Соломея 70-74 главы черновик

   70 глава
Отец Дамон хитро сощурился и подвинул последнюю пешку прямо под нос ферзю противника. Дед Макарио одобрительно крякнул, принял жертву, но к удивлению и к огорчению своего друга, пошел совсем не той фигурой.
- Ну нет! Ты что же королеву не пожалеешь? Ах ты! Так вот в чем дело! Хитрюга-то… И когда просчитал? Нет… ну… Надо же!
- Шах и мат, батюшка! Шах и мат! Так что поливать гвоздики сам будешь! Уговор есть уговор! – с удовлетворением вскричал дедушка Пенелопы. – Да ты посмотри! К нам гости! Опять меня ищет. Ну прямо как за дитятко беспокоится… Пеп, ты что? За мной? А где твой оруженосец?
Девушка укоризненно посмотрела на старика и поздоровавшись с отцом Дамоном ответила:
- Да, за тобой! Ужин простыл давно, зачем только готовила?
- Да я не голоден, милая. Мы тут чайком-то побаловались уже… Так где Леон-то?
- Домой пошел, горе у него. Приятель по академии утонул сегодня в озере. Несчастный случай. А может, и нет…
Дамон тревожно взглянул на расстроенную девушку и переспросил:
- Есть причины для сомнений?
- Солька ауру его смотрела и стрелу какую-то увидела. А потом подошел ее декан, тоже посмотрел. И… стрела исчезла…
- Плохо дело… Что за декан-то? Я его знаю? – поинтересовался священник.
- Какой-то Августин Эскадереро, если я правильно его фамилию запомнила.
- Знаю… Был он у меня однажды…  И прямо скажу, симпатий он мне не внушил как-то. А где Соломея? Мне бы поговорить с ней.
- Так вон она, на розы любуется, - махнула Пепа в сторону колодца, где ее поджидала подруга.
- Ладно, проиграл так проиграл, пойду гвоздички наши полью, заодно и поговорим с подруженькой твоей, как специалист со специалистом - поднялся Дамон с места.
- Ночью дождь пойдет, не надо ничего поливать, - уверенно заявила сама подошедшая к ним Солли. – Я колокол сегодня слушала. Ну и про погоду спросила.
- Ох, а и вправду! Пойдет, вон кости-то как разболелись. – заметил Макарио. – Опять повезло тебе, батюшка. Может, к нам на ужин заглянешь, а? Там и поговорите.
Дамон внезапно нахмурился и уставившись взглядом на главные церковные ворота, недовольно заметил:
- Я бы с удовольствием, но… опять ее нечистый несет.
Все тут же оглянулись и увидели, как в церковный сад входят набожного вида старушка с каким-то пацаном лет пяти. Пацан идти явно не хочет, сопротивляется вовсю, но бабка крепко держит его за худенький локоть.
Дамон пояснил:
- Совсем паренька замучила. Так и ходит, жалуется на него, все боится, что бес в ее внуке живет. Родители-то в столице, работа такая, что на сына времени не хватает, вот и сдали бабке на руки. Эх… даже интересно, что на этот раз он натворил. В прошлый-то собаке причинные места краской покрасил…
Пепа поинтересовалась:
- Умственно отсталый что ли?
Священник только рукой махнул:
- Да ладно, нормальный ребенок! Просто шкодник порядочный. Из таких обычно либо отпетые преступники вырастают, либо герои. А если бабка с него не слезет, боюсь, испортится паренек.
Между тем посетители уже подошли к ним. Старушка чинно поклонилась в пояс батюшке, перекрестилась на храм, отвесила три земных поклона изображению Спасителя.
И тут же заголосила противным тонким голосом:
- Спаси, Батюшка! Опять вселился! Изгони! Всеми святыми заклинаю, изгони, родимый! Житья моего больше нет. И за что они внучка-то моего так невзлюбили, за что мучают?
- Кто? – спросил Макарио.
- Так бесы! Почитай каждый день им вертят, как хотят. Батюшка, отец Дамон, помоги, Спасителем заклинаю.
Отец Дамон строго взглянул на мальчугана и спросил:
- Опять бабушку обидел? Что на этот раз?
Тот неприлично шмыгнул носом и пробурчал:
- Да не обижал я никого. Она сама выстрелила, нечаянно.
Бабка вмешалась:
- Отец Дамон, тут вот какая беда, штука бесовская ему в руки попала, уж не знаю где он ее взял. Не признается поганец! Пушка, вот смотрите, еле отобрала! За веревку дергаешь, а она сама как начнет ядрами пуляться, только держись! Всю мебель в доме перепортил, а цыпленку так вообще лапку перебил. И что с ним теперь делать? Подохнет ведь. Помоги, батюшка, прогони бесов!
Отец Дамон невозмутимо спросил:
- Так что сразу игрушку не отобрали? Да и сейчас зачем сюда принесли? Выбросили бы от греха подальше.
