое-какие фирмы, нуждающиеся в древесине, и, возможно, мне удастся не только отдохнуть, но и заключить выгодные сделки, чтобы поправить дела.
- Я рад, дядя, что моя помощь пришлась ко двору, - Даня видел, что дядя действительно доволен неожиданной помощи, пришедшей с его стороны.
  Дядя сел в машину и уехал, а Даня продолжил обрезать розы. Настроение его, после разговора с дядей, прыгнуло до небес, словно он в третий раз выиграл кубок по Ступингу.
  Открылось кухонное окно, в котором показалось лицо тёти: «Даня, иди завтракать.» Голос тёти был не медовый, но вполне приемлемый в вежливости. Даня отложил инструменты, вымыл руки, под шлангом для поливки, и пошёл на кухню.
 Лица у тёти и сестры, сидящих за столом с накрытым завтраком, были радостные и приветливые. Пожелав доброго утра, Даня приступил к завтраку; но не успел он съесть и половину яичницы, как его атаковал голос Вероники: «Даня, а может твоя птица отнести записку моей подружке?»
 Даня, прожевывающий в этот момент кусок бекона из яичницы, чуть не поперхнулся услышав этот вопрос. То, что Хохмач может найти любого волхва, где бы тот не находился, он знал, но сумеет ли он найти смерда в городе, этого Даня не ведал.
- Эээээ…можно попробовать, - пролепетал Даня, - хотя филин не знает местных окрестностей. Ему надо потренироваться, да и устал он – летал ночью за письмом.
- Да ничего, он уже отдохнул. Я заглядывала в комнату, и он посмотрел на меня, - в голосе Вероники звучала уверенность в своей правоте.
 «Из избалованных девчонок, среди волхвов, вырастают Ярославы, а среди смердов Вероники. Везёт мне на нарушительниц правил,» - с возмущением подумал Даня.
- Твоя подруга может испугаться, увидев Хохмача. Я привязываю письма к лапке, так что твоей подруге надо будет трогать птицу, и она может просто не понять, что надо делать, - попытался Даня объяснить невозможность затеи сестры.
- Не надо привязывать к лапке, пусть филин возьмёт записку в клюв и бросит к ногам подруги, - быстро нашла Вероника выход из трудности с доставкой.
 «Вот я попал в переплёт, - сокрушился Даня, - она ведь не отстанет. Была язвой в мелких подай-принеси, а теперь в крупных, и отказать невозможно.» Даня посмотрел на тётю и, впервые в своей жизни, увидел в её глазах неподдельный интерес с заинтересованностью в его действиях. «И эта туда же, - мелькнула неприязненная мысль, - зря я привёз Хохмача; но и оставить в Академии я его не мог. Придётся несколько дней плясать под их дудку. Ладно, попробую, может у Хохмача ничего и не получится,» - утешил он себя, хотя знал, что Хохмач необычная птица, недаром её подарил егерь.
- У тебя есть фотография твоей подруги? – спросил Даня с тайной надеждой, что фотографии не окажется, и тогда можно будет аргументированно отказаться от эксперимента.
- Есть, - обрадовалась Вероника, - я сейчас принесу.
  Пока Вероника бегала за фотографией, Даня доел завтрак, поблагодарил тётю и обречённо побрёл в комнату – показывать возможности филина ему совсем не хотелось. Если филин найдёт подружку сестры и вручит письмо, то об этом моментально узнает весь город, и о нём станут ходить слухи как об обладателе необычно умной птице. Такая слава Дане была совершенно не нужна. Он уже пострадал от избыточного внимания в Волшебном мире, не хватало чтобы и здесь, в тихой Белокурихе, он прославился: а этого не избежать, если птица найдёт адресата. Сестрёнке хочется выделиться среди подруг, и она конечно же растрезвонит об умной птице, живущей в их доме, да и подружка, если получит письмо, от завистливого удивления понесёт весть по всему городу.
  Не успел он открыть дверь в комнату, как сзади на него вихрем налетела Вероника, неся в руках фотографию, где была снята в обнимку с подругой. Даня покосился на сестру, взял фотографию и подошёл к клетке с Хохмачом. Сзади него, с сияющими от возбуждения глазами, топталась Вероника.
- Давай записку, - протянул он руку к сестре. Вероника передала ему свёрнутый и перевязанный красной ленточкой листок.
- Хохмач, - филин открыл глаза в клетке, - я знаю, что ты устал, но вот сестра, - он кивнул на девочку, - хочет отправить письмо подруге. Ей надо помочь. Тут недалеко слетать. Поможешь?
 Филин ухнул. «Она твоя родственница?» - услышал Даня мысленно филина. - «Да. Она конечно задавака, но я не могу ей отказать. Помоги пожалуйста.» - «Письмо надо отдать девочке, что на фотографии рядом с сестрой?» - «Да. Только нести его придётся в клюве и сбросить возле девочки.» - «Понятно, - филин обречённо ухнул, - куда лететь?»
- Расскажи Хохмачу где живёт твоя подруга, - обратился Даня к сестре.
- Ему рассказать? А он поймёт? – изумилась девочка.
- Поймёт, поймёт, - Даня протянул письмо вылезшему из клетки филину. Хохмач взял письмо в клюв, посмотрел на фотографию, а потом вопросительно на Веронику.
 Увидев устремлённый на неё взгляд птицы, Вероника начала объяснять скороговоркой: «Вторая улица направо от коттеджа, третий дом от перекрёстка налево. Дом с синей крышей.» Филин ухнул недовольно и вылетел в окно. Вероника проводила его взглядом с раскрытым от удивления ртом.
- Найдёт? – каким-то странно-замогильным голосом спросила Вероника.
- Посмотрим, - пожал Даня плечами, теша себя иллюзией, что филин принесёт письмо обратно; но филин письмо обратно не принёс.
 Он влетел в комнату минут через десять, сел на стол рядом с клеткой, ухнул и уставил на Веронику свои круглые глаза. «Вручил. Девочка сидела возле зеркала», - понял Даня мысли филина.
- Ну что стоишь, - проворчал Даня, погладив филина по ушкам, - неси почтальону плату, кусочек бекона. Письмо доставлено.
  Вероника хихикнула и убежала. Принеся кусочек бекона, она протянула его птице. Хохмач съел угощение и, забравшись в клетку, закрыл глаза.
- Правда отнёс подруге, или выбросил по дороге? – недоверчиво спросила сестра, смотря на филина влюблёнными глазами.
- Подружка твоя любовалась собой в зеркале, - нехотя пробормотал Даня, огорчённый тем, что филин умный не только в поисках волхвов, но и в поисках смердов – теперь точно огласки не избежать.
- Ой, побегу к ней узнаю, - всполошилась Вероника.
- Зачем бегать, если она сейчас сама прибежит, - вздохнул Даня, по опыту общения с Людой и Ярославой понявший, что произойдёт в ближайшее время.
- Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила Вероника.
- Все вы девчонки одинаковые, - махнул Даня рукой, - иди лучше встречай свою подругу. Сестра выбежала из комнаты, а Даня устало плюхнулся на стул. – Вот мы с тобой попали в передрягу, - произнёс от обращаясь к птице. Хохмач открыл глаза, ухнул и опять закрыл. «Всё хорошо», - понял Даня.
 Данин прогноз оказался верным – вскоре от крыльца коттеджа до него донеслись возгласы и аханья подруги сестры, и самодовольные ответы Вероники. «Понеслась ступа по кочкам», - подумал Даня, ища ответ на вопрос как вести себя с подругами сестры; то, что их будет вскорости много, он не сомневался.
 Через полчаса на лужайке перед домов, благодаря быстрой связи по мобильным телефонам, галдели, обмениваясь впечатлениями, четверо подружек. Вероника, как понял Даня, рассказала девочкам об успехах своего брата на ниве учёбы в закрытом государственном колледже, и необычной дрессированной птице, умеющей приносить письма человеку по фотографии, и понимающей речь людей, так как адрес птица узнаёт с речи, обращённой к ней. Подружки высказывали откровенное недоверие и говорили, что этого не может быть. Свидетельство подруги, получившей записку Вероники, их не убеждали, они подозревали сговор между ними с целью розыгрыша. Вероника высокомерно заявила им, что если они такие дуры, что не верят ей, то она готова на спор доказать свою правоту о необычной птице.
  Суть заключённого пари Даня не услышал – девчонки перешли на шёпот, видимо опасаясь, что их может услышать тётя, наблюдающая с улыбкой за ними из окна. Она была довольна: её дочь верховодит среди подружек и благодаря непутёвому, но полезному племяннику, может поднять свой авторитет не только среди ровесниц, но и среди их родителей, ведь дети всё случившееся непременно донесут до взрослых. Слава значимости среди соседей была очень важна для Аглаи Карповны.
- Держись, Хохмач, сейчас явится толпа крикливых девочек и тебя заставят опять лететь с письмом, - сказал Даня, обращаясь к филину. «Никто меня не может заставить, кроме тебя», - отозвалась птица, косясь недовольно на Даню. – Прости меня, я же говорил, что мы попали в передрягу. Нам тут ещё жить, все каникулы, так что придётся потерпеть и полетать. – Хохмач тряхнул головой, помотал из стороны в сторону, прогоняя дремоту, и уставился своими круглыми глазами на дверь. «Идут!»
 Даня ожидал, что девчонки ввалятся в комнату без стука, но Вероника, возглавляющая депутацию, осторожно постучала, показывая подругам, что её брат уважаемый мальчик. – Войдите, - Даня сделал озабоченное лицо и развернулся к двери, создавая впечатление занятости, и держа в руках авторучку над раскрытой тетрадью. Чем умнее он будет выглядеть, тем меньше к нему будут приставать.
- Даня, девочки не верят, что твоя птица может доставить письмо в любое место. Можешь ты послать птицу к кому ни будь ещё, - Вероника смотрел на брата с заговорщицким видом и подмигнула ему: давай братец утрём им всем нос, покажем, что мы самые лучшие.
  Излишнее внимание к самому себе Дане не хотелось привлекать, но раз он имел глупость пойти на поводу родственницы, то придётся и дальше играть ту же роль дрессировщика необычной птицы. Пребывание в Белокурихе складывалось как-то не так, как ему хотелось. Всё повторялось в той же последовательности, как и в зимние каникулы в Китеже; там он, с первых шагов, перевернул представление Волхов о самом себе, видимо и здесь он уготовил себе эту роль, и опять по собственному нетерпению и не осмотрительности.
  Осмотрев девочек, Даня отметил, что среди них его сестра выделяется не только своей привлекательностью, но и ролью вожака этой стайки растревоженных цыпляток; нет, она не наседка, которая ведёт за собой выводок, она петушок, командующий всеми. «Смердовская Ярослава. Хорошо, что она не может колдовать, а то бы городок точно взлетел бы на воздух», - оценил он свою сестру, сожалея и удивляясь тому, что всего год назад она выглядела как вздорная и бестолковая куколка.
- Надо спросить у птицы, хочет ли она лететь в доказательство своих способностей, - равнодушно ответил Даня и повернулся к филину. – Хохмач, девочки хотят, чтобы ты отнёс ещё одно письмо. Ты согласен? – Даня подмигнул птице. Хохмач передёрнул крыльями, щёлкнул клювом и ухнул. – Он согласился, - перевёл Даня.
  Девочки открыли рот от удивления, а Вероника победно посмотрела на них.
- Давайте фотографию кому отнести письмо, и само письмо, - Даня протянул руку.
  Девочки зашевелились, выталкивая вперёд подругу с рыжими кудрями и курносым носиком. Она опасливо протянула Дане фотографию мальчика и свёрнутое письмо. Даня посмотрел на фотографию и очень удивился – это был его бывший одноклассник, которого он когда-то посадил на мусорную корзину.
- О, да он когда-то был моим одноклассником, - усмехнулся Даня, подняв глаза на девочку. Он хотел спросить почему письмо именно ему, но не стал этого делать – девочка вряд ли ответит; уже то, что письмо мальчику, являлось тайной девочки, которую она не собиралась обсуждать. Даня показал фотографию птице. Филин посмотрел и кивнул головой. – Рассказывай птице куда лететь.
- Его дом на соседней улице, третий от школы, но он может быть не дома, а на речке, - смущённо и как-то обречённо пролепетала девочка, косясь на птицу, которая внимательно слушала её.
- Как я помню он не трус, так что ущипни его за ухо, чтобы он взял письмо, – дал напутствие филину Даня, усмехнувшись про себя, вспомнив какое лицо было у мальчика, когда он сидел на корзине. Хохмач ухнул, взял в клюв письмо и вылетел в окно.
Девочки стояли поражённые не в силах пошевелиться, превратившись в соляные столбы – такого обращения человека с птицей им не приходилось видеть в городке где не было ни цирка, ни зоопарка. В городе не было даже говорящих попугаев, поэтому знакомство с пернатыми ограничивалось воробьями, синичками, снегирями, курицами и утками, плавающими на озёрах.
- Когда прилетит филин, я скажу вам где он нашёл мальчика, - Даня демонстративно отвернулся к столу и стал выводить на чистой странице тетради каракули, но так, чтобы никто не видел, что он там пишет. Девочки зашевелились и вышли из комнаты, осталась только Вероника. Она подошла к брату и, наклонившись к его уху прошептала: «Хохмач точно найдёт Кольку на речке?» - Найдёт, - улыбнулся Даня, - не сомневайся.
  Вероника обрадовалась и выбежала из комнаты вслед за подругами, оставив Даню с тяжкой мыслью, что он всё делает неправильно. Не надо было затевать всю эту возню с филином – птица привлекла внимание к нему, а чем всё это закончиться неизвестно.
  Даня вздохнул и продолжил чертить в тетрадке каракули. Присмотревшись к тому, что получается, он обнаружил рисунок русалки. Художественными способностями он никогда не блистал, рисовать специально не стремился и не пробовал; откуда из-под его руки появился рисунок русалки он не понял. Недоумённо рассматривая своё художество, он отметил, что рисунок действительно хороший, почти такой же, как в книжках, которые он когда-то читал. «Я что ещё и художник, - возмутился он про себя, - не слишком ли много талантов у одного мальчика? Что-то тут не так.» Рассмотрев внимательно рисунок, он ещё больше удивился – рисунок был выполнен в цвете, а в руках у него была гелиевая ручка с чёрными чернилами. «Я что наколдовал рисунок?» – изумился он. Разобраться, что произошло ему не удалось – в окно влетел растрёпанный филин и тяжело опустился на стол перед лицом Дани.
«Мальчишка хулиган, - услышал он возмущённые мысли филина, - попытался ударить меня камнем, пришлось его проучить и клюнуть несколько раз в макушку, вместо того, чтобы ущипнуть за ухо, как ты приказал.» «Где он был?» - «На озере купался с мальчишками, которые очень испугались.» - «Письмо вручил?» - «Сунул ему в руку, но не знаю прочитал ли он. Я долбанул его клювом и сразу улетел.» - «Ты не пострадал?» - «Нет, но я бы поел и поспал. Надоели мне эти ненужные полёты.» Даня погладил филина по ушкам, принёс из кухни бекон, покормил и, когда тот залез в клетку, накрыл её расшитым золотом чёрным платком, который ему подарил егерь, чтобы скрывать птицу днём, когда она хочет спать. «Спи бедолага», - пробормотал Даня и высунулся в окно. Поискав глазами подружен, он обнаружил всю компанию в беседке. Кричать на весь дом не хотелось, и Даня пошёл к девочкам, чтобы сообщить итоги передачи письма.
  В беседке царило оживление и трескотня девчоночьих смешков. При появлении Дани все замолчали, уставившись на него с немым вопросом.
- Адресат купался на озере. Он оказался трусоват и стал отмахиваться от почтальона камнем. Хохмач долбанул его клювом по макушке, сунул письмо в руку и вернулся. Можете проверить результат, - сообщил Даня и, развернувшись, ушёл в дом, краем глаза увидев, как несколько девчонок схватились за телефоны. «Пошла морока, - подытожил он результат проверки, - сейчас вся Белокуриха будет оповещена о необычном происшествии.»
  Вернувшись к себе в комнату Даня сел за стол и опять стал разглядывать рисунок в тетради. Тут он наконец увидел, что чертил на блокноте, который год назад захватил из сундука, но так и не рассмотрел его, а просто бросил на стол и забыл, когда уезжал.
  «Так это блокнот из сундука, как же я и тогда про него забыл, и сейчас, когда приехал не обратил внимания!? Выходит, он волшебный, вот только, что за волшебство таится в нём?» Даня стал рассматривать книжечку вертя в руках. Блокнот был интересный: пергаментные страницы с матовым блеском искрились в лучах солнца, обложка была сделана из какой-то кожи, напоминающей кожу Змея Горыныча – такая же грубая и в тоже время шелковистая на ощупь. Никаких тиснений на обложке не было, только в самом уголке было прикреплен маленький золотой на вид кружочек с мелкими буковками очень напоминающих руны. Всматриваясь в эти почти неразличимые знаки Даня всё же разобрал, что там стояло слово «любовь». «Это же пароль к сейфу мамы и папы, - изумился он, - так вот откуда мне был известен пароль, когда я впервые пришёл в банк. Я видел эту надпись, только моя память зафиксировала её, а голова, шедшая кругом от всех обнаруженных чудес, была занята другим. Это блокнот родителей, вот только что в нём ещё волшебного кроме пароля?»
  Даня раскрыл блокнот на странице где была нарисована русалка и опешил – на его глазах рисунок стал блекнуть и исчез; страница стала первозданно чистой.
 «Это блокнот показал мне картинку, а не я её наколдовал, - дошла до него истина, - только зачем блокнот показал мне русалку. Егерь нам русалок не преподавал, может потом будет; да и Игнатьева не относила их к тёмным тварям, но может только потому, что мы прошли всего первый курс, а против них нужны более сильная защита?» - начал гадать Даня, пытаясь понять смысл волшебства блокнота.
  Учебников для второго курса учёбы у Дани не было и посмотреть, что будут изучать на следующем курсе он не мог. Может быть в сундуке и есть книги про русалок, но идти сейчас в подвал, когда в доме и вокруг него бродит толпа девочек и тётя, Даня не хотел – не стоило скрываться в невидимости комнаты подвала, когда история с подвигами Хохмача не закончилась.
  Разрешению загадки помешала ворвавшаяся в комнату Вероника; она была весёлая, возбуждённая и раскрасневшаяся, энергия действия кипела в ней и выливалась на всё пространство вокруг.
- Мальчишки в панике, перетрусили и считают, что на Кольку напал инопланетянин, принявший образ птицы, а записка просто уловка, вот умора! – выкрикнула она, возбуждённо сияя глазами, - идём на озеро и утрём нос этим трусам, которые только и способны дёргать девчонок за волосы.
 Даня поежился от такого натиска активности и удивлённо-растерянно посмотрел на сестру – события развивались слишком стремительно и не в том русле, который он предполагал.
- Хохмач устал, ему надо поспать, - он кивнул на накрытую клетку.
- Ух ты какой красивый платок. Ты всегда накрываешь птицу, когда она спит? – девочка с интересом рассматривала клетку.
- Когда птицу оставляют в покое нет надобности её накрывать, - зло ответил мальчик, - она устала, пусть отдыхает.
- Может она действительно инопланетянин, а это портал перемещения, - глаза Вероники загорелись решительностью; она подошла к клетке, приподняла платок и заглянула под него, потом отпрянула и растерянно посмотрела на Даню. – Филин сказал, чтобы я от него отстала, - девочка стояла, хлопала глазами не зная, как понимать случившееся.
 Даня, услышавший злой окрик Хохмача, обескураженно смотрел на сестру; девочка слышала мысль, обращённую к ней филином, это было необычно для смерда, хотя…что волхв, что смерд поддаются волшебству, правда смерды не понимают его сущность.
- Вот видишь, ты уже стала правильно понимать мимику птицы, - нашёлся он, - значит я хорошо дрессировал Хохмача.
  Вероника недоверчиво посмотрела на Даню, нахмурила брови, а потом неожиданно расцвела: «Значит, и я могу общаться с ним?»
- Можешь, если будешь видеть в нём друга, а не бессловесную тварь, которой можно повелевать как тебе вздумается, - отрезал непреклонно Даня.
  Вероника покривилась губами, посмотрела в окно, за которым в беседке её ждали подружки и утвердительно сказала: «Пойдём на озеро без Хохмача.»
- Скатертью дорога, - съязвил Даня, - идите и объясните трусливым пацанам, кто они есть. – Ты должен пойти вместе с нами, ведь это твоя птица, - Вероника требовательно смотрела на брата.
- Знаешь, Вероника, ничего хорошего, кроме драки, из этого не получится, - Даня понял, что идти всё же придётся. Он помнил своего бывшего одноклассника, знал, что его не трогали потому что боялись, но сейчас, по прошествии года, о нём забыли и могут попробовать опять применить силу, а драться он, в отличии от своего друга волхва Сергея, не любил.
- Ты же никогда не дрался в школе, - удивилась сестра.
- Я не дрался, но, как я помню, Колька любил это, - скривился Даня.
- Ты что? Боишься? – прищурила глаза Вероника, - Твою сестру обвиняют во лжи, а ты не хочешь за неё вступиться?
 «Вспомнила, что я твой брат, - зло подумал Даня. – Нет, ты авантюристка хуже Ярославы, та, хоть и подзуживает, но более тонко.»
- Ладно, идём, только боюсь тётя будет возражать, - попытался Даня перевести решение в плоскость запрета взрослых.
- Мама всегда под контролем, - махнула рукой Вероника, - ей сейчас не до этого, она готовится к поездке в Италию.
- А тебе разве не надо готовиться? – Даня всё-таки пытался увернуться от неприятного столкновения со школьными товарищами.
- Мама всё приготовит. Да я ещё не решила поеду ли, - ухмыльнулась Вероника.
- Как не поедешь, - остолбенел Даня, - ты же хотела на тёплое море?
- Хотела, да расхотела. Здесь становиться интересней, - улыбнулась девочка.
   «Вот зараза, семь пятниц на неделе». Даня обречённо опустил плечи: «Ладно, пошли», - он направился к выходу.
- Подожди меня в беседке, - бросила ему Вероника и убежала на второй этаж.
  В беседке воцарилось молчание среди подружек, когда подошёл Даня. Все девочки, с неподдельной заинтересованностью, стали, из-под приспущенных век, рассматривать Даню. Мальчик действительно представлял интерес: спортивного вида худощавость, обтянутая джинсами и красивой майкой с броской бейсболкой на голове, умное волевое выражение лица вызывали в девочках робость перед не здешностью того, кто когда-то был серой незаметной мышью в школе, а теперь стал просто герой, владеющий загадочной птицей.
 Даню подружки сестры не интересовали, он сосредоточенно думал и предполагал, как может повернутся встреча с мальчишками. Он чувствовал, что Вероника не просто так завертела эту проверку способностей филина, но чего она добивается было непонятно. Собственное самоутверждение с его помощью? Возможно. Ей скучно жить в тишине городка? Может быть; но зачем вовлекать его в какой-то конфликт со сверстниками? Непонятно. Сам он жил среди смердов всегда с одной единственной целью – как можно меньше обращать на себя внимание; сестра, видимо, наоборот хотела быть в центре событий, и не важно каких – плохих или хороших. Лучше было просто не связываться с ней, но он сам пошёл на поводу её капризов и дал повод втянуть себя в какую-то авантюру.
В волшебном мире он поневоле становился центром всяких приключений, не прилагая никаких усилий со своей стороны, а здесь его просто втягивают в дела, не имеющие к нему никакого отношения. Взять и просто так никуда не пойти, он тоже не мог – разрушить только-только налаженные отношения с родственниками ему казалось глупым. Ему ещё жить здесь, и конфликтовать с сестрой, капризы которой полностью поддерживают родители, было не разумно. Уйти в тайгу, как он думал от отчаянья в Академии, именно сейчас было трусостью, так что…придётся положиться на провидение, авось всё уладиться. Преодолел он все опасности в волшебном мире, справиться как ни будь и с проблемами в смердовском мире.
  Из дома вышла Вероника с пляжной сумкой через плечо и помахала всем рукой – идёмте.
Подружки вспорхнули и понеслись к ней. Даня нехотя поплёлся следов. «Наверно надо взять у неё сумку, - обречённо подумал он, - лучше самому взять, чтобы она командным образом не попросила.» Догнав сестру, он, не спрашивая, снял с её плеча сумку и закинул за спину. Вероника, болтая с подружками, казалось и не заметила этого, что обрадовало и огорчило Даню. Становиться, даже на короткое время, пажом сестры он не собирался, но и грубить при подругах было неудобно; оставалось надеяться, что больше в её обществе ему не придётся находиться при зрителях.
 Девчонки шушукались между собой, искоса поглядываю на Даню; чтобы не смущать их и не смущаться самому, Даня отстал от этой стайки юных сплетниц.
 Озеро, знакомое Дани с детства было в десяти минутах ходьбы, оно располагалось в ложбине между двумя холмами и имело форму огромной кляксы, упавшей на землю так, что дальние от города берега имели множество заводей и затонов; со стороны города были отличный песчано-гравиевый пляж, где купались и загорали все жители городка. Сейчас на пляже была только группа мальчишек, которая что-то оживлённо обсуждала.
- Не утащили вас инопланетяне, - весело спросила Вероника, когда девчонки подошли вплотную, а мальчишки, заметив их перестали галдеть.
- Познакомьтесь с хозяином вашего инопланетянина, который всего лишь почтовый филин, - Вероника показала жестом на Даню, который выступил вперёд с интересом рассматривая своего бывшего обидчика, проученного им в первом классе. Колька за год мало изменился, не прибавив себе ни ума в выражении лица, ни мускулов в плотном теле.
- Так это ты натравил на меня птицу, - мальчик сжал кулаки и двинулся к Дане.
- Тебе хотели вручить письмо, - заулыбался Даня, - а ты давай махать руками, вот Хохмач и долбанул тебя пару раз по макушки, чтобы вёл себя прилично, не забывая уроков первого класса, - враг оказался не таким грозным, поэтому Даня просто веселился.
 Колька остановился, узнав своего одноклассника, которого в глубине души просто боялся.
- Тыыыы…, - мальчик пытался найти слова, но не находил.
- Я, Коля, я. Вот, попросили доставить тебе письмо, я согласился, но если бы знал, что тебе, то попросил бы птицу долбануть тебя по макушке посильнее, может это добавило бы воспитания, а то ты грозный только девчонок дёргать за волосы. Да и мальчишек, - добавил Даня многозначительно.
 Коля помнил урок, преподанный ему в первом классе Даней, и никогда не задирал его, испытывая страх перед ним как перед неизвестностью, которая и страшно именно своей непредсказуемостью. Прошёл год, и мальчик избавился от своего кошмара, но сейчас, этот страх, казалось умерший, вновь сжал его своими холодными пальцами.
- Тебя что в новой школе научили этим фокусам? – спросил он, глядя исподлобья на Даню. Убегать при девчонках было стыдно, страх давил, поэтому только и оставалось, что сказать несколько фраз и отойти в сторону.
- Меня и не тому ещё научили в новой школе, - продолжал улыбаться Даня, чувствуя, что мальчик его боится. – Инопланетяне – это зелёные человечки, а не филины, пора бы знать, – продолжал веселиться он, подумав про себя, что на зеленого человечка очень похож Шишкун – существо, живущее в реках и озёрах, о них ему рассказывал егерь.
  Колька не нашёлся, что ответить: его способности в красноречии были не велики.
- Не присылай ко мне свою птицу, - буркнул он и отошёл к товарищам, которые выжидательно стояли в стороне, пока их вожак пытался разобраться с обидчиком.
- Не волнуйся, не пришлю, разве что он прилетит сам, чтобы настучать по макушке, когда ты кого-то обидишь, - пустил ему вслед последнюю стрелу Даня, от которой мальчик вздрогнул, передёрнув плечами, словно в него уже попал удар клювом.
- Дикие неучи, - подвёл итог Даня, обернувшись к девочкам, - идём домой, - добавил он, глядя на Веронику.
- Ты что, - возмутилась она, - я пришла купаться, и я искупаюсь.
 Она отобрала у Дани сумку, достала из неё покрывало, расстелила её на песке, сняла платье и осталась в ярком купальнике. Купальник был кроваво-красным с синими полосками, имитирующими волны. «Вкусы не изменились, - с усмешкой подумал Даня, - вызывающая броскость, чтобы привлечь внимание. Почему тётя и сестра так стремятся выпятить себя?»
  Девчонки расселись на покрывале. Даня отошёл чуть в сторону, сел на песок, скрестив ноги в любимой позе егеря, и устремил взгляд на гладь озера, которое искрилось синевой в лучах солнца. «Озеро красивее чем море, - пришла ему в голову мысль, - наверно потому, что я здесь прожил больше чем на острове», - объяснил он самому себе удовольствие от вида глади воды, не подёрнутой рябью волн как на море. Ему подумалось, что за год, что прошёл, он ни разу вот так не сидел и не смотрел на природу без всякой мысли, просто отдыхая: нет опасности, не надо быть настороже – есть только солнце, голубая вода и зелень тайги на противоположном берегу, красивость картинки от которой спокойно на душе. Враги далеко, местная шпана приструнена, отдыхай и радуйся каникулам.
 Взгляд Дани упал на середину озера и насторожил его – там плыла Вероника. «Она что великая пловчиха, - пронеслось в голове, - разве можно заплывать так далеко? Ну и бесшабашная у меня сестра, куда там Ярославе до неё.»
 Он окинул взглядом берег и отметил, что мальчишки и девчонки смотрят на то, как легко и непринуждённо плыла сестра, с завистью и восхищением. «Она кажется здесь чемпионка по плаванию, - обрадовался Даня, - нечего волноваться, видно не впервой она устраивает такие заплывы.» Он зачерпнул горсть песка и стал пересыпать из одной ладони в другую, имитируя его бег в песочных часах. От этого глубокомысленного занятия его отвлёк крик девочек. Подняв голову, он увидел, что Вероника, плывущая почти у противоположного берега, как-то странно машет руками, словно борется с кем- то в воде. «Русалка в блокноте! Опасность» - мгновенно пришла догадка. Даня вскочил, сбросил кроссовки, и устремился в воду. Нырнув он поплыл на выручку сестры.
 Плыть в одежде было неудобно, и Даня понял, что пока он доплывёт, сестра точно утонет. «Акула способна спасти сестру», - рванулось изнутри неудержимое желание и его тело стремительно понеслось, рассекая гладь воды. Глаза стали зоркими, а запахи острыми как звуки. Тело перестало ощущать руки и ноги, превратившись в скользящую с невероятной быстротой акулью торпеду. Он плыл под водой на огромной скорости, видя вдалеке, быстро приближающиеся, сплетённые фигуры – русалку тянущую на дно тело Вероники. Вода стала родной стихией, в которой легко дышалось и двигалось, словно он вернулся из громоздкого неуклюжего тела в гибкость и проворство первозданности. Оказавшись возле русалки, Даня хвостом ударил её со всей силой своего желания. Русалка отпустила девочку, отлетев в сторону, и удивлёнными, раскосыми глазами посмотрела на Даню. «Кто ты?» - услышал Даня её мысль. «Тот, кто не позволит тебе утопить мою сестру!» - ответил Даня и вынес на поверхность девочку, вновь превратившись в мага. Русалка в страхе воззрилась на его волосы и, вильнув хвостом, с поспешностью поплыла в свою заводь.
 Оказавшись на поверхности озера Даня увидел, что до берега, заросшего тайгой, совсем недалеко. Он поплыл к нему держа голову сестры над водой. Вскоре он почувствовал под ногами дно и, взяв девочку на руки, вынес её на берег. Вероника дышала, но была без сознания. Даня похлопал её по щекам, но она продолжала лежать в беспамятстве. Растерянно мальчик сел рядом с телом и вдруг ощутил в кармане джинсов пузырёк с укрепляющим зельем, который автоматически засунул в карман, когда лечил филина. Достав пузырёк, он влил в полуоткрытый рот сестры почти половину содержимого. Вероника закашлялась и открыла глаза.
- Что это за гадость, - сестра резко села, ощупывая языком необычный привкус во рту. Безжизненность мгновенно сменилась активностью, - чем ты меня напоил.
- Глюкозой, - облегчённо вздохнул Даня, увидев, что сестра не только пришла в себя, но с первого мгновения стала сама собой – хорошее зелье он всё же варит.
- У глюкозы не такой вкус, - капризно промямлила она, и тут же замолчала, широко раскрыв глаза вспомнив, что с ней произошло. – Меня чуть не утопила русалка! Вскрикнула она с ужасом, смотря на Даню.
- Не придумывай, русалок не бывает. Тебя схватил огромный сом, - попытался Даня направить мысли сестры в прозаичное русло, лихорадочно соображая, что она запомнила и видела. Сестра наморщила лоб, стараясь вспомнить все подробности своего утопления.
- Она же разговаривала со мной, - начала вспоминать Вероника, - только что она сказала? – она стала тереть висок, вспоминая. Даня с тревогой следил за ней: если русалка действительно что-то сказала, то происшествие принимало непредвиденные осложнения. Он посмотрел на противоположный берег.
- Смотри, твои подружки побежали куда-то? – Даня пытался отвлечь девочку от воспоминаний.
- Побежали на спасательную станцию, сейчас сюда приплывут спасатели на моторной лодке, - обернувшись и посмотрев, сказала Вероника. Потом опять упёрлась взглядом в Даню. – Как ты мог так быстро приплыть? Я плыла минут пятнадцать, а я чемпионка города по плаванию. Ты не мог за несколько минут, как я начала тонуть, преодолеть это расстояние.
- Эээээ…я тоже чемпион, по многим видам спорта, - промямлил Даня, понимая, что объяснений не избежать, девочка не из тех, кто всё принимает на веру слов.
- Вспомнила, - вскрикнула в возбуждении Вероника, - русалка сказала, что сейчас Русальная неделя, и я родилась на неё, поэтому должна быть с ними, - глаза девочки расширились от ужаса.
- Ерунда, это у тебя временные галлюцинации после обморока в воде, - гнул своё Даня, не находивший весомых доводов для убеждения упрямой сестры. Мысль о рисунке в блокноте, появление русалки и попытке утопить Веронику смешались в клубок загадочного, требующего хоть какого-то объяснения, найти которое требовалось немедленно, пока сестра не растрезвонила по всему городу, что в озере есть русалки. В голове крутились собственные мысли, и на следующий вопрос девочки Даня ответил автоматически, не соображая.
- Что такое Русальная неделя?
- Не знаю. Мы на первом курсе русалок не проходили, - оборонил он и тут же понял, что теперь придётся рассказывать всё.
- Значит мне не показалось, - Вероника требовательно смотрела на Даню, - это был не сом, а русалка, и она говорила со мной; а ты не мог так быстро переплыть озеро. Рассказывай всё, - она сверкнула непреклонно глазами.
  Даня потрогал себя за мочку уха и решил воззвать к здравомыслию сестры: «Знаешь Вероника, что будет если ты всему городу начнёшь твердить про русалку, которая тебя пыталась утопить? В сумасшедший дом тебя может и не упрячут, но тётя, лечить тебя точно станет. Не будет никакой Италии, а будет докторское обследование и уколы с таблетками. Нет в вашем мире русалок, они только в сказках, а взрослые в сказки не верят.»
- В Нашем мире?! Значит есть и твой мир в котором есть русалки, водяные, кикиморы и ещё куча тварей? Твой филин тоже не просто птица? – Вероника из любой обмолвки мальчика делала правильные выводы.
- Ну, да, - сдался Даня, - есть мир волхвов и мир смердов. Я учусь в Академии Волшебства Гиперборея, а ты в школе смердов.
- Это ты напустил на меня русалку, - голос Вероники был вкрадчиво-угрожающий.
- С ума сошла, - возмутился Даня, - я даже не знал, что в озере живут русалки. Мне вообще запрещено пользоваться волшебной палочкой на каникулах.
- Так у тебя есть волшебная палочка! – с восторгом вскрикнула Вероника, - И она всё может!
- Ничего она не может, - охладил её возбуждение Даня, - палочка сама не творит волшебство, она только усиливает способности волхва. В твоих руках она просто кусок дерева, не больше. Можешь ей в носу поковырять, или ткнуть кого-то в бок. Волшебство — это не сказки о всемогуществе; это такое же ремесло как умение строить или разрушать. Добро созидает, зло разрушает, вот и вся наука.
- Я тоже могу стать волшебницей? – загорелась желанием девочка.
- Нет, сестрёнка, не можешь. Ты не родилась колдуньей, - погрустнел Даня.
- Я же слышала, что мне сказала русалка, - возмутилась Вероника, - значит и во мне есть волшебство; да и филина твоего я поняла.
- Если бы ты была волшебницей, то год назад тебя тоже забрали в Академию. Всех детей с такими способностями, даже из семей смердов, приглашают в Академию. В Китеже знают всех волхвов.
- В Китеже? – Да, это столица волхвов. – Это там Академия? – Нет. Академия Гиперборея на острове, далеко на севере, - начав говорить, Даня понял, что ответит на все вопросы сестры; и чем правдивее он ответит, тем труднее будет Веронике рассказать это ещё кому-то. Здравомыслия девочки не занимать, а правда о волшебном мире – это не то, что можно просто рассказать подружкам, не прослыв сумасшедшей.
- Как ты узнал, что волшебник? – голос Вероники был уже не настойчивый, а просящий; она поняла, что рассказанное братом не сможет никому передать.
- Год назад, в день моего двенадцатилетия, ко мне явился ректор Академии и сообщил мне это. – Такие волосы как у тебя отличительный признать волшебника? – с язвительностью спросила Вероника.
- Нет, сестрёнка, эти волосы моё проклятие; даже в волшебном мире я такой один. Все меня знают по этим волосам, потому что в двухлетнем возрасте я спас всех от Зла.
- Как это? – не поверила девочка.
- Никто не знает, как и почему. Я вообще не догадывался, что волшебник до двенадцати лет, и, поверь мне, по-своему был счастлив от своего неведения.
- Мама с папой знают, что ты волшебник? – голос Вероники стал напряжённым: если знали, то почему ей не сказали – читалось в её глазах.
- Дядя знал, тётя нет. Как сказал твой папа – если бы тётя знала, то я бы у вас не жил, - Даня увидел, как его слова потрясли девочку. Она задумалась и задала вопрос которого Даня никак не ожидал.
- Деньги, что ты дал папе ты наколдовал?
- Вероника, деньги и в вашем мире, и в нашем никто не колдует. У нас вместо бумажек золото и самоцветы. Я получил приз на гонке золотом, а в банке обменял на ваши деньги.
- У вас есть свои банки? – изумилась сестра.
- Один банк – Хомегор, в Москве. Там лежать все деньги, что завещали мне родители.
- Ох-хо-хох…-сокрушилась Вероника, - меня чуть не утопила русалка, брат у меня волшебник, имеет кучу золота и спас меня от твари. И что мне делать с этими новостями? – девочка развела руками.
- Молчать и делать вид, что ты ничего не знаешь, если не хочешь оказаться сумасшедшей в глазах всего города, - Даня понимающе посмотрел на сестру. – Жаль, что так получилось, и я пошёл на поводу у тебя. Не надо было рассказывать тебе про птицу, - Даня посмотрел на озеро и увидел, как к ним приближается моторная лодка, в которой, сидели спасатели в оранжевых жилетах.
- За нами плывут спасатели. Если не хочешь прослыть чокнутой, то на тебя напал сом, а я тебя спас. В принципе – это совершенная правда, которой поверят все.
  Вероника посмотрела на Даню лукавым взглядом и сказала: «Обманывать нехорошо, а иметь собственную тайну замечательно», - и «выгодно», добавила она про себя.
.                ГЛАВА 2. ЧЁРНОЕ ЗЕРКАЛО.
  Спасённую Веронику дома встретили как героиню, хотя Аглая и охала по поводу безрассудства дочери, заплывшей так далеко. Спасателям, а затем дома, Вероника рассказала такую увлекательную, душераздирающую историю, что Даня, выслушав её, отдал пальму первенства во вранье своей сестре, признав, что его друзья в Академии просто жалкие врунишки по сравнению с эпохальным обманом девочки. Подробности её сражения с сомом были такими красочными и правдоподобными, что создавалось впечатление о фантастической силе и ловкости героини невиданного в Белокурихе противостояния дикой природы и силы разума. От рассказа оставалось впечатление, что, приплывший к финалу, Даня спас не девочку, а полуживого сома, вырвал из рук разъярённой Валькирии.
  Вся слава и награды в виде обожания, восхищения, подарков золотым дождём пролились на Веронику, оставив Даню мокнуть под скудным дождиком благодарности. Сомнения, возникшие у некоторых скептически настроенных людей, потонули в потоке льстивого хора официозных держателей власти в городе. Чемпионка по плаванью победила озёрного монстра – лучшей рекламы для «правильного» воспитания в школе и дома властителями города, трудно было себе представить. Дочь уважаемого человека оказалась тем знаменем, под которым сплотилось всё население городка, узнавшего об этом буквально через час после происшествия. Борзописцы местной газеты уже вечером выпустили специальный листок, продублировав его в интернете, с описанием эпохального, для этой провинции, события. Скучно жить без громких новостей, так что даже разгромленная хулиганами посудная лавка является сенсацией, а уж сражение с водяной тварью и подавно.
  Даня от всей этой кутерьмы спрятался в своей комнате. Сидя за столом, он выводил бесконечные линии в блокноте, стараясь понять, как начертанное исчезает через несколько секунд после написания. Сколько бы Даня не писал, всё исчезало, а взамен не появлялись никакие рисунку, как та русалка, что появилась при первом, неосознанном, рисовании. Картинка русалки была предупреждением об опасности – это Даня понял ещё на озере, но сам механизм появления этого сигнала тревоги был непонятен. Волшебный блокнот имел свойство предсказывать, но заставить его работать Даня не мог. Перебрав все возможности действия волшебного блокнота, Даня пришёл к выводу, что блокнот только экран отображающий действие чего-то другого. Он стал вспоминать, как взял блокнот из сундука, и сделал открытие, что блокнот лежал под зеркалом, и если это Чёрное зеркало, как он подозревал, то блокнот клавиатура этого зеркала. Волшебник пишет запрос зеркалу, и если запрос актуален, то зеркало посылает картинку в блокнот. Волшебство, в структуре работы компьютера, показалось Дане правдоподобным. Всё может быть именно так, но для проверки требовалось само зеркало, а взять его сейчас и начать экспериментировать Даня не мог – кутерьма в доме не прекращалась: приходили гости, звонили телефоны, шло обсуждение подвига Вероники. «Хорошо меня не трогают», - подумал Даня краем уха, слышавший этот жужжащий улей, и накликал беду – в дверь постучали. «Дождался, - зло подумал Даня, - войдите.»
 В дверь змейкой просочилась Вероника и уселась на его кровать.
- Видал, - она кивнула на дверь, - как я всё придумала!? Правда отлично!
- Блеск, - мрачно похвалил Даня, - жаль, что в озёрах не водятся громадные осьминоги. Разорвать на щупальцы такую тварь было бы эффектней.
- Ты что обиделся, что тебе не досталась роль спасителя? – Вероника скривила губы. – Хочешь получить медаль за спасение утопающей?
- Ещё чего, - озлился Даня, - у меня этими наградами целая полка заставлена.
- Где? - широка раскрыла глаза сестра.
- В академии, все кубки я оставил в доме егеря, - сказал Даня и понял, что опять болтает лишнее, совсем не нужное словоохотливой сестре, способной, из-за перегруженности сведениями, случайно или намеренно разболтать то, что принесёт вред и ей, и ему.
- Ты очень знаменит в своём мире? – сестре, привыкшей вкушать внимание, было интересно насколько значим её брат в том, другом мире, так отличном от её провинциальной среды.
- Очень, - вздохнул Даня, - так известен, что стоит целая очередь волхвов, чтобы меня убить. – От зависти? - улыбнулась Вероника.
- От злобы, - грустно сказал мальчик. – Да ладно, кто может тебя тронуть если ты всем известен?
- Братец пытался весь год меня убить, да и дядя видимо сделал несколько попыток.
- У тебя ещё есть дядя и брат, - изумилась Вероника, - так почему ты живёшь с нами, а не с ними, в своём мире?
- Так решил мой опекун, - пожал плечами мальчик, - ректор Академии. Он определил мне жить с вами, когда погибли мои родители.
- За что они хотят тебя убить? – любопытная настойчивость Вероники не знала границ: всё знать, всё понимать, всё видеть, во всём участвовать – было свойство её натуры.
- Слушай, Вероника, а не шла бы ты пожинать лавры своего героизма!? Ты задаешь вопросы, которые тебя совершенно не касаются. Живи в своём мире и не лезь туда, где тебе могут прищемить нос. Тебя сегодня чуть не утопила русалка – ты сделала из этого шоу подвига, так стриги купоны и не нагружай себя ненужным, а то случайно попадёшь под раздачу не предназначенных тебе подарков.
- Ты думаешь, что русалка должна была утопить тебя, а я ей случайно попалась? – сделала круглые глаза Вероника.
- Нет. Когда я из акулы опять стал мальчиком с серебряными волосами, она узнала и испугалась меня; так что утопить она хотела именно тебя.
- Точно! – воскликнула девочка, - Я же помню акулу рядом с русалкой, но решила, что два небывалых чудовища в одном месте – это бред, а это был ты! Ты можешь превращаться в акулу? – Спасать тебя надо было, а волшебной палочки не было, и доплыть я до тебя не успел бы, вот и попробовал превратиться в быструю, грозную рыбу – получилось, - виновато пробормотал Даня.
- Как плохо, что об этом нельзя рассказать, - сокрушилась Вероника.
- Наоборот хорошо, - усмехнулся Даня, - расскажи правду, и из героини превратишься в сумасшедшую. Но узнать зачем тебя хотела утопить русалка всё же надо, - задумчиво добавил он. – Ха, у кого узнать, - скривилась Вероника.
- У местной колдуньи, она должна что-то об этом знать, - в задумчивой забывчивости промолвил Даня, и опять сокрушился о собственной болтливости – сестра действовала на него словно сыворотка правды.
- В городе есть колдунья? – изумлению и восхищению Вероники не было предела, - Кто она? – Даня молчал, словно и не слышал вопроса: рассказывать о бабе Дуси он не хотел. Вероника с её непредсказуемой фантазией может, не раскрывая истину, сочинить такую историю, которая может не только повредить Ефросиньи, но и записать её в разряд сумасшедших старух в городке, где её и так не жаловали из-за кошек, на которых вешали пропажу кур, которых воровали хулиганистые мальчишки из чистого озорства.
 - Кто колдунья? – вновь пошла в атаку Вероника, не дождавшись ответа.
  Дане отвечать не пришлось – в окно влетел голубь и сел на стол перед Даней, на лапке у него болтался пергамент.
- Почта, - взвизгнула Вероника, уставившись на голубя, - у вас и голуби разносят письма? Чей он? – Общий, - буркнул Даня, отвязал письмо от лапки, и голубь улетел, не дожидаясь угощения. – Куда он, - опешила Вероника. – Домой, ответ не требуется срочно, - разъяснил Даня, разворачивая пергамент.
 Это было письмо от Люды. Прочитав его Даня обескураженно посмотрел на сестру: «Вот это совпадение!» - воскликнул он в недоумении. На его возглас встрепенулась Вероника.
- Странные новости? Что пишут? – любопытство из неё брызгало через край.
- Мои друзья едут в Италию на отдых и сожалеют, что я не могу поехать с ними, - глухо сказал Даня, лихорадочно ища причину совпадения: родственники собрались в Италию, и туда, непонятно зачем и как, отправляются его друзья с родителями Людмилы и бабушкой Ярославы; всё это было странно, а если учесть, что на Веронику напала русалка, то цепь случайностей превращалась в закономерность подстроенных событий.
- Вот здорово, - восхитилась Вероника, - поедешь вместе с нами и познакомишь меня с друзьями, - она захлопала в ладоши.
- Зря радуешься, я не поеду, - хмуро сказал Даня и раскрыв блокнот стал чертить в нём линии, упорно думая о совпадении.
- Что же это за друзья если ты не хочешь с ними видеться? – удивилась сестра.
- Хорошие друзья, поэтому и не еду, чтобы не подвергать их опасности, - пробормотал Даня, продолжая чертить линии, которые перестали исчезать и покрыли сплошной паутиной страницу.
- Да перестань ты чертить, - дернула его за руку Вероника, - объясни почему не едешь, и какая опасность им грозит.
- Вероника, - Даня бросил ручку и повернулся к сестре, - опасность – это я, поэтому и не еду. Где я, там всегда случается что-то плохое для них, потому что они волхвы и мои друзья. Так понятно?
- Нет, - растерянно ответила Вероника.
- Вот и хорошо, что непонятно – меньше понимаешь, лучше живётся. Езжайте в Италию, отдыхайте, а у меня в Белокурихе дела.
  Вероника надула губы, фыркнула как рассерженная кошка и, встав в позу оскорблённой добродетели, сказала: «Завтра мой день рождения. Родители устраивают вечеринку для моих друзей, а после завтра мы уезжаем. Можешь оставаться здесь и плавать акулой в озере охотясь за русалками.» Произнеся тираду, она повернулась и выскочила из комнаты, хлопнув дверью.
 «Хорошо, что обиделась, - обрадовался Даня, - теперь не будет приставать», - и тут до него дошли слова – «завтра день рождения». Отдав родственникам деньги, наладив с ними отношения, он не мог оставить сестру без подарка в день именин. Надо было что-то срочно придумывать. Что можно подарить тринадцатилетней девочке? То, что она сама хочет, а хотела она филина. Филина можно взять только в одном месте – у егеря, значит надо лететь в Академию.
 На улице уже сгущались сумерки, про Даню в доме кажется все забыли, так что можно спокойно слетать в Академию на Серебристом.
  Даня вылез в окно, зашёл за беседку, чтобы его не было видно из дома, и позвал – «Серебристый!» Олень появился тотчас. «Здравствуй, Серебристый. Ты сразу меня нашёл?» - «Конечно, Даня, я всегда знаю где ты, и что с тобой.» - «Неси к егерю.» - «Держись». Даня сел на оленя, мелькнул освещённый коттедж, просвистел ветер, спрессованный в темноту, и Даня оказался внутри дома Хусейна.
  Егерь, пивший чай, нисколько не удивился появлению Дани на олене.
- Соскучился, - сощурил он и без того узкие глаза.
- Здравствуй, Гасаныч, мне нужна твоя помощь, - Даня слез с оленя и подошёл к егерю.
- Что прикажешь, господин, - улыбнулся Хусейн.
- У сестры завтра день рождения, нужен подарок. Я имел глупость показать ей способности филина в доставке почты, и она загорелась желанием иметь такую же птицу. Может быть у тебя есть ещё один почтовый филин? – Даня смотрел на егеря умоляюще. – Я только наладил отношения с родственниками, даже посодействовал в поднятии авторитета сестры, сделав её героиней города, а тут выяснилось, что у неё день именин, и вот…- начал бестолково объяснять Даня.
- Всё понятно, - поднял руку егерь, - хотел сделать всем хорошо, но получилось ещё хуже. Это твоя особенность Даня – из лучшего делать худшую проблему. Ладно, что мне тебя выговаривать, - егерь вздохнул, - филина нет, но есть сова. Я хотел подарить её Людмиле, но, если тебе срочно надо, можешь взять. Не буду спрашивать, как твоя сестра, не колдунья, будет управляться с совой, она уже наверно знает, что ты волшебник.
- Знает, - поник головой Даня, - я спас её от русалки, которая почему-то пыталась её утопить.
- Понятно, почему, - пожал плечами егерь, - завтра день рождения, а сейчас идёт русальная неделя, вот они и резвятся.
- Что значит резвятся? – опешил Даня.
- Топят тех, кто родился в это время. Твоей сестре надо быть осторожной в купании.
- Я не знал, что в озере водятся русалки, хотя и прожил там всю жизнь.
- Они выходят на поверхность только в эту неделю. Ты просто не обращал внимания на утопленников в этот период, да и не знал, что есть волшебство.
- Точно, у нас в школе утонул мальчик, когда я учился во втором классе. Все видели, как он скрылся под водой, но потом его искали даже водолазы, но не нашли. Значит это была случайность, а не преднамеренность, когда я появился в Белокурихе?
- Ты думал, что это связано с тобой?
- Была такая мысль, - признался Даня.
- Успокойся, ты тут ни при чём, - егерь встал, щёлкнул пальцем правой руки и на левой у него появилась бело-коричневая сова. – Вот, это Хохотушка. Очень умная сова. Если у твоей сестры есть хоть половина твоей доброты, она сможет подружиться с птицей. Ну, а если нет…сова улетит. Объясни это девочке, - егерь ещё раз щёлкнул пальцем и на полу появилась красивая клетка. Сова вспорхнула с руки и влетела в клетку.
- Забирай, - Даня взял клетку посмотрел на сову, которая с любопытством смотрела на мальчика.
- Я везу тебя в подарок своей сестре, - сказал Даня, глядя в глаза птицы, - она взбалмошная, но я думаю, вы с ней подружитесь. Она не волшебница, так что ты её не суди строго, постарайся понять. Ладно? – сова ухнула в знак согласия.
- Спасибо тебе Гасаныч. Я полетел, - Даня сел на оленя.
- Счастливых каникул, Даня, - напутствовал его егерь.
  Очутившись за беседкой, Даня попрощался с оленем и осторожно влез в свою комнату. Поставив клетку совы рядом с Хохмачом, Даня открыл обе клетки и выпустил птиц на охоту, предоставив им самим знакомится и обмениваться знаниями о хозяевах. Он лёг спать в отличном настроении, предвкушая как поразит утром сестру своим подарком.
 Проснулся Даня с какой-то тяжестью в руках: открыв глаза, он понял почему – на правой руке сидел филин, на левой сова. – Подружились, - сонно сказал он, - так зачем меня будить, оповещая о вашей дружбе? – «Стучаться, и уже давно» - услышал он голос Хохмача. Даня взмахнул руками, прогоняя птиц, и откликнулся – «войдите», - различив стук в дверь.
- Даниил, - в дверях возникла тётя Аглая, - сегодня день рождения твоей сестры, и мы устраиваем праздник её именин. Ты должен быть в должной форме, для чествования победительницы ужасного сома, - она смотрела на Даню, стоявшую в плавках возле разбросанной кровати, с осуждением. – Приведи себя в порядок, и позаботься о подарке своей сестре, - добавила она. Тут её взгляд упал на стол где сидели две птицы и дух нравоучения исчез из неё. – Что это? – она не могла вымолвить уже ни слова.
- Подарок тётя. Вероника просила птицу. Я её ей подарю, так что не беспокоитесь, - с ехидством сказал Даня.
- Откуда ты её взял? – бессмысленно спросила тётя.
- Я родственник вам, а она родственница моей птицы, поэтому она и прилетела, чтобы закрепить наше родство, - Даня юродствовал, непонятно почему. Радость и злость закрепилась одна к одному, и он не мог остановится. – У меня есть Хохмач, у Вас есть Хохотушка, почему им не быть вместе?!
  Тётя остолбенела, а потом вскрикнув убежала. «Тайга, только тайга», - подумал Даня с интересом глядя на влюблённые взгляды птиц. У него возникла дикая идея одеть костюм, в котором он выступал на «Русских гонка», но он тут же отбросил эту мысль – дразнить гусей, уже и так растревоженных необычным подарком, не стоило. Поразмыслив, он одел форму в которой прилетел в Белокуриху – торжественно, скромно и со вкусом.
- Сыты? – спросил он у птиц, те удовлетворённо ухнули, - тогда по клеткам. – Сова и филин вспорхнули в клетки. Даня накрыл обе клетки платками и двинулся на кухню - к завтраку не приглашали, но есть хотелось. В дверях он столкнулся с Вероникой – изумлённая известием о подарке, она спешила получить его.
- Где она? – Вероника ломилась нетерпеливо в комнату.
- Кто? – сделал Даня постное лицо – тётя конечно болтушка, но почему бы не сделать сюрприз, а не разносить новость немедленно по дому.
- Мой подарок, птица! – сестра просто брызгала нетерпением.
- Угадаешь где сова – птица твоя, не угадаешь – она улетит, - Даня решил сразу оценить будет ли Хохотушка дружить с девочкой: он махнул рукой на две накрытые клетки.
  Вероника, ни мгновения не сомневаясь, подбежала к столу и сдёрнула платок с клетки совы, замерев в изумлении от красоты птицы.
 «Угадала, - мелькнула в голове Дани мысль, - может в ней действительно есть какое-то волшебство? Платки одинаковые, и сова сидит не в ближней клетке, а в дальней, может действительно она не простая девочка?!» Даня стал смотреть, как Вероника открыла клетку и подставила руку Хохотушке, которая благосклонно села на указанное место.
- Какая красивая, - завороженно глядя на сову, пробормотала Вероника, -я возьму её с собой в Италию.
- Не получиться, - охладил её пыл Даня, - чтобы вывезти её из страны нужны медицинские и другие документы, а их нет.
- Папа сделает, - не унималась Вероника, любуясь совой, и что-то нашёптывая ей.
- Не сделает, - категорично заявил Даня, где-то читавший, что пересечение границы с животными связано с большими формальностями. – Если успеешь подружиться с ней, то через пару дней она прилетит к тебе в Италию. Я её пошлю с письмом.
- Правда прилетит? В Италию? – восхитилась Вероника.
- Если она станет твоей подругой, то непременно прилетит. Тысячи километров для неё не расстояние, если надо прилететь к другу, - Даня видел, что девочка и птица нашли друг друга; он услышал мысль совы – «Она забавная, я с ней полажу!»
  Вероника схватила клетку и, вместе с совой на руке, убежала к себе в комнату на второй этаж. Даня проводил её задумчивым взглядом: за два дня сестра из простой девочки, умеющей только капризничать и задаваться, превратилась почти в колдунью, способную расположить к себе не только волхва, но и необычную птицу, а птицы, как знал Даня из объяснений егеря, очень чувствительны к любой фальши со стороны людей.
  День рождения сестры прошёл, как и опасался Даня, в ключе восхваления и лести. От этой душной, для него, атмосферы Даня укрылся у себя в комнате, не принимая участия во всех играх и забавах расшумевшихся подружен и одноклассников сестры: они веселились вокруг беседки, а Даня слышал их крики у себя в комнате, лёжа на кровати и читая свою любимую «Историю Гипербореи».
  Его мысли, при возвращении в Белокуриху, пошли вторым кругом вокруг сна о Кубке Жизни, замурованном в подземелье Академии. Он вновь и вновь перечитывал Историю, пытаясь найти хоть малейшее упоминание об этом событии. Опять ничего не найдя в книге, он положил её на стол и взял блокнот в котором на листе, испещрённом его каракулевыми линиями, обнаружил рисунок – это было изображение библиотекаря, Филина Степана Викторовича, того, кто исчез с острова, неся в себе блазень Рикшеллера.
Вспомнив, что, чертя линии, он думал о совпадении поездки родственников и друзей в Италию, Даня сделал вывод – блокнот предупреждает его, что библиотекарь в Италии, и может встретиться с друзьями. Когда это предположение пришло ему в голову он, в порыве нетерпения предупредить друзей, решил ехать вместе с родственниками в Италию; но тут же охладил сам себя – Рикшеллеру нужен он, а не друзья, так что чем дальше он будет от них, тем в большей безопасности они окажутся.
 «Блокнот предупреждает, когда я думаю о событиях, волнующих меня, только сам ли блокнот это делает. Скорей бы уезжали родственники, а я наконец разобрался с зеркалом.»
 Шум за окном стихал, и Даня посмотрел на лужайку: девчонки и мальчишки стояли, задрав головы чего-то ожидая; раздался взрыв и в воздух взметнулись трассы фейерверков. Их было так много, этих красочных огней, что Дане захотелось выстроить их в слова поздравления: он устремил взгляд на огни и они, послушные его воле, выстроились в слова: «С днём рождения, Вероника!»
  Взрослые и дети, собравшиеся посмотреть на салют, обалдело раскрыли рты, но больше всех поразились те, кто запускал фейерверки – никто из них не ожидал, что пущенные беспорядочно огни, сами выстроятся в таком порядке. Надпись горела в ночном небе ровно столько, сколько Даня смотрел на них; как только он опустил глаза надпись пропала. Пришедшие в себя зрители, захлопали в ладоши, аплодируя неизвестно кому. Запускавшие фейерверки мальчишки, под руководством дяди, запустили вторую волну огней, но Даня уже не смотрел на салют, и надпись не появилась. Не случайность появления надписи поняли только двое – Вероника и дядя Дани.
  Гости разошлись, обсуждая красочность завершения праздника. Даня собрался лечь спать, когда в дверь постучали. Тяжело вздохнув, что придётся опять с кем-то объясняться, Даня пробурчал – войдите. Вошёл дядя и плотно закрыл дверь.
- Ты выстроил поздравление? - тихо спросил он. Даня молча кивнул головой.
- Спасибо, что так оригинально поздравил сестру, не говоря уже о птице, что ты ей подарил, - дядя помолчал. – Завтра мы уезжаем. Дом остаётся на тебе. Самостоятельности тебе не занимать, но я всё же попросил бабу Дуся приглядеть за тобой, чтобы ты нормально питался. Если что-то случится позвони, - дядя протянул Дане мобильный телефон, - все номера я туда забил. Не разучился пользоваться? - с какой-то тихой грустью спросил он. – Даня помотал головой. – Вот и хорошо. Спокойной ночи, – дядя вышел. Даня повертел в руках телефон и положил рядом с компьютером – звонить он не собирался ни при каких обстоятельствах, но иметь под рукой связь с дядей, всё же полезно.
  Дане не давало покоя предупреждение блокнота, и он решил вырвать листок и послать его друзьям. Посмотрев на блокнот, он не увидел рисунка: «Всё исчезает, как только я увижу, - понял он, - придётся писать письмо.» Он сел за стол и приготовился писать, но в дверь опять постучали, вернее не постучались, а поскреблись когтями. «Вероника с птицей», - понял Даня. После разрешения, действительно вошла Вероника, на плече которой сидела сова.
- Как ты выстроил огни в слова? - сразу же задала она вопрос, который больше всего интересовал её. - Если тебе нельзя колдовать палочкой, почему волшебство получилось?
- Зачем тебе всё это знать, - разозлился Даня, - тебе жить среди смердов, мне среди волшебников. Радуйся тому, что красиво и нравится, не вникая в суть, которую я сам не понимаю.
- Почему ты злишься, - обиделась Вероника, - мы же подружились с тобой. Ты подарил мне птицу, написал огнями поздравление, которого я никогда в жизни не видела; показал мне, что кроме скучной учёбы и тоскливой жизни в Белокурихе есть огромный мир волшебства – мне всё это интересно. Зачем же злиться?
- Вероника, мне надоели вопросы, на которых я не знаю ответом. Я не просто волшебник; я и в своём мире другой, не такой как все, а уж здесь и подавно. Не знаю я ответов, как и почему, оттого и злюсь, что всё получается само собой, по моему желанию, но все вокруг пытают меня вопросами, а ответов я не знаю.
- Что-то ты знаешь, - пожала плечами девочка.
- Знаю, что тебе нельзя на русальную неделю купаться в озере, чтобы опять не утащила русалка. Помнишь во втором классе в школе утонул мальчик? Так его день рождения был на русальную неделю, и он не сам утонул, его утащила русалка, как и тебя чуть не погребла в пучине вод. Будь осторожна с купаньем в это время.
- Откуда ты узнал? – Вероника испытывающее смотрела на Даню.
- Егерь рассказал, когда я летал к нему за птицей, - нехотя пробормотал Даня.
-  На чём летал? - вкрадчиво спросила Вероника. – На метле?
- С ума сошла! На Серебристом, на метле и за день не долетишь, - ляпнул Даня, и опять пожалел о собственной болтливости – сестра действовала на него как детектор лжи, ничего нельзя скрыть. Он вдруг подумал, что родство с ней сильно влияет на него: даже в волшебном мире он умел не только врать, но и отмалчиваться, а с ней все тормоза куда-то исчезали.
- Кто такой Серебристый? – Вероника и не думала отставать со своими вопросами.
- Мой олень. Он может в мгновение перенести меня за тысячу километров. Только не спрашивай, как он это делает и откуда он взялся, - опять озлился Даня, но тут же осёкся и сказал. – Я когда-то спас его, но потом выяснилось, что он был рождён как мой ангел-хранитель.
- Как здорово! Ты оказывается не просто волшебник, у тебя есть и ангел-хранитель, - она поцокала языком, а потом умоляюще попросила. – Напиши своим друзьям, чтобы они познакомились со мной в Италии. – Вероника, ты точно сумасшедшая, и надо было рассказать про русалку, тогда тебя бы лечили, и ты не просила о глупостях. Как они тебя найдут в Италии? Да если бы и нашли…, - Даня покачал головой, - две такие без башенные девчонки, как ты и Ярослава, могут утопить этот сапог в одно мгновение.
- Какой сапог? – удивилась Вероника.
- Италия на карте имеет форму сапога. Всё, иди спать, езжай в Италию, птицу я отправлю с письмо через два дня, а если, случайно, встретишься с моими друзьями беги от них подальше. Иначе тебе удачи не видать, - Даня подтолкнул сестру под локоть к двери. Она вышла, а он, уставившись в закрытую, дверь подумал: «Скорей бы завтра! Один и свободен – вот это будут каникулы!»
  Утренние хлопоты в доме оставили Даню равнодушным, единственное чем он помог – это спустил чемодан сестры и птицу вниз из её комнаты; птицу он поставил вместе с филином, а чемодан положил в багажник машины. Тётя, не в пример прошлых лет, наставления по уборке дома свела к одной фразе – «уверена, что в доме будет образцовый порядок». Обещание подарка было пропущено – сама поездка была подарком Дани своим родственникам, за что была выражена благодарность от тёти. Вероника шепнула Дане, что будет ждать птицу, которая сделает для неё много замечательных вещей в солнечной стране (на это Даня подумал, что стране будет гораздо спокойнее, если он не отправит птицу, а сестра не будет устраивать что-то «замечательное»). Дядя пожал Дане руку, и машина унесла родственников в страну долгожданной мечты тёти.
  Даня смотрел вслед отъезжающей машины и испытывал какую-то смутную тревогу – эта поездка ему перестала нравиться. Постояв немного, он решительно направился в подвал – «чёрное зеркало» владело всеми его мыслями.
  В подвале всё было так как год назад: метла, ступа, сундук были на своих местах и даже, к его удивлению, не покрылись пылью. Открыв сундук и тайник в нём, Даня первым делом протянул руку к зеркалу; взяв его, он почувствовал теплоту, исходящую от него – зеркало было готова повиноваться. Даня поднёс зеркало к лицу, чтобы заглянуть в него и услышал сзади себя мяуканье. Резко обернувшись он увидел в проёме двери кошку бабы Дуси, ту, что когда-то звала его обедать к колдунье.
- Привет! Баба Дуся зовёт в гости? – с улыбкой спросил Даня, смотря в глубину зелёных глаз. Кошка изогнулась и стала расти, превращаясь в человечка с мордочкой кошки. Превращение длилось всего несколько секунд; и вот уже перед Даней стояла Крогуруша точь-в-точь такая же, как Даня видел в Китеже у бабы Оси, с той лишь разницей, что на этом существе был надет чёрный кафтан с серебренными изображениями чёрного зеркала, луны и полумесяцев, а на голове была остроконечная шапка с золотым изображением солнца. Мордочка была больше похожа на кошачью, и покрыта лёгким пушком серебристо-чёрной шерсти.
  Крогуруша поклонилась Дане в пояс и низким голосом, с кошачьим обволакиванием, сказала: «Здравствуй, Мальчик с Серебряными волосами. Я, Магура – хранительница Чёрного зеркала. Ты овладел начальными знаниями, у тебя появился Хранитель, теперь наступило моё время служить тебе.» Её глаза сверкнули непонятным Дане торжеством, и в голове высветилась её мысль – «Я счастлива помогать Великому Волшебнику!»
 «Вот дела, - растерялся Даня, - сначала Серебристый, потом егерь, а теперь ещё и крогуруша – не много ли у меня слуг?»
- Ты всегда была при зеркале? – задал Даня вопрос рассматривая зеркало в руке.
- Через всех крогуруш – да, - ответила Магура.
- Что значит через всех? – Даня хотел разобраться в сложности взаимоотношений зеркала, блокнота и этого существа.
- Предыдущей хранительницей зеркала была моя мама – Ния. Она умерла через несколько лет после смерти твоих родителей. Мне, с самого рождения, было предназначено заменить её. Она передала мне все знания о зеркале, и силу для его охраны.
- Почему ты не появилась год назад, когда я пытался понять, что за зеркало лежит в сундуке? – Ты не был готов к пониманию. Зеркало не почувствовало твою силу, и я не могла появится.
- Как работает зеркало? – задал Даня главный для себя вопрос.
- Я не знаю, - улыбнулась крогуруша, - я только слуга зеркала и её хозяина. Ты хозяин и зеркало служит тебе, а я только помогаю ему.
- Блокнот тоже часть служения?
- Да. Зеркало может находиться в любом месте, но рядом с ним должна быть я. Волхв не всегда может быть и со мной, и с зеркалом, поэтому есть блокнот. Ты чертишь в блокноте линии и думаешь о том, что тебя волнует. Зеркало ищет ответ и отправляет рисунок в блокнот, где бы ты не находился.
- Что может показать зеркало?
- Как говорит зеркало: тебе она покажет всё – прошлое, настоящее и будущее. Но есть одно ограничение – ты не можешь увидеть того, что тебя не касается. Всё настоящее, прошлое и будущее можно увидеть если оно имеет влияние на твою жизнь и судьбу.
- Я не могу увидеть будущее никого кроме себя?
- Если нужно твоё вмешательство в судьбу другого человека, то зеркало это покажет. Всё, что связано с тобой, может показать зеркало.
- Магура, - Даня пристально посмотрел на существо, - ты крогуруша, значит у тебя есть память всех поколений и всего волшебства, которые были, так?
- Да, я знаю о всех предсказаниях зеркала и всех его владельцев, - крогуруша заморгала глазами, - но я могу рассказать только о тех, что влияют на твою жизнь.
- Ты можешь рассказать мне о тех предсказаниях, что были даны моей маме?
- Твоя мама редко обращалась к зеркалу; она не хотела знать всё о своём будущем. Зеркало показывала твоей маме только будущее, без прошлого и настоящего. Она обратилась к зеркалу только один раз, когда родился ты. Зеркало показало ей, что она погибнет вместе с мужем, а ты вырастишь сиротой. Больше она к зеркалу не обращалась.
- Почему?! – воскликнул в негодовании Даня. – Она же могла узнать об опасности и спастись, а не оставлять меня сиротой.
- Каждый волхв должен идти предназначенным ему путём. Свернуть в сторону, пытаясь избежать своей Доли – значит перестать жить. Волхв может пойти на это, но тогда он станет только тенью самого себя, - грустно сказала Магура, - только Зло пытается избежать предназначенного Провидением. Твоя мама была замечательной волшебницей и не могла изменить собственной Доли, поэтому пошла туда где ей суждено быть.
- И оставила меня одного, - с горечью сказал Даня.
- Идти, ведомым поводырём, легче, но тогда ты не хозяин, а слуга, - крогуруша пристально посмотрела на Даню, - ты не похож на слугу.
- Ну да, целый год я только и делал, что доказывал всем - я тот, за кого вы меня все считаете; и никто не спросил – хочу ли я этого, - растерянно пробормотал Даня.
- Ты хочешь отказаться от своей Доли? – удивлённо спросила Магура.
- Может и хотел бы, да не могу, - вздохнул Даня.
- Твоя мама, за несколько дней до гибели, долго сидела возле зеркала решая – знать или не знать будущее, но так и не спросила – что ждёт её, - крогуруша смотрела на Даню зелёными кошачьими глазами как бы оценивая – похож он или нет на свою маму.
- Зачем же тогда иметь зеркало если не пользоваться им? – возмутился Даня.
- Знать будущее и прийти в него – две разные вещи, - нравоучительно промурлыкала Магура, - когда волхв знает, чего хочет, то не ведает, что творит.
- Это ты про что? – опешил Даня. – Про меня что ли? – Он хмуро посмотрел на Магуру, - все меня учат, как несмышлёныша, и тут же говорят, что я великий волшебник. Бред какой-то, - он повертел в руках зеркало. – Ладно, потом разберусь с будущим и прошлым, сейчас надо навестить бабу Дусю, коль скоро крогуруша зеркала жила у неё. Пойдём, - он кивнул Магуре, - только…, - досказать он не успел – существо уже превратилось в кошку.
Помотав головой в удивлении, Даня пошёл в гости.
  Баба Дуся встретила его как родного внука после долгой разлуки: расцеловала, поворачивая во все стороны, и восклицая, как он вырос и возмужал. На столе мгновенно появился вкуснейший обед, за которым и продолжились расспросы.
 Даня, рассказывая о своих приключениях, заметил, что на груди колдуньи светился кулон, подаренный им на Новый год. Закончив повествование о гонке «Русские горки», Даня спросил, указывая на кулон: «Понравился вам подарок?» Колдунья скосилась на украшение: «Удивительно как ты угадал вернуть драгоценность её роду.»
- Как её роду?! – изумился Даня. - Баба Ося говорила, что это оберег Мокошихи.
- Да, это так, но ведь я из её рода. Талантами конечно не вышла в свою прародительницу, но наша родословная идёт именно от неё.
- Как же этот кулон попал к моим родителям? Я взял его в сейфе где лежит моё наследство.
- Кулон попал к твоей матери от тёти, Берегини, а у неё он был в наследстве Черновых, - баба Дуся погладила кулон. – Лет пятьсот назад этот кулон был подарен красавице из рода Черновых, в которую был влюблён мой пращур. Сам он погиб в войне с сииртами, а кулон остался красавице, которая вышла замуж за другого.
- Если это было так давно, то откуда вы это знаете? – Даня смотрел на колдунью непонимающими глазами.
- Магура рассказала, - она кивнула на кошку, ставшую в доме крогурушей.
- Она что рассказывает всем о своих тайнах, - возмутился Даня.
- Не всем, но она живёт у меня с тех пор как тебя привезли; здесь же жила и Ния. Они охраняли Чёрное зеркало и помогали мне наблюдать за тобой. Кулон подарил ты, а всё что относится к тебе, они могут сообщить тем, кто охраняет, чтобы уберечь.
- Все всё знают, один я в неведении, - хмыкнул недовольно Даня.
- Ты стал ворчуном, - улыбнулась колдунья, - и это в таком нежном возрасте.
- Знаете, баба Дуся, иногда мне кажется, что я не год проучился в Академии, а десять лет, уж слишком много я всего натворил за один учебный курс. Нахватал столько наград, сколько не доставалось никому в моем возрасте. Даже дядя сказал, что мой папа начал зарабатывать деньги только после окончания Академии, а я уже на первом курсе получил огромные премии за свои успехи, - Даня задумчиво поводил вилкой по столу. – Несколько раз меня пытались убить, и я не понимаю, как мне удалось избежать гибели. Из-за меня могли пострадать друзья, но это там в Академии; но не успел я приехать сюда, как мою сестру чуть не утащила русалка. Егерь сказал, что это случайность, но почему-то все случайности происходят, когда я рядом.
- Значит всё-таки русалка, - баба Дуся задумалась. – Ты не колдовал волшебной палочкой после того как приехал?
- Нет, - Даня помотал головой, - ректор меня предупредил, чтобы я не прикасался к палочке, - Даня улыбнулся, - но он добавил, что я могу колдовать и без неё. У меня получилось, - похвалился он.
- Превратился в рыбу, когда спасал сестру, - догадалась баба Дуся.
- В акулу, она быстрее всех плавает, - Даня был горд собой. – Видели бы вы как испугалась русалка, увидев меня, - хвалится своим уменьем колдовать было приятно, когда вокруг даже некому сказать, что ты волшебник.
- Скажите баба Дуся, а оберег защищает смердов от колдовства?
- Конечно защищает, - удивилась колдунья, - а зачем тебе?
- Да, Вероника такая взбалмошная, я ей сказал, что нельзя в это время купаться, так она наверняка не послушается; глядишь опять попадётся русалке, не в этом, так в следующем году.
- Заботишься о сестре?! А раньше ненавидел её, -с ехидством сказала колдунья.
- Да она изменилась, - засмущался Даня, - и вообще…ко мне стали относится по-другому, вот жаль, что только из-за денег, что я им дал.
- Наверно не только из-за денег. Деньги только показали, что ты проявил к ним уважение, в ответ получил уважение от них. Зло порождает зло, а любовь порождает привязанность, даже если тебя не любят, -успокоила его колдунья. - В этом году оберег твоей сестре больше не понадобиться, а в следующем привезёшь; сам сделаешь и подаришь.
- Хорошо, - обрадовался Даня и встал, - спасибо за обед, пойду разбираться с наследством.
- Приходи в любое время, когда проголодаешься, - баба Дуся внимательно посмотрела на Даню, - и вот что… будь поосторожней с вещами родителей. Ты ещё многого не знаешь и пробовать колдовать с неизвестными предметами может быть для тебя опасно. Чёрное зеркало признала тебя только после года учёбы, другие вещи могут в этом году тебе не открыться, но принести вред сумеют.
- Вы думаете родители оставили мне опасные вещи? – ужаснулся Даня.
- Родители не могли оставить чёрную магию, но по предметам, с которыми ты ещё не можешь обращаться, тебя могут найти твои враги, а их, как ты сам понял, немало.
  Даня вышел от бабы Дуси сытый и довольный собой: всё складывается отлично, никто не мешает, делай что хочешь и никаких осложнений впереди. У самых ворот коттеджа он неожиданно столкнулся с двумя подругами Вероники. «Вот и осложнения, - недовольно подумал он, - стоило только проявить необычность как тут же получаешь нездоровое внимание к себе. Когда я только научусь не вылезать вперёд, когда можно спрятаться за чужие спины.»
  Осложнения отдыха выразилось в том, что девочки пригласили его пойти вместе с ними на пляж, мотивируя тем, что с таким пловцом, как он, никаких спасателей не надо. Отнекивание Дани было заглушено щебетанием подружек, из которого стало ясно, что версия Вероники о её героической борьбе с сомом не нашла веры среди сверстников: они видели, как Даня, нырнув возле одного берега, оказался возле другого и вытащил из-под воды неподвижное тело девочки. Даня в их глазах оказался подлинным героем происшествия на озере.
  Слушать похвалы из уст девочек, которые год назад не удосуживали его даже беглым взглядом, было неудобно, словно он залез в чужой огород и ворует соседские огурцы. Не пойти с ними означало нажить себе врагов среди всех соседских девчонок - весть о его высокомерии мигом разнеслась бы по городу; ну а пойти означало прослыть девчоночьим подкаблучником. И то, и другое привлекало к нему внимание, но во втором случае ущерб был меньшим: взрослые могли списать это на хорошее воспитание того заведения, где, якобы, учился мальчик. Обозвав себя идиотом не умеющем жить тихо, Даня нехотя согласился позагорать с девчонками на озере. Захватив из дома полотенце Даня нехотя поплёлся за девочками, проклиная в душе и каникулы, и своё безрассудство, и вообще всё на свете.
 Как оказалось, на пляже его ждала целая компания мальчиков и девочек, которые накануне были на именинах сестры. Его побег в комнату, на прошедшей вечеринке, не остался незамеченным, и вся компания решила вытащить его на пляж, чтобы в подробностях узнать о спасении Вероники, и не из её хвалебных уст, а от действительного, как все считали, героя.
 Поддерживать во всех деталях легенду, сочинённую сестрой, не имело смысла, и Даня подробно рассказал свою версию нападения сома на девочку. Он рассказал всю правду, заменив русалку сомом, а удар хвостом акулы на удар ногой по усатой морде рыбы. Красочный, правдивый рассказ произвёл благоприятное впечатление как на мальчиков, так и на девочек: пацаны начали обсуждать возможный вес и возраст сома, а девчонки стали спорить по поводу потери сознания Вероники – от страха или от недостатка воздуха она оказалась в беспамятстве.
 Даня, выдав «на-гора» золото рассказа, предоставив компании самой решать свои проблемы общения, улёгся на полотенце, подставил спину солнцу, уперся подбородком в, поставленные друг на друга, кулаки и стал смотреть на противоположный берег озера, заросший тайгой. В этом лесу, всего в километре от берега была избушка охотников, где он в прошлые каникулы, в отсутствии родственников, иногда проводил свой досуг. В этой забытой избушке была печь, лавки, чулан и даже погреб. Когда Даня, от отчаянья, думал сбежать в тайгу, то первым делом он думал об этой избушке и представлял себе отшельничью жизнь именно там. Сейчас мысль об уединении тоже приходила ему в голову, но перетащить в избушку свои вещи, а также сокровища подвала, без помощи волшебства было невозможно; но колдовать без палочки в таком сложном переезде он не мог, поэтому мечта о умиротворённом одиночестве была несбыточной. Да и не мог он покинуть два мира одновременно: мир волшебства ждал его на исходе лета, а мир смердов надо было прожить, несмотря на желание послать его в Тмутаракань. Перебирая в голове эти мысли, Даня задремал от теплоты солнца и от вкусного обеда бабы Дуси.
  Блаженный сон был нарушен щекотанием чего-то в носу. Даня открыл глаза и, скосив их вниз, увидел, что по носу ползёт здоровенный июньский жук.
 «Или кто-то подшутил, или случайность», - подумал он; но увидев всего в полуметре от себя чьи-то голые ноги понял – шутка. Невинная шутка – это конечно розыгрыш, но не надо веселиться над волшебником, это чревато…Даня закрыл глаза, собрал всё своё желание в кулак и приказал всем июньским жукам, ползающим по пляжу, взлететь и сесть на голову мальчику, стоящему перед ним, а жуку на собственном носу приказал перелететь на нос обидчика.
  Через несколько минут он вздрогнул от истошного крика мальчика, которым оказался Колька – одноклассник забывший урок, преподнесённый ему. Даня поднял голову и увидел, как одноклассник, истошно крича, смахивает со своей головы целый рой жуков. «Ну нельзя же быть таким бестолковым, - усмехнулся про себя Даня, - ничему не научился за прошедшее время, и не повзрослел».
 Компания, видимо наблюдавшая всю шутку с жуком, посаженным на нос Дани, покатывалась со смеху, видя судорожное махание Кольки руками в попытке освободиться от насекомых, которые продолжали со всех концов пляжа лететь к мальчику и садиться ему на голову. Видя, что ему не отбиться, мальчишка бросился к озеру и нырнул с головой, унося за собой шлейф жуков с пляжа.
- Как ты это сделал, - давясь от смеха, спросила девочка, Галя, пригласившая Даню пойти на пляж.
 – Что сделал? – Даня состроил удивлённую мину.
- Напустил жуков на Кольку, - Галя прервала смех заинтересованно глядя на Даню.
- Не понимаю о чём ты, - веселился Даня с постным лицом, - мухи липнут сама знаешь на что, ну и жуки ползают не по мёду, а по навозу. Вот… - он показал на вынырнувшего мальчика, над которым продолжали кружиться жуки.
 Слова Дани вызвали новую волну хохота. Никто не испугался и не удивился – все просто веселились словно в цирке или на юмористическом концерте.
  Минут пять Даня с усмешкой наблюдал, как Колька то ныряет с головой в воду, то выныривает, пытаясь избавиться, от ставшими агрессивными, жуков. Решив, что шутник достаточно наказан, он приказал жукам улететь как можно дальше от пляжа. Жуки поднялись стайкой и улетели, наполнив воздух прощальным жужжанием.
 Колька вышел на берег из воды поникшим и оплёванным смехом компании. Одевшись, он молча, под улюлюканье мальчишек и девчонок, ушёл, но на прощанье бросил на Даню злобный взгляд. «Ну вот, - подумал Даня, - возродил злость бывшего врага. А оно надо мне было?»
 Ещё несколько часов, пока не разошлись по домам, компания продолжала веселиться, вспоминая жуков на голове Кольки. Даня же, опять улёгся на полотенце, и продремал оставшееся время, слушая подтрунивание над незадачливым шутником.
 До ворот коттеджа его проводила вся компания. На прощанье все дружно поблагодарили Даню за весёлое представление, не слушая оправданий мальчика о том, что он совершенно не причём.
  Дом встретил его тишиной и темнотой. Даня включил уличное освещение и прошёл на кухню. Готовить ужин было лень, да и идти к бабе Дуси тоже. Соорудив себе несколько бутербродов и заварив чай, Даня устроил у себя в комнате вечернюю трапезу, предварительно выпустил сову и филина на охоту. Птицы улетели, бутерброды жевались и тут взгляд Дани остановился на Чёрном зеркале, и в голову пришла мысль: «Живая история в лице крогуруши Магуры – это конечно замечательно, но неужели владельцы зеркала не оставили письменной истории этого волшебного предмета? Надо поискать в сундуке.» Даня доел бутерброды, допил чай и спустился в подвал. Поиски Истории зеркала оказались недолгими: на дне тайника в том месте где до этого лежало зеркало оказался толстенный пергаментный манускрипт в обложке из тиснённой кожи с изображением зеркала, но не в оправе, которая была сейчас, а в золотом ободке.
  Только Даня взял в руки манускрипт, как почувствовал тяжесть, не веса, а веков истории загадочного предмета. «Здесь все тайны зеркала», - сказал он себе и поднялся с книгой в комнату. Освободив стол от лишнего, он водрузил книгу на него и открыл. На титульном листе рунами было написано:
                ЗЕРКАЛО СУДЬБЫ.
                Прошлое, Настоящее и будущее,
                Для тех, кто владеет им.
  Руны, которыми был написан заголовок, были странной формы, и Даня с трудом понял название. Пролистав несколько страниц, он понял, что для прочтения книги ему будет маловато тех знаний, что он почерпнул на первом курсе Академии. Манускрипт был написан не одним автором, а, как понял Даня, каждый владелец добавлял в него свои записи. Только первая часть была монолитна и написана теми древними рунами, которые Даня разбирал с трудом; всё остальное было словно дневники владельцев куда они заносил описание своего времени, в которое обращался к зеркалу, но руны были везде каллиграфичны и писались явно не волхвами – трудно себе представить, что на протяжении тысячи лет зеркало попадало в руки отменных писцов.
 Оценив сколько текста ему надо прочесть, да ещё рунами, Даня понял –на это уйдут все каникулы, а может их даже и не хватит. Его знаний будет достаточно только для того, чтобы понять общий смысл написанного, но не дословность текста. Он пожалел, что лекциям по рунам уделял так мало внимания; но кто же знал, что эта трудная грамотность понадобиться в жизни, и не просто в жизни, а в понимании своего прошлого и настоящего, заключённого в наследстве родителей.
  Даня тяжело вздохнул, погладил открытую книгу и начал читать. До середины ночи он осилил всего пять листов. Всё время приходилось останавливаться на некоторых словах и вспоминать, что они значат. Некоторые написание рун были непонятны и пришлось взять тетрадь, выписывать их, и долго думать, как их можно написать по-современному, чтобы понять. Самый древний текст, которым начиналась книга, в сущности был как набор иероглифов, суть которых становилась ясной после длительного анализа собственных скудных знаний. Когда голова совсем перестала воспринимать руны, Даня взглянул на часы и, не раздеваясь, плюхнувшись на кровать, заснул.
 Разбудила его крогуруша Магура. Даня раскрыл глаза, сонно и неодобрительно посмотрел на хранительницу зеркала, помотал головой, прогоняя сон, пробормотал: «Что пора завтракать?»
- Обедать, Даниил, - промяукала Магура, - а может и ужинать. Время идёт к вечеру.
Даня встал и пошёл умываться. Когда он вернулся крогуруша стояла, склонившись над манускриптом и водила по строчкам лапкой-рукой.
- Ты можешь читать руны? – спросил Даня.
- Да. Всю эту книгу писали крогуруши, мои предки. Хозяин зеркала диктовал, а мы писали. – Значит ты можешь всё это спокойно прочитать! – обрадовался Даня.
- Могу, - подтвердила крогуруша.
- Отлично, ты будешь мне читать по два часа в день, а я буду записывать для себя и запоминать непонятные руны. Так я смогу за каникулы пополнить свои знания по рунам, а потом прогуливать занятия в Академии. Если конечно изучу эти значки, от которых у меня голова как кочан капусты – объём большой, а кочерыжка понимая маленькая, - закончил он, скептически глядя на толстенный манускрипт.
  После обильного и вкусного обеда у бабы Дуси, Даня засел с крогурушей изучать манускрипт: Магура читала, Даня следил за переводом рун и записывал незнакомые значки. Так они прозанимались до позднего вечера, и Даня лёг спать с головой полной новых рун, которые, переварившись в голове за ночь, прочно засели в памяти.
 Весь следующий день Даня, забыв про условленные два часа, прокорпел над манускриптом. Баба Дуся, когда он пришёл вечером ужинать, заметила, что он уж слишком рьяно взялся за учёбу в каникулы. Даня пожал плечами и ответил, что надо же в конце концов понять всю историю зеркала, иначе трудно будет пользоваться им.
  Утром, на третий день изучения Истории, Хохотушка неожиданно, прилетев с охоты, не укрылась в клетке, а села Дане на плечо и ущипнула его за ухо в точь-точь как филин.
- Что? – дёрнулся Даня. - «Вероника зовёт», - услышал он мысли совы.
- Как зовёт? - растерялся Даня, - Ты её слышишь? «Да, она хорошая хозяйка и скучает без меня.» - «Как ты успела понять, что она хорошая хозяйка, если вы были вместе всего один день!?» - изумился Даня. – «Вы, люди, не понимаете друг друга и за сотню лет, а нам достаточно мгновений, чтобы понять волхва.» - «Вероника не волшебница, она простая девочка.» - «Для тебя простая, для меня хорошая, и она моя хозяйка. Ты обещал послать меня к ней с письмом. Она ждёт.»
  «Может в сестре действительно есть что-то волшебное», - подумал он, удивляясь, что Вероника так быстро подружилась с птицей и даже установила с ней мысленный контакт. «Вероника! Хохотушка полюбила тебя и напомнила, что я должен послать её к тебе. Принимай гостью. Пусть она живёт с тобой, пока вы в Италии, но перед отъездом отошли её домой с известием о приезде, чтобы не было проблем на границе (со зверями там строго, могут конфисковать сову). Даня.»
  Написав письмо, Даня встрепенулся – он совсем забыл о своих друзьях, которые тоже в Италии. Надо послать к ним филина, пусть две птицы летят в одну страну, тем более, что они подружились. Сообщение о поездке ему прислала Люда, поэтому и письмо он адресовал ей. «Здравствуй Люда! Привет всем остальным если они с тобой, как ты писала, в Италии. Мои родственники тоже уехали отдыхать на этот сапог карты. Как вам там отдыхается и что вообще вы там делаете? Если найдёшь время напиши и отправь с Хохмачом. Желаю приятного отдыха с купанием в тёплом море и поеданием винограда. Даня.»
- Повезло тебе Хохотушка, - сказал он привязывая письмо к лапе совы, - полетишь не одна, а с Хохмачом. Я отправляю его к друзьям в Италию, но ты останешься с хозяйкой, а он вернётся обратно. – Даня зарядил посланием филина. – Летишь к Люде в Италию. Отдашь письмо и принесёшь ответ, но не срочно, а как она напишет. Ну, голубки – летите. – Даня выпустил птиц в окно и, глядя на то, как они крыло в крыло, взвились в небо, улыбнулся – подружились неразлучники.
  Завтрак, манускрипт, обед, манускрипт, ужин, сон – день прошёл в труде и тяжести в голове, от мелькающих перед глазами рун.
  Через два дня Даня наконец прочитал, с помощью крогуруши, первую монолитную часть манускрипта, рассказывающую о происхождении и свойствах Чёрного зеркала. То, что он узнал взволновало, обрадовало и ужаснуло его; чтобы осмыслить узнанное, Даня сел и стал писать краткую историю возникновения Чёрного зеркала. У него получилась статья, которую можно было хоть сейчас напечатать в «Волшебных Ведомостях», но рассказывать всему волшебному миру тайну Чёрного зеркала было безумием, способным очень сильно повредить ему. История, написанная им, была романтической, поучительной и страшной.
                Чёрное зеркало.
  В далёкое время, теряющееся в сумерках забытого, у подножия Карпатских гор стояла деревенька где жили пахари, охотники и рыбаки - всех было поровну, и жили они, дружно не подчиняясь никакой власти кроме волхва, старейшины, знавшего не только ремёсла, но и колдовство. Не было разладов в деревне под руководством мудрого волхва, но была неустроенность в семье самого колдуна. Сын старейшины, Сварожич, вырос гордым и заносчивым человеком не признающим никакой власти, даже родительской. Восстав против отца, он ушёл из деревни, чтобы, странствуя по землям и весям, обрести могущество и власть. Он научился повелевать не только силами природы, но и людскими сердцами околдовывая и пленяя их. Магическая сила его была огромна, но склонялась к злому волшебству: когда кто-то противился его воле, он просто убивал, подстраивая так будто это была случайность. Так он сеял зло, наравне с добром.
 В те времена волхвы не были обособленны от смердов, и жили среди них, не опасаясь наветов и преследований, но уже занималась заря войны, от которой волхвы благоразумно удалились в леса на Восток. На Западе, где бродил неистовый Сварожич, жил смердовский князь, дочь которого была колдуньей. Сварожич влюбился в красавицу Божуну, и попытался уйти вместе с ней из владений князя. Слуги во главе с самим князем догнали беглецов и хотели убить волхва, возвратив девушки в отчий дом. Сварожич убил всех преследователей и самого князя, отца Божуни. Над телом убитого отца девушки, Сварожич поклялся не творить зла и никогда не покидать Божуну. Они ушли на Восток и стали жить среди волхвов, не опасаясь ни мести смердов, ни памяти о кровавом убийстве. Сварожич вырос в великого волшебника, но иногда зло, гнездившееся в глубине души выплывало наружу, и он входил в конфликт с окружающими волхвами. Божуня сдерживала вспышки чёрной магии своего мужа, но он не мог всё время находиться рядом с ней – неистовость души гнала его по всему свету. Он уходил в дальние странствия, но всегда возвращался, становясь всё более могущественным. Божуня тосковала, когда его не было рядом, и чтобы знать где находиться её любимый, она, спустившись в Подземный мир к Архонтам, овладела даром видеть прошлое, настоящее и будущее. Ей хотелось знать, что случилось, что есть, и что будет с её любимым. За этот дар ей пришлось заплатить дорогую цену – она отдала секрет своей неувядающей красоты, и уже не могла оставаться вечно молодой. Используя полученный дар, она создала Чёрное зеркало, как память о своей неувядающей красоте, которую она могла видеть в этом зеркале.
 Божуня зажила счастливо воспитывая сына и дочь, всегда зная где находиться, и что делает её муж. Она предупреждала его о всех возникающих в его жизни опасностях, и помогала ему во всём, делая всё более и более могущественным. Зеркало, созданное ею, слушалось только свою создательницу, и было огромным оружием в борьбе против зла, широкой волной распространяющееся как по Волшебному, так и по смердовскому миру. Шли года и ничто не предвещало беды, но беда нагрянула, когда Божуня начала стареть. Её вечная красота, ниспосланная ей Провидением, не была вечной жизнью, она должна была умереть, как и все, но умереть молодой, не стареющей. Отдав вечную молодость за дар знаний Времени, она стала, как все, превращаться в старуху. Сварожич, любивший её за красоту и молодость, разгневался узнав, что его любимая женщина променяла это своё сокровище на дар Времени, в припадке ярости, проклял её одиночеством, что среди магов означает вечный развод. Он ушёл, оставив Божуну одну в горе и раскаянье. Божуня продолжала жить, воспитывать детей, но не могла как прежде смотреть в Чёрное зеркала – оно всегда напоминало ей, что желание быть всегда рядом с любимым, оборачивается потерей этого любимого. Её тянуло хоть разочек увидеть милые для неё черты, но каждый раз она останавливала себя – вид зеркала вызывало такую боль, что невозможно было вытерпеть. Выросли её дети, и ушли в собственную жизнь, а ей хотелось их видеть, как хотелось вернуть то, что она испортила. В отчаянном одиночестве, она попыталась своим даром Времени повернуть его вспять, используя всю возможную чёрную магию. Обряд чёрной магии, призванный повернуть время сработал, но не так как ей хотелось – она перепутала порядок заклинания и не вернула Время, а исчезла сама из этого мира. Перед тем как начать обряд она оставила описание всего того, что хочет сделать, адресованное своим детям. Сын и дочь нашли послание рядом с Чёрным зеркалом и кольцом, которое подарил ей Сварожич, когда полюбил её.
  Чёрное зеркало перешло к сыну Божуни и стало передаваться по наследству старшему ребёнку в семье. Сварожич, узнав, как ушла Божуня, раскаялся в своём гневе и, бросив скитания, посвятил себя обучению юных волхвов в основанной им, и ещё тремя великими волхвами, Академии.
 Чёрным зеркалом ещё три поколения не пользовались, зная какую цену заплатила за него их прародительница. Четвёртое поколение владельцев зеркала решилось использовать волшебную вещь, которая помогла в тех войнах, что сотрясли волшебный мир. Это четвёртое поколение и написало первую часть книги, рассказывающую откуда взялось зеркало. Внёсший в книгу руны – оставляет в ней часть своей души, ту часть которую желает подарить людям во благо, а не во зло.
  Прочитав несколько раз написанное, Даня задумался. Из длиннющего повествования получилась коротенькая сказка, от которой у него мороз пробегал по коже. Из прочитанного явствовало, что он, как нынешний обладатель Чёрного зеркала, является потомком Сварожича, волхва не шибко доброго, но с большими замашками на чёрного мага. Само Чёрное зеркало уже не было таким притягательным и полезным, как казалось вначале. Конечно, очень хочется знать и прошлое, и настоящее, и будущее, но выходит так, что несчастий от пользования этим зеркалом гораздо больше чем радости.
Может поэтому мама всего один раз обращалась к этому зеркалу, чтобы узнать его будущее? Стоит ли ему смотреть в него? Прародительница пыталась изменить привычный ход времени и поплатилась счастьем, а потом и жизнью, в попытке всё исправить. Видимо бывшие владельцы зеркала не очень-то стремились выверять свою жизнь по предсказаниям и пророчествам. Да, страшноватое зеркальце, если знать его историю с самого начала. Многое неясно из написанного – например, там ничего не сказано о крогурушах, о блокноте, может дальше в книге об этом написано?
  Даня открыл манускрипт на последней странице: там было всего несколько фраз, написанных понятными Дане рунами: «Придёт Величайший маг, сокрушитель Всеобщего Зла.»  «Да, от скромности я точно не умру, если фраза написана обо мне», - с иронией подумал он.
  Даня взял в руки зеркало, ощутил тепло исходящее от него и подумал, вспоминая обстоятельства знакомства Сварожича с Божуней – как мог волхв убить отца своей любимой? – Нет!!!! – раздался крик из зеркала. Даня увидел, как блестящая поверхность зеркала замутилась, а потом появилась лесная поляна на которой стояли трое людей: пожилой мужчина с мечом, напротив него стройный юноша в тёмном плаще с поднятыми в мирном жесте руками, а в стороне изумительной красоты девушка с раскрытым в крике ртом. Мужчина сделал выпад мечом целясь в грудь юноше, но оружие выскользнуло из его руки и, развернув остриё, вонзилось в грудь нападавшего. Мужчина упал, а юноша опустил руки. – Ты убил моего отца, - девушка схватилась за грудь, - теперь между нами кровь. – Юноша подошёл к девушке и обнял её: «Ты видела, он хотел убить меня. Выбора не было. Я клянусь тебе, что это была последняя кровь, которая встала между нами. Мы никогда не расстанемся с тобой.» Девушка посмотрела на труп своего отца, потом перевела взгляд на юношу: «Если ты нарушишь свою клятву – я умру!» Зеркало опять помутнело, и Даня увидел в нём своё испуганное лицо.
 «Всё просто и страшно, - подумал он, - я потомок убийцы, великого мага, основателя Академии, но распределили меня не на факультет основанный им, а на другой – почему? Моего брата, тоже потомка Сварожича распределили по родству и, наверно, по характеру, значит я в меньшей степени сын своей матери, а в большей сын своего отца, ведь Сварожич убил смерда, и папа из семьи смердов. Как это всё…сложно и непонятно.»   Даня отложил в сторону зеркало и стал вглядываться в строки рун манускрипта: он не читал, он просто смотрел на значки и пытался понять, как написанное в книге может отразиться на его жизни. Какие ещё тайны откроются ему, когда он прочтёт всю книгу? Книга, судя по последней строчке, не отобразила пророчество о его подвиге, который он совершил в младенчестве, но есть зеркало, и оно может показать, как, зачем и почему он оказался у врат в Подземный мир.
 Даня схватил зеркало в нетерпении и, сжав сильно ручку, приказал зеркалу: «Покажи, как я попал к вратам Подземного мира!» Мысль жгла его и через руку протекало в зеркало, но зеркало молчало, отображая только его лицо. Даня снова и снова повторял свой приказ, но зеркало молчало. От напряжения мысли на лбу выступили капли пота, но ответа от зеркала не было. – Магура, - позвал он, призывая крогурушу.
 В открытом окне появилась кошка, спрыгнула на пол и превратилась в Магуру. Сложив лапки-ручки, она поклонилась Дане, ожидая приказа.
- Магура, я приказал зеркалу показать мне свой подвиг у врат в Подземное Царство, а оно не выполнила приказ. Почему?
- Зеркало показывает прошлое, настоящее и будущее, только тогда, когда владельцу зеркала это нужно знать. Праздное любопытство – это не к зеркалу. Божуня, перед последним колдовством, когда погибла, изменила понимание зеркалом своей работы. Она создала его именно из своего желания всё время видеть любимого, что привело её к одиночеству. Оставив зеркала своим детям, она не хотела повторения своих ошибок ими. Если знания о прошлом или будущем, а также настоящем, в данную минуту тебе нужны, и ты к ним готов, зеркало это покажет; если это просто любопытство или ещё что, не связанное с настоящим в твоей жизни, то зеркало будет молчать.
- Выходит, я не готов к пониманию самого себя, своей судьбы и своих возможностей?
- Так считает зеркало, - пожала плечами крогуруша, - я только его служанка.
«Я сильно мал, и очень глуп, чтобы летать совсем без ступ», - с ироническим сарказмом, на самого себя, подумал Даня.
- Зеркало знает, но не говорит, а я не могу его заставить? – Даня смотрел на зеркало с обидой, к которому примешивалось нетерпение всё сразу узнать.
- Зеркало само предупреждает вас о главном, когда вы к нему обращаетесь с вопросом.
- Да, блокнот…кто его создал, и почему о нём нет ничего в книге?
- Его создал Ираклий, это было в разгар войны между волхвами и гоблинами.
- Почему на блокноте бляшка с рунами – любовь? Это пароль к моему сейфу в банке, и его мне оставили родители, - Даня смотрел на Магуру с любопытство – неужели всё знает.
- С любовью быть, с любовью жить и никогда любовь не предавать – это слова Божуни, которые она повторяла своим детям, - крогуруша нежно погладила блокнот.
«Странная была у меня прародительница, - мысли Дани опять обратились к создательнице зеркала, - любила мужа, детей, а умерла в одиночестве именно из-за потери любви. Странно, очень странно. Но может я просто действительно слишком мал и ничего не понимаю? Выходит, что так – зеркало это чувствует, или знает.»
  Знание о своём происхождении жгли Даню и ему хотелось хоть с кем-то обсудить это; кроме, как с бабой Дусей, поговорить сейчас было невозможно, поэтому он направился к колдунье.
 Баба Дуся, как всегда, встретила его накрытым столом и ароматом вкусной еды; запах кошек в доме Даня уже не ощущал – привык к атмосфере волшебства пропитанном звериным духом. Насытившись, Даня приступил к тому зачем пришёл: «Баба Дуся, - начал он разговор, точно не зная на какой вопрос хочет получить ответ – ему хотелось просто рассказать, что он узнал, - я, с помощью Магуры, прочитал часть манускрипта о Чёрном зеркале и выяснил, что я потомок Сварожича, раз зеркало попало ко мне по наследству. Но если я потомок Сварожича, то почему я учусь на другом факультете? Мой брат, тоже его потомок, и он на его факультете – чем же мы отличаемся друг от друга?» - Одним словом – добротой, - с улыбкой ответила колдунья. – Вот ты раньше не любил свою сестру, но, прожив год в Академии, спас её от русалки. Не любил дядю с тётей, но отдал им заработанные деньги; сторонился одноклассников в школе, а теперь развлекаешь их фокусами, от которых они в восторге. В твоих поступках нет какого-то плана, ты делаешь всё спонтанно, от своего сердца, от своего желания делать добро, а не искать выгоду, хотя выгода от всех добрых поступков сама плывёт тебе в руки. Ты обладаешь великим собственным даром волшебства, но кроме этого у тебя есть кристалл, подаренный Дедом Морозом, шапка невидимка, летающие туфли, Чёрное зеркало и ещё много чего, что ты пока не знаешь, и все эти вещи ты используешь не для приобретения личных выгод, а для отпора Зла, на борьбу с которым ты обречён фактом своего рождения.
  Сварожич был очень сильный волшебник, как, впрочем, и остальные три основателя Академии. Да, он имел тягу к чёрной магии, но всё же творил добро основав факультет из которого вышли не только чёрные маги, но и замечательные белые волшебники. Дело не в том на каком факультете ты учишься, а в том, кто ты есть сам по себе.
- Разве убийца может быть добрым волшебников? Убить отца своей жены – разве это не Зло, от которого уже никогда не избавишься?
- Откуда тебе известно, что Сварожич убил отца своей жены? – изумилась колдунья. – Возможно Сварожич и был чёрным магом, но убить тестя – в это трудно поверить.
- Так об этом никто не знает? – у Дани перехватило горло от осознания, что он раскрыл тайну не только своего родства, но и неблаговидность поступка своего предка.
- История Академии – это тысячелетний пласт времени, и о самих основателях в волшебном мире мало достоверных знаний, - колдунья со страхом смотрела на мальчика. – Как ты можешь знать то, что неизвестно никому?
 В тёплый, летний вечер Даню бросило в озноб – руки и ноги оледенели от страха: «Баба Дуся, у вас нет сбитня, я что-то замёрз», - жалобно попросил Даня.
 Баба Дуся сотворила кружку горячего сбитня и подала мальчику. Даня выпил половину, и тепло напитка разогнало холод тела, добавив ясность ума – не стоит рассказывать никому о том, что узнал. Баба Дуся смотрела на него понимающими глазами и, словно прочитав его мысли, сказала: «Не все знания известные тебе нужно раскрывать. Умножая знания, не умножай несчастий, происходящих от них. Не все тайны нужно раскрывать людям. Зло от правды может быть большим, чем зло от вранья. Ты, наверно, что-то узнал из наследства родителей, а я предостерегала тебя – не спеши судить и узнавать то, что ещё непонятно твоему сознанию.»
 Даня сидел оглушённый мыслью, что разболтал тайну рода, которая, наверняка, хранилась в строгом секрете и существует только в манускрипте. Те, кто владел зеркалом, а значит и манускриптом, мертвы – он единственный кому доступны знания событий, произошедших тысячелетие назад. Да, его предок был убийцей, и не только своего тестя, но и других волхвов; но он один из столпов Академии, и подруби Даня веру в доброту одного из столпов, то обрушится всё здание Гипербореи. «Добро и зло – неразделимы», - откуда-то из глубины памяти всплыла эта фраза, и он знал цену этого высказывания – судьба Божуни, хотевшей добра, а получившей зло.
  Дане опять стало страшно: год назад, его пугала мысль о своих волшебных способностях, а сейчас он, уже маг, оказался носителем тайн, затрагивающих привычный для всех порядок мироустройства, в котором Академия была так высока и незыблема, что невозможно себе представить Волшебный мир без неё. Академия, в лице ректора, оберегает его от зла Министерства и Верховников, но если он подрубит столп авторитета, то рухнувшее здание погребёт под обломками и его.
- Вы никому не расскажете, о чём я проболтался? – жалобно спросил Даня.
- Ты мне ничего и не говорил, - грустно улыбнулась колдунья, понимая, что мальчик испуган от раскрытых секретов прошлого. – Сам-то, конечно, не забудешь о том, что узнал, но сделай так, чтобы твои знания остались внутри, и не смогли достаться врагам, которые захотят использовать их против тебя. Ты проучился только год, а уже много сотворил и от многих опасностей ушёл; но сами угрозы остались, они всегда будут преследовать тебя. Будь готов к тому, что Зло рядом с тобой.
- Спасибо, баба Дуся, я всё понял, - Даня похвалил ужин и побежал домой.
  Ворвавшись к себе в комнату он первым делом взял написанный им текс о Чёрном зеркале и сжёг его; затем, он отнёс манускрипт в подвал, спрятав его в тайнике сундука.
Чёрное зеркало и блокнот он положил в сумку, которую привёз из Академии – из этой сумки только он мог вытащить спрятанную там вещь. Схоронив тайны, полученные по наследству, он, в который раз, пожалел о своем легкомыслии – нельзя забывать, что Доля определила ему не безоблачное житьё, а дорогу борьбы со Злом.
                ГЛАВА 3. ИТАЛЬЯНСКИЕ КАНИКУЛЫ.
 
                Волшебная Европа.
 
 Утром явилась крогуруша для продолжения чтения манускрипта. Даня объяснил, что пока её помощь ему не понадобиться – слишком много заниматься в каникулы вредно.   Узнать всё о пророчествах Чёрного зеркала ему хотелось, но он боялся, что тайны, прошедших событий, заставят его по-другому смотреть, как на Волшебный мир, так и на самого себя в свете того, что он потомок людей, писавших манускрипт. Он даже порадовался, что его мама не оставила записей в книге – а вдруг в её жизни, и в жизни отца были поступки, которых ему пришлось бы стыдится. Позиция страуса, прячущего голову в песок от опасности, сейчас его устраивала – лучше не знать плохое, чем потом мучится от неприятных событий прошлого; его и так жгло осознание своей причастности к роду Сварожича – это было неприятно и больно.
  Разогнать неудобные мысли от прошедшего дня, он решил простым способом – стал наводить чистоту в доме. Пылесос и тряпка не развеселили его, но выветрили из головы тёмные мысли о своей родословной – наплевать, кто там, в глубине тысячелетия, был его кровавым предком, главное, что он не такой. Наведя порядок в доме, он перешёл к любимым розам, где его застала курлыканье филина. Хохмач покружился над Даней и влетел в окно его комнаты. Даня не спеша вымыл руки и отправился принимать от филина почту, предварительно захватив из холодильника угощение почтальону. Угощая птицу, Даня почувствовал, что от неё веет какой-то радостью. «Что, Хохмач, удачно слетал? Понравилось?» Птица курлыкнула и принялась за угощение, а Даня взял письмо, оказавшееся на удивление длинным.
 «Здравствуй, Даня! Привет из солнечной Италии от меня, и всех остальных! Наше путешествие по сапогу, как ты назвал Италию, задуманное нами как отдых, властной рукой Олеси Владимировны превратилось в ознакомительную экскурсию по значительным местах колдовства.  Папа занят своими смердовскими делами с автомобилями, ему помогает мама, а мы под «чутким» руководством бабушки Ярославы ходим по развалинам и лазаем по катакомбам, в которых, как оказалось, тысячи лет назад жили и колдовали волшебники. Как утверждает Олеся Владимировна, этруски – это часть волшебников, которая ушла из Гипербореи на юг после большой войны среди волхвов. Оказалось, что Гиперборея – это не название только нашей Академии: так называлась вся наша страна, и именно из неё люди расселились по всей земле. Ярослава в восторге от полученных знаний, ну а мы с Серёжкой вынуждены подчиняться железной руке её бабушки. Жаль, что ты не поехал с родственниками в Италию, тебе бы понравилось лазить по катакомбам, ведь ты любишь подземелья. У Олеси Владимировны и здесь полно знакомых, которые, так же как в Китеже, благоговеют перед ней. Удивительная бабушка у Ярославы – где бы она не появилась, всё чуть ли не падают перед ней на колени, боясь её грозного окрика или строгого взгляда.
  Впечатления от катакомб не передать написанными словами – это надо видеть. Блуждая с друзьями по ним, я представила себе, что чувствовал ты, когда спускался в подземелье Заповедника где столкнулся с Рикшеллером. Ты был один и не испугался, а нас много, и мы все трусили. Ярослава сказала, вспомнив твоё путешествие в подземелье, что ты не просто герой, а железный маг, у которого вместо сердца кристалл бесстрашия.
Особенно испугались мы, когда в одном из проходов мелькнула фигура библиотекаря Филина. Я подумала, что мне показалось, но и Ярослава, и Сергей видели тоже самое. Мы бросились вслед за ним (хотя трусили), но он исчез словно вошёл в стену и пропал. Волшебных палочек не было, да и колдовать нам запрещено, поэтому мы не смогли обследовать стены на наличие тайных проходов. Мы возвратились и рассказали Олесе Владимировне о библиотекаре, но когда мы начали искать место, где он исчез, то не смогли найти. Олеся Владимировна не поверила нам и сочла, что мы всё придумали, испуганные мрачностью катакомб. Если бы ты был с нами, она конечно поверила; да и ты, со своими способностями, мог без палочки найти тайный проход, а мы не такие гениальные волшебники. Мы потом долго обсуждали это видение библиотекаря и решили, что ты обязательно должен об этом знать, вот я и пишу тебе о нём.
 Ярослава с Серёгой выдумали тысячу объяснений этому, и сейчас толкают меня под руку, чтобы я тебе их описала, но это дудки – пусть сами пишут свою глупость. Мы конечно кое-что умеем, но только ты столкнулся с библиотекарем, Рикшеллером в котловане, и знаешь о них больше чем мы. Все твёрдо уверены, что библиотекарь не просто так попался нам в катакомбах – с этим согласна и я; но то, что он охотится за нами, по-моему, просто глупость. Рикшеллеру и библиотекарю нужен ты, а не мы.
 Ярослава вообще считает, что посылать тебе письмо с Хохмачом опасно, раз здесь библиотекарь. К этому есть основания – твоя птица прилетела не одна, а в компании с совой. Эту сову никто из нас никогда не видел. Она, правда, сразу же улетела куда-то, но видно было, что прощается с филином. Серёга сказал, что это просто его подружка, но Ярослава заявила, что твой филин, выполняя поручение, не мог в полёте отвлечься на личные дела, если только он не заколдован. Мы попытались поговорить с филином, но он укусил Ярославу за палец, и долбанул Серёгу по макушке, из чего тот сделал вывод, что птица не заколдована, а просто не хочет с нами разговаривать. Если ты что-то знаешь о сове, то сообщи нам. Ярослава настаивает, что посылать сообщение с птицей не надо, это опасно (она вообще стала очень подозрительной, после встречи с библиотекарем). Ты можешь позвонить мне на мобильный телефон, ты ведь умеешь им пользоваться. Я попросила папу купить мне телефон. Ярослава настаивает, чтобы я написала тебе телефон рунами: она боится, что твои, и наши враги, могут привлечь к поимке филина смердов. Ярослава психует, ну прямо как ты, только ей скрыться негде – у неё нет ни домика егеря, ни знакомых в Ендропихе (это я пошутила, не обижайся).
  Ждём звонка. Крепко обнимаем.
                ЛЮДМИЛА.»
  После подписи на пергаменте, рунами, был написан номер телефона; руны, судя по цвету чернил, начертала Ярослава, только она могла так красиво выводить значки и писать красным цветом. Читая письмо, Даня не мог отделаться от ощущения, что вот рядом стоит Люда и рассказывает ему о происшествии в катакомбах, а вокруг бегает Ярослава пытаясь вставить собственное слово.
  Повертев письмо в руках, Даня посмотрел на Хохмача, который проглотив угощение собрался подремать. «Что, Хохмач, там всё плохо?» - задал он вопрос, усмехаясь про себя на тот переполох, что произошёл у друзей, увидевших сову. – Ты что не мог прилететь к ним один? Зачем было лететь к Люде вместе с Хохотушкой? – Они живут в одном доме, только на разных этажах – твоя сестра и друзья. – О-как! – опешил Даня, - Вероника оказалась в одном отеле с друзьями; библиотекарь, а значит и Рикшеллер где-то рядом.   Что это – очередное совпадение!? – Даня задумался. Если сестрёнка познакомится с его друзьями, то при бесшабашности её и Ярославы, может произойти всё что угодно. Там, конечно, есть Олеся Владимировна, но что она может против взбалмошной внучки и капризной Вероники – ничего, эти две баламутки могут выкинуть любую глупость. Предотвратить знакомство сестры с друзьями невозможно: ну, позвонит он Люде, попросит, чтобы они держались от сестры подальше, так что толку – даже Люда непременно захочет узнать, какая у него сестра, зная, что с родственниками он находится не в лучших отношениях.
  Даня тяжело вздохнул и взял мобильный телефон. Год назад, купи ему дядя телефон, он прыгал бы от радости, а сейчас эту игрушка только раздражала его – смердовская связь хорошая вещь, только она не решает волшебные вопросы.
  Ожидать ответа пришлось недолго: «Даня, это ты», - услышал он взволнованный голос Люды. – Я. Здравствуй Люда. Что вы устроили панику из-за совы. Всё нормально, сова прилетела с письмом к другому человеку. Библиотекарь там тоже не по вашу душу. Видимо он скрывается в катакомбах по приказу Рикшеллера.
- К кому прилетела сова? И откуда ты это знаешь?
- Это сова моей сестры. Я её послал с письмом к ней, - Даня почувствовал, что сейчас последует взрыв вопросов.
- Его сестра не волшебница! Откуда у неё сова, - голос Ярославы был слышен отлично: Люда поставила телефон на громкую связь и присутствующие всё слышали.
- От верблюда, - озлился Даня, - я её ей подарил на день рожденья.
- Ты что меня слышишь? Вот это да! Прям волшебство! – в голосе Ярославы был неподдельный восторг.
- Это не волшебство, а техника, у смердов много чего плохого, но техника работает отлично, - откликнулся Даня.
- Только не в Академии, и не в Китеже - там из-за куполов защиты связь не работает, - разъяснила Люда.
-Подождите вы со своей техникой, - вступил в обмен мнениями Сергей, - Даня, как сова может понимать не волшебницу?
- Вот этого я не знаю. Веронике очень понравился мой Хохмач, она просила родителей купить ей филина; но такую птицу, чтобы приносила письма, купить в Белокурихе нельзя. Я слетал в Академию к егерю, и он отдал мне сову, которую вырастил для Люды. У сестры было день рождения, и я подарил ей Хохотушку. Я сам удивился, что, прожив с ней всего день, птица стала понимать её. Вероника хотела увезти её с собой в Италию, но я отговорил – через границу птицу не провести, и пообещал отправить её к ней с письмом. Сова сама напомнила мне, что Вероника ждёт её. Я отправил сову с письмом, и заодно филина с посланием к вам. Филин и сова, пока жили вместе у меня в комнате, подружились и полетели сладкой парочкой. Сестра с родителями, оказывается, живёт в вашем отеле, поэтому птицы и прилетели вдвоём. Филин вернулся, а сова у Вероники.
- Так ты взял у Гасаныча сову, которую он вырастил для меня!? – голос Люды перешёл в высокий фальцет возмущения.
- Нуууууу…У егеря не было под рукой другой птицы, а день рождения должен был наступить с часу на час, он и отдал мне сову. Тебе он ещё вырастит, не огорчайся, - Даня понял, что зря сказал, что птица предназначалась Люде, и ругнул себя за то, что не может быть хитрее, скрывая то, что кого-то огорчает.
- Ну знаешь, Даня…твоя сестра вообще никто. Зачем ей птица если смерды пользуются телефонами!? Они даже письма перестали писать, отправляют эти…как их там...
- Эсемески, - подсказал Даня.
- Вот их. Так зачем ей птица!? - не переставала фыркать Люда.
- Прикольно, - замогильным голосом ответил Даня. – Она подняла свой авторитет среди одноклассников, ни у кого в городе нет птицы разносящей почту.
- У тебя все родственники с претензиями на значимость, что Тимур, что твоя Вероника, а сами пустышки, а ты им потакаешь и жалеешь, - возмущённая Люда разошлась не на шутку, и не собиралась останавливаться.
- Тимура я точно не жалею, а сестра…я только наладил хорошие отношения с дядей и тётей, так зачем их портить, - оправдывался Даня, не зная, как оборвать неприятный для него разговор.
- Тимура не жалеешь!? - вступила с негодованием Ярослава, - а кто вернул ему волшебную палочку?
- Что вы на меня напали, девчонки?! Подарил и подарил – ступа уже улетела, её не вернёшь.
- Как ты сказал зовут твою сестру, Вероника? – вкрадчивым голосом спросила Ярослава.
- Слушай, Яра, я не советую связываться с моей сестрой. У неё тоже проблемы с правилами, как и у тебя; но вы сейчас живёте среди смердов, и она сильнее тебя в их мире. Забудьте просто о ней. Считайте, что её нет, - Даня пытался вразумить горячую голову Ярославы.
- Почему ты сам не поехал на отдых? – задал с ехидством вопрос Сергей, - Родственники не взяли, продинамили?
- Дела у меня в Белокурихе, и как оказалось не очень утешительные. На отдых с ними я сам не поехал, и продинамить они меня не могли, ведь поехали на мои деньги.
- Ты что отдал им свой выигрыш за кубок «Русских горок» ?! -  изумлённо воскликнули друзья в один голос.
- Что тут такого!? Отдал. У них финансовые затруднения, и они не собирались в этом году ехать отдыхать, а мне нужно было убрать их из дома, чтобы не мешали.
- Корысть под видом благотворительности, - хохотнул Сергей. – Уважаю!
- Полезная доброта, - вступилась Люда.
- Хитрость Змия, - подвела итог Ярослава.
- Всё сказали, - озлился Даня, - счастливого отдыха и не приставайте к моей сестре, а то пожалеете, да будет поздно, - Даня нажал кнопку «отбой» и швырнул телефон на кровать.
  Суждения друзей о его поступке раздосадовала его; даже слова Люды о «полезной доброте» вызвали неудовольствие: деньги он отдал без всякой корысти, а из чувства обязанности оплатить своё детское пребывание в доме. Да, узнав о невозможности одному остаться в коттедже, он подтолкнул родственников к мысли об отдыхе, но не в ущерб им, а во благо, и то что это совпадала с его намерениями – не корыстный расчёт, и не змеиная хитрость, а необходимость его жизни в доме: нельзя в присутствии смердов копаться в волшебном наследстве, это опасно в первую очередь для них, а не для него.
  По-настоящему разозлиться на друзей он не мог по чисто техническим причинам – они были за тысячу километров от него, поэтому он просто махнул рукой и дал себе слово не писать им и не звонить, а заниматься собственными делами. Вопрос к самому себе – чем же он будет заниматься, насторожил: разбирать сундук с наследством, или до конца разобраться с зеркалом. Тут ему в голову пришла блестящая идея – с помощью зеркала проследить, как развиваются события на этом сапоге среди тёплых морей.
 Даня достал зеркало с блокнотом, сел за стол, поставил зеркало так, чтобы оно выглядело маленьким телевизором на тумбочке, и, упёршись взглядом, в блестящую поверхность зеркала, стал думать о своих друзьях, которые наверняка сейчас должны были быть все вместе. Зеркало затуманилось, а потом через туман проступило изображение комнаты, в которой трое его друзей горячо спорили.
- Даня не советовал связываться с его сестрой, - услышал мальчик голос Сергея, - как я понял из его намёков она такая язва, что тебе Слава до неё далеко. Она тебя просто забьёт своими непредсказуемыми выходками.
- Ха, - Ярослава взмахнула рукой, - да я её просто в порошок сотру.
- Колдовать то нельзя, Слава, так что ты с ней ничего не сделаешь. У смердов свои, непонятные тебе отношения, а она видимо о-го-го, раз Даня нас предупредил, - Сергей скептически покачал головой.
- Что вы испугались какую-то девчонку-задаваку?! Я училась в смердовской школе и знаю таких.  Положитесь на меня, я быстро обломаю её гонор, - Люда была настроено агрессивно и рвалась в бой.
- Ты злишься на Даню за подаренную ей птицу, которую выращивали для тебя?! – Сергей с усмешкой смотрел на Люду, - брось, Люда, Даня никогда попусту не предупреждает. Вспомни, он всегда оказывался прав в Академии, в какие бы передряги не попадал. Может ты и знаешь смердов как он, но заметь – волшебник он лучше нас всех взятых, а смерд тем более: он жил среди них, ничего не ведая о колдовстве, и вырос окружённый недоброжелательством как родственников, так и сверстников, не говоря уже о целом городе где у него не было ни одного друга. Что бы не говорили о Дане, но, посмотрев, как живут смерды в городах, я просто восхищаюсь им. Я бы не смог после такой жизни стать великим колдуном как он.
- Ты вообще ничего не можешь, - съехидничала Ярослава, - что в детстве с нами не мог, что в Академии плетёшься в хвосте.
- Ты у нас великая колдунья, - взорвался Сергей, - только и знаешь, что всеми командуешь, а вот с Даней у тебя не получилось.
- Даня, - развела руками Ярослава, - Даня — это гений, где мне до него.
- Ну тогда и послушайте гениального волшебника, который советует вам не подходить е его сестре. Она не волшебница, но всё же Белова, его родственница, может она такая же гениальная среди смердов, как Даня среди волхвов.
- Интересное предположение, - Ярослава хитро сверкнула глазами, - вот мы и посмотрим какими талантами смердов она обладает.
 Даня, услышав эти слова Ярославы, хотел треснуть по зеркалу и закричать, чтобы она этого не делала, но в последнюю минуту, уже занеся руку для удара, опомнился – они его не слышат, не видят и не знают, что он за ними шпионит. Ему стало неудобно вот так, исподтишка шпионить за друзьями, но любопытство взяло верх над щепетильностью – всё-таки лучше узнать, как всё произойдёт на самом деле, чем потом слушать несколько противоречивых рассказов участников событий.
- Как вы себе это представляете, - Сергей скептически посмотрел на девочек, - сейчас мы ввалимся в номер где живут его дядя и тётя, и будем допрашивать его сестру?
- Ну, - ухмыльнулась Ярослава, - зачем так некультурно и глупо. Мы, сначала, случайно познакомимся с ней, а уже потом выведаем всё, что нам нужно. Она же не знает, что мы Данины друзья и волшебники, так что…всё будет незаметно и тайно. Посадить же её в лужу мы предоставив Люде – она имеет на неё зуб из-за совы, - распланировала Ярослава действия заговорщиков.
- Сейчас почти все гости в отеле возле бассейна. Надо узнать кто из них Беловы и проследить где их дочь, заодно узнав в каком номере они живут, - Люда, как знаток смердовских порядков встала и пошла к выходу, - вы сидите здесь, я сама всё узнаю.
  Люда ушла. «Завертелась карусель», - подумал Даня, разглядывая как Сергей с Ярославой высунулись в окно и стали за чем-то там наблюдать.
  Люда ворвалась в номер через десять минут, в течении которых Даня напряжённо ждал, расхаживая по комнате и бросая встревоженный взгляд на зеркало.
- Я всё узнала, - начала тараторить Люда, - живут они в триста десятом номере, сейчас Данин дядя уехал по делам, а его тётя с сестрой возле бассейна. Идёмте скорей к бассейну.
  Все ринулись к выходу, но тут в дверях возникла Олеся Владимировна, преградив им путь. – Куда это вы помчались? – подозрительно спросила она.
- Бабуль, мы тут решили искупаться в бассейне, что-то жарко, - Ярослава изобразила улыбку обмахивая себя ладошками.
- Что-то у тебя внучка глаза блестят, - Олеся Владимировна подозрительно смотрела на Ярославу, - опять придумала какую-то шалость? Учти здесь колдовать нельзя, и хулиганить, на манер ваших выходок в Академии, тоже запрещено.
- Я знаю, бабушка. Мы паиньками искупаемся в бассейне и всё, - сделала послушное лицо Ярослава показывая пляжную сумку с купальными принадлежностями.
- Идите, - махнула рукой Олеся Владимировна, - я через полчаса подойду погляжу на ваше купанье.
 Изображение пошло вслед за друзьями, и Даня словно следовал за ними.
- У нас есть полчаса, - на ходу скороговоркой проговорила Ярослава, - бабушке не за чем знать, что мы познакомились с сестрой Дани. Бабушка появиться, и мы сразу уходим.
- Зачем такая секретность, - удивился Сергей.
- Затем, что бабушка, узнав о запрете Дани знакомится с его сестрой, нас просто отправит в Китеж. Она всегда встанет на его сторону, чтобы он не сказал. Вспомните, как она легко добыла ему разрешение участвовать в гонках «Русские горки», а всё потому, что он мальчик с серебряными волосами, спаситель Волшебного мира и всегда оказывается прав.
- Да давайте бросим эту затею, что вам сдалась эта девчонка? – уговаривал Сергей девочек еле поспевая за ними.
- Помолчи, мы просто хотим понять, что это за чудо, за которое так беспокоится Даня, - бросила на ходу фразу Люда, из чего Сергей сделал вывод, что спорить с девчонками бесполезно. Даня понял это по выражению его лица.
 Девчонки и Серёга переодевались в кабинках, а Даня, рассматривая купающихся и сидящих в шезлонгах отдыхающих, заметил Веронику, которая стояла на краю бассейна и что-то доказывала тёте и девушке по возрасту старшей чем она. Когда друзья подошли к краю бассейна спор закончился. Девушка и Вероника стали на край бассейна, все плавающие в нём вылезли из него и, столпившись на краях, стали с интересом смотреть на две фигуры, изготовившиеся к прыжку.
  «Вероника затеяла соревнования по плаванью, - догадался Даня, - и соперница наверняка какая-нибудь местная чемпионка. Во даёт сестрёнка! Если победит, то друзья вряд ли с ней познакомятся.»
 Раздалась команда «start» и два тело погрузились в голубизну воды. Даня не смотрел на друзей, захваченный зрелищем гонки сестры и местной пловчихи. Сестра плыла легко и свободно, но сразу стала отставать от более взрослой девушки. Даня непроизвольно сжал кулаки, впился взглядом в фигурку Вероники и закричал: «Давай сестрёнка, не подведи». Сестра словно услышала крик Дани и, прибавив темп, стала нагонять соперницу, а за несколько метров до края бассейна обогнала её и пришла первой. Аплодисменты победительнице взвились в воздух, а Даня стал искать глазами друзей. Они стояли в стороне от толпы поздравляющих победительницу и реагировали на выигрыш Вероники по-разному: Сергей аплодировал вместе со всеми, а Ярослава с Людой хмуро смотрели на триумф Вероники. На их лицах Даня прочитал мысли как по открытой книги: «Хотя она и не волшебница, но точно Данина сестра - как и он всегда побеждает. Грустные дела!»
  К друзьям подошла Олеся Владимировна, и Даня подумал, что надо услышать о чём они говорят. Изображение сразу переместилось на крупный план группки друзей.
- Что тут происходит? – спросила Олеся Владимировна показывая на то как чествуют Веронику. – Наша победила! - в восторге крикнул Сергей.
- Ты увлёкся соревнованиями смердов?! – улыбнулась Олеся Владимировна. – Похвально, но у них свои игры, а у нас свои.
- Как не увлечься если победила Данина сестра, - в восторге вскрикнул Сергей, и тут же замолк, получив тычок в бок от Ярославы.
- Это Данина сестра! – изумилась колдунья. – Откуда ты знаешь?
- Даня мне позвонил и сказал, что здесь его сестра, - подала голос Люда.
- Как это позвонил? - Олеся Владимировна с непонимание воззрилась на девочку.
- По мобильному телефону, - пояснила Люда, - это смердовская связь.
- Хм, - насупилась колдунья, - я всё время забываю, что мы среди смердов. Старая стала, - сокрушилась она, - забываю, что смерды всегда придумывают какие-то несуразные вещи. Он что не мог птицу послать?
- Он послал своего филина нам, а ещё сову своей сестре, - буркнула Люда.
- Она знает, что Даня волшебник?! – в голосе колдуньи была растерянность и опасение.
- Это мы и хотели выяснить, - сдалась Ярослава, уяснив, что бабушке уже врать бессмысленно.
- Не думала я, что Даня способен на такое безрассудство – рассказать вам о своей сестре и, послав ей сову, сообщить это вам,- Олеся Владимировна пытливо посмотрела на внучку, - ну ка, как было дело.
- Его филин прилетел в отель вместе с совой, - нехотя стала объяснять Ярослава, - мы забеспокоились, и решили, что это какие-то козни Даниных врагов. Послали ему письмо с филином, и просили позвонить Люде, он же умеет обращаться со смердовской техникой. Он объяснил по телефону, что подарил сову сестре на день рождения. Вот мы и решили узнать, что Вероника знает о способностях Дани.
- Девочку зовут Вероника? Как я вижу она чемпионка среди смердов. Достойная сестра своего брата, хотя и в другом мире, - лицо колдуньи разгладилось от неудовольствия, - придётся познакомится.
  Даня смотрел на разворачивающиеся события в далёкой стране с интересом и затаённым страхом: баба Ося великая волшебница, но как она сможет познакомится с его родственниками не раскрыв тайны Волшебного мира? Наверно заколдует, решил он.
  Величавая Олеся Владимировна, одетая в переливающийся изумрудно-сиреневый кафтан, выглядела не белой вороной среди полуголых отдыхающих отеля, а величавой фигурой королевы, спустившейся, по прихоти, с трона в обычный мир. На неё смотрели как на экзотическое приключение в обыденности всего окружающего, преклоняясь перед значимостью этой колоритной фигуры. Её встречали в холле отеля, и всегда с почтением относились к необычной постоялице, подозревая в ней или чудаковатую миллионершу, или представительницу старинного королевского рода. Даня этого не знал, но видя, как на неё смотрят смерды, догадывался, что она повелевает людьми так же, как он наблюдал это в Москве, во время зимних каникул.
  Олеся Владимировна величавой походкой подошла к Вероники; перед ней распустились окружающие девочку люди.
- Как тебя зовут, девочка? – спросила колдунья. Услышав родную речь среди гомона разноязычных голосов, Вероника с интересом посмотрела на необычно одетую старуху.
Даня увидел в зеркале её расширившиеся глаза и понял, что Вероника догадалась из какого мира явилась эта странная женщина.
- Вероника Белова, - нахально выкрикнула она, словно делала заявку на родство с волшебником.
- Это моя дочь, -появилась рядом с Вероникой Аглая, - она чемпионка Белокурихи по плаванию, а вот сейчас обошла чемпионку этого города.
  Олеся Владимировна внимательно посмотрела на Аглаю Карповну.
- Я знаю одного мальчика - Даниила Белова, он учится вместе с моей внучкой, вы ему не родственница, - во взгляде колдуньи Даня увидел какие-то блёстки и подумал, что баба Ося насылает заклинание на тётю.
- Это мой племянник, - расцвела в улыбке Аглая Карповна. Увидев эту улыбку, Даня растерялся: тётя, конечно, подобрела к нему, но чтобы гордиться родством с ним, такого он не ожидал. Тут за спиной тёти Даня неожиданно увидел довольное, ухмыляющееся лицо Филина. Даня опешил: Филин был одет как смерд в лёгкую цветную рубашку и джинсы, что совершенно не шло к его хищному лицу.
  Даня сконцентрировал своё внимание на библиотекаре и увидел, как тот выбрался из толчеи и пошёл к выходу из зоны отеля. Мальчик мысленно последовал за ним и зеркало стало показывать, как библиотекарь, пройдя по улице, запруженной машинами и людьми, вошёл в подъезд старинного особняка. Зеркало показало, как он спустился по тёмной лестнице в подвал и тут, возле окованной старинной двери изображение остановилось – библиотекарь исчез за дверью. Даня схватил зеркало в руки и приказал ему показать библиотекаря, но изображение двери затуманилось, и Даня увидел своё напряжённое лицо – зеркало больше не показывало события в далёкой стране. Поболтав в негодовании зеркало, мальчик понял – дверь заколдована, и зеркало не может показать, что происходит за стеной заклятий.
  Положив зеркало, Даня задумался. Библиотекарь действительно следил за его друзьями, но охотился он всё же за ним: довольное выражение лица недруга, говорило о том, что он узнал всё что хотел – его место укрытия. Теперь самый главный враг, Рикшеллер, знал где он живёт на каникулах, и где провёл своё детство. «Что, следует ждать гостей?» - задал себе вопрос Даня, и не смог на него ответить. Отбиваться от зла, не имея возможности действовать волшебной палочной, было немыслимо; бежать в тайгу тоже глупо – найдут. Оставался один способ обезопасить себя – хранитель.
 Даня сел на кровать и позвал – Серебристый. Олень возник посреди комнаты заняв почти всё свободное пространство.
- Серебристый, ты можешь поставить защиту вокруг дома? – задал Даня вопрос напряжённо ожидая ответа.
- Защита вокруг дома стоит, - ответил олень поведя головой в стороны, - и эта защита очень сильная, сильнее той, что была в подземелье вокруг Рикшеллера. Эту защиту поставили давно, наверно с твоего рождения, я чувствую присутствие волшебства твоей матери и отца.
- Значит дом всегда был заколдован? – опешил Даня.
- Наверно да. Ты в нём жил столько лет и что-то тебя оберегала. Ректор не зря отправил тебя на каникулы именно сюда – это самое безопасное место, за исключением Академии.
- Значит в доме моего дяди я в безопасности. Вот почему папа заставил дядю, перестроив дом, оставить подвал в неприкосновенности. Защита идёт оттуда.
- Да, комната в подвале вообще неприступна для кого-либо, кроме тебя, а в дом войдёт только тот, кого ты знаешь и не опасаешься.
- Серебристый, - встрепенулся Даня, - где ты сейчас живёшь? В Академии?
- Нет. После того как ты меня вызвал сюда, для полёта в Академию, я пасусь в тайге возле охотничьего домика.
- Сам так решил? – полюбопытствовал Даня.
- Я твой хранитель. Ты забеспокоился, я прилетел и остался здесь, чтобы наблюдать за опасностью вокруг тебя.
- С чего ты решил что я забеспокоился?
- Я чувствую тебя, разве ты не понял этого за то время, что я с тобой?
- Извини, Серебристый, я сейчас разрываюсь между двух огней и не знаю, как поступить. В Италии мои друзья познакомились с Вероникой, а там библиотекарь, и наверняка Рикшеллер. Как я понял, ему нужно было узнать где я скрываюсь – он узнал; но я не понимаю придёт ли он сюда за мной, или попытается навредить друзьям, а это будет просто устроить: две такие задиры, как Вероника и Ярослава, в момент создадут повод подставить себя под неприятности. Я в безопасности, как ты говоришь, дом под защитой, да и ты здесь – мне ничего не угрожает, а вот друзья…
- У тебя есть Чёрное зеркало. Ты можешь следить за ними и при опасности прийти на помощь. Я вмиг перенесу тебя к ним.
- Ты знаешь про Чёрное зеркало?
- Даня, ты прожил всего ничего среди смердов, а уже обо всём забыл и удивляешься, как в первый раз – я знаю всё, что знаешь ты.
- Да, я что-то растерялся: не узнав себя в одном мире, кинулся узнавать в другом, а в голове получилась каша из разных круп, и неясно какая она – гречневая, перловая или манная. Что же мне делать?
- Ждать, - олень тряхнул головой, - когда опасность придёт, надо будет бороться, но её пока нет. Отдыхай, следи за друзьями, а я буду охранять тебя здесь.
  Даня потрепал оленя по шее: «Хороший ты мой. Успокоил, но не убедил. Я чувствую какую-то угрозу, но не понимаю откуда она исходит.»
- Даня, реальной угрозы тебе нет. Ты просто выдумываешь.
 «А ведь Серебристый прав, - подумал Даня, - я действительно всё выдумываю, и эти выдумки связаны с тем, что меня беспокоит только одно – как девчонки отнесутся к Веронике. Странно – сестра, бывшая пустым местом, даже больше, просто врагом, стала мне дорога. Родственные узы? Далёкий предок-убийца меня волнует меньше, чем взбалмошная сестра. Чудно! Что я за неё переживаю?! Там Олеся Владимировна, она сможет защитить друзей, да и не позволит им третировать Веронику; хотя, возможно, защищать нужно именно их от сестры.»
 Придя к такому пугающему выводу, Даня отпустил Серебристого, а сам, походив по комнате, взял зеркало.
Смотреть как далеко-далеко живут друзья было интересно, но Даня не покидало чувство, что он делает что-то постыдное - подсматривает в замочную скважину, нарушая приватность друзей. Шпионить за врагами, или теми, кого таковыми считаешь было нормально, но друзья...тут он чувствовал себя предателем и в какой-то мере доносчиком, хотя никому не собирался рассказывать об увиденном. Неловкость от возможности видеть друзей, оставаясь незамеченным, угнетала ещё тем, что нельзя вмешаться, повлиять на неправильность увиденного поступка, на невозможность изменить ход событий. Любопытствовать на жизнь, которая течет перед глазами не отвечая за правильность или глупость поступка, казалось ему худшим злом, чем злодейство или убийство. Поворочав в душе эти свои сомнения и двусмысленности, Даня нашёл оправдание этому своему подглядыванию - он делает это ради друзей, ради их блага, ведь чтобы помочь надо ведать о несчастье и вовремя прийти на помощь. Успокоив свою щепетильная совесть, Даня приказал зеркалу показать своих друзей.
  В зеркале показался берег моря, друзья, сидящие на обломках скал, омывающихся изумрудными набегами волн, а вдалеке, за их спинами, белели заснеженные вершины гор.
- Даня спас меня от русалки, превратившись в акулу, - услышал мальчик торжественный голос Вероники, - а не махал палочкой, чтобы расколдовать тебя. – Слова были обращены к Люде, которая со злым лицом стояла напротив его сестры.
- Даня иногда бывает неразборчивым в своём желании всех спасать, - отпарировала Люда слова Вероники. «Ого, - подумал Даня, - да у них там целая баталия на предмет, что для кого я сделал. Как это они вздумали делить мои поступки!? Я что копилка добрых дел, которую надо разбить и поделить содержимое?»
- Люда, Вероника отличная пловчиха, чемпионка своего города и победила местную знаменитость, - вступился за девочку Сергей, - Она Данина сестра!
- У него и братик есть, которого он тоже защищает, когда тот хочет его убить, - Люда злилась и не скрывала этого. Даня, глядя на неё, подумал, что будь у неё волшебная палочка, она точно заколдовала бы Веронику, каким-нибудь неприятным заклятием, чтобы обезобразить лицо.
- Ты злишься, потому что Даня подарил мне подарок на день рождения, а тебе нет, - пустила новую стрелу Вероника, и Даня подумал, что действительно за весь год он не подарил своим друзьям ни одного подарка; да он и не знает, когда каждый из них празднует свой день рождения. Не было времени в суете учёбы и опасностей вспомнить, что у каждого из них есть его день, в который он должен получать внимание с подарками от друзей.
- Я не липучка, чтобы выпрашивать подарок, как ты, - не задумываясь отразила стрелу Люда. – Ты не липучка, ты репей - прицепилась, а его смахнули, - торжествуя от найденного сравнения, улыбнулась Вероника. Люда, вдруг сжав кулаки, стала наступать на Веронику. Сергей кинулся между ними.
- Эй, эй девчонки, вы что? – Он схватил Люду за руки, загораживая Веронику.
- Ты прямо рыцарь, - засмеялась Ярослава, сидевшая в стороне и, наблюдающая с ухмылкой, за ссорой подруги, - первый раз наблюдаю как ты пытаешься кого-то защитить, кроме самого себя.
  Даня понял, что разговор идёт уже давно, и ему досталось наблюдать уже конец этой непонятной ссоры девочек.
  Сергей метнул в Ярославу уничтожающий взгляд, оттеснил Люду к ближайшему обломку скала и посадил. – Хватит девчонки, что вы делите внимание Дани, когда его здесь нет. Он всех вас любит как друзей. Ты то, Люда, что взбеленилась, ведь знаешь, что Даня терпеть не может, когда про него разговаривают. Хорошо, что он вас не слышит, а то бы получили по первое число, и больше его не увидели.
- Да, это удачно, что Дани никуда сбегать не надо, он и так за тысячу километров отсюда, - Ярослава с усмешкой смотрела на всех. – Одна сумасшедшая возомнила себя волшебницей, другая неуравновешенная обиделась, что её сову подарили другой, а в итоге, чуть не выцарапали глаза друг-другу.
- У Дани взяла привычку всех мирить, - недовольно пробурчала Люда, отведя свой взгляд в даль моря.
- Пойдёмте лучше купаться, - предложила Вероника.
 Она вся светилась от одержанной, как она считала, победы над подругой Дани, и от того, что за неё заступился его друг.
- Я конечно люблю нарушать правила, и с удовольствием нарушила бы их сейчас, но я плохо плаваю, а кругом камни и волны, - пожала плечами Ярослава, - я не пойду.
- Струсила, - подначил её Сергей, - а я вот пойду. – Сергей протянул руку Веронике и они, сняв одежду, пошли к морю.
- Серёга-то ходит гоголем, - хохотнула Ярослава, - влюбился наверно в Данину сестру.
- Тили-тили тесто – жених и невеста, - мрачно сказала Люда рассматривая морскую даль.
«Куда их понесло, - мелькнула тревожная мысль у Дани, - Вероника понятно – без башенная, но Серёга куда полез – он плавает не очень.» Предчувствие зла заскребло в груди у Дани, и он позвал – «Серебристый!» Олень появился мгновенно.
- Лети немедленно к ним, - Даня показал на зеркало, - если что-то случится помоги так, будто беда со мной. – Олень тряхнул рогами и исчез. Даня, чувствуя несчастье, хотел лететь сам, но знал, что помочь без палочки не сможет, поэтому надеялся только на оленя, который владеет всем тем волшебством, что и он, и даже больше.
 Он прильнул взглядом к зеркалу и увидел, как Вероника с Сергеем вошли в воду, и поплыли в открытое море. «Два сумасшедших», - констатировал Даня с тревогой наблюдая за двумя головами, барахтающимися в волнах. Вдруг Даня увидел, как всего в паре метрах от Вероники, из воды высунулась рука с рогом, затем появилась страшная голова, которую он тут же узнал – это был тритон, точно такой же, как висел над стойкой в кабачке Ендропихи с таким же названием. Даня непроизвольно закричал – «берегитесь», хотя знал, что его никто не услышит. Тритон затрубил в рог, головы Сергея и Вероники обернулись в его сторону, и уже их крик резанул Данин слух. Мальчик с девочкой развернулись к берегу и поплыли, но тритон исчез под водой, а затем исчезла и голова Вероники. Сергей развернулся и поплыл к тому месту где мгновение назад была девочка. Голова его тоже исчезла под водой, и тут, в это же самое место, рухнуло стройное, золотистое в лучах солнца, тело оленя. Через несколько минут олень вынырнул, взлетел над водой и вынес на берег два тела. Ярослава и Люда бросились к ним. Олень отряхнулся, лизнул лица Сергея с Вероникой, посмотрел на девочек и исчез.
  Первым, после энергичного похлопывания ладонями по лицу, очнулся Сергей, за ним и Вероника пришла в себя. Она села на песок, помотала головой и с какой-то вдохновляющей радостью сказала: «Это была не русалка. Может русал? Говорил мне Даня купаться осторожней, пока русальная неделя не закончилась. Но акулы не было, кто же меня спас?
Ты?» - посмотрела она на Сергея.
- Я пытался, - промямлил он, откашливаясь от воды, - но всё как всегда - нас спас Даня.
- Как Даня? - округлила глаза Вероника, - Его же здесь нет.
- Его нет, а вот его хранитель здесь. Видимо он послал его оберегать тебя, - Ярослава прищурила глаза, глядя на Веронику, - что-то здесь не так. Почему водные твари охотятся за тобой?
- Так что это за чудище было? – Вероника встала и зашагала подальше от берега; за ней пошли и остальные. Все расселись там же где были до этого.
- Вы мне так ничего не объяснили, - Вероника смотрела на друзей требовательно и угрожающе, - что это за тварь, и как Серебристый мог попасть сюда.
- Напал на тебя тритон, - нехотя пояснила Люда, - такое чудище я видела в Ендропихе.
- Оленя наверняка послал Даня. Он всегда чувствует опасность, вот и послал его следить за тобой. В Академии он так же послал за нами оленя, когда мы следили за злым волхвом, который и спас Люду, - закончила объяснение Ярослава.
- Если Даня боялся за тебя, то почему он сам не поехал в Италию? – спросил Сергей, глядя на Веронику влюблёнными глазами.
- Он сказал, что у него дела в Белокурихе, а с вами он не хочет встречаться потому что приносить в вашу жизнь опасность.
- Да, - усмехнулась Ярослава, - в заботливости Дане не откажешь; помните, как он нас накрыл защитным куполом?
- Ещё он предостерёг меня от знакомства с вами, - кинула ещё один камешек для раздумий Вероника.
- Вот леший, - выругался Сергей, - а нам он запретил знакомиться с тобой.
- И никто его не послушал, и получилось то, что получилось: вместо того, чтобы спасать одну Веронику, пришлось спасать ещё и Серёгу, - подвела Ярослава итог.
- Ещё он сказал, что мы с тобой, Ярослава, можем утопить этот сапог в одно мгновение.
- Пока что ты сама чуть не утонула, - рассмеялась Ярослава, - но в одном Даня прав – ты такая же среди смердов, как я среди волхвов, обе влезаем во всякие авантюры. Вот зачем тебя понесло в море, если Даня предупредил тебя о русальной недели. Кстати, а что это такое?
- Даня сказал, что в русальную неделю опасно купаться тем, кто в неё родился – русалки тащат под воду именинников.
- Мы русалок не проходили, откуда он знает, - удивилась Ярослава.
- Он или у колдуньи спросил, или у егеря, я не знаю, он не уточнял, - пожала плечами Вероника.
- Утопить тебя хотел тритон, а не русалка, - хмуро сказала Люда, - тритонов мы тоже не проходили и не знаем, какое отношение они имеют к русалкам.
- Да, много непонятного, - протяжно сказала Ярослава, - но зато интересно. Вот это я понимаю каникулы! – Глаза её засветились азартным блеском. – Смотрите: мы видели библиотекаря, он следил за нами, тут появляется Данина сестра, и её хотят утопить, а Даня посылает Серебристого, чтобы её охранять. Что-то за всем этим стоит.
- А Даня в это время сидит в Белокурихе и непонятно чем занимается. Очень странно, - Сергей посмотрел на девочек, - он что-то знает, или подозревает, но нам не говорит.
- И не скажет, - вздохнула Люда. – Он нам не доверяет. Он не захотел даже ехать с нами из Академии домой, а полетел на Змее Горыныче.
- Я тоже полетел, если бы мне предложили, - уронил фразу Сергей.
- У Дани что есть свой Змей Горыныч, на котором он летает? – из всего обилия сказанного Веронику потрясло только это.
- Слушай Ярослава, - обратилась к подруге Люда, - давай попросим твою бабушку, чтобы она стёрла память у болтливой Даниной сестрёнки, а то она уже слишком много знает, и лезет со своими дурацкими вопросами.
- Не сможете, - набычилась Вероника, - а даже если сможете, то Даня обязательно меня расколдует, ему Хохотушка всё расскажет о ваших кознях.
- Люда, прекрати нападать на Веронику. Даже если она тебе не нравится, нельзя так с Даниной сестрой,- вступился Сергей.
- Тебе я вижу она очень нравиться, - зло пробормотала Люда.
- Попросить можно, - с видом верховного судьи сказала Ярослава, - но только бабушка встанет на сторону Дани и не тронет его сестру; так что, Люда, нам придётся её терпеть. Личного Змея Горыныча у Дани нет, - обратилась она к Веронике, - это прирученный егерем дракон. Егерь – большой друг и защитник Дани, он его привёз и в Белокуриху, и в Академию.
- Так это тот важный господин из правительства, с кем Даня вернулся?
- Не знаю в каком облике его видела ты, но в Академии он ходит в своём родном восточном наряде, - Ярослава, взявшая на себя роль атамана новой шайки, просветила Веронику. – Вот что, - Ярослава посмотрела на друзей, - бабушке о происшествии ни слова. Даня уже всё знает, раз послал Серебристого, так что… будем ждать. Тебе Вероника придётся отказаться от купаний в море, да и мы не будем плескаться. Библиотекарь только следит, при бабушке он не станет на нас нападать, тем более непонятно, что всё это значит. Может Даня знает больше?
- Даня как всегда – знает больше чем говорит, - недовольно пробормотала Люда, покосившись на Веронику.
- Ничего, мы тоже кое что умеем, даже без волшебных палочек, - захорохорился Сергей.
- Драться, например, - охладила его Люда.
- И драться тоже, - не отступал мальчик, - мы можем следить за Вероникой, если цель она. – С чего ты решил, что библиотекарь следит за Вероникой? Мы видели его, когда её не было в катакомбах, – Ярослава непонимающе смотрела на Сергея.
- Я была в катакомбах, - подала голос Вероника, - маму пригласили на экскурсию, и я пошла с ней. – Вот видите? – торжественно провозгласил Сергей, - не за нами он следил, а за ней, потому что сейчас Даня живёт у смердов, и через неё они хотят найти его.
- Да кто «они», и зачем им Даня? – в нетерпении любопытства вскрикнула Вероника.
- Много будешь знать станешь мухомором, - неприязненно бросила Люда.
- Почему обязательно мухомором? - с миролюбивым ехидством спросила Вероника.
- Потому что красная и с белыми пятнами плесени, - Люда не унималась в своём желании взять верх над неожиданной родственницей её друга, которой досталась её сова.
- Если библиотекарю нужен Даня, то он может заколдовать Веронику, - согласилась Ярослава, не обращая внимания на перепалку девочек, - значит надо действительно всё время быть с ней. Поможем ей – поможем Дане, - сделала она финальное заключение.
- Я согласен, - просиял Сергей.
- Кто бы сомневался, - пробормотала Люда еле слышно, а громко сказала, - Даня просил не связываться с ней – мы его не послушались. Надо спросить у него, что он посоветует сейчас.
– Тоже что и в прошлый раз – оставьте в покое сестру, - Ярослава скептически поджала губы. - Не надо звонить или посылать письмо Дане, сами разберёмся. Бабушка мне поможет. Ты Серёга будешь рядом с Вероникой, а мы с Людой издалека будем наблюдать. Ты же теперь почти её родственник – вместе тонули, и вместе спаслись, вот и охраняй её.
- Я готов, - Сергей подошёл к Веронике и встал за её спиной. Вероника заулыбалась и скосила на него ехидный взгляд – паж, в личное распоряжение, ей не помешает.
- Всё идёмте в отель,- поднялась Ярослава, и вся компания двинулась к отелю.
  Даня провёл рукой по зеркалу и изображение исчезло. «И пошли они солнцем палимые», - подумал Даня рассматривая своё изображение в зеркале.
    Следя за событиями на берегу тёплого моря, Даня никак не мог понять, почему Люда так невзлюбила Веронику. Сестра конечно не подарок, но нельзя же так третировать её, тем более, что она не колдунья. То, что он почувствовал опасность для сестры и предотвратил её не обрадовало, а сильно насторожило: опять возникла цепочка событий, которая не могла быть случайностью. Мысленно, выстроив всё в последовательность, он понял только одно - началась охота за ним, а так как он живёт у смердов, то и охотятся по линии обычного, а не волшебного родства. Год назад, когда егерь вёз его в Академию, недруги действовали под маской волшебников, сейчас, с помощью волшебных тварей, пытаются выманить его из дома, окружённого сильной защитой, для спасения не волшебной родни. Составленная им версия казалась убедительной, вот только не было в ней ясности - для чего его надо убрать из защищённого коттеджа. Как сказал Серебристый в комнату подвала может войти только он, так как его неизвестные враги собираются проникнуть к сундуку, да и зачем? Единственная вещь, которая стала доступна ему в каникулы это Чёрное зеркало. О нем могут знать Черновы - дядя и бабушка, а в прошлом году в поезде кто-то, под видом его дяди, пытался захватить его. Помешало только то, что с ним был егерь, а ему пришлось посидеть в клетке попугаем. Предположение, что именно Чёрное зеркало является целью всей этой кутерьма вокруг его сестры, казалось убедительным. Значит надо как можно скорее покинуть Белокуриха, чтобы не подвергать опасности дядину семью. Бежать до конца каникул в тайгу? Вернуться в Академию? Вопросы, вопросы и как всегда без ответов.
 «Зачем бежать? - неожиданно пришёл ответ. – Если охотятся за мной, то придут сюда. У него есть Серебристый, который защитит его; да и в случае чего он сам отобьётся волшебной палочкой – плевать, что запрещено, когда есть опасность раздумывать о правилах некогда.»
 День догорал закатом, и Даня, глядя на темно-бардовый отсвет неба, подумал, что день прошёл не просто насыщенно, но и в какой-то мере весело – увидел и поговорил с друзьями, порадовался спасению сестры и друга и научился пользоваться зеркалом. Непонятным осталось только одно – зачем кому-то зеркало, если он законный его наследник, и без него, оно работать не будет. «Ладно, потом разберусь», - решил Даня и уже собрался лечь спать как раздался звонок у ворот. «Кого это леший принёс?! – удивился Даня. – Почти ночь и не время для прогулок ни девчонкам, ни мальчишкам,» - подумал он предполагая, что пришли друзья Вероники.
  Даня подошёл к воротам и открыл калитку: перед калиткой стоял его дядя – Чернов Сварог Перунович.
- Здравствуй племянник, - голос дяди был властный и приказывающий, - я привёз тебе привет от бабушки.
 Смотря настороженно на закутанную в чёрный плащ фигуру, Даня посторонился пропуская волхва. Дядя вступил во двор и закрыл калитку, но проходить дальше не стал. Даня почувствовал, что Сварог Перунович и рад бы пройти дальше, но что-то его не пускает; и тут он понял – защитное поле распространялось не только на дом, но охватывала весь двор за исключением ограды и ворот. «Бояться нечего, - обрадовался он, - надо только встать в глубь двора и разговаривать с дядей находясь по разную сторону защиты.» Мальчик сделал несколько шагов к дому и повернулся лицом к дяде.
- Давайте бабушкин привет, - сказал он, вспомнив детский смердовский мультик, который ему очень нравился.
 Дядя удивлённо взглянул на мальчика: мультиков он, естественно не видел, поэтому острота Дани не дошла до его сознания, поставив его в тупик непонимания слов племянника. Повисла звенящая стена молчания: Даня веселился в душе, что обескуражил  дядю, а Чернов, своим изворотливым волшебным умом, не мог найти слов.
- Так что с приветом, Сварог Перунович, - перешёл в атаку Даня, изображая дурачка недотёпу, - вы мне его отдадите или как?
 Улыбка на лице Дани подсказала Чернову, что над ним издеваются. Злость и ярость перед этим сопляком, посмевшим поставить его в глупое положение, закипела в жилах. Сварогу Петровичу захотелось схватить за горло ненавистного сына своей предательницы сестры и сжать так, чтобы дух из него вышел, но двинуться в его сторону он не мог. Чёрное зеркало, за которым он пришёл, можно было взять только подавив волю мальчика. Он был сильным колдуном и мог наложить любые заклятия, но мальчик находился внутри защиты, а пробить её и послать заклинание было невозможно – надо было выманить племянника за ворота.
- Идём, - попробовал он переиграть мальчика, надеясь на его любопытство, - её огромный привет на улице, он не пройдёт в калитку.
- А вы откройте ворота, - усмехнулся Даня, - в них свободно въезжает даже грузовик.
  Теперь уже ухмыльнулся дядя. «Глупец,- подумал он,- понадеялся на защитное поле родителей, но ослабить его могут другие, а после них я подчиню тебя своей воле.» Он открыл настежь обе створки ворот, и Даня остолбенел.
  Перед воротами стройной шеренгой, на задних лапах стояли волки. Это были не обычные волки, каких Даня видел по телевизору - это были огромные, выше человеческого роста существа с оскаленными волчьими пастями, со сверкающими красным блеском глазами, с передними лапами, кончающимися когтями длиной в пальцы. Они ринулись в ворота устремляясь к Дане. Мальчик стоял обмерев от страха и не знал, что делать: его сознание и воля словно заморозились и отупело молчали, не давая команды к действию. Волки врезались в защиту, распластались по ней и, стекая словно слизь по стеклу, стали съедать защитное поле, приближаясь к мальчику серой массой. Даня открыл рот в крике, но не закричал, а только подумал – «Серебристый». Олень выскочил откуда-то сбоку и, нагнув рогатую голову, как ковшом бульдозера смёл всю шеренгу рычащей серости. Волков не стало, словно никогда и не было. Олень развернулся и устремился на онемевшего в стороне Чернова; но, прежде чем олень доскакал до него, колдун исчез. Даня обессиленно сел на землю - от пережитого страха ноги не держали его. - Кто это был? - спросил он у оленя, когда тот подошёл к нему.
 - Волкодлаки, - ответил олень, - темные люди-волки. Они живут здесь в Алтайских горах, но прячутся от всех.
- Это оборотни? – мальчик продолжал дрожать от пережитого кошмара.
- Нет. Оборотни — это люди в полнолуние превращающиеся в волков, или других чудищ. Волкодлаки появились давно, они часть волхвов, породнившихся с оборотнями: облик волков, способности волшебников. Волхвы истребляли их как могли, и загнали в чащи и дебри, откуда они иногда нападают на смердов, но с волхвами предпочитают не сталкиваться – искусно прячутся.
- Если прячутся, то как пришли, да ещё ко мне.
 -Твой дядя повёл их, он сильный темный волшебник и может ими повелевать.
 - Ты откуда о них знаешь, если я не ведаю? - удивился Даня.
- Я не просто твой хранитель, я ещё и повелитель зверей, а они наполовину люди, на половину звери.
- Хорошо, что ты у меня есть, а то бы мне конец, - вздохнул Даня содрогаясь от пережитого ужаса. Взявшись за ноги оленя, он с трудом поднялся и закрыл ворота.
 С трудом доковылял до дома, он сел на крыльцо. Олень стоял рядом наклонив голову к Дане. Мальчик погладил оленью морду и спросил: «Много ещё таких тварей прячется по лесам?»
- Таких не очень много, но есть и другие более страшные.
- Откуда в тебе столько знаний, неведомых мне?
- Я не просто олень и твой хранитель. Я из рода Гуди – лесных царей, у вас волхвом нет памяти предков, а у нас есть: у крогурушей, у меня и у Ермунганда она есть.
- Давай я буду звать тебя твоим царским именем – Гуди? Ты только что доказал, что царское имя тебе к лицу – спас меня от целой своры мрачных тварей.
- Серебристый красивое имя, но если ты хочешь, то можешь звать меня Гуди, - олень лизнул мальчику лицо, словно закрепляя своё новое имя.
- Слушай, пусть у тебя будет имя как у волхвов, двойное – Гуди Серебристый, так можно написать в анналах нашей с тобой жизни: «Гуди Серебристый спас Мальчика с Серебряными Волосами от стаи Волкодлаков!» Звучит!
- Звучит, - ухмыльнулся по-своему олень.
- Звучит, звучит…, - Даня погрустнел, - только кому об этом расскажешь. Дядя натравил на меня стаю волкодлаков, ты ее разогнал…а кстати, куда они делись? Они же просто исчезли.
- Переместились в своё логово, когда поняли, что я их просто размажу по земле; но одного я успел зацепить – долго будет зализывать раны.
- Мне не поверят, если я обвиню дядю, тебя вообще никто не услышит, - вздохнул Даня, - одно хорошо – я точно знаю, что покушения на меня в Академии и Китеже были при участии моего дяди. Враги точно определились и нужно только доказать их вину.
- Не докажешь, - мысль оленя была ясной и понятной в своей правоте.
- Прав ты, Гуди Серебристый, - Даня обнял оленя за шею. – Пойдём спать, верный хранитель, - Даня поднялся к двери дома, - может переночуешь в коттедже?
- Нет, я в тайгу, но я всегда рядом.
 Даня мотнул головой в благодарности, и с грустной мыслью об опасности, которая всегда рядом, лёг спать, уже нисколько не жалея о волшебстве, где только и делает, что спасает других и спасается сам.
 Утром, мрачное ощущение близкой опасности, окончательно выветрилось из души – настроение было радостным и приподнятом, хотя для этого не было никакого предрасположения; но жизнь была прекрасной только потому, что светило солнце и все пребывали в добром здравии – друзья отдыхали у тёплого моря, а он был в полной безопасности под защитой, установленной ещё родителями. Чтобы не портить себе настроение мыслями о Зле, Даня занялся уборкой в доме, а затем в саду – работа руками уводила его от злого волшебства, продолжавшего, невидимыми щупальцами, шевелится вокруг него.
 Обедая у бабы Дуси, Даня ни словом не обмолвился о вечернем происшествии – зачем искать сочувствия у тех, кто сразу поднимет тревогу и постарается оградить его свободу: в его же интересах, как объяснят ему.
  Вернувшись в коттедж, Даня долго размышлял – можно ли продолжить наблюдения за друзьями, или это будет шпионажем за ними. Опять, успокоив свою щепетильность тем, он отвечает за благополучие друзей, попадающих в опасность по его вине, Даня достал зеркало и приказал показать друзей.
 Друзья развлекались в парке аттракционов. Держались они все вместе, под наблюдение Аглаи Карповны и Олеси Владимировны; но Даня видел, что четырёхугольник разделился пополам – Сергей неотступно следовал за Вероникой, как привязанный хвост, а Ярослава и Людмила с усмешками наблюдали за ними. Все были веселы и говорливы. Даня уже хотел перестать любоваться отдыхом друзей, как вдруг увидел необычный ажиотаж всполошивший как взрослых, так и детей.
 Возбуждение вызвала газета, которую держала в руках Аглая Карповна. На центральном развороте газеты была огромная фотография Вероники, стоящей на краю бассейна, а вверху светилась броская надпись, смысл которой вслух перевела Олеся Владимировна, как оказалось, знавшая итальянский язык.
- Девочка из Сибири покоряет Италию! – продекламировал она с усмешкой глядя на девочку, - Ты стала знаменитой, Вероника. Газеты о тебе пишут.
 Девочка схватила газету из рук матери и впилась взглядом в снимок. Данины друзья сгрудились за ней, рассматривая фотографию.
- Фотограф плохой, - капризно надула губки Вероника, - я тут плохо получилась.
- Ты что!? – взвился голос Сергея, - отлично смотришься, - настоящая чемпионка плавания. И красивая девочка, - добавил он так тихо, чтобы слышала только Вероника.
- Что тут внизу, под фотографией написано, - полюбопытствовала Ярослава, посмотрев на бабушку.
- Вероника Белова, красивая девочка из холодной Сибири, в любительском заплыве победила нашу Чемпионку, доказав, что плавать в тёплой воде легче, чем среди льдов Студёного моря, - перевела Олеся Владимировна, заглянув в газету.
- Ты что морж? Плаваешь среди льдин? – исподлобья спросила её Люда.
- Нет, конечно, это просто красивое сравнение журналистов, - ответила Аглая Карповна, любовно глядя на дочь. – Надо купить побольше газет. Я подарю их всем знакомым – пусть знают какая у меня талантливая дочь.
 -Мы тоже…, - взвилась Люда, но тут же замолчала, получив тычок в бок от Ярославы, понявшей, что сейчас подруга ляпнет что-то на счёт их фотографий в «Волшебном вестнике», где они были опубликованы после победы над Магером.
 Её возглас остался не замеченным – все смотрели на фотографию, которая действительно была красочной: на ней Вероника выглядела старше своих 13 лет, и была похожа на манекенщицу из модных рекламных журналов. Аглая Карповна пошла покупать газеты, а Ярослава, не обращая внимания на любующихся снимков в газете Веронику и Сергея, устремилась к павильону, на котором была огромная надпись: «Предсказание Будущего. Великая и Ужасная Бхамутри Парвати – знает всё о прошлом и будущем.» Люда хотела последовать за ней, но, увидев куда та направляется передумала – она не увлекалась предсказаниями как её подруга. С неё было достаточно того, что в прошлом году ей сказал Вещий Дуб.
 Даня, видя, что Ярослава побежала к павильону с непонятной для него надписью, заинтересовался её странным рывком и стал наблюдать за ней.
 Ярослава, войдя в павильон, оказалась в комнате, погружённой в полумрак. Комната оказалась круглой формы, хотя павильон был квадратом: по кругу стены были расположены фигуры многоруких и даже многоголовых каменных истуканов, сидящих в позе лотоса, посередине, тоже в позе лотоса, сидела женщина в розовом сари, у ног которой был хрустальный шар. Женщина была красивой той, восточной красотой, которая должна была через несколько лет пожелтеть и превратиться в красоту маски тех статуй, которые её окружали.
- Зачем тебе знать будущее, маленькая колдунья? – спросила она глядя на Ярославу пронзительным взглядом.
- Вы не смерд!? - удивилась Ярослава. - Я хотела подшутить над шарлатаном смердом, - стала оправдываться она, но тут же переменила тон, - зачем вы потакаете любопытству смердов, ведь они всё равно не верят вашим пророчествам. Хотя, и волхвы не всегда им верят, - добавила она миролюбиво.
- Ты смелая девочка, раз хочешь знать своё будущее, хотя оно у тебя давно предопределено: ты подруга мальчика с серебряными волосами, и вся твоя судьба – это следовать рядом со своим другом по колеи предопределённом ему. Его борьба со злом – это и твоя борьба со злом.
- Ну, это-то я знаю, - поникла Ярослава, - а вот что случится в следующем учебном году, вы можете предсказать?
- Попробую, - предсказательница взяла в руки хрустальный шар, - простакам я предсказываю то, что написано у них на лицах, но для тебя, колдунье, придётся прибегнуть к магическому шару. – Она обхватила шар ладонями сбоку, уперлась в него взглядом, потом отпустила шар, разведя ладони в сторону: шар повис в воздухе и стал наливаться золотистым цветом. Глаза колдуньи широко раскрылись и потеряли остроту взгляда, став огромными, подёрнутыми пеленой; слегка раскачиваясь телом она стала говорить утробным, замогильным голосом: «Придёт камень…несущий в себе заклинание… он захочет взять Кубок Жизни…но разбудит тварь, охраняющую его…будут жертвы этой твари…мальчик…защитит и спасёт…» Лицо предсказательницы скривилось, глаза прозрели и шар упал к ней на колени.
