Пьеро и ночь

    Строчки. Буквы. Каждый из нас! Нет, пожалуй, вот так, каждому из нас случалось быть искусствоведом! Или вот так, увидевши созданное руками человека – нам случалось увидеть, что – то личное, попытаться вдохнуть чуть больше своего в это произведение. Я бы хотел сказать слово шедевр, но боюсь отпугнуть вас вновь и вновь своим пафосом. Так часто я пугаю чем либо, то ли пафосом, открытостью чувств и ощущений.
    Возьмём, к примеру картину. Произведение созданное чудесными ли, любимыми ли руками творца. Вполне себе возможно, что, описывая то или иное событие, а тем паче давая оценочное суждение мы можем стать квази не субъективны, по причине личного. Допускаете? Вот и я допускаю. Есть небольшой нюанс, что когда впервые я увидел работы… Я любовался, и видел необыкновенную четкость образов настоящего, виденное глазом художника, неподдельное, при полном отсутствие фальши и пошлости соответствовать. Вряд ли тогда было личное у меня, впрочем, похотливость взгляда никто не отменял. Чертовски жаль, что Мастер решил прекратить со мной общаться по причинам, виденным и надуманным им, быть может по причинам ложности понимания психологии, в руках шарлатанов, но не стану переходить, не хочу об этом. Не тот момент! Мне вновь пришлось увидеть нечто восхитительное. Образы. Цвета. Захватывающие композиции совершенства мира. Бог создавал мир именно таким, так думается мне, насыщенным жизнью, музыкой и гармонией линий и цвета.
    В армии был период, когда я носил шейный платок, и баки. И вот эти баки, своей нижней линией доходили до челюсти и имели четкие углы. Сочетание шейного платка, баков, моего носа и взгляда – давало повод нескольким сослуживцам меня называть Пьеро. Мир воспоминаний.
   Я упускаю и мысль, и суть повествования, ибо нахожусь под впечатлением и переживанием увиденных работ. Не столько боюсь уйти в личное, что кто-то заметит это, а скорее боюсь не найти нужных слов и достойных комплиментов для Мастера, ибо Мастер знает, что этот мир – его мир. И он способен создавать совершенство, писать мир тот, который создавал, когда – то Творец иной. У него ещё есть страх, как и у каждого из нас страх быть самим собой, жить для себя, страх не соответствовать желаемому о тебе близких и знакомых. Несомненно, очень трудно заявить о себе и своём мнение, проще сказать, что мне больше нравится так как видят они, даже если чувствую иное, зачем спорить, осудят, станут злословить и руки опускаются – создавать не можется. Было время когда я пытался сказать, что пустой трёп окружающих, даже если они наделены рангом близких не имеет ничего общего с личной жизнью, что и советуют они, и указывают скорее от того, что не знают счастья быть творцами Прекрасного, в том числе и своей жизни – ибо обликают свой мир изрядной порцией пошлости своего суждения о том, что неспособны сами пережить, прожить. Чтобы быть Мастером – это значит жить своей жизнью, той самой, настоящей, как и на собственных работах. И Уолт Уитмен говорит им всем: "Будь любопытен и меньше суди."
    Сможет ли Мастер побороть Страх — это уже совсем другая история, но вот я бы посмел добавить предположение, что вот тогда\, когда сможет, когда чувства благословят личное, возможно только дадут возможность проверить, испытать, тогда творчество появится в личной жизни и воплотится красками в работе.
    Ночь. Ночью порой… «А ты точно не пьёшь?».
    Точно! Потому что ночь, от того и буквы.