- Так, говорю, еле отобрала, так в пушку-то эту окаянную вцепился, что даже спал с ней.
Мальчишка, чувствуя, что не отдадут ему уже его любимую игрушку, заревел в голос.
Макарио поднялся, взял пушку из рук старушки, поднял паренька на руки, усадил себе на колени и ласково заговорил с ним:
- Мужчины не ревут, слезы подотри да расскажи мне лучше, за что цыпленка покалечил?
- Я нечаянно, она сама…
- Сама говоришь, ну тогда, права твоя бабушка – черти это все! Только не в тебя они вселились, не бойся, а в пушке живут.
У мальчонки даже глаза просохли от удивления:
- Как это? Они туда не поместятся, они большие, а пушка маленькая.
- А ты что видел их уже?
- Кого?
- Чертей?
- Нет, только слышал про них.
- То-то же, что не видел, - серьезным тоном продолжал Макарио. – А я видел. Они, чтоб ты знал, черти-то, умеют малюсенькими премалюсенькими делаться. И куда только не залезают! Иной раз в нос залезут и давай щекотать, а человек бедный как начнет чихать, так остановиться не может.
Бабушка при этим словах испуганно перекрестилась, но старика не перебивала. Его вообще никто не перебивал, всем было интересно, что же он еще придумает.
Между тем Макарио продолжал:
- Так вот, ядра в пушку кто закладывает?
- Я!
- А толкает, чтоб выстрелила?
- Не знаю… Дедушка, а Вы думаете, что кто-то толкает? – испуганно спросил малыш.
- Еще бы! А давай, ты пушечку-то аккуратненько разберешь, я тебе подсоблю, и мы с тобой посмотрим, кто так внутри.
- А она не сломается? – задал ребенок резонный вопрос.
- Там мы ее просто разберем, а потом соберем. Зачем ей ломаться? Давай? Я сейчас нож принесу, чтоб побыстрей дело пошло. Ну? Или трусишь? Чертей боишься увидеть?
- Не боюсь! Несите.
Макарио нагнулся под смородинный куст, поднял оставленный там ножик и зажав его в кулаке, снова уселся за стол. Бабушка испуганно крестилась и по ее виду было заметно, что она свято поверила словам Пенелопиного деда и ожидает с минуту на минуту увидеть чертей, выбегающих из пушки.
Девчонки еле сдерживали улыбки. Отец Дамон пытался сохранить нейтральное выражение лица, но по его веселым глазам было видно, что выходка его друга ему вполне пришлась по сердцу.
Макарио же, подмигнув Пепе и Солли, на мгновение слегка разжал кулак, показывая девочкам копошившихся там черных мохнатых пауков. В лапах у одного из них виднелось серое круглое яйцо. Парень же вовсю был занят разбором своей любимой игрушки. Наконец жерло оружия раскололось напополам и оттуда, по крайней мере, так показалось бабушке и внуку, что оттуда, шустро выбежала группка уродливых пауков, двое из которых ловко подхватили рассыпавшиеся ядра сероватого оттенка и в мгновения ока скрылись из вида в щелях деревянного стола.
- Ой, батюшки, ой, беда! Они! В портках рваных, все в шерсти, а рога-то, рога! Отец Дамон, что ж делать-то, а? беда! – запричитала старушка.
Дамон важно поднялся с места, перекрестил стол, со словами молитвы обрызгал его и сидящих за ним водой из стоявшего рядом кувшина и торжественно запел:
-  Убойся, диаволю, отыди от рабов Божьих Стефании и Андреа!
Вот и все, матушка! Побеждены бесы ваши. Ну что, пострел, игрушку свою будешь обратно забирать?
- Нет!!! Я… я спал с ними… - еле выговорил трясущийся от страха малыш. – Дедушка, давай не будет это пушку обратно собирать, ладно?
Макарио возмутился:
- Как это не будем? Да неужто на помойку такую знатную пушечку несть?
Но мальчик для убедительности качая головой, повторил:
- Да! На помойку! Выброси, пожалуйста! Я не хочу больше в нее играть.
- Ну и славненько! Ну и идите домой с богом, - с облегчением сказал отец Дамон и щедро одарил мальчугана конфетами.
Тот с удовольствием принял их и с завистью посмотрев на колокольню и звонаря на ней, в этот момент уже играющего Вечерню, осторожно попросил:
- Дедушки, а можно я тоже в колокол ударю! Я тихонечко! Всего разок. Можно?
- Да уймись же ты, негодник! - возмутилось было его бабушка.
Но Макарио уже подхватив довольного пацана на руки забирался наверх, к блистающим в закатном свете вожделенным колоколам. Вскоре раздался осторожный, похожий на похоронный удар колокола, затем еще один. Отец Дамон сначала было встревожился, что горожане испугаются, не случилось ли чего, но вовремя вспомнив, что да, случилось, с неосторожным ныряльщиком, успокоился и довольно улыбаясь, предложил старушке:
- А пускай ваш малец к наш почаще заходит, мы из него отменного звонаря сделаем! И нам помощь, и у вас время свободное появится.