- Кали меня задери? Что это было? – она удивлённо и как-то испуганно смотрела на Ярославу. Вид у неё был не как у прорицательницы, а как у испуганной женщины, которая упала в лужу на ровном месте и испачкалась с ног до головы.
- Вы пророчествовали, - Ярослава тоже была удивлена и услышанными словами, и видом прорицательницы.
- И что я сказала? – колдунья приходила в себя, но видно было, что она потрясена случившемся с ней.
- А вы не помните? – ещё больше удивилась Ярослава.
- Нет, - колдунья помотала головой. – Со мной такое впервые. Шар иногда показывает будущее, я его вижу и пересказываю увиденное, но сейчас из шара выпорхнуло пламя и ударило мне в лицо, стало больно и страшно, а потом всё пропало. Это ты что-то наколдовала?  – она вперила в Ярославу возмущённый взгляд.
- Что Вы! - растерялась Ярослава, - я не могла наколдовать, у меня нет волшебной палочки, а руками или мыслью я не умею колдовать как Даня, или егерь. Я слушала ваши слова. Вы говорили что-то странное и непонятное мне. – Что именно я сказала, - колдунья посмотрела на Ярославу остыв от гнева.
- Вы сказали… - девочка наморщила лоб, - Придёт камень, несущий в себе заклинание, он захочет взять Кубок Жизни, но разбудит тварь, охраняющую его, будут жертвы этой твари, мальчик защитит и спасёт.
- Пророчество было относительно твоего будущего учебного года, ты что ни будь поняла?
- Кроме мальчика, который защитит и спасёт ничего, - пожала плечами Ярослава, - мальчик — это, конечно, Даня; а какой камень с заклинанием, какой Кубок Жизни и какая тварь непонятно.
- Если я ничего не видела, а только говорила, значит это пророчество очень важное и подлинное, посланное свыше, - она закатила глаза вверх, - так что девочка разгадай эти слова и передай их мальчику с серебряными волосами, видимо у него будет трудный год.
- Хм, - скривилась Ярослава, - я думаю у него вообще не будет лёгких лет учёбы. И у нас тоже, - добавила она, вспомнив о своих друзьях.
- Уходи, маленькая колдунья, - поникши сказала предсказательница, - я устала, мне надо побыть одной, - когда Ярослава была уже у самого выхода её настиг голос колдуньи, - да, и не обижай сестру мальчика, она, когда-нибудь, поможет ему.
- А как…, - хотела спросить Ярослава обернувшись, но колдунья махнула рукой: «Много знать вредно, ты хотя бы пойми, что услышала.»
 На выходе из павильона Ярослава столкнулась с бабушкой, которая встревоженно смотрела на неё.
- Там настоящая колдунья, - кивков головы на дверь павильона, спросила Олеся Владимировна, - на двери заклинание «не входить»?
- Да, бабушка, - Ярослава поникла головой, - и она предсказала несуразицу из которой можно понять, что в новом учебном году нас всех ждут ещё большие неприятности чем в прошедшем.
- Кто бы сомневался, - улыбнулась Олеся Владимировна, - ты как те сапоги, которые не могут обойтись бег грязи.
- Да нет бабушка, всё очень правдиво, так сказала прорицательница, - Ярослава пересказала всё что произошла в павильоне. Олеся Владимировна задумалась.
- Если это пророчество настоящее, - она тревожно взглянула на внучку, - то должны ожить легенды, которыми окружена Академия, и всем студентам действительно придётся не сладко.
- Это как бабушка? – Ярослава подалась к Олесе Владимировне в желании всё немедленно узнать.
- Существует легенда, в которую никто не верит, но она имеет место быть. Кубок Жизни, по легенде, замуровали где-то в Академии её основатели. Кубок – это второй атрибут всеобщего волшебства. Первый – Сфера Власти и Силы, второй Кубок Жизни или производитель Живой воды. Сфера находится у Архонтов в Подземном Царстве, а вот Кубок Жизни, якобы, был передан основателям Академии для хранения. Создатели Академии решили, что просто так хранить Кубок опасно, и замуровали его в Подземелье, наложив четыре заклинания, которые может снять только тот, кто знает секреты всех четырёх волшебников, или тот, кто обладает абсолютной силой колдовства, знающий все секреты Мироздания. Сделали они это, опасаясь злоупотребления этим кубком тёмными силами. По той же легенде Сварожич, в добавление ко всем четырём заклинаниям, поселил в подземелье для охраны места хранения кубка ужасную тварь, которая находится в спящем состоянии и пробудится только тогда, когда кто-либо попытается снять хотя бы одно заклинание. Что это за тварь в легенде не упоминается. Эта тварь может начать преследовать любого, кто спуститься в подземелье, если Кубок замурован именно там.
- Ты мне не рассказывала об этом, - обиженно пробурчала Ярослава.
- Мало ли легенд ходит об Академии – пока ни одна из них не подтвердилась, - скептически сказала Олеся Владимировна, - я и в эту легенду не верю, но…с появлением Даниила, некоторые пророчества сбываются – вот кристалл, например, нашёл своего хозяина.
- Что это за камень, который несёт заклинание? – Ярослава хотела услышать все разгадки пророчества.
- Тебя, кажется, учат внедрять в камень заклинание. Вот и думай, что это значит,- Олеся Владимировна посмотрела на внучку насмешливо.
- Тот, кто нас учил Камнезвению оказался агентов Рикшеллера, и поэтому…, - Ярослава открыла рот от пришедшей в голову мысли, - у нас будет новый профессор Камнезвения, а он принесёт в камне заклинание. Новый профессор и опять он враг! – сделала она категорический вывод.
- Ценю, внучка, твою изобретательность в предположениях, но, как всегда бывает, это только догадки и подозрения; хотя признаю, что многое, на придуманное вами в прошлом году, оказалось правдой.
- Надо срочно написать Дане и рассказать ему обо всём, - запылала Ярослава жаждой деятельности.
- Угомонись, непоседа, - Олеся Владимировна строго посмотрела на внучку, - предсказание – это ещё не факт, а всего лишь видение. Я слышала о Парвати. Она серьёзная прорицательница и входит в число лучших ведуний Земли; правда в её предсказания многие не верят, хотя она почти всегда оказывается права, - колдунья задумчиво посмотрела на дверь павильона. – Надо будет с ней поговорить.
- Идём бабушка, поговорим прямо сейчас, - Ярослава рвалась в бой.
- Нет уж, внучка, я поговорю с ней сама и без тебя. А ты не смей ничего писать Дане, да и друзьям ничего не говори, - она взяла Ярославу за плечо и сильно сдавила его, - Ты поняла меня? – Ярослава скривилась от боли и поняла, что сейчас её уверения в молчании не сработают – бабушка ей не поверит, и может просто заколдовать немотой.
- Клянусь, бабушка, я буду молчать, - она честно и открыто посмотрела в строгое лицо колдуньи, - я ничего не напишу, но я расскажу всё Дане, как только приедем в Академию.
- Ну да, - Олеся Владимировна отпустила плечо внучки, - требовать от тебя молчания на целый год не приходится. Помалкивай хотя бы до начала учёбы, а там, в Академии, будет видно, что из себя представляет пророчество. Беги к друзьям, и не смей подтрунивать над Вероникой за фотографию в газете, вспомни как вы расписали свои подвиги в котловане, оставив Даню без лавров, - усмехнулась она.
- Нужна мне больно Данина сестра, пусть упивается своими победами. А вообще-то она нормальная девочка, хотя и не волшебница, чувствуется что родственница знаменитого брата, - снисходительно сказала Ярослава.
- Вот это правильно. Беги и попридержи Люду, а то она уж очень не любит Веронику.
- Да она просто не может простить ей сову, что подарил Даня.
- Эх внучка, - вздохнула Олеся Владимировна, - сдаётся мне, что не в сове тут дело. Да, ничего разберётесь со временем.
  Ярослава убежала, а Даня, дотронувшись до зеркала, увидел своё испуганное лицо в нём – сюрпризы от путешествия друзей и родственников в Италии прибавились.
                ГЛАВА 4. ДОМАШНИЕ КАНИКУЛЫ.
  Неожиданно выплывшее пророчество, и рассказ легенды бабой Осей, повергли Даню в уныние – цепочка непонятных событий удлинилась и усложнилось, так что найти ясное и понятное объяснения всего сразу он не мог. Возню вокруг него и Вероники можно объяснить появлением в его руках Чёрного зеркала; но Кубок жизни нужен не его дяде, а Рикшеллеру – живая вода может дать ему тело. «Вторая серия вокруг астрального тела, - горько пошутил про себя Даня, - а я опять всё должен спасти.» Предстоящий год в Академии теперь виделся не получением знаний и спокойным освоением собственных способностей, а беготней со шпионажем и встречей, лицом к лицу, с Рикшеллером, что совсем не радовало.
 Даня вспомнил сон, годовалой давности про Кубок жизни, и с горечью подумал, что пророчество только подтвердило его причастность к этому событию, а не случайность сна. Тогда он ничего не знал о Волшебном мире; сейчас он знает больше, но всё равно так мало, что не знает куда ему двигаться и что делать. Олеся Владимировна права – до приезда в Академию он не может ничего предпринять, так что отдых, отдых и отдых с подготовкой к новой встречи со Злом.
  Однако понятие отдыха у Дани как-то не складывалось в голове: действительно, как он может отдыхать? Загорать и купаться все дни напролёт, превратившись к концу каникул в негра? Читать манускрипт и вбить в голову кучу фактом и откровений всех владельцев зеркала? Просиживать все дни возле телевизора глотая придуманные истории, в которых нет и малой доли тех захватывающих приключений, пережитых им? Копаться с кустами роз? Ничего не решив Даня отдался случайному течению событий – авось найдётся дело, которое станет отдыхом.
 Утром следующего дня такая возможность представилась. Она началась со звонка в дверь. Даня подумал, что опять будет сражение с тварями, которых привёл дядя, но посмотрев в окно удивился – возле калитки стояли мальчишки с удочками. Выйдя к ним Даня вопросительно посмотрел на оснащённых для рыбалки ребят.
- Даниил, - обратился к нему белобрысый мальчик, бывший одноклассником Вероники, - тебя учили удить рыбу, или ты только дрессируешь птиц и жуков?
 Даня никогда не увлекался рыбалкой, да и не было у него возможности посидеть на берегу озера с удочкой. Он хотел послать мальчишек пойти берегом вдаль, но тут пришла мысль – а если попробовать рыбачить с помощью волшебства и без волшебной палочки.
- Можно попробовать половить, - с важным видом сказал он, - только удилища у меня нет, да и червей тоже.
- Пойдём с нами, я дам тебе удочку, у меня есть запасная, - с готовностью сказал белобрысый мальчик (как вспомнил Даня его звали Вася), - покажи класс рыбалки.
  «Ещё одна авантюра, - мелькнула у него мысль, - да всё равно делать нечего, потренируюсь вытаскивать рыбу.» Он взял протянутую удочку и двинулся вместе со всеми на озеро.
  Ребята привели его на другой берег озера к заводи, где обычно таскали пескарей да карасей. Место было им привычное и подкормленное. Много они обычно не ловили, но с десяток рыбок уносили домой, чтобы показать своё умение не просто бегать с голыми пятками, но и приносить добычу. Четверо рыболовов расположились в собственных, удачных местах и закинули удочки. Даня упёрся взглядом в гладь мерцающей заводи, потом закрыл глаза, и представил себе эту заводь в виде аквариума. В мысленном аквариуме плавали пескари, караси, ершики и ещё неизвестно какие рыбы. Рыбки были не велики, и не вызвали у Дани желания иметь их своей добычей. Он обошёл завод и расположился на песчаном берегу озера, не имеющем никаких следов посещения этого места рыбаками. Мальчишки, увидев где он собирается рыбачить, засмеялись, а один, особенно храбрый, повертел пальцем у виска – мол, сумасшедшим и флаг в руки.
  Даня небрежно насадил червяка на крючок и забросил удочку. Ждать аппетитной милости от рыб он не собирался – голодные они или не голодные, но проглотить крючок обязаны. Он закрыл глаза и приказал, увиденному мысленно, карту проглотить наживку.
 Удочка в его руках завибрировала, он открыл глаза и попытался вытащить огромного карпа. Удочка изогнулась и вот-вот должна была сломаться от силы и тяжести рыбы, но Даня, мысленно подбросил добычу, и, когда она оказалась в воздухе, рывком удочки выдернул её на берег. Серебристая, под стать Даниным волосам, рыба билась на берегу, когда мальчишки, побросав собственные удочки, примчались посмотреть на необычную для них добычу.
- Вот это да! С первого раза и такой карп, - галдели они, жадными глазами глядя на бившуюся рыбу.
- Забирайте, кто хочет, - сказал Даня вытащив крючок из пасти карпа. Рыба мгновенно перешла в сетку белобрысого Васи.
  Дальнейшая рыбалка свелась к тому, что четверо мальчишек, стоявших сзади Дани, подавали ему удочки с насаженными червями, а Даня забрасывал их, и через несколько секунд вытаскивал на свет божий очередного карпа. Через полчаса ему надоело таскать карпов, и он, мысленно отыскав в далёких заводях щук, разнообразил улов зубатыми хищниками, злорадно подумав про себя, что не всё только им охотиться на юрких карасей.
 Мальчишки, с выпученными от удивления и восхищения глазами, собирали добычу, не в силах уже кричать от очередной большой рыбы.
 Когда солнце приблизилось к зениту, Даня, вытащив позеленевшую от старости огромную щуку, сказал: «Всё, рыбалка окончена.» Мальчишки загалдели и бросились обнимать Даню. Мальчик увернулся от мокрых, пахнущих рыбой рук, и с затаённой иронией спросил: «Ну как рыбалка? Нормально наловили?» На что ребята только развели в изумлении руками, и в один голос прокричали, что он великий фокусник и чародей.
  Рыба, что выловил Даня, не уместилась в рыбацкие сетки мальчиков. Они быстро соорудили куканы, насадили на них добычу и, сгибаясь от тяжести улова в обоих руках, двинулись в обратный путь. Хотя некоторым было не по пути, но все проводили Даню до его коттеджа, не переставая возносить хвалу великому рыболову.
 Как понял Даня, затея с рыбалкой была попыткой мальчишек доказать ему и себе, что они превосходят его в житейской сноровке, но получилось всё не так, как они ожидали. Разочарования они не испытали: то, что рыбу выловили не они, никто не видел, поэтому у них была полная возможность говорить, о собственных успехах. Дане вся эта возня с рыбой доставила собственное удовольствие – он обнаружил, что если когда-нибудь его желание жить одиноким в тайге осуществиться, ему не стоит волноваться о пропитании, добыть еду не составит труда. Рыбу он сможет ловить сам, ну а птиц и мелких травоядных поможет добыть Гуди Серебристый, не зря же он король зверей. Готовить еду он, конечно, ещё не может, но есть баба Дуся – знатная повариха, стоит у неё поучится. Мысль о колдунье напомнила ему, что пора обедать после изнурительной рыбалки – что ни говори, но заставлять рыб глотать крючок утомительно.
  Обед был как всегда роскошным и вкусным. В то время, пока Даня ел, баба Дуся молчала, но, когда он перешёл к морсу, она заговорила: «Всё фокусничаешь Даня?» – беззлобно, но осуждающе спросила она.
- Вы это про рыбалку? – Даня чуть не поперхнулся морсом.
- Про неё, внучок, по неё, - колдунья смотрела строго с прищуром.
- А что такого я сделал? – искренне удивился Даня, - пацаны хотели посадить меня в лужу, будто я не умею ловить рыбу, ну мне пришлось схитрить, и наловить столько, что они еле донесли улов.
- Тебе хочется иметь славу не только среди волшебников, но и среди смердов?
- Да ничего мне не хочется! – возмутился Даня, - я как мог скрывался в волшебном мире, но это не удалось. Здесь сестра так разрекламировала меня, что деваться не куда было, как поддержать её авторитет. Она уехала, а все её друзья не успокоились, и подкидывают мне разные задачки. Что же мне - залезть в подвал, и ни с кем не общаться?
 Я столько лет жил серой мышкой, никого не трогая, но ничего хорошего из этого не вышло. Я бы не вернулся сюда на каникулы, но как выяснилось дом дяди - самое безопасное место для меня.
- Как выяснилось? – задала вопрос баба Дуся, и Даня понял, что она знает о визите дяди.
- Да вы и сами знаете, как, - посмотрел с осужденьем на колдунью Даня.
- Я не могу тебя защитить. Я могу только наблюдать. Ни силы Аввакумова, ни твоей у меня нет, но я могу предостеречь, - колдунья грустно посмотрела на мальчика. – Не дразни гусей, Даня, и не делай того, что поставит тебя выше твоих сверстников. Они просто мальчики и девочки, и ты можешь непроизвольно сделать то, за что придётся отвечать в Китеже. Разве тебя не предупреждал ректор?
- Так я ничего и не сделал, - пожал плечами Даня, - волшебную палочку я даже не доставал из сумки, она как лежала, так и лежит там, а колдовать руками и ментально мне не запрещено, ведь это нельзя отследить из Китежа.
- Но дядя тебя всё-таки нашёл, хотя и не должен был, - колдунья пристально смотрела на мальчика.
- Он нашёл меня из-за сестры, - вздохнул Даня, - я так думаю. Там в Италии один волхв, бежавший из Академии, подслушал где я, и наверно передал это дяде.
- Чем больше родственников, тем больше проблем, - вздохнула Ефросинья, - всё же постарайся как можно меньше удивлять местных мальчишек.
- Постараюсь, - заверил Даня и хотел уйти, но его остановила колдунья.
- Олеся Владимировна беспокоиться о тебе, она прислала письмо.
- Поговорила с Парвати о пророчестве? – машинально отреагировал Даня, не соображая, что выдаёт себя знанием того, что не должен знать.
- Значит ты успешно пользуешься Чёрным зеркалом, и оно тебя слушается? – догадалась баба Дуся.
- Слушается, - пробормотал Даня, недовольный своей болтливостью, - но не всё показывает, что мне хотелось бы знать. Оно мне так и не показало, как я оказался у Врат в Подземное Царство.
- Значит тебе рано об этом знать, - успокоила его Ефросинья, - зеркало не только знает всё, но и понимает, что тебе нужно, а что нет.
- Это же мне сказала и крогуруша, - буркнул Даня.
- Прорицательница считает, что пророчество истинное и сбудется, так что тебе Даня надо готовится встретится с очень неприятным существом, о котором никто ничего не знает. - Должно знать зеркало, - вскрикнул Даня, - как я сразу не догадался, - Даня заторопился домой. - Поосторожней с зеркалом, - напутствовала его колдунья.
 Прибежав в нетерпении к себе в комнату, Даня схватил зеркало. «Как Сварожич замуровывал тварь в подземелье?» - мысленно обращаясь к зеркалу, спросил Даня, крепко сживая ручку его. Зеркало замутилось, а потом появилось сосредоточенное лицо седого волхва с ястребиным взглядом. Он стоял у каменной стены с вытянутой вперёд рукой, в которой блестела изумрудным светом палочка. «Силуус треми окурус драва», - услышал Даня слова заклинания, произнесённые волхвом. Какая-то огромная тень появилась сбоку от Сварожича и вползла в проём стены. Даня хотел, как на карте, повернуть изображение в сторону твари, но из этого ничего не получилось – тень исчезла в проёме, а затем, после слова «Калениус», проём исчез, оставив после себя зеленоватый блеск каменный стены.
- Покажи тварь, - закричал Даня, - но зеркало затуманилось и, просветлев, отобразило только часть комнаты и его серебристые волосы. Даня ещё сильнее сжал ручку зеркала и приказал ему, уже мысленно, показать тварь, но зеркало молчала, отображая его разочарованное лицо.
 «Это что-же, - подумал мальчик, - мне не надо знать какую тварь замуровал Сварожич в стену? Может зеркало не уверено в моей силе, или я не тот самый могущественный волшебник, которому оно показывает всё?» Ответов на свои вопросы Даня, естественно, не получил – зеркало молчало, оставалось только зеркалом.
 Загадка твари не давала покоя Дане. Бродя по всему дому, он перебирал в памяти всех известных ему чудовищ, но так и не нашёл ничего похожего на тень, виденную им.
 «Егерь, - промелькнула спасительная мысль, - он знает всех зверей и тварей! Надо вызвать егеря. Лететь к нему с Серебристым не хочется – зачем тревожить оленя. Хусейн говорил, что я могу вызвать его сюда. Вот и попробую как он появиться здесь.»
  Даня закрыл глаза, представил себе фигуру Хусейна и позвал – «Гасаныч!» Открыв глаза, он оглядел комнату – ничего не изменилось. Подождав несколько минут он подумал: «Не сработало, придётся лететь в Академию», - но тут раздался стук в дверь. – Войдите, - бросил разрешение Даня, и в дверях возник Хусейн.
- Привет, - обрадовался Даня, - а я думал, что ты меня не услышал.
- Услышал, - недовольно буркнул егерь, - только оказывается трангресировать внутрь дома нельзя. Защита чуть не сплющила меня, пришлось применить обратное перемещение и приземлится у самых ворот. Надо было предупредить, что дом накрыт защитным куполом, - егерь злился, только непонятно было на кого – то ли на Даню, то ли на самого себя.
- Гасаныч, я сам узнал о защите совсем недавно; но я думал ты знаешь о ней, ведь именно ты привёз меня сюда в младенчестве и ещё два раза приезжал сюда.
- Защита мощная, - потеплел голос егеря, - понятно почему ректор настаивал, чтобы ты на каникулах был здесь – крепость, а не дом. Так что случилось, Даня, зачем позвал?
- Дело есть, Гасаныч. Только может сначала чаю попьём? – Егерь кивнул головой- можно и попить.
 Даня на правах временного хозяина дома провёл Хусейна в гостиную, где пол был устлан ковром, положил на него несколько подушек с дивана, метнувшись в кухню, быстро приготовил чай, принёс угощение на подносе и, сев рядом с гостем, рассказал ему историю с пророчеством. Егерь выслушал молча, попивая чай, но по лицу его было заметно, что сообщённые сведения ему не нравятся – лицо всё больше и больше мрачнело по ходу повествования.
- Тебе это Ярослава написала? – задал егерь вопрос, на который Даня не хотел отвечать.
- Нет, но я об этом знаю точно. Поверь мне, Гасаныч, всё очень правдиво, без вымысла и обычных девчоночьих фантазий. – Даня решил не рассказывать егерю о Чёрном зеркале, о визите дяди, о нападении на Веронику – пусть об этом знает только он и баба Дуся.
- Ну да, ну да…ты всегда знаешь больше всех, и, хотя нет доказательств, всегда прав. Значит у тебя, и, возможно, у всей Академии, будет ещё один суматошный год. Как я понял, ты и раньше что-то знал о Кубке жизни, поэтому и принял на свой счёт всё пророчество. Так?
- Да. Я видел, как решалась судьба кубка всеми четырьмя основателями Академии. Это был сон, приснившейся мне, когда я впервые прочёл Историю Гипербореи. В ней ничего не говорилось о Кубке Жизни, и я подумал, что это просто сон, но теперь…, - Даня помолчал, - я даже знаю каким заклинанием Сварожич вызвал тварь, но я не знаю, что это за существо. Ты знаешь всех волшебных тварей, может ты подскажешь кого мог замуровать в подземелье Сварожич?
- Тёмных тварей много на земле. Гадать можно до бесконечности, - егерь задумался, - усыпит тварь на тысячелетия, сохраняя её силы сложно, но Сварожич был великим волшебником, и он мог сделать это. Пока главное не то, что там замурована тварь, а в том, чтобы никто не попытался снять заклинания с тайника Кубка Жизни.
- Это будет кто-то из двух – или новый библиотекарь, или новый профессор Камнезвения, кажется больше замен в учителях не будет, - сделал предположение Даня, уверенный в своей правоте.
- То, что лежит на поверхности понимания не всегда верно, - скептически промолвил Хусейн, - это может быть один из двух, а может кто-то ещё, и не обязательно из Академии.
- В подземелье можно попасть только находясь в стенах Академии, - возразил Даня, - значит только там надо искать агента Рикшеллера.
- В Академическое подземелье можно попасть и по тоннелю, и по подземному ходу. Тоннель идёт из подземелья где ты видел Рикшеллера, а подземный ход, и кажется не один, есть из Ендропихи; так что не обязательно проникать в Академию, если нужно его подземелье.
- Тогда надо сказать ректору, чтобы он наложил заклинания на все эти ходы, а за проходами в Академии организовать наблюдение, - Даня ставил задачу как командующий армией, готовившейся к обороне.
- На все входы в подземелье давным-давно наложены заклинания, но дело в том, что на протяжении столетий ни этими ходами, ни самим подземельем активно не пользовались и не исследовали. Кто знает сколько их, и где они? Я вспоминаю, что когда мне потребовалось кое что проверить в архиве, хранящемся в подземелье, то выяснилось, что ни ректор, ни Библиотекарь ни профессор Филимонова достоверно не знают, что где храниться и сколько хранилищ в Подземелье. Terra incognito – вот что такое подземелье.
- Что? – не понял Даня.
- Неизвестная земля, вот что такое Подземелье, - перевёл егерь.
- Так надо что-то делать, - заволновался Даня, - не могут же студенты учится в постоянной угрозе, которая таится под землей.
- Даня, ты проучился год в Академии, и неужели не понял – пока гром не грянет, волхвы не зашевелятся. Ректор сделает всё зависящее от него, чтобы обезопасить студентов от опасности, но как ты себе представляешь ситуацию: ты выходишь на трибуну Верховного Совета и заявляешь, что Академии грозит опасность, которую предсказала прорицательница, и связано это с тем, что блазень Рикшеллера ищет возможность обрести физическое тело, для чего ему нужен Кубок Жизни, о котором в истории есть только легенды и мифы. И рассказываешь дальше о спрятанной в подземелье волшебной твари, которая может принести вред студентам. КТО ТЕБЕ ПОВЕРИТ? – последнюю фразу Хусейн произнёс нараспев отделяя каждое слово. - В лучшем случае тебя высмеют, а в худшем отправят в лечебницу к матери Людмилы.
- Да-Дааааа…- почесал затылок Даня. – Но в прошлом-то году я оказался прав! А если я прав и сейчас?! – Даня начал горячится. Нарисованная в его воображении картина возможных событий казалась ему страшной и нетерпимой, и хотелось её исправить.
- Даня, мир не такой, каким хочется его видеть. Неприятностей никто не хочет, все ждут только хорошего, и не согласны жить в ожидании плохого. Ты узнал о проблеме, и тебе придётся её решать. Я, ректор и другие профессора поддержим тебя, но ни отменять учебный год, ни вводить дополнительные ограничения для студентов никто не будет, по одной простой причине – пока нет беды, всё замечательно и хорошо.
- Почему ты сказал, что я должен с трибуны Верховного Совета выступать? – вдруг спросил Даня после минутной задумчивости.
- Когда Аввакумов докладывал Верховному Совету о своей миссии к Архонтам, он наполнил волхвам о пророчестве относительно тебя – мальчика, который победит Зло. Это пророчество сохранилось не полностью, было продолжение, в котором говорилось, что Зло вернётся. Но все услышали только то, что Зло исчезло, а то что оно вернётся прошло мимо сознания всего Волшебного мира. Никто не поверит пророчеству, негативному, пока оно не сбудется. Волхвы, как и смерды, могут с нетерпением ждать счастливого будущего, но собственной гибели не будет ждать никто; все просто забудут о грозном предостережении. Так было всегда. Ты веришь в услышанное пророчество, но больше никто в него не поверит. Тебе придётся бороться со Злом.
- Опять мне?! – в растерянности спросил Даня.
- Не я пророчествовал тебе, - покачал головой егерь,- успокойся, отдохни и с новыми силами в бой. – Он лукаво посмотрел на Даню. – Ты ведь не хочешь сбежать в тайгу и бросить своих друзей и сестру?! Ты боец, Даня, это у тебя в крови. Такими были твои родители. Они приняли свою Долю, прими и ты свою.
- Успокоил ты меня, помог, - вдруг разозлился Даня, - Вы меня весь прошлый год наставляли, что я должен, должен и должен бороться со злом, и я боролся наперекор всем установленным правилам. Я бунтовал, но двигался именно туда, к чему вы подталкивали меня своими запретами. Теперь всё идёт по какому-то заколдованному кругу: в прошлом году дядя в поезде, в этом году дядя у ворот: тогда ты меня упрятал в клетку, а теперь я сам живу в клетке дома под колпаком защиты.
- Чернов был здесь?! – лицо егеря стало сурово-хищным, - когда?
- На днях, - неопределённо ответил Даня, - тогда то я и понял, что вокруг дома защита – он не смог пройти дальше калитки. Потом он напустил волкодлаков, чтобы сломать защиту, но Гуди их разметал, а дядя исчез.
- Кто разметал? – удивился егерь новому имени.
- Серебристый сказал, что он из царского рода зверей, а родовое имя Гуди. Я теперь зову его Гуди Серебристый, - пояснил Даня, удивлённый тем, что егеря заинтересовало только новое имя, а не то, что на него напали волкодлаки.
- Да, царский хранитель, - задумчиво сказал Хусейн и подбадривающе посмотрел на мальчика, - он должен много знать.
- Он и знает много, - подтвердил Даня, - рассказал мне о волкодлаков, о которых я ничего не слышал и не знал.
- Хм, - покачал головой егерь, - я думал их всех уничтожили.
- Живёхоньки, - ехидно пробормотал Даня, вспомнив страх испытанный им, - и прячутся где-то недалеко отсюда. Дядя умеет повелевать ими, как сказал Гуди. Теперь я точно уверен, что за всеми покушениями на меня, в прошлом году, стоит именно дядя, ведь он был во всех местах где меня чуть не убили.
- Подозревать можно как угодно, доказать нельзя, - сокрушённо подтвердил Хусейн. – Тогда в поезде, год назад, я был уверен, что разговаривал с Черновым, но…в это же самое время он виделся с Аввакумовым. Наверняка, и в этот раз его видели где-нибудь ещё. Враги сильны…но ты сильнее, - подбодрил Ходжа мальчика.
- Сильнее…, - Даня поник головой, - если бы ты знал, как я испугался. Не будь Серебристого я бы точно погиб, ведь волшебной палочки со мной не было.
- Теперь придётся носить с собой.
- А запрет колдовать среди смердов? – растерялся Даня.
- Да, Сулейман им на голову, с этим запретом – жизнь дороже. Правила – это для Министерства и Верховного совета, а на карте твоя жизнь; не они спасли Волшебный мир от Рикшеллера, а ты. – Егерь помолчал. – Хотя…ректор всё же прав – не дразни гусей, даже если их щипки всего лишь незначительные синяки; ранки незначительные, но гогота и крика может быть много. У тебя есть олень, он всегда поможет; да и дом твой – это крепость, а в Академии разберёмся.
- Ну да, - буркнул Даня, - разберётесь, а все шишки достанутся мне.
- Даня, - егерь нежно посмотрел на мальчика, - ты мне как сын, и я с восторгом взял бы на себя твою миссию, но это не в моих силах. Провидение выбрало тебя, и, как показал прошедший год, оно не ошиблось – ты достойный сын своих родителей и тот, кто сможет не допустить возвращения Рикшеллера.
- Гасаныч, ты гладишь меня по шёрстке как котёнка, убеждая в том, что я тигр. Все уверены в этом, один я сомневаюсь. Чем больше у меня волшебной силы, волшебных предметов и помощников, тем больше я боюсь, и не Зла, а собственной слабости – вдруг не смогу, в нужный момент, преодолеть свой страх.
- Не отчаивайся, Даниил. Ты уже доказал, что не слабак, а боец. Страх – это нормальная реакция. Он тебя не ослабляет, а мобилизует, и ты становишься сильнее.
- Никогда не уставать, быть здоровым и летать. Так что ли? – усмехнулся Даня, довольный тем, что егерь верит в его способности.
- У друга своего взял привычку рифмовать, - улыбнулся Хусейн.
- Серёга сейчас у тёплого моря и записался в пажа моей сестры.
- Тебе это не нравится?  - поднял брови Хусейн.
- Нравится. Только моя сестра – это Яра смердов, а Серёга ничего не знает о их мире, и может сотворить какую-нибудь глупость, подстрекаемый Вероникой.
- Твои друзья познакомились с ней? – изумился егерь. – Как это произошло?
 Даня, не собиравшийся ничего рассказывать Хусейну о происшествии с сестрой, неожиданно для самого себя рассказал всё, что случилось в Италии.
- Русалка и тритон в разных концах земли – это не совпадение, - сказал егерь выслушав историю, - да ещё волкодлаки для тебя: кто-то очень хочет испортить тебе каникулы. Но может это и хорошо – не будешь пребывать в уверенности, что Рикшеллер убежал навсегда. – Я и не верил, что он бежал безвозвратно,- Даня требовательно посмотрел на егеря, - скажи, Гасаныч, Зло в мире – это только Рикшеллер?
- Нет, конечно, Рикшеллер только одно воплощение зла здесь и сейчас. До него была тёмная сила, и после него она будет.
- Значит Зло неистребимо? – Даня хотел знать, против чего он борется, и не напрасны ли его усилия в попытке победить Чёрного мага.
- К сожалению – да. Зло было всегда, но оно как бы рассеяно по всему миру; когда его становится много оно собирается в одно месте и материализуется в конкретном человеке – Чёрном маге, который и есть Зло в чистом, не рассеянном виде.
- Значит, победив Рикшеллера, я не уничтожу Зло во всём мире?
- Ты победишь это зло, и на твоём примере волхвы будут знать, как бороться с другом злом если оно придёт, - егерь помолчал, - понимаю тебя – хочется сделать всё и навсегда, но так не бывает, что не отменяет самой борьбы со злом. Если все опустят руки, смирившись с тем, что зло неистребимо – мир погибнет. Для этого Провидение и выбирает того, кто показывает пример борьбы со злом. Сейчас – это ты. Тяжёлая миссия, но если не ты, то кто?
- Второй год я слышу эти слова, и никак не смирюсь с тем, что выпало мне, - Даня поник головой и криво улыбнулся, - но узнав, - он поднял голову, - судьбу моих родителей я понял – надо делать то, что предначертано, а не сопливиться и не ныть. – Гордое выражение лица вдруг изменилось, и он с лёгкой капризностью сказал: «Так хочется поныть, чтобы тебя пожалели; но мамы с папой нет, а от других я жалости не приму.»
- По возрасту ты мальчик, по рассуждением мудрец. Тяжело так жить? – участливо спросил Хусейн.
- Справимся, Гасаныч, - бодрым голосом, чуть ли не прокричал, Даня.
 Чай закончился. Егерь, видя, что Даня бодр и полон желания не унывать, попрощался и, выйдя за ворота коттеджа, исчез. Мальчик постоял у калитки, смотря на то место где исчез его друг, потом довольный отправился поливать кусты в лучах заходящего солнца. Чуть позже, проводив светило за алый горизонт, он лёг спать с желанием просто отдохнуть от мыслей и событий последних дней.
 Последующие дни каникул, до возвращения родственников протекли, как полноценный отдых от забот назойливых мыслей. Несколько раз Даня, поддаваясь на уговоры мальчишек, ходил с ними на рыбалку, продолжая поражать их своим умением вытаскивать из воды столько рыбы, что тяготы рыбалки сводились к переносу огромного улова с озера по домам. На подначивание пацанов поймать сома, который чуть не утопил его сестру, Даня отвечал категоричным заявлением, что вытащить такую огромную рыбину он не сможет ни в одиночку, ни с помощью помощников, да и снастей для такой рыбалки у ребят нет. От приглашений в гости как рыбаков, так и подружек Вероники, знавшись о рыбацких успехов Дани, мальчик категорически отказывался – плести в присутствии взрослых свои небылицы о том, как он дрессирует птиц с жуками, и приманивает рыбу ему не хотелось, а правду сказать было невозможно.
  Всё свободное от рыбалки время, Даня читал книги из сундука, связанные с искусством колдовства, иногда заглядывая в Чёрное зеркало и проверяя как друзья отдыхают. Друзья, не без лёгкого третирования со стороны Люды, приняли его сестру в свою компанию, и таскали её за собой по тем значимым местам, куда их водила Олеся Владимировна. Никаких угрожающих действий со стороны библиотекаря не было, да и сам Филин ни разу не появился вблизи от друзей. Успокоенный за судьбу друзей, Даня с удовольствием, удивившем его самого, копался с розами и другими цветами в палисаднике, читал, загорал и бил баклуши, просто лёжа в беседке, наблюдая за полётом облаков в голубом небе.
 Время бежало и Дане становилось скучно. Он понял, что уже не может вот так спокойно жить, без каких-либо событий пусть даже и опасных. Он начал подумывать, а не предпринять ли экспедицию по таёжным горах, чтобы обнаружить укрытие волкодлаков, как тут прилетела Хохотушка с известием, что через несколько дней приезжают родственники.
«Так, - подумал Даня, - наступает самая неприятная часть каникул. Сначала Вероника вывалит на меня бесконечные рассказы о своём путешествии и своих победах, тётя ей будет вторить и расхваливать своё чадо. Дядя, если мне повезёт, займётся своим бизнесом, который надеюсь пойдёт в гору, и он не будет торчать в доме. Но с тётей и Вероникой будут проблемы, а жить с ними, мне ещё несколько недель. Придётся терпеть.»
 Даня навёл порядок в доме, стараясь придать коттеджу такой вид будто родственники уехали только вчера. В саду был образцовый порядок благодаря тому, что Даня регулярно занимался кустами и дорожками. Ухоженность зелени была гораздо лучше того, что было до его приезда в Белокуриху. Накануне приезда Даня, на всякий случай, заполнил холодильник всевозможными продуктами, чтобы приехавшие не умерли с голода и могли перекусить бутербродами. Готовить праздничный стол он не стал, хотя взял у бабы Дуси несколько уроков кулинарии и теперь, даже без волшебства, мог приготовить несколько вкусных блюд; но трудится на кухне полдня, чтобы поразить тётю он не стал – обойдётся.
  Родственники приехали вечером. Даня встретил их у ворот, услышав шум подъезжающего автомобиля. Из машины выпорхнула Вероника и, к изумлению Дани, бросилась его обнимать, щебеча благодарности, что он познакомил её со своими друзьями. Ничего не понимающий Даня, освободившись от её объятий, бросился помогать дяде выгружать и таскать чемоданы в дом. Перенося вещи, он понял суть благодарности Вероники: она подумала, что он сообщил друзьям о ней, и они, выполняя его просьбу, подружились с ней. Его слова о нежелательности знакомства, она приняла за некую таинственную тактику волшебника-брата.
 Тётя с Вероникой приехали загоревшими и радостными, а дядя бледным, но тоже радостным, от своих успехов в заключении выгодных контрактов. Видя, что родственники приехали уставшими, Даня сделал жест благотворительности и быстренько приготовил им перекус – разогрел в микроволновке, купленную заранее пиццу. Утомлённые дорогой родственники с удовольствием перекусили предложенной пиццей и бутербродами с чаем. Уплетая пиццу, Вероника заметила, что она, пожалуй, даже лучше той, что она ела в Италии; на что Даня мысленно подумал - не стоило ехать к теплому морю в лапы к тритону, если такую же пиццу можно есть в Белокурихе.
 Сам Даня не сел за стол со всеми, а, заварив чай, ушёл к себе в комнату – новости и восторги от поездки его не интересовали. Он лёг на кровать, уставился в потолок и стал выстраивать в памяти все события прошедшего времени с момента приезда его в Белокуриху. Цепь событий не давала ему покоя, и он никак не мог понять закономерность всего происшедшего. Каникулы вступали в завершающую фазу и надо было, перед отъездом в Академию, понять скрытый смысл для подготовки к будущим, как он был уверен, неприятностям в Гипербореи.
 Данины размышления прервал стук в дверь, по которому Даня определил, что стучится дядя – это был холодно-официальный сигнал. Даня угадал, после разрешения в комнату вошёл дядя, его лицо сияло в благодарности. Даня встал с кровати. Дядя подошёл к нему и протянул статуэтку: «Вот, Даня, подарок тебе от фирмы, с которой я заключил очень выгодный контракт на поставку древесины.»
- Так, я тут причём, - Даня растерянно развёл руками, - контракт заключили вы, а почему статуэтка мне?
- Без твоей помощи я бы не поехал в Италию. Ты приносишь удачу: все мои контакты с бизнесменами были такими успешными, словно меня там только и ждали. Эта статуэтка, Юлия Цезаря, фирменный знак компании; внизу на подставке моя благодарность тебе.
 Даня взял статуэтку, перевернул на посмотрел на гравированную надпись: «Племяннику от дяди, в знак благодарности за помощь в бизнесе.»
- Спасибо дядя, но я правда ничего не сделал такого, чтобы меня благодарить, - Даня был тронут подарком, он никак не ожидал именно такого внимания к себе.
- Сделал, Даня, сделал. Не знаю, как это у вас получается, но, когда твой отец дал мне денег на бизнес, то я единственный, из десятков таких же молодых предпринимателей, смог развить его. Пришёл кризис и бизнес стал рушиться. Появился ты, после года учёбы, и бизнес опять пошёл в гору. Не знаю, как и почему, но твои способности принесли мне удачу, так же как способности брата, твоего отца, сделали меня значимым человеком. Я не успел отблагодарить брата даже добрым словом – он рано ушёл, но тебя я могу поблагодарить и за отца то же.
 Даня увидел, что глаза дяди затуманились, словно он собрался заплакать, но это быстро прошло. Дядя потрепал Даню по плечу и вышел, оставив мальчика стоять со статуэткой в руках, и в растерянности от сентиментальных слов дяди.
 «Ну вот, - в недоумении подумал Даня, - и у смердов я не заслуженно получаю приз, за то, что ничего не делал. Какая-то цепь совпадений, в которой окружающие видят моё вмешательство, хотя я даже не подумал помогать дяде. Может я действительно талисман удачи? Да нет – глупость. Просто так совпало, но слишком много совпадений как хороших, так и плохих, которые никак не выстраиваются в понятный мне смысл.»
  Даня поставил статуэтку на стол, сел и стал разглядывать одетого в странные доспехи Юлия Цезаря с поднятой рукой, в которой был зажат жезл: «Как будто собрался колдовать», - подумал Даня. В дверь опять постучали. Вошла тётя, неся в руках журнал.
- Даня, это журнал со статьёй о Веронике, она победила чемпионку в Италии, - тётя протянула журнал. Даня взял, и подумал, что пресса работает оперативно – он видел в зеркале только газету, а здесь целый глянцевый журнал.
- Спасибо, тётя, - Даня вопросительно взглянул на Аглаю Карповну, - понравилось вам в Италии? - Поездка была чудо, - расцвела тётя, - да, и бабушка твоей одноклассницы очень значительная особа. Нас везде встречали как родных, а перед Лёшей распахнулись двери всех контор, так что все контракты были подписаны вмиг.
- Я очень рад, что Олеся Владимировна помогла вам, - выразил радость Даня, уяснив почему дядя получил свои контракты – баба Ося помогла его родственникам, так что он точно получил приз незаслуженно, хотя, его причастность к волшебству, всё же имела место, а значит, и он приложил руку к успеху дяди.
 Тётя ушла, а Даня раскрыл журнал. Статья о Вероники была большой и красочной, с многочисленными фотографиями сестры как в сопровождении родителей, так и одной, на фоне победного бассейна, где произошёл знаменитый заплыв. Пролистав все фотографии Даня вдруг наткнулся на последнюю, где Вероника была снята на фоне моря с Сергеем: сестра улыбалась картинной улыбкой куклы, а Серёга с восторгом смотрел на неё. «Ого, - подумал Даня, - хорошо, что эту фотографию не увидят однокурсники в Академии, а то житья ему не дадут – замучают подколками как ребята, так и девчата. Представляю, как над ним издевалась Ярослава. Надо будет написать ей, чтобы она не распространялось в Гипербореи об этом, с неё станется.»
 «Вот и сестрёнка пожаловала с ворохом новостей», - обречённо подумал Даня, услышав характерный стук Вероники.
- Где Хохотушка? – влетела в комнату Вероника, не дождавшись ответа на стук.
- Улетела на охоту с Хохмачом, - Даня посмотрел на загорелую, весёлую сестру с неприязненным чувством осуждения – всё-таки заарканила друга в вечные пажи, наверно и из-за этого он не хотел, чтобы она познакомилась с его друзьями.
- Позови её, - взволнованно попросила Вероника.
- Ты сама можешь, - удивился Даня, - она тебя слышит.
- Я звала, но она не отвечает. Боюсь с ней что-то случилось, - Вероника действительно беспокоилась, весёлость на лице сменилась тревогой.
  Даня сосредоточился и позвал Хохмача – ответа не последовало. Даня потрогал лоб и вновь, уже сжав кулаки позвал птицу. Слабый ответ пришёл через минуту: «Мы ранены, летим.»  Даня распахнул окно и стал всматриваться в сумрак вечера.
- Что случилось? - дёрнула его за руку Вероника.
- Кто-то на них напал, они ранены, - буркнул Даня продолжая всматриваться с густеющую темноту вечера. Наконец он увидел два силуэта летящие какими-то обрывочными зигзагами. Птицы влетели в окно и рухнули на стол. Даня стал осматривать Хохмача, отстранив в сторону Веронику, которая увидев окровавленных птиц всплеснула руками и хотела сгрести в охапку Хохотушку.
- Не мешай, - зло бросил он сестре, осматривая птиц. Сова и филин были здорово помяты с каплями крови на крыльях и теле. Даня достал, привезённые с собой из Академии, снадобья. Сначала он влил обоим в клювы укрепляющего раствора, а затем смазал ранки.
 Кровь перестала сочится, и бусинки глаз превратились в нормальные глаза уставших птиц. «Что случилось, Хохмач?» - «Ястреб», - ответил филин.  - «Это был обычный ястреб или кто-то его послал?» - «Не знаю, но он напал, когда сверху нас было не видно.»
«Вас покормить?» - «Да, мы не успели поохотится.»
- Неси еду, птицы голодные, - Даня требовательно посмотрел на сестру. Вероника тотчас убежала на кухню и вернулась с кусками бекона. Птицы жадно набросились на еду, а Вероника, гладя Хохотушку спросила: «Что с ними произошло?»
- На них напал ястреб, - пояснил Даня, соображая случайно или нет было нападение.
- Разве ястребы охотятся на сов? – удивилась Вероника.
- Ястребы нападают на всех, но с разной целью. Похоже на сову и филина напали специально. – Кому они помешали?
- Я бы тоже хотел это знать, - пробормотал Даня.
- Что? С охоты водными тварями на меня, кто-то начал охоту за моей птицей? – голос Вероники стал угрожающим, и непонятно было на кого она злится.
- Да причём здесь ты?! Тут и без тебя есть персона, которой хотят насолить, - Дане совсем не нравилось то, что в его борьбу со злом оказалась вовлечена простая девочка, волею случая оказавшаяся сестрой волхва.
- Значит это на тебя покушаются, а все, кто рядом с тобой, только попадаются под руку по случаю? – голос Вероники был обиженный, словно ей, предложив главную роль в кино, вдруг сказали, что она бездарность и вообще не актриса.
- Похоже на то, - грустно сказал Даня.
- Значит девчонки правы – это ты послал Серебристого следить за мной и спасать в случае опасности? – Вероника пытливо смотрела на брата.
- Я, - вздохнул Даня, - только всё же непонятно - на кой им потребовалось дважды нападать на тебя, а потом ещё и на птиц. Если всё это происки дяди, то легче всего было просто заколдовать тебя, а не устраивать эти ужастики с русалкой и тритоном.
- Как заколдовать?
- Заклинание повиновения.
– Волшебники это могут? - страх стоял в глазах Вероники.
- Могут, - поник головой Даня, - и ты будешь делать всё, что тебе прикажут.
- Да ни за что? – возмутилась Вероника. – Я не буду делать того, что мне не хочется.
– Тебе захочется, и ты не поймёшь, хочешь ли ты этого, или тебе приказали.
- Что? Правда? – испугалась Вероника, - Есть и такое волшебство?
- Вероника, живи как жила, до моего приезда. Забудь всё что узнала, радуйся своим успехам в плаванье, отпусти Хохотушки на волю и считай, что посмотрела интересный сон, а потом проснулась и всё как прежде. Вот так, - Даня раскрыл журнал со статьёй о ней и сунул в руку.
- Да, кстати, мне очень интересно, а что написано вот под этой фотографией, - Даня показал на фото где Вероника стояла с Сергеем, - тебе наверно перевели.
 Вероника посмотрела на фотографию и расцвела в улыбке: «Тут написано – чемпионка из Сибири со своим другом на романтической прогулке.»
- Он для тебя случайно стихи не сочинил, - усмехнулся Даня.
- А ты откуда знаешь? - Вероника покраснела несмотря на загар.
- Он всем сочиняет, - махнул рукой Даня, - хобби у него такое. Не обращай внимания.
- Всем сочиняет?! – возмутилась Вероника. – Ну я ему напишу пару ласковых…, - она сорвалась и выбежала из комнаты.
«Всё, - успокоился Даня, - теперь о волшебстве она и не вспомнит, ловко я её отвлёк от ненужной и опасной темы.»
  Поевшие сова и филин, не залезая в клетки, сидели на столе и дремали. Даня, осмотрев их, убедился, что раны не опасные и скоро заживут. Он собрался лечь спать, когда в комнату опять ворвалась Вероника и кинулась к сове, держа в руках письмо.
- Ты что хочешь послать сову отнести письмо? – встревожился Даня, - Хохотушка ещё слаба после нападения. Она конечно полетит, но тебе что не жалко птицу?
 Пыл и нетерпение Вероники погасли, она погладила проснувшуюся сову: «Ладно, пусть отдыхает, успею «порадовать» этого лицемера», - она скомкала письмо в руке.
- Утро злости мудрее, - напутствовал её Даня, наблюдая, как она кошачьей, мягкой походкой вышла из комнаты. «Вот заварилась каша, - подумал Даня, - что, сестре друзей в школе не хватает? Серёга, конечно, прикольный пацан, но он всё-таки волхв, а она просто девчонка. Ох, зря я ей птицу подарил, да и в Италию я их спровадил. Сам во всём виноват, и не только в собственной неразберихе, но ещё и друзей с родственницей в это втянул.» Сокрушаясь от собственных неразумных поступках, Даня заснул, утешив себя тем, что новый день принесёт новые заботы, которые спишут старые.
 С утра началось триумфальное шествие Вероники по друзьям и подругам. Журнал со статьёй о ней мгновенно распространился по всему городу, и Вероника, во второй раз за лето, превратилась в местную знаменитость. Все девчонки школы, в которой она училась, чуть ли не со скрежетом зубов, завидовали ей: ещё бы – поехала в Италию и сразу стала знаменитой. Девчонки не думали о том, что Вероника своими способностями в плавании завоевала эту популярность, это их как раз не интересовало, обиднее всего для них была несправедливость, что их всех обошла задавака, уже всколыхнувшая до этого городок своим непонятным утоплением и спасением. Тут же среди подружек поползли сплетни, что никакого утопления не было, а была просто красиво разыгранная сценка для поднятия авторитета девчонки. Действительно: девочка чуть не утонула, а потом обошла итальянскую чемпионку в плаванье – подозрительно. Но как бы не судачили злые языки – Вероника стала притчей на языках, как пример удачливости, для детей, и правильно воспитания, для взрослых.
 В суматохе новой славы, Вероника, совсем забыла о волшебных способностях Дани, чем очень порадовала его: не надо было пытаться объяснить ей необъяснимое, и раскрывать новые тайны своих необыкновенных способностей.
 После приезда родственников Даня стал на целые дни исчезать из городка, осуществляя свою случайную мечту – жить в тайге. Он стал приспосабливать для жилья избушку охотников. Применять волшебство он не стал – волшебной палочкой колдовать нельзя, а превращать вещи одно в другое мыслью он не умел, поэтому всё делал руками. Через несколько дней, наведя относительный порядок в комнате, починив стол, скамьи, крыльцо, Даня приступил к оборудованию подвала. Попробовав расширить пространство под полом лопатой, Даня понял – копать ему придётся до следующего года, а результат будет всё равно неудовлетворительный. Выход нашёлся сразу, как только он вызвал Серебристого, и поделился с ним своей проблемой. Гуди поводил ушами, и Даня услышал: «К завтрашнему дню подземелье будет выкопано.» - «Но стены ещё нужно обложить или брёвнами, или камнем», - Даня удивился скорости копки подвала, не понимая, как это удастся оленю.
«Избушка стоит на впадине каменной горы. Подземелье выроют до каменных стен, а потолок укрепят брёвнами.» - «За один день? - изумился Даня, - кто же будет копать?» - «Звери, не волнуйся об этом. И здесь, в вырытом подземелье, тебя будет ждать сюрприз.» - «Что за сюрприз?» - заинтересовался Даня. – «Узнаешь», - губы оленя растянулись в подобие человеческой улыбки. - «Иди Даня, не мешай, придёшь завтра, когда всё будет готово.» Даня пошёл домой качая головой в сомнении.
  Мысль оборудовать себе тайное убежище, в котором можно спрятаться ото всех, возникало у Дани давно, ещё в Академии, когда ему хотелось спрятаться от студентов. Там его прятали другие, то егерь, то баба Аспе, но здесь, в Белокурихе, он не мог спрятаться от всех, а ему иногда хотелось этого. Решив сделать убежище в избушке, Даня сразу подумал, что оно должно быть, как коттедж – смердовский сверху и волшебный в подземелье. Защиту в подземелье поставит Гуди Серебристый, ведь он умеет тоже, что и Даня, а потом, когда можно будет пользоваться волшебной палочкой, Даня усилит его, превратив своё тайное убежище в такую крепость, которую не найти никому кроме него. Если подземелье получится такое, каким он его задумал, то часть вещей из сундука он перенесёт в новый дом и оставшуюся часть каникул будет жить там – решил он подходя к коттеджу.
Войдя во двор дома, он был встречен возбуждённой Вероникой, которая поджидала его там увидев, что он подходит со стороны озера.
- Ты где пропадаешь целыми днями,- накинулась она на него с укорами, - утром уходишь, вечером появляешься уже в сумерках, я даже не могу поговорить с тобой.
- У тебя полно друзей и почитателей, - растерялся Даня, - зачем тебе ещё говорить со мной? Купаешься в славе и обожании, что тебе ещё недостаёт? – он удивлённо развёл руками.
- Хохотушка со мной не разговаривает и не хочет жить в моей комнате, - плаксивым, обиженным тоном сообщила Вероника.
- Значит ты её чем-то обидела, - пожал плечами Даня, - я советовал тебе отпустить её и забыть обо всём, что узнала. Так чем же ты теперь недовольна?
- Я её хозяйка, и она должна меня всегда слушаться, - категорично заявила сестра.
- Сова не твоя мама, которая будет прощать тебе все капризы и грубость, - назидательно сказал Даня, - если ты хочешь, чтобы тебя любила Хохотушка, то относись к ней так, как хотела бы, чтобы относились к тебе. Как ты будешь относится к ней, так она и ответит тебе. Птица как эхо – как аукнется, так и откликнется.
 Вероника блеснула в сторону Дани гневным взглядом, но ничего не сказала, задумавшись.
- Птица свободна как ветер, и затихает, угомонившись, только там, где ей хорошо. Если ты не смогла подружится по-настоящему с ней, я увезу её прямо сегодня вечером, - категорично сказал Даня, проходя мимо притихшей Вероники в дом.
 Войдя к себе в комнату, Даня увидел, что филин и сова сидят вместе возле клетки и о чём-то курлыкают между собой. «Жалуешься?» - спросил Даня птицу. Хохотушка сверкнула на него глазами, но ничего не ответила. «Её обидели», - услышал Даня филина.
«Бывает, - согласился Даня, - я тоже иногда незаслуженно обижаю тебя.» - «Ты всегда извиняешься, когда неправ», - ответил Хохмач. «Пусть собирается в дорогу, вечером я перенесу её к егерю, будет жить там», - огорчённо сказал филину Даня.
«Я не поеду», - вдруг встрепенулась сова. «Во девчонки – семь пятниц на неделе, - промелькнула у Дани мысль, - обиды, разборки, капризы, что птицы, что люди – одно и тоже.» - «Посажу в клетку и отвезу, - вдруг разозлился Даня, - ты её не слушаешься, значит она тебе не нравится. Она тебя обидела, так почему не хочешь обратно к егерю?» Сова нахохлила голову: «Обидела… но она хорошая, капризная только. Злится на Серёжу, а зло вымешает на мне.» Даня ошалело посмотрел на сову, покачав головой. «Подарил на свою голову умную птицу. Два сапога – пара, что сестра, как одуванчик на ветру, что птица, как облако в ветреном небе: качаются из стороны в сторону разбрасывая вокруг себя белые пушинки.»
 Из кухни послышался голос тёти, звавшей на обед. Последние дни Даня только завтракал и ужинал дома, поэтому удивился, что его зовут обедать, видимо то, что он здесь, а не бегает где-то, ей сказала Вероника.
 За обедом тётя осторожно осведомилась, где это он бродит целыми днями.
- По лесу гуляю, грибы ищу, - отговорился Даня, не понимая, почему это тётя так интересуется его времяпрепровождением. Ответ, на не заданный вопрос он получил тут же. – Олеся Владимировна просила меня, чтобы я приглядывала за тобой, а ты неизвестно где пропадаешь. В лесу могут встретиться опасные звери.
  «Тут у ворот целая стая волкодлаков тусуется, а то лес. Вот смехота», - усмехнулся про себя Даня.
- Баба Ося всегда преувеличивает опасности, - отмахнулся Даня.
- Ты зовёшь такую представительную даму бабой Осей? - изумилась тётя.
- Она сама мне сказала, так её называть, - насупился Даня, соображая к чему это завёлся разговор с упоминанием Олеси Владимировны.
- Ты не знаешь её номера телефона, - тётя ласково смотрела на Даню, отчего у него похолодело в груди, - я бы хотела с ней поговорить.
- Это невозможно, - обречённо сказал Даня, понимая, что настойчивость тёти может привести к непредсказуемым последствиям, - она не пользуется телефонами.
- Сейчас у всех есть сотовые телефоны, - возмутилась тётя, недоверчиво смотря на Даню.
 – У Президента нет сотового телефона, и он никогда им не пользуется, - сказал Даня с намёков на положение Олеси Владимировны.
 Тётя, сразу же понявшая смысл сказанного, потеряла дар речи и уставилась на Даню ставшими огромными как блюдце глазами.
- Ты намекаешь…, - тётя открыла в шоке рот.
- Я не намекаю, я просто говорю, что ни Президент, ни его родственники не пользуются сотовой связью – это опасно, - Даня врал вдохновенно и с энтузиазмом – надо было так напугать тётю, чтобы она даже в мыслях бросила думать о возможности поговорить с колдуньей, - инкогнито – вот единственная возможность путешествовать по миру, - бросил он ещё одну лопату лжи, в подтверждении значимости Олеси Владимировны.
 Аглая Карповна побледнела, потом порозовела и на лице её отобразилась гордость и значимость того, что она прикоснулась к тайнам государства.
- Говорить только об этом нельзя, - пустил он ещё одну стрелу секретности, подозревая, что тётя может из тщеславия озвучить его ложь перед знакомыми.
- Да, да, конечно, - залепетала тётя.
 Вероника, слушавшая всё это, и понявшая смысл игры брата, сидела еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Умная девочка, сама еле скрывавшая правду о Дане, и мире, в котором он живёт, понимала – её мама сама упрячет себя в сумасшедший дом, если узнает правду о волшебстве племянника.
 Нагородив небылиц про бабу Осю, Даня быстро доел обед и, поблагодарив, выскочил из-за стола намереваясь до конца дня скрыться в подвале, в комнате где его никто не увидит. Вероника, словно разгадав его желание исчезнуть, последовала за ним и, догнав возле лестницы, ведущей в подвал, тронула за плечо; «Даня, я хочу с тобой поговорить. Идём в беседку, там не подслушает мама.» Даня нехотя последовал за ней – желания разбираться с проблемами сестры у него не было.
- Ты боишься, что мама узнает о волшебстве и поэтому наплёл с три коробы про Олесю Владимировну? - начала разговор Вероника, усевшись на скамейку в беседке и пристально глядя на Даню.
- Я боюсь, что тётя, пытаясь устроить твою учёбу где-то там, в верхах, наделает глупостей, и ей просто сотрут память, а заодно и тебе, - Даня поставил перед взглядом сестры стену непреклонной необходимости. – Только твой папа до конца понимает, что связываться с волхвами очень опасно. Он рос с братом волшебником и узнал силу волхвов, поэтому и молчал про меня. Тётя молчать не будет и может поплатиться за это. Ты вот узнала, по моей глупости, а теперь с тобой одни проблемы. Не бери пример с мамы – болтать, бери пример с папы – молчать.
- Если ты разболтал по своей глупости, то почему ты винишь меня в болтливости, - взъерошилась Вероника, - если рассказал и познакомил с друзьями, тогда будь добр защищать меня от разных заклинаний.
- Я понял свою ошибку, - разозлился Даня, - и сегодня же её исправлю. Завтра утром ты начисто забудешь всё что узнала о Волшебном мире. Уснёшь ещё помня, а проснёшься обычной девчонкой из Белокурихи, которая и слыхом не слышала о существовании русалок, тритонов и прочей нечисти, а мои друзья в твоей памяти станут детьми важных чиновников государства, до которых тебе никогда не дотянутся своими разговорами, просьбами и неудовольствиями. Не будет никаких сов-почтальонов и фейерверков в небе в твою честь. – Внешне Даня негодовал, но в душе понимал, что не сможет попросить егеря стереть память у родственников, как не сможет и отвезти сову в Академию, но напугать сестру таким развитием событий он может.
  Лицо Вероники сморщилось, и Даня подумал, что она сейчас заплачет. Сестра не заплакала, но голос, которым она начала говорить был плаксивым и жалостливым.
- Я не хочу забыть всё, - она всхлипнула, - меня всегда хвалили и не просто потому, что всё устраивала мама и папа – я сама отлично плаваю и хорошо учусь. Если бы ты не разболтал мне про свой Волшебный мир, и я не встретилась с твоими друзьями в Италии, то своего принца и так бы дождалась. Но тут являешься ты со своими чудесами, и Белокуриха переворачивается с ног на голову, но так красиво и заманчиво, что уже никакой принц Сибири мне не нужен, когда есть мальчик, пишущий обо мне стихи и бросающийся спасать меня от чудовища.
  «Откуда у девчонок такие тупые мысли? – огорчённо подумал Даня. – Тут Зло бродит кругами, а они всё каких-то принцев ждут.»
- Не будет ни Сибирского принца, ни Волшебного, а будет учёба в школе, где все восхищаются твоим способностям пловчихи и твоим успехам в учёбе.
 Даня говорил зло и непреклонно. Вероника смотрела на него как кролик на удава, готового безропотно влезть в пасть на завтрак хищнику.
- Не надо Даня, я буду молчать как рыба, и я всё исправлю с совой. Я уговорю Хохотушки не злиться на меня, - голос Вероники был такой жалостливый, что мог растопить даже лёд. Даня, и так не собиравшийся приводить свою угрозу в действие, всё же решил подержать свою сестру в страхе.
- Не надо меня уговаривать. Я наделал ошибок как волшебник и мальчишка, но как волхв я это исправлю с гарантией, что этого больше не повториться, - Даня достал волшебную палочку и постучал ей по столу; колдовать ей он не мог, но всё же носил с собой, когда уходил в лес.
- Не делай этого, - Вероника схватила его за руку, а в её глазах появились слёзы.
 «Напугал я её сильно, - удовлетворённо подумал Даня, - теперь точно, она не расскажет.»
- Ладно, - он убрал палочку, - только учти – скажешь хоть слово, когда я уеду в Академию, я всё равно узнаю и тогда другие прибудут сюда и от твоей памяти не останется даже воспоминаний о двойках, которые ты получила в первом классе.
- А я и так о них не помню, - обрадовалась Вероника.
- Опять начинаешь, - Даня полез демонстративно в карман.
- Нет, нет Даня, это я пошутила, - Вероника замахала руками, - только…скажи… с кем Сергей дружит с Людой или Ярославой? – щёки Вероники порозовели.
- Он дружит со мной, а я дружу со всеми, - усмехнулся Даня.
- Я серьёзно, - ещё больше потупилась Вероника, - кому из них он писал стихи?
- Мне на Новый год и Рождество. Серёга вообще любит рифмовать, это у него от недержания избытка слов. Я даже заразился от него рифмоплётством; иногда говорю в рифму от бессмысленности сказанного.
- Значит это у него просто так? – разочарованно промолвила сестра.
- Не знаю, может просто, может не так, а может вообще никак. Забудь про это. Лучше иди мирись с совой; как оказалась она такая же дурная, как и ты – не хочет назад в Академию, хотя ты её и обидела.
- Это она тебе сказала? – у Вероники радостно блеснули глаза.
- Ну да, сидит у меня в комнате жалуется филину, а улетать не хочет. Понравилась ты ей чем-то, - скривился в недоумении Даня.
 Вероника сорвалась с сиденья и помчалась в дом. «Ну и каникулы, - тяжело вздохнул Даня, - ухабы, да кочки, то вверх, то вниз, а Зло стоит в сторонке и радуется, что я занят всякой ерундой – нет времени подумать, как с ним бороться.»
  Проскользнув незаметно в подвал, Даня весь остаток дня занимался разбором книг из сундука. Несколько интересных книг он отобрал, чтобы прочесть; выбор их был чисто интуитивный, миновавший его сознание – нужна ему та или иная книга или нет.
 Вернувшись к себе в комнату, он увидел, что сова исчезла, а филин дремал в клетке. «Помирились?» - спросил Даня проснувшуюся птицу. «Угу,» - ухнул филин. «Кажется кончились потрясения, теперь можно спокойно ждать окончания каникул, готовя собственное убежище о котором никто не знает». – с этой обнадёживающей мыслью Даня заснул.
 Утром позавтракав, он отправился в лес, гадая какой сюрприз ему подготовил Серебристый. Заимка встретила его тишиной, нарушаемой щебетанием птиц в окружающем лесу. К его удивлению впритык к деревьям вокруг дома стояла ограда из переплетённых жердей, сделанная так плотно, что производила впечатление непреодолимой преграды. Даня потрогал деревянную стену и убедился, что она была твёрдым, капитальным сооружением. «Это что ли сюрприз?!» - подумал он, открывая калитку, сделанную напротив входа в дом. За калиткой была посыпанная песком дорожка, ведущая к крыльцу. «Сюрприз удался! - обрадовался Даня, оглядывая внутренний дворик, - теперь у меня есть отличный дом; и, как я понимаю, Серебристый уже поставил защиту вокруг него.» Даня вошёл в дом и на месте бывшего лаза в погреб увидел огороженную перилами лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ней он не поверил своим глазам: подземелье, вырытое за один день оленем, или теми, кого он привлёк, было огромное, больше чем дворик вокруг дома. Пол и стены были каменные, а потолок из таких же жердей, как и ограда. Подземелье было круглое, и по всему кругу на стене, через каждые два метра, висели фонари со светлячками, дающими приятный рассеянный свет.
- Это что-то, - прошептал Даня и позвал, - Серебристый! – Олень появился мгновенно, - Спасибо Гуди! – Даня обнял животное. – Вот это я понимаю - сюрприз, так сюрприз!
- Это ещё не сюрприз, - услышал он мысль оленя, - Сюрприз там на столе. – Даня посмотрел куда кивнул Гуди и увидел, что посередине стоит стол на нём сундучок из потемневшего дерева. Даня подошёл и откинул крышку: даже при рассеянном свете со стен в глаза ему брызнули переливчатые искры драгоценных камней, которыми доверху был наполнен сундучок.
- Что это!? - изумился Даня. – Древний клад Кудияра, - ответил олень.
- Где ты его взял? – Ты всегда забываешь, что я Серебряное копытце и могу найти любые сокровища, зарытые в земле. Под этой избушкой был зарыт клад, который я и почувствовал, как только оказался здесь. Теперь он твой. Это и есть сюрприз.
- Что же мне с ним делать? - Даня зачерпнул горсть камней, а потом, подняв руку, сбросил их обратно: камни ссыпались в сундучок весёлой радугой, осветив лицо мальчика праздничными огнями.
- Ты теперь богат не только в Волшебном мире, но и в смердовском, - мысль Гуди обрисовала перспективу использования клада.
- Ты хочешь сказать, что в Белокурихе я могу стать мальчиком с алмазным сундучком? Забавно! – мальчик смотрел на груду камней, не зная, радоваться ли ему кладу или печалится. Он был знаменит в одном мире, а теперь может стать богачом в другом; но увеличивая свою знаменитость, он привлекал к себе пристальное внимание, которое всегда тяготило его. Он убегал от известности среди волхвом, а принеси он клад в Белокуриху – ему придётся бегать от известности и среди смердов. Незавидная перспектива.
  «Я стал известен как спаситель волхвов не по своей сознательной воле, - думал он смотря на самоцветы в сундучке, - сейчас у меня есть выбор – мой выбор: или стать известным среди смердов, или спрятать эти самоцветы в сейфе банка Хомегор, и остаться неизвестным в Белокурихе. Мне ещё долгие годы надо учится в Академии, а значит на каникулы возвращаться сюда, где мне определено жить до совершеннолетия. Неизвестно как сложится судьба после окончания учёбы, а вдруг мне придётся скрываться. Здесь я оборудовал убежище, и если у меня будут большие смердовские деньги, я смогу отгородить свою жизнь с их помощью от смердов и от волшебников. Да! – с помощью денег мне легче будет затеряться среди простых людей. Решено: деньги до моего совершеннолетия будут под присмотром дяди, который является моим опекуном в Белокурихе. У меня всегда будет выбор – где и как жить не опасаясь ни волшебников, ни смердов.»
 Приняв решение Даня позвал Серебристого: «Гуди, отнеси меня с сундучком поближе к коттеджу, чтобы меня никто не видел, и я смог донести его до дома.»
 С трудом взгромоздившись на спину оленя с тяжёлым сундучком, Даня понял, что остаток каникул ему не придётся читать книги, взятые из подвала – хлопот с оформлением клада и средств будет предостаточно.
 Хотя был воскресный день, но в это утро близ коттеджа не было никого и Гуди доставил Даню прямо к ворота. Пыхтя от напряжения, Даня втащил во двор сундучок и увидел, что в беседке пьют кофе дядя с тётей, и мэр города с помощников. «Это я удачно пришёл, - подумал Даня, - или мэр вовремя пожаловал в гости.» Сгибаясь под тяжестью, Даня подошёл к беседке, поставил сундучок на землю и обратился к мэру: «Здравствуйте, господин мэр. Как удачно, что вы оказались здесь. Мне нужно оформить находку клада Кудияра, который искали сотню лет, но не нашли. Нашёл я, вот он», - Даня показал рукой на сундучок.
 Мэр, удивлённый первыми словами Дани про удачный приход, посмотрел на сундучок.
- Там что золото, - улыбнулся он – легенда о кладе Кудияра давно была расхожей шуткой в Белокурихе.
- Нет, господин мэр, лучше, – Даня откинув крышку. Общий вздох четырёх изумлённых смердов потряс двор.
- Не может быть!!! – На этот возглас из дома выбежала Вероника и, увидев блеск самоцветов в сундучке, застыла в немоте.
 - Так вот какие грибы ты искал в лесу, - вымолвила тётя, пожирая глазами содержимое сундучка.
- Да, тётя, я искал сокровища, и нашёл их, - Даня в душе смеялся глядя с какой жадностью загорелись глаза у мэра и его помощника. – Дядя, вы как мой опекун, оформите причитающуюся мне премию. – Даня взглянул в упор на Алексея Владимировича. Тот, по глазам Дани понял, на что он намекает и молча кивнул.
 Тут же мэр вызвал начальника полиции с конвоем. Пока ждали приезда полицейских, Вероника отвела Даню в сторону и шёпотом спросила: «Самоцветы настоящие или ты их наколдовал?» - «Настоящие,» - усмехнулся Даня. – «Ты теперь миллионер!» - восхитилась сестра. – «У меня в сейфе такого барахла больше чем здесь», - подлил Даня масла в огонь удивления Вероники.
- Как у тебя всё здорово получается: и кубки выигрываешь с огромными премиями, и клад миллионный находишь, и девчонки в тебя влюбляются, и мальчишек всех побеждаешь. Научи меня, Даня, как такое сотворить! – сестра смотрела на Даню с обожанием.
- Это у меня врождённое невезение, - хмыкнул Даня, - ему не научишься.
 Приехавшие полицейские, во главе с начальником, погрузили сундучок с сокровищами и отбыли вместе с мэром и дядей, а Даня, сопровождаемый тётей и сестрой, проследовал в дом, чтобы избежать объяснений с ожидаемыми гостями, которые появились у ворот уже через полчаса – весь о найденном кладе Кудияра мгновенно разнеслась по городу.
  Тётя, сгораемая нетерпением узнать историю поисков клада, быстро приготовила чай, понаставила на стол все имеющиеся в доме сладости и деликатесы, усадила Даню как самого почётного гостя и ласкательно-обволакивающим голосом попросила рассказать всё в мельчайших подробностях.
Даня, понимающий, что рассказать, как он нашёл клад, всё равно придётся, решил на тёте опробовать свою придуманную сказку, чтобы потом повторить её властям и любопытствующим. Уплетая торт «птичье молоко», он поведал слушателям, в лице тёти и сестры, о том, что гуляя по лесу, он случайно под дубом нашёл грязный кусочек пергамента со странными знаками. Расшифровав эти знаки за то время, пока родственники отдыхали в Италии, он приступил к привязке примет на пергаменте с окрестностями, для чего ежедневно бродил по лесу. Клад оказался спрятанным под камнем на берегу озера возле двухсотлетнего дуба. Фантазируя о месте где был клад, Даня вспомнил подобное место в дальнем конце озера и описал его. Одновременно он послал мысленный приказ Серебристому выкопать яму под камнем и обставить всё так, будто клад только что достали, а в яме оставить грязный пергамент с любой абракадаброй.
  Тётя, слушая рассказ, постоянно подливала чай Дане и подвигала ему всё новые и новые сладости. Рассказ ещё не был окончен, как возле ворот уже столпились, возбуждённые знакомые и соседи, жаждущие узнать новости из первых рук. Объевшись сладостей, до которых он не был особенным охотником, Даня извинился перед тётей и сказал, что устал и пойдёт полежит, а всю историю тётя может поведать своим знакомым без него.
Тётя, удовлетворив своё жгучее любопытство, проводила его до двери комнаты и, пожелав приятного отдыха, понеслась открывать калитку для гостей, томившихся в нетерпении у ворот коттеджа.
 Плюхнувшись на кровать и уставившись в потолок, Даня стал мысленно шлифовать свой рассказ, переданный тёте, чтобы не сбиться в повторном изложении незамысловатой истории. Прокрутив в голове сказку, Даня незаметно для себя заснул отягощённый непривычно большим количеством съеденного лакомства.
 Проснулся Даня от того, что его теребили за плечо. Открыв глаза, он увидел встревоженное лицо дяди, будившего его.
- Здоров же ты спать, - облегчённо вздохнул дядя, - набегался по лесу?
  Даня потряс головой, прогоняя остатки сна, и уже бодрым голосом спросил: «На сколько потянул клад?» Дядя сел на стул и пристально посмотрел на Даню.
- Сначала я подумал, что ты выдал своё наследство родителей за клад; но на дне сундучка нашли опись камней и украшений датированной трёхсотлетней давностью. По самым скромным, приблизительным подсчётам твоя доля вознаграждения составит полмиллиарда.
- Хорошо, - зевнул Даня, - значит теперь вы сможете на мои летние и зимние каникулы путешествовать по всему свету.
- Ты что хочешь отдать эти деньги нам? – опешил дядя.
- Нет конечно, - успокоил его Даня, - просто из моих денег я смогу отправлять вас в путешествия, когда сестре захочется увидеть дальние страны. Да и коттедж надо перестроить. Эта комната становиться маловата для меня, - Даня посмотрел на дядю, - или вы не согласны?
- Ты можешь построить себе новый дом, - дядя опустил глаза.
- Нет дядя, я буду приезжать именно сюда, и вам нужно остаться в этом доме. Стройте как хотите, только не трогайте подвал и не расширяйте участок вокруг дома – ограда должна остаться на том же месте. Здесь родился мой папа, и он определил, где мне жить до совершеннолетия.
- Хорошо Даня. Но вот что я подумал: деньги можно пустить в оборот, основать новое дело, или расширить мою фирму, - дядя заискивающе посмотрел на Даню, - при таких деньгах, держать их просто на процентах в банке будет выглядеть подозрительно – деньги должны работать.
- Дядя, я в этом ничего не понимаю, но я слышал, что на биржевых спекуляциях многие прогорают. Вкладывайте, но только в реальной производство, а не в воздух бумажек.
- Не беспокойся Даня. Твой отец именно под дело дал мне деньги, а не под спекуляции. В этот кризис я просто не угадал конъектуру. Не прогорел, но потерпел убытки, а после твоей предыдущей помощи и поездки в Италию дела идут в гору, и пойдут ещё, - дядя усмехнулся, - и как я понимаю – в этом только твоя заслуга, ты приносишь счастье и выгоду.
 «Не всегда, - подумал Даня, - иногда от меня одни убытки. Хорошо только, что эти убытки только у Зла, а Добро процветает.»
- Окончательную оценку клада произведут в течении недели, потом тебе официально вручат чек и подарок от города, ведь половина государственной доли пойдёт в казну Белокурихи. Мэр просто в восторге.
  Услышав о мэре, Даня вспомнил жадный блеск в его глазах, а потом в памяти всплыла первая газетная статья, прочитанная им в присутствии дяди и тёти. Что-то кольнуло в груди, а в голосе возникла картина - КАК МЭР В ТЁМНОИ ПОДВАЛЕ ПЕРЕБИРАЕТ ЗОЛОТО В СУНДУКЕ.
- Дядя, - в глазах Дани загорелся пророческий блеск, - я не разбираюсь в деньгах, в способе их зарабатывания, но я разбираюсь во Зле, которое эти деньги вселяют в человека, - в памяти всплыло воспоминание, как библиотекарь брал деньги у Магера. – Нынешний мэр – это тот же человек, про которого писали в газете в моём младенчестве?
- Да, это он, - дядя непонимающе смотрел на Даню.
- Когда ваши дела в кризис пошли на убыль, вы не делали вместе с мэром бизнес? – голос Дани был не вопрошающим, а пророчески утверждающим.
- Да, у меня был контракт с мэрией, и он провалился, - дядя побледнел, потрясённый интонацией голоса Дани.
- Мэр – вор. Если вы будете вместе с ним вести дела, он разорит вас. Денег от клада мне не жалко, у меня есть наследство родителей, но он разорит и вас, тогда тётя и сестра останутся ни с чем, а этот дом продадут за долги.
- Мэр уважаемый человек, а та статья была просто клеветой на него, - горячо заговорил дядя, - все предприниматели в городе дружат с ним, а начальник полиции просто его лучший друг…- проговорил дядя и тут осёкся. – Ты всего лишь мальчик, и ничего не понимаешь во взрослой жизни, - голос стал неуверенным и слабым.
- Да, я мальчик, и все мне тыкают эту истину в нос, и здесь, и там в моём мире. Но там я победил несмотря на то, что мне никто не верил, - голос Дани стал деловым. – Вас съедят дядя и не подавятся, а ваши деньги прикарманит мэр. Все деньги у смердов бумажные, а что бывает за хранение и перепродажу золота?
- Добыча и продажа золота – это государственная прерогатива. Незаконный вывоз его – государственное преступление, - удивлённо и растерянно пробормотал дядя.
- В подвале дома мэра несколько сундуков с золотом. Это законно? – спросил Даня.
- Я не знаю, - дядя пребывал в какой-то прострации непонимания, - не может быть у него столько золота, да и переводить средства в металл невыгодно, если только…
- Что, если только…- напирал Даня пытаясь понять сложный клубок финансовых отношений смердов.
- Если только не перевозить его контрабандой за границу, - закончил дядя внимательно смотря на племянника.
«Мой папа поставил защиту вокруг дома от Зла волшебников. Мне придётся защитить этот дом от алчности смердов», - подумал Даня.
- Дядя, - голос Дани был твёрдым и не по детски уверенным, - вы должны разоблачить мэра-вора.
- Если верить твоим догадкам, то это уже пытались сделать, но не получилось, - дядя заинтересованно посмотрел на мальчика, рассуждающего как взрослый, - как же я смогу это сделать?
- Над начальником полиции Белокурихи должен стоять другой начальник, или другая служба, - Даня гадал как устроена государство.
- Секретная служба существует, - согласился дядя, - и она может призвать к ответу и мэра, и начальника полиции, но что я могу им сообщить? – дядю заинтересовала возможность наказать мэра, на которого он был зол из-за своих финансовых трудностей.
- Что ещё нужно, кроме большого количества золота в доме? – поинтересовался Даня, прикидывая, что может сделать Гуди Серебристый для его плана наказания мэра.
- А что ты можешь? - искренне удивился дядя.
- Я могу всё увидеть и услышать, - сообщил Даня.
- Если мэр занимается контрабандой золота, то нужно узнать, как он это делает и когда, - улыбнулся дядя.
-Если я узнаю, то вы сможете его привлечь к ответу?
- Я нет, но вот секретная служба, в которой у меня есть знакомые, она может.
- Дядя, через два-три дня я буду знать всё о мэре – где он хранит золото, сколько его и наверняка узнаю куда и когда его повезут. Вы сможете сообщить это секретной службе так, чтобы не говорить откуда у вас эти сведения?
- Ты не сможешь это узнать, - дядя был настроен скептически, - да, ты волшебник, но это мир смердов, где ваше волшебство не распространяется на подслушивание и подглядывание с помощью техники.
- Дядя, вам без техники поверят? – начал горячится Даня, наткнувшись на ту же проблему, что и у волхвов – неверие.
- У меня есть очень хороший знакомый, который мне поверит; но что будет, если ты окажешься не прав?
- Тогда, дядя, вы и ваш знакомый забудете, как вас зовут, и кто вы такие вообще, - разозлился Даня. – Вы же знали моего папу, а я, мне сказали, гораздо сильнее его как волшебник. – Дядя посмотрел на Даню, и мальчик увидел в его глазах страх. – Хорошо Даня, я свяжусь со своим другом и узнаю какие есть возможности наказать мэра, - дядя покачал головой, - зачем ты вообще нашёл этот клад. У тебя много денег, даже мне помог. Зачем заварил эту кашу с кладом?
- Мэра захотелось наказать, - соврал Даня, понимая, что выбор, после сюрприза Гуди Серебристого, он сделал неправильный – надо было отвезти клад в Москву, в банк, а не строить из себя смердовского миллионера.
- Идём ужинать. Наплыв соседей закончился. Тётя успела приготовить тебе торжественное застолье, отпразднуем твой клад, - дядя вышел из комнаты.
- Серебристый, - позвал Даня. Олень появился. – Втравил ты меня в историю, Гуди. Раз так получилось, - мальчик обнял оленя за шею, - узнай всё про золото в доме мэра и куда он его переправляет. Сможешь? – Конечно, Даня. В доме у мэра есть собака, а у его помощника кошка – они сообщать мне все нужные сведения. Я пошлю крыс обследовать подвал, и сам туда наведаюсь.
- Тебя не заметят? – встревожился Даня.
- Почти год я рядом с тобой, а ты всё не привыкнешь, что меня видно только тогда, когда я сам этого захочу, - олень смотрел на Даню осуждающими глазами.
- Извини, Серебристый, всё время живу в двух мирах и плохо перестраиваюсь с простой жизни в волшебную. Иди, и сделай всё как можно быстрей, - олень исчез, а Даня пошёл умываться, гадая, удастся ли животному добыть нужные сведения, ведь информация – это не клад, который Гуди чувствует серебряными копытцами.
 За ужином с деликатесами и шипучкой Вероника с тётей завалили его приглашениями жителей города и восторгами прессы по поводу «величайшей» находки столетий на Алтае. Легендарный клад Кудияра, считавшийся легендой, оказался правдой и нашёл его обычный мальчик из уважаемой в городе семьи – так расписала местная газета находку Дани. В газете, полностью посвящённой этому, была история поисков клада рассказанная тётей Даниила. Пробежав глазами статью, Даня увидел, что фантазия у тёти работает отлично: она сумела из его скупого рассказа создать захватывающую историю, дополним красочными подробностями его сухое изложение поисков клада. Подсказки сестры, комментирующей статью, говорили о том, что и она приняла самое активное участие в создании мифа о неслыханном везении мальчика.
  Весь ужин мысль о том, что он опять напортачил не покидала его. Пройдя прошлый учебный год сквозь шквал славы, желая найти спокойствие на каникулах, он опять вляпался в шумиху прессы, только на этот раз смердовской. «Разве можно быть таким бестолковым, - укорял он сам себя, - я ничему не научился, и опять повторяю собственные ошибки, словно какой-то бес внутри меня толкает к уже изведанной глупости. Я сам себе создаю трудности, а потом героически преодолеваю их!» Горечь от необдуманности поступка испарило жгучее желание наказать мэра-вора. Он уже хотел отказаться от задуманного разоблачения вороватого чиновника, как услышал мысль Серебристого: «Я всё узнал». «Быстро же всё тайное становиться известным», - поразился Даня.
  Впитав в память всю информацию, добытую Серебристым, Даня с аппетитом доел ужин, поблагодарил тётю за прекрасно приготовленные блюда и, глядя заговорщицки на дядю, сказал: «Дядя, мне нужно с вами переговорить,» - «по секрету» - добавил он мысленно. Дядя всё понял, встал из-за стола и жестом позвал Даню к себе в кабинет на втором этаже.
 Собака и кошка оказались просто кладезем информации, из которой следовало, что через три дня партия золота, в одну тонну, должна будет направлена за границу в фуре, для маскировки заполненную замороженными курами. Были известны не только номера фуры, но и имена грузчиков, шофёров, таможенников на границе по эту и ту сторону, которые должны были пропустить груз без досмотра.
  Дядя изумлённо выслушал всё, что сообщил ему племянник, уставившись в потолок невидящим взглядом.
- Если всё, что ты рассказал правда, то…- дядя развёл руками. – Но как я объясню откуда у меня эти сведения?
- Дядя, - удивился мальчик, - вы что не читали детективных романов? Это просто: скажите, что после финансовых потерь, по вине мэра, вы подкупили кого-нибудь из его служащих, и он продал вам информацию. Фамилию не называете, чтобы человек не пострадал, - Даня опять вспомнил как Магер подкупал библиотекаря.
- Ты что в своей школе много читал детективов? – усмехнулся дядя.
- Нет, я читал их здесь, раньше, да и сериалы смотрел, - Дане вся тайная жизнь смердов виделась через призму книг и фильмов, но реальную слежку и подкупы ему довелось увидеть и поучаствовать самому в Академии.
- Звучит правдоподобно, но если бы были документы…
- Я забыл сказать, - спохватился Даня упёршись в недоверие к своим словам, - послезавтра накануне перевозки золота в доме мэра будет инструктаж всех участников перевозки. Ваш друг из секретной службы может организовать прослушку этого. Инструктаж будет в пять часов вечера.
- Точно? - встрепенулся дядя.
- Всё что я сказал – точно и надёжно, - уверил дядю племянник.
- Я сейчас же позвоню своему знакомому, и если надо будет сам съезжу в областной центр, - дядя загорелся идеей наказать виновника своих финансовых неудач.
  Оставив дядю решать взрослые проблемы, Даня спустился к себе в комнату, но уединится в ней ему не дала Вероника. Девочка сгорала в нетерпении узнать о чём Даня беседовал с её отцом. Она прошмыгнула вслед за мальчиком в комнату, уселась на кровать и вывалила на него кучу вопросов – о чём был разговор, что Даня ещё замыслил, куда он денет премиальные деньги и когда он уезжает в Академию. Ни на один из вопросов Даня не ответил с хитрой улыбкой наблюдая, как сестра, исходя словами, пытается узнать все тайны сразу.
- Послушай, Вероника, - ему надоела бесконечная череда вопросов, - иди спать. Неужели тебе за целый день не надоела болтовня? Сочинила за меня красивую историю о поиске клада, покрасовалась перед журналистами, соседями, знакомыми, а теперь ещё и ко мне пристаёшь. Ты добьёшься, что я заколдую тебя заклятием молчания.
 Сестра надула губы, но потом как-то понурившись плечами сказала: «Зачем ты злишься? Вот не было тебя и жизнь была тягучая, пресная и понятно-скучная. Появился ты и всё изменилось: сплошные приключения, неожиданные знакомства, чудеса на ровном месте. Ты уедешь и опять начнутся уроки, глупые подруги и мальчишки, которым нельзя ничего рассказать о твоём волшебстве. Да я за год со скуки умру. Дай хоть сейчас наговориться вволю о необычном, - она помолчала. Увидев, что Даня не возражает, Вероника вкрадчивым голосом опять спросила: «Так что вы там с папой задумали?»
- Ты неисправима, - улыбнулся Даня, - ничего мы не задумали. У дяди возникли кое-какие подозрения в отношении мэра, и мы обсудили как лучше употребить мои деньги.
- Хм, мэр, - фыркнула Вероника, - весь город знает, что он вор. Если бы не шум в интернете и газетах о том, что ты нашёл клад, он бы его себе точно прикарманил, - безапелляционно заявила девочка.
- Если все знаю, что он вор, то почему не сидит в тюрьме?
- Говорят, что вся полиция в городе у него куплена, так кто же его посадит!?
- Может быть твой папа, - брякнул Даня и закусил губу – опять он выболтал то, чего не следовало говорить, ну что за несдержанность.
 Лицо Вероники расплылось в улыбке: «Так вот, что вы задумали! Молодцы! Мне этот дядька давно не нравится. У него противные глаза и слюнявый рот, когда он смотрит на девочек.»
 «Во как! – подумал Даня, - да тут целый клубок Зла исходит от мэра, если даже моя сестра невзлюбила его, хотя она и видела всего несколько раз издалека.»
- От мэра идёт Зло, - согласился с ней Даня, - но я не вмешиваюсь в ваш мир, я только немного подсказал дяде о его махинациях.
- Как ты можешь всё знать? Объясни мне, Даня, - сестра настойчиво стремилась разговорить брата о его способностях.
- Я тебе уже сколько раз объяснял, что о своих способностях я ничего не знаю – они просто есть, но я даже не знаю сколько всего я умею, и сколько в самом себе мне ещё придётся открыть. Как сказал ректор: мне нужно не учиться, а изучать самого себя. Во мне есть всё, но открывается это мне самому не сразу, а постепенно, по мере взросления.
- Значит твоё могущество ещё в самом начале? – не унималась сестра.
- Да, оно в самом начале, но для того, чтобы заставить тебя наконец оставить меня в покое сил у меня хватит, - Даня растопырил пальцы ладони и приблизил её к лицу девочки; та засмеялась вскочила и убежала из комнаты, а Даня лёг спать в твёрдой уверенности, что в ближайшие дни возня вокруг клада и мэра закончится.
  Через три дня мэра арестовали, что просто взорвало город слухами, сплетнями и закулисными разговорами. Непонятно почему, но героем ареста мэра-вора, стали называть Даню, будто бы это он разоблачил вороватого чинушу. Даня, узнав об этом, сразу заподозрил сестру в возникновении этого слуха. Вероника клялась, что это не она разнесла весть по Белокурихе, но Даня, глядя в её якобы честные глаза, понял – это она запустила откровение в город.
  Премию за найденный клад и памятный кубок изображающий легендарного разбойника Кудияра с топором в руке, Дане вручал губернатор края специально приехавший в Белокуриху. На месте, где якобы Даня откопал сундучок, поставили памятный знак с золочёной надписью: «Здесь, Даниилом Беловым, был найден легендарный клад Кудияра».
На деньги, доставшиеся городу от клада, было решено построить плавательный бассейн, чтобы юные пловцы во главе с чемпионкой Вероникой Беловой смогли совершенствовать
своё мастерство. В организации этой инициативы жителей главную роль сыграла Аглая Белова. Пользуясь информацией мужа о золоте, конфискованным у мэра, она подняла такую компанию, что губернатор вынужден был согласится отдать это золото тому, у кого он было украдено, то есть городу. Деньги от клада и золото мэра создавало возможность построить такой плавательный бассейн, которого не было и в столице края. Кутерьма этих событий вовлекла Даню в самую гущу, и он, как предполагал, не смог заняться чтением и подготовкой к новому учебному году.
    В середине августа пришло письмо из Гипербореи где содержался список необходимых учебников и принадлежностей для обучения на втором курсе Академии. Вместе со стандартным бланком о необходимых вещах для учёбы, было письмо ректора, где тот предлагал Дане самому выбрать как он доберётся до Москвы, откуда уже вместе со всеми отправится в Гиперборею.
  Прилетевшего с посланием голубя видела Вероника, поэтому Даня ещё не успел дочитать письмо, как в дверь раздался её стук.
- Письмо от друзей? – с порога спросила она.
- Нет, это список учебников и дата, когда я должен быть в Москве, - Даня искоса посмотрел на сестру, ожидая от неё какого-нибудь подвоха, который не заставил себя ждать.
- Я решила прокатиться с тобой до Москвы, - выпалила она, - повидаюсь с твоими друзьями и посажу на поезд.
- Ты с ума сошла, - покрутил Даня ладонью возле головы, - я ещё не решил, как буду добираться до столицы.
- Хочешь полететь на драконе, - догадалась Вероника, - я тоже хочу прокатиться.
- Вероника, если ты не сумасшедшая, то я точно от тебя с ума сойду. Кто тебя отпустит? Тётя, услышав о Змее Горыныче, и тебя упрячет в сумасшедший дом, и сама туда определиться. Ты понимаешь, что ты говоришь? – Даня был так растерян от предложения Вероники, что даже не мог как следует разозлится и пригрозить ей.
- Вот я и говорю, что надо ехать или на поезде, или на самолёте, - удовлетворённо констатировала сестра. – Отец Людки ведь смерд, и он провожает её на вокзале. Мой папа твой опекун, и тоже может проводить тебя до поезда в Москве, а я, как твоя сестра, вместе с ним.
- А маму куда денешь, - сопротивлялся Даня, понимая, что рассуждения Вероники справедливы в части родства и установленного порядка.
- Мама останется в Белокурихе, - уверенно заявила девочка, - она возглавила общественный комитет наблюдения за строительством бассейна. Теперь у неё появилось занятие в компании своих подруг, и она спокойно отпустит нас с папой проводить тебя.
 Онемевший от услышанной новости Даня хлопал в бессилии глазами, не зная, что сказать. Наконец дар речи к нему вернулся, и он разозлился: «Значит ты всё обговорила с родителями и пришла сюда, чтобы я, как безропотный кролик полез в пасть удава?»
- Да, - торжествовала Вероника, - мама знакома с Олесей Владимировной, твоих друзей она тоже знает, к тому же ты такое завернул про родство бабушки Ярославы с Президентом, что мама просто счастлива, что я смогу пообщаться с такими большими людьми.
 «Вот змеюка, - подумал Даня, - всё рассчитала, а я своей ложью только дал ей лишние козыри.»
- На чём поедем? – победно спросила Вероника. – На метле, - буркнул Даня.
- Я серьёзно, - сестра помолчала, увидев хмурое выражение лица брата. – Почему ты не хочешь, чтобы мы тебя проводили?
- Потому что потомо, что кончается на «о» - опасно, - Даня вздохнул и понял, что отвязаться от Вероники не удастся – её план сработал и придётся ехать в Москву с дядей и сестрой.
- Летим на самолёте, через два дня. Пусть дядя заказывает билеты, и гостиницу в Москве для вас. Вам придётся несколько дней там прожить, пока я куплю всё необходимое для учёбы, - Даня решил не показывать Сухаревский тупик родственникам.
- А где будешь жить ты? – настороженно спросила Вероника.
- В гостинице для волхвов, где жил в прошлом году.
- Ха, мы тоже будем жить там, - скорчила весёлую рожицу девочка и убежала.
  «Что она задумала? - опасливо подумал Даня, - Авантюристка почище Ярославы. Ох и будут у меня проблемы с ней в Москве.»
                ГЛАВА 5. МОСКОВСКИЕ КАНИКУЛЫ.
  Даня впервые был пассажиром самолёта. Он решил лететь воздушной птицей смердов по одной простой причине – по словам егеря, контролировать пилотов волхвам сложно, поэтому не стоило опасаться появление врагов, направленных дядей, как это было в прошлом году, когда он ехал с Хусейном поездом.
  Гудение и шум машины, поднявшейся в воздух, вызвали у него чувство досады на увлечение смердами техникой: как прекрасно летать на ступе или метле, когда воздух в лицо даёт ощущение скорости и лёгкости полёта; и как ужасно сидеть в удобном кресле, видя небо в жалкое оконце. Посадили как болвана в мягкое сиденья, привязали к нему ремнём, и смотри в непривычно круглое окно на белёсость облаков словно в экране телевизора – скука; нельзя слиться с небом, нельзя почувствовать себя птицей, которой подвластна воздушная стихия; ну а самое обидное – ты пассажир не влияющий на управление своим перемещением.
  Смирившись, что несколько часов ему придётся вот так просидеть ничего не делая, Даня стал обдумывать как ему добраться до Сухаревского тупика в Москве. План выработался быстро и чётко: дядя с Вероникой устроятся в заказанной гостинице, а он, захватив вещи, сядет в такси и поедет в нужное ему место. Разъезжать в такси большого города ему, мальчику, конечно непривычно, но ничего как-нибудь справится: денег у него полно, не заблудится, хотя город гораздо опаснее прогулок в тайге, где в случае опасности можно отбиться волшебной палочкой или вызвать Серебристого. Выработав план, Даня задремал и проснулся, когда самолёт уже приземлился в Москве.
 В аэропорту его ждало потрясение – их встретил Виктор Игоревич, отец Люды. Он приветливо поздоровался с Даней и Вероникой, а с Алексеем Владимировичем обменялся рукопожатием. Даня, похлопал изумлённо глазами, и посмотрел на сестру.
- Это ты всё подстроила? – злость кипела как вулкан, готовый взорваться.
- Конечно, - расцвела Вероника, - я попросила папу позвонить Виктору Игоревичу, чтобы он нас встретил и отвёз в Сухаревский тупик, где все мы и поселимся. Они очень сдружились в Италии и сразу договорились.
 «Она не змеюка, - промелькнула у Дани мысль, - она гадюка, хотя по уму и изворотливости больше похожа на Каа из Маугли. Задумала и устроила просто великолепно; не удивлюсь, что и друзья или уже в гостинице, или скоро подъедут.»
- Ярослава, Сергей с родителями приедут вечером, а Люда с мамой сейчас в госпитале по делам, - словно прочитав мысли Дани, сказал Игорь Викторович помогая загружать вещи в машину.
 «Меня опять ведут как бычка на бойню, только в этот раз не взрослые, как год назад, а моя сестрёнка, простачка, умудрившееся ничего не зная о колдовстве устроить всё в лучшем комфорте смердов, вторгнувшись в волшебство. Я могу, конечно, промариновать дядю и сестру у входа в гостиницу Сухаревского тупика, но что толку – их всё равно проведёт или мама Люды, или родители Яры и Серёги. Да, сестра у меня хитрюга из хитрюг, и очень хорошо, что она не колдунья.»
  Поездка по городу оказалась более мучительной чем полёт в самолёте: обилие машин не позволяли знатоку гоночных машин, каким был Виктор Игоревич, развить крейсерскую скорость и прокатиться с ветерком. Машина постоянно застревала в пробках на перекрёстках и поворотах. Когда утомительная поездка по лабиринтам города закончилась, Даня вылез из машины с таким чувством будто вырыл котлован и шатается от усталости.
 Виктор Игоревич помог внести вещи в кафе, а сам, сказав, что ещё увидится вечером, уехал. Даня подошёл к стойке, чтобы поздороваться с барменом, но тот сам, едва завидев его, вышел навстречу.
- Даниил Белов – герой уходящего года, как я рад вновь вас приветствовать, - он схватил ладонь Дани и стал трясти её двумя руками.
- Здравствуйте, дядя Семён, - Даня поморщился от боли в сильно сжатой руке.
- Ваш номер 12, как и в прошлом году, а рядом ещё два номера для ваших родственников, - перестав сжимать ладонь, бармен достал откуда-то из складок одежды толстый журнал, - будьте так добры, Даниил Русланович, черкнуть автограф на память, - он протянул Дане журнал и перо.
 Даня увидел на обложке журнала «Волшебная Нива» свою огромную фотографию. Снимок был сделан в тот момент, когда Дане вручали кубок за победу в гонке «Русские горки». На фотографии его лицо светилось счастьем и гордостью. Даня вспомнил тот миг, когда он поднял этот кубок над головой в восторге от собственной победы, но в памяти промелькнуло и то, что через несколько минут он рухнул потеряв сознание, всё ещё сжимая кубок в руках. Под своим лицом Даня вывел – «Дяде Семёну первому волхву, встретившему меня в Сухаревском тупике.» Увидев, что написал мальчик, бармен расплылся в улыбке – не забыла знаменитость скромного бармена.
 Дядя и Вероника, стоящие рядом, с изумлением смотрели на эту сцену и особенно на журнал, где над фотографией Дани была огромная надпись «Герой Года».
 Взяв вещи, и не обращая внимания на любопытные взгляды немногочисленных посетителей кафе, Даня подошёл к портьере, раздвинул её и начертал волшебной палочкой знак «раскрытия»: кирпичи разошлись, образовав арку, за которой был длинный коридор гостиницы. Махнув рукой дяде и сестре – идите за мной, Даня уверенно прошёл к двери с номером 12. Номер встретил его знакомым запахом прошлогодней встречи – всё было так же: и мебель, и настольный светильник, и балдахин на широченной кроватью, только Даня был уже не испуганным юнцом, а мальчиком с серебряными волосами, знающем на что он способен.
 Даня поставил вещи и хотел начать разбирать их, но тут к удивлению, увидел стоящих в дверях дядю и сестру.
- Что вы не идёте в свои номера?
- Двери не открываются, - обескураженно ответил дядя.
 Даня улыбнулся – номера были предназначены для волхвов, и смерды не могли войти без разрешения. Он подошёл к соседнему номеру и мысленно приказал двери открыться. Пропустив в номер дядю он закрепил приказом разрешение на вход. Так же он сделал у двери номера Вероники. Разместив сестру, Даня ухмыльнулся про себя – теперь я буду тебя водить и строить планы, а не ты манипулировать мной.
 Раскидав вещи по полкам, Даня по старой привычке плюхнулся на кровать и уставился в потолок, составляя план своих дальнейших действий. «Конечно, - размышлял он, - здесь я могу, не опасаясь, применять волшебную палочку, кругом волхвы и наказание может быть только от ректора, пока я студент; но на мне висят два родственника, за которых отвечать придётся уже перед Верховным советом. Запереть их в номерах и не выпускать можно, пока не приехали родители друзей; но всё-таки несправедливо – что поделаешь, если Вероника такая неугомонная и никак не хочет принять собственную долю в смердовском мире, а лезет туда, где она ничего не значит. Дядю сбагрю папе Люды, а сестру как ни крути придётся всё время таскать с собой, пусть набивает шишки в волшебных непонятках; может быть это отобьёт у неё охоту к колдовству.»
   В дверь постучали. Ожидая увидеть сестру или дядю, Даня крикнул «войдите», в дверях появился Аввакумов. Даня вскочил с кровати и встревоженно уставился на ректора.
- Здравствуйте, Михаил Александрович. Что-то случилось? – спросил Даня увидев на лице профессора озабоченность. Ректор вошёл, закрыл дверь и провёл по её контуру волшебной палочкой, после чего сотворил себе кресло и уселся в него.
- Случилось… но об этом позже, - профессор изобразил на лице улыбку, - ты наладил отношения с родственниками, да так, что они приехали проводить тебя в Гиперборею. Молодец. Ты не только талантливый волшебник, но и просто хороший мальчик у которого добро в крови. Глупостей, правда, много делаешь, но это возрастное, пройдёт.
- Каких глупостей, профессор? – Даня лихорадочно перебрал в памяти всё то, что он сотворил в Белокурихе.
- Почему ты отдал самоцветы клада смердам? – Аввакумов строго смотрел на мальчика.
- Мой клад кому хочу тому и отдаю, - обиделся Даня не понимая причём здесь клад, это же не волшебство.
- Это справедливо, - согласился Аввакумов, - ты захотел иметь возможность стать независимым от волшебного банка и помогать родственником напрямую?
- Ну да, это тоже. Мало ли что может случится, - Даня подумал, что сейчас его начнут укорять в попытке сбежать в тайгу, где он оборудовал себе убежище.
- Я понимаю тебя и полностью поддерживая – родная кровь, это свято, тем более, что ты простил своим родственниками свои детские обиды, и поддерживаешь их, - ректор помолчал. – Твоё законное и благородное желание отдать клад с драгоценностями смердам неожиданно для всех бросила тень на тебя.
- Это как может быть?! – искренне изумился Даня.
- В кладе Кудияра оказались реликвии сииртов, которые были украдены у них несколько веков назад. Эти камни священны для них; когда они узнали о камнях, то потребовали от Министерства приложить все силы для возвращения этих святынь. Министерство не стало обострять отношения с банкирами волхвов и заполучило эти камни, бросив все силы и возможности волшебства. Камни вернули, но тут же нашлись твои «Доброжелатели», которые стали утверждать, что ты специально отдал камни смердам, желая обострить отношения между волхвами и сииртами. Действительно- удивительно, - профессор улыбнулся своей рифмовке слов, - ты едешь на каникулы, случайно находишь клад, и в этом кладе случайно оказываются святыни сииртов, и при этом ты не просто мальчишка волхв, ты мальчик с серебряными волосами, герой года и так далее, так далее…Мальчик, наделавший столько шума в прошедшем году, даже на каникулах, с далёкого Алтая, сумел нанести вред Волшебному миру. Вот так представляют всё это дело твои «Доброжелатели». Не догадываешься кто это? - Аввакумом с хитрецой прищурился на Даню.
 - Да что же это такое?! – Даня, стоявший до этого перед профессором, расстроенно сел.
- Я как будто живу в стеклянной банке, где за мной все смотрят и пытаются мной руководить и пугать, опуская в эту банки разных тварей.
- Да, Даня, волкодлаки – это серьёзно, именно о них я хотел с тобой поговорить, - лицо профессора стало строго-сосредоточенным. – О них не было слышно уже около ста лет. Все считали, что их истребили полностью, но неожиданно, несколько недель назад, они напали на смердов недалеко от Китежа. Их видели волхвы и сообщили в Верховный Совет. Сообщение проверили, и я только что вернулся с экстренного заседания куда меня вызвали для консультации. Тьмурийцам поручили найти и уничтожить всех волкодлаков, но если их не уничтожили тогда, когда шла повсеместная война с ними силами всех волхвов, то теперь несколькими тьмурийцами этого не сделать. О том, что они напали на тебя, руководимые Черновым, знаю только я, Ефросинья и ты. Если об этом узнают в Министерстве, я не уверен, что поверят тебе, а не Чернову, который может заявить, что именно ты натравил на него тварей, когда он приехал тебя навестить.
- Я натравил…, - Даня потерял дар речи, - да я вообще никогда не слышал о них, пока на меня не напали, и если не Гуди, они сломали бы защиту и убили меня. Почему словам Чернова поверят, а моим нет?
- Потому, что ты мальчик, и из детской злости можешь оклеветать своего родственника, которого ненавидишь из-за истории своей матери.
- Неужели этому поверят, - возмутился Даня.
- Поверят не поверят – это другой вопрос, а вот начать тебя травить в прессе и во мнении волхвов могут.
- Меня травят с первого моего поступка, - пробурчал Даня, - как только я начал учится, и обнаружил, что многое умею, любое моё действие осуждают и критикуют. Вы пытаетесь заступиться, но всё равно защищаться приходится мне самому, без вашей помощи, - Даня исподлобья посмотрел на Аввакумова.
- Понимаю, - вздохнул профессор, - ты считаешь, что мы должны делать только то, что тебе хочется. Ты не можешь понять, что твоя исключительность в волшебстве – это не только дар, но и ответственность за него.
- Как раз это я и понимаю. Мой дар, для меня, это не благо, а проклятье, которое я пронёс целый год и, как каторжный, осуждён нести его дальше. Все правила, которым я должен следовать, оборачиваются против меня. Делаю хорошо, а меня обвиняют, что делаю плохо: вижу чёрное, а мне говорят, что это белое, мной восхищаются и тут же стараются убить. Уехал в Белокуриху, думал там будет спокойно, но и там всё не так.
- Ты не умеешь жить тихо, - грустно сказал профессор, - твоя сила не даёт тебе покоя. Это хорошо, и плохо, но не только потому, что ты ещё мальчик. Ты обладатель силы, смысл и сущность которой никому не известна. Я предупреждал тебя об этом, когда ты только вступал в Волшебный мир. Теперь ты многое знаешь, многое испытал, но всё равно, ещё не осознал, какой трудный путь у тебя впереди. Отсюда и обиды, и нетерпение, и злость на всех и вся, а в первую очередь на правила, которыми тебя ограничивают. В этом есть что-то от Зла Рикшеллера, не признавшего никаких законом Волшебного мира.
- Вы хотите сказать, что я похож на Рикшеллера? – опешил оскорблённый Даня.
- Ты похож в том, что не соблюдаешь правила; но чёрный маг стремился нарушать их в свою пользу, а ты в пользу других. Он – только «Я» в целом мире; ты – все «МЫ». Ты
Добро, он Зло. Так распорядилось Провидение; но и Добру живётся не очень комфортно в борьбе со Злом. Добро вынуждено защищать многих от Зла, нарушая правила, которые провозглашены для мира где Зла не существует.
- Профессор, я ничего не понял. Кто я?
- Очень хороший мальчик, который, как всякий подросток, совершает невольные ошибки. Пока ты растёшь, я и все понимающие твою сущность будут тебя охранять в меру своих сил; а тебе достаётся главная задача – изучать самого себя и стараться делая добро, как можно меньше нарушать правила, - Аввакумов улыбнулся – Никому не рассказывай, что твой дядя Чернов натравил на тебя волкодлаков, но будь готов, что они опять могут на тебя напасть. Я не думаю, что они смогут пробраться в Гиперборею, но кто знает. Если Чернов пошёл на такой шаг, что призвал чёрных тварей, он может это повторить, но уже с теми существами, которые могут появиться на острове из морских глубин.
- Тритонов, - предположил Даня.
- С тритонами ты легко справишься, но в морских глубинах живут твари и пострашнее. В Сухаревском тупике тебе ничего не грозит, к тому же вечером приедут твои друзья, а с ними ты непобедим.
- С ними я непобедим, а вот с сестрой уязвим, - вздохнул Даня.
- Справишься, как мне говорили она хорошая, шустрая девочка.
- Слишком шустрая, хуже Яры. Если бы она была колдуньей, наша Академия точно взлетела на воздух, - Даня покачал головой, - никогда не подумал бы, что из задаваки может получится такая умная и изобретательная девочка – хитрая как змея, и изворотливая как пантера.
- Мне пора, - Аввакумов встал, - в случае опасности можешь применять палочку среди волшебников, это нарушение подвластно моей власти пока ты студент, но особенно сильно не размахивай творя добрые дела, - профессор одобряюще улыбнулся Дане и вышел из комнаты. Дверь не успела закрыться, как в комнату просочилась Вероника, оглядываясь на уходящего ректора.
- Кто это был? – задала она вопрос в котором сквозила – «что тут без меня произошло, и почему я не знаю». «Репей, чистый репей – прицепится не оторвёшь», - подумал Даня.
- Ректор Академии, - скупо бросил Даня.
- Самый главный волшебник? – любопытствовала Вероника.
- Самый сильный волшебник живущий сейчас, - ответил Даня, думая о том, как занять остаток дня до приезда друзей.
- Даня, - сестра не собиралась отставать от брата, увиливающего от ответов, - почему в журнале тебя назвали Герой Года, словно уже пора подводить итоги и выбирать лучшего среди лучших?
- Так году конец, - пожал плечами Даня, - скоро Новый год.
- Ты что переутомился? До Нового года ещё четыре месяца.
- В Волшебном мире Новый год считается с 1 сентября, но Новый год 1 января тоже празднуют, потому что живём все в окружении смердов, поэтому и не выделяемся со своими праздниками. Ярослава рассказывала, как отмечают Новый год в Китеже; но я его, может быть, увижу только после окончания Академии; а пока новый год – это новая учёба, торжественный обед в Академии.
- Хм, мне кто-то говорил, что и у нас Новый год, совсем давно, отмечали 1 сентября.
- Может быть, - пожал плечами Даня, - я этим никогда не интересовался.
- Конечно, я бы тоже не интересовалась, когда вокруг так много интересного, - она искоса посмотрела на Даню, и обволакивающей интонацией попросила, - давай пойдём посмотрим на волшебную улицу.
- Улица, как улица, - равнодушно сказал Даня, но тут вспомнил, что деньги у него только смердовские, - Ладно, пойдём. Мне нужно взять деньги в банке, только ты подождёшь меня возле здания, внутрь тебя не пустят.
- Что? никуда не пустят!? - возмутилась Вероника.
- Нет, только в банк, а в магазины, кафе заходи пожалуйста. Пойдём. Да, - вдруг спохватился Даня, - а где дядя?
- Папа прилёг отдохнуть, его так поразили лампы со светлячками, что он решил не выходить из комнаты до прихода Виктора Игоревича. Ему обилие волшебства как-то не по душе, - она засмеялась.
- Зато ты от него в восторге, - бросил Даня на неё косой взгляд.
 Сухаревский тупик встретил Даню знакомыми запахами и любопытными взглядами проходящих волхвов – Даню узнавали все и приветливо кивали ему головой, но подходить назойливо не решались, хотя видно было, что очень хотелось. Вероника вертела головой на 180 градусов, стремясь всё разглядеть; ей хотелось зайти в каждый магазин и посидеть в каждом кафе, но Даня быстро шёл по улице и ей пришлось чуть ли не бежать за ним. Возле Хомегора Даня остановился и, наказав сестре ждать его возле входа, зашёл в банк. Вспоминая к какому сирту он обращался в прошлый раз, Даня застыл посередине зала. Его появление в банке вызвало непонятное волнение у всех карлов – клерки подняли головы и уставились на мальчика. По их глазам Даня не мог понять, что означает такое внимание – любопытство, неприязнь или радость. Пока он раздумывал, что делать к нему, с верхней кафедры, спустился важного вида Сирт.
- Добро пожаловать, мальчик с серебряными волосами. Сиирты рады приветствовать волхва нашедшего реликвии нашего народа. По решению совета банка, в знак нашей благодарности, с этого дня вы можете взять в нашем банке любой кредит, на любую сумму без процентов.
 «Ого, - подумал Даня, - оказывается карлы не злятся на меня, а радуются, что я нашёл их камни. В Министерстве видимо сидят те, кто всё переворачивает с ног на голову, лишь бы бросить тень на меня. Вот оказывается где засели мои главные враги.»
- Спасибо за любезное предложение, но у меня достаточно своих средств, которые я хотел бы получить, - ответил Даня, внимательно рассматривая сиирта, в лице которого читалось действительная доброжелательность, а не показная вежливость.
- Конечно, конечно идёмте, но не забывайте – если вам что-то понадобиться мы всегда готовы вам помочь, - карл потрусил в проход к сейфам.
 Оказавшись внутри своего сейфа, Даня наполнил принесённую сумку золотом, и уже собрался уходить, как вспомнил, что собирался сделать для Вероники оберег от русалок и прочих волшебных тварей. Открыл шкаф с драгоценностями, Даня, покопавшись в украшениях, выбрал колечко с кроваво-красным камнем, под цвет того купальника, в котором Вероника попала в руки русалки на озере. Полюбовавшись на кольцо он положил его на каменный пол и достал волшебную палочку. В конце первого курса он освоил внедрение заклинаний в камень, но простенькие, а теперь ему нужно было создать действенный и сильный оберег, отпугивающий русалок. Поразмыслив, как внедрить в камень страх, отпугивающий морских тварей, он представил себя в том образе акулы, какой стал в озере, и, сконцентрировав всё своё желание, отправил этот образ через палочку в камень кольца. Золотистая нить выскочила из палочки, впилась в камень и всосалась в него. Камень вспыхнул, засветился золотыми искрами и погас, оставив в внутри камня светящуюся звёздочку. «Получилось», - понял Даня. Колечко стало надёжным оберегом от водяных тварей. Прихватив, на всякий случай, из шкафа ещё и кулон с таким же камнем, как и в перстне, Даня вышел и закрыл сейф.
  До входных дверей банка Даню проводил всё тот же сирт, без конца повторяющий слова благодарности его народа волхву, отыскавшему священные драгоценности.
 Радостный от того, что инцидент с кладом существует только во мнении его недоброжелателей из Министерства, Даня вышел из банка и направился к сестре которая стояла в сторонке от выхода и глазела на проходящих волхвом. По её лицу было видно, что одежда прохожих вызывает у неё восхищение – необычно и клёво-романтично.
- Держи,- Даня протянул Веронике кольцо-оберег.
-Какое красивое колечко, - восхитилась сестра, - это мне?
- Тебе, только это не просто украшение - это оберег от водяных тварей, теперь можешь в любое время купаться где вздумается, конечно если на пальце будет одето это кольцо.
-Спасибо Даня, - Вероника тут же одела кольцо на правую руку. - Теперь мы с тобой помолвлены, - в восторге вскрикнула она.
- Ты что делаешь? - растерялся Даня, - одень перстень на левую руку, а лучше всего вообще не надевай пока не пойдёшь купаться. Это оберег, а не обручальное кольцо. – Вероника скорчила рожицу и помахала рукой с кольцом.
– А вот и нет, - она отошла от него на несколько шагов, - обручальное кольцо – это символ обновленья, - пропела она.
 - Всё, - рассвирепел Даня, доставая волшебную палочку, - здесь мне можно колдовать, ты меня достала. Отдай кольцо, не будет тебе никакого оберега, пусть тебя утопят русалки. - Вероника, увидев волшебную палочку, направленную на неё, поникла головой, подошла к брату, поспешно сняла кольцо с правой руки и надела его на левую.
- Извини Даня, я просто пошутила, ну подурачилась. Не отнимай у меня кольцо и не заколдовывай молчанием.
 Даня посмотрел на сморщенное в желании заплакать лицо Вероники, спрятал волшебную палочку и сказал: «Вероника, здесь не Белокуриха, и так шутить с волхвами не советую. Молчание - это не самое страшное заклинание. Я вот своему брату наколдовал синий язык на полметра, а тебе мог сделать зелёную лягушечью физиономию. Не надо будить лихо, пока оно тихо. Я и так всё прощаю тебе, так будь добра не шутить по-идиотски.»
- Знаешь, Даня, - сестра погладила мальчика по руке, словно он был драгоценной скульптурой, - я не ожидала, что ты такой знаменитый в своём мире. Ты мне рассказывал, да и друзья твои тоже, но тут: этот журнал с твоей фотографией; бармен, который берёт у тебя автограф, называя по имени отчеству, словно ты не просто взрослый, а действительно великий; прохожие все смотрят на тебя с восхищённым любопытством – всё это…- она помялась, - подавляет, и хочется что-то выкинуть, чтобы приблизится к твоей значимости. Я здесь не принцесса, а вот ты принц. Нет, даже не принц, а король. Извини меня за глупую шутку, - она смотрела на Даню просящим взглядом, в котором он всё же заметил, в уголках глаз, хитринку весёлости.
- Ты просишь прощения так, словно готовишь новую шуточку, - недовольно пробурчал Даня, но в душе махнул рукой на взбалмошную родственницу – её не исправишь.
- Пойдём по магазинам, мне надо купить учебники, - мальчик кивнул Веронике, чтобы она не отставала от него. Вероника пристроилась рядом с ним, покосилась на сумку в которой звенело золото, и невинным голосом спросила: «В этом магазине можно купить журнал с твоей фотографией?» «Я угадал, - подумал Даня, - её выходки не кончаются, или кончаются извинением, а после него продолжаются.»
- Зачем тебе этот журнал? – обречённым голосом спросил он, - Кому ты собираешься его показывать? Как объяснишь, что новый год начинается 1 сентября, а не 1 января? Вероника, всё что ты увидишь здесь – это только для тебя, а не для твоих подружек и приятелей.
- Даня, ты в Белокурихе считаешься загадочным мальчиком, учащимся в школе для избранных, поэтому о тебе можно врать всё что угодно, всему поверят и не зададут лишних вопросов, стоит только сказать, что подробности – это государственная тайна. Ты не только мальчик – ого-го, ты ещё и миллионер, и любому вранью о тебе поверят, а сочинять я, если ты заметил, умею.
- Ладно, посмотрим, - недовольно буркнул Даня, открывая дверь в книжный магазин, где он покупал учебники в прошлом году.
  В магазине толпились школьники с родителями, среди них Даня заметил и несколько своих однокурсников. Родители покупали учебники по списку, а их дети толпились у стенда где были журналы с изображением Дани и плакаты. На красочных плакатах с календарями предстоящего года почти на всех было его изображение: вот Даня летит в ступе с битой на метле, вот он отправляет её в створ ворот, вот Даня стоит с кубком среди членов своей команды по Ступингу, вот он пересекает финишную черту на гонке «Русские горки» - календари были на любой вкус.
  Увидев это буйство его прославления, Даня застыл в растерянном изумлении, не зная, что делать: одна мысль билась в голове – бежать отсюда, запереться в номере, и до отъезда не выходить из него. Однокурсники Дальбора, увидев Даню, кинулись к нему с радостными приветствиями. Все ликовали так, будто прошедшие каникулы были жестоким наказанием каторги, из которой они наконец-то вырвались. Гордость за своего товарища, с которым они учились бок о бок, выделяла их из той массы студентов не причастных к прославленному игроку в ступинг, отчего им было весело и хорошо. Все со значением показывали на календари и подмигивали Дане – вот мол смотри, как мы все прославились, это ведь наша команда имеет такого непревзойдённого игрока, побеждающего на любых соревнованиях, что в ступинг, что в гонках. Пожав неисчислимое число рук, приняв ещё больше похлопываний по плечу Даня наконец протиснулся к прилавку с учебниками, неожиданно обнаружив, что Вероника вцепилась в его руку и, словно клещ, висит на нём.
 Поморщившись, Даня освободил свою руку, достал список необходимых учебников и протянул его продавцу, который, взяв его, расплылся в улыбке.
- В этом году самый ходовой товар для продажи – это Новогодний выпуск «Волшебной Нивы» и календари с вашим изображением, Даниил Русланович,-сообщил он доверительно мальчику. Даня хмуро посмотрел на него, потом покосился на Веронику – та цвела от гордости, словно это не он был в центре внимания, а она. Взяв стопку книг, поданную продавцом, Даня хотел расплатится, но тут подала голос Вероника: «А журнал с плакатом?» - сказала она таким тоном, словно Даня клятвенно обязался снабдить её этим. Ругаться с сестрой в присутствии продавца и толпившихся вокруг взрослых и детей было смертоубийственно: герой года ругается с девчонкой – лучшей подарка для своих врагов трудно было себе представить.
- Какой плакат хочешь? – обречённо спросил он.
- Давай все, - махнула рукой Вероника, - дома разберусь какой из них лучше.
 Продавец мигом свернул и засунул в тубус все календари, добавил журнал и подал Веронике. Та схватила покупку двумя руками и засветилась как новогодняя ёлка после команды - «включай».
 Расплатившись, Даня чуть ли не бегом ринулся к выходу. Разогнав грозным взглядом группу желающих взять у него автограф, он выскочил на улицу и помчался по улице, проклиная в душе и своё умение колдовать и свою, хотя и заслуженную, но обременительную популярность. Остановился он только у дверей гостиницы, вспомнив о сестре. Вероника оказалась такой же проворной, как и он, и не отстала, а стояла рядом с довольным выражением лица.
- Опять меня надула, - грозно сверкнул он на неё глазами, - добилась своего, получила то, что не должна никому показывать.
- Ой, Данечка, ты даже себе не представляешь какую я историю сочинила, чтобы объяснить твоё изображение на календарях, - увидев хмурое лицо мальчика она изменила тон, - Что это за игра Ступинг, в которой ты чемпион?
- Ну-ууу…, - замялся Даня, сразу остывший от праведного гнева, - как тебе объяснить…
Это хоккей только на ступах. Играют на льду. Летать можно, но забивать биту в ворота нужно только со льда метлой.
- Как интересно, - голос Вероники был с каким-то подтекстом, - Серёжка тоже играет?
- Нет, - покачал головой Даня, - я единственный первокурсник, которого взяли в команду. Вообще-то студенты начинают играть в команде только с третьего курса.
- Почему же тебя взяли сразу? – любопытствовала Вероника.
- Потому что я очень хорошо летаю и на ступе, и на метле, - разговор переходил в область его успехов, а это было неприятно, - давай отнесём книги и пойдём поедим. Я что-то проголодался, - перевёл Даня разговор в сферу далёкую от собственной персоны.
- Твоих друзей ждать не будем?!- удивилась Вероника.
- Пока их дождёшься с голоду умрёшь. Как говорит Серёга – бери еду всегда, когда кругом беда, - Даня действительно проголодался.
- Какая же беда сейчас? – осведомилась Вероника.
- Ты! Большая и, увы, неизлечимая беда, - Даня сокрушённо думал о том, что у сестры всё получается так, как она хочет, несмотря на его нежелание потакать ей.
 Даня протянул руку, чтобы открыть дверь в гостиницу, но она сама распахнулась и на него чуть не налетела взволнованная Ядвига Хазаровна, мама Люды.
- Ты здесь! Скорее, она схватила Даню за руку и хотела потащить за собой.
- Что случилось? - упёрся Даня, не собираясь никуда идти, несмотря на взволнованность колдуньи, которую он недолюбливал в душе, из-за её прошлогоднего запрета дружить с Людой.
- Беда, Даниил, - плечи Ядвиги Хазаровны поникли, - мы были с Людой в госпитале, я показывала ей некоторые приёмы лечения ожогов, когда туда привезли покусанного волкодлаком волхва. Мы подошли к нему, а он вдруг вскочил и метнул в Люду заклинание. Она упала и теперь лежит как мёртвая, но она жива. Мы не знаем, что это за проклятье на ней. Хотели попробовать твоё зелье, но его запас иссяк. Нужно сварить твоё зелье и с его помощью попробовать вылечить Люду. Я прилетела сюда, а тебя нет. Надо спешить Даниил.
- Профессор Аввакумов знает об этом? – задал вопрос мальчик, ощущая холодок в груди – волкодлаки добрались до Москвы, туда где находится он.
- Разве он здесь? – Ядвига Хазаровна вскинула брови.
- Я разговаривал с ним несколько часов назад. Он был в Китеже на совещании где обсуждали нападение волкодлаков.
- Значит ты про них знаешь? – колдунья странно посмотрела на Даню, словно удивилась, что мальчик знает тайны известные только Верховникам.
- Профессор мне рассказал, - механически уронил фразу Даня, думая о том, как побыстрее попасть в госпиталь.
- Неужели появление волкодлаков связано с тобой? – побледнела мама Люды.
- Почему со мной?! – опешил Даня, осознав, что опять проболтался о том, чего он не должен был знать.
- Потому, что посвящать тебя в тему секретного совещания совсем не обязательно, если это не касается тебя, - Ядвига Хазаровна смотрела на Даню осуждающе – опять её дочь попала в беду из-за дружбы с ним.
- Где находится госпиталь? – Даня перевёл разговор на тему болезни Люды, которая, естественно, больше волнует колдунью чем его причастность к появлению волкодлаков.
- В пригороде, - колдунья посмотрела на мальчика с надеждой, - муж домчит тебя туда на машине за полтора часа.
- Хм, от аэропорта мы тащились два часа по пробкам, - пробурчал Даня и позвал оленя: «Серебристый, ты здесь?!» – «Да, я знаю где находится Люда. Я чувствую всех твоих друзей, но внутрь госпиталя я не попаду, там защита, которую я не знаю.» - «Хорошо, долетим до ворот, а дальше я сам.»
- Ядвига Хазаровна, трангресируйтесь в госпиталь и ждите меня возле ворот, - Даня повернулся к Веронике, слушавшей весь разговор с открытым от удивления ртом, отдал ей учебники и попросил отнести к нему в комнату. Вероника растерянно кивнула головой – ох, и брат у меня.
 Серебристый, появившейся рядом с Даней, привёл Веронику в шок оторопелости, а колдунья удивлённо подняла брови.
- Ядвига Хазаровна, я полетел, встретимся у ворот госпиталя, - бросил Даня усаживаясь на оленя, и исчез, повергнув Веронику в ещё больший ступор. Вслед за Даней у дверей гостиницы исчезла и Ядвига Хазаровна, оставив сестру Дани в восторге полуобморочного состояния от всех услышанных и увиденных чудес.
 Олень перенёс Даню к воротам огромного парка, за деревьями которого в глубине виделись белоснежные двухэтажные корпуса. Даня слез с оленя и тот исчез. Мальчик огляделся: госпиталь был окружён чугунной кованной оградой, отделяющей его территорию от редколесья окружающей рощи; к воротам вела просёлочная грунтовая дорога, плутающая между деревьев, признаком другого жилья в обозримом пространстве кроме госпиталя не наблюдалось. «Тихое местечко, - подумал Даня, - наверно волхвы окружили всё защитным куполом, а у съезда с главной дороги поставили табличку – «Частная собственность. Проезд запрещён». Я бы сделал именно так.»
- Идём Даниил, - услышал он голос Ядвиги Хазаровны у себя за спиной.
 У закрытых ворот колдунья коснулась волшебной палочкой замка и створки разошлись.
  К главному входу вела вымощенная камнем дорожка, обрамлённая по бокам цепочкой фонарей, которые сейчас конечно не горели. Проходя мимо них Даня присмотрелся и установил, что они такие же как в гостинице – из светлячков.
 В госпитале Ядвига Хазаровна, нигде не останавливаясь, стремительно провела Даню на второй этаж, где в белоснежной комнате со шкафами, в которых стояли баночки и колбы с зельями, на кушетке неподвижно лежала Людмила. Вокруг неё стояли умного вида волхвы и о чём-то переговаривались.
- Что надумали шаманы? – спросила их Ядвига Хазаровна подойдя к дочери. Волхвы молча пожали плечами и как один развели руками – неизвестность.
 Даня, подошедший к кушетке вслед за колдуньей, наклонился к девочке. Лицо Люды было белым и неподвижным, глаза открыты в безжизненной туманности неведения. Вся фигура её была словно окаменелость, которую выкопали из карьера и положили на кушетку в желании реставрировать. Даня положил ладонь на лицо девочки и закрыл глаза. Перед мысленным взором замелькали изгибы молний, яркие вспышки, белёсые туманы провалов оврагов и вдруг, как удар, он увидел оскаленную морду волкодлака, который заглатывал серебристую фигурку девочки. Вторая рука Дани дернулась к карману, где у него была волшебная палочка. Вытащим её, не раскрывая глаз, Даня ткнул этой палочкой в морду видимого ему волкодлака, представив кончик палочки в виде рогов Серебристого. Эти рога ударили с огромной силой тварь по глазам и морда отпрянула, а серебристая фигурка девочки словно стекла вниз, туда где лежала Люда. Перед мысленным взором вспыхнул свет, и Даня открыл глаза. Убрав руку с лица он увидел вспыхнувшие светом глаза девочки.
  Люда закашлялась и резко села на кушетке, удивлённо осматриваясь вокруг.
- Где я? – спросила она, неизвестно к кому обращая вопрос.
 Ядвига Хазаровна бросилась обнимать дочь, а волхвы удивлённо загудели, потрясённые неожиданным воскрешением девочки, которую все считали безнадёжно погибшей.
  Даня, ощутивший неожиданную тяжесть в ногах и слабость в руках, огляделся в поисках стула; не найдя его он сделал несколько шагов в сторону от кушетки и устала присел на корточки, глядя на кончик волшебной палочки, которая не была уже рогами, как он представил.
 Он снял заклинание, вспомнив, как Гуди прогнал волкодлаков. Тогда Серебристый разметал их рогами, а волхв, который метнул заклинание в Люду был укушен волкодлаком, значит и заклинание было тем, что передалось волхву с укусом. Сил желания он потратил много, оттого и чувствовал усталость, но это стоило того, чтобы вернуть Люду к жизни. Сущность проклятья, которым наградили девочку он не понимал, но главным было то, что он его снял.
- Даниил Белов, - услышал Даня и поднял голову. Перед ним стоял осанистый волхв в роговым очках с седой бородкой и странной золотистой шапочкой на голове, - кем ты хочешь стать после окончания Академии?
- Волхвом к которому не пристают с дурацкими вопросами, - зло бросил Даня с трудом вставая на отяжелевшие ноги.
- Почему ты грубишь и злишься? – спросил волхв мягким тоном. – Я не сделал тебе ничего плохого, и не сказал ничего обидного.
- Не сказали, так скажете, не сделали, так сделаете – всегда одно и тоже: я делаю хорошо, а мне говорит, что плохо, да ещё и обвиняют, что я всё сам и подстроил.
 Даня злился непонятно от чего, и на кого. Он чувствовал какую-то связь, между нападением волкодлаков на него в Белокурихе и теми событиями, которые произошли в Китеже и здесь под Москвой, но не мог понять её. 
- Кто тебе такое говорит? – удивился шаман. – Я вижу только твоё восхваление: тебя назвали героем года, календари с твои изображением сейчас есть в каждом доме, да и сейчас ты сделал невозможное – снял заклятие, которое не смогли нейтрализовать лучшие шаманы волшебного мира.
- И вы сейчас не будете спрашивать меня, как я это сделал? – Даня с вызовом смотрел на волхва, понимая, что его грубость не оправдана, но не собирался извиняться.
- По рассказам я уже знаком с твоей способностью варить изумительные зелья, снимающие очень страшные заклинания; и знаю, что ты не можешь объяснить, как ты это делаешь. Как я понял, видя сегодняшнее исцеление, ты не можешь объяснить, как снимаешь заклинание волшебной палочкой, что не умаляет твоих великих способностей в исцелении. Ты можешь приносить пользу волхвам на ниве шаманства, именно поэтому я спросил, кем ты хочешь быть. Несправедливо думать о волшебниках, что они хотя тебя принизить. Наверно у тебя есть враги, поэтому ты так относишься ко всем незнакомым тебе колдунам. Я знаком с профессором Аввакумовым, и он говорил мне, что ты только на пути познания самого себя и своих способностей; и всё же не надо грубить взрослым волхвам, если не уверен, что они твои враги.
 Мягкий, спокойно-сочувственный голос шамана, выветрил из души Дани раздражение. Волхв разговаривал с ним уважительно, как ректор, и Даня решил извинится.
- Простите меня…- Даня вопросительно посмотрел на волхва, тот сразу понял и представился: «Главный Шаман Госпиталя – Благолепов Витислав Георгиевич.» - Витислав Георгиевич, я не хотел вас обидеть, просто мне надоело всем и всюду объяснять, и доказывать, что я сам не знаю, как творю волшебство. У меня просто получается, когда я сильно захочу и всё, - Даня развёл руками.
- Понимаю, - улыбнулся шаман. – Ты догуливаешь последние дни каникул, готовишься к новому году учёбы, но ты всё равно уже здесь, - волхв помолчал, - не мог бы ты сварить своё знаменитое зелье? У нас в госпитале его никогда не было, мы только знаем о нём от Ядвиги Хазаровны, которая его проверяла на тяжёлых больных, но и у неё оно закончилось. Если у других шаманов не получилось сварить это зелье, может нам удастся. Помоги нам, мальчик с серебряными волосами. С помощью твоего зелья мы спасём не одного волшебника. Если тебе нужны деньги, то госпиталь заплатит тебе за потраченное время, которое мы отнимем у тебя.
 Даня посмотрел на волхва, в выражении лица, которого была почтительная просьба и надежда, что мальчик поможет госпиталю получить необычное зелье, и кивнул головой.
- Я сварю вам зелье, и денег мне не надо. У вас есть все ингредиенты для варки?
- Конечно, в нашей лаборатории есть всё что тебе понадобиться, - лицо волхва засияло от радости, а седая бородка стала похожа на серебряные волосы Дани.
- Только…- Даня замялся, - я бы поел чего ни будь. Прилетели утром в Москву, и я ещё ничего не ел.
- Конечно, конечно, - засуетился Витислав Георгиевич, - сейчас накормим в лучшем виде. Ты что больше всего любишь есть?
- Сейчас не до деликатесов, - опять разозлился Даня, - я просто голодный.
- Идём, - волхв пошёл к выходу из комнаты, а Даня последовал за ним, бросив через плечо взгляд на Люду, которую мама уложила на кушетку и поила настоем.
 Шаман проводил Даню в свой кабинет. На стенах висели портреты знаменитых целителей, прославившихся в веках. Пока Даня ел вкуснейший обед, приготовленный специально для него, Благолепов рассказал ему какие великие шаманы работали в госпитале и чем они прославились. Информация была интересной и занимательной, но мальчик пропускал её мимо сознания, набивая желудок едой. «Наверно главный шаман умеет читать мысли, - думал Даня уплетая обед состоящий из его любимых блюд, - иначе как объяснить, что приготовили именно то, что я обожаю.»
Утолив голод Даня в сопровождении Благолепова спустился в подвал госпиталя где находилась лаборатория. Оборудование, которое стояла там, поразило Даню своей сложностью – кроме привычных колб, котлов, реторт там стояли ещё какие-то алхимические приборы, назначение которых Даня не знал. Шкафы с ингредиентами поражали обилием таких веществ о которых Даня и не слышал; если зубы дракона, или ногти свезавра были понятны, то вытяжка кривошипы и амбра сопленоса были загадками. Выбрав всё что нужно Даня начал варить зелье. Благолепов внимательно следил за процессом изготовления зелья, и как заметил Даня, обращал ещё большее внимание на самого Даню, на то, как он добавляет части в раствор, и как помешивает.
 Перед тем, как начать изготовлять зелье, Даня решил изготовить удвоенное количество снадобья, рассудив, что госпиталь огромный, а значит должен иметь большее количество, чтобы хватило на долгое время. Чтобы не получилось какой-нибудь накладки в результате изменения количества ингредиентов, Даня удвоил своё желание сварить настоящий эликсир. Шаман следивший за ним, и, видимо, знавший рецепт, который он дал ректору, сначала удивлённо смотрел на отобранные мальчиком ингредиенты, и даже хотел что-то сказать, но потом, увидев уверенные движения мальчика, перестал недоумевать, и только смотрел восхищённо, как Даня чёткими движениями превращает обычный раствор в живительный эликсир.
 Закончив варить зелье, Даня устало сел на вертящийся стул возле лабораторного стола и сказал: «Всё. Принесите какую ни будь живность, чтобы проверить эликсир.»
- Боишься, что не получилось? – с интересом спросил Благолепов.
- Боюсь, что концентрация будет более сильной, а значит вы можете ошибиться в дозировке применения, - Даня был уверен, что получилось, как надо, но чем только водяные не крутят, а вдруг действительно ошибся!
 Шаман вышел и через несколько минут принёс морскую свинку, положил её на стол и достал волшебную палочку. Свинка засеменила лапками по столу, пытаясь добежать до спасительной тени котла, чтобы там укрыться. «Аргордо!» - крикнул Благолепов. Свинка подпрыгнула и упала лапками кверху. Волхв взял пипетку, набрал в неё зелье и капнул в рот свинке. Животное чихнуло, перевернувшись, и опять засеменило по столу.
- Отлично, - расплылся в улыбке волшебник, поднимая свинку со стола, и внимательно разглядывая её.
- Давайте я попробую наложить заклятье, - сказал Даня, восстанавливая в памяти видение, посетившее его, когда он наложил руку на лицо Люды.
- Какое? – голос Благолепова напрягся.
- Попробую восстановить то заклятие, которое попало в Люду. Я видел его, поэтому могу восстановить. Если получится, то эликсир сможет снимать и магию волкодлаков.
- Неужели ты сможешь? – изумился шаман.
- Не знаю, - честно признался Даня, - но попробовать надо.
Колдун положил морскую свинку на стол, и она опять побежала. Даня направил палочку на неё и представил себе раскрытую пасть волкодлака, когда он заглатывал фигурку Люды. Из палочки выскочила молния, впилась в свинку и так словно окаменев застыла на столе. Даня взял окаменевшее тельце – вид у свинки был такой же, как и у Люды. Даня взял пипетку с зельем, слегка разжал пасть животного и капнул одну каплю. Ничего не произошло. Даня выдавил всё содержимое в пасть. Свинка дёрнулась и запищала, пытаясь укусить Даню.
- Получилось, - засмеялся мальчик. – У вас есть эликсир против заклинаний и укусов волкодлаков.
 - Ты…вы уверены Даниил, - голос шамана был удивлённо-скептическим.
- Вы можете проверить это на том волхве, который метнул заклинание в Люду. Двадцать пять миллиграмм зелья, и он будет здоров. Пойдёмте проверим, - Даня спрятал палочку, отлил зелье в пробирку и протянул её колдуну.
- Волхву, наславшему заклятие на девочку, это уже не поможет, - грустно сказал шаман.
- Почему? – удивился Даня.
- Ядвига Хазаровна убила его, - траурным голосом сказал Благолепов.
- Как убила!? - побледнел Даня.
- Её нельзя в этом винить, - тихо сказал целитель, - любая мать на её месте сделала бы то же самое… Да и не только мать, - добавил он, помолчав.
- Она же целительница…как она могла? – у Дани вдруг задрожали губы, а на глаза опустилась пелена, - Не волхв метнул в Люду заклинание, это был волкодлак проникший в тело волхва через укус. Волкодлака можно было убить зельем, а волхв был бы жив! – закричал Даня. Его начало трясти как в лихорадке. Благолепов схватил его за плечи.
- Успокойся, Даниил, - он встряхнул мальчика. – Лечить от укусов волкодлаков никогда не умели; когда была война, укушенных просто изолировали, а потом, если ничего не помогало, убивали. Сто лет о них никто не слышал, и не осталось никаких записей как лечить. Мы хотели попробовать, но в госпитале неожиданно оказалась Ядвига Хазаровна с дочерью и случилось несчастье, в котором никто не виноват…кроме нашей слабости, - добавил он тихо.
- Теперь у вас есть лекарство, - сказал понурившийся Даня, - только волхва больше нет.
  Он посмотрел на Благолепова грустным взглядом и вышел из лаборатории. Поднявшись в холл госпиталя, Даня не глядя по сторонам вышел из здания и сквозь частокол светящихся фонарей дошёл до ворот. Открыв их волшебной палочкой, он позвал Гуди. Серебристый, знающий, что произошло, лизнул Даню в щёку шершавым языком: «В гостиницу?» - «Перенеси меня сразу в номер, чтобы никого не видеть. Сможешь?» - «Конечно».
  Очутившись в номере гостиницы, Даня лёг на кровать и устремил взгляд в невидимый в темноте потолок. Мыслей никаких не было, только в груди давило чувство вины за то, что не успел, не сделал, не предугадал. Волкодлаки, которых никто не видел сто лет, пришли по его душу, но пострадали другие – смерды и волхв, может один, а может и ещё кто-то, о ком он не знает. Должно казаться, что в этом нет его вины, но она есть – вина в том, что он просто есть и мешает тому Злу против которого он обязан бороться. Взвалили на мальчика непосильную ношу, не спрашивая его желания, а он тащит этот воз, не понимая ни смысла, ни конечной цели борьбы. Мне объяснили, что Зло вечно, но независимо от этого я обязан с ним бороться. Год я избегал опасности. Меня пытались убить, но не убили, и никого не убили, а вот сейчас мама Люды убила волхва только потому, что он, подчиняясь чужой воле, бросил в её дочь заклинание. Почему она сделала это? Мог бы я убить кого-то, если бы дорогих мне людей поразили заклятием? Нет! Я не могу убить. Заколдовать, обездвижить, ослепить, засунуть в бутылку – это да, пожалуйста, но убить?! – нет! Взрослые гораздо страшнее самых бесшабашных детей. Яра, Серёга при всём их нетерпении и взбалмошности не смогли бы убить даже при вспышке злости. Люда, та вообще, только и может, что потихоньку, за компанию со всеми, нарушать правила. Тимур, при всей его глупой злобности, не способен убить. Хотя…ведь он вылил на меня кипящий котёл с зельем: хотел убить, или просто не понимал, что делает?
 Тяжесть в груди, от невольной причастности к гибели волхва, растеклась мыслями о способностях ко Злу друзей и врага. Мысли были тяжёлыми, отрывистыми и гнетущими, словно всплеск душевной боли ударил в голову, и окутал её чернотой бессмысленности. Усталость души раздавила мысли, и Даня заснул.
 Проснулся Даня от стука в окно. Даня вскочил и распахнул створку: в комнату влетел Хохмач и уселся на стол, недовольно сверкая глазами. Даня не взял птицу с собой - пронести клетку в самолёт было проблематично, поэтому Даня наказал филину прилететь на следующий день сразу в Сухаревский тупик. Птица выполнила приказание, но видимо была зла от того, что Даня не открыл окно, заставив долго стучаться.
- Голодный? – спросил Даня птицу, гладя её по ушкам. – Нет, - мотнул головой филин и, впорхнув в поставленную на стол клетку, задремал.
- Птичка, птичка невеличка, - пропел Даня и пошёл умываться.
  Утро было раннее и Даня подумал, что все ещё спят, а значит можно заняться собственными делами не отвлекаясь. Он пролистал купленные накануне учебники, уложил их в чемодан, достав из него блокнот Чёрного зеркала. Вчерашнее сообщение о волкодлаков не выходило из головы Дани. Он положил блокнот на стол и сосредоточившись на мысли о тварях стал чертить линии в блокноте. Покрыв страницу своими каракулями, он отодвинул блокнот и стал ждать. Если в ближайшее время волкодлаки появятся, зеркало даст об этом знать. Каракули на странице стали пропадать, а на их месте стала вырисовываться фигура волхва – это был его дядя.
«Чёрный дядя руководит волкодлаками, - понял Даня подсказку Зеркала. – Всё правильно, но только я это уже знал, а мои знания – это только болтовня ребёнка, которой никто не поверит.» Даня убрал блокнот и услышал стук в дверь. «Кому это не спится?» - раздражённо подумал он, разрешив раннему гостю войти.
 В комнату вошла Ядвига Хазаровна, её лицо было радостно взволнованным.
- Здравствуй Даня, - облегчённо выдохнула она, - нашёлся наконец. Мы всю ночь разыскивали тебя, даже побеспокоили профессора Аввакумова, который всегда знает где ты. Он и сообщил нам, что ты в своём номере и волноваться нет причин. Почему ты сбежал из госпиталя не предупредив никого? – она учащенно посмотрела на мальчика.
 Даня молчал, хмуро смотря на колдунью. Да, она была мама Люды, и он понимал её волнение за здоровье дочери; именно поэтому он был согласен с ней в прошлом году, когда она запретила дружить своей дочери с ним, но убить волхва? – этого он не мог оправдать или сочувственно принять.
  Ядвига Хазаровна, не понявшая хмурого выражения лица Дани, стала рассказывать последние новости из госпиталя.
- Вечером в госпиталь привезли ещё двух покусанных волкодлаками. Благолепов моментально вылечил их с помощью твоего зелья. Все шаманы просто в восторге. Они приняли решение назвать твоё зелье Эликсиром Белова.
- Ну и глупо, - открыл рот Даня, - лучше было бы назвать Серебряным эликсиром, я всё-таки мальчик с серебряными волосами. Зачем приплетать фамилию, которую носят и смерды, сестра вот моя, дядя, тётя, а они не волхвы и может возникнуть путаница, если этим эликсиром начнут лечить смердов, покусанных волкодлаками.
- Ты думаешь, что волшебники должны лечить смердов? – удивлённо спросила колдунья.
- Я не знаю, как велась война против волкодлаков сто лет назад, но если сейчас вы будете лечить только волхвов, то эти твари смогут наплодить столько носителей своей сущности, что волхвов просто закусают волкодлаки в облике смердов. Или вы будете убивать искусанных смердов, чтобы уберечься самим и сохранить своих детей!? – последнюю фразу Даня прокричал в лицо колдуньи.
- Ты знаешь, что я убила волхва, наславшего заклятье на Люду?!- побледнела Ядвига Хазаровна.
- Вы сказали, что связывались с профессором Аввакумовым, где он сейчас? – спросил Даня не отвечая на вопрос колдуньи, - мне надо срочно с ним поговорить. Опасность нависла не над вашей дочерью, но она всё равно меня беспокоит, - сказал Даня таким тоном словно обвинил волшебницу в людоедстве.
- Олеся Владимировна связывалась с ректором, я попрошу её сообщить Профессору, что ты хочешь с ним поговорить, - колдунья хотела сказать что-то ещё, но, увидев злой взгляд Дани, промолчала и вышла из комнаты.
 Дверь закрылась, и Даня опять достал блокнот, подумав при этом, что зря не взял с собой Чёрное зеркало; будь оно с ним, он смог бы узнать где собираются волкодлаки и откуда их направляет чёрный дядя. Изрисовав страницу блокнота, на которой уже исчезла фигура Чернова, Даня стал ждать: он спросил у зеркала где находятся волкодлаки дяди. Его линии стали перестраиваться в рисунок и изобразили поросший лесом холм, у подножия которого стол двухэтажный обширный дом, огороженный кованным, чугунным забором. «Что это за поместье, -  подумал Даня, - как я его найду? Надо сохранить рисунок.» Даня внимательно всмотрелся в изображение, потом достал чистый пергамент, закрыл глаза и волшебной палочкой изобразил на нём то, что запомнил. Рисунок получился один в один как изображение блокнота, которое сразу же пропало. Рассматривая рисунок Даня не заметил, как в комнате возник ректор.
- Я предполагал, что ты узнаешь где скрываются волкодлаки, - сказал он, кивнув на рисунок. – Это здесь?
- Да, только я не знаю, где находится этот дом. Но я точно знаю, что волкодлаками руководит мой дядя. Это он приказывает им нападать на смердов и волхвов.
 Аввакумов взял у Дани рисунок, сотворил кресло, сел в него и стал изучать изображение. Через несколько минут он поднял голову и внимательно посмотрел на мальчика: «Ты уверен, что они в окрестностях этого дома?»
- Да. Чёрное зеркало не ошибается, - Даня опустил голову, он не хотел рассказывать декану о зеркале, но сейчас только это могло добавить веры его словам. – Если мне что-то ещё рано знать, то зеркало просто не покажет ничего, но опасность покажет всегда.
- Чёрное зеркало? -  Аввакумов поднял брови. – Так вот откуда твои родители узнали о своей трагической гибели и заранее приготовили поздравление и подарки. Твоя мама не говорила мне о нём.
- Я бы тоже не сказал, - понуро пробормотал Даня, - но дядя напустил на меня волкодлаков, а в результате пострадали смерды, а Людина мать убила волхва, хотя я мог его вылечить. – Мальчик вскинул голову, - Профессор, их надо уничтожить, иначе они доберутся до моих родственников, которых я не смогу защитить, да и лечить их после укуса будет некому.
- Ты думаешь этот дом вблизи Белокурихи?
- Нет. Серебристый сказал, что волкодлаки жили в тайге, где-то в горах. Там нет таких домов. Этот дом где-то здесь, поблизости от Москвы, ведь смердов и волхвов покусали совсем рядом.
- Я кажется знаю этот дом, - в раздумье проговорил ректор, продолжая изучать рисунок, - это имение тёти твоей мамы, от которой Людмила получила наследство. Да, это оно. Понятно теперь, почему Чернов привёл туда волкодлаков.
- Почему? – Даню подался к волшебнику.
- Чтобы свалить вину за появление волкодлаков на тебя, - усмехнулся Аввакумов.
- Так я тут при чём? - опешил Даня.
- Дом по наследству принадлежит тебе, и если волкодлаки возле него, или в нём, легко обвинить тебя в нападении этих тварей на волхвов.
- Как так!? – возмутился Даня, - я сварил зелье, исцеляющее от заклятий и укусов, и я же натравил тварей?!
- Откуда тринадцатилетний мальчик может знать, как бороться с волкодлаками, о которых не слышали сотню лет, если он сам не повелевает ими? – после этих слов ректора Даня остолбенел.  Увидев растерянно-изумлённое лицо мальчика, Аввакумов добавил, - приблизительно так будет говорить твой дядя и те, кто с ним заодно, и так же напишут в газетах. – Ректор помолчал что-то прикидывая в мыслях.
- Этот год начинается гораздо страшнее и хлопотней предыдущего, - вздохнул он. – Вот что Даниил, - Аввакумом положил ладонь на его плечо, - до отъезда в Академию ни шагу из Сухаревского тупика, и здесь ходи только со взрослыми волхвами. С волкодлаками я справлюсь сам. Зелья ты сварил достаточно, хватит на сотню исцелений, а за наградой, как создателю эликсира приедешь в госпиталь в следующий раз, когда всё успокоится.
- За какой наградой? – сумрачно спросил Даня, подозревая подвох со стороны ректора.
- Совет целителей, председателем которого является Благолепов, наградили тебя почётной медалью за изобретение лучшее зелье года. Хотели сообщить тебе об этом вчера, но ты сбежал из госпиталя, и спрятался в номере, как делаешь всегда, когда испуган или расстроен. – Аввакумов внимательно посмотрел на мальчика, - Тебя потрясло то, что мама Люды убила волхва? - Даня кивнул головой. - Материнское сердце не подвластно разуму, Даниил. Твоя мама ради твоей жизни убила бы любого.
- Только она никого не убила. Убили её, - Даня сверкнул глазами на ректора.
- Да, это так, - помрачнел ректор, - и никто не понимает, как и почему это произошло.
Не вини себя в том, что ты не можешь изменить: маму ты не мог спасти, волхва тоже-нельзя успеть всюду и всегда.
- Может и нельзя, но очень хочется, - упрямо пробормотал Даня.
- Это хорошо, что ты хочешь помочь, всем; но в первую очередь помоги тем, кто рядом с тобой, - профессор поднялся, взмахнул палочкой, после чего исчезло кресло, и пошёл к выходу. На пороге комнаты он обернулся, - Постарайся до отъезда в Академию не совершить ещё какой-нибудь подвиг, а то награды девать будет некуда, - он усмехнулся и исчез. Даня посмотрел на дремлющего в клетке филина и подумал, что надо уподобиться ему – пойти и позавтракать, при голодном желудке настроение всегда паршивое.
 Выйдя из комнаты, Даня столкнулся с кружком ругающихся друзей и сестрой. Увидев Даню, они замолчали.
- Нашлась наконец-то пропажа,- обрадовалась Ярослава.
- И вам всем, здравствуйте, - усмехнулся Даня, - встали с первыми петухами?
- Где ты тут видел петухов, - недовольно пробурчала Вероника, - здесь даже по телефону позвонить нельзя.
- Я тебя сюда не тащил, - вспылил Даня, - сама устроила эту поездку втихую от меня. Хочешь позвонить? Пойдём я выведу тебя на улицу, - Даня двинулся к выходу в кафе.
- Да нет, это я так, - стушевалась Вероника.
- А я не так. Пойдём, я есть хочу. Ты позвонишь, я поем, и всем будет хорошо, - Даня прошёл мимо оторопевших друзей, не ожидавших такой странной встречи с ним.
 Вероника показала язык Даниным друзьям и пошла вслед за мальчиком, а остальные остолбенело застыли на месте, но через несколько мгновений опомнились и поспешили вслед за братом и сестрой. В кафе бармен Семён, увидев ватагу детей во главе с Даней, показал им жестом на столик в дальнем углу, кивнув в приветствии головой мальчику. Не успели все рассесться за столиком, как на нём появился завтрак – винегрет, яичница с ветчиной, тосты с сыром, чай и клюквенный морс. «Тут что? Как и в госпитале читают мои мысли и знают, что я люблю есть?» - подумал Даня принимаясь за еду.
  Друзья, вслед за Даней, стали пополнять жизненные силы едой, искоса поглядывая на Даню: им хотелось пуститься в расспросы, но они опасались чужих ушей, и только Вероника, привыкшая говорить, что думает, стала задавать вопросы.
- Как ты расколдовал Люду? Они говорят, что никто в вашем мире этого не умеет, - она кивнула на Даниных друзей.
- В нашем мире много чего не умеют, как и в вашем, но помалкивать, во время завтрака, научились, - пробормотал Даня, продолжая есть, уткнувшись в свою тарелку.
 Вероника скривилась, но до окончания завтрака больше не сказала ни слова. Девчонки, посматривала на Даню, гадая в чём причина его плохого настроения. Сергей же вообще не смотрел на Даню – всё его внимание занимала Вероника, которой он подвигал то тосты, то чай, то морс.
 Заметив это, Даня ухмыльнулся про себя – Сергей продолжал быть пажом сестры и после Италии, что его веселило. Даня собрался допить морс и начать обмен впечатлениями, накопленными за лето, когда к столу неожиданно подошла Олеся Владимировна. Даня не заметил откуда она пришла, то ли с улицы, то ли со стороны тупика.
- Завтракаем? – спросила она, обращаясь к внучке. Ярослава кивнула головой. Колдунья повернула лицо к Дане и расплылась в улыбке, - Здравствуй, великий целитель! Лето пошло тебе на пользу – загорел, повзрослел, но по-прежнему хмур и неприветлив.
-Здравствуйте, баба Ося, - Даня одним глотком допил напиток и встал, - отчего быть весёлым и приветливым, если новый год обещает быть хуже предыдущего, если верить предсказанию, которое Яра услышала в Италии. Не успел я доехать до Академии, как вокруг меня опять плетут козни, и всё из Китежа, словно там сидит куча змей, пытающихся меня ужалить.
- Откуда ты знаешь про пророчество? – нахмурилась колдунья, - внучка проболталась?
- Бабушка, - вскочила Ярослава,- я ни словом не обмолвилась с Даней, и Серёжка с Людой с ним не разговаривали. Понятия не имею откуда он узнал.
- Они ничего не говорили, - подтвердил Даня, - но я знаю все подробности итальянский приключений.
- Может ты и про волкодлаков знал до того, как с тобой говорил профессор Аввакумов? – спросила Олеся Владимировна, смотря на Даню изучающим взглядом.
- Может быть, - пожал плечами Даня, - что с того? Может быть и вы будете убивать укушенных смердов направо и налево, как мама Люды убила волхва, вместо того чтобы лечить их?! – Даня был зол на весь мир, но объяснить самому себе эту злость, он не мог.
- Как убила волхва?! – вскочила Люда, а за ней и остальные. На вскрик Люды обернулись все ранние посетители кафе. Это были волхвы, поэтому возглас девочки был им понятен.
- Так, - посуровела Олеся Владимировна, - идёмте в гостиницу. Здесь не место кричать и возмущаться о том, чего не было, - колдунья обдала всех строгим взглядом, и друзья прошли в гостиницу, проход в которую открыла Ярослава.
  Суровая колдунья впустила всех, кроме Дани, в свой номер и, пожелав им приятных развлечений, которые она им приготовила, закрыла дверь.
- Идём, - колдунья взяла Даню за плечо и повела в его номер.
 Усадив его в кресло, и расположившись напротив него, Олеся Владимировна долго молчала, пристально разглядываю мальчика.
- Даниил, ты умеешь очень много, знаешь, как выясняется, ещё больше. Я не стану выпытывать у тебя откуда ты знаешь про предсказание, как тебе удалось расколдовать Люду, а потом сварить новый эликсир излечивающий от магии волкодлаков. Это твои тайны. Могу предположить ты и сам не понимаешь, как это делаешь, но…ты по-детски судишь о поступках взрослых, примеряя собственное видение жизни на неподвластное твоему пониманию сложность родительского долга волхвов. Ты обвинил Ядвигу Хазаровну в убийстве, и это в присутствии её дочери. Ты понимаешь какую душевную травму ты ей нанёс?
- У этого волхва были дети? – спросил Даня сверкая глазами, - может быть его смерть не нанесла никаким мальчикам и девочкам душевной травмы? А смерды, которых покусали, вы их убили или просто изолировали? – Даня сверлил глазами лицо Олеси Владимировны, - не знаете, или боитесь сказать?
- Не знаю, - лицо колдуньи стало мрачнее грозовой тучи, - тебя интересует их судьба потому что твои родственники смерды?
- И поэтому тоже, - злость Дани начала проходить, - сестру я смогу защитить. Оберег от русалок я ей сделал, сделаю оберег и от волкодлаков. Дом в Белокурихе защищён, так что дядя и тётя в безопасности, но как остальные смерды? Их кто защитит?
- Даня, ты не спасёшь всех, - голос колдуньи был грустным и безнадёжным.
- Знаю, - опечалено промолвил мальчик, - Аввакумов мне уже об этом говорил. Только я не могу делать вид, что ничего не произошло, когда в смертях виновен я.
- Ты?! - изумилась Олеся Владимировна, - каким образом?
- Волкодлаков из гор Алтая натравил на меня дядя, Сварог Чернов. Я от них отбился, но вот остальные, случайные…- Даня всхлипнул, - они просто попались под руку чёрному магу, или это какой-то злобный план, чтобы выставить меня виновным. Так думает профессор Аввакумов.
- Миша знает об этом? – удивилась Олеся Владимировна.
- Ректор знает всё…или почти всё, - скорбно проговорил мальчик.
- Ты винишь себя, и на основании этого обвиняешь остальных, что они защищаются как умеют. Не вини себя. Виноват не ты, а то Зла, которому ты противостоишь. Не обвиняй тех, кто защищается как умеет. У мамы Люды нет другой защиты кроме материнской любви, и ты не можешь судить её за это, и не должен настраивать против неё дочь. Тебе рассказали правду случайно, думая, что ты, как очень искусный, не по годам, волшебник поймёшь вынужденность действия Ядвиги Хазаровны. Но ты всего лишь мальчик, гениальный, но мальчик, пока ещё не способный понять сложности взрослого мира.
- Да не хочу я понимать ваших сложностей, если убивают того, кто не виноват, - Даня сжал кулаки, - почему надо было убивать, не разобравшись, как и почему волхв пустил заклинание в Люду?
- Иногда поспешность приводит к трагической ошибке. Так случается, и с этим надо примирится, - Олеся Владимировна помолчала, - ты видишь несправедливость к себе, но собственную несправедливость по отношению к другим не хочешь понять. Любовь матери выше всех твоих благих намерений сделать так, чтобы никто не пострадал. Пойми это и прими. Не говори больше о том, что мама Люды убила волхва. Она защитила дочь, так, как умела. Ты бы мог сделать это лучше, но тебя не было рядом, и ты не сможешь быть везде где необходима твоя волшебная сила. Успокойся и подумай.
 - Я пойду, объясню твоим друзьям, что ты просто неправильно выразился, обвинив Ядвигу Хазаровну в убийстве. Постарайся понять и не настаивать на своей точке зрения. Ты не сделаешь лучше, если будешь говорить правду. Иногда, как ты сам знаешь из собственных поступков, лучше скрыть истину, или даже соврать, чем словом правды сотворить Зло, - Олеся Владимировна встала и вышла из комнаты, оставив Даню в горьком раздумье, что колдунья наверно права.
 Посидев немного, обдумывая слова колдуньи, Даня вдруг встрепенулся – надо срочно сделать оберег от волкодлаков для Вероники. Даня достал кулон, что захватил из сейфа, подумав мимоходом, о пользе брать вещи и деньги в запас, положил его на стол достал волшебную палочку и, сосредоточившись, стал вспоминать, как он отбился от волкодлаков. Из Люды он изгнал заклятие с помощью рогов Серебристого, но боятся ли сами волкодлаки этого Даня не знал. Он позвал Серебристого и спросил, как испугать тварей, чтобы они даже боялись подойти к обладателю оберега. Серебристый молчал, а потом неожиданно появился посередине комнаты.
- Даня, я не могу объяснить собственную магию, с помощью которой прогнал волкодлаков, но я могу внедрить это в оберег без твоей помощи. Положи кулон на пол. - Даня поспешно перенёс кулон под ноги Серебристому. Гуди поднял копыто и ударил им по камню кулона. Брызнули искры из серебра копытца, алый камень принял в себя эти всплески, засветился, а потом, вобрав в себя свет, стал прежним, только внутри сияла серебристая звёздочка. Даня поднял кулон: он был прежним, только тёплым и при взгляде на него излучал ощутимый кожей рук свет.
 «Веронике придётся ходить сияя драгоценностями, - подумал Даня, - перстень ладно, может в школе и не заметят учителя, но вот кулон…придётся ей носить его под форменным платьем. Да ладно, сама разберётся, главное, чтобы оберег всегда был при ней. Можно ведь просто носить в кармане, хотя она, уж точно, вне школы будет сверкать им на груди.»
 В дверь постучали и, после разрешения, вошла Олеся Владимировна.
- Даниил, мы идём по магазинам покупать учебники, ингредиенты для зелий, и новую форму девочкам. Тебе то же не мешало бы обновить гардероб, да для зелий надо много купить, ты ведь приобрёл только учебники.
- Вероника сказала про книги? - Ощетинился Даня.
- Нет, Ядвига Хазаровна. Она тоже идёт с нами, так что постарайся вести себя тихо, без нападок и грубостей, которых она не заслужила, - голос колдуньи был хотя и строгим, но не нравоучительным.
 Даня спрятал кулон в карман и пошёл вслед за бабой Осей. На тротуаре тупика, перед входом в гостиницу, стояли его друзья и что-то оживлённо обсуждали. Когда Даня подошёл, стала ясна причина возбуждения – Вероника хвасталась кольцом, который подарил ей брат.
- Ты оказывается любишь дарить дорогущие украшения, - сверкнула на него глазами Люда, когда он подошёл.
- Это не украшение и не брачное обязательство, - хмуро сказал Даня, косясь на Веронику, - это оберег от русалок. Не знаю есть ли в озере тритоны, но даже если есть, кольцо должно защитить и от них.
- Ты сделал такой сложный оберег, внедрив в камень заклинание?! – восхитилась Ярослава. – Тренировался в каникулы?
- Я много чего делал на каникулах, - усмехнулся Даня, - рыбу ловил, клады искал, русалок гонял; а сестра показывала меня своим приятелям как забавную игрушку, да и сама стала предметом восхищения среди друзей.
- Вот держи, - Даня достал из кармана кулон и протянул его Веронике, - только не раскатывай губки от удовольствия – это не украшение для шеи, а оберег от волкодлаков. Ты должна всегда иметь его при себе. Можешь не надевать на шею, а носить в кармане, но помни – это должны быть всегда с тобой. Если что-то случится, я не смогу тебе помочь, я буду далеко.
 Визг восхищения Вероники заставил проходящих мимо волхвов обернуться, а баба Ося и мама Люды, вздрогнули от неожиданности, и подошли к детям.
- Ты сделал оберег от волкодлаков?! – взвизгнула и Ярослава. – Как тебе это удалось? Ты уверен, что оно будет действовать?
 Даня пожал плечами видя, что две взрослые колдуньи напряжённо ждут ответа от него.
- Я могу снять заклинание, а оберег…с волкодлаками дрался Серебристый, и это его магия в кулоне: если он победил их тогда, то и теперь магия в обереге должна помочь.
- Когда твой хранитель дрался с волкодлаками? – спросила Ядвига Хазаровна.
- Неважно, - насупился Даня, - главное я знаю, что его магия – это защита от тварей.
- Заботишься о безопасности сестры? – с напряжённым ехидством спросила Люда.
- О твоём выздоровлении я уже позаботился, - сверкнул гневно глазами Даня и пошёл в сторону магазинов. Сергей с Ярославой шикнули на Люду и поспешили вслед за Даней. Вероника надела кулон и присоединилась ко всей группе, а две колдуньи, ведя между собой Люду, замкнули шествие.
 Покупка новых кафтанов для девочек вызвало живейший интерес у Вероники, которая никогда не носила такой необычной одежды. Девчонки под руководством Ядвиги Хазаровны суетились вокруг образцов, а присутствующие другие волхвы и дети с интересом заглядывали Веронику на груди которой алел кулон, создавая радужный блеск вокруг её лица. Кулон по своему виду был явно волшебным, но почему его носила простая, хотя и шустрая девочка, было непонятно волхвам. Отличить Веронику от детей волшебников было несложно, по её реакции на всё то в магазине, что было привычно волхвам и необычно для смердов. Само застёгивающиеся сапожки, туники меняющие свой цвет, кафтаны перевёртыши – вызывали у Вероники такие возгласы удивления, что не обратить на них внимание было невозможно.
  Даня с Сергеем были быстро снабжены Олесей Владимировной новыми формами для второго курса, после чего мальчишки отошли в сторону, посмеиваясь над суетой девчонок вокруг одежды. Наконец девчонки выбрали себе понравившийся фасон и собрались покинуть шумно-суетливый магазин, как неожиданно Вероника изъявила желание приобрести, понравившиеся ей, ярко-красные, под цвет камня кулона, само застёгивающиеся сапожки. С этой просьбой, от которой у Дани что-то заныло под ложечкой, она обратилась к нему, сообразив, что заплатить за неё в волшебном магазине может только он.
  «Леший тебя подери, - мысленно заныл Даня, - ну зачем я согласился на эти мучения! Мало мне своих неприятностей, а теперь ещё и сестра, которую и надо бы послать куда подальше, да нельзя – родственница.» Махнув рукой – делай, что хочешь, Даня достал золотые. Сапожки, которые выбрала Вероника, оказались сделанными из кожи дракона и стоили, чуть меньше нумерованной ступы, которую Даня покупал для гонки в Китеже. Услышав цену, взрослые колдуньи подняли брови, девочки раскрыли рот, а Сергей не по-детски крякнул. Даня отсчитал золотые и подумал, что если сестра поживёт хотя бы неделю в волшебном мире, то ему придётся каждый день наведываться в банк за пополнением денежных запасов.