Та не преминула воспользоваться удобным случаем, согласилась сразу:
- Ох, и спаси Бог вас, благодетель вы наш! По гроб жизни своей не забуду милости Вашей, молиться за здравие Ваше и родных Ваших и сама буду и Андреа заставлю. Позвольте ручку Вашу поцеловать, отец родной!
- Ну-ну, Стефания, Бога благодари, а не меня, - смущенно отнял Дамон свою руку у вцепившейся в нее старухи.
Когда «одержимые» ушли, все дружно переглянулись и обменялись улыбками. Все. Кроме Пепы, та выглядела недовольно.
Отец Дамон дружески похлопал нового приятеля по плечу и одобрительно заметил:
- А здорово ты с пауками-то придумал! Отвадил пацана от опасной игрушки! Я бы не додумался, честно говорю.
- Ага, здорово, - возразила Пенелопа. – Да у мальчика теперь психическая травма на всю жизнь разовьется. Он же по ночам спать не будет, опасаясь, что твои выдуманные черти ему в нос залезут.
Но дед только рукой махнул на это:
- Уж поверь мне, ничего пацану этому не сделается. Не из пугливых. Начиталась всякой дряни, вот и паранойю разводишь. Вот не нравится мне современный подход к воспитанию, уж больно нянчатся сейчас с детишками-то «ути-пути, как бы не обидеть, как бы не напугать» Тьфу!
- Твоя правда, в наши времена, розги или на горох. Вот и вся психология. Простая, зато действенная, - согласился с ним Дамон. – Давай обломки, выброшу.
Макарио собрал останки пушки в ладонь, посмотрел на них внимательно и положил себе в карман со словами:
- Да зачем выбрасывать? Интересная штука. Я ее усовершенствую, чтобы не вертелась, как сумасшедшая, всех подряд калеча, а прицельно залпы давала. Покумекать надо…
- Дедушка! – возмущенно вскрикнула было Пепа.
Но деда было уже не переубедить…
Поужинать всем вместе и поговорить о странной смерти Мигеля, к сожалению, так и не удалось. Только они все четверо подошли к воротам, как в них вошел разодетый королевский охранник и с важным видом отозвал отца Дамона в сторонку. Переговорив, священник с тревогой объявил друзьям:
- Простите, без меня сегодня. Королева желает помолиться. Боюсь, как бы чего ни случилось. К нам ведь, то есть в храм-то, от хорошей жизни редко кто заходит, а как гром над головой грянет или несчастье какое приключится, тогда да, тогда не то, что идут, бегут… Простите еще раз, ничего не поделаешь, служба…


   71 глава
Перед сном Адольф несмотря на невыносимые боли в спине все-таки сумел сделать тридцать отжиманий. И неважно, что всю ночь потом буквально на стенку лез. Все неважно. Важно только то, что в его мышцы возвращается сила! Надоело чувствовать себя овощем. Будь, что будет! Проект практически готов. Осталось только найти эколога, согласовать с ним кое-что. и он свободен… Папку с документами кто угодно может комиссии предоставить, Ариэдна хотя бы. Да та же Солли. Какая разница? А что будет дальше, уже не в его власти это знать. Так что и волноваться, получается, ему не о чем. Смерти юноша уже и не боялся. Небытие – оно и есть небытие. Сознание в детстве терял, и не один раз, между прочим. Ничего страшного в этом нет. А смерть разве не простая потеря сознания? Только без дальнейшего восстановления. Незачем о ней даже и думать, только голову забивать и нервы портить.
Приблизительно с подобными мыслями на следующий день юноша встал с постели. Чертыхаясь на жгучие, но уже такие привычные боли в костях, он подошел к шкафу, хотел было поднять руку вверх, чтобы достать с полки адресную книгу Лурзи. И не смог сдержать крика. Рука не только не захотела вытянуться вверх, она даже выпрямиться и то не сумела. Адольф сжал покрепче зубы и попробовал было другой левой рукой насильно разжать правую. Нет… такую боль ему не вынести. Холодный пот прошиб бедного юношу. Что же это? Все? Первые признаки будущей парализации? И ладно бы левая подвела, еще можно было б пережить, но… ведь ему нужно еще один чертеж подправить! Как теперь он сделает это? Ну вот как?! Может, не прав он был, что так быстро уехал из клиники Ромеро? Доктор ведь говорил ему, что одного курса недостаточно… Может, и не прав. Но… деньги… Откуда им взяться? А потом Ариэдна… не может он обречь сестру на полную нищету. Не может. Хватит с нее и того позора, что пошла в поломойки. Черт! Что за возня в коридоре?