   Все двинулись к выходу: покупки детей должны быть доставлены посыльным, а Вероника несла свои, поистине золотые, сапожки в руках. Возле входа, шедшая впереди всех Вероника, столкнулась с мальчиком, которого не видела, поглощённая рассматриванием своей замечательной покупки.
- Куда прёшь, слепая курица, - выкрикнул в ярости мальчик, оказавшийся Тимуром Черновым. Вероника подняла голову, увидела разъярённое лицо мальчика и уже хотела извинится, но Тимур в нетерпении пройти толкнул её. Толчок был сильным, но и Вероника не страдала хрупкостью: она устояла, и вместо того, чтобы посторониться, развернувшись, изо всех сил ударила мальчика по лицу сапожками, что держала в руках. Если бы мальчик не толкнул её, то несмотря на оскорбление её курицей, она бы попросила извинения и посторонилась, но оскорбление и тычок – были сильнее вежливости. Мальчик оказался менее стойким на ногах чем девочка – он отлетел в сторону и врезался в витрину. «В яблочко, - подумал Даня, наблюдавший этот удар будучи сзади сестры, - как в прошлом году, только в главной роли не я. Сейчас начнётся!»
  Сзади Тимура следовали его родители - Сварог Перунович и Мария Яриловна, которые увидев, что их сын оказался распростёртым на стеклах витрины, с возмущением воззрились на девочку.
- Грязное отродье, - закричала Мария Яриловна и бросилась помогать сыну подняться.
 Сварог Перунович шагнул к Вероники, в намерении оттрепать за уши нахальную девчонку, но тут он увидел кулон у неё на груди и глаза его остекленели. Переведя взгляд с кулона на лицо девочки, Чернов заметил за ней Даню, и лицо его почернело. Глаза мальчика и волхва встретились как две скрещенные шпаги. Эта дуэль взглядов продолжалась несколько минут, пока не подошли Олеся Владимировна и Ядвига Хазаровна. Баба Ося взяла за плечо Даню и сжала его, а мама Люды, обняв Веронику, вывела его из дверей. Не проронив ни слова, но и не отведя глаза, Чернов отошёл к жене и сыну, освободив проход к выходу, после чего вся компания покинула магазин.
 Оказавшись на улице Серёга и девчонки бросились к Веронике и стали хлопать её по плечам: «Ну ты здорово ему дала!» - вопили они, пугая своими криками прохожих. Вероника светилась от счастья похвал, хотя и не понимала, чем вызвано такое ликование друзей.
- Видели,- восторгался Сергей, обращаясь к Люде и Ярославе, - вот как надо, не то что вы в прошлом году в поезде.
- В прошлом году у меня не было сапожек в руке, - отгрызнулась Ярослава, - поэтому пришлось отбиваться словами.
- Да, Даниил, - подала голос Олеся Владимировна, - твоя сестра под стать тебе, чувствуется что Белова, только без волшебной палочки в руках. Интересно, если бы это был другой мальчик, а не твой брат, ударила она его или нет?
- Как? – изумилась Вероника, - это твой брат, Даня? - Мальчик кивнул.
- Значит и мне он брат?! – продолжала удивляться девочка.
- Нет, - начал разъяснять Даня, - он сын моего дяди по маме, а ты дочь моего дяди по папе, и ты с Тимуром что-то вроде седьмой воды на киселе, никакого кровного родства.
-Вот и хорошо, - обрадовалась Вероника, - хлюпик твой братец, мне такие родственники не нужны. Брат моего брата, мне не брат, - сделала она заключение из сложной паутины родственных связей.
- Бой-девочка, - покачала головой Олеся Владимировна, - куда там моей внучке до неё.
- Но вот странно, - сказала она, когда вся компания направилась в магазин за учебниками, - почему Чернов испугался увидев тебя, Даня? Я видела страх в его глазах.
- Он испугался не меня, баба Ося, - ответил Даня, - его устрашил амулет на груди Вероники, что доказывает его причастность к волкодлакам. Он может ими управлять, и знает магию тварей, поэтому и защита оберега испугала его. Вот доказательство, а вы по-прежнему мне не верите, - говоря это Даня чуть не перешёл на крик.
- Тише, тише Даня, - положила баба Ося руку на его плечо, - мы тебе верим, только там, - она кивнула головой наверх, - твоей правде не хотят верить, потому что и сам ты, и твои способности страшат сидящих у кормила власти. Ты непредсказуем, неуправляем, непонятен, а значит изначально опасен, хотя всего лишь мальчик. Мы все с тобой, и в меру своих сил помогаем тебе.
  Незаметно они дошли до книжного магазина. Даня, вспомнив вчерашнее посещение этой ярмарки тщеславия, где на него смотрели собственные портреты со всех полок, категорически отказался идти туда и не пустил Веронику, оставшись у входа, что не освободило его от общения со студентами Дальбора.
 Пока друзья покупали учебники, Даня успел пообщаться со всей командой по Ступингу, включая капитана. Ребята были рады встрече со своим нападающим, принесшим им славу лучшей команды не только Академии, но и Китежа. Юра Наумов, капитан, сообщил Дане, что его, после окончания Академии, приглашают играть в команду «Белые медведи», занявшую второе место на Чемпионате Волшебного мира. На эту похвальбу Даня смеясь ответил, что как-то не солидно из чемпионов переходить на второе место. Юра оценил шутку и сказал, что дважды чемпионом он может попросится и в команду «Серые тюлени», выигравшую первенство по Ступингу, поэтому в последний год учёбы он не выпустит кубок Гипербореи из рук.
 Поток знакомых, с которыми надо было здороваться, прекратился, когда к Дане подошла русоволосая девочка, учившееся на факультете Перуст. Даня встречался с ней, как и с остальными одногодками на занятиях, но никогда не разговаривал, хотя помнил её гибкую уверенность на распределении дудочки.
- Здравствуй, Даниил. Ждёшь друзей? – спросила она и, бросив взгляд на стоявшую рядом Веронику, добавила. – Её я не встречала в Академии. Это твоя подруга, она будет учится на первом курсе?
- Здравствуй, Вера, - вспомнил Даня её имя, - это моя сестра, Вероника, и она никогда не будет учится в Академии, потому что не колдунья.
- Как?! – удивилась Вера Исаева, - у неё на груди волшебный кулон. Вон в камне горит серебристая звёздочка. На камнезвении профессор говорил, что это признак того, что в камне внедрено заклинание.
- Ты глазастая, - стушевался Даня, - это оберег, который я сделал для неё от опасности.
- Какая опасность может ей угрожать, если она не волшебница? – задумалась Вера и вскрикнула, - Ага-ага, это оберег от волкодлаков! Ты не только расколдовал Белохвостикову и сварил зелье, но сделал оберег для своей сестры. Ты великий волшебник, Даниил.
- Откуда ты знаешь про волкодлаков? – растерянно спросил Даня.
- Мой дедушка, Благолепов, главный шаман госпиталя «Святого Георгия», он мне рассказал про твоё невиданное в таком возрасте колдовство. Тебя даже наградили медалью, но ты не пришёл её получать. Почему? – с коварным любопытством спросила девочка.
- Занят он сильно, - ядовитым голосом подала реплику Вероника, которая устала стоять и смотреть, как с Даней здороваются вереница его знакомых.
 Вера захлопала глазами от тона Вероники, хотела что-то ответить не менее ядовитое, но тут к ней подошла красивая, представительная волшебница. Бросив недовольный взгляд на девочку, она увидела Даню и расцвела в улыбке.
- Даниил Белом, мальчик с серебряными волосами, как я рада встретить тебя. Ты знаком с моей дочерью!?
- Встречались в Академии, - нехотя уронил Даня. Знакомится с родителями всех студентов, учащихся в Академии, ему совсем не хотелось.
- Папа просто в восторге от твоих способностей, - проворковала колдунья.
 Даня догадался, то она дочь Благолепова, отчего ему ещё больше расхотелось близко знакомится как с Верой Исаевой, так и с её мамой – к восторгу студентов собственного факультета, могли присоединится другие, а в результате учится в Академии будет совсем невыносимо. Его известность становилась такой несносной, что хоть действительно беги в таёжное убежище.
 Вывалившиеся толпой из магазина друзья и колдуньи, нагружённые учебниками спасли Даню от разговора и приглашения посидеть где-нибудь в кафе для близкого знакомства.
 Прежде чем вернуться в гостиницу, компания зашла в магазин где продавались ингредиенты для зелий и полу волшебные животные: птицы, почтовые голуби, хомячки, черепахи, кошки, собаки, еноты, бобры – все они происходили от животных, живших среди волшебников или воспитанных ими, поэтому обладали внушаемостью к приказам волхвов. Из этих животных получались не просто домашние зверушки, но почти слуги, выполняющие несложные поручения. Обладающие способностью к ментальной связи волхвы, могли даже разговаривать с такими домашними зверьками.
  Даня быстро закупил на всех необходимые ингредиенты по списку, и подошёл к друзьям, которые оживлённо что-то втолковывали Веронике, стоящей возле чёрного петуха с ярко- красным гребнем.
- Что, решили петуха купить? Зачем он вам? – спросил Даня.
- Это не мы, - отозвался Сергей, - вот Вероника хочет купить черного петуха, скрестить его с белой курицей, которых полно в её городке, и посмотреть какие будут цыплята.
- Вероника, у вас даже нет курятника в доме, зачем тебе петух?
- Так он необычный, - обернулась к Дане сестра, - тут написано, что петух может снести яйцо, когда ему исполнится семь лет, и если это яйцо высидит волхв, то из яйца вылупиться василиск. Мне интересно, кто это такой – василиск, а твои друзья не знают, а только стоят и гадают. Может ты знаешь?
- Я тоже не знаю, но и не гадаю. Нельзя верить всему тому, что написали для того, чтобы продать товар. И кстати, петухи не несутся, а даже если бы неслись, то ты не колдунья – кто будет высиживать яйцо? – Даня хотел пошутить, но ответ Вероники выставил его в смешном виде.
- Как кто? – состроила Вероника хитрую улыбку, - брат-то у меня волшебник!
- Так ты забыла мои слова, - Данина рука потянулась к карману где лежала волшебная палочка. Вероника сразу поняла, что хочет сделать Даня, и схватила его за руку.
- Извини Даня, я просто неудачно пошутила. Очень уж необычная история про яйцо, которое может снести петух, - Вероника с мольбой смотрела на Даню.
- Всё, с меня хватит, - взорвался Даня, - я больше из гостиницы не выйду, а вы развлекайтесь до отъезда как вам вздумается. Вот у тебя есть паж, - он кивнул на Серёгу, - пусть и возится с тобой. – Даня развернулся и скорым шагом пошёл в гостиницу, призывая леших, и всю нечисть, на голову сестры.
 Запершись у себя в номере, Даня взял учебник по Камнезвению, улёгся на кровать, и стал пролистывать его, выстраивая в голове план собственного изучения предмета. Своё обещание не выходить из номера до отъезда он твёрдо решил сдержать.
 Два дня Даня сидел безвылазно в гостинце, не выходя даже для еды. Послав филина к бармену в кафе, он попросил приносит ему еду в номер, что бармен Семён и выполнял с пунктуальностью по часам.
 На все стуки в дверь друзей, Вероники и бабы Оси, он отвечал, что очень занят и не может оторваться от важных дел. Дела же заключались в том, что он пролистывал учебники, выбирая самые интересные темы, и гадал, как лучше совершить то или иное колдовство. Экспериментировать в номере он опасался, поэтому просто записывал, как будет выполнять то или иное заклинание.
 На третий день Даня с утра упаковал все вещи, накормил филина и выпустил его, приказав лететь в Академию и ждать там. Перетащив все вещи в кафе, позавтракав там, Даня стал ждать друзей. Дети и взрослые появились за час до отхода поезда. Друзья излучали весёлость ощущения новой дороги и новых впечатлений. Над взрослыми витала лёгкая грусть расставания. Данин дядя о чём-то переговаривался с отцом Люды, а остальные родители суетились вокруг детей, проверяя их багаж. Вся компания погрузилась в микроавтобус с эмблемой медведя на боках, который был очень похож на медведя факультета Дальбор. Олеся Владимировна слегка пожурила Даню за двухдневное уединение в номере, и за то, что он оставил свою сестру на попечение друзей – для них это было тяжёлым испытанием, кинула она ему упрёк. Даня равнодушно пропустил мимо ушей выговор и, усевшись в глубине автобуса, стал мысленно прикидывать план своих действий по прибытию в Академию.
 Когда автобус тронулся, Даня ощутил тычок в бок и выплыв из своих мыслей увидел рядом с собой грустное и какое-то потерянное лицо Вероники.
- Даня, ты что так сильно обиделся на меня? – спросила девочка.
- Вероника, обижаться на плохую погоду – глупо, хочешь, не хочешь, но если погода испортилась и идёт дождь, то лучше раскрыть зонтик, если нужно куда-то идти; ну а если можешь посидеть под крышей, то лучше не выходить из дома. Так и с тобой – твой дождь суеты мне не остановить, так лучше просто остаться под крышей. Я рад, что уезжаю – одной проблемой в виде твоих выходок будет меньше. Я не обижаюсь, я просто принимаю неизбежность, но когда всё надоедает, просто сбагриваю тебя подальше от себя. – Вероника внимательно посмотрела на Даню и сжала его локоть.
- Прости меня Даня. Я вот такая взбалмошная не волшебница, но сова-то сказала, что я хорошая, - в голосе девочки была мольба и искренность.
- Ладно, - улыбнулся Даня, - учись просто быть не такой назойливой.
- Ты приедешь на зимние каникулы? - встрепенулась Вероника на его улыбку.
- Не знаю Вероника. Сама видишь, то одно, то другое – в волшебном мире всё время что-то случается, и, как не странно, в центре этих случайностей оказываюсь я.
- Приезжай, Даня, к зиме построят бассейн. Будем плавать не опасаясь русалок, - Вероника улыбнулась мечтательно, и тут же ехидно добавила, - может быть и ты научишься плавать как я. - «Неисправима», - подумал Даня и усмехнулся.
 На вокзале, возле буфетной стойки Даня должен был проститься с дядей и Вероникой, здесь же оставался и папа Люды – пройти на перрон они, как смерды не могли. Даня пожал руку Людиному папе, дяде и подошёл к сестре. Задавака и баламутка Вероника неожиданно расплакалась и обняла мальчика.
- Спасибо тебе Даня, ты подарил мне сказочное лето, приезжай быстрей, - она оттолкнула мальчика и размазывая слёзы по щекам спряталась за спину отца. Потрясённый Даня махнул рукой и, везя свой чемодан на колёсиках, скрылся в каменной стене, мгновенно оказавшись на перроне, где стоял экспресс «Красная стрела».
  Калейдоскоп каникул кончился. Впереди был новый учебный год в Гипербореи.
                ГЛАВА 6. НОВЫЕ УЧИТЕЛЯ.
 Перрон встретил Даниила суетой посадки на экспресс, и прощальными объятиями родителей своих отъезжающих отпрысков. Больше всего суетились родители первокурсников, впервые отправляющие своих детей так далеко и надолго. Даня вспомнил свой прошлогодний отъезд в Академию и усмехнулся – один на перроне, всегда один, хотя есть и друзья, и их родители, но он по-прежнему должен делать всё сам, и это, в какой-то мере, хорошо; навязчивость внимания к себе его просто бесит. Проскользнув мимо друзей и провожавших их родителей Даня сел в последний вагон и, найдя свободное купе, устроился в нём. Отгородив себя от всех последние дни, Даня не чувствовал потребности общения. Он смотрел через окно на объятия и нравоучение, которыми награждали волхвы своих отпрысков, и ему вспомнились слёзы Вероники, пролитые несколько минут назад там, за стеной, отделяющей мир смердов от его мира. Девочка плакала расставаясь со сказкой, а он опять едет в неё, и снова волшебство обещает быть страшным. Ужасьтники каникул с русалками, тритонами и волкодлаками закончились, а в Гипербореи, согласно пророчеству, ждало неизвестное, и потому более опасное, чудовище, которое зеркало ему почему-то не показало. Уйдя в свои мысли о грядущих бедах, он перестал видеть суету за окном и вздрогнул, когда на его плечо опустилась чья-то рука.
- Грустишь, Даниил Белов, не хочется расставаться с вольной жизнью?
 Даня поднял голову и увидел высокого волхва с орлиным носом и серыми, обвисшими усами. Он сразу узнал его – это был начальник тьмурийцев Министерства, который приезжал в дом Ярославы после покушения в Китеже.
- Здравствуйте ээээ…
- Евграф Старович, - подсказал волхв,-мы с тобой в встречались в доме Урусовых. Помнишь?
- Помню, - ощетинился Даня, - как вас отчитывала Олеся Владимировна, но вы так и не нашли того, кто покушался на меня.
- Ого, - усмехнулся волхв, - ты стал совсем ершистым. Известность вскружила голову, что ты грубишь взрослым!?
- Я вам не грублю, я только напоминаю вам при каких обстоятельствах мы с вами встречались в первый раз.
- Да, прискорбное и не разгаданное событие, - согласился Хитров, усаживаясь напротив Дани, - так вот: чтобы оно не повторилось, решено в этом году сопроводить студентов до Гипербореи. Опасность грозит не только тебе, но и всем в поезде.
- Какая опасность? – изобразил недоумение Даня.
- Как будто ты не знаешь, - изобразил улыбку Хитров, - ты же сам снимал заклинание с Белохвостиковой и варил зелье, за которое тебя наградили.
- Так вы не поймали волкодлаков? – Даня огорчился тому, что ректор не использовал подсказку зеркала, и не обезвредил волкодлаков вблизи поместья тёти мамы.
- Поймали, - сказал тьмуриец, - но один всё же ушёл, и где он неизвестно. А так как они прятались близ поместья, которое принадлежит тебе по наследству, есть версия, что они поджидали тебя. Именно поэтому решено охранять тебя и всех студентов по дороге в Академию.  - Даня открыл рот, чтобы спросить сколько тьмурийцев в поезде, но вагон дёрнулся и понёсся со скоростью стрелы. Мальчик бросил взгляд в окно и увидел уже мелькающие деревья. Экспресс начал своё путешествие к морю.
- Вы что будете всю дорогу сидеть рядом со мной и охранять? – задал он вопрос сообразив, что волхв расположился здесь надолго.
- Это было бы идеально, но мой опыт борьбы против тёмной магии говорит мне, что в поезде волкодлака нет.  Единственный кто может снять заклинание этих тварей и сделать оберег от них сидит напротив меня, так что студентам ничего не угрожает в данную минуту, - криво усмехнулся волхв.
- Я только студент второго курса Академии, но даже я из ваших слов могу сделать вывод, что вы подозреваете меня в знании и умении применять тёмную магию волкодлаков, - Даня вспомнил опасения ректора, что его могут обвинить в натравливании тварей на волхвов.
- Подозрения – это только подозрения. Все считают тебя героем, но моя работа состоит в том, чтобы находить след тёмной магии даже там, где всё кажется ослепительно белым и безобидным.
- Не зря Олеся Владимировна называла вас дармоедами, - уронил Даня, отвернувшись к окну. – Если вы не против я пойду поищу в поезде друзей.
- Ты не с теми дружишь, Белов, - Хитров встал и свысока посмотрел на Даню, - твой дядя знатный и уважаемый волхв, и его сын учится в Академии. Вместо того, чтобы враждовать с братом, тебе следовало бы протянуть ему руку дружбы.
- Позвольте мне решать с кем дружить, а кого ненавидеть, - Даня вскочил и, сжав кулаки, двинулся на Хитрова. Когда до него оставалось всего несколько сантиметров, волхв исчез, словно его никогда и не было в купе. Даня растерянно поводил рукой в том месте где стоял тьмуриец, и обнаружив там только свободу воздуха испуганно сел, лихорадочно соображая не привидение ли посетило его.
 Барабанный стук в дверь купе, вывел Даню из заторможенности изумления. Он открыл дверь и увидел взволнованные лица Ярославы, Сергея и Люды.
- Ты и здесь решил скрываться от нас! – возмущённо проорали они в один голос. – Зачем заколдовал дверь?
- Я ничего не заколдовывал, - растерянно пробормотал Даня. Вскинув глаза на друзей он спросил – В поезде есть тьмурийцы?
- Откуда здесь тьмурийцы? – изумилась Ярослава. – Мы искали тебя по всему поезду и никого не видели, а ты забился в техническое купе, да ещё и заколдовал дверь.
- Это техническое купе?! - стал оглядываться Даня, - купе как купе, я в нём расположился потому что оно было в вагоне стоящем ближе всего от прохода на перрон, чтобы не толкаться среди провожающих. А дверь заколдовал тот, кто или был Хитровым, или выдавал себя за него.
- Кто такой Хитров? – осведомился Сергей, оглядывая купе. – А здесь вполне уютно, давайте перенесём наши вещи сюда. В хвосте поезда нам никто не будет мешать, раз Даня стремится к уединению.
- Вещи пусть лежат там, где мы их оставили, - распорядилась Ярослава, - будем сходить заберём. Так кто такой Хитров, и почему дверь оказалась заколдована?
 Все расселись с интересом поглядывая на Даню. Мальчик рассказал им о разговоре с мнимым тьмурийцем и сравнил это посещение с тем, что было в поезде год назад, когда он с егерем ехал из Белокурихи в Москву.
- Тогда посетитель был в облике моего дяди, сейчас в облике Хитрова, но я уверен, что сам Хитров находится в Москве, Китеже или ещё где, и его кто-то видел.
- Мне непонятно зачем он сейчас приходил? – Ярослава смотрела на Даню с недоумением. – Год назад Чернов хотел тебя не допустить в Академию, это понятно. Но зачем он или кто-то из его шайки, приходил сейчас?! Ты уже не малец, который только вступает в волшебный мир, ты столько за год узнал, и научился защищать не только себя, но и других, что вытащить тебя из поезда просто невозможно. Так зачем этот маскарад?!
- Если это был кто-то из дядиного окружения или он сам, то приходили, чтобы понять – действительно ли на груди Вероники оберег от волкодлаков или что-то другое. Дядя испугался этого оберега, его страх заметила баба Ося, только не поняла, чего он испугался. Всё сходится, - Даня помолчал соображая кто же всё-таки был в купе. – Кто ни будь из вас знает, как можно изменить внешность, представ в образе другого?
- Есть исключительные способности как у тебя, - Ярослава стала перечислять как на лекции, - ты же превратился в акулу, когда спасал сестру от русалки; есть природные оборотники, они превращаются в животных и птиц; есть и оборотное зелье, чтобы превратиться в другого человека; можно создать видимый образ любого волхва, но он будет не материален, а ты сказал, что он тронул тебя за плечо; про фантомов я тоже где-то читала, но не поняла, что это – выбирай любую возможность того, кто приходил.
- Из твоей лекции ясно, что волшебным образом можно стать другим человеком, только надо уметь; а мой дядя умеет много.
- Ты умеешь больше, - хохотнул Сергей, - если правда, что именно он на тебя покушался несколько раз в прошлом году, то ты его сильнее – всё разгадал и преодолел. А почему ты решил, что твой дядя имеет какое-то отношение к волкодлаком? И откуда ты знаешь о их магии? Ты нам так и не рассказал, чем занимался на каникулах в своей Белокурихе и почему всё знаешь про то, что было с нами в Италии?
- Ты сильно изменился за лето, Даня, - прищурилась на него Люда, - оберегаешь свою сестру как великую драгоценность; ничего не рассказываешь нам о том, что узнал, и как тебе стало известно о пророчестве. Ты нам не веришь? Мы теперь тебе не друзья?
  Даня обвёл глазами друзей и на всех лицах увидел осуждение своей скрытности, при огромном желании их, остаться с ним в любых испытаниях, которые ниспошлёт провидение и случай.
- Хорошо, - Даня тяжело вздохнул, - в наследство от мамы мне досталось Чёрное зеркало. – Как Чёрное зеркало! Оно у тебя! – глаза Ярославы вылезли из орбит. – Значит оно действительно существует?! Это не легенда?! Покажи!
- Я не взял его с собой, оставил там, где оно под надёжной охраной. Его защищает не только заклинания, поставленные родителями, но и крогуруша, которая является не только толкователем зеркала, но и памятью всех пророчеств его.
- Послушай, Даня, - Сергей вскочил в возбуждении, - когда, согласно пророчеству, Академии угрожает опасность, иметь при себе Чёрное зеркало просто необходимо, чтобы проследить действие тёмных сил. Оно действительно показывает всё - прошлое, будущее, и настоящее?
- Мне да, - Даня грустно посмотрел на друзей, - но и у него есть свои ограничения для меня – оно не показало мне то, что важнее всего: как я оказался возле Врат в Подземное Царство, и как погибли мои родители. Крогуруша сказала, что если зеркало что-то не показывает, значит я не готов к тому, чтобы ЗНАТЬ.
- Ты видел всё что происходило в Италии? – Ярослава подалась вперёд, - и пророчество?
- Да, я всё видел – тритона, пророчество, ваши наскоки на Веронику и… библиотекаря.
Я хотел проследить его до места, где скрывается Рикшеллер, но перед дверью, куда он вошёл, было защитное поле и зеркало не показала, что там за дверью.
- Так почему ты его не взял? – не унимался Сергей, - ты мог бы сейчас посмотреть где находится Хитров и твой дядя и узнать, кто к тебе приходил.
- Правда, Даня, почему ты его не взял? Это же сильнейшее оружие против происков Зла, - Ярослава недоумевающе смотрела на Даню.
- Магура сказала мне, что мама всего несколько раз смотрела в зеркало. О том, что у неё есть это вещь не знал никто, даже Аввакумом, хотя он был главой Ордена, который боролся с Рикшеллером. Она узнала, о своей гибели и смерти папы, но не оставила ни одной записи в хронике. Она оставила мне поздравление и подарки, которые должны были открыться через десять лет, и я их получил. Она боролась со Злом, но не прибегала ежедневно к помощи зеркала. Из истории зеркала я понял – знать всё очень опасно. Не знаю почему, но зеркало может принести не только знание, но и смерть. Из-за этого зеркала погибла её создательница.
- Зеркала сделала колдунья? – изумилась Ярослава, - кто она?
- Моя прародительница, Божуня, жена Сварожича, - обречённо сказал Даня, опустив голову. Он не хотел этого говорить, как не желал и рассказывать о Чёрном зеркале: но не расскажет всего - потеряет друзей.
- Ты потомок Сварожича, одного из основателей Академии? – в один голос воскликнули друзья. Даня молча кивнул головой.
- Так почему ты не учишься на его факультете? Почему тебя распределили в Дальбор? – Люда смотрела на Даню как на пришельца из другого мира.
- Не знаю, - пожал плечами Даня, - перед тем как дунуть в дудочку, я попросил её не огорчать меня распределением. Дудочка обозвала меня хамом и определила в Дальбор.
- Ты разговаривал с дудочкой? – удивлению Ярославы не было предела: рассказ Дани становился всё более и более сказочным даже для волшебников.
- Ну, типа того, - замялся Даня, - я не знал тогда, что мои мысли и желания может кто-то услышать. О своей способности к ментальной связи я не догадывался. Я просто подумал и получил ответ, но не знаю от кого услышал слова.
- Вот это – да-аааа! - Сергей стал загибать пальцы, - ты мальчик с серебряными волосами, потомок Сварожича, владелец Чёрного зеркала, имеешь карту Гипербореи, обладатель морозильного кристалла, создатель эликсира здоровья, победитель волкодлаков – какого лешего ты едешь в Академию учиться!? Ты умнее и сильнее всех профессоров, чему они тебя научат? Ты можешь сидеть в удобном кресле и следить за всем волшебным миром, и, если надо, посылать своих слуг – Серебристого и егеря, чтобы они сделали всю необходимую работу.
- Да, Серёга, ты рассуждаешь как Иванушка-дурачок – лежит на печи и командует: «По щучьему веленью, по моему хотенью, а ну-ка печь езжай во дворец,» Всё исполняется по сказанному слову и делать ничего не надо – красивая жизнь, - Даня сверкнул со злостью глазами в сторону друга.
- Кто это такой Иванушка-дурачок? – подозрительно спросил Сергей.
- Сказка такая у смердов есть, про лентяя поймавшего волшебную щуки, - усмехнулась Люда, - ты точно Серёга на него похож по рассуждению.
- Что? Я разве неправильно сказал? У Дани столько всего есть, что эти знания в Академии ему как наши уколы волшебной палочкой Змею Горынычу.
- Ещё он миллионер в смердовском мире, девчонки, в Белокурихе, ходят за ним табуном, мальчишки боятся и восхищаются его способностью к рыбалке – действительно, зачем ему связываться с таким неумехой как ты, или снимать заклинание с Люды, - Ярослава взмахнула волшебной палочкой и на голову Сергея упала лягушка. Ощутив её холодок на своём затылке, Сергей вскрикнул, замахал руками, скинул лягушку на пол, выхватил волшебную палочку, прокричал – «интрос», и лягушка исчезла.
- Ну ты…- замахнулся на Ярославу Сергей.
- Ну я, - Ярослава упёрлась волшебной палочкой в лоб мальчика.
- Ну что вы, правда напали на меня, - Сергей сел насупившись, - у Дани всё есть, чтобы убить эту тварь, если кто-то попытается снять заклинание с места хранения кубка. ОН, оказывается ещё, и потомок Сварожича, значит может узнать, что за тварь тот туда замуровал; или уже знает, подсмотрев в Чёрном зеркале, - Сергей исподлобья посмотрел на Даню.
- Ну девчонки, - вздохнул Даня, - сестра разболтала про клад, Ярослава про пророчество, хотя баба Ося наказала не говорить. Ничего вам нельзя рассказывать. Что же мне теперь попросить Хусейна, чтобы он отбил у вас память, иначе вся Академия будет знать о Чёрном зеркале? – Даня смотрел на девочек с возмущением.
- Я рассказала только своим друзьям, - стала оправдываться Ярослава, - мы весь прошлый год были вместе против Зла, и будем дальше одной командой, если командир будет нам доверять, - она посмотрела на Даню с надеждой. – Ты же веришь, что мы всегда с тобой?
- Я вот с вами, а вы всё в игрушки играете, - помрачнел Даня. – Не показало мне зеркало тварь, замурованную в подземелье, но я знаю заклинание каким Сварожич вызвал это чудище.
- Если знаешь, то почему же не взял зеркало – оно действительно могло помочь при опасности. Серёга прав, хоть и неумеха, - Ярослава пристально смотрела на Даню.
- Об опасности зеркало и так предупредит, - нехотя пояснил Даня, - у меня есть блокнот в котором, если спросить, появиться рисунок опасности.
- Так к зеркалу ещё что-то прилагается, - заинтересовалась Ярослава, - ты говорил, что есть хроника, а теперь ещё и блокнот.
- Хроника написана рунами, я прочитал только самую раннюю запись о создании зеркала, судьбе Божуни, и последние записи, но писала их не мама, а тётя мамы, от которой ей и досталось эта реликвия. Фолиант большой, у меня было время прочитать, но я не стал. Из самой ранней записи я узнал столько, что понял – если я сейчас прочту всю историю своих предков и их колдовства, то могу или сойти с ума, или уйти из волшебного мира.
- Там всё так плохо? - учащенно спросила Люда.
- Не очень хорошо, - покачал головой Даня. – Поэтому я и не взял зеркало, чтобы не было соблазна раньше необходимости узнать что-то. Об опасности меня предупредит блокнот, а копаться в прошлом предков мне пока не нужно. – Даня помолчал. – Серёга прав – у меня волшебства больше чем мне нужно, вот только никто не подскажет как всем этим распорядиться, чтобы никому не навредить. Лежать на печи, распоряжаясь – красиво, вот только родители имея Чёрное зеркало пошли биться с Рикшеллером, зная, что не вернуться живыми, и всё же пошли…Говоришь, Серёга, мне нечему учиться у профессоров?! Ректор всё время напоминает мне, что я должен не учиться, а изучать себя, как пользоваться своим даром волшебства.
- Прости меня Даня, - Сергей сидел съёжившись, как бездомный, побитый щенок, - я глупости иногда предлагаю, но это не из-за лени и трусости. Я просто завидую тебе и восхищаюсь, потому что не знаю, как бы я распорядился теми дарами, что есть у тебя. Ты герой, но и мне хочется погреться в лучах твоей славы, и не за твоей спиной, а рядом с тобой воевать со Злом, в меру своих сил.
- Ладно, проехали эту остановку, - махнул рукой Даня. – Теперь вы всё знаете, а как сложится год – посмотрим, может ничего и не случиться.
- Щас прям, размечтался, - скептически скривилась Ярослава, - бабушка сказала…
- Я знаю, что сказала твоя бабушка, - вздохнул Даня, - но будем преодолевать барьеры, по мере их возникновения. Сейчас просто едем в Академию.
- Даня, - Ярослава потёрла лоб, что-то вспоминая, - ты сказал, что видел библиотекаря в Италии. Ты специально следил за ним?
- Нет, он появился в толпе, когда твоя бабушка знакомилась с Вероникой и тётей и слышал откуда они приехали. Я думаю именно так Чернов узнал, где я нахожусь в каникулы.
- Ты думаешь, что Чернов и Рикшеллер связаны через библиотекаря?
- Наверно это так, иначе как Чернов узнал, что я живу в Белокурихе? Ректор перед каникулами запретил мне колдовать волшебной палочкой, чтобы не знали где я нахожусь, но Чернов всё же нашёл меня, значит кто-то ему сказал, а из врагов я видел только библиотекаря, и он слышал про Белокуриху.
- Не сходится, Даня, - Ярослава сделала умное лицо лектора.
- Почему не сходится? – удивился Даня.
- О волкодлаках никто не слышал сто лет, а Рикшеллер появился со своим Злом пятнадцать лет назад; но как я читала он не привлёк этих тварей к своим сторонникам в борьбе за власть в волшебном мире. Чернов же напал на тебя с волкодлаками. Если он был сторонником Рикшеллера, то почему не использовал волкодлаков тогда, а начал использовать сейчас. Он берёг эту свою тёмную сила управления тварями для себя, а не для Рикшеллера, и значит он не связан с ним сейчас; иначе Магеру тогда, в котловане не надо было ставить ловушки перед нами, можно было просто призвать волкодлаков, и мы бы точно не помешали профессору убить птенца птицы Рухх. Твой дядя воюет с тобой не вместе с Рикшеллером, а отдельно от него, сейчас они не объединены.
- Ммм-да, разложила всё по полочкам, - Даня почесал в затылке, - если дядя узнал об Белокурихе не от библиотекаря, то что он делал там, в Италии? Почему крутился вокруг вас? Для чего?
- Из-за тебя, Даня, - подала голос Люда, - вернее из-за твоей сестры. Ярослава права: Чернов охотится на тебя своими методами, а Рикшеллер своими – с помощью русалок и тритона нападая на тех, кто тебе дорог и на кого ты отвлечёшься для их спасения. Рикшеллеру нужен Кубок Жизни, для обретения тела, а ты можешь ему помешать; ну а твой дядя просто ненавидит тебя и хочет убить. Постой, ты сказал, что твоя мама получила наследство от тёти, но почему Чёрное зеркало не досталось твоему дяде? Может быть дядя хочет убить тебя из-за Чёрного зеркало? Тебя не будет, наследников у тебя нет, и зеркало достанется ему как брату твоей мамы.
- Точно, - возбудился Сергей, - мы весь прошлый год думали, что Магер, работая на Рикшеллера, связан с Черновым, но мы так и не увидели их вместе. Магер покушался на нас только перед входом в котловину, а все остальные покушения совершил твой дядя…
- Из-за Чёрного зеркала, - докончила Ярослава, - ты не знал, что обладаешь Чёрным зеркалом, а твой дядя, как брат твоей мамы, знал об этом и поэтому покушался на тебя. Всё сходиться Даня: у тебя два врага, которые действуют по разным мотивам – одному нужна живая вода, а другому зеркало. В прошлом году Рикшеллер, через Магера, хотел заполучить птенца для зелья, ну а твой дядя хотел просто убить тебя, чтобы наследовать реликвию.
- Жить с каждым днём становиться веселей, - усмехнулся Даня, - думал борюсь с единым Злом в лице Рикшеллера, а теперь выходит борюсь и с Рикшеллером, и с родственниками. Дядя с его волкодлаками остаётся здесь, а я уезжаю на остров, так что про Чернова можно забыть.
- Про него можно, - оскалился в улыбке Сергей, - но Тимура не забудешь. На перроне ребята болтали, что он собирается просится в команду Сварожича по Ступингу, наверно хочет угробить тебя на матче.
- Его не возьмут, как бы он не старался, - ответственно заявила Ярослава, - после истории с Даней, Верховники приняли декрет, запрещающий принимать в студенческие команды учеников младше третьего курса, так что Тимуру ждать ещё целый год.
- Всезнайка всё знает, - пошутил Сергей.
- Папа рассказал, - Ярослава метнула на Сергея презрительный взгляд, - так что и тебе не удастся пролезть в команду, чтобы помахать метлой.
- Это что же, и мне запретят играть? – растерялся Даня.
- Ты, Даня, у нас чемпион не только в ступинге, но и в «Русских горках», тебе уже никто ничего не запретит – вон какие календари выпустили, - усмехнулась Ярослава.
- Вот именно,- насупился Даня, - выставили меня как манекен в витрине магазина, чтобы все пялились. Многовато у меня врагов среди волхвов.
- Разрекламировали тебя не враги, а предприимчивые колдуны, делающий свой бизнес на издании календарей. Бабушка сказала, что тебе причитается процент с продаж твоего изображения, так что деньги тебе сыплются золотыми, она об этом позаботилась.
- Надо бы это отметить, - встрепенулся Сергей, - угощай миллионер.
- Беги в буфет, - улыбнулся Даня, - я проголодался от всех этих неприятных открытий.      Он достал горсть золота и отдал приятелю. Сергей подскочил как ужаленный и выскочил из купе.
- Про миллионы вам рассказала Вероника? – спросил Даня в тишине ожидания прихода Сергея с угощением.
- А то кто же!? – ощетинилась Люда, - она так расписала найденный клад, будто ты только и делал на каникулах, что бродил по лесу в его поисках, и спасал её от русалки.
- Ещё она сказала, что клад был из самоцветов, - поддержала подругу Ярослава, - почему ты отдал его смердам, а не положил в банк Хомегор? Ты увидел этот клад в Чёрном зеркале или ты можешь находить клады как волшебник?
- Клад нашёл не я. Гуди Серебристый – вот кто настоящий кладоискатель. Я решил устроить себе убежище в тайге, на всякий случай. Гуди привлёк зверей, чтобы выкопать и оборудовать подземелье под заимкой, и преподнёс мне сюрприз, о котором сообщил ещё не начиная копать – клад Кудияра. Убежище в тайге у меня есть, но чтобы жить вблизи от смердов надо иметь средства, поэтому я и отдал клад им, получив взамен их деньги.
- Ты изменил имя хранителю, - удивилась Ярослава.
- Он оказался из царского рода Гуди, вот и стал Гуди Серебристый – царь зверей.
- Убежище, деньги…ты хочешь после Академии жить в Белокурихе? – пристально глядя на Даню спросила Люда.
- Я пока хочу дожить до окончания Академии, поэтому и оборудую место, где в случае опасности могу спрятаться, или спрятать кого-то.
- Свою сестру? – с непонятной Дане злостью спросила Люда.
- Может сестру, может ещё кого, кому будет угрожать опасность, - пожал плечами Даня, - кто знает каких ещё тварей может напустить на меня дядя и его дружки из Министерства и Верховного совета. В Белокурихе на Хохотушку и Хохмача непонятно почему напал ястреб – это плохой знак, так что убежище не помешает.
 В купе ввалился Сергей неся на огромном подносе угощение. Поднос еле прошёл в дверь, и Дане пришлось помочь другу, чтобы сладости не свалились на пол.
- Ты как его нёс через вагоны? - удивился Даня поставив поднос на столик.
- Через вагоны я вёз всё на тележке, но внести решил на подносе который сотворил, - расплылся в улыбке мальчик.
- И как всегда ошибся в размерах, - рассмеялась Ярослава, - Серёга, ты безнадёжен.
- Хватит вам нападать на ловкого добытчика, давайте лучше займёмся сладостями, - примирил Даня друзей.
 Все отбросили в сторону тревоги и мысли, занявшись волшебными сладостями. Любимого Даней морса не оказалось, но чай с какой-то бодрящей травкой оказался очень вкусным. Думать и говорить об опасностях, которые подстерегают в Академии, Дане не хотелось, но Ярослава, верная своей привычке строить планы, как только утолила голод, опять вернулась к разговору о пророчестве, сулящем беды Гипербореи.
- Я вот что думаю, - начала она, расправившись с крокодильчиком, который измазал ей щёку зелёным кремов, когда она доедала извивающийся хвост, - в Академии будет новый библиотекарь и профессор Камнезвения, кто-то из них, а может и оба, агенты Рикшеллера. Надо будет начать слежку за ними с первого дня.
- Угу, - промычал с набитым ртом Сергей. Прожевав, он добавил, – с первой минуты, прям за столом в актовом зале во время распределения. Ты уверена, что кто-то из них слуга Рикшеллера?
- Конечно уверенна, - подтвердила Ярослава, - чтобы проникнуть в подземелье нужно быть внутри крепости, а посторонних туда не пускают, значит это кто-нибудь из профессоров.
- Не обязательно, - нехотя сказал Даня, которому после обильного угощения сладостями не хотелось утруждать себя спорами и разговорами, но Ярослава вынуждала, - я разговаривал с егерем о пророчестве, и он сказал, что подземелье – это неизвестная земля. Даже ректор не знает всех ходов и расположений хранилищ. В подземелье можно попасть не только из Академии, но и из Заповедника по тоннелю, и из Ендропихи по подземным ходам. Сколько всего подземных ходов и где они никому в точности неизвестно; но, мне кажется, один подземный ход я знаю – он находится в доме бабы Аспе. Под домом подземелье, в нём лаборатория для варки зелий, но ещё много всяких комнат в которых я не был. Дому наверно не одна сотня лет, может даже его построили во времена основания Академии, так что…надо следить не за профессорами, а за подземельем.
- Мы зачем едем в Академию, - вдруг подала злой голос Люда, - учиться или заниматься слежкой неизвестно за кем, и неизвестно для чего?
- Ты что Люда? – Ярослава посмотрела на подругу осуждающе, - какая муха тебя укусила?
- Это тебя с Серёгой укусила муха приключений, а Дане опять придётся спасать всех нас, как тогда в котловане.  Он только и делает, что отбивается от Зла, и спасает всех тех, кто оказывается с ним рядом. Если ему понадобиться помощь, он сам скажет, но толкать его на роль спасителя – это нечестно по отношению к нему. Все пользуются его силой как спасительной соломинкой, когда тонут. Вот мама…не водись, с ним опасно, а как случилась беда полетела звать его на помощь, не спрашивая хочет ли он быть палочкой-выручалочкой. Вы тоже хороши: Серёге вон славы захотелось, а тебе Яра только дай побалагурить – друзья называется, - Люда с вызовом смотрела на ребят.
- Но пророчество…, - пролепетала Ярослава удивлённая такой вспышкой подруги.
- Что пророчество?! Может сбудется, может нет! Не начинайте сгущать темноту, когда только забрезжил рассвет. Дайте Дане самому решить, что делать; или вы хотите, чтобы он плюнул на всё, вызвал оленя и улетел в своё убежище в тайге?
- Ты думаешь, он может струсить и сбежать? – ужаснулась Ярослава.
- Я так не думаю, но на его месте, посмотрев на ваши желанию втравить его в новую драку со Злом, точно бросила таких подстрекателей и сделала всё одна.
- Ты так думаешь, Даня? – робко спросила Ярослава, - мы тебе мешаем?
 Даня, слушая раздражённые слова Люды в свою защиту от вмешательства друзей, никак не мог понять – с какого перепуга Люда, всегда самая молчаливая, разразилась таким обвинением в адрес товарищей и собственной мамы.
- Все вы правы, - как-то устало сказал он, - И ты Яра с пророчеством, и ты Люда с желанием не подталкивать меня к нарушениям правил. Давайте просто доедем до Академии, и спокойно начнём учебный год, не расписывая заранее, что будем делать – придёт беда, откроем ворота, ведь предотвратить Зло мы всё равно не можем.
 Воцарилась тишина, нарушаемая только лёгким свистом летящего к морю экспресса. Дане эта тишина показалась зловещей: опасности, преследовавшие его на каникулах, мягко перемещались в угрозы, подстерегающие в Гипербореи. Говорить и спорить не хотелось, и Даня погрузился в мрачное предчувствие не спокойствия, что ждёт его впереди.
  Его не весёлость передалась и друзьям, но по разным причинам: Сергей грустил от невозможности стать таким же великим волшебником как друг, Ярослава от необходимости помалкивать о своих грандиозных планах, а Люда боялась за Даню, которого ждали в Академии новые страшные подвиги по спасению попавших в беду. Все предчувствовали опасность и с геройством, присущем только детям, рвались к новым приключениям, ожидая от самих себя только побед.
  В этой непривычной для них самих тишине они прибыли к цели путешествия – перрону на берегу моря. Дальнейшее расписание было уже известно и не вызывало ни интереса, ни волнения, а только суетливость дороги, которой хотелось избежать. Оказавшись на борту «Русалки» - корабля, призванного перевезти их через воды моря на остров, друзья сразу же улеглись в приготовленные гамаки и уснули каждый в своих тревогах без сновидений.
 Утренняя побудка под звук боцманской дудки, превращение спальни трюма в столовую, обильный завтрак – всё это развеяло вечернюю хандру у Дани: знание событий на ближайшее время успокаивало, да и солнце, искрящееся в волнах, прогоняло тягостные предчувствия, вселяя в душу веру в конечную победу Добра над Злом. Сейчас, когда до Гипербореи оставалось всего несколько часов пути, прошедшие каникулы не казались такими уж страшными.
  Даня любовался изумрудными всплесками волн на синей глади моря, когда кто-то тронул его за плечо. Мальчик обернулся и увидел, что рядом стоит высокий, худой как тростинка волхв с костлявым лицом, обтянутым, как казалось, не кожей, а корой дерева, настолько оно было испещрено глубокими впадинами и потрескиваниями; можно было подумать, что это не лицо человека, а маска, вырезанная из окаменевшего дерева. Увидев это лицо, Даня внутренне съёжился словно столкнулся со своим главным врагом.
- Здравствуй, мальчик с серебряными волосами, - незнакомец сверкнул чёрными агатовыми глазами, - любуешься морем?
- Здравствуйте ээээ…, - промямлил Даня, не зная, как назвать волхва.
- Я новый преподаватель Камнезвения, - рассеял неуверенность мальчика волхв, - зовут меня профессор Кощеев Марк Авдевьевич. Я буду тебя учить, хотя мне самому не мешает кое-чему поучится у тебя, - в чёрных глазах промелькнула искорка теплоты и разлилась по лицу, оживив его, и сделав похожим на тепло камней камина. – Я слышал у тебя были некоторые эээ…неприятности с предыдущим преподавателем; надеюсь со мной у тебя не будет недоразумений.
  Растерянный от таких слов Даня смотрел на профессора, не зная, что сказать: странное лицо и тёплые иронические слова как-то не связывались между собой, не создавали целостного представление о «теоретическом» враге, как его определила накануне Ярослава. Собственная настороженность, хотя и не исчезла, но ушла в сторону – профессор нравился ему.
  Даня открыл рот, чтобы подтвердить высказанное профессором пожелание, но тут по кораблю пронёсся истошный крик: «Великий Змей!» Даня вздрогнул и завертел головой во все стороны: к бортам бросились студенты издавая возгласы удивления. Взгляд мальчика отыскал в море то, что крик определил, как Великого Змея. Метрах в ста от корабля из воды поднималась огромная голова чудовища с раскрытой пастью усеянной ужасного вида зубами и раздвоенным синевато-красным языком извивающимся и тянущимся в сторону корабля. Когда пасть твари поднялась из воды метров на тридцать, крики удивления сменились криками ужаса – чудовище показало несколько изгибов своего длиннющего тела и ринулась со свистом к кораблю. Ни у кого не возникло сомнения, что через несколько минут это чудовище если не проглотит корабль, то непременно потопит.
  Студенты в панике забегали по палубе, не зная, что делать и как спасаться. Под крик капитана «полундра», экипаж корабля, и несколько студентов старшекурсников, бросились к борту и стали метать в Змея заклинаниями. Вода перед несущимся чудовищем покрылась всплесками не долетевших или отскочивших заклинаний, не причинивших Великому Змею никакого вреда, и не остановивших его.
  Даня, растерянный, как и все остальные, тоже метнул в чудовище несколько пришедших в голову заклинаний, но ни сосредоточиться, ни пожелать чего-либо очень сильно он не смог: цель была, но не было страха и желания преодолеть его, поэтому все заклинания, сотворённые им, не могли вызвать у чудовища даже насморка, а не то чтобы убить его. Осознав, что пора уже не драться, а спасаться, Даня повернулся к профессору Кощееву, который продолжал спокойно стоять рядом с ним и наблюдал за Змеем. Даня хотел крикнуть ему, что надо спасать студентов, то тут увидел, как преподаватель достал что-то из кармана кафтана и швырнул в направление чудовища. Даня, проследив взглядом за полётом сверкнувшего в лучах солнца камешка, увидел, как он плюхнулся в воду прямо перед мордой чудовища. Из воды вздыбилась гряда скал, и Змей врезался мордой в камни. Взревев запредельным для слуха звуком, Змей ударил своим хвостом по преграде с такой силой, что огромный кусок скалы откололся и как пушечное ядро ударил в мачту корабля. Мачта переломилась и обрушилась на палубу накрыв парусами всех бывших на ней кроме Кощеева и Дани, оставшихся стоять у борта, наблюдая за чудовищем. Змей, увидев, что корабль остановился, стал, извиваясь, переползать через скалы. Окровавленная, злобная морда твари с налитыми ненавистью глазами, увиденная Даней, разбудила его от растерянности и бессилия; он понял, что если не остановить чудовище, то все погибнут.
  В голове мгновенно пронеслись те минуты, что команда и студенты метали заклинание в чудовище: он понял - поразить тварь можно только через раскрытую в бешенстве пасть, все остальные части тела Змея неуязвимы. Даня поднял палочку, сосредоточил взгляд на концах раздвоенного языка, и представил, что в пасти вспыхнуло буря огня, такая, какую он когда-то видел на экране телевизора в жерле вулкана; кипящая лава, виденная им тогда, сорвалась с кончика палочки и огненной кометой влетела в пасть Великого Змея. Чудовище замерло, ощутив в своей пасти жар, и тогда Даня приказал огненному смерчу взорваться. Взрыв, страшной силы, разорвал не только саму тварь, но и скалы, по которым полз Змей. На корабль посыпались мелкие осколки скал, а на месте, где была тварь, вверх поднялся огромный столб воды. Обрушившись вниз он поднял волну, которая в мгновение ока принесло корабль ко входу в фиорд, ведший к пристани Академии.
  Даня стоял схватившись одной рукой за борт оглушённый и взрывов, и тем, что он сотворил.
- Впечатляет, - на его плечо легла рука профессора Кощеева, - я думал скалы остановят Змея, ан нет – это действительно был Великий Змей, которого просто так не уничтожишь. Ты спас всех нас, Даниил Белов.
- Если бы вы не наколдовали скалы, я не успел бы сосредоточится. Я растерялся. Такую тварь я видел впервые. Вы бросили камень из кармана, что это было? Уменьшенная скала? Я не знаю такого волшебства, - Даня посмотрел на ставшее задумчивым лицо профессора.
- Я научу вас, - улыбнулся профессор, - для этого я и еду в Академию. – Улыбка Кощеева уже не казалась Дане странной на вырубленном из камня лице – пережитое потрясение, когда они стояли рядом перед страшным Змеем, унесло в сторону несоответствие между внешностью, словами и делом.
- Сейчас явится капитан, - сказал профессор, увидев, как мачта встала на своё место, открыв разгром учинённый на палубе падением снастей и взрывом, уничтожившим Великого Змея.
- Сто тритонов мне в глотку, - сказал подошедший капитан, - это было великолепно, Марк Авдевьевич. Вы взорвали Змея и доставили нас к острову. Весьма благодарен, думаю ректор оценит сделанное вами. Совершенно непонятно откуда могла взяться здесь эта тварь. Я хожу здесь уже сорок лет, но никогда в эти воды не заплывал Змей. Что-то странное происходит в море.
- Благодарить нужно не меня, господин Мореход, а вот этого юного волшебника, - Кощеев указал на Даню, - это он взорвал тварь и доставил корабль к острову в целости, благодаря волне поднятой его заклинанием.
- Мальчик с серебряными волосами? – поднял брови Мореход. – Мне рассказывали о твоих необычных способностях, но мы, рыбаки и мореходы, не верим всем тем басням и сплетням, что печатают в «Ведомостях». Я рад, что рассказы о тебе — это не просто болтовня, а правда. Благодарю тебя, Даниил Белов, что не полетел на Змее Горыныче, а добирался до Академии на моём корабле, который спас вместе со студентами. Если захочешь на каникулах попутешествовать по морю только скажи – мой корабль и экипаж в твоём распоряжении; с таким пассажиром можно отправляться в любую экспедицию без всякого опасения. – Капитан, поклонившись Дане, отошёл отдавать приказания по наведению порядка на борту, и проходу по узкому фиорду к пристани Гипербореи. Даня грустно посмотрел вслед капитану, подумав, что от благодарностей скоро некуда будет деваться – куда не посмотри везде спасённые и благодарные люди.
  Старосты увели вниз испуганных и ошарашенных первокурсников, а остальные студенты столпились вокруг Дани и профессора Кощеева, чтобы не мешать команде наводить порядок на палубе.
 То, что именно Даня уничтожил Великого Змея, непостижимым образом стало известно всем, видимо слова Кощеева капитану, и его ответ, были услышаны студентами и мгновенно размножены среди учеников. Старшекурсники, у которых хватило храбрости пытаться уничтожить тварь, первыми обступили Даню, и стали выпытывать благодаря какому заклинанию мальчик уничтожил Змея. Даня как всегда пожимал плечами и отнекивался, повторяя одну и ту же фразу – колдуйте и у вас всё получится. Вход корабля в фиорд положил конец расспросам – красота необычного путешествия сквозь скалы, до которых можно было дотронутся рукой прямо с борта, завораживала и гасила всякое желание балагурить.
  На пристань с корабля, по традиции, первыми спустились первокурсники, которых егерь и Игнатьева усадили в колесницы в форме раковин, запряжённых тройкой гусей-лебедей. Гуси-лебеди взмыли в воздух и поплыли к крепости. Даня, посмотрев на эту романтическую красоту, пожалел, что больше никогда вот так не полетит в сказочный дворец Гипербореи, с радостным ожиданием без груза опасностей за спиной.
 Остальные студенты разместились в повозках по пять-шесть человек, которые должны были отвезти их в крепость по земле. Повозки были запряжены Пегасами – крылатыми конями, разной масти по цвету факультета. У Дальбора были рыжие, у Сварожича вороные, у Перуста рыжие в яблоко, а у Мокошихи белые. Пегасы жили в Заповеднике и только раз в году егерь запрягал их в повозки, чтобы они не летали, а везли. Даня никогда не интересовался у егеря этой традицией въезда студентов в Академию, понимая, что слышанное им ещё в смердовской школе сказки о Пегасах, как спутников поэтов, всего лишь фантазии смердов о волшебном мире.
 В Даниной повозке оказались его друзья и Юра Наумов, который был среди тех храбрецов, что пытался остановить Великого Змея. Как только сели в повозку, Юра начал петь дифирамбы Дане не только как великому волшебнику, но и как лучшему образцу для выработки храбрости и отваги. Из его напыщенной речи выходило так, что только благодаря Дане, он без всякого страха кинулся атаковать чудовище и только потому, что весь прошедший год играл рядом с Даней в команде и привык идти вперёд несмотря ни на что. Новый Ступинг в который сейчас играет Дальбор, благодаря такому игроку как Даня – сильнейшая школа закаливания волхвов. Навыки быстрой реакции и необходимости быстро соображать помогут ему не только играть в профессиональный Ступинг после Академии, но и помогут не пасовать перед Злом, которое непонятно почему опять подняло голову в Волшебном мире.
- Что ты подразумеваешь под Злом? - настороженно спросил Даня услышав это.
- Как что? – опешил Наумов, - разве не ты нашёл лекарство против волкодлаков и дрался с ними!? Вера Исаева рассказала всё, что ей поведал дедушка, да и другие студенты кое что слышали. Я вот что подумал…, - Юра сощурив глаза посмотрел на Даню, - а не было ли нападение Великого Змея связанным с волкодлаками?! Зло нападает на тебя, Даня; но ты не думай – с тобой я готов сражаться хоть с тысячью тварей, и мы всегда победим.
- Что же толпа взрослых волхвов, во главе с целым профессором, не уничтожила одного Змея? Старшекурсники считают себя взрослыми, а ждут, когда мальчик-второкурсник уничтожит Зло, – тихо спросила Люда, отвернув голову в сторону, словно её интересовала обочина дороги, а не разговор. Сказано было тихо, но все в повозке услышали и удивлённо-растерянно посмотрели на девочку.
- Какая муха тебя всё время кусает?! – дернула Ярослава за руку Люду.
- Цеце. Очень ядовитый укус и неизлечимый, - повернувшись к друзьям ответила Люда. – Все задним числом герои и бесстрашные. А вот мне было страшно. Очень страшно. Всем было страшно, и Дане тоже, только он переступил через страх и победил, потому что не боится своего страха; а мы все боимся опасности, но ещё больше собственных страхов. Его спрашивали каким заклинанием он убил Змея – а не было никакого заклинания, он просто взял на себя обязанность спасти всех нас, и спас. Нас всех обучают одни и те же преподаватели, одним и тем же заклинаниям, только волшебники из нас получаются разные. Я тоже хотела спасти свою сестрёнку, но всё что я смогла сделать, это сжать её в объятиях и загородить от ужасной твари, - в глазах Люды блеснула слеза.
- Та девочка, которую ты обнимала, твоя сестра!? – Спросил Сергей, - но мы никогда не видели её. Откуда она взялась?
- Лена Новок моя двоюродная сестра, дочь тёти, - отрешённо ответила Люда. – Она, как и я, до Академии училась в смердовской школе. Тётя не хотела отдавать её в Академию, но мама настояла: третья волшебница в семье – это счастливое число. Мне наказали присматривать за ней, и вот получите – не успели доехать до Академии, как чуть не погибли; а волшебница из меня оказалась никудышной - не сумела защитить сестру.
- Девочка не выглядела испуганной, - попытался утешить подругу Ярослава, - я наблюдала за ней. Мне даже показалась, что она была в восторге от переполоха на корабле.
- Вот именно в восторге, - с потаённой горечью пробормотала Люда, - она замучила меня расспросами о Гипербореи и о нашем мире; а я имела глупость рассказать ей о наших приключениях в Заповеднике, - Люда покосилась в сторону Наумова, потом перевела взгляд на друзей, - о настоящих приключениях, - добавила она заговорщицки.
- Вот это ты сделала очень умно, - с лёгкой злостью выдавил Даня, - ни на кого нельзя положиться – одни болтуны кругом.
- Да у вас тут целый заговор, - усмехнулся Наумов, - не расстраивайся Даня, я нем как могила, и, хотя я не в вашей команде, но секреты моего игрока – это мои секреты.
- Если твоя сестра похожа на Славу, да ещё окажется на нашем факультете, мы с твоей родственницей увидим небо в крапинку, - хмыкнул Сергей.
- Кто такой Слава, - удивился Наумов, - у нас на факультете я такого не знаю.
- Слава – это я, - метнула в Сергея злость Ярослава, - этот неумёха меня так называет с детства в Китеже.
- Да, ведьмы и колдуны, - покачал головой Юра Наумов, - у вас целый тайный орден. Весело и интересно вы учитесь в Академии.
- А то, - напыжился Сергей.
- Не пыжься – лопнешь от пустопорожней важности, - пустила шпильку Ярослава.
 Сергей готов был пуститься в шутливую перебранку с подругой, но повозки остановились, и студенты стали строиться для торжественного входа в актовый зал.
  Новый староста факультета Дальбор Саша Гриднев, студент предпоследнего курса, спокойным, но властным голосом организовал гудящую толпу в стройную колонну и повёл её в актовый зал.
  Даня, вступив на территорию Академии, почувствовал щенячье чувство радости и восторга, которому сам удивился. Эта крепость оказалась его домов, по которому он так соскучился. Каникулы с их страхами, приключениями, открытиями, находками и потерями остались позади – он вступил в святая святых, в свой дом, который ждал его и помнил. Крепостные стены, башни, центральный терем, сияющий купол над головой – всё это был его дом, в котором он будет жить и постарается защитить.
  Студенты расселись по факультетам и, в ожидании распределения первокурсников, стали обсуждать единственное событие, волновавшее всех – нападение Великого Змея на корабль. Гул, созданный этим обсуждением, мгновенно стих, когда открылись парадные двери и заместитель ректора, декан факультета Дальбор, Игнатьева Ифигения Абрамовна ввела в зал первокурсников. Начался священный обряд – Распределение Дудочки по факультетам.
 Волшебный мир огромен, но в Академии учились только талантливейшие из волшебников, а талантов не может быть много; как правило они передаются по наследству, поэтому, в той или иной мере, у первокурсников были или родственники, или знакомые среди студентов, наблюдающих сейчас за выбором судьбы их знакомцев. Всем было интересно кого они примут в свои ряды, чтобы бок о бок, в общей башне, жить и учится на протяжении лет.
 Даня мог отнестись равнодушно к распределению - среди прибывших не могло быть его родственников, но откровение Люды, что будет решаться судьба её сестры, заставило его внимательно следить за фамилиями первокурсников. Когда прозвучало – Новок Елена, Даня впился глазами в девочку, вышедшую к дудочке. Девочка, взявшая в руки дудочку, была ничем не примечательной кроме одного: Даня увидел задумчивый, мечтательный и, в то же время, озорной, твёрдый взгляд карих глаз. Этот взгляд показывал, что внутри неё живут как бы несколько личностей: нежный, домашний цветок, фантазия творчества, бесшабашное ухарство, строгость распорядка, непреклонная решимость – всё было в этой девочке. Уловив всё это в одно мгновение, Даня подумал, что непросто будет дудочке выбрать факультет для этой не ординарной и противоречивой колдуньи.
 «Ты думаешь, что мне сложно определить назначение волшебников?» - услышал он в своей голове голос, который сразу узнал – говорила дудочка. Опешивший Даня мгновенно отреагировал мыслью: «Тебе что делать нечего как подслушивать мои мысли? Займись распределением!» - «Второй раз встречаюсь с тобой Даниил Белов, и ты опять хамишь. Ты единственный из ныне живущих волхвов, кто слышит меня, поэтому будь повежливей, а то я огорчу тебя.» - «Извини дудочка, я никак не привыкну к своим способностям. Ты вечна, а я всего лишь мальчик не знающий ничего о себе.» - «Что вечно, что не вечно, пока тебе не дано знать, но прощаю тебя, и не огорчу. Запомни на будущее – меня зовут Сирена, и я тебе ещё пригожусь.»
  Даня выплыл из мысленного разговора с дудочкой и обнаружил, что его трясёт в возбуждении Сергей: «Людина сестра на нашем факультете!» - орал друг с выражением восторга. – Чему ты радуешься? – устало спросил Даня, находясь в ступоре от узнанной новости, что только он один может разговаривать с распределяющей дудочкой. – Сам же говорил, что он Лены Новок будут одни неприятности как от Яры.
- Ну это я так, к слову сказал, чтобы Славу уколоть. Здорово то, что Люда всё рассказала о нас сестре, а так как она теперь на нашем факультете, то и все секреты в одном месте и у наших друзей.
- Кому нужны прошлогодние секреты, - пожал плечами Даня, - у нас в этом году этих секретов воз и маленькая тележка.
  Пока Даня с Сергеем обменивались мнениями, девчонки усадили Лену рядом с собой. Даня хотел ещё раз заглянуть в глаза Лены, чтобы понять - по какому признаку дудочка определила её в Дальбор, но, к своему удивлению, увидел, что девочка прячет свой взгляд уперев его в поверхность стола. «Нежный, застенчивый цветок, - подумал он, - часть характера Лены. Наверно вся та мешанина из черт характера, что я увидел в ней, и есть тот критерий по которому дудочка всех противоречивых волхвов собирает в Дальбор.»
- И это тоже, - услышал он голос дудочки Сирены, - тебе ещё многое придётся понимать Даниил Белов. Прощай пока, до следующего раза. Распределение закончилось.
  Даня поднял глаза к столу преподавателей и увидел, что на кафедре стоит ректор Авакумов в жесте призывающем к молчанию. Все затихли.
- Студенты! Поздравляю Вас с началом Нового Учебного года. В ваши ряды влились юные волшебники и волшебницы, те, кому вы обязаны помогать освоится с академическими порядками в Гипербореи. Новый год начался для всех вас необычно: следуя сюда на корабле, вы воочию столкнулись с той тёмной стороной жизни, к борьбе против которой вас будут обучать в Академии. Необычность нападения Морского Змея на корабль не должна вас ни пугать, ни страшить. Столкновения с тёмными тварями были всегда и всегда будут. Главное – это научится бороться с ними, защищая как себя, так и окружающих. Хочу поблагодарить всех студентов старшекурсников, которые в критическую минуту храбро бросились защищать корабль в меру своих знаний и возможностей. Это говорит о том, что обучение в Академии поставлено правильно, и ученики усвоили главное – всегда и везде, не раздумывая, приходить на помощь Добру против Зла.
 В этом году у нас изменения в преподавательском составе. Во-первых, новым библиотекарем будет Пугачёв Захарий Ефимович, - профессор сделал жест в сторону преподавательского стола, где поднялся слегка полноватый, лысеющий волхв в круглых очках и с большими оттопыренными ушами, одетый тщательно в кафтан неопределённого цвета напоминающий жёлтые страницы древних фолиантов, - Захарий Ефимович, при необходимости будет замещать профессора Филимонову на занятиях по рунам. В случае возникновения трудностей по этому предмету вы можете обращаться к нему, он с удовольствием поможет вам решить ваши проблемы. Его профессиональные навыки как библиотекаря весьма впечатляющие, но я хочу вас предостеречь, - ректор с усмешкой посмотрел на студентов, - если кто-то из вас позволит себе неуважительное отношение к книгам и фолиантам, наказание от него последует незамедлительно. – После этих слов по залу пробежал шепоток: студенты привыкли, особенно в суете подготовки к экзаменам, небрежно обращаться с книгами, но наказаний за это никогда не было – всё оставалось на уровне словестного внушения и строгих взглядов. Библиотекаря никто не боялся, а вот сейчас, из слов ректора, который никогда ничего не говорит просто так, выходило, что посещение библиотеки приравнивалось к занятиям по предметам.
- Вы уже привыкли, что занятия по Звероводству ведёт наш уважаемый егерь Ходжа Гасанович Хусейн. Он и дальше будет преподавать эту дисциплину, только…уже в звании профессора. – Шквал аплодисментов прокатился по залу. Егеря любили за его строгую доброту как к животным, так и к студентам, но вынуждены были обращаться на занятиях – «господин егерь», хотя в душе все называли его профессором.
 Уже профессор Хусейн встал и поклонился ликующей публике. Даня увидел, как на лице Гасаныча проступила едва заметная краска смущения – егерь не ожидал такой явной радости к себе со стороны студентов. Краем глаза Даня заметил, что аплодировали не все – половина факультета Сварожич, включая его брата Тимура, хмуро взирали на проявление заслуженного уважения к любимому преподавателю. На лице Тимура Даня прочитал презрение, написанное злобностью – «слуга, джинн и вдруг профессор – ненавижу».
- И последнее изменение в преподавательском составе, - продолжил Аввакумов, когда стихли аплодисменты, - Камнезвение в этом году будет вести профессор Кощеев Марк Авдевьевич. В его выдающихся магических способностях вы все имели честь убедится во время нападения морского Змея на корабль – именно он поставил перед чудовищем непреодолимую преграду и спас всех вас от гибели. – Вставший профессор Кощеев в благодарность получил жалкие хлопки со стороны Сварожича, все остальные студенты угрюмо, молча глядели на преподавателя, который, по их мнению, исходя из слов ректора, украл победу у их студента – мальчика с серебряными волосами.
 Профессор Аввакумов, увидев такую реакцию на свои слова, загадочно и хитро усмехнувшись, закончил свою речь: «Итак - поздравляю Вас с Новым годом, и да будет пир на весь мир!» Столы мгновенно накрылись скатертями на которых появились угощения на любой вкус. Зал наполнился стуком вилок, ложек и ножей – молодая поросль волшебников окунулась в чревоугодный омут.
 Даня, как и все, набросился на еду, но насладится праздничным обедом в спокойствии ему не дала Ярослава. Она, утолив первый голод, толкнула его в бок и начала произносить обличительную речь против профессора Кощеева, укравшего у Дани победу, и против ректора, пошедшего на поводу этого ставленника темных сил.
- Я же говорила, - кипятилась она, не забывая между фразами обгладывать куриную ножку, - что на место одного чёрного мага Камнезвения, придёт другой тёмный волхв. Как видишь, я оказалась права. Не успел он начать преподавать, как строит козни против тебя, украв твою законную победу. Я уверена, что его прислали в Академию твои недоброжелатели из Верховного совета, вынудив Аввакумова принять и поддерживать его. Это возмутительно! Вся Академия понимает это и поддерживает тебя. Ты видел, как все промолчали после слов ректора!? Все всё видели и знают кто на самом деле спас корабль. Только твои враги вместе с братцем поддерживают этого чёрного мага.
- Послушай, Яра, заткнись. Дай спокойно поесть, - Даня положил себе в тарелку кусок кулебяки, - никто у меня победу не крал. Спас корабль и всех вас именно профессор Кощеев, так что он заслужил вашу благодарность, которую вы ему не оказали.
- Как это не украл, - Ярослава положила обглоданную косточку и взяла новую куриную ножку, - это же ты взорвал Змея.
- Взорвать то я его взорвал, - Даня прожевал кусок пирога и запил его морсом, - но если бы Кощеев не бросил камень, превратившийся в скалы, я был бы первым кого сожрал Змей. Я растерялся, как и все; мои заклинания были ветерком, который не мог остановить тварь, а времени чтобы почувствовать страх и сосредоточится у меня не было. Профессор дал мне это время. Я уничтожил чудовище, но без скалы профессора все мы были бы мертвы, так что заслуга Кощеева бесспорна.
- Ты хочешь сказать, что вы дрались в паре? – рука Ярославы с куриной ножкой застыла в воздухе, не донесённая до рта.
- Называй это как хочешь – дрались в паре, он мне ассистировал, стояли бок о бок, суть дела не меняется. Если не он – корабль, вместе со всеми нами, погиб бы.
- Так ты не считаешь его приверженцем Рикшеллера? – Ярослава донесла куриную ножку до рта и впилась в неё зубами.
- Яра, это только в твоей голове он чёрный маг. Может всё дело в том, что у тебя плохо получается заклинание камней?
- Что?! – взвилась в возмущении Ярослава, - ты забыл, как я разгадала ловушку Магера с летящей скалой и раздвигающейся расщелиной?! С предметом у меня лучше всех вас!
- Только обереги не можешь делать как Даня, - встрял в разговор Сергей, внимательно слушавший их, не забывая расправляться с запечённой куропаткой.
- Ты то что понимаешь в Камнезвении, - отгрызнулась Ярослава, - только и умеешь сбивать профессоров с ног, да и то, когда сзади него пропасть.
- Хватит вам язвить, - подала голос Люда, подкладывая салат своей сестре, - если Даня говорит, что Кощеев спас нас, значит так оно и есть. Ты, подруга, вообще стояла как обездвиженная заклинанием, ничего не делая, несмотря на свою хвалённую шустрость и сообразительность. Плохие из нас помощники Дане, только и умеем, что расписывать его подвиги, совершённые на наших глазах.
- Это ты про что? – окрысился Сергей.
- Сам знаешь про что. Про яйцо птицы Рухх. Герои победители!?  Как расписали. Сейчас тоже самое, только вместо нас профессор Кощеев, - Люда с вызовом посмотрела на друзей, - события меняются, только Даня остаётся прежним – великодушно- снисходительным к нашей слабости в колдовстве.
- Подруга, что ты всё последнее время нас шпыняешь словно нашкодивших котят в грязь. Умнее всех стала? – прищурилась на подругу Ярослава.
- Умнее может и не стала, но повзрослеть повзрослела. Когда тебя Ярослава вытащат пару раз из темноты небытия, может и ты повзрослеешь, - Люда вызывающе смотрела на подругу.     Ярослава сникла под этим взглядом и занялась куриной ножкой. Остаток праздничного обеда прошёл в молчании, если не считать того, что Даню окликали со всех сторон, поднимали за него бокалы с соком и сжимали руки в знак солидарности с его подвигом на корабле.
 После обеда друзья пошли в башню Дальбора и разошлись разбирать вещи: Даня с Сергеем ушли в свою комнату, девочки в свою – девочки направо, мальчики налево. Спальня, в которой Даня не был несколько месяцев, встретила его знакомым запахом и стуком в окно. Даня увидел за окном Хохмача и впустил его в комнату. У птицы к лапе было привязано послание. Даня развернул записку – это было приглашение ректора зайти к нему в кабинет в 9 часов. Прочитав, Даня подумал: «Всё как в прошлом году – опять приглашение к ректору, словно я несмышлёныш и меня надо пытать вопросами.»
 Разобрав вещи, Даня сел у окна и, смотря на знакомый пейзаж за ним, решил навестить егеря – было любопытно узнать почему егерю дали звание профессора именно сейчас. В комнате никого не было, поэтому Даня вызвал Серебристого, который перенёс его в дом егеря. Хусейн по привычке полулежал посреди комнаты и пил чай.
- Пришёл узнать почему мне дали звание профессора? – хитро улыбнулся Ходжа увидев Даню. – Как ты догадался? – изумился мальчик.
- Я хорошо тебя изучил и понимаю какие вопросы мучают тебя, - егерь налил чаю и подал пиалу. – Пей чай и слушай. Звание профессора мне выхлопотал ректор в Верховном совете за уничтожение логова волкодлаков возле усадьбы, принадлежащей тебе.
- Ты знаешь, как уничтожать волкодлаков? – Даня хлебнул обжигающий напиток, - Этого же не знает никто?!
- Я джин, ты что забыл? У меня другая магия, и она очень эффективна против этих тварей. – И ты не упустил ни одного из них? – задал Даня вопрос, вспомнив лже-Хитрова.
- Почему ты спросил? – Хусейн отставил в сторону пиалу и пристально посмотрел на мальчика. - Ты что-то знаешь об этом?
- Гасаныч, помнишь, как сделал меня в смердовском поезде попугаем?
- Помню конечно, но при чём здесь это?
- Тогда в купе ломился лже-дядя, а в этом году в моё купе на Красной стреле вломился лже – тьмуриец Хитров, якобы для охраны поезда от сбежавшего волкодлака. Всех переловили возле усадьбы, но один сбежал.
- Ты уверен, что это был не настоящий Хитров? - егерь вскочил и зашагал по комнате, в непонятном Дане возбуждении.
- Я так предположил, потому что как только я двинулся к нему он исчез.
- Он о чём-то расспрашивал тебя, хотел что-то узнать?
- Если хотел что-то узнать, то узнал – я сам сказал про усадьбу, которую указал ректору. Ещё он посоветовал мне дружить с дядей и братом.
- Значит это был Чернов, - егерь остановился, приподнял лицо к потолку, закрыл глаза и застыл словно обездвиженный заклинанием. Простояв так несколько минут, егерь встрепенулся, взял пиалу и выпил несколько глотков.
- Ментальная связь? – спросил Даня. Егерь кивнул головой и сел.
- Передал сведения Аввакумову, - Даня исподлобья посмотрел на Хусейна.
- Даня, тьмурийцы, во главе с Хитровым прибыли к логову, когда всё уже было кончено. Я убил всех волкодлаков, но одного только ранил, и он ушёл. О раненом волкодлаке знает только я и Аввакумов, ну и конечно тот, кто им управляет, а это может быть твой дядя. Лже-Хитровым мог быть он.
- Как-то всё сложно и непонятно, - Даня почесал лоб, - зачем было приходить ко мне в поезд если и так было ясно, что о логове мог сказать только я.
- Может Чернов сомневался, что это ты, и проверял все возможности.
- Хорошо, - Даня допил остывший чай, - дядя натравил волкодлаков, посетил меня в поезде, но откуда взялся Морской Змей? Если это случайность, произошедшая первый раз за 40 лет, то вся цепь событий последних месяцев никак не похожа случайности; но и все они, эти события, не могут направляться одной злой силой. Яра предположила, что здесь две силы зла: одна - мой дядя, другая – Рикшеллер. Так может быть, Гасаныч?
- Ярослава умная девочка. Жаль, что у неё нет твоей силы, - Егерь покачал головой.
- Счастье, что у неё нет моей силы; будь по-другому её уже давно убили бы, а Рикшеллер правил Волшебным миром.
- Не такая уж она и безрассудная, - заступился за девочку Хусейн.
- Знаешь, Гасаныч, про друзей так не говорят, особенно за глаза, но она просто умная дура, сумасшедшая. Вот моей сестре, Веронике, нельзя быть волшебницей, а Яре нельзя быть сильной колдуньей. Они добрые девочки, но если им дать волю, то Зло, даже не борясь против Добра, победит.
- Ты слишком строго судишь девочек, - егерь с хитрецой интереса посмотрел на Даню.
- Я их вообще не сужу, - мальчик вздохнул, - как можно осуждать то, что нельзя изменить? Вот небо над головой – как осуждать его за то, что оно хмуриться непогодой?
Или солнце судить за то, что оно освещает и Добро, и Зло без разбора?! Я многое умею, но чувствую, что не знаю и сотой доли собственной силы, и поэтому боюсь самого себя. Девчонки не боятся самих себя, поэтому могут наделать столько бед, будь у них сила, что мир вообще перестанет существовать.
- Даня, ты рассуждаешь не как тринадцатилетний мальчик, а как столетний старик. Откуда в тебе эти мысли?
- Не знаю, Гасаныч. Иногда слова идут не из головы, а откуда-то изнутри меня, помимо мыслей, - мальчик грустно посмотрел на егеря, - может это от голода? Время уже ужинать. Накормишь? Не хочу есть на глазах всей Академии.
- Конечно накормлю, - улыбнулся Ходжа, - садись мальчик-старичок, будем праздновать твоё возвращение в родные пенаты.
  Егерь щёлкнул пальцами, и на ковре пола появилась скатерть, с расставленными любимыми блюдами мальчика. Даня набросился на еду так, будто не ел неделю, хотя после обеда прошло всего несколько часов. Набив желудок как барабан, Даня почувствовал, что падает в пропасть сна. Егерь, увидев, что глаза мальчика закрываются, накидал подушек позади него и Даня, плюхнувшись на них, заснул.
 Из сладостных грёз Морфея Даню вырвало потряхивание по плечу: «Вставай, Даня, тебе надо идти к ректору, уже без нескольких минут девять.» Голос егеря заставил Даню вскочить. – Опаздываю, - пробормотал он.
- Серебристый отнесёт, успеешь, - подбодрил его Хусейн.
 Даня помотал головой, прогоняя остатки сна, и вызвал Гуди, который мгновенно перенёс его к терему. Потрепав оленя по холке, Даня направился в кабинет ректора. Дверь, в виде старика с длинной бородой, открылась при прикосновении палочки и слов – «Сладкие грёзы». Винтовая лестница вознесла Даню вверх, и он оказался в знакомом кабинете Аввакумова.
  Ректор сидел за столом и что-то писал. При появлении Дани, кукушка на часах в глубине кабинета озвучила девять часов, и ректор поднял голову.
- Выспался, Даниил? – с тонкой улыбкой спросил Аввакумов, и, не дожидаясь ответа, пригласил, - Садись. Хочешь чаю?
- Спасибо, профессор, но я бы выпил кваса, - Даня сел в кресло, гадая о чём будет следующий вопрос. Ректор взмахнул рукой и на столике, возле мальчика, появилась запотевшая кружка кваса. Даня сделал несколько глотков ледяного игристого кваса и вопросительно посмотрел на ректора, ожидая расспросов.
- Тебя не возмутила, что я в своём приветствии не упомянул твоё имя как победителя Великого Змея? – прозвучал вопрос, которого никак не ожидал мальчик.
- Почему я должен был возмутиться, - пожал плечами Даня, - это мои друзья негодуют, да и большинство студентов считают, что профессор Кощеев украл у меня победу, но я то знаю, что это не так. Неважно кто нанёс последний удар, важно то, что все сражались и победили. Это как в Ступинге – играет команда, и она побеждает, а не забивший решающую биту Белов.
- Я рад, что ты правильно меня понял, и у тебя нет амбиций в своей исключительности. Это говорит о том, что я верно решил твою судьбу, оставив тебя у смердов.
- Вы говорили мне, в прошлом году, что сомневались в своём выборе, - Даня пристально посмотрел на Аввакумова, - теперь вы уверены в правильности его. Скажите, профессор, обязательно было вырывать меня из мира смердов и тащить в Волшебный мир? Может быть мне лучше находится там, а не здесь?
- Ты хочешь уйти?! – поднял брови Аввакумов.
- Я не знаю, чего я хочу, - потупился Даня. – Иногда я на вершине счастья, когда побеждаю, иногда мне хочется всё бросить и скрыться в тайге, хотя тоже побеждаю. Я сбился со счёта подытоживая сколько раз меня хотели убить, и сколько раз я побеждал. Ладно, я великий волшебник, у меня есть хранитель, который всегда вытащит меня из беды, но остальные, те, кто вокруг меня – им, кто поможет? Там, на корабле, я растерялся. Я мог вызвать Серебристого, но даже не подумал об этом, потому что он мог спасти только меня, а мне хотелось спасти всех. Только, увидев окровавленную пасть Змея, я почувствовал страх и уничтожил чудовище. Всё Зло, что проснулось за месяцы каникул, охотится за мной, но страдают ни в чём не повинные люди, а виноват я. Зачем взваливать на меня ответственность за гибель других. Если я останусь один, то никто не пострадает, и на мне не будет вины за чью-то гибель, а так…Я причина всех бед, так не лучше ли мне уйти? – Даня умоляюще-вопросительно посмотрел на профессора, ожидая от него ответа на самый главный вопрос, который не давал ему уверенности в правильности своих поступков.
- Уйти ты можешь…- Аввакумов грустно посмотрел на мальчика, - но сможешь ли жить, зная, что в нашем мире воцарилось Зло, против которого боролись твои родители?
- Вы хотите сказать, что я единственный кто может остановить Зло?
- Ты его уже остановил, но не уничтожил. Если ты уйдёшь, Зло победит, и смерть твоих родителей окажется напрасной. Пропадёт всё то, что они вложили в тебя своей любовью и своими жизнями. Тебе решать, Даниил. Ты больше всех знаешь о пророчестве, но даже если ты передашь эти знания другим они не помогут. Никто не знает, как ими воспользоваться.
- Я только мальчик, - закричал Даня, - просто мальчик, который ничего о себе не знает и не понимает. Почему именно Я! Я не хочу! – Даня сжал кулаки и ударил ими по столику опрокинув кружку с квасом. Темная жидкость покрыла столик и стала струйкой стекать на пол. Плечи затряслись будто в рыдании, но он не плакал – его била нервная дрожь.
  Ректор не встал из-за стола и не бросился успокаивать мальчика; он только с гримасой болезненной жалости наблюдал за вспышкой истерики – попытка успокоить в таких случаях может принести больше вреда чем пользы: слёзы всегда высыхаю, а истерика проходит у сильных натур, если им не мешать.
 Действительно через несколько минут Даня затих, а потом, вытащив платок, стал вытирать столик.
- Простите, профессор, - сказал Даня комкая мокрый платок в руках.
- Может ещё кваса? – спросил ректор.
- Лучше сбитня, - попросил Даня. Аввакумов махнул рукой и перед Даней появилась дымящаяся кружка с заказанным напитком. Даня схватил кружку и одним махом выпил её. Бледные щёки порозовели, глаза заблестели интересом, и Даня виновато посмотрел на профессора.
- Почему вы сказали, что я больше всех знаю о пророчестве?
- Ты видел, как оно произносилось, у тебя было Чёрное Зеркало, и ты потомок того, кто запечатывал Кубок Жизни. Если кто и может снять заклинание и достать кубок, так только ты.
- Вы считаете я должен достать Кубок?! – ужаснулся Даня.
- Я считаю, что ты должен не допустить этого. Кубок нужен Рикшеллеру, чтобы обрести тело. Я не знаю, как он планирует это сделать, но тварь, что его охраняет, может выйти из заточения и погубить тех, кто случайно или намеренно окажется в подземелье. Какие задачи возложил на эту тварь Сварожич никто не знает, но разгадать всё это можешь только ты. Но ты можешь и уйти, тогда всё это ляжет на мои плечи и на плечи тех, кто останется в крепости. Я не закрою Академию – она вся моя жизнь, и я буду здесь до конца. Да, ты мальчик. Очень хороший и добрый мальчик, на которого Провидение возложило неподъёмную ношу, и только тебе решать нести ли её или остаться в стороне, - Аввакумов пронзительно посмотрел на Даню.
  Мальчик не отвёл глаза и, пронзённый взглядом колдуна, понял – Аввакумов знал, что Даня никуда не уйдёт и будет бороться со Злом всегда, а то, что с ним случилась истерика, это детский страх перед ответственностью за то, что ему предстоит совершить.
- Вы знали, что я никогда, никуда не уйду, - прошептал Даня.
- Я знал твоих родителей, мальчик. Они не могли произвести на свет труса, а страх…он мобилизует тебя, делает сильнее. Мы все поможем тебе, но увы…сделать то, что должен сделать ты мы не можем – это твоя Доля.
- Да, да, профессор, вы говорили это год назад…, - с горечью пробормотал Даня.
- И ты справился, понял, что можешь побеждать, а слёзы, истерика…это даже хорошо. Это говорит о твоих сомнениях в своём понимании себя, которое делает тебя не слабее, а сильнее. Ты растёшь и закаляешься, жалея не себя, а тех, кто рядом с тобой.
- Так что же мне делать, профессор? Как защитить Кубок?
- Извини, Даня, если бы я знал, то сделал сам, а так… Делай что хочешь, и как подсказывает тебе твоя сила. Я окажу любую помощь, о которой ты попросишь. Игнатьева и Хусейн, естественно, тоже. Поступай как считаешь нужным, только …будь добр, не взрывай крепость как Морского Змея, - улыбнулся профессор.
- Не буду, Михаил Александрович, - ответил улыбкой Даня.
- И вот что, Даня, - голос Аввакумова был серьёзно строг, - профессор Кощеев не так однозначен, как тебе могло показаться там, на корабле, когда ты стоял рядом с ним при нападении Змея. Он очень сильный маг, и мог просто завалить рифами тварь, но не сделал этого. И ещё… он учился в тех же Университетах за границей, что и Рикшеллер, был с ним знаком.
- Так зачем же вы его взяли преподавателем в Академию? – изумился Даня. – Он наверняка связан с тёмным магом!
- Его прислали приказом Верховного Совета и Министерства. Я не могу отменить этот приказ. Найти преподавателя Камнезвения такого ранга я не смог.
- Я понял почему профессор не уничтожил Змея – он, как и мнимый Хитров, проверял мои силы, мою магию. Но…значит Яра права – против меня два Зла, мой дядя и Рикшеллер. Дядя проверил меня в поезде, а Рикшеллер через профессора Кощеева на корабле. Если бы они были вместе, то нет смысла два раза испытывать меня.
- Твоя подруга умная колдунья, - кивнул головой Аввакумов. – Чернов не сможет достать тебя здесь в Академии, а вот Рикшеллер, учитывая пророчество, попытается. Я могу освободить тебя от занятий по Камнезвению, и обучать тебя сам, если тебе будет так удобней, - Аввакумов пристально посмотрел на Даню.
- Нет, профессор, я буду учится вместе со всеми. Не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за козней Кощеева. Если ему нужен я, то пусть я буду у него перед глазами. В этом году я не собираюсь скрываться ни у егеря, ни у бабы Аспе. В меня верят не только студенты моего факультета, но и все остальные, а вот профессора Кощеева они не приняли, и я думаю…- Даня с хитрой улыбкой посмотрел на Аввакумова, - вы специально всё так подстроили.
- Ты тоже догадливый, как и твои друзья, - рассмеялся ректор, - если нельзя отменить приказ, то можно уменьшить его вред для учеников; на то я и ректор этой Академии, чтобы заботится о своих студентах. – Ректор помолчал, а потом перешёл на строгий тон, - Как ты чувствуешь – сможешь на лекциях, выполняя задания профессоров, сдерживать свою силу не причиняя вреда товарищам?
 Даня задумался. Прокрутив в голове всё то, что он сделал на каникулах и по дороге в Академию, Даня утвердительно кивнул головой.
- Да, профессор, я смогу сдерживать себя. За лето, живя среди смердов в Белокурихе, и, благодаря своей сестре, общаясь с простыми мальчишками и девчонками, я научился не причинять им вреда, даже когда подшучивал над ними. Я знал, что сильнее их, но не причинял эту силу во вред. Да ещё сестра…- непонятно почему Даня стал делиться с Аввакумовым своим отношение с родственницей, - она конечно зараза, чума, ураган, способный снести всё на свете, но добрая. Это почувствовал я, это почувствовала сова, что я ей подарил. Она раздражала меня, но зла я ей никогда не смогу сделать; и не потому, что родственница и не волшебница, а потому что…, - Даня замялся не зная, как выразить то, что он чувствует, - она живая, а живое и доброе обижать нельзя.
- Да…, - лицо профессора осветилось радостным пониманием, - ты сильно вырос за лето; стал понимать вещи, которые твои сверстники ещё не понимают. Что ж, Даниил, учись, и не торопи события, они сами поторопятся. Будь всегда настороже и не лезь в драку, когда можно её избежать. При любой опасности приходи ко мне, или к декану – мы всегда поможем. Иди отдыхай. Завтра первый учебный день, а ты ещё не знаешь своего расписания. Вот держи, - Аввакумов протянул Дане морозильный кристалл.
- Опасность в Академии слишком велика. Твоя игра в Ступинг уже никого не удивляет. Ты знаменит сам по себе, как игрок, а не тем, что у тебя есть кристалл. Твои враги в Министерстве уже не настаивают на лишении тебя этого оружия, которым можешь управлять только ты. Держи его при себе как волшебную палочку, но и не говори никому, что он у тебя есть. Не буди злость своего брата и его приятелей, хотя с ними ты легко справишься и без всякого оружия, - улыбнулся ректор.
 Даня взял кристалл, ощутил его теплоту и вышел из кабинета, думая о том, что в этом году сюрпризов для начала больше чем в прошлом.
 Академия уже погрузилась в сон, в преддверии утренних хлопотных занятий первого дня, и Даня порадовался, что не встретится с сокурсниками в общем зале, но он ошибся. Войдя в круглую гостиную факультета, он увидел троих друзей, сидящих в полутьме горящего камина. Увидев Даню, они вскочили и бросились к нему.
- Ты где был??? - накинулись они на него.
- А что за паника?!» - опешил Даня. – Все спят, а вы тут караулите, будто на крепость должна напасть орда волкодлаков.
- Серёжка видел, как ты получил письмо, - начала объяснять Люда, - а потом ты исчез неизвестно куда, не появился на ужине, и мы решили, что ты вернулся в Белокуриху, бросив нас и Академию.
- Что вы башмаки, чтобы вас бросать, - пожал плечами Даня.
- Так что это было за письмо, и где ты был? – Люда хотела всё знать, и немедленно выяснить причину исчезновения друга.
- Что это вы затопили камин, на улице ещё лето, - Даня уселся возле огня. Друзья сели рядом. – С чего вы решили, что я вернулся в Белокуриху? Откуда такие мысли?
- Люда решила, что ты полетел спасать свою сестру, - пояснила Ярослава, покосившись на Люду.
- Что за глупые фантазии?! У Вероники два оберега, вокруг дома защита, меня там нет – что ей может угрожать?! – Даня посмотрел на Люду, лицо которой, в свете огня камина, было красным и застывшим. – Письмо было от ректора. Он хотел поговорить со мной в девять вечера. До этого времени я решил поговорить с профессором Хусейном, узнать у него за что он получил звание, которого не давали ему все годы преподавания в Академии.
- Почему нас не позвал! – возмутилась Ярослава.
- Потому что ты и без дополнительной информации угадала всё правильно, - вздохнул Даня, понимая, что Ярослава, узнав о правильности своих догадок, возгордится до небес.
- Что же я угадала?! – Ярослава изумилась так, будто всё сказанное ей когда-либо было всего лишь лёгкой болтовнёй.
- Всё, Яра. Ты угадала всё. Против меня действую две силы – Чернов и Рикшеллер, и они не связаны друг с другом, а профессор Кощеев агент Рикшеллера.
- Как ты это узнал? – голос Ярославы был восторженно удивлённым.
 Даня рассказал всё что он узнал от егеря и ректора, после чего в гостиной повисла гнетущая тишина – друзья переваривали полученную информацию.
- Значит ректор даёт нам полную свободу действий не взирая на правила, - наконец, в ликовании, нарушил тишину Сергей. 
- Я что-то не видела, что тебя вызывал ректор и возлагал на тебя миссию спасения Академии, - охладила его восторг Люда.
- Ну мы же с Даней, - сделал круглые глаза Сергей.
- Мы то с Даней, только нужны ли мы ему, - Люда пристально смотрела на мальчика.
- Подруга, - Ярослава сверкнула глазами в сторону Люды, - ты, правда, совсем со ступы съехала, и так плохо летаешь, да ещё блуждаешь среди деревьев, когда кругом чистое поле. Проехали Италию и Москву, мы давно в Гипербореи и нет тут никакой Вероники.
- Я что-то не знаю? – вытаращил на Ярославу глаза Даня, - я ничего не понял из того, что ты сказала.
- А, - махнула рукой Ярослава, - не обращай внимание на Люду, у неё фантомы бродят в голове.
- Какие фантомы? - заинтересовался Даня.
- Дурные, - ухмыльнулась Ярослава, - тебе и не надо о них ничего знать. Давай лучше выработаем план действий, - Ярослава перешла на деловой тон и сотворила пергамент и перо, положив их на колени.
- Ага, это ты здорово придумала – давай напишем план и вывесим его на доску объявлений. Пусть весь факультет знает, что в этом году, мы будем не учится, а охранять Кубок Жизни от профессора Кощеева, - Даня достал волшебную палочку и уничтожил пергамент с пером на коленях девочки.
- Здорово это у тебя получилось, - помахала Ярослава рукой над своими коленями, - учись неумёха, - кивнула она Сергею, - так что же будем делать?
- Ректор точно сказал – не торопить события. Вспомните прошлый год: все наши подозрения на счёт Магера было только подозрениями, которым никто не верил, пока он не начал действовать. Вот и сейчас – будем учится, смотреть и ждать.
- А что будешь делать ты? – спросил Сергей.
- Играть в Ступинг, - усмехнулся Даня, - я пообещал Наумову, что и в этом году мы возьмём кубок.
- Как-то у тебя всё просто получается, - нахмурилась Ярослава, - словно Академии ничего не угрожает. Мы будем учится, ты играть в Ступинг, и всё хорошо всё прекрасно, словно в Академии не плетёт свои интриги Кощеев.
- Вот когда мы поймаем его на этих интригах тогда и будем действовать, а пока он герой, спасший всю Академию от Змея.
- Герой в башке с дырой, - бросил Сергей крылатую фразу, - ты не слышал, Даня, как возмущался весь факультет обсуждая слова ректора о «спасителе» корабля Кощееве.
- Зачем слышать, я и так знаю. Ректор гений – нельзя было не взять его преподавателем, но можно подорвать его авторитет среди студентов, просто приписав ему чужие заслуги. Кощеев хитёр, но Аввакумов хитрее, и он его переиграл. Теперь за профессором Камнезвения будет шпионить вся Академия и не по наущению кого-то, а из чувства справедливой обиды. Всё складывается как нельзя лучше.
- Скучно как-то всё ты объяснил, - надулась Ярослава.
- Яра, веселись как тебе вздумается, только постарайся, чтобы эта весёлость не привела к уничтожению Гипербореи, и не к твоей гибели, а то баба Ося мне этого не простит, - Даня встал и помахав рукой направился в спальню. Сергей пожал плечами и пошёл вслед за Даней, а девочки переглянувшись, направились в свою спальню, храня угрюмое молчание.
  Первый день в Академии закончился ожиданием.

                ГЛАВА 7. УЧЁБА.
 Утро первого учебного дня начался с суматохи. Даня проснулся оттого, что Хохмач клевал его руку. «Одурел», - замахнулся он на него. Филин отлетел и сел на подоконник, обиженно курлыкнув. «Ну извини, Хохмач, но нельзя же так меня будит. О, леший подери, я же опаздываю,» - всколыхнулся он, увидев, что в комнате никого нет, а из общего зала доносится какой-то шум. Одевшись, не умываясь, он сбежал в гостиную.
 В общем зале факультета царил бедлам: студенты яростно доказывали друг другу, что учиться у такого профессора нечему. Из отрывистых фраз и обрывков монологов, Даня уяснил, что в «Волшебных Ведомостях» напечатали статью, в которой восторженно описывался подвиг профессора Кощеева, спасшего всю Академию от гибели в пасти Великого Змея. Появление подлинного спасителя студентов было встречено аплодисментами и требованиями присоединиться к вечевому собранию для выработки ультиматума о немедленном удаления «Липового спасителя» из Академии. К удивлению Дани, возглавляли этот бунт новые старосты – Саша Гриднев и Наташа Кленина, по определению, обязанные быть хранителями порядка правил.
- Что здесь происходит!? – Возле доски объявлений неожиданно возникла фигура декана факультета Игнатьевой Ифигении Абрамовны.
  Шум в гостиной мгновенно стих. Студенты понурились и словно стали меньше ростом.
- Собрание за Справедливость, - храбро выступил вперёд Саша Гриднев, староста и студент пятого курса.
- Гриднев, тебя назначили старостой не для того, чтобы ты устраивал стихийные собрания, а для того, чтобы поддерживать на факультете установленные правила, - голос профессора Игнатьевой звенел как метал. – Но коль вы решили устроить диспут по поводу статьи в газете, будьте добры, объяснить мне - какое отношение имеет статья к расписанию занятий. Может быть вы приехали в Гиперборею, на пятый курс, учится безответственности и разгильдяйству? Если так, то я вас разочарую – вы приехали учится магии, а не организации бунтов и беспорядков в нарушении правил. Поскольку здесь присутствуют и первокурсники, я снизойду до объяснения прописных истин, которые известны остальным, но в напоминание они будут полезны всем. Построиться!
 Студенты мгновенно выстроились полукругом перед деканом разобравшись по курсам; даже новички-первокурсники сообразили, как и куда им встать. Образовавшееся подкова, из притихших студентов, выжидательно молчала, со страхом взирая на декана.
 Игнатьева взмахнула палочкой и сзади неё, на месте доски объявлений, заколыхалось красно-белое полотнище с медведем в центре и написанным по верх него текстом.
- Гриднев, Кленина читайте, что написано на стяге нашего факультета, - Игнатьева испепеляла взглядом старост.
 -Главная заповедь студентов Дальбора, - подавленно, скороговоркой начали читать в унисон Саша и Наташа, - всегда и везде являть собой пример дисциплины, установленным правилам; свято чтить древние традиции факультета, переданные основателем первым ученикам – дисциплина, строгость, послушание, верность факультету и его начальнику. Никогда не переступать грань между Добром и Злом в пользу последнего, даже если бы к этому принуждали страхом смерти. Отвага в борьбе, чистота в помыслах, сила в правде, умение и знания в делах, сплочённость в единстве, верность правилам – вот, кто такой истинный студент Дальбора.
 Голоса старость, к концу чтения, стали приобретать торжественность, мотив раскаянья и выражать надежду, что они такие есть и дальше будут таковыми.
- Все всё хорошо расслышали? – задала риторический вопрос Игнатьева оглядев полукруг студентов. – Со старостами я побеседую потом, а теперь – марш на лекции.
 Полукольцо студентов словно волной смыло из гостиной. Даня сообразив, что он проспал завтрак, не взял сумку с учебниками, не знает расписание, кинулся было вслед Сергею, узнать куда идти, но его остановил голос декана: «Белов, подойдите ко мне.»
 «Начинается, - подумал Даня, - чужих собак начнут вещать на меня.»
- Профессор, я тут вообще не при делах, я проспал, не читал статью, и спустился из спальни, когда тут уже всё бурлило, - начал оправдываться Даня ещё не услышав порицаний.
- Даниил не спеши оправдаться, когда тебя ни в чём не упрекают, - улыбнулась Игнатьева, - у тебя по расписанию сейчас Зельеведение. Учитывая твои не простые отношения с профессором Кочиным, которые сложились в прошлом году, и то, что тебя наградили медалью за лучшее зелье года, ты можешь заниматься самостоятельно по этому предмету, когда и где тебе захочется. Мы можем оборудовать тебе лабораторию в заимке профессора Хусейна, или ты можешь заниматься в Ендропихе у Аспелении Варламовны. Выбирай.
- Зачем вы хотите разлучить меня с друзьями? – нахмурился Даня. – Почему я не могу заниматься вместе со всеми?
- Никто не хочет тебя изолировать, - растерялась Игнатьева, - просто мы подумали, что тебе будет неинтересно варить стандартные зелья учебников, а изобретать, под надзором не любимого профессора, трудно.
- Наоборот, - пожал плечами Даня, - я изобрёл своё зелье на основе «Живого огня», когда был окружён недоброжелателями. Страх и опасность вокруг придаёт мне сил и сообразительности. Можно я буду заниматься вместе со всеми, но варить зелья, как мне вздумается на занятиях, а не где-то ещё. Так я сэкономлю время для тренировок. Нам же надо и в этом году взять кубок, - Даню с хитрецой посмотрел на декана.
- Я догадывалась, что ты так решишь, поэтому переговорила с профессором Кочиным. Можешь заниматься на Зельеведение своими изобретениями, естественно не мешая лекциям профессора и работе студентов, - Игнатьева улыбнулась Дане в ответ, - а Кубок нашему факультету действительно не помешает.
 Даня хмыкнул про себя и побежал в спальню за сумкой с учебниками. Когда он подошёл к аудитории Зельеведения, лекция уже началась. Даня приоткрыл дверь и тихонько прокрался на место рядом с Сергеем. Двигался он тихо и, как казалось ему, незаметно, однако Кочин всё же увидел его.
- Ооооо…- оборвал он свою вступительную лекцию, - к нам пожаловал великий Зельевар, награждённый медалью за лучшее зелье года. Я не буду мешать вам творить, господин Белов? – с издёвкой осведомился профессор Кочин.
 Даня не ответил, только опустил голову, чтобы не видеть издевательской ухмылки на лице колдуна.
- Разве посредственность может помешать гению, - прозвучал в тишине весёлый голос Веры Исаевой, сидевшей среди студенток Перуста в дальнем конце аудитории. Голос был тихим, но разорвался в аудитории словно удар грома, изменив тишину на вспышку неудержимого смеха.
- Тихо, - не своим голосом заорал Кочин, и смех прекратился. – Кто это сказал? -  змеиным шипением спросил профессор.
- Я, - поднялась Вера Исаева, - мой дедушка, глава совета врачевателей и шаманов, просматривая корректуру нового номера журнала Зельевар, который он редактирует, сказал про вашу статью, которую вы опубликовали, что такой глупости он никак не ожидал от профессора Гипербореи. Если его мнение для вас пустое место, то я непременно напишу профессору Благолепову, моему дедушке, об этом.
 Вся аудитория затаив дыхание ждала чем закончится этот невиданный в стенах Академии скандал – студентка обозвала профессора посредственностью, и после этого гордо и независимо взирает на него.
 Кочин, выслушал девочку, побелел лицом, потом налился кровью и тихо, но явственно сказал: «Открыли учебник на странице сто пятьдесят, прочитали рецепт «настойки грусти» и приступили к изготовлению зелья. Через час мы узнаем сможет ли великий Зельевар заставить меня грустить.»
  После слов профессора все оглянулись на Даню – вызов преподавателя был совершенно ясень: неважно как сварят зелья все остальные, главное, как сварит его Даня.
  Даня, просматривающий учебники в последние дни затворничества, учебник Зельеведения даже не открывал. Сейчас предстояло понять – действительно ли он Зельевар с большой буквы, или всё что он варил до этого было просто удачным стечением желания и обстоятельств. Даня открыл учебник на указанной странице и прочёл состав «настойки грусти»: ногти злонои, кора ивплача, корень черпыха, почки бризоры. После рецепта шло описание способа приготовление и время варки зелья. Увидев, что для полного приготовления зелья нужно два часа, Даня опешил – задание было заведомо невыполнимым. Даня поднял голову и посмотрел на кафедру: то, что он увидел всё объяснило – профессор сам изготовлял зелье. Задание было соревнованием между ним, студентом, и профессором Кочиным на звание лучшего Зельевара. Профессор хотел сохранить лицо перед студентами, которое он потерял после слов Веры Исаевой.
 Ярослава, сидевшая впереди и прочитавшая рецепт, обернулась: «Даня, это вызов тебе.  Зелье нельзя сварить за час.»
- Можно, - упавшим голосом ответил Даня, - профессор знает, как это сделать, а я нет. В этом-то вся фишка. Но я сварю его.
  Даня бросился к шкафу с ингредиентами и стал выбирать нужные. Взяв, что было в списке, Даня хотел отойти, но тут ему попалась на глаза надпись на коробочке – «бобы Крои». Не отдавая себя отчёта, без всякой мысли, Даня взял эту коробочку и чуть ли не бегом вернулся к столу где уже грелся котёл с водой.
  Если бы Даня решил сварить это зелье для себя, без спешки, он сначала прочитал всё о каждом ингредиенте, узнал обо всех растениях и животных, дающих вещества для состава, и только после этого стал варить настойку; но сейчас он творил на одном вдохновении и наитии.
 Нельзя было следовать описанию в учебнике, рассчитанному на два часа, надо было варить собственное зелье, зная только исходные материалы и необходимый конечный результат.
 Все студенты, прочитав указанный текст, сообразили, что задание дано не им, и что они присутствуют на соревновании профессора и ученика, где они всего лишь зрители; поэтому никто не работал, а лишь с интересом следили за соревнующимися.
  Общий процесс изготовления зелья, Даня взял из учебника: измельчив ногти, он всыпал их в котёл, затем добавил истолчённую в пыль кору, помешал всё это несколько раз по часовой и против неё стрелке – раствор приобрёл коричнево-зеленоватый цвет. Корень черпыха он измельчил, а потом растёр его в ступке, постепенно добавляя туда почки бризоры, доведя смесь до уровня однородной пасты. Этого процесса в учебнике не было, и вся остальная работа делалась им только по внутреннему чувству, которое он не мог объяснить самому себе. Добавив в ступку с пастой раствора из котла, он подогрел её на спиртовке, получив красно бурый раствор, который и влил в котёл. Раствор в котле вспенился, зашипел меняя окраску с ярко-оранжевого до кроваво-красного. Помешивая в котле через каждые пять минут, то по часовой стрелке, то против. Даня почувствовал в груди тоску по родителям, которых никогда не видел. Эта тоска давила ему на грудь, мешала дышать и он, чтобы освободится от неё, словно отрыгнул эту боль в котел. Дышать стало легко, а раствор стал сиреневым.
 Даня мельком взглянул на часы и понял, что до окончания часа осталось несколько минут. Рука сама, не слушаясь приказа головы, схватила бобы Крои, раздавила их в кулаке, и высыпала в котёл. Раствор заискрился, вспенился и затих, отсвечивая сиреневым цветом с оранжевыми искорками. Даня крутанул раствор сильным движением руки, и когда кручение прекратилось зачерпнул из котла настой серебряным половником и перелил в пробирку, заткнув её пробкой. В часах упала последняя крупинка песка. Даня сварил зелье за час.
 На протяжении всего времени, пока Даня изготовлял зелье, Ярослава внимательно следила за действиями друга, записывая всю последовательность. Несколько раз она обращалась к страницам учебника и, видя разногласия, неодобрительно качала головой в осуждении; когда же Даня высыпал в котёл раздавленные бобы Крои, она вообще схватилась за голову в отчаянье – ничего подобного в учебнике не было.
  Держа в руках пробирку, Даня уверенным шагов подошёл к кафедре где стоял профессор Кочин, в руках которого тоже была пробирка, и жидкость в ней была похоже на Данину настойку, но бледнее и без оранжевых искорок.
- Профессор, вот заданное зелье. Если не боитесь загрустить можете его попробовать, - Даня протянул пробирку Кочину.
 Самоуверенное и довольное выражение лица профессора поблекло, когда он увидел пробирку: он сразу понял – зелье, сваренное, учеником, гораздо сильнее его, изготовленное профессором. Кочин взял пробирку и отдал свою Дане. Мальчик, взглянув на раствор, внутренне усмехнулся и, открыв пробку, выпил настой. Прежде чем проглотить жидкость, Даня весь собрался внутри, сосредоточив все свои мысли на радостном воспоминании своего полёта на ступе, когда он спас Серебристого. Грусть настойки, попытавшаяся проникнуть в кровь, растворилась в радости спасения оленёнка, и Даня рассмеялся от счастья, словно он целовал ещё пахнущую молоком морду Серебристого.
 Положив пустую пробирку на кафедру, Даня вопросительно посмотрел на профессора, который с изумлением смотрел на него, держа пробирку перед собой. Вся аудиторию напряжённо ждала, что сделает профессор – его зелье вызвало смех у Дани, решится ли профессор выпить снадобье ученика.
 Профессор изобразил на своём лице высокомерную усмешку, открыл пробирку, и помахивая пальцами ладони от неё, сказал: «По запаху можно…» - Его лицо сдулось, словно проколотый мяч и из глаз полились настоящие, огромные слёзы: «Мама, папа где вы?! Мне так вас не хватает!» Кочин замахал руками, словно отгоняя от себя, увиденных родителей, потом бросил пробирку на пол и выскочил из аудитории, которая взорвалась вслед ему ликованием – студент заставил профессора не просто загрустить, но расплакаться, и не от выпитого зелья, а от одного запаха.
  Все бросились к Дане, но первой возле него оказалась Вера Исаева. Она обняла его и закричала: «Я же говорила, что он гений!» Вся аудитория, за исключением студентов Сварожича, столпилась вокруг Даня, выражая ему своё восхищение, а сам виновник события, только морщился от хлопков по плечам и с горечью думал, что нарушил пожелания декана не мешать лекциям и занятиям. Лучше бы он, действительно, занимался Зельеведением самостоятельно, не мешая другим постигать сложную науку зельеварения.
  Даня убедился, что все его успехи в зельеварении основаны на том, что кроме ингредиентов в зелье он, непостижимым для себя образом, заключает собственные желания и чувства. Сами вещества в зелье остаются только как носители его силы, которую он вкладывает в снадобья; именно поэтому никто не может повторно сварить нечто подобное. Догадка, высказанная Аввакумовым в прошлом году в доме бабы Аспе, только что подтвердилась – он вложил в сваренное зелье тоску по родителям, и эта тоска через запах зелья вошла в профессора Кочина, заставив взрослого, сильного волхва плакать как ребёнка, тоскующего без отца и матери.
  До конца пары, в отсутствии преподавателя, вся занялись обсуждением слёз профессора, высказывая жестокие детские колкости о том, что Кочин в младенчестве был маменькиным сыночком и нытиком.
  Даня, отбившись от похвал сверстников, уселся на своё место и стал думать, что делать с «настойкой грусти», которую он сварил. Эту проблему за него решили Ярослава с Людой, перелившие зелье из котла в колбу, и наклеившие на неё красивую надпись – «Настойка грусти, сваренная Даниилом Беловым в соревновании с профессором Кочиным. Действует не только посредством принятия внутрь, но и запахом.» Этикетка с надписью красивыми золочёными буквами была в форме рога месяца и элегантно смотрелась на фоне сиреневого цвета зелья.
- Ну и зачем вы это сделали? – спросил Даня держа колбу, которую ему дали девочки, - я не вижу смысла хранить это зелье. Да и зачем его вообще варят, какая от него польза?
- Как какая?! – удивилась Ярослава, - ты что не читал для чего нужно это зелье?
- Если ты не заметила Яра, я вообще-то трудился приготавливая настойку, а не изучал написанное в учебнике.
- Хорошо, что я сделала это за тебя, - торжественно как преподаватель провозгласила Ярослава, - объясняю: «настойка грусти» применяется как противоядие против укуса яхуандры, ящерицы живущей на атоллах Тихого океана. После укуса этой ящерицы у человека развивается неудержимое веселье, переходящее в истерические всхлипы, поражающие сознание, которые могут привести как к сумасшествию, так и к самоуничтожению волхва.
- О как, - удивился Даня, - оказывается это лекарство, - мальчик задумался. - Там что-нибудь написано про здорового волхва, который выпьет это зелье?
- Даня, любое лекарство, если его пить в больших количествах принесёт обратный эффект – лекарство станет ядом, - развела руками Ярослава.
- Значит я отравил профессора, - поскучнел Даня, - ещё одна напасть.
- Не знаю, что было бы, выпей профессор твоё зелье, но оно подействовала на него только своим запахом. Ты сварил очень сильное противоядие, которое само яд, если выпить будучи здоровым. Мне только непонятно, - Ярослава пристально посмотрела на Даню, - почему на тебя не подействовало зелье Кочина?
- Нуууууу…, - потупился Даня, - я нейтрализовал его. Чтобы зелье не подействовало, я зарядил себя самым лучшим воспоминанием своей жизни, и это воспоминание просто растворило грусть, которую мне подсунул Кочин.
- А воспоминание наверно было о Веронике, - подала голос Люда.
- Причём здесь Вероника? – удивился Даня. – От сестры у меня одни хлопоты и проблемы. Я вспомнил как спас Серебристого, первый раз летая в ступе – это самые лучшие воспоминания. Вот в Москву я летел на самолёте смердов – никакой радости, а на ступе – это праздник.
- Значит ты можешь нейтрализовать любой яд? – загорелись глаза у Ярославы.
- Уж не хочешь ли ты, ради эксперимента, травануть меня чем-нибудь? – Даня подозрительно посмотрел на подругу.
- С неё станется,- вставил Сергей свою лепту в разговор, и хохотнул, - Мальчик с серебряными волосами отравлен лучшей подругой ради научного эксперимента.
- Ты ещё…- набросилась на Сергея Ярослава, но тут открылась дверь и в аудиторию вошёл Аввакумов. Студенты поспешно вскочили и застыли в почтительном молчании.
- Белом, идём со мной. Остальным сидеть тихо и описывать способ приготовления, заданного зелья, - голос ректора был необычно холодным и жёстким.
 Даня взял свою сумку, засунул в неё колбу с зельем и пошёл к выходу за профессором. Аввакумов ничего не говоря повёл Даню в лазарет, где их встретила академическая шаманка Асмогенчиха Руэешна Якутова.
- Профессор, я использовала всё, что у меня есть – ничего не помогает, - бросилась она к Аввакумову, - может следует перенести его в Главный госпиталь в Китеже?
- Не надо Руэешна, сейчас разберёмся. Есть у нас в Академии знатный специалист, - Аввакумов посмотрел на мальчика, - Так, Даниил!?
- Я что-то не понимаю, профессор, - залепетал Даня.
- Ты сварил зелье, тебе и снимать последствия, - Аввакумов строго смотрел на мальчика.
- Михаил Александрович, профессор Кочин сам дал задание сварить «настойку грусти» и не за два часа как положено, а за час. Я выпил его зелье, а он моё не стал пить, только понюхал, так что я тут ни при чём, - стал оправдываться Даня.
- Что произошло на лекции мне известно. Дело в том, Даниил, что ты сварил противоядие, которое для здорового человека – яд, даже в запахе, нейтрализовать который мы не можем. Ты сварил, тебе и нейтрализовать. Идём, - Аввакумов распахнул дверь палаты, в которой, привязанный к кровати, профессор Кочин извивался и рыдал, пытаясь разорвать путы.
- Истерика тоски, - сказала Асмогенчиха, скорбно глядя на больного.
   «Вот это фокус, - подумал Даня, - это что же такое я сварил? И как это снять?» Даня опасливо подошёл к кровати, остановился в шаге от неё и задумался. «Очень просто, - пришла спасительная мысль, - надо забрать у профессора, то настроение, что я вложил в зелье.»  Даня достал волшебную палочку, приложил её кончик ко лбу Кочина, закрыл глаза и увидел свою боль по погибшим родителям, которая билась в теле волхва. «Ко мне», - позвал он свои чувства. Ленты тоски, опутывающие душу волхва, стали распрямляться и потянулись к кончику палочки. «Сюда, все сюда», - звал Даня и видел, что вместе с тоской, что была в зелье, в палочку втягивается и собственная тоска профессора, освобождая его душу от всех горестей и переживаний прошлого. Даня увидел, что тоска зелья раскрыла подвал собственной темноты Кочина, усилила её, и ещё немного, довела бы его до гибели. Собственной тоски Кочина оказалось больше чем привнесённой, и вытягивая её, Даня, почувствовал озноб и покалывание в пальцах держащих палочку – чужая боль была ядовитей собственной. Наконец все ленты тоски всосались в палочку, и Даня приказал – «Исчезните!» Вспышка на кончике палочки испарила ленты, и Даня открыл глаза.
 Профессор Кочин лежал на кровати весь в поту, но спокойный и умиротворённый. Даня почувствовал слабость в ногах и, отыскав глазами стул, сел на него, мечтая о том, чтобы выпить чего-нибудь бодрящего. Словно прочитав его мысли, шаманка внесла поднос с двумя дымящимися бокалами. Один она подала Дане, а второй поставила на тумбочку возле кровати и стала развязывать профессора Кочина.
- Трудно? – спросил профессор Аввакумов, наблюдавший за процессор исцеления стоя в стороне возле окна.
- Эээээ…, - Даня хлебнул горячего укрепляющего раствора и посмотрел на профессора растерянным взглядом, - Михаил Александрович, тут что-то не так. Ну, да – зелье получилось очень сильным, но та тоска, что я вложил в настойку, не могла довести профессора до такого. Я увидел, что он был просто напичкан грустью, а моё зелье только наложилось на бывшее внутри отчаянье. Я вытянул из профессора всё это, но…как можно жить с такой тоской?
- Ты читал его мысли?! – Аввакумов взял мальчика за плечо, заглянув ему в глаза.
- Нет, я не умею читать мысли у волхвов, я понимаю только птиц, вот филина, сову и то, когда они хотят со мной разговаривать. У профессора внутри был какой-то клубок из лент, будто на него было наложено заклинание. Я видел такое, когда снимал заклятие с Люды, но не понимаю, что это.
- Это точно было Заклинание? – глаза Аввакумова расширились.
- Не знаю, профессор, но похоже, - Даня освободился от руки Аввакумова и выпил кружку до дна, - если это было заклинание, то оно наложено давно, потому что легко снялось.
- Не так уж и легко, судя по твоему виду, - хмуро сказал профессор.
- Я-то ещё мальчик, - улыбнулся Даня, - поэтому мне и тяжело. Вы сделали бы это быстрее. – Нет, - покачал головой профессор, - я могу снимать знакомые мне заклинания, а видеть и снимать неизвестные я не могу. Такого дара, как у тебя, нет ни у кого из живущих волшебников.
 Даня посмотрел на профессора Кочина, который уже сидел на кровати и смаковал бодрящий напиток, потом перевёл взгляд на Аввакумова: «Как же я теперь буду учиться у него?»
- Никак, - согласился Аввакумов, - тебе придётся учиться самостоятельно. Я буду давать еженедельные задания, а в конце месяца ты будешь отчитываться передо мной.
- Прошлогодний вариант, - погрустнел Даня.
- Ну не совсем, - улыбнулся профессор, - правда тебе придётся больше заниматься одному, но может это и к лучшему.
- К худшему, профессор, лучше у меня получается, когда мне мешают, или заставляют, - Даня встал, собираясь уйти, но тут ему в голову пришла мысль, и он поспешил её высказать, - Михаил Александрович, а может быть после того, как я убрал из профессора Кочина этот странный клубок, он измениться, и я смогу с ним наладить отношения?
- Ну что ж, - поднял брови профессор, - попробуй заниматься в аудитории у Варлама Ипатьевича, может, действительно, вы поладите. Вторая пара уже кончается, отдохни, а после обеда постарайся не отправить в лазарет ещё одного преподавателя, - усмехнулся Аввакумов.
- Постараюсь, - ухмыльнулся Даня и повернувшись пошёл к выходу, но у самой двери встрепенулся, - Михаил Александрович, а что делать с зельем? – он достал из сумки колбу с настоем.
- О-оооо…, – воскликнул Аввакумов увидев этикетку на колбе, - твои друзья уже успели застолбить твой приоритет в изготовлении сильнейшей «настойки грусти». Я отошлю это зелье профессору Благолепову, пусть он исследует его.
  Даня отдал колбу и вышел из лазарета. Во дворе Академии никого не было – шла вторая пара, по окончанию которой все должны были пойти на обед. Даня представил себе, что будет в общем зале терема, когда он там появиться на обеде, и ему расхотелось туда идти, хотя он сильно проголодался, оставшись без завтрака. Даня достал расписание занятий, прочитал и обрадовался – после обеда у него было Звероводство, значит можно прямо сейчас пойти к егерю, пообедать там, а после, вместе с Хусейном, отправиться на занятие. Не раздумывая Даня поспешил к дому егеря.
 Возле крыльца Даня встретил Серебристого, который явно поджидал его.
- Что-то случилось Гуди? – спросил Даня обняв оленя за шею.
- И да, и нет, - ответил олень. – Сбежавший волкодлак хотел напасть на Веронику, но бежал увидев оберег.
- Откуда ты знаешь? – побледнел Даня, вспомнив, как реагирует сестра на волшебные встряски. – С ней всё в порядке?
- Вероника даже ничего не заметила, она носит твой оберег и никогда не снимает. Знаю я потому, что сам сделал его и чувствую, когда он срабатывает против зла, - обстоятельно ответил Серебристый.
- Где сейчас волкодлак? – Он ушёл к своим в горы, - Серебристый ударил копытцем по земле, - Я сделал хороший оберег, он не вернётся в Белокуриху.
- Спасибо Гуди, - Даня обнял Серебристого и потёрся лбом о его шею.
- Гений грусти пришёл на занятия. Рановато Даня,- раздался сзади мальчика голос егеря.
- Уже что, вся Академия знает о профессоре Кочине? – обернулся Даня.
- Ещё бы, - егерь подошёл к мальчику, - сначала профессора обзывают посредственностью, а потом заставляют рыдать как ребёнка – это даже не шило, которое при умении можно утаить в мешке, это бомба взрыв которой не скроешь.
- Гасаныч, мне не хочется обедать в общем зале, там меня заклюют похвалами и восторгами, накорми меня, пожалуйста.
- Идём, накормлю, только учти я не кулинар, будешь есть то, что ем я, - егерь поднялся по крыльцу в дом; за ним поднялся и мальчик.
  Обед, которым Хусейн накормил Даню был необычным, но вкусным: похлёбка с мясом на молоке, плов, лепёшки и солёный чай с молоком утолили Данин голод.
- Чему сегодня будем учиться, профессор? – спросил Даня немного осоловевший от еды.
- Сюрприз, - загадочно сказал Хусейн, - скажу только, что вольная жизнь на Звероведении кончилась. – Как это? – сытую сонность Дани как рукой сняло.
- Узнаешь вместе со всеми. Мне не зря дали звание профессора, теперь и преподавание будет по-новому, так сказать академическое с ответственной практикой.
- Гасаныч, ты меня пугаешь. Что ты такое придумал для оправдания своего звания? – Даня терялся в догадках о новом способе обучения.
- Идём, вон студенты уже подтягиваются, - Хусейн направился к выходу. Даня поспешил за ним, предчувствуя, что нововведения принесёт не радость, а проблемы.
  Возле двери Даня немного замешкался, проверяя в сумке не забыл ли он учебник по Звероводству, поэтому появился на крыльце дома, когда егерь уже стоял среди студентов.
Эффектное появление героя дня, о котором на обеде судачила вся Академия, вызвало крик ликования тридцати второкурсников. Десяток представителей Сварожича, во главе с Тимуром, традиционно хранило угрюмое молчание.
- Тихо! – негромко, но властно скомандовал профессор Хусейн, - успокоились, все за мной.
  Студенты притихли и пошли вслед за егерем, а Даню обступили друзья в попытке выяснить где он был, и что случилось с профессором Кочиным. Даня махнул им рукой – потом всё расскажу, и двинулся с толпой за егерем.
  Профессор Хусейн привёл учеников к заводи в дальнем конце озера. Заводь была огорожена мерцающей стальной сеткой и представляла собой небольшой пруд, отделённый от остального озера такой же сеткой, погружённой в воду. Хусейн жестом предложил студентам рассесться возле изгороди и начал свою вступительную лекцию.
- С этого года в Академии вводится новая система обучения, в которую входят два компонента: первое, в начале года вам будет дано задание по выращиванию и выхаживанию одного животного, которого в конце года вы должны выпустить на волю здоровым и способным прокормить самого себя; второе, в течении года вы будете теоретически изучать животных, в аудитории оборудованной в Академии, с однодневным посещением мест обитая изученных тварей. Сегодня я расскажу вам о животном, которое вы должны будете вырастить и подготовить к самостоятельной жизни в природе.
 Хусейн опусти руку в воду и извлёк оттуда клетку в которой сидела странного вида тварь. Она была похожа на собаку типа боксёры, такая же коротконогая и пузатая, только вместо шкуры, покрытая странного вида чешуёй, что-то среднее между рыбьей и как у броненосца; на морде у неё было два нароста, говорящие о том, что это молоденькие рога – один был на лбу, выше глаз, другой между глазами и носом; пасть напоминала собачью только слегка удлинённая как у крокодила. На первый взгляд симпатии эта тварь не производила, скорее наоборот – она казалась злобно-отталкивающей.
- Это индрик, двурогая амфибия, которая живёт как на суше, так и в воде. Стая индриков живёт на северной оконечности острова. Это детёныши, им два месяца. В озере десять детёнышей. Вы разобьётесь на группы по четыре человека и возьмёте себе на воспитание одного индрика; будете кормить раз в день и выгуливать на суше два часа. Время кормления и выгуливания определите сами. На время зимних каникул выпустите их в заводь для испытания - смогут ли они две недели прожить без ухода, самостоятельно. Я буду их подкармливать, а после каникул вы сами определите оставлять ли их в заводе или держать в клетках. Зачёт по Звероведению вы получите, когда выпустите на волю вашего индрика здоровым и весёлым.
- Я не слуга, чтобы кормить и выгуливать эту тварь, - вскочил Тимур Чернов, - ты егерь, вот и выращивай этих тварей. Я волхв, а не склиф, чтобы возиться с грязными животными.
 Возмущение Тимура поддержала его компания, остальные студенты молчали, ожидая чем закончится бунт факультета Сварожич. У всех на лице был написан невиданный в Академии интерес, ещё бы – первый день и столько событий, не вписывающихся в размеренность правил учебного года.
- Во-первых, - размеренным голосом начал говорить Хусейн, взмахнув рукой, что заставило замолчать компанию Чернова, - не егерь, а профессор Хусейн. За это обращение снимаю со Сварожича двадцать баллов. Во-вторых, за отказ выполнять задания, предусмотренные утверждённым планам обучения, направляю ходатайство на отчисление студента Чернова из Академии. Так как декан вашего факультета, профессор Кочин, болен, это ходатайство будет направлено ректору Академии профессору Аввакумову. Пока будет решаться ваше дальнейшее пребывание в Академии, прошу покинуть занятие и удалиться в башню факультета, и не мешать своим безобразным поведением проведению лекции.
 Чернов открыл рот, выпучил глаза и уставился на егеря, не зная, что сделать, и что сказать. Хусейн, сверля глазами ученика, элегантным жестом показал ему в сторону крепости. Тимур Чернов сник, и понурившись побрёл в сторону Академии, а егерь, будто ничего не произошло продолжил лекцию.
- Индрик всеядный, он питается рыбой, кореньями, водорослями, мелкими грызунами, вообще всем, что вы едите сами.
- Я крыс не ем, - пробурчал Сергей, сидевший рядом с Даней, - твой брат, конечно, заноза, но сейчас он прав – выращивать эту тварь целый год, это перебор.
- Ты что приехал в Гиперборею в «ведьмин счёт» играть, - толкнула его в бок Ярослава. – Игнатьева не болеет, и после утреннего бунта, ты можешь вылететь из Академии, как пробка из бутылки, - девочка достала учебник и стала искать в нём описание индрика.
- Итак, - закончил Хусейн, - открываем учебник и читаем, что там написано про индриков, затем разбиваетесь на группы и выбираете себе воспитанника. Приступили, и не забудьте, что сегодня сдвоенная лекция, так что до вечера вы пробудете здесь.
  «Вот так сюрпризец,- подумал Даня, - эта ответственная практика связывает по рукам и ногам, свободного времени совсем не останется.» Недовольно поморщившись, он достал учебник и стал читать.
 Новый порядок обучения, наложивший на студентов ежедневные обязанности, не понравился всем, но желания возмущаться и протестовать ни у кого не возникло – пример с Тимуром Черновым ясно показал, что профессор Хусейн не намерен шутить и заигрывать со студентами: его слово из добродушного ворчания, как было в прошлом году, превратилось в железное правило, нарушать которое было опасно.
 Даня быстро пролистал страницы с описанием индрика, не вникая в сущность прочитанного, и, встав, направился к заводи. Даня любил и понимал животных, правда только тех, которые были предназначены ему Провидением, сейчас же надо было выбрать тварь неизвестную и непонятную. Вглядевшись в воду Даня заметил девять клеток, разбросанных по дну. Из прочитанного он успел уяснить, что индрики мало общительные твари, но если привязываются к кому-нибудь, то раз и навсегда. Решив положиться на свою интуицию и внутреннюю сообразительность, Даня закрыл глаза и пошёл вдоль берега, вглядываясь не видимыми глазами в окружающее. Он шёл, а кругом была серая тьма, и вдруг он увидел светящийся в стороне от своего движения клубок. Даня шагнул к нему и провалился в воду. Открыв глаза он увидел, что стоит по пояс в воде, а около его ног находиться клетка. «Она, - понял Даня, - эта тварь предназначена мне.» Чтобы достать клетку ему пришлось чуть ли не с головой окунуться в воду. Клетка была тяжёлой и Даня, вспомнив как легко егерь достал клетку из воды, удивился его силе. Дотащив клетку по дну до берега, Даня приподнял её и поискал глазами друзей: они стояли на берегу и с удивлением смотрели на его барахтанье в воде.
- Ну чего застыли, - недовольно крикнул он им, - помогайте вытащить, тяжело.
 Сергей бросился на помощь и вдвоём они выволокли клетку на сушу.
- Плаванье – это у тебя родственное, - скривив губы, сказала Люда рассматривая мокрого Даню, с которого вода сливалась на клетку, - только твоя сестра раздевается до купальника, когда ставит рекорды.
- Что ты всё время, вспоминаешь мою сестру? - недовольно спросил Даня, сняв кафтан, и отжимая его. – Она что, завязла у тебя в зубах как ириска? Так выплюни её. Она за тысячу километров отсюда, и плавает в бассейне, который уже наверно построили.
- Смерды не волшебники, - вставил слово Сергей, - за пару недель бассейн не построят.
- Хватит вам о ерунде судачить, - Ярослава подошла к клетке, - давайте посмотрим кого нам Даня выбрал в воспитанники.
  Ярослава опасливо открыла клетку. Из неё не вышла, а выползла тварь в два раза меньше той особи, что была в клетке егеря.
- Леший меня подери, - ругнулся Сергей, - эта тварь издохнет через пару дней, если не окочурится к вечеру, и зачёта нам не видать. Даня, как ты мог выбрать такого заморыша?
- Да, Даня, -  Ярослава поджала губы, - кажется твоя гениальность распространяется только на варку зелий, а в тварях ты совершенно не разбираешься.
- Если Даня выбрал этого индрика, значит в нём что-то есть,- сказала Люда и, присев, погладила существо. Индрик поднял огромные глаза на Люду и издал звук похожий на писк котёнка; потом он высунул язык и лизнул руку девочки.
- Смотрите, - голос Люды был ласково удивлённый, - у него почти не прорезались зубы, как же мы его будем кормить?
- Профессор Хусейн, - позвала Ярослава, - у нас тут проблема.
 Хусейн, наблюдавший за студентами стоя у изгороди, не спеша подошёл.
- Профессор, у этого индрика, ещё не до конца прорезались зубы, как мы его будем кормить? Нельзя ставить студентов в неравное положение, надо было выбрать детёнышей одного возраста, - Ярослава высказала свою претензию вежливо, но твёрдо.
- Все индрики из одного помёта, они братья и сёстры, - Хусейн наклонился и внимательно посмотрел на тварь, - вы выбрали самого слабого, усложнив себе практику; но это ваш выбор.
- Мы не выбирали, - буркнул Сергей, - выбрал Даня и неудачно.
- Я думал, вы доверяете своему товарищу, - егерь посмотрел на Даниных друзей, - мальчик с серебряными волосами ещё ни разу не ошибся, - егерь покачал головой, - но может он ошибся в главном – в выборе друзей, - егерь бросил на ребят укоризненный взгляд и отошёл к другой группе студентов, вытащивших из заводи своего воспитанника.
  После укоризненных слов егеря, Ярослава развила бурную деятельность: принесла несколько рыбёшек, которые были в корзинах, приготовленных Хусейном, разделала их в виде филе, нарубила мелкой стружкой и вместе с Людой стала скармливать индрику. Тварь, проглотившая первый кусочек с трудов, быстро вошла во вкус и дальше глотала угощение с удовольствием. Ярослава послала Сергея за яблоками, которые тот, принеся, изрубил в пасту и скормил твари.
 Даня, в этой суете кормления не принимал участия, а сидел рядом в задумчивости разглядывая индрика.
- Он кто? - спросил Даня, когда кормление закончилось, - мальчик или девочка? Яра, ты наверно всё внимательно прочитала, определи.
- Зачем это нам? – удивился Сергей.
- Надо же его как-то назвать. Неудобно будет если назовём его мальчишеским именем, а он окажется девочкой.
- Ты ему уже имя придумал? – спросила Люда. – Ну, да, есть кое-какие соображения, подтвердил Даня.
- Это мальчик, -  сообщила Ярослава, перевернув осовевшего от вкусной кормёжки индрика.
- Значит будем называть его Вася, - обрадовался Даня.
- Почему Вася? – удивился Сергей, - давайте назовём его Индриополикс.
- Ты сам то понял, как хочешь его назвать?! – рассмеялась Ярослава.
- А что, красивое имя я придумал, - ухмыльнулся Сергей, - звучное.
- Всё-таки, почему именно Вася? - спросила Люда внимательно смотря на Даню.
- Вася, Василий, Василиск. Когда засветился свет у меня в голове рядом с индриком, всплыло воспоминание, как Вероника хотела купить чёрного петуха, который может снести яйцо, а из яйца вылупится василиск. Я не знаю, что это значит, но тут есть какая-то связь, - объяснил Даня пришедшее в голову имя.
- Это связь Вероника! – неожиданно крикнула Люда, вскочила и убежала.
- Что это с ней? – поразился Даня, глядя вслед, убегающей к домику егеря девочке.
- Это мальчик-дурак Даня, - сказала Ярослава и пошла вслед Люде, оставив друзей наедине с индриком.
- Что это с ними? – спросил Даня у Сергея.
- Девчонки, - покрутил Сергей растопыренными пальцами возле головы, - одна заумная, другая занудная, и от обоих одни непонятки.
 Даня пожал плечами, соглашаясь, что понять девчонок невозможно, и стал осторожно ощупывать индрика, пытаясь понять, что такого необычного в этой твари, если её надо вырастить. На ощупь индрик был холодным как рыба, вытащенная из воды, но вот пасть и наросты рожков были тёплыми. Тварь, когда её ощупывал Даня, щурила глаза в приятной истоме и что-то мурлыкала утробным урчанием.
- Вася, тебя зовут Вася, - сказал Даня, повернув животное мордой к себе. – Запомни тебя зовут Вася, - повторил он, заглянув в глаза воспитанника.
 Взгляд индрика посветлел осмысленностью, и Даня понял мысль животного: «Меня зовут Вася. Я должен тебя слушаться.» «Опа-ля, - мысленно опешил Даня, - неизвестная тварь пришла ко мне по воле Провидения. Но, наверно, я всё же сам эту тварь увидел, видимо свет от него не был случайностью. Ещё одна загадка, которую придётся разгадывать. Ох, и необычно начинается новый учебный год – сюрприз за сюрпризом, и сюрпризом погоняет.» Даня счастливо улыбнулся – хоть и загадка, но кажется добрая.
- Ты чему так счастливо улыбаешься? – спросил Сергей глядя на улыбку Дани. – Индрик тебе что-то сказал?
- Да, Серега, он теперь знает своё имя, и, наверно, когда-нибудь нам пригодится, - Даня погладил индрика и спросил у него, - не хочешь погулять? – Индрик встал на лапки и пошёл ковылять по краю заводи.
 Остальные студенты, по-разному разобравшиеся со своими воспитанниками, то же прогуливали индриков. Данин Вася, среди своих братьев и сестёр, смотрелся как гадкий утёнок среди гусей на птичьем дворе, с той лишь разницей, что берег заводи, с прогуливающими тварями, напоминал больше скотский двор, чем птичий.
  Недовольство студентов, вспыхнувшее вначале занятия, улеглось. К собственному удивлению, мальчишкам и девчонками понравилось ухаживать за необычными животными; даже студенты Сварожича нашли общий язык со своими питомцами, которые оказались не такими злобными как они были описаны в учебнике. Прогуливаясь по берегу, они иногда пытались, то ли в игре, то ли по злобности, куснуть встречающихся сестру или брата, но, сопровождающие их студенты, пресекали возникновение игровой или настоящей драки между тварями. Единственный на кого не кидались индрики был Вася, сопровождаемы Сергеем и Даней. Почему это происходило никто не задумывался. Самый маленький и, на вид, беспомощный индрик гулял среди рослых, по сравнению с ним, братьев и сестёр как неприкасаемый, не коронованный принц.
  Ученики сами, без руководства преподавателя, которого нигде не было видно, сориентировав время по солнцу, в конце второй пары, посадили индриков в клетки и опустили в заводь, отметив сотворёнными флажками место собственного воспитанника. Когда, обменивающаяся впечатлениями толпа, двинулась к крепости, появился профессор Хусейн. Он осмотрел завод, похвалил всех студентов и напомнил, что кормить индриков и выгуливать надо каждый день: после чего сказал, что следующее занятие будет через неделю здесь же, и к нему все должны написать реферат о пользе и сущности тварей. Студенты, в лучах клонившегося к закату солнца, двинулись в Академию, а егерь подошёл к Дане и Сергею.
- Как тебе сюрприз? – спросил он у Дани.
- Гасаныч, я не разбираюсь в обучении студентов, но тебе удалось здорово всех удивить, а в конце и обрадовать всех. Индрики ребятам понравились, только я никак не пойму, что в них такого необычного и волшебного.
- Вот это вы должны понять самостоятельно, без моих объяснений, на, то есть библиотека и собственные мозги. Я хочу, чтобы студенты любили животных просто потому, что они есть, а за что любить и почему, пусть каждый ученик решает сам.
- Зачем же вы, как профессор? – удивился Сергей.
- Чтобы указать тебе направление – куда идти, но не вести тебя за ручку, - егерь пристально посмотрел на Сергея, - это только Даня тащит вас за собой как несмышлёнышей, поэтому вы и недовольны им – избаловались за его широкой спиной.
- Это Слава всё время тащит Даню в приключения, - обиженно отозвался Сергей.
- Ярослава умная девочка, но она волшебница книги, а Даня колдун по призванию.
- Слишком мудрёно, - буркнул Сергей.
- Мудрёно, но правильно. Идите и не ругайтесь с девочками, а то довели Люду до слёз, - Хусейн осуждающе посмотрел на Даню.
- Гасаныч, - встрепенулся Даня, - вот ты мне объясни – почему Люда всё время вспоминает мою сестру, и злится будто Вероника самый злющий маг на всём белом свете?
- Сам разберёшься со временем. Это ваша детская песочница, в которой вы никак не можете поделить игрушки.
- Какие игрушки, Гасаныч? Я только и делаю, что пытаюсь понять взрослое зло, которое меня окружает, - возмутился Даня.
- Вот именно, Даня, ты, мальчик, играешь во взрослую игру, а кругом тебя сверстники, для которых детство ещё не кончилось, поэтому ты их и не понимаешь, - егерь грустно посмотрел на Даню, - ладно идите, отдыхайте. Ярослава уже приготовила вам подробный график дежурства возле индрика. Деловая девочка поставила на правильные рельсы вашу зачётную работу. – Хусейн повернулся, чтобы уйти, но Даня окликнул его.
- Гасаныч, что будет с братом? Ты действительно нажаловался на него ректору? – в голосе Дани звучало беспокойство о судьбе Тимура.
- Я не могу жаловаться на учеников, - улыбнулся егерь, - я должен требовать от них послушания. Твой брат заносчивый, не воспитанный хам, и ты сам об этом хорошо знаешь. По твоему тону я вижу тебе его жаль. Жалеть врагов благородно, если враги сами проявляют великодушие. Твой брат не такой. Он оскорбил меня, приравняв к склифам. Сопляк, не умеющий владеть волшебной палочкой, мнит себя великим колдуном только потому, что все его предки были волшебниками – это то, на основе чего вырастает большое Зло. Если бы у меня была власть, то уже сегодня он вылетел из Академии, но…Ректор накажет его, а вот выгнать не сможет. Чернов, твой дядя, поднимет такой вой, что лучше не ворошить осиное гнездо. Аввакумов гуманист, как и ты, а вот я не верю, что из этого паршивца может вырасти приличный волхв.
- Кто такие склифы? Почему ты на это обиделся? – Даня, не любивший своего брата, всё же относился к нему не как к Злу, в виде Рикшеллера, а как к глупому мальчишке.
- Склифы – это полуволшебники, полусмерды по крови, к ним относят и джинов, каковым являюсь я. Мне не давали звания профессора, хотя я преподаю уже много лет, именно поэтому. – Хусейн строго посмотрел на Даню, - Я не хочу, чтобы ты вырос кровожадным, Даня, но запомни – лучше пролить кровь врага, чем самому истекать кровью. Доброта сильна, только когда она умеет кусаться. Будь осторожен, твой брат при любом удобном случает подставит тебе ножку.
- Может быть, - Даня опустил голову, а потом вскинул её, - Гасаныч, у меня так много помощников и защитников, что драться против неразумных пацанов нечестно.
- Разговор не ко времени, - помрачнел егерь, - но ты задумайся, как начитается этот учебный год. – егерь похлопал Даню по плечу и пошёл в сторону Заповедника, а Сергей с Даней поспешили в крепость.
 В башне факультета друзья застали визжащих от восторга студентов своего курса, которые, как свидетели, пересказывали остальным курсам происшествие на Зельеведении. Каждый стремился рассказать о событии, как он его видел, в результате чего появилось столько рассказов сколько было свидетелей, и все они отличались друг от друга как небо от земли. Расспрашивать самого героя никто не стал – все знали, что Даня просто отмолчится, но поздравить его поспешили все. Старосты факультета, получившие взбучку от Игнатьевой, не препятствовали разгулу торжества, чувствуя себя победителями: ну получили они выговоры, зато справедливость всё же восторжествовала – их товарищ доказал, что правы они, студенты, а не профессора, которых поставили на место.
- Где девчонки? – спросил Даня у Серёги, осмотрев гостиную, - настолько обиделись, непонятно почему, что заперлись в спальне?!
- Леший их где-то носит, - отмахнулся Сергей, и бросился в гущу рассказывать свою версию изготовления невиданного зелья, как свидетель бывший рядом с Даней.
 Даня покрутил головой ища девочек и, не найдя, уселся в кресло обдумывать все происшествия за день. Первый день учёбы оказался суматошным и скомканным, словно взяли чистый лист пергамента, что-то написали на нём, а потом скомкали и бросили по ветру, который и унёс написанное, а в голове остался сумбур отрывистых фраз.
  Из задумчивости Даню вывел Сергей, напомнивший ему, что пора идти на ужин. В тереме, за столом друзья обнаружили девочек, которые с довольным видом расправлялись с едой.
- Ты гений, Даня, мы такое нашли, - протараторила Ярослава, когда мальчики уселись за стол. – В библиотеке были, - предположил Даня увидев, что девочки были с сумками для учебников.
- Угадал, - Ярослава сделала круглые глаза, - я знаю какое чудовище замуровано в подземелье. – Твоя новая теория, - усмехнулся Даня накладывая себе еды, - ладно поедим расскажешь и покажешь, в сумке то небось книги, опять стащила из библиотеки.
- Не стащила, а позаимствовала, - ухмыльнулась Ярослава.
 Поужинав, четвёрка собралась в комнате для занятий, которая в первый день учёбы оказалась пустой – грызть гранит знаний студенты не спешили.
- Рассказывай, - сказал Даня, когда они уселись вокруг стола – девчонки по одну сторону, мальчишки по другу.
- Значит так, - начала Ярослава развивать свою теорию, - ты назвал индрика Васей…да, ты сказал ему как его зовут?
- Сказал, сказал, - стал торопить Ярославу Сергей, - и тварь ответила Дане.
- Правда?! – обрадовалась Ярослава, - значит я всё рассчитала правильно. Вася – василиск, это соотношение у тебя сложилось в голове не случайно. Твоя сестра хоть и не волшебница, но как родственница ведёт тебя в правильном направлении. Я думаю, она не просто так заинтересовалась чёрным петухов в магазине, что-то её на это толкнуло. Мы бы прошли мимо и не обратили внимания, а уж читать о яйце, которое может снести петух, вообще не стали бы. После того как Людка психанула, я задумалась – ты обычно ничего не говоришь просто так, тут должна быть какая-то связь. Мы пошли в библиотеку и вот что нашли, - Ярослава достала из сумки старинный фолиант и раскрыла его на заложенной странице.
- Какого лешего, - изумился Даня, - как тебе удалось стащить древнюю рукопись? Что новый библиотекарь такой же лопух, как и старый? А-аааа, - догадался Даня, - вы опять использовали мою шапку невидимку. Одна затуманивала мозги Захарию Ефимовичу вопросами о рунах, а вторая потихоньку умыкнула фолиант.
- Я это сделала только после угроз Ярославы, - хмуро сказала Люда.
- И чем же она тебе пригрозила? – полюбопытствовал Даня.
- Неважно,- буркнула Люда, - Ярослава может найти веский аргумент, когда захочет.
- Да бросьте вы, - замахала Ярослава руками, - вот читайте, - она подвинула книгу к мальчикам.
- Слава, давай рассказывай, что ты там нашла, читать мы будем если что-то станет непонятным, - отодвинул книгу Сергей, - и то, если Даня захочет тебя проверить, а я просто верю на слово.
- Так вот, - напыжилась Ярослава, - василиск действительно рождается из яйца чёрного петуха, но при сложном уходе и заклинании. Этим занимались в древности, в то время, когда строилась Академия. Василисков использовали в войнах между волхвами, и чтобы отпугивать смердов. Василиск убивает своим взглядом, а самого василиска можно убить очень просто – надо поставить перед ним огромное зеркало, тогда его взгляд вернётся к нему и тварь убьёт саму себя. Раньше василисков было много, целая колония, выведенная чёрными магами, а над колонией царствовала Скоропея – ящерица с четырьмя парами ног. Как появилась Скоропея никто не знает, но…- всю колонию василисков уничтожил Сварожич, основатель Академии, твой, Даня, прапрапра…, что участвовал в запечатывании кубка жизни, и тот, кто поселил какую-то тварь в подземелье.
- Скоропею он тоже уничтожил? – спросил Даня.
- Про скоропею ничего не сказано, хотя её, как царицу, надо было уничтожить в первую очередь. Скоропея тоже убивает взглядом, но кроме этого у неё есть ядовитые зубы, как у всех змей. Но самое интересное то…- Ярослава сделала паузу, и торжественно посмотрела на Даню, - что одно животное на земле ни василиск, ни Скоропея убить ни взглядом, ни ядом не могут…
- И это животное – индрик, - закончил за неё Даня.
- Угадал,- рассмеялась Ярослава, - пять баллов тебе по Звероведению.
- Там не написано почему василиск не может убить индрика? – Даня достал блокнот от Чёрного зеркала и стал чертить в нём линии, смотря на Ярославу в ожидании ответа.
- Тут написано, что у индрика зеркальные глаза, - ответила Ярослава.
- Как так? – удивился Даня, - я смотрел ему в глаза, когда сообщал имя – глаза как глаза, нет ничего похожего на зеркало.
- Минус пять баллов по Звероведению, - ядовито сказала Люда, - некоторые животные меняют окраску в момент опасности, иногда даже форму, так что глаза у индрика могут приобретать зеркальность в случае нападения, когда на него смотрит василиск.
- Ещё одна умная, - пробурчал Сергей, - а яд от зубов?
- Чешуя не пропускает яд, - уточнила Ярослава, победно глядя на друзей.
- Выходит Хусейн не просто так дал нам задание выращивать индриков, - Сергей хлопнул ладонью по книге, - он знал, что в подземелье спрятан василиск. Почему же он прямо не сказал ни нам, ни тебе Даня?
- Не думаю, что он знал, или знает, - Даня покачал головой, - я рассказал ему о пророчестве и спросил, какую тварь можно усыпить на тысячу лет, но он ответил, что таких тварей много. Индриков он выбрал, наверно, как самое защищённое существо от самых неожиданных чудищ. Яра, в учебнике что-нибудь написано про неуязвимость индрика от василиска?
- В учебнике вообще про василиска ни слова. Я нашла о нём только в разделе легендарных волшебных тварей, которые давно не водятся на земле, а та надпись рекламы чёрного петуха в магазине – это всё оттуда, из легенд. Только вот в этом фолианте есть описание василиска и Скоропеи соотносительно с индриком.
- Егерь гадал, уставившись в небо, ткнул пальцем и попал в нужную звезду, - рассмеялся Сергей, довольный поэтическим сравнением.
- Хорошо было бы, чтобы и ты так же угадывал, - шикнула на него Ярослава.
  Даня задумался, опустил глаза и посмотрел на свои каракули, что чертил в блокноте.
- Вот и ответ, - вскрикнул он, показывая друзьям рисунок появившийся на странице блокнота вместо его хаотических линий.
- Что это? – изумились друзья, рассматривая рисунок. На листке блокнота была изображена огромная ящерица с четырьмя парами лап, с открытой пастью, усеянной страшного вида клыками, вставшая на заднюю пару лап, а под ней был маленький индрик, очень похожий на Васю, воткнувший свой рог на пасти в брюхо чудища.
- Это ответ на вопрос как связан наш индрик с тварью в подземелье, - Даня почесал пальцем лоб, - зеркало не показала мне чудище, когда я просил его в Белокурихе, а вот теперь, когда появился индрик, оно соизволило ответить, решив, что я готов к пониманию, что случится в будущем.
- Судя по рисунку индрик должен убить Скоропею, - сказала Ярослава задумчиво рассматривая картинку.
- Как индрик может его убить? – пробормотал Сергей, - эта тварь в один приём проглотит эту малявку. Посмотрите какая пасть у Скоропеи, и какая мелюзга наш Вася. Своим рожком индрик даже не поцарапает кожу этой твари. Даня, ты уверен, что зеркало ничего не перепутало?
- Зеркало не ты, Серёга, оно не может путать, - Люда, прищурившись смотрела на изображение, - хотя конечно странно, что такой маленький рог может поразить такое огромное чудовище. Постойте, - глаза Люды вспыхнули, - в смердовской школе я читала какую-то сказку в странных стихах, там герой был неуязвим, от его тела отлетали стрелы и копья, мечом его тоже нельзя было поразить, но одно место – пятка, была не защищена, вот в пятку, отравленной стрелой его и убили.
- Значит у Скоропеи вот это место – ахиллесова пята, - обрадовался Даня.
- Что такое ахиллесова пята? – подняла брови Ярослава.
- Это то место про которое рассказывала Люда, я тоже читал эту сказку. Героя звали Ахиллес, отсюда и «ахиллесова пята» - уязвимое место, - пояснил Даня.
- Выходит и в смердовской школе чему-то полезному учат, - вздохнула Ярослава, - недаром твоя сестра, Даня, такая шустрая: петухом заинтересовалась, и тебя на мысль навела в разгадке спрятанной в подземелье твари.
- Теперь мы всё знаем, - торжественно провозгласил Сергей, - тварь в подземелье – это Скоропея, убить его должен индрик, а нам остаётся только вырастить его.
- Твоими устами только сбитень пить, - недовольно проворчал Даня, - индрик может и сумеет убить Скоропею, но когда он вырастит?! И кто попытается взломать заклинания, а главное, как в подземелье окажется Василий? Зеркало показала, чем всё это кончится, но к этому финалу нам придётся идти самим. – Даня помолчал. – Вот почему мама всего один раз обращалась к зеркалу: знать конец, это одно, а прийти к нему это другое, тут никакое зеркало не поможет.
- Да ладно тебе, Даня, - Ярослава была полна оптимизма, - главное мы разгадали. Тварь нам известна, мы даже знаем, как от неё защититься, а всё остальное организуем.
- Теперь мы знаем, что нам нужен индрик, - поддержала подругу Люда, - значит надо как можно быстрее вырастить его.
- Вот именно, - недовольно пробурчал Сергей, - у нас самый дохлый из всех. Как тебя Даня угораздило выбрать самого слабого.
- Помолчи, знаток, - разозлилась Ярослава, - если Даня выбрал Васю, значит только он из всего помёта может убить Скоропею. Даня никогда не ошибается. Вон он зелье варил против всяких правил учебника, а сварил так, как ни один профессор не сможет. Будем растить индрика, - Ярослава покопалась в своей сумке и достала пергамент, - я тут написала график, когда и как мы будем ухаживать за Васей, но раз нам надо его вырастить побыстрее, то и кормить его будем не один раз, а два – утром и вечером, и так же гулять. Чем кормить я тоже написала – всё самое полезное для этих животных.
 Ярослава положила пергамент на стол и быстро дописала новый график кормёжки индрика, и подвинула пергамент на середину стола.
- Перепишите, когда каждый из вас дежурит, - сказала она приказным тоном.
- Не понял, - возмутился Сергей, прочитав расписание, - мы все дежурим по два дня в неделю, а Даня только один. Это почему?
- Мозгами пошевели, если они у тебя есть, - осадила его Ярослава, - Дане ещё надо тренироваться, и неизвестно как он будет заниматься Зельеведением. Времени у него и так будем меньше чем у нас. Да, - вдруг встрепенулась девочка, - Даня, ты не рассказал, чем всё закончилось с профессором Кочиным.
- Всё как всегда, - нехотя ответил Даня, - это уже входит в привычку: ни Асмогенчиха, ни ректор не смогли снять действие моего зелья, хотя профессор его даже не пил. Мне пришлось палочкой вытягивать из него действие зелья, - Даня оживился, - вот что удивительно: внутри профессора оказалось либо заклинание, неизвестное мне, либо сам Кочин пребывал погружённый в глубокую печаль, и всё это сидело в нём довольно давно.
- Подожди, - Ярослава уставилась на Даню изумлёнными глазами, - ты хочешь сказать, что обнаружил внутри профессора заклятие? Но как это возможно? Ты что видишь внутренность каждого волхва?
- Понимаете, - Даня развел руками, - когда я снимаю заклинание, то закрываю глаза и перед мысленным взором видна сущность волхва. Вот индрик – я увидел, не его, а свечение в нём. Когда снимал заклинание с Люды, то видел тёмные ленты как бы окутывающие её, и эти ленты я втягиваю желанием в палочку, а потом приказываю им исчезнуть. В Кочине я увидел свою тоску, что внедрил в зелье, и ещё другую, которой не было в настойке. Я убрал и свою и чужую. Аввакумов очень заинтересовался этим, когда я ему рассказал. Он наверно подумал, что профессора Кочина кто-то заколдовал, а так как я снял с него это заклинание, то может быть мы сможем с ним поладить, и я буду учится вместе со всеми.
- Ты что читаешь мысли, - напряжённо спросила Люда, - и мои мысли прочитал?
- Да нет, - отмахнулся Даня, - я вижу не мысли, а…ну я не знаю, как это объяснить. Я вижу что-то, что мешает волхву жить. Заклинание ли это, зелье, или ещё какое колдовство я не знаю, но я его вижу.
- Всегда видишь? – спросила Люда.
- Только когда очень надо. Я и зелья варю если на меня давят и мешают, а просто так я не пробовал. Всё получается только при большом желании, когда нельзя отвертеться, - усмехнулся Даня. – Страх, опасность, боль – вот что помогает мне, - добавил он.
- Начинаешь понимать, как у тебя получается колдовство?  - спросила Ярослава.
- Следую совету Михаила Александровича – изучаю самого себя, - подтвердил Даня.
- Если Кочин был заколдован, то это наверняка работа Магера. Он искал себе помощников в прошлом году и заколдовал профессора, - высказала предположение Ярослава.
- Или он заколдовал его, чтобы тот не мешал, - подсказал Сергей, - поэтому Кочин и гонял Даню на лекциях, да и «живой огонь» он не просто так задал варить. Теперь Даня его расколдовал и учится станет легче.
- Может и легче, а может и труднее, - скептически поджала губы Ярослава, - не думаю, что взрослый волхв, профессор, забудет, как его ученик заставил плакать при всей аудитории. Да над ним втихомолку потешается вся Академия.
- Что есть, то есть, - усмехнулся Сергей, - замечательно начался этот год. Сразу двух профессоров невзлюбила вся Академия.
- Троих, - поправила Люда.
- А кто третий? – удивился Сергей.
- Профессор Хусейн. Ему не простят такого длинного, на весь год, и обременительного задания, - грустно констатировала Люда.
- Да ладно, даже Сварожич, за исключением Тимура, с интересом возился со своими индриками, - Сергей встал на защиту егеря.
- Поживём увидим, - раздумчиво сказал Даня, - мне вообще кажется, что он такое задание дал только нашему курсу, а у остальных занятия будут идти, как и раньше. Не может же Гасаныч заставить всю Академию выращивать разных тварей.
- Если это так, то нам не повезло, что на нашем курсе учится Спаситель Волшебного мира, - Серёга скорчил шутливую гримасу недовольства.
- Тебе что, не нравится дружить с Даней, - Ярослава достала волшебную палочку, - это можно исправить, - она направила палочку в лицо Сергею.
- Ты что?! Ты что?! Это шутка, - замахал руками Сергей, отодвигаясь вместе со стулом от стола, подальше от Ярославы.
- Кому не нравится, может уходить, - Даня не принял шутку друга.
- Да что у вас у всех с юмором плохо, так лечится надо. Уж и пошутить нельзя, - Сергей вообще выплыл со стулом на середину комнаты.
- Помолчи, лекарь, и не зли меня, - Ярослава взмахнула палочкой, и на колени Сергея плюхнулась огромная жаба. Мальчик вскочил, выхватил палочку и, направив её на упавшую на пол лягушку, прокричал заклинание исчезновения. Жаба пропала.
- Хоть чему-то научился, - ухмыльнулась Ярослава.
- Знаешь, что, Слава, мне твои шутки с лягушками надоели. Ещё раз натравишь жабу я…,- Сергей стал придумывать кару для подруги.
- Съешь её, - подсказала Люда и засмеялась. За ней засмеялись все, и даже сам Сергей.
- Пошутили, пора за работу приниматься. Егерь задал реферат про индриков. Надо писать, другого времени может не оказаться, - сказал Даня, когда все отсмеялись.
 Сергей открыл рот, чтобы возразить, но увидев, как Ярослава постукивает палочкой по ладони, покорно придвинулся к столу, взял пергамент и, подняв глаза к потолку, изобразил задумчивый процесс мышления.
 Реферат все написали быстро. Фолиант, позаимствованный в библиотеке, оказался кладезем информации. Нисколько не сомневаясь, все просто изложили своими словами сведения из книги, добавив собственные мысли, у кого какие были. Самый длинный реферат, конечно, написала Ярослава, а самый короткий Сергей. Даня с Людой ограничились стандартным объёмом в четыре листа.
  Потрудившись на ниве самообразования, друзья отправились спать. Проходя через гостиную, они обнаружили, что там никого нет – первый день учёбы утомил весь факультет, отправив спать в установленное время.
  После первого, необычно суматошного дня, учёба покатилась в привычной колее. Бунт факультета к самостоятельности не удался, и студенты покорно впряглись в повозку выполнения правил. Старосты, получив «прививку» дисциплины от декана, добросовестно гоняли учеников втискивая их в установленные правила, но так, чтобы это было видно со стороны, разрешая, в сущности, делать студентам всё, что им заблагорассудиться. Исключение составлял лишь первый курс, малявки, как их звали старшекурсники, которых дрессировали по строгим канонам правил, не давая никаких поблажек. Самым, что называется «отвязанным», оказался курс на котором учился Даня. Второкурсники стали на факультете просто «свободными студентами», которых не трогали ни старшекурсники, ни старосты. Авторитет Дани, как гордости факультета, не померкнув с прошлого года, ещё больше укрепился после событий на корабле и первого дня занятий, что отбросило лучи славы на весь курс. Однокурсники Дани ходили по Академии гордые и счастливые, чувствуя свою непоколебимую силу, твёрдо стоящую на гениальных способностях их товарища.
 Неприятность, случившееся с деканом Сварожича профессором Кочиным, обрушила авторитет этого факультета до самой низкой отметки. Этот авторитет в прошлом году основательно потрепала игра в Ступинг, когда Дальбор, благодаря необычной игре Дани, выиграл Кубок, прервав многолетнюю монополию Сварожича на обладание им. Сейчас же Сварожич стал притчей-синонимом неудачников в Академии.
  Кочин, после нескольких дней болезни, вёл уроки Зельеведения по-прежнему строго, но к Дане не придирался, словно его и не было в аудитории. Даня выполнял все задания, указанные профессором, но оценки за сваренные зелья не получал, как и в прошлом году.  Зелья, по внешнему виду, соответствовали тому какими они должны быть. Даня ставил их в специальный шкафчик в аудитории; что с ними делал преподаватель Даня не знал, да и не интересовался – он знал его зелья лучшие.
  Отказ Тимура Чернова следовать указаниям профессора Хусейна на занятиях привел к тому, что он был вынужден просить извинение у егеря в присутствии всей Академии. На него наложили наказание в виде двухмесячных работ по хозяйственной части внутри крепости, что совершенно не оставило ему свободного времени.
  Завхоз Академии – Полуёктов Афанасий Викторович, был грозой нарушителей Гипербореи. Под его началом находились все домовые обслуживающие крепость, которыми он распоряжался как невидимой и не слышанной армией трудяг, убирающей, кормящей и охраняющей Гиперборею. Всех особо провинившихся студентов направляли на исправительные работы именно к нему. Проштрафившихся студентов он заставлял работать наравне с домовыми, но не применяя волшебство. Он давал задание по уборке, чистке помещений, отбирая при этом волшебную палочку у нарушителя. Отбывать наказание у завхоза считалось в Академии самым жестоким наказанием: работать рядом с домовиками, которые легко и непринуждённо применяли собственное волшебство, руками было настоящим позором для студента. Этот метод наказания применяли редко, оберегая самолюбие детских душ; но если кому и назначали наказание, то после отбытия его, студент становился настолько соблюдающим правила и дисциплину, что до окончания Академии его было не слышно, не видно ни в каких происшествиях, а тем более скандалах. Попасть на исправление к завхозу означало для учеников Академии тоже самое, что попасть на каторгу у смердов.
 Даня, наказанный в прошлом году ректором исправительными работами у егеря, был удивлён возмущением, которым запылали студенты Сварожича, когда Тимуру назначили отработку у завхоза. Эту новость принёс Сергей, после общего собрания где Тимур просил прощения у профессора Хусейна, а заодно и у всех профессоров Академии за своё хамское поведение.
- Чем ты так доволен? - удивился Даня, разглядывая сияющую физиономию друга.
- Ты что не понимаешь?! – растерялся Сергей. – Это же такой позор на всю оставшуюся учёбу. Твой братец до конца Академии не отмоется от этого пятна. Вся Академия просто в ликовании – наконец-то Сварожич получил по заслугам за своё высокомерие перед остальными факультетами.
- Я действительно не понимаю ни твоего ликования, ни возмущения сварожичей. Я тоже работал у егеря в прошлом году, и что с того? Нахамил, отвечай – что в этом зазорного.
- Даня, ты работал в присутствии егеря, тебя никто не видел, да и работал ты в своё удовольствие. А тут Тимур будет надрываться с тряпкой в руках бок о бок с домовыми, которые, заметь, наводят порядок с помощью своей магии, которой волхвы не владеют.
Да Тимуру приличный волхв после этого руки не подаст, а студенты заклюют насмешками. Теперь Чернов точно побоится сделать пакость тебе.
- Ну и глупо, - пожал плечами Даня, - братец, конечно, хам ещё тот, но зачем же добивать лежачего. Может он после наказания пересмотрит своё отношение к товарищам по Академии, не только своего факультета, но и к других.
- Ага, держи карман шире, - Сергей настаивал на своём, - из Сварожича не может быть ничего хорошего, там только одни чёрные маги, что декан, что остальные.
- Профессор Кочин-то, что плохого тебе сделал, - Даня недоумённо смотрел на друга.
- Он даёт поблажки своим студентам, а всех остальных и в грош не ставит.
- Это ты про то, что он твоё зелье вылил в мусор, - усмехнулся Даня, - так надо было нормально варить, а не пытаться копировать чужое умение. Зачем ты, как обезьянка, повторять всё за мной? Пойми, Серёга, я варю зелье по вдохновению, и по дару, что мне дан – сделать так же не смогли лучшие колдуны, а ты вдруг надумал, что если будешь делать как я, то получишь такое же зелье. Вот и получил ноль баллов. Делай всё по собственному разумению, тогда всё получиться, а так…, - Даня махнул рукой. – Кочин профессор, а ты лентяй, недаром тебя Яра всё время шпыняет.
- Ага, все хорошие, один я плохой, - насупился Сергей.
- Да не плохой ты, а ленивый. Всё тебе хочется по-быстрому и без труда, а так не бывает. Тебе надо было пожить у смердов, ты бы многое понял. У них есть плохое, но есть главное, наверно самое главное – без труда не выловишь рыбку из пруда.
- Ох, ты, - взвился Сергей, - а как же ты рыбку тягал, словно из корзины доставал, которую тебе кто-то принёс!?
- Я же не буквально сказал, - стушевался Даня, - пословица такая есть.
- Дурацкая пословица, - насупился Сергей, - да и смерды все разные. Вон твоя сестра – у неё всё летит как по маслу.
- Вероника – это Яра смердов, ты же не соревнуешься с ней. Найди свой предмет, в котором можешь стать первым и совершенствуйся. Дерёшься ты хорошо, вот и попробуй магию применить к драке.
- Это как? – подался вперёд Сергей.
- Не знаю, как, подумай. Улучшай, что у тебя хорошо получается, и не жди, когда умение упадёт с небес, - Даня задумался, а потом внимательно посмотрел на друга. – Слушай, попробуй в драке превращаться мысленно в кого-нибудь сильного, в медведя, например. Я вот когда захотел превратился в акулу, но это и внешне, и внутренне. А ты попробуй представить себе, что ты силён как медведь, но только силой, а не внешне.
- Разве так можно? – опешил Сергей.
- Я то почём знаю, - рассердился Даня, - пробовать надо, а вдруг получится. Я никогда не знаю получится у меня колдовство или нет, но я очень хочу, чтобы получилось, и получается. У тебя может быть так же. Пробуй всё, что взбредёт в голову, но только сам, не глядя на кого-то. Мне помогает, может поможет и тебе.
- Ты, - помрачнел Сергей, - ты гений волшебства, а я кто?!
- А ты мой друг, - улыбнулся Даня, - и колдун, который ещё не знает на что он способен, потому что никогда сильно ничего не хотел. Хотя нет, хотел – ты же сбросил Магера в обрыв, значит можешь, когда захочешь.
- Я тогда сильно испугался, - понурился Сергей.
- Серёга, я же вам говорил, что у меня получается волшебство, когда мне страшно. Страх
это то, что делает волшебника сильнее, во всяком случае, у меня. Видно и у тебя тоже, раз в котловане ты испугался.
 Сергей почесал в затылке, посмотрел на Даню и вздохнул «Наверно ты прав. Буду пробовать, авось и из меня получится гениальный боец.»
- Про «авось» забудь. С «авосем» ты и нынешнее умение драться растеряешь.
 После этого разговора Сергея словно подменили: пропала суетливость, появилась сосредоточенность, степенность, он стал меньше хохмить и говорить, словно уйдя в самого себя. Даня с Людой не обратили внимание на изменения произошедшие с другом, а вот Ярослава стала с любопытством смотреть на него, но в расписании будней этого никто не заметил.
 На первой лекции по Камнезвению профессор Кощеев хотя и не снискал уважение студентов, но уменьшил негативное отношение к себе. Рассказав о том, чему студенты должны научиться за год, Кощеев оглядел скучающего вида аудиторию, скривился жуткой, каменной улыбкой и сказал: «Все вы, конечно, были удивлены, прочитав в «Волшебных Ведомостях» описание нашего путешествия на корабле, и наверняка думаете, что ваш новый профессор шарлатан, желающий присвоить себе чужие заслуги. Разубеждать вас в этом я не буду – каждый может думать всё, что ему вздумается; тем более, что ни один волхв не лишён чувства собственной значимости, о которой он не прочь услышать лишний раз. Не буду вам повторять, что Болтливый, написавший статью, имеет предубеждения против Белова, которое высказывал несколько раз в своих статьях прошлого года; об этом вы и так знаете. Просто замечу, что в схватке со Змеем решающий удар по твари нанёс мальчик с серебряными волосами, но и я приложил свои магические способности к тому, чтобы эта тварь не уничтожила всех нас.