Он выглянул на шум, производимый тяжелыми мужскими шагами, и увидел, как двое санитаров уводят Паолу. А вот и сестра с кучей каких-то баулов. Похоже, служанка все свои вещи решила с собой в больницу забрать, а может, и не только свои… Да и ладно! Главное, что уезжает эта шлюшка из их дома, и кажется, навсегда. Наконец-то!
Ушли… Ариэдна поехала с ними, вот и славненько. Парень обвел взглядом опустевший коридор и заметил лежащую на полу газету. Наверное, один из санитаров выронил. Как давно Адольф не читал газет! Потянулся было правой рукой к полу и снова зачертыхался. Идиот! Больно же! Но да ничего, левая-то пока работает.
Газета оказалась свежей, буквально пару часов вышедшей из печати. Юноша впился глазами в первую страницу и не сразу поверил в написанное. Сегодня в Лурзи приезжает король! И не просто так приезжает, а на совет, который состоится буквально на следующей неделе… Адольф мутными от боли глазами почти отрешенно посмотрел в окно. Карета скорой помощи уже скрылась за поворотом… Итак, времени у него нет… Если через два-три дня проект не будет зарегистрирован комиссией, то… Да неужели же все его нечеловеческие мучения были напрасными? И эта девушка, Солли… Только время с ним потеряла за гроши какие-то? Он прекрасно понимал, что возится она с ним совсем не из-за жалования, а из-за… жалости… К Ариэдне, конечно, не к нему… Кому он нужен? Никому уже на этом свете, разве что сестре…
Подобные депрессивные мысли, усиленные непреходящими и совсем уже невыносимыми болями, повергли Адольфа в состояние полной отрешенности. Он присел на краешек кровати, опустил голову и так и просидел, не думая ни о чем, около часа. Когда послышался скрип открываемой калитки, он очнулся и спешно схватив со стула рубашку, начал переодеваться. Не тут-то было. Снять майку через голову оказалось ему не под силу. Со злости он рванул застрявшую возле шеи майку левой рукой и разорвал ее. Чертыхаясь, стянул с больной руки остатки одежды, просунул левую в рукав рубашки. Поняв, что таким способом он не сумеет одеться, снова стянул ее себя. Осторожно просунул обездвиженную руку в рукав и услышал тихий стук в дверь. Снова чертыхнулся и крикнул:
- Соль, подожди минутку, ладно?
Но дверь вопреки его ожиданиям распахнулась, и перед удивленным Адольфом возник Юлий.
- Ты? Какого черта? – в раздражении спросил хозяин дома.
На что последовал спокойный ответ:
- Я. Ад, я поговорить с тобой пришел. Понимаю, что был не прав, вел себя, как последняя скотина, но… Ад, прости меня, если можешь.
Усмехнувшись, Адольф сказал:
- Да, да, слышал, слышал… Был проклят, не ведал, что творил…
Юлий покраснел и честно ответил:
- Я не снимаю с себя своей вины и, чтобы ты знал, никому, кроме самых близких, не говорил о том, что со мной случилось. Девчонки разболтали, понятно… Но, Ад, я знаю, что ты не веришь во все это. Поэтому давай не будем говорить о проклятиях. Я пришел к тебе, потому что очень жалею о нашем разрыве, потому что мне не хватает такого друга, как ты, потому что виноват и перед тобой, и перед твоей сестрой, а еще… Адольф… я хочу, чтобы твой проект победил в конкурсе…
При этих словах Ад вздрогнул и, забыв о больной руке, потянулся за лежавшей на столике газетой и тут же взвыл от боли. Согнулся пополам и беспомощно взглянул на своего друга детства.
Тот быстро рванулся к нему, помог распрямиться, застегнуть злополучную рубаху и сесть в кресло.
Адольф на это только прошептал:
- Спасибо.
И опустив голову, чтобы гость не увидел проступившие на глаза слезы, снова неподвижно застыл в молчании.
Юлий спешно заговорил:
- Пабло прислал мне письмо с предложением участвовать в его проекте, я встретился с ним…
Адольф грубо перебил:
- Ну и вперед! Флаг вам в руки! Зачем ко мне пришел?
- Я отказался с ним работать, о чем ты? Мягко говоря, его проект утопический, а твой… Да ты сам знаешь, что я двумя руками его поддерживаю! И потом, Ад, ну нельзя же допустить, чтобы наши горы искромсали вандалы! Хотя бы в память Ребе, Ад! Позволь мне участвовать в твоем проекте! Мне не нужны деньги! Мне хочется, чтобы летающий павильон заработал наконец! Ад, пожалуйста! Даже если не можешь простить, ради проекта…
Адольф грустно перебил:
- Поздно… Осталось три дня. А у меня рука отнялась…
- Так я помогу!