  Предупреждаю всех сразу: никакое ваше личное отношение ко мне, как к магу, не будет влиять на оценку ваших знаний – что вы заслужите, то и получите. Предубеждения и хамства к себе на лекциях, как это допустил Чернов по отношению в профессору Хусейну, я тем более не потерплю. Вы здесь для того, чтобы учиться, а кто не желает подчиняться правилам будет немедленно наказан, как моей властью, путём снятия баллов с факультета, так и властью ваших деканов. Надеюсь это всем понятно, и отложиться в ваших головах.»
 Из этих слов студенты поняли одно – профессор признаёт, что Даня хороший волшебник; но учить будет так, будто он высший авторитет в предмете Камнезвения, и сомневаться в этом никому не позволит.
- Изворачивается, - шептун Сергей Дане после речи Кощеева.
- Зачем ему изворачиваться – он прав, - так же шёпотом ответил Даня.
- Умный выверт, - донёсся шёпот Ярославы, - зло всегда, как змея выскользнет.
  На этом обсуждение слов Кощеева закончилось, все прилежно стали слушать лекцию.
 Декан факультета Дальбор, Игнатьева, сразу огорошила аудиторию известием, что в Волшебном мире активизировались тёмные твари, а значить защита от чёрной магии приобретает очевидный приоритет в обучении.
- Вы все видели, добираясь на остров, что тёмные твари — это не где-то там далеко, за лесами, за горами, а здесь, рядом с вами, - Игнатьева улыбнулась случайной рифме, - те из вас, кто в прошлом году относился к Тьмурицеведению, как далёкому от обычной жизни предмету, наглядно разглядели, что зло не далеко, а близко, может быть, даже, под вашей кроватью в спальне. Поэтому в этом году будет больше практических занятий по отражению нападения тёмных тварей, а также противодействию заклятий, направленных на волхва. Я не хочу вас пугать нашествием тёмных сил, но хочу призвать более ответственно относиться к заданиям, которые я буду давать.
  Из слухов, которые циркулируют в Академии, вы знаете, что произошло несколько нападений волкодлаков, от которых пострадали волхвы и смерды. Даже больше – пострадала наша студентка Людмила Белохвостикова, которую излечил Даниил Белов.
О природе и сущности волкодлаков мы будем говорить позже, а пока мы изучим тех тварей, которые по опасности им не уступают. Оборотни, оборотники, клохтуны, колтоки, игоши – вот те существа, которые по своей темной силе могут нанести волхву смертельный и непоправимый урон. Почти все они были когда-то уничтожены в большом количестве, но как явствует из появления волкодлаков, которые сохранились, и остальные твари могут в любой момент появится, поэтому вы должны быть готовы к схватке с ними.
 Сегодня мы начнём изучать защиту от любых заклинаний направленных на вас. Есть два способа отражения заклинаний: первый, отбить заклинание контр заклятием; второй – это установление защитного барьера.
  В первом случае необходимо знать какое заклинание применено к вам, а это невозможно, если заклинание произнесено ментально; но можно просто отвести заклинание в сторону, чтобы оно в вас не попало.
  Во втором случае, вы ставите защиту перед собой, которая, при должном умении, может остановить любые заклинания. Дальнейшее развитие постановки защиты – это купол и стены, но их вы будете учиться ставить на следующих курсах, а пока вы будете учиться ставить защиту только для себя. Когда идеально научитесь делать это, то дальнейшее станет доступно вам.
  Начнём с отклонением заклинаний в сторону. – Игнатьева оглядела аудиторию, - Урусова подойдите сюда. – Ярослава встала и подошла к кафедре встав в стороне, куда указала профессор. – Нацельте на меня палочку и произнесите заклинание недвижимости, каким вы владеете лучше всего.
 Ярослава сосредоточилась, навела палочку на профессора и выкрикнула – «остолбеней».
Игнатьева лёгким движением руки взметнула палочку и очень чётко, чтобы слышали все, произнесла – «Прорисимо». Заклинание Ярославы ушло вверх и высекло искру в каменном своде аудитории.
- Заклинание лучше всего отводить вверх, - пояснила Игнатьева, - если вы отведёте его в сторону, в право или влево, то оно может попасть в кого-то ещё. После произнесения заклинания вы, палочкой, указываете направление отведения – вверх, вправо или влево. Сейчас вы потренируетесь произнесению заклинания и движению палочки для направления. Когда все достаточно уверенно будете произносить заклинание, мы перейдём к практическому применению. Вы разобьётесь на пары и по очереди начнёте отбивать заклинание своего напарника.
- Профессор, - Ярослава, тренировавшаяся палочкой, пока говорила Игнатьева, обратилась к ней, - можно я попробую отвести ваше заклинание.
- Ты уверена, что сможешь? - Игнатьева посмотрела на неё с улыбкой.
- Уверена, - гордо вскинула голову девочка.
- Что ж, готовься, - Игнатьева продолжала улыбаться, видя, как девочка выставила перед собой палочку, и вся напряглась.
- Остолбеней, - спокойно сказала Игнатьева направив палочку на Ярославу. Девочка прокричала – «Прорисимо», отводя палочку вверх, но сделала она это, ещё не произнося последний слог слова, поэтому её контрзаклинание сразу пошло вверх, а заклинание Игнатьевой спокойно прошло ниже и врезалось в Ярославу. Девочка застыла. Игнатьева махнула палочкой и Ярослава ожила.
- Вы только что увидели, как не надо отражать заклинание. Кто объяснит в чём ошибка Урусовой? – Я сама объясню, - понурилась Яра. – Палочку нужно поднимать в указании направления только по окончанию слова, а я поторопилась и заклинание ушло выше.
- Правильно Урусова. Иди тренируйся. Приступаем все и учтите ошибку Ярославы.
 Аудитория наполнилась бесконечно повторяющимся словом «прорисимо» и взмахами палочек. Даня вслед за всеми тоже несколько раз взмахнул палочкой, отрабатывая волшебное слово и движение, а очень скоро ему это надоело. Он подумал, что направленное на него заклинание можно остановить проще – просто приказав ему вернуться к пустившему его. Пробовать на однокурсниках своё изобретение Даня не стал – незачем экспериментировать на учениках, слабо владеющих магией. Поэтому, когда он стал, в паре с Людой, отрабатывать отражение заклинания, то действовал строго так, как рассказала Игнатьева. У него легко получалось отразить заклинание Люды, а вот она пару раз попала под не сильное заклинание Дани; но к концу занятий у неё получилось отразить все заклятия Дани.
- Можно я попробую отразить ваше заклинание профессор? – спросил Даня, когда до конца лекции осталось пять минут.
- Ты что-то придумал Белов? – спросила Игнатьева пристально глядя на мальчика.
- Да, профессор, у меня появилась кое-какая мысль, но испробовать её на однокурсниках я не решаюсь, - Даня вопросительно посмотрел на декана, - Разрешите?
- Хорошо, - покачала головой Игнатьева, - иди сюда.
 Даня встал на место где стояла Ярослава, поднял палочку к лицу и стал ждать, когда Игнатьева пустит в него заклинание. Вся аудитория замерла в ожидании сюрприза – что ещё придумал Даниил Белов.
 Даня внимательно посмотрел на профессора Игнатьеву и неожиданно понял – она произнесёт заклинание ментально, а не вслух: она не собирается играть с ним как с ребёнком, коль скоро он вызвался показать свою выдумку. В одно мгновение, по искорке в глазах декана, Даня понял, что заклинание пущено в него. Резко опустив палочку в сторону Игнатьевой, Даня мысленно прокричал – «назад». В ту же секунду Игнатьева взлетела в воздух. «Заклинание левитации, - изумился про себя Даня, - она пустила в меня заклинание полёта.» Не зная, как снять это заклинание, Даня просто махнул палочкой, сказав – «Вниз». Игнатьева плавно опустилась на пол. Прозвучал сигнал окончания пары, а аудитория застыла в молчаливом изумлении – что это было?
  Игнатьева, взлетев к потолку, а потом опустившись вниз, поняла, что Белов отразил заклинание направив его в неё. Профессор растерялась, но сразу взяла себя в руки – показывать слабость и недоумение перед студентами она не имела права.
- Урок окончен. К следующему занятию опишите как правильно надо исполнять заклинание отклонения, - декан произнесла фразу твёрдым не сомневающимся голосом.
 Ученики ожидавшие, что им объяснят действия Белова, хотели возмутится и потребовать разъяснений, но увидев стальной взгляд, брошенный Игнатьевой, поспешно взяли сумки и вышли из аудитории. Даня остался, прекрасно понимая, что без разговора с профессором не обойтись.
- Что это было, Даниил? – задала Игнатьева вопрос мучивший всех учеников.
- Я не отклонил заклинание, а отправил его обратно к вам, - Даня смело, с интересом смотрел на декана, немного удивляясь вопросу – профессор должен был понять какое заклинание он применил.
- Это понятно, - Игнатьева пристально смотрела на мальчика, - видишь ли Даня, моё заклинание не могло меня поразить.
- Почему? – искренне удивился Даня.
- Заклинание могло поразить меня в одном случае – если бы я пустила его не с родной, а с чужой волшебной палочки. Родная волшебная палочка не пропустит назад собственное заклинание, ни отражённое, ни направленное.
- Волшебная палочка является щитом от собственных заклинаний?
- Да, - Ифигения Абрамовна осмотрела свою палочку, а потом уставилась на палочку в руках Дани, - твоя палочка, пустив заклинание отражения, должна была сломать защиту моей палочки. Такое может быть, но таких палочек было всего несколько, и принадлежали они величайшим волшебникам. Из чего сделана твоя палочка?
- Рукотвор, когда искал для меня палочку, сказал, что счастлив, дожив до момента прихода за ней хозяина. Палочка сделана из вишни и жилы Змея Горыныча. Как сказал мастер, таких палочек сделали за всю историю только несколько штук. Он изготовил палочку из чистого любопытства, не надеясь, что у этой палочки будет хозяин.
- Так, - растерянно пробормотала Игнатьева, - почему ты не сказал какая у тебя волшебная палочка?
- Извините, Ифигения Абрамовна, меня об этом никто не спрашивал. Рукотвор объяснял мне, что колдует не сама палочка, а волшебник – палочка только инструмент, а волхв творец колдовства.
- Это всё правильно, Даниил; но правильно и то, что у необычного волшебника должен быть и необычный инструмент, который у тебя есть. Кто ни будь знает, что за волшебная палочка у тебя?
- Кроме мастера палочек наверно никто, - Даня наморщил лоб вспоминая, - меня никто не спрашивал о палочке, а сам я отношусь к ней как к собственной руке, и вообще не думаю о ней – она это я, зачем же говорить кому-то кто я такой, - Даня повертел палочку в руке, потом вопросительно посмотрел на Игнатьеву, - Какая разница, что за палочка у меня в руке? Колдую-то я сам.
- Для тебя никакой, а для твоих врагов и недоброжелателей, большая. Ты обладаешь не только непонятной врождённой силой волшебства, но у тебя ещё есть кристалл, и если узнают, что и палочка у тебя уникальная, какой не было сотни лет ни у кого, то это может сильно повредить тебе в глазах Министерства и Верховников.
- Опять Болтливый состряпает статью, что я хочу захватить власть в Волшебном мире!? – разозлился Даня.
- И это тоже, - подтвердила Игнатьева. – Вот что, Даня, никому не рассказывай из чего сделана твоя палочка, даже друзьям. Ученики, видевшие сегодня, как моё заклинание вернулось ко мне и сработало, не понимают тонкости этого происшествия. Не рассказывай, что ты отразил моё заклинание. Расспрашивать тебя будут, но ты отмолчись, пожми плечами и скажи, что не понимаешь, какая сила подняла меня в воздух. Это нужно не для моего авторитета, - она улыбнулась, - а для твоего спокойствия. Не следует твои врагам знать какая могучая волшебная палочка у тебя в руках. – Профессор, вы предлагаете мне врать? - опешил Даня.
- Я предлагаю тебе не болтать, - усмехнулась Игнатьева, - насколько я, знаю врать ты умеешь и неплохо, а сейчас надо просто скрыть правду, для твоей же безопасности.
- Хорошо, профессор, я буду нем как рыба, - легко согласился Даня.
- Вообще-то, Белов, некоторые рыбы разговаривают; но об этом ты как-нибудь сам узнаешь. И ещё: давай вернёмся к прошлогоднему способу обучения – делай всё как говорят профессора, но практически выполняй только заданное, без собственных экспериментов. Если придёт какая-то мысль, которую захочется воплотить в действие, подойди к преподавателю и после занятий продемонстрируй ему одному. Иначе все наши профессора, включая ректора, скоро будут выглядеть в глазах студентов полными профанами, не способными ничему их научить.
  Даня кивнул головой в знак согласия и вышел из аудитории, любовно поглаживая свою палочку. «Вот так, дорогая моя, - мысленно говорил он палочке, - ты оказывается у меня вундеркинд под стать мне, а я не придавал этому значения. Буду беречь тебя пуще прежнего.»
  Как только Даня вышел из аудитории однокурсники обступили его, и стали требовать рассказа о том, какое заклинание он применил против декана. Даня изобразил растерянность и пожимая плечами направо и налево, стал лепетать, что сам ничего не понимает в произошедшем. Ему, конечно, не поверили, но зная его неразговорчивость и скрытность отстали от него, создавая собственные версии происшествия. На это у них ушла вся перемена, которую Даня потратил на перебранку с друзьями.
 Друзья, естественно, не поверили словам Дани, что он ничего не понимает.
- Даня, артист из тебя никакой, - высказалась первой Ярослава, - сразу же видно, что ты всё знаешь, только не хочешь говорить.
- Действительно, мы твои друзья, нам то можешь всё рассказать, - поддержал её Сергей.
- Ты и так много скрываешь от нас, - подала реплику даже Люда, - мог бы и поделиться, с помощью каких чар ты заставил взлететь декана.
 Опешив от такого дружного натиска, Даня не знал, что сказать. Выслушав ещё несколько обиженных реплик в свой адрес, он наконец ответил: «Послушайте, вы действительно самые близкие мне друзья, с которыми мы много прошли вместе, но то, что случилось на уроке – это не моя тайна, и не моё колдовство. К вам, и ко мне это не имеет никакого отношения, а выдавать секреты профессора я не могу. Вам это не пригодиться только потому, что вы не сможете это повторить, так лучше и не знать.
- Хорошо хоть назвал близкими друзьями, - хмыкнула Люда, - раз не хочешь ничего рассказать. А вот сестре всё рассказал, и что волшебник, и что знаменитый, хотя рассказывать смердам о волшебстве запрещается. Она для тебя дороже чем мы.
- Что ты всё время приплетаешь мою сестру, - возмутился Даня, - что она тебе на мозоль наступила, или обед твой съела, оставив голодной!?
- Она вместе с обедом и тебя съела, - зло бросила Люда и, повернувшись, убежала.
- Яра, что это с ней? – в растерянном недоумении спросил Даня.
- Ты нам ничего не объясняешь, и я тебе ничего не разъясню. Если у тебя собственного ума нет, то позаимствовать его не откуда. Ты замечательный волшебник, но мальчик настолько тупой, что тупее просто не бывает, - Ярослава закинула сумку с книгами за плечо и, не торопясь, пошла в следующую аудиторию на урок.
- Серёг, ты что-нибудь понял? – Даня посмотрел на друга.
- То, что они обе с приветом, я знал всегда, но в этом году они вообще за гранью понимания, - Сергей почесал в затылке, - не обращай внимания, и без их заморочек дел полно, - Сергей придвинул губы к Даниному уху, - а может по секрету мне шепнёшь, как ты поднял на воздух Игнатьеву.
- Серёг, для тебя будет лучше если ты не будешь канючить правду. Если ты её случайно узнаешь, то постарайся забыть, она слишком опасна для всех, - Даня похлопал друга по плечу и пошёл вслед девочкам в аудиторию.
 С этого разговора друзья разделились – девчонки держались особняком, а мальчишки не предпринимали никаких встречных шагов, чтобы примириться. Они общались, обсуждали общие дела, связанные с уходом за индриком, вместе делали заданные уроки, но даже в обмене простыми замечаниями чувствовалась какая-то скованная неискренность. Даню сначала это напрягала, но потом он решил, что так будет лучше. Рассказать о волшебной палочке он не хотел, понимая справедливость слов Игнатьевой – друзья могли случайно проболтаться, особенно Сергей, а скрывать это имея доверительные отношения было трудно; поэтому холодок между девочками и мальчиками, как нельзя лучше сохранял тайну его дополнительного магического преимущества перед остальными волшебниками. 
  Преимущество Даниной волшебной палочки давала ему возможность абсолютно защитить себя в поединке с любым волшебником. Главное в схватке, которая рано или поздно должна была произойти, он мог сражаться оружием врага не наступая, а просто обороняясь. Об этом у него состоялся разговор с ректором, который вызвал его к себе через несколько дней после происшествия на Тьмурицеведении. Расспросив Даню о том, как он направил пущенное деканом в него заклинание обратно, ректор долго молчал, а потом сказал: «Всё что ты рассказал мне говорит о многом – ты не только уникальный волшебник, один из тех великих, кто жил столетия назад, но обладаешь палочкой, появляющейся в волшебном мире так же редко, как и они. Всё это не случайно: сделанная Рукотвором единственная необычная палочка, изгнание Рикшеллера тобой в двухлетнем младенчестве, кристалл хранившейся у Деда Мороза, неизвестно сколько веком – всё это звенья одной цепи, а медальон на этой цепи – ты.
 Я знаю, Даня, что ты растёшь добрым мальчиком, готовым помочь всем, кто нуждается в помощи, и свою магию не обращаешь во зло. Ты можешь многое, то, что не могут окружающие тебя сверстники и взрослые волхвы, но в этом всемогуществе может таится твоя погибель. Если ты вдруг подумаешь, что тебе нечего боятся, что ты победишь любое Зло, и что ты самый сильный волшебник мира – ты погибнешь, не успев совершить то к чему предназначен. - Предназначен я к уничтожению Рикшеллера? – Даня в упор, не детским взглядом посмотрел на Аввакумова.
- Рикшеллер одно из проявлений Зла, но само зло имеет и другие проявления, против которых ты и должен бороться. Я понимаю, что жить всё время настороже очень трудно, и если ты хочешь изменить формат своего обучения в Академии, я сделаю всё так, как тебе будет удобно. Если хочешь учиться как учишься – учись, хочешь учиться один, я предоставлю тебе такую возможность. Это уже было в прошлом году, можно повторить, - Аввакумов вопросительно посмотрел на Даню.
- Я буду учиться вместе с друзьями, - твёрдо сказал Даня.
- Хорошо, учись как учишься. Иди, отдыхай, - вдруг в глазах ректора блеснула усмешка, - только с девчонками помирись.
Даня широко открыл глаза, увидел усмешку на губах ректора, повернулся и вышел из кабинета, удивляясь тому, что ректор знает даже то, что он в ссоре с подругами.
  «Всё-таки Аввакумов величайший волшебник, - подумал он, шагая в сторону башни факультета, - всё знает, всё видит, но думается мне, не всё говорит, как и я. А помириться с девчонками всё же надо», - закончил он свои размышления, дотронувшись палочкой до медведя двери и произнеся пароль.
                ГЛАВА 8. НУЖНЫЕ И ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ.
  Непонятная, для мальчишек, размолвка закончилась через неделю. В воскресенье утром, когда Даня объяснял Сергею как надо мысленно управлять кубиками играя в «шиш-беж», чтобы выиграть, рядом с ними возникли запыхавшиеся, взволнованные девочки.
- Даня, индрик второй день ничего не ест, - трагическим голосом сообщила Люда, - умоляюще смотря на Даню, - он ещё вчера вечером не стал есть. Я пошла утром вместе с Ярославой, и он опять не ест и не хочет выходить из клетки.
- Может ты его перекормила вчера утром, или он поранился, когда ты его выгуливала? – Даня недоумённо смотрел на Люду, - надо было спросить Гасаныча, что делать в таких случаях, раз в книжках ничего не написано, - Даня покосился на Ярославу словно говоря – «твоё хобби».
- В книжках действительно ничего не написано, - Ярослава правильно поняла взгляд мальчика, - мне кажется он что-то говорит, но мы не понимаем.
- Вы кто колдуньи или так себе, погулять вышли, - разозлился Даня, - Вероника и та понимает сову, а вы, волшебницы, не чувствуете, чего хочет индрик. Идёмте, - Даня встал и зашагал к выходу, за ним засеменили остальные.
 Всю дорогу до заводи Даня молчал, строя различные догадки - почему не ест Вася. Не придумав ничего заслуживающего немедленных действий, Даня подошёл к флажку, показывающему где находиться клетка и закрыл глаза. Свет, сияющий внутри индрика, горел ровно и спокойно. Даня достал из воды клетку, открыл её и вытащил индрика. Василий оскалился и показал мальчику свои прорезавшиеся зубы вполне годные для того, чтобы есть целую рыбу, откусывая у неё куски. «Надоело есть измельчённую рыбу?» - спросил мысленно Даня. «Да, - так же ответил индрик, - девчонки бестолковые совсем меня не понимают.» - «Ты извини их, - сказал Даня и сунул в пасть индрика целую рыбу, которую тот перекусив пополам начал есть, - они научаться тебя понимать.» - «Нет, - ответил Вася, не переставая жевать, - нас никто не понимает кроме тебя; даже взрослый волхв, что нас принёс, только догадывается чего мы хотим, но разговаривать с нами можешь только ты.» - «Не знаешь почему это так?» - «Пока не знаю, но подросту пойму», - индрик съел ещё одну рыбу и попросил яблок. Даня скормил ему пяток целых плодов, которые Вася разгрызал с хрустящим удовольствием.
  Поев индрик в перевалку пошёл ковылять вперевалку по берегу, а Даня огляделся. Его друзья стояли в стороне, и со страхом переводили взгляды с индрика на него.
- Ты с ним разговаривал? – нарушил молчания Сергей.
- Да, мы с ним мило побеседовали, - кивнул головой Даня.
- Что он сказал? – спросила Люда. – Он обозвал вас тупыми девчонками, но тут же добавил, что, вообще-то, из волхвов, только я могу их понимать. Даже Гасаныч не может с ними разговаривать, хотя и понимает их нехитрые желания, - Даня сокрушённо мотнул головой, словно отгоняя от себя тяжесть собственной исключительности.
- Он не ел потому что ждал тебя? – Ярослава дёрнула в возмущении плечами.
- Нет. Ему просто надоело есть строганую рыбу и истолчённые яблоки. У него прорезались зубы, а они чешутся, требуют, чтобы ими жевали. Могли бы догадаться, он же разевал перед вами пасть, - Даня скривился от недогадливости девочек. – Помощнички, - беззлобно добавил он.
  Девчонки подавленно молчали, переглядываясь между собой.
- Извини меня, Даня, - выдавила из себя Люда. Она хотела что-то добавит, но не нашла нужных слов.
- За что извинить!? - махнул рукой Даня, - ты же не виновата, что индриков оказывается понимаю один я; хотя, конечно, про зубы могла догадаться.
 Люда удивлённо посмотрела на Даню, хотела что-то сказать, но Ярослава дёрнула её за рукав и махнула рукой, словно говоря – «помолчи, видишь до гения всё равно не дойдёт, как ни будь само утрясётся, главное он не злиться.»
  Прогуляв индрика, друзья решили заглянуть к егерю посоветоваться на счёт индрика – осень стояла на пороге, и девчонки опасались, как бы детёныш не замёрз в воде. Даня, на их опасения, скривился в усмешке, но зайти к Гасанычу был не против.
 Гасаныча не оказалось в доме, и решено было подождать его, побаловавшись чаем, благо где находились сладости Даня знал. Пока девчонки готовили чай, Даня подошёл к полке где стояли его награды, завоёванные в прошлом году. Погладив кубок за гонку «Русские горки», Даня подумал, что неплохо было бы и в этом году принять участие в гонке.
- Думаешь в этом году опять погонять по холмам? – спросил Сергей, наблюдая за другом.
- Хотелось бы, - признался Даня. – В прошлом году я чудом его выиграл. Сейчас вспоминая эту гонку, я просто ужасаюсь – как, я мог обойти взрослых волхвов, будучи полным несмышлёнышем.
- Если выиграл значит ты умнее всех тех, кто участвовал в гонке, - усмехнулся Сергей.
- Нет, Серёга, гонку я выиграл благодаря подсказкам Серебристого. Не будь его меня затоптали бы на первом этапе. Вот я и думаю - попробовать выиграть без его помощи.
- Опять захотелось на обложку «Волшебной Нивы» !? - подала насмешливую реплику Ярослава, услышавшая слова Дани.
- Плевать мне на календари и журналы, - окрысился Даня, - мне хочется понять, что я могу сам, без помощи кого-либо.
- Знаешь, Даня, мне кажется нужно думать не о «Русских горках», а о Скоропеи, и о подземелье. Ждать, когда кто-то проникнет туда и выпустит тварь, а потом убить её с помощью индрика, очень уж легкомысленно и самонадеянно.
- Кто бы говорил о легкомыслии, - Сергей покосился на Ярославу, - ты сама сплошной авантюризм и самонадеянность, а про легкомыслие и упоминать не стоит.
- Ты что-то придумала? – Даня обернулся к Ярославе, которая стояла с чайником, готовясь разлить чай.
- Есть кое какие мысли, не такие гениальные как у тебя, но есть, - Ярослава разлила чай по чашкам, - садитесь я сейчас расскажу.
- Ярослава, ты опять хочешь втравить Даню в какую-то авантюру, - Люда бросила неодобрительный взгляд на подругу.
- Не беспокойся, Люда, пока всё безопасно, - Ярослава с умным видом взяла печенье из запасов егеря. – У тебя есть карта отца, Даня, так что можно по ней следить за подземельем.
- Я смотрел, на карте нет подземных ходов, - Даня отпил глоток чая.
- Правильно, - удовлетворённо констатировала Ярослава, - их нет потому что твой отец не был в них. Надо найти подземные ходы, нанести их на карту, как ты умеешь, и потом спокойно наблюдать за всеми проходами.
- Мысль хорошая, - согласился Даня, - а искать надо в доме бабы Аспе.
- Так она и разрешила тебе шарить в подвале её дома, - попыталась остудить, загоревшегося идеей, Даню Люда.
- Тут то как раз нет проблемы, - самодовольно ответил Даня, - ректор и декан уже предлагали мне заниматься Зельеведением самостоятельно. Я отказался, но сейчас могу сказать, что мне скучно делать стандартные зелья учебника, да и у профессора Кочина я мало чему могу научиться. Попрошу Аввакумова договориться с бабой Аспе, чтобы она разрешила заниматься мне в лаборатории подвала. Зелье можно и не варить, а время для поисков ходов в крепость у меня будет предостаточно. Буду ходить раз в неделю по выходным. Найду лазы, нанесу их на карту и всё – можно будет наблюдать за подземельем.
- Даня, у тебя не будет времени всё время наблюдать, - Люда, увидев решимость Дани воплотить план Ярославы, решила помочь другу, - тебе нужно изменить порядок открытия карты, чтобы мы могли следить за подземельем. Сейчас, наверно, ты уже сможешь это сделать.
- Наверняка смогу, - Даня почесал висок пальцем, - зеркало мне открылось, а карту папа начал делать приблизительно в моём возрасте, так что должно получиться.
- Конечно получится, - вздохнула Люда, - у тебя всё получается в магии, - она грустно посмотрела на Даню, и добавила про себя – «Только с чувствами у тебя проблема.»
- Отлично, - обрадовалась Ярослава, - здорово я всё придумала?
- Что же придумала, внучка Олеси Владимировны? – раздался от двери голос Хусейна.
- Да так, ничего особенного, профессор Хусейн, - стушевалась Ярослава увидев егеря.
- Ну, если ты назвала меня в моём доме профессором значит задумано что-то тайное и запретное, - улыбнулся Гасаныч.
- Я хочу найти подземные ходы из Ендропихи в крепость, - раскрыл замысел Даня, зная, что егерь не только не будет возражать, а будет помогать, если нужно.
- Решили приступить к практическим действиям, - егерь налил себе чаю в пиалу, выпил глоток и пристально посмотрел на Даню, - ты думаешь гости придут оттуда?
- Я не знаю, Гасаныч. Но даже если в подземелье проникнут из крепости, то уходить с кубком будут точно по подземным ходам.
- Возможно, - егерь допил чай, - но ты уверен, что заклинание четырёх основателей Академии кто-то сможет преодолеть?
- Способов снять заклинание может быть много, - Даня опустил голову и стал рассматривать узор на ковре пола, потом посмотрел на егеря, - я знаю только один, которым владею, а как хочет сделать это Рикшеллер, мне неизвестно.
- Ты знаешь, как достать Кубок Жизни, - в один голос вскрикнули друзья.
- Знаю, - кивнул Даня, - но я ещё знаю, как запечатать его ещё лет на тысячу.
- Откуда знаешь? – егерь с интересом воззрился на мальчика.
- Просто знаю и всё, - пожал плечами Даня.
- Сон, пророчество, Чёрное зеркало – что дало тебе это знание? – Хусейн без волнения, которым были охвачены Данины друзья, хотел уточнить откровение, посетившее его.
- Я просто чувствую, что могу открыть тайник, и знаю, как его потом замуровать, чтобы никто кроме меня не распечатал его. Это знание внутри меня. Ты спросил Гасаныч, и я сразу понял, что могу проникнуть к кубку.
- Это просто догадка? – предположил егерь.
- Нет, я точно знаю, как открыть кубок, - Даня недоумённо посмотрел на друзей, - что вы так взволновались и всполошились?
- Если ты можешь снять заклинание, - Ярослава загорелась действием, - так надо это сделать. Скоропея выйдет, а индрик её убьёт и исчезнет опасность для Академии. Потом ты запечатаешь кубок и Рикшеллер останется с носом.
-У блазеня нет носа, на то он и бестелесный, - егерь вопросительно посмотрел на Даню, - так значит ты узнал, что тварь в подземелье это Скоропея?
- Да, Чёрное зеркало через блокнот рассказало мне. Но откуда ты, Гасаныч, узнал, что индрик может убить тварь? – Даня укоризненно посмотрел на Хусейна, - почему ты не сказал, что специально заставил нас выращивать Васю?
- Я не знал, - егерь сел на ковёр в своей любимой позе, скрестив ноги, щёлкнул пальцем и, когда появился кувшин и кубок, налил себе ярко красной жидкости и выпил, - Скоропея и индрик – это, как и у тебя, Даня, из области внутренних знаний. Тварь, что замуровали в подземелье должно быть необычной, той, что не бродит сейчас по земле. Из необычных тварей, которые были раньше, самой опасной была Скоропея и подвластные ей василиски. Я посоветовался с Михаилом Александровичем, и мы пришли к одному и тому же выводу – в подземелье или василиск, или Скоропея. Индрик может убить обоих. Он был в программе обучения, но вот выращивать его для всего второго курса предложил я, а профессор Аввакумов одобрил. Если мы ошиблись, то практика вам не помешала бы, но мы оказались правы.
- Значит ректор, ещё летом задумался о пророчестве? – Ярослава разочарованно смотрела на друзей. - Выходит зря мы копались в библиотеке, пытаясь разгадать тайну?! – Зря ничего не бывает, - назидательно сказал Хусейн, - мы предположили, вы разыскали, а Даня, через зеркало добыл подтверждение. Так что все молодцы.
- Так пойдёмте и убьём тварь, - вскочила Ярослава.
- Сейчас этого нельзя, и не нужно делать, - егерь строго посмотрел на девочку, - во-первых, индрик ещё слишком мал, чтобы сражаться; во-вторых, нужна точно узнать, как Рикшеллер попытается завладеть Кубком Жизни, и есть ли у него сообщник в крепости. Ты, Урусова, всё торопишься, думая, что только вы можете спасти мир от зла Рикшеллера, как в прошлом году. Не торопись, профессора Академии не сидят сложа руки, зная, что внутри крепости есть опасность, - егерь помолчал, - о способности Дани открыть тайник, лучше никому не говорить, - он ледяным взглядом осмотрел Даниных друзей, - понятно? – Все понуро закивали головами, один Даня не кивнул, а посмотрел на Хусейна осуждающе.
- Гасаныч, ты не только мой друг, но, как ты сказал в прошлом году, ещё и мой слуга – почему ты скрыл от меня ваши догадки относительно твари в подземелье?
- Разве ты согласился, чтобы тебя всё время водили за ручку, как дитя несмышлёное, - егерь ласково посмотрел на мальчика, - хождение на поводке взрослых это не для тебя Даня. Ты привык всё делать сам, а мы только помогаем.
- Но я спрашивал тебя про тварь в Белокурихе. Почему ты мне ничего не сказал? – продолжал возмущаться Даня.
- Тогда, сходу, я не знал ответа. Да и сейчас у нас были только догадки, страховка на случай если ты не разгадаешь загадку, но ты её разгадал, и мы угадали. Вести тебя по пути наших предположений – это не твоя дорога; всё равно решать действием придётся самому, как бы нам не хотелось заменить тебя. Подсказки хорошо на уроках и экзаменах, но в смертельной борьбе со Злом они могут привести к поражению.
  Слова егеря не успокоили Даня – он сидел насупившись, бросая на Хусейна осуждающие взгляды. Да, он не сильно полагался на помощь взрослых, но всё равно они должны были поделиться с ним своими догадками.
- Профессор Хусейн, почему Даня понимает индрика, а мы нет? – задала Люда вопрос, который её не сильно волновал, но она хотела отвлечь внимание всех от хмурого друга.
- Люда, ответ содержится в твоём вопросе – потому, что он мальчик с серебряными волосами. Я понимаю многих животных, но это понимание на уровне опыта, знания твари, а не на уровне врождённой способности устанавливать ментальную связь с зверями. Некоторые волхвы знают языки птиц, некоторые знают языки русалок, тритонов, драконов; я знаю язык Змея Горыныча и его сородичей, а Даня не знает ни одного языка, но общается с волхвами и зверями на ментальном уровне. Это дар, и весьма необычный для волшебника. Есть легенда, по которой Сварожич обладал таким же даром. Он мог общаться даже с василисками и Скоропеей, именно поэтому мы и предположили, что в подземелье кто-то из этих тварей. Как индрик убивает этих животных доподлинно неизвестно, но в тех же легендах говорится о том, что только индрик может убить василиска. Все легенды и пророчества в Академии не изучают, потому что давно не верят в них. С появлением Дани всё изменилось – легенды становятся реальностью, а вы, его друзья, стали частью этого необычного действа Волшебного мира. Так что, не удивляйтесь, а просто примите то, что вы сами творите новую историю магии.
- Творит Даня, - Сергей покосился на друга, - а мы ходим рядом и мешаем ему.
- Не мешаете вы мне, а помогаете, - бросил Даня успокоительный взгляд на друга, - я просто сам не знаю, что правильно делаю, а что нет. Ладно, попили полуденного чайку, пойдём обедать, а то после у меня собрание команды по Ступингу. Капитан хочет посовещаться на счёт тренировок в этом году.
- Ты не много на себя взваливаешь, Даня? – егерь испытывающим взглядом посмотрел на мальчика. – Забот и без Ступинга у тебя хватает.
- Гасаныч, если я не буду играть в команде, весь факультет затопчет меня ногами, да ещё пройдется катком презрения. Оно мне надо?
- Всегда быть первым – похвальное стремление, но можно и надорваться.
- Как вы все, взрослые, не устаёте повторять второй год – это моя Доля, моя ноша, и вместо меня её никто не понесёт, - Даня тяжело вздохнул и пошёл к выходу. За ним поднялись друзья. Попрощавшись с егерем все направились в крепость, переваривая слова егеря о способностях Дани и своей роли в его подвигах.
 После обеда вся команда под предводительством капитаном отправилась на стадион тренировок. По дороге капитан хранил молчание, чтобы не излагать свою тактику и стратегию на ходу. На стадионе их ждал неожиданный и неприятный сюрприз – на поле летала команда Сварожича.
- Оба-на, - опешил капитан, - кажется Сварожич поумнел за лето. Они начали тренироваться серьёзно и заблаговременно.
- Это им не поможет, - бодро сказал центровой Саша Васин, - мы их всё равно раскатаем.
- Не скажи, - сказал защитник Иван Коркин, - смотрите чему они учатся.
- Леший их подери, - возмутился Вася Дынкин, вратарь, - они отрабатывают коронный Данин приём – нести биту на метле и управлять ступой.
- А что вы хотели?! – скривился Юра Наумов, капитан, - этот приём сейчас изучают все профессиональные команды. Я видел это на тренировках «Белых медведей». Меня и приглашают в команду, после окончания Академии, именно потому, что я играл в паре с Даней и тренировался в этом приёме. Я именно об этом и хотел с вами посоветоваться. В этом году все в Академии будут играть как Даня, только я не думал, что и Сварожич с их дуболомной командой перейдёт на эту тактику.
- Смотрите, - Даня кивнул на поле, - у них сменилась вся команда. Силовой игры с их стороны в этом году не будет. Скорость и манёвр – вот тактика, с которой все будут играть, - Даня задумался, прикидывая как можно обыграть того, кто играет как ты.
- Нам нужна новая тактика, - заговорил капитан, кивая на поле, - я хотел попробовать полетать и разработать план игры, но раз поле занято, давайте смотреть и думать, как нам взять кубок в этом году.
  Команда подошла к краю площадки где толпились зрители – почти весь факультет Сварожича. Их появление не осталось незамеченным. Тимур, стоящий у ограждения, что-то сказал окружающим, и все оглянулись на подошедших соперников.
- Что, пришли шпионить? – выкрикнул Семён Аракчеев подпевала Тимура.
- Чемпионам незачем глядеть на игру неумех, - кинул в ответ реплику Витя Борщёв, центровой, - хотели размяться, да вот поле заняли дуболомы, не умеющие летать.
- Ничего, - прошипел Тимур Чернов, - в этом году кубок опять вернётся к настоящим игрокам. – Это к тем, кого дисквалифицировали? – улыбнулся Наумов.
-В конце года был не настоящий турнир, - не сдавался Тимур, - а на настоящем мы вас раскатаем, вместе с вашим хвалённым Беловым.
- Я смотрю у тебя только слова здорово летают, жаль, что сам ты в ступе как мешок с навозом летаешь, - ухмыльнулся Даня, упёршись взглядом в брата.
- Ты, зазнавшийся склиф…- Тимур выхватил палочку и направил её на Даню.
- Ты палочкой-то не маши, - спокойно сказал Даня, вынув свою, - забыл откуда она к тебе прилетела? Видно тебя мало наказали раз ты продолжаешь разбрасываться плохими словами. Хочешь совсем вылететь из Академии?
- Что пойдёшь наябедничаешь? – Тимур опустил палочку, вспомнив как Даня отобрал её у него зимой, а потом вернул с птицей.
-Зачем мне ябедничать? Я и так могу с тобой разобраться, и не с помощью грязных слов.
 Даня слегка приподнял палочку, которую держал в опущенной руке, направив её в сторону Тимура, и приказал ей покрыть лицо брата навозом. В то же мгновение на голову Тимура шлёпнулась лепёшка и растеклась по всей голове зловонной массой. Впечатление было такое, что где-то высоко в небе пролетела большая птица, в виде коровы, и капнула своей неожиданностью на мальчика.
- О, смотрите – птичка капнула, - Даня сделал невинное лицо, - даже птицы знают кто хороший, кто плохой, - команда Дальбора залилась весёлым смехом, а студенты, стоящие рядом с Тимуром, рассыпались в стороны, оставив зловонного товарища в одиночестве. Даня не стал ждать, как отреагирует братец на отмщение за грязевые бомбы прошлого года; повернувшись, он ушёл на другую сторону площадки. За ним, продолжая смеяться, двинулась вся команда.
 Даня, не обращая внимания на суету среди зрителей Сварожича вокруг Тимура, стал внимательно наблюдать за тренировкой команды. Взглядом колдуна, которому ступа повиновалась одной мыслью, он сразу заметил, что новым игрокам Сварожича не удаётся овладеть его приёмом: нести биту на метле и развивать большую скорость ступой, им не удавалось. Понаблюдав с каким упорством игроки снова и снова повторяют его приём, Даня понял – при интенсивных тренировках к началу игр команда сможет противостоять слаженной и отработанной игре Дальбора. Надо было менять тактику собственной игры.
- Юра, - обратился к капитану Даня, - как ты собираешься играть против этих шустрых ребят? Через месяц они будут летать так же, как и наша команда. У тебя есть план новой игры?
- Да ладно, - махнул рукой Наумов, - за месяц они не смогут сорганизоваться в слаженную команду как наша. Даже при прошлогодней тактике, мы всё равно быстрее.
- Нет, Юра, быстрее летать вы не сможете, а играть только на меня не получиться. Надо что-то придумывать, - Даня задумчиво смотрел, как игроки на поле постоянно находятся в воздухе не пытаясь летать над самой травой и перебрасывают биту по воздуху. Поймать биту метлой было трудно, но игроки постоянно повторяли свои броски. - У меня появилась идея, но проверить её можно только на льду, и так, чтобы этого никто не видел.
- Лёд сделаешь ты? – спросил капитан.
- Да, мне вернули кристалл, так что на неделе мы сможем потренироваться, но только не здесь, а на озере. Там нас сейчас никто не увидит, особенно вечером, когда все занимаются в библиотеке.
- Что ты придумал? – Всё просто, - усмехнулся Даня, - если они хотят летать, пусть летают, а мы будем кататься по льду.
- Ты хочешь, чтобы мы играли как они в прошлом году? – удивился Юра.
- Не совсем, - заулыбался Даня, - половина будет кататься, а половина летать. Так мы их запутаем. Растерянный, не понимающий соперник уже не противник, а проигравший.
- Я что-то не догоняю, - почесал в затылке Наумов.
- Что тут непонятного: они учатся перебрасывать биту по воздуху, а мы будем гонять её по льду, когда они спустятся, мы поднимемся, и так будем чередовать. Только придётся очень быстро соображать, когда менять стиль игры, а это уже твоя задача, как капитана.
- Не прибедняйся, Даня, во всех играх ты задаёшь стиль игры.
- Это правда, поэтому вся команду должна слышать меня ментально, а с этим прошлом году были проблемы, - Даня посмотрел на команду, - ну что, пацаны, будем учится слышать не ушами, а головой, или вы хотите отдать кубок другому факультету?
- Даня, мы с тобой, - хором ответили игроки.
- Ну так слушайте команду – за мной в раздевалку к ступам, сегодня просто полетам, - Даня произнёс это мысленно и увидел, что все его поняли.
  В раздевалке все расселись по ступам и, вылетев на берег озера, стали летать, подчиняясь мысленным приказам Дани. Сначала это было простые команды всем, потом отдельным игрокам, а в конце третьего часа Даня, словно вёл шахматную партию, стал посылать игроков выстраивая сложные комбинации в воздухе и у самой земли. Все понимали идеально. Прошлогодняя спаянность команды получила подтверждение на этой первой тренировке без биты. Игроки были в восторге оттого, что понимают всё, что говорил мысленно Даня, и как он выстраивал их на придуманном поле игры. Когда все весёлые и довольные собрались возле раздевалки капитан команды подошёл к Дане: «Послушай, Даня, давай ты официально будешь капитаном команды.»
- Нет, Юра, - Даня оглядел сияющие лига игроков, - я конечно хорошо дирижирую игрой, но капитан должен быть постарше меня. Вот окончишь Академию в этом году, а на следующий год я может и стану капитаном, тем более, что придётся менять состав команды, ведь вместе с тобой ещё уйдут ребята. Твой авторитет, как старшего, всё же больше моего авторитета хорошего игрока.
- Всё скромничаешь, - улыбнулся Юра,
- Нет, просто я моложе всех, и командовать почти взрослыми волхвами неудобно, да и сами ребята будут испытывать некую несправедливость, что ими командует пацан. Я игрок, а не командир. Ты указал ребятам, и все стали слушаться меня, без всяких возражений, а могло быть и иначе, если бы я приказал им. Так что всё правильно – ты капитан, я игрок, а то что играем по моим подсказкам – это только во благо команды, но понимаю это все, только под твоим руководством.
- Ты странный пацан, Даня. Творишь непостижимую для твоего возраста магию, и не лезешь вперёд за славой, а бегаешь от неё, словно известность – это Зло, - Наумов покачал головой в недоумении.
- Я не знаю, что для тебя слава и известность, но для меня это точно не Добро, а иногда, это действительно Зло. Уж поверь мне на слово. – грустно ответил Даня.
- Так уж и Зло, - недоверчиво сказал Наумов, - ты же радуешься, когда побеждаешь.
- Радуюсь, - согласился Даня, - а потом грущу, потому что не бывает вечной победы.
- Вечного вообще ничего нет, - улыбнулся Юра, - только зачем об этом думать сейчас, когда впереди одни победы. Ты же ни разу ещё не проиграл.
- Если я проиграю, плохо будет не одному мне, вот в чём страх, - с недетской тоской пробормотал Даня. Юра внимательно посмотрел на мальчика, опять показал головой, и вся команда довольная первой пробой полётов пошла в Академию.
 Вечером Даня написал записку ректору с просьбой выслушать его. Хохмач прилетел с ответом через несколько минут, и Даня пошёл в кабинет к Аввакумову. Выслушав просьбу Дани о занятиях Зельеведением в доме Кочубей, Михаил Александрович внимательно посмотрел на мальчика и сказал: «Не буду спрашивать тебя, зачем понадобилось подземелье под её домом, и так понятно. Учти, Даня, подземными ходами давно, очень давно никто не пользовался, и какая опасность там таится никто не знает.
Если ты считаешь, что должен их исследовать, то я не буду тебе препятствовать. Я попрошу декана изменить расписание так, чтобы лекции по Зельеведению были последними для вашего курса. Так тебе будет удобней и безопасней не ходить на лекции к Кочину, и не надо будет возвращаться в Академию, если бы уроки были по утрам.
 Даня поблагодарил профессора и пошёл готовиться к первому путешествию в подземелье. В спальне с насупленным видом сидел Сергей и, глядя в потолок, что-то беззвучно шептал губами.
- Отрабатываешь ментальные заклинания? - деловито спросил Даня, открыл шкаф, чтобы подобрать снаряжение для похода в подземелье.
- Нет, - грустно, с надрывов ответил друг, - пытаюсь сочинить стихотворение, на которое Вероника не сможет не ответить.
- Что это ты неожиданно решил ей написать? – удивился Даня.
- Я ей уже отправил два письма, и ни на одно она не ответила, - Сергей порывисто схватил пергамент и написал на нём несколько слов.
- Сестра, насколько я знаю, не привыкла писать письма. Она обходится телефонными звонками и эсэмэсками. Зачем тебе вообще ей писать? Да и о чём? Она учится в смердовской школе, ты в Академии Волшебства – какая связь?
- Весёлая она, - замялся Сергей и отвернул лицо в сторону окна.
- Тебе что не хватает веселья? Давай я сварю тебе зелье смеха, я случайно видел рецепт в библиотеке, - Даня достал шапку невидимку, летающие сандалии и сунул их с сумку с учебниками, - зелье грусти я уже варил, для равновесия надо сварить и зелье смеха.
- Она не только весёлая, она хорошая, - не поворачивая лицо к Дане проговорил Сергей.
- Ты говоришь, как её сова. Она хорошая, - передразнил друга Даня, - взбалмошная она и капризная. От неё столько же неразберихи, как и от Яры.
- Сравнил тоже! – Сергей вскочил, как ужаленный змеёй, - Слава зазнайка, думающая только о книжках, а Вероника…- Сергей развёл руками не находя слов, - это Вероника. Такой больше нет!
- Ты что втюрился в неё что ли? - догадался Даня, - ну ты нашёл в кого влюбиться!
  Сергей в возмущении открыл рот, чтобы сказать несколько неласковых слов другу, но тут в окно влетела Хохотушка и уселась на тумбочку возле окна.
- Прислала! – обрадовался Сергей и кинулся к птице.
 Сова неодобрительно посмотрела на мальчика и, когда он протянул руку, чтобы отвязать письмо от лапки, она с большой силой долбанула по ней клювом и посмотрев на Даню подняла лапку с письмом.
- Да, Серёга, письмо кажется не тебе, - грустно констатировал Даня и, подойдя к Хохотушке, отвязал письмо. Потом достал волшебную палочку, подошёл к окну и приказал полёвке оказаться в своей ладони. Мышь, поднятая волшебной силой, влетела в окно и запищала в Даниной руке. Даня сунул мышь сове, которую она мгновенно проглотила. – Извини, Хохотушка, бекона здесь нет, только мыши. Если бы ты прилетела в обед или ужин, то дело другое, я бы угостил тебя со стола, а так…, - Даня развёл руками. Сова моргнула глазами и курлыкнула – выжидательно глядя на мальчика.
- Ответ нужен, - понял Даня.
 Даня раскрыл письмо и стал читать.
«Привет, Даня! Ты совсем забыл, что у тебя есть сестра; а вот твой друг уже написал мне два письма, на которые я, конечно, не ответила. Что можно написать волшебнику, если он пишет точно такие же записки, как все мальчишки в школе. Скучно и неинтересно читать эти писульки. Я знаю, что от тебя письма точно не дождусь – ты знаменитый волшебник и сейчас купаешься в своём волшебстве, оставив свою «Бедную сестру» в скуке Белокурихи. («Бедную Лизу» что ли прочитала, - подумал Даня, дойдя до этих строк, - так она книжками не увлекалась. Может кто подсказал?) Но ты уехал, а чудеса остались. Можно было всё рассказать тебе по телефону, но ты не имеешь связи в своей Академии, поэтому приходится писать. Хорошо, что ты забыл в своей комнате пергамент, а то Хохотушка не захотела нести письмо, написанное на бумаге.
 В школе, после найденного тобой клада, началась лихорадка кладоискательства – все мальчишки только и бредят как найти клад. Они заразили даже девчонок. В прошлое воскресенье они и меня утащили с собой в лес. Я хотела рассказать им, что клад нашёл твой волшебный олень, но помня о твоих угрозах промолчала и пошла вместе с ними. Они почему-то подумали, что я как ты, и клад мне мигом откроется. Глупые курицы, не знающие, что ты волшебник, и у тебя есть такой помощник. (Сама ты курица, - подумал Даня, - хорошо хоть хватило ума ничего не рассказывать. Только надолго ли тебя хватит?) Шастать по лесу, девчонки начали с того места где установили памятный знак, о найденном кладе Кудияра. Я шла вместе с ними, но высматривал не клад, а грибы, как ты сказал маме о том зачем ходил в лес. Мы прошли наверно с километр и уже собирались повернуть назад, как из чащи вышел медведь. Он был огромный как гора, а с ним медведь поменьше, примерно с папу ростом. Они шли на задних лапах и странно осматривали землю вокруг себя, словно чего-то искали. Девчонки завизжали и бросились бежать, затерявшись среди деревьев. Я осталась стоять. Меня как будто околдовали – ноги не слушались и голос пропал, я не могла даже крикнуть. Медведи не обратили внимания на крики убегающих девчонок, но увидев меня, пошли прямо ко мне. Я подумала, что меня сейчас, точно, разорвут на части и сожрут. Большой медведь подошёл ко мне и, остановившись, уставился на кулон, который ты мне подарил (когда не в школе, я ношу его на груди, он очень красивый, а я с ним неотразима). (Я так и думал, - сокрушился Даня, - будет таскать его в открытую.) Он рыкнул медведю поменьше и показал лапой на меня, а потом поклонился, прям как человек - в пояс. За ним поклонился и второй медведь, чуть ли не уткнувшись мордой в землю, после чего радостно заревел и поднял с земли лапой медальон, протянув его большому медведю. Большой медведь взял медальон, осмотрел его, а потом, глянув на меня, протянул его. Я взяла этот медальон, уже сообразив, что это не обычные медведи, которых полно в лесу, а волшебные. Медведи ещё раз поклонились и опять на задних лапах ушли в лес. Подружек я нашла уже на окраине города, где они, собрав вокруг себя людей, рассказывали, что меня задрал медведь. Я высмеяла их и сказала, что они приняли за медведя лося. Поверили, конечно, мне – я живая и невредимая, а лоси на людей не нападают. Здорово я придумала?! Почти как ты с сомом, когда меня топила русалка!
  Дома мама поохала, но ничего, обошлось. А вот медальон…Я открыла его ещё в лесу. Медальон золотой, а внутри фотография мужчины. Я, когда взглянула, показалось, что видела это лицо. Дома вспомнила и показала медальон папе, когда рядом не было мамы. Папа удивился так же, как и я – на фотографии наш с тобой дедушка, папин отец.
 Хотя ты далеко в своей Гипербореи, но тебе придётся рассказать мне, зачем ты послал медведя с медальоном, и откуда он у тебя. Папа вспомнил, что видел этот медальон у бабушки, но в доме, после смерти родителей его не было. Наверно его взял твой папа и передал его тебе. Зачем ты решил волшебным способом передать его мне, и что этот медальон означает. В чём его волшебная сила, если его ищут медведи, а потом отдают мне? Данечка, я храню твою тайну про волшебство, но, когда ты насылаешь его на меня, я должна знать зачем. Хохотушка будет сидеть и ждать пока ты не напишешь ответ. Я ей так приказала. Напиши, как ты учишься и чему.
                ВЕРОНИКА.
  Жду ответа, и особенно лета, когда ты приедешь.»
  Даня, вначале читавший письмо, как тяжкую необходимость вежливости к, надоедавшей ему своим посланием, сестре, в конце впивался глазами в строки, пытаясь понять смысл того о чём, явно, волновалась Вероника. Всё было непонятно – медведи, медальон с фотографией деда, это нельзя было придумать, чтобы заставить его тотчас сесть за ответ ради её удовольствия, получить весточку из Волшебной Академии. Вероника была мастерицей на выдумки, но такого она точно придумать не могла. Написать такое длинное письмо, при её пристрастии к телефону и эсэмэскам, чтобы развлечься, казалось ему совсем уж не вписывающимся в характер сестры. По всему выходило, что она написала правду, и эта правда её действительно беспокоит. Придя к выводу, что письмо написано искренне и правдиво, Даня, вообще, растерялся – что означают эти медведи и медальон. Как объяснить странное поведение животных и найденный ими медальон?!
 Даня ещё раз перечитал письмо, но в голову никак не приходило ни одной мысли о причине этого странного происшествия с Вероникой.
- Что-то необычное написала тебе сестра, - вывел его из задумчивости недовольный голос Сергея, - уж не требует ли бросить Академию и лететь к ней в Белокуриху?
- Что? – вышел из задумчивости Даня, - Нет, не зовёт, - Даня понял смысл обращения к нему, - хотя по-умному слетать надо. Но сейчас не до её непоняток. Всё подождёт до лета. Приеду разберусь. – Даня вздохнул, - я уехал, а волшебство осталось.
- Волшебство общения? – неприязненно спросил Сергей.
- Ты о чём? – не понял Даня, но посмотрев на злое лицо друга сообразил. – Леший тебя подери, ты всё про свою влюблённость. Медведи у неё ходят по тайге на задних лапах, ищут медальон, а потом отдают ей, поклонившись в пояс. А самое непонятное то, что она не врёт, даже при её буйной фантазии.
- Это про это она написала тебе такое длинное письмо? – недоверчиво спросил Сергей.
- Про это, в подробностях, - видя недоверчивость Сергея, он хотел дать ему прочитать письмо, но вспомнив, что там есть несколько обидных для друга слов, про обыденность его писем, передумал. – Знаешь, Серёга, если хочешь, чтобы у тебя с ней завязалась переписка, пиши ей побольше про волшебство, но конечно не про наши тайны.
- Это почему же? – заинтересовался Сергей.
- Записки со стишками и остальной ерундой, ей наверняка пишут одноклассники. Посылать ответ с птицей, за тысячу километров, на всякую дребедень она вряд ли будет. Моя сестра избалована вниманием всего города, так что ты для неё очень далёк и неинтересен. Придумай какую-нибудь волшебную закавыку, чтобы заинтересовать. Уверен она на это клюнет, - Даня с сочувствием смотрел на друга, который явно был расстроен, что Вероника написала не ему.
  Обмен мнений прервала сова, громко ухнув и перелетев на плечо Дани.
- Хохотушка, ты ещё здесь? Ах, да, ответ писать надо, - вспомнил Даня, и сел писать.
   «Привет, Вероника! Ты меня озадачила необычным происшествием. Я ничего не знаю про медальон с изображением дедушки. В моём наследстве его не было. Про медведей тоже всё непонятно. Я их не посылал. Они тебя не тронули, значит опасности нет. Приеду на каникулы летом тогда и разберусь. В Академии у меня очень много занятий и соревнования на носу, надо тренироваться, поэтому писать некогда. Если хочешь узнать, чему учат, обратить к своему пажу – у Серёги свободного времени больше.
                Даниил.»
  Написав письмо, Даня сунул его в нос Сергею: «На, прочитай, уверен после слов о тебе, она напишет; только потом не жалуйся, что она завалила тебя письмами с вопросами.»
  Сергей прочитал письмо и расцвёл в улыбке.
- Если напишет, я сварю для тебя эликсир счастья, - пообещал он.
- Не смеши меня, Серёга, - заулыбался Даня, привязывая письмо к лапке совы, - если ты сваришь хотя бы зелье от насморка, чтобы оно действовало – это уже будет сенсацией.
 Сова улетела, а друзья легли спать каждый в своих планах на завтрашний день.
 Утром Даня узнал, что расписание уже изменили, и он может уйти с последней пары в Ендропиху. На всех лекциях он сидел как на иголках, горя нетерпением начать исследовать подвал. Когда все пошли на Зельеведение, Даня покинул Гиперборею и не спеша пошёл в Ендропиху, решив не возвращаться в Академию до отбоя – ужин можно было и пропустить.
  Кочубей, предупреждённая ректором, встретила его добродушным ворчанием, что он, приехав в Академию, не навестил старую бабушку Аспе, чтобы пожелать ей здоровья. Даня хотел было вывалить кучу слов в своё оправдание, но колдунья остановила его, сказав, что детство не очень любит старость, веря в свою вечную молодость. Даню эти слова удивили и насторожили, ему почудилось, что волшебница намекнула на его прародительницу Божуню. Он хотел спросить, почему она упомянула вечную молодость, но неожиданно передумал: если она знала о Божуни, то незачем выяснять откуда, а если не знает, то вопрос покажется колдунье подозрительным, и она начнёт задавать вопросы, на которые Даня не захочет отвечать.
 Перед спуском в подвал баба Аспе спросила его где он будет ужинать. Даня ответил, что наверно нигде так как намерен заниматься допоздна. Колдунья предупредила его, что позовёт ужинать в 9 часов, больше заниматься в таком нежном возрасте вредно. Даня пожал плечами – хорошо, и спустился в подвал.
 Искать подземный ход он решил так, как всегда делал решая сложные задачки с снятием заклинаний – он закрыл глаза и стал вглядываться в темноту, поворачивая голову в разные стороны. В комнате где он находился ничего не было. Даня открыл глаза и прошёл в соседнюю, где он ни разу не был. Окинув её взглядом, он подумал, что здесь находится архив старухи: по стенам стояли полки на которых были книги, фолианты и какие-то коробки. Даня опять закрыл глаза о поводил головой. В дальнем конце комнаты прямо против него что-то блеснуло. Даня, не открывая глаз, двинулся на этот увиденный проблеск света, который с каждым шагом разгорался всё ярче. Когда ему показалось что вот он свет, рядом с ним, его руки наткнулись на стопку книг. Он открыл глаза и увидел, что стоит, упершись в этажерку с фолиантами в кожаных переплётах. Что-то там, за этой этажеркой понял Даня. Оставалось выяснить как открывается ход, если это был он. Даня вытащил палочку и направил её на этажерку, приказав ей открыть проход. Стеллаж остался стоять на месте, но Даня увидел зигзаги заклинания, не разрешающие стеллажу отодвинуться. Даня закрыл глаза и стал палочкой снимать эти зигзаги как паутину в запылённом углу. Стряхнув всю паутину с кончика палочки, он приказал стеллажу открыть проход. До слуха донесся скрип дерева по камню, и Даня открыл глаза. Этажерка стояла в стороне, открыв вход в тоннель. Даня шагнул в темноту и почувствовал чьё-то присутствие в глубине подземного хода.
- Свет, - приказал он, и под сводом тоннеля вспыхнуло маленькое солнышко в виде светящегося шара. Какая-то тень шарахнулась от света в глубину. «Кто бы там не был, он боится света» - понял Даня и пошёл по тоннелю, приказав шару лететь со скоростью своего хода впереди.
  Продвигаясь по подземному ходу, Даня внимательно осматривал сложенные из тесаного камня стены, по которым было видно, что тоннель построен очень и очень давно и, возможно, в то самое время, что и Академия. От стен веяло древностью и загадочностью, словно камни впитали в себя тайны тех, кто когда-то ходил здесь. Метров через двести Даня очутился у развилки – один тоннель вёл в сторону Крепости, другой сворачивал в сторону моря. Мальчик достал карту, разложил её и нанёс тот путь, что прошёл от дома. По карте выходило, что до моря было ещё сотня метров, а до крепости почти километр. Пока он колдовал над картой в тоннеле, что вёл к морю, опять мелькнула тень. «Иду к морю, - решил Даня, - ход в крепость обследую в следующий раз.» Даня сложил карту и пошёл в боковое ответвление.
 Тень, виденная ранее, опять метнулась впереди, скрываясь от света. Дане надоело это мелькающая неизвестность и, когда снова увидел тень, то направил палочкой заклинание – «замри». Подойдя к существу, Даня с удивлением увидел домовика, но не такого как те что обслуживали Академию. Этот домовик был выше ростом на целую голову, с бородой до пояса и с длинными волосами заплетёнными косичками на голове, которую прикрывала шапочка в виде перевернутой кастрюли только без ручек. «Что он тут делает? - удивлённо подумал Даня, - домовикам положено жить в домах, но никак не в подземелье.»
- Кто ты? – спросил Даня, сняв заклинание недвижимости. – Что ты тут делаешь?
 Домовик смотрел на Даню изумлённым взглядом и молчал. Даня повторил вопрос.
- Не убивай меня, мальчик с серебряными волосами, - наконец произнёс домовик и упал на колени, простерев в мольбе руки к мальчику.
- Почему я должен тебя убивать? - искренне удивился Даня.
- Потому что я обидел твоего папу, - плаксиво, с мольбой вымолвил домовик.
- Как же ты его обидел? – оторопел мальчик.
- Я выгнал его из подземелья, когда он захотел туда проникнуть, - трагическим голосом поведал домовик. – Не пинками же ты его выгнал, - почесал висок Даня.
- Нет, - домовик поднял трагический взгляд на мальчика, - я применил заклятие «вихрь», и он вылетел наружу, сломав при этом обе ноги.
- Ты применил заклинание против волхва, и он не смог его отразить?! Папа что совсем не мог тогда колдовать? – открывшаяся история, произошедшая с отцом, очень заинтересовала Даню.
- Я не простой домовик, - в голосе существа послышалась гордость, - я Иесин Господарчик повелитель всех домовиков острова, и обладаю магией незнакомой волхвам. На меня не действуют заклинания волхвов. Кроме твоих…, - добавил он скорбно. – Ты великий волшебник, у тебя необычная волшебная палочка и ты можешь меня ей убить.
- Откуда ты знаешь про мою волшебную палочку, и с чего ты решил, что наслал заклинание именно на моего папу? – история становилась всё интереснее для Дани.
- Есть предание, что таких как я, может заколдовать только необычная палочка в руках великого волшебника. Я знал, что у Руслана Белова родился сын, ставший спасителем Волшебного мира, мальчиком с серебряными волосами, и он передо мной, - домовик опять простёр руки к Дане и уткнулся головой в землю, в позе вымаливания прощения.
- Что ты валяешься на земле, - Даня подошёл и легко поднял старичка на ноги, - не собираюсь я тебя убивать. Нехорошо, конечно, ломать ноги моему папе, но это было так давно. Почему ты не пустил его в подземелье? – Даня хотел выяснить сущность дела.
- Так было приказано издревле: домовики живут в подземелье и выходят в крепость только, чтобы наводить порядок и подавать туда еду, а волхвы не имеют права спускаться в подземелье, за исключением профессоров.
- Подземелье под крепостью, - Даня заглянул в глаза домовика, - а это подземный ход из Ендропихи. Зачем ты здесь?
- Подземные ходы были закрыты заклинаниями. Я почувствовал, что вход кто-то пытается открыть и пришёл узнать кто и зачем это делает, - домовик по-прежнему опасливо поглядывал на Даню и косился на его волшебную палочку.
- Со стороны крепости в подземный ход тоже заколдован? – увидев кивок домовика, Даня недоверчиво посмотрел на домовика, - Как же ты прошёл?
- Заклинание стоит против волхвов, на домовиков оно не действует.
- Сколько всего подземных ходов ведут под крепость? – Девять, - ответил домовик, – И все закрыты заклинаниями? - Даню удивило такое количество тоннелей.
- Нет, - домовик уже не со страхом, а с интересом посмотрел на Даню, - один ход, которым пользуются профессора свободен от заклятий.
- Какой? – напрягся Даня, - тот что ведёт в подземелье Заповедника?
- Да, - удивился домовик догадливости мальчика.
- Ты знаешь кто им пользуется?
- Заклинание нет, подземелье каменоломни не обитаемо. Зачем мне следить за порядком там? – домовик недоумённо смотрел на Даню. – В прошлом году туда часто наведывался профессор Камнезвения, наверно за камнями, это же его предмет.
- Ну да, - задумчиво протянул Даня, - хороший он был преподаватель по камням.
- Почему ты прятался от меня? - в голове Дани неожиданно появилось сомнение.
- Ты мальчик с серебряными волосами, я обидел твоего папу. Тебя я тоже должен был не пустить в подземелье, - домовик поник головой.
- Ты хотел ударить мне заклинанием в спину!? – возмутился Даня.
- Я должен выполнять приказание, которое на меня возложили, - домовик согнулся в поклоне. – Кто тебе дал приказание? – Даня впился взглядом в домовика.
- Мой папа, - недоумевая от глупости вопроса ответил Иесин, - а ему мой дедушка и так до первого Господарчика, который командовал домовиками, когда строили крепость.
- Устав значит, - скривился в усмешке Даня, - заведённый порядок, правила. Вот что Иесин Господарчик, - Даня помахал волшебной палочкой перед лицом домовика, - ты мне покажешь все подземные ходы, что ведут под крепость. Ты правильный домовик и выполняешь, что на тебя возложено, но для меня ты сделаешь исключение: не будешь мне мешать ходит под крепостью; а вот всех остальных ты должен выбрасывать наружу своим заклинанием, даже если это будет профессор или взрослый волхв. Понятно?
 Домовик покивал головой соглашаясь, но вдруг он встрепенулся, когда до его сознания дошло, что он должен применять заклинание против всех, кроме Дани.
- Мальчик с серебряными волосами, я не должен применять колдовство против взрослых волхвов. Такой приказ мне не давали, - домовик испуганно смотрел на Даню.
- Я тебе его даю, - Даня убрал волшебную палочку, - и не потому что у меня есть палочка способная тебя убить, а потому, что всем студентам будет грозить опасность если кто-то проберётся в подземелье и выпустит ужасную тварь, способную убить всех.
- Кто-то хочет выпустить Скоропею?! - задрожал от ужаса домовик.
- Ты знаешь про Скоропею?! – изумился Даня.
- Я знаю всё про подземелье, на то я и Господарчик, - сказал домовик с потаённой гордостью, - все знания передаются от отца к сыну.
- Да, - сокрушённо сказал Даня, - мне бы кто вместе с вещами передал знания.
- Они у тебя есть, - домовик хитро сощурил глаза, - только ты этого не понимаешь.
- Вы, домовики, все такие умные, - улыбнулся Даня на замечание Иесина.
- Только Господарчики, - самодовольно похвалился домовик.
- Если на тебя Иесин Господарчик возложили охрану подземелья, так и оберегай его от всех без исключения и от студентов, и от взрослых волхвов. Я не в счёт, - добавил он, увидев странную улыбку домовика. – А теперь пойдём, покажешь мне куда выходит этот тоннель.
  Домовик пошёл вперёд какой-то странной летящей походкой будто он не шёл по земле, а порхал над ней. Тоннель закончился расщелиной в скале выходящей прямо к волнам, забегающим в сам ход. Домовик остановился в нескольких шагах от выхода и оглянулся на Даню. Мальчик закрыл глаза и увидел заклинание закрывающее вход: оно было такое же, как и в доме бабы Аспе. Снимать его не было необходимости, поэтому Даня, постояв и посмотрев на море, раскрыл карту и нанёс на неё тоннель.
 Домовик, увидев карту, заинтересованно сунулся посмотреть поближе. Даня не стал его отгонять, а внимательно всмотрелся в его лицо.
- Подземелья нет, - разочарованно протянул домовик.
- Конечно нет, - съехидничал Даня, - ты же выгнал папу, сломав ему ноги.
- Нет подземелья под Ендропихой, - уточнил Иесин.
- Под Ендропихой есть подземелье? - поразился Даня.
- Есть, - домовик победно посмотрел на Даню, - и я могу его показать.
- Ты просто клад, а не Господарчик, -развеселился Даня, - удачно я с тобой повстречался.
- Это я тебя выследил, мальчик с серебряными волосами, - уточнил Иесин.
- Не называй меня мальчиком с серебряными волосами, зови как все - Даня, - мальчик ласково посмотрел на старичка, - ты теперь бесценный помощник, и кладезь информации, которой мне сейчас не хватает. Вот, например, что ты знаешь о Скоропеи.
- Её боятся все, - домовик насупился, - она была главной над василисками. Сварожич убил всех василисков оставив в живых двух и Скоропею.
- Как! - встрепенулся Даня, - два василиска живы?
- Спят, так же, как и Скоропея, - подтвердил домовик. – Где? Там в подземелье под крепостью? – Нет. В подземелье под Ендропихой, - покачал головой домовик.
- Зачем же Сварожич спрятал их там? – недоумённо спросил мальчик.
- Я домовик, Даня, а не волхв. Откуда я могу знать намерения волшебника, который жил тысячу лет назад. Я знаю, что мне рассказывал отец и дед, а всё остальное…
 Домовик развёл руками.
- Кто рыл подземелье под Ендропихой? – Его не рыли специально, - домовик наморщил лоб вспоминая, что ему рассказывали, - волхвы построили деревню, а потом обнаружили, что под ней огромная пещера, выходящая к морю, и через неё в посёлок проникали тритоны и другие морские твари.
- Вход в пещеру наверно под кабачком? – высказал догадку Даня.
- Да, - подтвердил Иесин, - когда обнаружили пещеру была большая драка с тритонами, которые и проникали в посёлок через лаз в расщелине. Тритонов выгнали, поставили защиту у входа с моря, а над лазом построили трактир.
- Вот почему трактир называется «Тритон», - вслух прокомментировал Даня, - напоминание о былых победах. Как всё интересно. Но почему всё это знаешь ты, если Господарчик только для домовиков Академии?
- В деревне тоже есть домовики, а Господарчик на острове один – Я, - Иесин гордо расправил плечи, - и все домовики подчиняются мне.
- Ладно, - махнул рукой Даня, - пещерой под деревней займусь потом, при случает, а сейчас пойдём к Крепости, надо нанести на карту ход из дома бабы Аспе.
  Ведомый домовиком, Даня прошёл весь подземный ход до крепости, уже не опасаясь ничего: впереди был домовик, хозяин подземелья, который знал все опасности, бывшие здесь. Эти опасности, как оказалось, действительно были и не шуточные. В одном месте домовик показал скрытую от простого взгляда ловушку, в виде волчьей ямы, на дне которой копошились огромные слизни, способные, как объяснил домовик, облепить волхва и запеленать его, как куколку бабочки, в непреодолимый кокон слизи. В другом месте был боковое ответвление тоннеля обрывающееся, через несколько десятков метров, в топь зыбучих песков. Перед самым входом в подземелье крепости, несколько десятков метров, были зыбучим камнем. Предупредив об этом Даню, домовик всё той же летящей походкой прошёл к самому входу и остановился уже в самом подземелье, по другую сторону защиты. Даня вспомнил, что зыбучий камень они преодолели, идя к яйцу птицы Рухх, набросав на них брёвен, которые потонув создали гать. Делать гать, по которой могут пройти другие, Даня не хотел, но пройти в подземелье Крепости было необходимо, оставив всё так, чтобы другие не воспользовались его путём.
  «Это я удачно собрался в поход,» - подумал Даня, доставая из сумки летающие сандалии, и надевая их. Перелетев через зыбучий участок хода, Даня остановился перед защитой и, легко сняв её, оказался в подземелье Крепости.
 Домовик, стоявший в стороне, с восхищением наблюдал за тем как Даня легко преодолел опасный участок хода и влетел в подземелье сквозь защиту.
- Великий волшебник! – Услышал Даня его слова, когда опустился рядом с ним на землю.
 Усмехнувшись на слова Иесина, Даня развернул карту и нанёс на неё подземный ход. Осмотревшись Даня понял, что обследовать сегодня подземелье он не будет. Уже первый зал, в котором он оказался, был огромен, а что было дальше трудно было себе представить.
- Иесин, - обратился к домовику Даня, - на сегодня путешествие окончено. Продолжим на неделе, когда будет время. Как мне вызвать тебя, чтобы ты показал мне остальное?
- Просто позови, как ты умеешь, - сказал домовик, - я всегда рад тебе помочь; хотя ты и мальчик, но уже превосходишь всех нынешних волхвов в колдовстве, - потом поклонился Дане и ушёл куда-то в сторону, скрывшись в проёме.
  Даня по подземному ходу вернулся в подвал дома Кочубей, восстановив все защиты, снятые им. Подойдя к столу, где он раньше варил зелья, Даня для вида намешал какой-то раствор с первыми, попавшимися под руку, травами и плодами, вскипятил его, а потом вылил в раковину, оставив немного на дне котла. Изображая видимость работы, Даня не переставал думать о главном открытии сегодняшнего похода – существование подземелья под деревней, и двух спящих там василисков. То, что где-то в пещере замурованы василиски, казалось не имело отношения к Кубку жизни; но Сварожич не мог просто так оставить в живых тварей, если они были не нужны. В этом стоило разобраться. Его думы прервало появление бабы Аспе.
- Что, внучок, наварил зелий? – спросила колдунья, рассматривая как Даня крутит остатки раствора в котле.
- Не получается что-то, бабушка, - откликнулся Даня и вылил остатки в раковину.
- Бывает, - усмехнулась волшебница, - идём ужинать. Умойся и кафтан почисть, а то кажется ты варил зелья из камней.
  Даня оглядел себя и увидел, что блуждание по подземелью не прошло даром – кафтан был испачкан каменной пылью во многих местах. Смыв пыль с лица, рук и одежды, Даня поднялся в дом.
  За ужином Аспеления Варламовна, наблюдая как он с огромным аппетитом уплетает за обе щеки еду, всё время усмехалась, словно говоря – набегался бедолага и не вокруг стола с пробирками. Даня, заметив её взгляды, помалкивал, уже понимая, что она не верит, что он появился в её доме для варки снадобий.
- Что же ты варил? – хитровато спросила Кочубей, когда Даня не торопясь стал потягивать огненный чай.
- Мечтаю сварить эликсир счастья, - неожиданно для самого себя брякнул Даня, вспомнив разговор с Сергеем.
- Эликсир счастья?! – хитрая улыбка сошла с лица колдуньи. – Попутно ты решил сделать философский камень?
- Причём здесь философский камень? – опешил Даня.
- При том, что счастье, в волшебном мире, всегда означало именно философский камень.
- Почему? – не понял Даня. – С помощью философского камня можно добыть всё о чём мечтает волхв – золото, эликсир молодости, радугу блаженства и живую воду, возвращающую к жизни даже мёртвых.
- Значит живую воду делает не только Кубок жизни? – поперхнулся Даня горячим чаем.
- Кубок жизни создаёт не только живую воду, - баба Аспе внимательно посмотрела на Даню. – Что ты вспомнил легенду о Кубке жизни так, будто знаешь где он находится?
- Э-ээээ…, - замялся Даня, - так в легенде говорится, что он где-то в Крепости, в Гипербореи спрятан.
- Что-то ты крутишь, мальчик с серебряными волосами, - колдунья помолчала, - легенд ходит много, так же, как и пророчеств. С появлением тебя в Волшебном мире пророчества начали сбываться, а легенды оживать. Тебе не страшно от этого?
- Разве до меня легенды не оживали? – Оживали, только это было так давно, что никто этого не помнит. Ожившие легенды уже сами стали легендами, а великие волхвы почему-то стали Чёрными магами.
- Но это же неправильно, - возмутился Даня, - если появляется Чёрный маг, то должен быть и Великий волхв, который его победит, значит количество добрых магов не меньше.
- Волшебство – это не арифметика, где дважды два четыре. Один чёрный маг победит четырёх Великих волхвов, такова волшебная математика, - она задумалась. – Значит ты ищешь философский камень?
- Да нет, - развёл Даня руками, - я просто хотел сварить эликсир счастья, только я не могу своё ощущение счастья влить в зелье.
- Наверно потому, что сам не понимаешь, что такое счастье.
- Понимаю, - обиделся Даня, - счастье для меня – это чтобы не было Зла, а лишь Добро.
- Тогда это забвение. Волхв не понимает и не видит Зла, для него всё хорошо, что окружает его. Он не видит разницы между добром и злом, потому что не ведает ни того, ни другого. Если ты всё время будешь жить в подземелье и не видеть солнца и луны, то никогда не узнаешь, что есть день и ночь, темнота и свет. Ты вообще ничего не будет видеть, живя на ощупь и по запаху. Это по-твоему счастье?
- Я не знаю, - Даня растерянно моргал глазами. Легко сказать – «счастье», а вот понять его как-то не получается. Глупые слова о не существующем эликсире счастья, поставили Даню в тупик понимания окружающего.
- Может быть ты и сваришь свой эликсир счастья, - задумчиво проговорила колдунья, - но не раньше, чем поймёшь – какое оно счастье; или поймёшь, что для всех одинакового счастья не бывает. Вкусный был ужин? – перевела она разговор на тему, по которой Даня понял, что надо возвращаться в Академию.
 Даня поблагодарил Аспелению Варламовну, пожелал спокойного сна и пошёл в Крепость.
По дороге Даня обдумывал и разговор с колдуньей, и сообщение домовика, и казалось, что эти два разных события чем-то связаны между собой, только он никак не мог понять, чем. Подойдя к воротам башни, от которой дорога вели в деревню, Даня обнаружил, что дверь закрыта. «Под задержался я, - понял он, - уже отбой.» Достав волшебную палочку, он приказал двери открыться, но дверь осталась запертой. Помянув недобрым словом установленные в Академии порядки, против которых были бессильны его волшебные навыки, Даня вызвал Серебристого, который и перенёс его в комнату занятий факультета. Извинившись перед Гуди за беспокойство, Даня вышел в гостиную, где обнаружил своих друзей, сидящих в полумраке фонарика со светлячками.
- Вы что тут полуночничаете? – спросил он, усевшись в кресло напротив них.
- Тебя ждём с новостями, - откликнулась Ярослава.
- Какие могут быть новости, одна рутина, но…, - Даня сделал паузу, - у меня в голове такой кавардак от не связанных друг с другом событий, что я уже ничего не могу понять, а уж сообразить тем более. Может пойдём спать, а утром на свежую голову покумекаем.
- Это что же? Мы тебя зря ждали? – возмутился Сергей.
- Кто вас заставлял ждать? – взъерошился Даня. – у вас что есть новости, которые не могут потерпеть до утра? Вот мои новости точно могут потерпеть. Я иду спать, - Даня поднялся чтобы уйти.
- Есть новости. Садись, Даня, - сказала Люда. – В Академию приехала делегация из Верховного совета, и как сказала мама, по твою душу.
- Если приехали Верховники, то причём здесь твоя мама? – удивился Даня.
- Она здесь в качестве шаманки, которая лучше всех знает тебя и твои способности в зельях и снятии заклятий, - Люда сидела насупившаяся и недовольная, но нельзя было понять, чем именно.
- Я чего-то не понимаю, - растерялся Даня, - что такого произошло, что сюда являются Верховники вместе с целительницей, и почему это касается меня?! У них что там, в Китеже, заторможенная реакция на давно произошедшее?
- Не так уж и давно, - Люда сочувственно смотрела на Даню, - как мне объяснила мама, факты копились, а теперь, после расширенной жалобы Чернова, всё прорвалось.
- Дядя жалобу подал?! – поднял брови Даня, - братец не снёс, что на него накапала птичка?
- Птичка, говорят, была не маленькая – огромную неожиданность вывалила, только саму птичку никто не видел, - хохотнул Сергей.
- Почему ты нам не рассказал об этом? – спросила Ярослава.
- О чём рассказывать? – Даня сделал невинное лицо, - братец размахивал палочкой, а потом на него очень много капнула птичка. При чём здесь я?
- Рассказывай, - усмехнулась Ярослава, - если начнут расследование, то проверят палочку на последние заклинания и установят, что это ты.
- Не установят, - Даня почувствовал, что сейчас выдаст секрет своей палочки и сцепил зубы, чтобы не проговориться.
- У тебя особенная палочка! – догадалась Ярослава. – Ты не говорил об этом.
- И сейчас не говорю. Просто…, - Даня сделал деловое лицо, - ректор не позволит проводить расследование в Академии, а это паломничество Верховников очередная попытка изменить порядки в Академии. Они не могут свалить Аввакумова и используют всякие глупые приёмы, чтобы напасть на меня, заставляя профессора тратить силы на мою защиту, а не на благополучие Академии.
- Это у тебя такое видение проблемы с пророчеством? – Ярослава скептически поджала губы, - или ты уже всё знаешь, поговорив с ректором?
- Ничего я не знаю, ничего я не вижу, ни с кем не говорил, просто всё идёт так, как и в прошлом году, когда я только приехал в Академию. Как говорят у смердов – повторение мать ученья, вот все, кто был против меня тогда, повторяют свою тактику. Не вышло в прошлом году, не выйдет и сейчас. Нечего волноваться. Вот только…, - Даня помолчал, - загадок прибавилось, и не только с пророчеством, но и со мной.
- Что с тобой ещё случилось? – встревоженно спросила Люда.
- Вам что Серёга не рассказал, про письмо Вероники? – удивился Даня. Потом сообразив, что друг не захотел распространяться о своих чувствах к его сестре, разъяснил, - Вероника в тайге встретилась с медведями, и один из них нашёл медальон и отдал его ей. В медальоне фотография моего деда. Этот медальон был у моей бабушки, как сказал дядя, и Вероника подумала, что я послал медведей, чтобы передать ей медальон, который достался мне по наследству. Ничего подобного я не делал. Вероника не волшебница. Медальон не мог свалится с неба, или валяться в тайге неизвестно сколько лет. Мало мне непоняток в Академии, так ещё какая-то движуха в Белокурихе.
- Да наврала твоя сестра всё, - зло сказала Люда.
- Вероника, конечно, врушка ещё та, может сочинить неизвестно что, но сочинить медведей с медальоном деда, на это её фантазии не хватит.
- Ты думаешь это связано с тобой? – подняла брови Ярослава. 
- Ну не с Вероникой же! Она не колдунья. Это какой-то знак мне, только непонятно какой. – Может тебя просто хотят выманить из Академии? – сделала предположение Люда. – Забеспокоишься о сестре, полетишь её спасать, а там…
- Что…там? – спросил Сергей.
- Как говорят смерды – один с дубьём, а двое с носилками, - мрачно пошутила Люда.
- Может ты и права, Люда, но вот в чём странность со мной: у меня Чёрное зеркало от прародительницы, по маминой линии я волшебник; но дядя сказал, что моя бабушка, мама отца, была знакома с ректором, который приезжал в Белокуриху за моим папой.
Откуда не колдунья знала волшебника Аввакумова? А тут медведи отдают сестре, не волшебнице, медальон бабушки с изображением деда. Странно всё это.
- Да, странностей много, - согласилась Ярослава, - но ты что, поедешь в Белокуриху разбираться со своими предками и оставишь без внимания ту опасность, что подстерегает всю Академию?
- Нет конечно, -поник Даня, - разборка с предками подождёт, а вот подземелье под Ендропихой с двумя замурованными василисками – это ждать не будет.
 Что? Как? Вопросы посыпались градом, и Даня рассказал всё, что с ним случилось в подземелье, и о чём поведал домовик. Новости, рассказанные Даней, оказались такими неожиданными и ошеломляющими, что после рассказа, все долго молчали. Даже Ярослава, всегда скорая на выводы и планы на будущее, обескураженно молчала – загадка, казавшаяся разгаданной, вновь приобрела форму ребуса, в котором картинки не складывались в слова.
 Зачем в пещере, которая выходит к морю, замурованы Василиски? – задала она вслух главный вопрос, который беспокоил и Даню.
- Может как возможная защита от новой войны с тритонами? – предположил Сергей.
- Если о василисках не знает никто кроме Господарчика, то какой смысл держать защиту, когда ей нельзя воспользоваться? – резонно спросила Люда.
- Да, василиски там не для защиты, - согласилась Ярослава.
- Они там для того, чтобы прийти на помощь Скоропеи, когда она освободится, - осенило Даню. – Скоропея может повелевать василисками, а ей самой тот, у кого есть сила Сварожича. Они должны защищать Кубок жизни от всех, откуда бы он не пришёл, из Крепости, или из деревни.
- И они будут убивать всех, кто бы не появился в подземелье, - подвела черту Люда. Посмотрев на Даню, она добавила, - в подземелье лазает Даня, значит они убьют его.
- Даня бессмертен, - сказал Сергей, - его целый год убивали, но так и не убили.
- Его убивали волхвы, а не твари бороться с которыми никто не может, - Люда не отступала от беспокойства за судьбу мальчика.
- Что это вы раскаркались, предрекая мне гибель? – возмутился Даня. – Забыли, что мы хотим не допустить, чтобы кто-то выпустил тварь, или взял Кубок!?
- Послушайте, - Ярослава просияла догадкой, - а если план Рикшеллера в том, чтобы именно выпустить Скоропею, а уже потом, когда она устранит всех, кто может ему помешать, спокойно заберёт кубок.
- Ты хочешь сказать, что кто-то попробует снять заклинание, без намерения забрать Кубок, выпустит тварь, которая убьёт всех в Академии, а потом прилетит Рикшеллер и заберёт Кубок? В этом случае сам Рикшеллер должен знать, как снять заклинание. Если это так, то почему он не сделал этого раньше? Зачем было пробовать сварить зелье из птенца птицы Рухх, а не заняться добыванием Кубка? – недоумевал Даня.
- Разгадка проста, - торжественно сказала Ярослава, - в прошлом году он не знал, как снять заклинание, а побывав в Италии летом, нашёл то, что ему нужно.
- Ты думаешь библиотекарь нашёл то, что нужно в Италии?
- Кто напал на твою сестру в море? Тритон! А с кем боролись в Ендропихе, когда обнаружили пещеру? – Ярослава торжествовала.
- Слушай, Яра, надо всё узнать про тритонов. Не могут ли они разбудить василисков, - Даня требовательно смотрел на подругу.
- В книгах тоже можно что-то найти, - ехидно проворковала Ярослава, - а не только блуждая в темноте подземелий.
- Хочешь сама искать под землёй неизвестно что? – отпарировал Даня. – Флаг в руки – иди, знакомься с домовиком и наноси на карту подземные ходы.
- Ладно, ладно, я пошутила, - засмеялась Ярослава, - и так понятно, что наша помощь – это искать видимое, а твоё неизвестное.
- Всё, пошли спать, - Даня встал и направился к лестнице, - я с ног валюсь, а завтра, как думается, будет тяжёлый день.
  Несмотря на мрачные предчувствия Даня день начался как обычно и катился так до самого обеда. Занятия шли по расписанию и без всяких сюрпризов. После обеда Даню вызвали к ректору. Идя в кабинет вместе с Игнатьевой, Даня по её лицу хотел понять о сути вызова посередине дня и занятий, но лицо профессора было непроницаемо для Даниного понимания.
 В кабинете ректора произошли изменения: справа от его стола были расставлены кресла, в которых восседали пять волхвов и мама Люды. «Гости сидят будто заседают, - подумал Даня, - кажется эти Верховники сейчас будут решать мою судьбу,» В груди появилось стеснение и неприятное чувство опасности; но увидев лицо ректора, Даня успокоился – оно было приветливым, хотя и строгим согласно царившей в кабинете атмосферы деловитости. Стул для Дани, на который он сел, стоял так, что ему одинаково было видно и Верховников, и ректора.
- Белов, - Аввакумов внимательно посмотрел на мальчика, - эти господа из Верховного Совета приехали в Академию чтобы сделать тебе предложение. Как твой руководитель в Академии, и опекун с полномочиями от Верховного совета в Волшебном мире, я даю тебе право решить принимать или нет предложение этих господ. Как ты решишь, так и будет. Никто не будет тебя заставлять следовать за этими господами и учится там, где они тебе предложат.
- Михаил Александрович, - вскочил волхв, сидящий в середине, по виду главный среди этой делегации, - я думал вы просто проинформируете мальчика о том, что он должен поехать с нами, а вы отдаёте решение этого вопроса на усмотрение ребёнка, самому решать. Не кажется ли вам, что вы неправильно поняли для чего мы приехали, - волхв был явно взбешён и растерян от слов профессора.
- Я уже высказал вам своё мнение, но вы не захотели его услышать. Свою судьбу мальчик будет решать сам. Как опекун, и его ректор, я даю ему это право, которое вы не сможете оспорить ни в какой инстанции, ибо опекунства над мальчиком с серебряными волосами я получил от полного собрания Верховного совета, а не от отдельных его членов. Отменить это опекунство своими желаниями вы не можете. Так что не сотрясайте понапрасну воздух пустыми словами. Делайте ваше предложение Белову и пусть он решает принять его или нет.
 Волхв поел недовольным взглядом невозмутимое лицо Аввакумова и обратился к Дане.
- Даниил Белов, в виду твоих исключительных способностей в магии, Комитет Верховного совета по воспитанию юных дарований зачисляет тебя в специальную школу для одарённых волшебников. Ты будешь учиться по индивидуальной программе с персональными преподавателями самой высокой квалификации. В твоём распоряжении будет лучшая библиотека при Верховном совете, лаборатория зельеварения, где ты сможешь реализовать все свои таланты в этой области. Лучшие шаманы и целители будут проверять сваренные тобой зелья. У тебя будет отдельный коттедж для жилья и возможность в любое время навещать своих родных, для чего тебе будет предоставлен личный транспорт как волшебный, так и смердовский. В процессе учёбы тебе будет выплачиваться стипендия в размере тысячи золотых в месяц. Всё время тебя будут охранять тьмурийцы, во избежание покушения на твою жизнь со стороны Зла. Через пять лет тебе будет предоставлено место в одном из комитетов Верховного совета на твой выбор, - волхв закончил говорить и вопросительно посмотрел на Даню.
- Вы думаете, всё это мне надо!? – спросил мальчик невинным голосом.
- Конечно надо! – с непонятной для Дани горячностью воскликнул волхв. – В Академии тебе мешают заниматься однокурсники, студенты других факультетов, профессора не обладают необходимыми знаниями, бытовые условия, в спальне с соседями, не дают тебе простора для творчества в магии, отвлекают на ненужные игры и соревнования, годные только для малоспособных в волшебстве учеников. У нас ты будешь избавлен от всех мешающих тебе неудобств.
- Много выдающихся волхвов вы воспитали таким образом? – задал Даня иронический вопрос, бросивший волхва в ступор. Он открыл рот пытаясь что-то сказать, потом закрыл, снова открыл и так несколько раз словно рыба, выброшенная из воды на берег – ему явно не хватало воздуха.
- Ты такой единственный в Волшебном мире, - наконец справился волхв со своей нехваткой воздуха.
- Поэтому вы предлагаете мне персональную тюрьму, только не в Тмутаракани, а где-то поближе? – Даня смотрел на волхва сияющими глазами, в которых злость искрилась.
- Это не тюрьма…- волхв не знал, что сказать.
- А комфортное заключение в неё, - закончил за него Даня.
- Михаил Александрович, я остаюсь учится в Академии, несмотря на то, что, как говорит этот господин, не знаю его имени, утверждает, что здесь плохие учителя. Я могу вернуться на лекции? – мальчик смотрел на Аввакумова извиняющимся взглядом, оправдываясь за свою грубость по отношению к взрослому волхву.
- Иди, Белов, - разрешил ректор, - но после занятий зайди ко мне.
 Даня кивнул и вышел из кабинета, оставив гостей в шоке, а декана с улыбкой на довольном лице – Игнатьева была явно горда за своего студента.
  Идти в аудиторию на середине лекции Заклинаний, Даня не стал, а дождался перерыва прохаживаясь возле класса занятий по Истории Волшебства.
  Друзья, увидев его, выйдя с лекции по превращению, бросились к нему.
- Ну, что было? -  спросили они в один голос.
- Да ничего, - равнодушно, без улыбки сообщил Даня, - хотели посадить в тюрьму, но я с благодарностью отказался.
- Как в тюрьму? – опешила Ярослава, - в Тмутаракань?
- Ну что ты, - усмехнулся Даня, - я же знаменитость. Для меня решили организовать персональную тюрьму, да ещё платить по тысяче золотых за каждый месяц отсидки.
- Иди ты!? – с восхищением бросил Сергей, - по колоде золотых за месяц?! Дорого они тебя ценят раз предлагают такие деньжищи.
- Ты это серьёзно? – с тревогой спросила Люда.
- Куда уж серьёзней, - Даня расплылся в улыбке, - отдельный коттедж, персональный транспорт, личная охрана, лучшие учителя, да ещё тысчонку в месяц. Через пять лет престижная должность в комитете Верховного совета – не тюрьма, а Рай.
- И ты от этого Рая отказался? - с усмешкой спросила Ярослава.
- А ты надеялась, что я соглашусь?! Не дождётесь! – Даня с интересом смотрел на друзей, пытаясь понять, что на самом деле думают они.
- Интересно, - задумчиво сказала Ярослава, - в прошлом году они пытались тебя запугать, а в этом году решили купить – совсем идиоты. Покупать того, у кого миллионы в двух мирах – полный тупизм. Что же они придумают в следующем году?
- Предложат Дане власть над жителями Луны, - сделал пророчество Сергей и сам рассмеялся произнесённым словам.
- Молодец, что не согласился, - неожиданно серьёзно сказала Люда, и все недоумённо посмотрели на неё. – Ты что-то знаешь? – Ярослава взяла подругу за руку.
- Точно нет, - Люда вырвала свою руку, - но мама говорила со мной так, что я поняла – если Даня поедет с делегацией, то назад не вернётся никогда. Вообще не вернётся в этой жизни, - добавила она.
- Хочешь сказать, что мне предложили красивую сказку в надежде, что я поведусь на неё; а на самом деле хотели просто отвезти подальше от Академии и убить?
- Не знаю Даня, - Люда пристально посмотрела на него, - но я так почувствовала.
- Да ты Люда пророчица, - Ярослава одобрительно погладила Люду по плечу, - и наверняка ты права. Держать Даню в любых комфортных условиях, кроме камеры в Тмутаракани, очень опасно. Две защиты есть у Дани от всех интриг и Зла – Академия и он сам, со своими необычными способностями.
- Три, - поправил Даня, - у меня ещё есть друзья – вы!
- Спасибо, что так высоко ценишь нас, - Ярослава сказала это так, что все посмотрели на неё с удивление – вечно знающая всё, самодостаточная девочка, была искренне благодарна за оценку их помощи Дане.
- Сигнал, - напомнил Даня и пошёл в аудиторию.
  Профессор по истории волшебства, Кайсаров Исмаил Викторович, увлечённый собственным предметом больше чем вниманием своих студентов, начал лекцию в своей обычной манере – отстранённо от всех сует аудитории, витая в вихрях прошлых веков.
- Профессор, - голос поднявшейся Ярославы неожиданно прервал плавную речь Кайсарова, - разрешите спросить. – Исмаил Викторович недоумённо воззрился на студентку.
- Спрашивайте, Урусова, - нехотя уронил он, не ожидая ничего дельного от вопроса.
- Я случайно услышала в Ендропихе, что на месте трактира «Тритон» было место битвы с этими тварями, но в книгах я не нашла ничего про эту войну. Расскажите пожалуйста об этом событии.
- О! – оживился профессор, - не ожидал, что студентка второго курса интересуется таким не ординарным событием, которое, без сомнения, обязано было войти в курс обучения Истории Магии, но, к сожалению, не вошла.
    Я в период обучения в Академии, - профессор закатил глаза к небу вспоминая свою прекрасную юность, - очень интересовался этим вопросом и собрал все возможные свидетельства и документы, относящиеся к этой, прямо скажу, великой битве. -  Исмаил Викторович начал говорить вдохновенно, словно читал героический эпос. - Война началась из-за того, что Ендроп, могучий волшебник, основавший деревню на острове, в то время, когда строилась Академия, выловил в море предводителя тритонов Актеция. Он был из рода древних повелителей Средиземного моря и возглавлял всех тритонов, переселившихся сюда из южных морей. Актеций за свою свободу предложил огромный выкуп. Ендроп, желая обезопасить морской промысел жителей деревни, вместе с выкупом потребовал, чтобы тритоны удалились из ближайших вод и никогда не появлялись в районе острова. Актеций обещал это. Тритоны принесли выкуп, в виде жемчуга, и предводителя отпустили. Актеций, однако, не простил обиду в виде той, что его обездвижив, закатали в бочку и как салаку несколько дней везли в трюме на остров. Древняя, царская кровь взыграла, и как только он очутился на свободе началась война тритонов с рыбаками-волшебниками.
  Тритоны отогнали всю рыбу от острова на расстояние более ста километров, лишив тем самым рыбаков деревни ближнего промысла. Ендроп сплотил рыбаков и принял вызов. Началась охота на тритонов. Пока все рыбаки находились в море, тритоны проникли в деревню через подводную пещеру, наслав на жителей водяной вал, смывший все постройки и причал. Находившиеся в это время в деревне волхвы сумели закрыть выход из пещеры, где скопились тритоны, заклинаниями. Закупорили, так сказать, - усмехнулся профессор, - бочку с попавшей туда добычей. Вернувшиеся по зову из моря рыбаки включились в битву. И с моря, и с суши в пещеру ринулись волхвы. Сражение было ужасное. Потери среди волхвов большие, но всех тритонов уничтожили. По преданию, которое я не смог проверить, на стороне волхвов сражались и василиски, которым, якобы, приказал Сварожич, один из основателей Академии. Актеций был убит, а его чучело висит в трактире как напоминание о той славной победе.
 Если вы хотите более подробно узнать о той войне, Урусова, то я могу вам дать монографию, написанную мной. В ней много интересных и даже забавных фактов, и о том, как шла охота на тритонов в море, и о том, как проходило сражение внутри пещеры. Я удовлетворил ваше любопытство, Урусова? - Ярослава кивнула, - Подойдите ко мне после лекции, я дам вам монографию. За вопрос, который вы мне задали, я начисляю двадцать баллов Дальбору. Приятно видеть в юном поколение такое стремление знать, как можно больше о прошлом магов.
 После этих слов студенты Дальбора повернулись к Ярославе и показали кулаки с поднятым большим пальцем вверх – отлично Урусова! Студенты других факультетов наоборот зашикали – выскочка! Им стало обидно – за случайный вопрос девочка получила двадцать баллов ничего не делая, несправедливо.
  Даня, услышав вопрос Ярославы, удивился – зачем она лезет с расспросами к профессору? Что он может добавить к уже известным фактам? Но выслушав рассказ профессора он понял – вопрос имел смысл; в нём упоминалась легенда о василисках, а значит сообщение домовика правда.
 Кайсаров продолжил лекцию по теме, а вся аудитория, как всегда на его лекциях, занялась своими тихими делами: кто играл с соседями в пятнашки, кто просто дремал, а кто перешёптывался обсуждаю собственные дела.
 Даня занялся тем, что стал вычерчивать на пергаменте возможные варианты проникновения из пещеры под Ендропихой в подземелье Гипербореи. В голове крутилась мысль о связи тритонов с василисками в пещере, и нападением на Веронику в море Италии. Связь была только в тритоне, но Даня чувствовал, что связь есть ещё в чём-то. От собственных мыслей его отвлёк Сергей, толкнувший его в бок.
- Какого лешего Ярослава полезла к профессору со своим дурацким вопросом? – прошептал он, так чтобы не слышали девочки.
- Спроси у неё сам, - недовольно буркнул Даня, рассерженный, что его отвлекли от мысли, готовой стать ответом, или откровением. – Уверен она даст тебе исчерпывающий ответ, на счёт твоих умственных способностей, - ехидно добавил он.
 Сергей покосился на Даню, потом посмотрел на Ярославу, как и Даня что-то чертившую на пергаменте, и не решился своим вопросом нарваться ещё на одну едкую остроту. До конца занятия каждый из друзей пребывал в своём витании мыслей, и все они крутились вокруг истории войны волхвом с тритонами. После звонка Ярослава заговорщицки обратилась к друзьям: «Надо кое-что обсудить?»
- После Яра, - бросил Даня, так и не найдя ответа на блеснувшую и пропавшую догадку, - мне надо к Аввакумову. Он просил зайти после занятий, а тебе кажется к профессору Кайсарову, - добавил он, увидев подходящего к ним преподавателя. Не дожидаясь чем закончится монолог Профессора, Даня пошёл в кабинет ректора.
  В кабинете Аввакумова, кроме ректора, были мама Люды и профессор Игнатьева.
- Даниил, - ректор постучал пальцем по столу, - я передал твоё зелье, сваренное для профессора Кочина, Ядвиге Хазаровне, и она хочет с тобой побеседовать.
- Даня, - мама Люды смотрела на мальчика ласковыми глазами, - твоё «зелье грусти» оказалось очень действенным лекарством против многих заклинаний. Мы ещё не до конца его исследовали, но уже сейчас можно сказать, что это открытие в зельеварении. Но ни я, ни профессор Благолепов с которым мы изучали зелье не можем понять, что ты добавил в стандартный состав. Ты можешь написать, как сварил лекарство?
- Могу, - пожал плечами Даня, доставая пергамент из сумки, - только боюсь вы опять не сможете этого повторить. – Он быстро написал на пергаменте процесс изготовления зелья и протянул Ядвиге Хазаровне. – Попробуйте, а вдруг выйдет.
 Мама Люды прочитала написанное и подняла удивлённые глаза на Даню: «Ты добавил в раствор бобы Крои?»
- Да, что тут такого удивительного?! – ответил Даня, уловив растерянность в словах Ядвиги Хазаровны.
- Бобы Крои – это нейтрализатор ядов, и никогда не используется в составах! Он подавляет все активные вещества, делая любое зелье просто водой! Такой состав не может ничего излечить! – у волшебницы был растерянный и удивлённо-возмущенный вид, словно её смертельно оскорбили, и кто – мальчик.
- Ядвига Хазаровна, я не знаю для чего эти бобы, но именно их я добавил в зелье. Почему не знаю. Они сами потянулись ко мне, когда я выбирал ингредиенты.
- Потянулись? – округлились глаза колдуньи.
- Ну…в смысле…я понял, что они мне нужны, - недоумённо разъяснил мальчик.
- Хорошо, - Ядвига Хазаровна помахала списком и пошла к выходу, - я сейчас сварю зелье по этому рецепту, а потом, если не получится, его сваришь ты. Согласен? – Даня равнодушно кивнул головой – варить так варить не велика работа.
- Даня, - Аввакумов нарушил молчание, когда ушла мама Люды, - ты понял, чего добиваются Верховники?
- Я не думаю, что они знают о пророчестве, но убрать меня из Академии им кто-то подсказал, - поделился Даня своими мыслями.
- Всё сложнее Даня, - вздохнул Аввакумов. – В Китеже все напуганы, в Москве тоже. История с волкодлаками и с твоих зельем исцеляющем от их укусов сослужила тебе и хорошую и плохую службу. Для большинства ты герой, но те, кто у власти боятся тебя. Для них ты помеха их спокойной жизни. В прошлом году они хотели запугать тебя, дискредитировать, но сегодня ты на таком взлёте популярности и славы, что становишься для всего Волшебного мира талисманом удачи, а талисман, в каком виде он не существует, для Верховников и Правительства лучше держать под неусыпным надзором. Пока я ректор Академии, этого не случится; но если в Академии произойдёт что-то по-настоящему Злое, сюда могут прислать кого-нибудь из тех волхвом, с кем ты беседовал сегодня, для наблюдения за тобой, - Аввакумов вздохнул, - Этому я не смогу помешать. Будет лучше если ты перестанешь показывать свою силу среди студентов. Среди них много тех, кто доносит все слухи и сплетни до Китежа. Зачем ты облил навозом Чернова? – неожиданно резким голосом спросил он.
- Ааааа…откуда…- пролепетал Даня.
- Тимур Чернов не подарок, - голос Аввакумова стал помягче, - ты его не любишь; но его и так наказали соответственно его проступку, так зачем ты воюешь с ним?
- Я его не трогаю, пока он своим гнусным языком не трогает факультет и меня, - понуро сказал мальчик. – Я ему многое простил, а он всё не унимается.
- Это ты про волшебную палочку? – осведомился Аввакумов.
- Как вы узнали? - изумился Даня.
- В Академии всё, всегда становится известно, потому что всё происходит под большим секретом, - усмехнулся профессор. – Сам Чернов, конечно, не может ничего сделать, но твой дядя… он имеет много связей в Китеже, и может сильно навредить. Будь осторожен.
- Хорошо, Михаил Александрович, я не буду его трогать, - Даня из-под ресниц блеснул глазами, - но, если он тронет моих друзей…я отобью у него охоту связываться со мной.
- Мальчик, - улыбнулся Аввакумов, - у тебя ещё будет столько врагов и недругов, что размениваться на вздорного сверстника не стоит. Иди Белов. Ищи свои ходы и Пещеру, только постарайся не разочаровывать своих почитателей на факультете – не получай травм до начала игр в Ступинг.
 Даня вышел из кабинета и только подойдя к башне факультета сообразил, что профессор знает о Пещере и, скорее всего о встрече с домовиком. Покачав головой от всезнайства ректора, Даня столкнулся у входа с друзьями, которые потащили его на ужин. Вовремя ужина Ярослава ерзала как на иголках, явно в нетерпении поделиться с Даней своей новой идеей.
  Со своим новым открытием Ярославе пришлось подождать: возле выхода из терема Даню ждала мама Люды.
- Даниил, - её голос не предвещал ничего хорошего, - зелья не получилось. Вышло какое-то неизвестное варева.
 «Кто бы сомневался, - со злостью на её тон, подумал Даня, - волшебники из вас, как из моей сестры пай-девочка.» Не говоря ни слова, Даня пошёл в аудиторию зельеварения.
  В классе, на столе профессора Кочина, стоял котёл, над которым клубился пар. Даня подошёл, заглянул в него, увидел коричневую жижу и усмехнулся. Он не хотел ставить Ядвигу Хазаровну в неудобное положение, но злость на всех, кто не верит его словам, забурлила желанием показать, что слова у него не расходятся с делом. Он перелил жидкость в большую колбу, поставил её на преподавательскую кафедру, достал волшебную палочку и, наставив её на колбу, закрыл глаза. Перед его мысленным взором замелькали те чувства, которые он испытывал, когда варил зелье для Кочина. Собрав все эти чувства пучок, он отправил их на кончик палочки, а потом приказал растворится им в колбе. Открыв глаза, он увидел, что в колбе плещется жидкость сиреневого цвета с оранжевыми искорками, именно такая, какую он сварил несколько недель назад.
- Вот, - он обернулся к Ядвиге Хазаровны и с удивлением увидел, что за ней стоят и его друзья, открывшие рот в восхищении.
- Ты применяешь при варке зелья Заклинание?! – Ядвига Хазаровна пытливо смотрела на мальчика. – Секрет не в процедуре варки и не в ингредиентах?
- Ядвига Хазаровна, вы все варите зелья как мой друг Серёга. Он пытается делать всё как я, но у него ничего не получается. В зелье надо вкладывать свою волшебную силу. Неужели вы все этого никак не поняли? Только вложив самого себя, своё волшебство, вы можете получить настоящее лекарство. Механическое бросание шкуры, кореньев, трав без вложения волшебства – это заваривание чая; да и то – чай получается вкусным, когда завариваешь с душой, а тут – зелье. Я ещё ребёнок, но уже давно это понял, а вы все, взрослые волхвы, не можете этого понять. Если палочка не творит волшебство, то почему огонь и вода должны его сотворить? Процесс помешивания важен только когда имеет смысл перенести собственное волшебство в напиток. Я не знаю, как это вам объяснить…я только показываю. Вы все волшебники, так почему собственное волшебство не переносите в зелья?!
- Ты хочешь сказать, что собственную волшебную силу, которой у тебя в избытке ты переносишь в зелье? – удивлению колдуньи не было предела.
- Я не знаю сколько у меня волшебной силы, но она есть у каждого волхва: сколько у него волшебной силы, такой силы и будет зелье. Я не могу вас этому научить, потому что сам учусь. Я понял только самое начало – все волхвы могут многое, только они относятся к своему колдовству как ритуалу, заученным действиям, поэтому и заклинания получаются слабыми и неправильными. Если вы будете учится собственному волшебству, а не ритуалу волшебства – вы многое сможете. Я так думаю, - Даня гордо посмотрел на волшебницу. – Я не знаю, что во мне есть, но я учусь и у меня иногда получается. Вы все считаете, что знаете, что у вас внутри, но вы ошибаетесь, поэтому и плохо колдуете. Забудьте, что знаете себя, и научитесь слушать собственное волшебство, а не советы и навыки.
- Значит ты всё время слушаешь только себя?
- Не знаю, - пожал плечами Даня, - я слушаю что у меня внутри. Пока меня это не подводило, и я всегда побеждал.
- Что ж, - Ядвига Хазаровна посмотрела на искрящееся зелье на кафедре, - давай попробую сварить из волшебства.
  Колдунья поставила котел на огонь, приготовила ингредиенты и стала варить зелье, не смотря в шпаргалку, написанную Даней. Лицо её стало вдохновенным и возвышенным.
- Думайте не о том, как сварить, а о том, что вы хотите сварить – неожиданно сказал Даня, смотря на лицо колдуньи. Она не оглянулась на него, а продолжила варить.
 Ядвига Хазаровна сварила зелье так же, как и Даня с Кочиным, за час. Даня заглянул в котёл. Увиденное зелье обрадовало мальчика – оно было сиреневого цвета, правда оранжевых искорок было меньше чем в его растворе, но это было действенное зелье.  Волшебница смотрела на варево в немом изумлении, словно говоря – неужели я сделала это сама. Она одним пальцем двинула воздух из котла к себе и, ощутив слабое действие «настойки грусти», отпрянула от котла.
- Храни тебя Мокошиха и Параскева, - с восторгом обратилась она к Дане, - ты великий волшебник и гениальный учитель, разгадавший секрет изготовления новых зелий. Я поняла – ингредиенты соединяются в лекарства только под действием силы мага, а огонь, помешивание только помогают раствору впитать волшебство желаний. Так творили великие знахари и маги – они вкладывали в зелья часть своей силы и создавали новые снадобья.
- Нас учат совсем по-другому, - подала голос Ярослава. Колдунья обернулась и посмотрела на друзей: «Вас то, кто сюда звал!?» - Недовольно сказала она, осуждающе глядя на дочь. – Подглядываете подсматриваете за другом?! Тогда почему не учитесь у него?
- Я пытался учится, но из этого ничего не получилось, - виновато ответил Сергей.
- Учится надо не обезьянничать в действиях, а творить магию самому, разве Даня тебе этого не говорил? – Говорил, - понуро ответил мальчик, - только я не понял.
- Да, Даниила трудно понять и взрослым волхвам. Он ещё не умеет объяснить свои действия доступным языком, или его просто не слышат. Я услышала, и, признаю, впервые поняла – почему никто не мог повторить зелье, сваренное в прошлом году, да и этим летом тоже.  – Она перелила зелье из котла в колбу, посмотрела, как кое где мелькают оранжевые искорки и подвела итог своего открытия. – Чем сильнее маг, тем сильнее зелье. Моё слабее Даниного, но всё равно оно будет лечить. Не зря я приехала в Гиперборею – одной загадкой мальчика с серебряными волосами стало меньше.
- Он сам разгадал свою загадку, - с гордостью сказала Люда. Ядвига Хазаровна пристально посмотрела на дочь, покачала головой и вдруг встрепенулась.
- Почему вы стоите здесь, глазеете, вместо того, чтобы выполнять домашние задания?
- Зачем зубрить по книгам, в которых есть всё, но нет главного – как стать гениальным волшебником? - ехидно спросила Ярослава, - Даня за пять минут научил вас варить зелье, которое не смог сварить ни один профессор. Нам надо учится у него, а не на уроках.
- Даня сам ещё учится, - строго поправила её колдунья, - он гений сам по себе, и это случайность, что я поняла его. У меня получилось только потому, что вся академическая наука предполагает главное – если все остальные методы не действуют надо попробовать самый безумный, который на деле оказался самым правильным. Но это относится только к гениальным открытиям мальчика с серебряными волосами. Вам же, - она строго посмотрела на детей, - надо научится правильно делать всё руками, а потом уже своей магией. Бегом в башню делать уроки.
 Друзья с неохотой повернулись и пошли к выходу, а волшебница повернулась к Дане.
- Даня, что ты вкладывал в зелье, когда варил, и как получилось сделать из простого раствора «настойку грусти»? – спросила она, когда за друзьями закрылась дверь аудитории.
- Вы хотите узнать какое я применил заклинание? – удивился Даня.
- Да, раствор не мог сам по себе превратится в зелье, - Ядвига Хазаровна постучала по колбе.
- Я просто представил себе, что ваша стряпня в котле только варится, но варю её уже я. Вот и всё. Палочка передала моё желание в жидкость, и оно стало зельем, - равнодушно сказал Даня, не понимая зачем всё это волшебнице. – Я не могу вам рассказать какие слова произносил, потому что я просто думал и желал. Слова, как я уже заметил на уроках, мне не помогают. Я колдую по-своему, но как это происходит не знаю – просто колдую и всё, - Даня развёл руками.
- Да, ты просто гений, мальчик с серебряными волосами, - покачала головой волшебница, - но теперь мы сможем, хотя бы, повторить твои изобретения. Иди, наверняка моя дочь и остальные ждут тебя за дверью – не послушниками вы были всегда.
 Даня повернулся и вышел из аудитории, провожаемый грустным и ласковым взглядом Ядвиги Хазаровны.
                ГЛАВА 9. ЗЕЛЬЕ И ИГРА.
  Дни потекли в нудности расписания для девочек и Сергея. Для Дани они оказались заполненными до предела: он тренировался с командой на озере, создавая ледяное покрытие, блуждал по подземелью нанося на карту ходы, ухаживал за индриком, который на удивление очень быстро рос, варил зелья, чтобы не разрушать легенду для бабы Аспе, писал задаваемые рефераты с помощью книг, подбираемых для него девочками. Дни были насыщены так, что все мысли о возможном столкновении со Злом, жили где-то внутри, не выходя наружу ни в обсуждении с друзьями, ни в собственных догадках и предположениях.
 Тренировки на озере вскоре были перенесены на тренировочное поле, которое, с наступлением ранних заморозков, превратилось в каток. Команда факультета настолько сыгралась, послушная Даниным мысленным приказам, что они начали обращаться друг с другом ментально не только на тренировках, но и в коридорах крепости и гостиной факультета.
 На их тренировки, в качестве зрителей, приходили не только студенты Дальбора, но и ученики всех остальных факультетов. Всем хотелось узнать, как будут играть чемпионы Академии. Первая же тренировка, на глазах всей Гипербореи, повергла в ужас команды остальных факультетов. Дальборцы летали в абсолютном молчание, но так слаженно и красиво, что невозможно было поверить, что это движение разных игроков – казалось, команда летает как один склеенный рой пчёл, где никто не выпадает из красивой картинки запланированных пируэтов, взлётов, приземлений, прорывов и отражённых бит. Не только игроки в ступинг, но и все зрители сразу поняли – такую команду невозможно победить.
 Даня очень радовался тому, что игроки понимают друг друга без слов. В раздевалке, после тренировки, вызвавшей переполох среди других факультетов, игроки радовались не произведённым фурором у зрителей, а своему умению летать, нести биту на метле и своему пониманию друг друга; даже радость они выражали не криками и похлопыванием по плечу друг друга, а ликующим мысленным взрывом эмоций понятным всем им.
  На тренировках друзья всегда стояли возле самого бортика, а рядом с Людой непременно находилась её сестра Лена Новок. Эта девочка всё время старалась держаться поближе к сестре, и, соответственно, рядом с их компанией. Даня первое время не обращал на это внимания, но Лена всё чаще и чаще стала попадаться ему то в коридорах Академии, то в башне факультета, словно она следила за ним; даже в библиотеке она неизменно оказывалась где-то поблизости от него. Привыкший к тому, что он вызывает нездоровый интерес у студентов других факультетов, особенно после любого не ординарного происшествия, Даня был удивлён, что первокурсница, родственница его подруги, не тусуется со своими сверстницами, а тянется к их компании.
 Однажды в библиотеке, Даня, уловив на себе пристальный взгляд Лены, спросил Люду о странном, с его точки зрения, поведении её сестры. Ярослава, сидевшая рядом, прыснула в кулак, услышав этот вопрос; а Люда, смерив Даню гневным взглядом, ответила, что со стороны Дани — это очень необычно замечать кого-то вокруг себя. Смотрит девочка и смотрит, ему-то какое дело. Обескураженный таким ответом, Даня пожал плечами и пробормотал, что на первом курсе он зубрил учебники, а не пялился в библиотеке по сторонам. На что тут же получил ехидное замечание от Ярославы, что сам Даня больше шпионил в библиотеке, мало смотря в книги, где всю макулатурную возню с фолиантами делали они с Людой; и сейчас он сам, вместо того, чтобы читать подобранные для него книги, глазеет по сторонам. Покосившись на отбривших его подруг, Даня решил, что задавать вопросы по поводу Людиной родственницы было большой ошибкой, да и вникать в странность поведения девочек спесивая глупость с его стороны.
 С этой размолвки в библиотеке, Даня постарался вообще не смотреть по сторонам не только в библиотеке, но и вообще в Академии, что принесло несколько неприятных инцидентов. Однажды он, уткнувшись глазами в пол, врезался в профессора Филимонову, которая заметила ему, что, хотя библиотека и место для индивидуального чтения, однако смотреть по сторонам, чтобы не сбить все стеллажи, всё же следует. В другой раз, он, идя по коридору Академии, обдумывая новый приём необходимый отработать на тренировке, уткнулся лбом в развешанные на стенах щиты и набил себе огромную шишку, которую, посмеиваясь, ему мгновенно вылечила Люда. В третий раз он опрокинул соседний стол в столовой, когда, опустив голову, двинулся к выходу. Не причинив, в этот раз, никому увечий, он бросил эту затею не смотреть по сторонам, и стал по-прежнему ходить с поднятой головой, натыкаясь взглядом на Лену, к виду которой привык.
 К началу турнира по Ступингу, Даня уже нанёс на карту все подземные ходы, которые вели в Ендропиху. Остались два хода, ведущие в пещеру и сама пещера. Эту работу он решил отложить на свободное время после первых матчей.
 Турнир начался с игры между Сварожичем и Перустом. Дане было интересно посмотреть, как будет выглядеть игра Сварожича в этом году. Тренировки, которые он видел, показывали новый класс игры бывших чемпионов, но как это будет в игре стоило посмотреть.
 Первая игра сезона, по традиции, привлекала внимание не только Академию, но и родителей студентов, которые не преминули съехаться на соревнование своих отпрысков. Гостей на трибуне было множество. Среди них Даня увидел и своего дядю, Чернова. Дядя, как заметил мальчик, был не то, чтобы чем-то встревожен, но явно находился не в лучшем расположении духа. Сидящий рядом с ним Тимур, что-то говорил ему отчего лицо волхва не темнело, но и не выражала восторга.
 Глядя на брата и дядю, Даня подумал, что Тимур жалуется отцу на несправедливость, которой тот подвергается в Академии. Это было заметно по обиженному лицу мальчика. Отец на слова сына ничего не отвечал пристально, глядя на противоположную трибуну где сидел Даня. «Меня что ли высматривает? - подумалось мальчику, - я не играю, зачем он приехал в Гиперборею? Выслушивать жалобы Тимура? Вряд ли, да и не рыщет он глазами, а смотрит на кого-то определённого. На кого же?» Даня оглядел трибуну и понял на кого смотрел дядя – это был Кощеев.
 Профессор тоже смотрел на Чернова, и Дане показалось, что они разговаривают ментально. Понимать мысли других, при ментальной связи волхвов, Даня никогда не пытался. Он мог общаться мысленно только с теми, кто сам этого хочет, но вторгаться в чужой разговор считал невозможным и по своему умению, и по моральности – слежка за врагом, это одно, а вот мысли, это совсем другое. Подслушанный разговор то же не совсем красиво, но это разговор, а мысли…хотя… может этому стоит научится? Даня закрыл глаза и захотел услышать мысли, витающие между волхвами, при этом он крепко сжал палочку в кармане, усиливая своё желание.
 На Даню обрушилась такая лавина мыслей, чувств, образов словно открылись небеса и весь звёздный мир упал ему на голову. Он мгновенно потерялся в этом сплетении слов и видений. Этот звездопад просто раздавил его, и он потерял сознание, разжав одновременно руку с палочкой.
  Придя в себя, он почувствовал ужасную усталость, словно пробежал марафонскую дистанцию и сейчас, упав на финише, оказался не победителем, а проигравшим. «Да, - подумал он, проведя рукой по лбу, покрытому капельками пота, - сила у меня есть, но как её применить правильно, я не знаю. Ещё пара таких экспериментов над собой, и не надо никакого Рикшеллера с его вечным Злом, чтобы я исчез их этого мира.»
  Люда, сидевшая рядом, увидела белое, потное лицо Дани, взяла его за руку.
- Что с тобой? – со страхом спросила она.
 Даня улыбнулся, высвободил свою руку и наигранно спокойным голосом сказал: «Солнце напекло, наверно тепловой удар, в пот бросило.» Люда посмотрела на морозное небо без признаков яркого солнца и обиженно отвернулась.
- Извини, это я неудачно пошутил, - он тронул её за плечо, - просто неудачный эксперимент с магией, который кончился плохо. – Он хотел рассказать ей о своём эксперименте, но тут из-за спины появилась рука со стаканчиком дымящегося напитка, поднесённого к его лицу. Даня обернулся и увидел встревоженное лицо Лены. Взяв стаканчик, он подумал, что она точно следит за ним, только с непонятной целью. «Шпионы там, шпионы тут. А я пью сбитень, как верблюд», - срифмовал он, выпив напиток. – Откуда ты знаешь, что я люблю сбитень, и как он у тебя оказался? – спросил он у раскрасневшейся Лены. Девочка стушевалась, опустив голову и показала рукой на противоположную трибуну. Посмотрев туда же, Даня увидел, как студенты Сварожича пьют сбитень, беря его со столика возле барьера.
 - Ты приманила стакан сбитня?! – изумлению Дани не было предела. – С такого расстояния девчонка первого курса перенесла стакан!!! Даже Яра не может ничего подобного. Ну, Лена, ты выдающаяся колдунья, - восхищённо сказал он, внимательно смотря на девочку. – У тебя необычная сестра, Люда.
- В нашей семье все необычные, - не очень весело подтвердила девочка, бросив на сестру непонятно-осуждающий взгляд.
- Учись, Слава, как надо колдовать. Это не лягушек насылать на меня, - скорчил Сергей рожицу в сторону Ярославы, сидевшей рядом с Леной.
- Помолчи, умелец, - отгрызнулась Ярослава. – Ты молодец, - обратилась она к Лене, - я даже не заметила, как ты колдовала. - Она наклонилась к уху девочки и прошептала: «Не надо приставать в Дане даже с помощью, а то сестра тебе устроит какую-нибудь гадость.» Она улыбнулась и подмигнула девочке.
 Вылет игроков на поле сопровождался аплодисментами обоих трибун. По традиции, не нарушенной с прошлого года, на гостевой трибуне сидели студенты Сварожича, а все остальные студенты на противоположной. Общее недоброжелательство к студентам Сварожича, несмотря на их проигрыши всех соревнований прошлого года, не добавили им симпатии – факультет по-прежнему оставался занозой для Дальбора, Перуста и Мокошихи, и в этом матче они болели за Перуст.
- Леший меня подери, - воскликнул Сергей, увидев команду Сварожича, - смотри, Даня, на каких ступах они летают! Это же последняя спортивная модель, что я видел в Китеже. Говорят, у них отличная манёвренность и скорость, а стоят они кучу золотых. Откуда у Сварожича такие ступы?!
- Кто-то хочет, чтобы чемпионами опять стал Сварожич, - не удивился Даня, - посмотрим, как они будут летать на этих суперступах.
- Да как бы они не летали, сами ступы сделают игру, - не сдавался Сергей.
- Серёга, ты всё-таки волшебник, а никак не поймёшь простую заповедь – не палочка делает волшебника магом, а маг делает палочку волшебной. Со ступами то же самое. Тренировались они на обычных ступах, поэтому им не стоило перед игрой садиться в другие – сапоги в луже не меняют.
- Сварожич всё равно сильная команда и Перусту перед ними не устоять.
- Посмотрим, сказал слепой, - Даня внимательно наблюдал за началом игры.
  Вначале игры сбылись слова Сергея – Сварожич забил первую биту в ворота Перуста. Скорость новых ступ Сварожича оказалась действительно выше тех, на которых летал Перуст. После первой забитой биты Сварожич ликовал, но игроки Перуста не пали духом, как это было в прошлом году, а наоборот – они словно проснулись и ринулись в бой. Недостаток скорости в полёте над полем, они ликвидировали тем, что вели игру на льду, где преимущество в скольжении было на их стороне, так что счёт сравнялся буквально через несколько минут.
  Команды попеременно забивали биты следуя собственной тактике в которой были сильнее: то Сварожич забьёт биту, летая всей командой над полем, то Перуст играя на льду, но решающую биту в первом ладе забили всё же сварожцы. В перерыве Сергей стал доказывать Дане, что Сварожич во втором ладе раздавит Перуст. Даня покачал головой и ответил, что петухи ещё не прокричали, и утро не наступило.
 Второй лад полностью оправдал Данин прогноз – Перуст с первой минуты, вздымая крошки ледниковой пыли пошёл на штурм ворот противника и загнал биту. Игра пошла в том же ключе, что и в первом ладе, только решающую биту забил Перуст, и счёт стал один-один, что предвещало третий лад.
- Ну что, прорицатель, - обратился к Сергею Даня, - как игра? Кто победит?
- В одном ты прав Даня – на хорошие ступы есть хитрые игроки, и это Перуст; но как-то они сыграют в третьем ладе?! – ответил Сергей.
- Тут уже, только удача и сообразительность, - задумчиво сказал Даня, - кто окажется хитрей и кому улыбнётся фортуна.
- Что-то мне подсказывает, что фортуна на стороне Сварожича, - промычал Сергей.
  Сергей оказался прав – в третьем, решающем ладе победную биту забил Сварожич. После финального сигнала команду бросились поздравлять зрители с родной трибуны, а поникшие зрители остальных факультетом побрели в крепость, сожалея о том, что удача на стороне не уважаемой команды.
 При выходе с трибуны, Даня столкнулся с Верой Исаевой, которая что-то доказывала своим однокурсникам.
- Да если бы у них не было этих скоростных ступ, мы бы точно выиграли, - услышал он её слова, проходя мимо.
- Не в ступах дело, - Даня подошёл к студентам Перуста, - ваша команда играла отлично, гораздо лучше, чем Сварожич. Просто вам не хватило немного стойкости в третьем ладе. Ваш капитан изменил тактику и стал подстраиваться под Сварожич, а надо было играть так, как играли во втором ладе. На льду вы сильнее, а в воздухе они, так зачем пошли у них на поводу? – задал Даня вопрос капитану команды Перуста, который стоял, понурившись среди ребят.
 Капитан Перуста, Саша Серов, посмотрел на Даню растерянным взглядом и сказал: «Я сам не понимаю, как это случилось!? Мы и собирались играть как во втором ладе, но почему-то стали перекидывать биту по воздуху, а не по льду, как до этого.» Голос у третьекурсника был подавленный и недоумённый. – Наваждение какое-то, - добавил он.
- А может это и было наваждение, - задумчиво сказал Даня и посмотрел на трибуну где был его дядя. Чернов стоял в окружении ликующих студентов Сварожича с довольным и счастливым видом.
- Ты что-то знаешь, Даня? – Вера Исаева схватила его за руку.
- Точно я ничего не знаю, - Даня вздохнул, - но догадываюсь кто приложил к этому руку.
- Ты хотел сказать магию, - Вера пытливо смотрела на мальчика.
- Колдовство, Вера, но доказать ничего нельзя. Никто не поверить догадкам мальчика, даже если он мальчик с серебряными волосами, - с потаённой горечью сказал он.
- Тебе поверят, - с жаром воскликнула Исаева, - ты знаменит и талантлив, об этом твердит не только мой дедушка, но и весь Волшебный мир.
- Эх, Вера, если бы в спортивных играх всё было просто как в зельях, то чемпионами были бы все, а так…кто-то всегда проигрывает…но сегодня Перуст проиграл незаслуженно, если верить словам вашего капитана о наваждении.
- Ему можно верить, - убеждённо сказала Вера, - Саша никогда не врёт, и он отличный ученик, - лицо девочки порозовело. Даня с удивлением посмотрел на неё, пожал плечами и пошёл к друзьям, которые с интересом наблюдали его беседу со студентами Перуста.
- Ты что утешал проигравших? – поинтересовалась Люда.
- Что их утешать, - пожал плечами Даня, - но если верить их капитану, то игра прошла не совсем честно.
- Это как? – удивился Сергей. – Сварожич играл сильнее Перуста. В чём нечестность?
- Ты вообще-то за игрой смотрел, или любовался скоростными ступами?
- Смотрел, - возмутился Сергей, - и видел, что летали сварожичи лучше перустовцев.
- Вот именно, Серёга, летали, а Перуст лучше катался по льду, и в решающем ладе почему-то тоже стал летать, хотя в этом не силён, - терпеливо объяснил Даня.
- Значит просто дураки, что изменили стиль игры, - сделал вывод Сергей.
- Капитан сказал, что они не собирались менять тактику, но…изменили, как по наваждению, или ещё почему-то, - подытожил Даня.
- Заклинание внушения? – предположила Ярослава.
- Я не знаю какое именно заклинание использовали, но как говорит профессор Атманов, к длительному заклинанию нужны глаза волшебника, а лад длился не одну минуту, значит надо было постоянно смотреть на игроков.
- Ты конечно знаешь кто это? – иронически спросила Люда.
- Как всегда только подозреваю, - вздохнул Даня.
- Уж не думаешь ли ты, что это твой дядя или профессор Кощеев? – Ярослава с хитрецой посмотрела на Даню.
- В точку Яра, - Даня посмотрел по сторонам, убеждаясь, что их никто не слышит, - с какого перепугу дядя приехал на игру Сварожича? Я не играл, Тимур не в команде, но кто-то купил Сварожичу новые ступы, а дядя богат. Помните перед игрой мне стало нехорошо? Я увидел, вернее мне показалось, что дядя и Кощеев разговаривают ментально. Они смотрели друг на друга словно вели разговор с одной трибуны на другую. Я попробовал понять их разговор, и захотел услышать мысли окружающих. Услышал…мысли всего стадиона и потерял сознание.
- Ты можешь читать мысли?! – ужаснулась Люда.
- Ментально я общаюсь со многими. Вся наша команда играет, переговариваясь только мысленно. Мы натренировались и понимаем друг друга без звуков. Так я общаюсь с Серебристым, с индриком. Вот я и решил попробовать услышать мысленный разговор, но кончилось тем, что лавина мыслей, эмоций и чувств чуть не убила меня. Больше я не хочу так экспериментировать. Влезать в чужие мысли, если волхв этого не хочет – очень опасно. Да и больно, - добавил он, потирая висок.
- Не умеючи можно и палец сломать, ковыряя в носу, - усмехнулся Сергей.
- Помолчи уж, знаток, - одёрнула его Яра. – Даня, твой дар ментальной связи необычен. Я читала, что мысленный разговор может быть только между теми, кто настроен на одну эмоциональную волну. Понимать друг друга могут только волхвы, объединённые одной целью. Если ты прав, то твой дядя и Кощеев связаны между собой. Рикшеллер связан с Кощеевым, значит и твой дядя связан с Рикшеллером.
- Мы и в прошлом году думали, что Чернов связан с Магером и Рикшеллером, но вышло так, что дядя, хотя и сам чёрный маг, но играет не в оркестре Рикшеллера, а солирует в одиночестве, или с кем-то из Верховников и Министерства. У дяди какая-то своя цель, у Рикшеллера другая – ему нужно тело. Жить и творить Зло блазенем он не может.
- Всё что вы тут наговорили очень умно, но непонятно одно – зачем Чернову и Кощееву нужна была победа Сварожича? – Люда смотрела на всех вопросительно-требовательно.
- Они опробовали возможность повлиять на Даню во время игры, - неожиданно раздался голос Лены, о присутствии которой все забыли.
 Друзья посмотрели на девочку в немом изумлении.
- Малышка-то права, - нарушила молчание Ярослава.
- Сама ты малышка, - у девочки прорезался голос, не ожидаемый никем, - выше меня на четыре сантиметра и думаешь, что взрослая!?
 Сергей крякнул в восхищение, Люда усмехнулась, Ярослава оторопела, а Даня с горестным удивлением посмотрел на Лену, подумав: «От умных девчонок спасу нет. Убежал от сестры баламутки в Академию, так тут завелась новая заноза, говорящая удивительно умные слова.»
- Люда, где ты откапала такое сокровище, способное поставить Славу на место?
 Сергей светился от радости – наконец-то его подругу детства, всё время насмехающуюся над ним, саму выставили в смешном виде, и кто – девчонка первокурсница.
- Яра, у тебя появилась очень умная и говорливая конкурентка; но три девчонки в одной компании – это перебор, вы же передерётесь при первом споре, - Даня растерянно смотрел на девочек, понимая, что с таким количеством помощниц он ничего не сможет сделать так, как ему необходимо.
- Ты что хочет взять её в нашу команду?!- взлетела в возмущении Ярослава.
- Если ты помнишь, Яра, - ядовито напомнил Даня, - я никакой команды не создавал. Мы просто сдружились, а дальше всё потекло по обстоятельствам в попытке остановить Зло в лице Рикшеллера. Я предлагал вам всем отойти в сторону, но мы остались вместе и победили. Кто и как вы сами знаете. Теперь появляется юное дарование, - Даня с сожалением посмотрел на Лену, - колдующая лучше тебя, и высказывающая догадки до которых ты не дошла, а все претензии по её появлению среди нас ты выставляешь мне. Что-то мне это напоминает…, - Даня сделал задумчивое лицо словно вспоминал, - ах да, статью о ваших подвигах в котловане. Вот и разбирайтесь со всем, о чём вам вздумается поговорить, сами, без меня. У меня же есть работа, которую за меня никто не сделает, а помощник, как ты правильно сказала, у меня один – я сам. – Даня повернулся к друзьям спиной и пошёл в крепость, посылая мысленно к лешим всех девчонок на свете с их вечными, непонятными заморочками.
 «Да что же это такое, - думал он, нервно шагая к Академии, - уезжал на каникулы – готовился к одному, получилось по-другому. Приехал в Академию – верил, что друзья останутся те же, понятные и верные, так опять всё наперекосяк из-за родственницы Люды, которая выскочила как чёртик из табакерки, да ещё и показала язык всезнающей Яре. Всё-таки в Белокурихе было легче – там была одна головная боль – Вероника, а тут целых три, и все умно-непредсказуемые; ну кто мог подумать, что первокурсница умеет так здорово колдовать и думать?! Да пошли они все к лешим! Буду один разбираться с пророчеством и с дядей. Да, дядя…если Лена права, и он, вместе с Кощеевым, внушил Перусту проиграть, то на нашу игру с Мокошихой он точно приедет. Заставить всю команду играть по другим правилам, сил одного волхва недостаточно, поэтому их должно быть двое. Значит если дядя приедет, то всё правда, и Перуст проиграл, находясь под заклинанием. В день игры, когда станет известно приехал Чернов или нет, думать о защите от заклинаний будет поздно, надо подготовится сейчас, даже если этого не случится.» Придя к мысли, что главное сейчас - это подготовить за неделю команду к противодействию заклинаниям, Даня направился не в башню факультета, а в библиотеку: надо было прочитать всё, что написано про заклинание внушения.
  В библиотеке, как он и предполагал, было тихо и пустынно – кому охота заниматься в выходной день, тем более во время игры в Ступинг. Библиотекарь, увидев Даню, нисколько не удивился, но повёл своими ушами локаторами в сторону, словно предлагая Дане самому решать, что читать и где сидеть. Даня набрал книг по заклинаниям сгрудил их на дальний стол и стал перелистывать. На втором году учёбы Даня так и не освоил всех премудростей поиска книг в библиотеке. Изысканиями книг всегда занимались девочки, поэтому выбранные Даней книги, оказались совсем не те, что были ему нужны. Просмотрев все книги, Даня понял, что собственная магия – это замечательно, но не мешало бы получить хоть какую-нибудь подсказку, чтобы уже на ней построить свою защиту от заклинаний.
  Оглядев тоскливо уходящие в даль стеллажи с книгами Даня подумал, что девчонки, конечно, идиотки, но их помощь в поисках информации, ему сейчас очень бы пригодилась. Он отвёл взгляд от стеллажей и посмотрел на стопку пролистанных книг – дело казалось безнадёжным. Неожиданно стопка книг поднялась в воздух и перелетела на соседний стол, а на его столе появился толстенный древний фолиант. Даня стал вертеть головой пытаясь увидеть того, кто проделал перемещение. Из-за ближнего стеллажа появились три ехидно улыбающиеся физиономии девочек; а вслед за лицами явились и сами девчонки.
- Напугался, - хохотнула Ярослава, - у Лены перемещение получается очень здорово.
- В библиотеке нельзя колдовать, - растерялся Даня.
- Так никто не видел. Захарий Ефимович, со своими лопоухими ушами хорошо слышит, но не очень хорошо видит, - Ярослава была довольно и собой и подругами, - мы нашли то, что тебе нужно, - она кивнула на фолиант.
- Откуда вы знаете, что мне нужно? – опешил Даня.
- У нас появилась умненькая, догадливая ведьмочка, она и сказала, что ты будешь искать, - Ярослава весело смотрела на Даню.
- И вы не передрались!? - поразился Даня.
-Это вы, мальчишки, всё решаете кулаками, а у нас другие методы разборок, - подковырнула его Люда, снисходительно глядя на сестру.
- Значит зачислили Лену в команду, - сказал Даня, перелистывая фолиант. – Леший меня дери, то что надо, -  он впился глазами в заголовок – «Способы защиты от заклинаний внушения».
 Прочитав главу, Даня задумался – зацепка появилась, но требовалось время, чтобы обдумать всё и создать надёжную защиту для всех членов команды. Он посмотрел на девочек, которые сидели за соседним столом и о чём-то тихо переговаривались.
- Яра, мне нужен этот текст, - он вопросительно посмотрел на девочку – таскать нелегально книги из библиотеки умела только она.
- Сделаем, - Ярослава деловито встала.
- Да, - спохватился Даня, - а где Серёга? Он что выбыл из игры?
- Серёга побежал читать письмо от твоей сестры, - хохотнула Люда, - ему сейчас не до тайн и пророчеств.
- Откуда ты знаешь, что письмо от сестры? – опешил Даня.
- Ты что думаешь мы забыли, как выглядит сова Вероники, - улыбнулась Ярослава, - но даже если бы и забыли, то по лицу Серёги всё и так было понятно.
- Да, - усмехнулся Даня, - сестрёнка может вить верёвки не только из одноклассников-смердов, но и из волхвов.
- Из тебя она целый канат свила, - неприязненно бросила Люда.
- Она моя сестра, - пожал плечами Даня, - не волшебница, а из-за меня попала в волшебные заморочки и чуть не погибла. Я вот уехал из Белокурихи, а магические непонятки остались. Хорошо, что я снабдил её всеми доступными мне защитами.
- С ней что-то случилось? – спросила Люда с искусно скрытой радостью в голосе.
- Пока нет, но летом всё равно придётся разбираться, ведь это касается и меня, - Даня прикусил язык – рассказывать подругам о своих проблемах в далёкой Белокурихе не стоило.
- Она что добралась до Чёрного зеркала? – всполошилась Ярослава.
- Ну ты сказала, - развёл руками Даня, - туда где оно хранится она не пройдёт.
- Да забудьте вы о постороннем. Надо команду защитить, а вы о всякой ерунде печётесь.
- Ты сам спросил про Серёгу, - обиделась Люда.
- Это я не подумал. Он действительно не нужен. Я пошёл на факультет, жду вас в комнате для занятий, вот с этим, – он кивнул на фолиант, и пошёл к выходу, не сомневаясь, что Ярославе удастся пронести книгу мимо библиотекаря.
 Ждать девчонок пришлось недолго - они ввалились, хохоча, в комнату через пятнадцать минут. Не слушая весёлый рассказ девчонок, как они разыграли библиотекаря, чтобы вынести книгу, Даня ещё раз внимательно прочитал интересующую его главу. Ещё по дороге в башню у него возникла идея, и сейчас, вникая в текст, он проверял можно ли её осуществить.
- Вот, - наконец сказал он, найдя нужное предложение, которое, прочитав в библиотеке, обдумывал по дороге на факультет. – «По преданию волхв Скалиаз варил «отворотное зелье» способное обезопасить любого от «заклинания внушения». Это помогло его племени победить напавших на их посёлок джиннов, мастерски владеющими этим заклятием. Рецепт этого зелья был строжайшей тайной Скалиаза, который он не передал никому.»
- И что? –встрепенулась Ярослава, - ты можешь сварить это зелье, не зная из чего оно готовилось? Тогда ты супер гений, а не просто гений, - хохотнула она.
- Я не гений, я только учусь, - улыбнулся в ответ Даня, - а для этого у меня есть Чёрное зеркало, - он достал из кармана блокнот.
- Полетишь в Белокуриху за ним? – неприязненно спросила Люда.
- Слетать можно, - ответил Даня, начиная чертить линии в блокноте, - но слишком сложно будет объяснить тёте, как я оказался в городе. Попробую обойтись блокнотом.
  Даня стал усиленно думать о неизвестном ему волхве Скалиазе и о том, как он варил зелье. Линии густо покрыли страницу, но Даня продолжал чертить до тех пор, пока не осталось ни одного светлого пробела. Закончив чертить, он посмотрел на девочек – они сидели, напряжённо наблюдая за его художественной мазнёй.
- Думаешь получится? – спросила Ярослава вглядываясь в листок блокнота.
- Если зеркало решит, что мне это нужно, то получится, - уверенно ответил Даня, - а если зеркало ответит, значит команду Перуста действительно заколдовали, готовясь заколдовать нас.
- Смотрите руны, - вскрикнула Лена, - но какие-то странные, нам таких не преподавали.
- Это древние руны, такими написана первая часть хроники зеркала, я видел, - сказал Даня, лихорадочно копируя надпись на чистом пергаменте, зная, что через несколько минут изображение в блокноте исчезнет. Он успел записать руны прежде чем страница блокнота вновь стала девственно чистой.
- Рецепт есть, - Даня всматривался в написанное, - но я ничего не понимаю. Здесь, наверно, обозначены вещества так, как их называли невесть сколько веков назад.
- Можно поискать названия в библиотеке, - предложила Ярослава.
- Тут восемь частей состава, пока ты разгадаешь все, пройдёт неделя, а то и больше, - сокрушённо сказал Даня.
- Так что же делать? – растерялась Ярослава. Даня с удивлением посмотрел на неё – видеть подругу растерянной ему ещё не приходилось.
- Варить зелье, - задумчиво сказал Даня, - только для этого мне придётся на день-другой поселиться у бабы Аспе, а для этого надо разрешение Игнатьевой.
- Ты думаешь Кочубей подскажет, что это за вещества?
- Она может и не подскажет, но вот Магура точно знает. Её придётся привезти Серебристому, - Даня встал. – Я пошёл к декану, а вы верните книгу в библиотеку, пока её не хватился Пугачёв. Он, как говорил ректор, дотошный книгочей.
- Может тебе нужна помощь в Ендропихе? – робко спросила Лена.
- Помощь нужна только в одном – не мешать, - утешительно, с усмешкой ответил Даня и пошёл искать декана.
  Игнатьева, выслушав просьбу Дани об отлучки Дани на два дня в Ендропиху, долго молчала, всматриваясь в лицо мальчика, в попытке понять, для чего на самом деле ему туда нужно. Не прочитав ничего опасного в лице, она разрешила ему уйти из Академии, напомнив, что через неделю у факультета игра, и тренироваться команде необходимо, несмотря на срочные Данины дела. Даня тут же уверил профессора, что его отлучка связана именно с заботой о игре команды. Он сказал чистую правду, и Игнатьева это поняла, разрешив не показываться в Академии до среды, когда должна была пройти последняя тренировка перед игрой.
  Даня забежал в спальню, забрал кое-какие вещи и, ни с кем не попрощавшись, ушел по дроге к Ендропихе. Баба Аспе встретила его так, словно ждала. Даня понял, что её предупредила декан.
- Ну что, внучок, решил пожить на вольных хлебах, - она добродушно усмехнулась, - надоел храп соседей по комнате, решил поспать в тишине. Пойдём ужинать, ты как раз поспел.
  При упоминании ужина, Даня вдруг вспомнил, что не обедал. Желудок, подавленный головой, сразу дал о себе знать, пробурчав пустотой – зря ты про меня забыл.
  Поужинав, Даня спустился в подвал и сел за стол, положив перед собой пергамент с рецептом «Отворотного зелья». Всмотревшись в руны, Даня вызвал Серебристого. Олень появился мгновенно.
- Гуди, мне нужна Магура, крогуруша зеркала. Ты можешь её сюда перенести?
- Я могу ей сообщить, что ты её зовёшь, а перенесётся она сама, - ответил олень.
- Здорово, а я думал, что она не может переносится на такие расстояния. Так сообщи ей, - обрадовался Даня. Олень исчез, и через несколько минут в подвале появилась Магура.
 Поклонившись Дане, она спросила, что его беспокоит.
- Здравствуй, Магура. Почему ты решила, что меня что-то беспокоит?
- Ты не взял зеркала, блокнот ничего не разъяснил, вызвал меня – значит что-то беспокоит, - обстоятельно ответила Магура.
- Беспокойство – это моё нормальное состояние, - улыбнулся Даня, - блокнот выдал мне рецепт зелья, написанный старинными рунами, как в хронике, но названия веществ мне неизвестны, они написаны на старый лад. Ты можешь перевести эти названия на понятный мне язык? – Даня показал на пергамент лежащий на столе.
  Магура подошла к столу, взяла пергамент, прочитала руны и посмотрела на Даню.
- Это зелье никто из владельцев Чёрного зеркала не варил, но все части, что здесь применяются я знаю, кроме одного – написано «оболочка птенца». Это может быть скорлупой яйца, из которого вылупляется птенец, - крогуруша повернула пергамент поближе к свету и спросила, - ты точно скопировал руны из блокнота?
- Да, один в один, только вот на этом значке, - Даня показал, - была маленькая точка.
- Тогда это означает – «оболочка Р птенца», - сказала Магура.
- Скорлупа птенца Рухх, - обрадовался Даня, - вот что это такое. Но как понимать вот это, - Даня показал на последние строки, - «оглаживать два дня».
- Настаивать, - ответила Магура.
- Теперь всё понятно, - Даня радостно потёр ладони, - давай писать всё на понятном языке. – Он сел за стол и под диктовку крогуруши написал рецепт знакомыми названиями.
- Спасибо Магура, - поблагодарил он её. – Как там мой подвал с зеркалом, всё в порядке?
- Да. Но твоя сестра обыскала весь подвал, и, хотя у неё на шее твой оберег, пройти к сундуку она не смогла.
 «Вот же зараза неугомонная, - подумал Даня, - во всё суёт свой нос. Хорошо, что она не волшебница, хотя и без колдовства она большая проблема.»
- Может тебя чем-нибудь угостить перед дальней дорогой? – он посмотрел на смиренный вид крогуруши.
- Спасибо, но меня хорошо кормят, - улыбнулась своей кошачьей улыбкой Магура, - баба Дуся передаёт тебе привет и наилучшие пожелания, - поклонилась она и исчезла.
 Даня поводил рукой в том месте, где только что стояла Магура, вздохнул и подумал: «Как это в ней всё собрано вместе и кошачье, и человеческое, никак не привыкну.»
  Он взял в руки пергамент с рецептом и пошёл выбирать ингредиенты для зелья. Всё было необходимо нашлось в запасах бабы Аспе, кроме скорлупы яйца Рухх, но Даня знал, где его можно взять. В прошлом году, после поединка с Рикшеллером егерь собрал всю скорлупу, почти сто килограмм, и сложил в кладовке своего дома. Он вызвал Серебристого, и очень скоро тот вернулся с котомкой на спине, в которой была упакована скорлупа. Прочитав ещё раз рецепт, Даня порадовался тому, что его отпустили до среды: зелье надо было варить сутки, а потом ещё сутки настаивать. Пробовать варить по вдохновению Даня не стал - от зелья зависело слишком много, чтобы пытаться экспериментировать с непредсказуемым результатом.
 Даня хотел немедленно приступить к варке, но почувствовал, что сейчас, после весьма утомительного дня, у него нет сил, чтобы сварить полноценное зелье. Приготовив всё для завтрашней работы, он поднялся в комнату, знакомую ему по прошлогоднему, месячному житью, и лег спать ни о чём не думая, и не беспокоясь.
 Проснулся Даня поздно. Сбежав вниз он быстро позавтракал и нырнул в подвал, сопровождаемый ободрительным взглядом колдуньи.
 Варение зелья оказалось очень сложным и утомительным процессом. Никогда до этого Даня не составлял раствор с такой тщательностью и скрупулёзностью следуя рецепту. Но даже делая как написано, Даня всё время прислушивался к себе – не подскажет ли ему внутренняя сила, что надо делать по-другому. Внутренний голос и вдохновение молчало, а зелье варилось по подсказанному зеркалом рецепту. К ночи Даня так устал, помешивать раствор и добавлять по крупицам составляющие части, что ему захотелось всё бросить и пойти спать. Собравшись с силами, он выпил бодрящее зелье и к утру закончил работу. Посмотрев на полученную жидкость Даня удовлетворённо сощурился и, накрыв котёл крышкой для настоя, хотел пойти спать, как вдруг, что-то кольнуло его внутри. Он понял: настаивать зелье надо было так же, как курица высиживает яйца – под собой. Даня принёс из комнаты матрац и подушки. Обложив котёл подушками, Даня накрыл всё это матрацем и лёг на него, подложив под голову руку. Сон пришёл мгновенно и надолго.
 Проснулся Даня от того, что его трясли словно яблоню в попытке свалить незрелые плоды. Открыв глаза Даня увидел встревоженное лицо бабы Аспе, трясущей его за плечо.
- Ты с ума сошёл, внучок? Что ты тут творишь?
- Сколько я спал? – Даня приподнялся, распрямляя затёкшую руку.
- Я не знаю, когда ты лёг, но сейчас десять утра вторника, - колдунья встревоженно всматривалась в лицо мальчика.
- Значит уже готово, - Даня пошевелил плечами, - хорошо, что вы меня не трогали раньше, а то бы зелье не получилось. – Даня встал, потопал ногами, потянулся и откинул матрац; подняв котёл он поставил его на стол.
- Ты что вылёживал зелье как наседка? – опешила волшебница.
- Ага, - подтвердил Даня, открыв крышку и рассматривая изумрудно-зелёный настой.
- Не знаю, как его настаивал Скалиаз, но мне показалось, что именно так нужно делать.
- Что это за зелье, - уже с интересом спросила баба Аспе, - я никогда не слышала, что зелье настаивают теплом своего тела.
- Это отворот от заклинания внушения, - пояснил мальчик, переливая зелье в колбу.
- ЧТО???? – изумилась Аспеления Варламовна. – Такое зелье существует только в преданиях. От заклинания внушения помогают контрзаклинания и внутренняя сопротивляемость мага, а зелье…если это оно, то ты воскресил легенду, - колдунья с любовным восхищением смотрела на мальчика.
- Баба Аспе, вы знаете заклинание внушения?
- Хочешь проверить на себе, - догадалась колдунья, - это не лучшая проверка. Ты сам по себе необычен и силён как маг. Надо проверить на других, но волхвом поблизости нет, так что…, - она взмахнула палочкой и на столе появилась черепашка.
 Даня взял пипетку и капнул в пасть черепашки несколько капель зелья. Колдунья, наблюдавшая за Даней с интересом, стоя в стороне, качала головой, словно говоря: «Ну, мальчик, ты даёшь – сварил небывалое зелье, а теперь хлопочешь как неразумный отрок.»
Даня отошёл от стола и махнул рукой в сторону черепахи, приглашая колдунью применить заклинание. Аспеления Варламовна наставила палочку на черепаху и приказала – «пляши». Черепашка помотала головой и поползла по столу. «Стой!» - произнесла колдунья. Черепашка продолжала ползти. Волшебница повторила приказ, сузив глаза, и вперив взгляд в черепашку, которая продолжала ползти, не обращая внимание на заклинание. Упершись головой в котёл, она развернулась и стала огибать препятствие. Никакие другие приказы бабы Аспе, черепашка так и не выполнила. Даня подошёл к столу и протянул руку к черепашке. Когда он был уже готов схватить её, рука словно онемела и замерла. Даня почувствовал онемение во всём теле приказывающее ему не двигаться. «Попал под заклинание», - догадался он. Сдавив внутри себя пружину неповиновения, Даня распрямил её и схватил черепашку.
- Я же говорила, - сказала довольная колдунья, - ты и без зелья не так просто поддаёшься внушению, а вот черепаха так не может. – Она рассмеялась. – Не знаю, Даня, зачем тебе нужно это зелье, всё равно не расскажешь, но важно то, что зелье не оружие нападения чёрной магии, а противодействие ему. – Она подошла к мальчику и взяла его за плечо. – Вот что, внучок, если ты намерен его использовать против какого-то зла, то советую проверить его на волшебниках, а заклинанием внушения лучше всего в Академии владеет егерь. Я, хотя и опытная колдунья, но до его умения мне далеко.
- Егерь теперь профессор Хусейн, - Даня неодобрительно посмотрел на бабу Аспе.
- Для меня он всегда останется Ходжой и егерем, - улыбнулась колдунья, - как ты, для меня, всегда будешь внучком и Даней.
 Она с ехидством посмотрела на мальчика, - Для тебя, насколько я знаю, он тоже не профессор, а егерь и друг.
 Даня потупился, вздохнул и жалобно посмотрел на колдунью: «Я есть хочу.»
- Пойдём, труженик, накормлю; проспать на котле сутки, действительно, тяжело.
 После завтрака, обеда и ужина вместе взятых, Даня почувствовал, что идти в Академию не в состоянии. Аспеления Варламовна, видя его усталость, проводила наверх в комнату и уложила, как маленького спать. Даня мгновенно провалился в сон, словно и не спал сутки до этого. Колдунья, увидев, как он сразу погрузился в забытье, поняла – зелье потребовала от мальчика всех его как магических, так и физических сил.
  Проснулся Даня посередине ночи от стука в окно. Он не сразу сообразил где находится и что это за звуки. Разобравшись, что он в доме бабы Аспе, Даня встал и подойдя к окну открыл его – в комнату влетел Хохмач с письмом в клюве. Письмо в клюве было напоминанием декана, что в среду он обязан явится на занятия. Отдохнувший Даня пожал плечами – напрасное напоминание, он и так готов к учёбе. Погладив птицу по голове, Даня заметил, что к лапке привязано ещё одно послание. Это оказалась записка от Лены, в которой она выражала беспокойство по поводу отсутствия Дани в Академии.
 «Это ещё что такое, - недовольно подумал Даня, - девчонка что-то возомнила о себе? Ни Люда, ни Яра никогда не пытались мне писать записки, когда я пропадал в прошлом году. Стоп! А как она смогла привязать записку к лапке филина, если он нёс письмо от декана?!» Даня посмотрел на филина и спросил: «Когда тебе привязали письмо к лапке, и почему ты это позволил, если нёс письмо от декана?» - «Девочка попросила», - ухнул Хохмач. – «Ты чья птица моя или её», - возмутился Даня. «Девочка очень просила», - оправдался филин. – «Тебя что можно уговорить в ущерб мне!?» - продолжал возмущаться Даня. – «Если я вижу, что тебе не хотят зла, а наоборот любят, то уговорить меня можно», - пояснил Хохмач. – «Ну птица…ты знаешь всё, даже то, чего не знаю я», - Даня почувствовал себя неудобно перед филином. – «Лена хорошая и умная девочка», - подлил филин елея. – «Ты говоришь, как Хохотушка про Веронику. У неё что ли набрался таких мыслей?» - «Хохотушка прилетала и сказала, что Вероника очень скучает по тебе». – «Вот ещё «неизвестная» новость», - ругнулся Даня. «Лети, знаток душ волхвов. Спасибо за письма, но постарайся приносить только то о чём тебя прошу я, если это не письма от профессоров». Филин ухнул так, что Дане показалось, что он усмехнулся, и улетел.
 Даня закрыл окно, посмотрел на странного вида часы, что висели в комнате, где вместо цифр были нарисованы солнечные диски и лунные лики, и уяснил, что у него ещё есть несколько часов, чтобы позавтракать и не спеша добраться до Академии. Будить бабу Аспе он не решился, да и не знал в какой комнате она спит, поэтому он спустился на первый этаж и стал обследовать её в желании найти еду. Открыв дверцу буфета, он вздрогнул, почувствовав, что кто-то теребит его за ногу. Опустив глаза, он увидел домовика. Домовик был старый, с седой бородкой, в чёрном камзоле и в золотистой шапочке на голове. Даня знал, что у бабы Аспе есть домовик, но он его ни разу не видел, хотя и жил, в прошлом году, целый месяц в этом доме.
- Есть хочешь? – спросил домовик, вращая глазами по сторонам.
- Эээээ…ну да, - промямлил Даня, не зная, как вести себя с домовиком колдуньи.
- Умойся и садись за стол, - сказал домовик, с интонацией очень похожим на голос бабы Аспе. Даня послушно ополоснул лицо и руки, а потом сел за стол.
 Через минуту на столе появился завтрак, состоящий из блюд, любимых Даней. Мальчик стал есть, поглядывая на домовика, который уселся на табуретку возле двери.
- Баба Аспе ещё спит? – спросил Даня, когда утолил первый голод.
- Аспеления Владимировна отбыла по делам, - степенно ответил домовик, - она наказала покормить вас и выполнять всё, что вы прикажете.
 «Вышколенный слуга, - подумал Даня, - но такой же важный, как и хозяйка.»
- Как вас зовут? – спросил Даня, заинтересованный положением домовика в доме.
- Ендроп, - важно ответил домовик.
- Как? - поперхнулся Даня винегретом, который ел, - это в честь основателя деревни?
- Я потомок того домовика, который служил Великому Ендропу, в честь его все домовики, живущие в этом доме, носят это имя, - обстоятельно ответил домовик.
- Так дом стоит со дня основания деревни?
- Первый дом был разрушен во время войны с тритонами, этот построен после войны. С тех пор все мои предки служили этому дому.
- Значит баба Аспе то же потомок Ендропа? – всё больше удивлялся Даня.
- Да, - в голосе домовика звучала гордость, - хозяйка из славного и бессмертного рода Ендропа. - Почему бессмертного? – недоумённо спросил Даня. – Волхвы и домовики умирают, но род пребывает вечно, - выдал домовик чеканную фразу, показавшуюся Дане знакомой, где-то он подобное слышал, или читал. «Поговорить, ума набраться», - мелькнула у Дани мысль.
 Напившись горячего чая, мальчик поблагодарил домовика, собрал свои вещи, бережно завернул колбу с зельем в поданную Ендропом серебристую ткань, положил её в специальную сумку, так же предложенную домовиком, и направился в Академию.
  Двери в воротах ещё были закрыты, поэтому Даня вызвал Серебристого и с его помощью оказался в башне факультета. Все ещё спали. Даня поднялся в спальню осторожно спрятал сумку с зельем и спустился в гостиную дожидаться, когда студенты начнут новый день шумной и опаздывающей беготнёй.
 Чтобы не терять времени даром, Даня выписал на новом пергаменте весь процесс создания «отворотного зелья». За этим занятием его застала профессор Игнатьева, пришедшая в башню факультета узнать о присутствии или отсутствии Дани.
- Белов, уже здесь. Похвально, - строгим голосом сказала она. – Как успехи? - голос её стал мягким и пластичным.
- Отлично, профессор, - Даня встал и протянул декану пергамент, - вот рецепт «отворотного зелья» способного нейтрализовать заклинание внушения. Я сварил его.
- Не может быть, - поразилась Ифигения Абрамовна, - и оно работает?
- Да, я проверил его на черепахе, а заклинание внушения произносила Аспеления Варламовна, - гордо подтвердил Даня.
- Значит ты уверен, что Перуст проиграл матч под действием заклинания внушения?
- Откуда вы знаете, что я так думаю? – недоумённо и испуганно спросил Даня.
- Даниил, Даниил второй год учишься в Академии, а не понимаешь, что любое твоё слово, сказанное по секрету, как величайшая тайна, сразу становиться известной всем студентам. Ты же разговаривал со студентами Перуста, ну и…, - Игнатьева развела руками. – Значит ты решил обезопасить команду от проигрыша, и ради этого создал зелье, которое существует только в легендах?
- Баба Аспе сказала, что я возродил легенду, но это не так, - Даня потупился.
- Я не возродил легенду, я её повторил. Рецепт зелья придуман не мной, я только сварил его. Зато теперь его может сварить любой, - похвастался Даня.
- Ну, в этом-то я сомневаюсь, - сказала Игнатьева читая пергамент, - ты варил зелье сутки, а потом ещё сутки его высиживал – это как?
- Вылёживал, профессор, - Даня смутился, - в древнем рецепте сказано оглаживать, мне перевели как настаивать, но я понял, что нужно тепло волхва, чтобы зелье настоялось, вот и пришлось спать на нём.
- Не хочу даже спрашивать откуда ты взял древний рецепт Скалиаза, который нигде не сохранился, и который он никому не передавал, - покачала головой Игнатьева.
- Вы знаете про Скалиаза и его рецепт «отворотного зелья»? – обескураженно спросил Даня. – Белов, ты считаешь, что профессора в Академии вам преподают только прописные истины?! – в голосе профессора послышались металлические нотки крайнего неудовольствия.
- Простите, профессор, - сконфузился Даня, - просто в книге об этом всего несколько предложений, и это считается мифом, легендой, и я думал, что…, - Даня окончательно смутился не зная, как извинится за явное высокомерное отношение к знаниям профессоров Академии.
- Мы знаем много, Даниил, - смягчилась Игнатьева, видя растерянность мальчика, - и не рассказываем вам многое только потому, что вы не готовы к восприятию сложного и, как говориться, мало достоверного. Ты исключение, но и тебе мы можем дать только то, что и всем, до остального тебе придётся докапываться самому. Если тебе нужна помощь, мы всегда её тебе окажем, но, как я заметила, твоя команда и без нашей помощи находит для тебя всё что нужно, - она улыбнулась.
 «Кажется, девчонки трепачки, - подумал Даня, - или одна из них, та что привязала записку к лапе филина, которого посылала Игнатьева. Ну и леший с ними. Декан мне не враг, и без её разрешения мне вообще не дали бы сварить это зелье.»
- Что ты хочешь сделать с этим, - Игнатьева помахала пергаментом.
- Не знаю, профессор, - пожал плечами Даня, - может отправить его Благолепову? Пусть он проверит его, и если сочтёт нужным может опубликовать в журнале, который редактирует. Мне вообще-то всё равно. Я сварил зелье для команды, для игры, а что с ним будет делать Волшебный мир мне всё равно. Я не Скалиаз, чтобы хранить его в тайне. Как сказала баба Аспе – это не зелье чёрной магии, это зелье защиты от неё.
- Хм, - покачала головой Игнатьева, - ты очень добр к миру вокруг тебя. Даже самое лучшее зелье, направленное на добро можно обратить в оружие зла. Хорошо, я решу этот вопрос с ректором. Может ты и прав.
  В этот момент в гостиную стали скатываться по лестнице студенты. Увидев в гостиной профессора, которая редко приходила по утрам в башню факультета, они стали степенно спускаться, передавая сигналы бывшим в спальнях, что внизу начальство, которое не стоит злить шумом и гамом пробуждения.
 Из Даниных друзей в гостиной первыми появились девчонки, которые сразу же подбежали к Дане.
- Ну что? Получилось? – набросилась на него с вопросом Ярослава.
- А-то, - усмехнулся Даня, - только в следующий раз я вас заставлю варить это зелье, если оно понадобиться.
- Что, так трудно? – спросила Люда, рассматривая лицо Дани, которое было усталым.
- Нелегко, - подтвердил Даня, - вот что, девчонки, - Даня замялся, - мне нужно испытать зелье, - он виновато посмотрел на подруг.
- Ты хочешь испытать его на нас, - усмехнулась Ярослава, - без проблем. Только кто будет насылать заклинание внушения? Ты?
- Я могу попробовать, но боюсь, что моё заклинание будет сильно отличаться от тех, что были применены против Перуста. Ты же знаешь, Яра, у меня всё получается сильнее, и что из этого может выйти неизвестно. Как сказала баба Аспе, самое сильное заклинание внушения может сотворить Хусейн. Он джинн, а именно против них было сварено зелье. На черепаху зелье действует отлично, но всё же надо проверить на волшебниках.
- Хорошо, - сказала Люда, - после занятий идём к егерю.
- После тренировки, - поправил Даня, - вечером тренировка, а после неё идём к егерю.
 Весь день на занятиях Даня сидел как на иголках, ему не терпелось испытать зелье. Он, конечно, был уверен в нём, особенно после испытания на черепахе, но всё же…
  Опасения Дани оказались напрасными. На Люду и Ярославу, выпивших зелье, заклинание егеря не произвели никакого действия. Хусейн приложил всю свою магию, но так и не смог подчинить волю девочек.
- Зельевар из тебя, Даня, просто гениальный, - сделал заключение Хусейн, после того как исчерпал все свои магические приемы подчинения колдуний.
 По дороге в Академию их догнал Сергей, ходивший кормить и выгуливать индрика. Когда он стал рассказывать, что Вася растёт не по дням, а по часам, Даня вспомнил, что вчера была его очередь ухаживать за подопечным.
- Кто вчера ходил вместо меня к индрика? - спросил он друзей.
- Лена, - ответила Люда.
- Почему Лена?! – растерялся Даня. – У неё что нет своим уроков, чтобы растрачивать время на чужие?! Вы все были очень заняты!? – набросился он с упрёком на друзей.
- Мы были свободны, но она попросилась сама, - ответила Люда.
- Как же она смогла найти индрика ни разу его, не видя? – изумился Даня.
- Нашла, - ехидно сказала Ярослава, - и рассказала, когда вернулась, что Вася скучает без тебя и волнуется.
- Этого не может быть, - не поверил Даня, - с индриком никто не может разговаривать кроме меня. Девчонка просто сочиняет.
- Спроси у неё сам. Я говорю то, что слышала от неё, - Ярослава пожала плечами. – Мне последнее время кажется, что Лена…необычная волшебница, под стать тебе Даня – такая же скрытная, с непонятной магической силой. Слишком много умеет, а ведь учится первый год.
 «Может Лена написала записку о волнении за меня, после того как пообщалась с индриком? Но как она смогла с ним разговаривать? Права, Яра, девочка действительно необычная. Надо с ней поговорить» - подумал Даня, задумчиво шагая с друзьями в Академию. Само появление Лены в Академии, стало казаться ему странным, окутанным какой-то тайной, хотя до этого момента он так совершенно не считал. Она была просто сестрой Люды и первокурсницей, а вот погляди ты – уговорила филина взять её письмо, поговорила с индриком, да и перемещает предметы на большие расстояния с лёгкостью, которой и он не владеет, не говоря уже о девчонках. «Может она тоже девочка с серебряными волосами?» - задал себе вопрос Даня, и не нашёл ответа.
 В гостиной факультета Даня первым делом стал искать глазами Лену, но не нашёл её; выспрашивать где она у первокурсниц он не стал – разговор с ней был не срочный, можно отложить его и на потом; ну а потом, он просто забыл о намерении поговорить – девочка никуда не денется, а ответственная игра и ментальная схватка со Злом через несколько дней, и к ней надо готовиться.
 Даня, памятуя слова ректора, что каждое его слово становиться известным всей Академии, предупредил друзей, чтобы они ни словом не обмолвились об «отворотном зелье, сваренным им. Девочки и Сергей замкнули уста и стали невозможно неразговорчивыми, что несколько удивило однокурсников, но прошло незамеченным – мало ли какие настроения у друзей мальчика с серебряными волосами, который и сам, всегда, очень неразговорчив.
 Тренировки команды проходили, в оставшиеся до матча дни, ежедневно. Даня ничего не говорил товарищам о зелье. На расспросы о слухах по причине проигрыша Перуста, Даня только пожимал плечами и успокаивал членов команды бодреньким заверением, что всё будет отлично – никто не вмешается в механизм их слаженного действия на поле, которое они отработали.