- Мне чертеж один нужно переделать, а ты… извини, конечно, но я помню твои чертежи…
- Я постараюсь…
- А и… черт с тобой, черти! Только… давай одну девушку подождем… Она умеет снимать боль… Не знаю, как у нее это получается, но… без нее, боюсь, не смогу сосредоточиться… Ты пока достань вон ту папку! Ага! Посмотри, это мои наработки, только выйди, ладно? В гостиной расположись, а мне нужно…
- Я понял, Ад! Позовешь, когда готов будешь.
Юлий вошел в опустевшую, без рояля, гостиную и жадно набросился изучать записи друга. Он прекрасно понимал его состояние, сам такой был под действием проклятия… Никого видеть не хотелось, но у него хотя бы физической боли не было. А тут… Бедный Ад, он же сейчас воет, наверное, от нестерпимых мук… Только бы у Солли получилось помочь ему!
 


   72 глава
Еще вечером Соломея могла себе позволить посмеяться над очередной оригинальной выходкой деда Макарио. Но после сеанса просмотра связи Юлия с деканом факультета проклятий, им с Пенелопой стало не до шуток. Связь была налицо! Мало того, то, что девушка великодушно приняла за выхлоп эмоций, оказалось сознательно направленным разрушительным посылом к… смерти. Да, да, она перепроверила несколько раз, так как и сама не хотела верить в подобное. Но, увы, не к болезни даже, а именно к смерти. Получается Юлию еще крупно повезло, что он сумел добраться до их дома… Понятное дело, говорить об этом она никому не стала, даже своей подруге, боясь за состояние сердца отца Юлия. Незачем ему лишние волнения сейчас. Талисман оберег своему другу дала, над защитой ауры слегка поколдовала, так что… до смерти дело не дойдет, но предупредить все равно нужно, конечно. А вообще, странно все это… Уважаемый, вполне себе обеспеченный человек, а такими не хорошими вещами занимается. Неожиданно…
Ночью спала более или менее спокойно, хотя и снилось что-то не слишком приятное, канава какая-то, глубокая, но заполненная чистейшей водой, дно было видно до мельчайших деталей. И все бы ничего, чистая вода снится к выздоровлению и прояснению какого-то мутного вопроса в жизни. добрый знак, вообще-то. Но слишком уж много мелких черных рыбешек плавало в той воде и еще в ней лениво копошились два непонятных древних существа, то ли вараны, то ли крокодилы, то ли вообще динозавры какие-то. Неприятные на вид, что плохо, да и берега той канавы были сплошь из склизкой глины… Нет, сон явно не к радости…
Утром Соломея в этом вполне себе убедилась. Как только пришел почтальон с корреспонденцией., в которой были два запечатанных письма, одно из архива, другое из Креонии, и телеграмма от Игнасио. Телеграммы от него в последнее время не радовали. То «перестал ругаться», то «позавтракал яичницей с беконом», то «отказался от утренней зарядки, наблюдаю». А сегодня и вовсе пришло тревожное известие: Не вышел на прогулку, погода хорошая.
Девушка, прочитав эти строчки глубоко вздохнула. Нужно ехать, но сейчас она просто не может этого сделать. Не бросать же друзей в опасности! А Юлию действительно угрожает большая опасность. Да и Адольфу ее помощь просто необходима. Скоро совет! Но… дедушке плохо! И кто, кроме нее, может ему помочь? Никто… Так что нужно ехать. Или… Может, телеграмму послать? Что там Давид Юлию писал? Любим и ждем? Точно! Что-то подобное она и напишет ему. Стоп! А если солгать, что больна? Но… нет, нет, лгать нельзя! С отцом Дамоном посоветоваться? Неплохо было б, но… пора уже и взрослеть наконец…
Ладно, потом разберется. Письма… Даже вскрывать страшно… Но нужно! Девушка решительно чиркнула ножом сначала по одному конверту, потом по другому…
А теперь дыхательная гимнастика… Ну а как еще ей унять подступающие к горлу слезы? Дедушка, дедушка… Вот как все оказывается… Бедный… И бабушка… Сколько же всего они пережили… Значит, мама сошла с ума в то же утро, пытаясь снять проклятие… Врачи, конечно, ничем не помогли… Ну не признавать же им тот факт, что пациент пострадал от проклятия, поставленного сумасшедшим человеком? Это же все учебники по психическим воздействиям переписывать… Видные ученые сказали, что невозможно поставить проклятие, находясь в состоянии умственного расстройства, значит, невозможно. И неважно, что уже тысячи неисцеленных пациентов от их косности пострадали… Солли вытерла проступившие все-таки слезы. Что толку напрасно сотрясать воздух? Дедушка, дедушка… Не уследил он за мамой. Сумела она как-то проникнуть в бывший домик ее предательницы сестры. Что там случилось? Почему возник пожар? Теперь уже и не узнать, конечно. но… в принципе, Соломея догадывалась, что мама наверняка захотела очистить дом зажженными свечами. И… сгорела… Не успел дедушка ее из огня вызволить… Бедный… Вот отчего он возненавидел все, что связано с магией. А она еще возмущалась его поведением, деспотом считала… Дурочка…
А отец… Что с ним случилось на самом деле? Судя по сухим сводкам из архива, два года он свободно проживал в Креонии под чужим именем; после известия о смерти жены, они с тетей повенчались… Надо же какое лицемерие! Имя-то сменил? Что раньше не обвенчался? Личико хотелось соблюсти? Как же… многоженство… И все-таки, почему так произошло, что Диана стала жрицей богини луны, а отец оказался в психлечебнице? Тетя пыталась вылечить его от пристрастия к женскому полу, не снятием проклятия, а приворотом на себя? Так, что ли? Это и усугубило расстройство его психики? Наверное…
Где-то глубоко-глубоко в душе девушки промелькнула тень злорадства. Так ей и надо, предательнице, убийце! Всю свою жизнь, получается, она была наложницей сексуального маньяка… Промелькнула и тут же заменилась невыносимой горечью… Что же это выходит? Она – дочь сексуального маньяка и сумасшедшей? Только бы никто не узнал содержание этих справок! Да! Нужно сжечь все от греха подальше!