 Даня успокаивал команду, но сам, несмотря на уверенность в силе зелья, не был так убеждён, что игра пройдёт успешно. Какой-то червячок в глубине души точил его, нашептывая – не спи, не почивай на лаврах великого колдуна, Зло попытается тебя обмануть. Другая половина души требовала ликования, что он непобедим и неуязвим, говоря, что надо плюнуть на сомнения, махнув рукой на червячка тревоги. Разрываемый между бахвальством и сомнением, Даня ходил по Академии сумрачный, молчаливый, что очень радовала недругов из Сварожича, которые веселились и отпускали шутки в его адрес, видя его угрюмость и подавленность. Даня не отвечал на остроты понимая, что его специально провоцируют в преддверии игры. Даже на выкрик Тимура Чернова – «Сопляк дрожит от страха краха», - Даня ничего не ответил, а только пожал плечами, думая про себя о глупости своего братца, умеющего только злобствовать.
 Игра пришла под аккомпанемент солнечной, морозной погоды, и наплывом зрителей из Москвы и Китежа. Посмотреть на игру героя прошедшего года приехали не только родители студентов и министерские с Верховникам, но и самые значимые фигуры Волшебного мира, осознавшие, после многочисленных публикаций в журналах, что «мальчик с серебряными волосами» не канул в прошлое со своим подвигом, а расцвёл бутоном новой необычности, свидетелями которой они становятся.
 Даня во время завтрака, перед матчем, подошёл к капитану и попросил собрать команду в комнате для занятий в башне факультета. Увидев серьёзное, сосредоточенное лицо Дани, Юра мысленно спросил – «Зачем?» - «Есть очень важное дело от которого зависит исход матча,» - так же мысленно ответил Даня. «Хорошо. Сейчас отдам приказ мысленно, это как последняя тренировка ментальной связи, что мы наладили» - услышал Даня мысль Наумова и тут же получил приказ собраться в башне факультета сразу после завтрака. Посмотрев на столы факультета, он заметил, что все члены команды тут же начали быстро доедать завтрак – приказ капитана дошёл до всех без исключения. «Отлично!» - порадовался он и пошёл на факультет.
 Придя в комнату для занятий, Даня сотворил шесть стаканчиков и поставил рядом колбу с «Отворотным зельем».  Ждать прихода команды пришлось всего несколько минут.
- Это что? Укрепляющий настой перед игрой? – спросил капитан, увидев на столе, за которым сидел Даня, стаканы и колбу.
- Послушайте друзья, - начал Даня объяснения, - вы спрашивали меня про игру Сварожича и Перуста, но я отмалчивался, теперь скажу всё то, что скрывал. Перуст проиграл потому, что в третьем, решающем ладе, все они находились под действием заклятия внушения и играли не так как хотели, и как могли победить. Я понял, что это была только репетиция перед тем как наслать такое же заклятие на нашу команду, и поэтому сварил «отворотное зелье». Вот оно, - Даня показал на колбу, - выпив его мы все будем неуязвимы перед заклинанием.
- Кто будет насылать заклинание на нас? – встревоженно спросил вратарь.
- У меня есть подозрения, - скривился в неудовольствии Даня, - но доказать их не могу – никто не поверит мальчику, даже с серебряными волосами.
- Мы тебе поверим! – вскрикнул Ваня Коркин.
- Оттого, что я вам скажу ничего не изменится, - Даня посмотрел на недовольные лица игроков и, вздохну, сказал, - ну хорошо – это Чернов, мой дядя, и Кощеев.
- Так надо их…- начал Борщов Витя, подняв кулак.
- Ничего не надо, - сказал капитан, блеснув глазами, - Даня прав. Никто не поверит, а проиграть мы можем. Ты испытал зелье, - обратился он к Дане.
- Да, и на черепахе, и на колдуньях, работает просто великолепно; за что профессор Хусейн назвал меня гением зельеварения, - ответил Даня.
- Аааа… он произносил заклинание внушения, - догадался Наумов. – Что ж, заправимся перед матчем, - он налил в стакан зелье и вдруг в упор посмотрел на Даню. – Тут только шесть стаканов, ты что не будешь пить зелье?
- Нет, - твёрдо сказал Даня, - я могу противостоять заклинанию внушения; и мне нужно проверить правдивость собственных догадок, поэтому я буду играть, как всегда. Если заклинание будет, я его почувствую. Пока я буду его преодолевать, вы все будете играть без меня, как на тренировках.
- Ты подозреваешь, что заклинание будет направленно именно на тебя, а мы можем попасть под него за компанию?! – Юра удивлённо смотрел на Даню.
- Я думаю, что так и задумано, - согласился Даня, - я буду бороться с заклинанием, а вы должны играть и выиграть. Если услышите или увидите, что я летаю как-то не так, то просто играйте как на тренировках, не обращая внимания на меня. Мокошиху вы можете обыграть и без моей помощи, - Даня усмехнулся.
- Может ты всё это придумал, с заклинанием? – спросил Саша Васин, кивну на зелье. – Решил испытать команду в игре без тебя?
- Нет, ребята, всё это серьёзно. Пейте и в бой, - Даня кивнул на стол со стаканами.
 Все выпили зелье, поморщились от неприятного вкуса, икнули как по команде и весело пошли к полю, готовые ринутся в бой, который становился необычным приключением, где они в главных ролях.
 Даня догнал команду уже возле раздевалки, успев по дороге заметить дядю в толпе приехавших гостей. «Я не ошибся, - подумал он, переодеваясь в спортивную форму, - дядя не мог приехать только для того, чтобы полюбоваться игрой «любимого» племянника. Посмотрим, как долго я смогу противостоять заклинанию.»
 Решение не пить зелье до матча пришло к Дане в тот момент, когда он попал под заклинание бабы Аспе. Тогда оно не было направленно против него со всей силой, и он преодолел его легко. Ему сразу же захотелось узнать насколько он, со своей магической силой может сопротивляться чарам. Учится колдовству, так учится – решил он, а это значит испытывать всё на самом себе.
  Вылетев на поле, Даня оглядел трибуны: на левой сидели гости вместе с факультетом Сварожич, на правой студенты трёх факультетов и преподаватели Академии. Отыскав глазами дядю на левой трибуне, Даня нашёл Кощеева на правой – они сидели напротив друг друга через поле. Недалеко от профессора Камнезвения сидели и его друзья, которых он попросил наблюдать за ним. Внимательно посматривая на дядю, Даня чуть не пропустил начало игры, но получив ментальный приказ капитана быстро вступил в игру и легко, как на тренировке, отправил биту в ворота Мокошихи. Намерения следить за дядей и Кощеевым мгновенно испарились, как только он почувствовал азарт игры. Весь первый лад Даня совершенно не думал о возможном заклятье всецело отдавшись игре, которая приносила радость победы. Он играл вдохновенно сам по себе, как в прошлом году. Команда Мокошихи, хотя и тренировалась, как вся Академия, по новым, Даниным приёмам, была слишком неуклюжа для стремительных полётов и проездов по льду команды Дальбора. Весь первый лад поражались только ворота Мокошихи, а команда Дальбора срывала восторги и аплодисменты обоих трибун; молчали только студенты Сварожича и Мокошихи, ставшие в этом матче союзниками.
  В перерыве команда Дальбора, радостная от счёта 8:0, с восторгом обсуждала каждую отправленную в ворота биту, превознося талант Дани, сумевшего научить играть их в едином, правильном порыве действий. Четыре биты забил Даня, две капитан и по одной центровые. Вся разработанная Даней тактика работала с точностью часов не давая сбой ни в одной минуте.
 Красота и стремительность игры Дальбора обсуждалась на трибунах гостями, которые в один голос твердили, что описание, бывшее в Ведомостях и журналах, просто неумелое диктанство первоклассника, учившегося писать, не передающее подлинность этой великолепной игры.
 Вылетев на поле во втором ладе, Даня неожиданно почувствовал, что его ступа летит не так быстро, как он привык. Даня завис над центром поля для вбрасывания и, увидев биту, брошенную в игру, устремился к ней. Биту перехватил игрок Мокошихи. Даня полетел к нему и тут понял – он думает с опозданием, оттого и ступа летит медленнее, и сам он запаздывает в оценке положения биты. «Началось, - понял Даня, - внушение замедление или даже остановки, только оно меня не парализует, а просто тормозит.» Даня, уже не обращая внимания на игру, сделал пролёт к собственном воротам и убедился, что это именно так. «Юра, - послал он ментальный сигнал капитану, - играете без меня. Я иду в защиту, а вы все смещаетесь как мы тренировались.» - «Понял, Даня, - пришёл ответ от капитана, - перестроились без Дани, - отдал он приказ команде.»
 Игра ушла в центр поля, а Даня завис возле своих ворот. Он впился глазами в трибуну, где были гости, и тут же наткнулся на взгляд дяди устремлённый на него. Этот взгляд словно спрашивал – «Поборемся, кто кого?»
«Драка, так драка», - подумал Даня и, собрав в собственном взгляде всё своё желание, метнул в глаза дяди только одно слово – «Замри». Данино желание было настолько сильным, что ступа задрожала и камнем рухнула на поле, а Чернов застыл на трибуне с открытыми, невидящими глазами. Даня вздрогнул от удара ступы о лёд и бросил взгляд на поле игры: к его воротам нёсся, с неимоверной скоростью, нападающий Мокошихи, неся биту на метле. «Он сейчас снесёт ворота вместе с вратарём», - подумал Даня и, мгновенно переключив сознание, приказал ступе лететь наперерез игроку. Сбив биту с метлы игрока, Даня уронил её на лёд и ударом метлы отправил её в сторону ворот противника. Бита заскользила с такой скоростью, что никто на площадке не успел даже моргнуть глазом, как она оказалась в створе ворот засветившись победным светом. Трибуны взорвались криками и овацией; даже студенты Мокошихи, в воротах которой оказалась бита, не смогли сдержать восторга от такого необычного удара. Лишь студенты Сварожича, словно парализованные каким-то заклинанием, остались безучастными к красоте этого поражения ворот.
 Даня, находившейся возле собственных ворот, лишился своего коронного зависания над поверженным створом. Он просто взлетел на несколько метров над льдом, и тут же был окружён командой, которая в знак уважения подняла вверх мётлы приветствуя своего героя. Комментирующий матч, студент Перуста, Балаболкин так орал в усилитель звука, что над стадионом, казалось, разверзлись небеса, обрушив на землю гул падающих звёзд. Шум не прекращался целых пять минут, пока судья, Вихрева, не взмахнула палочкой, призвав зрителей к тишине, от шума необычного даже для любого матча по Ступингу. В наступившей тишине матч продолжился.
 Даня по-прежнему остался в защите, предоставив капитану и центровым добывать победные биты, что стало несложно, ввиду полной растерянности команды Мокошихи; которая, воспрянув в начале второго лада, увидев, что в нападении нет Дани, полностью пала духом и потеряла способность даже защищать ворота, не говоря уже о попытке нападения.
 Игра шла на половине поля противника, а Даня просто летал у собственных ворот поглядывая на трибуну, где в оцепенении застыл его дядя, размышляя – в какой момент надо будет снять заклинание, посланное им таким необычным способом - через взгляд. Неожиданно Даня почувствовал, что его руки, держащие метлу, налились свинцовой тяжестью, а ступа, вопреки его желанию стала медленно подниматься вверх. Сообразив, что парализованный Чернов не может творить колдовство, Даня хотел обернуться и посмотреть на трибуну где сидел Кощеев, но не смог сделать этого. Желание повелевать своим телом и действием словно опуталось липкой паутиной безразличия. «Пропал!» - ужаснулся Даня. Перехватить взгляд Кощеева и через него оградить себя от заклинания он не мог; палочки при нём не было, да и дотянутся до неё, не смог бы. Даня послал к лешему своё геройство не пить зелье перед матчем, дрожа от страха, видя, как земля начинает стремительно, удалятся из-под ступы. Беспомощно застыв в ступе, ощущая холод отчаянья от собственной беспомощности, он вдруг почувствовал, что тяжесть в руках исчезла, но ступа продолжала подниматься вверх. Освобождённые от скованности руки махнули метлой, и ступа камнем полетела вниз, остановившись в нескольких сантиметрах от льда. Покрытый липким потом страха Даня оглянулся на трибуну где сидели друзья и Кощеев – там царила суматоха, в которой ничего нельзя было понять.
 Злость на самого себя за самонадеянность, желание как-то изгнать из себя только что испытанный страх, толкнули Даню в гущу игры на половине поля противника. Ворвавшись в гущу игроков Мокошихи, которые перепасовывали друг другу биту, опасаясь новой атаки со стороны Дальбора, Даня ловко перехватил её и не раздумывая, не рассчитывая понесся к воротам. Сбросив биту прямо под ступу вратаря, Даня отправил её в створ ворот. Бита засветилась победным светом, а Даня взлетел над воротами, обессиленный и обескураженный всем случившимся. Паря над побеждёнными воротами, он не торжествовал, а досадовал на самого себя – его сила колдовства оказалась слабостью его самого как волшебника; обезопасив всех, он оказался незащищённым от заклятий сам.
 Забитая им бита оказалось последней в ладе и матче – сразу после вбрасывания в игру прозвучал свисток Вихревой, возвестивший победу Дальбора. Два лада выиграл Дальбор и третьего не потребовалось.
 Зрители Дальбора бросились к команде, чтобы поздравить её с победой. Даню в этой радостной суете интересовало совсем другое – что с Черновым, и почему исчезло заклинание, поразившее его. На дядю он махнул рукой – пусть взрослые волхвы разбираются почему, и кто наслал на него обездвиживающее заклинание; а вот, как и кто обезвредили Кощеева – ему было очень интересно. То, что заклинание применил Кощеев, Дане было совершенно ясно – больше явных врагов у него в Академии не было; да и суета в том месте где он сидел явно указывала на это.
  Даня, не дожидаясь поздравлений студентов факультета, сразу полетел в раздевалку оставив команду почивать на лаврах. Переодевшись он пошёл разыскивать друзей, которые сами бросились ему навстречу едва он вышел из раздевалки.
- Даня, - прерывистым от волнения голосом кинулась к нему Люда, - Лену забрала Игнатьева и повела к ректору.
- За что? – удивился Даня.
- Она подняла котел с горячим сбитнем, который стоял на буфетном столике, и вылила его на голову Кощеева, - трагическим голосом сказала Люда.
- Как подняла? – недоумённо спросил Даня, - Руками?
- Нет, - удовлетворённо пояснила Ярослава, - она подняла его с помощью волшебной палочки, переместила на голову профессора и опрокинула.
- Надеюсь Кощеев сварился вкрутую, - засмеялся Даня, сразу сообразив почему и как исчезло заклинание, поразившее его.
- Тебе весло, - возмутилась Люда, - девочку могут исключить из Академии!
- Девочке надо благодарность объявлять за спасение меня, а не выгонять, - оборвал смех Даня, - кто знает, что наколдовал бы Кощеев если не она.
- Как это?! – в один голос воскликнули друзья.
- Вы что не следили за Кощеевым?! – рассердился Даня. – Вы что не поняли, что он обездвижил меня и направил мою ступу в облака? Зачем я послал вас на трибуну поближе к профессору, чтобы вы ворон ловили раскрытыми ртами?!
- Так ты не просто так взлетел над полем? – подавленно спросил Сергей.
- Ты что больной! – возмутился Даня, - или вообще ничего не понимаешь в Ступинге!? Ты то должен был понять, что я не просто так перешёл из нападающего в защитники – на меня наслал заклинание дядя. Я его обезвредил, но заклинание Кощеева не смог преодолеть, - Даня не на шутку разозлился на друзей.
- Подожди Даня, - Ярослава недоумённо смотрела на мальчика, - разве «отворотное зелье» не сработало?
- Почему же, сработало, только я-то его не пил, - разъяснил Даня.
- Как не пил? Почему? – Ярослава смотрела на Даню вылупившимися глазами.
- Мне надо было точно знать – верны ли мои предположения на счёт дяди и Кощеева. Проверить это можно было одним способом – обезопасить команду с помощью зелья, и остаться незащищённым для проверки. Всё подтвердилось – они виновники.
- Значит Кощеев направил на тебя заклинание, ты попал под него, не смог преодолеть, а Лена, вылив сбитень на профессора, спасла тебя?! - уточнила Ярослава задумчиво.
- Выходит так, только я не могу понять, что она делала возле Кощеева, как поняла, что он колдует и почему вы сидели, растопырив уши, но закрыв глаза? – Даня требовательно смотрел на девочек. – Вы должны были следить за профессором, а вместо этого…ловили ворон? Зелье, что я испытывал на вас, видимо действует достаточно долго, поэтому вы могли не почувствовать заклинания, но Серёга то не пил его, а сидел как раз в той стороне куда было направленно заклинание. Ты что ни будь почувствовал? – Даня упёрся взглядом в друга.
- Ну…, - Сергей замялся, - мне стало как-то всё безразлично, неинтересно. Я подумал, что это просто плохое настроение.
- И поэтому ты даже не удивился, когда Лена вылила котёл на голову Кощеева? – рассердилась Ярослава.
- Где сидела Лена? – спросил Даня. - Возле меня, - поник головой Сергей.
- Значит девочка-первокурсница, которая только-только начала колдовать всё поняла, а ты, уже столкнувшийся со Злом в прошлом году, принял заклинание за плохое настроение. Ты не волшебник, ты…- Даня махнул рукой, разозлившись так, что ему захотелось врезать другу и не заклинанием, а просто кулаком в лицо.
- Не все такие гении как ты, - пробурчал Сергей, понимая, что он кругом виноват. Вид у него был такой, что Дане стало жалко его – действительно, что он на него набросился.
- Да, - встрепенулся Даня, - почему в истории с опрокинутым котлом обвинили Лену?
- Она размахивала палочкой и управляла полётом котла на глазах у всех, - сказала Люда.
- Вы хоть спросили её – зачем она это сделала? – полюбопытствовал Даня.
- Не успели, - поникла головой Люда, - всё произошло так быстро. Котёл опрокинулся, Кощеев заверещал, подбежала Игнатьева и увела Лену.
- Где они сейчас? – Не знаем. Наверно её повели к ректору, - девочки грустно пожали плечами, словно говоря – мы пробовали найти, но ничего не получилось.
- Да, история…, - протянул Даня, - девчонка…не могла всё это проделать по-тихому, чтобы никто не заметил. Теперь придётся всё рассказывать ректору. Хотя…он и сам всё поймёт, знает же, что я «отворотное зелье» варил. Не переживайте, - он посмотрел на грустных девочек, - ничего с Леной не случится. Ну назначат для приличия наказание, пожурят, но из Академии не исключат – первокурсницей, умеющая перемещать такие большие предметы, не разбрасываются как нашкодившими котятами.
- Тебе легко говорить, - обиженно пробормотала Люда, - тебя действительно никто не тронет, за тебя вся Академия, а Лена…, - Люда всхлипнула, словно собиралась заплакать.
- Ничего с ней не будет, - сказал Даня и вдруг подобрался, посерьёзнел, - вот и ректор идёт. – Все обернулись и увидели подходящего к ним Аввакумова.
- Белов, иди со мной, - сказал профессор строгим голосом и пошёл в сторону Академии.
 Даня посмотрел на друзей, сделал успокоительный жест – всё будет хорошо, и пошёл за ректором, на ходу соображая о чём будет разговор: то ли о Лене, то ли о дяде, ведь он так и не снял с него заклятье.
 Не обмолвившись ни словом, Аввакумов и Даня дошли до кабинета ректора. Профессор, зайдя в кабинет, уселся за свой стол сделав жест, чтобы Даня тоже садился возле столика, на котором, почему-то уже стояли чашки с чаем и конфеты. Даня сел и сделал глоток из чашки, продолжая гадать к чему такая конфиденциальность наполовину с гостеприимством.
- Расскажешь то, что я ещё не знаю? – спросил профессор, пристально гладя на Даню.
- Эээээээ… О чём? – стушевался Даня, не понимая, чего хочет профессор.
- Ну, хотя бы о дяде? – А что с дядей? – сделал удивлённое лицо мальчик.
- На него кто-то наслал заклинание оцепенения. Это обнаружилось после окончания матча. Потребовалось усилия нескольких очень сильных волхвов, чтобы снять заклинание. Все они в один голос утверждают, что заклинание было направленно точно в глаза. Чернов сидел на трибуне, вокруг него были только его друзья и знакомые, которые не могли, встав перед ним, направив заклинание в глаза.
- Что с глазами? - с живым интересом спросил Даня.
- Глаза не пострадали, - прищурился Аввакумов. Поразмыслив он сказал, - Ты был на игровом поле, палочки при тебе не было, никто не видел, как ты колдовал. Как ты это сделал? Или был кто-то ещё?
- Я встретился с ним взглядом, когда он наслал на меня заклинание, - Даня исподлобья посмотрел на ректора, - это была драка на расстоянии. Я решил попробовать поразить его, направив желание через взгляд, и вот…, - Даня развёл руками, - получилось то, что получилось. Он начал первым.
- Значит ты можешь колдовать взглядом, - ректор с грустной задумчивостью посмотрел на мальчика, - ты об этом кому-нибудь говорил?
- Нет, только вам. Друзья то же не знают о дяде. Их сейчас беспокоит только судьба Лены, которая спасла меня, - Даня открыто посмотрел в глаза Аввакумова в которых промелькнуло удивление и растерянность.
- Спасла?! – Да. Кощеев поразил меня заклинанием недвижимости. Я не мог ни повернутся к нему, ни управлять ступой, которая стала подниматься вверх сама по себе. Я очень испугался, не зная, что делать. Потом всё пропало. Наверно это случилось после того, как Лена опрокинула котёл ему на голову.
- Как девочка первокурсница поняла, что ты под заклинанием? – в голосе профессора было детское изумление древнего волхва.
-Не знаю профессор, - пожал плечами Даня, - я сам удивляюсь её способностям. То, что она легко перемещает предметы – это я знал; но как она поняла про заклинание для меня такая же загадка, как и для вас. Девочки и Серёга должны были следить за Кощеевым, поэтому и сели рядом с ним. На девочках я испытывал «отворотное зелье», поэтому они не могли почувствовать заклинания внушения. Серёга почувствовал безразличие ко всему, но решил, что это плохое настроение. А Лена…что говорит она?
- Она ничего не говорит, - поднял брови Аввакумов, - молчит как улитка, съёжившись под своим панцирем.
- Да, - сокрушился Даня, - с фантазией оправданий у неё проблемы, не то, что у моих друзей, которые непременно придумали бы сказку о случайном колдовстве. Что ей будет за нападение на профессора.
- Какое нападение?! – изумился ректор, - девчонка первокурсница решила напоить друзей сбитнем, и, нарушив запрет колдовать в коридорах и на соревнованиях Академии, не справилась с заклинанием перемещения, опрокинув, случайно, котёл на голову преподавателя. Какое тут нападение? Глупость, неумение и недисциплинированность, вот что такое её поступок, - улыбнулся Аввакумов.
- Так ей ничего не будет!? – обрадовался Даня.
- Как это не будет!? – Аввакумов сделал строгое лицо, - правила и дисциплину все должны соблюдать. Профессор Игнатьева, декан факультета, назначит ей наказание своей властью. Поступок Новок не настолько серьёзный, чтобы я как ректор вмешивался, - Профессор усмехнулся, - хотя подозреваю, что студенты сделают из неё героиню, отомстившую профессору Кощееву за присвоенную победу над змеем; но это уже академический фольклор, в который не в силах вмешаться даже я. – Аввакумов помолчал, задумчиво разглядывая что-то за спиной Дани. Переведя взгляд на мальчика, он спросил, - Даниил, ты ничего мне не хочешь рассказать о способностях Новок? Она, как я понимаю, по своим способностям очень близка к тебе.
- Профессор, Лена для меня загадка. Я хотел с ней поговорить, когда вернулся в Академию из Ендропихи, но замотался, готовясь к матчу, да и не видел её. Она словно скрывалась от меня, а тут, на матче, неизвестно как спасла. Я не знаю, чтобы сделал Кощеев, продолжи колдовать, но страху я натерпелся предостаточно.
- Какого страха? – спросил ректор.
- Страха беспомощности, когда не видишь опасность, и не можешь её понять, - признался Даня, вспоминая ужас, пережитый им.
- Я понимаю, Даниил, почему ты сам не выпил «отворотного зелья», снабдив им всю команду, но почему ты не подстраховался и не позвал Серебристого?
- Наверно потому, что слишком уверовал в свои силы, - понурился Даня. – Заклинание бабы Аспе я преодолел легко, и подумал, что и все остальные заклинания внушения так же просто преодолею. Дядя вот не смог меня обездвижить, а Кощеев смог.
- Кощеев сильный колдун, - согласился Аввакумов, - а ты повёл себя как самоуверенный хвастливый мальчишка. Хорошо, что сам понимаешь это. В прошлом году ты брёл по Волшебному миру в потёмках собственной неизвестности и вышел победителем. Сейчас ты понял силу своего волшебства, и плюнул самоуверенно на предосторожности. Ведя себя так, ты можешь проиграть, а ты обязан выиграть. Будь очень осторожен. Никому не говори, что ты можешь без волшебной палочки, с помощью одного взгляда, творить волшебство. Это твоё, неизвестное Злу, оружие, которое может спасти не только тебя, но и других, только пользуйся им осторожно. Сегодня, возможно, твой дядя догадался как ты его заколдовал; но он в этом не уверен – колдовать взглядом, это такое волшебство, о котором мечтают все чёрные маги, но оно существует только в легендах и преданиях. Им, по слухам, владеют Архонты; может быть, именно поэтому, они поклонились тебе возле Врат в Подземный мир и хотели забрать с собой. – Аввакумов вздохнул, - никто не знает, что ты из себя представляешь, а самое страшное, что ты открываешь в себе новые способности не понимая, как ими можно пользоваться во имя Добра. Я отправил рецепт «отворотного зелья» профессору Благолепову, и он специально приехал сюда, чтобы поговорить с тобой. Сейчас он должен прийти, - профессор кивнул на дверь, в которую раздался стук.
 Благолепов вошёл после разрешения ректора и стремительно бросился к Дане.
- Мальчик, ты пил изготовленное тобой зелье? – спросил он взволнованным голосом.
- Нет, - опешил Даня от такого напора, - я испытал его на черепахе и на девочках, а потом дал всей команде, перед игрой, чтобы никто не смог применить заклинание внушения. Что не так в моём зелье, ведь оно против чёрной магии, против заклятия внушения?
- Ты точно не принимал собственное зелье? – опять спросил Благолепов.
- Да точно, не принимал! Что опять не так в моём зелье? – возмутился Даня.
  Профессор Благолепов вытер вспотевший лоб, увидел чай на столе, налил себе чашку и, выпив, сел в кресло.
- Я не знаю, мальчик, откуда ты взял этот рецепт, но я знаю почему Скалиаз не оставил этот рецепт волхвам, - Благолепов пристально посмотрел на мальчика. Даня выдержал тяжёлый взгляд волшебника, терпеливо дожидаясь, что он скажет дальше.
- Дело в том, Даниил, что это зелье двойного действия. – Это как?! – удивился Даня.
- Это зелье отворот-приворотное, - сказал Благолепов, и налил себе ещё чашку чая.
- Отворот от заклинания внушения, а приворот к чему? – спросил Даня, чувствуя, как внутри него растекается холодок страха – что же такое он сотворил.
- К воле волхва, сварившего его, - сказал Благолепов таким голосом словно произносил смертельный приговор на суде в присутствии палача. – С помощью этого зелья можно создать целую армию колдунов подвластных волхву, сварившему этот отворот-приворот.
- Зомби подвластные воле колдуна?! – ужаснулся Даня, - не может быть!
- Кто такие зомби? – недоумённо спросил Благолепов.
- Ну это…, - замялся Даня, вспомнив, что смердовские слова не всегда понятны волхвам, не жившим в мире его детства, - безвольные люди подчиняющиеся чужой воле. Так у смердов рассказывают про злых колдунов подчинявших себе людей.
- Хм, - пробурчал Благолепов, - оказывается смерды сохранили память о тёмных временах чёрной магии; но наверно они имели ввиду именно заклинание внушения, а не зелье Скалиаза, про которое и в нашем мире ничего точно не известно.
- Если ничего не известно, то почему вы решили, что моё «отворотное зелье» является одновременно и приворотным воле Зельевара?  - недоумённо спросил Даня.
- О Скалиазе и его зелье знаю только я, - Благолепов скорбно склонил голову, - потому что я его потомок. О жизни и смерти своего предка я знаю из семейной хроники, которая передаётся по наследству и только старшему в роде.
- Извините меня, Витислав Георгиевич, но я ничего не понимаю, - Даня растерянно смотрел на Благолепова, - или расскажите мне всё, или не пугайте непонятными страхами.
- Мальчик, мальчик, - сокрушённо сказал Благолепов, - я всё больше убеждаюсь, что ты не просто спаситель Волшебного мира, но и вестник больших потрясений в нём. Всё умершее прошлое, превратившееся в легенды, воскресает, и я не знаю к Добру ли это, или ко Злу, что ты явился в этот мир.
- Вы считаете, что я пришёл в ваш мир творить Зло?! – ужаснулся Даня. – Зачем же я спас его, как вы говорите, в младенчестве?
- Успокойтесь, Витислав Георгиевич, - вступил в разговор Аввакумов, - Белов действительно ещё мальчик по своему восприятию мира, а вы сразу обрушиваете на него слова, которые он понимает буквально. Если бы мы понимали всё, что связанное с ним, то его появление в Волшебном мире вообще не имело бы никакого значения. Мальчик живёт с нами всего второй год, но сотворил такое, что хватит на десяток жизней обычного волхва. Вам трудно смирится, что он открыл тайну вашего предка? Так это не его вина – это Доля, которая выпала ему. Уж вам-то это должно быть понятно, или я чего-то не понимаю в ваших стенаниях?
- Извините, Михаил Александрович, я действительно в растерянности и недоумении, - он помолчал, - а может и в страхе. Трудно привыкнуть к мысли, что неразбериха борьбы с Рикшеллером может вернутся.
- Волшебный мир не внял моему предостережению, высказанному после победы мальчика. Все, едва услышав его, забыли, и вот результат – вы боитесь даже намёка на то, что Рикшеллер может вернуться, - Аввакумов осуждающе посмотрел на Благолепова.
- Да, да вы правы Михаил Александрович. После появления волкодлаков мы должны были понять, что Зло возвращается, но даже мне трудно принять эту реальность.
- Извините, Витислав Георгиевич, что я вмешиваюсь в ваш разговор с ректором, но всё же скажите, что не так с моим зельем. Вы пробовали его сварить? Вы его испытали? – Даня смущённо смотрел поочерёдно, то на ректора, то на Благолепова. Оба профессора посмотрели на Даню так, будто впервые увидели его в комнате.
- Что ж, - вздохнул Благолепов, - слушай, мальчик с серебряными волосами. Если ты узнал секрет зелья и сварил его, то должен узнать и всю историю.
  Мой предок Скалиаз изобрёл это зелье, когда половина его племени было под действием заклятия внушения, насланного на него джинами. Его самого чуть не убили свои же соплеменники по приказам джинов. Благодаря этому зелью ему удалось обезопасить тех, кто не был под заклинанием, а потом освободить от воли джинов остальных и победить. Всё складывалось как нельзя лучше – победа достигнута, свобода обретена, но тут началось непонятное. Соплеменники стали враждовать между собой, не прислушиваясь к слову и советам друг друга. При каждом раздоре они бежали за судом к Скалиазу, который вначале решил, что джины применили новое заклинание, и страшась этого нового колдовства, он сам выпил зелье. Обезопасив себя от чужого влияния, выпив собственного снадобья он почувствовал себя всемогущим и безгрешным как Бог. Только собственное мнение и собственные мысли стали для него мерилом жизни, а значит и поступков. Он стал править как тиран, создав в племени порядки худшие, чем если бы племя оказалось под властью джинов.
 Скалиаз сделал из своего племени армию склоков – волхвов, полностью подчинённых его воле, и пошёл завоевывать соседние племена одно за другим. Через год действие зелья начало ослабевать у всего племени, но не у Скалиаза; он по-прежнему остался волхвов верящим в своё превосходство над всем миром. К этому времени племя подчинило себе все окружающие племена, создав общность, держащуюся на воле одного волхва – Скалиаза. Его сын Симлом, освободившись от действия зелья попытался объяснить отцу, какое, на самом деле, зелье тот сварил; но не был услышан, одурманенным собственным изобретением. Тогда Симлом, во имя спасения своего и окружающих племён, переступив через главною заповедь - повиновения родителям, убил своего отца и уничтожил остатки зелья. Рецепт зелья не знал никто, поэтому опасность нового передела порядков исчезла. От этих событий осталась лишь хроника нашего рода и неясные упоминания в книгах того времени.
  Благолепов замолчал, переживая в душе всю трагичную историю своего рода. Очнувшись от дум, он сотворил бокал с ярко красной жидкостью и выпил её.
- Когда я получил твой пергамент с рецептом я не поверил, что такое может быть и попытался сварить зелье. На половине процесса варения, я обратился к хронике рода и понял – именно так было сварено древнее «отворотное зелье». Доваривать я не стал и срочно отправился сюда, узнать – что на самом деле ты успел сделать.
 Если ты не пил зелье, а это, кажется, действительно так, то вред, нанесённый тобой не так уж и велик – зелье выпили всего несколько юных волшебников, которых можно просто изолировать на время пока пройдёт срок действия настоя.
 В комнате воцарилась такая тишина, что будь в ней муха, её полёт мог произвести шум обвала горных вершин.
- Михаил Александрович, как же так?! – Данин голос был жалобным и поникшим, - я хотел защитить команду, а выходит уничтожил, если вы изолируете всех пивших зелье!!! – На глазах Дани навернулись слёзы – всё не то и не так, хочешь лучшего, получаешь худшее, стремишься к Добру получаешь зло; неужели Игнатьева была права, что любое Добро может обернуться Злом?!
- Успокойся Даня, - голос Аввакумова был требовательным, но не жёстким, - никто не собирается изолировать твоих друзей и команду, - ректор помолчал и обратился к Благолепову. – Витислав Георгиевич, вы помните, что вы говорили мне, когда был суд над приверженцами Рикшеллера, арестованных возле здания Верховного Совета, и ждавших сигнала от своего предводителя к захвату власти?
- Вы имеете ввиду, что я по приказанию суда делал экспертизу о их чистоте от заклинаний внушения? – удивлённо спросил Благолепов.
- Да, именно об этом. Вы тогда сказали, что к ним не было применено заклинание внушения, но может быть было использовано какое-то неизвестное зелье. Об этом вы не сказали на суде, но поделились своими мыслями со мной. Могло ли это быть «отворотно-приворотное зелье»?
- У меня тогда мелькнула эта мысль, - Благолепов потёр висок вспоминания, - но я не придал ему значения. Казалось невероятным, что зелье моего предка кто-то повторил. Все они объявили себя приверженцами Рикшеллера и не скрывали этого, но отказывались назвать других своих сторонников.
- Вам это не показалось странным? Признавали себя, не ссылаясь на заклятие внушения, сторонниками чёрного мага, но не выдавали своих соучастников?
- Показалось, именно поэтому я и высказал эту мысль о зелье вам, - в глазах Благолепова промелькнуло искра прозрения, - вы считаете, что точно такое же зелье, как сварил Белов было у Рикшеллера?
- Не исключено, - Аввакумов задумчиво теребил свою бороду, - мальчик победил неизвестной силой, но то, что было известно Рикшеллеру, слабее этой силы, но знакомо Белову, только он об этом ещё не знает.
- Вы думаете, что…, - опешил Благолепов.
- Я предполагаю, - оборвал его Аввакумов, - как вы предполагаете, что зелье, сваренное Беловым, зелье вашего предка. Вы можете сварить это зелье так, чтобы оно работало?
- Сварить можно любой бульон, - недовольно ответил Благолепов, - а будет ли оно зельем сказать не могу. Белов варит зелье, которые нельзя повторить. Зелье Скалиаза никогда не было сварено, но раз существует «отворотное зелье» Белова, надо проверить как оно действует.
- Вот именно, Витислав Георгиевич, проверить, а не поднимать шум высказывая страшные предположения, от которых могут пострадать не только мои студенты, но и сама Академия; а Белов вообще может оказаться в почётном заключении, как тут недавно хотели сделать Верховники. Вы этого хотите?
- Нет, что вы! – Благолепов переменился в лице, - ни в коем случае. Белов – гений.
- Вот и давайте оставим все ваши догадки и предположения в тайне. За студентами, принявшими зелье я установлю негласный контроль, а вы, пожалуйста, не делитесь своими мыслями, особенно с внучкой, которая не только умна, но и не по годам смела.
- Вы имеете ввиду происшествия с профессором Кочиным? – смутился Благолепов.
- Именно, подтвердил Аввакумов, - ведь это она подтолкнула профессора на необдуманный эксперимент, в результате которого Белов чуть не свёл его с ума сваренным зельем.
- Да, Верочка экспансивная девочка, - сокрушился Благолепов.
- Так идите пообщайтесь с ней на эту тему, - улыбнулся Аввакумов. Профессор Благолепов стал, чтобы выйти, но тут поднялся Даня.
- А как же зелье? – спросил он, глядя то на ректора, то на Благолепова, - что мне с ним делать? – Даня достал из сумки колбу с настоем.
- Вы можете его исследовать? – спросил Аввакумов у Благолепова.
- Конечно, - Благолепов взял колбу и посмотрел на жидкость подняв к свету из окна, - судя по описанию из хроники, оно похоже на зелье Скалиаза. Я постараюсь его исследовать, и сообщу вам результаты сразу же. – Благолепов спрятал колбу в складки кафтана и вышел.
- Странно, - сказал Аввакумов задумчиво глядя на Даню, - я ругал тебя за самоуверенность, а надо было хвалить за осторожность. Если то, что говорил профессор Благолепов правда, и это зелье Скалиаза, то ты поступил мудро и осмотрительно, а это запутывает всё что произошло. Получается сложный клубок – Добро могло быть Злом, и, обратившись в него, опять стало Добром. Я в тупике, в котором никогда не был, хотя и прожил долгую жизнь, и, казалось, всё повидал, и кто всему привык.
  Даня увидел, что ректор, которого он всегда считал самым умным и могущественным, действительно растерян. Не зная, что сказать, Даня стоял, переминаясь с ноги на ногу.
- Профессор, что же делать с девочками и командой? – наконец спросил он, чувствуя свою вину перед товарищами.
- Я уже сказал – ничего, - профессор вдруг стал строгим и уверенным, - главное - это ничего не рассказывать им. Единственная неприятность, которая может случится, это то, что они будут слушать и принимать только твоё мнение. Ты, несмотря на свою младость, обладаешь не только огромной волшебной силой, но и даром не совершать фатальных ошибок. Откуда это у тебя я не знаю, но история с зельем подтверждает – Добро в тебе не для того, чтобы творить Зло. Если твои подруги будут слушаться только тебя, это даже хорошо – не станут делать глупостей; ну а про команду и говорить нечего – ваша игра сегодня высший класс, так что факультет будет носить их на руках, но ты не дашь и им делать глупости. Будь таким, какой есть. Всё понял?
- Да, профессор, - Даня, увидев перед собой прежнего профессора, воспрянул духом – мир по-прежнему остался целым и не разлетелся на мелкие кусочки бед.
 Шагая в башню факультета, он прокручивал в голове весь разговор стараясь выстроить узнанное в строгом порядке. Это ему не удавалось. Он пожалел, что Аввакумов запретил ему рассказывать обо всём друзьям – Яра, с её умением всё расставить по полочкам, могла бы ему помочь. Жаль, что её нельзя привлечь к выстраиванию новой теории событий, хотя она может сделать это и без тех сведений, которые он узнал. Зелье – это побочный продукт в цепи пророчества, которое может сбыться. Главное это Кубок Жизни и тот, или те, кто захочет его достать из тайника.
                ГЛАВА 10. ПЕЩЕРА.
  На факультете Даня попал в атмосферу праздника, в круговорот которого его тут же попытались втолкнуть. Отбившись от поздравлений и вопросов, он пошёл искать друзей и Лену, которых, всех вместе, нашёл в комнате для занятий. Ярослава с Людой очень агрессивно выговаривали Сергея, который сидел как жалкий котёнок, которого обстреливают горохом. Лена сидела за угловым столом тихая и задумчивая.
- Вы что, промываете мозги Серёге? – спросил он, увидев понурившегося друга.
- Нет, мы ставим ему мозги на место, - пояснила Ярослава, - чтобы он не корпел над перепиской с Вероникой, а занимался делами.
- Может ему нравится переписываться. Что вы на него напали?! – удивился Даня.
- Пусть переписывается хоть с лешим, - возмущенно сказала Люда, - нам-то зачем жаловаться, что в каждом письме Вероника спрашивает только о тебе.
- Да-ааааа…это ты Серёга точно сглупил, - Даня сочувственно посмотрел на друга, и, подойдя к Новок, присел, напротив. – Лена, спасибо тебе, что ты спасла меня от заклинания Кощеева, - Даня ласково посмотрел на девочку, - но скажи мне как ты поняла, что он колдует?
- Рука, - ответила девочка, пряча глаза.
- Что рука? - не понял Даня. – Его рука была напряжена, а указательный палец был направлен в твою сторону, - ответила девочка, подняв глаза, и прямо взглянув на Даню.
 Увидев этот взгляд, Даня остолбенел: в нём была темнота пропасти, прозрачность неба, синева морской глубины и странное, золотистое мерцание волшебства – это был взгляд сияния неизвестного ему колдовства. «Да она не просто колдунья, - изумился Даня, - она необычная колдунья, сильнее Яры и Люды вместе взятых.»
 Потрясённый Даня помялся и спросил: «Как тебя наказала Игнатьева?»
- Я буду неделю мыть полы в гостиной после отбоя вместо домовиков, - ответила Лена опять опустив глаза.
- Ну это не страшно, - махнул рукой Даня, и неожиданно добавил, - девчонки тебе помогут. - Сказав это он посмотрел на подруг – девочки согласно закивали головами.
 «Леший меня задери, - подумал Даня, поймав изумлённый взгляд Сергея, направленный на девочек - неужели Благолепов оказался прав!? Яра с Людой даже не подумали возражать, хотя помощь первокурснице, да ещё в мытье полов после отбоя – это не сахар, а для Яры – это вообще запредельное наказание, к которому она не привыкла.»
- Что тебе сказал ректор? – спросил Сергей, оправившись от удивления на поведение девочек.
- Сказал…, - Даня захлопнул рот вспомнив, что говорить о своих способностях колдовать взглядом и о зелье нельзя, - поздравил с победой в матче.
- Не хочешь говорить, не говори, - обиделся Сергей.
- Ничего особенного он не сказал, - извиняющим голосом сказал Даня, - посоветовал поговорить с Леной, чтобы она при всех не размахивала палочкой, выдавая своё нарушение правил. Хочешь колдовать, так колдуй чтобы никто не видел, а раз попался, то придумай какую-нибудь отмазку, а не молчи как черепаха, спрятавшая голову под панцирь. – Даня бросил взгляд на Лену, внимательно слушавшую его.
- Действительно, Ленка, - подал голос Сергей, - не могла придумать приличную сказку – мол, хотела попить сбитня, а стакан творить ещё не умею вот и пришлось тащить целый котёл, а волшебных сил не хватило, поэтому и уронила на голову профессору.
- Эту же самую историю мне и рассказал ректор, - усмехнулся Даня, - только я не знаю, сочинила ли её Игнатьева, или сам профессор.
- Он так сказал? – Лена широко раскрыла глаза от удивления.
- Да, а ещё он сказал, что не понимает откуда у тебя такие необычные способности. Он просил узнать, как ты разгадала, что Кощеев колдует. Ты вот сказала, а я всё-таки не понял - как по напряжённой руке и указательному пальцу понять, что волхв колдует? Я могу понять по глазам. Если не вижу, то могу просто почувствовать, но увидев руку… Ты правда ничего не ощутила, глядя на профессора?
- Я не знаю, - призналась девочка, - я увидела руку и как-то само собой сложилось убеждение, что он колдует, - девочка смущённо улыбнулась.
- Понятно, - кивнул головой Даня, - профессор прав – твоё волшебство под стать моему. Я делаю, но не знаю, как; чувствую, но не знаю почему. Как говорили в одном смердовском мультике – «мы с тобой одной крови – ты и я».
- Нет, - помотала головой Лена, - ты не Маугли, а я не огонь, чтобы хватать меня голыми руками.
- Эй, вы о чём? – помотал ладонью Сергей, ничего не понявший из их диалога.
- Да, у смердов есть правильные слова, - грустна сказала Люда.
- Ты тоже поняла, подруга? – спросила её Ярослава. Люда кивнула. – И кто такой Маугли? Причём здесь огонь?
- Маугли – это мальчик-смерд, выросший среди волков. Он стал вождём их стаи. У него был враг – тигр, Шерхан; чтобы победить его, мальчик украл у смердов горшочек с углями, но сначала он попытался схватить огонь голой рукой. Обжёгшись, он сказал огню заклинание о дружбе – «мы с тобой одной крови – ты и я», - пояснила Люда, задумчиво глядя на свою сестру.
- О, какие интересные истории у смердов, - восхитилась Ярослава, - но у нас интересней без всяких сказок. Мы сами сказка.
- Это Даня сказка, а мы все вокруг него только иллюстрации, - скривился Сергей.
- Ты чем-то недоволен? – ощетинилась Ярослава.
- Он всё вздыхает, что Вероника интересуется не им, а братом, - подколола Люда.
- Хватит, девчонки, - остановил их Даня, - что вы напали на любителя эпистолярного жанра.  Ну не может он заинтересовать мою сестру, потому что плохо пишет. Лучше помогли бы ему сочинить какую-нибудь героическую историю, у вас же есть опыт совместного творчества. Как лихо вы в прошлом году писали в «Волшебные Ведомости».
- А что! – вдруг загорелась Ярослава, услышав слова Дани, - давай Серёга сядем и сочиним героическую историю о твоих подвигах.
  Сергей подозрительно посмотрел на Ярославу, потом на Люду, на лице которой тоже была написана готовность помочь ему в сочинении рассказки, помотал головой, словно прогоняя наваждение, и буркнул: «Не надо, сам справлюсь, когда появится само геройство. Вероника слишком умна, чтобы кормить её небылицами.»
 «Вот леший, - ругнулся Даня про себя, - девчонки готовы поддержать всё что я ни скажу. Надо быть с ними поосторожней. Зелье действительно двойного действия. Хорошо, что я не дал его Серёге – при его авантюризме, он мог натворить неизвестно чего.»
 Дальше друзьям не удалось побыть в узком кругу – в комнату ввалилась толпа радостных первокурсников, которые растёкшись по всей комнате, окружили Лену и водрузили её вместе со стулом на стол. Уже успевшие освоиться в Академии, школята получили своего первого героя и решили его чествовать. Как и предсказывал Аввакумов, Академическая молва создала легенду, что девочка не просто так пролила горячий сбитень на голову профессора Камнезвения, а отомстила ему за присвоенную славу, принадлежащую Дане.
 Налюбовавшись на свою героиню в ставшей тесной комнате, первокурсники вынесли Лену в гостиную и поставили на кресло возле камина, в центре. Старшекурсники с интересом, и некоторой иронией, наблюдали за этим торжеством самых юный студентов своего факультета, в душе завидуя им. Второй год подряд самые молодые опережали их в поднятии авторитета Дальбора. В прошлом году появился мальчик с серебряными волосами, сделавший их первыми в Академии не только по итогу года, но вообще во всех соревнованиях; а в этом появляется девочка бросившая вызов всем установленным правилам, и поднявшая бунт против профессора, ставшего не любимым всей Академией. Было чему завидовать, но в то же время и гордиться.
  Даня, в стороне наблюдавший за триумфом Новок, отметил, что Лена совершенно не рада такого вниманию к себе. Она не пугалась похвал в свой адрес, но и не купалась в лучах своей неожиданной известности. Как показалось Дане, она с большей радостью сбежала бы со своего импровизированного трона, на который её посадили, чем возвышаться над всеми за поступок, который она считала обязанностью, а не подвигом.
 Суматоха на факультете длилась до самого отбоя, так что студенты разошлись по спальням довольные, но обессиленные – от радостной суеты тоже развивается усталость.
 Новая неделя принесла Дане неожиданное открытие. Во время прогулки по уже заснеженному берегу озера, индрик сообщил ему, что девочка, которая ухаживала за ним, когда Дани не было, может его понимать. Даня, уже готовый к принятию такого известия, поинтересовался, как сам индрик может это объяснить – ведь, по его словам, понимание было только между ними. Индрик, долго молчав, что-то отыскивая в своей памяти или в подсознании, признался, что не понимает, как и почему эта девочка может слышать его мысли. Он вообще не понимает, как общается с Даней, и уж тем более не понимает, как он общается с девочкой.
 Необъяснимость способностей Лены, вначале тревожившая Даню, быстро прошла – он просто принял то, что девочка необычная, но заняться разгадыванием этого у него не было желания, были дела и поважнее. Даня приступил к обследованию пещеры.
 Первый поход в неё не принёс ничего интересного, за исключением того, что Даню поразил сам размер пещеры. Даня побывавший в подземелье Заповедника, где была пещера, оставшаяся после вырубки камня для строительства Академии, был поражён тем, что естественная пещера под Ендропихой была в несколько раз выше и объёмнее искусственно сделанной волшебниками. Но она была не только во много раз больше, но и несравненно красивее. Сталагмиты и сталактиты, свисающие с потолка, и поднимающиеся со дна, была так красивы своей непонятной белизной и искристостью, что Даня, увидев их замер в восхищении, и всё время первого посещения потратил на то, что бродил среди этих колон и восхищался причудливостью их форм. Ни один сталагмит или сталактит не был похож на своего соседа. Найти два похожих нароста Дане не удалось, как он не старался.
 Итогом первого похода явилось то, что он нанёс на карту общий контур пещеры с выходом к морю, но не исследовал и десятой доли закоулков этого непонятного лабиринта, который невозможно было окинуть одним взглядом. Пещера оказалась в сущности не пещерой, а целым городком под землёй, только вместо домов были сталактиты.
 Перед тем как уйти из пещеры, Даня присел на камень возле выхода в море. Сам проход был скрыт под водой, но свод его ясно выступал над поверхностью. Задумчиво глядя на слегка колышущуюся гладь воды, Даня увидел, как со дна поднимается какой-то свет. Почувствовав скрытую угрозу, Даня погасил шар света, который сопутствовал его во время осмотра пещеры, и спрятался за ближайший сталагмит. Наблюдать, стоя за сталагмитом, было неудобно, поэтому Даня надел шапку невидимку, которую всегда брал с собой в походы по подземелью, и, высунувшись из-за известкового нароста, стал внимательно смотреть за перемещением света.
 В пещере было темно, поэтому свет, поднимающийся из воды, был ясно виден. Когда он достиг поверхности и вышел из неё, Даня увидел, что это светящийся цветок очень похожий на кувшинку, между лепестками которого что-то горело оранжево-зеленоватым цветом. Такого огня Дане не приходилось видеть. Вслед за цветком из воды показалась оскаленная пасть тритона, держащая его за стебель. Даня видел тритона в виде чучела в трактире, и ещё издалека в море, когда он напал на Веронику. Этот тритон был живой и очень близко, поэтому Даня, пристально стал разглядывать представителя подводного царства. Голова тритона была ассиметричной и производила отталкивающее впечатление, особенно ртом больше похожим на пасть зверя, только Даня не мог понять какого. Уши были заострены, а ниже их были видны щели жабр. Кожа была бугристой и, в свете цветка, буро-зелёной. Руки, или передние лапы, оканчивались пятипалым подобием человеческой ладони с блестящими длинными ногтями, или когтями. От головы, по всему длинному телу шёл гребень, оканчивающийся рыбьим хвостом, похожим на акулий; он был мощным и устрашающим, так как кончался отростком в виде сабли. Задние лапы, или ноги, чем-то напоминали лапы Змея Горыныча, только меньше и с перепонками между когтистых пальцев.
  Тритон выполз на каменистую поверхность пещеры и, встав на задние лапы, ударил хвостом по камню, на котором Даня сидел несколько минут назад. Чудище было почти двухметрового роста, и произвело на Даню ужасное впечатление – он застыл в страхе. Тритон, виденный им, как чучело в трактире, не выглядел так угрожающе как этот.
 От удара камень раскололся как грецкий орех на две половинки, издав при этом странный звук гонга или колокола, словно тритон кого-то звал. Где-то в глубине пещеры послышался ответный сигнал. Даня оглянулся и увидел идущего между сталактитами Кощеева, который освещал себе путь огоньком на кончике волшебной палочки.
 «Это я удачно пришёл в пещеру, - подумал Даня, у которого страх перед тритоном мгновенно прошёл. – Сейчас узнаю все планы чёрного мага.»
  Профессор подошёл к тритону, сделал рукой какой-то жест, весьма напоминающий приветствие, и заговорил на непонятном чмокающем языке, напоминающем кваканье лягушек. «Обрадовался, - опешил Даня, - что можно понять в этом хороводе лягушечьего языка?!» Не в силах понять странный язык, Даня стал внимательно следить за выражением лица Кощеева, стараясь по мимике догадаться о чём идёт разговор.
  Разгадать мимику профессора оказалось не так и сложно: Кощеев на чём-то требовательно настаивал, а тритон не соглашался, при этом несогласии по его лицу пробегала какая-то тень, которую Даня расшифровал как страх – чудище чего-то боялось, отнекивалось от того, что от него требовал профессор. Кощеев продолжал настаивать, обещая какие-то блага, от которых лицо тритона расплывалось в довольствии, но тут же гасло, когда надо было согласится на требование собеседника.
 Профессору не удавалось уговорить тритона. Вдруг рассердившись, тритон повернулся спиной к Кощееву и пошёл к воде. «Повинуйся!» - услышал Даня ментальный приказ профессора, обращённый к тритону, и увидел, как тот направил палочку в спину чудища.
 Тритон застыл на месте, потом развернулся и, сложив лапы перед грудью, поклонился Кощееву. «Веди!» - приказал профессор. Тритон послушно повёл колдуна в глубь пещеры.
 Они прошли всего в метре от мальчика. Тритон обдал его запахом гнилых водорослей, а Кощеев пронёс мимо Дани ментальную связь, держащую тритона в повиновении. Когда они удалились на десяток шагов, Даня осторожно пошёл следом.
  Блуждание по лабиринтам между сталагмитами закончилось возле колонны, представляющей собой слившийся сталактит и сталагмит. Эта колонна имела форму песочных часов, или двух колб, поставленных одна на другую горлышками. Даня уже был здесь. Когда он проходил мимо неё несколько часов назад, ему показалось, что эта колонна несёт в себе не только вековые наросты известняка, но и тёмную силу. Сейчас он понял, что его чувствительность ко Злу не обманула.
  «Здесь?» - услышал он вопрос, заданный Кощеевым тритону. «Да, повелитель», - ответил тот. – «Замри», - приказал Кощеев и перевёл палочку в сторону колонны.
- Акос корро сверто! – провозгласил он, направив палочку к подножию колонны.
 Даня, когда тритон и Кощеев остановились, отошёл в сторону, чтобы в случае чего или укрыться за сталагмитами, или, если они возвратятся, не оказаться у них на пути.
  После произнесённого Кощеевым заклинания, колонная вздрогнула, заколебалась и, переломившись посередине, оторвав стопу от каменного пола, подняла сталагмит в горизонтальное положение параллельное поверхности пещеры, открыв скрытую под ним камеру.
- Иди, - мысленно приказал Кощеев тритону, и тот послушно подошёл к краю камеры в полу. Внизу, в темноте камеры что-то зашевелилось. Даня почувствовал, что там, в этой темноте, в которую нельзя заглянуть, просыпается Зло.
  «Василиск, - подумал он, - там внизу василиск, а Кощеев привёл сюда тритона, чтобы разбудить его. Вот почему тритон не хотел идти – ему было страшно, ведь это его смерть.» По телу Дани прошла дрожь – что делать? Спасать тритона? Как? Убить василиска? Кощеев не для того открыл тайник с чудовищем, чтобы Даня мог спокойно сразиться с ним – два врага, это слишком, тем более, что ни с одним из них он не знает, как бороться. Остаётся одно – наблюдать, что будет дальше, а вот тритон обречён.
  Тритон стоял на краю камеры обездвиженный заклинанием Кощеева и ждал своей участи. Из темноты показался гребень, а вслед за ним и вся голова змея. Она была огромна. По бокам её как бакенбарды свисали наросты похожие на уши. Глаза василиска были закрыты, словно он поднялся, подчиняясь какому-то позыву, но ещё не проснулся. Тритон, хотя и находился под заклинанием, неожиданно отпрянул от края и заверещал. Звуки его то ли кваканья, то ли крика пронеслись под сводами пещеры заполнив её гулом, который и разбудил василиска от сна окончательно.
  Глаза какатриса раскрылись. Это были огромные, в пол головы глаза; вторую половину составляла пасть, которая тоже раскрылась. В пасти сверкнули огромные клыки и раздвоенный, как у любого змея, язык. В глазах василиска что-то сверкнуло, и тритон упал. Василиск наклонил голову и языком слизнул тритона. Держа его в пасти, змея вонзила в тело клыки, раздался противный хруст раздавленного плоти.
 Увидев это кровавое пиршество, услышав звук убитой плоти, Даня чуть не закричал, но вовремя подавил в себе это желание закусив губу – выдавать Кощееву своё присутствие нельзя было ни в коем случае.
 Разжевав тритона, василиск проглотил его и повёл головой по сторонам, осматриваясь.
- Дуремиус! – отчаянно-властным голосом прокричал Кощеев направляя палочку в голову василиска. Голова замерла, глаза и пасть закрылись – василиск уснул, скрывшись в темноте камеры.
- Первая часть сделала, - удовлетворённо сказал профессор Кощеев. Взмахнув палочкой, он произнёс, - Сверто корро. – Сталагмит распрямился и закрыл камеру, так, будто её никогда и не было. Подняв цветок тритона, продолжающий излучать странного цвета свет, профессор прошагал мимо застывшего Дани и скрылся среди сталагмитов. Даня моментально опомнился и последовал за ним – надо было узнать по какому проходу Кощеев проник в пещеру. Профессор пошёл совсем в другую сторону от того входа, который знал мальчик. Идти оказалось недолго – за одним пузатым сталагмитом оказалась расщелина, которую Даня не заметил, когда осматривал пещеру. Кощеев скрылся в ней.
 Даня подождал пока шаги профессора замолкнут и осторожно двинулся следом, не зажигая свет, на ощупь. Пройдя метров сто, Даня почувствовал движение воздуха- впереди был выход. Увидев блеск звёзд и услышав шум прибоя, Даня понял – он оказался на берегу моря. Выглянув из расщелины, Даня установил, что оказался на противоположной от Академии окраине Ендропихи. Здесь он никогда не был. Оглядевшись, Даня заметил фигуру Кощеева, который подошёл к ближайшему дому и вошёл в него. Расстелив карту, Даня нанёс на неё всё, что увидел в последний час, отметил дом, в котором скрылся профессор. Идти пешком в Академию было долго и бесполезно – ворота были уже закрыты. Даня вызвал Серебристого и перенёсся в факультетскую башню.
  В гостиной он застал сидящих в креслах девчонок, которые отдыхали после наведения порядка. Рядом с ними стояли вёдра, швабры с тряпками, а сами они с усталой грустью взирали друг на друга, словно жаловались на трудную работу. Увидев Даню, они встрепенулись.
- Ты только из пещеры? – спросила Люда оглядывая грязный Данин кафтан.
- Угу, - буркнул Даня, плюхнувшись в кресло. – Кто ни будь может найти попить? – спросил он усталым, жалобным голосом. Лена мгновенно вскочила и подала Дане кружку горячего сбитня. Уставившись изумлёнными глазами на любимый напиток, Даня пробормотал слова благодарности и одним махом выпил всю кружку.
- Ух, хорошо, - отдулся он.
- Что-то случилось? – спросила Ярослава, - почему ты полночи блуждал по пещере?
- Кощеев нашёл и разбудил василиска, - спокойным голосом сказал Даня.
- Как? – вскрикнули Люда и Ярослава, - василиск бродит в подземелье Академии?
- Нет, - устало ответил Даня, - профессор вновь усыпил его, скормив ему тритона.
 Даня рассказал всё, что он увидел в пещере. Скрывать от друзей появившуюся реальную опасность было неразумно; к тому же он сам не знал, что теперь делать – нужен был совет, который могли дать здравомыслящие девочки.
- Теперь всё понятно, - авторитетно заявила Ярослава, выслушав рассказ Дани.
- Что тебе понятно? – с интересом спросил Даня.
- Связь Кощеева с Рикшеллером, - Ярослава сделала умное лицо как у преподавателя, - в Италии на твою сестру напал тритон, - начала перечислять она, загибая пальцы, - там был библиотекарь, а значит и Рикшеллер. Возможно там был и Кощеев. Рикшеллер узнал тайну, как преодолеть заклинание четырёх основателей Академии, и о том, что в пещере спять два василиска, которые могут разбудить Скоропею. Для того, чтобы разбудить василисков надо подсунуть им тритона, против которых они когда-то воевали. Библиотекарь, или даже Кощеев связались с тритонами и заручились их поддержкой, а для пробы натравили одного из них на Веронику. Потом Кощеев стал профессором в Академии, вызвал тритона, заставил его показать где замурован василиск, а потом просто скормил его какатрису. Вновь усыпив василиска, Кощеев ждёт удобного момента, чтобы разбудить Скоропею. Всё сходиться – мы были во всём правы. Скоропея должна проснуться и создать в Академии хаос своих появлением. Ректора уберут из Академии, а Кощеев достанет Кубок жизни и возродит Рикшеллера.
- Об этом мы и раньше догадывались, - недовольно пробормотал Даня, - ну подтвердилась связь Рикшеллера с Кощеевым через тритона – а делать-то что?
- Надо убить василисков, - уверенно заявила Ярослава.
- Ты знаешь, как это сделать? – скептически скривился Даня.
- У нас есть индрик, - подала голос Люда.
- Он ещё мал, чтобы сразиться с чудищем, - неожиданно вступила в разговор Лена, - он будет готов к сражению только весной.
- Откуда ты знаешь про весну? – опешил Даня. – Индрик говорил, что сам не знает, когда вырастит. Он, как и мы, только учится понимать себя.
- Мне так кажется, - пожала плечами Лена.
- Кажется?! – Даня посмотрел недоумённо на девочку, потом его осенило, - ах, да, тебе же и колдовство Кощеева только показалось, но оказалась права. Значит будем ждать, когда подрастёт индрик? А если Кощеев начнёт действовать раньше, чем у нас появиться оружие против василиска и Скоропеи?
-Надо заколдовать вход в расщелину, по которой Кощеев проходит в пещеру, - высказала деловито идею Ярослава, - пока он будет преодолевать заклятие, мы узнаем об этом и помешаем ему.
- Как мы узнаем? Поставим сторожить вход Серебристого? – спросил Даня.
- Можно и Серебристого, - согласилась Ярослава, - а можно дополнительно поставить сигнальное заклинание. Как только кто-то попытается проникнуть в пещеру над крепостью взорвётся фейерверк и все его увидят.
- Ты умеешь?! – удивился Даня.
- Ха, - вскрикнула Ярослава, - нас этому учили в начальной школе. Ты что прогуливал занятия? – Нас в школе другому учили, - недовольно пробурчал Даня.
- Извините, я забыла, что вы трое учились в смердовских школах, - стушевалась Ярослава и неожиданно покраснела. Даня с удивлением увидел краску на её лице – смущение самоуверенной девочки было необъяснимо; но тут он вспомнил про зелье, которым напоил девочек и всё понял – Ярослава пошутила по поводу его, своего непреклонного авторитета, и сидящее в ней заклинание дало о себе знать. «Вообще-то неплохое зелье, - весело подумал он, - пусть хоть оно отбавит от Яры вечной убеждённости в своей правоте. Хотя всё же, она правильная и умная колдунья, умеющая всё расставить по своим местам.»
- Давайте просто всё расскажем ректору. Пусть он выгонит Кощеева из Академии, и опасность исчезнет сама собой, - предложила свой вариант Люда.
- Если всё было так просто, Михаил Александрович давно это сделал, - вздохнул Даня. – Но ты права, придётся всё рассказать ректору. Если в Академии случится что-то со студентами, то ректора просто заменят, и у меня не будет защиты от Верховников.
- Кто решиться уволить Аввакумова, - изумилась Ярослава.
- Не знаю, - пожал плечами Даня, - но ректор, в последнем разговоре, вскользь сказал об этом. Как я понял, он боится потрясений внутри Академии, но откуда придёт Зло мне не сказал.
- Ясно откуда, - Ярослава избавилась от своего смущения и пошла в атаку, - если в Академии от взгляда или яда василиска погибнет хотя бы один студент – это будет законным поводом сместить ректора. Возмутятся все, и никто не встанет на защиту Аввакумова. – Ярослава помолчала, что-то обдумывая. – Если в Академии будет много гостей и пропадёт студент, то вся эта толпа рассерженных волхвов просто растерзает профессора. Гости у нас будут в день второго матча Сварожича, то есть через две недели. Кощеев выпустит василиска в ночь перед матчем. Утром съедутся гости и разразится скандал, который никакими закулисными сделками и переговорами не удастся погасить.
- Яра, ты прирождённая злодейка – вяжешь скандал как будто сыпешь лягушек на голову Серёги. Откуда у тебя знание как раздувать скандал? – Даня с недоумённым страхом смотрел на подругу.
- Хм, забыл кто у меня родители, а кто моя бабушка? – развеселилась от удивления Дани Ярослава. – В Китеже, в Верховном совете, все эти скандалы развиваются по одному и тому же заклинанию – подножка, скандал и наказание человека, мешающего кому-то. К тебе приезжали Верховники? Приезжали. Ничего не добились? Нет, потому что здесь Аввакумов. Его надо убрать? Надо. Ты мешаешь Кощееву и Чернову? Мешаешь. Вот они и сговорились убрать ректора, чтобы убрать тебя.
- Подожди, Яра, но по твоей теории Чернов и Кощеев, оба, действуют по указке Рикшеллера.
- Ну…- Ярослава покрутила ладонью, - твой дядя и так тебя ненавидит, а с Кощеевым он сошёлся на этой почве. Может он и не знает про цель Рикшеллера, а тебя ему надо убрать при любом удобном случае.
- Да, - пробормотал Даня, - ты кажется права. Надо не допустить этого. Но постой…- встрепенулся Даня, - если василиск убьёт студента, то как Кощеев разбудит Скоропею? Ведь василиска наверняка найдут и убьют тьмурийцы?
- Даня, ты забыл, василисков два, а ты видел, как разбудили одного, - Лена сказала это тихо, но уверенно как суфлёр в театре. – Сначала надо убрать из Академии ректора и тебя, а потом уже взять Кубок.
- Лена, ты видимо хорошо в школе училась, говоришь, как Яра, - насупился Даня. Лена промолчала, а девчонки осуждающе посмотрели на неё.
- Так, - начал подводить итог Даня, - надо узнать где замуровал второй василиск и помешать Кощееву выпустить первого. Я заколдую вход в пещеру. Ты, Яра, поставишь сигнальное заклинание, раз хорошо им владеешь, только…нельзя ли сигнал сделать так, чтобы на снимающего заклинание что-то обрушилось, какая-нибудь несмывающаяся гадость? – Обрушить можно, - согласилась Ярослава, - но я не знаю ни одного вещества, которым можно пометить преступника, чтобы нельзя было снять заклинанием.
- Не надо никакой краски и вещества, - еле слышно сказала Лена, - пусть у волхва, снимающего заклинание на лбу появиться надпись – ЗЛО, но так, чтобы она проступила не сразу, а через несколько часов.
- Ты можешь это наколдовать? – в один голос вскрикнули друзья.
- Могу, - опустила глаза Лена. – Не девочка, а клад, - восхитился Даня.
- Надпись у Кощеева должна появиться на лекции у старшекурсников, - загорелся Даня, - сможешь наколдовать? – Смогу! – Лена гордо вскинула голову.
- Решено. Ярослава научит Лену сигнальному заклинанию, вместе они поставят его, чтобы надпись появилась в понедельник на занятиях. Я буду искать в пещере второго василиска, а в ночь перед матчем мы встретим Кощеева на выходе из расщелины в пещеру возле пузатого сталагмита.
- Пойдём все? – спросила Люда.
- Нет. В пещеру я пойду с Серёгой, а вы будете в Академии, - безапелляционно приказал Даня. Увидев, как лица у девочек помрачнели, он добавил, - всей толпой мы будем только мешать друг другу. Чтобы вы знали про нас, поставите два сигнальных заклинания, одно для надписи, а одно для себя. Если мы не вернёмся через час после сигнала, то вы сообщите всё ректору.
- Чем тебе поможет Серёга в пещере? – недовольно спросила Ярослава.
- Кто знает, - усмехнулся Даня, - он брёвна хорошо кидает, да и с ног сбивает отменно. Всё может пригодиться.
- Как ты хочешь остановить Кощеева? – робко спросила Люда.
- Не знаю, - честно признался Даня, - Кощеев сильный волшебник, это признаёт даже ректор. В поединок с ним я вступать не собираюсь. Не надо, чтобы он знал о моём знании его целей. Придумается что-нибудь в расщелине: или обвал, или брёвнами Серёга его закидает. Главное не дать ему выпустить василиска. Я думаю, что, когда Кощеев поймёт, что втихомолку ему не удастся выпустить василиска, он отступит.
- А если нет? – Люде явно не по душе было ухарское настроение Дани пустить всё на самотёк, на исконный «авось».
- Себя и Серёгу я в любом случае смогу защитить. Со мной будет Серебристый. Он защитил меня от самого Рикшеллера, а уж с Кощеевым справиться. Так что…- Даня махнул рукой, - всё будет отлично.
- Даня, ты забыл об одном, - голос Лены был тихим, но настойчивым. – О чём? – удивился Даня. – Ты рассказал, что Кощеев скрылся в каком-то доме в Ендропихе, значит у него есть сообщник. Надо узнать кто он.
- Леший меня подери, - ругнулся Даня. – Как это я упустил. – Он благодарно посмотрел на Лену. – Ты права, но как узнать? Не вламываться же в чужой дом?
- Я с Леной узнаю кто там живёт, - с энтузиазмом сообщила Люда.
- Что, пойдёте на выходные в деревню и будите выспрашивать? – Даня скорчил гримасу.
- Мы придумаем, не сомневайся, - Люда излучала уверенность.
- Всё девчонки, идём спать, - Даня встал и довольный результатом дня поднялся в свою спальню, где к своему удивлению увидел сидящего на подоконнике Сергея.
- Ты что полуночничаешь? – спросил он друга. – Отчего не спится? Раз уж бессонница мог бы и девчонкам помочь в уборке.
- Я не поломойка, - зло ответил Сергей, продолжая смотреть в окно.
- Что ты там интересного высматриваешь? – спросил Даня, подходя к другу и заглянув через его плечо в окно, за которым стояла лунная, уже заснеженная ночь.
- Снег, - грустно ответил Сергей, - почти зима на дворе.
- Понятно… грустишь, мечтая о девчонке, - усмехнулся Даня.
- Догадливый…, - Сергей посмотрел в глаза другу, - Вероника не пишет.
- Да что ты к ней привязался! Не стоит она того, чтобы по ней скучать, - Даня пожал плечами и развёл руками. – Лучше готовься к подвигу, а после, глядишь и Вероника оценит.
- К какому подвигу? – Сергей соскочил с подоконника, - ты что-то нашёл в пещере?
- Тсс...- Даня приложил палец к губам и оглянулся на кровати соседей, - утром поговорим. Сейчас только спать. - Быстро раздевшись он нырнул под одеяло.
- Подвиг стоящий? – услышал он громкий шёпот Сергея. – Угу, - промычал Даня и провалился в сон.
 Утром Даня всё рассказал Сергею, который тут же загорелся желанием немедленно действовать, то есть бежать в пещеру и ставить ловушки на Кощеева. Даня охладил пыл друга, посоветовав ему сначала отработать все заклинания, которые он знает, в Академии. Ловушки, которые они собирались устроить находились в расщелине скал и лучшим местом, чтобы отработать заклинания, могла быть только аудитория камнезвения. Учится строить западни на Кощеева в его же классе, показалось Сергею забавной шуткой. «Вот удивится профессор, когда узнает, что ловушки опробованы на его занятиях», - хохотнул Сергей, услышав предложение Дани.
  Заклинания с камнями, которые преподавал профессор, не годились для ловушек на него самого, поэтому друзьям пришлось окунуться в пыль библиотеки для поисков необычных заклинаний, не входящих в курс обучения Академии. На помощь девчонок в этом деле рассчитывать не приходилось – они сами отрабатывали и шлифовали сигнальные заклинания. Дружная компания готовилась к первой схватке с посланником Рикшеллера в азартной весёлости, словно им предстояло сыграть новую игру, а не вступить в схватку с чёрной магией.
 Один Даня, видевший василиска, понимал, что это не игра, но пугать своих друзей не шуточной опасностью, он не стал, видя, что они всерьёз стараются овладеть новым колдовством.
  Вечерами Даня с Сергеем, напичканные книжными знаниями, проникали в аудиторию Камнезвения и тренировались внедрять заклинания в те лабиринты и нагромождения камней, что были в изобилии в тренировочной части зала. К удивлению Дани, Сергей быстрее его учился различным заклинаниям, связанным с камнями. Видя с каким азартом и рвением, друг осваивает предмет, к которому был раньше равнодушен, Даня быстро понял причину этого. Сергей рвался к подвигу, как голодная собака к мясу, надеясь потом всё это описать в письме Вероники, мысли о которой совсем не собирались покидать его голову. «Может Вероника и правда волшебница, - думал он, наблюдая как Сергей превратил камень в огнедышащую магму, - вон как заколдовала неумёху – с первого раза всё получается.» Желание понравится девчонке, оказывается, само по себе может творить чудеса – сделал он вывод наблюдая за успехами друга.
 Сам же он тренировался как-то без вдохновения, всё время чувствуя, что вся эта подготовка, возможно, совершенно не нужна. Сидело в нём, внутри, какое-то неудовлетворение, недодуманность чего-то, словно он уже видел вещь, даже трогал её и изучил, но сейчас не может вспомнить о ней.
  Прозрение пришло неожиданно, когда в субботу он пошёл с друзьями в Ендропиху, чтобы показать расщелину где девочкам придётся ставить сигнальное заклинание.
  Пройдя через всю деревню на окраину, Даня указал Люде на дом где скрылся Кощеев.
- Узнавайте, кто там живёт, - сказал он, совершенно теряясь в догадках как девчонки сделают это, - а мы пойдём с Серёгой в пещеру и посмотрим где можно поставить ловушки. Видите, вон ту скалу, - указал он в сторону расщелины, - мы вас там будем ждать. Или вы нас, если управитесь раньше, - добавил он, мысленно усмехаясь – не узнают подруги ничего, только протопчутся зря.
 Девочки стали совещаться, а Сергей с Даней направились к скале. Подойдя к самой расщелине Даня вдруг остановился, поражённый мыслью – расщелина была точь-в-точь та, где Даня сражался с Рикшеллером и Ермунгандом, видев перед собой библиотекаря. «Две одинаковые расщелины за много километров друг от друга – что это? - спросил он сам себя и тут же ответил, - две расщелины наколдовал один и тот же маг, и этот маг Рикшеллер, или тот, кто колдует за него – Ермунганд, а библиотекарь рядом, наверняка в том доме где скрылся Кощеев. Если это так…все злыдни собрались, и злодейство не за горами.» Лоб Дани покрылся холодным потом страха.
- Ты что? – спросил Сергей, видя, что друг остановился как вкопанный.
- Вот что, Серёга, - Даня повернулся к другу, - сейчас идём в пещеру. Я ставлю защиту перед входом в неё, а потом мы идём сюда, и ты ставишь все ловушки, которые изучил и которые у тебя получаются. Потом я попробую замуровать расщелину. Получится или нет – не знаю. Дело серьёзное, - Даня помолчал пристально, глядя на друга, - здесь, поблизости Рикшеллер.
- С чего ты взял? - опешил Сергей.
- Девчонки вернуться объясню. Идём. Сделай всё, как только можешь. Считай, что за этот подвиг Вероника тебе напишет панегирик, - добавил он, чтобы желание колдовать у друга усилилось.
- Что такое панегирик? – недоумённо спросил Сергей.
- Ну это… - Даня покрутил рукой, - признание в любви.
- Издеваешься? – насупился Сергей. – Стимулирую, Серёга, стимулирую. Дело действительно серьёзное – это уже не игра и не шалости.
  Они прошли по расщелине в пещеру. Даня, остановившись перед входом в неё, направил палочку на выход и представил, себе, что входа нет, что на его месте скала. Что-то заскрежетало, зашуршало, земля под ногами дрогнула и на месте выхода образовалась стена шероховатая как камни по бокам. Даня закрыл глаза и представил себе, как кто-то прикасается в этой стене и в лицо ему брызжет огонь. Мысленно он увидел, как из кончика палочки в стену всасывается струя огня и растекается внутри камня. От напряжения своего желания тело покрылось потом, руки ослабли, но заклинание ушло в стену. Даня вытер мокрый лоб и повернулся другу.
- Всё, теперь твоя очередь. Распредели свои ловушки равномерно по всей длине хода. На выходе можешь не ставить, - сказал он. На ватных ногах Даня вышел из расщелины, сел на ближайший камень и стал ждать друга.
  Сергей появился минут через двадцать, такой же измученный, как и Даня, из чего тот понял, что Сергей потрудился на славу вложив в колдовство все свои силы.
 Сергей устало присел рядом с Даней на камень.
- Умаялся? – спросил Даня.
- А ты думал?! – Сергей покосился да Даню. – Ты на счёт панегирика не пошутил?
- Да успокойся ты, - хлопнул Даня друга по плечу, - напишу я Веронике, что ты замечательный волшебник, почти как я, и она тебя точно оценит.
- Это хорошо, что «почти как ты». Если напишешь, что равный или лучше, она не поверит. Вероника необычная девочка.
- Что необычная это точно, - усмехнулся Даня, - такую занозу ещё нужно поискать.
 Сергей открыл рот, чтобы ответить на колкость в адрес Вероники, но тут на них налетели возбуждённые девчонки.
- Вы не поверите, что мы узнали!? – в захлёб начала говорить Ярослава.
- Дай угадаю, - Даня поднял кулак с открытым указательным пальцем, - этот дом принадлежал библиотекарю, а теперь в нём никто не живёт, а вокруг него стоит защита от проникновения.
 Ярослава открыла рот от удивления, а Люда с Леной выпучили глаза.
- Ты что знал? – обиженным тоном спросила Ярослава.
- Нет, - покачал головой Даня, - но я догадался, когда увидел расщелина при свете. Она точно такая же, как и там, в котловане, где я столкнулся с Рикшеллером – эти расщелины наколдовал или он, или Ермунганд, через библиотекаря. Рикшеллер здесь, в доме библиотекаря.
- Значит и библиотекарь в доме? – спросила Люда.
- Наверняка, - ответил Даня, - кто-то должен перемещать блазень Рикшеллера.
- Но почему в деревне, а не в подземелье Заповедника как в прошлом году?
- Потому что сейчас его цель в подземелье крепости, а проникнуть туда можно легко именно из Ендропихи.
- Он не опасается, что его обнаружат здесь?
- Чего ему опасаться, - усмехнулся Даня, - его же нет! Кто его видел и знает, что он не исчез? Один я, а я ребёнок, да к тому же не очень понятный и послушный. Вы что совсем забыли прошлогоднюю историю!? – рассердился Даня.
- Ректор, декан, егерь – они знают, - не унималась Люда.
- Люд, у тебя что, действительно с памятью плохо? – поддержал Даню Сергей. – Мы трое герои, скрутившие безумного профессора, а Рикшеллера не было, нет и никогда не будет. Но в этот раз, - Сергей встал и выпятил грудь, - мы вдвоём с Даней спасём Академию.
- Сядь Аника-воин, - одёрнула его Ярослава, - Даня, надо придумать план.
- Что тут придумаешь, - пожал плечами Даня, - будем действовать как в прошлом году.
- Сидеть и ждать, когда начнёт действовать Кощеев?
- Мы уже не сидим, - Даня посмотрел на расщелину, - действуем по мере возникающих опасностей. Сейчас главное не дать Кощееву выпустить василиска и натравить его на студентов. Где находится Рикшеллер мы знаем. Я поручу Серебристому следить за домом, как в прошлом году он следил за подземельем в Заповеднике. Первая схватка через неделю. Посмотрим, что получится.
- Что, если Кощееву всё же удастся выпустить василиска? - с опаской спросила Лена.
- Нет. Если Ярослава права, то в этот раз ему это не удастся. В любом случае Серебристый не допустит его в пещеру.
- Можно всё рассказать ректору, который сможет уничтожить Рикшеллера в доме, - неожиданно подала голос Лена.
- Помолчи малявка, - зыкнул на неё Сергей, - если бы можно было убить Рикшеллера, это сделали ещё двенадцать лет назад, когда он начал войну против волшебников.
- Не трогай мою сестру, - набросилась на него Люда, - сам то давно взрослым и умным стал?! Она колдует лучше тебя, и вообще…, - девочка двинулась на Сергея.
- Да я ничего, - опешил Сергей, - просто она сказала глупость.
- Ты вообще говоришь исключительно одни глупости, и ничего, мы тебя терпим, - встала на защиту подруг Ярослава.
- Хватит вам, - прикрикнул на друзей Даня, - ну сказала девочка, не подумавши, не зная, что знаем мы. Ты то чего обзываешься, будто действительно магистр магии и самый умный, - толкнул он в бок друга. – Лена теперь в нашей команде, а то, что она на год младше ни о чём не говорит. Кстати, Лена, нельзя ли сюда из трактира перенести пару кружек сбитня, мы с Серёгой немного подустали, ставя ловушки и заклинания?!
 Лена, нисколько не обиженная, что её назвали малявкой, взмахнула палочкой и на ближайшем камне появились пять дымящихся кружек.
- Вот, учись малявик, - Даня показал Сергею на кружки, - и следи за языком, а то ты становишься похожим на моего братца. Тот то же треплет языком, а делать ничего не умеет. – Даня взял кружку и сделал большой глоток из неё. Сбитень оказался горячим и пряным, как он любил.
  Подкрепившись напитком, Даня подошёл к расщелине. Поразмыслив каким заклинанием закрыть вход, Даня вспомнил, как раздался хруст раздавленного тритона в пасти василиска. Представив себе эту картину с закрытыми глазами, Даня отправил её палочкой на вход в расщелину. Колдовство получилось громкое: что-то затрещало, осыпались мелкие камешки со скалы, а сам вход заволокло лёгкой дымкой. Открыв глаза и увидев эту дымку, Даня прошептал про себя – невидима, взмахнул палочкой и дымка исчезла. Вытерев вспотевший лоб, Даня вернулся к друзьям, допил сбитень и кивнул девочкам – «ваш выход, колдуньи».
- Да, поосторожней, не подходите близко, - спохватился он, увидев, что девочки смело идут прямо в расщелину. Лена и Ярослава остановились в нескольких метрах от входа, взмахнули палочками и отправили свои заклинания в темноту тоннеля. Их заклинания ударились в Данину защиту и, растекшись по ней как по стеклу, исчезли.
- Может испытаем как получилось? – спросил Сергей, вглядываясь в темноту тоннеля.
- Хочешь быть раздавленным как тритон? – ответил Даня, - тогда вперёд, только захвати венок и саван.
- Ты поставил защиту на съедение?! – ужаснулась Люда, вспомнившая рассказ Дани.
- Вы не видели, как это было, - со злостью сказал Даня, - а я видел. Кощеев послал тритона на смерть будто кролика в пасть удава. Пусть теперь сам попробует, какого это оказаться кроликом.
- Я думаю этого не случится, Даня, - сказала Лена, - ты поставил очень сильную защиту. Я почувствовала её присутствие шагов за десять от расщелины.
- А я нет, - растерянно пробормотала Ярослава. – Если Лена, первокурсница, такая чувствительная к волшебству, то Кощеев, конечно, узнает, что у входа защита.
- Я и не думал, что он полезет в ловушку с головой, - пожал плечами Даня. – Защиту он снимет, но сработает сигнал, и мы будем знать, что он идёт.
- Он может испугаться и, не снимая защиты, вернуться, - сказала Люда.
- Всё может быть, - пожал плечами Даня, - чтобы он не сделал в день, когда Академия будет полна гостей, со студентами ничего не случится. Потом я расскажу всё Аввакумову и пусть он решает, что делать.
- Это как, - встрепенулся Сергей, - мы значит отойдём в сторону.
- Что бы ни сделал ректор, нам скучать не придётся, - невесело улыбнулся Даня, - главная угроза для чёрного мага останется.
- Ты! - покрутил головой Сергей. Даня моча кивнул головой.
- Что мы тут застряли, - встряхнулся он, - пойдёмте погуляем, всё-таки выходной день для развлечений и отдыха.
 Друзья весело провели день, переходя от одной кондитерской до другой. В каждой из них они заставали кого-нибудь из однокурсников, веселящихся в своих компаниях. За угощение, по традиции платил Даня. В последней кондитерской Лена, попивая молочный коктейль неожиданно сказала: «Надо всем при себе иметь зеркальца.»
- Это ты про что? – Осведомилась Ярослава.
- Если василиск всё же появится в Академии, то каждый студент должен иметь при себе зеркальце для защиты. Если не удаётся убежать, то надо поставить зеркальце перед глазами, чтобы отразить взгляд василиска.
- Да у нас каждая девчонка носит зеркальце, вон даже Слава, - Сергей покосился на подругу. – У меня его нет, - пожаловалась Лена, - здесь можно купить?
- Знаешь Лена, - скептически покачал головой Даня, - если от василиска нельзя убежать, то зеркальце точно не поможет. У него голова в рост волхва, а пасть…, - Даня передёрнул плечами, - тут нужны бронированные латы, а не зеркало.
- Индрик не боится взгляда василиска, потому, что у него зеркальные глаза, - упрямо сказала Лена, - мне нужно зеркало.
- Ты что собралась сражаться с василиском? – Люда смотрела удивлённо на сестру.
- Нет, - Лена насупилась, - но мне так будет спокойней.
- Здесь нет магазина по продаже зеркал, - Ярослава внимательно посмотрела на Лену.
- Если ты боишься, то у меня есть зеркальце, - сказал Даня, - в табакерке, доставшейся мне по наследству, внутри зеркало. Никаких волшебных свойств в нём я не обнаружил. Мама, наверно, пользовалась им как все вы, - он посмотрел на девочек, - мне оно ни к чему, закрываться от чудища зеркалом я не стану.
- Своей сестре ты даришь кольцо и кулон, сестре Люды ты даришь зеркало, - Сергей ехидно посмотрел на Даню, - обвораживаешь девочек своей добротой?
- Дарю то, что им необходимо для защиты, - Даня покосился на друга, - в отличии от тебя я не сижу по ночам на подоконнике и не вою на луну.
- Сергунька, - взвилась от хохота Ярослава, - ты воешь на луну по ночам?!
- Не называй меня Сергунькой, - ощетинился Сергей, - мы же договорились…
- Что это за новое имя, - заинтересовался Даня, - расскажи Яра.
- Если расскажешь я тебе нос расквашу кулаками так, что никакое волшебство не скроет синяков, - змеиным голосом прошипел Сергей, испепеляющим взглядом глядя на Ярославу.
- Молчу, молчу, - Ярослава оборвала смех, но в глазах продолжали искрится бусинки веселья. – Договор есть договор. Просто я не удержалась, вспомнив…, - она замолчала, прикусив губы, чтобы не рассмеяться, или не рассказать.
- Тайна детства, - усмехнулся Даня, - весело вы жили.
 Он подумал, что стоит ему приказать Ярославе, и она расскажет, все тайны их детства с Сергеем. Мысль была подленькой, и Даня отбросил её, подумав, что становиться злым даже по отношению к друзьям. Находясь второй год в окружении Зла, он впервые подумал, что внутри него что-то меняется. Постоянная опасность, грозящая ему, ожесточает его. Раньше он пытался бежать от всех, скрыться, а сейчас бегство кажется трусостью, а желание наказать Зло, любым способом, доблестью. Раньше он никогда бы не поставил такую жестокую защиту расщелины. Сейчас он сделал это, и только потому, что видел жестокость, проявленную чёрным магом по отношению пусть и не к волхву, но к живому существу. Раньше он не мог мстить Злом на Зло, а вот сегодня сделал это. Осознав совершённое Даня испугался: «Я становлюсь похожим на Рикшеллера», - пришла страшная мысль, заставившая его побледнеть и покрыться холодным потом. «Нет! Не хочу!» - закричал в нём мальчик из Белокурихи, которого никто не любил. «Я не стану таким как чёрный маг!» Дане захотелось вскочить и побежать к расщелине, чтобы снять поставленное заклинание, и он действительно вскочил, но, увидев удивлённые взгляды девочек, опять сел.
- Что с тобой Даня? – спросила Люда, - ты бледный. Вспомнил что-то?
- Да нет, - Даня вытер лицо ладонью, - почудилось невесть что.
- Жалеешь, что поставил такую жестокую защиту? – вдруг спросила Лена. Даня с изумлённым страхом посмотрел на девочку: «Она что читает мысли? - в панике подумал мальчик, - Этого не может быть!» Даня мотнул головой то ли утвердительно, то ли отрицательно.
- Не мучайся. Кощеев почувствует её, - Лена смотрела на Даню каким-то взрослым, успокоительным, покровительственным взглядом.
 Увидев этот взгляд Даня подумал: «Девочка не только странная колдунья, но и взрослая волшебница, куда до неё Люде и Яре.»
  Доев сладости, вся компания вернулась в Академию. Даня поднялся в спальню, нашёл табакерку, которую непонятно зачем взял в Гиперборею, и пошёл искать Лену. Друзей, включая Лену он нашёл в комнате для занятий. Они сидели кружком и что-то тихо обсуждали; когда появился Даня все замолчали.
- Заговор? – весело спросил Даня, увидев их напряжённые лица. – Меня небось пропесочивали. - Нужен ты больно, - буркнул Сергей.
- Разрабатывали план, когда лучше пойти в подземелье, чтобы нас не опередил Кощеев, - пояснила Ярослава суть совещания.
- А что тут думать? – поднял брови Даня, - Серебристый будет дежурить возле дома библиотекаря, и смотреть за расщелиной. Как только Кощеев появиться там, Серебристый перенесёт нас с Сергеем в пещеру, ну а вы будете ждать сигнала, и если через час мы не вернёмся побежите к ректору. Всё просто и без затей.
- Да, просто, - согласилась Ярослава, - но вот наша звезда перемещений сбитня говорит, что в любом деле возможны непредвиденные случайности.
- Случайности возможны всегда и в любом деле, - согласился Даня, - только предсказать и предусмотреть их невозможно.
- Лена высказала предположение, что Кощеев, почувствовав, что перед входом в расщелину стоит защита, не станет её снимать, а пробьёт новую расщелину и окажется в пещере там, где вы его не ждёте. Все ваши ловушки окажутся бесполезны, и вы столкнётесь лицом к лицу с Кощеевым. Вернее, он подберётся к вам со спины, сообразив, что в пещере, возле выхода засада, раз возле входа защита. Вот такое у неё предчувствие событий.
- Хм, - почесал Даня в затылке, - прорицательница может быть права. – Он задумался, переваривая догадку Лены, - Кощеев конечно сильный маг, и профессор Камнезвения, но расщелину, ведущую в пещеру, наколдовал не он. Если он всё же решится выпустить василиска, как задумал, то он не будет звать Рикшеллера с библиотекарем и Ермунгандом, чтобы наколдовать новый проход. Если бы он мог сделать его сам, то эта расщелина не была бы такой же как в котловане.
- Ты точно уверен в этом? – спросил Сергей таким тоном словно ошибка Дани угрожала смертью ему одному.
- Если ты боишься, я пойду в пещеру один, - сказал Даня тоном обвинения в трусости.
- Ты что?! – возмутился Сергей, - я хоть всю неделю готов сидеть в засаде, но надо же подготовится ко всему.
- Неделю прогуливать занятия тебе никто не даст, - усмехнулся Даня, - да и незачем там бес толку сидеть; а вот подготовится к длительному переходу по подземелью из Крепости в пещеру надо. Ты когда-нибудь лазил по катакомбам?
- В Италии были на экскурсии, - Сергей вспомнил летние каникулы.
- Серёга, здесь не Италия, здесь Гиперборея, и подземелья тут гораздо страшнее, - Даня вздохнул и подумал, что, наверно, не стоит втягивать друзей во всю эту карусель, которая уже становилась не просто опасной, а смертельно опасной. – Вот что друзья…забудьте всё, что мы тут запланировали. Никто, никуда не идёт и ничего не знает. Я пойду один. На крайний случай Серебристый меня вытащит.
- Ну уж нет, - взорвался негодованием Сергей, - мне лавры победителя тоже не помешают.
- А лавры покойника тебя не смущают? - вкрадчиво спросил Даня.
- Что смерть? Когда победа так сладка! – встав в позу оратора с вытянутой рукой, продекларировал Сергей. Голос был такой пафосно не натуральный, что девчонки захохотали.
- Ну и компашка у нас собралась, - скривился Даня, смотря на веселящихся девчонок, - поэты, юродивые и клоуны, а дело то серьёзное.
- Не гони грусть, Даня, - весело и беззаботно сказал Сергей, - Кощеев тоже человек, а сбивать сильных магов с ног я умею. Справимся.
- Ладно, - сдался Даня, - идём вдвоём, а вы девчонки сидите в башне и действуете как договорились. Да, - Даня достал из кармана табакерку и протянул девочке, - вот тебе Лена зеркало. Теперь у тебя будет уверенность в собственной безопасности, хотя я не понимаю, как оно сможет тебя защитить.
 Лена взяла табакерку и открыла её. Несколько минут она всматривалась в своё отображение в зеркале, потом вздрогнула, захлопнула табакерку и удивлённо посмотрела на мальчика: «Даня, ты уверен, что это обычное зеркало?»
- Что оно волшебное? – удивился Даня.
- Не знаю…но что-то в нём не так, - Лена стала рассматривать табакерку. – Это табакерка твоей мамы?
- Точно не папы, - ответил Даня, - видишь там герб Черновых, а мама урождённая Чернова. Как эта табакерка попала к маме, и для чего она предназначена я не знаю. Все вещи из сундука открыли свои волшебные свойства, только скатерть и табакерка непонятно для чего там лежали. Скатерть я оставил в сундуке, а эту табакерку, не знаю зачем, я взял с собой в этом году, хотя в прошлом не брал. Что тебе в ней кажется странным? Я ничего не чувствую, когда беру её в руки. Все вещи, которые имеют волшебную силу теплеют у меня в руках, а табакерка остаётся холодной, значит она просто табакерка с зеркалом.
- Спасибо за подарок, - сказала она, странно посмотрев на Даню и поджав губы, - это зеркало мне пригодится, - «может и тебе тоже» - мысленно добавила она.
 Все дела были сделаны, обсуждены и друзья втянулись в неделю ожидания событий. Девочки исправно готовили домашние задания как для себя, так и для мальчишек, которые по вечерам уходили в Ендропиху. Даня шествовал в дом бабы Аспе вполне открыто, а Сергей сопровождал его в шапке невидимке. Лена, учившееся по расписанию первого курса, на всю неделю выпала из их компании. Ни девочки, ни мальчики не сталкивались с ней ни в гостиной факультета, ни в комнате для занятий. Изредка они мельком виделись во время трапез, но она не подходила к друзьям, словно специально избегала их. Даня, заметив эту отчуждённость девочки обрадовался – вовлекать в рискованное предприятие ещё и Лену ему не хотелось. Пусть учится, дружит со своими однокурсниками и не рискует понапрасну – ей и так уже досталось наказание за его спасение от заклинания Кощеева.
  В пещере Даня и Сергей оборудовали себе отличный наблюдательный пункт возле расщелины, но с таким расположением, чтобы из самой пещеры никто не мог к ним подобраться. Натренированный Сергей легко сделал потаённую нишу в стене откуда был видна и расщелина, и тот сталагмит, под которым был замурован василиск. Над самым выходом из расщелины Даня с Сергеем нагромоздили кучу обломков, которые по одному их взмаху палочки обрушились бы на того, кто вошёл в пещеру.
  Весь пятничный день друзья сидели на лекциях как на иголках. Волновались не только Даня с Сергеем, которым предстояло сразиться с Кощеевым, беспокоились и Ярослава с Людой. Даня видел, что им очень хочется пойти в пещеру вместе с друзьями, но они, подчинялись приказу, засевшему в них вместе с зельем – повиноваться Дане, а он категорически запретил им даже говорить об этом. Даня в душе радовался – подруги не могли выкинуть фокус и навязаться в этот опасный поход, что непременно случилось бы при бесшабашности Ярославы; а так зелье сделало полезное дело – обезопасило подруг. Сам Даня, думая об опасности, надеялся только на своё внутренне ощущение беды, которое до сих пор его не подводило. Серёга, как замети Даня, вообще витал в облаках будущего триумфа победы, нисколько не сомневаясь в ней. Задор драки, неважно какой, просто кипел в нём, заглушив любые страхи и опасения.
  Когда прозвучал сигнал окончания лекций, друзья взяли свои сумки со сложенными в них необходимыми припасами и двинулись в Ендропиху. Девочки проводили их до выхода из крепости и, повинуясь строгому требованию Дани, вернулись в факультетскую башню.
- Слушай Даня, - сказал Сергей, когда они подходили к дому бабы Аспе, - а что это всю неделю Лены не было видно? Она что решила покинуть нашу компанию?
- Тебе то что? – удивился Даня, - ты, вроде, не очень был рад, когда она была с нами?
 – Да странно это, - ответил Сергей, - колдует она лучше Славы, по уму не уступает ей, храбрости в нарушении правил не занимать, а тут вдруг раз и пропала, когда события начали развиваться.  Да и Слава с Людой странно себя ведут – что ты им не скажешь, они со всем безропотно соглашаются. Не спорят, не перечат, словно их подменили в последний месяц. Может ты их заколдовал?
- Может быть, - Даня покосился на Сергея, - как это ты заметил, что девчонки изменились?
- Я вырос со Славой, да и Люду знаю очень давно. Они конечно и раньше слушались тебя, но сейчас они просто смотрят тебе в рот. Что за заклинание ты применил к ним?
- Не было никакого заклинания, Серёга, просто…неудачный эксперимент с зельем, - Даня тяжело вздохнул, - хотя это помогло отгородить их от той драки, в которую мы с тобой ввязались.
- Это что приворотное зелье? Так зачем ты дал его обоим? Тебе что одной девчонки мало? – Сергей остановился и, взяв Даню за плечо, повернул его к себе лицом.
- Ну ты с ума сошёл, Серый! Какое приворотное зелье! – Даня скинул руку другу с плеча, - я сварил зелье Скалиаза, а оно оказалось двойного действия. Волхв не поддаётся заклинанию внушения, но в тоже время безропотно подчиняется тому магу, кто его сварил. Я опробовал его на девочках, не зная о двойном действии, вот и получилось то, что получилось – они не чувствительны к заклинаниям внушения, но меня слушаются как склоки. – А как же ты узнал о двойном действии этого зелья? – Не поверил Сергей.
- Профессор Благолепов рассказал. Он оказался потомком Скалиаза, и когда увидел зелье всё понял. Приехал в Академию, ну и наехал на меня. Ректор обломал его, так что об этом зелье и его действии знают только они, я, а вот теперь и ты. Если ты разболтаешь будет большая беда не только для меня, но и для девчонок, и всей нашей команды – они пили это зелье, подчиняются мне. Если Верховники пронюхают про это, всех их изолируют от меня. Меня отправят в Тмутаракань, а их рассуют куда-нибудь. Всё понял теперь, лучший друг? - с горечью спросил Даня.
- Леший меня подери, - промямлил Сергей, - значит я носитель тайны?! Зачем ты мне-то рассказал? - Не знаю, - вздохнул Даня, - как-то само получилось. Трудно всё держать в себе. Девчонкам об этом не скажешь, команде тоже…Ну а ты будешь знать, и в случае чего попридержишь и свой язык при девчонках, да и меня может остановишь, если я распсихуюсь, а злится на тебя при девчонках мне нельзя – они тебя просто сожрут с потрохами, если ты будешь на меня наезжать.
- Ну, Даня, ты даёшь. Лена тоже пила зелье? Хотя нет, она то тебе возражает, но куда испарилась непонятно, - Сергей почесал в затылке.
- Хватит, рассуждать о том, что прошло. У нас с тобой серьёзная драка, а ты всё про девчонок. Они в безопасности в Крепости, а мы с тобой идём на поле брани, так что забудь о победе и думай только о драке. Шапочку одень, а то баба Аспе увидит, почти пришли.
 Сергей одел шапку невидимку, и они вошли в дом Аспелении Варламовны. Даня толкнул Сергея, чтобы он сразу спустился в подвал, а сам пошёл здороваться с колдуньей. Поговорив с ней несколько минут, он спустился в подвал. Сергея в подвале уже не было, он прошёл в пещеру. Даня последовал туда же.
 Сергей за неделю походов хорошо освоил дорогу, поэтому Даня догнал его уже на полпути, почти возле сталагмита с василиском.
- Знаешь, Даня, о чём я подумал, - Сергей задумчиво посмотрел на сталагмит, - как василиск должен проникнуть в крепость? Ты говорил он очень большой, но все проходы, которые ты мне показал довольно узкие.
- Вот леший, - Даня остановился, - я как-то упустил это. Действительно, если Кощеев хочет выпустить василиска для убийства студента, то как он попадёт в Академию?!
Должен быть ещё один тоннель, и довольно большой, - в раздумье сказал Даня, - но где он? Стоп! Я знаю, кто расскажет про тоннель!
«Иесин Господарчик!» - мысленно позвал Даня. Домовик тут же появился перед мальчиком. – Здравствуй, мальчик с серебряными волосами, - поздоровался он.
- Я же просил называть меня Даней, - обиженно ответил мальчик, - Здравствуй Иесин. У меня к тебе вопрос. Ты знаешь про василисков и Скоропею. Василиски здесь в пещере, Скоропея в подземелье под Крепостью, как василиски могут попасть в подземелье Гипербореи? Василиск очень большой и не протиснется по тем ходам, что я знаю. Где находится тоннель, по которому они могут передвигаться?
- Откуда ты знаешь, что василиск большой? – задрожал в страхе Иесин.
- Я видел его, - спокойно ответил Даня.
- Василиск проснулся?! – в ужасе вскричал домовик.
- Его разбудил приход тритона. Он сожрал тритона и его опять усыпили, - объяснил Даня. – Ты сделал ЭТО? – домовик трясся как в лихорадке.
- Нет, это сделал профессор Кощеев, но я всё видел, - Даня удивлённо смотрел на домовика, - да перестань ты трястись. Василиск спит. Но может проснутся, если ты не успокоишься и не расскажешь, что ты знаешь.
- Академии угрожает опасность, - замогильным голосом начал говорить Иесин, - если василиск проснётся, то убьёт всех домовиков, и Академия погибнет – так говорил мой отец, так говорят предания. Так будет, если великий волшебник, потомок Сварожича, не остановит василиска. Ты большой волшебник, мальчик с серебряными волосами, но тебе не остановить василиска, - домовик затряс головой и на морщинистом лице его потекли слёзы.
- Бросай свои причитания, Иесин Господарчик. Я потомок Сварожича, так что твоим домовикам ничего не грозит.
- Ты потомок Сварожича!? – слёзы моментально высохли, - как я сразу не догадался, - радостно воскликнул домовик и бухнулся на колени перед Даней.
- Хватит падать на колени, - разозлился Даня и поднял домовика на ноги, - рассказывай где тоннель, по которому василиск может проползти в крепость?
- Там, - мотнул головой домовик туда где у стены свисали два огромных сталактита как бы образующие ворота, - проход открывается от взгляда василиска. Никто кроме них не может открыть тоннель. Я знаю, что он есть, но не могу туда проникнуть.
- Почему ты не рассказал мне о тоннеле раньше, когда я спрашивал про пещеру?
- Я не думал, что гибель домовиков близка. Василиски не должны проснуться, - жалобно пробормотал домовик.
- Во всём ты умный, а в этом дурак, - разозлился Даня, - чтобы предотвратить беду, надо знать откуда она придёт. Волхв может открыть тоннель?
- Не знаю, - скорбно ответил Иесин, - василиски страшные твари, но мои предки говорили о них как о беде в конце мира, не веря в него, - на глазах домовика опять навернулись слёзы, - и вот я стою перед пропастью конца.
- Прекрати ты причитать, - прикрикнул на него Даня, - надо действовать, а не плакать. - Ты знаешь где замурован второй василиск? – домовик отрицательно покачал головой, жалобно смотря на Даню.
- Ладно. Уходи, ты всё сказал, что знал, - домовик поклонился Дане и исчез.
- Кто это был? – спросил Сергей, наблюдавший за беседой с ошарашенным видом.
- Глава всех домовиков острова, - автоматически ответил Даня, размышляя о том, что дало ему новое знание о василиске.
- Откуда ты знаешь его, а он тебя? – не отставал Сергей с вопросами.
- Да отстань ты, не о том думаешь, - Даня посмотрел на сталактиты, обозначающие тоннель. - Если вход в тоннель здесь, недалеко от места где замурован первый василиск, значит и второй где-то здесь.
- Предлагаешь поискать, - Сергей стал оглядываться, ища подходящий сталагмит.
- Времени нет, - ответил Даня, - вот-вот должен явится Кощеев. Идём в укрытие.
 Друзья залезли в нишу и удобно расположившись, чтобы был виден и выход из расщелины, и сталагмит, под которым был замурован василиск, стали ждать.
 В голове Дани крутились разные способы как сразить профессора Кощеева, но, конечно, не убить. Даня ясно понимал, что поставить смертельную защиту - это одно, а убить Кощеева совсем другое. При всей нелюбви и ненависти ко Злу уничтожить это Зло, представшее в виде человека Даня не мог. Одно дело взорвать чудовище в виде Змея, и совсем другое чёрный маг в виде профессора Академии. Даня понимал, что у него не хватит желания, чтобы захотеть убить волхва.  Убить он не мог, но остановить был обязан, поэтому Даня остановился на парализующем заклинании и сидя в засаде копил в себе энергию чувств, которая должна была вылиться в волну парализующего заклятия.
  На втором часу сидения, Сергей, до этого притаившийся как мышь, начал елозить, меняя положение затёкших рук и ног. Даня, у которого тоже затекли конечности, последовал его примеру. Пока они разминали суставы в пещере что-то произошло – послышался звук отрывающейся подошвы сталагмита. Даня завертел головой в тревоге, стараясь разглядеть того, кто приказал тайнику открыться. Когда сталагмит полностью открыл тайник Даня увидел, что на другой стороне от них возле тайника стоит Кощеев и направляет палочку в глубь камеры с василиском.
 «Как он там оказался, - в ужасе подумал Даня, - через расщелину он не входил, через тоннель василисков тоже! Так как он попал в пещеру?!» Мысль о неожиданном появлении колдуна там, где его не ждали парализовала способность Дани что-то делать и что-то предпринять – он просто растерялся, держа палочку перед собой в немом изумлении от того, что все придуманные им планы и ловушки не сработали. Дальше всё пошло как в калейдоскопе, где картинки сменялись одна другой, а Даня с Сергеем были просто зрителями, не влияющими на смену декораций.
  Из тайника поднялась голова василиска и нависла над фигурой Кощеева. У Дани мелькнула мысль, что он может метнуть заклинание в профессора, но тут выползшее туловище змия закрыла фигуру колдуна.
- Иди и убей, - приказал Кощеев направив палочку в глаза василиску. Василиск кивнул головой и, развернувшись пополз к воротам тоннеля, а Кощеев неожиданно пропал. «Трангресировал, - понял Даня, - но тогда почему он раньше ходил в пещеру по расщелине?! Что делать?! – в панике билась мысль, - как остановить василиска?»
  Василиск подполз к сталактитам, обозначающим ворота и вперил взгляд в стену. Тут случилось совершенно непонятное для Дани – возле стены, словно из пола выросла маленькая фигурка Лены. Она была настолько крошечно по сравнению с василиском, что казалась мухой, ползающей перед змеёй.
- Смотри сюда, тварь, -донёсся до Дани звонкий голос девочки. Он увидел, что она в вытянутой руке держит раскрытую табакерку, закрывая ей лицо.
  Василиск, услышав голос где-то там, возле пола пещеры, наклонил взгляд и упёрся им в девочку. Даня увидел, как из глаз василиска метнулись две огненные молнии, одна из которых ударила в камень пола, а другая, словно изогнувшись метнулась назад в глаз чудищу. Василиск замер, раскрыв то ли в недоумении, то ли в беспомощности пасть.
  Метнув в василиска заготовленное парализующее заклинание, Даня, выскочив из укрытия, побежал к девочке, которая продолжала стоять, держа перед собой раскрытую табакерку.
- Ты что здесь делаешь? Как ты тут очутилась? – Даня схватил девочку за плечи. - С тобой всё в порядке? – он тряханул Лену. Девочка посмотрела на Даню невидящими глазами и подняла взгляд на нависшего над ними василиска.
- Он ещё жив, - сказала она, облизнув белые губы. Даня обернулся и посмотрел на морду василиска: глаза у чудища были мутные, но в них ещё мелькали искорки жизни.
- Вообще-то, я метнул в него заклинание недвижимости, но что-то не похоже, что оно подействовало, - Даня отпустил Лену, убедившись, что с ней всё в порядке, и стал разглядывать застывшего василиска.
- Я видел, что молния из одного глаза вернулась к нему, но если он поражён собственным взглядом, то почему ещё жив? Выходит, его взгляд не смертелен? – спросил он у самого себя и посмотрел на Лену. Лена показала ему зеркало в табакерке на котором была опалина. – Посмотри, - она протянула ему табакерку. Даня взял табакерку и стал рассматривать зеркало. В центре было пятно, а за ним, в глубине, он увидел лицо старухи застывшее и полумёртвое. У неё были такие же как у василиска мутные глаза с искорками жизни.
- Что это? – изумился он. – Не знаю, - ответила Лена, - но прежде чем заниматься табакеркой, надо решить, что делать с василиском. - Она взяла из рук Дани табакерку, закрыла её и спрятала в карман.
 Даня ещё раз посмотрел на василиска, размышляя, какую опасность может представлять этот застывший гигант. Тут его толкнул в бок подбежавший Сергей.
- Что тут произошло?! – закричал он прерывистым от бега и волнения голосом. – Как здесь оказалась Лена? Где Кощеев? Кто убил василиска?
- Всё спросил? – осведомился Даня, уже обретя спокойствие – василиск сейчас был не опасен. – С Леной и Кощеевым разберёмся потом, а вот что делать с василиском надо решить. Он парализован, как я понял, собственным взглядом, но не мёртв. Вот что…отойдите в сторону. Я отправлю его туда где он был и закрою тайник.
- Может лучше его добить? – спросил Сергей, глядя на ужасную пасть с клыками.
- Ты знаешь, как это сделать? – Даня скептически посмотрел на друга.
- Не-а, - сокрушился Сергей. – Вот и я не знаю, - вздохнул Даня.
  Он отодвинул Лену и Сергея в сторону, направил волшебную палочку на чудище, закрыл глаза и представил себе, как тело василиска поднимается в воздух и проплыв пару десятков метров падает в темноту тайника. Когда он открыл глаза, василиска рядом не было, а Сергей с Леной смотрели на него выпучив от удивления глаза. Даня перевёл палочку на сталагмит, произнёс заклинание, слышанное от Кощеева, и тайник закрылся.
- Так, - сказал он, глядя на Лену, - с василиском пока разобрались. Если Кощеев откроет тайник, то оживить василиска ему не удастся. Теперь рассказывай, Леночка, как ты тут очутилась, и почему влезла в дело где могла погибнуть. То, что ты жива просто чудо, но чудо, как я вижу, рукотворное тобой. Догадка с зеркалом оказалась верной.
 Даня был зол на девочку за то, что она, нарушив все правила здравого смысла и осторожности, оказалась в пещере; и в тоже время рад, что она такая какая есть - спасла Академию от нашествия василиска.
- Может сбитня? – спросила Лена смотря на мальчишек невинным взглядом. Сергей от удивления открыл рот, а Даня хмыкнул: «Ты веселее нас всех», - и тут же перед ним возникла кружка с дымящимся напитком. Все троя уселись на ближайший камень и стали потягивать горячий сбитень.
- Я всю неделю следила за Кощеевым, - начала свой рассказ Лена, мелкими глотками попивая из кружки, - Он ни разу, выходя из Академии, не приходил к дому где дежурит Серебристый. Все вечера он проводил в кабачке «Тритон», беседуя с разными волхвами. Вчера он, незаметно от всех спустился в подвал трактира и открыл там ход в эту пещеру. Прошёл в пещеру и вернулся обратно, так же незаметно для всех посетителей и трактирщицы.
- Почему ты нам не рассказала об этом? – возмутился Сергей. – Мы ждём его со стороны расщелины, а ты ещё вчера узнала, что есть другой вход в пещеру и не сказала нам!
- Как говорит Даня – предугадать всего невозможно. Неизвестно было каким путём он спустится в пещеру сегодня, - спокойно отпарировала девочка.
- Подожди, Лена, - Даня уставился на девочку непонимающим взглядом, - как ты могла следить всю неделю за Кощеевым, да ещё спустится за ним по ходу в пещеру, и он тебя не заметил? Шапки невидимки у тебя нет. Не ползла же ты за ним ящерицей?
- Крысой, - спокойно и значимо сказала девочка.
- Что крысой?! – опешил Даня.
- Я следила за ним обратившись в крысу, - пояснила девочка. Мальчишки остолбенело уставились на неё. – Ты оборотный зверомаг?! – наконец выдохнул Сергей после продолжительного молчания. – Это у тебя от рождения?
- Да, - подтвердила Лена, - я оборотница, но об этом никому неизвестно. Я сама узнала об этом только летом, когда готовилась к поступлению в Академию. Я сидела на берегу речки и читала учебник по превращению. Тут мимо пролетел стриж, чуть не ударивший меня по макушке. Он сделал крутой вираж и взмыл в воздух. Я подумала, а хорошо бы стать птицей и вот так свободно летать, то взмывая в небо, то падая камнем вниз к земле и вновь взлетать. Мне очень захотелось этого и, не знаю, как, я превратилась в птицу, в такого же стрижа, что чуть не ударил меня по голове. Налетавшись, я опустилась на землю и опять стала девочкой. Потом я пробовала превращаться в кошку, в курицу, в крысу, в лису и у меня всегда получалось. Я слышала от Люды, что необычные способности магов не всегда приветствуются в Академии, да и вообще в Волшебном мире, поэтому никому ничего не сказала, боялась, что меня не примут в Академию. Здесь я познакомилась с вами и узнала все ваши тайны. Вы взяли меня в свою компанию. Я помогла Дане избежать заклятия Кощеева, и решила, что мне надо помогать вам всем тем, что я умею, а умею, как оказалось много, – она посмотрела на Даню, - я, как ты, только начинаю понимать себя. Я чувствую волшебство, скрытое в предметах, как и ты Даня, только ты мальчик, а я девочка и некоторые вещи ты просто не замечаешь, хотя они есть. – Это всё потом, - махнул рукой Даня, - скажи, как Кощеев прошёл в пещеру, что мы его не видели.
- Я же сказала Даня, - недовольно ответила Лена, - он пришёл в трактир, там его ждали какие-то важные волхвы. О чём они говорили я не слышала – крыса на полу, на виду у всех, это очень опасно, можно просто получить каблуком в голову или заклинанием, от которого уже никогда не станешь девочкой. Потом он спустился в подвал и через ход прошёл в пещеру. Я шмыгала за ним. Когда поняла куда направляется василиск встала на его пути, обернувшись из крысы девочкой, и направила зеркальце на взгляд чудища. Что получилось вы видели.
- Да, уж, видели, - протянул Сергей, - я даже не знаю, что сказать – Слава с Людой по сравнению с тобой пай девочки в юбочках, чинно сидящие за партами.
- Это всё конечно замечательно, - Даня пристально посмотрел на Лену, - но если бы зеркало не отразило взгляд Василиска, ты бы погибла. Ты думала об этом?
- Я же говорю, Даня, что ты не замечаешь некоторых особенностей вещей, - Лена достала табакерку, - это не простая вещь, как ты решил – она волшебная.
- И в чём её волшебство? - Даня уставился взглядом на табакерку.
- Есть ещё одна табакерка, и они связаны между собой – два человека могут видеть друг друга в зеркале, находясь на разных концах света.
- Видимая ментальная Связь? – удивился Даня.
- Я не знаю, как это называется, - Лена покачала табакерку на ладони, - когда ты мне её дал, я почувствовала в ней волшебство. Открыв её, увидев зеркало мне показалось, что за этим зеркалом кто-то есть, словно за стеклом комната, в которой кто-то сидит. Потом я несколько раз открывала табакерку и всегда чувствовала присутствие кого-то за зеркалом. Я поняла, что за мной наблюдали, но кто и зачем я не могу понять и сейчас. Если зеркало имеет своего двойника, и они связаны, то взгляд василиска упавший на поверхность или уйдёт по ту сторону зеркала или отразиться, или пополам на пополам.
- Леший меня подери, - воскликнул Даня, - вот почему василиск не погиб от своего взгляда – половина силы ушла за зеркало! Но тогда…- Даня побледнел и выхватил табакерку из рук девочки, раскрыл её и уставился на зеркало пытливым взглядом, вспомнив, что он увидел, когда подбежал к Лене. К его удивлению на зеркале не было опалины после удара в него взгляда василиска – зеркальце выглядело как обычная отображающая поверхность.
- Ничего не понимаю, - Даня стал вертеть табакерку, - на зеркале была опалина, а там, за опалиной, я видел окаменевшее лицо какой-то старухи, немного похожей на фотографию…моей мамы…, - у Дани опустились руки, и задрожали губы. – Если это была постаревшая мама, значит она жива, а ты…, - Даню ненавидящим взглядом посмотрел на Лену, - убила её! – Даня сжал кулаки и двинулся к девочке.
- Не сходи с ума, Даня, - Сергей схватил друга за руки и сильно сжал, так, что руки упали как плети, - твои родители погибли. Из того мира нельзя вернутся в этот.
- Если виденная тобой старуха похожа на твою маму, значит это твоя бабушка, - тихо сказала Лена, стоящая перед Даней с бледным и скорбным лицом.
- Бабушка…, - Даня сжал зубы, - мать дяди…а дядя хочет меня убить… - он вдруг захохотал истерическим смехом, который вскоре перешёл в невнятное рыдание и всхлипывание. – Зачем я взял эту табакерку? – спросил он сам себя вслух, прекратив сопливиться, - чтобы убить свою бабушку?
- Ты её не убивал, - резонно сказал Сергей, - твой дядя с Кощеевым хотели тебя заколдовать на матче; потом Кощеев выпустил василиска, чтобы, создав панику, добраться до тебя, значит твой дядя виноват в смерти собственной матери.
- У Яры научился, всё раскладывать по полочкам? – недовольно спросил Даня.
- Да подумай ты сам, - Сергей усадил дрожащего Даню на камень и сунул кружку сбитня.
- Лена всё правильно рассудило: табакерок было две, одна у твоей бабушки, другая у твоей мамы. От твоей мамы родственники отказались, когда она вышла замуж за твоего папы. Зеркало служило связью между матерью и дочерью; раз ты не почувствовал волшебства в табакерке, а Лена почувствовала, значит табакерка предназначалась не мальчику, а девочке. Твоя мама не выбросила табакерку, неизвестно почему, она досталась тебе. Ты отдал её Лене, а Лена вернула змеиный подарок в виде взгляда василиска, предназначенного тебе, той, кто хотела следить за тобой с помощью этого зеркала.
- Рассказал, как размазал, - сказал Даня, выслушав друга, понимая, что он прав, но даже правда горько била по осознанию, что он виновен в смерти своей бабушки.
- Серёжа прав, - тихо сказала Лена, исподлобья глядя на Даню, - она конечно твоя бабушка, но взгляд, которым она наблюдала из-за зеркала, был очень и очень злой. Я чувствовала, что меня просто прожигает это внимание и захлестывает Зло.
- Пусть так, - согласился Даня, - зеркало служило способом наблюдать сначала за мамой, потом за мной; но почему мама его не уничтожила, и зачем-я-то взял его с собой в Академию?
- Ну Даня ты вопросы задаёшь, - усмехнулся Сергей, - ты даже не знаешь какое зелье у тебя получится, когда ты варишь, а тут хочешь понять всё сразу и сейчас про свою маму, которую не помнишь.
- Ну, да, - понурился Даня, - одно хорошо теперь я знаю, что зеркало надо уничтожить.
- Зачем? - тихим вкрадчивым голосом спросила Лена, - если твоя мама его не уничтожила, значит сохранить его имелся какой-то смысл. Ты пока его не знаешь, но знаешь, что эта табакерка может спасти тебя от василиска. Бабушка твоя наверняка жива, только обездвижена и парализована, как и сам василиск. Ты отдал эту табакерку мне. Я разгадала его волшебные свойства, так пусть она и остаётся у меня. Любое оружие против Зла может пригодится, ведь второй василиск ещё не найдет.
- Вторая Слава, - покачал головой Сергей. – Не вторая Яра, а первая Лена, - поправил Даня, колдует то она лучше. Вот что…, - Даня посмотрел на друзей, - возвращаемся на факультет, сегодня уже ничего не будет. Надо всё обдумать и обговорить. Лена, конечно, молодец, но обсудить всё с девчонками надо, может мы что-то не до поняли и упустили.
- Как пойдём? – спросил Сергей, - через подземелье?
- Нет, - насупился Даня, - Серебристый перенесёт. – Он позвал оленя, который вмиг перенёс всех троих, с трудом забравшихся на него друзей, в комнату для занятий в башне факультета.
- Серебристый, - обратился Даня к оленю, когда тот собирался исчезнуть, - пока ты дежурил у дома из него никто не входил и не выходил?
- Нет, - ответил олень, - если бы что произошло я сказал бы тебе. Почему ты не позвал меня, когда василиск проснулся?
- Откуда ты знаешь про василиска? – удивился Даня, - тебя там не было.
- Всё время забываешь Даня, что я знаю всё, что знаешь ты, - укоризненно ответил олень, грустно глядя на мальчика.
- Извини Гуди, я вообще растерялся там в пещере. Всё произошло так стремительно и неожиданно, что я ничего не сообразил, - Даня и сейчас чувствовал себя усталым и разбитым. – Вот что, Гуди, последи за Кощеевым, и если что сразу сообщи.
- Хорошо Даня, - сказал Серебристый и исчез.
- Где девчонки? – Даня оглядел комнату в которой были только они троя.
- Наверно в гостиной, - предположил Сергей, - слышишь? Там кто-то шумит, видимо на факультете что-то случилось.
- Наверно обсуждают возможную войну с тритонами, - сказала Лена.
- Какая война с тритонами? Ты откуда знаешь? – набросился на неё с вопросами Сергей.
- Когда я следила за Кощеевым в трактире, все разговоры там были о наплыве тритонов, которые напали на рыбацкий баркас.
- Тритоны мстят за смерть своего вождя. Так вот что задумал Рикшеллер, - догадка молнией пронеслась в голове Дани.
- Ты о чём? – Сергей вопросительно посмотрел на друга.
- Кощеев не просто скормил василиску тритона – это был их вождь, за смерть которого они должны отомстить. Рикшеллеру нужно создать страх и хаос не только в самой академии, но и вокруг неё. Василиска Кощеев мог разбудить и без тритона – он же легко усыпил его. Убив тритона с помощью василиска, кощеев взбунтовал тритонов, которые могут напасть не только на рыбацкий баркас, но и на Ендропиху, и это в то время, когда там полно гостей, приехавших на матч. Лена, в трактире было много родителей студентов? – Весь трактир был ими забит, - ответила Лена, - там не только родители студентов Сварожича и Перуста. Кощеев сидел в компании очень важных волхвов похожих на Верховников или Министерских, тех, что приезжали на наш матч.
- Буря снаружи и внутри, и в этой мутной воде можно взять кубок голыми руками, когда Академия опустеет, - подвёл итог своей догадке Даня.
- Ты думаешь, что студенты сбегут из Академии из-за нападения тритонов? – иронически спросил Сергей, - да любой мальчишка будет отбиваться руками и ногами от родителей лишь остаться в такой интересной драке.
- Что гадать, - сказал Даня, - пойдём узнаем из-за чего весь факультет губит как улей в, который сунул морду медведь.
 Они вышли в гостиную и попали в галдящую толпу возбуждённых студентов. Предположение оказалось верным – приехавшие на матч родители захотели на время забрать своих чад из Академии, пока тритонов не отгонят от острова. Отпрыски осторожных родителей, естественно, не захотели слушаться своих благоразумных предков и, как один, отказались уехать. В гостиной все обсуждали возможность погрузиться на корабли и, выйдя в открытое море, сразится с тритонами.
  Даня, попав в водоворот этих страстей горячих голов, опешил, никак не ожидая от своих товарищей по факультету такой воинственности. Оказалось, что бесшабашность присуща не только его другу Сергею, но поголовно всех студентам факультета включая девчонок. Даня, видевший тритона вблизи и представляющий, что просто так, в лёгкую, с ним не справится, с недоумением смотрел на товарищей, желающих ввязаться в драку, из которой они не смогут выйти победителями. «Ну да, - думал он, разглядывая возбуждённые лица товарищей, - тритоны где-то в море далеко, и все похожи на то чучело, что висит в трактире - не страшное и не опасное в своей недвижимости. А встреться они с ним лицом к лицу, энтузиазма для драки точно поубавилось бы. Страшно подумать, что было бы появись сейчас в Академии василиск – все эти мальчики и девочки были бы мертвы.» Даня покачал головой и стал высматривать Яру и Люду, которых обнаружил напряжённо сидящих в дальнем конце гостиной. Девочки ничего не обсуждали, а сидели напряжённо и молча. «Ждут сигнала от нас», - понял Даня.
 Он протиснулся сквозь возбуждённую толпу к ним. Увидев его девочки вскочили и в один голос что-то спросили. Даня из-за шума ничего не понял из их вопроса и махнул рукой в сторону комнаты для занятий – идёмте туда, там тише.
 Оказавшись в относительной тишине, девчонки вывалили на Даню кучу вопросов, которые сводились всего к трём «К» - как удалась засада, как убили василиска и как убили Кощеева. На все три «К» Даня ответил кратко и так, что девчонки ничего не поняли: «Засада полная туфта. Василиск жив. Кощеев тоже здравствует.» Девочки раскрыли рот от непонимания и посмотрели на Даню широко раскрытыми глазами.
- Так что всё провалилось? Кощеев не пришёл? – спросила Ярослава кое как справившись со своей растерянностью от неудачи всегда побеждающего Дани.
- Кощеев пришёл. Выпустил василиска и испарился. Василиск направился к тоннелю, чтобы проникнуть в Академию, но Лена его остановила зеркальцем в табакерке, и он парализовал самого себя собственным взглядом, - пояснил Даня, размышляя говорить или не говорить подругам, что Лена зверомаг. Посмотрев на девочку, уловив её взгляд молчать, Даня решил ничего не объяснять Яре и Люде, относительно способностей их нового члена команды – захочет сама расскажет.
- Как Лена! – вскрикнула Люда, - зачем ты её взял с собой, а нас оставил здесь!? – возмутилась она.
- Я её не брал с собой, - стал пояснять Даня, - она следила за Кощеевым по собственному разумению, решив, что вероятней всего Кощеев не пойдёт по расщелине. Она оказалась права – Кощеев проник в пещеру через потаённый вход в трактире, о котором я не знал; а потом, после того как приказал василиску идти в Академию и убивать, трангресировал из пещеры. Лена оказалась на пути василиска, закрыла лицо зеркальцем, взгляд вернулся к василиску, и он замер поражённый половиной убийственной силы.
- Половиной? – удивилась Ярослава, - а куда делась вторая половина?
- Она поразила мою бабушку, - виновато-трагическим голосом пояснил Даня.
- Какую бабушку? – изумилась Ярослава, - откуда в пещере взялась твоя бабушка?!
- Яра, ты иногда очень умная, и даже занудная в своей умности, но сейчас не можешь сложить дважды два, как сложила их Лена, разгадав волшебные свойства табакерки.
- Подожди, - оскорбилась Ярослава, - дай подумаю, - она сдвинула брови, в глазах земельками искорки поиска ответа. – Зеркал было два – одно у твоей мамы, другое у твоей бабушки, с помощью этого они общались. Мне рассказывала бабушка, что такое есть, но уже давно никто этим не пользовался, потому что забыли, как делаются такие зеркала. С помощью этого зеркала твоя бабушка могла наблюдать за тобой. Когда Лена открыла зеркало, она смотрела в другое и половина силы взгляда василиска прошло сквозь зеркало и поразила твою бабушку, и она…, - Ярослава посмотрела на Даню, - умерла?
- Нет, - покачал головой Даня, - она парализована, так же, как и василиск. Я видел искорки жизни в её глазах.
- Где ты её видел? – Ярослава опять непонимающе смотрела на Даню.
- Когда я подбежал к Лене, чтобы узнать, как она оказалась в пещере, она протянула мне зеркало, и я увидел за опалиной на нём, лицо старухи, очень напоминающей лицо мамы. Лицо было неподвижно, но в глазах была жизнь, - Даня говорил это еле слышно пытаясь прочистить комок в горле, который подступил, как только он вспомнил лицо, виденное в зеркале.
- Злобная старуха получила по заслугам, - вынесла вердикт Ярослава.
- С чего ты решила, что она злобная? – спросил Даня, исподлобья глядя на Ярославу.
- Она отказалась от родства с дочерью, не признала тебя, твой дядя только и делает, что второй год пытается убить тебя…если она добрая, то я русалка, - перечислила Ярослава все «достоинства» Даниных родственников.
- Да, - покачал головой Даня, - но всё равно, она моя бабушка. – «Не повезло мне с предками, - горько подумал Даня, - Сварожич убийца отца любимой, Божуня следила за мужем из-за которого умерла, бабушка третировала маму и вместе с сыном хочет убить меня, а я убиваю бабушку – кто же тогда я?» От этой страшной мысли, что он убийца, Даня покрылся холодным потом, а в груди бешено заколотилось сердце – он не хотел был злым, но невольно причинял Зло другим.
 К нему подошла Люда и положила руку на плечо: «Ты жалеешь свою бабушку, даже зная, что она хочет твоей смерти?» спросила она загляну в его глаза.
- Я не знаю, - ответил Даня, прочитав в глазах Люды сострадание к его неясности собственных чувств к родственникам Черновым. Он тряхнул головой, сжал руку Люды на своём плече и огляделся, - Где Серёга? - спросил он, не обнаружив друга в комнате.
- Организует боевую дружину для борьбы с тритонами, - сказала Лена, - он же так и не совершил свой подвиг. – «Откуда она знает про подвиг? – удивился Даня, - разговор с Серёгой был один на один! Ох, и не проста Лена, ох, не проста.»
- Серёга только бы брёвнами покидаться, - хохотнула Ярослава.
- Тритонов брёвнами не возьмёшь, - помрачнел Даня, - ты что думаешь об этой заварухи с тритонами? – спросил он Ярославу.
- Тут и думать нечего, - авторитетно сказала Ярослава, - двойной скандал и в Академии, и в Ендропихе наверняка свалит ректора. Так рассчитывает Кощеев, вернее Рикшеллер, если он действительно находится в деревне.
- Ты сомневаешься в этом? – удивился Даня.
- Даня, все планы провалились, - Ярослава грустно посмотрела на мальчика, - наш план, извини, по поимке Кощеева не сработал. Профессор оказался предусмотрительнее нас, или ему подсказал Рикшеллер. Но и план Рикшеллера не сработал - василиск остался в пещере. Паники в Академии не будет, с тритонами справятся или волхвы деревни, или тьмурийцы, которые наверняка уже в Ендропихе. Для безопасности обыщут всю деревню, а сидеть в доме, находящимся под мощной защитой – это наверняка привлечь к себе внимание. Рикшеллер должен переменить своё логово. Какой план будет следующим нам неизвестно. Так что…, - Ярослава развела руками, - надо всё начинать сначала.
- Что в тебе есть хорошего, Яра, это то, что ты умеешь обрадовать, - вздохнул Даня. – Мы действительно оплошали. Кощеева не вывели на чистую воду, и он по-прежнему будет плести свою паутину. Со вторым василиском мы можем разобраться – расскажем всё ректору и пусть он поставит такую защиту в пещере, которую не сможет преодолеть ни один волхв. Надо понять куда спрячется Рикшеллер, если он не отказался от плана заполучить Кубок Жизни.
- С василиском придётся решать тебе, - тихо сказала Лена, - профессор Аввакумов не сможет найти его, а защиту, даже самую мощную можно преодолеть. Ты же это умеешь, а Рикшеллер тем более.
- Может ты сама найдёшь второго василиска, - резко сказала Ярослава, - раз даёшь советы, как Даня должен поступить!
- Может и найду, - тихо ответила Лена, - стоит попробовать.
- Всё, кончили пререкаться и наезжать друг на друга, - Даня поднял руки, увидев, что Ярослава готова вступить если не в драку с Леной, то забить её словами, - Завтра посмотрим матч, поглядим как поведёт себя Кощеев, когда поймёт, что василиск обезврежен, потом подумаем, что делать. Я пошёл спать. – Даня махнул рукой девочкам и вышел из комнаты.
  По дороге в спальню о подумал, что стоит попробовать найти зелье, которое нейтрализует зависимость Яры и Люды от него. Подчинение его мнению у девочек приобретала совсем не нужное направление – Ярослава готова была побить Лену, только потому, что та оспорила решение Дани. С таким отношением девчонок нельзя было стать одной командой, которой они были в прошлом году. Оставив это решение на потом Даня лёг спать в пустой спальне – однокурсники, вместе с Сергеем, продолжали строить планы о сражении с тритонами в гостиной; под гул голосов, доносившихся оттуда, Даня заснул.
                ГЛАВА 11. СУЕТА ВОКРУГ БАБУШКИ.
 Проснулся Даня в отличном настроении. Да, тщательно продуманный план провалился, но василиск всё же оказался обезврежен и, пока, можно чувствовать себя в безопасности – Академии ничего не грозит. Суета вокруг тритонов – это всего лишь мелочь, головная боль волхвов Ендропихи, с которой они справятся без его вмешательства. Соседи по спальне ещё спали, утомлённые вечерним бдением ухарского порыва подраться с тритонами. Субботний день обещал им отдых и азартные забавы на предстоящем матче Сварожича с Мокошихой, поэтому стоило подготовится к этому, поспав лишние полчаса-час.
 Даня спустился в гостиную, желая посидеть в тишине, пока не начнётся, как обычно, утренняя суета выходного дня. Не успел Даня расположиться в мягком кресле, вытянув в расслабленности ноги, как входная дверь распахнулась и в гостиную стремительно вошла декан Игнатьева. Увидев Даню, она подошла к нему; он вскочил с кресла, сразу почувствовав беду.
- Белов, идём со мной к ректору, - она с какой-то жалостью посмотрела на мальчика.
- Что случилось профессор? Я ничего не сделал, -  Даня придал лицу невинное выражение, соображая, как мог Аввакумов узнать о происшествии в пещере. Других промахов он не допустил, поэтому вызов к профессору мог быть связан только с этим.
- Идём, ректор всё объяснит, - сказала Игнатьева и, повернувшись, пошла к выходу. Даня засеменил за ней, строя всевозможные догадки о цели раннего и, наверняка, неприятного разговора с ректором.
  В кабинете Аввакумов сидел за своим столом, а перед ним лежала раскрытая на вкладке газета. Даня сразу узнал выходной выпуск «Волшебных ведомостей». «Начинается, старая история на новый лад, - с горечью подумал он, - наверняка Болтливый написал какую-нибудь гадость про меня. Год прошёл, а ничего не поменялось.»
- Ты завтракал? – спросил Аввакумов, пристально разглядывая мальчика.
- Нет, профессор, ещё рано для трапезы, вы же знаете, - осторожно ответил Даня, поняв, что статья о нём действительно напечатала в той газете, что лежит перед Аввакумовым; а это значит, что за завтраком её прочитает половина студентов, и ему не дадут спокойно поесть.
- Садись, поешь, - указал профессор на столик в углу комнаты где дымился горячий завтрак, - мне надо с тобой поговорить, и лучше это сделать на сытый желудок.
 Даня сел за столик и стал есть, похваливая себя за догадливость – профессор действительно не хочет, чтобы Даня узнал о, видимо, неприятной статье от студентов в общем зале. Когда Даня поел, профессор взмахнул палочкой и на столе исчезла грязная посуда, а появился чайничек с чаем, чашка и ваза со сладостями. Даня покосился на чай и перевёл взгляд на профессора.
- Михаил Александрович, - обратился он к нему, - вы, наверно, хотите, чтобы я прочитал газету? – Да, Даниил, - профессор протянул ему газету. Даня взял газету, вернулся в кресло за столиком, положил газету и посмотрел на первую страницу. Там был огромный заголовок: «Семейная война, грозящая Гипербореи катастрофой», а под заголовком был неподвижный портрет старухи, которую Даня видел в зеркале табакерки. Даня тяжело вздохнул и стал читать статью.
  Статья, как и предполагал Даня, была написана Иваном Болтливым, тем журналистом, который год назад травил Даню, в этой же, главной, газете Волшебного мира. Статья была написана с лихо закрученным сюжетом, который безусловно доказывал, что Даниил Белов не только паршивая овца в белом стаде благородный волхвов, но и настоящая угроза существованию Академии.
 История, изложенная Болтливым, брала своё начало в том далёком времени, когда Людмила Чернова, дочь благородных родителей, попав под тлетворное влияние безответственных руководителей Академии, выросла и избалованную хулиганку, запятнавшую себя непростительными проступками в области общеволшебной морали. Конкретных фактов этих проступков Болтливый не приводил, но размазал аморальность Даниной мамы на полстраницы пустопорожних, высокопарных слов, якобы доказывающих, что почтенные родители имели полное право отринуть недостойную дочь от почтенного клана Черновых.
  Дальше шёл рассказ о мучениях Марфы Велесовны Черновой, пытавшейся наставить дочь на путь истинный, оторвать от тлетворного влияния её разнузданных знакомых, к которым относился и Руслан Белов, за которого Людмила Чернова опрометчиво вышла замуж, навсегда отрубив себе путь в благородное семейство своих родителей, горько сожалеющих о том, что способная и талантливая волшебница падает всё ниже и ниже в клоаку безответственных магов, не соблюдающих традиции.
 «Вся эта неправедная жизнь могла быть искуплена Людмилой Черновой-Беловой если бы её сын попал в благородные руки своих именитых родственников. Но та же сила, которая вела её по пагубному пути, оторвала от праведного корня и Даниила Белова, выросшего в грязных горах Алтая, и впитавшего самые низменные привычки своих родственников смердов. Мальчик с серебряными волосами, который должен был стать гордостью всего Волшебного мира, стал злобным мстителем своим родственникам за грехи собственной матери.»
  Прочитав статью до этого места, Даня сглотнул горечь, которая скопилась у него во рту, налил себе чая и одним глотком выпил его. Он ожидал всего чего угодно – нападки на самого себя ему уже пришлось терпеть в прошлом году, но такую клевету на своих родителей он не мог спокойно перенести. Ему захотелось скомкать этот лист бумаги и, найдя журналиста где-то в Китеже, затолкать этот грязный комок лжи ему в рот. Выпив ещё чая Даня посмотрел на профессора Аввакумова и декана Игнатьеву, которые молча наблюдали за тем как он читает. По их лицам он понял, что они встревожены не тем, что написано в статье, а тем как Даня реагирует на неё. Даня вздохнул и, осушив ещё чашку чая, продолжил чтение, которое каждым предложением, каждым словом вызывало у него чувство горечи и протеста, выражающиеся в одной фразе – как журналист может так гадко врать.
 Рассказ о чёрной мстительности Дани, Болтливый начал с того, что изложил все те мелкие и крупные стычки Дани с Тимуром Черновым в Академии. Во всех неудачах в учёбе «благородного Тимура» оказался виноват Даня, который «на корню» губит все «великие» задатки талантливого мальчика, ставя ему «палки в колёса» на всех совместных занятиях.
 «Но мстительность Белова не ограничилась только своим братом! Он, с помощью своих непонятных магических способностей решил отомстить и своей бабушке, применив «чёрное заклятие».» - После этой патетической фразы, Даня впился с особым вниманием в текст, где рассказывалось как Даня это совершил. Мальчик нашёл, оставленное ему беспутной матерью зеркало для обоюдной связи, и через него наслал заклинание на свою бабушку, в результате которого Марфа Велесовна сейчас находится в коматозном состоянии, из которого её не могут вывести лучшие шаманы и лекари.
 Но это ещё не всё, продолжал Болтливый развивать тему злобности Дани: мальчик убил вожака тритонов, тем самым спровоцировав водных тварей на войну с Ендропихой, деревней, в которой, как считает мрачный подросток, его недостаточно оценила на соревнованиях в прошлом году.
 Дальше Болтливый ещё на полстраницы размазал мысль о том, что неправильное воспитание с младенчества Даниила Белова, привело к   вырастанию самовлюблённого чёрного волчонка, кусающего всех, кто не подходит под его определение покорного слуги, выполняющего все прихоти зарвавшегося чертёнка, имеющего все шансы вырасти в угрозу не только Академии Гипербореи, но и всего волшебного мира.
 На десерт, в конце статьи, Болтливый заклинал всё Волшебное сообщество сплотится против надвигающегося Зла, в лице Белова, и напоминал читателям, что ещё год назад он писал об этой угрозе, которая сейчас встала во всей своей неприкрытой наготе, обнажив неправильные аспекты воспитания юных волшебников в Академии.
  Дочитав статью, Даня налил себе ещё чашку чая и выпил, хотя после прочитанного ему хотелось вырваться всем тем, что у него в желудке на ту пакость, что напечатано в газете, показав самому себе и двум профессорам, как он оценивает этот пасквиль.
- Это правда? – тихо спросил Аввакумов внимательно смотря на мальчика.
- Что правда? – окрысился Даня, вперив возмущённые глаза в лицо ректора.
- Про зеркало и заклинание через него, - Аввакумов без возмущения держал Данин ненавидящий взгляд.
- Вас интересует только это!? – заорал Даня, - а то, что тут написано про моих родителей вы считаете правдой!?
- Не кричи, успокойся, - поднял руку Аввакумов, и Даня сразу успокоился, - я знаю, что клевета на твоих родителей постыдна и отвратительна. Людмила и Руслан были моими лучшими учениками и не заслужили, чтобы их имена вот так полоскали в газете. С этим я разберусь. Болтливый слишком много себе позволил. После таких оскорблений героев Волшебного мира он уже не сможет заниматься написанием других пасквилей. Об этом я позабочусь. На этот раз его не спасут никакие заступники из Верховного Совета.
- Да, как вообще это напечатали! - опять закричал Даня.
- Если тебя это успокоит можешь считать, что главного редактора «Волшебных Ведомостей» уже уволили и выгнали с позором. Дело не в клевете. Ответь мне – как случилось, что твоя бабушка оказалась поражена непонятным заклинанием через зеркало, или это выдумка Болтливого?
-Нет, это не выдумка, - Даня опустил голову, соображая, как рассказать Аввакумову, что случилось в пещере, не упоминая Сергея, а тем более Лену. – Табакерка с зеркалом досталась мне по наследству. Она была в сундуке. Я не почувствовал в ней волшебной силы, и не знал для чего оно предназначено, но почему-то захватил его с собой в Академию. – Даня поднял голову, - Когда Кощеев выпустил василиска из ниши, где он был замурован, и направил его к тоннелю, через который он должен был проползти в Академию и начать убивать студентов, я встал на его пути и закрыл лицо этим зеркалом, решив, что зеркало отразит смертельный взгляд и убьёт василиска. Всё получилось на половину – одна часть прошла сквозь зеркало и поразила бабушку, наблюдавшую за мной, а часть отразилась и парализовала самого василиска. Когда василиск застыл, я посмотрел на зеркало и увидел за ним лицо старухи похожей на мою маму. Тут я и понял, что зеркал два, и они были предназначены для связи матери с дочерью. Кого винить в том, что взгляд василиска поразил бабушку, я не знаю. Кощеев выпустил василиска, чтобы убивать студентов, я остановил его, а то, что зеркало служило средством слежения за мной мне никто не сообщил, даже мои дражайшие родственники, - зло добавил Даня. Сейчас, после прочтения статьи, ему было совершенно не жаль бабушку – слишком много лжи нагромоздили Черновы вокруг имени его родителей, которые были героями для него.
- Где сейчас василиск? – спросил Аввакумов, на которого рассказ Дани, казалось не произвёл никакого впечатления. Но Игнатьева, услышав про василиска, вся напряглась, готовая немедленно действовать.
- Я сбросил его в тайник, где он спал тысячу лет, и закрыл его, - ответил Даня.
- Болтливый обвинил тебя в нападении тритонов, в этом есть правда, или очередное враньё? – спросил Аввакумов, накручивая на палец прядь бороды.
- Кощеев скормил вождя тритонов василиску, когда я первый раз увидел его в пещере, - ответил Даня. – Он с ним разговаривал, только я не понял о чём. Они говорили на каком-то лягушечьем языке. По выражению лица тритона и Кощеева я понял, что профессор хотел, чтобы тритон показал ему место где замурован василиск. Тритон не соглашался, тогда Кощеев применил заклятие повиновения, и тритон показал место. Кощеев открыл нишу под сталагмитом и направил тритона в пасть проснувшемуся василиску, который и сожрал его. Потом Кощеев усыпил василиска, и выпустил его вчера вечером.
- Ты знал, что Кощеев собирался выпустить василиска в пятницу?
- Предполагал, - нехотя ответил Даня, - несчастье в Академии должно было случиться, когда сюда приедут гости на матч по Ступингу, так я подумал.
- Подумал, или кто подсказал? – с хитрецой спросил Аввакумов.
- Считайте, что подумал, - Даня исподлобья посмотрел на ректора.
- Ясно, - покачал головой Аввакумов, - без друзей дело не обошлось.
- Михаил Александрович, друзей в эту историю не вмешивайте, они ни при чём. Я во всём виноват, и мне за всё отвечать.
- В чём же ты виноват? – спросил Аввакумов с грустью смотря на мальчика.
- Ну…что бабушка пострадала. Всё остальное… Кощеева надо отдать под суд в Китеже. Он хотел с помощью василиска убить студентов, - яростно выкрикнул Даня.
- Ты возмутился враньём Болтливого, - сказал Аввакумов оценивающе глядя на мальчика, - а как оценят твои слова о злодеянии Кощеева Верховники и Министерские, ты подумал?!
- Это же враньё напечатали, - Даня схватил газету и потряс ей, - теперь перед всеми я и мои родители Зло в чистом виде. Почему этому верят, а мне нет!
- Ты прочитал статью, но не обратил внимания на примечания редактора, - ректор взял газету из рук Дани и показал ему набранное мелким шрифтом примечание: «Редакция не несёт ответственности за содержание и достоверность изложенных в статье фактов и выводов.»
- Никто не обратит внимания на это, - возмутился Даня, - я не обратил, да и все читающие статью, после аршинных букв не будут читать эту сноску, - Даня клокотал от возмущения.
- В этом-то и весь фокус, - назидательно сказал Аввакумов, - редактор как бы снял с себя ответственность за изложенное в статье, и за клевету его не будут судить, но то что он разрешил печатать эту ложь дорого ему обойдётся. Среди Верховников и Министерских есть твои почитатели. Но ты прав – некоторые, в Волшебном мире, поверят этому, так что ты должен быть готов, что и часть студентов в Академии, а твои недруги точно, будут пытаться травить тебя, чтобы спровоцировать на ответные действия, которые сразу же будут расценены как подтверждение твоей злобности и неуправляемости.
- Вы говорите о том, что я должен спокойно переносить издевательства таких придурков как Тимур?! – Даня весь клокотал от злости, которая поднималась откуда-то из глубины души и выливалась широким потоком в мир вокруг него. – Да я расшибу в лепёшку любого, кто скажет хоть одно плохое слово о моей маме! – При этих словах Игнатьева и Аввакумов переглянулись, словно говоря друг другу – да мы были правы, предсказав реакцию мальчика.
- Послушай, Даниил, - голос ректора был строг и повелителен, - я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, прочитав эту пакость. Ты ещё мальчик и многое для тебя только в области сиюминутных чувств и возмущений. Именно на это и рассчитывали те, кто устроил эту провокацию в прессе. Они не могут обычным ходом вещей повлиять на тебя, поэтому и придумали эту чудовищную ложь, чтобы вывести из себя. Если ты поведёшься на их козни, то дашь им повод не только изолировать тебя, - Аввакумов сделал паузу, а потом веско сказал, - но и предашь своих родителей, которые не хотели бы, чтобы ты проиграл в борьбе со злом, повинуясь своей детской вспыльчивости.
- Я защищаю своих родителей, а не предаю! - запальчиво крикнул Даня.
- Ты судишь с позиции сегодняшней статьи, - спокойно сказал Аввакумов, - оттого, что ты заколдуешь появившихся обидчиков своих родителей, их память не станет чище в свете этой статьи, а наоборот подтвердит, что они родили злобного, злопамятного мальчика. Твой дядя опытный интриган; он ни за что не подтвердит, что его мать следила за тобой с помощью зеркала. Статья рассчитана на тех, кто не знаком с историей твоей семьи, и кто не помнит тех проклятий, которые твоя бабушка обрушила на Людмилу, когда она вышла замуж за Руслана. И ещё, а это, пожалуй, главное, статья рассчитана на твою неадекватную реакцию на неё. Те, кто организовал этот пасквиль, хотят, чтобы ты вышел из себя и натворил, при твоей неизвестной волшебной силе, из ряда вон выходящее злодеяние; а ты, как я вижу, готов подыграть им, и разнести пол Академии студентов, которые поверят этой статье. Запомни, Даня, слова, даже напечатанные в газете, которую читает весь волшебный мир, всего лишь слова; но есть дела, по которым и будут судить о тебе. В прошлом году тебя тоже травили в газете, и что? – ты доказал всем, что лучший игрок не только в Академический Ступинг, но и победитель главной игры – «Русские горки», гонке, в которой никогда не побеждал мальчик твоего возраста. Ты на деле доказал, что не просто Спаситель Волшебного мира, «мальчик с серебряными волосами», но и сильнейший волхв, когда-либо рождённый в подлунном мире. Главное – это не называться кем-то, а быть самим собой, делами доказывая, кто ты.
- Это поэтому вы вызвали меня, чтобы я не наторил глупостей, когда Академия прочтёт статью? – сумрачно спросил Даня, выслушав ректора, и поняв, что он прав – надо держать себя в руках и не наделать переполоха, превратив кого-нибудь в таракана, из-за подколок студентов.
- Не только, - сказал ректор, увидев, что Даня успокоился, - мне надо знать, как ты хотел остановить Кощеева и почему не сделал этого.
- Ну…- замялся Даня, думая, что можно сказать ректору, а чего нет, - я расставил ловушки в расщелине, по которой он первый раз вышел из пещеры и скрылся в доме библиотекаря, где скорее всего был Рикшеллер. Поставил сигнальную защиту у входа. Кощеев появился в пещере не из расщелины, а через ход в трактире, про который я не знал, поэтому я не мог остановить его. Василиск появился, когда я не видел профессора, а потом исчез, наверно трангресировал.
- Как ты узнал, что профессор Кощеев прошёл через ход из трактира? Кто-то из друзей следил за ним? – пытливо спроси Аввакумов.
- Ну да, - нехотя выдавил из себя Даня.
- Ты понимаешь, - лицо Аввакумова стало суровым, - что, втягивая в свою самодеятельность подруг, ты подвергаешь их смертельной опасности, ведь они полностью подчиняются тебе? Почему ты не сказал мне про Кощеева, когда он первый раз разбудил василиска?
- Что вы могли сделать, расскажи я вам? – Даня в упор, не детским взглядом посмотрел на ректора, - вы можете убить василиска? Или вы можете убить Рикшеллера, который до вчерашнего дня был в доме библиотекаря, находящегося под мощной защитой? Вы сами говорили, что только я могу предотвратить беду, потому что знаю пророчество лучше всех. Девочек не было в пещере, они сидели в башне факультета и ждали сигнала, если Кощеев войдёт в расщелину; потом они должны были пойти к вам и всё рассказать. Так мы договорились.
- Кто же следил за Кощеевым, если Ярослава и Людмила были в башне? Сергей? – Аввакумом собирался вытянуть из Дани всю историю.
- Серёга был со мной в пещере, - Даня упёрся взглядом в пол.
- Ясно, - подытожил Аввакумов, - юная волшебница, любительница выливать сбитень на не любимого профессора. Ты умеешь заполучить в друзья самых недисциплинированных студентов, чувствуется характер Руслана.
- Мой папа нарушал правила? – поднял голову Даня.
- Знаешь, мальчик, герои вырастают как раз из тех, кто постоянно ходит по лезвию бритвы между правилами и подвигом, - вздохнул Аввакумов. – Я не знаю, и не понимаю, как случилось, что они взяли тебя с собой к Вратам, но это нарушение правил спасло весь Волшебный мир. Они были такими в учёбе и в борьбе со Злом. Гордись ими. Сейчас против тебя идёт настоящая война, как выяснилось, не шуточная. Статья в газете – это отголосок войны. Настоящий подвиг ты совершил вчера, в пещере, а Зло нанесло ответный удар. Потери понёс враг, но этим врагом оказалась твоя бабушка, которая хотя и не любит тебя, но действует против не сама, а через сына, твоего дядю. Возможно, что Чернов, организовавший напечатание статьи, и не знает, что на самом деле случилось вчера. Вероятно, он думает, что именно ты парализовал бабушку, зная, что его самого ты обездвижил взглядом на матче, -задумчиво сказал Аввакумов.
- Кощеев связан с моим дядей, и значит может знать, - сказал Даня.
- Да, он связан в борьбе с тобой, но может не знать про Рикшеллера. Да и понимает ли сам Марк Авдевьевич, что случилось в пещере после того, как он исчез оттуда. Если василиск поражён собственным взглядом, вывести его из этого состояния Кощеев не сможет, но должен узнать, что произошло. После сегодняшней статьи он обязан пойти в пещеру и узнать судьбу василиска. У нас есть возможность поймать его на месте преступления. Твоим словам о кознях профессора никто не поверит, а вот Хусейну, как профессору Академии поверят. Вот что, Даня, ты должен показать Хусейну где замурован василиск. Егерь дождётся Кощеева и поймает над обездвиженным василиском. Рассказать небылицу о том, что он случайно нашёл василиска Марк Авдевьевич не посмеет, никто не поверит, после чего я смогу убрать его из Академии.
- Михаил Александрович, - обратилась к нему Игнатьева, продолжавшая безмолвно наблюдать разговор, - а не лучше вам самому поймать Кощеева с поличным.
- Ифигения Абрамовна, вы же знаете, что сегодня матч, и я должен быть на трибуне с гостями, как, впрочем, и вы, так что караулить можно послать только Ходжу. Даня, - ректор взял мальчика за плечо, - бери Серебристого, и вместе с егерем отправляйтесь в пещеру; чтобы справится с одним профессором вас троих достаточно, если ты, конечно, не боишься.
- Ещё чего, - буркнул Даня, - с егерем мы и десять Кощеевых одолеем. Только…, - Даня замялся, - если меня не будет в Академии все решат, что я испугался пасквиля в газете и сбежал, или того хуже меня, как преступника, отправили в Тмутаракань.
- За сообразительность студентов не беспокойся, они разберутся, что к чему. У тебя много почитателей в Академии. Боюсь даже, что слишком много, так что придётся деканам факультетов, - он посмотрел на Игнатьеву, - сильно постараться, чтобы в Гипербореи не разгорелась война между Белыми и Чёрными, - Аввакумов улыбнулся. – С Верховниками и Министерскими я разберусь сам, и будь уверен, Даниил, завтра же в «Волшебных Ведомостях», появится огромное опровержение сегодняшней лжи. Я защищаю не только тебя и память твоих родителей, но и себя, и Академию, ведь в статье накидано очень много камней в нашу сторону. Твоё присутствие сейчас в крепости не поможет разорвать паутину лжи, а только подогреет страсти, тем более ученики и так разогреты слухами о нападении тритонов.
- Профессор, это правда, что началась настоящая война с водными тварями? – Неожиданно всполошился Даня, вспомнив, почему гудел факультет накануне до самой ночи.
- Слухи как всегда преувеличены, - усмехнулся Аввакумов, - их специально кто-то подбросил в Академию. Волшебники Ендропихи легко справятся с тритонами. И за это, кстати, Кощеев должен будет ответить. Многое ему можно будет предъявить, главное, чтобы был свидетель, которого Верховники не смогут оспорить.
- Вы думаете профессора Хусейна они послушают? – осведомился Даня.
- У них не будет другого выхода, - уверенно ответил ректор.
 Даня пожал плечами – ректор мудрый волшебник, ему видней, и вызвал Серебристого. Появившейся олень покосился на профессоров и склонил голову к Дане. «Летим к егерю», - сказал ему мальчик, обхватив за шею, и исчез из кабинета, оставив декана и ректора в раздумье, что им следует делать дальше.
 Егеря Даня застал сидящим посередине комнаты обложенного подушками и пьющего чай. Рядом лежала газета со злополучной статьёй, из чего Даня понял, что Хусейн в курсе его неприятностей. Егерь нисколько не удивился появлению мальчика, а протянул ему пиалу с чаем и ватрушку. «Я уже поел, - мотнул головой Даня, - у нас с вами дело, профессор.»
- О, как официально, случилось действительно что-то необычное, - егерь откусил отвергнутую Даней ватрушку и стал жевать, запивая чаем.
- Разве это не необычное? – спросил Даня, кивнув головой на газету.
- Ерунда, - беззаботно ответил Хусейн, - с этим бредом Михаил Александрович быстро разберётся. Болтливый поставил крест на своей болтовне, - хмыкнул он.
- Дело не в Болтливом, - насупился Даня, обиженный тем, что клевету на его родителей егерь считает ерундой, - дело в Кощееве. – Даня рассказал всё, что произошло в пещере накануне, опустив, как и в разговоре с ректором, участие Лены в схватке с василиском.
- Ректор думает, что Кощеев должен сегодня прийти в пещеру, чтобы узнать о судьбе василиска, ведь он не убил никого из студентов. Мы с тобой должны поймать его возле василиска и отдать тьмурийцам, как преступника, задумавшего злодейство против Академии и натравившего водных тварей на Ендропиху. Вдвоём мы легко справимся.
- С Кощеевым я справлюсь и один, без твоей помощи Даня, только нужно, чтобы ты провёл меня к нише с василиском, - егерь встал и весь напрягся, словно собирался не колдовать, а вступить в кулачный бой со злом.
- Нет уж, Гасаныч, - обиделся Даня, - поклёп на меня возвели благодаря Кощееву, так что и я приму участие в его поимке.
- Как скажешь, да, только боюсь мы можем помешать друг другу, - усомнился егерь.
- Мы будем в двух разных местах, - пояснил Даня, - неизвестно откуда появится Кощеев – или со стороны расщелины, или со стороны хода из трактира. А может он вообще трангресирует и появится неожиданно уже у сталагмита.
- Переместится в пещеру можно, - задумчиво сказал егерь, - но опасно, можно случайно оказаться внутри сталагмита или сталактита. Вообразить с точностью место в пещере, куда надо переместится, очень трудно.
- Так вот почему Кощеев всегда приходил в пещеру по ходам, а не перемещался, - вскрикнул Даня, - а я ломал голову зачем ему сложные ходы, когда он просто исчез из пещеры.
- Да, - согласился егерь, - переместится в знакомое и свободное место легко, а в подземелье трудно. Что ж, идём Даня, - егерь направился к выходу.
- Подожди Гасаныч. Идти долго. Серебристый, - обратился он к оленю, - ты можешь перенести нас в пещеру и не врезаться в сталактит?
- Я могу то, что не сделает волхв, - с гордостью сказал Гуди.
- Вот и отлично! Перенесёшь меня и егеря одновременно?
- В лучшем виде, хозяин, - с иронией ответил олень. Егерь сел на оленя верхом, а Даня обнял его за шею, и в мгновении ока они оказались в пещере.
   Даня осмотрелся у понял, что со вчерашнего вечера в пещере никто не появлялся – тайник с василиском никто не открывал. «Если Кощеев увидит, что тайник закрыт, - неожиданно пришла в голову Дани мысль, - то он поймёт, что за ним кто-то наблюдал и наблюдает, и сразу же трангресирует из пещеры. Надо открыть тайник. Кощеев обязательно подойдёт к нему, чтобы узнать о судьбе василиска.»
 Даня высказал своё предположение Хусейну. Егерь согласился с мыслью Дани. Мальчик произнёс заклинание и тайник открылся. Заглянув в глубину ниши, Даня встретился глазами с неподвижным взглядом василиска, который лежал, свернувшись кольцом с поднятой вверх мордой. Глаза твари были остекленевшими, но искорки жизни в них всё же мелькали. Даня впился взглядом в эти глаза, внутренне почувствовав, что это ему необходимо. Искорки жизни василиска, блуждающие по остекленевшей поверхности глаз, стали собираться вместе. Мальчик выхватил волшебную палочку и направил её на два образовавшихся светящихся шарика в глазах василиска. Шарики выпрыгнули из глаз слились в один шар который стал медленно подплывать к кончику волшебной палочки.
- Сосуд! – закричал Даня, обращаясь к егерю, продолжая палочкой притягивать к себе светящийся шар. Егерь, увидев, что Даня, что-то вытягивает из ниши волшебной палочкой, тут же сотворил двуручную амфору с широким горлом и подал её мальчику. Одной рукой взяв амфору, Даня другой с палочкой заставил светящийся шар подплыть к горлышку сосуда и провалится в него. Поставив амфору на пол, Даня закрыл сосуд откидной крышкой, а потом, наколдовав сургуч залил им горлышко.
- Что это? – спросил егерь с интересом наблюдавший за действиями Дани.
- Остаток жизни василиска, - ответил Даня, - или его силы. Я точно не знаю, но это поможет мне сварить зелье.
- Какое зелье? – удивился егерь. – Из злой силы не может быть добра.
- Баба Аспе сказала, что без Зла нет Добра. Это Зло, - Даня показал на амфору, - изучив его я смогу создать противоядие, то есть Добро. Взгляд василиска смертелен, и излечить от смерти я не могу, но, если волхв поражён наполовину, не смертельно, я смогу вылечить.
- Ты что? – изумился Хусейн, - хочешь вылечить бабушку?! Старуху, которая прокляла твою маму и тебя? Которая хочет твоей смерти?
- Моя мама не уничтожила зеркало, через которое бабушка шпионила за ней. Она сражалась не с ней, а со Злом Рикшеллера; и брата, моего дядю не трогала. Она не хотела их убивать, какими бы плохими они не были. По моей вине бабушка пострадала от собственного зла, направленного против меня, но я не хочу быть виноватым в её, таком беспомощном, состоянии. Я должен её вылечить.
- В твоих словах совсем нет смыла и логики, - егерь сочувственно смотрел на Даню, - но я понимаю тебя. Ты слишком добр, чтобы сеять Зло, - Хусейн вздохнул, - и может быть, это, когда-нибудь, станет причиной твоей гибели.
- Пусть так, - Даня гордо посмотрел на егеря, - может я и погибну из-за своей доброты, но творить зло, даже невольно я не хочу.
  Даня взял амфору и протянул её оленю: «Серебристый отнеси её в дом егеря и сразу же возвращайся». Гуди ухватил амфору за ручку зубами и исчез.
- Кощеев появился в пещере вчера вот с этой стороны, - Даня показал егерю рукой, - ты будешь здесь. Я буду там, - Даня указал на нишу, в которой они сидели с Сергеем накануне, - там видна расщелина. Если Кощеев появится оттуда, я встречу его, если отсюда, ты встретишь его. Ждём, - распорядился Даня, зная, что егерь сделает так как он сказал. Егерь и без зелья, которое он дал девочкам, подчинялся Дане, и всё из-за того, что мальчик освободил его из запечатанной печатью Сулеймана бутылки, в которую его засунул Магер, прошлогодний профессор Камнезвения. Егерь был джином и становился рабом того, кто освободит его от заключения под печатью Соломона. Правда Даня не сам освободил его, а с помощью Серебристого, который разбил печать великого мага Сулеймана; но Гуди был хранителем Дани, поэтому егерь становился его слугой. Мальчик знал об этом, но никогда не напоминал Хусейну, а уж тем более не применял власть над ним при ком-то ещё. Сейчас, когда им предстояло вдвоём поймать Кощеева, Даня хотел всё сделать сам, решив, что профессор на этот раз пойдём через заколдованный проход, а не через трактир, в котором, при отсутствии волхвов, занятых войной с тритонами, трудно было незаметно пройти к подземному ходу.
 Даня устроился поудобней в нише и стал внимательно следить за расщелиной. Ждать пришлось недолго. Через полчаса Даня увидел, как поставленная им защита на выходе из расщелины стала видимой, образовав туманную пелену, похожую на мутное стекло, которая лопнув рассыпалось тысячами мелких осколков, разлетевшихся веером. В проёме расщелины показалась фигура Кощеева. Он осмотрел пещеру и, не заметив ничего подозрительного, направился к открытому тайнику. Когда он подошёл к краю ниши, Даня пустил в его спину парализующее заклятие. Всё произошло одновременно – Даня пустил заклинание, а Кощеев наклонился над тайником. Заклинание прошло в нескольких сантиметрах над согнутой спиной и, ударившись в дальний сталагмит, снесло у него верхушку. Кощеев упал на пол пещеры, перекатился и спрятался за ближайшим сталагмитом. Чуть не взвыв от досады за свой промах, Даня позвал Серебристого. Олень появился мгновенно перед Даней.
- Где Кощеев?! – выкрикнул Даня в лицо Гуди.
- Переместился, - грустно ответил олень.
 - Леший подери этого Кощеева и меня заодно, - Даня со злостью ударил кулаком по краю ниши.  - Самоуверенный идиот, - обозвал он сам себя и, поникнув, сел на каменный пол.
  Подошедший егерь, видевший всё со своего места засады, положил ладонь на плечо Дани.
- Не расстраивайся Даня. Ну упустили мы Кощеева, но, на сколько я понял, он не видел тебя, и меня тоже. Теперь он на время притихнет, не зная кто разгадал его козни. А мы теперь точно уверены, что он на стороне Рикшеллера.
- Я и раньше это точно знал, - зло сказал Даня.
- К сожалению, всё устроено так, что тебе не поверят те, от кого зависит наказание и суд. Закрывай тайник и уходим, по дороге сделаем хорошее дело – узнаем где находится ход из трактира.
- Гасаныч, - Даня посмотрел на егеря, - а почему ты не пустил в него заклинание?
- Ты приказал, мне быть на другой стороне от тайника, сказав, что, если Кощеев придёт с твоей стороны ты его встретишь. Я мог пустить заклинание, но оно могло попасть в тебя, если бы я промахнулся.
- Ну, да, ну, да, - сокрушился Даня, - сам всё придумал и сам всё провалил. Ладно, извини, Гасаныч, пойдём проверим потайной ход. Серебристый, - обратился Даня к оленю, - ты случайно не знаешь где он начинается?
- Случайно знаю, - мысленно с иронией ответил Гуди, - пойдём, я проведу до начала. С вами не пойду, там тесно.
- Откуда ты знаешь, где он? – ошарашенно спросил Даня.
- Пока ты ждал Кощеева, я побродил между сталактитами и поспрашивал некоторых тварей. Они мне сказали.
 «Зачем я трачу столько времени на блуждание по лабиринтам подземелья, - недовольно подумал Даня, - у меня есть Гуди, который всё может сделать быстрее и лучше.» Мысль пришла и ушла, изгнанная убеждённостью, что он явился в этот мир не для того, чтобы почивать на лаврах, а для борьбы со Злом собственным знанием и умением, которое следует развивать. Помощь иногда нужна, но это не значит, что он должен всё время ездить на горбу своего Хранителя и невольного слуги Гасаныча.
 Подойдя вслед за Серебристым к потайному ходу, Даня в удивлении остановился.
- Не понимаю, - сказал он, разглядывая узкий тоннель, по которому еле-еле мог протиснуться взрослый волхв, - как могли тритоны проникать в деревню через эту щель. Я видел тритона, он точно не пройдёт здесь.
- Тоннель, по которому тысячу лет назад тритоны хлынули в Ендропиху жители засыпали. Этот ход сделали потом, - сказал Серебристый.
- Давно? - спросил Даня. – Несколько лет назад. Мне рассказали об этом местные твари, - пояснил Гуди. – Кто это сделал, они конечно не знают?! – Какой-то волхв, - ответил олень.
- Что тебе сказал Серебристый? – спросил Хусейн.
- Этот ход прорыли всего несколько лет назад, - ответил Даня.
- Интересно, - задумчиво сказал егерь, - кому это понадобился ход из трактира в пещеру через тысячу лет после войны. Кто-то в Ендропихе служит Рикшеллеру.
- Библиотекарь имеет дом в деревне. Может он? – предположил Даня.
- Вряд ли, -с сомнением сказал егерь, - Филин не смог бы сам сделать такой ход, он разбирался в книгах, но был очень слаб в волшебстве. Тут поработал сильный колдун, и сделал проход именно под свою комплекцию.
- Предлагаешь поискать худощавого волхва с тёмной репутацией среди жителей Ендропихи? – спросил Даня.
- Не мешает этим заняться, - ответил егерь, - врагов надо знать в лицо. Этим я займусь на досуге, - добавил он, увидев, что Даня вскинулся и загорелся желанием тут же начать выискивать предателя среди жителей деревни.
 Проход оказался довольно свободным для Дани и немного тесноватым для егеря, но они прошли до конца без особых осложнений и остановились перед дубовой дверью. Даня прильнул ухом к ней, но не услышав никаких звуков, открыл её. За дверью оказались вырубленные в камне ступеньки, ведущие куда-то вверх. Даня поднялся по ним и оказался в чулане, загромождённом старыми вещами, которыми давно не пользовались. Осмотревшись Даня увидел дверь выхода и подошёл к ней. Подёргав, он убедился, что дверь закрыта. За дверью слышался приглушённый шум обеденного зала.
- Гасаныч, можешь открыть? – Даня обернулся к егерю.
- Надень невидимку, - ответил Хусейн, поморщившись от вопроса мальчика – за кого он принимает профессора Академии. – Я иду вперёд, ты за мной, и не наткнись на кого ни будь, - сказал он мальчику, щелчком пальцев открыв дверь, за которой была подсобка трактира, заставленная ящиками, коробками и бутылками в корзинах. Гасаныч уверенно прошёл вдоль штабелей товара и оказался в зале трактира, где шёл пир. Невидимый Даня не отставал от егеря, который подойдя к стойке завёл разговор с трактирщицей.
- Привет Ярица. Налей мне как всегда, - сказал он ей и осмотрел зал где пировали жители деревни. – Что отмечают? – спросил он взяв протянутый трактирщицей бокал.
- Как всегда – Победу, - ответила та улыбнувшись.
- Всех тритонов переловили? – спросил егерь, отхлебнув из бокала.
- Некоторых поймали, вразумили и отпустили, а остальные сами разбежались, при виде волшебников, - ответила Смелякова протирая совершенно чистый бокал, - вообще непонятно кто и зачем напал на рыбаков. Какая-то тёмная история, только шуму много, а ясности нет.
- Где ты видела, красавица, ясность в колдовстве, - егерь обдал колдунью такой обворожительной улыбкой, что Даня, стоявший невидимый рядом, оторопел – да егерь ли это? Он никогда не видел, чтобы Гасаныч так улыбался. Он конечно был галантен с его тётей, в интересах Дани, но, чтобы так любезничать…
- Красавица, - обольстительная улыбка не сходила с лица егеря, - ты не заметила тут случайно Марка Авдевьевича? Я искал его на матче в Академии, но его там нет.
- Я видела его час назад. Мне показалось он не в себе – зачем-то оказался в подсобке, когда я с Оленькой, - она кивнула на официантку, которая разносила кружки и бокалы шумящим в торжестве волхвам, - разбирала напитки в подсобке в преддверии наплыва гостей. Увидев нас, он извинился, как-то стушевался и, сказав, что сегодня совершенно рассеян после трудной недели, ушёл. Сейчас, видимо придя в себя, веселится с рыбаками, - она кивнула в дальний угол зала где шумная компания поднимала тост за тостом в честь победы. Егерь посмотрел в указанном направлении и увидел Кощеева, который лихо чокался со всеми подряд.
- Хорошая медовуха, - сказал егерь, допив бокал, - как, впрочем, и всё, что есть в этом заведении при такой хозяйке, - Хусейн обдал трактирщицу ещё одной обволакивающей улыбкой. – Жаль, что надо делать дела, да к тому же уже без профессора Кощеева, который, как я вижу, сегодня не в рабочем состоянии.
- Зато ты Ходжа сегодня просто неотразим, - Ярица ответила на улыбки егеря смущённо-восторженным выражением лица.
- Эх, жаль надо идти, - егерь поставил пустой бокал на стойку, - не перетруждайся, обольстительница, - отпустил Хусейн последний комплимент и, повернувшись, пошёл к выходу, подав Дане знак следовать за ним.
 На морозном воздухе улицы, Хусейн сделал несколько глубоких вдохов и выдохом, после чего его лицо приобрела своё обычное сумрачно-строгое выражение.
- Вот мы и узнали, почему Кощеев не пошёл по ходу в трактире, - сказал он появившемуся из воздуха Дане, - его спугнула трактирщица. Воздействовать на неё при таком количестве посетителей было опасно, поэтому он предпочёл вламываться в пещеру через твои, Даня, ловушки.
- Да, - сокрушённо сказал Даня, - теперь у него куча свидетелей, которые подтвердят, что он пировал в трактире, а не пытался узнать, что с василиском, которого он выпустил для убийств в Академию. И всё это из-за меня, - Даня в негодовании топнул ногой. – Не бери на себя ошибок других, - сказал Хусейн, - мне надо было быть посообразительней и поставить возле тайника замедляющее заклинание, которое не дало возможности Кощееву скрыться, переместившись в трактир.
- Что есть такое заклинание? – удивился Даня.
- В волшебстве много чего есть, - усмехнулся егерь, - тебе ли этого не знать.
- Слабое утешение и детское оправдание, - разозлился Даня, - ты ещё скажи, что я мальчик. – Вот именно мальчик, а не девочка, - хохотнул Хусейн.
- Конечно, хотелось побыстрее поймать Кощеева; но с другой стороны Рикшеллер всё ещё на острове, и будет привлекать к своим действиям его, а не кого-то нам неизвестного. Будем наблюдать за профессором и быть начеку, - егерь поощрительно хлопнул Даню по плече, - ты действительно мальчик, а судишь сам себя как взрослый. Не стоит делать этого, ещё успеешь взвалить на себя вину всего мира, когда придёт время.
- Но если вина всё-таки есть? – Даня вопросительно посмотрел на егере, - Должен ли я её исправить?
- Это ты про бабушку!? – спросил утвердительно егерь, - тебе решать, Даня. Как ты решишь, так и будет. Одни сочтут тебя дураком, другие героем, и это независимо от того, что ты выберешь. Любое твоё решение оценят именно так.
- Я выбрал то, что даст мне возможность не чувствовать себя виноватым, - твёрдо сказал Даня, - у тебя есть ингредиенты для зелий?
- Ты же знаешь, что есть и где они, - ответил Хусейн, - если чего не найдёшь сообщи, я достану, - егерь уважительно посмотрел на мальчика, - летишь в мой домик?
- Да, - ответил Даня, - ты со мной?
- Нет, мне надо к профессору Аввакумову. Проблема с Кощеевым ещё не решена.
- Если меня будут спрашивать друзья, скажи им где я, но только добавь, что я занят и мне не надо мешать, - сказал Даня, отошёл на задний двор трактира, чтобы его не было видно, вызвал Серебристого и перенёсся в домик Хусейна.
 Оказавшись в тепло натопленной комнате, Даня собрал все подушки, разбросанные в комнате для удобств хозяина, в одном месте у стены, устроил себе шикарное кресло из них и, усевшись, достал блокнот Чёрного зеркала.
  Решение сварить зелье для излечения бабушки было твёрдым и непреклонным. Он не думал о том, что она, по всему своему поведению его враг, каким была с момента ссоры с дочерью. То, что она враг не откладывалось в его сознание. Он думал только о её болезни, заклятии василиска, полученном ею по его вине. Это чувство вины саднило где-то в душе и не давала чувствовать себя правильным, добрым и справедливым. Пусть кто-то хочет его смерти, но он не имеет права желать того же им – так он решил, и так хотел жить.
 Изобрести зелье из ничего, не имея даже намёка на составные части раствора он не мог, поэтому обратился к той подсказке, которую могло дать Чёрное зеркало. Он не знал были ли попытки создать противоядие от взгляда василиска, но искать смутные воспоминания, предания в книгах он не хотел – времени на исцеление бабушки, как ему казалось, у него осталось очень мало.
 Открыв блокнот, он стал чертить линии напряжённо думая о взгляде василиска и о том, как этот взгляд поразил бабушку через зеркало, при этом во второй, левой, руке он держал амфору в которой были заключены остатки силы василиска.
  Линии густо покрывали страницу блокнота, но Даня не переставал их чертить, идя по второму, а потом по третьему разу по уже начертанным линиям. Он хотел дать понять зеркалу, что его ответ очень важен, и он не отступит от зеркала, пока оно не даст ответ. От напряжённых мыслей и чувств, переполнявших его он весь вспотел: по всему лицу катился пот, и даже его непослушные серебряные волосы на голове стали влажными.
Когда страница началась рваться от полной истрёпанности линиями, он бросил перо.
 Ему захотелось пить. Он приготовил себе чай и стал ждать, когда в блокноте появиться картинка-подсказка. Он уже выпил три пиалы чая, когда на листке исчезли его штриховка и появился рисунок. Взглянув на него Даня удивился: цепочка рисунков напоминала ребус, какой печатали в смердовских журналах для детей, где каждый рисунок обозначал букву, из которого получалось слово. Зная, что рисунок через несколько минут исчезнет, Даня быстро перерисовал увиденное в блокноте на отдельный пергамент. «Почему нельзя было просто написать состав, как в прошлый раз, - недовольно подумал мальчик, - сиди вот теперь разгадывай, что означает каждый рисуночек. Что-то перемудрило зеркало, хотя…оно показало, то что видело. Состав не был записан, а варился именно так – в зеркале видны составные части, но не названы, вот почему рисунки, а не слова,» - догадался мальчик.
  Он стал всматриваться в череду рисунков. На первом была изображена необычного вида стрекоза, у которой крылья не соприкасались с телом. «Крылья стрекозы, - догадался Даня, - но таких стрекоз я не видел. Придётся узнавать у Гасаныча, он должен знать.»
На втором рисунке была изображены змея с огромными по сравнению с головой глазами. «Глаза змеи, - понял Даня, - но какой? Да, без егеря тут не разберёшься.» Вылезающий из разбитого яйца птенец птицы Рухх не оставлял сомнений, что нужна скорлупа яйца.
 Разлетающаяся шерсть баранца, которого Даня выращивал в прошлом году, была ещё одним ингредиентом. Три последних рисунка поставили Даню в тупик: на одном были ягоды какого-то дерева, на втором странного вида фиолетовая трава, а на третьем был изображен цветок с корнем в виде человечка, сидящего в земле. «Тут нужен не только егерь, и профессор Стеблева,» - подвёл итог Даня, рассмотрев рисунки.
  Даня отложил в сторону рисунок и задумался. Если к егерю можно было обратиться запросто, то к профессору Стеблевой без ректора, в выходной день, не стоило лезть с вопросами. Валентина Агафоновна, хотя и относилась к Дане с пиететом, памятуя прошлогоднее происшествие с теплицей, когда мальчик снял заклятие, но вопросы для чего ему нужно знать эти растения, могли вызвать ненужную огласку, которой Даня не хотел. «Придётся рассказать всё профессору Аввакумову,» - подумал Даня. Идти в Академию, когда там гости из Китежа, при неясности чем закончились хлопоты ректора по поводу статьи, Даня не хотел, но и вызывать ректора сюда, в домик егеря, казалось ему верхом наглости. «Леший меня подери, - вдруг разозлился Даня, - профессор мне обещал помощь, если она мне понадобиться? – обещал, так давайте помогайте!» Даня взял чистый пергамент и написал письмо ректору: «Михаил Александрович! Мне срочно нужно сварить зелье для излечения бабушки. В рецепте, который я получил, присутствую растения, которых я не знаю. Мне срочно нужна консультация профессора Стеблевой и профессора Хусейна, так как в рецепте присутствую и два представителя животного мира, также мне неизвестных. Я в домике егеря. Мне непонятно почему я должен срочно сварить это зелье, но что-то внутри меня требует этого. Идти в Академию мне неудобно из-за известной Вам статьи. Даниил Белов.»
  Даня свернул письмо и подошёл к сове Гасаныча, которая, буркнув неодобрительно, протянула ему лапку к которой он привязал письмо.
- Очень быстро, и очень срочно отнеси это письмо ректору Аввакумову. Всё поняла птица? – Срочно и быстро! – Даня впился взглядом в глаза совы. Птица моргнула несколько раз в знак согласия и, сорвавшись с насеста, улетела.
- Будем ждать, - сказал сам себе Даня. Пошарив в закромах егеря, он нашёл миндальные печенья и усевшись на подушки стал их поедать, запивая чаем.
 Как только закончилось печенье, посередине комнаты возник ректор. Даня вскочил с подушек и виновато подошёл к профессору.
- Извините меня, Михаил Александрович, я не знаю почему, но я должен сварить зелье как можно быстрее, поэтому я…
- Не оправдывайся, - остановил его Аввакумов подняв руку, - твоё желание спасти колдунью, которая прокляла твою маму и тебя, о многом говорит; в то время, когда её сын, внешне бушующий от негодования и горя, в душе рад, что избавился от власти своей старой матери. Как я и предполагал он не признал, что Чернова следила за тобой через зеркало в табакерке, так, что все обвинения, выдвинутые в статье, выглядят явной клеветой и завтра в Ведомостях будет опровержение.
 Теперь о зелье, - Аввакумов внимательно посмотрел на Даню, - ты уверен, что оно излечит твою бабушку?
 Даня взглянул внутрь себя, сжимая в кармане блокнот Чёрного зеркала. В руку от блокнота заструилось тепло: «Уверен», - смело сказал Даня знавший, что тепло – это признак того, что волшебство ему доступно и безопасно.
- Хорошо, - Аввакумов щёлкнул пальцем, входная дверь открылась и в комнату вошли егерь и профессор Стеблева.
 Даня взял пергамент с рисунком и подошёл к егерю.
- Профессор Хусейн, - обратился он к нему, покосившись на профессора Стеблеву, обращаться к другу Гасаныч, при преподавателе он не мог, - что это за стрекоза, и какая это змея, - мальчик ткнул пальцем в изображения.
- Стрекоза Арфера, - ответил егерь, разглядывая изображение, - очень противная тварь. Кусает хвостом, видишь у неё сабелька на его кончике. Летает стремительно и бесшумно как ветерок. Водится в Африке. В Академии есть несколько в коллекции насекомых, я их привёз пять лет назад. Змея, это Аспид из Южной Америке. Её глаза местные волшебники используют для каких-то зелий, названия не знаю, но сами глаза есть у профессора Кочина. – Егерь вернул рисунок Дани, который протянул его Стеблевой.
- Профессор, - он почтительно показал на рисунки с неизвестными ему растениями, - какая это ягода, что за трава и какой цветок.
- Лень самому копаться в книгах, - улыбнулась Стеблева, но посмотрев на изображение, стала серьёзной, - ого, действительно в книгах не всегда найдёшь. – Она взяла рисунок и стала внимательно изучать его. – Ягоды дерева Золотоноска. Растёт в Африке, у нас его в оранжереи нет. Я давно хотела заняться разведением этого дерева и специально этим летом ездила в Африку. Привезла несколько ягод и черенок. Черенок посадила, он уже прижился, но дерево вырастет не скоро, а вот ягоды у меня остались. Фиолетовое растение – это «Встань трава», или «Гуляйка», растёт в пустыне Кара-Кум, она есть у меня в гербарии. Ну а это, - она показала на цветок с корнем в виде человечка, - большая редкость.  Цветок Синьшень растёт только в одном месте на земле - в горах Тибета, нигде больше не произрастает и не разводится в тепличных условиях. Цветёт раз в году, один день, - профессор наморщила лоб вспоминая, - завтра. – Она растерянно посмотрела на Даню, потом на Аввакумова, - действительно один день и именно завтра.
 Даня от удивления открыл рот – так вот почему он так хотел, как можно быстрей сварить зелье! Не зная об этом умом, он, или Зеркало, знал это чувством.
- Валентина Агафоновна, вы знаете место где растёт Синьшень? – спросил Аввакумов строго глядя на колдунью.
- Нуууууу…приблизительно, - колдунья стушевалась, -я была в Тибете. Местные волхвы показывали мне это растение, но тогда оно не цвело. Место считается священным не только у волхвов, но и у смердов и каждое растение у них на счету. Долина где растёт Синьшень охраняется.
- Белов, тебе нужен цветок или всё растение с корнем? – спросил ректор, глядя на изображение.
-Профессор…, - Даня посмотрел на рисунок, потом внутрь себя, - нужно всё растение. А самое главное то, что его надо добавлять в зелье последним и прямо из земли.
- Значит нужно привезти его сюда прямо с грунтом, - убеждённо сказал егерь.
- Украсть редчайший цветок?! – вскинула брови Стеблева.
- От этого цветка зависит здоровье бабушки Даниила Белова, - веско сказал ректор.
- Мальчик может сварить зелье? – удивилась Стеблева, поджав губы, - но ведь Чернова…
- Отношение Черновой к Белову не имеет значения, когда речь идёт о здоровье, - назидательно сказал Аввакумов.
- Мальчик хочет вылечить старуху, и из-за этого вы готовы пойти на кражу у Восточных волшебников редчайшего цветка? – в голосе Стеблева звучало явное неодобрение словам профессора.
- Валентина Агафоновна, вы, как никто другой из выращивающих лечебные растения, знаете принципы нашей Академии – мы обязаны помогать волхвам в беде, независимо от наших чувств к ним, - строго и непреклонно сказал ректор. –Но если вы отказываетесь выполнить мою просьбу и привезти цветок в Академию, то я не буду неволить вас. Егерь поедет один. Жаль будет если он неправильно выкопает цветок и зелье не получится.
- Михаил Александрович, Ваша просьба больше чем приказ. Я готова переместится в Тибет и привезти цветок, - Стеблева гордо вскинула голову, - интересы Академии для меня всегда были превыше всего.
- Я знал, что на Вас можно всегда положиться, - улыбнулся Аввакумов и посмотрел в окно на солнце, - до рассвета в Тибете ещё несколько часов. Принесите ягоды и траву сюда, а потом вместе с Хусейном отправляйтесь в путь. - Стеблева поклонилась и вышла.
- Ходжа, - обратился ректор к егерю, - возьми у Кочина глаза Аспида и принеси стрекозу Арферу. Кочину не говори зачем тебе ингредиент, просто передай мой приказ, - егерь кивнул и исчез, одобрительно посмотрев на Даню.
- Пообедаем, Даниил? – спросил ректор и сотворил стол со стульями.
- Да я тут перекусил печеньями у егеря, - замялся Даня.
- Сухомятка – это не еда, - усмехнулся ректор и щёлкнул пальцем, после чего на столе появилась разнообразные блюда и графин с янтарной жидкостью, - садись, - показал он жестом на стул, - подкрепись перед ожиданием, а потом работой.
  Даня сел за стол, наложил себе в тарелку еды и, перед тем как начать есть, робко посмотрел на Аввакумова.
- Вы извините меня профессор, что я написал вам письмо, и спасибо, что ради моего желания вылечить бабушку послали профессоров за растением, хотя это очень опасно, как я понял из слов профессора Стеблевой, - Даня уткнулся носом в тарелку боясь взглянуть на ректора, - они рискую из-за моего каприза.
- Помочь волхву в болезни ты считаешь капризом? – поднял брови Аввакумов.
- Нет, что вы…, - залепетал Даня, - просто я подумал…Гасаныч, и профессор Стеблева удивились тому, что я хочу сварить зелье для бабушки, как будто они осуждают меня за это, говоря, что бабушка плохая. Она конечно …может быть…плохая…но всё же она моя бабушка и по моей вине она в таком состоянии…я хочу искупить…, - Даня запутался не зная, как объяснить Аввакумову своё желание помочь своему, в сущности, врагу.
- Не надо пытаться объяснить благородство собственных поступком, - мягко сказал ректор, - то, что ты назвал капризом, пытаясь неуклюже оправдаться, это твоя доброта, которой ты должен гордится, а не стесняться её. Ты не только необычный волшебник, ты ещё и необычный человечек, который обязательно вырастит в Человека с большой буквы. Из-за своей доброты ты ещё набьёшь себе немало шишек, но они принесут тебе уважение окружающих тебя волхвов. Живи, как велит тебе твоё сердце и всё у тебя получится. Да ты ешь, что уткнулся носом в тарелку, - добродушно добавил Михаил Александрович, сам принимаясь за еду.
 Даня, получив одобрение ректора своему поступку, сразу повеселел и набросился на еду вдруг ощутив страшный голод – печенье печеньем, но что-то посущественней необходимо растущему организму.
 Закончив обед, профессор Аввакумов испарил стол с грязной посудой и стулья, а на их место сотворил два кресла, в одно уселся сам, а другое жестом предложив Дане. Как только они уселись появились Хусейн и профессор Стеблева, принесшие то, что им поручил профессор. Аввакумов тут же, взмахом руки, сделал лабораторный стол со всеми принадлежностями для варки зелья, куда и были уложены доставленные ингредиенты.
  Даня стал разбирать принесённые части для зелья, а Аввакумов, отведя профессоров в дальний конец комнаты, стал им что-то объяснять, после чего они исчезли.
- Я не буду тебе мешать в твоей работе? – Аввакумов подошёл к Дане.
- Нет, профессор, - Даня взглянул на Аввакумова, - только…вы смотрите, но ничего не говорите, ладно?
- Работай, - Аввакумом легонько хлопнул мальчика по плечу и уселся в кресло.
  Даня посмотрел на свой рисунок, перевёл взгляд на разложенные ингредиенты для зелья, закрыл глаза и попытался представить себе, как варится зелье. Перед глазами замелькали какие-то всполохи света, грозовые молнии, а потом сквозь этот хаос вспышек он увидел кипящий котёл, в который чья-то рука бросила измельчённые в пыль крылья стрекозы. Рука стала мешать раствор попеременно в одну и другую стороны, а откуда-то сбоку ударил луч солнца, осветив возле котла песочные часы. Даня понял, что песок пересыплется в нижнюю колбу через час. Как только он это понял, верхняя колба оказалась пустой и часы перевернулись, а рука бросила в котёл два глаза змеи, извлечённые из прозрачной жидкости стакана. Раствор опять стал мешаться. Часы опять перевернулись и в котёл полетел порошок истолчённой в пыль скорлупа яйца птицы Рухх. После переворачивания часов в раствор, ставший зеленоватым, посыпались измельчённая шерсть баранца. Кашица из ягод Золотоноски и травы Гуляйки отправились в котёл при переворачивании часов. Последним в котёл отправился цветок вместе с измельчённым корнем, который мешался в течении двух перевёрнутых песочных часах. Упавшая последняя крупинка песка в часах засветила полученный раствор жёлто-солнечным светом. Даня открыл глаза, теперь он знал, как надо варить зелье.
 Удивляться тому, откуда пришло к нему видение, Даня не стал. Он начал привыкать, что в минуту большого желания к нему приходит нужное решение, рождённое где-то внутри, а может и передаваемое откуда-то со стороны.
- Профессор, - Даня обернулся к ректору, - через какое время профессора привезут цветок? Если начать варить зелье сейчас, корень с цветком нужны будут через пять часов. Время должно соблюдаться точно, иначе зелье не получится.
  Аввакумов достал из кармана кафтана яйцо, раскрыл его лепестками цветка и заглянул внутрь. Даня заметил, как там, в глубине, что движется словно маятник.
- Через четыре часа они должны вернуться, - сказал ректор, - на всякий случай подожди ещё час и начинай варить зелье, если конечно ты не хочешь отложить всё это на завтра, когда все ингредиенты будут у тебя под рукой.
- Если вы уверены, что они вернуться с цветком, то через час я начну варить, сказал Даня, - сейчас я немного подремлю, если разрешите.
 - Ложись, - кивнул профессор на подушки, через час я разбужу тебя.
 Даня улёгся возле стены с развешанным оружием и мгновенно уснул. Мальчику приснился сон: он увидел застывшее лицо бабушки, которое начинало оживать. Оживление шло медленно, а он мучительно смотрел на то как это лицо приобретает краски жизни. Мучился он от того, что боялся прекращения процесса оживления, укоряя себя в неправильности варения зелья, которым напоили бабушку. Сон был страшноватым, но закончился счастьем полностью ожившего лица колдуньи.
 Даня проснулся от тихого слова ректора – «Пора вставать». Даня мгновенно вскочил и бросился к столу, на котором он должен был варить зелье. Счастливое окончание сна вдохновило его на немедленную работу.
  Вспыхнувший огонь под котлом сосредоточил его внимание, и он приступил к варке зелья, растерев крылья стрекозы и засыпав их в жидкость, бурлящую в котле. Мешая раствор после первого ингредиента, Даня почувствовал, что внутри него поднимается огромное желание помочь излечится колдуньи, являющейся его родственницей. О ней, как о бабушке, являющейся его врагом, он не думал – она была для него только родственницей, которой обязан помочь. Это напряжение передачи зелью своего желания было утомительным. Через четыре часа засыпав пятый ингредиент он был весь мокрый и напряжённо-усталый. Помешивая раствор, он вопросительно посмотрел на Аввакумова, который сидел напротив в кресле и с не меньшим напряжением чем Даня смотрел на процесс изготовления зелья.
- Через час, - сказал Даня, надо будет добавлять цветок и корень, он показал пальцем на песочные часы. Аввакумов достал свои часы-яйцо и, взглянув в глубину раскрывшихся лепестков, улыбнулся.
- Через несколько минут профессора будут здесь, - довольным голосом сказал он.
  Действительно через пять минут в комнате возникли егерь и профессор Стеблева. На этот раз они появились с каким-то шумом и хлопком, словно взорвалась праздничная шумиха. Даня, не переставая мешать зелье, обернулся и увидел растрёпанные фигуры волшебников. Вид у них был такой словно они только что вырвались из драки: одежда в некоторых местах была порвана, а на лицах виднелись следы ожогов как от пожара.
  Профессор Стеблева, держа в руках вазу с цветком, подошла к столу и поставила его перед Даней: «Получите, Белов, вашу драгоценность. Не думала я, что из-за неё можно лишиться жизни.» Она покачала в недоумении головой, удивляясь собственному поступку. – Если бы не Ходжа, ни цветка, ни нас здесь уже не было бы, - она посмотрела на Аввакумова, - Михаил Александрович вы знали, что шайтаны ещё существуют на земле?
- Я послал Вас вместе с профессором Хусейном именно поэтому, - ректор строго посмотрел на Стеблеву, - разве я вас не предупреждал во всём слушаться егеря?
- Но я же не знала, что шайтаны действительно ещё есть, - оскорблённо пожала плечами Стеблева. – Вы замечательный специалист по растениям Валентина Агафоновна, но в других вопросах следует опираться на знание и умение других профессоров. Как я понимаю, по вашему виду, вы в чём-то не послушались профессора Хусейна?!
- Ну…цветок был так близок, вокруг было тихо…мне показалось, что опасности нет, - виновато потупилась колдунья.
- Всё обошлось, профессор, - подал голос егерь, - шайтаны по-прежнему сильны, и по-прежнему глупы. Справится с ними было не сложно, а вот их пристрастие к метанию огня чуть не погубило цветок. Хорошо, что профессор Стеблева закрыла его собой, - сделал он благодарственный жест в сторону Стеблевой.
- Благодарю Вас за помощь, оказанную не только мне, но и Добру, которому вы все служим, - Аввакумов подошёл к профессорам и пожал им руки. – Отдыхайте, сегодня выходной, ну а завтра учите студентам так, как вы сегодня служили правде.
- Даниил, - Стеблева неожиданно подошла к мальчику, - ты будешь использовать только цветок и корень, или всё растение?
- Да, - ответил Даня, - стебель и листья мне не нужны.
- Синьшень очень редкое растение, его пытались выращивать в другой земле на других континентах, но из этого ничего не получилось. У нас в Академии его никогда не пытались вырастить. Я просмотрела все записи и не нашла никаких упоминаний о таких попытках. Коль скоро растение попало к нам не стоит ли попробовать его укоренить в нашей оранжереи.
- Валентина Агафоновна, - удивлённо обратился к ней ректор, - вы хотите из стебля вырастить цветок?
- Михаил Александрович, если это возможно, то сделать чудо может только Белов. В прошлом году он на несколько минут вырастил баранец и снял с него плоды. Такого не делал ни один волшебник, если судить по записям. Волшебство нельзя сделать из пустоты, как вы знаете, но сейчас у нас есть стебель, пусть мальчик с серебряными волосами попробует укоренить стебель. Земля в вазе для цветка родная, дело только за той силой которой обладает Даниил.
- Я знаю вашу страсть к предмету, который вы ведёте, но вы уверены, что мальчику это под силу? – Аввакумов строго посмотрел на Стеблеву.
- Профессор, вы лучше меня знаете, что Даниил загадка за семью печатями. Если он сможет сварить зелье, которого не было до него, то вырастить побег он может.
- Я варю это зелье, которое уже существовало, - Даня посмотрел на Стеблеву удивлённо и благодарно, - если вы считаете, что росток из стебля может прижиться я попробую, но только после того как добавлю корень и цветок в раствор. Подождите, - Даня отвернулся к котлу и продолжил мешать в нём, поглядывая на песок в часах.
  Перевернув часы, Даня вырвал растение из вазы, аккуратно срезал цветок и корень, а стебель воткнул обратно в землю. Быстро измельчив фигурку человечка корня, Даня бросил его в котёл, а потом отправил туда же и цветок, помешав всё. Всмотревшись в себя он понял, что пока мешать не надо, и есть время заняться растением. Даня вспомнил как ему удалось в прошлом году вырастить баранец. Он достал палочку и направил её на вазу с торчавшим в ней стеблем Синьшеня.
 Вглядевшись в листья и стебель Даня неожиданно понял, что заставить растение расцвести он не может, но дать корень и принять своё новое жильё в вазе он в состоянии. Закрыв глаза Даня вообразил себе, что в вазе растёт Синьшень такой каким его привезли из Тибета, только без цветка, который отцвёл. Его желание стекло с кончика волшебной палочки и впилось в стебель, потом впиталось в него. Даня увидел, как из стебля потянулись корешки в землю образовав маленького человечка, во много раз уменьшенную копию того корня, что он бросил в котёл. Цветок принял его желание и укоренился в вазе.
 - Всё, - сказал Даня, вытерев мокрый лоб. Любое значимое волшебство давалось ему нелегко, опустошая силы. – Мне бы что-нибудь попить, - попросил Даня ни к кому не обращаясь. На столе появилась кружка горячего сбитня. Кто его наколдовал Даня не понял. Он залпом выпил напиток и посмотрел на Стеблеву: на её лице сияло восхищение, а на столе в вазе бодро зеленел Синьшень, показывая, что он прижился в новых условиях.
- Белов, - восторженно сказала Стеблева, - я не могу добавить баллов вашему факультету за Синьшень, так как работа, сделанная тобой вне программы, но, если ты считаешь, что мои лекции и копание с растениями тебя утомляют можешь до каникул не ходить в оранжерею, а на каждой лекции я буду добавлять по десять баллов, будешь ли ты присутствовать на лекции или нет. – Стеблева просто пожирала глазами растение на столе.
- Валентина Агафоновна, вы демонстрируете аттракцион невиданной щедрости, - улыбаясь, сказал Аввакумов, - были у вас любимчики, но, чтобы освободить от занятий…такого за вами не замечалось.
- Профессор! Неужели вы не понимаете – это настоящее чудо, - продолжала восхищаться Стеблева, - первое растение Синьшень в нашей оранжереи, да за это надо давать золотую медаль по растениеводству.
- Как я понимаю, с медалями и регалиями у Белова всё в порядке, но если вы хотите озвучить в Волшебном мире, что украли растение у Восточных волшебников, сражаясь с шайтанами, то…, - Аввакумов значительно посмотрел на Стеблеву.
- Да, да, профессор, это я сказала не подумавши. Синьшень будет расти в отдельном помещении, и о нём буду знать только я, - Стеблева взяла нежно вазу и исчезла.
- Зачем мне освобождение от занятий, - пожал плечами Даня, - я люблю копаться с растениями, меня к этому приучила тётя, заставляя ухаживать за розами.
- Видишь и тётя сделала доброе дело, хотя и не любила тебя, - сказал егерь, на которого сценка, разыгранная Стеблевой, произвела самое благоприятное впечатление.
- Да, - вздохнул Даня, - заставляли делать то, что мне не хотелось, а потом оказалось, сделано всё было для моей пользы. – Даня отвернулся к котлу и стал помешивать варево, поглядывая на часы.
  Егерь починил одежду, умылся и уселся в своей любимой позе возле ректора, с которым завёл тихий разговор, чтобы не мешать Дане, продолжавшему мешать зелье.
 Когда до отведённого на варку времени осталась горстка песка в верхней колбе часов, Даня сосредоточил свой взгляд на растворе и достал волшебную палочку левой рукой, а правой продолжая мешать в котле. Сосредоточив всё своё желание излечить бабушку на кончике палочки, Даня отправил его в раствор. Это случилось за минуту до того, как последняя крупинка песка упала в нижнюю колбу. В момент успокоения часов раствор засветился тем самым светом, какой Даня видел в своих мыслях.
- Получилось! - радостно закричал он.
 Ректор с егерем прервали разговор и подошли к столу. Посмотрев на полученное зелье Аввакумов задумался, а потом сотворил черепаху на столе.
- Вы хотите испытать зелье на черепахе? – спросил Даня, увидев рептилию, - разве вы владеете заклинанием сходным с убийственным взглядом василиска?
- Заклинания убийства существуют, - ректор строго посмотрел на Даню, - их не изучают в Академии, только те, кто выбрал себе профессию тьмурийца, при обучении знакомятся с ними на дополнительном курсе. Чернова получила не полный убийственный взгляд василиска, поэтому и черепаху мы парализуем в отражении, - Аввакумов достал зеркало и поставил его перед мордочкой черепахи. – Отойдите, -  сказал он Дане и Хусейну. Мальчик и егерь отошли в дальний конец комнаты.
  Аввакумов направил палочку на черепаху и произнёс заклинание ментально. Даня не услышал слово и не уловил его мысленно, но он почувствовал, что от стола, где была черепаха, пронеслась тёмная волна ужаса, против которой, где-то в его груди, возникла стена, не давшая ему впасть в панику страха. Он понял, что там, на столе, ужас, но не почувствовал его. Черепаха застыла. Даня подошёл и посмотрел на зеркало. В нём он увидел опалину и изображение перекошенной мордочки черепахи. «Всё как тогда, - подумал Даня, - в пещере. Значит смертельное заклинание, применённое ректором такое-же, как и взгляд василиска.»
  Аввакумов взял пипетку, набрал в неё зелья из котла и капнул в пасть черепахи. Черепаха замотала головой и куснула палец протянутой к ней руки, словно мстила за то, что ей причинили боль.
- Что ж, Даниил, - сказал Аввакумов, - признаться я не думал, что твоя сила настолько велика, даже при всех тех неизвестных способностях, которыми обладаешь. Ты создал зелье, которое если и не может воскресить мёртвого, то может оживить полумёртвого.
- Бабушка выздоровеет от него? – спросил Даня.
- Конечно выздоровеет, - Аввакумом грустно посмотрел на мальчика, - но ты должен понимать, что благодарить за это она не будет.
- Мне не нужна её благодарность, - Даня вскинул голову, - я сделал это не сколько для неё, сколько для себя – не хочу быть виновником чьих-либо страданий.
- Гордость и благородство это у тебя от мамы, -ректор потрепал Данины волосы. – Ночь почти кончается, - он обернулся к егерю, - пусть Даниил отдохнёт здесь. Позаботься о нём, а я пойду устраивать так, чтобы Чернова получила зелье из рук, от которых это семейство не сможет отказаться.
- Вы думаете, что, если дядя узнает, что зелье сварил я он его не даст парализованной матери – ужаснулся Даня.
- Я не думаю, Даня, я знаю, - скорбно сказал ректор, - не буду тебе объяснять, кто по своим человеческим качествам твой дядя. Ты и сам это прекрасно знаешь и понимаешь.
  Аввакумов отлил из котла в пробирку зелья, закрыл её, полюбовался её солнечно-янтарным цветом и исчез, оставив Даню с горечью во рту от его слов про дядю. Знать правду, видеть её, это совсем не то, когда тебе напоминают о том, что ты хочешь забыть; а Даня хотел забыть, что его родственники, по материнской линии, смертные враги.
 - Будешь спать, или поешь? – спросил егерь.
- Наверно поем, если ты угостишь, - устало сказал Даня и стал разливать зелье по колбам. Получилось три колбы, каждая из которых, как подсчитал Даня может вылечить пять человек. Он подошёл к стеллажу где стояли его награды, полученные им в первый год учёбы и поставил колбы рядом с кубками - напиток жизни стал рядом с холодными знаками его горячих побед.
- Любуешься, что успел натворить в Академии? – усмехнулся егерь, глядя как Даня задумчиво разглядывает свои награды.
- Знаешь, Гасаныч, я вот подумал – стоят кубки, говорящие о том, что я когда-то выиграл, а людям от них не горячо ни холодно; а вот в этих колбах плещется зелье, от которого волхвам будет хорошо, но они выпьют и забудут, а кубки останутся. Как-то это всё очень странно.
- Что же странного в том, что добро вечно течёт, а слава застывает в предметах?! На то и добро, чтобы всегда быть живым, а значит переменчивым, а слава…если она только в кубках, то она мертва, а если она в душе героя она живая, и не обязательно её видеть. Храни достижения в душе и не жалей, что зелье перестанет существовать, ведь оно спасёт жизни, перейдя в вечность, а не в камень и бронзу.
- Мудрёно всё это и непонятно, - сказал Даня и сел за стол, на котором уже стоял ночной ужин, приготовленный Хусейном. Даня быстро поел и сражу же лёг спать, на созданную для него Гасанычем кровать. Спал Даня без сновидений и кошмаров, а проснулся бодрым и готовым, как к радостным событиям, так и к новым неприятностям.
 Умывшись, Даня вышел на крыльцо. Солнечный, морозный день радовал блеском снега и переливающимся в лучах солнца куполом над Академией. Стоя на крыльце и размышляя идти в Гиперборею сейчас или уже вечером, Даня услышал голоса. Спустившись, он завернул за дом на звуки разговора и увидел своих друзей, окруживших егеря о чём-то его расспрашивающих.
- О чём суета посреди солнечного дня? – весело спросил Даня.
Девчонки увидев Даню взвизгнули, как испуганные лани, и бросились к нему.
- Даня, тут такое творится! - защебетали они, подбежав к мальчику.
- Что студенты взбунтовались и назначили ректором Академии Серёгу?! – улыбнулся Даня, увидев, что его друг гордо стоит рядом с Хусейном выпятив грудь и не спешит поделится с ним новостями, которыми распирает девочек.
 Ярослава и Люда переглянулись между собой и рассмеялись.
- Нет, Серёгу ректором не назначили, но он всё же герой, - сказала Люда.
- И за своё геройство будет месяц работать у профессора Хусейна в Заповеднике, - добавила, смеясь Ярослава.
- Я приблизительно догадываюсь какой подвиг он совершил, - ухмыльнулся Даня, - наверняка побил Тимура.
- И не одного, - в тон ему добавила Ярослава.
- Интересно, конечно, послушать что вы натворили, но я только проснулся и хочу есть, - сказал Даня громко, чтобы услышал Гасаныч, - накормите профессор, - обратился он к нему.
- Что за вопрос, Даня?! Голодный триумфатор, это не победитель, - усмехнулся он.
- Так победитель у нас Серёга, - поднял брови Даня.
- Сергей мелкий победитель, а ты крупный, - сказал егерь, направляясь в дом.
«Что-то действительно произошло значительное, если Гасаныч так говорит», - подумал Даня, направляясь вслед за егерем в дом.
 В комнате Хусейн несколькими щелчками пальцев накрыл обед, но не на столе, а на ковре как он привык, лишь расстелив дополнительно бархатную скатерть, на которой и стояли блюда. Обед егерь сотворил на свой вкус: плов, ячменные лепёшки в мёде, засахаренный миндаль, баурсаки, шербет, фрукты в виде яблок и апельсинов, сушёные сливы и финики, чай на молоке и кумыс составляли меню обеда.
Даня, знавший, как обедает егерь, насыпал себе лопаткой в чашку плов и стал есть его руками. Друзья удивлённо посмотрели на него.
- Плов, по традиции народа Гасаныча, едят именно так, - сказал Даня, увидев вытянутые лица друзей, - присоединяйтесь, если, конечно, у вас руки чистые, - усмехнулся он. Друзья, привыкшие есть за столом, в отличии от Дани, который привык к такой трапезе за месяц жизни у Гасаныча в прошлом году, не решились на такой подвиг и ограничились чаем на молоке, лепёшками и сладостями. Видя с какой жадностью он есть, они не стали отвлекать его рассказом о событиях в Академии, а отдали должное экзотическим восточным сладостям джина.
 Наевшись, Даня блаженно отвалился на подушки, и осоловелым от еды голосом сказал: «Рассказывайте о великих потрясениях в Академии, которые случились пока я тут трудился.»
- Всё началось вчера за завтраком, - начала свой рассказ Ярослава, - наши, факультетские, прочитали статью ещё в башне. Тебя не было и все решили, что ты у ректора. Сергунчик, - она кивнула на товарища, - рассказал, что произошло в пещере, ну а мы с Людой объяснили, что за чёрный маг твой дядя, действующий по указке бабушки.
- Что?! – взвился Даня, - вы что рассказали факультету всё что знали!? Да как вы посмели! – Даня кипел негодованием.
- Успокойся, Даня, мы рассказали только то, что идёт тебе на пользу, не раскрывая наших секретов. Ты же знаешь мы с Людой умеем сочинять, да и Сергей, всё рассказал так, что мы белые и пушистые, а всё зло там, на стороне Черновых.
- Серый, - набросился Даня на друга, - ты что рассказал всё и про Кощеева?
- Не всё, - с ухмылкой ответил друг, - но кое-что, которое очень не понравилось сокурсникам. Про Рикшеллера и библиотекаря я ничего не сказал. Я немного приукрасил, что видел, а то, что знаешь и видел ты, я не говорил.
- Ясно, - сказал Даня, - ещё одна байка в прошлогоднем духе. А не могли вы все просто промолчать? Всё бы само как-то успокоилось без ваших сказок.
- Ты предлагаешь нам молчать, когда на тебя, а значит и на нас выливают ушат грязи и лжи, - возмутились друзья в один голос, так, будто ими руководил дирижёр.
- Ну…, - Даня пожал плечами, - наверно вы сделали правильно. Я бы тоже не утерпел если вас поливали бы грязью и ложью, - чем же всё закончилось?
- Этим всё только началось, - улыбнулась Люда, - ты не представляешь какая поднялась буча, когда мы всё рассказали.
- Почему не представляю, - скривил Даня губы, - прекрасно понимаю, что могут сделать студенты Дальбора, когда им что-то не нравиться, - он вспомнил бузу, которую устроили студенты после статьи в Ведомостях о «подвиге» Кощеева.
- Тут, в самый разгар, возмущения появилась профессор Игнатьева и, построив всех в линию, объяснила, что правда всегда на стороне добра, а добро это Дальбор, и его студенты, лучшим из которых, несмотря ни на какую клевету является Даниил Белов, защищать которого дело чести каждого. Но защищать честь товарища надо в пределах правил, а значит без всяких драк и выяснения отношений со студентами других факультетов, особенно со Сварожичем. Ректор предупредила всех, чтобы они не поддавались на провоцирование драки, и тем более не устраивали дуэли на палочках, даже если кто-то с других факультетов попытается применить заклинания.
 Все выслушали Игнатьеву с покорностью, но, как ты сам понимаешь, сделали по-своему с умом. – С умом, это втихую? – спросил Даня.
- Ага, - подтвердила Ярослава, - мы пошли в столовую всем факультетом. Некоторые подпевалы Сварожича из Мокошихи и Перуста, что-то пытались нам кричать вслед, но почему-то у них сразу же отсыхали языки.
- Или наоборот, превращались в сардельки, - хохотнула Люда.
- Вы что колдовали в общем зале? – изумился Даня.
- Знаешь, Даня, колдовать ментально можешь не ты один. Многие старшекурсники очень хорошо освоили это волшебство, а после слов декана они поняли, как можно заткнуть горлопанов и хулителей.
- А что Сварожич? – спросил Даня.
- Их в общий зал привёл Кочин и, пока они завтракали, ходил вокруг них как цепной пёс. Ни один голос не раздался с их стороны, хотя твой братец всё время вертелся, выискивая тебя глазами. Это хорошо, что тебя не было в Академии в это время, - добавила Ярослава, понимающе глядя на мальчика.
- Ректор очень умный и дальновидный волшебник, - вздохнул Даня.
- Потом, на матче, появилась моя бабушка, - продолжила рассказ Ярослава.
- Ну конечно, - фыркнул Даня, - без бабы Оси тут не могли обойтись. Она наверно построила во фрунт всех приехавших Верховников и Министерских.
- Во фрунт это как? – не поняла Ярослава.
- В шеренгу, - усмехнулся Даня, - так раньше строили в смердовской армии для наказания. – Ты угадал, бабушка устроила скандал и прямо на трибуне во время матча.
- Представляю, как чувствовали себя все эти важные волхвы, когда их распекала твоя бабушка, - Даня улыбнулся, вспомнив как дрожали все чиновники в Китеже, когда баба Ося начинала их выговаривать.
- Сварожич, наблюдавший за этим скандалом во время матча, совсем не поддерживал свою команду на льду, и представь себе – Сварожич проиграл Мокошихи, - тожественно провозгласила Ярослава.
- Иди ты! – удивился Даня, - как они могли проиграть!?
- Кто-то шепнул игрокам Сварожича, что ты спрятался под трибунами и намерен заколдовать всех игроков, если они будут выигрывать, - елейным голосом сказала Ярослава. Даня взглянул на неё и увидел на лице самодовольную улыбку.
- И они поверили?! – у Дани от удивления чуть глаза не вылезли на лоб, он сразу сообразил, что слух пустила его подруга.
- А что им не поверить, - веско сказала Ярослава, - бабушку Чернова, согласно статье, ты заколдовал через зеркало; Тимура, опять же по статье, ты ненавидишь, а значит готов на всё чтобы извести не только братца, но и весь факультет.
- Яра, - Даня почесал затылок, - я думал, что змеюка — это моя сестра, но ты - змея с раздвоенным языком, всё же превосходишь её. Как ты вообще додумалась до такого!?
- Легко, - беззаботно сказала Ярослава, - война так война. Если против тебя ополчились все силы зла, то почему нельзя обрушить на них всю хитрость и коварство добра. Если эти олухи способны поверить чепухе, написанной в газете, то уж поверить слухам они просто обязаны, по своей глупости.
- Да, неожиданно, - Даня поморщился, - ну а в чём подвиг Серёги? После матча Сварожич и так был в подавленном состоянии и не стал бы задираться. Хотя постой…, - Даня укоризненно посмотрел на Ярославу, - именно из-за этого, из-за твоего слушка, игроки и весь Сварожич разбуянились, узнав, что меня вообще не было на стадионе. Так? – он пытливо смотрел на подругу.
- Всё правильно Даня, - расплылась в улыбке Ярослава, - я им сама сказала, что они круглые идиоты, не умеющие отличить правду от лжи, за что и поплатились.
- Всё понятно, вздохнул Даня, - и тут началось… драка хоть была стоящая?
- Ещё бы! – глаза у Ярославы горели от восторга, - Серёга дрался как лев. Я знала, что он любит подраться, но тут…он побил всех, даже старшекурсников, какие рискнули влезть в драку. Ты бы видел его…- глаза девочки светились восхищеньем.
- Так кто начал драку? – спросил Даня для уточнения ситуации.
- Братец твой, Тимур, - ответила Люда.
- Не понял, - растерялся Даня, - почему же наказали Серёгу?
- Наказали всех, кто в этом поучаствовал, - уточнила Люда, - Сварожич наказали за то, что начали драку, а Серёгу за то, что он всех побил, сломав две руки и ногу.
- Что так изувечил Тимура?
- Нет, Тимуру он только сломал челюсть, а руки и ногу ещё троим, - пояснила Люда.
- Сварожичи тоже будут отбывать наказание у егеря?
- Нет, это было бы слишком опасно, - хохотнула Ярослава, - всех Сварожичей отправили к завхозу, Полуэктову, так что у твоего братца этот учебный год можно назвать трудотерапией, или год без волшебства.
- Ты так радуешься…,- покачал головой Даня.
- А ты что? Опять жалеешь братца, - подал голос Сергей, - я что, зря ему врезал.
- Да нет, врезал ты ему за дело… но радоваться чужой беде…это как-то…нехорошо, - Даня посмотрел на друга. – Я смотрю мои советы о применении волшебства в драке не прошли мимо твоего внимания – у тебя нет ни одной царапины. Ты правда всех побил?
- Да, Даня, - приосанился Сергей, - ты оказался прав, желание волшебства в драке – это великая сила, способная всех победить.
- Так это ты научил его так драться? – удивилась Люда.
- Я не учил его драться, - ответил Даня, - он сам прекрасно махал кулаками. Я только посоветовал ему своё мастерство драки совместить с той волшебной силой, которой он обладает. Результат, как я понимаю, очень и очень впечатляющий. Вы все великие волшебники, только не знаете об этом. Надо учится, - вздохнул он.
- Учится мы учимся, - вздохнул Сергей, - только куда нам до тебя. Ты вон варишь зелье, которое чуть ли не живая вода, способная поднять полумёртвого.
- Откуда вы знаете? – поразился Даня, - Гасаныч рассказал? - Даня посмотрел на егеря, который сосредоточено пил чай.
- Да, мы забыли, - затараторила Ярослава, - хотели рассказать всё по порядку, а ты вылез с вопросом не вовремя. Вот, - она достала газету и протянула Дане. Это были «Волшебные Ведомости». Даня взял газету и стал читать.
  Статья, напечатанная на первой полосе, называлась – «Ложь как оружие Зла». В статье говорилось о том, что некоторые журналисты, гоняющиеся за дешёвой сенсацией, позволяют себе не только искажать правду, но и декларировать откровенную ложь как непреклонный факт; а идущие у них на поводу редакторы, ради поднятия тиража газеты, потакают им, и всё это происходит на страницах главной газеты волшебного мира. Силы Зла, всё ещё гнездящегося на закоулках справедливого Волшебного мира, предприняли атаку на мальчика, спавшего волшебников от чудовища Рикшеллера.    Дальше шёл перечень всего того, что Даня совершил в прошлом году, на основании чего был признан лучшим волхвов года не только в печати, но и в сердцах всех волшебников.
  Славословие Дани продолжилось и дальше, где указывалось, что он изобрёл зелье от заклинаний волкодлаков, за что был удостоен золотой медали врачевателей, которую он из-за скромности не стал получать.
  Прочитав это, Даня поморщился – не из-за скромности он не стал брать медаль, а из-за чувства виноватости перед волхвом, которого убила мама Люды, и собственной виновности, что Чернов, натравив волкодлаков на него, потом выпустил их в мир волхвов. И ещё он морщился от того потока сладостей, которыми его с первых строк в статье стали обливать, словно готовили, изваляв в шоколаде, подать как десерт к чаю.
  История взаимоотношений его мамы с семьёй Черновых в статье излагалась, как извечный конфликт между родителями и детьми, где нет правых и виноватых, а есть только стремление каждого волхва идти своим путём, где высшая цель Добро, которому и следовала Людмила Белова, не только лучшая ученица Академии Гипербореи, но и стойкий борец против Зла, в борьбе с которым она и погибла.
 Обвинение против Даниила Белова в чёрных чарах, поразивших его бабушку не имеют под собой ни капли истины, говорилось дальше в статье: достаточно сказать, что сын Марфы Велесовны, Сварог Чернов, не подтвердил, что его мать шпионила за внуком, а заклинание неизвестным способом поразило её.
  Даниил Белов, узнавший об этом из грязной, пасквильной статьи, вместо того, чтобы разбираться с клеветником, занялся тем, что решил помочь своей заколдованной бабушке и, трудясь не покладая рук, сварил небывалое зелье, которое в одно мгновенье излечило волшебницу. Зелье лично привёз Благолепов, который уже имел дело с эликсирами, которые варил Белов, и по праву считается лучшим врачевателем в Волшебном мире. По его словам, он не мог себе представить, что мальчик в таком возрасте может обладать такими навыками в колдовстве варения зелий, что говорит просто о гениальности «мальчика с серебряными волосами». Так же Благолепов сказал, что возмущён статьёй, в которой лучший представил «Нового поколения» волхвов подвергается несправедливым нападкам, касающимся не только его, но и родителей, героически погибших в борьбе со злом.
 Дальше шло длинное и напыщенное изложение мысли, что допускать подобного в отношении к ребёнку, проявляющему уже не задатки, а подлинную силу волшебства недопустимо, как со стороны недостойных журналистов, так и со стороны нерадивых функционеров власти, как в Верховном Совете, так и в Министерстве.
  Заканчивалась статья панегириками в адрес Дани, необычного ребёнка, создавшего зелье способное оживить полумёртвого волхва.
 Прочитав основной текс статьи, Даня, памятуя о мелком шрифте в предыдущей статье, прочитал и здесь это добавление, в котором говорилось, что Болтливому запрещены всякие публикации в любой прессе Волшебного мира за клевету и недостоверность; а главный редактор Волшебных Ведомостей отстранён от работы в газете, а также и в комитете по прессе Верховного Совета.
  Даня поискал подпись под статьёй, но не нашёл её.
- Кто написал это безобразие? – спросил он у егеря.
- Не понравилась статья? - с хитрецой спросил Гасаныч.
- Что тут может понравится?! – с возмущением ответил Даня, - меня тут как сахарный леденец завернули в блестящий фантик и положили в хрустальную вазу, чтобы все смотрели и облизывались на лакомства не в силах его слямзить.
- Ты что, Даня! - опешившим голосом сказал Сергей, - отличнейшая статья, вся Академия в восторге; даже Сварожич ходит так пришибленный словно им за шиворот высыпали горсть муравьёв, а они ползают по ним и кусают. Или ты не хотел излечить свою бабушку, а зелье сварил от нечего делать?
- Написано всё правильно, только так много слащавости, что мне вырваться хочется. Так кто написал статью? – Даня пристально посмотрел на егеря.
- Коллективное творчество профессоров Академии, - сказал егерь, хлебнув чая.
- Не думал я, что они все так меня ненавидят, - покачал головой Даня, - Кочин с Кощеевым тоже принимали участие в этом шабаше?
- Кочин отчасти, а Кощеев ещё в Китеже, - ответил Хусейн.
- В Китеже? – удивился Даня, - что он там делает.
- Его увезли с собой тьмурийцы, - с внутренним торжеством ответил Хусейн.
- Кощеева арестовали? – обрадовался Даня, - всё-таки справедливость восторжествовала.
- Он не арестован, - охладил его восторг егерь, - его увезли для выяснения обстоятельств его встречи с вождём тритонов, - егерь налил себя ещё чая, - один из захваченных рыбаками тритонов рассказал, что перед исчезновением их вождь встречался с профессором. О чём они говорили он не знает, но после этого вождь исчез. Тритоны решили, что его убил Кощеев и напали на рыбаков. Поэтому профессора и увезли в Китеж, чтобы выяснить, кто виноват в смуте тритонов.
- Так он и виноват, - вскрикнул Даня, - я сам видел, как он приказал ему подойти к тайнику василиска, чтобы тот сожрал его.
- Ты мальчик, твоё свидетельство никого не убедит. Ты это отлично знаешь. Да и тритону тоже не поверят, поэтому Кощеева не арестовали, а просто отправили на беседу, чтобы выяснить как всё было.
- Он наврёт с три короба и ему поверят, - горячился Даня.
- Наврёт, поверят, - спокойно сказал егерь, попивая чай, - мы то с тобой не смогли его поймать, - он осуждающе посмотрел на мальчика.
- Ну да, - вздохнул Даня, - я лопухнулся. Понадеялся на своё везение…
- Вы что ловили Кощеева в пещере? – удивлённо спросил Сергей, - почему меня не позвали?
- Ты в это время, как я понимаю, занимался своим любимы делом – дрался с Сварожичем, - усмехнулся Даня.
- Подраться можно было и потом, - обиженно сказал Сергей, - мы уже были с тобой в пещере, и надо было меня взять во второй раз.
- В первый раз мы с тобой чуть не погибли, во второй раз уж точно угробились бы, - примирительно-успокоительно сказал Даня, - Хотя Кощеев и под подозрением, но доказать ничего нельзя. Всё начинается сначала, - покачал он головой.
- Может Кощеев после допроса испугается и перестанет помогать Рикшеллера, - предположил Сергей.
- Не надейтесь, - сказал Хусейн, - так не бывает – служил, служил Злу, а потом вдруг перестал. Это там, - егерь показал в сторону материка где был Китеж, - могут поверить в исправление чёрного мага, в его понимание своих ошибок. Раскаянье – это для святых, которых среди чёрных магов не бывает.
- Я вот не понимаю, - подала голос Люда, - все знают, что Данин дядя симпатизировал Рикшеллеру, но он, после исчезновения его, не понёс никакого наказания. Я слышала, что многих волхвов, связанных с Рикшеллером отправили в Тмутаракань, почему же Чернова не упекли в лапы леших?
- Вы ещё дети, - сказал егерь, - многого не понимаете, и не разбираетесь как устроен мир. Вы думаете, что если волхв плохой, то обязательно должен быть наказан, но это не так. Добро не всегда может доказать, что оно Добро, иногда Зло обряжает Добро в свои одежды, а само рядится в одежды Добра, и уже нельзя сказать, где правда, где ложь. Вот ты Даня возмутился статьёй, в которой, как ты сказал, тебя облили сахаром, но иначе нельзя было донести до всего Волшебного мира, кто ты есть на самом деле. Всё в мире не так, как вам кажется в вашем детском желании бороться со Злом.
- Даня у нас всё понимает, - тихо сказала Люда, - он поднял на ноги всех, чтобы вылечить свою бабушку, хотя эта старая карга только и мечтает, чтобы извести его. 
- Я не встречался с ней лицом к лицу, - тихо сказал Даня, - и не знаю хочет ли она моей смерти; да и дядя только раз напал на меня лично, но я смог противостоять ему. Гасаныч прав – мы судим о мире взрослых с нетерпением детей, которые возомнили себе, что знают обо всём лучше. Но в нас, детях, есть и то, что недоступно взрослым. Никто так и не понял, почему я помог своей бабушке. Я не могу объяснить это словами, но знаю это в душе, поэтому и сварил это зелье. Не знаю, чему я учусь, узнавая о своих возможностях колдовать; но знаю, чему я не учусь – это Злу, которое, если прав Гасаныч, рядится в одежды Добра.
- Даня, даже я не поняла, что ты сказал и к чему, - Ярослава смотрела на Даню сконфуженным взглядом.
- Ты умная и хитрая колдунья, Яра, самое смешное то, что и я не понял, что я сказал, и зачем вообще завёл этот разговор, - Даня виновато посмотрел на друзей, - я вот вроде выспался, наелся, но всё равно чувствую себя усталым, чтобы идти в Академию. Я думал, что отвык сидеть и думать в одиночестве, но нет…идите вы на факультет, а я переночую здесь, а завтра как получится.
 Сергей удивлённо посмотрел на Даню, а девочки, как по команде встали и, подтолкнув друга, направились к двери. Даня проводил их грустным взглядом. Он не знал, зачем прогнал друзей, не знал зачем хочет остаться один. Он неожиданно почувствовал сильную усталость, которая давила не на тело, а на душу. В груди было тяжело и мрачно, словно там был камень, который он должен был разбить, но так, чтобы этого никто не видел. Когда за друзьями закрылась дверь, Даня посмотрел виновато на егеря.
- Гасаныч, нельзя ли мне полетать сейчас на Змее Горыныче?
- Почему нет, - не удивился егерь, - знаешь Даня, когда я не знаю, что мне делать, а на душе тяжесть, я тоже сажусь на Горыныча и с ветерком облетаю остров. Очень помогает, иногда. Только надо одеться потеплее, - Егерь достал откуда-то из стены шубу и мохнатую шапку очень похожую на голову медведя.
  Даня оделся и вместе с егерем вышел из дома. Рядом с хозяйственными постройками их уже ждал Змей Горыныч, которого Хусейн вызвал непонятным для Дани способом.
 Полёт на Горыныче с обжигающим ветром в лицо, выветрил из Дани всю тяжесть души. Вернувшись уже в темноте, Даня лёг и мгновенно уснул не обременённый никакими грустными мыслями.
                ГЛАВА 12. СКРЫТЫЙ ВРАГ.
  Утром Даня пришёл в Академию в шапке невидимке, чтобы не стать объектом шумного восторга среди студентов. Заглянув в башню факультета, он узнал расписание и сразу пошёл в аудиторию, где у второкурсников была лекция Игнатьевой. Аудитория была пуста. Даня уселся на своё всегда любимое место и с опаской стал ждать прихода однокурсников. Восторги в свой адрес, после событий двух прошедших дней, особенно раздражали его.
 Студенты ввалились в аудиторию толпой и, увидев Даню, сразу окружили своего пропавшего героя. Опасения Дани не подтвердилось – все наперебой стали рассказывать о подвиге его друга Сергея, который просто раскидал как щенков целую толпу студентов Сварожича. Каждый стремился рассказать свою версию драки как можно громче, так что из гвалта, поднятого множеством голосов, невозможно было понять ни сам ход драки, ни урон, которые понесли противники. Общий смысл многоголосого рассказа, как понял Даня, сводился к тому, что полфакультета недругов лежит в лазарете, а вторая половина на кладбище. Привыкший к легендам и преувеличениям, постоянно курсирующим в Академии, Даня даже не пытался извлечь хоть крупицу правды из хвалебной реляции своих однокурсников. Главное, понравившееся Дани, было то, что о нём и о статье никто не вспоминал, словно не было ни первой, пасквильной, ни второй, хвалебной – драка в Академии такого масштаба затмила все достоинства и недостатки самого Дани.
 Мучения Дани прекратились, когда в аудиторию вошёл его друг, Сергей Обатуров, который как сказочный богатырь, выпятив грудь, прошёл к месту рядом с Даней, переключив всё внимание товарищей на себя. Дальнейшее обсуждение подвига новой легенды факультета было прервано появлением в аудитории профессора Игнатьевой. Все замолчали и разбежались по своим местам.
  Игнатьева прошла к кафедре, строго оглядела учеников и начала лекцию. Даня, радостный, что его оставили в покое, внимательно слушал профессора, пока возле самого его уха не послышался шёпот Сергея: «Вероника прислала мне письмо!» Даня повернулся к другу и увидел счастливую блаженную улыбку на его лице.
- Я вижу она по достоинству оценила твой подвиг, - прошептал Даня в сторону друга, закрыв рот ладонью, словно чесал нос, от Игнатьевой.
- Ещё бы, - восторженно в ответ зашептал Сергей, - письмо на трёх листах.
- Да, - кивнул Даня, - для моей сестры — это всё равно, что книжку написать. Видишь, а ты сомневался – подвиг он и есть подвиг, особенно если ты написал, что дрался из-за неё.
- Откуда ты знаешь? – ошалело спросил Сергей, - ты что перехватил мою птицу?
- Зачем мне перехватывать твою птицу с письмом, когда я знаю тебя и свою сестру, - усмехнулся Даня, - ты только так и мог описать драку, а она длиннющее письмо могла написать, только если сама была причиной драки. Ты же не написал, что свара произошла из-за козней Яры?! – Даня иронически посмотрел на друга.
- Конечно нет, - согласился Сергей, - когда пишешь письмо одной девочке, упоминать другую просто глупо. Первый раз, с самого детства, козни Славы пошли мне на пользу.
- Белов, Обатуров, - раздался властный голос Игнатьевой, - я вам не мешаю обсуждать ваши дела? – Сергей и Даня, сконфуженно встали. Начатый шёпотом разговор, как выяснилось, в конце перешёл в явственные звуки.
- Белов, если ты сам прекрасно усваиваешь защиту от тёмных сил, то твой друг, силён только в нарушении правил. Не надо делать ему медвежью услугу и отвлекать от занятий, в которых он не преуспевает. Минус пять баллов обоим. Садитесь, и чтобы я не услышала от вас больше ни одного звука.
 Друзья сели. Даня покосился на Сергея и увидел, что радостный настрой приятеля не уменьшился даже после получения штрафных баллов – мальчик по-прежнему был счастлив. «Да, - подумал Даня, - и не надо изобретать эликсир счастья, достаточно длиннющего письма от девочки, как оно льётся с небес не утихающим потоком.»
 До конца лекции Сергей не проронил ни слова, но Даня видел, что друг просто изнывает в тисках молчания, не смея поделиться собственной радостью.
 Когда прозвучал сигнал окончания пары к друзья подбежала взволнованная Ярослава.
- Ужас, - возмутилась она, - ну ладно этот обалдуй правильно заработал штраф, но почему Игнатьева и тебя, Даня, оштрафовала!? Ты в её предмете понимаешь больше чем она сама, и, вообще, можешь её поучить.
- Что ты так распетушилась? – удивился Даня, - ну сняли баллы и сняли, за большую радость друга надо заплатить.
- Радость, полученная за враньё, это подлость, - отчеканила Ярослава и убежала.
- Кажется нас слышала не только Игнатьева, - Даня развёл руками, - ты Серёга крупно попал. Теперь держись, Яра ещё вспомнит тебе слова о ней.
- А, - беспечно махнул рукой Сергей, - мы с ней всегда как кошка с собакой – лаемся дерёмся, но всё равно вместе.
- Что удивительно, - покачал головой Даня, - хотя…я вот сестричку раз сто хотел превратить в жабу, но ведь не превратил. Дев-чон-ки, - иронически сказал он, как бы сделав глобальный вывод о неправильном поведении подруг.
  Занятия потекли в привычном русле, но на последней паре Дане пришлось встретится с Кощеевым. Профессор вошёл в аудиторию своей строгой геометрической походкой с гордо поднятой головой. Даня, увидев независимый вид своего противника, внутренне весь сжался. «Отговорился, - подумал он, - интересно какую сказку он рассказал тьмурийцам, что они ему поверили, и он здесь, на занятиях, в прежнем положении.» Даня не рассчитывал, что Кощеева задержат в Китеже, но он думал, что после бесед в столь могущественном отделе Министерства, вид у профессора померкнет. Этого не случилось – Кощеев просто излучал уверенность в себе, как бы выпячивая свою непогрешимость, и не причастность к тёмным делам.
 «А собственно, чему я удивляюсь, - горько думал Даня, - то, что Кощеев точно причастен к освобождению василиска знаю только я, Серёга, и Лена. Егерь видел профессора в пещере, но только мельком. Все обвинения против него – это мои слова, которые в Китеже списываются на моё малолетство. Ректор и декан знают о нём опять же с моих слов. Да, они мне верят, но сделать ничего не могут, пока не произойдёт несчастье, в котором можно будет обвинить Кощеева, и то в том случае, если его застанут на месте преступления. Дурацкое положение. Куча волхвом знают, что он чёрный маг, а поделать ничего нельзя. Глупость. А что не глупость? – в прошлом году я тоже всё знал про Магера, а пока не спеленали его в котловане ничего не могли доказать. В этом году тоже самое, значит придётся опять лезть в пасть злу, чтобы доказать про это самое зло.»
 Всю лекцию Даня только и делал, что ломал голову, как поймать Кощеева. В голову так и не пришло ни одной светлой мысли. Выйдя из аудитории Даня столкнулся с поджидавшим его капитаном команды.
- Даня, ты не забыл, что в субботу у нас матч? – спросил Юра. Получив утвердительный кивок головы, что мальчик не забыл, он отвёл Даню в сторону. – В этом году все команды достойны друг друга. Как будем тренироваться?
- Как обычно, - ответил Даня, сообразив, что на недели у него не будет свободного времени ни для чего, кроме Ступинга.
- Даня, ты понимаешь, как важно нам выиграть у Перуста? – вопросительно -умоляюще спросил Наумов.
- Не понял? - удивился Даня, - к чему такие вопросы? Ты что думаешь, что я не хочу в этом году выиграть кубок?
- Даня, мы все знаем, что ты делаешь, и поддерживаем тебя. Ты нас многому научил, особенно ментальной связи. Это ведь мы заткнули рты хулителям после той статьи. Ребята все за тебя, но нельзя ли отложить свои дела, и заняться перед матчем только подготовкой к нему, - голос у капитана и старшекурсника был просящий.
  «Проклятое зелье, - подумал Даня, - уже и капитан не может мне просто сказать – иди Даня и тренируйся; обязательно надо просить, а не приказывать. Да, с этим надо что-то делать – и с командой, и с девчонками, но когда?»
- Юра, никаких посторонних дел. Всю неделю в шесть тренируемся. Кстати, - Даня решил свести всё к шутке, - у нас в команде никто не заболел от головокружения успехов?
- Никогда, - рассмеялся Наумов, - все готовы ринутся в бой. Ты же не смотрел последний матч Мокошихи со Сварожичем? Это было интересно.
- Чем это может быть интересным если Сварожич, как мне сказали, просто катался на льду как на прогулке, - пожал плечами Даня.
- Сварожич понятно, - ответил Юра, - но вот Мокошиха, они играли так, как играли мы в прошлом матче. Они переняли всю нашу тактику, так что Перуст может последовать их примеру и играть против нас нашей же тактикой.
- Предлагаешь придумать что-то новое?
- У меня есть кое какие мысли на этот счёт, - робко сказал Наумов.
- Ну так сегодня на тренировке их и обсудим, - сказал Даня, морщась от того тона которым разговаривает капитан. Неудобно чувствовать себя главным и значимым, когда знаешь, что всё это следствие не твоих достоинств, а действия зелья. «Хорошо хоть они об этом не знают, - подумал Даня, глядя в след уходящему, радостному капитану, - он счастлив оттого, что его «повелитель» снизошёл до обсуждения его собственных идей. Как это тираны могли управлять своими подданными зная, что любое их слово становится законом не только для слуг, но и для всего народа. Мне неудобно и стыдно, когда меня безропотно слушаются пяток пацанов и пара девчонок, а каково диктовать свою волю тысячам.» На этой непонятности человеческих чувств, Даня бросил думать о колдовстве и занялся, мысленно, новой тактикой игры.
 Побродив по коридорам Академии, Даня придумал новую комбинацию, отличающуюся от предыдущих. Суть была в том, что главной забивающей группой должны стать не нападающие и центровые, а защитники. Идея была необычно своей новизной, но для её воплощения в игру нужно было всё как следует отработать и всего за неделю. На тренировку Даня просто прибежал, а не пришёл, так ему не терпелось опробовать свою тактику на льду. В раздевалке Даня стал объяснять команде свою находку.
- Ребята, мы все отлично сыграны и понимаем друг друга без слов, одними мыслями. Я предлагаю вообще изменить весь порядок игры, - Даня помолчал, - в основном забивали биты нападающие и центровые, теперь забивать будут защитники, - он посмотрел на игроков, которые от удивления открыли рты. – Я и капитан начинаем атаку на правом фланге, к нам подтягиваются центровые. Соперники блокирую нас, а в это время по левому краю Ваня и Толик, пролетают к самым воротам Перуста и ждут передачу от нас, и уже сами, вдвоём атакуют ворота, а мы все блокируем перелёт туда команды противника. Иванцову и Коркину нужно отработать свою игру у ворот соперника так, чтобы они могли сходу отправить биту в ворота. Вот этому они и должны учится – принять от нас биту у ворот и заставить её засветиться в воротах. В первом ладе играем только так. Соперники поймут, как мы играем и наверняка, не станут оттягиваться к нам, на правый фланг, тогда мы опять меняем тактику и переходим к той игре, в которую играли на прошлом матче. Соперники перестраиваются, а мы опять пускаем вперёд Ваню и Толика. Чередуя эти два варианта мы гарантировано выигрываем.
- Блеск, - сказал капитан, - ну что, защитники, теперь будете нападающими. Сможете?
- Отлично, - обрадовались Иванцов с Коркиным, - теперь мы главные.
- Главные то вы главные, - сказал Даня, - но следите за нами, и если услышите приказ мгновенно оттягивайтесь к воротам и делайте всё как защитники. Мы с капитаном для вас главные, кроме той части игры, когда вы двое у ворот противника. И не зарывайтесь, чуть что назад. Теперь давайте тренируйтесь забивать.
  Команда вылетела на лёд, и защитники стали учится прорываться к воротам уже у самих ворот в худшем варианте, если противник оставит своих защитников на их местах, не поддавшись на манёвр Дальбора.
 Пролетав два часа, давая советы защитникам, Даня и капитан убедились, что Иванцов и Коркин, через пару тренировок сыграются на тот уровень, где защита противника будет бессильна.
 Всю неделю мысли Дани были заняты только предстоящим матчем. Ему было очень любопытно узнать сработает ли его новая тактика на льду против Перуста, или придётся вернуться к старому варианту игры. То, что биты должны будет забивать не он, нисколько его не волновало – внимание к собственной персоне он не жаждал, а наоборот избегал его.
 Девочки не лезли к нему со своими планами борьбы против Кощеева, видя, что он полностью захвачен подготовкой к матчу. Сергей, витая в своих заботах, связанных с перепиской, тоже не лез с советами, не обременительно отрабатывая наказания у профессора Хусейна, где на свежем, морозном воздухе мог спокойно сочинять свои послания к Веронике. Лена вообще перестала попадаться на глаза Дани, так что он был полностью избавлен от посторонних забот.
  В пятницу, накануне матча, когда Даня уставший, но довольный после тренировки сидел в кресле возле камина, вытянув к огню ноги, к нему как-то бочком, робко подошла Лена. – Даня, мне надо тебе кое-что сообщить, - сказала она тихом голосом так, что Даня её еле расслышал.
- Лена, знаешь я немного устал. Завтра матч, и если твоё сообщение не связано с игрой давай отложим это на потом, на после матча, - Даня доверительно посмотрел на Лену, - нам надо опробовать новую тактику, и я не хочу распылять мысли и желание на что-то постороннее. - Он улыбнулся девочке словно говоря – ты мне друг, но пожалуйста оставь меня в покое в преддверии трудного дня. Лена кивнула головой и отошла, а Даня сразу же забыл о её подходе к нему.
 Утром Даня был бодр и собран – игра представлялась новым триумфом Дальбора. Команда была настроена так же – в раздевалке царило приподнятое настроение перед бесспорно предстоящей победой. Ещё бы: все тренировки показали отличную слаженность игры всей команды, а Коркин и Иванцов поражали ворота в девяносто бросках из ста.
 Вылетев на лёд Даня оглядел трибуны. Как он и предполагал, гостей на них было больше чем на предыдущем матче Сварожича и Мокошихи. На гостевой трибуне Даня увидел своего дядю, и что-то шевельнулось у него в душе, словно змея подняла голову и, раскрыв пасть, показала ему свой раздвоенный язык. Даня помотал головой прогоняя, как он посчитал, глупое предчувствие беды.
 Первый лад прошёл на «Ура». Тактика, предложенная Даней, оказалась полной неожиданностью для Перуста. По окончанию лада две биты забил Иванцов и три биты Коркин, при ни одной ответной Перуста. В перерыве в раздевалке команда ликовала и поднимала кружки со сбитнем за гениального стратега Даниила Белова. Даня так же был рад исходом первого лада, но червоточина от присутствия дяди на трибуне, всё же гнездилась в душе. Во время игры он иногда бросал взгляд туда, где сидел Дядя, но ничего подозрительно идущего от Чернова не заметил. Кощеева на матче не было, но непонятная тревога всё же оставалась.
 Во втором ладе Перуст изменил тактику и, как предполагал Даня, уже не оттягивался всеми игроками, чтобы блокировать атаку его и капитана. На пятой минуте Даня послал сигнал капитану начать атаку через центр поля, когда один из них, без биты должен был пролететь к воротам, а второй перебросить по воздуху биту напарнику. К центру поля капитан, нёсший биту на метле, и Даня подлетели вместе в метре друг от друга. Даня собрался сделать рывок, чтобы перелететь к воротам противника, и тут увидел, что на них на огромной скорости несётся защитник Перуста. Скорость, с которой он летел, была невероятной. В голове Дани мелькнула мысль, что такого просто не может быть, но тут ступа защитника врезалась одновременно в его ступу и ступу капитана. Даня ничего не успел сообразить, как вылетел из ступы и, сделав пирует, грохнулся на лёд. Сознанием мгновенно покинуло его.
 Очнувшись и открыв глаза, Даня увидел потолок, показавшийся ему знакомым. Память мгновенно подсказала – он в лазарете, в котором ему уже пришлось побывать в прошлом году. В голове пульсировала сильная боль, а руки казались настолько тяжёлыми, что не было даже желания поднять их. Даня с трудом повернул голову на подушке и увидел, что на соседней койке лежит Наумов со страдальческим лицом и открытыми глазами.
- Что матч? – спросил Даня с трудом выговаривая даже эти два слова.
- Не знаю, - донеслись слова капитана, - я сам только что очнулся.
 Не видимая раньше, но бывшая в комнате академическая шаманка Асмогенчиха, подошла к кроватям, услышав голоса больных.
- Очнулись, бедолаги, - проговорила она своим ласкового осуждающим голосом, словно выговаривала за то, что они получили травмы, - лежите не двигайтесь, сейчас я напою вас лекарством.
- Что с нами? – спросил капитан. – Сотрясение мозга и сломаны руки. Кости на руках я вам срастила, но они ещё пару дней будут болеть. С головами хуже, придётся дня четыре попоить вас зельем. Удивительно, - добавила она, - упали вы по-разному, то травмы абсолютно одинаковые словно близняшки. Как вы так умудрились непонятно.
- Скажите, - Даня попытался приподняться, но был остановлен властной рукой шаманки, - мы выиграли матч или проиграли?
- Чуть не разбился на смерть, а спрашиваешь о каком-то матче!? – голос Асмогенчихи был осуждающе строг.
- Ответьте пожалуйста, - жалобно попросил Даня.
- Больным плохие вести обычно не говорят, но неизвестность тоже не способствует выздоровлению. Ваша команда проиграла, - скорбно промолвила шаманка.
 От кровати капитана послышался стон отчаянья, и Асмогенчиха метнулась в больному со стаканом снадобья. Даня перенёс новость более спокойно, без звуков горя, но в душе заскрежетала обида, что команда, которая была сыграна как часы, проиграла. Покопавшись в своих ощущениях Даня признал, что без капитана и него Дальбор просто обязан был проиграть. «Эффект домино, - подумал он, - стоит уронить один камень, как вся цепочка выстроенных костяшек ляжет на стол.»
  Горькую мысль прервала шаманка, поднявшая его голову, для того, чтобы он выпил настой, после которого голова закружилась, и Даня заснул.
 Следующее горестное пробуждение было подслащено тем, что вокруг их кроватей толпился если не весь факультет, который и не мог уместится в больничной палате, то большая часть его. Студенты стояли плотной группой и лишь друзьям больных было позволено подойти к кроватям.
 Капитана окружили старшекурсники и две старшекурсницы, а вокруг Даниной кровати стояли Ярослава, Люда, Лена и Сергей. Девочки смотрели на Даню с жалостливым состраданием, а Сергей с сочувствием к положению друга.
- Сильно плохо играли наши, когда нас с Юркой унесли? – спросил Даня друзей.
- Даня, - возмутилась Ярослава, - ты лежишь весь переломанный, а спрашиваешь, как играла команда после вашей с Наумовым трагедией; нельзя же думать о каком-то Ступинге, когда в голове дырка, а кости собраны по кусочкам.
- В голове дырки нет, только сотрясение, кости срастили; а вот почему у нас с Наумовым одинаковые травмы, и почему защитник Перуста летел с такой невероятной скоростью, это вопрос, на который стоит ответить, - сказал Даня, смотря куда-то вдаль потолка.
- Ты думаешь, что Кощеев или твой дядя применил заклинание внушения и направил ступу защитника на вас? – изумилась Ярослава, - я как-то не думала об этом. Когда вы неожиданно оба вылетели из ступ и шлёпнулись на лёд, думать о других причинах, кроме как желании Перуста выиграть ни у кого не было. Правила игрок не нарушил, бита была на метле Наумова, так что никто и не заподозрил о чьём-то вмешательстве. Но если ты говоришь…, - Ярослава замолчала что-то, перебирая в памяти и раскладывая по, одним известным ей, полочкам.
- Да нет, Даня, - Сергей скептически сморщил нос, - ну налетел на вас защитник, пытаясь сорвать атаку, такое бывает, а скорость… ты летаешь быстрее всех, и ничего, никакого чёрного колдовства, только твоё умение.
- Я тебе удивляюсь Серёга, ты вообще волшебник или валенок?! – рассердился Даня, и попытался подняться, но был уложен на подушку Людой, - кто ни будь в Академии летает с такой же скоростью, как и я? Нет! На «Русских горках», я летал быстрее всех взрослых волхвов. Неужели в Академии ни с того, ни с сего появился игрок, умеющий летать со скоростью превышающую мою? Допустим появился, так что же он в первом ладе летал как черепаха? Нет, кто-то заклинанием направил ступу на нас с капитаном и с невероятной скоростью, такой, что я даже не успел ничего сделать, только подумал, что ступа уж слишком быстро летит.
- Даже если это так, - не сдавался Сергей, - ты всё равно ничего не сможешь доказать.
- Доказать не смогу, - согласился Даня, - и предотвратить вмешательство кого-нибудь с трибуны не сумею, - понурился он. – Теперь судьба кубка будет решаться в оставшихся трёх матчах. У всех команд по одной победе и по одному поражению, так что, кто выиграет последний матч с наибольшим счётом, тот и будет Чемпионом…
- И мы играем со Сварожичем, - грустно добавил Сергей, - так что тебя точно постараются отодвинуть от игры.
- Оставшиеся игры начнутся в конце февраля, - тихо сказала Лена, - к этому времени в Академии всё решится.
- Ты что-то узнала? - Даня встревожено посмотрел на девочку.
 Лена огляделась по сторонам, увидела, что студенты уже обступили кровати больных со всех сторон и ещё тише сказала: «Когда поправишься расскажу, только выздоравливай быстрей.»
- Остальные знают? – спросил Даня, кивнув на друзей. Лена отрицательно замотала головой, давая понять, что без Дани она не скажет никому ни слова.
  Дальнейшее присутствие в палате лазарета студентов пресекла появившаяся Асмогенчиха, она властным жестом и строгим приказом выпроводила всех посетителей, сказав, что больным нужно лечится, и пока не напрягать себя лишними эмоциями. Когда последний студент покинул лазарет, шаманка напоила больных горьким настоем, от которого они оба опять провалились в сон. Перед тем, как заснуть Даня услышал нравоучительную фразу Асмогенчихи – «сон лучшее лекарство, при больной голове».
 Так, чередуя еду и сон, Даня с капитаном пролежали в лазарете три дня, после чего оба, почувствовав себя здоровыми, взбунтовались и потребовали от шаманки выпустить их из лазарета. Асмогенчиха осмотрела их, покачала головой, словно удивляясь быстрому выздоровлению и тяжело вздохнув разрешила им вернуться в факультетскую башню, предупредив, что в случае головокружения или ещё чего, они должны немедленно явиться к ней. Обрадованные Даня и Наумов, мгновенно оделись и покинули, ставшей ненавистной, комнату, которая напоминала им о поражении и неудаче, постигшей их факультет.
 На факультете, к немалому удивлению Дани, их встретили как героев, только игроки команды выглядели сникшими и виноватыми. Они подошли к своим нападающим и попытались объяснить, как получилось, что они проиграли. Махнув рукой, Даня в утешение сказал, что они неправильно тренировались. Все игроки удивлённо посмотрели на мальчика.
- Мы предусмотрели всё, - начал Даня объяснять свою мысль, - но не проработали вариант, когда кто-то, прямо на площадке выйдет из строя. До следующей, главной игры есть ещё время, целых два месяца, так что будем тренироваться, предусматривая любые неожиданности, и самую главную неприятность, когда на площадке не будет ни меня, ни капитана. При таком раскладе, как получился, надо перестроиться так: один защитник, играющий в паре с вратарём, один центровой и два нападающих, и при этом, когда атака на наши ворота, все становятся защитниками. Главное в перестроении – скорость, поэтому будем учится летать с той скоростью с которой в нас с Юрой врезался защитник.
- Да, защитник, - сказал Витя Борщёв, - я не понимаю, как Слепков смог налететь на вас с такой скоростью. Он вообще, даже на тренировках, летал очень медленно, а тут словно метеорит пронёсся сквозь полполя и выбил вас из ступ.
- Ты обратил на это внимание? – пытливо посмотрел на него Даня, - а после того как нас унесли он как летал?
- Он вообще не летал, а скользил по льду возле своих ворот, словно боялся собственной ступы. Мне это показалось странным, но надо было играть, а игры уже не было; к тому этот самый Слепков, чуть ли не стоял в воротах вместе с вратарём, так что забросить биту было совершенно невозможно. Я подумал, что эта их тайная тактика, которую он и разработали.
- Тактика тут не причём, - Даня сжал губы – его подозрения о заклинании ступы кем-то с трибун подтверждалось, - кто-то помог Перусту выиграть. Этот кто-то понял, что, если на льду не будет капитана и меня, вы, сыгранные как команда, превратитесь в простых увальней, не став командой с поредевшим составом. Чтобы этого не случилось в главной игре будем тренироваться играть, даже если останется полкоманды.
- Чтобы выиграть половиной команды надо играть и летать как ты, - сказал Коркин.
- Вот и будем делать семерых Беловых, - улыбнулся Даня.
- Думаешь получится? - с сомнением спросил Наумов.
- Если долго мучится, что-нибудь получится, - усмехнулся Даня, - главное захотеть. Мы хотим выиграть кубок? – Да! – дружно ответили товарищи. – Тогда будем учится летать и играть как я; чтобы каждый из вас в любой игровой комбинации надеясь на напарника, всё время отдавал всего себя игре и стремился во чтобы-то ни стало забросить биту в ворота. Будем тренироваться всей командой, но каждого из вас я буду учить играть в одиночку, надеясь только на самого себя.
- Меня то же? – спросил Наумов.
- Ты Юра, даже если не будет меня в игре, сможешь меня заменить, а вот в напарники тебе надо будет подготовить всю команду. Дело сложное и долгое. До главной игры много времени, но тренироваться будем каждую неделю два раза. Иначе…если опять случится непредвиденное кубка нам не видать, - Даня внимательно посмотрел на команду.
- Все согласны? – Ещё бы, - хором ответила команда, - кубок будет наш!
   Даня смотрел на вдохновлённые лица товарищей и думал, что зелье, которым он напоил команду, всё-таки, своим побочным, отрицательным эффектом, может сыграть на руку как команде, так и факультету – ну разве послушались бы его старшекурсники, если бы повиновение его приказом не сидело в них действием снадобья?!
 Вдохновив команду на борьбу, которая была впереди, Даня пошёл искать Лену. Он не представлял себе, что могла разузнать девочка, но зная, что она оборотница и может шпионить не только в Академии, но и за её пределами, предположил, что сведения ценные.         
  В факультетской башне он не нашёл ни её, ни своих друзей. «Наверно в библиотеке», - подумал Даня. Идти туда было глупо – поговорить там при множестве студентов всё равно не удастся. Даня поднялся в спальню и решил навести порядок в своих походных вещах, собираясь завтра же продолжить изучение пещеры в поисках места тайника второго василиска. Достав из сумки карту, он вдруг вспомнил, что не нанёс на неё подземный ход из трактира в пещеру. Достав волшебную палочку, он закрыл глаза и представил, как идёт по ходу, а потом поднимается в трактир. Сбросив воспоминания на карту, он открыл глаза – ход был нанесён на карту. Даня коснулся пальцем места где ход выходил в подсобку и увидел всё помещение. Ящики, с бутылками, продуктами, маслом и другими съестными припасами громоздились в подсобке, в которой никого не было. Даня уже хотел убрать изображение как вдруг увидел, как из подземелья вышла сгорбленная фигура в плаще с капюшонов надвинутом на лицо. Даня приблизил лицо волхва, но в полумраке комнаты не смог разобрать его черты. Фигура, выскользнула за дверь в трактир, а потом, юркнув во входную дверь, исчезла в темноте. Вслед за этой фигурой, чуть ли не цепляясь лапами за полу кафтана в темноте исчезла крыса. Увидеть что-либо в темноте вечера Даня не смог, но вид крысы, следящей за волхвом сразу напомнил ему, что это могла быть Лена. «Так вот она где, - подумал Даня, - сумасшедшая девочка, вместо того, чтобы учиться, следит за каким-то типом. Стоп! Этот тип вышел из подземного хода, может быть это тот самый помощник Кощеева?! Точно – Лена выследила его, и об этом хотела рассказать мне. Теперь надо ждать, когда она придёт в Академию, вернее приползёт», - усмехнулся он мысленно. Сложив карту он проверил всё ли уложено для путешествия по подземелью, и убедившись, что всё на месте, отложил сумку и спустился в гостиную намереваясь дождаться прихода девочки.
  В холле сидели несколько студентов и обсуждали свои насущные дела. Даня уселся возле камина и стал ждать.
 Первыми появились девчонки с Сергеем. Видно было, что они устали от проделанной работы по выполнению заданий. Особенно страдальческое лицо было у его друга – Сергей просто изнемогал от полученных знаний, которыми его, как понял Даня, пичкала Ярослава.
- Даня, - обрадовалась Люда, увидев его, - тебя уже отпустили из лазарета? Выздоровел?
- Хватит болеть, - бодро ответил Даня, - пора делами заниматься.
- Какими ещё делами, - Сергей устало плюхнулся в кресло рядом с другом. – Никаких дел, эти рабовладелицы заставили меня написать три реферата по истории Волшебства, по превращениям и Зельеведению. Единственное чего я сейчас могу, так это лечь спать, да и то если меня кто-нибудь донесёт до спальни.
- С левитацией у меня не очень, - тут же отозвалась Ярослава, - да ты и тяжеловат, по попробовать постучать твоей головой по лестнице можно, - она достала волшебную палочку.
- Ты что? С ума сошла, - взвился Сергей, - это я так сказал отвлечённо. Что за дело, Даня?
– Надо дождаться Лену и услышать, что она нашпионила.
- Ты что, послал её шпионить? – возмутилась Люда.
- Никуда я её не посылал, - стал объяснять Даня, - вы же сами слышали, что она хотела мне что-то сообщить. Я тут заглянул сейчас в карту, и увидел, что она следит за каких-то волхвов. Лица его я не разглядел, но он вышел из пещеры через ход в трактире.
- И Лена шла за ним!? В такое время в трактире? Как её там не заметили? – потрясённая Люда вытаращила глаза.
- Ты что всё время смотришь по углам и выискиваешь крыс?! – усмехнулся Сергей.
- Каких крыс? – подала голос Ярослава.
- Необычных, - ядовито сказал Сергей, - Лена может оборачиваться крысой, и не только ей, как она сама говорит.
- Лена анимаг!? – в один голос вскрикнули Ярослава с Людой.
- Тише вы, - прикрикнул на девочек Даня, - да, Лена действительно оборотница, - он понизил голос. Это у неё с детства. Она никому не говорила о своём таланте. Люда запугала её, что необычные способности не приветствуются в Академии, поэтому она и молчала.
- Вам-то она сказала, - обиженно промолвила Люда.
- Ей пришлось, - заступился за девочку Сергей, - надо же было объяснить, как она попала в пещеру, да ещё вслед за Кощеевым, невидимая для нас.
- Нет, ну какова малышка – просто кладезь талантов, - покачала головой Ярослава.
-  А тебе завидно, Слава, что не ты теперь на первом месте по сообразительности и умении колдовать?! - Сергей с довольным ехидством смотрел на подругу.
- Мне не завидно, а обидно, что Лена открыла свой секрет такому болтуну как ты, - отгрызнулась Ярослава, - Даня ничего нам не сказал, после возвращения из пещеры, и наверно не собирался этого делать, оставив секрет Лены в неприкосновенности, а ты разболтал, как крикливая сорока на весь лес.
- Я не сказал про Лену, когда поведал историю нашей с Даней экспедиции в пещеру, - насупился Сергей, - но Даня сам сказал, что Лена следит за Кощеевым. Вы бы всё равно от неё узнали о том, что она зверомаг.
- От неё, а не от тебя, - не унималась Ярослава.
- Да хватит вам пикировать, - недовольно сказал Даня, - теперь вам всё известно и не время обвинять кого-нибудь в неумении хранить секреты. Лена сделала больше всех нас в срыве козней Кощеева, а вы спорите непонятно о чём. В Академии Зло, и остановить его можем только мы, не обижаясь друг на друга, а действуя все вместе.
 Лена необычная волшебница. Я только сейчас понял, почему она понимает индрика – превращаясь в зверей можешь понимать их язык, и не только тех, в кого превращаешься. Не вздумайте наседать на девочку, - Даня строго посмотрел на подруг, порадовавшись, что ещё не сварил зелье для снятия с девочек послушности его словам.
  Ярослава с Людой сделали понимающие лица, согласившись не только внешне, но и внутренне – приказ хозяина закон.
  Лена появилась в башне, когда в гостиной остались только они, все остальные отправились спать. Увидев, что её ждут, Лена подошла к друзьям и села в кресло. Взмахнув палочкой, она сотворила на столике возле камина пять дымящихся кружек сбитня. Даня покачал головой и взял одну из кружек.
- Лена, - он дружески с восхищением посмотрел на девочку, - вот скажи мне – как тебе удаётся в любых местах найти сбитень? Откуда сейчас ты его доставила?
- Из кухни, где работают домовики, у них всегда там есть запас готового напитка, - ответила девочка, отпивая глоток из кружки.
- Ты знаешь где находится кухня в Академии? – удивился Сергей. – Откуда? Ах, да, - спохватился он, - ты же ползаешь там, где нормальному студенту не пройти.
 Лена осуждающе посмотрела на Сергея, потом перевела взгляд на Даню: «Даня, ты рассказал о моём секрете девочкам?»
- Даня ничего не говорил, - понурил голову Сергей, - это я разболтал, но только здесь; кроме нас о том, что ты оборотница никто не знает.
- Ты извини его Лена, - заступился за друга Даня, - Яра с Людой - это наша команда, а в команде всё должно быть по-честному, открыто до конца.
 Лена кивнула головой в знак того, что обиды нет. Друзья вопросительно смотрели на неё, ожидая, когда она начнёт рассказывать о своих открытиях.
- После матча, когда Даню и Наумова отнесли в лазарет, я стала искать Кощеева.
- На трибунах его не было, - сказал Даня.
- Не было, - согласилась Лена, - он был под трибуной. Вас унесли, а он незаметно для всех вышел из укрытия и пошёл в Ендропиху. Я полетела за ним.
- Полетела? – подняла брови Ярослава.
- Да, голубем, - сказала Лена так, будто стать птицей так же легко, как выпить сбитня из кружки, - я подождала его возле трактира, а потом крысой проскользнула в зал. Он сел за дальний стол, где я могла укрыться возле стены в норке, и слышать всё о чём он говорил с волхвом странного вида. Волхв был в меховом плаще с капюшоном, закрывающем всё лицо. – Ты не сделал, что тебе поручили, - сказал незнакомец. – Мне помешал мальчишка, - ответил Кощеев, - почему нельзя просто убить его, чтобы он не путался под ногами и завершить дело? – Хозяин запретил его убивать. Он нужен ему живым. – Я слышал, что из-за этого желания, в прошлом году потерпел неудачу Магер. Белов очень опасен. Он как-то узнал о василиске, а значит может знать и о всём остальном. – Поэтому ты попытался сегодня на матче убить его? – Убить я его не мог, слишком много зрителей, а вот покалечить попытался – пусть боится всего; может это отобьёт у него охоту проникнуть в тайну. – Вторая попытка и всё неудачно. Оставь мальчишку. Скоро рождественские каникулы. Он уедет из Академии, когда вернётся вместе со всеми в крепости должен хозяйничать василиск. У нас с тобой есть время найти второй тайник. Я буду искать до каникул, а ты преподавай в Академии и не навлекай на себя подозрения. Когда все разъедутся, будем искать вдвоём. – Найти тайник в такой огромной пещере очень сложно. Как мы будем вести поиски? – Мы обследуем все сталагмиты. Возле каждого будем произносить заклинание открытия, и, в конце концов, найдём исконное место. - Тайник открывается в определённый час. Хватит у нас времени обследовать все сталагмиты. – Должно хватить. – Дальше всё по плану? – Да. Через два дня после каникул в Академии должно быть пусто, и тогда появиться Рикшеллер и завершит дело.
  Лена передавала диалог Кощеева и незнакомца тихим равнодушным голосом, словно читала по пергаменту скучный текст, но смысл услышанного друзья восприняли страшную опасность.
- Вот это - ДА! – промолвила Ярослава, когда Лена замолчала. 
- Где живёт этот незнакомец, и кто он? – спросил Даня, ощутив горький вкус страха от услышанного.
- Он исчезает в море, - сказала Лена, - а в рыб я превращаться не могу.
- Как в море? – спросил Сергей. – Он ходит в небольшую бухточку на окраине, подходит к воде и исчезает, - ответила Лена, - пока я добегаю его уже нет.
- И сегодня он опять исчез в море? – спросил в растерянности Даня.
- Не сразу, - ответила Лена, - сначала зашёл в дом библиотекаря, побыл там минут пять, а уже потом направился к морю.
- Может он, как и ты анимаг, только умеющий оборачиваться рыбой? – предположила Ярослава. – Он что же, живёт в море? – удивился Даня, - зачем ему это если он волхв?
- Он не оборотник, - сказала Лена, - я чувствую животных и птиц, и чувствую Игнатьеву, потому что она анимаг, но этот незнакомец не оборотник.
- Разве Игнатьева зверомаг? – удивлённо воскликнули девочки. Лена кивнула головой.
- Вот это да, - сказал Сергей, - второй год учимся и только сейчас узнаём, что декан оборотница и может запросто подслушивать нас, превратившись то в птичку, то в крысу, то в кошку.
- Если незнакомец не оборотник, то как он исчезает возле моря, - в недоумении спросил Даня, - ты не пробовала обследовать берег, может там какой-нибудь вход в подземелье?
- Нет там ничего, - пожала плечами Лена, - только столбик с рунами стоит, да валуны с галькой.
- Столбик с рунами говоришь?! – вскрикнула Ярослава, - тогда всё понятно, - она с гордостью посмотрела на друзей.
 - И что же тебе понятно? – иронично спросил Сергей.
- Тоннельный переход, - торжественно провозгласила Ярослава. Сказав это, она растерянно добавила, - но его не может быть на острове.
- Слава, признаю, что ты самая умная среди нас, но объясни, что это за тоннельный переход и почему его не может быть на острове, - Сергей смотрел на подругу выжидающе, готовый иронизировать над её всезнайством.
- Тоннельный переход — это способ перемещения из одной постоянной точке в другую. Трангресировать самостоятельно могут не все волхвы, но быстро перемещаться из одного города в другой раньше было необходимо. Тогда и придумали тоннельный переход, где любой волхв, взявшись рукой за столб, с надписью конечного пункта перемещения, мгновенно оказывается там, произнеся при этом заклинание пароля данного столбика. Раньше вся страна была покрыта такими переходами, но потом их перестали делать. Многие уничтожили, про остальные забыли, но некоторые сохранились, ими пользуются только Министерские и Верховники – это быстрая связь в интересах Волшебного мира. На острове Гиперборея такие тоннельные переходы были запрещены. Их никогда не делали, да и защита вокруг острова не позволяла этого. Трангресировать внутри острова, кроме крепости можно, но с острова только в одном месте - в Ендропихе, там защита снята в узком пространстве, и контролируется главой деревни. Поэтому все гости прибывают в посёлок, а уже потом добираются до Академии. Если это тоннельный переход, то на столбике должны быть начертаны вот такие руна, - Ярослава взяла пергамент и начертала на нём ряд знаков. – Посмотри, Лена, похожи, - она пододвинула пергамент девочке.
- Да, это они, - кивнула девочка.
- Откуда ты это знаешь? – подозрительно спросил Сергей, - тебя что бабушка перемешала по этому тоннелю?
- Сергунька, -снисходительно сказала Ярослава, - подслушивать взрослых надо начинать с коротких штанишек, а, подслушивая, запоминать.
- Это если память хорошая, - буркнул обиженный Сергей.
- Подожди-ка Яра, - Даня взял в руки пергамент с рунами, - это старинные руны. Я, когда читал книгу Чёрного зеркала, не смог их понять и обращался к Магуре. Если ты говоришь, что этими тоннельными переходами пользуются до сих пор Министерские и Верховники, то почему эти руны мы не изучаем?
- Это большой секрет, Даня. Я это услышала и подсмотрела, когда к папе приходил важный тьмуриец. Ему нужно было какое-то разрешение на пользование этими переходами. Я и руны запомнила именно потому, что они были необычные.
- Во время заварушки с тритонами на острове были тьмурийцы, - подала голос Люда, - мне мама писала. Один из них пострадал от тритонов, и она его лечила.
- Что же это?! – растерянно сказал Даня, - те, кто должен бороться против тёмных магов, сами тёмные маги и помогают Злу?! Этого не может быть!
- Я говорила тебе, что там, - Ярослава покрутила рукой возле головы, - есть те, для кого ты заноза, которую надо выдернуть, и среди тьмурийцев есть такие.
- Что же, никому нельзя верить? – подавленно спросил Даня.
- Почему никому, - самоуверенно ответила Ярослава, - нам можно верить и ректору.
- И ещё всем профессорам, кроме Кочина, - добавила Люда, - моя мама предупреждала, что в Китеже и Москве у тебя полно врагов, и они не успокоятся пока не изведут тебя.
- Ладно, я завяз у них в зубах со своими шумными успехами и победами, но они же борются против Академии, против студентов?! – с возмущением пробормотал Даня.
- Что такое Академия – всего лишь весь Волшебный мир, собранный на одном острове, - с философским апломбом сказал Сергей.
- Да ты прям профессор риторики, - скривилась Ярослава, - но вообще-то прав – разгонят Академию, и Рикшеллер легко захватит власть в Китеже. В прошлый раз только Аввакумов со своими учениками предотвратил это. Та статейка Болтливого появилась не случайно, как, не просто так, тебе Даня, предлагали самому сесть в тюрьму со всеми удобствами.
- Поговорить о неправильности поведения взрослых, это хорошо, - Сергей говорил серьёзно и нахмурено, - но какой план действия будет у нас.
- Эх, Серёга, сколько планов мы не составляем, а на деле всё идёт не так, - вздохнул Даня, - ясно только одно – во время каникул я должен остаться на острове и не допустить, что василиск поселился в Академии.
- Ты будешь тут сражаться с Кощеевым и тьмурийцем, а мы праздновать Рождество в Китеже!? – возмущённо спросил Сергей, - нет уж, я останусь вместе с тобой.
- Это неправильно, - тихо сказала Лена.
- Что неправильно?! Остаться и драться вместе с Даней?! – вскрикнул раздражённо Сергей.
- Неправильно нам всем остаться на каникулах в Академии и показать Кощееву и незнакомцу, что мы знаем о их планах. Если мы неожиданно не уедем с острова на каникулы, они это поймут, - Лена говорила тихо, будничным голосом, но в её словах была правда, которую все поняли и задумались.
- Ты, конечно, права, но даже если останется один Даня, Кощеев насторожится и справится с ним один Даня не сможет. Надо придумать так, будто нас нет на острове, а самим остаться здесь, - Ярослава вопросительно посмотрела на друзей, призывая их напрячь фантазию и сотворить немыслимое.
- Нет ничего проще, - усмехнулся Сергей, - надо только внушить родителям, что мы остались в Академии, а в Академии, что нас тут нет.
- Для вас это невозможно, - Даня задумчиво почесал нос, - а вот я, могу легко это сделать. Улечу, как в прошлом году на Змее Горыныче при вашем отплытии, а сам полетаю и поселюсь у егеря. Для всех я буду в Белокурихе. Гасаныч не скажет никому, даже ректору, что я на острове, так что… придётся нам с егерем остановить Кощеева. В прошлый раз не удалось, в этот раз получится.
- Но мы тоже хотим… - возмутилась Ярослава.
- Всё, Яра, разговоров не будет, - Даня строго посмотрел на друзей, - родителей вы не уговорите провести каникулы на острове, да так, чтобы они делали вид, что вы дома. Так что эти каникулы вы повеселитесь без меня в Китеже.
- Какое уж там веселье, - сумрачно сказал Сергей, - с родителями мы действительно ничего не придумаем. Меня они просто больше не пустят в Академию если узнают, чем мы с тобой занимались в пещере, а уж разрешить мне повторить это…меня просто запрут дома, или отправят к дальним родственникам в Сибирь.
  Девчонки, включая Лену, сидели понурив головы, понимая, что Даня останется в Академии один на один со Злом.
- Что голову повесили, - улыбнулся Даня, - отдохнёте от наших заморочек, а когда вернётесь всё будет кончено.
- А если кончатся не заморочки, а ты? – Люда смотрела на Даню широко открытыми тоскливыми глазами, напомнившие мальчику бессмысленные глаза коровы жующую свою вечную жвачку травы.
- Ерунда, - махнул рукой Даня, - на летних каникулах я был один, и прекрасно справился, даже сестрёнку спас. Здесь же, в Академии у меня и егерь, и ректор, в случае чего, не говоря уже о Гуди. Тут я неуязвим. Вам же придётся всему Китежу рассказать, что я улетел в Белокуриху и там устраиваю свои смердовские финансовые проблемы, ведь я миллионер у смердов, - Даня посмотрел на унывающих друзей и добавил, - но каникулы ещё не скоро, и до этого надо узнать две вещи – где спрятан второй василиск, и кто такой этот незнакомец в капюшоне, - Даня вздохнул и посмотрел на Лену, - только ты со своим даром можешь это сделать. Я не хочу, чтобы ты рисковала своим положением в Академии, шастая по Ендропихе в то время, когда надо учится и делать домашние задания. Если с тобой что ни будь случится, виноват буду я. Поэтому…решай, как знаешь…ты храбрая, но тут дело не в храбрости, а в опасности. Если ты решишь помочь нам, то я поручу Серебристому всегда быть с тобой. Он защитит тебя.
- Может быть тогда поручить Гуди следить за Кощеевым и незнакомцем? – спросила Люда.
- Нет, - насупился Даня, - Гуди сумеет сделать только то, что я ему поручу, что нужно мне. Если я поручу ему следить за незнакомцем, он будет следить за ним; если за Кощеевым, то незнакомец останется без присмотра. Гуди только мой хранитель, он не в силах решать, как волхв, пока я его не попрошу; он даже не защитит меня если я его не позову.  Он моя тень – умеет больше меня, потому что хранитель, но решать за меня, что делать, он не может. Лена на свой страх и риск, по собственному разумению, следила за Кощеевым, потому что она может решать, Серебристый же только исполнитель. Он защитил Серёгу и Веронику в Италии, здесь меня от Рикшеллера. Если я поручу ему охранять Лену, он будет её охранять как меня. Только…- Даня внимательно посмотрел на девочку, - ты должна будешь, на всякий случай, помнить, что Гуди рядом, и когда станет страшно позвать его. Если, конечно, согласишься помочь, - Даня вопросительно посмотрел на Лену.
- Ты её ещё спрашиваешь, - усмехнулся Сергей, - она и без твоей просьбы делала то, на что даже Слава иногда не решается.
- Я узнаю кто этот незнакомец, - своим тихим голосом сказала Лена, - если он найдёт до каникул василиска, это место будешь знать и ты.
- Давай познакомишься с Серебристым, - сказал Даня и позвал оленя. Гуди появился как всегда мгновенно.
- Серебристый, с этой минуты ты будешь охранять эту девочку, - Даня кивнул головой на Лену, - днём и ночью. Тебе надо понять её и услышать, как меня. Ты сможешь это?
  Олень потоптался копытами и подошёл к Лене. Приблизив морду к девочке, он посмотрел в её глаза и, неожиданно, лизнул лицо языком.
- Я слышу её, как и всех животных, - услышал Даня слова Серебристого, - она необычная колдунья, хотя и не зверь.
- Она может превращаться в зверей, но не знаю понимает ли она других, в кого превращается.
- Она может их слышать, но не пробует. Я смогу научить её. Очень необычная девочка, - добавил олень, - она такая же незнающая каким был ты, когда мы встретились. Она только встала на путь узнавания своих способностей.
- Будь всё время с ней, особенно когда она будет превращаться в крыс, птиц, или ещё в кого. – Я сделаю как ты сказал, - ответил олень и растворился в воздухе.
- Всё, Лена, Серебристый будет тебя охранять пока ты не уедешь на каникулы.
- А сам останешься без хранителя? – спросила Ярослава.
- Я же не сплю с ним вместе, - улыбнулся Даня, - когда позову он всегда придёт, оставив в стороне моё предыдущие желание. – Даня посмотрел в окно, - ого, полночи прошло, а завтра занятия. Идёмте спать, как говорят смерды – утро ночи мудренее.
- Вечера, - поправила его Люда.
- Это в словах вечер, а на деле ночь, - улыбнулся Даня, махнул на прощанье рукой и пошёл по лестнице вверх, думая о том, что из одной передряги он сразу влипает в следующую, а на горизонте уже маячится третья. «Нет покоя, когда Зло идёт по твоим пятам», - подвёл он итог первого дня после выхода из лазарета.
  С утра размеренно потекли оставшиеся до Рождественских каникул недели. На факультете воцарилась пора тревожного ожидания: проигрыш в Ступинг возвращал все факультеты на линию старта, от того как сыграет каждая команда в решающей игре зависела судьба Кубка. Все факультеты имели шанс стать победителями – главное было выиграть с максимальным счётом, чтобы по разнице забитых и пропущенных бит стать первыми, опередив вторую выигравшую свой матч команду. Хотя до матчей оставалось куча времени, два месяца, страсти вокруг Кубка разгорелись не шуточные – началась тихая война между соперниками: Сварожич воевал с Дальбором, а Мокошиха с Перустом. Каждый факультет замкнулся сам в себе – все хотели победы только своим, а все чужие, даже те, с кем не нужно было бороться на льду, были врагами; но всё же основная пикировка шла с соперником, которого надо было победить на стадионе.
 Раньше на общих лекциях однокурсники видели только одного врага – Сварожич, всегда объединяясь против него, теперь же каждый факультет был только за себя, и неудачи других воспринимал как собственный праздник. Явного фаворита, в глазах всех студентов Академии, не было, поэтому каждый факультет хотел стать первым, и в этом стремлении, готов был пойти на любые нарушения правил. Порвались даже дружеские связи между студентами разных факультетов; лишь единицы не изменили своего отношения к знакомым с других факультетов.
 В этой атмосфере зависти к успехам других, Даня из обще академического героя спустился в ранг очень опасного соперника, неудачи которого надо было приветствовать.
  Сергей, с его склонностью к рифме, тут же прокомментировал поведение учеников:
                Герои умерли, остались лишь враги,
                Которых колоти и быстренько беги. 
 Недружественные стычки с применением колдовства, свершаемого втихую, стали ежедневным развлечением для всей Академии. Посиневшие языки, лишайные пятна на лицах, мыши и лягушки, выпрыгивающие из карманов, тараканы, сыплющиеся из волос, пиявки, вылезающие из ушей – все эти «невинные» забавы волной прокатились по коридорам и аудиториям Академии.
 Когда эпидемия хулиганского нарушения правил перешла границы тайности, и выпрыгнула на стол профессора Атманова в виде здоровенной жабы, разразилась гроза в виде общего собрания Академии, на котором профессор Аввакумов, своим спокойным, но властным голосом оповестил студентов, что соревнования за Кубок Ступинга отменяется ввиду не готовности учеников честно и достойно вести спор на льду.   
   Онемевшие от услышанного студенты, долго моргали глазами, пока не поняли, что ректор не шутит, а вот их, как они считали, невинные шутки, привели к отмене главного события в жизни Академии, без которого учебный год можно было считать потерянным.
 Желание ректора привести в нормальное состояние студентов первыми осознали старосты факультетов. Они дружно выступили вперёд и, тесной кучкой, подошли к кафедре, с которой Аввакумов говорил. Не сговариваясь между собой они, чуть ли не со слезами на глазах, заверили ректора, что больше не допустят вопиющего, безобразного нарушения правил, от которого пострадала их любимая игра.
 Ректор молча обвёл взглядом поникших в раскаянье студентов и, чуть смягчившись, сказал, что до каникул все тренировки по Ступингу отменяются; а окончательное решение о проведении заключительных игр, он примет после Рождественских каникул, если дисциплина в Академии не вызовет нареканий со стороны деканов и профессоров.
 Притихшие студенты разошлись. Никакие угрозы кар за нарушение правил не могли повлиять на учеников так, как решение о лишении их радости участвовать в борьбе за Кубок. Если исчезает цель, то за что бороться?
  С этого дня дисциплина в Академии поднялась на такую высоту, до которой не дотягивалась за всю историю.  Студенты превратились в маленьких и повзрослевших ангелов. Суета на перерывах между лекциями исчезла, будто её никогда и не было, в вечно гудящих коридорах. Факультеты перестали задирать друг друга, и если не стали лучшими друзьями, то относились с уважением к противникам, лишь между собой высказывая крамольные слова о слабости соперников.
 В этом изменении атмосферы Академии приняли самое героическое участие старосты факультетов, которые стали чуть ли не пастухами своего непослушного стада – их стали бояться больше чем профессоров. Посиделки в общем зале факультета прекратились как по мановению волшебной палочки: домашние задания делали только в комнате, предназначенной для этого, или в библиотеке, которая мгновенно пустела с наступлением часа сна. Вся Академия стала жить по установленному расписанию, которое соблюдалась неукоснительно.
  Даню все эти события мало волновали: как разгул шутливого колдовства, так и наступившее время упорядоченной жизни по правилам, его не коснулся. Он не втягивался, как его друг Сергей в набеги на соперников, и не страдал от жёсткой дисциплины, наступившей после этого. Во всей этой кутерьме он был занят только мыслями о Лене, которая, благодаря своему дару анимага, легко исчезала из сначала шумной, а потом строгой обстановки крепости. Даня волновался за неё не сколько из-за того, установит ли она кто такой незнакомец, встречающийся с Кощеевым, сколько из опасности, что её обнаружат и могут покалечить в опасных вылазках.  Ему было неудобно от того, что девочка делает работу, которой должен был заниматься он. Успев понять её тихий, но упорный характер, он знал, что запрети ей заниматься слежкой, она всё равно продолжит её. Лена не была такой взбалмошной и непредсказуемой как Ярослава, не походила на свою сестру Люду с её осторожностью, не была как Сергей авантюрно-драчливой, но была упорно-настойчивой в достижении того, что считала необходимым. Это и радовало его – она не могла допустить непродуманных поступков, и пугало – девочка могла идти спокойно, с открытыми глазами, навстречу опасности. Думала ли она о страхе перед угрозами или нет, Даня не знал, но очень боялся за неё, когда чувствовал, что она где-то там, за пределами крепости рыщет то ли крысой, то ли птицей выслеживая чёрных магов. Что она исчезает из Академии ему постоянно говорил Серебристый, направляясь охранять её, а после возвращения так же докладывающий ему.
Защита девочки Серебристым, хотя и казалась ему надёжной, всё же не была бесспорной для того, чтобы он не волновался и перестал думать, что несёт ответственность за её безопасность.
 Волнуясь за девочку, Даня неожиданно пришёл к мысли, что когда сам был первокурсником и влезал во все неприятности по собственному желанию, то ответственный за него профессор Аввакумов, зная о всех его похождениях, наверняка так же переживал, и всё же позволял ему подвергать себя опасности. «Так вот каково это – знать об опасности, которой подвергается другой, зависящий от тебя человек, и ждать плохих известий, понимая, что виновник в случившемся ты. Тяжёлая ноша…» - подвёл он итог своим чувствам.
  Продолжить изучение подземелья и пещеры, сам он не мог по одной простой причине – боялся столкнуться не только с неизвестным тьмурийцем, но и помешать Лене. При всех своих талантов волшебства он боялся случайно не распознать Лену и наступить на неё, если она будет в облике крысы. Этот страх и нелюбовь к серым мышкам, которых он когда-то изгнал из смердовской школы, неосознанно жили в нём. Увидев один раз, на карте, Лену в образе крысы, Даня стал с опаской, граничащей с паникой, боятся девочку. Ему стало казаться, что если он увидит живую Лену в образе крысы, то возьмёт её в руки и просто свернёт ей шею. Этот, непонятно откуда взявшийся страх, перед злодеянием, которого не совершал, но может совершить, мучил его кошмарами во сне. От непонятности этого видения, Даня ещё больше мучился и переживал за безопасность девочки.
  Его постоянную нервозную угрюмость заметили Ярослава и Люда, которые не преминули спросить его о причине такого настроения. Даня отговорился тем, что видит плохие сны, на что девочки отреагировали весьма своеобразно. Ярослава заявила, что Даня предчувствует беду, которая ожидает его на Рождественских каникулах в пещере, поэтому просто необходимо сделать так, чтобы она была вместе с ним в минуту опасности. Люда так же заявила, что опасность встречи с Кощеевым весьма велика, поэтому Даня, должен на каникулы уехать вместе с ними в Китеж.
 Даня, услышав два предложения от подруг, вздохнул и ответил, что лучше бы они беспокоились о Лене, чем высказывать мнения о его снах.
- Так вот о чём твои кошмары, - загадочно улыбаясь, сказала Яра, - тогда всё понятно.
- Что тебе понятно!? – недоумённо спросил Даня.
- Да так, догадки по случаю…- продолжая улыбаться Ярослава.
- Можешь свои «догадки по случаю» оставить при себе, – недобро взглянув на подругу, сказала Люда, - с Леной всё будет в порядке, сказала она, обращаясь к Дане, - моя сестра всегда выкрутится из любой опасности. Не думай, что если она тихоня, то не может постоять за себя. В смердовской школе, несмотря на тихость, её все боялись.
- Да?! – удивился Даня, - вот и я её боюсь, - он покачал головой. – Мне непонятно как она может обращаться в животных.
- Наверно так же, как и ты превратился в акулу, - рассудительно сказала Ярослава.
- Ну я…тогда надо было спасать сестру. У меня было сильнейшее желание помочь ей, а как получилось, что я стал акулой до сих пор не пойму.
- Вот тебе и ответ – твоё желание, - сказала Люда, - если ты сильно захочешь, при твоих талантах волшебства, легко превратишься…хотя бы в медведя, что стоит в дверях башни факультета.
- В медведя…, - задумчиво повторил Даня, - почему ты сказала в медведя, - он пытливо посмотрел на девочку, вспомнив письмо Вероники.
- Не знаю, - растерялась Люда, - просто так сказала.
- Вот и Вероника просто так сказала про чёрного петуха, а потом оказалось, что василиск существует, хотя она об этом вообще не может знать. Ты вспомнила медведя, а ведь о нём мне писала сестра, - Даня посмотрел на подруг с восхищением, - вы девчонки сами не понимаете, что говорите, а говорите, как потом выясняется, по делу.
- Это ты к чему? – заинтересовалась Ярослава.
- Превращение в медведя, вот к чему. В этом должны быть разгадка встречи Вероники с медведями в Белокурихе. Правда это к нашим сегодняшним тайнам не имеет никакого отношения. Про это буду думать и решать летом, а пока надо ждать, когда Лена что-то выведает. Слушай, Люда, вот у твоей сестры талант оборотницы, а ты не пробовала сама в кого-то превратится? Вдруг получится, - Даня пристально посмотрел на подругу.
- Мне никогда в голову не приходила мысль стать кем-то кроме себя, - недоумённо сказала Люда, - волшебницей, когда училась в смердовской школе хотелось стать, а животным или птицей нет.
- А ты Яра, смотря на успехи Лены, не захотела овладеть этим колдовством?
- Я колдунья, Даня, и хорошая волшебница, - она потрогала пальцами свою кожу на руке, - но обрасти шерстью или перьями, - она передёрнулась, - брррр…не хочу.
- Понятно, - растягивая слово сказал Даня, - зверомаги из вас не получаться.
- Ты хотел сделать из нас боевую команду зверей? – подозрительно спросила Ярослава.
- Нет, - махнул рукой Даня и вздохнул, - это я так, представил вас в роли крыс или собак, и у меня не получилось, поэтому боюсь Лену, когда она в серой шкуре.
 Разговор на эту тему оборвался и больше девочки не спрашивали Даню о причине его угрюмого вида.
 За несколько дней до начала каникул, когда все контрольные и рефераты были написаны, а студенты в ожидании полугодовых оценок своим знаниям, бесцельно бродили по коридорам Академии, к Дане подошла Лена и дёрнула его за рукав кафтана, сделав при этом круглые глаза. «Что-то узнала», - догадался Даня. Спрашивать девочку о слежке, когда вокруг толпились студенты было нельзя, поэтому Даня, изобразив на лице приветливую улыбку, спросил девочку об успехах в учёбе. Лена недоумённо посмотрела на Даню, потом сообразив, что разговаривать в гостиной опасно, ответила, что надеется на самые лучшие оценки, при этом, между слов, спрашивая где они могут поговорить.
 Даня подумал, что друзьям не обязательно знать о розысках девочки – им не придётся использовать полученные сведения, а вот Хусейну знать об этом надо, без него строить планы напрасное умствование. Даня кивнул девочке в сторону комнаты для занятий и пошёл туда. В комнате, оказавшейся, как он и предполагал, пустой, уже стоял Серебристый вызванный Даней. В мгновение Гуди перенёс Даню и девочку в домик егеря.
- Гасаныч, как я к тебе не зайду, ты всё время пьёшь чай, - весело, вместо приветствия, сказал Даня, увидев сидящего в любимой позе егеря с пиалой в руке.
- Чай с шербетом – напиток моего народа, много силы, много ума, - улыбнулся Хусейн, - что это вы вдвоём, где остальные? – спросил он, увидев Лену.
- Они на каникулы поедут домой в Китеж, а нам с тобой, Гасаныч, придётся кое-что сделать в праздники. Вот Лена нам сейчас всё и расскажет, а мы с тобой подумаем, как исправить прошлую ошибку.
- Девочка вела слежку? – поднял недовольно брови егерь, - зачем ты втянул её в свои дела?
- Сама втянулась, - упавшим голосом сказал Даня, - она обладает такими талантами, которые никому из нас даже не снились.
- Даже тебе?! – удивился егерь, - что же такого она умеет, кроме как выливать сбитень на голову твоего врага?
- Много чего, - махнул рукой Даня, - сейчас не об этом надо разговаривать. Рассказывай Лена, - Даня кивнул девочке на подушки, чтобы она села. Девочка села, отказалась от протянутой ей чашки с чаем и начала рассказ.
- Наблюдать за незнакомцем я решила возле столбика где исчез. Он же сказал Кощееву, что будет, до каникул, сам искать василиска. Он появлялся ежедневно в семь часов вечера и отправлялся в пещеру, где обследовал все сталагмиты, манипулируя перед ними волшебной палочкой. У него ничего не получалось и с каждым днём он становился всё злей и раздражительней. Пять дней назад он встретился с Кощеевым в трактире, я подслушала разговор и узнала, как его зовут, - по лицо девочки разлилась гордость. Даня, увидев, что она довольна собой, растерялся – до этого он не замечал, чтобы на лице девочки отображались какие-нибудь чувства, а сейчас она просто сияла гордая за своё открытие.
- Сначала незнакомец стал подробно спрашивать, что сказал Кощееву тритон, когда показал место тайника василиска. Кощеев ответил, что тритон может определить василиска по страху, излучаемому им, и что это может не только он, но и некоторые ичетики, те, что живут в Сибирских реках, где и находится родина василисков. Незнакомец разозлился сказал, что у него нет времени разыскивать по всей Сибири ичетиков, на что Кощеев ответил…- Лена торжественно посмотрела на Даню, - «Евграф, пора тебе оправдать свою фамилию Хитров и что-то придумать кроме того, как ходить и махать палочкой повторяя заклинание, раздобытое мной.» Вот – незнакомца зовут Евграф Хитров.
- Леший меня подери, - опешил Даня, - третий раз встречаюсь с этим тьмурийцем и только сейчас становится ясно, что он мой враг. Значит первое покушение в Китеже на меня не обошлось без него, а теперь, после неудачи в поезде он действует заодно с Кощеевым и, возможно, с Рикшеллером.
- Нет Даня, - егерь покачал головой, - скорее всего Хитров действует заодно с твоим дядей, ведь его интересовали волкодлаки, а их натравил на тебя Чернов.
- Да, - согласился Даня, - всё как мы и думали – два Зла против меня, и одно их них не знает, что помогает Рикшеллеру. – Это всё что тебе удалось узнать? – спросил Даня, после минутного раздумья.
- Нет, - лицо Лены приобрело её обычное тихо-замкнутое выражение, - два дня назад Кощеев встретился с Хитровым возле столбика. Хитров появился с большим сундуком. Вдвоём они перенесли его в пещеру, но пошли не через трактир, а по расщелине, которую мы тогда заколдовали. Сейчас там нет заклинаний, правда идти по нему трудно для волхвов, много завалов, но они их расчистили, поэтому попали в пещеру только через несколько часов, а я совсем замёрзла и пришлось отогреваться в трактире, пока они работали в расщелине, чтобы протащить сундук, - вскользь пожаловалась девочка.
- Лена, ты настоящая героиня, - искренне сказал Даня, восторженно смотря на неё.
  Девочка улыбнулась благодарной улыбкой и продолжила рассказ.
- В пещере они открыли сундук и из него вылез мохнатый человечек, меньше меня, со сморщенной мордочкой и острыми, как стрелки, ушами. Глаза у него были красные и как будто горели, а нос крючком, но большой, мясистый.
- Ичетик, - сказал егерь, - где они его только нашли.
- Ты знаешь о них? – спросил Даня.
- Да, - кивнул егерь, - это водяной человечек. Они живут в Сибири, но я так и не смог их найти. Мы с Горынычем облетели все места, упоминаемые в легендах и хрониках, но не обнаружили ни одного. Я тогда решил, что их всех извели, или они сами все вымерли, а они ещё существуют. Хитров оправдал свою фамилию разыскав то, чего, казалось, уже нет. Действительно пронырливая бестия.
- Этот человечек поводил носом по пещере и уверено пошёл в сторону тайника где был поверженный василиск, остановился возле него и показал рукой на сталагмит. Кощеев посмотрел на Хитрова и сказал, что теперь они точно найдут второго. Наверно они и пошли через расщелину, чтобы проверить, сможет ли этот мохнатый найти василиска.
 Потом они напоили его чем-то и ичетик уснул. Они уложили его в сундук, сундук спрятали среди сталагмитов и ушли. Возвращались они через трактир. Там они за ужином отпраздновали успех Хитрова сумевшего найти нужную тварь в широких просторах Сибири. Разошлись они поздно и договорились встретится после Рождества, до которого ичетик проспит в сундуке.
 Девочка замолчала. Даня и егерь переглянулись.
- Теперь мы знаем, когда они встретятся и где. Да, Лена, сундук они спрятала рядом с тайников василиска? – девочка кивнула головой. – Налей чайку, Гасаныч – сказал довольный Даня, - хотя нет. Лена, добудь пожалуйста сбитня, как ты умеешь, надо отпраздновать твоё геройство.
 Девочка взмахнула палочкой и на ковре появились три дымящиеся кружки.
- Спасибо тебе Лена, ты просто чудо волшебница и гениальная колдунья! – Даня отпил горячего напитка и посмотрел на егеря, - Гасаныч, у меня такой план: все уезжают на каникулы, а я, когда они садятся на корабль, пролетаю над ними на Змее Горыныче, как в прошлом году, якобы направляясь в Белокуриху, а на самом деле, полетав, возвращаюсь к тебе и живу на острове. После Рождества мы идём в пещеру дожидаемся, когда Хитров с Кощеевым найдут василиска, и заколдовываем их на месте преступления. Дальше пусть всё делает профессор Аввакумов – вызывает Верховников, и они судят обоих.
- Однажды, - скептически сказал егерь, - твой план не сработал, что если и на этот раз всё получится через пень колоду?
- Ты хочешь всё рассказать Ректору? – Даня отставил кружку со сбитнем и огорчённо посмотрел на егеря.
- Даниил, дело идёт о безопасности Академии, за которую отвечает профессор Аввакумов. Ты ещё мальчик, необычный, но мальчик. Поэтому послушай взрослого волхва, твоего друга – пусть ректор решит, как надо действовать.
- Даня, - подала свой тихий голос Лена, - профессор Хусейн прав. Тебе нельзя остаться на острове. Если Хитров связан с твоим дядей, то прежде чем искать василиска, они проверят где находишься ты. Если тебя не будет ни в Белокурихе, ни в Китеже, то они поймут, что ты в Академии и отложат поиски василиска, пока не найдут тебя.
- Хорошо, - сдался Даня, сообразив, что егерь с девочкой правы, а он в своём стремлении всегда быть первым в спасении Академии, начал играть в авантюрную игру, став похожим на своего друга Сергея, - идём к ректору и всё ему расскажем, - Даня тяжело вздохнул – отдавать решение такого важного дела ему не хотелось. Он допил сбитень и встал, собираясь немедленно отправиться в Академию.
- Не спеши Даня, - остановил его егерь, - профессор сейчас в Китеже. У него какие-то важные дела в Верховном Совете.
- Послушай…, - Даня застыл что-то соображая, - Гасаныч, в прошлый раз, когда Магер пошёл в Заповедник за яйцом птицы Рухх, мы искали ректора и его тоже не было в Академии?! Что если Хитров и Кощеев, опасаясь, что их подслушают отодвинули время, когда они найдут и разбудят василиска? Что если они сейчас, когда в Академии нет профессора Аввакумова, а студенты ждут отъезда на каникулы, выпустят василиска и завтра в крепости будет несколько убитых учеников?! – Даня с тревогой посмотрел на Хусейна. Егерь опешил от такого предположения мальчика, но тут же вспомнил, как всё сложилось в прошлом году и на лице его проступила тревога.
- Клянусь бородой Сулеймана в твоих словах есть страшная догадка, - он встал.
- Надо узнать где сейчас профессор Кощеев, - егерь весь напрягся, собираясь переместиться ближе к крепости.
- Серебристый, - мысленно позвал Даня, - узнай где сейчас Кощеев, и сразу скажи мне.
- Да, Даня, - ответил Серебристый, но сам не показался.
- Подожди, Гасаныч, я поручил Гуди узнать где Кощеев, не надо спешить в Академию, - Даня кивнул егерю и подошёл к полке со своими наградами – там в Кубке за гонку «Русские горки» он хранил кристалл Деда Мороза, которым пользовался только осенью на тренировках для создания ледяного поля. Достав кристалл, он сунул его в карман.
 Егерь, проследив за ним глазами, нахмурился – предчувствие опасности было явным. Посмотрев на Лену, которая невозмутимо пила сбитень, он стал ещё тревожней.
- Студентка Новок, - обратился он к ней строгим официальным тоном, - немедленно отправляйтесь в Академию на факультет и сидите безвылазно в башне.
 Девочка подняла глаза на егеря, потом опустила их к кружке, подула на напиток и отпила несколько глотков, словно сказанное было обращено не к ней.
- Лена, - Даня посмотрел на девочку, - профессор прав, тебе надо вернутся на факультет.
- Я пойду с вами, - внятно, разделяя каждое слово, сказала Лена и посмотрела на мальчика таким упрямым взглядом, что Даня понял – никуда она не уйдёт, а если и выйдет из комнаты, то, превратившись к какую-нибудь зверушку, понесётся в пещеру, зная место куда могут явится чёрные маги.
- Да, Гасаныч, - вздохнул Даня, - боюсь её придётся взять с собой. Она упрямее всех моих друзей и даже меня.
 Егерь открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут посреди комнаты появился Серебристый. «Кощеев возле столбика на берегу моря, он встретил Хитрова, и они пошли к расщелине», - услышал Даня слова оленя.
- Они идут в пещеру, -сказал обречённо Даня и посмотрел на Хусейна, - я, сдуру, опять угадал – они решили выпустит василиска сегодня, пока ректора нет в Академии, зная, что Аввакумова вызовут в Китеж, или Хитров сам подстроил вызов. Надо срочно в пещеру. Серебристый, ты сможешь перенести нас троих? – спросил Даня оленя, - Гуди кивнул головой.
- Девочки с нами не полетит, - жёстко сказал егерь, - извини, Даня, я как профессор не могу этого допустить.
- Гасаныч, если мы не возьмём её с собой, она полетит туда птичкой, и всё равно вмешается в драку, - со злостью сказал Даня, недовольный тем, что надо брать с собой Лену, и при этом открывать её секрет егерю.
- Как птичкой? – опешил Хусейн.
- Она зверомаг, - вздохнул Даня, - ты думаешь почему она так всё подробно узнала про Кощеева и Хитрова – следила, то мышкой, то птичкой, то ещё не знаю кем.
- Ну, Даня, умеешь ты выбирать себе необычных друзей, - покачал головой егерь. – Хорошо пусть идёт с нами, только в драку не лезет – волхвы сильны, и ей не справится, разве что…, - егерь улыбнулся, - подножку как Сергей подставит.
 Егерь с Леной сели на оленя, а Даня обнял его за шею, прижавших лицом к тёплой морде. Через мгновение они оказались в пещере, в том месте где был тайник с василиском.
- Где сундук с ичетиком? – спросил Даня Лену, слезшую с оленя. Девочка показала рукой на ближний к тайнику сталагмит.
- Гасаныч, ты можешь перенести сундук в другое место?
- Зачем? – удивился егерь, - если они не обнаружат сундук, то план всё равно не отменят. Пусть ичетик покажет им тайник. Они откроют его, а мы обездвижим обоих и дождёмся профессора Аввакумова.
- Ладно, - согласился Даня, - я одену невидимку и буду поблизости от Кощеева, чтобы он не ушёл как в прошлый раз. Ты, Гасаныч, обездвижишь Хитрова, а ты…- Даня повернулся к Лене и остолбенел – девочки не было. – Леший меня подери, девчонка хуже Яры и сестрицы – всё делает по-своему. Осторожно, Гасаныч, смотри под ноги, она может быть крысой, не раздави её.
 Егерь посмотрел на пол пещеры, обыскал глазами окрестные сталагмиты и сокрушённо сказал: «Знаешь Даня, с этой девочкой у нас могут быть большие проблемы; но если она такая умная и сильная колдунья, то просто так не даст на себя наступить, придётся нам действовать будто её здесь и нет, но…- если с ней что-то случится вина будет на мне, а мне этого ой как не хочется.»
- Мне тоже, - горестно сказал Даня, - потому что вина не на тебе, а на мне.
- Гасаныч, - вдруг всполошился Даня, - а как ты будешь идти за ними, что если тебя увидят? – Даня, - самодовольно сказал егерь, - у тебя есть шапка невидимка, а у меня заклинание «слияния».
- Что это? – не понял Даня.
- Я накладываю на себя заклинание и как только я прикасаюсь рукой до какого-нибудь предмета, то для постороннего взгляда я сливаюсь с ним, то есть становлюсь невидимым. – Есть такое заклинание? – изумился Даня.
 - Смотри, - Егерь щёлкнул пальцем, взялся рукой за сталагмит и исчез. Даня похлопал глазами, и егерь появился. Егерь улыбнулся, присел и положил ладонь на грунт пещеры. Даня увидел на месте егеря только мелкие камешки каменной поверхности.
- Гасаныч, научи меня. Зная такое заклинание шапка невидимка не нужна.
- Одно неудобство, - улыбнулся егерь – всё время надо держаться рукой за предмет, а на открытой местности идти невидимым не получится, да и для колдовства иногда нужны две руки, чтобы из пустоты невидимости послать заклинание.
- Они идут, - услышал Даня мысли Серебристого. Он подал знак егерю и, надев шапку невидимку, отошёл за сталагмит. Егерь тоже исчез, только Даня не понял, где он притаился.
 От расщелины послышались шаги и тихие голоса. Даня присел за сталагмитом и стал внимательно наблюдать за сундуком. Первым к нему подошёл Кощеев. Он оглянулся по сторонам и его, без того костлявое лицо, ещё больше стало похожим на камень.
- Сундук никто не открывал, и даже не прикасался к нему, - сказал он подошедшему Хитрову, - защитное поле не тронуто.
- Может, тогда ты зря шифровался в трактире, Марк? – спросил Хитров.
- Бережёного колдуна лешие берегут, - ответил Кощеев, - мальчишка однажды помешал мне, не хочу, чтобы это повторилось.
- Ты уверен, что это был мальчишка, ведь ты его даже не видел?
- Я не видел, но мне сообщили, что это был именно Белов.
- Есть осведомители в Академии? – заинтересовано спросил Хитров.
- Если в Академии знают что-то двое студентов, то это знает вся Гиперборея, - усмехнулся Кощеев, - болтливых мальчишек легко развести на хвастовство.
- Неужели сам Белов рассказал?!
- У Белова есть хвастливые друзья, а мальчик слишком им доверяет, чтобы держать всё в тайне. – Удачное для нас качество опасного волшебника, - согласился Хитров.
 Он подошёл к сундуку и открыл его, взмахнув палочкой. Сундук открылся и из него вылез мохнатый человек, в точности как его описала Лена. Человечек повёл носом и уставился на Хитрова. Волхв что-то сказал ему на непонятном для Дани языке, но по чувствам, которые хлынули волной от ичетика, мальчик понял, что спрашивали его о том, может ли он найти ещё одного василиска. Ичетик кивнул и пошёл по пещере постоянно принюхиваясь, словно собака.
  Даня пошёл вслед, но держась в стороне и отстав на двадцать шагов, не спуская глаз с Кощеева, который замыкал цепочку – впереди ичетик, за ним Хитров и последний настороженный профессор, зорко поглядывающий по сторонам.
 Верхнее чутьё ичетика видимо было великолепным, ибо он шёл уверенно, лишь изредка втягивая воздух носом. Они шли в ту часть пещеры, которую Даня ещё не обследовал и не нанёс на карту. Здесь были в основном сталактиты, а сталагмиты выступали на поверхности пещеры жалкими холмиками. Неожиданно свет, исходящий от палочки Хитрова и освещающий путь уперся в искрящийся сталагмит, похожий на клык змеи, гладкий, без всяких посторонних наплывов. Ичетик показал рукой Хитрову на этот сталагмит.
 Даня, до этого не спускающий взгляда с Кощеева, посмотрел на ичетика, и в то же мгновение боковым взглядом уловил движение от фигуры профессора. Он не успел перевести взгляд, как увидел, что в кончик, светящийся волшебной палочки, ударился камень, мгновенно превратившийся в глыбу, которая погребла под собой Хитрова с ичетиком. Раздался грохот словно обрушилась гора, пол пещеры содрогнулся, на Даню посыпались камни со свода. Он упал и, взмахнув палочкой, мысленно накрыл себя непреодолимым, как ему хотелось, куполом, по которому забарабанили камни, не причиняя ему вреда. Через несколько минут сотрясение пещеры прекратилось. Даня снял купол и стал оглядываться, ища Кощеева. В пещере его не оказалось. «Леший его подери! – мысленно закричал Даня, - этот злодей убил ичетика и Хитрова, а сам переместился, узнав где тайник с василиском!» Даня топнул в злости ногой – Кощеев оказался не просто чёрным магом, но и отпетым злодеем, который убивает всякого кто перестаёт ему быть нужным; поэтому он шёл сзади заранее, подготовившись убить своего напарника по злодеянию и то существо, которое помогло ему найти василиска.
 В злости и ярости, душившей его, Даня не знал, что делать, но ту вспомнил о Лене и егере – где они? – Серебристый, где Лена? – спросил он.
- Я был рядом и успел вынести её из-под обрушившейся скалы, - ответил олень и появился перед Даней, держа в пасти крысу, которую положил к Даниным ногам. Крыса пискнула и превратилась в бледную и дрожащую девочку.
 Даня остолбенело смотрел на девочку не в силах понять происшедшего – как она оказалась так близко от Хитрова, и как Гуди удалось её спасти.
- Почему ты оказалась под ногами Хитрова!!! – не своим голосов заорал на девочку Даня.
- Она была не под ногами, - услышал он Серебристого, - девочка была между ичетиком и Хитровым, вернее тем, кто выдавал себя за него.
- Не понял? – От мысли Гуди у Дани прошла злость, вызванная тем злодеянием, что видел во сне душа крысу, и он успокоился.
- Перед тем как волхва коснулась тяжесть скалы, он из пожилого превратился в молодого человека лет тридцати. Я успел это увидеть, исчезая вместе с девочкой.
- Как ты успел это заметить, если спасал Лену? - недоумённо спросил Даня.
- Даня, я исчезаю из одной точки и появляюсь в другой как бы с замедлением – материально я уже перенёсся, но ещё несколько мгновений ментально нахожусь в точке отправления и всё вижу.
- Ну, Гуди Серебристый, ты действительно король зверей, жаль, что я не обладаю такими способностями, - восхищённо сказал Даня.
- Зато ты можешь то, чего не могу я, а вместе мы непобедимая сила, - сказал олень.
- Да, непобедимые, - проскрипел Даня, - только всё время Зло ускользает от нас. Почему Кощеев убил своего товарища и сбежал?
- Думать и решать – это твои способности, - услышал Даня мысль оленя, - я всего лишь руки и защита. – Копыта, - недовольно пробурчал Даня и стал искать глазами егеря.
 От бокового сталактита, спускающегося до самого пола отделился Хусейн по подошёл к Дане. Он посмотрел на дрожащую Лену, на Серебристого и огорчённо вздохнул.
- Такого злодейства я не ожидал даже от чёрного мага, - сокрушился егерь, посмотрев на кусок скалы ставший надгробием волхва и ичетика, - мы ждали злодеяния в виде василиска, а увидело убийство, да такое, которое нельзя доказать. Но всё равно Хитрова будут искать, и можно будет подсказать тьмурийцам, где покоятся остатки их сотрудника.
- Там не тьмуриец Хитров, - сказал Даня, лихорадочно соображая, что можно сделать, чтобы не допустить опасность василиска в Академию.
- Кто-то выдавал себя за Хитрова с помощью оборотного зелья? – недоверчиво спросил егерь, -  но зачем? – Не знаю, - пожал плечами Даня, - может поэтому Кощеев и убил его, что тот был не настоящим Хитровым.
- Он хотел убить не Хитрова, - слабым голосом сказала Лена, - он хотел убить меня, потому что узнал.
- Узнал тебя в крысе? – изумился Даня.
- Нет, он увидел меня, когда я высунулась из-за камня и наставил палочку. Я превратилась в крысу и не разбирая направления побежала, оказавшись между ичетиком и Хитровым; тут меня кто-то схватил, и я очнулась уже перед твоими ногами, - девочка виновато смотрела на Даню.
- Значит Кощеев убил волхва и ичетика по ошибке, метясь в тебя, - подвёл итог Даня.
- Нет, - сказал егерь, - Кощеев не мог допустить такую ошибку. Он убил сразу всех свидетелей, когда обнаружил слежку девочки, чтобы никто не мог его разоблачить.
- Значит он намерен вернуться, убедившись, что его участие в злодеянии никто не сможет доказать, - задумчиво сказал Даня. – Нет, в этот раз ему это не удастся, - Даня решительным шагом направился к сталагмиту, на который указал ичетик.
 Подняв волшебную палочку, Даня мысленно произнёс заклинание и тайник открылся. Мальчик подошёл к краю и осветил палочкой внутренность ямы. Свернувшись клубком на дне каменного колодца лежал спящий василиск. Даня достал из кармана кристалл Деда мороза и сжал его в руке. Кристалл стал тёплым, готовый подчиняться, но Даня продолжал сжимать его всё сильнее и сильнее. Жар кристалла стал как огонь, обжигающий ладонь и тут Даня пожелал, чтобы каменный колодец превратился в ледяную глыбу, которую невозможно ничем растопить, даже адским огнём. Свет Даниного желания впился в кристалл и переломленный им обрушился в глубину колодца. В глазах Дани потемнело и, когда он почувствовал, что кристалл остыл, глаза прозрели, а у его ног был уже не колодец, а мёртвый, не искрящийся в свете лёд. Ноги от напряжения у Дани дрожали и он, сделал несколько шагом в сторону, присел на валун, вытерев вспотевший лоб.
- Что ты сделал? – спросил подошедший с Леной егерь.
- Я замуровал василиска, - сказал Даня, - теперь без кристалла освободить его невозможно. Но кристалл подчиняется только мне, так что извлечь василиска никому не удастся.
- Ты лишись Кощеева оружия Зла и теперь будешь ждать, что он предпримет дальше? – улыбнулся Хусейн, - хороший ход Даня. Вот только…Кощеев сразу поймёт, кто это сделал, - егерь кивнул на ледяной колодец.
- Он и так знает, - усталым голосом сказал Даня, - у моих друзей длинные языки, а слухи в нашей Академии разлетаются как тополиный пух при ветре – мгновенно. Теперь, если Рикшеллер всё же попытается завладеть Кубком Жизни, ему придётся действовать в подземелье Академии при наличии всех студентов и самого профессора Аввакумова – план выгнать его не удался.
 Даня спрятал кристалл в карман, взмахнул волшебной палочкой и сталагмит закрыл ледяной тайник. – Хотел бы я посмотреть, как вытянется физиономия у профессора Кощееве, когда он откроет тайник, - хохотнул Даня, пряча волшебную палочку.
- Летим в Академию, - сказал Даня, подталкивая Лену в сторону Серебристого, - разговоры разговаривать будем завтра.
- Летите, - согласился Хусейн, - я тут ещё посмотрю, вдруг Кощеев вернётся.
 Серебристый перенёс Даню с Леной в комнату для занятий пустую в этот поздний час – дисциплина продолжала действовать неукоснительно.
- Даня, - робко сказала Лена, тронув его за руку, - я хочу сказать…
- Лена, давай все разговоры перенесём на потом, я правда очень устал, да и ты не в лучшем виде, - он кивнул на её порванный в одном месте кафтан, - надо было тебе всё время был мышью, а не ползти за Кощеевым сквозь камни. Идём спать.
 Поднявшись в спальню, Даня увидел, что товарищи спят, а его друг вообще издаёт свистящий звук, говорящий о безмятежности снов. Раздевшись Даня лёг, но сон не шёл. Он стал перебирать в голове все варианты дальнейших мыслей и вдруг наткнулся на мысль, что Лене угрожает опасность. Кощеев, увидев её, решил убить и теперь, уничтожив всех свидетелей, считает себя в безопасности, но, увидев Лену живой, поймёт свою ошибку и попытается убрать её из Академии.
 Встревожившись за судьбу Лены, Даня откинул одеяло и сел в кровати – надо было что-то предпринять, но что он не знал. Если родители узнают об опасности, грозящей девочке, они просто заберут её из Академии, несмотря на её желание остаться. Ректор, если узнает об этом, наверняка поступит так же, тем более, что у девочки уже был конфликт с профессором. В Академии за оставшиеся несколько дней до каникул с ней вряд ли что случится, Серебристый будет приглядывать за ней, а вот когда она вернётся в Китеж, или где она там живёт – там Кощеев попытается ей навредить. Тут Даня сообразил, что совершенно не знает где живёт Лена. Её родители смерды, значит она может жить вообще не в Китеже, а, следовательно, на каникулах опасность для неё ещё больше усиливается. Значит он обязан её охранять, но как, ведь каникулы?
  Планы на каникулы, намеченные до этого, остаться в Академии, после того как он запечатал василиска отпадали. Ехать в Белокуриху, разбираться с медведями сестры, Даня не хотел, и не мог потому что боялся за безопасность девочки, которую сам и втравил в собственные проблемы. Оставалось одно - уговорить родителей Люды, чтобы Лена провела каникулы у них в Китеже, они же родственники. В Китеж Даня ехать тоже не хотел, но чувство вины перед девочкой, которая из-за него попала в беду была сильнее его нехотения. Всё, еду в Китеж с друзьями, и берём с собой Лену – решил Даня, и, уже со спокойной совестью, уснул.
  Разговор с друзьями Даня отложил на вечер после занятий. Весь день он только и делал, что спрашивал Серебристого как там дела у Лены, на что Гуди, в конце занятий, недовольно заметил мальчику, что переспрашивать его по двадцать раз на дню глупо, он всё же Хранитель и всегда выполняет то, что ему поручили. Извинившись перед оленем за недоверие к нему Даня успокоился.
 После занятий он решил сначала поговорить один на один с Сергеем – выговаривать его при девочках было опасно: узнай они о его болтливости, последствия для мальчика были бы катастрофическими, особенно со стороны Ярославы.
- Серёга, - обратился Даня к другу, когда они уединились в дальнем конце коридора ведущего к башне факультета, - я понимаю, что тебе хочется быть знающим все тайны Академии и рассуждающим о всех необычных делах, в которых ты принимаешь участие, но из-за твоей болтливости Кощееву известно всё, о нашей слежке за ним.
- Что?! – возмутился Сергей, - ты думаешь, что я всё рассказал этому каменному глисту о наших делах?
- Ему ты ничего не рассказывал, но в нашей Академии, как ты сам знаешь, любое слово даже, сказанное случайно мгновенно становится известно всем. Кощеев имеет уши, и я подозреваю какие, среди студентов, так что все слухи и твои слова тотчас становятся известны ему. Если ты не можешь держать язык за зубами, то лучше будет если ты отойдёшь от наших дел на такое расстояние, чтобы тобой даже не пахло, - зло сказал Даня, видя, что его предыдущие слова мало подействовали на друга.
- Даня, - растерянно и виновато промямлил Сергей, - я правда не говорил ничего такого, что нельзя говорить, но ты же знаешь тебя обвиняли, я был свидетелем, а потом…, - Сергей замялся, - ну я так, намёками кое-что говорил, но только своим, однокурсникам.
- Ты своим, они своим и так узнаёт вся Академия, - продолжал выговаривать друга Даня, - зло нельзя победить если хвастаться на каждом углу, что мы сильнее его и всё знаем о нём, пойми ты это раз и навсегда. Ну что мне поднатужиться и сварить для тебя зелье от болтливости и хвастовства, если ты сам не можешь молчать? – Даня посмотрел на друга таким грозным взглядом, что Сергей даже присел от неожиданности.
- Ты что это серьёзно!?
- А как тебя ещё обуздать? Можно другой способ – натравить на тебя Яру, чтобы она поселила в твоих карманах лягушек на вечные времена. Это она может. Так чего хочешь? – Даня видел, что друг напуган и теперь точно не проронит ни слова даже под любым страхом.
- Даня, клянусь - не скажу больше ни слова, и даже Веронике ничего не напишу о наших делах, - Сергей сложил ладони перед грудью умоляя друга ничего не предпринимать против него.
- Подожди, - опешил Даня, - ты все наши похождения описывал в письмах Веронике?
- Ну-у-у-у…, - Сергей сделал круговой жест рукой, - да. Но ты же не думаешь, что твоя сестра направо и налево рассказывает о Волшебном мире?!
- Ты посылал ей письма только с Хохотушкой?
- Нет. Оказывается, если у смердов есть волшебный почтальон, то и наши голуби прекрасно находят адресата, - радостно сообщил Сергей.
- Идиот, - разозлился Даня, - летом, кто-то напал на Хохмача и Хохотушку, пытаясь перехватит письмо, но они умные птицы и с ними можно поговорить, а голуби просто безмозглые несуны, их ничего не стоит перехватить и прочитать письмо, а потом они так же полетят к адресату, и никто не узнает, что письмо было прочитано.
- Я как-то не подумал об этом, - потерянно сказал Сергей.
- Вот что, герой влюблённый, больше никаких писем о наших делах. Пиши ей свои стихи, и остальную дребедень, но о нашей борьбе со Злом ни слова. Понял?! – Даня грозно смотрел на друга.
- Понял, - Сергей поник головой, потом поднял взгляд на Даню и вздохнул, - но мои стихи и остальное её совсем не интересуют.
- Значит вообще ничего не пиши, а когда всё кончится сообщишь, что не писал, будучи на строгом карантине в связи тайной борьбой со Злом. Этому она поверит, а пока уймись с эпистолярным жанром и болтовнёй в Академии, и в Китеже тоже, я прослежу на каникулах.
- У тебя нет Чёрного зеркала, как проследишь, - усмехнулся Сергей.
- Яру натравлю, да и сам буду следить, куда пропадаешь, - пригрозил Даня.
- Ты что едешь в Китеж, не остаёшься на острове? – удивился Сергей.
- Пошли найдём девчонок, я всё объясню.
 Искать долго не пришлось – три подруги сидели в гостиной и о чём-то пытливо выспрашивали Лену. Друзья подошли к ним. Даня махнул девчонкой головой в сторону комнаты для занятий, где коротко рассказал о произошедшем в пещере, раскрывшим от удивления рот Сергею и девчонкам, а потом предложил Ярославе и Люде напрячь свою сообразительность и придумать как сделать, чтобы Лена все каникулы провела в Китеже вместе с ними.
- Ха, - вскрикнула Ярослава, - нет ничего проще. Ты же знаешь мою бабушку, она не только может поставить на место любого волхва, но и договориться с любой смердовской семьёй, так что родителей Лены она быстро обработает. Ради тебя Даня она сделает всё. – Это замечательно, только не надо рассказывать бабушке о василисках и обо всём остальном, что касается Лены, - строго сказал Даня, прекрасно понимая, что эти слова для девочек всё равно, что приказ.
 - Сделаем Даня, - улыбнулась Ярослава, а Люда покорно кивнула головой.
 Через два дня вся Академия отправилась на каникулы по домам. Родители Лены, благодаря стараниям бабы Оси и мамы Люды согласились погостить у Белохвостиковых все Рождественские каникулы.
Перед отъездом Даня поговорил с ректором и рассказал, что василиски обезврежены, так что пророчество, пока не сбылось, но только наполовину. Осталось следить только за подземельем под Гипербореей, и убрать на время каникул из Академии Кощеева.
 Профессор Аввакумов выслушал мальчика и ответил, что Кощеева не будет на острове, он отбывает в каникулы на Грумант для сбора образцов тамошних камней в Академический музей. Услышав это Даня насторожился и пытливо посмотрел на ректора, пытаясь понять, что значит эта поездка.
- Профессор, не кажется ли вам это странным? – спросил Даня, - василисков нет, значит если будут вскрывать тайник с Кубком Жизни, то придётся биться со Скоропеей. Не с этим ли связана поездка профессора Кощеева?
- Ты догадливый мальчик, Даниил. Видимо это так. К сожалению, - профессор криво усмехнулся, - Зло не рассказывает нам какие у него планы. Понятно только одно – Рикшеллер, с помощью Кощеева будет пытаться добыть Кубок, а мы должны этого не допустить. Я сделаю всё возможное, чтобы это предотвратить, а ты…, - ректор внимательно посмотрел на мальчика, - делай то, что подсказывает тебе твоя звезда внутри. Счастливых каникул тебе Даня, - он ласково улыбнулся мальчику.
 Уплыли друзья из Академии в радостно-приподнятом настроение – каникулы казались длиннющим праздником без всяких заморочек связанных с побеждённым, как им казалось, Злом.
                ГЛАВА 13. НЕПРЕДВИДЕННАЯ ГОНКА.
 На корабле, а потом в поезде, все события, связанные с пещерой и василисками, как-то смылись с настроения друзей – все пребывали в счастливом возбуждении от предстоящих каникул и праздников. Даня, поехавший в Китеж чтобы охранять Лену, если и не забыл о своей миссии, то отставил её на последнее место в своих мыслях; ему казалось, что пара недель будет весёлым временем отдыха. Никто не говорил о планах борьбы со злом, не вспоминал василисков – все просто смеялись и дурачились всеми доступными способами.
 В Москве их встретили баба Ося и родители Люды и Лены. К удивлению Дани, Люду и Лену не задушили в объятиях после долгой разлуки. Люду правда поцеловали, а вот Лена встретилась с родителями так, будто она делает одолжение маме и папе, что здоровается с ними. Это было не пренебрежение к предкам, это была позиция собственной значимости освобождения от навязчивой опеки. Лена всем своим невозмутимым видом говорила – да, я ваша дочь, я вас люблю, но я другая, и прошу вас не сюсюкать со мной как с несмышлёнышем, которого надо водить за ручку и указывать как себя вести. Дарья Хазаровна, и Василий Андреевич всё же попытались обнять свою дочь, но Лена посмотрела на них своим спокойным взглядом и, не отдав чемодан в протянутую отцом руку, сказала – «Здравствуйте, я рада вас видеть.» Лица четы Новок осветились улыбкой, и они перевели взгляд на остальных прибывших.
 «Да они боятся её, - подумал Даня, - не зря Люда говорила, что девчонку в школе все опасались, если даже родителей она держит на расстоянии.»
 Вежливое знакомство с друзьями их дочери прошло спокойно без лишних охов и вздохов.
Имя Дани смердам ничего не говорило, Люду они знали, а вот Сергей и Ярослава, опекаемые важной дамой, вселило в родителей Лены ещё большее уважение к собственной дочери – ещё бы, девочка завела себе в необычной школе очень значимых друзей, было чем гордится и восхищаться.
 Пересадка с поезда на поезд прошла в суетной, но обычной атмосфере; если бы не присутствие Олеси Владимировны, то Даня подумал бы, что он путешествует со своими родственниками и знакомыми в Белокурихе – никакое волшебство, кроме собственного, не сгущало обычные дорожные хлопоты.
  Путь до Китежа пролетел незаметно в поедании домашних гостинцев, которыми их завалили родители Лены. Домашние пирожки, ватрушки, сдобы были обычны для Дани, Люды и Лены, но привыкшие к волшебным неожиданностям сладостей Ярослава и Сергей были разочарованы, хотя и не высказывали пренебрежения к простым, незатейливым угощениям. Меньшинство в компании на то и меньшинство, чтобы помалкивать в тряпочку, опасаясь получить отпор за своё сибаритство.
 В Китеже друзей развезли по домам, уговорившись встретиться вечером на праздничном пиру в доме Ярославы.
 Даню поселили в той же комнате, что и в прошлом году. Уже знакомый с особенностями жилья, Даня тут же всё перестроил, как было в его предыдущий приезд. Разложив вещи, устроив Хохмача возле окна, Даня плюхнулся на кровать и уставился в потолок звёздного неба, который сам и заказал у комнаты. Желание немного отдохнуть от дороги было нарушено стуком в дверь.
 После Даниного разрешения в комнату вошла Олеся Владимировна.
- Отдыхаешь внучок, - улыбнулась она и, сотворив кресло, села, - набираешься сил перед гонкой?
- Перед какой гонкой? -  ошарашенно спросил Даня, переместившись из лежачего положения в сидячее на кровати.
- Ты забыл про прошлогодние «Русские горки»? – с хитрецой сощурилась колдунья.
- Баба Ося, я не собирался участвовать в гонке. Я вообще не хотел ехать в Китеж на каникулы, - недоумённо сказал Даня, - вы что записали меня как участника?
- Записала я, - согласилась Олеся Владимировна, - но твоё участие необходимо не только мне и тебе, оно необходимо всем тем, кто поддерживает тебя. Ты стал героем прошлого года, заставив умолкнуть всех тех, кто хотел тебя опорочить. Только твоя известность заставила всех здешних «сидельцев в креслах» прекратить ту клевету, что вылили на тебя со страниц «Волшебного Вестника». Взрослый мир жесток, Даня, и почти всегда справедливость и правда добываются в борьбе, но если об этой борьбе и победе никто не знает, то правда и справедливость не воссияют. После прошлогодней гонки ты сделал в несколько раз больше добра и подвигов, но в памяти Волшебного мира ты остался как самый юный победитель «Русских горок». Взрослые волхвы — это те же дети, которым нужны литавры и грохот победных труб. Нужны победы, о которых все знают, о которых пишут газеты, а портрет победителя печатают в журналах.
- Баба Ося, вы хотите сказать, что все мои волшебные способности по варке зелий исцеляющие волхвов ничего не значат для Волшебного мира, а значит только кубок в дурацких гонках на ступах? – закричал возмущённый Даня.
- Не кричи внучок, - волшебница вздохнула, - именно это я и хотела сказать, когда напомнила тебе, что волхвы просто дети, которые восторгаются только звуками труб победы перед многотысячной толпой.
- Да не хочу я звона этих труб. – продолжал возмущаться Даня, снизив звук голоса.
- Мне одинаково было противно читать статью где меня травили и обливали помоями, и ту хвалебную чушь, что написали в опровержении. Неужели нельзя ценить добро просто как добро, не трубя об этом со страниц газет, журналом и телевизора?!
- У волхвов нет волшебных телевизоров, - иронически сказала колдунья, - а вот газеты и журналы есть, и они определяют кто творец Добра, а кто исчадие Зла.
- Зачем вам это? – с безнадёжностью в голосе спросил Даня.
- Что это? – опешила Олеся Владимировна.
- Ну…чтобы я выигрывал гонки, красовался на обложках журналов, был героем в глазах волхвов, которые меня совершенно не знают, как мальчика, - Даня в упор смотрел на колдунью пытливым, но непонимающим взглядом.
- Чтобы ты не попал в жернова тёмных сил и тебя не измололи в муку, - строго сказала колдунья, - ты сам в прошлом году сделал шаг к собственной славе. Я не знаю почему ты захотел участвовать в гонках: может из мальчишеского задора, может из желания испытать себя, понять кто ты есть, а может чтобы понять зачем ты спас Волшебный мир будучи младенцем, не знаю. Я помогла тебе, Аввакумов помог, и мы увидели, что ты сделал правильный шаг на пути собственной Доле, определённой тебе. Тогда ты победил, но победа не бывает разовой на все времена. Путь к вершине нельзя остановить – или ты дойдёшь до конца, или сорвёшься, или скатишься, по собственной воле, в пропасть. Другого выбора, Даниил, нет. После первых побед ты не свернул и продолжал творить добро так, как тебе казалось правильным. Но мир, в котором ты живёшь, имеет свои законы, свои правила, которые необходимо соблюдать. Ты любишь нарушать правила Академии, и тебе прощают все шалости, а знаешь за что? За то, что ты побеждаешь. Пока ты будешь побеждать, и об этом будут знать тысячи волхвов – ты непобедим для зла клеветы. Мелкие правила можно нарушать, но нельзя нарушить главное правило – отказаться от участия в борьбе со Злом.
- Где тут зло, - вспылил Даня, - я понимаю законопатить василиска или поймать Кощеева, но что толку участвовать в гонках?! Где я в ней уничтожу Зло? – Даниил выкрикнул это и прикусил губу – «проболтался придурок», обозвал он себя мысленно.
- Так, - колдунья посмотрела на мальчика требовательным взглядом, - рассказывай, что вы там натворили в Академии за эти полгода. Внучка, кроме известных всем событий, мне ничего не писала и не рассказывала.
 Даня тяжело вздохнул и рассказал всё, кроме того, что Лена зверомаг. Рассказ произвёл на Олесю Владимировну странное действие, как посчитал Даня – она заулыбалась.
- Обязательно надо написать Парвати, что она великая ведунья – пророчество сбывается; пусть дальше продолжает заниматься этим, - колдунья перестала улыбаться и посмотрела на Даню ласково-укоризненно, - ну вот внучок, а ты не хочешь участвовать в гонках. После твоей победы, ты, даже будучи тринадцатилетним мальчиком, можешь смело бросить обвинение профессору Кощееву и к твоим словам прислушаются; а без твоей победы слова так и останутся лепетом ребёнка.
- Вы думаете это просто – победить, - насупился Даня.
- Я не говорила, что это просто. Скажу тебе больше – я вообще не понимаю, как ты смог победить в прошлом году, да и многие не понимают, считая твою победу глупым везеньем или подстроенным трюком, игрой в поддавки, - колдунья хитро посмотрела на мальчика.
- Как в поддавки! – возмутился Даня, - да я чуть не погиб на финише, не говоря уже об опасности на трассе. – Он помолчал соображая.
- Значит если бы я не приехал в Китеж, и не принял участие в гонке, то какой-нибудь новый Болтливый состряпал статейку о случайности прошлой победы, обозвав меня обманщиком и никчемным мальчишкой?! – он вопросительно посмотрел на колдунью.
- В точку, Даниил, - одобрительно сказала волшебница, - ты уже хорошо разбираешься в приёмах тех, кто хочет тебе зла. Именно так бы всё и случилось. Я заранее подала заявку на твоё участие, так что все правила, которые вздумают придумать твои недоброжелатели не будут действовать в отношении тебя.
- Вы подали заявку, но не знали приеду я или нет; а если бы я не заморозил василиска и остался в Академии. Что тогда? – Даня с подозрением посмотрел на волшебницу.
- Но ты же заморозил, - улыбнулась волшебница, - может ты и приехал в Китеж с другой целью, о которой мне не рассказал, но всё же приехал. Нам не дано понять, что нас ведёт к тем или иным поступкам, но всё что мы делаем предопределено – ты должен был приехать, ты примешь участие в гонке, и ты победишь.
- Я ведь хотел на каникулах отдохнуть, повеселиться, встретить Новый год, - уныло пробормотал Даня.
- И повеселишься, и отдохнёшь и встретишь Новый год, - рассмеялась Олеся Владимировна. – Что касается гонки…тебе надо успеть потренироваться на твоей новой ступе. Виктор, отец Люды, сделал для тебя эксклюзивный экземпляр. Он заинтересовался возможностью попробовать себя в изготовлении не только гоночных машин, но и волшебных ступ. Его к этому давно толкали знающие мастера, у него талант, но только узнав подробно о тебе, познакомившись с твоим дядей он загорелся новой идеей и, как говорят знающие волхвы, сотворил просто чудо.
- Разве может смерд сделать работу волхва? – удивился Даня, - я думал, что волшебные вещи делают только волшебники.
- Любой мастер своего дела – это волшебник, будь он смерд, будь он волхв. Раньше кузнецы не были волхвами, но создавали удивительные вещи, которые становились волшебными в руках волхвов. Мастер всегда волшебник, если он Мастер! – провозгласила как заклинание Олеся Владимировна.
  Колдунья встала, испарила кресло и оглядела комнату.
- Всё как в прошлый раз. Любишь привычное? – она усмехнулась, - это хорошая привычка делать так как в прошлый раз, а в прошлом ты всегда побеждал, и уверена – эта привычка, быть первым, останется у тебя навсегда. Отдыхай, когда соберутся гости тебя позовут.
  Колдунья вышла, а Даня растерянно и недоумённо передёрнул плечами – каникулы становились не отдыхом, а новым испытанием, и неясно ещё, что труднее заморозить василиска, или победить в гонке.
 «Меня словно овцу ведут на поводке туда, где трава гуще, чтобы я отъелся; но дорога к этому пастбищу почему-то идёт по трудной тропе с пропастями на каждом повороте. Да, не сахар эта дорога. А кто тебе говорил, что будет легко? - никто. Наоборот с первого дня мне только и твердят, что кругом одни враги, и эта подтверждается на каждом шагу, на каждом поступке. Что хочешь сбежать? Хотел, пытался, но не сбежал. Раз принял свою Долю, иди по ней и не жалуйся. Борьба началась год назад, но неизвестно, когда кончится. Ладно, хорош разговаривать с самим собой двумя голосами, надо думать, как победить. Что-то говорит мне - борьба в этой гонке будет не шуточная.» Порассуждав таким образом с самим собой, Даня незаметно задремал – борьба борьбой, но он всё же устал от дороги.
  Проснулся он от стука в дверь, бросив взгляд на окно, где уже смеркалось, сказал «войдите» и сел на кровати. В комнату вихрем влетела Ярослава и на правах хозяйки дома, в котором жила, плюхнулась рядом с Даней на кровать не спросив разрешения.
- С бабушкой что-то происходит, - сказала она страшным голосом, словно Олеся Владимировна сошла с ума или её покусали вурдалаки, - она совсем странная: ни с того ни сего отчитала меня, когда я хотела к тебе зайти после приезда, да ещё запретила бегать по дому и шуметь. Ты не знаешь, что с ней происходит?
- Наверно хочет приучить тебя к правилам, или призвать к порядку - усмехнулся Даня.
- Теперь она послала меня за тобой, но предупредила, что, если ты спишь не будить. Ты так сильно устал, что не спустишься к праздничному столу? – заботливо-озабоченно спросила она.
- Нормально я себя чувствую, - Даня встал и одёрнул кафтан, - идём. Есть я действительно хочу.
   Они спустились в зал где был накрыт праздничный стол, за котором сидели родители друзей и сами друзья. Возглавляла стол, по традиции Олеся Владимировна, которая и показала Дане место рядом с собой. Когда Даня и Ярослава заняли свои места, колдунья встала и, подняв бокал с медовухой, поздравила детей с успешным завершением учёбы в первом полугодии, а родителей с успехами своих отпрысков. Взрослые выпили медовухи, дети сбитня и все принялись за еду.
 Даня, к собственному удивлению, набросился на еду так, словно у него не было маковой росинки во рту целую неделю. Пока он ненасытно поедал любимые блюда, за столом начался неторопливый разговор взрослых. Даня не прислушивался, но когда прозвучало имя его бабушки он отложил вилку и навострил слух.
- В Верховном Совете все поражены такой реакцией Черновой на её исцеление, - говорил Святослав Игоревич, отец Ярославы, - можно конечно не любить погибшую дочь, но зачем кричать об этом на каждом углу, и уж тем более совершенно недопустимо хулить внука, который спас жизнь и вернул тебе разум. Хотя если судить по её речам, разума у неё никогда и не было.
- Это вы о моей бабушке? – тихо, но явственно на весь стол, спросил напряжённым голосом Даня, сообразив, что разговор с бабой Осей был не случайным, как и её просьба к внучке не будить его, если он спит.
 Святослав Игоревич посмотрел на Даню, словно только что увидел его, и поперхнулся кашлем, явно бывшим притворным.
- Святослав, - строго обратилась к нему Олеся Владимиров, - ты как всегда рассеян и витаешь в кабинетах Верховников вместо того, чтобы смотреть по сторонам за столом собственного дома. Но коль скоро ты начал говорить в присутствии Даниила Белова расскажи ему всё. Пусть мальчик узнает это в дружеской компании, а не от злобных выкриков своих хулителей.
- Мама, яяяя…, - стушевался отец Ярославы, не зная, что сказать.
- Я знаю кто ты, - бросила колдунья грозный взгляд на сына, - уже столько лет знаю, что до сих пор удивляюсь, что, вращаясь среди Верховников ты не научился держать язык за зубами. – Святослав Игоревич попытался что-то сказать, но баба Ося махнула ему рукой, чтобы он замолчал. – Сиди помалкивай я сама расскажу, раз так получилось.