С горькой усмешкой девушка следила как сворачиваются в пепельные свитки те самые долгожданные документы, которые ей с таким трудом удалось раздобыть…
Внезапно распахнулась входная дверь. Пепа растерянно остановилась на пороге:
- Колдуешь? А чего дверь не закрыла? Или можно войти?
- Входи… это так… ненужные бумажки… - выдавила из себя Солли.
- Что-то случилось? На тебе лица нет, - осторожно поинтересовалась встревоженная подруга.
Пришлось солгать:
- Не обращай внимания… Это все из-за дедушки… Вот… телеграмма от Игнасио… Нужно ехать, он даже на прогулку вчера не вышел… Плохо дело…
- Только не сейчас! Ладно? – почти умоляюще попросила Пепа. – Не оставляй нас, пожалуйста. Юльке реально опасность грозит от этого… козла рыжего…
- Да, я понимаю все… Знаешь что? Я сегодня с ним встречаюсь…
Но Пенелопа не дала ей договорить:
- Совсем с ума сошла? Никуда ты не пойдешь! Свяжу, если что! Снотворным опою, но не пущу! Предупреждаю заранее!
Солли только горько усмехнулась на эту угрозу:
- Прости, Пеп, но я пойду… Это самый удобный случай расставить все точки над и. Так я пойму, как с ним бороться…
- Что ты собралась делать?! Нет, точно с ума сошла! Бороться?! С самым могущественным магом страны?! Да еще и практикующим, как оказалось, черную магию?! Все! Я сейчас же пошлю мальчишку дворника к отцу Дамону, пусть он тебя снова в исповедальне запрет!  Может, мозги на место встанут.
- Но, Пеп! Пойми ты наконец, тут еще и в Агате дело. Да, она девушка, скажем так, несколько легкомысленная…
- Проститутка она самая настоящая! Легкомысленная, ага… - перебила ее подруга.
- Мы с ней в одной комнате общежития пять лет прожили… Какая никакая, а она моя подруга. И вообще, она добрая и честная девушка, правда! Но… у нее пунктик один есть. Комплекс нищенки, что ли… Все ей кажется, что из-за того, что ее мать живет на государственное пособие, одна воспитывая пятерых детей, все на нее с пренебрежением смотрят… Вот и охотится, дурочка, на богатеньких, в сказки верит…
- Оправдывай, оправдывай… - не согласилась с ее доводами Пенелопа. – Я сказала, что никуда тебя не пущу, значит, не пущу! Мигеля Августин твой убил, сама стрелу видела, так что… Прости, Солька, но… я люблю тебя, и не хочу, чтобы ты так глупо рисковала жизнью… Знаешь что, а давай в полицию обратимся, а?
- Да кто нам поверит? Пепа, милая, я и сама боюсь, но… ты же видела, какая Агатка запуганная и потерянная. Да и про долг он ей напоминал явно не просто так.
- Да, я сначала подумала, что речь идет о профессиональном долге, но сейчас уже сомневаться начала.
Солли с грустью кивнула:
- Да какой там! В деньгах все дело. Вот бы ее выманить как-то, чтобы Августин не узнал ничего…
- Ну и придумаем что-нибудь, не дрейфь! Обязательно придумаем. Ты только одна никуда не ходи, ладно?
- Да мне к Адольфу вообще-то пора.
- Ну к нему можно… Но я за тобой через два часа приду, поняла?
Соломея с нежной улыбкой обняла подругу:
- Поняла, поняла, не волнуйся за меня так! И спасибо, Пеп! А насчет Агаты и Августина… Ты права, придумаем что-нибудь, до вечера времени полно. Ты лучше подскажи, какую телеграмму деду послать, чтобы его подбодрить чуть-чуть?