- Даниил, - колдунья посмотрела на мальчика виноватым взглядом, - я знаю, что ты с огромным сочувствием узнал о болезни своей бабушки и сварил удивительно зелье, которое никто, никогда не варил, только для того, чтобы излечить Чернову, в колдовстве против которой тебя обвиняли злобные журналисты. Зелье специально привёз профессор Благолепов, лучший знахарь Волшебного мира, и дал твоей бабушке. Чернова мгновенно исцелилась и стала восхвалять талант Витислава Георгиевича. Профессор в забывчивости, хотя его предупреждал Аввакумов, или ещё почему, сказал, что зелье сварил её внук и она должна быть горда, что у неё такой великий потомок. Услышав, что зелье сварил Ты, она вся позеленела и стала выкрикивать, что она лучше бы лежала недвижимой и парализованной, но зато увидела твою смерть, чем будет ходить и знать, что змеёныш, недостойный называться её внуком, ходит и отравляет Волшебный мир своим гнусным дыханием. Отбушевавши в присутствии Благолепова, она выгнала его с проклятиями, что ей дали отравленное зелье, а не лекарство. Потом она написала сотню писем главам всех сохранившихся аристократических домов Волшебного мира, в котором обвинила тебя в том, что ты сварил для неё медленный яд, заставляющий мучится страшными корчами и душевными терзаниями до скончания века, наблюдая как злобный выкормыш, то есть ты, попирает все устои волшебников. Она призвала всех знатных магов объединится, чтобы уничтожить гниду способную извести всех благородных колдунов.
  Все здравомыслящие волхвы, знающие её историю отношений с дочерью, сочли, что она просто, действительно, сошла с ума. Но…, - баба Ося внимательно посмотрела на Даню, - среди волхвов есть такие же сумасшедшие, как и твоя бабушка, для которых призыв старухи - флаг, чтобы бороться против тебя. Теперь ты понимаешь, что участвовать в «Русских гонках», просто обязан.
- Что?! – радостно вскрикнула Ярослава, - Даня опять будет участвовать в гонке!? Вот здорово!
  Даня, услышав рассказ колдуньи, сидел сгорбленный и подавленный. Он знал, что его бабушка ему враг, как дядя и брат, но не ожидал, что против него начнут так мерзко действовать. «Вот и делай после этого добро, - подумал мальчик, - а ведь мне говорили, что благодарности я не дождусь. Спасибо мне не сказали, зато прокляли на весь Волшебный мир. Да что же это такое!? Как можно ненавидеть только за то, что мама полюбила того, кого полюбила, не обращая внимание на знатность и не волшебность предков?! Что в голове у старухи? Или, может быть, у меня в голове что-то не так, если я не могу понять этой ненависти к себе?!» Даня оглядел сидящих за столом и увидел на всех лицах сочувствие и сострадание, из которого было понятно, что они, так же, как и он, не понимаю ненависти Черновой к нему. «В голове у меня всё нормально, - сообразил он, - а вот грязных слов не избежать если я не выиграю гонку. Что ж, Даня, будем бороться и побеждать!»
- Баба Ося, когда гонка? – Даня посмотрел на колдунью решительным взглядом.
- После завтра, - волшебница, увидев блеск решимости в его глазах, довольно улыбнулась.
- Мой прошлогодний костюм…- начал Даня
- Ты из него вырос, Даня, но девчонки сошьют тебе новый. Так внучки? – она посмотрела строго на девочек. – Подруги взвились от радости, даже всегда спокойная Лена чуть не взвизгнула: «Конечно, начнём прямо сейчас!» Они выскочили из-за стола и понеслись вслед за Ярославой на второй этаж.
- Даниил, - обратился к нему Виктор Игоревич, отец Люды, - ступа здесь в доме.
  Он сказал это так, что Даня понял – для него не было секретом, как для остальных, что он примет участие в гонках.
- Хочешь испытать? Мне очень интересно твоё мнение, - сказал он, увидев загоревшиеся глаза мальчика, которые говорили – «ещё бы не хотеть!»
 Ступа стояла в гараже, где были сани, бричка, самая настоящая позолоченная карета, которую Даня видел только на картинках в книжках, да в смердовских исторических фильмах. Попади он в гараж раньше, его бы заинтересовала карета, но сейчас он увидел только ступу - она действительно была необычна. По форме ступа была что-то среднее между пиалой и бокалом – широкий раструб верха и узкое днище, при этом переход от широкости к узкости был такой элегантный и плавный, что линия была похожа на дугу как у амфоры или вазы. Взглянув на эти линии, Даня сразу влюбился в эту вещь, почувствовав в ней необычные возможности. Под стать ступы была метла со слегка изогнутым древком, позволяющем не только сидеть на ней, но и прижаться всем телом уменьшив сопротивление воздуха при полёте.
- Класс! – закричал Даня и тут же запрыгнул в ступу. Ощутив под ногами дно, он понял, что метла в сущности не нужна – ступа может повиноваться даже движению пальцев на ногах, настолько она сливается с ним. Даня посмотрел в открытые ворота гаража и наметив точку над шпилем соседнего дома приказал ступе оказаться там. Он не ощутил ни полёта, ни толчка как оказался в указанном месте и с высоты, неподвижно застывшей ступы, с удивлением смотрел на то расстояние, что преодолела ступа в мгновенном полёте. «Вот это ДА-АААА! – восторженно думал он, - это не ступа, это просто чудо, которое я не могу совершить! Папа Люды действительно волшебник раз сделал такую вещь.» Он приказал ступе вернутся откуда прилетел. Оказавшись в гараже, он подхватил метлу и взлетел ввысь к самому, как он знал, куполу защиты. Ступа остановилась как раз на границе невидимого купола, который Даня почувствовал. В прошлом году он ещё не мог распознавать защиту, но сейчас он безошибочно знал где она и насколько сильна.
 Поднявшись выше, он вспомнил карту города и приказал ступе лететь к трассе гонки. Ступа, как показалось Дане, не летела, а просто оказывалась в том месте, которое он мысленно себе представлял, в мгновение. В свете луны Даня разглядел холмы трассы, на которых он сражался в прошлом году: холмы были те же, но он почувствовал, что препятствия, установленные на них, совсем другие, да и шесты не такие длинные как в прошлый раз. Разглядывать сейчас трассу, или полетать по ней нельзя было – вся трасса была огорожена защитным полем, которое, при необходимости, Даня мог бы преодолеть, но вспомнив про сигнализирующую защиту, он понял – здесь стоит такая же. Стоит ему пролететь к трассе, как об этом станет известно и его наверняка не допустят до гонки за нарушение правил. Развернув ступу Даня полетел к дому Ярославы медленно и вдумчиво подавая различные приказы ступе и мысленно, и движением метлы. Никогда ещё он не летал на такой послушной ступе, подчиняющейся не только мысли, но даже движением мизинца и на руках, и на ногах.
 Залетев в гараж, выскочив из ступы Даня бросился к папе Люды и в восторге схватил его руку: «Вы просто кудесник! – закричал Даня, - это не ступа, это чистое волшебство, живущее само по себе без волшебника, но подчиняющееся тому, кто в ней. Как вы это сделали, ведь вы смерд?» - восторженно-удивлённо спросил Даня.
- У моей дочери есть друг, - улыбнулся Виктор Игоревич, - они оба волшебники, но и я волшебник, потому что люблю свою дочь, которой готов помогать всей душой.
 Большая любовь, рождает большое волшебство, даже без волшебной палочки.
- Разве такое может быть?! – поразился Даня.
- Ступа перед тобой, - улыбнулся Виктор Игоревич, - сам решай может это быть или нет; она лучше или хуже той ступы, на которой ты победил в прошлый раз?
- Лучше! Конечно, лучше! – в восторге вскрикнул Даня и погладил борт ступы, - поверхность такая гладкая и скользкая как лёд, только не холодная, - Даня в недоумении покачал головой, - никогда не видел такой поверхности.
- Это очень необычный материал, - сказал Виктор Игоревич, - моё изобретение. Если посторонний предмет коснётся ступы, даже при очень большой скорости, то он просто скользнёт по поверхности и уйдёт в сторону.
- Для чего это!? – Даня наморщил лоб соображая, - если в ступу попадёт бита, то она не остановиться, а скользнув по ступе улетит в сторону?! Так?
- В Ступинге – да, но в тебя могут врезаться и ступы соперников, чтобы остановить твоё движение. Это уже было с тобой в Академии. Ты кажется здорово покалечился тогда, - Виктор Игоревич сочувственно смотрел на мальчика.
- Было, - согласился Даня и потёр сломанную при падении руку, которая хотя и зажила с помощью мазей, настоев и заклинаний Асмогенчихи, но иногда напоминала о себе нытьём перед непогодой лёгким покалыванием.
- Вы думаете на гонке кто-то попытается меня остановить?
- Не знаю, Даниил, но лишние предосторожности не помешают. Ядвига Хазаровна, все полгода, что вы учились, только и делала, что беспокоилась о тебе и о дочери.
- Наверно отговаривала Люду, чтобы она со мной не водилась, - насупился Даня.
- Да нет, мальчик, - вздохнул Виктор Игоревич, - она давно поняла, что запретами ничего не сможет сделать с Людой, поэтому волнуется не только за неё, но и за тебя.
- Поэтому вы и сделали мне ступу? – предположил Даня.
- Ну и поэтому тоже, - улыбнулся Виктор Игоревич, - а ещё мне захотелось узнать может ли смерд сделать волшебную вещь.
- Моя сестра, тоже не волшебница, но понимает сову, что я ей подарил, и разговаривает с ней, хотя не должна бы, - кивнул Даня и вдруг, как молния в голове сверкнула мысль, - вы сказали, что любовь может делать волшебство без палочки, так может мои родители, если сильно любили меня, то и не погибли, а просто издалека наблюдают за мной?! – он с надеждой посмотрел на Виктора Игоревича.
- Пока ты их помнишь, они живут с тобой и в тебе, - Виктор Игоревич взял мальчика за плечи, - родительская любовь сильнее смерти, а вера в это будет помогать тебе во всех делах, так, как если бы родители были рядом.
- Это правда? – недоверчиво спросил Даня.
- Правда то, во что ты веришь, Даниил. Веришь в родителей – они с тобой, веришь в победу – победишь. Живи так, и всё у тебя сбудется, - Виктор Игоревич по-доброму подмигнул ему. – И вот ещё что, - Виктор Игоревич стал серьёзным, - на этой гонке тебе придётся бороться не только с волшебными препятствиями, но и с волхвами. Твоё прошлое выступление участники изучили до каждого твоего движения, каждого взмаха метлой, и будут пытаться не просто победить, но мешать тебе. В прошлый раз они не приняли тебя всерьёз, но сейчас к тебе применят все приёмы борьбы против взрослых. Ты для них уже не мальчик, не выскочка – ты опасный соперник, против которого все средства хороши. Будь очень осторожен. Удачи тебе, мальчик с серебряными волосами.
- Друг моей дочери, - добавил Виктор Игоревич, после недолгого молчания.
- Виктор Игоревич, - Даня смущённо помялся, - я тут подумал… вы потратили много времени изобретая форму, материал …я могу заплатить вам, у меня много денег, - Даня не знал, как сказать, что очень благодарен.
- Мне предлагали очень большие деньги, чтобы я продал ступу, после того как сделал её. Она сделана не на продажу, она сделана для тебя. Если хочешь отблагодарить, то выиграй гонку и будь надёжным другом моей дочери, - Виктор Игоревич потрепал Даню по непослушным вихрам и вышел из гаража.
 «Странно, - подумал Даня, - не всем смердам нужны деньги. Людин папа не взял, а дядя принял мой подарок – может дело в том, что дядя родственник?!» Пожав плечами над загадкой взрослых, Даня поспешил в дом, чтобы поделиться своей радостью от новой, чудесной ступы.
  За столом взрослые продолжали обсуждать свои дела уже, не связанные с чадами; единственные кто не принимали участия в разговоре – это родители Лены. Они тихо сидели, поглядывая на обстановку зала, обмениваясь понятными только им взглядами. Собеседника для Дани кроме друга не было, и он, схватив его за рукав кафтана, потащил к себе в комнату, чтобы рассказать о ступе.
 В его комнате поговорить не удалось: там царила суета девчонок общими усилиями, изготавливающими ему кафтан, в котором он должен был участвовать в гонке. К немалому удивлению Даня заметил, что кафтан был почти готов и судя по его виду, никаких измерений роста и объёма его тела девочкам не понадобилось – кафтан выглядел его размера. Спор между девочками шёл на счёт того, что должно быть вышито на спине и на груди. Золотые позументы на рукавах уже были готовы.
 Люда хотела, как и в прошлом году, вышить на спине оленя; Ярослава настаивала, что надо изобразить василиска, которого Даня заморозил в пещере; а Лена молча наблюдала за их спором не вмешиваясь. Услышав суть спора, Даня недовольно посмотрел на Ярославу: «Послушай, Яра, не лучше ли на спине прямо написать, что Кощеев выпустил василиска, что он служит Рикшеллеру, а я борюсь против него? - Даня язвительно посмотрел на девочку, - что уж скрывать, что в Академии целый заговор, а мы против этого воюем?!» Ярослава сморщила носик, Люда усмехнулась, а Лена посмотрела на друзей большими раскрытыми глазами.
- Что спорить, - сказала она своим тихим голосом, - мы из Дальбора, так пусть на спине будет медведь, а на левой стороне груди голова Даниного оленя.
- Всё простое – гениально, - рассмеялся Даня, - вышивайте как говорит Лена, и послушайте какую ступу мне сделал папа Люды.
 Девочки стали вышивать, а Даня взахлёб рассказал о своей новой чуде-ступе, которая слушается его, как собственные руки и ноги. Единственный кого заинтересовал его рассказ был Сергей, попросивший Даню дать ему полетать на ступе. Даня похлопал друга по плечу и сказал, что после гонки ступа в его пользовании все каникулы, вот только метлу он заберёт, потому что штурм крепости входит в планы каникул.
   Волшебное вышивание золотом закончилось быстро. Даня примерил кафтан и убедился, что девочки сшили одежду впору и именно так как нужно, чтобы можно было свободно управлять ступой и в тоже время не замёрзнуть на ветру при скорости. Даня посмотрел на себя в зеркало и увидел сильно повзрослевшего с прошлого года элегантно одетого мальчика с волевым лицом и пронзительным взглядом. Разглядывать лицо в зеркале, а тем более рассматривать себя в полный рост не входило в привычки Дани; он вообще не любил своё изображение, памятуя о том, что в детстве, в смердовской школе, его постоянно шпыняли за цвет волос. Сейчас он понял, что повзрослел не только внутренне, став более опытным волшебником, но и внешне, и уже не будет представляться своим соперникам по гонке недоразумением, которого не стоит брать в расчёт на трассе гонки.
 «Виктор Игоревич прав, - подумал Даня, - даже без этих статей в газетах и журналах, я не выгляжу заморышем, и уже на старте, меня попытаются оттереть в задний ряд. Финт прошлого года с быстрым перемещением на вершину первого холма, надо будет повторить.»
  Даня стоял перед зеркалом в парадном кафтане и думал о том, что эта одежда хороша и красива для финиша, но она мало полезна на трассе, и думать надо не о парадных снимках в журналах, а как разгадать и преодолеть все препятствия на трассе. У него есть Серебристый, который предупредит о всех ловушках, но сможет ли Даня только с помощью указаний Гуди преодолеть барьеры, этого он не знал. Да, он многому научился, но…одно дело варить зелье, используя подсказки Чёрного зеркала и своей интуиции, или то, что срабатывает в нём самом, и совсем другое мгновенно принять решение летя на бешеной скорости в ступе. Мальчик чувствовал какое-то неудобство в груди, словно пророчество о гонке находится в нём самом, но не может дойти до его сознания.
  Пока он выслушивал самого себя, пытаясь понять, что ему грозит на гонке, в комнату вошла Олеся Владимировна.
- Красавец, - сказала она, увидев Даню, стоящего возле зеркала, - настолько уверен в победе, что красуешься для фото в журнале?
- Не уверен, баба Ося, но не пойму почему, - Даня отошёл от зеркала и с задумчивым видом сел на кровать, - ступа у меня отличная, я на ней полетал, но…я чувствую какую-то опасность, подстерегающую меня на трассе…
- Ты боишься? – испуганно спросила Люда.
- Нет, - покачал головой Даня, - я просто не знаю против чего мне бороться.
- Спроси у Чёрного зеркала? – посоветовала Ярослава.
- Я не боюсь гонки, но я боюсь спрашивать у зеркала, - странно оцепенев сказал Даня, - как будто внутри меня, что-то говорит, что я не должен этого делать.
- Что значит боишься? – недоумённо спросила Олеся Владимировна, - это твоё зеркало, и оно должно тебе помогать.
- Это зеркало было у мамы, но она не воспользовалась его помощью, когда с папой отправилась к вратам. Наверно потому, что иногда надо довериться собственной Доле, которую никто не в силах изменить. Мне кажется сейчас я чувствую именно это. Я сам должен узнать, что мне грозит, - Даня снял кафтан и повесил его в шкаф.
- Извините Олеся Владимировна, я хочу отдохнуть. Уберите всё тут, - обратился он к девочкам, - и пожалуйста дайте мне подумать.
- У тебя есть целый день, чтобы решить, - Олеся Владимировна внимательно посмотрела на мальчика, - гонка послезавтра, отдыхай.
- Спасибо, баба Ося, - Даня проводил взглядом друзей, которые вышли из комнаты, и лёг на кровать. Непонятная тревога не проходила. Даня уставился в звёздное небо потолка и стал думать, перебирая все возможные варианты гонки, что были в прошлом году, но могли повториться в этом. Ничего необычного, кроме финишной ленты, Даня не вспомнил. Уцепившись за эту огненную ленту, наколдованную неизвестно кем и неизвестно как, Даня стал вспоминать лицо волхвов на финише. Не вспомнив ничего в той суете, что окружила его после победы, Даня ясно вспомнил лица своих соперников на старте. Те, с кем он соревновался в прошлом году, были взрослыми и сильными волхвами, в которых сила волшебства сочеталась с физической силой.
 «Вот оно, - понял Даня, - тогда я рванул вперёд, боясь, что меня просто снесут ступами, а в этот раз, они не дадут мне задержаться на старте, а потом вырваться вперёд – они сразу будут меня атаковать, как на том матче по Ступингу, и попытаются выбить из ступы. Значит всё начнётся на старте!» Даня в волнении сел на кровать и попытался представить себе, как всё будет на старте. В голову ничего не шло. «Леший меня подери, - неожиданно разозлился Даня, - когда это мои гениальные планы воплощались в реальность? Никогда!!! Всё что я не придумывал, на деле было совсем не так! Значит и нечего гадать, как всё будет. Я силён тем, что уже в действии нахожу решение. Надо просто отдохнуть и выйти на старт готовым ко всему.» Освободив голову от ненужных мыслей, Даня разделся и лёг спать. Сон пришёл мгновенно.
  Проспав без сновидений до утра, Даня в предрассветном сумраке заворочался, пошарил в своей одежде, лежащей на стуле, сонной рукой, вытащил блокнот и, прижав его к груди, опять затих во сне.
 Он увидел мрачный зал, увешанный картинами, и сидящую в кресле старуху, в которой узнал свою бабушку; рядом с ней стоял его дядя, мрачно склонив голову перед матерью.
- Ты позволил мальчишке узнать тайну зеркальца предательницы; допустил, что взгляд василиска чуть не убил меня, а потом напоил меня зельем, сваренным его погаными руками, чтобы я сейчас мучилась от мысли, что этот недоносок торжествует в Китеже, собираясь победить во второй раз в гонке «Русские горки!!! Что с тобой Сварог!? – голос старухи стал похож на трубный глас, даже во сне оглушивший Даню.
 Чернов молчал, не смея поднять глаза на колдунью.
- Мальчишка должен погибнуть на этой гонке, - опять закричала старуха.
- Огненная змея не помогла в прошлый раз, - уже более спокойно, с раздумьем, сказала она, - добавь к ней заклинание огненный вихрь, который не виден, но смертелен. Он не должен пересечь финишную линию.
- Мама, - Чернов поднял голову и взглянул на старуху, - я подготовил двух участников гонки, которые ещё на старте раздавят поганца. У них самые мощные ступы в которые я внедрил заклинание распада – при соприкосновении заклинание просто развалит ступу поганца, а его самого расплющат в лепёшку.
- Эти волхвы знают об этом? – пытливо спросила Марфа Велесовна.
- Нет, - самодовольно ответил Чернов, - они хотят только победить, а для этого готовы оставить мальчишку на старте навсегда. Я пообещал каждому, что все ловушки на трассе будут ими преодолены без помех, если мальчишка не доберётся до первого шеста.
- Ты действовал от себя? – колдунья вперила грозный взгляд в сына.
- Что вы, мама, я всегда действую от других лиц. Вы меня хорошо учили этому – много лиц, много волхвов и нет того, кого можно обвинить. - Я плохо тебя учила, - проскрипела старуха, - раз мальчишка всё побеждает и побеждает, набираясь сил и знаний. Иди и сделай всё как надо. Даже если поганец останется в живых, он не должен быть победителем! – старуха махнула рукой сыну, и Даня проснулся.
  Холодный пот от увиденного сна покрывал всё тело. Даня застонал и сел на кровати.
Оглядев комнату и убедившись, что уже проснулся, он заметил в своей руке крепко зажатый блокнот Чёрного зеркала. «Когда я его взял? – изумился Даня, бессмысленно глядя и на блокнот, -  так вот откуда Сон! Я во сне взял блокнот и попросил его узнать, кто строит козни. Я спал и блокнот не показал картинку, а показал само событие – то что я увидел во сне было на самом деле, в ту же самую минуту сна. Значит на меня нападут двое участников гонки, и постараются, уничтожив мою ступу, уничтожить меня; а на финише вместе с огненной змеёй будет ещё и огненный вихрь. Любопытно узнать, что это за огненный вихрь?!» Даня вытер пот со лба и пошёл в душ – липкость холодного пота на всём теле раздражала.
  Не успел он, выйдя из ванной комнаты, сесть за стол как на нём появился завтрак. «Обслуживание как в прошлый раз, - усмехнулся Даня, - все желания выполняются комнатой по одной мысли. Интересно, а разговаривать она может?» - «Могу.» - слово прозвучало в голове. От неожиданности Даня чуть не подавился куском хлеба, с маслом который жевал. Сглотнув, он опасливо спросил про себя: «Ты все мысли читаешь?» - «Те, что касаются бытового устройства комнаты – да.» - «А остальные?» - «Если захочешь поговорить я могу ответить, но проникать в твои тайны я не могу.» - «И на этом спасибо», - усмехнулся Даня и продолжил завтрак.
 После завтрака Даня, потихоньку спустился вниз желая проскочить в гараж незамеченным – это ему не удалось, его перехватила Ярослава.
- На тренировку, Даня? - невинно спросила она, кивнув на дверь гаража.
- Да, - недовольно ответил Даня, - хочу кое-что проверить у ступы.
- Что у ступы можно проверить? – искренне удивилась Ярослава, - ты же вчера летал на ней, как сказал папа Люды, очень успешно и был в восторге от неё.
- Ступа великолепна… только вот…ты не знаешь, что такое заклинание распада? – Даня пытливо посмотрел на подругу – вдруг она знает и может подсказать.
- О, - обрадовалась Ярослава, - я читала о нём. Это заклинание внедряют в похожий предмет и если он соприкоснётся со своим подобием, то двойник распадётся.
- От него есть защита? – с волнением спросил Даня.
- Наверно есть, - наморщила лоб Ярослава, - только…Даня, это очень сильное заклинание, я не знаю, как его накладывают. Это из тёмной магии. О нём было упоминание в одной книге, а о контрзаклинании нет. Надо спросить у бабушки, - Ярослава озабоченно посмотрела на друга, - почему ты спросил о нём?
- Есть у меня кое-какие подозрения, - уклончиво ответил Даня. Ему не хотелось рассказывать Яре о своём видении разговора бабушки с дядей. Он заметил, что когда сварил зелье и излечил Чернову, то все его друзья и профессора Гипербореи, включая ректора, отнеслись к его поступку, мягко сказать, с удивлением, а в душе с осуждением. Даня не мог понять, как они могут осуждать его за то, что он помог больной волшебнице исцелится. Да, бабушка была его врагом, и как он увидел во сне – врагом непримиримым, но он не корил себя за то, что исцелил её; Даня жалел бабушку за её непонимание добра, которое, как ему казалось, он нёс волхвам и смердам. Но пусть она на другой стороне Добра и Зла – он не сделает ей Зла специально, а друзья, осуждающие его за это…пусть, остаются в своём недоумении и незнании, что знает он.
 - Я сейчас побегу к бабушке и всё разузнаю, - Ярослава умчалась наверх, а Даня пошёл в гараж, где, вскочив в ступу, вылетел на улицу.
 Ступа слушалась ещё лучше, чем вечером и Даню захватил её стремительный полёт.
Облетев весь Китеж по периметру в течении каких-то пяти минут, Даня сообразил, что созданная папой Люды вещь просто чудо из чудес даже в Мире Волшебства. Он опробовал на ней все пришедшие ему в голову финты, повороты, взлеты, падения и уверовал в то, что победит в гонке. Вот только заклинание распада…
  Влетев в гараж Даня увидел Олесю Владимировну и Ярославу с восхищением смотрящих на него.
- Ты летал просто потрясающе, - сказала Олеся Владимировна, подойдя к Дане. – Что касается заклинания распада…, - она потрепала мальчика по плечу, - эта ступа сделана из такого материала, на который не действуют заклинания.
- Как это может быть?!- в недоумении спросил мальчик, непонимающе смотря на колдунью, - все материалы, даже скалы и деревья можно заколдовать.
- А этот нельзя, - усмехнулась колдунья, - когда-то сиирты делали волшебные вещи, которые не могли сделать волшебники, но и смерды делали вещи, на которые волшебство не действует. Да ты сам прекрасно выращивал баранец в оранжереи Академии, а что шьют из его шерсти? Правильно, защитные кафтаны. Изобретение Виктора Игоревича из их числа. Ступа уникальна, её нельзя заколдовать и нельзя разрушить волшебством. Так что…даже чёрная магия против неё бессильна. Ты теперь обладаешь двумя предметами против которых не может бороться никакая магия – это кристалл Деда Мороза и ступа Виктора Игоревича. Твоя Доля и друзья дали тебе в руки оружие, с которым ты должен победить. Мы верим в тебя Даниил Белов, мальчик с серебряными волосами, - колдунья потрепала его по мокрым от снежинок волосам, - иди грейся, застыл на ветру. - Держа Даню за плечо, колдунья повела его в дом.
- Ты что-то узнал о предстоящей гонке, раз спросил про заклинание распада? - как бы невзначай спросила она.
- Да, - нехотя ответил Даня, - только…это опять нельзя использовать в изобличение моих недругов, - вздохнул мальчик.
- Когда-нибудь это получится, не расстраивайся, - Олеся Владимировна остановила мальчика и заглянула ему в глаза, - борьба только началась. Она будет долгой, и ты должен понять, что обязан победить.
- Я знаю, - грустно сказал Даня, - и уже не думаю, что вокруг все несправедливы ко мне.
- Да, - погрустнела и колдунья, - ты слишком рано повзрослел, но это твоё счастье, что ты не очерствел сердцем среди Зла, что плетут вокруг тебя. Доброта в тебе поражает, - с какой-то странной интонацией добавила Олеся Владимировна.
- Это вы про мою бабушку? – угрюмо спросил Даня.
- И про неё тоже, - волшебница подтолкнула Даню к лестнице, - переоденься, скоро будем обедать. У нас будут непривычные для тебя гости.
- Что придут Верховники полюбоваться на меня? - с неприязненной интонацией спросил Даниил.
- Ты молодец, - улыбнулась колдунья, - чувствуешь присутствие недоброжелателей за несколько часов до их прихода. Будет Председатель Верховного Совета Волшебников Курумов. Он не то, чтобы твой враг, но и другом его назвать нельзя. Он просто сундук с бумагами и правилами, но от него многое зависит. Приходится мириться с его бездарностью как волшебника, но в соблюдении бумажного крючкотворства он незаменим. Постарайся не слишком сильно грубить ему. Лучше будет отмолчаться и не принимать всерьёз его нравоучения.
- Может лучше мне вообще с ним не встречаться? – с неохотой спросил Даня.
- Да нет, Даня, эти правила приходится выполнять, иначе в мире будет хаос, - назидательно сказала Олеся Владимировна.
  Даня нехотя поплёлся переодеваться – встречаться с Верховником ему совсем не хотелось. Узнав в Белокурихе, что смердовская власть, в лице мэра, никак не способствует справедливости в городе; увидев ухищрения служащих Министерства и Совета, которые хотели убрать его из Академии, Даня твёрдо понял – носители власти ему не помощники и не друзья, а просто скрытые враги, обряженные в личину доброжелателей.
 Поднявшись к себе в комнату, Даня снял влажную от снега одежду и недолго думая надел джинсы и свитер, которыми хотел показать Верховнику, что он просто мальчик, к тому же из семьи смердов, и находится не в Академии, а на каникулах – пусть этот важный дядя не думает, что перед ним трепещут.
 Вспомнив о Лене, Даня позвал Серебристого. Узнав от него, что опасности нет, Даня наказал ему, чтобы с утра завтрашнего дня он был особенно наблюдателен. На последнее замечание Гуди обиженно ответил, что он всегда следит за Даней не отвлекаясь. Мальчик извинился перед оленем и попросил, чтобы он разведал всю трассу гонки ещё до начала её. Серебристый добродушно хмыкнул и замолк – улетел выполнять задание, понял Даня.
  Встреча оказалась не только с Председателем Совета, но и с Министром Волшебства Захарьевым Владимиром Рудольфовичем. Даня пригласили за стол, когда гости ещё не пришли. Даже недолгое ожидание вызвала у Дани неприятное чувство смотрин важных господ чудаковатую игрушку, в роли которой мальчик чувствовал себя. Уже одним этим гости вызвали у Дани чувство неприязни, когда вошли. Верховник Курумов, добродушный и сияющей улыбкой дядя, сразу ассоциировался у мальчика с розовой свинкой, которая хочет всем понравится, чтобы получить лакомства. Министр Захарьев, строгого и желчного вида волхв, предстал в воображении Дани, как сурок, который знает и понимает, где можно отгрызть нужное лакомство.
 Гости, которых Урусовы встретили стоя, всем пожали руки, включая Ярославу и Даню, только Олесе Владимировне они не решились протянуть руку, а поклонились ей и не кивком головы, а полусогнутой шеей и спиной.
 За обедом разговор летал между завтрашней погодой, которую Дед Мороз обещал сделать хорошей, и невиданным наплывов волхвов на праздник в столицу. Министр Захарьев шутя пожаловался, что Сухаревский тупик совершенно обезлюдел, ввиду того что жители словно рыбы устремились в Китеж как на нерест; при этом он пронзительно посмотрел на Даню, словно говоря – этот наплыв из-за тебя Белов.
 «Я не икра, я уже рыба, - подумал Даня, поймав на себе взгляд Захарьева, - но сожрать меня не так просто.»
 На всём протяжении обеда Даня ловил на себе взгляд Министра, в то время как Курумов очаровывал Урусовых своими шутками и остротами, которыми он всегда завоевывал себе популярность на открытых заседаниях Верховного Совета у зрителей и журналистов. Когда приступили к десерту гости перевели разговор на Даню.
- После прошлогодних инцидентов с покушением на Белова, - сказал Курумов отпивая глоток кофе и ковыряя ложечкой в слоёном пироге на своей тарелке, - мы издали указ об усилении мер безопасности участников гонки. В столице усилены меры наблюдения за неправомерным волшебством. На поддержания порядка брошены все силы тьмурийцев и отдела сношения со смердами. Министр, - он кивнул на Захарьева, - мобилизовал даже курсантов школы борьбы с чёрной магией. Так что, Даниил Белов, - Верховник благосклонно посмотрел на Даню, - никаких опасных инцидентов на гонке не предвидится, несмотря на наплыв гостей в Китеж.
  «Если не считать того, что двое участников готовы сделать всё, чтобы я не добрался до финиша,» - зло подумал Даня, но вслух ничего не сказал, помня наставление бабы Оси.
- В этом году препятствия на гонках, по многочисленным просьбам, сделаны более сложными и…опасными для участников. Верховный Совет вместе с Министерством долго обсуждал возможность использования этих препятствий, которые должны преодолеть участники, и выработали стандарт. Этот стандарт в состоянии преодолеть любой волхв окончивший полный курс Академии, но при этом, если он плохо учился, - сделал добрую улыбку Курумов, - вся вина за травмы ложатся на него. Несчастные случаи всегда происходят на гонках, но организаторы не несут ответственности за них – гонка спорт сильных и бесстрашных, способных идти на риск. – Курумов сделал паузу, - Вы, Даниил Белов, не окончили Академию и не имеете таких знаний, которыми обладают остальные участники, поэтому Верховный Совет и Министерство выражают опасения, что вы можете пострадать на этих гонках. Вины в обеспечении безопасности гонки у нас нет, но ваша неопытность и младость могут привести к трагедии, в которой поспешат обвинить нас. Чтобы этого не произошло, мы предлагаем вам отказаться от участия в гонке, ввиду вашей неготовности к столь сложным испытаниям.
 «Вот зачем вы припёрлись, - со злостью подумал Даня, - хотите, чтобы я струсил и прослыл бахвалом на весь Волшебный мир. Дудки! Ещё пару дней назад я и не собирался участвовать, но теперь, назло вам, выиграю гонку, несмотря на все козни.»
- Сергей Николаевич, почему бы вам просто не запретить мне участвовать в «Русских горках», объявив, что боитесь моей победы?! – сказал Даня, с тайной усмешкой посмотрев на Верховника и Министра.
  Курумов и Захарьев ошарашено переглянулись между собой. Курумов выпил чашку кофе, а Захарьев сощурив глаза сказал: «Мы не боимся вашей победы, Белов. Мы опасаемся за вашу безопасность, ведь вы можете пострадать.»
- Ну так запретите, и все дела, - Дане хотелось рассмеяться от того, что он поставил взрослых в неловкое положение, когда надо объяснять мальчику, что они, взрослые, боятся мнения всех волхвов.
- Запретить мальчику с серебряными волосами, уже выигравшему предыдущую гонку – это нецелесообразно, - изрёк обтекаемую фразу Курумов, - вот если вы откажетесь сам, тогда все останутся в удовольствии, - добавил он.
- Я буду участвовать в гонке, - твёрдо сказал Даня, - ставьте любые препятствия, я их преодолею.
- А если на гонке с тобой что-то случится?! Гонка не игра в Ступинг, - вкрадчиво сказал Захарьев, пристально рассматривая мальчика.
- Я знаю Владимир Рудольфович, что даже на финише могут водится огненные змеи, - зло сказал мальчик неприязненно глядя на Захарьева, который в этот момент казался ему хорьком, готовым выхватить кусок лакомства из его рук, - вы вот хоть раз участвовали в гонке? – задал он вопрос, звучавший как оскорбительное хамство.
Курумов и Захарьев застыли от такой наглости мальчишки. На помощь Дане пришла Олеся Владимировна: «Вот что, господа, мальчик дал ответ – он участвует в гонке, а
всё остальное оставьте при себе, вместе с вашим кофе». Колдунья встала из-за стола, подошла к Дане и взяв его за плечо повела в комнату.
- Почему они требуют моего согласия всё время? – спросил Даня у Олеси Владимировне, когда они оказались в Даниной комнате, - почему не хотят просто запретить? Приехали в Академию уговаривать меня самому себя запрятать в комфортабельную тюрьму, теперь требуют, чтобы я отказался от гонки – я же мальчик, взяли бы и запретили!?
- Ты слишком известен Даня, и знаменит своими собственными делами, а не слухами и родством. Ты знамя Волшебного мира, а знамя нельзя просто так взять и спрятать в чулан; если это сделать, то весь Волшебный мир распадётся как карточный домик. Ты часть правил, которые не могут нарушить чинуши без того, чтобы не пострадать самим. Вот если знамя облить грязью, тогда… Власть держится на символах, а ты один из них. Отдыхай, завтра у тебя трудный день, - колдунья потрепала мальчика по волосам и ушла.
 Остаток дня Даня провалялся на кровати, читая книгу заклинаний, которую ему оставила баба Ося. Некоторые заклинания были интересными, и Даня старательно запоминал их как бы предчувствуя, что они ему понадобятся на гонке.
  Утром, в день гонки, Даня встал рано и стал собираться в путь к победе: почистил палочку, которая ответила ему теплом благодарности, протёр кристалл, сверкнувший готовностью колдовать, потом спустился в гараж к ступе. Взяв тряпку, он протёр всю ступу, которая и без этого сверкала, а потом тоже проделал с метлой. За этим занятием его застали друзья.
- Ну как, ты готов к победе? – вместо приветствия спросил его Сергей.
- Готов к труду и обороне, - ответил Даня, - хотя лучше сказать - готов к трудной атаке на Зло. – Ты думаешь на гонке будет Зло? – спросила Ярослава.
- Я не думаю, Яра, я знаю, - сосредоточенно ответил Даня.
- Может тогда…, - начала говорить Люда.
- Меня уже пытались склонить к этому «тогда», - оборвал её Даня, - вон Яра может рассказать.
- Полетишь на старт в ступе? – спросила Лена внимательно разглядывая её.
- Нет, - покачал головой Даня, - пусть до старта никто не видит, как она летает – это будет хорошим сюрпризом для соперников.
  Даня поднял палочку и приказал ступе вылететь из гаража и встать на козла саней уже, стоящих у дома. Все расселись по другим саням, а Даня с Олесей Владимировной поехал на санях со ступой. Даня ехал молча, настраиваясь на гонку, слушая Серебристого, который рассказывал о препятствиях. Когда прибыли на старт Даня уже знал все ловушки, которые ждали его на трассе. Пугаться и гадать, что делать на каждой из них не было времени – всё сложится в голове, когда надо будет действовать.
 Друзья, родители и Олеся Владимировна пожелали ему победы и ушли на трибуны, а Даня остался на старте возле своей ступы в окружении соперников и судей.
 Распорядитель гонки, и главный судья объяснили, как положено по правилам, условия и цель соревнования – взять пять шестов в низинах между холмами, преодолев шесть барьеров защиты; барьеры можно преодолевать любым способом как с помощью волшебной палочки, так и другими волшебными предметами, но только находясь в ступе; покидать ступу, пересаживаясь на метлу запрещено, как и запрещено ставить ступу на землю – она должна всё время находиться в воздухе. Случайный удар ступы о землю, в результате неудачного преодоления препятствия, не считается нарушением если гонщик сразу же поднимет её в воздух; если же он не сможет поднять ступу, то выбывает из соревнований как нарушивший правила. Силовая борьбы между гонщиками, как-то, удары ступ о ступу, задержка соперника метлой допускается, но в пределах не нанесения специального вреда сопернику, или угроза его жизни путём применения заклинания против гонщика. Борьба между гонщиками может быть только физической силой, а не волшебной.
 Пока распорядитель объяснял правила, Даня внимательно оглядел соперников справа и слева от себя. Ему опять достался номер семь, а под номера шесть и восемь в ступах стояли два совершенно одинаковых волхва. «Близнецы, - ахнул он про себя, - понятно почему их выбрал дядя – одинаковые во всём, даже чтобы сделать гадость. Вот и первое препятствие, которое должна преодолеть ступа. Улетать от них на старте не имеет смысла, потом, на трассе, надо будет думать о преградах, а не о соперниках, которые могут помешать. Что ж, милая ступа – не подведи, вынеси того, с кем уже породнилась.» Даня погладил бортик ступы и приготовился к старту.
  По сигналу – старт, семь ступ рванулись вперёд, а три завязали борьбу за стартовой линией. Данина ступа плавно тронулась вперёд, а левая и правая ступы от него рванулись к нему. Расстояние в несколько метров они преодолели мгновенно и с двух сторон врезались в Даню. Данина ступа от ударов, благодаря своей необычной форме и гладкости поверхности, выдавилась вверх словно пробка из бутылки и взмыла в небо, а ступы близнецов врезались друг в друга и рассыпались с треском и вспышками взорвавшихся петард. «Вот это фейерверк от двух заклинаний распада, - подумал Даня, затронутый горячей волной этого взрыва, и направивший свою ступу вдогонку за остальными участниками, - всё, врагов среди гонщиков больше нет, надо разбираться с заклинанием возврата».
 Первое препятствие, как ему рассказал Серебристый, было облако возврата, расстилающееся от середины холма до вершины. Если влететь в это облако на большой скорости, то с этой же скоростью ступа метнётся назад за границу облака. Обратный полёт к старту будет зеркальным влёту в облако. Все семь ступ, летевшие впереди Дани, влетели в облако под острым углом склона холма и с такой же бешеной скоростью были отброшены на линию старта.
 Данина ступа, благодаря удару незадачливых близнецов, выскочила как пробка на высоту выше гребня холма, и мальчик, подлетев к границе облака, полетел вниз с огромной скоростью, описывая дугу в сторону старта. С этой дуговой траектории он влетел в облако, которое отправило его в обратную траекторию перекинув ступу на другую сторону холма: отброшенный облаком предмет не мог быть повторно повёрнут пока он не закончит свою траекторию, приданное ему облаком. Заклинание облака возврата обмануло само себя, вернее Даня обманул облако заставив забросить себя на другую сторону.
  Усмехнувшись своей выдумке, которая была продумана по дороге к трассе, Даня устремился вниз к шестам. Засунув первый шест в ступу, Даня услышал гром рукоплесканий зрителей. «Мне бы вашу радость», - подумал он подлетая к замку на вершине второго холма. Этот замок никак нельзя было облететь; надо было обязательно влететь в ворота и вылететь с обратной стороны, но что было внутри этого замка Серебристый не смог узнать – влететь в ворота мог только участник; даже Гуди с его не волховским колдовством, не смог ничего сделать. «Серебристый, - позвал Даня, - летишь рядом со мной, а когда окажемся внутри будешь искать дорогу и вести меня.»
- Я всегда рядом, - успокоительно отозвался олень.
 Влетев сквозь сводчатые ворота, Даня оказался в темноте. «Свет!» - приказал он. Над его головой возник огненный шар и осветил огромный зал со стреловидным куполом. Посреди зала, деля его пополам, блестела огромная, как показалось Дане, сеть через которую надо было пролететь, разрубив её. Даню приказал ступе лететь к сети. Палочку он держал перед собой, готовый сделать проход.
- Стой, Даня, - предупредил его олень, - если ты тронешь паутину, то разбудишь паука.
 Даня завертел головой и увидел, что в глубине свода сидит огромный, в размер Горыныча, паук, а все концы сети-паутины сходятся в его многочисленные лапы.
- Что же делать? - растерялся Даня.
- Сейчас я ударю копытами по его лапам, он отвлечётся на меня, а ты разрубишь сеть и пролетишь к выходу, - ответил Серебристый.
- А как же ты Гуди? Он же тебя сожрёт? – забеспокоился мальчик.
- Не волнуйся Даня, в замок нельзя войти, когда хочешь, но выйти можно всегда. Лети к выходу я буду возле шестов. Когда задрожит паутина разрубай, - сказал Серебристый.
 Даня подлетел к самой паутине. Когда она дрогнула от ударов оленя, разрубил её палочкой и мгновенно оказался у выхода унесённый послушной ступой. Вылетев из мрачного и опасного замка, Даня вытер намокший от страха лоб и устремился к шестам. Взяв второй шест он, неожиданно, услышал истошный крик, исходивший из замка. Невольно обернувшись, Даня опять покрылся холодным потом вспомнив отвратительное существо, виденное им. «Идущий следом, разбудил паука», - подумал он.
- Гуди ты здесь? – спросил он. – Да, Даня, всё в порядке. – Что произошло в замке?
- Даня, впереди снежный вихрь, тебе нужно думать о нём, а не оглядываться назад, - укоризненно сказал олень.
- Ты меня ещё поучи, - недовольно пробурчал Даня, закрыв мысль, чтобы её не услышал Серебристый.
- Вихрь нельзя облететь как в прошлый раз водоворот, - напомнил Гуди, - если попадёшь в него он закрутит тебя, поднимет вверх и выбросит назад.
- Ничего Гуди, я заставлю его вертеться в другую сторону, - самодовольно сказал Даня, - у меня палочка интроверт, возвращает заклинание назад.
  Даня смело взлетел к вершине холма влился в вихрь. Как только ступа попала в поток потянувший её в кружение по часовой стрелке, Даня направил палочку в вихрь и приказал ему вращаться в обратную сторону. Вихрь завертелся против часовой стрелки, поднял Даню в высоту и выбросил его во впадину на дне которого был третий шест.
  Забрав третий шест, Даня подлетел к подножию четвёртого холма.
- Твоя очередь, Серебристый, - сказал он оленю, - веди. Я так и не понял суть этого препятствия.
- Змейка Даня, - ответил Серебристый, - высокую стену надо преодолеть снизу, низкую сверху, потом так же высокую и так до половины обратной стороны холма. Быстро не полетишь, слишком много поворотом. Лети за моими копытами.
 Вниз-вверх, вниз-вверх, вниз-вверх … - Даня не считал сколько раз он поворачивал ступу. Он просто следил за блеском копыт оленя и передавал мысли ступе. К концу этой змейки он перестал повторять мысленно изменение направления – ступа сама поворачивала при нужном блеске копыт оленя. Когда препятствие осталось позади, Даня поблагодарил ступу, а в ответ почувствовал дрожание дна, словно ступа рассмеялась в ответ.
  Четвёртый шест успокоился в ступе, и Даня подлетел к подножию пятого холма. Маятник, который был на вершине пятого холма казался ему отдыхом: в прошлом году он преодолел его под счёт Серебристого, так что сейчас ни грамма не волновался.
- Счёт как в прошлом году? – спросил Даня у Гуди.
- Беда, Даня, - отозвался олень, - маятник такой же, но за ним в его такт следует огненный вихрь, который не даст тебе пролететь. Маятник уходит, на его месте возникает огонь и прохода нет.
- Вот где дядя поставил огненный вихрь. Но когда он появился?
- Не знаю Даня. Тут как с огненной лентой в прошлом году – заклинание поставлено совсем недавно.
- Просчитался дядя, - хмыкнул Даня, - сейчас у меня есть кристалл. Считай, Гуди Серебристый, - Даня подлетел к линии движения маятника и замер.
- Пошёл! – прокричал Серебристый. Даня рванулся вперёд, сжимая в кулаке кристалл с приказом потушить огонь. Лёгкое дуновение тепла прошло по лицу, сзади просвистел маятник, и Даня подлетел к последнему, пятому шесту.
- Всё!!! – прокричал Даня, засовывая в ступу пятый шест. – Я победил!
- Дракон, Даня! Остался ещё дракон на шестом холме, - услышал он недоумённый голос оленя. – Какой дракон?! – растерялся Даня.
- Я же тебе объяснял, что последнее препятствие перед финишем – это дракон, и его никак не облетишь. Он на цепи, но пышет огнём как Змей Горыныч.
- Вот леший, - опешил Даня, - я прослушал, что ты говорил, - он поднялся на ступе на уровень вершины шестого холма и увидел дракона, в нетерпении постукивающего лапами по земле. Дракон был одноголовый и несколько меньше Змея Горыныча, но оскаленная пасть чудища была злобна и агрессивна, совсем не похожая на спокойного Горыныча.
- Что это за монстр? – спросил Даня.
- Китайский голохваст. Очень коварная и злобная тварь, - ответил Серебристый.
- Гуди, ты можешь его отвлечь хотя бы на несколько секунд, чтобы он не смотрел в мою сторону? – спросил Даня, прикидывая точку сзади дракона в которую нужно переместить ступу.
- Могу, - ответил олень.
- Сделай так, чтобы он смотрел влево, а я пролечу прямо перед ним справа. Сможешь?
- Смогу.
- С тобой ничего не случится? – спросил Даня.
- Будь спокоен. Я дам тебе больше времени – дракон посмотрит сначала влево, а потом вверх. – Отлично Гуди. Как только крикну отвлекай, - Даня погладил ступу, мысленно показал точку где она должна оказаться, сжал на всякий случай в кулаке кристалл покрепче, передав приказ гасить любой огонь вокруг и приказал, - Давай Гуди.
 В тоже мгновений дракон заревел и отвернул голову в сторону от Дани, а ступа мгновенно перенеслась в точку, намеченную Даней. Мальчик перевёл дух и тут услышал неистовый рёв и в спину ему ударилась волна тёплого воздуха, которая сразу же опала. Дракон всё же заметил мальчика и пустил струю огня в него, которая погасла остановленная силой кристалла.
 Даня медленно полетел к финишной ленточке уже ничего не опасаясь.
  Мысль о огненной ленте перед финишем его не волновала – кристалл Деда Мороза, защитивший его два раза, мог погасить и эту опасность. Только сейчас он услышал неистовый рёв трибун, который сопровождал его на всём протяжении трассы. Занятый своими мыслями и собственным путём по трассе гонки, он не допускал до своего сознания реакцию зрителей, но сейчас, расслабившийся после напряжения, он услышал восторг тысячи волхвов, приветствующих его победу.
 Финишная ленточка упала, и он оказался в руках ликующих друзей, их родителей, и ещё кучи незнакомых ему волхвов, скопившихся на финише. Оказавшись в объятиях стольких волхвов, Даня всё же успел бросить благодарный взгляд на ступу, которая привела к его победе, и заметил на ней чёрную полоску словно от копоти, в том месте где ступа коснулась финишной ленты. «Огненная лента, всё же была, - понял он, - и если бы не кристалл в руке, то меня не спасла даже ступа.» От этой мысли его замутило – дядя последовал совету бабушки и устроил ловушки; вот только как ему это удалось на глазах тысячи волхвов?! Даня отстранился от объятий, желающих его поздравить и вытер ладонью сухие губы. На этот его жест мгновенно среагировала Лена и протянула ему возникшую в руке дымящуюся кружку сбитня. «Как это у неё получается, - с завистью подумал Даня, сделав глоток обжигающего напитка, - надо будет научится.»
 Пока Даня пил сбитень и выслушивал хвалебные слова в свой адрес, финишную линию пересекли ещё двое гонщиков. Вид у них, в отличии от Дани, был помятый: ссадины на лице, опалённая одежка и побитые ступы – всё указывало на то, что встреча с землёй от вихря, борьба с пауком и драконом отняли у них много сил и нанесли ощутимые травмы. Одного из гонщиков сразу же унесли шаманы, а второй, окружённый болельщиками, с трудом доковылял до скамьи финишировавших.
 Судьи, собравшись в кружок, совещались, что-то горячо и эмоционально обсуждая. Из обрывков фраз, долетевших до него, Даня понял, что гонка, ещё до своего начала, была предметом споров, главный из которых упирался в то, что препятствия, сооружённые на этот раз, оказались слишком опасными даже для очень сильных волшебников. Доказательством тому служило то, что кроме троих участников никто не долетел до финиша. Этот отвлечённый спор прервал главный судья и распорядитель гонки, приступившие к награждению победителя.
  Церемонию написания вторично его имени на огромном кубке, и вручении ему уменьшенной копии, Даня воспринял без того восторга, что был у него в прошлом году. В обморок он тоже не упал и покинул подиум победителя на своих собственных, даже не дрожащих, ногах. Победное скандирование своего имени трибунами, Даня, хотя и слышал, но воспринимал как шум, который не имеет к нему никакого отношения. Он сделал то, что должен был сделать, к чему его подтолкнули вопреки собственному желанию, но пьянящей радости от победы он не испытывал – трудная работа сделана, и всё, он свободен. Вечером будет праздник, встреча Нового года, вот это ему было приятно, а всё остальное…просто тяжкие испытания, которые позади.
 Посадка в сани, для отъезда в дом Ярославы, оказался весьма затруднителен – на выходе с трибун его буквально захлестнула толпа неизвестно откуда взявшихся студентов Дальбора. Дане даже показалось, что гонка происходила не в Китеже, а в Гипербореи – весь факультет собрался, чтобы приветствовать своего героя.
- Откуда вы все взялись? – недоумённо спросил Даня, попав в объятья Наумова, капитана по Ступингу.
  - В Китеж приехали почти все, как только узнали, что ты будешь участвовать в гонке, - радостно сообщил ему Юра, - пропустить такое событие – это значит просто не увидеть ничего в Волшебном мире. Ты силён Даня! Расскажи, как ты провёл этого паука, который сумел откусить ногу у одного из гонщиков!?
- Извините ребята, - чуть ли не крикнул Даня своим однокашникам, - я тут несколько устал, и не могу ответить на все ваши вопросы. Дайте отдохнуть, всё расскажу после каникул. – Студенты, не переставая галдеть, подняли Даню и донесли до саней. Под их победные возгласы сани понесли Даню по Китежу.
 Олеся Владимировна, ехавшая с ним, с виноватой интонацией в голосе спросила его, когда сзади затихли поздравительные крики: «Как ты себя чувствуешь?» - «Нормально», - пожал плечами Даня.
- Извини меня Даниил, - сказала Олеся Владимировна всё с той же виноватой интонацией, - я никак не предполагала, что твои недоброжелатели публично, на глазах всего Волшебного мира пойдут на такую подлость, чтобы уничтожить тебя.
- Это вы о чём, баба Ося? – растерялся Даня.
- О препятствиях конечно, - с еле скрытой злостью ответила колдунья, - ещё никогда на «Русских гонках» в качестве препятствий не использовались твари, которых можно поразить, обездвижить только через глаза. Тебя просто хотели убить на глазах всех, при этом оставшись в стороне от этого злодеяния. Именно за этим приезжали вчера Курумов и Захарьев – показать, что они сделали всё, чтобы отговорить от участия в гонке. Если бы ты погиб, им нечего было предъявить. А я-то, старая дура, купилась на их приём, поверив, что они не хотят твоей победы. Нет, они хотели, чтобы ты участвовал и погиб на трассе при тысячах свидетелей. Они знали об этих тварях и специально толкали тебя на стадион, чтобы убить! – колдунья стукнула кулаком по облучку саней. – Они пожалеют, что пытались сделать меня соучастницей твоего убийства.
- Почему соучастницей? – робко спросил Даня, не понимая гнева колдуньи.
- Потому что я записала тебя на гонку. Я уговорила тебя участвовать в ней, и если бы ты погиб, то вся вина легла бы на выжившую из ума, старую дуру Урусову, заставившую мальчика с серебряными волосами участвовать в смертельной гонке.
- Вообще-то я сам согласился, - Даня скептически поджал губы, - да и в прошлом году именно я уговорил вас устроить для меня разрешение, так что…сам полез в пасть дракона, никто меня не тянул туда на аркане.
- Ты то понятно, - колдунья погладила Даню по щеке, - ты ещё мальчик и не готов к подлости взрослых; но я, прожившая долгую жизнь, должна была разгадать их коварство.
- Да ладно расстраиваться, баба Ося, я ведь победил, - улыбнулся Даня.
- Это-то и есть удивительное чудо, - скорбно сказала волшебница, - близнецы в госпитале после травм от заклятия распада, ещё один гонщик без ноги, которую откусил паук, двое с переломами и двоя с ожогами – семь человек пострадали, а ты без единой царапины. Ты величайший, сумасшедше-везучий волшебник, которому всего тринадцать лет. Неужели тебе не было страшно, когда ты увидел этих тварей?
- У меня есть Серебристый, баба Ося, и кристалл, - Даня достал из кармана подарок Деда Мороза и любовно посмотрел на него, - если бы не это…не ехал бы я с вами победителем. – Даня убрал кристалл и пытливо посмотрел на колдунью, - на каком препятствии двое получили ожоги?
- На маятнике, что само по себе странно, - ответила колдунья, - их могло задеть маятником, но ожоги они не могли получить.
- Там был огненный вихрь, в промежутке между качанием маятника, - сказал Даня, - и поставил его мой дядя. Только я не знаю, как ему это удалось при тысячах зрителей сделать незаметно всего за несколько минут до того, как я подлетел к этому препятствию.
- Ты знал про это? – обескураженно спросила колдунья.
- Я знал про близнецов, которые должны были задержать меня на старте, про огненный вихрь и ленту на финише, но я не знал про паука в замке и про дракона, - ответил Даня.
- Знал про козни дяди и всё же полетел навстречу опасности?! – восхищённо спросила колдунья, уважительно глядя на Даню.
- Когда знаешь, можно подготовится, - просто ответил мальчик, - у меня кристалл, необычная ступа – меня не так просто убить, - усмехнулся Даня, а про себя добавил, что у него, ко всему прочему, ещё и необычная волшебная палочка.
 Возле дома Урусовых сани с Даней и Олесей Владимировной встречала целая делегация из друзей, родителей, соседей, знакомых и ещё неизвестно кого, пришедших поприветствовать самого юного и самого сильного волшебника слава о котором не меркнет, а увеличивается с каждым годом. Для всех сами гонки выглядели как захватывающее зрелище, не таившее в себе никаких закулисных интриг. Весь Китеж принял опасные преграды, которые пришлось преодолевать гонщикам, как желание Министерства и Верховный Совет показать им, как может справляться с опасностями их признанный кумир разрекламированный во всех газетах и журналах. Ни у кого даже не возникло мысли, что тринадцатилетний мальчик мог погибнуть на «Русских гонках», и что эти страшные препятствия были поставлены устроителями именно для погибели мальчика, а не для победы.
 Даня и сам бы не додумался о коварном плане власти, если бы ему всё не объяснила Олеся Владимировна. Он знал о враге Чернове, но и не допускал мысли, что его специально заманивают на смертельную схватку Министерство и Верховный Совет. Видя счастливые и радостные лица встречающих его волхвов, Даня только сейчас ощутил радость победы – его специально хотели убить, но он переиграл всех недоброжелателей и вышел победителем. Его триумф стал той местью, тем ответом врагам, которые не смогли уговорить его сдаться осенью с помощью уговоров, а теперь не сумевшие убить его на глазах всего Волшебного мира. Усталости от борьбы, от прошедшей гонки не было, но была радость и гордость за себя, что он сумел использовать то наследство, что оставили ему родители.
 Торжество по поводу его победы плавно перешло во встречу Нового года где была, и елка в доме Урусовых, с сюрпризами, подстроенными Ярославой; и ночное гуляние у главной ёлки Китежа, где Даню все узнавали и приветствовали криками восторга; и встреча с Дедом Морозом, который подарил ему жезл для кристалла, размером с волшебную палочку и специальным ложем на конце для него. Как пояснил Дед Мороз этот жезл, по преданию, должен быть вручён после года обладателю кристалла, если его владелец окажется именно тем, для кого он предназначен. Вручая жезл, Дед Мороз смахнул ледяную пыль с глаз и поблагодарил Провидение, что он не ошибся и вручил кристалл именно тому, кому он предназначен. Торжество закончилось под утро огромным фейерверком, который зажёг над столицей Волшебного мира имя - ДАНИИЛ БЕЛОВ.
                ГЛАВА 14. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОРОЧЕСТВА.
 Угомонившись вместе со всеми под утро, Даня проспал весь день и вынырнул из счастливого сна под вечер. Настроение было счастливым и безмятежным: страхи и опасности остались позади, а впереди только весёлые каникулы. Завтрак, обед и ужин в одном столе появились, как только Даня свежий и бодрый вышел из ванной, но спокойно поесть ему не удалось – в дверь постучали и в комнату влетела возбуждённая Ярослава.
- Ты посмотри какие они оказывается гады этот Курумов и Захарьев, - она стукнула по столу толстым, праздничным выпуском «Волшебных Ведомостей».
- Может я всё-таки поем, - недовольно пробурчал Даня, подумав, что побочные явления от зелья кажется начинают ослабевать, что хорошо, и в тоже время неудобно для него.
- Ой, извини Даня, - Ярослава присела на стул возле стола, - но тут такие новости!?
- Наверно пишут, что Верховники и Министерство специально поставили на трассу гонки двух монстров, чтобы убить меня!? – полувопросительно, полуутвердительно сказал Даня, принимаясь за еду.
- Откуда ты знаешь?! – поразилась Ярослава.
- Мне это уже объяснила твоя бабушка, а эта статья, - Даня кивнул на газету, - наверняка написана под её диктовку.
- Если бабушка знала, что тебя хотят убить, зачем она хлопотала о твоём участии?! Она что предательница?! – возмущенно завопила Ярослава.
- Да нет, - успокоил подругу Даня, - бабу Осю саму провели как девчонку, и она попросила у меня прощения, что втянула в игру, смысл которой не поняла.  Эта статья её месть министерским и Верховникам. Она очень была зла на них вчера.
- Почему мне она ничего не сказала?! – продолжала возмущаться Ярослава.
- Потому что не ты разбиралась с близнецами, пауком и драконом, - ответил Даня, дожевав расстегай с мясом.
- Нуууууу…всё равно надо было рассказать, - остыла Ярослава, - Даня, а как ты разобрался с пауком? С драконом мы видели – ты его чем-то отвлёк и пролетел, а огонь наверно погасил кристаллом. С пауком так же?
- Слушай, Яра, дай спокойно поесть, - Даня бросил на девочку недовольный взгляд, - сходи пока к друзьям и обсуди с ними все вопросы.
- Они сейчас сами придут. Мы все идём на концерт, - с притихшим любопытством ответила Ярослава и, подняв голову вверх, стала разглядывать звёздный потолок.
- На какой концерт? – удивлённо спросил Даня, - у вас что есть оркестры?
- У нас есть всё, - самодовольно сказала Ярослава не переставая разглядывать потолок, - и оркестры где играют на раковинах и свирелях, и ансамбли где поют скрипки без скрипачей, но я всю эту ерунду не люблю. Мы идём на группу «Ведуны» - это самая популярная танцевальная группа, все слушают и танцуют.
- У смердов это называется дискотека, - сказал Даня, скривившись в недовольстве. Танцевать ему не хотелось, он вообще был равнодушен к музыке в любом её виде.
- Да ты что Даня, это очень известная группа, она специально приехала в Китеж из Скандинавии, все мечтают попасть на их концерт, - Ярослава с удивлением посмотрела на Даню.
- Скандинавия говоришь, - Даня наморщил лоб вспоминая карту, - так она совсем недалеко от Груманта, - осенило его.
- При чём здесь Грумант? – удивилась Ярослава.
- При том, - в раздумье ответил Даня, - что Кощеев на каникулы уехал на этот остров.
- Ну и что? Ты думаешь, что музыкальная группа как-то связана с чёрной магией? Ты переутомился Даня, тебе везде мерещатся Зло. Где Кощеев и где музыканты!? – Ярослава непонимающе хлопала глазами.
- Знаешь, Яра, может я действительно переутомился и дую на воду, обжёгшись на молоке, но, когда я слышу о странных совпадениях, мне становиться тревожно.
- Не, зна-а-ю-ю-ю-ю, - с сомнением протянула Ярослава, - мне кажется тебе просто не хочется идти на концерт.
- И это тоже, - согласился Даня, - но лучше быть всегда начеку, особенно на неизвестном сборище. – Ха, неизвестное, обычный концерт. Вернее, необычный, потому что эта группа ни разу не приезжала в Китеж, а тут приехала…, - Ярослава вдруг замолкла и изумлённо посмотрела на Даню, - ведь верно! Сколько раз её приглашали, а они не приезжали, а тут вдруг приехала, да ещё на праздник после гонки, когда ты так оглушительно победил! – Ярослава раскрыла рот от удивления. – Ты прав, что-то тут не так, и нам не надо ходить на концерт.
- Нет, Яра, когда мы что-то заподозрили, надо обязательно проверить подозрение, поэтому мы пойдём, но приготовимся к любым неожиданностям.
- Разработаем план? – загорелась Ярослава.
- О чём план!? – пожал плечами Даня, - мы даже не знаем никаких фактов. У нас просто подозрение, к тому же весьма шаткое, - Даня скептически поджал губы уже сомневаясь в том, что сам заподозрил неизвестно что в обычном концерте, - ладно забудь, - махнул он рукой, - ерунда, это всё. Идём на концерт, веселимся пляшем, а там видно будет.
  В дверь постучались и вошли радостные и сияющие друзья.
- Идём на «Ведунов»! – радостно провозгласил Сергей, потрясая переливающейся фотографией экстравагантно одетых музыкантов, - первая гастроль в Китеже – это что-то!!! И мы на ней! Как всё удачно получилось. Я давно уговаривал родителей съездить в Скандинавию на их концерт, но им всё некогда, а тут «Ведуны» сами приехали.
- Это действительно странно, - Ярослава посмотрела на Даню понимающим взглядом, словно говоря – а ты был прав.
- Надо будет попробовать взять у них автограф, - продолжал восторгаться Сергей.
- Что-то я не замечал за тобой, большой любви к музыке, - усмехнулся Даня.
- Это потому, что в Академии запрещена «соловьиная трель», - огорчённо заметил Сергей, - я только и отрываюсь на каникулах.
- Что это такое «соловьиная трель», - изумился Даня.
- Это вместо радио у волшебников, - пояснила Люда, покосившись на Сергея.
- Вот, - Сергей достал из кармана игрушку-птичку, дернул её за хвост и из клюва зазвучала музыка, - у меня она настроена как раз на Скандинавию, на музыкальный канал. Есть ещё и новостной канал, но это не интересно.
- Да, - хмыкнул Даня, - второй год живу среди волхвов и только сейчас узнал про ваше радио. Оно что только карманное?
- Нет, - пояснила Люда, - это у Серёги карманная трель, но в домах у волхвов она у всех.
- Почему я здесь его не вижу? – Даня вопросительно посмотрел на Ярославу.
- Я думала ты знаешь, - растерялась Ярослава. Подойдя к письменному столу, она надавила на его край и из столешницы выскочил сокол в размер Хохмача. Девочка надавила на голову и послышалась речь диктора, объявляющего последние новости Китежа.
- Телевизора нет, но радио присутствует, - усмехнулся Даня, - может с его помощью и переговариваться можно, как в телефоне? – полюбопытствовал он.
- Нет, - покачала головой Ярослава, - да и трель слушают только вот такие как Серёга, - она метнула на друга насмешливый взгляд, - меломаны.
- Поэзия и музыка взаимосвязаны, - напыщенно сказал Сергей, - поэтому я и слушаю трель. Если у тебя вместо мечты буквы книг, то читай себе до ослепленья, а возвышенное оставь возвышенным, - бросил он подруге колкость, простерев руку к потолку.
- Не взлети, возвышенный, - рассмеялась Ярослава.
- Ну так мы идём на концерт?! – нетерпеливо напомнил Сергей.
- Идём, - вздохнул Даня с тяжким предчувствием, и все вышли из комнаты.
 По дороге в Городское Собрание, где должен был состоятся концерт, Даня пообщался с Серебристым, наказав ему обследовать здание куда они направлялись и сразу предупредить об опасности если она есть.
 Городское собрание оказалось зданием напоминающем Академический терем, только больше и внушительней; обилие башенок, различных входных лестниц с резными крыльцами делали его парадно нарядным и в то же время уютно-притягательным. Возле центральной лестницы уже собралась толпа желающих посетить необычный для города концерт. Огромный плакат, повторяющий фотографию Сергея, красовался перед входом. Компанию друзей, по традиции, сопровождала Олеся Владимировна, которая, не снижая скорости ходьбы, прошла сквозь толпу и вступила внутрь здания, небрежно кивнув двум волхвам, охраняющим двери. Даня, проходя мимо этих сторожей, каким-то внутренним чутьём понял, что это тьмурийцы. Почему он так решил было непонятно, и тем более непонятно было почему вход на обычный концерт музыкантов охраняют тьмурийцы. Ответ оказался в центральной ложе на амфитеатре для зрителей – там сидел Курумов в окружении важных волхвов, среди которых Даня увидел и отцов Ярославы и Люды.
 Курумов увидев, что среди вошедших был Даниил, приветливо поднял руку приветствуя победителя прошедших гонок. Даня передёрнулся внутри от слащавой улыбки Верховника, но внешне он учтиво кивнул головой, и тихо спросил Олесю Владимировну: «Баба Ося, а вам ничего не будет за ту статью, что вы организовали в «Ведомостях»? Колдунья с усмешкой посмотрела на Курумова, и так же тихо ответила Дане: «Если он только попробует возразить в печати, я подниму такую бурю, что она сметёт его с высокого места. Пусть благодарит, что я не подала на него жалобу в Совет Старейшин, а то бы уже сейчас он не улыбался.»
  Колдунья провела друзей к боковой ложе и рассадила их. Ложа была удобной: было отлично видна сцена, а также весь зал и центральная ложа в которой сидели все носители власти в Китеже. Зал вместе с ложами начал заполнятся. Даня, подумавший сначала, что на концерте будет присутствовать только молодёжь, рассудив об этом по реакции друга, был весьма удивлён, увидев взрослых волхвов заполняющих зал. Молодёжь тоже была, но своих ровесников мальчик в зале не увидел.
- Баба Ося, почему такое внимание волхвов к обычному эстрадному ансамблю? – спросил Даня колдунью, недоумевая зачем здесь Верховники и серьёзные волхвы.
- «Ведуны» — это не только, как ты сказал, эстрадный ансамбль. Это серьёзные исследователи древних пророчеств, легенд, которые они перекладывают на песенный лад и озвучивают в том стиле, который понятен не только старикам, но и молодёжи. В легендах много любовных историй, и «Ведуны» их поют, а любовь, мальчик, - она потрепала Даню по волосам, - всегда притягательна особенно в юности. Ты это ещё поймёшь, когда придёт время.
 «Вот ещё, - подумал Даня, - тут со Злом не знаешь, как разобраться, понять, что оно задумало, так ещё понимай про любовь – глупость, да и только. Зачем нас вообще сюда притащили? - Даня покосился на друзей и увидел, что все, без исключения, с нетерпением ждут начала концерта. – Вот тебе на, - опешил он, - девчонки ждут песен словно принца на белом коне, который увезёт их в счастливую жизнь. Ну, Серёга понятно – поэтическая душа, да и мысли о Веронике ему не дают спать, а эти-то, о ком грезят?»
  Когда раздался гром аплодисментов и на сцену вылетел ансамбль, разодетый в мантии с различными кабалистическими и руновыми знаками, Даня услышал Серебристого.
- Даня, Кощеев здесь в комнатах за сценой, он кого-то ищет.
 Даня, услышав о профессоре мгновенно принял решение. Увидев, что все в ложе восторженно аплодируют музыкантом, и даже Олеся Владимировна благосклонно смотрит на сцену, Даня, надев шапку-невидимку, заблаговременно спрятанную под кафтаном, осторожно вышел из ложи.
- Где он? – спросил он оленя, - веди туда. – Держись, - услышал он, и почувствовал рядом с лицом шею Серебристого. Обхватив оленя, он тут же оказался в комнате с зеркалами и стоящими перед ними столиками на которых громоздились баночки, колбочки и ещё какие-то странного вида сосуды. В комнате было двое волхвов – Кощеев и старик с белой, седой бородой, одетый в чёрную мантию, расшитую серебристыми полумесяцами и золотыми черепами.
- Вы привезли пророчество? – спросил Кощеев обращаясь к старику.
- Как договорились, - ответил колдун.
- Вотан, зачем такие сложности? – спросил Кощеев недоброжелательно глядя на старика, - платить этому дурацкому ансамблю, тащить его сюда в Китеж, представлять вас как его руководителя. Неужели нельзя было отдать мне пророчество там, на Груманте?
- Вы притворяетесь глухим и дураком, или это ваше нормальное состояние? - трубно, как из колодца спросил колдун. – Я же вам объяснил простым языком – пророчество откроется только здесь в Китеже, возле Волховского Камня и столба Перуста, и только 1 января, когда вокруг будет не более трёх волхвов. Пророчество я не могу отдать, оно во мне. Я произнесу его, и вы узнаете, что хотите; но после того, как узнаете, я буду не нужен, но мне хочется потратить деньги, что вы заплатили. Поэтому я уеду вместе с «Ведунами», а если не уеду вам не уйти ни от ваших тьмурийцев, ни от наших кобников. Пропажу руководителя такого ансамбля как «Ведуны» трудно не заметить.
- Не верите слову Рикшеллера, Вотан? – криво усмехнулся Кощеев.
- Боюсь оказаться в дураках. Рикшеллер пока лишь блазень, а вот его слуги… я их знал.
Некоторых уже нет, а многие в Тмутаракани. Тот, кто служит ему сейчас может и станет значимым, а может просто исчезнуть на пути к величию. Я долго живу и знаю цену пророчеству, что внедрили в меня – по сравнению с ним цена моей жизни ничтожна.
- Если так боитесь зачем согласились открыть пророчество? – с ироническим удивлением спросил Кощеев.
- Всё в мире подчинено Провидению: было предсказано, когда и как я открою пророчество. Наперекор собственной Доле можно пойти, вот только дойти нельзя, - улыбнулся колдун, - идёмте, после полудня пророчество должно открыться.
  Кощеев как-то странно посмотрел на колдуна и вышел из комнаты. Даня последовал за волхвами, внимательно оглядываясь, чтобы не произвести шума и не наткнуться на кого ни будь. Выйдя из здания городского собрания Кощеев и Вотан двинулись по улице в сторону противоположную дому Ярославы. Даня, плохо знающий улицы Китежа, старался держаться ближе к преследуемым, чтобы случайно не затеряется в лабиринтах улочек, по которым, петляя, шли волхвы.
  Через полчаса хождения по узким улочкам они вошли в рощу, стоящую своими деревьями прямо у стен домов. Город кончился резко, перейдя в лес. Это был ельник, где белый снег резко контрастировал с коричневыми стволами и зелёными кронами елей и пихт. Дорожка, по которой шли волхвы была расчищена от снега, но понять земляная она или покрыта плитками было невозможно. Метров через сто открылась поляна посреди которой лежал огромный камень, а рядом с ним стоял деревянный столб на вершине которого красовался искусно вырезанный метровая лиса – знак факультета Перуст.
 Вотан подошёл к столбу, поклонился ему и, прижав лоб к поверхности, что-то сказал нараспев на языке, который Даня не понял. Слова были незнакомые, но по волне чувств, хлынувших от колдуна, и уловленных мальчиком, он понял, что Вотан здоровается со своим прародителем и выражает готовность исполнить предначертанное.
 «Так он потомок Перуста, - подумал Даня, - и наверно сейчас откроет секрет того заклинания, которое наложил его предок для защиты Кубка Жизни. Вот же гад и предатель! Его предок охранял Кубок от Зла, а он выдаёт секрет чёрному магу, чтобы тот овладел живой водой, обрёл тело и установил мрак в Волшебном мире!?» Злость и ярость вскипели в Даниной груди. Ему захотелось выхватить кристалл и навечно заморозить потомка Перуста; но понятое чувство колдуна, что он должен выполнить предсказанное, остановило руку Дани, уже потянувшуюся к карману за кристаллом. Злость злостью, но Даня знал, что не сможет вот так, в спину, пустить в волхва убивающий мороз кристалла.
  Вотан отошёл от столба и подошёл к Волховскому камню. Даня подошёл поближе и увидел, как колдун протянул руку к камню, где виднелось углубление в точности повторяющее силуэт человеческой руки, словно кто-то, вылепливая гранитную глыбу, оставил в ней отпечаток собственной руки, как фирменный знак заклеймивший сделанный камень. Ладонь точно вошла в углубление, и колдун застыл, закрыв глаза. Его лицо, и без того морщинистое от старости, стало похоже на треснувший от нагрева камень. Кое где лежащий на камне снег стал таять, словно колдун своим прикосновением влил в него огонь и тот нагрелся. Вотан стал раскачиваться из стороны в сторону, простёр вторую руку к небу и заговорил низким, замогильным голосом.
- В год второй победы серебра и первый знания, Ефрем Сирин прокричит тридцать раз, и в полночь будет час возможности, если придёт тот, кто знает. Не успеешь - сгоришь, успеешь беги, тварь пойдёт следом. 
  Произнеся слова, Вотан отдёрнул ладонь от камня и отшатнулся от него, словно в него ударила молния. Тело передёрнулось, и он обессиленно осел на утоптанный снег. Кощеев подошёл к нему и заботливо поднял на ноги.
- Что это значит? – спросил он, заглядывая в широко раскрытые, но бессмысленные глаза колдуна. Вотан помотал головой, приходя в себя и отстранился от Кощеева.
- Толковать пророчество не моё занятие. Я ведун, прорицатель, какими были все мои предки от жены Перуста. Что было вложено, то сказано, - Вотан потёр виски, - договор выполнен, Кощеев; теперь тебе решать, что с этими словами делать.
  Колдун повернулся спиной к профессору и нетвёрдой походкой пошёл в сторону города.
- Может ты подскажешь, кто может растолковать пророчество? – спросил Кощеев догнав колдуна.
- Толкователей много, - скривился Вотан, - спроси у своего хозяина, может он подскажет; не зря же он учился во всех лучших Академиях. Где ни будь да найдётся тот, кто поймёт, что ты не понимаешь.
- Я понимаю, - оскорблённо сказал Кощеев, - но не до конца.
- Тебя что так и не научили, профессор, что понять до конца – это уже сделать, - колдун насмешливо посмотрел на Кощеева, - да, вот ещё тебе бесплатное добавление к пророчеству, касающееся тебя самого, - Вотан хитро посмотрел на профессора, - будешь служить, но не заслужишь, пройдя свой путь до конца.
- Намекаешь, что меня не вознаградят? – Кощеев со злостью сощурился на колдуна.
- Я ведун, а не насмешник, что вижу говорю, что не вижу молчу, - покачал головой Вотан, - а уже тебе решать, что сие значит. Прощай, я возвращаюсь на Грумант.
  Вотан резко выхватил палочку, взмахнул ей и исчез. Кощеев посмотрел на то место где только что стоял Вотан, зло сплюнул и пробормотал: «Хитрющий старик, всё-таки провёл меня. Пророчество есть, но надо ещё понять, когда оно исполниться.» Он достал палочку и, как и Вотан, исчез.
 Даня позвал Серебристого и попросил перенести его в Городское собрание. Оказавшись в холле, Даня снял шапку невидимку, засунул её под кафтан и пошёл в ложу. Концерт заканчивался и последнюю песню пел весь зал, видимо это был хит сезона, как понял Даня. Бросив взгляд на хлопающих и поющих друзей, он вдруг замер в удивлении – в ложе не было Лены. Сергей, Ярослава, Люда и Олеся Владимировна в каком-то радостном возбуждении встав со своих кресел стояли возле барьера ложи и восторгались в зал, но Лены среди них не было.
 «Серебристый, - мысленно завопил Даня, - где Лена?» - «У тебя за спиной», - ответил Гуди. Даня обернулся   и остолбенел – в ложу входила невозмутимая Лена. «Наверно выходила в туалет», - сразу успокоился Даня, перепугавшийся её отсутствием. Сев в своё кресло, он стал раздумывать о пророчестве, которое услышал. Всё что он увидел и услышал вызывало много вопросов, на которые он не мог найти ответов.
- А ты так и продремал весь концерт, - вывел его из задумчивости голос Сергея, - я понимаю твои великие подвиги никак не похожи на радость музыки и слов; но ты посмотри, как девочкам понравился концерт. Ты много потерял, что продремал такое зрелище.
 «Он что издевается, - подумал Даня, - как я мог продремать концерт, когда меня тут не было.» Он вопросительно-подозрительно посмотрел на друга, но по его счастливой физиономии понял, что друг не шутит и не издевается, он, видимо, действительно весь концерт видел Даню, дремлющего в своём кресле. Это обстоятельство требовало разъяснения, которое сразу же пришло ему на ум – Лены не было в ложе, когда он вошёл, значит она была не в туалете, а где-то ещё. Он пытливо посмотрел на невозмутимо сидевшую Лену и открыл рот для вопроса, но тут же закрыл его, сообразив, что выяснять роль девочки, в его мифическом присутствии на концерте, при друзьях не стоит, надо поговорить с ней наедине.
 Все вышли из ложи восторженно-возбуждённые. Олесе Владимировне пришлось строго одёрнуть Сергея, который порывался бросится за кулисы и взять автограф у музыкантов. Ярослава и Люда тоже были не против обзавестись закорючками на фото. Даня, сообразив, что неплохо было бы узнать про Вотана, если он заявлен как руководитель ансамбля, поэтому мальчик присоединился к общему хору, просящему Олесю Владимировну прорваться сквозь строй поклонников, как она это умеет, и поговорить с музыкантами. Колдунья, удивлённо посмотрела на Даню, услышав его просьбу, в недоумении покачала головой, но желание мальчика исполнила. Толпа, заполнившая фойе, расступилась и волшебница, как ледокол сквозь льдины провела детей за сцену где они нашли всю группу во главе с Вотаном.
  Даня, видевший колдуна совсем в другой одежде и с другим выражением лица, очень удивился, когда перед ним предстал умудрённый годами старик, выглядевший как маэстро, только что отошедший от пюпитра где он руководил оркестром.
  Олеся Владимировна благосклонно кивнула Вотану, который увидев её расцвёл в улыбке.
- Здравствуйте, госпожа Урусова, давненько мы с вами не виделись, - сказал колдун, почтительно целуя протянутую волшебницей руку. – Это всё ваши внуки, - кивнул он на друзей, стоявших в оцепенении перед нездешними знаменитостями.
- Всё такой же, Одинович – галантен в движениях, и язвителен в словах, - она усмехнулась, - нет бы спросить – это ваши дети госпожа Урусова. Я-то считаю этих молодцов, - она кивнула на музыкантов, - вашими детьми.
- Ох, Лесенка, ты всё такая же язва, как и была, - рассмеялся колдун.
- Да, Вотанчик, какой была, такой осталась, - счастливо улыбнулась колдунья, что-то вспоминая из далёкой молодости, - внучка по крови здесь только одна, остальные её друзья. Но мы с тобой даже и не поздоровались бы, если вот этот герой нашего Волшебного мира не изъявил желание взять у «Ведунов» автографы.
- Зачем мальчику с серебряными волосами наши автографы?! – радостно улыбнулся Вотан Одинович, - но я счастлив пожать руку такому известному, не по годам, волшебнику, - колдун протянул руку Дане.
 Даня взял ладонь колдуна, и тут же в его голове зазвучали слова Вотана: «То, что должно было открыться – открылось. Ты знаешь пророчество. Оно сбудется, как и та Доля, что выпала тебе.» Даня посмотрел в светящиеся знанием глаза колдуна и понял, что не гад он, и не пособник Зла, а тот кому суждено было донести до него слова вложенные в память. Потомок Перуста выполнил свою миссию, правда способ, каким это было сделано, казался Дане неправильным и сложным – неужели нельзя было просто послать ему письмо и пригласить в Китеж к Волховскому камню!? Всё в Волшебном мире как-то не так, как хотелось бы. Мальчишеская досадливость на неправильность всего происходящего мелькнула в глазах Дани, и уловленная Вотаном вернулась к нему ясным взглядом, в котором было сказано – всё идёт так, как уготовлено и не нам менять порядок, установленный пророчеством.
 Затянувшееся рукопожатие между Даней и Вотаном не прошло мимо внимания Олеси Владимировны. Она удивлённо поглядела на обоих, и на лице её отобразилось понимание, что желание Дани взять автограф было лишь предлогом, чтобы встретиться с колдуном. Причина встречи была закрыта от неё, но Белов есть Белов – он вне понимания того, что хотелось бы понять и знать.
 Пока Даня обменивался взглядами и мыслями с Вотаном его друзья успели получить подписи от всех музыкантов; брать автограф у Вотана, которого не было на фотографии никто не решился, тем более, что с ним общался мальчик с серебряными волосами, их друг, который вне конкуренции, что на соревнованиях, что в общении со значимыми волхвами.
- Рад, что ты растёшь достойным сыном своих родителей, - сказал Вотан Одинович, отпустив руку Дани.
- Вы знали моих родителей? – удивился мальчик.
- Не лично, - склонил голову колдун, - а через пророчества, которые снисходили ко мне.
- Ты забыл, Сведеборг, - вдруг вступила в разговор Олеся Владимировна, - ты видел его родителей, когда Аввакумов посещал тебя на Груманте.
- Видеть одно, а знать совсем другое, - назидательно ответил колдун, бросив на бабу Осю острый и, как показалось Дане, неприязненный взгляд. – Как бы там ни было, ты похож на того, кто спасал и спасёт Волшебный мир, - добавил Вотан одобрительно улыбнувшись мальчику.
 Выспрашивать у колдуна о Кощееве при стольких свидетелях Даня не стал, понимая, что Вотан ничего не скажет о той хитрой схеме по которой до него, донесли слова пророчества. Мальчик попрощался с колдуном и, вздохнув о необходимости расшифровать пророчество, пошёл вместе со всеми к выходу через толпу, так и не получивших автографов волхвов.
 По дороге в дом Урусовых Ярослава, Люда и Сергей без устали обсуждали прошедший концерт. Сергей даже пытался изобразить наиболее понравившиеся ему куплеты из песен, но был высмеян девочками, как бездарь не умеющий петь.
  Даня всю дорогу молчал, пытаясь вытроить в стройную схему всё то, что произошло. Кое-что у него получилось, кое-что было скрыто туманом, но в целом он понял, каким образом Провидение привело его в Китеж и для чего. Оставалось разгадать само пророчество, но здесь ему нужна была стройность мышления Ярославы, её способность разложить всё по полочкам, используя свои знания. Надо было рассказать друзьям о пророчестве, но перед этим поговорить с Леной. Даня чувствовал, что исчезновение девочки из ложи таило в себе сюрприз, и, как он подозревал, не совсем приятный.
 Подойдя к дому, Даня сказал, что должен кое-что проверить в ступе и поэтому пойдёт в гараж, при этом он незаметно сделал знак рукой Лене, чтобы она пришла туда же.
- Всё у тебя какие-то идеи дурацкие, - сказал на это Сергей, - мы вот сейчас будем делать большие плакаты с автографами, привезём их в Академию, чтобы все знали, как замечательно мы провели каникулы.
- Флаг вам в руки, - с усмешкой сказал Даня и ушёл в гараж. В гараже Даня внимательно осмотрелся, не обнаружив ничего подозрительного, он стал ждать Лену.
  Задумчиво глядя на след «огненной ленты» на ступе Дане в голову неожиданно пришла мысль: «О чём, я хочу расспросить Лену? Где она была во время концерта? Так это легко узнать у Серебристого.» От простоты решения Даня растерялся, но не успел позвать Гуди, как увидел, что в гараж тихо как мышка проскользнула Лена. Выспрашивать оленя было поздно, надо было просто спросить девочку.
- Лена…, - начал Даня и замолчал, подбирая слова, чтобы, не обидев её, узнать, где она была, когда он вернулся в ложу.
- Я сидела у тебя в кармане мышкой и слышало всё, что слышал ты. В ложе вместо меня и тебя сидели два фантома, которые я сотворила, так что наше отсутствие никто не заметил, - сказала Лена прочитав вопрос на Данином лице.
- Чтоооооо…- заорал Даня, но тут же оборвал крик; не хватало ещё, чтобы его услышали и прибежали на шум. – Ты превратилась в мышь, залезла ко мне в карман и сидела там пока я следил за Кощеевым?! Ты соображаешь, что ты сделала?! – Даня душила злость на девочку, которая тут же переключилась на Серебристого.
- Гуди, - позвал он. Олень появился перед Даней. – Ты знал, что Лена сидела у меня в кармане, когда я следил за Кощеевым?
- Конечно, - ответил олень, - ты же приказал мне охранять её.
- Почему ты мне не сказал, что она забралась в мой карман мышью?
- Ты не спрашивал меня где девочка, - недоумённо ответил Гуди, - спросил бы я ответил, а так…я охранял тебя и её одновременно.
- А если бы я полез в карман и случайно задавил её? Что тогда? – продолжал злиться Даня. – Я успел бы её вытащить прежде чем это случилось, - спокойно ответил олень.
  Злость у Дани не проходила, хотя он понимал, что Гуди ни в чём не виноват – он делал то, что Даня ему приказал.
- Послушай, Лена, - Даня жалобно посмотрел на девочку, - когда я узнал, что ты зверомаг и превращаешься в крысу, мне приснился сон, что я сворачиваю тебе голову, когда ты крыса. Этот сон меня долго мучил, поэтому я приставил к тебе оленя, но он неправильно понял меня и не сказал, что ты в моём кармане в образе мышки. Ты представляешь, что случилось бы, если я полез в карман и раздавил тебя?
- Ты не смог бы этого сделать, - равнодушным голосом сказала Лена, - в тебе нет зла. Ты не можешь убить ни одно живое существо руками, даже если бы захотел.
- Может и не могу, - зло сказал Даня, - но прибить тебя мне сейчас очень хочется. Почему ты увязалась за мной?
- Я почувствовала, что Кощеев где-то рядом, и я поняла, что ты знаешь об этом, поэтому превратилась в мышку и залезла к тебе в карман, - спокойно ответила Лена.
- Ты чувствуешь присутствие Кощеева? – удивился Даня.
- Да. Я долго следила за ним и научилась узнавать его…, - девочка покрутила ладонью подбирая слово, объясняющее её чувствительность, - по запаху Зла.
- Зло имеет запах? – ещё больше изумился Даня.
- Да. Звери чувствуют опасность по запаху, а я анимаг, поэтому у меня как у животных такой же нюх. Я слышу запах как Зла, так и Добра. Вот ты пахнешь только Добром, даже когда злишься. Кощеев всегда пахнет Злом, даже когда улыбается.
- Ты что видела, как улыбается Кощеев? - скривился Даня, вспомнив улыбку профессора.
- Видела, только у него не улыбка, а гримаса, которую он пытается выдать за неё.
- Ладно, с мышкой понятно, разобрались. Как ты сделала наши чучела в ложе?
- Это были не чучела, - покачала головой Лена, - эти были фантомы, дымовая имитация предмета. – Что сплошной дым?!
- Не совсем, - пояснила Лена, - я сгустила его до упругости воздушного шарика с оболочкой. Если дотронутся до фантома, что почувствуешь предмет. Это я сделала на всякий случай: до тебя, когда ты дремлешь, никто бы не прикоснулся, а я вообще никому не интересна, чтобы трогать меня для разделения восторга от заводного припева песни.
- Ты меня пугаешь всё больше и больше, - Даня опасливо посмотрел на девочку, - я начинаю тебя бояться.
- Ты никого не боишься, - сказала Лена, - кроме самого себя и непонятного вокруг. Ты не понимаешь, как я колдую, и откуда у меня эти знания, вот и растерялся, но не испугался. В тебе нет страха.
- Ты что и страх чувствуешь по запаху? – недовольно спросил Даня.
- Конечно, как и все животные. Собака нападает только тогда, когда чувствует запах страха, исходящий от человека или зверя. Если страха нет – собака не нападёт, - бесцветным голосом разъяснила Лена. Её пояснения были так же равнодушны, как и её невозмутимость; Даня подумал, что если бы ему это рассказала Ярослава, то у неё был бы голос как у профессора на кафедре, а Лена говорила обыденно и без пафоса собственного знания.
- Ладно, - сдался Даня, уяснив, что выспрашивать дальше Лену о её способностях, это только углублять непонятки её умения колдовать, - что ты думаешь о пророчестве?
- В нём сказано о том, когда можно будет снять заклинания с Кубка, - ответила Лена.
- И когда ?! – воззрился на девочку Даня.
- Я не знаю кто такой Ефрем Сирин, - пожала плечами девочка, - надо спросить у Ярославы. Она самая умная в разгадках пророчеств.
- Да, надо её позвать, - встрепенулся Даня и хотел пойти в дом.
- Они за дверью, - остановила его Лена, - сейчас войдут.
 Даня недоумённо посмотрел на девочку и тут распахнулась дверь в гараж ведущая из дома. – Секретничаете, и всё без нас, - влетела первой в гараж Ярослава. За ней вошли Люда с Сергеем, - О чём тайны?
- Надо разгадать пророчество о дне, когда Кощеев попытается открыть Кубок, - сказал Даня, поморщившись о том, что Лена действительно чувствует присутствие людей поблизости – он этого не умел.
- Ха, и где же вы откопали пророчество, пока мы размножали плакаты? – скептически спросил Сергей, недоверчиво смотря на Даню и Лену.
- Их не было на концерте, - задумчиво сказала Люда, - вот почему они оба мерцали.
- Как мерцали?! – вопрос Лены был задан таким тоном, словно её уличили в краже.
- Я видела у тебя книгу о фантомах, - ответила Люда, - и прочла её. Ты правильно всё сделала, но что-то недоделала и вокруг вас было слабое искрение. Где-то ты ошиблась в заклинание, сестрёнка.
- Постойте, постойте, - опешил Сергей, - вы все девчонки такие умные, может и мне объясните. Вместо Дани и Лены на концерте сидели фантомы!? Этого не может быть! Я точно видел дремлющего Даню и скучающую Лену.
- Хм, - скривилась Ярослава, - классно сделано. Я правда не присматривалась, была занята другим, но ты Лена чудненько наколдовала, надо будет прочитать эту книжку и освоить.
- Все такие заумные, заученные, просто бежать некуда, - расстроенно сказал Сергей. –
Нет бы просто повеселится на концерте, так нет…Создают фантомов, о которых я никогда не слышал, куда-то убегают, добывают пророчество от которого зависит судьба Кубка, а мы всё мимо кассы.
- Не расстраивайся, Серёга, про фантомы я сам только что узнал, - успокоил его Даня, - мы с тобой как двое мальчиков-недоучек среди трёх колдуний, которым палец в рот не клади – мигом отгрызут.
- Где вы получила пророчество? – деловито спросила Ярослава, польщённая оценкой Дани.
- Не важно где мы его получили, важно его разгадать, - Даня строго взглянул на Ярославу, - слушайте, - и он повторил пророчество слово в слово. – У кого какие мысли?
- Ха, а что тут разгадывать? Всё как на блюдечке, - победоносно глядя на друзей провозгласила Ярослава.
- Излагай, - погрустнел Даня, знавший, что сейчас последует лекция, как в Академии.
- В год второй победы и первого знания – означает именно этот год, - голосом похожим на лекцию декана Игнатьевой, начала говорить Ярослава, - Даня победил второй раз в «Русских гонках». Первое знание – это открывшееся ему Чёрное зеркало и первое пророчество, которое он увидел в зеркале, когда его говорила Парвати в Италии мне. Из него мы узнали о Кубке жизни и Скоропеи, охраняющей его. Ефрем Сирин – это праздник Домовиков 28 января. Каждое утро кричит петух, а петух в ведении домовиков, значит через тридцать дней, в полночь, на целый час откроется окно, в которое можно будет легко снять заклинание. Придёт тот, кто может это сделать – Рикшеллер. Если он не успеет снять заклинание за час, то сгорит, а если успеет, то должен бежать вместе с Кубком, потому что Скоропея будет защищать освобождённый от заклинания Кубок. Всё понятно – 28 февраля, в полночь, Кощеев или Рикшеллер будут в подземелье Гипербореи.
- Слава, и откуда ты знаешь про день Домовиков? Как это у тебя получается? – Сергей подозрительно смотрел на подругу.
- Я в отличии от тебя и музыку слушала, и взрослых подслушивала и книжки читала, а не только в носу ковырялась, - с самодовольным превосходством сказала Ярослава.
- Яра, - Даня посмотрел на подругу с сомнением, - ты всё вроде правильно разложила, вот только одна непонятная поправка – о Кубке Жизни я узнал ещё позапрошлым летом, когда нашёл наследство родителей, а не этим летом из пророчества.
- Ну это мелочи. Мало ли кто о чём знал…, - девочка задумалась, - а если пророчество говорило не только о тебе, но и о Рикшеллере, если он узнал о Кубке, только в этом году?!
- Тогда что это за пророчество, если в нём свалены в кучу два волхва – я и Рикшеллер?
- Пророчество на то и пророчество, чтобы быть не совсем ясным, - тихо сказала Лена, - Кощеев ведь так и не понял его до конца.
- Кощеев тоже знает это пророчество? – поразился Сергей, - да где вы его слышали, если там были вы двое и ещё Кощеев?
- Возле Волховского камня и столба Перуста, есть тут оказывается такие, - сумрачно ответил Даня, понимая, что придётся рассказать и о Лене.
- Почему ты взял с собой Лену, а не позвал меня?! – возмутился Сергей.
- Ты бы лучше помолчал Серёга, и не задавал глупых вопросов, - с грустью в голосе сказала Люда, - никого Даня с собой не брал. Сестрёнка у меня очень любопытная, и зайцем проехалась на Дане.
- Как это зайцем? – поразился Сергей.
- Бесплатно в кармане, мышкой или хомячком, - пояснила Люда. – Так, сестричка? – спросила девочку Люда. Лена кивнула головой, смотря куда-то в сторону от ребят.
- Пророчество произнёс этот руководитель «Ведунов», Вотан? – спросила Ярослава.
- Да, Яра, он потомок, Перуста и пророчество было внутри него, а открыться должно было именно сегодня после полудня, возле Волховского камня, - сказал Даня.
- Встретился ты с ним, чтобы узнать почему такая сложность в передаче пророчества? - допытывалась Яра.
- Да, - Даня кивнул головой, - он сказал, что пророчество, по внушению Провидения должны были услышать три волхва, только я тогда не понял – ведь нас было двое я и Кощеев; потом узнал – третьей была Лена, сидящая у меня в кармане.
- Вот, - тожественно сказала Ярослава, - всё по пророчеству, значит и я его правильно разгадала. Мелкие нестыковки, что ты сказал про знание о Кубке, то же где-то лежат, только мы ещё об этом не знаем. Зато знаем день, когда всё случится.
- Знаем, - покачал головой Даня, - и что мы будем делать два месяца? Расскажем всё ректору и пусть он решает, как быть?
- Даня, - Ярослава взяла Даню за руку, - ни в первом пророчестве, ни во втором ничего не сказано об Аввакумове и Академии. Там сказано только о тебе, и спасти Академию должен ты, а не Игнатьева, и не ректор. Тебе придётся биться с Рикшеллером, а мы должны тебе помогать.
- Вообще-то вы мне ничего не должны, - Даня вырвал свою руку из руки Ярославы, - вы вообще все влезли в эту историю по чистой случайности.
- Всё в этом мире случайно, и всё закономерно, - сказала Люда, - мы случайно познакомились с тобой в поезде, случайно стали друзьями, случайно боролись с Магером, случайно услышали пророчество и случайно уже полгода боремся с Кощеевым – всё случайно, только Провидение так не считает, - Люда пристально посмотрела на мальчика, - вон и Лена случайно затесалась к нам в друзья, а ведь это она остановила первого василиска. Если всё это случайно, так кто мы такие?
- Да, подруга, ты оказывается не хуже меня можешь разложить всё по полочкам. Вот что значит правильно учится и грамотно перенимать опыт у товарищей, - восхитилась Ярослава.
- Значит…, - Даня обвёл взглядом друзей, - хотите, как в прошлом году лезть как слепым котятам в пасть Кощееву?
- Мы уже не слепые, - Сергей выпятил грудь, - мы уже победили Зло в прошлом году, справимся и сейчас. К тому же у нас появилась такая помощница, - Сергей покосился на Лену, - что Слава с Людой перед ней серые мышки.
- Неправильный оборот, - усмехнулся Даня, - это она серая мышка, которая может победить и слона.
- Про слона это ты загнул, - сказал Сергей, - но вообще-то это так.
- Да не загнул я, Серёга, слоны очень боятся мышей. Мыши прогрызают у них ноги и слон не может ходить, так что слоны очень боятся мышей, - плохо учишься по Звероведению.
- Мы слонов не проходили, - насупился Сергей, который терпеть не мог, когда ему напоминали про учёбу.
- В следующем году будем проходить слонопотамов, но почитать иногда не мешает, - пустила шпильку Ярослава в отместку за замечание о превосходстве Лены.
- Не нравится мне всё это, - угрюмо сказал Даня, - слишком всё просто. Как-то так получается, что Кощеев, чтобы узнать пророчество, едет на Грумант, встречается там с Вотаном, тот говорит, что пророчество откроет только в Китеже и в том же месте оказываюсь я, всё слышу и прорицатель подтверждает, что всё идёт по пророчеству. Разве так бывает? Мы, вот сколько не строим планов, всё летит к лешему, и всё же побеждаем. Странно всё это!
- Ты победил Рикшеллера будучи младенцем – это не странно?! – тихим голосов задала вопрос Лена, не смотря в сторону друзей, словно размышляла вслух.
- Вот – вопрос из вопросов, и ответ на твой вопрос Люда – кто мы, - Сергей сделал задумчивое лицо и посмотрел в потолок, словно ища там подтверждения своим словам.
- Хм, - усмехнулась Ярослава, - у нас тут прямо диспут на тему – что такое зло, и кто против него должен бороться. Победили в споре, большинством голосов, сторонники самостоятельных действий без привлечения взрослых.
- Яра, с тобой всё понятно – ты вечная нарушительница правил, с Серёгой то же, но выто Люда с Леной, две сестры – вас то куда несёт? – потерянно спросил Даня, уже понимая, что придётся сделать так, как говорят друзья и не сообщать ничего ректору.
- К подвигам, - подсказал ответ Сергей.
- Ты лучше помолчи, подстрекатель, - Люда метнула гневный взгляд в сторону мальчика, - Даня, ректор великий волшебник, но он не может защитить Академию от Зла, которое направлено против тебя. Кубок жизни связан с тобой, и тебе придётся его защищать, а мы будем тебе помогать.
- Помощнички! – раздражённо вскрикнул Даня, - лезете в омут, а там сидит не болотник, а Скоропея!
- Ну ты же её победишь, - Сергей состроил гримасу восхищения, словно Даня загнал биту в ворота на матче по Ступингу.
- Ладно, - махнул рукой Даня, - у нас ещё два месяца, что ни будь придумается за это время. Яра, ты самая умная покопайся в книгах и попробуй по-другому понять пророчество. Не верю я, что Кощеев, профессор, не мог понять пророчество, раз ты вмиг его разгадала.
- Думаешь я неправильно всё рассказала?! – обиделась девочка.
- Да нет, с днём Домовика и датой, кажется всё правильно, но вот «Сгоришь» и «Беги», с этим мне самому непонятно, и, наверно, Кощееву тоже.
- «Беги» понятно – это Скоропея, - развела руками Ярослава, - а «сгоришь» - видимо заклинание огня.
- Хорошо, я сам подумаю…, - увидев оскорблённую мину на лице Ярославы, Даня добавил, - все подумаем и там решим. Ну показывайте какие плакаты вы придумали, - перевёл Даня разговор на пустую, с его точки зрения тему, - каникулы всё-таки, будем веселиться.
 Сергей тут же извлёк из рукава плакат и развернул перед Даней. «Научился фокусничать», - подумал Даня, увидев, как ловко у друга получилось доставать огромный плакат из рукава.
 На плакате была вся группа «Ведуны» одетая в мантии с изображенными на них черепами, мётлами, ступами, полумесяцами и непонятными рунами. Через весь плакат шла надпись – «Мы были с ними», а на каждой мантии участника переливалась его подпись.
- Так это не то изображение, что ты мне показывал, - удивился Даня.
- Этот плакат нам подарили, - ответил Сергей, - а надпись я уже проредактировал, ну и размножил конечно.
- У Серёги очень хорошо получается из одного делать десять, если этого ему хочется, - усмехнулась Ярослава.
 Даня бегло осмотрел каждую подпись на фигурах музыкантов и удивился замысловатости каждого росчерка – было что-то нарочито показное в завитушках, которыми они заканчивались.
- Классно потрудился Серёга. За столь титанический труд можешь полетать на моей ступе, - Даня кивнул в сторону и протянул другу метлу, - пользуйся пока даю.
 Сергей расцвёл в улыбке, схватил метлу и запрыгнул в ступу. Взвившись на ней, он вылетел из гаража, при этом чуть не снеся с петель дверь.
- Он разобьётся, - взвизгнула Ярослава увидев это.
  Даня удивлённо посмотрел на подругу и покачал в растерянности головой – в голосе Ярославы слышалась настоящая тревога за товарища. «Вот же девчонки, - подумал он, - постоянно шпыняет Серёгу, а тут испугалась, когда он полетел на ступе.» Все выбежали на улицу, чтобы посмотреть на полёт друга.
  Посмотреть действительно было на что: Сергей в бешенстве махал метлой, а ступа, видимо в отместку за неумение мальчика сосредоточится и правильно отдавать команды, металась вверх-вниз, вправо-влево, как взбесившееся лошадь. Девчонки начали охать-ахать, а Даня, усмехаясь, подумал, что ступа у него действительно сделана только под его чуткое руководство. Сергей, в панике на высоте, продолжал пытаться метлой остановить бешеную пляску ступы. Бестолковое махание метлой привело к тому, что метла врезала Сергея по голове веником и, вырвавшись из его рук, полетела к Дане. Даня оседлал метлу, когда она оказалась рядом с ним, и, взлетев к ступе, прикоснулся к ней рукой. Ступа замерла, словно ожидая команды от хозяина. «Медленно домой», - приказал ей Даня. Ступа плавно спустилась вниз и осторожно влетела в гараж.
  Бледный как снег Сергей с трудом вылез из ступы и тут же отбежал от неё.
- Она у тебя бешенная, - закричал он, - её кто-то заколдовал.
- Её нельзя заколдовать, - уверенно сказал Даня, - а вот тебя можно…, - сказав это, Даня вспомнил страх Ярославы и обернулся к вбежавшей в гараж девочке. Подойдя к ней он тихо, чтобы никто не слышал спросил: «Ты каким заклинанием его шибанула?»
 Девочка виновато посмотрела на Даню и так же тихо ответила: «Скороба – заклинание глупости. Я же не знала, что он полетит на ступе». «Сними», - одними губами прошептал Даня. Ярослава сунула руку в карман и прошептала - «Дементо!»
- Шутки у тебя, Яра, дурацкие…, - прошептал Даня Ярославе и пошёл успокаивать разбушевавшегося друга, который орал, что ступу надо сжечь, истереть в порошок и развеять по ветру. Похлопав Сергея по плечу, Даня примирительно сказал, что у ступы скверный характер, и она очень не любит, когда её грубят и обзывают, а он наверно что-то сказал, когда запрыгнул в неё, не очень приятное, вот она и проучила его. Сергей ошарашенно посмотрел на Даню, вспоминая, что он думал, когда влез в ступу. Видимо мысленно он что-то действительно подумал не очень лестное, и вспомнив об этом сразу перестал возмущаться.
- Предупреждать надо, что твоя ступа читает мысли, - недовольно буркнул Сергей, - так и убиться можно.
- Так не думай плохо и всё будет хорошо, - улыбнулся Даня, - может ещё раз попробуешь?
- Нет уж! С меня хватит победоносных вещей, - Сергей зло посмотрел на ступу, - сам ты гениальный волшебник, и вещи у тебя шибко умные, нам бы что попроще.
  Успокоенные, все вернулись в дом и стали строить планы на вечер развлечений. Даня отозвал Ярославу в сторону и оглядевшись, чтобы их никто не слышал спросил: «Яра, как ты могла наслать заклинание на Серёгу? Он же твой друг детства, да и сейчас мы в одной команде. Он же действительно мог погибнуть. Ступа очень умная и глупые команды не принимает.»
- Ну, Даня, я же не знала, что он полетит на ступе. Я иногда подшучиваю над ним, но тут он просто…, - Ярослава замялась, - он сказал, что Лена лучше меня как колдунья, вот я и разозлилась.
- Теперь будешь за каждое неудобное для тебя слово оглушать его заклинаниями? Он же так ничему не научится, а если узнает, что это ты его чуть не угробила…
- Ты же ему не скажешь? – Ярослава просительно посмотрела на Даню.
- Не скажу, - вздохнул Даня. – Только, Яра, давай договоримся никого из друзей не заколдовывать, и не проверять на них своё умение в волшебстве. Плохо может кончится. Серёга он что? Просто хороший друг, который умеет драться с помощью волшебства, когда его научат; а вот Лена, если ты вздумаешь над ней подшутить, так тебе ответит, что я не смогу расколдовать или сварить зелье. Ты и так умнее всех, зачем тебе быть выше всех?
- Умный ты Даня, а всё же дурак, - вдруг покраснев, сказала Ярослава и убежала к себе в комнату. «Во девчонки, - подумал Даня, глядя ей вслед, - сплошные заморочки без разгадок».
  Каникулы потекли в шумных забавах и весёлости, которым больше ничто не мешало. Накануне Рождества, утром в сочельник, в комнату Дани раздался стук. После разрешения войти, в комнате появился смущённый Сергей.
- Даня, - Сергей топтался на месте, не находя нужных слов.
- Ты что Серёга, топчешься как скаковая лошадь на старте? Задумал грандиозную шалость? Рассказывай, - Даня вопросительно посмотрел на друга.
- Тут такое дело, Даня…подарок я хочу сделать Веронике на Рождество.
- Делай, - развёл Даня руками, - я тут при чём?
- Я хочу вручить его лично, - потупился Сергей.
- Ты что в Белокуриху хочешь поехать? – изумился Даня. – Езжай, если родители отпустят, - сказал Даня и от нехороших предчувствий у него засосало под ложечкой, он понял, зачем к нему так рано заявился друг.
- Ты же знаешь, что не отпустят, - уныло сказал Сергей, - вот я и подумал, что ты мог бы меня туда доставить на Серебристом, а потом, через полдня, я бы вернулся.
- Леший тебя подери, Серёга, ты как себе это думаешь? Серебристый доставит тебя в коттедж к дяде, и тебя никто не заметит, когда ты будешь шнырять там в поисках Вероники? Зачем тебе вообще самому передавать подарок? Вон возьми Хохмача, он вмиг доставит твой подарок.
- Тут…это…, - Сергей весь покрылся красными пятнами, - я отправил ей подарок, а она прислала его обратно с Хохотушкой и письмом, что она примет подарок, если я прилечу к ней вместе с тобой, - выдохнул Сергей. - Оба, на, - растерялся Даня, - мало, что сестрёнка все летние каникулы вила из меня верёвки, так она теперь и тебя в это впутала, только уже на зимние каникулы. Зачем-я-то ей понадобился? Я ей написал, что приеду летом и разберусь с её медведями. Ты что написал о каникулах в Китеже и о гонке? – догадался Даня.
- Нуууууу…, - пожал поникшими плечами Сергей.
- Понятно, - Даня с тоской посмотрел на звёздный потолок, который, по его желанию, даже днём был ночным, и, вздохнув, спросил, - Что за подарок ты ей приготовил?
  Сергей опасливо посмотрел на друга и, достав из-за спины статуэтку, поставил её на стол. Статуэтка была выполнена из зеленоватого камня, похожего на малахит – Даня и Сергей сидели в ступе с мётлами, а под ними клубились облака из горного хрусталя. Увидев этот подарок Даня онемел, а потом разразился криком.
- Ты сбрендил скульптор-абстракционист!? Куда эту статуэтку может поставить девочка не волшебница?! Если тётя увидит её, она всю семью запрячет в сумасшедший дом, а я не смогу вернуться в Белокуриху, не говоря о том, что Министерство упрячет меня в Тмутаракань за инцидент со смердами, поставивший под угрозу безопасность Волшебного мира.
 Даня выхватил палочку намереваясь испарить статуэтку. Сергей оказался проворней и, перехватив его руку с палочкой, заголосил: «Подожди! Никто ничего не увидит – это необычная статуэтка.» Даня отпихнул друга, но палочку опусти.
- И где тут необычное? Два мальчика волшебника летят в ступе над облаками, и это нормальное зрелище для смердов!? – Данины глаза метали молнии и в сторону друга, и в сторону статуэтки.
- Смотри, - Сергей достал свою волшебную палочку и направил её на фигурку. Статуэтка мгновенно изменилось – Даня и Сергей стояли в обнимку и со счастливыми лицами махали каждый одной рукой.
- Нас с тобой в ступе может увидеть только волхв и Вероника, а смерды увидят только нас стоящих в обнимку, - горделиво сказал Сергей.
- Это как?! – опешил Даня.
- Я расспросил Лену как она сделала ваши фантомы. Она дала мне книжку, я её проштудировал и нашёл там способ создавать двойной фантом для разных зрителей. Сделал статуэтку и вот…видишь сам. Пока я не сниму видение волхвов ты видишь нас в ступе, а будь здесь смерд, он увидел бы нас в обнимку с приветствием.
- Да за каким лешим тебе понадобилось изображать нас в ступе?
- Ну…я написал, что помогал тебе выиграть гонку, - опустив голову, еле слышно сказал Сергей. – Если меня не убьёт Рикшеллер, то это сделают мои друзья, - обречённо сказал Даня, глядя на статуэтку, которая опять превратилась в двух летящих в ступе мальчиков. – Язык у тебя как помело, только он поднимает не пыль, а неприятности.
- Перо, - поправил его Сергей.
- Что перо? – не понял Даня.
- Не язык у меня как помело, а перо как помело, - пояснил друг.
- Теперь всё понятно, - тоскливо сказал Даня, - сестра прочитала письмо, увидела статуэтку, не поверила, что мы вдвоём гоняли на ступе и хочет, чтобы я лично подтвердил твоё геройство. Замечательно, просто класс, лучший вираж на метле…Вот чувствовал я летом, что знакомство вас с моей сестрой принесёт мне кучу неприятностей. Пожалуйста – получите и распишитесь в большой куче проблем, как будто без них мне нечем заняться в учебном году.
 Даня зло посмотрел на другу, но увидев, что тот не знает куда девать глаза и руки от осознания своей вины, смягчился – «вот не повезло бедолаге, - мелькнула у него мысль, - нашёл себе музу для поэтических виршей, и тут же вляпался неизвестно во что».
- Двойной мираж, конечно, не сам делал, небось Лена помогала, а то и сама сделала!? – спросил он, пристально смотря на друга.
- Статуэтки сделал сам, - встрепенулся Сергей, - а совместить в один фантом мне помогла Лена; но сейчас я уже сам могу сделать без её подсказок, - он расправил плечи.
- Одно хорошо – ты колдовать учишься у умных девочек. А как ты объяснил Лене зачем тебе это надо? – с интересом спросил Даня.
- Знаешь Даня, - Сергей непроизвольно понизил голос, - мне иногда кажется, что она читает мои мысли, да и вообще всё видит вокруг, и не задаёт никаких вопросов. Я её боюсь. Она в чём-то сильнее тебя, а уж в колдовстве сильнее девчонок.
- Что, девочка с серебряными волосами? – улыбнулся Даня.
- Нет, девочка с золотыми косичками, - тяжело вздохну сказал Сергей.
- Почему с золотыми? – удивился Даня.
- Потому что молчунья, а молчание золото, как все говорят, - опять вздохнул Сергей, словно осуждая себя самого за болтливость.
- Вот этому тебе у неё надо поучится, - согласился Даня, - так что ты наплёл сестре про гонку и про своё участие в ней?
- Я написал, что разведал всю трассу и предупредил тебя о пауке и драконе, - понуро ответил Сергей, рассматривая свои ногти.
- Лихо, - усмехнулся Даня, - хорошо, что Вероника не знает, что трасса до соревнований закрыта и защищено заклинаниями.
- Знает, - Сергей стал ковырять ногти, - я написал, что прокрался ночью, обманул все защиты с заклинаниями и разведал ловушки.
- Знаешь, Серёг, если бы в Академии преподавали такой предмет как Вруведение, ты был бы лучшим студентом всех времён и народов.
- Это не враньё, - стал оправдываться Сергей, - это фантазия на тему подвига – как бы я совершил геройство.
- Тема называется – как ты совершил лгугойство, а не геройство, - раздражённо сказал Даня, соображая, как выпутываться из того круга лжи в который загнал себя его друг. Можно было просто плюнуть на всё и забыть о хвастовстве Сергея, но тогда друг навсегда прослывёт фанфароном в глазах его сестры, а Даня окажется в роли мальчишки, в друзьях у которого одни лгуны.
- Дань, - голос у Сергея был жалостливый, - ну что теперь делать? Я не думал, что она не поверит, когда увидит такую красивую статуэтку. Думал всё будет…интересно, замечательно…Вероника будет писать письма, а тебя не будет спрашивать…у девчонок она точно не спросила бы…что-делать-то…
- Топится, - усмехнулся Даня, вспомнив фразу из какого-то смердовского фильма, где герой мучился той же проблемой понравится девушке, - если я подтвержу твою выдумку, то зная меня, она решит, что выигрыш за гонку я поделил с тобой, и запросит какой-нибудь несусветный подарок от тебя. В жадности Вероника не замечена, но и ограничивать своих поклонников в подарках она не будет. У тебя есть деньги? – с хитрецой спросил Даня, зная заранее, что ответит Сергей.
- Нету, - тоскливо пробормотал Сергей.
- Серёга, я же просил тебя ничего не писать Веронике. Ты обещал не писать, а сам заварил такую кашу, которую придётся расхлёбывать мне. Предупреждаю напишешь ещё хоть одну глупость я всё расскажу Веронике; а уж она, при её безрассудстве, устроить тебе такую пакость, что не обрадуешься. Не думай, что раз ты волхв, она тебя не достанет. Если ей надо будет отомстить, она найдёт способ – в чём-чём, а в придумках она сильна. Меня она боится, а тебя нет, - Даня посмотрел на сумрачного друга, - ну что приуныл? Давай летим в Белокуриху, только надо узнать где Вероника сейчас, - Даня мысленно позвал Серебристого и попросил узнать где находится сестра.
- А ты что стоишь как пень? – обратился он к другу. – В Белокурихе холодно, в кафтанчике полетишь? – Сергей сорвался с места и побежал вниз за шубой.
- Беда, Даня, - в комнате появился Серебристый от которого веяло холодом, - Вероника провалилась в яму в тайге, недалеко от заимки где твой подвал. Я не могу её вытащить, она без сознания, а я не помещусь в этой яме, чтобы взять её.
 Даня схватил шубу из шкафа, порылся в своей сумке, привезённой из Академии где хранились укрепляющие и лечащие зелья, не стал выбирать нужное настой, схватил всю сумку и подошёл к Серебристому, намереваясь один лететь в Белокуриху. Тут в комнату ворвался радостный Сергей: «Я готов», - вскрикнул он и спрятал за пазуху статуэтку.
- Садись быстрей, - бросил ему Даня и оседлал оленя. Сергей пристроился сзади. Через несколько мгновений они оказались в завывающей пургой и снегом тайге. Ветер рвал сосны и деревья со страшной силой.
  - Это что Белокуриха? – недоумённо спросил Сергей, оглядывая крутящуюся белизну и хвойную зелень тайги. – Слезай, - крикнул ему Даня и, соскочив со спины оленя, бросился к чернеющей в снегу яме, к которой вели следы лыж, а сами лыжи и сломанные палки торчали из ямы.
 Заглянув в глубину, он увидел лежащую Веронику с неестественно вывернутой ногой. Яма была узкая и глубокая – метра полтора. Спустится в неё и вытащить девочку было невозможно двум тринадцатилетним мальчишкам. «Как она делала?» – подумал Даня, вспомнив тот котёл со сбитнем, который Лена опрокинула на голову Кощеева. Он достал палочку и направил её на девочку. Он перемещал мелкие предметы, но сейчас надо было поднять девочку, которая весила не пять килограмм, а гораздо больше. «Вверх!» - приказал Даня, крепко сжимая палочку, и передавая ей, своё нестерпимое желание вытащить сестру из ямы. Вероника рванулась вверх, настолько сильно было заклинание Дани. Остановив тело, готовое взлететь к вершинам сосен, Даня осторожно палочкой донёс тело до спины оленя и опустил на неё. Сергей, стоявший рядом с Серебристым, открыл рот от увиденного, а когда Вероника опустилась на оленя, бросился к ней.
- Она замёрзла!? – завопил он, хватая девочку за руку.
- Заткнись, - прикрикнул на него Даня, соображая, что делать, куда переместить Веронику. Если переместить её в Китеж, где её безусловно вылечат, то как потом объяснить тёте и дяде, что их дочь оказалась за тысячу километров от Белокурихи. Попробовать вылечить её самому? Зелья у него есть. Но у неё кажется сломана нога. Попробовать срастить кость? Он ни разу этого не делал, а если не получится? Мысли Дани метались из стороны в сторону, не зная к какому прибиться берегу.
- Даня, её надо в Китеж в госпиталь, - услышал он взволнованный голос друга.
- Держись за неё, - сказал ему Даня, а сам, обняв одной рукой шею серебристого, а другой придерживая Веронику, приказал, - Гуди, давай на заимку в подвал.
 В подвале, к удивлению Дани, было тепло и сухо. Оказалось, строя подземелье Гуди предусмотрел всё: в стене пылал камин, свет на потолке был мягким, рассеивающим, кровать тёплая и мягкая, на столе стояла ваза с фруктами и дымился котёл со сбитнем. Даня снял со спины оленя Веронику и, крякнув под её тяжестью, осторожно уложил на кровать. Укладывая её поудобней, Даня задел вывернутую ногу, и Вероника вскрикнула, не приходя в сознание. Даня достал из сумки склянку с обездоливающим, согревающим и сонным зельем, смешал их и влил в рот девочке. Вероника закашлялась, но проглотила напиток.
- Магура! – позвал Даня, представив себе кошку в доме бабы Дуси. Послышался звук вылетевшей из бутылки пробки и около Дани оказалась крогуруша Магура в облике полукошки, получеловека.
- Магура, - обратился к ней Даня, - ты можешь принести сюда Чёрное зеркало?
- Да, хозяин, - поклонилась крогуруша и исчезла. Через минуту она вернулась, держа в руке Чёрное зеркало. – В доме переполох, ищут девочку, - она кивнула на Веронику, - началась пурга, но её папа организовывает поисковый отряд.
- Спасибо, Магура, - Даня взял зеркало, - ты можешь проследить как идут поиски сестры? – Магуру кивнула. – Сообщай мне каждый час, что делается.
- Хорошо, хозяин, - Магура исчезла.
- Кто это был, Даня? – спросил Сергей, оглядывая подземелье, - что это за место?
- Помолчи, Серёга, не до тебя. Веронику надо лечить, - Даня сжал ручку зеркала и собрав всё своё желание попросил зеркало показать ему заклинание, которое применяют при переломах костей. Зеркало замутилось, потом просветлело и Даня увидел мать Люды, которая склонившись над пожилым волхвом ощупывала его ногу.
- Что же вы так не осторожно, господин Сверчков, - услышал Даня голос Ядвиги Хазаровны, - придётся потерпеть. Кость я сейчас вам сращу, но денёк полежать всё же придётся. Молодой нарост, при вашей прыткости, может опять сломаться.
 Она подняла волшебную палочку, направила к ноге и произнесла: «Каруэсто». Волхв вскрикнул, а потом на лице появилось болезненная гримаса.
- Выпейте, - подала ему бокал Ядвига Хазаровна, - это укрепляющее и обезболивающее. Минуты через две боль пройдёт. – Волхв выпил и откинулся головой на подушку. Изображение в зеркале пропало.
  Даня отложил зеркало и подошёл к Веронике – она спала, и по белому до этого лица стал разливаться лёгкий румянец. Согревающее действует, понял Даня. Уложив ногу Вероники так, чтобы она выглядела естественно, как если бы девочка просто лежала, Даня направил волшебную палочку на место предполагаемого перелома и произнёс слышанное в зеркале заклинание, вложив в него всю свою силу. Вероника тихо охнула и лицо слегка побелело. «Подействовало», - понял Даня. Вытерев пот со лба, Даня отошёл от кровати, зачерпнул сбитня из котла и жадно выпил.
- Серебристый, - обратился он к оленю, - лети в Китеж, к бабе Осе и скажи ей…ай, она же тебя не услышит. Придётся написать.
- Услышит твой голос, - сказал олень, - говори.
- Ты передашь ей слова, моим голосом? – удивился Даня.
- Говори, - усмехнулся Гуди.
- Баба Ося, произошло несчастье с моей сестрой. Мне пришлось улететь в Белокуриху и два раза колдовать волшебной палочкой, что мне запрещено. Сделайте всё, чтобы об этом не узнали. Сергей со мной. С нами и сестрой всё в порядке, я её вылечил.
 Запомнил, Гуди? – Олень почти по-человечески хмыкнул и исчез.
- Что с Вероникой? – озабоченно спросил Сергей.
- Перелом ноги и замёрзла она, - ответил Даня.
- Почему же она без сознания, если ты сказал, что вылечил её? – тревога Сергея не проходила, а становилась всё больше и больше – страх прошёл, осталось удивление.
- Согреется и придёт в себя, - сказал Даня, рассматривая покрывающееся розовым цветом лицо сестры, - если конечно она не заснула как Спящая красавица; тогда её разбудит только поцелуй влюблённого, - Даня с усмешкой посмотрел на друга.
- Так давай я её поцелую, и она очнётся! – Сергей порывисто дернулся к девочке.
- Сиди, идиот, это же смердовская сказка, а в Волшебном мире я не слышал про заклинание поцелуем, - рассмеялся Даня. Увидев, как лицо друга вытянулось в обиде, мальчик добавил, - не мельтеши, я чувствую, что с ней всё в порядке. Зелья я ей дал, а лучшее лекарство как говорит Асмогенчиха – это сон.
- Ты бы всё же проверил – с неё точно всё в порядке, - Сергей умоляюще посмотрел на друга. В его взгляде было так много боли и сострадания, что удивлённый Даня подошёл к сестре и положил ей ладонь на лоб, закрыл глаза и стал всматриваться в темноту под дланью. В темноте замелькали золотистые искорки, которые собираясь в круги стали сливаться, ведя хоровод, пока не превратились в большой огненный шар, вдруг лопнувший и растёкшийся ровным лучистым светом. Даня открыл глаза и отдёрнул руку. Вероника чихнула и открыла глаза. Взгляд был ясный и любопытствующий.
- Вот это сон, - сказала девочка и увидев брата вскрикнула, - Даня, ты меня вытащил в свой Волшебный мир!?
- Ну вот, - буркнул Даня, - послушал дурака, разбудил. Теперь начнётся…
- Вероника, - Сергей бросился к девочке. Услышав его голос Вероника резко поднялась и села на кровати.
- Точно в волшебном мире, - радостно взвизгнула она, - как вы меня сюда перенесли?
- Не радуйся, ты не в Волшебном мире, а в тайге на заимке, - кисло сказал Даня, - ты мне лучше расскажи, как ты оказалась так далеко в тайге одна на лыжах.
- Так заблудилась я, - ответила Вероника, потирая висок в попытке вспомнить, что с ней случилось, - сегодня сочельник, вот я и подбила подруг и ребят пойти колядовать.
- На лыжах, в тайгу петь перед зайцами? – с издёвкой спросил Даня.
- Нет, ты что, Даня. Мы пошли по домам, напели сладостей и решили устроить пикник в лесу. Пришли в лес, развели костёр, вскипятили чай и стали веселится. Ребята захватили с собой лыжи, и мы устроили гонки, соревнования, кто быстрее обежит залив на озере.
- Вероника, ты же пловчиха, а не лыжница, - осуждающе посмотрел на сестру Даня.
- Ха, я вообще быстрее всех на физкультуре по всем видам спорта, - горделиво сказала Вероника, свысока взглянув на Сергея.
- Залив, это где я рыбу удил, так от него до места где мы тебя нашли несколько километров? – удивился Даня, - как ты в тайгу попала? Подожди-ка, - Даня в упор посмотрел на Веронику, - что эта за идея была устроить соревнования на пикнике, да ещё взять с собой лыжи?! Ты замутила какую-то историю? – Даня достал волшебную палочку и направил её на Веронику.
- Даня, тебе в Белокурихе не разрешено колдовать, - сказала Вероника опасливо глядя на палочку, маячившую у её носа.
- Да, наплевать, - зло сказал Даня, - я уже два раза её применил пока спасал тебя, так что третий раз пойдёт до кучи.
- Серёжка написал, что ты выиграл гонку «Русские горки», и я решила устроить «Алтайские гонки» и всех победить, - виноватым голосом сказала Вероника, отодвигаясь на кровати подальше от палочки, искрившей ей в лицо.
- Глупый писатель, - в гневе сказал Даня, бросив на Сергея уничтожающий взгляд, - дописался? Вот что из твоей писанины получается, - он опустил палочку. - Один дурак решил похвастаться, растрепал всё взбалмошной девчонке, а та решила вознестись на новые высоты побед: в результате все проблемы высыпались на меня. Замечательно!
  В этот момент в подвале появилась Магура. Вероника, увидев крогурушу взвизгнула от восторга и захлопала в ладоши.
- Твой дядя оборвал все телефоны, но создать поисковую партию не удалось – на улице страшная пурга и пока она не прекратиться поиски не начнутся, - сказала Магура, улыбнувшись Веронике. – Девочка здорова, как я вижу.
- Здорова, - буркнул Даня, - теперь надо от неё побыстрей избавится, но в пургу перенести её к дому нельзя – это покажется неправдоподобным. Кто поверит, что она в метель сама вышла из тайги. Придётся ждать неизвестно сколько пока утихнет пурга.
- Если ты спешишь, - Магура посмотрела на Даню своими огромными зелёными глазами, - можешь её остановить. У тебя есть кристалл.
- Ты знаешь о силе кристалла? – изумился Даня.
- Ты мой хозяин, - поклонилась Магура, - я знаю о тебе всё.
- Всё?! – Даня в упор посмотрел на Магуру, - так почему ни зеркало, ни ты ничего не говорите, что произошло одиннадцать лет назад?
- Время не пришло, - улыбнулась своей кошачьей гримасой крогуруша.
- Ладно. Спасибо тебе Магура. Возьми зеркало и уходи.
 Крогуруша взяла зеркало и исчезла. Вероника хотела её остановить, и уже встала с кровати, но Даня так сверкнул на неё глазами, что она тут же опустилась на место.
- Сидите здесь, - сказал он Сергею и Веронике, - я пойду угомоню непогоду.
- Ты хочешь меня прямо сейчас отправить домой, - возмутилась Вероника, - я же не рассказала тебе самого главного - как я оказалась в тайге.
- Значит сюрпризы ещё не кончились, - тяжело вздохнул Даня, - рассказывай.
- Ну вот, - Вероника уселась поудобней и стала рассказывать, - я, вдохновлённая письмом Серёги, организовала «Алтайские гонки» среди друзей. Купила кубок в виде хрустальной вазы, заказала на нём надпись – «Лучшему лыжнику», подговорила всех ребят, рассказать родителям, что после коляды пойдут на пикник. Пошли. Трасса была вокруг залива. Мы стартовали…
- Из девочек ты была одна? – робко спросил Сергей.
- А-то, кто ещё решится соревноваться с дураками-бугаями мальчишками, - Вероника гордо вскинула голову, - бежим мы. Я всех обогнала, и тут слышу сзади какой-то крик. Сначала подумала мальчишки меня с толку сбивают. Но рык раздавался всё ближе и ближе. Я обернулась…и чуть…, - Вероника замолкла, подбирая приличное слово для объяснения своего состояния, но не найдя его продолжила, - испугалась. Это какое-то страшное чудище, словно волка поставили на задние лапы и сделали двухметрового роста, одет при этом в одежду и добавив человеческого к морде. Ну я и ломанулась неизвестно куда подальше от этого монстра. Бежала я так, что наверно на Олимпийских играх выиграла бы все золотые медали. Потом - бах…и ничего не помню.
 Вероника рассказывала свою историю вдохновенно, словно пережитый ею страх и ужас были забавным приключением, достойным для поощрения её за храбрость и находчивость; было видно, что она в восторге от своего приключения, которое закончилось так удачно с появлением её волшебного брата.
- Где кулон, что я тебе дал? – напряжённо спросил Даня.
- Вот, - Вероника через ворот залезла рукой под свитер и достала кулон, - я его никогда не снимаю, как ты сказал, даже когда моюсь.
- Молодец, - тепло похвалил девочку Даня, - поэтому волкодлак и не стал тебя догонять, а ты сама загнала себя в тайгу, и если бы не идиотизм Серёги, то ты просто замёрзла в этой яме, накрытая белым саваном пурги.
- Так это что, Серёга заставил тебя прилететь в Белокуриху? – Вероника обиженно посмотрела на брата.
- Тут как ни крути, не верти во всём виноват Серёга: он тебе написал про гонки, ты затеяла свои, отправив обратно его подарок, он прибежал пожаловаться мне, я послал Серебристого и нашёл тебя замерзающую со сломанной ногой.
- Ноги нормально работают, - сказала Вероника, прокрутив ими в воздухе воображаемые педали велосипеда, - что ты сочиняешь про перелом?
- Он срастил тебе кость, - сказал Сергей, восторженно глядя на Веронику, после её рассказа бегства от волкодлака.
- Ты что переломы умеешь сращивать? – изумилась Вероника, глядя на Даню сияющими глазами, - вот это брат у меня – волшебник из волшебников, кудесник из кудесников. Даня, у моей подруги веснушки, которые ей не нравятся, ты можешь их свести?
- Я могу тебе язык удалить, чтобы он не мешал тебе молчать, - Даня метнул в Веронику испепеляющий гневом взгляд.
- Да я просто пошутила. Ты что шуток не понимаешь, - обиделась Вероника.
- Вероника, меня твои шутки ещё летом достали. – Даня задумался. – Вероника, когда прилетела Хохотушка с подарком и письмом от Сергея ты ничего необычного в ней не заметила?
- Письмо принесла не Хохотушка, а два голубя, - ответила девочка.
- Ты посылал подарок с голубями? – спросил Даня Сергея.
- Нет, - испуганно сказал Сергей, - я послал сову, которой пользуется мой папа.
- Сова вернулась целой?
- Я не знаю, Даня, я ждал письма от Хохотушки, а папина сова не должна была принести ответ. Ты думаешь…
- Я думаю Серёга, что ты неслух и болван, которого я предупреждал о возможно перехвата почты. Кто ни будь ещё, кроме нас, знает о твоей переписке с Вероникой?
- Наверно, - растерянно сказал мальчик.
- Ну понятно – трепло, оно и в Африке трепло, - Даня сокрушённо покачал головой.
- Ты что всем рассказываешь, что пишешь мне письма!? – возмутилась Вероника.
- Ну не всем…, - промямлил Сергей.
- Ты идиот, - Вероника так посмотрела на Сергея, что он сжался и наполовину уменьшился в росте.
- Не понял?! – Даня удивлённо посмотрел на сестру, - Ты то чем недовольна? Разве тебе когда-нибудь мешал лишний поклонник?
- Я всем говорю, что письма мне пишешь ты, - смутилась Вероника, отчего Даня ещё больше удивился – сестра никогда при нём не смущалась от каких-то своих тайн.
- В чем разница – пишу ли тебя я, или мой друг?
- Ты, Даня, герой всей Белокурихи и даже больше, а кто твой друг? Его никто не знает не только в нашем захолустье, но и в Волшебном мире, - Вероника поджала губы, то ли от неудобства высказывать такую мысль, то ли ещё от чего.
- Погоди…, - Даня пристально посмотрел на Веронику, - какая разница, что о нём не пишут в «Волшебных Ведомостях», хотя в прошлом году писали; какая разница твоим подругам и друзьям, что Сергей не знаменит?
- Если бы по нему сохли все мои подруги, то разницы никакой, а так…, - Вероника ещё больше стушевалась, а кончики ушей покраснели.
- Чего??? – опешил Даня, - Это что же? По мне сохнут твои подруги? А ты всем рассказываешь, что я пишу тебе письма и мечтаю быстрей приехать на каникулы? Так что ли? Я думал все забыли о происшествиях летом, а ты подогреваешь интерес своих подружек, рассказывая небылицы обо мне?
 Вероника сжала губы, надула щёки и, опустив голову, бросила на Даню опасливый взгляд.
- Я думал только в Академии сумасшедшая неразбериха с которой надо справляться, а ту выясняется, что благодаря другу, - Даня бросил на Сергея недовольный взгляд, - и сестре у меня возникают заморочки и в Белокурихе, - Даня сокрушённо покачал головой, а потом стал раскладывать ситуацию как это любила делать Ярослава. – Допустим, баба Ося своим непреложным авторитетом потушит нарушение правил по применению волшебной палочки мной. Тебя, - он посмотрел на Сергея, - отмажут родители, предварительно выпоров, или как там они тебя наказывают. Но что делать с тобой? – он посмотрел на сестру, - тебя как вернуть, чтобы никто не узнал о моём присутствии здесь? Если в Белокурихе узнают, что я занимался врачеванием и исправлением погоды, то никакая баба Ося не избавит меня от серьёзных неприятностей со стороны Верховников, которые и так имеет на меня не зуб, а целую пасть клыков. Отдел по связям со смердами наверняка узнает о происшествии, где был замешан я; ну а уж мои поклонники в Министерстве раздуют всё это до вселенской катастрофы.
- Даня, - голос Сергея был виноватым, но рассудительным, - природу кристалла никто не знает и не сможет проследить изменение погоды; разве что Дед Мороз это заметит, но он то тебя не выдаст, раз сам вручил кристалл.
- У тебя есть кристалл от Деда Мороза? – ядовито-любопытный голос Вероники прозвучал как набат беды для Дани.
- Вероника, если ты не замолчишь, я отнесу тебя в яму, откуда вытащил, и засыплю снегом пожелав приятных снов, - он метнул в сторону сестры ещё один гневный взгляд, который, впрочем, совершенно на неё не подействовал.
- Ты прав, Серёга. Сейчас я утихомирю пургу, Серебристый перенесёт её к коттеджу, а мы с тобой отправимся в Китеж, - Даня встал, собираясь идти выйти из подвала.
- Даня, подожди - остановила его Вероника голосом, в котором звучали настоящие слёзы.
 Даня потрясённо посмотрел на сестру готовую заплакать.
- Я так ждала тебя, - всхлипнула Вероника, - а ты прилетел, спас меня и, ничего не объяснив, улетаешь. Так нечестно! Ты же мой брат и волшебник, а не хочешь даже поговорить со мной.
 Даня посмотрел на Веронику и увидел, что из глаз у неё действительно текут слёзы. «Вот же напасть, - подумал Даня, - никогда не видел плачущую сестру. Кто бы сказал, что она плакса ни за что не поверил бы.»
- Понимаешь, Вероника, - начал оправдываться Даня, - чем больше ты знаешь о Волшебном мире, тем хуже тебе находится в своём. Живи среди своих подруг и друзей как твой папа всю жизнь прожила среди смердов, хотя его брат был волхвом. У каждого из нас своя жизнь и смешивать их нельзя.
- Почему нельзя, - слёзы высохли на глазах девочки, - У Люды мать волшебница, а папа смерд и ничего живут же они вместе, хотя из разных миров.
- Нуууууу…, - Даня не знал, что ответить на этот убийственный аргумент. Он посмотрел на Сергея, который закатив глаза говорил своим видом – девчонка права.
- Хорошо, - с безнадёжной покорностью сказал Даня, - давай поговорим.
- Давай, - встрепенулась Вероника, словно и не собиралась несколько мгновений назад зарыдать в три ручья, - что это за место где мы находимся?
- Это подвал под заимкой, который я оборудовал летом, на случай…если мне придётся скрываться от Зла, - обречённо сказал Даня, вспомнив лето и понимая, что сестра сейчас вытянет из него всё что ей вздумается, а он не сможет промолчать.
- Значит я могу сюда приходить? – обрадовалась Вероника.
- Нет, не значит, - отрезал Даня, - вокруг заимки защитное поле, - он вдруг повеселел и ехидно сказал, - ты же не смогла пройти в подвал коттеджа, где хранится наследство родителей, хотя много раз пыталась.
- Откуда ты знаешь, что я пыталась? – подозрительно спросила девочка.
- Видела крогурушу, человека-кошку? Она хранительница наследства. Магура и рассказала мне, что ты пыталась найти скрытую комнату.
- Она что живёт в нашем доме!? – потрясённо спросила Верника.
- Нет, она живёт в другом месте, но как только кто-то приближается к скрытой комнате в подвале, она следит за ней, и в случае необходимости может препятствовать проникновению в неё.
 Вероника погрустнела, но тут же задала новый вопрос: «Кто преследовал меня?»
- Я же сказал, - Даня растерянно посмотрел на сестру, - ты что не слушала? Это был волкодлак, оберег от которого у тебя висит на шее. Тебе нечего опасаться. Ты напугала сама себя и ломанулась в тайгу, где и провалилась яму, сломав ногу. Теперь надо тебя доставить в Белокуриху так, чтобы все решили, что ты сама выбралась из тайги. Если начнёшь рассказывать про меня, - Даня сочувственно посмотрел на Веронику, - об этом узнают в Китеже и сюда пришлют волхвов, чтобы они стёрли память о событии у тех, кто об этом узнает. В первую очередь память сотрут у тебя. Мне тоже достанется, даже больше чем тебе, но я как ни будь выкручусь – всё-таки дважды Чемпион, выигравший «Русские гонки».
- Правда, что ли? – Вероника посмотрела на Даню, потом на Сергея, который грустно мотнул головой в знак подтверждения.
- Да, Вероника, тайны Волшебного мира оберегают специальная служба, - сказал он.
- Как же ты творил в Белокурихе чудеса летом, а об этом не узнали в вашем мире? – задала Вероника ехидный вопрос.
- Всё что я тут натворил было всего лишь странным, но не критически, и об этом не трубили все газеты и интернет. Подумаешь необычная рыбалка, подумаешь клад – всё это мелочи. Если я сейчас появлюсь в Белокурихе, а ты расскажешь, что за тобой гнался волкодлак, и тебя вытащил из ямы в бессознательном состоянии брат, который учится неизвестно где за тысячу километров – это вызовет взрыв бомбы, которую волхвы тут же обезвредят путем трансформации памяти у большинства жителей. Так что, сестричка, посиди отдохни и через пол часика потопаешь домой. Сочинишь сказку, как ты брела в тайге сквозь пургу, и не помня, как добралась до Белокурихи. Мало ли из тайги выходит пропавших – эти чудеса удивляют смердов, но не тянут на волшебство.
- Скучно, Даня, - грустно сказала Вероника, - ты волшебник: гонки, драки с василисками, Скоропея ещё какая-то, которую победишь, а тут…, - глаза у Вероники опять подёрнулись влагой.
- Разве бассейн не построили, и ты не показываешь чудеса искусства плавать? – задал Даня вопрос, который, по его разумению, должен был утешить девочку.
- Бассейн построили, - нехотя сказала Вероника, - но ещё не отделали и не завезли оборудование. Он будет готов через месяц. Поэтому я и устроила эту дурацкую гонку, которая чуть не заморозила меня. – Она грустно посмотрела на брата. – Ты появился, но опять пропадёшь на несколько месяцев до лета, а то может вообще не приедешь на каникулы. Почему ты не приехал на зимние каникулы? – задала она вопрос теребя рукав своего свитера.
- Тебе же писал этот болтун, - он опять неодобрительно покосился на друга, - у нас дела – борьба со Злом, и гораздо серьёзней чем в прошлом году.
- Да, - опять воспрянула девочка, - ты мне не рассказал про этих медведей с медальоном? Кто они такие, и почему они связаны со мной и тобой?
- Я не знаю Вероника. Отложим всё это до лета. Мне надо учится, тебе надо учится, а все загадки я буду разгадывать, когда ты уедешь на летний курорт.
- Нет уж, - Вероника вскинула голову, - на это лето я никуда не поеду. В Белокурихе будет гораздо интереснее чем на любом курорте у любого моря и даже океана. Ты ведь можешь творить чудеса и без волшебной палочки, - сказала она вкрадчиво с хитрецой заглядывая в глаза Дани.
 «Целое лето слушать твою болтовню?!» - хотел крикнуть Даня, но закусил губы. Произнеси он эту фразу, и жди беды от девочки способной творить любые змеиные хитрости, которые не снились и волшебнику.
- Летом будет видно, - примирительно сказал он, - вон может Серёга составит тебе компанию на курорте. Летом у вас хорошо получилось, - усмехнулся он.
- Теперь за дело, - Даня стал серьёзным, а Вероника и Сергей странно переглянулись, - Я сейчас сделаю погоду, а потом вызову Серебристого.
 Даня поднялся по лестнице в дом. В доме, в отличии от подвала, ничего не изменилось – всё так же царило запустение временного прибежища случайных охотников. Даня открыл входную дверь, и был тут же сбит с ног сильнейшим порывом ветра. «Буря не шуточная», - подумал он. Достав из кармана кристалл, Даня сжал его в руке и поднялся навстречу рвущейся в дом непогоде. Закрыв глаза, он представил себе заснеженную тайгу, переливающуюся миллионами искорок в лучах яркого солнца при полном отсутствии ветра. Кристалл в руке стал горячим. Даня поднял руку и направил её в сторону двери всё ярче и ярче представляя себе умиротворённую в тишине тайгу. Ветер, врывающийся в дверь стал утихать, а когда кристалл в руке стал нестерпимо горячим, стало тихо и безветренно. Даня открыл глаза и увидел то, что представлял себе в образах – солнечный заснеженный день в тайге.
 Даня вытер мокрый от напряжения лоб, спрятал кристалл и спустился в подвал.
- Всё, непогоды нет. Светит солнце, день чудесный – открылся путь мне неизвестный. Вот, леший подери, Серёга ты заразил меня своим рифмоплётством. Серебристый, - позвал он. Появился олень, в зубах у которого был свёрнутый в трубку пергамент. – Что это? – Даня взял пергамент, развернул и прочёл. Лицо его побледнело, он бросил осуждающий взгляд на сестру, спрятал пергамент и приказал, - Серебристый отнеси Веронику поближе к дому, но так, чтобы ни тебя ни её никто не видел.
- Подожди Даня, - закричала Вероника, - что там в письме, мне кажется…, - продолжить ей не дал Гуди – он подошёл к девочке, взял за ворот свитера и исчез вместе с ней.
- Даня, - закричал Сергей, - я не успел отдать ей подарок!
- Влип ты со своим подарочком, - мрачно сказал Даня, - твоего папу обвиняют…, - Даня достал пергамент и прочитал, - «в преднамеренном разглашении тайны существования Волшебного мира через сына, студента второго курса Академии».
- Что?! – вытаращил глаза Сергей.
- Сову твоего отца перехватили, письмо к Веронике прочитали, статуэтку увидели, но отправили её по адресу с помощью голубей, наверно в целях доказательства разглашения тайны. Вероника, однако, обыграла их – отправила статуэтку обратно. Одно хорошо, - Даня любовно оглядел подвал, - я поставил такую защиту, что под ней нельзя ничего разглядеть – ни твой подарок, ни то, что я колдовал волшебной палочкой. Я помог сестре выбраться из снежного плена с помощью палочки, но это было, когда Вероника лежала без сознания, так что мне ничего не грозит. Тебя по всему Китежу разыскивают родители и тьмурийцы. Баба Ося не сказала где ты, так что возвращаться будем по одному и в разные места. Думай голова, что будешь врать, - Даня сочувственно посмотрел на друга.
- О чём врать? – в смятении спросил Сергей.
- О статуэтке можешь не врать – её просто не было. Она останется здесь, а нет предмета, нет и преступления. Думай, что будешь врать где был целый день, где шлялся. Меня ты не видел, со мной не был, блуждал где-то в Китеже. Где блуждал – сам решай. Тебя отнесёт Серебристый в то место, где тебя может быть найдут родители, если они знают где ты любишь пропадать.
- Это понятно, - Сергей почесал затылок, - но кто и зачем перехватил подарок, а потом обвинил моего отца?
- Что, сложно догадаться? – Даня насмешливо посмотрел на друга, - драку в Академии забыл, или запамятовал, что ты со мной дружишь? Тимур настучал отцу, а тот решил достать меня через тебя и Веронику. Со мной ничего не получилось, а ты попал под жернова, а через тебя и твои родители. Всё просто, как горячий сбитень вылитый на голову Кощеева.
- Лена тут при чём? – удивился Сергей.
- Да ни при чём, это я так к слову…, - сказал Даня, а сам задумался.
- Может и при чём, - неожиданно произнёс Даня, прокрутив в голове все события прошедших дней, - я поехал в Китеж только для того, чтобы защитить её от Кощеева. Она почувствовала Кощеева, когда он появился на концерте; но кто скажет – не почувствовал ли и Кощеев её присутствие? Потом ты обращаешься к ней для создания двойной фантомной статуэтки. Она помогает тебе, а затем кто-то перехватывает твою посылку – везде Лена.
- Ты думаешь она против нас? – ужаснулся Сергей.
- Я думаю, что следят не только за мной, но и за ней. Возможно дядя знает, что именно она парализовала мою бабушку, и она стала для него таким же врагом, как и я. Кощеев с моим дядей объединились против меня, но и Лена влезла в драку, вот всё и закрутилось в один клубок. Пока внутри клубка оказался ты, вот и думай, как выкручиваться и куда тебя отнесёт Серебристый, - Даня вздохнул, - всё так перепутано и неясно…
- Зачем я взял папину сову, - сокрушился Сергей, - теперь он с меня…кожу сдерёт…
- Ты что собираешься признаваться? – изумился Даня, - не было ничего, ничего не писал, ничего не отправлял, всё это происки Тимура, которому ты наподдал в Академии. Уверен, что кляузу написал Чернов, так что вали всё на моего братца, а сам ни в чём не признавайся.
- Конечно так и сделаю. Я же не идиот валить всё на себя, - сказал Сергей, - а пропадал весь сочельник – бродил по старой Крепости, искал привидений. Решено. Где Серебристый пусть несёт меня в старую Крепость.
- В Китеже есть старая Крепость? – с любопытством спросил Даня, - там что действительно живут привидения?
- Ты что не знал? Ах да, ты же здесь жил в Белокурихе. Есть Крепость и есть привидения, только они пугливые, а иногда наоборот – страшные, на какое нарвёшься. Мы с пацанами часто там бродили, когда учились в начальной школе.
- Хорошо, лети. Встретимся на Рождественской трапезе, если тебя не запорют насмерть, - усмехнулся Даня.
- Не запорют, - рассмеялся Сергей, - отоврусь. Зови Серебристого.
 Даня вызвал Гуди, который поведал ему, что Вероника благополучно добралась до дома, и была встречена родителями и всей толпой, собравшейся её искать, как Дочь Снегов, обманувшая Деда Мороза. Даня заулыбался, услышав это, и представив, какими баснями угостит их сестра.
 Сергей оставил статуэтку в подвале и Серебристый перенёс его в Китеж. Пока оленя не было, Даня спрятал статуэтку и письмо бабы Оси в тайник, который быстро создал в стене; подумав, он положил туда и сумку со снадобьями, рассудив, что себе сварит ещё, а здесь надо иметь запах на вот такой крайний случай, когда придётся спасать или себя, или ещё кого-то.
  Серебристый перенёс Даню в его комнату дома Ярославы. Комната была пуста, но как только он появился в ней, на столе образовался обед – в мыслях Даня очень хотел есть. «Не комната, а мечта», - похвалил Даня помещение и принялся есть, даже не повыв руки, настолько был голоден.
 Когда из блюд остался только, заказанный Даней, горячий сбитень в комнату вошла, даже не постучавшись, Олеся Владимировна.
- Проголодался, озорник, - строгим голосом осведомилась колдунья.
- Добрый вечер, - сказал Даня, встав и взяв бокал со сбитнем, - уже наелся.
 Он прошёл к письменному столу и сел в кресло, решив, что колдунья сейчас начнёт выговаривать его за хлопоты, что ей пришлось предпринять, а слушать нравоучения лучше всего сидя как бы на месте студента – за письменным столом.
- Что случилось с твоей сестрой, что ты сорвался и улетел, прихватив с собой друга?
- Эээээээ…Олеся Владимировна, меня чуть не убили на гонке, а сестра моя, благодаря…влюблённости Сергея, чуть не погибла в Белокурихе. Мне кажется, что в обоих случаясь действуют одни и те же герои, причастность которых я не могу доказать.
- Если ты подозреваешь Министерство и Верховников, то причём тут твой друг?
- Нуууууу…, - замялся Даня, - он просто глупый, болтливый пацан, которым просто воспользовались, чтобы вытащить меня в Белокуриху и взвалить обвинения, за которые можно выгнать из Академии.
- Пока ректором Академии является Аввакумов, исключить тебя никто не сможет, а вот твой друг может пострадать, - колдунья внимательно посмотрела на Даню, - ты не хочешь мне рассказать, что всё же произошло?
- Олеся Владимировна, я попросил у вас помощи. Вы мне помогли – меня ни в чём не обвиняют, а Серёга…, - Даня усмехнулся, - тоже ни в чём не виноват. Я не могу ничего доказать, но и они не могут предъявить доказательств – нет предметов, нет и преступления. Они играют против меня, но и мне удаётся переиграть их – второе применение палочки они же не обнаружили.
- Да, твой Хранитель говорил о двух применениях палочки, и я очень удивилась, что Министерство знало только об одном. Ты наверно и сам не понял, как удалось скрыть              второе волшебство?
- Тогда нет, - согласился Даня, - теперь знаю, и больше они не смогут меня ни в чём уличить.
- И где же твой друг? – осведомилась колдунья.
- Наверно уже дома, - усмехнулся Даня, - врать он, как вы помните по прошлому году, умеет очень хорошо, доказать его вину или вину его папы никто не сможет – не возьмут же они в свидетели сову. Сестра ничего не видела, ничего не получала, ничего не знает, так что…, - Даня развёл руками.
- Эх, дети, дети, - покачала головой Олеся Владимировна, - один другого краше. Пойдёшь на Рождественскую ёлку? Девчонки собираются.
- Не хочется баба Ося. Устал я. Хотел каникул, отдыха, а получилась постоянная гонка с непредвиденными препятствиями, - Даня тяжело вздохнул.
 - Как знаешь, - Олеся Владимировна погладила его по голове, - отдыхай, - колдунья встала и вышла, бросив на прощанье загадочную улыбку, по которой Даня понял – отдохнуть ему точно не дадут, и это будут девчонки.
 Он не ошибся: не успел он допить сбитень, как в дверь постучались. Ворвавшиеся девчонки тут же закидали его вопросами – где они с Сергеем были, что делали и почему Сергея ищут по всему Китежу и не могут найти.
 На все вопросы Даня ответил так, что у девочек вытянулись от обиды лица: Серёгу он не видел, сам целый день спал, и где их беспокойный друг не знает.
- Почему не хочешь рассказать, Даня? Что мы тебе плохого сделали? – тихо и обиженно спросила Люда.
- Ничего девчонки, - грустно ответил мальчик, - только я так сегодня наговорился, набегался, надумался, что начинать всё по второму кругу не хочется. Вы уж извините.
- Пойдём на Рождественскую ёлку, там повеселишься, развеешься, может и Серёга к этому времени найдётся, - предложила Ярослава.
- Не знаю какой строгости его родители, - усмехнулся Даня, - но думаю до конца каникул они продержат его под домашним арестом.
- Всё так серьёзно?! – поразилась Ярослава.
- Да. Это не твоих лягушек тягать из кармана, - съехидничал Даня.
- Так его надо спасать, - вскочила Ярослава, готовая бежать вызволять друга детства из жёстких родительских оков.
- Не надо его спасать – сам отговорится, вернее отмолчится, - успокоил её Даня, - ну посидит дома, почитает пару учебников, - при этих словах Даня покосился на молчаливую Лену, - выучит пару полезных заклинаний, ему это полезно.
- Так скучно будет без него, - не унималась Ярослава.
- Ну да, - согласился Даня, - покомандовать некем, и подшутит олуха нет под рукой.
 Лицо Ярославы порозовело, она гневно сверкнула глазами в сторону Даня, но тут же опустила взгляд и тихо сказала: «Он мой друг детства, а не шут».
- Извини, Яра, это я неудачно сострил, от усталости наверно, - Даня виновато посмотрел на подругу и, чтобы загладить свой выпад против девочки, согласился пойти на Рождественскую ёлку.
 Веселье, к его удивлению, удалось. Девчонки увлекли его в елочный хоровод с плясками, кричалками, о которых он раньше и не слышал, с шутками, с взрывающимися сюрпризами, подсунутыми незнакомыми ему девчонками и мальчишками, с песнопением в огромном круге вокруг ёлки, с тем беззаботным детским чудачеством, существующим как в смердовском, так и в волшебном мире. Впервые Даня выбросил все мысли из своей головы и стал просто мальчиком, веселящимся в компании таких же, как и он сорванцов, где подножки и тычки не несут в себе печати Зла, против которого он уже второй год воевал. Лишённый радости детства, он впервые ощутил себя не бедным родственником, которого все пинают, не мальчиком с серебряными волосами, призванным остановить Зло надвигающееся на Волшебный мир, а пацаном, которому хочется просто дурачится среди сверстников.
 Вернулся Даня в свою комнату с такой светлостью в груди, и с таким приливов сил, что сон долго не мог сморить его. Только под утро он заснул, перебрав в памяти все те комично-радостные забавы, что выпали ему в Рождество.
  Оставшиеся дни до возвращения в Академию, пролетели как одно мгновение. Сергея всё же выпустили из-под домашнего ареста, и он тут же влился в весёлость друзей начавшуюся под Рождественской ёлкой. Незаметно, само-собой, все загадки и проблемы ушли из разговоров друзей, и пентаграмма товарищей из мрачновато-опасного ордена борцов со злом, превратилась в пятиугольник радостно-шаловливых детей. Штурм крепости, мини гонки по горкам, сражение мётлами в ступах, объедание лакомствами в кабачках – заполнили мгновения дней.
 Когда пришло время отправляется в Академию, пятиугольник, на прощальном ужине, дружно заявил, что каникулы прошли на «ура», и они ещё никогда так весело не отдыхали.
  На перроне, перед посадкой в экспресс до Москвы, мамы по традиции прослезились, папы посоветовали не шалить своим чадам, а Даня, бросив взгляд на родителей друзей подумал: «Интересно, чтобы сказали мне родители, провожая сейчас в путь!?» «Мы желаем тебе мужества», - неожиданно услышал он и увидел, как высоко в небе из облаков составились лица его папы и мамы, такие, какими он видел их на фотографии. Мама с папой улыбались ему и махали в прощальном жесте руками. Даня остолбенел, глядя на эти дорогие ему лица, не понимая – кажется ли это ему, или он на самом деле видит родителей.
 Олеся Владимировна, заметив, что он застыл на перроне в то время, когда надо садится в поезд, тронула его за плечо. Видение родителей в небе пропало. Даня посмотрел на колдунью с недовольством, вздохнул и сел в вагон, так и не поняв было ли это видение, или родители действительно пожелали ему мужества в борьбе со Злом.
                ГЛАВА 15. ДВА ТАЙНИКА.
 Всю дорогу до Гипербореи Даня был задумчив и рассеян. Видение родителей и тоска от того, что он сирота терзали его. Он попытался вновь вызвать это видение представляя себе родителей, но как он ни старался ничего не получалось – видения не приходили, и папа с мамой не говорили с ним; его умение колдовать и варить необычные зелья собственным желанием в этом деле ему не помогли.
 Друзья, видя его задумчивость, решили, что он беспокоиться о предстоящей схватке с Кощеевым и не выспрашивали его. У девчонок нашёлся другой источник информации, из которого Ярослава, без труда, вытрясла все сведения о происшествии в Белокурихе. После чего Сергей пожалел, что, вытерпев допрос с пристрастием родителей, он так легко всё рассказал подругам. Ярослава обрушила на голову товарища детства такие громы и молнии, что нравоучения и выговоры папы с мамой показались ему сладкими конфетками. Ярослава выговаривала друга не потому, что он вздыхает по Веронике, а потому, что своими письмами и подарком подставил Даню, который и так изворачивается как уж от нападок злобных кобр, клубком вьющихся вокруг него. Сергей, попытавшийся отбиться словами от подруги, чувствовал себя именно так как описала Ярослава сравнив Зло как клубок кобр, тем более, что к Ярославе присоединилась и Люда. Одна Лена помалкивала в стороне, то ли чувствую свою вину причастности к сотворению необдуманного подарка Сергея, то ли ещё почему. Всю дорогу девочки пилили Сергея, словно он был сам воплощением Зла. К приезду на остров гнев девочек спал, и вся компания прибыла в Гиперборею единым пятиугольником готовым вступить в бой против Кощеева.
  Распаковав вещи и отпустив Хохмача полетать по родным местам, Даня лег на кровать, как всегда в одежде, и уставился в потолок, пожалев, что это не то звёздное небо в доме Ярославы. Настроение было смутное и он задремал. Разбудил его Хохмач, долбанув клювом по руке. Открыв глаза, Даня увидел протянутую лапку на котором болталась записка. Это было приглашение ректора зайти к нему в кабинет. Даня немедленно вскочил, протёр лицо и поспешил в терем.
- Здравствуйте, профессор, - поздоровался мальчик, зайдя в кабинет.
- Здравствуй, Даниил. Чаю выпьешь, или любимый сбитень? – спросил Аввакумов.
- Сбитень, - ответил Даня по голосу профессора определив, что разговор будет серьёзный.
- Как тебе каникулы в Китеже? – услышал он вопрос, когда с кружкой горячего сбитня уселся в кресло напротив ректора.
- Эээээээ… вы имеете ввиду гонку или…, - замялся Даня.
- Всё вместе – и то что мне известно, и то, что нет, - сказал Аввакумов пристально глядя на мальчика.
 Даня отпил глоток сбитня и решил всё рассказать Аввакумову.
Даня изложил события кратко, придерживаясь только голых фактов, но всё равно рассказ затянулся, и к его концу он уже успел выпить ещё кружку сбитня.
 Аввакумов слушал мальчика, не перебивая и не задавая вопросов, при этом лице его всё больше и больше хмурилось, а к концу рассказа стало совсем мрачным.
- И что же ты понял из всего произошедшего? – спросил профессор, когда Даня замолк.
- Странно всё это профессор, - недоумённо ответил Даня, - то что Верховники и Министерские не любят меня – это понятно. Глупость Серёги с подарком Вероники и провокация Чернова, моего дяди, тоже объяснима – Тимур не простил ему драку. Необычность ознакомления меня с пророчеством Вотаном, то же объяснима – всё-таки так было установлено Провидением; но всё это вместе в несколько дней мне кажется необычным, словно кто-то спешит свалить на меня все события, чтобы я не смог в них разобраться.
- Да, Даниил, ты взрослеешь не по дням, а по часам, - профессор задумался, - или это в тебе данность, таящаяся в твоей необычности – чувствуешь приближение опасности. И как вы разгадали пророчество? – спросил Аввакумов сощурив глаза.
- 28 февраля в полночь откроется окно, в которое можно будет снять пророчество и достать Кубок Жизни. Ну а огонь и тварь…огонь, видимо, последнее заклинание, срабатывающее после выемки кубка, тварь – Скоропея.
- Разгадала конечно Урусова, - улыбнулся профессор, - очень талантливая колдунья. Вокруг тебя, Даниил, собрались самые способные мальчики и девочки…и самые недисциплинированные, - усмехнулся он, - все под стать тебе. Что же ваша пятёрка придумала?
- Девчонки и Серёга рвутся в бой, и хотят в ночь 28 спеленать Кощеева и уничтожить Скоропею, - безнадёжно пожал плечами мальчик.
- А ты что думаешь? Возглавишь великий поход против Зла? – голос профессора был строгим, грустным, требовательным и в то же время беспомощным – вся гамма чувств звучала странно для уха Дани.
- Я не знаю, профессор, - Даня поник головой, - сначала я не хотел вам ничего рассказывать и действительно решил всё сделать сам. Но вот рассказал…теперь вам решать, что делать.
- Ты правильно сделал, что всё рассказал мне. У Академии хватит сильных волшебников, чтобы остановить Кощеева. Мы сразимся с ним, а вы…, - он пристально посмотрел на мальчика, - учитесь, набирайтесь знаний и ничего не предпринимайте. Постарайтесь не нарушать правила, а то не помогут старые заслуги, - улыбнулся Аввакумов, - попридержи своих друзей, да и сам займись любимы делом – Ступингом. Кубок-то висит на волоске, а ты не привык проигрывать.
- Кубок мы возьмём, - твёрдо сказал Даня, при этом голос его стал радостным и вдохновенным, - я придумал новую систему тренировки: теперь, даже если меня не будет на поле, команда всё равно выиграет.
- Делишься своим уменьем с товарищами?! Похвально. Наверно из тебя вырастит отличный преподаватель, и профессор Белов со временем возглавит Академию, - рассмеялся добрым смехов ректор.
- Нет, Михаил Александрович, -учить я конечно могу, но…я сам не знаю зачем я в этом Волшебном мире и для чего, - Даня погрустнел, а потом вскинув голову робко стал рассказывать, - профессор, когда я уезжал из Китежа, то увидел в облаках лица моих родителей. Это случилось после того, как я посмотрел, как провожают моих друзей их папы и мамы. Я спросил, не знаю кого, что бы мне пожелали мои родители, провожая, и услышал два голоса папы и мамы. Они сказали: «Мы желаем тебе мужества.» Потом я увидел их лица, сотканные из облаков. Что это было профессор?
- Напутствие, - сказал Аввакумов выйдя из-за стола и взяв мальчика за плечи, - они видят тебя и гордятся тобой.
- Разве так бывает, профессор? – спросил Даня глядя снижу на грустное лицо ректора.
- Бывает всё, даже то чего не может быть, как нам кажется. Твои родители живут в тебе, а ты живёшь в них. Пока они в твоём сердце они живы и помогают тебе.
- Если они пожелали мне мужества значит…, - Даня встал и посмотрел прямо в глаза Аввакумова, - мне придётся драться с Рикшеллером защищая Кубок.
 Профессор не отвёл глаза, и Даня увидел в них сострадание.
- Мы всё время строим собственные планы, но нам неизвестны планы Провидения. Непредсказуемо как сложатся события: я буду предпринимать необходимые действия для защиты Кубка, но кто в итоге защитит его неизвестно. Ни одно пророчество не исполняется так, как мы его понимаем.
- Профессор, когда вы послали моих родителей защищать Врата, вы знали, что они погибнут?
- Будущего не знает никто, даже самый великий прорицатель: он видит только отголосок события, приходящий к нему из будущего, и передаёт его теми образами, которые понимает. Я не прорицатель. Твои родители тоже не были ими, но они знали об смертельной опасности и выполнили предначертанное их собственной долей. Ты хочешь понять то, чему нет понимания; только пройдя путь, ты сможешь объяснить, или не сможешь, если не пройдёшь.
- Вы говорите много непонятного, профессор, - недоумённо сказал Даня.
- Так на то и Академия, чтобы вы учились понимать собственным умом, а не чужим. Мы только показываем вам дорогу, а идти по ней вы должны сами.
- Как же правила? – поднял удивлённо брови Даня.
- Правила необходимы, чтобы не было хаоса, но из правил не выстроишь знания, - улыбнулся ректор, - ты же постоянно нарушаешь правила – колдуешь не по правилам, варишь зелья не по правилам, но всё время следуешь главному правилу – творишь Добро. Это самое главное. Следуй самому себе и познавай самого себя, а это значит – учись.
  Даня вышел от профессора со смешанным чувством уверенности и тревоги: он был убеждён, что ректор сделает всё для защиты Кубка, и всё же чувство неизвестной опасности гнездилось в его душе. Друзьям он рассказал, что защитой Кубка будет заниматься Аввакумов, а они должны учится и не лезть в дела взрослых. Слова Дани вызвали бурные протесты как Сергея, так и девочек. Все были обижены, что они разгадали коварные планы Кощеева и Рикшеллера, а их отстраняют от самого главного – вывести Зло на чистую воду. Даня, махнув рукой заявил, что самое главная задача для него – это завоевать Кубок по Ступингу, а не охранять Кубок Жизни, заботу о котором взял на себя Аввакумов. Девочки странно переглянулись после этих слов, Серёга сделал круглые глаза, а Даня, помахав рукой друзьям пошёл обсуждать с капитаном команды расписание и порядок тренировок.
Даня, забыв на время о происках Кощеева, с головой окунулся в тренировки, учёба при этом то же отошла на второй план. В этом он был не одинок в Академии. Все факультеты усиленно тренировались, видя реальные шансы стать победителями. Вся Академия пребывала в лихорадочном состоянии, и все команды опасались одного игрока – Даню, победителя гонки «Русские горки». Никто не сомневался, что если он будет играть, то Кубок опять достанется Дальбору. Это же понимали и Данины однокурсники, которые, чтобы сберечь своего лучшего игрока, устроили для него охранный режим. Всюду в коридорах Академии и в аудиториях на занятиях его сопровождали лучшие драчуны факультета, так что подойти к Дане студенту другого факультета было просто невозможно. Даня сначала возмущался и психовал, глядя на свою охрану, но потом смирился. Все доводы о том, что он сам может за себя постоять, не действовали на однокурсников. Старосты доходчиво объяснили мальчику, что Кубок – это то главное, чем сейчас живёт факультет, поэтому Дане не надо трепыхаться, а надо тренироваться, его безопасность в надёжных руках. Свободно, без докучливой охраны, Даня чувствовал себя только в башне факультета.
 Тренировки Дальбора, на просмотр которых собиралась вся Академия, проходили успешно для команды, но неинтересно для зрителей из соперничающих факультетов. Даня следовал своей разработанной тактике и учил всех игроков разыгрывать различные комбинации, сам при этом, выступал не в роли игрока, а в роли тренера. Он не показывал своих новых трюков полёта, не делал виртуозных пируэтов в воздухе, а летал так, словно только что, впервые, сел в ступу. Главное для Дани было обучить команду играть без него и капитана, и это ему удавалось. Через пару недель все игроки освоили комбинации играть за всю команду – защитники нападающими, центровые и теми, и другими, а все вместе команда могла в одно мгновение перестроить игру под любую схему, которые Даня разработал на всякую неожиданность в игре.
 Поглощённый тренировками и мыслью о необходимости выиграть Кубок Даня совсем запустил учёбу. У него скопились огромные задолженности по рефератам, писать которые у него не было никакой охоты. Девчонки регулярно приносили ему все необходимые книги, но Даня, лениво пролистав их, откладывал в сторону и посмотрев на чистый пергамент спокойно уходил спать, придерживаясь распорядка и не задерживаясь ни одной лишней минуты в комнате для занятий. Когда список рефератов, которые он обязан был сдать, перевалил за второй десяток декан вызвала его на беседу, где отчитала как последнего неумёху.
- Я понимая Белов, что выиграть Кубок – это ответственная задача для всего факультета, но главное в Академии не спорт, а учёба и выполнение заданий профессоров. Да, ты прекрасно справляешься практически по всем предметам, но Руны, История Волшебства не требуют махать палочкой, а требую махать пером отображая на пергаменте твои знания. Да и по остальным предметам ты обязан писать рефераты, объясняющие механику как заклинаний, так и порядка движения палочкой.