- Сложная задачка… - наморщила лоб Пенелопа. – Тут основательно подумать нужно…



    73 глава
Увидев Юлия, скромно сидящего на диванчике в гостиной дома Акосто, Соломея очень удивилась:
- Ты здесь? А… он знает?
- Да, он просил здесь посидеть… Мы с Ариэдной помирились, ты представляешь, Солька?! Я так счастлив! Нет, она ангел! Ну хоть бы намеком каким упрекнула. Нет, ни слова… Я ее так люблю, Соль… Раньше еще сомневался, а теперь… Да! Спасибо тебе! Ты права была. Сработал твой план.
- Я рада за вас Юль, - искренне ответила она своему другу. – Но… Юль, поговорить нужно! Мы тут с Пепой обнаружили кое-что. Ты камень с собой носишь?
- Ношу, все делаю, как ты сказала.
- Молодец. Всегда его с собой носи! Тот рыжий, дядя Пабло. Он и есть наш декан. То есть, понимаешь, что это значит? То, что он профессионал в области магии, один из лучших в стране. понимаешь?
- Нет, - честно признался юноша.
- В общем, так… Он сознательно тогда тебя атаковал… Не знаю, зачем, но… сознательно, понимаешь?
Юлька почти равнодушно пожал плечами:
- Ну понять можно. За племянника обиделся. Хочет, чтобы тот тендер выиграл.
- Да зачем им это? Денег не хватает? Не верю!
- Да нет, дело не в деньгах. В имени. Славы хочется, вот и все. Недаром же он так и крутится в последнее время возле королевы. Может, метит в министры, кто его знает…
- И ты так спокойно об этом говоришь?!
Юноша снова пожал плечами и с интересом уткнулся в какие-то бумаги. Солли вздохнула, поняв, что сейчас с ним разговаривать бесполезно. Оставалось надеяться, что Пепа как следует Леона обработает, заряженных талисманов она на всю семью Моренсо наготовила. На всякий пожарный, как говорится… Береженого Бог бережет…
Адольф встретил ее вопросом:
- Юлька еще там? Не ушел?
- А что, должен был уйти? Там, бумаги какие-то читает…
- А я уж было подумал, уйдет вместе с бумагами. Я, в принципе, не против. Все уже готово, отдаст Пабло и ладно… Хоть Лурзи спасен будет. Мне-то все равно уже… - в голосе юноши слышалась неподдельная отрешенность.
Соломея, хоть и сама находилась на грани отчаяния, все-таки попыталась поддержать его:
- Не надо так, Адольф… Юлька хороший парень. Да ты и сам это знаешь. И нечего руки тут опускать. Ложись давай, массаж будем делать…
- Так я и не опускал, но они сами начали.
- В смысле?
- Рука не поднимается. Вот смотри. Это максимум, притом с болью.
Парень слегка отвел в сторону правую руку и тут же скривился от боли. Солли мгновенно догадалась о причине данной неприятности:
- Перезанимался, да? Я же говорила тебе по чуть-чуть, осторожно увеличивая нагрузку.
- Да ладно тебе, по чуть-чуть. Я и так не могу на себя в зеркало смотреть, в дистрофика какого-то превратился, - разоткровенничался Адольф.
Но Соломея на его жалобы ответила равнодушно:
- Ну и не смотри. Зачем тебе зеркало? Я и то в последнее время в него почти не заглядываю. Нет, ну так не честно. Я тут стараюсь, а ты… Подтягиваться пытался или штангу взял?
- Отжимался всего лишь. Я раньше по сто отжиманий легко делал, а тут до тридцати еле…
- До тридцати? – перебила его девушка. – Ну и…, прости, конечно,… дурак! Но сам виноват. Так тебе и надо. Сразу скажу, массаж тут не поможет. В смысле, рука и лопатка болеть все равно будут, остальная боль уйдет на время. И да, разогнуть руку ты еще долго не сможешь, месяца через два только… Вот что ты наделал?
- Ты, ты уверена, что это из-за перегрузки? – осторожно с плохо скрываемой надеждой в голосе спросил Адольф. – То есть я ее не потерял? Руку, в смысле.
Девушка ласково улыбнулась своему пациенту и заверила:
- Все будет хорошо. Воспалительный процесс начался, ты же еще и спишь скрючившись, ведь так?
Он кивнул.
- Не бойся, восстановится твоя рука со временем! А теперь давай уже. Ложись. На зарядке настаивать не буду. Вот что только люди ни сделают, лишь бы от физкультуры отмазаться…
Юноша выдавил из себя слабую улыбку и уже лежа на постели спросил:
- А вы с Моренсо как познакомились?
- Ох, пусть Юлька тебе сам расскажет, ладно? -  уклонилась от ответа Соломея, ощущая на себе первый болевой удар. – Позвать его?
- Да, зови скорей!

   74 глава
Юлий вошел в комнату и осторожно спросил:
- Вы что, поругались?
- С кем?
- Ну с Солькой, она странная какая-то от тебя вышла.
- Нет, я бы даже сказал, что наоборот, сегодня она была довольно-таки общительна. А вы как с ней познакомились? – несмотря на дефицит времени, не удержался от любопытства Адольф.
- Ну… на выпускном…
- А… тогда понятно.
- Да нет, у нас не было ничего, - поспешил объясниться Юлий. – Это она мне про проклятие сказала.
Адольф презрительно фыркнул:
- Она же акушерка! Что она в этом понимает?
Его собеседник осекся, вспомнив, о том, что Солли просила его не говорить ничего о ее истинной профессии. Пришлось солгать:
- Ну не знаю, может, что и понимает… но мы тогда, в мае, только один вечер вместе провели. А потом… а потом… снова довелось встретиться… В Веласе они меня с Пенелопой нашли… С того света вытащили буквально…
- Не понял. Как нашли?
- Случайно. Я и сам не помню, как в тех краях оказался. Да ты же сказал, что в проклятие не веришь, так что… Без толку рассказывать…
- Да нет уж, расскажи.
- Хреново мне на душе было, проклятие это… у меня ведь как было: не хочу, противно что-либо, а словно кто-то приказывает: делай! И делаю. Я столько гадостей тогда наделал. И отца крупно подставил… В общем, спасался пьянством… Ну и застрелиться хотел. Да рука дрогнула. А девчонки как раз травы какие-то там собирали, в роще на окраине Веласа. Увидели и спасли… Ну и с проклятием помогли… Это уже после. Вот и подружились, Пенелопа еще и маму вылечила, и отцу здорово помогла.
Адольф снова презрительно фыркнул, снисходительно посмотрел на друга и спросил:
- Сейчас-то точно завязал со спиртным?
- Точно.
- Ну-ну, знаешь что я тебе скажу. Никакое это не проклятие, да и ты сам в него не веришь, притворяешься только. А вот алкоголизм – да, алкоголизм вполне мог твою психику изменить. Ну да спорить не буду. К делу?
_ Да, - облегченно вздохнув, ответил Юлий. – Я вообще-то в полном восторге от твоего проекта, но есть кое-какие неувязочки.
- За этим и собрались. Выкладывай!
- Тросы нужно пустить чуть ниже. Совершенно необязательно делать их длинными. На Лун есть удобный выступ, не видный с берега. Там можно поместить лебедки. Дальше … второй лифт? Нужен ли он вообще? Там если его делать, гору искромсать придется. А это совет может не одобрить.
- Но… - не понял его Адольф. – Вся прелесть проекта в том, чтобы туристы осмотрели водопады с двух сторон.
- Так они и осмотрят. – Вот смотри! От Лун кабинка движется к выступу Сол. Люди выходят на смотровую площадку. И спокойно спускаются по тропе. Там тропа уже есть, серпантинная, виды закачаешься. Сделать ее чуть поудобнее да побезопасней. А дальше...
- Да, что дальше? Фантазер! Там же метра три еще до воды, ну или по камням в пещеру… Понимаешь ли ты, что я хочу не для спортсменов альпинистов павильон сделать, а для всех! Включая детей и стариков!
- А если сделать мини-лифт с удобными открытыми беседками в виде плотов. Вот смотри: люди пересаживаются в них, медленно спускаются на воду, а под водой рельсы! Плоты кружат возле водопадов и спокойно причаливают к подножию Лун. Как тебе?
У Адольфа от восхищения вспыхнули глаза. Он с нескрываемым уважением взглянул на друга и выдохнул:
- Гениально! И почему я сам до этого не додумался? Слушай, ты и вправду гений. Только вот беда в том, что проект нужно через три дня сдать. А я чертить не могу…
- Ерунда, что там чертить? Я начерчу. Сейчас все обсудим. И начерчу! Ну хорошо, хорошо! Леон поможет. У него рука твердая.
- Ну да, он же не пьет, - не удержался от упрека Адольф. И тут же поправился, - Извини. Ну что: к делу? А… подожди, еще хочу спросить. Что если трос зеркальный сделать? Птицам это не навредит?
- Хорошая идея. А птицы поумнее, чем людям кажется, они любую преграду заметят, а потом они же и так стараются близко к водопадам не подлетать. Нет, на экосистему это никак не скажется. А вид поопрятней будет. Ну все, Ад! Куда Пабло со своим паровозом против твоего проекта!
- Нашего, Юль!
- Нашего, так нашего, я не против, - улыбнулся в ответ, почувствовавший надежду на полное примирение с другом детства, Юлий. – Только свеча эта… Терпеть не могу. Я задую, ладно?
И поспешно погасил зажженную Соломеей свечу…