- Профессор, я не могу описывать то, чего не понимаю. Я отлично колдую, варю зелья, но описывать механизм своих действий не могу, потому что не знаю, как я это делаю. Если я буду колдовать как в учебниках, то у меня и получится как в учебнике – тупо, неинтересно и без нужного мне эффекта. Вы же знаете возможности моей волшебной палочки – как я могу описать, что она всё делает по моему желанию, а не потому какое слово я произношу в виде заклинания. Да, я писал, как мне говорили в первом полугодии, но сейчас я понял, что только трачу время, чернила и пергаменты на бесполезное дело – пишу рефераты для преподавателей, а не для себя. Освободите меня от бессмысленно писания никчемных для дела бумажек. Я не стану лучше колдовать если перепишу из книг порядок движения палочки при левитации. На каникулах, в Белокурихе, мне надо было вытащить тело сестры из ямы. Я не знал ни заклинания, ни как при этом двигать палочкой, но мне нужно было вытащить сестру, и я это сделал. Как? Я не могу объяснить, так зачем мне писать реферат о том, что я не знаю, как и что делаю?
- Может тебе вообще лучше покинуть Академию, и не выслушивать лекции глупых профессоров, которых ты можешь заткнуть за пояс при любых испытаниях колдовства? – голос Игнатьевой прозвучал холодно и отчуждённо.
  Даня обескураженно посмотрел на декана и понял, что его бунт против написания рефератов – это просто глупая мальчишеская выходка, свалившаяся на него нежданно-негаданно, поставив в глупое положение избалованного успехами зазнайки.
- Простите меня профессор, - потупился Даня, - я не знаю, что со мной произошло после каникул. Я, как только оказался в Волшебном мире, страдал от своей известности и бежал от неё, а тут…сам себя по глупой, непонятной шалости поставил в исключительное положение, которого всегда избегал. Это затмение какое-то. Все мои мысли летают вокруг того как сделать нашу команду непобедимой, и я стараюсь изо всех сил. У меня получается, а учёба…я напишу все эти глупые рефераты как положено и больше не буду нарушать это правило – делать то, что неинтересно.
- Надеюсь, Даниил, - улыбнулась Игнатьева, - я рада, что ты всё правильно понял. Если тебе действительно так скучны эти письменные работы, может ты обратишься к ректору и перейдёшь на индивидуальные занятия, как он тебе когда-то предлагал?
- Нет, профессор, я буду учится как все. Быть одному…без друзей, - Даня развёл руками.
- Да, - неожиданно нахмурилась Игнатьева, - на счёт твоих друзей. Ты не знаешь, что происходит с Леной Новок?
- А что с ней происходит?! – испугался Даня, который занятый тренировками, ни разу не узнал у Серебристого как он наблюдает за девочкой.
- Она совершенно перестала общаться со своими однокурсниками. Она всегда была молчаливой тихоней, стоячим болотом, в котором как оказалось водятся не только водяные, но и лешие, учитывая её выходку по отношению к Кощееву, но теперь она просто исчезает сразу после занятий. В учёбе к ней претензий нет, она, в отличии от тебя, регулярно сдаёт все письменные работы, но где она пропадает неизвестно.
- На неё что жалуются однокурсницы? – полюбопытствовал Даня.
- Да, её соседки по комнате утверждают, что она появляется неизвестно как в комнате в час отбоя, пугая их. Я обратилась к её сестре за разъяснениями, но Белохвостикова ничего не знает о том где пропадает её сестра. Ты в этом пятиугольнике главный, - усмехнулась Игнатьева, - так может ты мне расскажешь, что с ней происходит и чем она занята, и не по-твоему ли наущению она продолжает возню вокруг подземелья с Кубком жизни.
- Ифигения Абрамовна, я занят только тренировками, с девчонками вижусь только в комнате для занятий, а Лену вообще не видел, как приехал с каникул…, - Даня замолчал, осознав, что действительно не видел Новок с самых каникул. Лекции были разные, в коридорах его окружала охрана, а в гостиной факультета он и сам редко сидел.
- Лене я не поручал рыскать вокруг подземелья. Михаил Александрович сказал, что сам займётся этой проблемой и защитит Кубок Жизни. Привлечёт все силы профессоров и вообще…мне он сказал учится и тренироваться, что я и делаю.
- Тренироваться тренируешься, - скривилась в усмешке Игнатьева, - а вот учишься…
- Профессор, Михаил Александрович защитит Кубок? – спросил Даня, совершенно не надеясь, что Игнатьева ответит ему.
- Мы закрыли подземелье всеми известными нам защитами и заклинаниями, туда мышь не проскользнёт, - ответила уверенно Игнатьева, - можешь не беспокоится Кощеев не пройдёт к тайнику с Кубком.
- Любую защиту можно преодолеть, - Даня сдвинул брови, - я же преодолел в прошлом году защиту в Заповедник, а был всего лишь мальчиком и первокурсником.
- Ты мальчик с серебряными волосами. Твоё колдовство…- Игнатьева покрутила рукой, - никому непонятно, даже тебе самому. Кощеев, при всей его опытности и знаниях колдовства всё же понятен нам, хотя и учился во всех значимых Академиях мира. Его волшебство предсказуемо, так что не беспокойся, он не пройдёт в подземелье.
- Но есть ещё Рикшеллер, - уронил с горечью Даня.
- Ты же не видел его здесь, на острове, - встревожилась Игнатьева, - или видел?
- Не видел, - покачал головой Даня, - но он здесь, я чувствую.
- Михаил Александрович рассказал мне о твоих сомнениях, - профессор помолчала, - если тебе нужна помощь…
- Вы мне поможете, - закончил фразу Даня, и с непонятной для Игнатьевой горечью добавил, - только в одном мне никто не поможет – не вернёт родителей. Извините, Ифигения Абрамовна, я буду правильно учится и хорошо играть в ступинг, а всё остальное – это на воле Провидения, как сказал Вотан.
- Ты зря сомневаешься Даня, - мягким голосом сказала Игнатьева, - всё будет хорошо.
- Будет, - улыбнулся Даня, а про себя добавил: «Только не знаю, кто сотворит – это ХОРОШО».
 Следующие две ночи Даня спал всего по паре часов, а всё остальное время сидел и писал рефераты, обложившись книгами как крепостной стеной, отгораживающей его от всяческих разговоров и пояснений друзьям, которые с удивлением взирали на этот приступ необычного рвения. Сдав все задолженности по письменным работам, Даня с удивлением узнал, что за все рефераты получил высшие оценки, хотя писал, в сущности, всё из своей головы, а не из книг. Даже по Истории Волшебства и рунам, где его знания были весьма ограничены, он получил отметки с пометкой – «весьма похвально». Это означало только одно – даже мимолётное прочтение книг, которые подсовывали ему девочки, не прошло мимо его памяти, услужливо сложившей в свои закрома знания.
 Выполнив обещание по письменным работам, данное профессору Игнатьевой, Даня приступил к другому – попытался поговорить с Леной Новок, но здесь потерпел фиаско. Найти Лену оказалось не просто: лекции у первого курса никак не совпадали со вторым, поговорить во время трапез не получалось, а после занятий девочка исчезала как по мановению волшебной палочки. Даня понимал, как удаётся Лене исчезать – зверомаг он и есть анимаг, так что…завернул за угол и мышкой юркнул в норку, которые наверняка давно все изучены. Люда на вопросы о сестре только пожимала плечами, что делает Лена ей было неизвестно.
 Неуловимость девочки серьёзно встревожило Даню. До роковой Даты 28 февраля осталось всего несколько дней, и он боялся, что Лена может одна попробовать пробраться в подземелье, чтобы сразится с Кощеевым. Её скрытность очень настораживало Даню, и он решил через Серебристого заставить девочку встретится и поговорить. Сразу он не сделал этого только потому, что считал её достаточно благоразумной и осторожной, чувствующей опасность, которая подкрадывается незаметно для обычных волхвов, но ощутима для анимагов.
 Помощь Серебристого не понадобилась. За два дня до даты исполнения пророчества, Лена сама подошла к Дане вместе с остальными девочками и сказала, что всем нужно обсудить очень важное известие. Увидев, что девочки нагружены книгами, Даня понял, что они что-то нашли в библиотеке. Пожав плечами, он позвал Сергея, и все пошли в комнате для занятий уже опустевшую от отправившихся спать студентов.
- Ну рассказывайте заговорщицы, что накопали за нашими спинами, - сказал Даня, видя, как подруги сгружают кипу книг на стол.
- В общем так, Даня, - начала свою речь Ярослава, - пока ты тренировал команду, а Серёга бил баклуши, мы с Людой проверяли пророчество, а Лена выведывала всё остальное. Совместив эти два изыскания получается такая картина, - Ярослава сделала интригующую паузу, - заклинание с тайника Кубка можно будет снять не через два дня, а сегодня ночью.
- ЧТОООО? – изумился Даня, - как такое может быть?
- Нумерология, Даня, - пояснила Ярослава, - пророчество было передано Перустом, а это около тысячи лет назад. Я высчитала дату по современному календарю, но после смерти Ефрема Сирина календарь меняли два раза, и дата сместилась на два дня. Перуст пользовался тем календарём, что был при жизни Ефрема Сирина, как и все волхвы, основавшие Академию. Отсчёт нужно вести от той даты, что была в ходу во времена строительства Академии. Значит искомая дата пророчества – 26 февраля, сегодня в полночь, - Ярослава победно взглянула на Даню.
- Спорить с тобой Яра, себе дороже, а копаться в твоих вычислениях, - он кивнул на груду книг, - полное безумие. Ректор назвал вас самыми умными колдуньями, с которыми я дружу, и он прав. Но что из этого? Надо просто сообщить профессору, что Кощеев или Рикшеллер попытаются добыть Кубок сегодня и все дела. Они поставили мощную защиту и теперь спокойно спеленают злодея, а мы можем без лишних хлопот пойти спать, - Даня демонстративно зевнул.
- У тебя что ступинг совсем мозги отшиб, - возмутился Сергей, - ты помнишь какую защиту поставили к яйцу птицы Рухх? А мы её спокойно преодолели, включая ту, что поставил Магер. Да Кощеев пройдёт через неё как горячий нож сквозь масло!
- Это ещё не всё, Даня, - Ярослава неодобрительно смотрела на мальчика, - ректор вместе с профессорами установили перед тайником с настоящим Кубком ложный тайник с имитацией Кубка.
- Погоди, Яра, выходит Аввакумов знал где находится тайник? – опешил Даня, - Знал и мне не сказал?
- Почему он должен был это тебе сказать!? Он пообещал защитить Кубок и сделал всё что смог, чтобы ввести в заблуждение Кощеева; но Кощеев знает о фантоме перед настоящим Кубком.
- Так надо срочно бежать к ректору, - вскочил Даня.
- Ректора нет в Академии, - тихо сказала Лена, - его, Хусейна и Игнатьеву срочно вызвали в Москву, в Министерство. – Когда? – Даня весь напрягся. – Сразу после занятий, - ещё тише пояснила Лена.
- Так почему ты не остановила их? – закричал Даня.
- Могла из мышки, или кем ты там была, превратиться в студентку и предупредить их, что это ловушка, отвлекающий манёвр Верховников и министерских, - неистово крикнул Даня, уже соображая, что кричит зря и не по делу.
- Подождите, - Даня посмотрел на друзей ошарашенными глазами, - откуда они знают про сегодняшний день, про пророчество, и вообще про всё, если сделали точно такой же финт как в прошлом году?
- Хороший вопрос, - согласился Сергей.
- Я не могла остановить профессоров, потому что не знала про дату, которую вычислила Ярослава, - уже громче своего тихого голоса сказала Лена.
- Прости Лена. Извините все. Я виноват, понадеялся на уверения ректора и декана и забросил свою настороженность под лавку, даже Серебристому не дал задание следить за всем.
- Кубок по Ступингу главнее, - закатив глаза вверх сказала Ярослава.
 Опустив глаза в раскаянье, Даня мысленно позвал Серебристого и приказал найти Кощеева и следить за ним. Подняв глаза на друзей, он спросил хриплым от волнения голосом: «Что будем делать?»
- Скажем спасибо девчонкам и пойдём бить Кощеева, - встал в борцовскую позу Сергей.
- Разлетелся, ухарь, - неодобрительно сказала Люда. – Даня, до полуночи ещё три часа, надо придумать план.
- Подруга, как правильно заметил как-то Даня, все наши планы всегда летят к лешему, а сами мы мотаемся из стороны в сторону, - разочаровано сказала Ярослава. – Даня, ты можешь кристаллом запечатать кубок так, чтобы его не смог никто открыть?
- Не знаю, - пожал плечами Даня, - предполагаю, что могу. Но если я это сделаю, то Кощеев останется профессором Академии и уважаемым волхвом, и вся наша возня вокруг спасения Академии так и останется вознёй, которую не стоило затевать. Кубок можно было запечатать и в начале года.
- Ты не знал где он находится, - напомнила Люда.
- Знал, не знал какая разница, превратил бы всё подземелье в глыбу льда и нет проблем, - со злостью сказал Даня.
- Даже у тебя не хватило бы на это сил, - тихо сказала Лена.
- Да, наверно, - сник Даня, и в голове у него застучало напутствие родителей или придуманное им, или действительно слышанное – «мы желаем тебе мужества». «Вот оно, - понял Даня, - сейчас мне надо всё решить – идти одному и сражаться со Злом, или тащить за собой своих друзей, не зная вернутся ли они или погибнут. Что важнее остановить Зло, или сохранить друзей? Разве нельзя и победить Зло, и сохранить друзей? В прошлый раз у меня получилось, но, если не получится в этот раз мне придётся нести вину перед ними всю жизнь. Если сейчас я не возьму их с собой, то они мне этого не простят и перестанут быть друзьями. Остаётся одно – взять с собой и спасти, во чтобы то ни стало.»
  Даня обвёл взглядом девочек и Сергея; увидев, что они ждут его решения он спросил, надеясь услышать отрицательный ответ: «Вы идёте спасать Академии и Волшебный мир, или послушаете доброго совета остаться здесь, предоставив одному мне всё сделать?»
- Ты что дурак, Даня, - Сергей смотрел на друга как на сумасшедшего, - как это остаться здесь? Тебе одному не сладить и с Кощеевым, и с Рикшеллером. Так что…
- Вы все решили лезть в подземелье, - закончил Даня и задумался. – Откуда ты знаешь, Яра, про фантом второго Кубка?
- Лена видела, как его устанавливали профессора, - кивнула Ярослава на подругу.
-Ректор сказал, что они установили на входах в подземелье мощную защиту, как же ты, Лена, прошла туда? – задал вопрос девочке Даня.
- Защита стоит по поверхности, на уровне пола, а под землёй защиты нет. Подземелье не полностью высечено из камня, там есть трещины, в которых прорыты норы. Кого там только нет, - пояснила Лена, - там даже есть прорытая к морю нора и очень большая. Мы с индриком из моря пробирались в подземелье.
- Индрик что уже вырос для того, чтобы самостоятельно плавать в море? – удивился Даня, - и ты потащила его сюда в Крепость? Ты что можешь превращаться и в индрика? – Могу, но только внешне, его силой я не обладаю. Получается похожее животное, но для того, чтобы стать индриком, им надо родится, - с сожалением объяснила Лена.
- Ты клад, Лена, - покачал головой Даня, - тогда иди за индриком. Кто знает, как там всё будет. Если Скоропея всё же проснётся, сражаться с ней, имея Кощеева и Рикшеллера сзади, это…Твоё дело, Лена, обеспечить нам тыл, и защитить от Скоропеи. Ни во что не вмешивайся, будь вместе с индриком, - Даня строго посмотрел на девочку, - я теперь понимаю, почему ты так быстро стала понимать индрика. Успеешь до полуночи привести сюда зверя? – Девочка молча кивнула головой. – Проберёшься с ним в подземелье и спрячься где-нибудь возле тайника с Кубком. В нашу драку не ввязывайся, следи только за появлением Скоропеи.  А кстати, ты не почувствовала её в подземелье, когда там была с индриком?
- Я не почувствовала, но индрик показал на одну арку, недалеко от тайника и сказал, что там что-то плохое, - ответила девочка.
- Вот там и находитесь с индриком вместе, - обрадовался Даня. Лена кивнула головой и исчезла, только по полу пронеслась серая тень, нырнувшая куда-то возле стены. Даня помотал головой, отгоняя от себя неожиданность исчезновения подруги, и посмотрел на девочек. – Нам придётся подождать, когда Серебристый обнаружит Кощеева. Если он пойдёт в подземелье вместе с Рикшеллером, то нападём на него при входе. Серебристый отвлечёт Ермунганда, а мы все навалимся на Кощеева и попытаемся его обездвижить. Ждать их в подземелье опасно – пока мы пройдём сквозь защиту профессоров, пока устроим засаду, пока будем ждать неизвестно чего…и получится как два раза в подземелье с василисками – упустим чёрного мага.
- Вот это дело, - согласился Сергей, - быстрый манёвр, пара ударов с кульбитами и Кощеев у нас связанный и поверженный.
- Серёг, если ты побил пяток студентов, это не значит, что справишься со взрослым волхвом, к тому же профессором Камнезвения, у которого наверняка в кармане пара заколдованных камешка, которые легко могут превратиться в скалы и обрушится на твою голову. Нет, финт как с Магером не пройдёт, его можно взять только заклинанием. Профессор Игнатьева подсказала мне как это можно сделать - надо просто заставить его напасть первым и перехватить заклинание.
 Ярослава открыла рот, чтобы спросить, как он собирается перехватить заклинание, но тут появился Серебристый.
- Кощеев в подземелье, - сообщил олень.
- Зачем он так рано полез в подземелье, - заволновался Даня вслух.
- Он хочет убрать фантом Кубка, - сказала Ярослава по выкрику Даня, понявшая, что Кощеев уже находится в подземелье.
- Как он прошёл в подземелье и где преодолел защиту? – спросил Даня Серебристого.
- Он расширил нору, по которой Лена проникала в подземелье с индриком, до тоннеля и просто прошёл в подземелье, - ответил Гуди.
- Откуда ты знаешь про нору, что обнаружила Лена, - механически спросил Даня.
- Даня, я знаю всё, что знаешь ты, - усмехнулся олень и укоризненно посмотрел на мальчика, - а вот ты всё время об этом забываешь.
- Да, прости, никак не могу оставить в памяти, что мы с тобой связаны, - Даня наморщил лоб соображая где лучше всего попытаться проникнуть в подземелье. Ответ подсказал Гуди.
- Я могу перенести всех вас к началу сделанного Кощеевым тоннеля. Друзья могут пройти в подземелье по нему, а тебя я могу пронести сквозь защиту, поставленную профессорами, - олень выжидательно посмотрел на Даню.
- Почему только меня, а не всех?
- Защиту можешь преодолеть ты, а значит и я; но снять её для прохода друзей я не могу. Ты можешь, но для этого нужна волшебная палочка.
- Вот что друзья и подруги, - принял решение Даня, - сейчас Серебристый перенесёт всех нас ко входу в тоннель, который пробил Кощеев на месте норы, в которой ползала Лена. Вы пойдёте в подземелье по этому тоннелю, только смотрите осторожно, Кощеев мог оставить ловушки. Он так же хитёр, как и наш прошлогодний недруг Магер. Помните, что там же пойдёт и Лена с индриком. Можете дождаться её, а можете идти раньше. Встретимся в подземелье.
- Ты как туда попадёшь? – встревожилась Люда.
- Серебристый перенесёт меня туда. Через защиту он может пронести только меня. Защиту я могу снять, но на это уйдёт много времени, поэтому вы идёте по тоннелю. Быстрее девчонки, садитесь за Серебристого. Серёга держись за шею, или за девочек.
 Девчонки быстро вскарабкались на оленя, а Даня с Сергеем облепили его шею. Через несколько мгновений они оказались на берегу моря, где в темноте шумел ветер с воды, а лунный свет освещал скалы своим серебристым светом. Гуди мотнул головой девочкам в сторону чернеющего проёма, а сам, вместе с Даней, растаял в свете луны.
 В те мгновения, что Серебристый переносил Даню в подземелье, мальчик успел подумать, что получилось очень хорошо – друзья в безопасности, и когда они дойдут до подземелья, преодолевая ловушки, он уже покончит с угрозой Академии.
  Оказавшись в подземелье, Даня замер на спине оленя – картина, увиденная им, потрясла его. Всё подземелье было освещено ярким шарами, горевшими где-то в сводах. Даня, бывший здесь всего несколько раз и не обследовавший всё подземелье, был удивлён высотой и огромностью свода, который он не мог оценить при том свете, который создавал сам. Присмотревшись к свету, мальчик сообразил, что этот свет был создан не сейчас, а много столетий назад – шары были не просто шарами, а изогнутыми геометрическими фигурами, напоминающими древние фонари, какие он видел на картинках в книгах про прошлые века, а шарами они казались только потому, что свет, излучающий ими, был ослепителен и никак не походил на яркость светлячков, которые применялись в лампах волхвов знакомых ему.
  Даня стал оглядывать подземелье и заметил Кощеева стоявшего возле стены, спиной к нему в дальнем конце. Даня соскочил с Серебристого, сказав, чтобы он стал невидимым, но всё время находился рядом с ним. Надев шапку невидимку Даня осторожно стал приближаться к профессору, который манипулировал волшебной палочкой перед стеной.
 «Пытается уничтожить фантом, созданный Аввакумовым», - понял Даня.
 Когда до Кощеева оставалось шагов тридцать, Даня неожиданно увидел каменный стол, который воскресил в его памяти сон про Кубок, приснившийся позапрошлым летом, когда он знакомился с «Историей Гипербореи». «Это стол на который Финист принёс Кубок, - подумал Даня, - только тогда он был деревянным, а сейчас каменный, но с такой же резьбой по краям. Так вот как узнал ректор и Рикшеллер о месте тайника. Наверно этот стол стал каменным, как память о решении четырёх волшебников, или ещё почему. Может это стол Великих Решений Основателей, типа круглого стола рыцарей короля Артура?» Гадать Даня не стал, да и не успел – он упёрся в невидимую стену, за которую не мог пройти. Ощупав руками преграду Даня понял, что это неизвестная ему защита, которую ему ещё не приходилось преодолевать. На ощупь невидимая стена была холодна как лёд и при прикосновении к ней, высасывала тепло из пальцев.
 «Кто поставил защиту Кощеев или ректор? Если Кощеев, то зачем? Если ректор, значит Кощеев внутри неё, и мои заклинания ему не повредят. Если я начну пробиваться через защиту, Кощеев увидит или услышит, и вся неожиданность пропадёт, а воевать с его камешками в виде скал я ещё не умею, да даже если могу, но времени сосредоточится не будет.» Мысли Дани замелькали чередой, выискивая возможность добраться до профессора, но так, чтобы он этого не заметил. Данина волшебная палочка чертила беспорядочные линии на невидимой стене словно ища в ней уязвимое место, причём Даня не руководил палочкой, он только достал её и направил в стену.
 Мысли блуждали сами по себе, палочка чертила линии самостоятельно, а глаза Дани следили за тем, что делает Кощеев. Профессор в это время водил палочкой по стене в высоте свода где они соединялись. Даня заметил, что с каждым движением палочки, доходящим до определённо точки, а потом возвращающейся к началу движения, со стены исчезало пространство глубиной до одного метра обнажая кладку, который было не менее тысячи лет, судя по зеленоватому отблеску гранита. «Фальшивая стена, которую установил ректор, - понял Даня, - но почему так просто? Неужели Михаил Александрович не мог поставить более изощрённую защиту?»
 Недоумение Дани о простоте защиты исчезло, после того как стена, освободившись от фантома на два метра, неожиданно вспыхнула и вновь затянулась камнем. Кощеев пробормотал со злостью какие-то непонятные слова и Даня понял, что он уже не первый раз пытается уничтожить фантом и у него ничего не получается, а слова, произнесённые им, ругательства на непонятном мальчику языке. «Ха, - обрадовался про себя Даня, - а ты думал ректор Академии заурядный маг, с которым легко справиться?!Нет, Марк Авдевьевич придётся тебе попыхтеть.»  От радости Даня чуть не рассмеялся, но вовремя подавил желание позлорадствовать над незадачливым колдуном, столкнувшимся с трудностями.
 В этот момент Даня почувствовал, что палочка замерла и потеплела, уткнувшись в какое-то место на стене. «Я могу разрезать защиту в этом месте, - понял Даня, - или пустить через него заклинание. Надо что-то решать, пока Кощеев занят своей неудачей со снятием фантома. Лучшего времени не будет.»
 Убить профессора Даня не мог – его желание никак не переходило ту черту, за которой маг хочет смерти живого существа, а значит любое смертельное заклинание, даже попав в цель, не могло привести к гибели; но сделать Кощеева не способным к колдовству Даня был обязан, если хотел защитить Академию. Собрав всё своё желание Даня метнул в волхва - «Ослепни». Заклинание, которое ещё на первом курсе ослепило всю аудиторию, сработало безупречно: Кощеев замер, затряс головой, пытаясь рассеять непроницаемую тьму, опустившуюся на его глаза. Через несколько минут тряска головы, не приведшая к просветлению, прекратилась и профессор закричал: «Хозяин, Беда! Спешите или будет поздно!» Вместе с криком Кощеев развернулся и стал посылать палочкой заклинания во все стороны. Заклятия, хотя и отскакивали от защиты, перед которой стоял Даня, но производили так много шума и вспышек, ослепляющих мальчика, что он понял – необходимо успокоить взбесившегося колдуна. «Застынь!» - послав Даниил своё желание в колдуна. Кощеев замер и упал. На всякий случай Даня наслал на неподвижное тело кожаные ремни, которые спеленали колдуна словно куколку бабочки сплошной паутиной.
 Разрезав в защите проход под свой рост, Даня подошёл к поверженному колдуну. Кощеев был аккуратно связан и неподвижен. Его лицо застыло в той гримасе, при которой его настигло заклятие; глаза были открыты и неподвижно-невидящие. Рядом с профессором лежала его палочка и какой-то странного вида камень. Даня сунул палочку колдуна в карман и стал разглядывать поднятый камень. Он имел правильную форму квадрата размеров в ладонь. На верхней стороне камня был вырезан пятиугольник внутри которого была звезда, инкрустированная змейками по всем граням. На обратной стороне была вырезана надпись древними рунами. Мальчик напряг память, вспоминая уроки Магуры, и прочёл: «даримо серимо пекусто морин».
 «Заклинание для открытия Кубка Жизни? - мелькнуло догадка. – Основатели Академии всё-таки оставили талисман призванный открыть тайник. Да, четыре слова которые начинаются на букву имени основателей – ДСПМ. Это Дальбор, Сварожич, Перуст и Мокошиха. Камень – квадрат, но почему вырезана звезда в пятиугольнике, их же было четверо?»
 Даня крутил камень в руках, разгадывая головоломку, совершенно забыв за чем он находится здесь, в подземелье, и то, что Кощеев выкрикнул после того как ослеп.
 Из лабиринта умственной разминки его вывел крик Серебристого: «Даня, библиотекарь с Ермунгандом сейчас появятся в подземелье. Они идут по тоннелю из пещеры под Ендропихой. Все защиты легко снимает Ермунганд.»
- Где они появятся? – спросил Даня, пряча камень в карман и приготовив свою волшебную палочку к отражению нападения.
-Там, где ты проник в подземелье с Господарчиком, - ответил Гуди.
 Даня представил себе план подземелье и, сориентировавшись, встал возле арки, через которую библиотекарь должен был войти в этот зал. Он рассчитывал, что библиотекарь пройдёт к тайнику не заметив его, и тогда он без труда сможет обездвижить библиотекаря, а с Ермунгандом справиться Серебристый.
- Даня, Ермунганд почувствует тебя, и предупредит библиотекаря, - услышал мальчик мысль Серебристого.
- Ерунда, библиотекарь меня всё равно не видит, я же в шапке невидимки, и пока он будет крутить головой, разыскивая меня, я успею обездвижить его, - самоуверенно ответил Даня, сжимая крепко волшебную палочку. Но всё случилось не так как думал мальчик.
   Вспыхнул огонь, раздался треск и грохот в стене к которой прижался Даня; но прежде чем это произошло, Серебристый перенёс Даню к неподвижному Кощееву, под стену защиты, установленной вокруг тайника. Даня увидел, что в том месте, где он только что стоял зиял огромный проём, а над грудой образовавшихся камней метал молнии Змеелев Рикшеллера и двигался библиотекарь. «Спасибо, Серебристый», - мысленно поблагодарил оленя Даня и показал язык Ермунганду – ему стало весело оттого, что Рикшеллер оказался дураком и послал библиотекаря, а не явился сам. Как колдун библиотекарь ничтожество и Даня легко справиться с ним, а от Змеельва его легко защитит Серебристый.
 Библиотекарь прошёл через обломки арки и, не доходя несколько шагов до защиты, остановился. Взгляд его проблуждал по стене за Даниной спиной, потом остановился на поверженном Кощееве.
- Оставь ключ и уходи, - сказал библиотекарь, направив на мальчика волшебную палочку.
 Услышав голос, Даня содрогнулся – это был не голос библиотекаря, это был голос Рикшеллера. Мальчик впился взглядом в лицо Филина и увидел за ним блазень Рикшеллера. Он уже видел это лицо год назад только внутри камня и за защитным полем, а теперь это лицо было внутри библиотекаря, а защитным полем являлось тело волхва. Даня уже пытался разрушить это поле, и сейчас он сразу узнал его, только тогда оно было вокруг мёртвого камня, а теперь вокруг живого человека.
 «Дураком оказался я, - с горечью подумал Даня, - надо было догадаться раньше, что Рикшеллер из камня Подземелья в Заповеднике переселился в тело Филина, и в нём же скрылся с острова, а потом путешествовал по миру под видом волхва. Вот почему я не смог увидеть его в домике посёлка, но всё же почувствовал.»
 Страх стал подползать к Дане, и он позвал Серебристого: «Гуди, следи, чтобы Ермунганд не напал на меня неожиданно. Не обращай внимания на Рикшеллера, с ним я как-нибудь справлюсь.» «Справлюсь ли?!» - задал Даня себе вопроси тут же вспомнил слова родителей, пожелавших ему мужества. Страх, готовый сжать сердце холодной лапой безысходности, сразу же куда-то ушёл.
- У меня нет никакого ключа, - сказал Даня, направляя волшебную палочку на Рикшеллера, - и я отсюда не уйду.
- Если ты не понял, что камень, лежащий у тебя в кармане ключ от тайника, значит ты очень глуп, мальчишка, - злобно прошипел библиотекарь голосом Рикшеллера, - и уже совсем непонятно как ты при такой глупости и слабости смог остановить меня – самого Великого Мага Мира! – последний пафосный выкрик Рикшеллера заставил Даню мысленно усмехнуться – самым Великим Волшебником за прошедшие два года все считали его, мальчика с серебряными волосами.
- Я ещё мальчик, и действительно много не умею, но остановить тебя, блазень, паразитирующий в чужом теле, я смогу, - Даня направил палочку на руку библиотекаря и, вложив в мысль всё своё желание, приказал отсохнуть этой руке, державшей оружие против него. Заклинание прошло сквозь защиту, стоящую вокруг тайника, и коснулось кисти волхва. Даня увидел ту же самую вспышку, что видел в Заповеднике, когда пытался добраться до мага в камне. Заклинание не прошло к руке сквозь защиту Рикшеллера, но также, как и тогда, оно усилием Даниной воли стало разрушать её.
 На лице библиотекаря метнулась злая тень, и он метнул заклинание в Даню, перебросив палочку в другую руку. Заклинание отразилось от защиты тайника и ударило в свод погасив несколько шаров света. В подземелье стало значительно темнее и Даня, отменив заклинание онемения руки, зажёг перед библиотекарем шар света, в надежде, что это ослепит Рикшеллера. Ослепительный свет ударил во все стороны, а потом, подчиняясь воле чёрного мага, превратился в огненный смерч и ударил в защиту сметя её со своего пути. Даня успел упасть на пол, когда над ним с рёвом пронёсся огненный вал и ударил в фальшивую стена, которая мгновенно испарилась, обнажив стену тайника посередине которого было углубление в точности повторяющее рисунок на камне, который подобрал Даня.

 Даня, откатившись в сторону, после разрушения защиты профессоров, увидел углубление на стене, и мгновенная отгадка ребуса пришла в голову. В пророчестве говорилось о часе, в который открывался замок в тайник. Целый час замок будет виден. Не надо снимать заклинания, наложенные основателями Академии – надо просто вставить ключ и открыть тайник, а этот ключ теперь у Дани в кармане, а не в руках чёрных магов.
- Убей мальчишку! – услышал Даня голос Рикшеллера, и тут же какая-то сила перенесла мальчика за каменный стол, отгородив его от библиотекаря и Ермунганда. Отсиживаться за каменной баррикадой Даня, конечно не собирался, но и бездумно выскакивать и бежать на помощь Серебристому, который сцепился с Ермунгандом мальчик не хотел. Он высунулся из-за стола и увидел, как Змеелев и Серебристый сцепились в один клубок в котором нельзя было ничего разобрать. Библиотекарь между тем медленно подходил к борющимся в схватке с направленной на клубок тел волшебной палочкой. «Рука под защитой, - мелькнула у Дани мысль, - но сама волшебная палочка без неё». Он не знал ни одного заклинания, направленных против волшебной палочки, но заставить её выскользнуть из руки можно было попробовать. Даня нацелил свою волшебную палочку на кончик чужой и, сжав в груди небывалое желание победить, приказ палочке лететь к себе. Тонкий как игла лучик раскалённого Даниного желания протянулся к кончику палочки в руке библиотекаря. Руке Дани стало горячо, а палочка библиотекаря неожиданно засветилась и, выскользнув из ладони Филина, понеслась к палочке Дани. Раздался рёв Змеельва и Рикшеллера. В этой ярости крика была злость от разрушенных надежд на победу и бессильный ужас понесённого поражения. Змеелев метнулся к Рикшеллеру и вместе с ним чёрным вихрем унёсся через разрушенную арку куда-то в темноту. Даня ринулся вслед за ними держа в каждой руке по палочке.
- Вихрь, Даня, - услышал мальчик мысль Серебристого, - они уже в Ендропихе, нам их не догнать.
 Даня остановился и посмотрел на оказавшегося рядом с ним оленя. Шкура животного во многих местах была содрана, а на шее был глубокий порез из которого сочилась кровь.
- Ты ранен? – бросился к оленю Даня.
- Да, эта тварь успела зацепить меня своими клыками, - ответил олень и непостижимым образом изогнув морду слизнул кровь с раны, после чего она мгновенно затянулась.
-  Как это у тебя получилось? – изумлённо спросил Даня, увидев, как легко олень залечил рану в таком неудобном для зализывания языком месте.
 Олень ухмыльнулся своей загадочной ухмылкой животного и ничего не ответил. Даня погладил оленя по спине и ощутил усталую напряжённость его тела – схватка с тварью Рикшеллера была трудной, понял мальчик.
- Это был блазень Рикшеллера в теле библиотекаря, - сказал Даня, гладя уши оленя.
- Я знаю, - ответил олень, лизнув мальчика шершавым языком по лицу, - у тебя ожог.
- Ты ещё и лечить можешь, - улыбнулся мальчик.
- Друзья идут, - сказал олень, кивнув в сторону откуда слышались шаги, и исчез.
  Друзья вышли из боковой арки и, увидев Даню, бросились бегом к нему.
- Успели? - запыхавшись спросил Сергей.
- Успели, - вздохнул Даня и тут же усмехнулся, - к шапочному разбору, - он кивнул на лежащего Кощеева, - враг повержен и обездвижен.
- Если он был один, то сейчас может появиться библиотекарь, время ещё есть, - сказала Ярослава подходя к связанному колдуну. – Надо узнать у него, когда появится Рикшеллер.
- Он пять минут назад ушёл, оставив мне на память свою волшебную палочку, - сказал Даня, доставая из кармана палочку Филина.
- А Рикшеллер? – спросила Ярослава неприязненно рассматривая лежащего профессора.
- Блазень Рикшеллера находится внутри библиотекаря, и вокруг него такое же защитное поле, какое было вокруг камня, в котором он находился в прошлом году, - сообщил Даня.
- Что ты тянешь Даня, - возмутился Сергей, - рассказывай всё по порядку.
 Даня вкратце рассказал друзьям о пленении Кощеева и о схватке с Рикшеллером.
- Так вот почему именно в течении часа можно было взять Кубок Жизни, - с деловым видом сказал Сергей и подошёл к стене на которой светилось отверстие для ключа, - открывается замок, а ключ был у Кощеева. Всё-таки странно – при чём здесь предупреждение пророчества, - Сергей протянул руку и пальцем обвёл впадину для ключа, - значит она должна исчезнуть, если не открыть замок. – Ой, - неожиданно вскрикнул он и отдёрнул палец. Выемка для ключа, светившееся до этого ровным, сигнальным светом неожиданно вспыхнула огнём. Сергей отбежал от стены.
- Какого лешего тебе потребовалось трогать замок, - закричала Ярослава размахивая палочкой, словно хотела ей настучать по голове друга.
- Огонь! Пророчество! – закричала Люда показывая на впадину ключа, которая вспыхнула малиново-красным огнём и начала плавится. – Надо бежать!
- Поздно, - сказал Даня, складывая в уме все части головоломки, - сейчас здесь будет Скоропея; если мы уйдём, то она вырвется в Академию и будет убивать всех. Где Лена с индриком? Вы видели её?
- Нет, - Ярослава угостила подзатыльником Сергея и подошла к Дане, - что будем делать? – Драться, - пожал плечами Даня и мысленно спросил у Серебристого где Лена.
- Она идёт по проходу с индриком, - ответил олень, - Скоропея находится за дальней стеной от тебя и просыпается, - добавил он, не дожидаясь вопроса.
- Баррикада, - сказал Даня, указывая на каменный стол, - только надо усилить. Серёга, быстро соорудил стену, но так, чтобы она не рассыпалась от прикосновения. Скоропея появится вот оттуда, - Даня показал на дальнюю стену.
 Сергей, стоявший виновато опустив голову, тут же встрепенулся и взмахнув палочкой начал укладывать камни, извлекая их из ближайшей стены – тренировки и опыт предыдущей засады с Даней не прошёл напрасно.
- Разбирайте, - Люда достала из кармана четверо очков странной формы с зеркалами вместо стёкол, - мы с Леной сделали эти очки по принципу глаз индрика. Взгляд отражается от стёкол, но с другой стороны через них всё видно. Защитят ли они от взгляда Скоропеи мы не знаем, поэтому лучше не смотреть на неё, но не прямой взгляд будет отражаться, а от бокового есть щитки, которые плотно прилегают к лицу.
- Мне это напоминает очки для пловцов, - сказал Даня, вертя очки в руке.
- Не у моей сестры подсмотрела? – спросил он, надевая очки, и тут же пожалел об этом, увидев гневный взгляд девочки.
- Даня, надо сделать стену зеркальной, - сказала Ярослава наблюдая как Сергей, быстро и ловко орудуя палочкой, возводит стену.
- Делай, если умеешь, - согласился Даня, понимая, что ни очки, ни зеркальная стена не помогут если Скоропея всей массой своего тела и ужасными когтями лап обрушится на них: спрячутся они от её взгляда, но поразить заклинанием не смогут – кожа у Скоропеи не пробиваема для заклятий, а как убить тварь он не знает. У него был могучий кристалл Деда Мороза, но каким внутренним чувством он знал, что заморозить Скоропею, повелительницу огня, кристалл не может. Пока тварь находилась в спячке, это можно было сделать, но она проснулась и сейчас камень не оружие против неё.
 Соорудив стену, сделав её зеркальной, Сергей и Ярослава подошли к Дане, и тут раздался рёв и грохот обрушившейся стены, за которой была Скоропея.
- Прячьтесь, - приказал Даня, указывая друзьям на сооружённую защиту.
- А ты? – напряжённо спросила Люда.
- Отвлеку её, помотаю по подземелью, пока не появится Лена с индриком, а дальше уж как сложится, - Даня выглянул из-за стены и увидел в облаке каменной пыли разрушенной стены Скоропею очень похожую на Змея Горыныча, только с одной головой, но такой, что спокойно вместит в себя все три дракона. «Вот и мужество надо найти где-то», -горько подумал Даня и, выскочив из-за стены, кристаллом наморозил ледяную гору перед мордой Скоропеи. Он хотел заморозить и её саму, но гора непробиваемого льда образовалась точно по контуру твари, не тронув её саму. Догадка Дани оказалась верной – Скоропею нельзя было превратить в лёд кристаллом.
 Скоропея замерла удивлённая тем, что на месте только что разрушенной стены образовалась новая, но уже изо льда. Рванувшись вперёд в желание сокрушить и эту преграду, Скоропея поняла, что эту стену ей не разрушить и отступила назад, оглядывая подземелье в поисках прохода. Обходя ледяную гору, она со злостью ударила по ней своим огромным хвостом и заревела от боли, а гора осталась целой.
 «Не нравится «вечный холод», - удовлетворённо подумал Даня, - вот так я тебя и буду здесь мотать.» Скоропея обходила гору льда справа, когда Даня наморозил на её пути ещё одно препятствие. Скоропея вернулась назад и замерла неподвижно, уставившись взглядом огромных глаз на стену рядом с разрушенной ею.
 «Хочет сделать, новый проход», - догадался Даня и метнул силу кристалла в намеченную Скоропеей стену. Стена мгновенно превратилась в лёд, и в то же мгновение в неё ударила, струя огня из пасти твари. Лёд слегка подтаял и Скоропея, стремительно рванувшись, ударилась всем телом о стену. Лёд затрещал, но выдержал этот напор неистовой ярости твари. Скоропея, мгновенно оправившись от удара, опять заревела и пустила новую струю огня.
 Тут Даня увидел, что из-за его возведённой горы льда топает индрик направляясь к вставшей на дыбы задних лап в ярости Скоропеи, а за ним идёт точно такой же только с надетыми на глаза очками. «Лена, - догадался Даня, - с ума девчонка сошла – куда лезет, пусть индрик делает своё дело, она то зачем там нужна!?»
 «Серебристый, унеси Лену оттуда»,- приказал он оленю. Через мгновение к брюху Скоропею топал уже один индрик, шедший уверенно и без боязни. Даня смотрел на храбрость животного, казавшегося просто букашкой по сравнению с тварью величиной с гору, и не мог понять, как этот клопик может победить быка. Ему стало очень жалко это доброе и смешное существо только, только вступающего в жизнь и решившееся на дело, которое ему было не по плечу. Даня сорвался с места и побежал на ходу метая заклинания в открытую пасть Скоропеи. Он вывалил всё, что успел узнал в Академии, собрав в кучу все заклинания и скрепив их собственным желанием помочь индрику избежать гибели. Тварь почувствовала горький привкус волшебства потоком, льющимся в её пасть, и стала медленно поворачивать голову туда откуда оно исходило. Даня мгновенно понял, что сейчас наткнётся на взгляд Скоропеи и ему не помогут очки с отражающими стёклами. Собрав всё желание, что ещё осталось у него, подкрепив верой в победу, Даня метнул в голову Скоропеи огненный шар, представив, что это солнце. Глаза, повернувшейся морды твари, встретились с огненным шаром и мгновенно сгорели от жара, созданного Даней солнца. Скоропея заревела так, что задрожал свод подземелья, а с ледяных гор, наколдованных Даней, осыпалась ледяная изморозь. Тварь упала, и Даня увидел, как находящийся у её лап индрик воткнул свой рог в брюхо. Раздался хлопок и хлюпающий звук, будто лопнул воздушный шар и из него с присвистом выходит воздух. Скоропея в последний раз ударила хвостом и затихла.
 Этот предсмертный удар хвостом оказался трагичным для Дани – он попал под него и со скоростью полёта сокола врезался в ледяную гору, потеряв сознание.
 Очнулся Даня от ощущения, что его лицо шлифуют наждачной бумагой. Открыв глаза, он увидел морду Серебристого вылизывающего лицо.
- Гуди, кончай меня слюнявить, - пробормотал он слабым голосом и с трудом сел, оглядевшись. Он лежал у подножия ледяной горы от которой исходил пронзительный холод. Поёжившись, Даня ощутил, что в одной руке у него палочка, а в другой кристалл. Сжав камень Даня приказал исчезнуть всем возведённым ледяным препятствиям. Горы исчезли, и Даня увидел бегущих к нему друзей.
- Как ты? – спросила Люда, подбежав к нему и взяв за руку.
- Да вон Серебристый всего обслюнявил, а умыться нечем, - усмехнулся Даня. Увидев, что друзья смотрят на него с тревогой он добавил, - нормально всё, только голова болит – здорово меня эта тварь шибанула напоследок. Лена, индрик жив?
- Да, с ним всё в порядке. Ходит гоголем и рыбы просит, - как всегда тихо ответила Лена.
- Ты то зачем вместе с ним к Скоропеи пошла? – спросил Даня девочку.
- Мы вышли на неё неожиданно, - извиняющее сказала Лена, - превращаться в человека было поздно, тварь могла меня увидеть и сжечь огнём.
- Врёшь конечно, - вздохнул Даня, - ты же была в очках. – Даня осуждающе посмотрел на девочку, - надеялась, что со Скоропеей справишься так же как с василиском?
 Лена смутилась и опустила глаза.
- Ладно, - махнул Даня рукой, - всё хорошо, что хорошо кончается, вот только попить нечего, - он вздохнул и тут же увидел перед лицом протянутую Леной кружку, из которой шёл запах сбитня.
- Это-то откуда взяла, - изумился он, - сейчас ночь.
- Здесь недалеко кухня Академии, - пояснила Лена, - у домовиков всегда есть еда и напитки, они готовят постоянно.
- Хорошо всё-таки быть анимагов, умеющим умыкнуть нужное питьё в любое время, - улыбнулся Даня, отпивая из кружки горячий напиток.
- Значит победили? – спросил Сергей с такой кислой миной, что Даня удивился.
- Конечно победили, а как иначе, - развеселился Даня, - ну не удалось тебе сбить профессора с ног, как в прошлом году, но он всё равно повержен. Можешь подойти к нему и для собственного удовлетворения пнуть его ногой пока он обездвиженный без сознания.
- Профессор Кощеев мёртв, Даня, - трагическим голосом сказала Люда, - он сгорел в том огне, что растёкся от стены с тайником. Пока ты сражался со Скоропеей, мы услышали ужасный крик и увидели, как корчится профессор, сжигаемый огнём. Это было ужасно.
- Что?! – Даня поперхнулся горячим сбитнем. – Не успеешь – сгоришь. Он не мог убежать - моё заклинание, путы…но почему он кричал, если был без сознания? – Даня растерянно и подавленно посмотрел на друзей, осознав, что в смерти Кощеева виноват именно он, оставивший связанное тело волхва рядом с тайником.
- Наверно огонь, что упоминался в пророчестве, снял твоё заклинание, - предположила Ярослава, сконфуженно смотря на мальчика, словно сама была виновата в ужасной смерти профессора, - наверно нам надо было не прятаться, а убрать профессора от тайника.
- Он, конечно, чёрный маг и враг нам, но такая смерть…это страшно, - сказала Люда, и Даня увидел, что в её глазах мелькнул блеск слёз.
- Я метнула заклинание, пытаясь погасить огонь, но это было не просто пламя, а что-то совсем другое, - удручённо сказала Ярослава.
- Ну, да, - вздохнул Даня, - о простом огне не оставляют пророчеств. Это был «адский огонь», а я мог его погасить кристаллом, но не сделал этого.
 Вина за гибель профессора, словно он и не был врагом и злым магом, захлестнула Даню. Он не мог убивать, он не хотел убивать, но невольно способствовал гибели волхва. Даня допил сбитень, поставил кружку на пол подземелья и пошёл к месту гибели Кощеева. Он хотел понять со всеми подробностями как же действует адский огонь и что вообще произошло, когда Сергей провёл пальцем по впадине для ключа. Подойдя к тому месту, где должно было лежать тело профессора, Даня обнаружил оплавленный силуэт тела выжженный в гранитном полу подземелья – от волхва не осталось ничего, даже пепла, только силуэт, как напоминание, что профессор Камнезвения ушёл в камень. Глядя на этот силуэт, Даня содрогнулся от мысли, как страшно умирал волхв.  Осматривая пол, мальчик обнаружил, что огонь расплавил камень, сделал его гладким и блестящим не изменив сам цвет гранита. Оплавлено было всё пространство от стены тайника, которая так же стала одной гладкой, блестящей поверхностью, до силуэта Кощеева, но дальше пол остался нетронутым, словно огонь, получив жертву, остановился и сам по себе погас. «Адский огонь управляем?» - задал самому себе вопрос Даня, изучая следа пребывания жаркой стихии на камнях. «Да, скорее всего это так, - решил он, - его запрограммировали на жертву, после чего он должен был потухнуть. Рикшеллер знал об этом, именно поэтому к тайнику пришёл вначале один Кощеев. Но почему об этом не знал профессор, он же разгадывал пророчество и не мог не понять про «адский огонь»?» Мысли Дани стали биться об один простой вопрос, пришедшую на ум – если Кощеев знал, то почему пошёл, а если не знал, то какой же он профессор и очень образованный волхв, учившийся во многих Академиях причём в тех же, что и Рикшеллер? Ответ пришёл сам по себе и без всякого длиннющего раздумья – Кощеев был под заклятием «цариск», или ещё под каким ни будь заклинанием повиновения. Может ли блазень накладывать такое заклинание без волшебной палочки Даня не знал, но другого объяснения тому, что все подчиняются блазеню и пляшут под его дудку мальчик не мог найти. Библиотекарь, Магер, Кощеев и ещё неизвестно кто не просто подручные Рикшеллера, но практически безропотные рабы, раз идут на самые рискованные и опасные шаги ради достижения цели чёрного мага не имеющего телесной оболочки. Найти разгадку способности блазеня колдовать, Даня не мог, но он видел результат этого волшебства – оно был перед его глазами в виде силуэта сгоревшего волхва. Осознанно идти на смерть от «адского огня» ради бессмертия Рикшеллера – этого решения Кощеева Даня не мог принять. Тут ему вспомнились слова Вотана, сказанные профессору у Волховского камня – «будешь служить, но не заслужишь, пройдя свой путь до конца».
 «Неужели Зло так ценно, что ради него можно идти на верную гибель? – задал он себе вопрос и тут же в голову пришёл другой, - ради чего его родители пошли на смерть? Ради Добра! Каждый выбирает свой путь белого или чёрного, и оба могут привести к гибели – но почему так? Разве нельзя сражаться, чтобы люди не умирали?!» Задав себе этот вопрос, Даня почувствовал, что не знает ответа, и ему показалось бессмысленным искать ответ по одной простой причине – он не знает зачем погибли его родители оставив его одного в этом мире. Любили его и ушли – разве так бывает? Если случилось значит бывает, но как же жить в мире если любя покидаешь того, кого любишь.
Из болезненной задумчивости от которой кружилась голова, а в груди образовывалась пустота, Даню вывела Люда, тронувшая его за плечо.
- Не вини себя, Даня – Зло погубило само себя, - сказала она мягким голосом.
- Как вы все не понимаете, - с горечью сказал Даня, - если Зло побеждать Злом, а смерть — это Зло, то что же такое Добро?
- Я не знаю ответов, Даня, на все твои вопросы, но я знаю главное – ты победил Зло, спас Академию от чёрного мага; мы все здоровы, а все твои вопросы от усталости, - сказала рассудительно Люда.
- Предлагаешь просто пойти спать, а завтра рассказать всей Академии какие мы молодцы, что сожгли профессора Кощеева, когда он выпустил Скоропею? – невесело и устало спросил Даня.
- Рассказывать всё равно придётся, - сказала подошедшая Ярослава. – Что ты тут выглядывал Даня?
- Выглядывал вопросы, а нашёл один ответ, который придётся прояснять тебе, порывшись в библиотеке, - ответил мальчик.
- О как!? – удивилась Ярослава, - и что же за ответ?
- Почему «адский огонь» спалил Кощеева, но не дошёл до вас. До баррикады, где вы прятались, всего метров тридцать. Огонь не тронул вас, потому что ему нужна была жертва. Он нашёл её и удовлетворился. Теперь ищи в библиотеке пояснения – как можно сделать адский огонь управляемым.
  Ярослава открыла широко глаза от удивления и посмотрела туда куда указал Даня – на границу оплавленного камня.
- Да, Даня, ты заметил то о чём я даже и не подумала, - Ярослава стала заинтересованно рассматривать оплавленный пол подземелья и стену тайника.
- Управляемый «адский огонь» - это надо покопаться в старинных фолиантах. Я даже не слышала о таком ни от бабушки, ни от кого-нибудь ещё. Новое колдовство – здорово! – Ярослава так заинтересовалась новой загадкой, что совершенно забыла и о смерти профессора, и о сражении со Скоропеей, и о пережитых мгновениях смертельных опасностей, которыми подверглась за последние часы. – Сегодня же засяду в библиотеке и найду упоминание об этом, - пообещала она вслух себе, рассчитывая, что её слова будут оценены как верность своей репутации самой умной колдуньи.
- Замечательно Яра, осталось только пойти поспать, а завтра принять всю порцию нравоучений, упрёков и выговоров от Игнатьевой и Аввакумова. Надеюсь нас хотя бы не обвинят в убийстве профессора Академии, - сказал Даня не очень уверенный в то, что обвинений не последует от Верховников и Министерства.
- Ты что Даня?! – возмутился Сергей, - Мы спасли Академию от чудовища, избавили Волшебный мир от чёрного мага, втёршегося в славные ряды уважаемых профессоров, да и вообще мы молодцы!
- Особенно ты, - Ярослава неприязненно посмотрела на друга,- кто тебя просил лезть к замку? Ведь Скоропея появилась после того, как ты дотронулся до отверстия для ключа, и мы чуть не погибли.
- Вот и ещё одна загадка, - в раздумье сказал Даня, - ключ был у меня. Кощеев не смог снять фантомную стену и не видел замок. Я не подходил к тайнику после того как библиотекарь уничтожил защитное поле и открыл отверстие для ключа. Так почему проснулась Скоропея, если никто не пытался взять Кубок Жизни? Не может же Серёга быть ключом от всех дверей!? Но он дотрагивается до замка и весь механизм защиты срабатывает – появляется «адский огонь» и Скоропея. Серёга что- великий маг? - Даня посмотрел на друга так, словно подозревал его в изощрённом коварстве.
- Правда, - опешила Ярослава, - почему от прикосновения посредственного волшебника древнейшие заклинания, рассчитанная на великое Зло, стали действовать?! Что-то тут не так, не складывается отгадка. Ты ничего не колдовал, когда ощупывал замок? – Ярослава пристально посмотрела на друга.
- Да ничего я не колдовал, - возмутился Сергей, - я только подумал - как бы было хорошо открыть замок и посмотреть на Кубок Жизни.
- Вот и отгадка, - развёл руками Даня, - Серёга не силён в ментальной связи и не может передать своих чувств и мыслей волхву, но замок всё-таки уловил его желание вскрыть тайник через прикосновения руки. Замок срабатывает или на ключ, или на очень большое желание подошедшего к замку волхва. Если бы к замку подошёл я и просто подумал об открытии тайника, то защита сработала, а вот Серёге потребовалось передать своё желание через прикосновение.
- Лихое колдовство, - ошарашенно сказал Сергей посмотрев на свои пальцы, а потом на стену, - значит я могу передавать свои чувства через прикосновение?
- Ничего ты не можешь, - усмехнулась Ярослава, - это замок всё может, потому что поставлен великими волхвами. Придётся поискать в книгах упоминание и о замках, умеющих улавливать мысли. Да, Кубок Жизни защитили как величайшую драгоценность всего мира. Я думаю, что и Рикшеллер не смог бы взять Кубок.
- Он и не собирался его брать, - своим тихим голосом напомнила о себе Лена, до этого внимательно выслушивающая всё о чём говорят, - Кубок должен был взять Кощеев и сгореть. Скоропея ушла бы вверх, в Академию, а библиотекарь взял бы Кубок, который не может пострадать даже в «адском огне». Кощеев долго возился с фантомной стеной и не оставил времени для бегства, а Сергей подал сигнал тревоги для защиты в последнюю минуту истечения часа, поэтому всё сработало так быстро.
 Все с удивлением посмотрели на девочку.
- Интересный рассказ, - пожала плечами Ярослава, - может всё так и было, а может и нет, - её самолюбие, как самой умной в компании девочки, было подорвано предположением подруги, которая хотя и была младше всех, но умела то, что не могли делать остальные. Ярослава посмотрела на Даню ожидая от него вердикта о высказанном предположении Лены.
- Мы гадаем о планах врагов, когда их уже нет, - Даня посмотрел на след от тела Кощеева и, вздохнув, добавил, - трудно будет объяснить смерть профессора, и нашу непричастность к ней. Ключ от замка у меня, волшебная палочка профессора тоже, и даже то, что у меня палочка библиотекаря не докажет, что Рикшеллер не исчез, а существует как блазень.
- Неужели ты думаешь, что ректор не поверит твоему рассказу? – спросила Люда.
- Профессор поверит, только Кощеев преподаватель Академии за которую отвечает Аввакумов, а значит и за смерть Кощеева, и за поведение студентов, то есть всех нас, - Даня обвёл взглядом друзей. – Можно сказать, что я тут был один, но никто в это не поверит. За меня профессор отвечает не только как за студента, но и как опекун в Волшебном мире, поэтому он меня защитит, а вот для вас придётся опять сочинять сказку. Как и в прошлый раз, никто из вас не видел Рикшеллера, ну а мне Верховники не поверят.
- Да там половина из них сторонники Рикшеллера, - возмутилась Ярослава, - бабушка не раз об этом говорила.
- Вот поэтому Дане и не поверят, - поддержал друга Сергей. – Отцу уже здорово перепало из-за моих художеств, а теперь достанется ещё больше. Ну и мне выделят большущий кусок пирога, начинённый тараканами.
- Тебя и Яру ждёт головомойка, а вот Люде и Лене, - мальчик посмотрел на девочек, - особенно Лене, может грозить исключение. На тебя, Лена, мне жаловалась Игнатьева, вернее ей пожаловались твои соседки по комнате – ты появляешься ночью и пугаешь их, а после сегодняшнего, - Даня обмёл рукой подземелье, - они вообще не захотят находится с тобой в одной спальне.
- Как так! – возмутилась Ярослава, - мы победили Зло, уничтожили Скоропею, а нас за это будут трепать как провинившихся щенков!?
- Яра, ты что не понимаешь – мы нарушили все мыслимые и немыслимые правила. Ректор сказал, чтобы ни я, ни вы ни во что не вмешивались, а тут такое… - Даня уже и сам не понимал, что может последовать за победой – вроде победили, а на самом деле, по установленному порядку, проиграли. Он уже понимал, что справедливость во взрослом мире – это не то, что кажется справедливым, а то, как на это посмотрят те, кто установил правила и следует в оценке поступков именно им.
- Что ты предлагаешь делать? – спросила Люда поглаживая плечо Лены, которая выглядела очень расстроенной и подавленной после слов Дани.
- Семь бед один ответ, - пожал плечами Даня, - идём спать, только не в башню факультета, а к егерю. Лене надо проводить индрика, а нас по очереди перенесёт Гуди. Утром наверняка вернётся егерь. Посоветуюсь с ним, и там решим.
 Друзья молча согласились с Даней. Лена ушла с индриком, Ярославу и Люду унёс Серебристый. Оставшись в подземелье с другом Даня подошёл к нему и легонько постучал кулаком по голове словно в дверь.
- Тук-тук, ты понимаешь, что натворил? Как ты умудряешься на ровном месте найти канаву, в которую проваливаешься не один, а тащишь за собой всех. Объясни мне, что тебя дёрнуло сунуться к замку?
 Сергей понуро посмотрел на друга, пожал плечами и сказал: «Знаешь, Даня, я сам этого не понимаю. Хочется, как можно лучше – всё узнать, всё понять, всем понравится, а сделаешь и полная катастрофа. Когда я подошёл к связанному Кощееву, мне показалось, что у него приоткрылись глаза, и он смотрит на меня, но не тем взглядом какой обычно у него, а каким-то чужим, как у зверя; и мне сразу же захотелось подойти к замку и потрогать его. Я хотел пнуть профессора ногой, как когда-то Магера, но желание прикоснуться к замку оказалось сильнее. Я и пошёл.»
- Цариск, - вскрикнул Даня, - заклинание внушения повиновения. Ты можешь и сейчас находится под его действием, - мальчик пристально посмотрел на друга. – Надо проверить. Но как? Стой спокойно, - приказал он Сергею и достал волшебную палочку.
 Снимать заклятие ему уже приходилось, даже те, о которых он не слышал. Он закрыл глаза, наставив палочку в лицо друга, и стал всматриваться в темноту передавая своё желание увидеть колдовство. Перед мысленным взором заплясали цветные линии от бледно розового до ярко жёлтого цвета; они сливались в клубок, распрямлялись создавая радостный хоровод света, всё казалось воздушным и приятным. Даня уже хотел открыть глаза, как вдруг заметил чёрное пятнышко, искусно прячущееся за линиями. «Вот оно, - понял он, - заклятие.» Даня стал притягивать к кончику палочки пятнышко. Оно сопротивлялось и не хотело выходить за цветные линии. Даня напряг всё своё желание и чёрное пятнышко медленно стало выплывать из клубка пляшущих линий. Наконец оно покинуло клубок и остановилось на кончике Даниной палочки. «Исчезни!» - приказал Даня. Пятнышко стало раздуваться и взорвалось как воздушный шарик, а ошмётки его всосались в палочку. Даня открыл глаза и увидел мокрое от пота лицо друга, искажённое гримасой боли.
- Да, - встряхнул головой Даня, прогоняя боль в висках возникшую после уничтожения заклинания, - заклятие было, но кто мог его наслать если Кощеем был без памяти, а библиотекарь лишён палочки?
- Ты меня спрашиваешь? - спросил Сергей, обессиленно плюхнувшись на землю.
- Нет, это вопрос в пустоту, - ответил раздосадованный Даня – волшебство Рикшеллера, если это был он, становилось всё непонятней и опасней; теперь придётся опасаться не только явных врагом, но и своих друзей. Даня обречённо опустил руки не зная, как быть дальше – друзья становились врагами, это было страшно. В ухо ему задышал Серебристый. «Гуди, - мысленно обратился к нему Даня, - ты всё видел?» - «Да.» - Ты можешь проверить девочек на заклинание внушения? – Уже сделано, никто из них не подвергался заклятию, тем более, что Ярослава и Люда всё ещё под действием твоего зелья, - ответил олень.
- Кто мог навести заклятие на Серёгу? – спросил Даня.
- Не знаю, - ответил олень, - я ещё не встречался с таким волшебством. Оно не похоже на твоё и не похоже на моё, которым ты не владеешь.
- Девчонки у егеря?
- Да все три подруги устраивают кровати для сна, - ответил Серебристый.
- Как, и Лена успела добраться?! – удивился Даня.
- Она прилетела орлом и перенесла индрика, - похвалил девочку Гуди.
- Ну и колдунья у нас в друзьях, - покачал головой Даня, удивляясь невероятным способностям девочки.
Олень перенёс друзей в дом егеря, превратившейся стараниям девочек в одну большую спальню. Девочки наколдовали четыре матраца и спальные мешки на них, к тому же успели накрыть ночной ужин из запасов Хусейна.
 Даня, уставший за эту беспокойную ночь, ничего не стал рассказывать подругам о заклятии Сергея, а молча поел и, пригревшись в спальном мешке, мгновенно заснул, отбросив все мысли, которые роем кружились в голове.
 Проснулся Даня оттого, что кто-то усиленно тряс его за плечо. Открыв глаза он увидел склонённое над ним встревоженное лицо Хусейна.
- Привет. Пора вставать? – сонно спросил Даня и нехотя выбрался из спального мешка. Оглядев комнату он увидел, что друзей нет, но зато есть стол с дымящейся едой, и ректор с деканом сидящие в креслах и внимательно наблюдавшие за ним. Метнув взгляд в окно, Даня понял, что уже вечер, и он проспал весь день, не попав на лекции.
- Здравствуйте профессор, здравствуйте декан, - виновато поприветствовал он Аввакумова и Игнатьеву, - я кажется проспал занятия, извините меня пожалуйста.
- Здоровье у нас есть, как, впрочем, и у тебя, если судить по твоему сну, а вот вечер может быть и не добрым, так что желать его может и рановато, - бесцветным голосом сказал Аввакумов, при этом глаза его светились добротой.
 По этим глазам Даня понял, что ругать его будут, но так для формы, чтобы он не забывал о правилах, которые нужно соблюдать.
- Я умоюсь профессор? – спросил Даня и, получив кивок головы, пошёл умываться, понимая, что основное о происшествии в подземелье ректор знает, а ему придётся объяснять то, что объяснить он не мог.
 Освежившись Даня присел за стол и стал есть, зная, что еда предназначена для него – все серьёзные разговоры профессор Аввакумов начинал после того, как накормит своего подопечного, даже если придётся сообщать ему плохие новости. Покончив с едой, Даня вопросительно посмотрел на Аввакумова, словно говоря – спрашивайте профессор.
- Почему ты нарушил мой запрет и полез с друзьями в подземелье? – спросил Аввакумов недовольно морщась.
- Профессор, вас не было в Академии, а я узнал, что Кощеев знает о вашей фантомной стене вокруг тайника и спустился в подземелье. Я не мог ждать, тем более, что день возможности открыть Кубок, как установила Яра, был не 28, а 26 февраля.
- У Урусовой есть все возможности стать великой колдуньей, под стать своей бабушке, жаль только дисциплины у неё нет. Очень умная колдунья растёт, - усмехнулся ректор.
- Олеся Владимировна, как я заметил, тоже не отличается строгим соблюдением правил, - сказал Даня себе под нос, но был услышан Аввакумовым. На лице профессора заиграла тонкая улыбка, говорящая, что слова Дани попали в точку.
- Значит ты решил, что если нас нет в Академии, то поставленные защиты не удержат профессора Кощеева? – иронически спросил Аввакумов. – Ты посчитал, что все профессора Академии сплошные дилетанты не способные остановить одного тёмного волшебника?
- Нет, но…, - Даня поёжился под колючим взглядом которым его наградила Игнатьева, - в прошлом году создалась точно такая же ситуация: вас не было в Академии, а Магер преодолел все ловушки на пути в долину, значит и сейчас кто-то в Китеже специально убрал вас из Академии, зная, что Кощеев и Рикшеллер смогут взять Кубок Жизни из тайника.
- В тайнике не было Кубка Жизни, - сказал Аввакумов и пристально посмотрел на мальчика.
- Как не было?! – ошарашенно спросил Даня. – Вы его взяли и перепрятали в другое место? Так почему не сказали мне, когда запретили вмешиваться?
- Кубка вообще нет в том подземелье, что под крепостью, - Аввакумов доверительно посмотрел на мальчика. – Основатели Академии создали ложный тайник со всеми защитами и чудовищами, охраняющими его. Зачем они это сделали никто не знает, известно только то, что так было решено для безопасности Кубка и по настоянию Архонтов, которые и передали Кубок основателям. Они создали легенду, пророчество, и все остальные атрибуты, призванные убедить всех в том, что Кубок именно в подземелье Академии.
- Это была ловушка для Зла, чтобы обезвредить его?! – Даня посмотрел на профессора осуждающим, злым взглядом, - Вы всё знали и про пророчества, и про ложный тайник и просто дурачили меня, будто я узнал что-то важное, которое спасёт Академию!?
- Как ректор Академии я знал только одно – место хранения Кубка может узнать только тот, кто должен спасти Волшебный мир. Ты его однажды спас, но не завершил свою миссию. Зло вернулось в большом масштабе, подтвердив пророчество. Основатели Академии были величайшими волхвами и предугадали всевозможные варианты событий, но как будет на самом деле – кто придёт и что он будет делать, они не могли знать. Ничто не предопределено пророчеством, пока это не случится, а совершать действия должны люди, кем бы они не были волхвами или смердами.
  Тебя возмущает, что я не сказал тебе о ложном тайнике? В отличии от тебя, мальчик, я глава Академии и должен следовать правилам и делать всё, чтобы эти правила соблюдали мои студенты, иначе Академии, основы нашего мира, не станет. Пока событие не случилось, я не имею права говорить о его предопределённости, раскрывая все тайны, доверенные мне моими предшественниками. Я Хранитель Академии, как твой Серебристый Хранитель тебя. Ты не можешь колдовать как он, но он знает всё, что знаешь ты. В этом великий смысл Хранителя – оберегать, но действовать ты должен сам, помогать, но не решать и делать за тебя.
- Запрещая мне вмешиваться, Вы знали, что я всё равно пойду в подземелье, значит…, - Даня с ненавистью посмотрел на Аввакумова, - посылая моих родителей к Вратам вы знали, что они погибнут. Скажите мне – это так! – закричал мальчик.
- Они тоже это знали, но от понятия знать и сделать - дистанция длинною в жизнь, - тихо, с душевным надрывом, ответил профессор.
- Они знали и пошли умирать. Кощеев знал и тоже пошёл к тайнику умирать, так в чём же разница между ними? – Даня хотел найти ответ на вопрос, который не умещался в его понимании того, что сделали его родители и, что делал он сам.
- В борьбе Добра и Зла всегда кто-то погибает, - как-то устало сказал профессор, словно завершал давний спор уже порядком надоевший и не способствующий появлению истины, - твои родители были на стороне Добра, Кощеев на стороне Зла; в борьбе этих двух стихий не может быть перемирия или мира. Ты должен это понять Даниил.
- Я не могу понять, - сказал Даня с горечью от услышанной правде о родителях, - когда я увидел, что Кощеев сгорел от «адского огня», я стал корить себя за то, что не потушил его кристаллом, занятый дракой со Скоропеей.
- Это хорошо, что ты жалеешь своих врагом, значит Добро в твоей душе никогда не станет Злом, - одобряюще сказал ректор.
- Но как жить в мире, где даже друзьям нельзя доверять? – мысли Дани перелетели с одного на другое.
- Твои друзья предали тебя? – удивился Аввакумов.
- Не по своей воле, - сокрушённо ответил Даня. – К впадине для ключа Серёга прикоснулся не сам по себе, и, наверно, мысль взять Кубок, что привело к освобождению Скоропеи, тоже была не его, а внушена заклинанием цариск. Я только не пойму, как Рикшеллер, находясь в Ендропихе и не имея волшебной палочки смог заколдовать Серёгу через глаза обездвиженного профессора Кощеева.
- Твои друзья не смогли рассказать нам подробно о Рикшеллере. Сами они не видели его, а из того, что ты рассказал им, мне многое непонятно. Ты говоришь, что Рикшеллер был внутри Филина. Как это выглядело?
- Лицо внутри лица, - ответил Даня, - как тогда, в подземелье Заповедника, только там был камень, а здесь библиотекарь, покрытый защитным полем, и Рикшеллер был внутри.
- Значит блазень научился существовать не только в мёртвой материи, но и в живой, - задумчиво сказал Аввакумов, - Зло прогрессирует.
- Оно становится сильнее? – насторожился Даня.
- Значительно сильнее, - подтвердил профессор, - и доказательство этому то, что он не перенёсся вместе с библиотекарем в Ендропиху, а переместился в тело парализованного тобой Кощеева, чтобы разбудить Скоропею, что и сделал через твоего друга.
- Но как же он колдовал без волшебной палочки, одним взглядом? – недоумевал Даня.
- Рикшеллер очень сильный волшебник. Вспомни себя в детстве – у тебя не было палочки, но ты успешно колдовал. Сейчас у тебя палочка, но способности колдовать без неё не исчезли, ты просто перестал развивать их. Кстати о палочках, - Аввакумов пристально посмотрел на Даню, - где палочки библиотекаря и Кощеева, а так жен ключ от тайника?
 Вздохнув, Даня стал выкладывать свои трофеи на стол. Когда в руках у него оказался ключ, он почувствовал тепло идущее от него. Удивлённый Даня сжал ключ и тут же перенёсся в подземелье, но не в то где он был ночью. Это подземелье было похоже на точную копию главного зала терема Академии только не было столов для студентов, а кафедра преподавателей была высечена из розового мрамора и была необычно широкой как раз для четырёх волхвов, стоящих на ней. Даня сразу узнал их – это были основатели Академии, те, кого он видел во сне в позапрошлом году. Даня сглотнул слюну, скопившуюся у него во рту и не понимая сон ли это и явь шагнув к самой кафедре сказал: «Здравствуйте основатели Академии.»
- Здравствуй, мальчик с серебряными волосами, - сказал Дальбор.
- Ты совсем не похож на моего потомка, - сощурился Сварожич.
- Красиво и ловко летаешь, - одобрительно сказал Перуст.
- Он совсем ещё мальчик, - вздохнула Мокошиха.
 Волшебники разглядывали мальчика, а он их, всё ещё не понимая видение это, или он на самом деле оказался в неизвестном подземелье.
- Простите, можно спросить? – неуверенно сказал Даня.
- Поболтать с потомком было бы приятно, но и ты и мы здесь по делу, - грустно улыбнулся Сварожич, - прошло больше тысячи лет…
- Тысяча четыреста восемьдесят два, - уточнила Мокошиха.
- Аккуратно в дату пророчества, - самодовольно сказал Перуст.
- Прошло много времени, - перебил всех Дальбор, - и на землю вновь пришло большое Зло грозящее уничтожить не только Волшебный мир, но и всю землю. Тебе, Даниил, выпала Доля остановить это Зло. Мы считаемся величайшими волшебниками, но даже мы не можем сказать почему выбор Провидения пал на тебя. Нам поручено передать тебе ключ от тайника где хранится Кубок Жизни. Это не тот ключ, что ты держишь в руке. В твоей руке только символ, который должен указать избранного Провидением. Настоящим ключом отныне будешь ты сам. Кубок Жизни здесь, - Дальбор указал на кафедру, - ты сможешь его взять в тот момент, когда он понадобится Человечеству. Сейчас ты уйдёшь, но в тебе останется память, которая откроется в нужный момент, и ты легко найдёшь это подземелье и возьмёшь Кубок. – Дальбор поднял руку.
- Подождите, - закричал Даня, уяснив, что сейчас волхвы исчезнут, - я хотел спросить зачем всё так сложно и почему…
- Ответы на все загадки ты узнаешь со временем. Тайны должны раскрываться только тогда, когда ты сможешь их понять, - сказала Мокошиха и всё исчезло. Даня сидел за столом в домике егеря и сжимал в руке ключ, ставший холодным.
- Ты кажется узнал где находится Кубок? – спросил Аввакумов сощурив в любопытстве глаза. Даня поморгал глазами налил себе чая и залпом выпил.
- Долго меня не было? – жалобно спросил он.
- Ты всё время был здесь, только мерцал, - ответил ректор.
- Эээээээ…, - повертел пальцами Даня, - сколько не задавай вопросов, ответы придётся искать самому, - он тяжело вздохнул, - ну почему всё так?
- Тайны раскрываются только тогда, когда ты сможешь их понять, - сказала Игнатьева пристально смотря на мальчика.
- Это слова Мокошихи, - сказал Даня, бросив недоверчивый взгляд на декана. Положив ключ на стол он посмотрел на Аввакумова, - вы хотите забрать у меня все трофеи?
- Нет, - покачал головой ректор, - палочки твои по праву – ты добыл их победив хозяев, а значит они будут подчиняться тебе, как самому сильному. Ключ, как я понимаю, тоже предназначен тебе. Я просто хочу посмотреть на последние заклинания этих палочек. Если мы увидим, что этими палочками был кто-то убит, или околдован, то у нас будут веские аргументы для убеждения Верховного совета и Министерства, что Кощеев был чёрным магом, а значит его смерть не может быть расценена как убийство, то ли по неосторожности, то ли ещё почему.
- Нас что обвиняют в его убийстве? – ужаснулся Даня.
- У тебя очень много «поклонников», - подал голос Хусейн, до этого не произнёсший ни слова, - мы много чего узнали о твоём тайном коварстве в Китеже, - он усмехнулся.
- Так вас вызывали в Китеж из-за меня? Но почему всех троих? Тебя, Гасаныч, зачем потащили в Китеж?
- Из-за неправильного преподавания, выразившегося в том, что я поручил студентам второго курса выращивать очень опасных животных – индриков, - весело сказал егерь.
- Так индрик убил Скоропею, - возмутился Даня, - как они могут обвинять тебя если индрики – это единственное оружие против твари?!
- Теперь я могу это доказать предъявив голову Скоропеи, - довольно ответил Хусейн.
- Гасаныч, ты что сделал из головы чучело?
- Твой первый трофей украсит стену где стоят твои кубки, но если хочешь можешь его повесить в общей комнате факультетской башни.
- Не надо, - помрачнел Даня, - факультет и так сойдёт с ума, когда прочитает в Ведомостях, что там насочиняют мои друзья, - он посмотрел на Аввакумова, - я правильно понимаю, что они сейчас именно этим и заняты – сочиняют приличный репортаж о героической борьбе с чёрным магом Кощеевым, в котором о Рикшеллере не будет сказано ни слова?
- Даниил, может ты сам хочешь всё описать как это тебе видеться? – спросил ректор.
- Нет, Михаил Александрович, мои друзья напишут всё как надо, - Даня взял в руки волшебные палочки, - что надо сделать, чтобы вы изъяли из них информацию о заклинаниях?
 Аввакумов сотворил две колбы и подвинул их к Дане.
-  Палочку опусти в колбу и произнеси – «мориус вирто», вся информация стечёт в колбу. Её можно будет визуализировать в зеркале заклинаний, которое мы предъявим Верховному совету, если они, конечно, потребуют. Но думаю даже этого не потребуется, хотя иметь доказательства всегда надо.
- Что кроме моего чёрного зеркала есть ещё и зеркало заклинаний? – удивился Даня.
- Это его просто так называют, - улыбнулся Аввакумов, - на самом деле, это чаша с субстанцией похожей на ртуть, где выпишутся все заклинания, усиленные палочкой.
- О, как, - пробормотал Даня опуская поочерёдно палочки в колбы и произнося заклинание. После произнесения заклинания из палочки стекали капли, похожие на ртуть, и заполняли колбу. Из палочки библиотекаря натекло четверть колбы, а из палочки Кощеева вытекло столько, что заполнило всю колбу. Аввакумов заткнул колбы пробками, махнул рукой, и они исчезли.
- Даня, - ректор подошёл к мальчику и положил ему руку на плечо, - я не знаю где ты был и что видел, но надеюсь понял, как много от тебя зависит. Будь тем, кто есть, а мы всегда тебе поможем, - он одобряюще смотрел на мальчика.
- Я понял, Михаил Александрович, и простите меня, что я обвинил вас в смерти родителей. Доля оказывается у нас такая, что у них, что у меня, - Даня опусти голову, вздохнул, а потом вскинул её, - Я не подвиду никого.
 Аввакумов потрепал его по плечу и пошёл к выходу.
- Белов, - Игнатьева с сочувствием смотрела на мальчика, - если устал, то можешь завтра не приходить на лекции, крайний день, пятница – отдыхай.
- Спасибо, профессор, я и правда останусь здесь, - Даня вдруг рассмеялся, - передайте привет писателям. – Игнатьева в ответ тоже улыбнулась и ушла.
- Гасаныч, давай твой замечательный чай и будем отсыпаться – самое страшное осталось позади.
- Самое страшное, Даня, впереди, - поджал губы Хусейн и стал колдовать над чайником.
                ГЛАВА 16. НОВЫЕ-СТАРЫЕ ПРОБЛЕМЫ.
   Вернулся Даня в Академию в субботу утром, и сразу же был атакован студентами Дальбора требующими отвести их в заимку егеря и показать чучело головы Скоропеи. Пожав плечами, Даня пообещал показать свой трофей, но прежде решил прочитать что там понаписали про его подвиг в Ведомостях. Искать газету долго не пришлось – разрисованный победными лозунгами экземпляр висел на доске объявлений возле камина. Даня подошёл к доске и стал читать.
  Статья называлась – «Ученик, превзошедший Учителя», и представляла собой настолько нелепый, по мнению Дани, рассказ, что читая его, ему несколько раз хотелось сорвать эту бредятину и разорвать её с истошным криком – «это всё враньё».
 Статья повествовала о том, что профессор Кощеев, всеми признанный специалист Камнезвения, решил провести индивидуальные занятия с самым способным своим учеником Беловым, мальчиком с серебряными волосами. Для сложного колдовства, которому профессор хотел обучить Белова, аудитории с имеющимися камнями было недостаточно, поэтому Кощеев и Белов спустились в подземелье Гипербореи, где находились древние камни с уже внедрёнными в них заклинаниями. Во время показа нового колдовства, профессор Кощеев неожиданно открыл камеру в которой тысячу лет спала Скоропея, чудовище неизвестно кем замурованное в подземелье. Проснувшаяся тварь набросилась на профессора и студента. Профессор был испепелён огнём, а мальчик с серебряными волосами, не потеряв присутствие духа и свои необычные способности, сначала выжег глаза Скоропеи огненным шаром, а затем, через раскрытую пасть чудовища направил ей внутрь камень, который, взорвавшись, уничтожил тварь. Белом применил заклинание, которому его обучал профессор Кощеев, доказав, что знания, полученный в аудитории и на персональных занятиях, были твёрдо усвоены им. Дальше шёл длинный панегирик, восхвалявший систему обучения в Академии, и самоотверженность профессоров обучающих студентов. Заканчивалась статья перечислением заслуг Даниила перед Волшебным миром, где было перечислено всё - начиная от изгнания Рикшеллера, до побед на гонках «Русские горки». В статье так же упоминалось, что профессор Хусейн, преподающий Звероводство, в ознаменовании подвига студента изготовил чучело из головы Скоропеи.
 Когда мальчик закончил читать статью глаза его сверкали, а в груди бушевало такое негодование, что любой, кто посмел бы обратится к нему в эту минуту, рисковал быть мгновенно сражён заклинанием. Даня резко отпрянул от доски намереваясь немедленно бежать в кабинет к ректору и требовать от него объяснения той подлости, что была напечатана в газете. Повернувшись к выходу, он встретился взглядом с профессором Игнатьевой, которая строго наблюдала за ним. Даня открыл рот, чтобы сказать всё, что он думает о профессорах Академии, но Игнатьева подняла руку и властна сказала: «Белов, идёмте со мной.» Сумрачный Даня молча побрёл за ней в кабинет.
  В кабинете Игнатьевой было много интересных и занимательных вещей о назначении которых Дане было неизвестно, но сейчас его не интересовали тайны Тьмурицеведения, он был полон негодования от статьи.
- Садись, Даниил, - показала Игнатьева ему на кресло, - я вижу ты готов бросится на меня как лев и разорвать в ярости за статью, которую напечатали в Ведомостях, но лучше посиди и успокойся. – Игнатьева села за свой стол, а Даня угрюмо плюхнулся в кресло, находясь словно в бреду горячки, настолько был зол.
- Что тебя больше всего возмутило в статье? – задала она вопрос, показавшийся Дане неуместным и глупым.
- Всё! – выпалил он и вскочил с кресла.
- Сядь, - властно приказала Игнатьева. Даня помявшись сел. – Ты учишься в Академии, поэтому изволь формулировать свои мысли внятно, чётко и, по существу.
 Даня удивлённо посмотрел на профессора. С первого знакомства с ней он привык, что к нему относятся как к несчастному мальчику, на которого возложена тяжёлая миссия, а она является его помощником в её выполнении. Даже когда он нарушал правила с ним всегда обращались не как с париям и шкодливым учеником, а как волшебником равным себе. Сейчас же Игнатьева говорила с ним как с нерадивым студентом достойным порицания и жёсткого наказания. От этой холодной жёсткости буря в Даниной душе улеглась, он успокоился и, как сообразительный студент, быстро выстроил накопившуюся злость в тезисы претензий к содержанию статьи.
 Пока Даня формулировал мысли Игнатьева внимательно наблюдала за ним.
- Кощеев добрый и заботливый профессор, я его лучший ученик, никакого Кубка нет, Скоропея - случайная тайна ошибочно проснувшаяся. Все белые пушистые, я вообще в сиянии нимба святого, а моих друзей там не было, и они не подвергались смертельной опасности, - высказав все претензии, Даня вопросительно посмотрел на Игнатьеву, - если это враньё Добро, то что же тогда Зло?
- Да, - покачала головой Игнатьева, - ты кажешься мальчиком, а зришь в корень не по-детски. Раз так, объясню тебе всё по-взрослому. Академия в Волшебном мире – это не просто учебное заведение, это совесть волхвом. Ректор Академии является самым главным авторитетом для всех волшебников. Верховный Совет и Министерство всегда пытались взять контроль над Гипербореей, но это им не удавалось. Попытка Рикшеллера взять власть в Волшебном мире не могла быть успешной пока существует Гиперборея. Все сторонники Рикшеллера в Москве и Китеже понимают это, и независимо от того, знают или не знают о существовании Рикшеллера в виде блазеня, стараются сменить ректора, помня его роль в уничтожении чёрного мага. С твоим появлением в Академии всё ускорилось. Двух профессоров Камнезвения ректору навязали. Магера, как ты помнишь, объявили сумасшедшим. Если Кощеева объявить агентом Рикшеллера, которого кроме тебя никто не видел, это поднять долгую склоку и шум во всём Волшебном мире. Тайные сторонники чёрного мага сыграют на этом и осложнят жизнь Академии постоянно нападая на профессора Аввакумова. Предлог для этого будет очень простым – ректор принимает в Академию чёрных магов, а значит он и сам приверженец Зла. То, что именно орден ректора остановил Рикшеллера просто забудут.
Тебя, хотя ты и мальчик с серебряными волосами, объявят сумасшедшим, который в детстве перенёс травму при встрече с Рикшеллером, оттого он мерещится тебе повсюду.
В Академии сменят всех профессоров, тебя в лечебницу, или Тмутаракань. Вот что будет если рассказать о происшествии, как ты его видел. - Игнатьева строго посмотрела на мальчика, пытаясь понять доходит ли до него смысл её слов. – Да, твои друзья. Их всех исключат из Академии за нарушение всех писанных и не писанных правил и законов Волшебного мира, а Новок, вероятнее всего, ещё и изолируют как вредного анимага.
- Подождите, - встрепенулся Даня на слова о Лене, - вы же тоже оборотница, так почему вы профессор и уважаемый декан в Академии, а не сидите в Тмутаракани? И откуда вы знаете, что Лена анимаг, я вам об этом не говорил?
- Хм, - одними губами усмехнулась Игнатьева, - потому и знаю, что сама анимаг – чувствую. Я простая оборотница и из семьи волшебников. Новок из семьи смердов, и она не просто оборотница, она оборотница-ведунья, способная превратится в любое животное. Я могу обращаться в нескольких животных и то - я приобрела эти способности уже после того, как была зарегистрирована как оборотница; а она может обращаться во всех животных и о её способностях не было заявлено при поступлении в Академию. За это ей грозят большие неприятности. Оборотники должны проходить обследование у шаманов на наличие возможности превращаться в тёмных тварей. Этого не было сделано. Закон есть закон, правила, есть правила. Там, - Игнатьева показала пальцем в сторону Китежа, - её, как вредного анимага, при дружбе с тобой, просто изведут, либо зельями леча, либо одиночеством в Тмутаракани.
- Она же ребёнок и девочка!?- возмутился Даня, - как можно так жестоко обращаться с детьми?
- Она волшебница и подчиняется тем законам, которые приняли волхвы.
- Так что же это за законы?! - продолжал возмущаться Даня.
- Тебя не удивляет, что уже второй год над тобой висит опасность? Это тебя не возмущает? – с сострадательным интересом спросила Игнатьева.
- Ну я…я опасен для Зла. Я с ним реально борюсь и могу победить, - Даня задумался, - Лена просто талантливая волшебница.
- Которая на первом же году учёбы вступила в схватку со Злом и убила василиска, при этом парализовав твою бабушку, а ещё привела индрика, который и убил Скоропею и целый месяц перед этим следила за Кощеевым. Действительно – просто талантливая колдунья. Даня, - Игнатьева требовательно посмотрела на мальчика, - вольно или невольно ты втянул своих друзей в не шуточную войну со Злом, и должен нести ответственность за них. Рано кончилось твоё детство, но здесь уже ничего не сделаешь. Тебе придётся решать, как взрослому волхву, и вести себя соответственно. Мы помогаем тебе так, как можем, а ты капризничаешь и возмущаешься как ребёнок, совершая взрослые поступки.
 Ты спросил - Добро ли враньё статьи. Запомни: Добро – это не слова, Добро, это поступки, как и Злые слова, ещё не само Зло.
- Ифигения Абрамовна, я понимаю эта возня вокруг меня не кончится до тех пор, пока Рикшеллер не исчезнет окончательно, но неужели мне всегда придётся жить либо в ореоле героя, либо врага Министерства и Верховников?
- Не хочешь быть ни героем, ни злодеем? – улыбнулась Игнатьева. – От славы злодейства мы тебя убережём, а в герои ты лежишь сам. Ты же не любишь проигрывать.
- Не люблю, - вздохнул Даня, - вернее не могу проигрывать. Если я хоть раз проиграю, то перестану верить в себя, и тогда смерть моих родителей окажется напрасной.
- Да, - покачала головой Игнатьева, - твоё детство действительно очень рано кончилось, раз ты так думаешь о самом себе. Я вижу ты правильно понял всё, что я тебе сказала. Делай то, что должен делать, что подсказывает тебе твой дар, но не возмущайся на те действия, которые предпринимаем мы.
 А чучело из головы Скоропеи получилось действительно замечательным. Все студенты взвоют от зависти, когда увидят какую тварь ты победил, - улыбнулась Игнатьева.
- Пытаетесь убедить меня в мысли, что я обычный студент? – невесело спросил мальчик, - тогда зачем требуете, чтобы я не возмущался как мальчик?
- Порой мне кажется, Даниил, что ты уже родился взрослым, только живёшь в детском теле, - задумчиво сказала Игнатьева, - слишком по-взрослому рассуждаешь.
- Вы знаете, Ифигения Абрамовна, я сам себе всегда удивляюсь, когда говорю слова, которые не продумал. Слова вылетели, все восхитились, а я не знаю откуда они взялись, - растерянно и виновато сказал Даня.
- Необъяснимый феномен, - согласилась Игнатьева, - иди у тебя сегодня ещё экскурсия и тренировка, надеюсь про Ступинг не забыл.
- Что вы, профессор, Зло кончилось, а вот игра только начинается. Самая главная игра этого года, - уверенно ответил Даня.
 Даня пошёл к выходу, а Игнатьева подумала: «Может быть в этом году и кончилось, только с трудом в это вериться.»
 В башне факультета его ждали друзья, вид у них был совсем не радостный, в отличии от праздничного настроения всего факультета. Даня понял, что беседу, которую провели с ними декан или ректор была посильнее того выговора, что получил он.
- Что киснешь? – спросил он Сергея, видя его унылую физиономию, - не удалось попасть в трескучую статью как герою?
- Тебе шуточки, а нам пригрозили исключением за нарушение правил, - ответил Сергей.
- Знаю, - подтвердил Даня, - только тебе то что, вот Лену вообще могли упечь в лечебницу или Тмутаракань, - он посмотрел на девочку, которая сохраняла своё привычное спокойствие – она была единственная, кто выглядела как обычно.
- Мы написали всё как было, а ректор с деканом всё переиначили, - угрюмо сказала Ярослава, бросив взгляд на газету.
- Главное не то, что написали, а то, что было на самом деле, - пожал плечами Даня, - вы все молодцы – остановили Кощеева и не дали Рикшеллеру овладеть Кубком Жизни. Теперь всё закончилось и можно просто спокойно учится, - утешил он друзей, - мне тоже сильно досталось от декана.
- Тебе-то за что? – удивился Сергей, - ты вон герой, лучший ученик превзошедший очень хорошего профессора, а не чёрного мага.
- Это, Серёга, всё взрослые игры, в которых мы даже не пешки на шахматной доске, а так пылинки, случайно залетевшие на белые клеточки, - погрустнел Даня.
- Ты-то не пылинка и даже не пешка. Ты – ферзь, который может ходить даже как конь, - сказал Сергей исподлобья глядя на друга. – Тебя собираются наградить специальным кубком за спасение Академии от Скоропеи.
- Кто тебе сказал такую глупость? – поразился Даня.
- Папа написал и посоветовал мне брать с тебя пример, а не бегать за девочками, - лицо у Сергея было такое словно он проглотил ложку горчицы.
- Это правда, Даня, - подтвердила Ярослава, - мне бабушка тоже об этом написала, и приказала держать язык за зубами, и не рассказывать кто на самом деле был Кощеев.
- Если бабушка сказала не болтать, значит вся Академия уже знает правду, - усмехнулся Даня, - и в том изложении, что это я прикончил профессора.
- Ну не ты один, - неожиданно повеселела Ярослава, - мы тоже в этом поучаствовали.
- Если все всё знают, то почему вы такие кислые? – удивился Даня.
- Индрик погиб, - скорбным голосом сказала Люда. – Как погиб? Отчего? – у Дани в глазах появилась соринка, словно слеза.
- Он захотел поплавать в море, - стала рассказывать Лена своим тихим голосом, - заплыл далеко и ловил рыбу. Я не видела кто на него напал, а потом волны вынесли его на берег. Я не смогла его спасти.
- Ты его похоронила? – спросил Даня, продолжая ощущать щипки в глазах, - Он спас Академию от твари, а не я и не вы.
- Мы его все похоронили, вчера, - ответила Люда.
- Почему меня не нашли? – Даня протёр глаза.
- Тебя было велено не беспокоить, - Ярослава передёрнула плечами.
- С каких это пор ты стала следовать советам, - разозлился Даня.
- Со вчерашнего вечера, - сокрушённо сказала Ярослава, - я знала, как ты отреагируешь на статью, а если узнал бы о индрике, то совсем взбесился и рванул в свою Белокуриху.
- Прошло то время, когда я бегал от всех. Жаль только вы от меня не убежали, меньше было бы хлопот в вашей учёбе, - насупился Даня.
- Вот, ты уже и на нас кидаешься, - Ярослава осуждающе посмотрела на Даню.
- Не на кого я не кидаюсь. Но ты права – хорошо, что вчера не сказали. Где вы его похоронили?
- На берегу, там, где погиб - ответила Лена.
- Как только получу кубок отнесу его туда и установлю, как надгробие, - сказал Даня вспоминая день, когда он впервые увидел индрика и понял, что тот не просто беспомощное слабое животное. – Когда меня собирают осчастливить наградой?
- Бабушка написала, что чиновники верны себе, и награду тебя вручат в день решающей игры за Кубок по Ступингу, - Ярослава сделала круглые глаза, - если мы проиграем, то в утешение тебе вручат другой кубок, а если выиграем, то два кубка в один день – это триумф академического воспитания. Так сказала бабушка.
- Замечательно, - покачал головой Даня, - что-то много в этом году кубков. Ладно разберусь. Опасность миновала, можно спокойно тренироваться.
 Даня, очистив душу от тревог, полностью окунулся в учёбу и тренировки. Перед этим он попросил Серебристого обследовать весь остров и точно установить - здесь Рикшеллер или нет. Гуди сказал, что ни библиотекаря, ни блазеня Рикшеллера на острове нет, но защита вокруг дома где жил библиотекарь по-прежнему стоит; проникшие под неё крысы и другие подземные твари сообщили оленю, что дом пуст. Даня перестал думать об опасности.
  Дни летели быстро и насыщенно. Через три недели состоялся матч между Перустом и Мокошихой. Матч был упорным и захватывающим. Обе команды играли выше всяких похвал и сильнее всех своих возможностей. Упорная борьба шла до последней минуты третьего лада. Решающую биту отправил в ворота Мокошихи капитан Перуста, и команда выиграла.  Даня, смотревший на игру, всё больше убеждался, что приёмы, которые он применял в своей игре, нашли не только подражателей, но и талантливых учеников – все его финты выполнялись иногда даже лучше, чем он делал это сам. В этом году аутсайдеров нет – сделал вывод мальчик, так что игра со Сварожичем обещает быть не только трудной, но и интересной для зрителей.
 На решающий матч, после которого должно было состоятся награждение Дани, съехались все самые значимые волхвы Министерства и Верховного Совета, не говоря уже о родителях студентов не только играющих команд, но и всей Академии. Чемпионом могла стать одна из трёх команд: Перуст, если разница в нынешнем матче не превысит её показатели, и одна из играющих команд, но в любом случае Перуст оставался на втором месте, что для факультета было огромным достижением.
 По традиции, никто из зрителей, за исключением самого Сварожича, за него не болели. Факультет по-прежнему вызывал стойкую антипатию всей Академии. За признанного героя Академии, победителя двух гонок «Русские горки» и спасителя Академии от Скоропеи и Кощеева болели остальные зрители, не имеющие отношения к Сварожичу.
 Даня, накануне матча, после последней тренировки в одиночестве прилетел на Серебристом к могиле индрика и долго сидел возле холмика вспоминая время, проведённое со зверьком. Сейчас, когда его не было, он представлялся Дане не молчаливой зверушкой, которую никто не слышал кроме него, а маленьким человечком, которого по ошибке нарядили в шкуру и заставили ходить на четырёх ногах вместо двух. Очеловечивание зверька пошло в том же направление, как и восприятие Даней своего Хранителя Серебристого, который был для него не оленем, а другом и волшебником. Даня чувствовал какую-то вину перед погибшим зверьком, только никак не мог понять в чём он виноват. Это чувство неосознанной вины жило в нём и беспокоило, словно он видел причину гибели индрика, но не понимал её. Погрустив, Даня поклялся умершему спасителю, что получит завтра два кубка, один из которых по праву отдаст индрику – это всё что он мог сделать в искупление своей не понятой вины.
  Утром за завтраком перед матчем Даня был молчалив и задумчив. На все пожелания удачи и красивой игры он не обращал внимания, рассеянно ковыряя вилкой винегрет в тарелке.
 При выходе из столовой Даню остановила Лена.
- Даня, - голос девочки был тихим, но встревоженным, - ты предупредил Хранителя, чтобы он наблюдал за зрителями?
- Ты что-то чувствуешь? – Даня рассеянно посмотрел на девочку. Она молча кивнула. Грустное спокойствие Дани, владеющее им с утра, мгновенно испарилось.
- Что именно? – напряжённым голосом спросил Даня.
- У всей команды Сварожича новые ступы и от них исходит какая-то магия.
- Ступы сами по себе магия, что тут удивительно?
- Это не обычная магия ступ, это как опознавательный знак – «свой-чужой».
- Как в смердовских самолётах?! – догадался Даня. Девочка вновь кивнула.
- Как ты…, - хотел спросить Даня, но посмотрев на чуть виноватое лицо Лены понял – она не бросила своего занятия следить за потенциальными врагами. Сварожич в данное время был врагом и девочка, серой мышкой, продолжала следить.
- Сторона ворот Сварожича будет накрыто заклинанием замедления, и ваши ступы будут летать медленнее, а их ступы свободно, - сказала Лена отведя глаза в сторону.
- Спасибо Лена, - Даня взял девочку за руку, - ты только…поосторожней…не попадайся.
  Девочка улыбнулась в ответ.
  По дороге в раздевалку Даня разработал новый, вернее старый план игры – забрасывать биты в ворота придётся ему одному. Он всегда играл на той ступе, что привёз из Китежа в прошлом году, и в эту игру он собирался летать на ней. Сейчас, узнав о заклинании замедления, он решил играть на ступе сделанной отцом Люды – она не поддавалась никаким заклинаниям и легко могла преодолевать поле замедления.
 Когда Даня вошёл в раздевалку команда уже была готова к выходу на поле. Даня быстро переоделся и обратился к товарищам.
- Вот что ребята возникла проблема. Наши «добрые» соперники решили сыграть с нами в поддавки, где в роли слабой стороны должны выступить мы. У всех у них новые ступы, насыщенные магией преодолевая заклинания замедления. На всей половине их поля будет облако замедления, так что ни одна из ваших ступ не сможет конкурировать со скоростью их полёта. Моя ступа, сделанная специально для гонки «Русские горки», не поддаётся ни одному заклинанию и облако замедления преодолевает на той скорости, что задаю я. План всей игры таков: вы играете только в защите до середины поля. На их сторону не летаете, и следите только за мной. Перехватываете биту и перебрасываете мне, а к воротам я лечу один. Нападающий, наш капитан, поддерживает меня всё время маячась или в центре поля, или по краям центра. Если подам знак, вы всей толпой идёте в атаку на центр, потом перебрасываете мне биту, а дальше я сам.
 Выслушав слова мальчика вся команда загудела в один голос, требуя немедленно рассказать о нечестности соперников судьям и дисквалификации Сварожича. - Ребята, облако замедления они не будут держать всё время. Кто-то из волхвов на трибуне при попытке проверить поле на заклинание мгновенно снимет его, и мы останемся в дураках. Доказать мы ничего не сможем. Я не знаю в какой момент они опустят облако – то ли вначале, толи в середине, толи в конце. Начинаем играть как на тренировках. Как только понимаете, что на поле облако замедления, играем как я сказал.
  Игроки, верящие в Даню как в бога, без дальнейших разговоров приняли его план игры.
Вылетев на лёд, Даня оглядел трибуны: как всегда, бывает на матче Сварожича и Дальбора, одну трибуны занимали гости из Китежа и Москвы, вместе со студентами Сварожича, а вторую родители и студенты остальных факультетов, только в этот раз высокопоставленные гости были разбавлены любителями Ступинга и почитателя Дани, которым не хватило место на второй трибуне. Дядю Даня успел разглядеть. Он сидел среди волхвом из Министерства и что-то объяснял важного вида волшебнику. «Интересно, - подумал Даня, - сам будет колдовать или у него кто-то в помощниках?» То, что за попыткой вырвать победу у Дальбора подлым колдовством стоит дядя, Даня не сомневался, особенно когда увидел на каких ступах вылетела на игровое поле команда Сварожич. Ступы были скоростными и стоили огромных денег. Купить всей команде такие ступы мог только тот, кому очень не хочется нового Даниного триумфа, а из всех богатых волхвов, только Чернов люто ненавидел племянника. Гадать, кто помог Сварожичу не приходилось - других злейших врагов у Дани не было.
 Игра началась с победной биты заброшенной в ворота защитником Дальбора, Ваней Коркиным. Комбинация была разыграна как на тренировке, и даже скоростные ступы соперников не помогли им остановить атаку. «Молодцы! – подал Даня ментальный сигнал команде, - играем дальше как научились.»
 Вторая атака, на этот раз центровых, так же принесла ещё одну победную биту. Даня уже начал сомневаться в правдивости подслушанной Леной информации, как тут же увидел, что капитан, предприняв свою атаку, после получения биты от Дани, неожиданно беспомощно завис в воздухе при попытке обмануть вратаря. «Началось», - понял Даня, и приказал всей команде перейти к обороне, а сам ринулся к еле летящей ступе Наумова. Перехватив у него биту с метлы, Даня взмыл вверх, уклоняясь от атак соперников, обогнул ворота и бросив биту под ступу вратаря, буквально пропихну её в створ ворот. Трибуны взорвались аплодисментами, расценив зависание капитана Дальбора перед самыми воротами, новым приёмом команды.
 Раздосадованные сварожцы, после трёх пропущенных бит, ринулись в безумную атаку на противников. Они не поняли, почему в отношении Дани не сработала их хитрость, и всей командой пошли в атаку, оставив мальчика без присмотра. Это безумство обошлось им в ещё одну пропущенную биту. Наумов, изловчившись у своих ворот перебросил биту Дане, которую мальчик забил своим коронным трюком – стремительным броском из-за ворот растерянного вратаря Сварожича.
 Остаток первого лада Сварожич безуспешно пытался пробиться к воротам Дальбора, блокируя Даню летающего в центре поля.
 В перерыве, команда Дальбора только и делала, что превозносила Данин гений, предугадавший подлую тактику Сварожича. Счёт 4:0, первого лада был просто шикарным, если учесть, что ступы соперников были быстрее, а половина противника накрыта заклинанием замедления, через которое мог прорваться только Даня.
 Все игроки веселились, предвкушая победу, один Даня сидел задумавшись, попивая сбитень. Смутное чувство опасности копошилось в груди.
- Господа, - обратился он к товарищам по команде, - мы зря так сильно развеселились – игра ещё не закончена. Медведя не поймали, а шкуру уже делите.
- Это ты к чему? – спросил Наумов, - думаешь сварожичи подготовили ещё какую-нибудь подлянку?
- Не думаю, а уверен. Просто так они не сдадутся. Если у них даже нет другой подлянки, то они попробуют использовать эту – они просто накроют всё поле заклинанием замедления, и мы будем ползать как сонные мухи, а они летать как стремительные стрекозы.
- Если они накроют всё поле, то Вихрева, как судья, сразу это почувствует. Она же летает над полем, - возразил Наумов.
- Ты видел, чтобы Вихрева летала ниже трёх метров надо льдом? Нет, потому что это будет мешать игре. Заклинание установлено до высоту метров двух, двух с половиной, так что Вихрева ничего не поймёт.
- Начинают игру они. Заклинание опустят в момент атаки. Вы все стеной защищаете ворота, и пытаетесь любым способом перехватить биту и перекинуть её мне. Другой тактики я не вижу.
- Ты что будешь отдуваться за нас за всех?! – возмутился Борщов.
- У тебя есть другой вариант, как выиграть? – спросил Даня.
- Нуууууу…не знаю…, - насупился Витя.
- Вот и я не знаю, - помрачнел Даня, - знаю только одно – вы должны драться как львы стоя на месте, если не сможете летать, и как хотите, но перебросьте мне биту. Включите сообразилку. Против нас подлость, значит в пределах правил примените грубую игру. Этому я вас научить не могу, сам не умею, но если хотите выиграть – любой ценой перекиньте мне биту.
 Игроки огорчённо переглянулись – они хотели играть в настоящий Ступинг, с отработанными приёмами игры, а надо было просто драться за биту, это было обидно.
- Что ж, - вздохнул капитан, - красивой игры не будет, но ради победы придётся просто набить им морды мётлами. Ты получишь биту Даня.
  Как и предположил Даня, после начала атаки ступы стали летать со скоростью черепахи. Команда, хотя и была готова к этому, но не смогла организовать достойную защиту и бита оказалась в их воротах.
 После пропущенной биты начинать игру с центра поля должен был Дальбор. Даня ментально приказал всем игрокам сгрудится вокруг ворот и защищать их. Капитану, с которым надо было начинать игру, он посоветовал не лететь к своим воротам, а после розыгрыша маячить в центре, при случае останавливая сварожичей, которые ободрённые успехом стояли стеной перед ними.
 Получив биту, Даня легко перелетел через всех игроков и, уверенно обыграв вратаря, засветил победой биту в воротах.
 Вернувшись на свою половину поля, Даня опять приказал всем стоять мертво вокруг ворот, а сам остался в центре. Битва вокруг ворот развернулась не шуточная. Сонные ступы игроков Дальбора окружили ворота и на все попытки прорваться к ним отвечали решительными ударами мётел как по ступам нападающих, так и по их рукам и лицам. Правилами это было разрешено, так как биту сварожичи, следуя усвоенной всей Академией тактике, несли на мётлах, а не катили по льду. Дальборцы защищались отчаянно, но, не имея возможности маневрировать и быстро вставать на пути очередного броска к воротам, они пропустили вторую биту. Начало, с центра поля опять произвели Даня с Юрой. На этот раз сварожичи, оценив опасность Дани, не стояли стеной в центре, а оттянулись к своим воротам, полностью закрыв их.  Даня стал кружить над воротами неся биту на метле. Возможности пробить защиту юрких игроков совершенно не было.
 И тут ему в голову пришла сумасшедшая идея. Он вспомнил, что в Белокурихе любил бросать голышки в озеро, так, чтобы плоский камень мог отскакивать от воды и, поднимаясь вверх, пролетать дальше до следующего касания и так почки до центра озера. В детстве это была его самая любимая забава, в отсутствии всех остальных. Тут же Даня вспомнил чему его учили в смердовской школе – угол падения равен углу отражения.
Несколько раз пролетев вдоль ворот, Даня визуально нашёл точку с которой бита, упав на лёд должна отразится и попасть в ворота, в тот угол, который не защищён вратарём. Чтобы соперники не могли на него напасть во время необычного броска, Даня решил сделать его на лету, не останавливая ступу. Выстроив в голове схему, Даня, пролетая заданную точку, что было сил метнул биту на лёд. Бита попала именно туда, куда Даня нацелил её, а затем отразившись от льда влетела в ворота, засветившись победным огнём. Шквал рукоплесканий пронёсся по стадиону, когда зрители поняли каким необычным броском Даня загнал биту в ворота.
 Вернувшись на свою сторону поля, Даня обратился мысленно к команде: «Ребята, счёт два-два, третий лад нам совершенно не нужен. Что хотите делайте, но отнимите биту и перебросьте мне, судьба Кубка в ваших руках!» Сказав это, Даня посмотрел на товарищей – все поняли, что он сказал, и видно было, что они собрались в решимости отобрать биту у сварожичей и перебросить Дане.
 Атака сварожичей началась, как и две предыдущие, в которых они достигали успеха. Дальборцы резко поменяли строй – двое прикрывали ворота снизу, возле вратаря, двое зависли над ними, но впереди, а капитан вылетел чуть вперёд на своей ленивой ступе. Капитан противников, нёсший биту на метле, легко облетел Наумова и попытался, обойти защитников справа. В этот момент на него упала ступа одного из висевших центровых. Удар пришёлся по метле на которой была бита. Бита упала на лёд, центровой швырнул её по льду капитану, а капитан, ловко подхватив, отправил в центр, где она досталась Дане. Перед Даней на пути к воротам маячился только один защитник, но мальчик понимал, что сейчас вся команда противника несётся на своих скоростных ступах к нему. Даня весь напрягся и приказал ступе оказаться возле ворот минуя защитника. Умная ступа мгновенно перенесла его прямо нос к носу с вратарём. Даня бросил ступу на лёд слева и махнул метлой вправо. Вратарь инстинктивно переместил ступу вправо, а Даня, мгновенно перебросив метлу в другую руку, отправил биту в левый угол ворот. Бита засветилась, а Даня взлетел над воротами противника и вытер вспотевший лоб – мгновенные броски даже в умной ступе требовали напряжения всех его сил.
 Двойной свисток Вихревой возвестил, что лад и матч окончен – победил Дальбор, во второй раз став Чемпионов Академии. Даня полетел к команде, чувствуя по полёту, что заклинание замедления снято. Навстречу ему летели товарищи по команде уже со своей обычной скоростью. Они окружили Данину ступу, вытащили его из неё и на руках, распластав как благодарственную жертву, или великого победителя, отнесли к судейскому столу, где должны было произойти награждение. Все были безумно счастливы, выкрикивая непонятные им самим слова восторга. Крики команды были жалким писком по сравнению с той бурей восторга, что неслась по стадиону.
 Команда спустила Даню на землю, но его тут же опять вознесли к небу руки подбежавших студентов Дальбора. Его начали качать, подбрасывая вверх и ловя руками.
 Декан факультета, Игнатьева, стоящая рядом с беснующимися студентами её факультета, сияла как начищенный медный таз; у неё был такой вид, что она сама не прочь поучаствовать в чествовании героя и готова, если не руками, то палочкой подбрасывать вверх автора «Броска Белова», как уже успел окрестить комментатор необычный финт четвёртой забитой биты.
  От такой необычной похвалы у Дани закружилась голова, и он закричал студентам, чтобы они опустили его на землю, но они и не думали этого делать. Вмешательство декана положило конец Даниным полётам в небеса, его бережно спустили на землю, не переставая хлопать по плечу и выкрикивать – гениальный «Бросок Белова». Создавалось впечатление, что студенты радовались не сколько победе факультета, а необычной игре Дани, и уже вошедшей, как они считали, в анналы Ступинга.
 Награждение команды было торжественным и впечатляющим. Аввакумов произнёс несколько поздравительных слов, передал кубок капитану, Наумову Юре, который, счастливо улыбаясь поднял его над головой, а затем передал Дане. Даня взял Кубок и тут же вся команда подняла его на руки вместе с наградой - игру, как они считали, выиграл один Даня, с их помощью, конечно, но главная заслуга именно его.
 На смену ректора перед стадионом вышел представитель Министерства волшебства. Чопорного вида волхв произнёс патетическую речь в которой восхвалял профессоров Академии, умеющих воспитывать грамотных и незаурядных волшебников, один из которых, учась всего на втором курсе, сумел победить тёмную тварь, угрожающую жизням студентов Гипербореи. При последних словах речи в руках у него появилась чаша, постаментом для которой была раздавленная Скоропея. Волхв вручил этот кубок Дане, который поблагодарил его кивков головы, но ничего не сказал. По выражению лица волхва, Даня понял, что от него ждут захлёбывающих слов благодарности Министерству за оценку его как волшебника, и именно поэтому он просто склонил голову в поклоне, а не разразился словами, которые были бы ложью. Он не был благодарен ни Верховникам, ни Министерским за то враньё, что они нагромоздили вокруг Кощеева.
 Аплодисментов и ликования трибун Даня не слышал, держа в руках кубок; он видел маленького смелого индрика, зверушку, которая поразила тварь в сотни раз огромнее него. В голове Дани что-то щёлкнуло, и он понял, почему погиб индрик. Все свои силы, накопленные им, он истратил на этот поединок с тварью, будучи ещё не окрепшим детёнышем. Он, как Даня в младенчестве, поразив чудовище, став обессиленным и уязвимым, а волхвы, ради которых он бился, не смогли защитить его в тот момент, когда любое нападение он ещё не мог отразить. Нельзя было выпускать его в море, он понадеялся на силу, сокрушившую Скоропею – а сил уже не было, и любая тварь могла легко расправиться с ним. Поняв это Даня ужаснулся – в смерти зверька виноват был он. Да, да он, а не Лена, отпустившая зверька в море. Он, Даня, забыл, кому обязан был победой над тварью, и не позаботился о восстановлении сил зверька занятый собственными делами.
  Даня резко повернулся и не дожидаясь, когда стихнут приветствия и закончится благовоспитанно церемония, пошёл к выходу, думая только о том, как теперь он будет жить, зная, что смерть маленького живого существа лежит на его душе, в нужную минуту забывшей, что она обязана заботиться о тех, кто рядом с тобой борется со Злом. Забежав за трибуну, чтобы его никто не видел, Даня вызвал Серебристого, который перенёс его к морю, где был похоронен индрик.
  На слабых, от напряжённого матча, ногах, Даня подошёл к холмику и низко, до земли, поклонился ему. Поставив Кубок в изголовье холмика, Даня присел на камень, лежащий рядом, погладил холмик рукой и заговорил прерывистым, жалостливым голосом: «Прости меня индрик Вася, зверушка, спасшая не только меня, но и всю Академию. Ты, как и я, был младенцем и победил тварь в тысячу раз сильнейшую. Ты стал слаб после этой битвы, как и я был слаб когда-то, но меня защитили, отправили туда, где мне ничего не угрожало, а я забыл о тебе. Прости меня, зверушка. Я очень виноват перед тобой. Мне страшно и больно, что от моей невнимательности, ты глупо погиб. Но я…я не знаю, как всё это исправить, и можно ли это исправить. Я принёс награду, которую должны были вручить тебе, а не мне. Пусть она стоит здесь, как вечный памятник тебе.» Из глаз Дани потекли горячие слёзы, которые он не смахивал. Они текли и падали на холмик, растапливая мёрзлую землю.
- Не плач, мальчик, ты не в чём не виноват. Это я поступил глупо, вообразив себя взрослым и полез в море, когда там полным-полно злобных тварей. Не вини себя. Я ждал тебя, чтобы попрощаться. Возьми награду, глядя на неё ты будешь вспоминать меня. Прощай, Даня, мальчик с серебряными волосами.
- Что это? Откуда? Кто говорит? – Даня вскочил с камня и стал оглядываться. Рядом стоял Серебристый с опущенной головой.
- Это говорил индрик, - сказал олень, - необычные звери, как он, могут выбрать путь – стать привидением или уйти. Он ждал тебя, чтобы сказать об этом.
- Ты можешь слышать умерших? – с надеждой спросил Даня.
- Животных да, могу, но только если они захотят со мной говорить. Прошлый раз индрик спросил, когда ты придёшь. Узнав, он сказал, что подождёт тебя, чтобы попрощаться.
- Куда он ушёл? – ничего не понимая спросил Даня.
- В Путь, по которому мы все когда-нибудь пойдём, если не струсим и не останемся на земле привидением, - подняв голову и смотря Дани в глаза, сказал олень.
- Привидения на земле, это души тех, кто струсил и не пошёл в Путь? – недоумевая спросил Даня.
- Да, - ответил олень.
- Ты говоришь про животных, или это случается и с людьми?
- Всё разумно-живое подчиняется этому закону. Волхвы и смерды тоже, - назидательно ответил Серебристый, стукнув копытом по мёрзлой земле.
- Я видел родителей в небе – это были они? Они стали привидениями? – с горечью спросил Даня по-своему переиначив слова Гуди.
- Нет, Даня, привидениями они не стали. Они ушли по Пути. Можно ли с этого Пути общаться с оставшимися, я не знаю. Любовь – такая магия о которой ничего не известно, пока сам не овладеешь ей. Родители любили тебя, но и свой долг они выполнили. Они не стали привидениями, не остались на земле, но они где-то в твоём сердце. Они живые для тебя пока ты помнишь о них. Индрик тоже будет живым для тебя, пока ты будешь помнить о нём. Может он оставил частицу себя в этом кубке, поэтому и просил забрать его, а не оставлять здесь. Он ушёл выполнив свой долг. Твоей вины в его смерти нет, так что горечь от вины – это не для тебя.
- Доля в жизни, Путь после смерти – что это всё значит!? – вдруг разозлился Даня у которого от всего услышанного голова шла кругом.
- Тебе искать ответы на все вопросы, - олень обиженно подёргал ушами, - мы с тобой одно, так что вопрос ты задал самому себе.
- Прости, Серебристый, я не в себе от всего случившегося. Кругом столько непонятного…просто не знаю, как всё осмыслить, - устало сказал Даня.
- Пока всё кончилось, Даня. Будем ждать нового неизвестного, что раскроет старые загадки, - философски сказал олень. – Тебя разыскивают по всей Академии, но только одна девочка догадалась где ты, - добавил олень мотнув головой в сторону.
 Даня посмотрел туда куда указал Серебристый и увидел, как с неба падает орлица. Птица ударилась о землю и превратилась в Лену Новок.
- Здорово это у тебя получается, - сказал Даня, когда девочка подошла к нему.
- Тебя все ищут, Даня. Девчонки думают, что ты сбежал в Белокуриху и волнуются. Декан и егерь тоже ищут тебя, - бесцветным голосом сказала Лена.
- Что это они все разволновались? – хмуро спросил Даня.
- У тебя было очень странное лицо, когда ты ушёл с церемонии награждения, - ответила Лена, - если бы ты видел самого себя, то тоже разволновался.
- И что же было на моём лице? – недоумённо спросил Даня.
- Виноватость, - ответила девочка, - я поняла, что ты винишь себя в смерти индрика.
- А ты хотела, чтобы я винил тебя, за то, что ты выпустила его в море?
  Девочка не ответила, а скорбно посмотрела на холмик. Подойдя к нему она неизвестно откуда извлекла букетик синих незабудок и положила на мёрзлую землю.
- Знаешь, Даня, когда я первый раз превратилась в ласточку и сидела на электрических проводах ЛЭП вместе с другими птицами, то два стрижа, сидящие на разных проводах, стали кричать друг на друга. О чём они щебетали я тогда не понимала. Они как-то умудрились коснуться друг друга. Была яркая вспышка и они сгорели. Я знала, что нельзя соединять два разных провода, тем более через тело, но сказать это птицам я не могла. Они сгорели, я улетела, а потом никак не могла вновь обратиться в девочку. Мне было жалко птиц и себя, за то, что я не помешала им. Эта вина не давала мне возможности колдовать. Потом я стала учиться понимать всех, в кого превращаюсь, и вообще всех животных. Но я так и не смогла предотвращать несчастье случающиеся с ними.
- Уговариваешь меня не горевать о смерти индрика?
- Я не уговариваю тебя. Просто…вина делает тебя слабым, а ты должен быть сильным.
- Кому должен? – Даня удивлённо смотрел на девочку, которая рассуждала как Игнатьева и Аввакумом, только они были взрослыми, а она ребёнком.
- Себе, - тихо сказала Лена и, прошептав что-то, отошла в сторону от холмика.
 На её место встал Даня, взял кубок и глядя на мёрзлую землю холмика сказал: «Прощай индрик, смелая зверушка, я буду всегда помнить тебя.»
 Даня позвал Серебристого помог Лене сесть на него, пристроился сам, и они перенеслись в Академию. С кубком в руке Даня вошёл в общую комнату факультета, которая, хотя и была украшена победными плакатами, оказалась пустой.
- Где все? – удивлённо спросил Даня оглядываясь на Лену.
 Раздались хлопки взрывающихся петард, засверкали праздничные вспышки салюта.
 Гостиная осветилась огнями и из пустоты возникли студенты факультета с сияющими лицами и криками: «Ура, Дальбору! Ура Белову» Мы победители!»
- Тебе не скрыться от народа, Великий победитель года! – прокричал Сергей подбегая к Дане во главе толпы однокурсников.
 Даня покосился на Лену, увидел на её лице виноватую улыбку и всё понял – её специально послали за ним, готовя неожиданную встречу. Обижаться на девочку не имело смыла – у факультета праздник, и товарищам нет дела до его переживаний и вопросов, которые он себе задаёт. «Праздник, так праздник, - подумал Даня, - я всё-таки победил, а друзья и товарищи, помогавшие мне в этом, заслуживают торжества, как они его понимают.»
 Весёлое гуляние факультета продолжалось до глубокой ночи и, несмотря на запрет, в финале выплеснулось во двор Академии. Студенты выбросили в небо фейерверки, которые отразившись он хрустального купола выстроились в грандиозную картину медведя, ведущего за руку Даню, и надписью – «Дальбор – сила!».
 Дане пришлось, скрепя сердце выдержкой, до конца принять участие в этом шабаше успеха. Он мог, конечно, сбежать, но видя такую неподдельную радость товарищей не стал противопоставлять себя им. Ему даже понравилось безудержное веселье, когда мысли улетают, а остаётся только шаловливость и смех.
 Получив на следующий день от Игнатьевой внушительный выговор, произнесённых со строгим для вида тоном, факультет утих и втянулся в обычный ритм учёбы.
 Масленица прошла под флагом новой победы Дальбора в штурме крепости. На этот раз крепость обороняли именно они, и не позволили ни одному факультету даже близко подойти к возможной победе над ними. Крепость устояла, а авторитет факультета взлетел до небес, что не могло не отразится на дружбе студентов с разных факультетов. Сварожич демонстративно на лекциях отсаживался как можно дальше от всех и оттуда строил пакости не только Дальбору, но и всем остальным факультетам, которые хотя и завидовали победителям, но продолжали дружить. Дальборцы, хотя и ходили гоголями, чувствуя себя победителями, никогда свысока не относились к Мокошихи и Перусту, как это всегда делали студенты Сварожича. Новый безусловный лидер Академии не старался принизить остальных и не возвышался за их счёт. Дружеские связи, связывающие мальчиков и девочек, не порвались, а укрепились. Всем хотелось побыть рядом с такими бравыми ребятами, которые не задирают нос, а просто объясняют, что они много и упорно тренировались под руководством абсолютного гения волшебства – Белова.
 Даню, после вручения ему кубка Министерства, вообще никто не решался задирать даже из сварожичей, а остальные студенты считали за большую удачу, если Даня делился с ними своими навыками. В Академии Даня превратился в некую палочку выручалочку, к которой обращались при всяких затруднениях в учёбе. Ему стали верить больше чем профессорам. Дане такое отношение к нему со стороны товарищей очень не нравилось. Трудно и невозможно объяснить, как и почему он добивается успеха во всех делах. Если про Ступинг ещё можно было рассказать об упорных тренировках, то растолковать, как на самом деле он победил Скоропею, и почему погиб Кощеев он не мог. Ярослава действительно рассказала всё что случилось в подземелье, кроме схватки с Рикшеллером, и Дане приходилось отмалчиваться на все вопросы, как и кто убил чёрного мага и тварь. Он сразу становился мрачным и бросал на спрашивающего такой взгляд, что тот замолкал и переводил разговор на другую тему. По всем остальным вопросам, будь то помощь в варенье зелий, или действенности произносимых заклинаний, Даня охотно и подробно раздавал советы, а иногда и сам учил того или иного товарища, стремящегося овладеть не дающимся ему колдовством. По теоретическим вопросам однокурсники обращались к Ярославе, как к признанной зубриле, знающий гораздо больше чем написано в учебниках. На факультете Даня и Ярослава стали чем-то вроде справочного бюро, в которое можно было обратиться за любыми сведениями из области волшебства. Правда обращение к Ярославе могло вызвать поток её язвительных замечаний, но с этим приходилось мириться. Обращались к ней и Дане не только однокурсники, но и студенты старших курсов. Даня мог сварить любое зелье и научить любому заклинанию, даже если он сам впервые узнавал о нём; а Ярослава могла откопать в библиотеке нужную литературу, что называется, в мгновение ока.
  Ощущение победы над Злом придало Дане лёгкость и беззаботность в учёбе. Академия стала не полем боя с коварными тёмными силами, а местом, где он не только жил, но и совершенствовал свои колдовские способности не опасаясь подвохов. Учёба стала радостью и смыслом пребывания в Гипербореи.
 По решению ректора Академии, лекции по Камнезвению вели по очереди деканы факультетов, которые не вдаваясь в глубь предмета, доносили по студентов только сведения из учебников. Более подробную информацию студенты должны были добывать сами в недрах библиотеке, так как ежегодные экзамены Аввакумов не отменил и к ним надо было готовиться.
 Даня забыл о загадках, которые волновали его в подземелье и целиком окунулся в освоение того, что написано в учебниках. Понимал он, услышанное на лекциях и прочитанное самостоятельно, сообразно своему видения колдовства. Всё у него получалось гораздо лучше и быстрее, чем это было описано и рассказано. Именно поэтому к нему обращались однокурсники и старшекурсники. Даня не задумываясь, когда был в хорошем расположении духа, увлечённо делился с товарищами своим понимаем процесса колдовства, раскрывая секреты концентрации желания при волшебстве с помощью палочки. Делился он не только со студентами своего факультета, но и с товарищами из Мокошихи и Перуста, совершенно не подозревая, что его враги из Сварожича внимательно следят за его дружескими лекциями, которые он щедро произносил направо и налево. Скрывать что-либо из собственного опыта Даня не собирался, считая, что доброе колдовство не может быть обращено во зло. Мальчик раскрывал свои тайны не понимая, что делает не только добро, но и учит зло противостоять ему.
  Начавшиеся в мае экзамены открыли Дане глаза на собственное легкомыслие. Глядя, как его брат Тимур сдаёт экзамены по предметам, Даня неожиданно понял, что тот колдует именно так, как это делает он, добиваясь при этом отличных результатов. Объяснить это тем, что Тимур сам дошёл до этого, Даня не мог по одной простой причине – именно так он рассказывал и показывал приёмы колдовства товарищам; даже некоторые ошибки, которые он невольно допускал при объяснении, повторялись братом в точности.
 «Братец то хитрее, чем я думал, - сокрушался Даня наблюдая как Тимур успешно освоил приемы его колдовства, - отбросил своё высокомерное хамство и начал осваивать то, что идёт на пользу умению колдовать. А я-то считал его тупицей. Он оказывается умеет делать выводы из своих ошибок зазнайства, или дядя ему на это указал и заставил учиться по-настоящему, а не витать в облаках могущества семьи Черновых. Кажется, я зря посчитал, что борьба со злом взрослых - это единственное, что мне грозит. Подрастает зло моих одногодок, и одним щелчком по носу, как это было за прошедшие два года, мне с ним не справиться. Оказывается, в Академии не только свободно разлетаются новости громких происшествий, но, если хочется, можно узнать всё, даже то о чём делишься просто так, в дружеской беседе. Уши, уши – кругом одни уши и это уши не только друзей, но и врагов.»
 Открытие, что Сварожич не только ворует тактику игры в Ступинг, но и навыки колдовства, сделал не только Даня. После экзаменов по заклинаниям к нему подошла Ярослава, и, сделав таинственное лицо, предложила прогуляться в парке. Не углубляясь далеко в весеннюю зелень, девочка начала разговор с возмущенной интонацией.
- Ты видел, как колдует твой брат? Он же полностью использует все твои приёмы. Мы все конечно учимся у тебя, и используем твои навыки насколько их понимаем, но Чернов просто копирует тебя. Даже я не могу колдовать как ты, хотя и пыталась.
- Я заметил, Яра, - скривился Даня, - трудно не заметить, как учишь, а потом не узнать собственных ошибок, когда их повторяют. Я уверовал, что Зло побеждено, а товарищи по Академии не являются чёрными магами, которых надо опасаться. Вот и получилось, что Тимур через своих шпионов, набравшись ума, стал учится колдовству в надежде победить меня моим же умением.
- Вот, я же говорила, что рано мы запели птичками и замахали крылышками в блаженном полёте. Пока есть Сварожич надо поменьше заниматься благотворительностью и рассказывать всем и вся о наших способностях.
- Что-то ты Яра заговорила как Серёга, про птичек. Весна что ли на тебя так действует? – усмехнулся Даня, весело глядя на подругу.
- Не смешно, - обиделась Ярослава, - я с тобой серьёзно, а ты всё переводишь в шутку.
- Ну, что волноваться, учёба в этом году подходит к концу, а в следующем будем умнее, - миролюбиво сказал Даня, хотя чувствовал, что опасения Ярославы не напрасны. – Летом отдохнём, развеемся, и с новыми силами ринемся в бой.
- Ты помнишь, что было летом? – как-то загадочно спросила Ярослава.
- Как я могу этого не помнить. У меня память никто не стирал. Вы отдыхали и веселились в Италии, а я удил рыбу, - беспечно ответил мальчик не понимая к чему Ярослава завела разговор о лете.
- Бабушка думает, что тебе опасно быть одному в Белокурихе.
- Ох уж твоя бабушка, - возмутился Даня, - я прекрасно жил в Белокурихе без всякой защиты со стороны взрослых волхвов. Она что надумала уговорить меня на все каникулы ездить вместе с вами по миру, или блуждать в лесах возле её усадьбы?
- Хуже для тебя, Даня, - Ярослава ехидно посмотрела на мальчика, - она уговорила отца Люды построить дачу в Белокурихе, и мы проведём всё лето там. Виктор Игоревич в хороших отношениях с твоим дядей. Дом уже почти готов, так что на каникулы мы все едем с тобой в Белокуриху.
- ЧТО!!!! – у Дани от новости глаза полезли на лоб. – Олеся Владимировна совсем обезумила, или у неё старческий маразм!?
- Моя бабушка очень здравомыслящая колдунья, - назидательным голосом сказала Ярослава, - после драки в подземелье мы все под особым контролем у Верховников и Министерских. Не думай, что они ничего не знают про наше присутствие там. Смерть Кощеева – дело рук Серёги. Обвинить его в этом не могут, он несовершеннолетний, но выгнать из Академии несмотря на положение его папы они способны. Да и нам, девочкам, особенно Лене, за ту кучу нарушений грозила не шуточная трёпка. Именно поэтому была и состряпана эта статья в газете, от которой ты так возмутился. Бабушка сказала – это компромисс с Верховниками – не раскрывать сущность Кощеева в обмен на наше прощение. На твоё тоже, чтобы ты не болтал о блазене Рикшеллера.
- Это я знаю, - недовольно сказал Даня, - мне Игнатьева всё объяснила. Но какого лешего нас всех собираются поместить в одном месте?  Если уж Министерские следят за нами, то пусть охотятся за каждым по отдельности. Зачем собирать всех в кучу?
- Чтобы мы ещё какою-нибудь глупость не сотворили, - вздохнула Ярослава. – Белокуриха самое спокойное место. Дом твоего дяди под защитой, как ты говоришь, но из него всё-таки тебе придётся выходить. Об убежище в тайге никто, кроме нас, не знает. Бабушка собрала родителей и объяснила им, что безопасней будет защищать всех, а не каждого по отдельности.
- Объяснила…знаю я её объяснения, являющееся приказом, - пробурчал Даня, - удивляюсь я твоей бабушке – почему она до сих пор не Председатель Верховников и не распоряжается Волшебным миром по своему усмотрению.
- Бабушка не чиновник, она свободная колдунья, - усмехнулась Ярослава. – Мне нравится её идея провести всем вместе каникулы в Белокурихе.
- Представляю, как рад этому Серёга, - Даня искоса посмотрел на девочку в желании понять, как подействует на неё его слова. Ярослава и бровью не повела на его прозрачный намёк, словно особого отношения друга к Веронике и не существовало.
- Всем всё нравится, одному мне эта затея не по душе.
- Почему? – удивилась Ярослава, - помнишь, как весело мы провели Рождественские каникулы? Ты, по-моему, был очень доволен ими, только в конце взгрустнул, когда уезжали в Академию.
- Всё так, - согласился Даня, - но я увидел, как колдует Тимур, и понял, что Зло не оставит нас в покое. Ладно я один отбивался в Белокурихе от волкодлаков, а теперь там будет целая толпа. Серебристый не сможет защитить всех.
- Ты думаешь летом на нас опять кто-то нападёт? – спросила Ярослава и глаза её загорелись жаждой приключений.
- Удивляюсь я тебе, Яра, ты говоришь об опасности как о игре. Погиб Кощеев, погиб индрик, а ты словно смахнула фигуры с доски и продолжаешь игру, - осуждающе пробормотал Даня.
- Кощеева мне не жалко, - безапелляционно заявила Ярослава, - индрик был хорошим зверушкой, жалко, что так глупо погиб.
- Он погиб потому что мы не позаботились о нём, - мрачно сказал Даня и посмотрел в сторону моря где был холмик. Он навестил его несколько дней назад и увидел, что весь холмик покрылся удивительно красивыми цветами, высаженными в форме буквы «В». Мальчик сразу догадался, что это сделала Лена, чувствующая, как и он, потаённую вину за то, что привела индрика к подвигу, а потом не уберегла.
- Даня, одно дело закончилось нашей победой, впереди другое, так зачем грустить о том, что прошло? Надо думать, о том, что предстоит сделать.
- Яра, ты говоришь так, потому что никогда, никого не теряла. Я всю свою жизнь был сиротой, поэтому дорожу каждым кто оказался рядом со мной. Тебе этого не понять, - с горечью сказал Даня.
- Я не хочу и не собираюсь никого терять ни друзей, ни родителей, - сказала Ярослава.
- Я тоже, но первая потеря уже есть – индрик, благодаря которому мы победили.
- Если говорить честно, то победил ты, и кубок Министерские вручили по заслугам. Мы помогали, но…ты гений волшебства, Даня, а мы без тебя никто и зовут нас никак.
- Ого, что это ты бросилась в самокритику? – изумился Даня, - вы отличные волшебники, ректор всегда говорит мне, что без вас я никто, а не наоборот.
 Лицо Ярославы засияла от удовольствия похвалы.
- Всё-таки мне не нравится эта затея твоей бабушки, - вздохнул Даня, - ну да ладно. Защита вокруг дядиного дома очень сильная. Как я понял, преодолеть её не может никто, так что отобьёмся если грянет буря.
- Очень надеюсь, что каникулы пройдут весело и с пользой, - расплылась Ярослава в улыбке. – Кстати, а в вашей деревне есть трактиры и кабачки?
- В городе, - Даня сделал ударение на слове «городе», - есть кафе и рестораны. Только учти, там не подают летающих тортов и шоколадных ползающих жуков.
 Ярослава развела руками словно говоря – «что ж, придётся довольствоваться смердовскими сладостями.»
 Оставшиеся дни до конца учебного года студенты были заняты сдачей экзаменов, зачётов, всей той пергаментно-словестной работой, которая подводила итог их годовому пребыванию в Академии.
  Даня, сдавая экзамены, не переставал думать о затеи бабушки Ярославы, и всё больше укреплялся в мысли, что это принесёт в его летний отдых лишние хлопоты и неудобства. Скрывать от друзей Вероники, от знакомых тёти и дяди волшебство новых дачников будет очень трудно. Зная бесшабашность Ярославы, мальчик не сомневался, что из-за неё возникнет множество казусов исправлять которые придётся ему и Олесе Владимировне. О Люде, Лене и Сергее волноваться не стоило – девочки знали смердовские порядки, а Сергей, при всей его пылкости не позволит себе сделать что-либо раскрывающее его волшебную природу, разве что подерётся с местными мальчишками и прослывёт мастером неизвестных форм борьбы гораздо экзотичнее чем карате и дзюдо. У друга открывалась прекрасная возможность блеснуть перед Вероникой своей необычностью именно в драке.
 Экзамены подходили к концу, когда занятый ученьем Даня неожиданно узнал, что его прошлогодняя инициатива о проведении майского турнира по Ступингу не канула в забвение и приобрела обязательность как праздника окончания учебного года. Узнав это, Даня ругнулся про себя, упрекая свою прошлогоднюю выдумку – сейчас он был совершенно не рад новым соревнованиям, ему вполне хватило прошедших зимних забав.
 Прохладное отношение к товарищескому турниру Дани, совсем не разделяли студенты Дальбора, а уж тем более команда, которая рвалась доказать самим себе, что и они могут играть и выигрывать не полагаясь только на Данины необычные способности. Тренировки проходили вечерами. Даня на этих тренировках не указывал товарищам как лучше играть – он уже научил их всему, так пусть теперь сами выстраивают игру, если так горят желанием победить. Наумов, как капитан, полностью взял в руки планы тренировок и отрабатывал схемы, которым Даня научил команду. Даня наблюдая за их игрой убедился, что навыки они не растеряли, и если не будет новых колдовских препятствий на поле, то команда безусловно выиграет турнир и без него.
  Расписание турнира сделали таким же, как и в первый раз – 3 дня, по две игры в день. Кубок для победителя сделали новый и установили порядок - каждый год новый кубок. Форму кубка решено было не менять – всё та же малахитовая чаша, на подставке раздавленного тритона, студенты, летающие над чашей, и самоцветы между ними. Староста Ендропихи, который и настоял на ежегодном проведении этого товарищеского турнира, проявил небывалое рвение, чтобы привлечь на остров как можно больше зрителей. Прошлогодний турнир принёс Ендропихе такой доход от приезжих, что окупил дорогостоящий кубок, постройку нового причала в посёлке, благоустройство тротуаров и постройку гостиницы. Именно поэтому староста и настоял на ежегодном турнире – из придатка Академии Ендропиха, раз в году, становилась центом притяжения для всех волхвов, и, соответственно, источником дохода для жителей.
 В первый день турнира утром играли Дальбор и Перуст, а после обеда Сварожич и Мокошиха. Перуст, обыгравших Дальбор в основном турнире, был готов повторить свой успех и сейчас. Дальборцы, проигравшие тот матч в отсутствии Дани и капитана, были полны решимости доказать, что новая тактика, предложенная Беловым, может принести им успех.
 Даня, шедший на матч без всякого энтузиазма, вылетев на поле, сразу превратился из равнодушного мальчика в стойкого борца за победу своей команды. Игра прошла как на тренировке – легко и радостно. Все приёмы игры, наработанные упорным трудом, получались у команды красиво и зрелищно. Даня забил одну биту, начав лад, все остальные забивали защитники и центровые. Разгромному счёту 6:0 не помешало яростное сопротивление Перуста, надеявшегося, если не на лёгкую, но победу. Второй лад был повторением первого, только первую биту забил капитан, а Даня, уставший радоваться успехам товарищей, в конце повторил свой знаменитый бросок, вызвавший бурю аплодисментов трибун. 7:0 подвёл черту под матч, ставший для Дальбора реваншем за проигрыш в основном кубке.
  Команда Дальбора улетала с поля в счастливом возбуждении – они умеют играть так, как никто до них не играл в Академии. Зрители на трибунах были полностью согласны с мнением команды. Знатоки и любители Ступинга в один голос говорили, что команда Дальбора показала не просто великолепную игру, но и такие новшества, до которых не додумались профессиональные игроки в Ступинг. Игра, когда практически все биты забивают не нападающие, а защитники и центровые, была открытием, которое просто необходимо освоить всем профессионалам.
 Даня после игры испытывал такое удовлетворение от своей работы с командой зимой, что начал думать, что, возможно, его призвание в жизни это именно учить, как в шутку или всерьёз сказал ему профессор Аввакумов.
 Матч между Сварожичем и Мокошихой тоже принёс немало радости зрителям. Борьба между командами была упорной и захватывающей. Мокошиха, обыгравшая Сварожич в основном турнире, играла выше всяких похвал, но и Сварожич не собирался на товарищеском турнире оставаться на последнем месте. Они, используя тактику Дальбора, внесли в неё очень большой силовой вариант, что и позволило им на последней минуте забить в первом ладе победный гол при равном счёте. Второй лад воодушевил команду Мокошихи и они, стали играть грубее, что и принесло им победу. Третий лад походил на борьбу двух разъярённых тигров, где ни один ни другой не собираются отдавать победу. Закончился лад ничейным счётом 2:2, что подразумевало дополнительный лад до первой забитой биты. Такого в истории Академических турниров не встречалось, что придало этому матчу особый интерес для зрителей.
  Даня глядя на игру соперников, с которыми предстоит сразится, подмечал все особенности игры каждого игрока. Неожиданность дополнительного лада заставила его призадуматься о игре собственной команды. Равнодушие к турниру с него слетело как парашютики с одуванчика при дуновении на него – он загорелся желанием победить, а для этого надо было понять, как играют соперники.
 Дополнительный лад начался с яростной атаки Сварожича. Команда Мокошихи то ли уставшая от длительной игры, то ли потерявшая веру в себя, дрогнула и бита влетела в ворота. Победил Сварожич, сумевший сохранить стойкое желание победить. Команда Сварожича радовалась победе так, будто она выиграла не матч, а весь турнир.
  Даня, глядя на восторги победителей, подумал, что на факультете явно пересмотрели своё отношение к остальным студентам Академии – бывшие бесспорные фавориты пали, но не согласились на роль аутсайдеров и теперь будут доказывать своё превосходства любыми способами. «Наверняка, - думал он, - на матче с нами они подготовят какую-нибудь пакость, только так, чтобы об этом никто не догадался.» Узнать о коварных планах противника можно было только одним способом – попросить Лену, проследить, что готовит соперник. Да, турнир товарищеский…но раз начал играть, то надо стремиться только к победе.
 После матча Даня отозвал Лену в сторонку от шумно обсуждающих игру студентов и, с плохо скрываемым волнением, попросил её узнать о планах Сварожича на игру. Лена выслушала мальчика и молча кивнула головой. Даня хотел ещё объяснить ей, что это нужно не столько ему, сколько факультету, но Лена, не став выслушивать его оправдания, молча отошла, затерявшись среди однокурсниц.
 «Странная она всё-таки», - подумал Даня, но не стал развивать эту мысль. Оказаться вторым, одержав столько побед за год, было неприемлемым для него, поэтому даже шпионаж с помощью девочки казался ему оправданным, и не был коварством Зла. Может быть будучи в другом настроении, он и не стал бы просить Лену, но желание завершить учебный год победой овладело им с такой силой, что любые средства для достижения её были приемлемы.
  Во второй день турнира Даня перед игрой объявил всей команде, что половину первого лада забивают биты он и капитан, а после его сигнала играют защитники и центровые. Наумов радостно посмотрел на Даню, который опять взял руководство игрой на себя, и покачав головой сказал: «Ну наконец-то ты стал самим собой, а то мы подумали, что ты заболел и не собираешься выигрывать турнир.» Даня отрицательно помотал головой и ответил, что аппетит приходит во время еды, а жажда победы во время игры.
  Радость игры пришла к Дане и не отпускала весь матч. Команда Мокошихи, хотя и устала в предыдущий день, играла лучше всяких похвал, но остановить прорывы Дани к воротам, а потом виртуозную игру защитников, при отвлекающих манёврах Дани, они не смогли. Матч закончился в два лада и опять с сухим счётом - в ворота Дальбора не влетела ни одна бита. Команда ликовала, а Даня уже терзался догадками - какой сюрприз приготовят им на следующий день Сварожичи.
 Игра Перуста и Сварожича выдалась такой же упорной, как и в предыдущий день. Исходы всех трёх ладов решались на последних минутах. Первый лад выиграл Перуст, второй Сварожич. Исход решающего третьего лада до последней секунды оставлял вопросы и готов уже был закончится ничьёй, но в последнюю секунду капитан Сварожича с огромной силой швырнул биту почти с центра поля и она, непостижимым образов, проскользнув между ступой и метлой вратаря, засветилась победой. Выиграл Сварожич и теперь судьба кубка зависела от игры фаворитов – Дальбора и Сварожича.
  Даня, наблюдая за игрой, при последнем броске капитана Сварожича взвился как ужаленный – вот оно, находка, которой он никак не ожидал от игроков, которых он считал за дуболомов. Свой бросок отражения от льда, он делал вблизи от ворот, а сварожич метнул биту с огромной скоростью почти от центра. Чудо и случайность, что она пролетев через полполя оказалась в воротах – вратарь не был готов проследить за ней. Стоит попробовать повторить этот бросок, только с небольшой поправкой – взлететь справа в центре поля, метнуть биту, повернувшись спиной к противнику и тут же лететь влево, словно бита всё ещё на метле. Вратарь будет следить за Даней, и наверняка не увидит летящую в цель биту. Такой трюк требовал тренировки. Даня решил вечером, когда никого не будет на площадке попробовать совершить этот небывалый бросок. Идея так понравилась Дане, что он еле дождался вечера.
  Быстро поужинав, Даня ускользнул из терема, чтобы его никто не видел, и отправился на озеро. Ступа, изготовленная отцом Люды стояла у егеря в доме, но Даня решил опробовать придуманный приём на той ступе на которой всегда играл, кроме последнего матча на Кубке Академии. На товарищеском турнире он играл на ней и не следовало на последнем матче менять «лошадку», как говорила поговорка смердов. Вылетев из раздевалки Дан осмотрел озеро и, не заметив ничьего присутствия, завис над льдом. Вдруг ему в голову пришла мысль, что слежка за ним, какую он поручил Лене, тоже может вестись. Вызвав Серебристого он попросил обследовать все окрестности на предмет присутствия чужих глаз. Отдав приказ Даня стал летать в центре поля выверяя возможные варианты броска.
- Даня, - услышал он голос оленя, - твой брат и два его дружка наблюдают за тобой. Они под трибунами.
- Спасибо Серебристый. Если вздумают колдовать останови их.
- Хорошо Даня. Я рядом, любое заклинание которое они вздумают пустить в тебя я отражу. Но мне кажется, они просто шпионят, палочек в их руках нет.
«Так, - рассудил Даня, - шпионить придумал не я один. Тренировать бросок не придётся, но выверить траекторию я могу, всё равно они ничего не поймут. Решать, что я просто тренируюсь летать.»
 Даня начал летать поперёк поля из-за спины поглядывая на ворота и представляя вратаря в разных положениях. Найдя нужную точку и высоту при которой бита, летя ударится об лёд и, отскочив, попадёт в ворота, Даня запомнил место и довольный полетел в раздевалку, так ни разу и не сбросив биту на лёд. Пусть Тимур поломает голову, зачем он летал посередине поля с битой на метле. Сам Даня, будь он на месте брата, быстро сложил два и два – бросок капитана команды и полёты Дани, но Тимур, так считал Даня, может только копировать, а не изобретать, как показали экзамены по заклинаниям.
 Вернувшись в факультетскую башню, Даня сел у горящего камина и стал проигрывать в голове свой изобретённый бросок, решив во время последнего матча года забить две биты – одну уже опробованным «Броском Белова», а вторую изобретённым «Обратным броском», как он сам для себя его окрестил, ведь бросать он будет находясь спиной к воротам.
 Его умственные упражнения прервала подошедшая Лена.
- Даня, - девочка присела на кресло рядом, - я ничего не поняла из разговоров. Но вся команда ходит очень довольная. Капитан сказал фразу над которой все заржали как лошади. «Ох и напьётся этот придурок своего любимого сбитня».
- Что ж тут непонятного? – Даня вопросительно посмотрел на девочку, - мне хотят подсыпать какое-то зелье в сбитень. Все знают, что я пью только его, особенно в перерыве между ладами.
- Да, но невозможно подсыпать зелье только в твою кружку, - возразила Лена.
- Леший меня подери! – осенило Даню, - так вот зачем Тимур с дружками был на озере.
- Яра, - позвал он подругу, которая сидела с однокурсницами и что-то нравоучительно объясняла им, - дело есть.
 Ярослава подошла и вопросительно посмотрела на Даню.
- Ты случайно не читала – можно ли внедрить зелье в кружку? – спросил он девочку.
- Даня ты конечно гениальный волшебник, но ты неуч – зелье нельзя, но любой предмет заколдовать можно. Чем мы по-твоему занимаемся на Камнезвении?
- Ну да, мы внедряем заклинания в камень, но может ли это заклинание перейти в напиток, который станет отравленным? – Даня не обратил внимания на неуча.
- Передача заклинания из камня в жидкость? Зачем такая сложность?
- Чтобы никто не догадался, - разозлился Даня, - ты читала об этом или нет?
- Подожди, - Ярослава наморщила лоб, - мне где-то попадалось упоминание об этом. Не могу вспомнить где. Ааааа, - обрадовалась она, - есть легенда, - одного короля волхв отравил, подарив ему кубок. Король пил только вино, специально сделанное для него; так вот заклинание переходило только в него, любая другая жидкость не становилась отравленной. Король прежде чем взять кубок заставил волхва выпить из него, но не то вино, что пил сам, его он никому не давал, а обычное. Волхв выпил, король принял кубок и через два дня умер. Волхву за эту работу заплатили 40 тысяч золотых дукатов.
- Хорошо иметь грамотную подругу, - помрачнел Даня, - как я понял это легенда о чёрных магах, значит в учебниках об этом ничего нет.
- Даня, мы не изучаем в Академии чёрную магию, - улыбнулась Ярослава, - зачем тебе понадобились эти сведения.
- Даню хотят отравить сбитнем во время матча, - тихо сказала Лена.
- Тебе что, подарили кружку? – встревоженно спросила Ярослава.
- Моя кружка стоит в раздевалке. Я из неё всегда пью во время матча, - пояснил Даня. – Но как он может заколдовать кружку, это же очень сложная магия?!
- Кто он? Рикшеллер? – Ярослава становилась всё тревожнее.
- Нет, мой братец, - хмуро сказал Даня, - значит дядя учит его чёрной магии. Так вот почему у него так хорошо получаются заклинания – высокомерный придурок решил взяться за учёбу и начал с чёрных дел.
- Ты это серьёзно? – не поверила Ярослава.
 Даня кивнул на Лену, которая повторила слова, которые слышала, а Даня рассказал, что Серебристый видел Тимура и двух его дружков под трибунами – они следили за ним.
- Сопоставь эти два факта и скажи - прав я или не прав, про заклинание кружки для отравления, - Даня пытливо посмотрел на девочку.
- Всё сходится, - решительно сказала Ярослава, переварив несколько минут сведения в голове, - надо срочно проверить кружки на предмет чёрной магии, - решительно заявила она, - идём к профессору Игнатьевой.
 Дане не хотелось обращаться к декану, но она была профессором Тьмурицеведения, и, как никто, лучше всех разбиралась в чёрной магии. Сам он обнаружить чары, кроме заклинаний и заклятий не мог, вернее ни разу не пытался, особенно в предметах, и пробовать сейчас, когда до матча осталось меньше суток он не решался.
- Хорошо, идём, - тяжело вздохнул Даня, - хотя всё это выглядит так, что я боюсь.
- Ха, тебя хотят отравить, а ты беспокоишься, что тебя сочтут трусом. Ты что Даня!? Совсем не понимаешь, что тебя хотят убить? – Ярослава изумлённо смотрела на друга.
- Меня давно хотят убить, но что-то никак не убьют. И это меня удивляет. При таком наличии врагов я не только продолжаю учится, но и побеждаю. А вот трусов как-то неудобно выглядеть, - горестно сказал Даня.
- Ты не боишься за себя, - тихо сказала Лена, - ты боишься, что могут отравить всю команду заодно с тобой.
- Наша малышка большой знаток человеческих душ,- усмехнулась Ярослава, - но она права.
  Подавив в себе раздражение Даня пошёл разыскивать декана. Ярослава и Лена пошли вместе с ним; Лена как слышавшая слова капитана, а Ярослава как знающая легенду, которая сможет повториться.
 Декана они нашли в её кабинете. Игнатьева сидела за столом и что-то писала. Увидев встревоженных девочек и мрачного Даню, она отложила в сторону пергамент и вопросительно посмотрела на мальчика.
- Случилось что-то необычное, раз вы пришли так поздно накануне решающего матча, вместо того, чтобы готовиться к нему, - сказала она, пристально смотря на Даню.
  Дане стало неудобно, что она обратилась к нему так официально на «вы». Если его подозрения не оправдаются, он будет выглядеть в глазах профессора глупым, пугливым мальчиком, а не тем, кто не привык проигрывать и всегда встречает опасность лицом к лицу. Дане захотелось немедленно уйти и самому разобраться с возможным отравлением; но Ярослава тут же бросилась в бой и выложила версию предполагаемого злодейства. Игнатьева подробно расспросила Лену, и выслушала мрачный рассказ Дани, о прячущемся под трибуной Тимуре с приятелями. Побарабанив по столу пальцами, Игнатьева встала, взяла из шкафа какой-то футляр и сказала: «Девочки, идёте в башню и выполняете распорядок, а мы с тобой Даня прогуляемся к озеру.»
 Ярослава хотела возмутиться, что её отодвигают от разгадки возможной тайны, но профессор так посмотрела на неё, что она безропотно, вместе с Леной, отправилась в башню факультета.
- Где твоя кружка? – спросила Игнатьева, когда они оказались в раздевалке.
- Вот, - Даня опасливо протянул ей кружку, достав её из шкафчика где хранилась его спортивная форма, - мне её подарили ребята в прошлом году, когда мы выиграли Кубок.
 Элегантная глиняная кружка с надписью – Чемпиону, никак не выглядела как заколдованный предмет. Даня, взяв её в руки, не почувствовал никакого зла, исходящего от предмета. Чувство глупого розыгрыша, который он устроил себе сам, захлестнуло его. «Кажется я стал боятся собственной тени», - подумал он.
 Игнатьева взяла кружку, осмотрела её со всех сторон, потом поставила на столик возле кресла, в котором обычно отдыхал Даня в перерывах матча. Взмахнув палочкой она наполнила кружку горячим сбитнем. Достав футляр, взятый из кабинета, она вынула из него изумрудно-зелёный шарик на ниточке и опустила в кружку. Подождав несколько минут, она извлекла шарик – он стал ярко красным. Даня, увидев, что шарик изменил цвет, вопросительно посмотрел на профессора, но не успел задать вопрос – Игнатьева заговорила сама.
- Да, - покачала она головой, - ваш курс содрал самых необычных детей, что не студент, то гений в своём роде колдовства; жаль, что не все они стоят на стороне Добра. Это сьюарг, - кивнула она на камень, читая вопросы в глазах Дани, - очень редкий камень, который показывает наличие в любой жидкости яда или заклинания. Цвет он изменяет в зависимости от того, какой яд или заклинание в напитке. В этом - заклинание горячки. Если его выпить, то человек становится неуправляемы, безумным или просто сумасшедшим. Заклинание очень сильное, судя по цвету; если бы ты выпил его, то палата в клинике для свихнувшихся волхвов тебе обеспечена. Внедрить заклинание в кружку, чтобы оно перешло в определённый напиток – это очень редкая чёрная магия, известная не многим на земле. Как тринадцатилетний мальчик, если это Тимур, мог его наколдовать?! – задала Игнатьева сама себе вопрос.
- Я же творю колдовство, которое даже вам не под силу, - угрюмо сказал Даня.
- Хочешь сказать, что твой брат такой же необычный волшебник, как и ты?! – скептически сказала Игнатьева, - не похож он на талантливого колдуна. Ты смог повторить легендарное зелье, убеждена можешь повторить любое колдовство, существовавшее на земле. Но Тимур Чернов не тот ученик, что может превзойти учителей. – Игнатьева задумалась. – Я видела сегодня в Академии, после матча, Чернова, он был вместе с сыном. Вот он мог внедрить заклинание в кружку.
- Серебристый видел только Тимура с приятелями. Дядю он не видел.
- Что ты приказал оленю?
- Посмотреть не следил ли кто за мной, когда я хотел испытать новый бросок, - ответил Даня, начиная понимать куда клонит Игнатьева.
- Вот тебе и ответ, - сказала Игнатьева, - Тимур пришёл проверить нет ли кого на стадионе и в раздевалке. Увидев тебя, он спрятался под трибунами, а когда ты ушёл сообщил отцу, что путь свободен. Не мог такой бездарный мальчик как Тимур создать такое сложное колдовство, - Игнатьева кивнула на кружку, - тут чувствуется рука опытного и знающего мага. Ты же не почувствовал присутствие Зла? – Даня отрицательно помотал головой, - вот я и не почувствовала. Значит колдовство, очень изощрённое, –подвела итог Игнатьева.
- Что же теперь делать? – спросил мальчик, - доказать причастность моего дяди вы не сможете, а значит ему опять всё сойдёт с рук.
- Да, - сжала губы Игнатьева, - доказательств у нас нет, зато мы знаем, что за тобой продолжают охотится. Права была Олеся Владимировна, что решила спрятать вас всех в Белокурихе на каникулы.
- Вы знаете, что…, - опешил Даня.
- Конечно знаю. После истории со Скоропеей Олеся Владимировна приезжала в Академию и советовалась с нами куда спрятать вас.  Кроме Академии, где мы можем вас защитить, единственное безопасное место – это дом твоего дяди, вернее дом Руслана. Он его строил и ставил защиты вместе с твоей мамой. Так сказал Михаил Александрович, а он, как никто, знает всё о тебе и твоей семье.
- Если он знает всё о моей семье, то почему не рассказывает мне о том, чего я не знаю, - возмущённо сказал Даня.
- Даниил, ты необычный волшебник, но плохой ученик – сколько раз тебе можно повторять, что всё узнаётся в своё время, когда ты будешь к этому готов, - строго и нравоучительно сказала Игнатьева. Даня надулся и исподлобья, недовольно посмотрел на профессора.
- Так что же будем делать с кружкой? Что если Чернов заколдовал и кружки всей команды, просто для того, чтобы факультет Тимура выиграл товарищеский кубок?
- Твою кружку уничтожим, - Игнатьева взмахнула палочкой и кружка, вспыхнув зелёным огнём, испарилась, - а остальные проверим.
 Проверка всех кружек показала, что в каждой из них было по крупинке слабительного зелья, безвредного для здоровья, но способного на пару часов обречь выпившего из неё на сидение в туалете.
- Вот это, мог сделать и Тимур, - усмехнулась Игнатьева и уничтожила все кружки. На их место она сотворила точно такие же, как и кружку Дани. – Надеюсь завтра ваша игра порадует нас своей красотой и очень опечалит Сварожич, - весело добавила она.
 Даня с удивлением посмотрел на профессора, которая сейчас была похожа не на преподавателя, а на озорную девчонку, которой доставляет радость её мелкие шалости.
 Игры последнего дня турнира, обещавшие стать захватывающим зрелищем, таковыми и оказались. Утренний матч Перуста и Мокошихи по своему накалу и динамичности можно было смело записать как лучший матч года. Обе команды играли так, будто сражались не за третье место в таблице, а за сам кубок.
 Даня, увлечённо следивший за игрой, удивлялся тому, что обе команды показывали такие приёмы игры, которых он и не видел. На последней игре года, когда перед глазами не маячила тень кубка как награды, ребята играли для собственного удовольствия, безмерно рискуя и выигрывая. Они играли по принципу – нам нечего терять, так давайте просто покажем красивую, увлекательную игру. Спонтанные комбинации, выдуманные тут же на поле, были красивы и необычно, принося успех в поражении ворот. Счёт первого лада был просто фантастическим для этих команд – 11:10, победила Мокошиха.
  Второй лад был повторением первого с той лишь разницей, что победил Перуст со счётом 12:11. На третий лад команды вышли с таким воодушевлением и играли так, будто не было двух предыдущих ладов, и они играют отдохнувшими и полными сил. Игра была красивой, но не грубой как это было обычно, когда играл Сварожич. Команды стремились победить, но победить честно и красиво, даже если победы не будет.
 Фортуна, случай и везение на последних минутах решающего третьего лада оказались на стороне Перуста – они выиграли со счётом 14:13. По количеству бит отправленных в ворота этот матч побил все рекорды записанные в анналах Академии – это был самый результативный матч, что доставило радость не только выигравшим, но и проигравшим – обе команды вписали «золотую страницу» в летопись Академического Ступинга.
  После матча все зрители, как студенты, так и гости не могли выразить своего восхищения, у них просто не находилось слов, чтобы описать этот удивительный по своей красоте и напряжённости матч. Впечатление было такое, что староста Ендропихи, как распорядитель турнира, внёс предложение наградить команды специальным призом за самую увлекательную и результативную игру. Ректор Академии поддержал его и пока оставалось время до подведения итогов турнира, профессора Академии и староста изобретали новую награду, о существовании которой должны были объявить только в момент награждения. Как не старались скрыть это новшество, оно успело просочится слухами сквозь стены Академии, и на трибунах перед началом финального матча студенты гадали каким будет эта новая награда.
  Перед игрой Даня пребывал в прекрасном расположении духа – провалилась ещё одна попытка вывести его из игры. О вечернем происшествии не знал никто, кроме декана, подруг и самого Дани. Мальчик рассказал Ярославе и Лене, что их теория подтвердилась, но потребовал от девочек, чтобы они молчали и никому не рассказывали. Лена запрет на рассказ приняла со своей обычной молчаливостью, а Ярослава попыталась возразить, но тут же замолчала увидев взгляд Дани.
 Финальная игра товарищеского кубка, или как его стали называть студенты – Кубка Товарищей, стала триумфом Дальбора и позором Сварожича.
 В первом ладе Сварожич играл вяло, всё время находясь в обороне и не предпринимая яростных, как это было в их стиле, атак. Команда словно берегла силы и выжидала. Глухая оборона не помешала Коркину и Борщову провести прорывы, как на тренировках, и поразить ворота Сварожича. Со счётом 2:0 команды ушли на перерыв. В раздевалке товарищи Дани недоумевали – игра противников была странной.
- Они что отравились компотом за обедом? – разводил руками Наумов, - совсем не похоже на этих головорезов. Что скажешь, Даня?
 Мальчик, попивая сбитень из своей старой-новой кружке, блаженно улыбался и усмехался про себя.
- Готовьтесь парни, во втором ладе эти ребята ломанутся в атаку. Играем так как научились, но при моей команде перебрасываете биту мне, если не удаётся прорваться к воротам.
- Ты что-то знаешь? – Наумов подозрительно посмотрел на Даню, - так поделись с нами, что у тебя за план.
- Никакого плана, сплошная импровизация и фантазии каждого из вас. Если ничего не получится играть так будто меня и капитана нет на площадке, то вспоминайте, что мы есть. Мы с тобой, Юра, играем в паре и не расслабляемся. Покажем игру достойную нас как чемпионов.
- Как скажешь, умник, - улыбнулся Наумов, - игра в тёмную твой конёк. Обидно, что мы не в курсе твоих задумок, но ты побеждаешь, а это главное для команды.
 Сварожич вылетел на поле в радостном возбуждении, что заметили все трибуны. Команду словно подменили. Вылет Дани вместе с командой внёс в ряды сварожичей некоторое смущение и недоумение, но игра началась, как и предсказывал Даня, с их яростной атаки. Напор противников дальборцы остановили и перебросили биту Дане, который разыграв её с капитаном легко отправил в ворота Сварожича. Дальнейшая игра походила на игру мальчишек со взрослыми, где мальчиками были Сварожич, а умелыми игроками Дальбор. Команда Сварожича, настроенная на то, что во втором ладе противники все как один выйдут из строя, увидев сильную игру, растерялись и не смогли собраться для задуманной игры. Даня и капитан успели отправить в их ворота по две биты, пока наконец Сварожич не встал в глухую организованную защиту, пробиться сквозь которую было почти невозможно.
 Даниной команде, при счёте 4:0, не было нужды ввязываться в свалку у ворот противника для увеличения счёта, поэтому вся команда стала играть как на тренировке разыгрывая комбинации по переброске биты друг другу на половине противника. Дани же очень хотелось опробовать придуманный им бросок, но перед этим ему нестерпимо захотелось закончить год двумя бросками – уже опробованным и новым. Ментально подав команду капитану отвлечь противника, Даня получил биту и, перелетев сквозь строй игроков, отправил биту в ворота. Бита коснулась льда прямо под ступой вратаря и, отразившись, засветилась победным светом в воротах. До конца лада оставалось всего несколько минут, но Даня не успокоился и перехватив биту стал летать с ней поперёк центра поля спиной к противнику, поглядывая через плечо на вратаря. Выйдя в точку, которую он наметил накануне вечером, Даня отправил биту с огромной скоростью в сторону ворот, а сам, всё ещё спиной рванул в сторону противоположную броску. Мальчик не видел, как бита влетела в ворота, но, по взорвавшимся криками трибунам, понял – он поразил цель. Комментатор захлёбываясь от восторга на весь стадион возвестил, что «обманка Белова» сработала как новейший, гениальный приём в Ступинге. Финальный свисток Вихревой подвёл черту окончания турнира и, в сущности, учебного года.
  Церемония награждения была для Дани не радостью победы факультета, а удовлетворением от изобретённого броска, которым он гордился сам перед собой. Хотя год закончился полным успехом, червячок вины за гибель индрика всё же продолжал копошится в дальнем уголке души. Но радость есть радость – она всегда застилает розовым туманом все тёмные пятна.
 Утром следующего дня прошло торжественное собрание всей Академии, на котором ректор подвел итоги года и назвал победителя – факультет Дальбора опередивший всех как в учёбе, так и в спорте. После прощального обеда студенты стали собираться в путь – вечером они должны были сесть на корабль и отплыть домой.
 Данины друзья, особенно Сергей и Ярослава, бурно выражали своё неудовольствие тем, что в Белокуриху они отправляться не из Академии, вместе с Даней на Змее Горыныче, а поедут из Китежа в сопровождении взрослых. Даня, чтобы утешить их, сказал, что летать на большие расстояние на Змее Горыныче не очень приятное удовольствие – это же не гамаки на корабле и не купе в поезде. На это Ярослава пылко заявила, что готова лететь хоть на гусях-лебедях, только бы не качаться на волнах в гамаке и не смотреть на мелькающую зелень за окном поезда. Даня успокоил её тем, что пообещал неспешные пейзажи за окном в поезде, что идёт до Алтая.
 Проводив друзей на корабль, помахав студентам рукой на прощанье, Даня вернулся в Академию – перед отъездом ректор хотел поговорить с ним.
 Весь разговор свёлся к тому, что Аввакумов предупредил Даню об опасности применения волшебной палочки в Белокурихе.
- Министерство будет очень пристально следить за вами, - сказал профессор, - сейчас они ничего не могут сделать вам. Истории прошедшего года как бы забыты, но именно «как бы». Достаточно будет неосторожного колдовства на каникулах, и ваши враги раздуют нарушение правил до уровня преступления. Я говорю «ваши враги», а не твои. Помни об этом. Случилось так, что теперь в списке потенциально опасных подростков ты оказался не один, а в компании своих друзей. Все вы очень талантливые волшебники, а Министерство очень боится тех, кто, нарушая правила, всегда остаётся победителем. Будь очень осторожен и бдителен, Даня. Тебя пытались отравить в стенах Академии, поэтому недоброжелатели не оставят надежд навредить тебе в Белокурихе. Я знаю, что твоя защита очень сильна в стенах дядиного дома, но ты отвечаешь не только за себя, но и за своих друзей, которых именно ты втянул в собственную борьбу со Злом. Знаю, знаю, что ты скажешь, - поднял руку Аввакумов, чтобы остановить пытавшегося возразить Даню, - вы друзья, и ты не мог запретить им помогать тебе. Всё так, и всё правильно. Я хочу, чтобы ты просто понял – друзья помогают тебе, спасли тебя, но и ты обязан делать всё, чтобы их защитить. Если в Белокурихе случится что-то опасное, Олеся Владимировна известит меня, и мы придём на помощь, но постарайся сам не создавать опасности там, где её можно избежать. Счастливых каникул тебе, Даниил Белом, и безоблачного полёта на Змее, - улыбнулся он на прощанье.
 Даня вышел из кабинета ректора и не спеша, через пустынный двор Академии, потерявшей свою привлекательность без весёлого гомона студентов, отправился к морю.
В изголовье холмика, под которым покоился индрик, Даня увидел огромный куст розы, усеянный ещё не распустившимися бутонами. «Как она догадалась, что я люблю и умею ухаживать за розами?» - подумал Даня, сразу понявший кто высадил здесь цветы. Погладив колючки на стеблях розы, Даня подумал, что это правильные цветы на могиле зверушки именно рогом убивший Скоропею. Попрощавшись с индриком, Даня окинул взглядом слегка волнующуюся гладь моря, нашёл точку корабля, готовую совершенно скрыться за горизонтом, помахал ей рукой и пошёл в дом егеря, где уже были все его вещи.
- Жалеешь, что приходиться расставаться? – просил Гасаныч увидев грустное выражение лица мальчика.
- Жалею, что индрика не уберёг, - подавленно ответил Даня.
- Это хорошо, что жалеешь, значит в следующий раз будешь лучше заботится о своих помощниках и друзьях, - подбодрил его егерь.
- Ты думаешь, что…- вскинул голову Даня.
- Опасность не миновала и помощь друзей тебе ещё понадобиться, - закончил Хусейн. – Пора в путь, - положил он руку на плечо мальчика.
  Солнце садилось в море, когда Змей Горыныч понёс Даню и Хусейна на юго-восток к покрытым тайгой горам Алтая. «До свидания Гиперборея, - подумал Даня оглянувшись назад на крепость, - надеюсь, что и с этих каникул я вернусь в твои стены».
                КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.