Избранный. Глава 4

ИЗБРАННЫЙ

Глава 4.

Из временного забытья Семёнова вывел гул голосов.
Его разум медленно и нехотя возвращал сознание в действительность.

Гул нарастал, а действительность всё больше и больше становилась реальнее.
Семёнов с трудом разлепил веки и повернул голову в сторону шума. Обстановка вокруг него была накалена. Пояс энергии ещё присутствовал и Семёнов буквально кожей чувствовал назревавшую угрозу.

Возле него стояло несколько старушек благообразного вида в белых платочках, которых он недавно видел в храме. .
Одна из них, тряся клюкой, почему- то показывала на него одним концом своей кривой палки. Лицо у неё было недовольное, если не сказать, злое.

Другие бабульки, столпившиеся  гурьбой за ней, сердито кивали головами, поддерживая первую.

- Напьются с утра, потом нормальным людя;м житья нет!

- Полицию нужно вызвать! - крикнула одна из старушек. И все остальные согласились.

До Семёнова наконец дошло, что говорят про него.

Он помотал головой, стряхивая пелену с глаз и вдруг обнаружил себя лежащим на скамейке. Рядом, на земле лежал его пиджак.

Семёнов быстро, по-армейски вскочил, приходя в сознание.
Потом, как после похмелья или глубокого обморока, попытался восстановить картину, что происходило с ним до этого.

Вспомнив про Алису, и не найдя её, он испуганно огляделся по сторонам, но быстро успокоился.

Его маленькая приятельница, как ни в чем не бывало, гуляла по газону парка между одуванчиков, собирая желтые цветы.

- Цыц! - неожиданно для себя прикрикнул Семёнов на бабульку с клюкой, немного придя в себя, устав от гомона. И попытался отмахнуться от неё, как от назойливой мухи. Но бабулька не сдвинулась ни на метр.

- Чего разорались? Полежать уже нельзя? - Семенов схватился  за конец клюки, увводя от своей головы.

Бабулька вдруг дёрнулась. Её глаза округлились, а тело застыло в неестественной позе.

Оставшаяся энергия, исшедшая из Семёнова, словно током прошлась по палке, парализовав старушку.

- Сейчас уберём! - сказал он, вставая и направляясь к своей обидчице, ещё сам не понимая до конца,что он собирался убирать.
Подойдя поближе, он навис над ней грозной скалой:
- Так! Метастазы уже в области печени! Диабет. Сахар в крови выше нормы, давление под триста! Ты с ума сошла, Мария? Зачем близких гнобишь? Злоба  из всех щелей пр;т! Зятя Мирона совсем извела! Невестке жить не даёшь. Оставь внуков в покое! Креста на тебе нет!

Бабулька очнулась, выпучила глаза на Семёнова, и неожиданно упав в ноги к нему,  принялась неистово креститься, не переставая быстро кланятся, губами почти касаясь его обуви.

- Прости! Прости меня, господи! Помилуй меня, грешную! - старуха обняла колени Семенова.

Все стояли, словно поражённые молнией, не понимая, что происходит, включая самого Семёнова.

Энергия захватила его и тащила в неведомый ему мир, которому он не мог противостоять.

- Встань! - спокойно приказал Семёнов, - Рак разъел не печень, а твоё сердце. Метастазы проклятьем разлагают мозг! Давление у тебя от недовольства и упрямства. Прими уже то, что положено!

- Свят, свят! - бабулька продолжала бить поклоны, крестя уже Семёнова, не переставая причитать, - Прости, прости..

Он поднял старуху и посадил её на скамейку:

- Передохни пока!

Затем обвёл сердитым взглядом  других бабулек, испугано сгрудившихся в одну кучу. Пояс энергии сгустился и словно обволок присутствующих густым туманом. Семёнов чувствовал, как задрожал воздух от напряжения.

- Ну что? Страшно стало? А вы как хотели? Думали, всё отмолите? Думали, батюшка после смерти отпо;т вас и вы прямиком в рай попад;те? Да, сейчас! - Семёнов разошёлся не на шутку и в сердцах протянул руку смотрящим на него, сложив из пальцев знакомую фигуру,- А вот фиг вам!

 Он, как в сильнейшей проекции, увидел пороки людей. Ему неожиданно, как с Мещериковым Геннадием Павловичем, открылся внутренний мир каждой бабульки. Перед его глазами пробежали эпизоды из чужой жизни, так или иначе, повлиявшие на будущее их хозяек.
Его передёрнуло от увиденного и он инстинктивно закрыл лицо, как от удара.

- Ты - преступница! - его палец упёрся в один из белых платков. - Сколько абортов сделала?  Свою жизнь через нерождённых загубила, а теперь завидуешь, тем, у кого внуки? А сейчас чего хочешь? Будем полицию звать?

По пальцу Семёнова снова  пробежал ток. Их обоих словно ожгло пламенем.
Он отдернул руку, испугавшись своей  силы.

- Не могу больше жить с этим! -  закричала вдруг бабка, бухнувшись коленями на пыльный асфальт, зарыдав и закрыв ладонями лицо, мешая перед собой пыль со слюной.
- Забери уже меня к деткам моим! Заклинаю- ю- ю! Забери- и- и! - Выла старушка..

Все в испуге отпрянули от неё.

И тут неожиданно, в тумане пояса, шарахнуло молнией. Вспышкой ослепило всех присутствующих. Семёнов снова почувствовал невероятный прилив любви, как в самый первый раз, когда его также пальцем коснулась Алиса. Резко запахло озоном.
Семенову вдруг стало жалко  бабулек. Он широко раскрыл рот и набрав побольше воздуха в лёгкие, дунул на них.

Бабульки попадали на землю, как оловянные солдатики.

- В церкви не о суетном нужно просить, - сказал он, наклонившись к ним.
Пояс энергии опустился на их головы.
И тотчас все бабки блаженно заверещали, не переставая креститься.

Помогая подняться последней из бабулек, он ласково, на ухо сказал ей:

- Там, возле метро, в двух кварталах отсюда, гречку дешёвую завезли. Цена почти оптовая и очередь пока небольшая. Магазин в полуподвале, с торца здания..

И поймав её удивлённый взгляд, добавил:
- Не переживай, успеешь, если прямо сейчас пойдёшь.348 килограммов ещё на складе, точнее 345 уже..

Придя в себя , бабульки пятясь, осеняли Семёнова крестным знамением:
- Свят, свят..

Одна из них крикнула подругам :

- Блаженный он!

И другие подхватили, кивая белыми платочками, соглашаясь: - Блаженный, блаженный...

Семёнову вдруг представился храм Василия Блаженного в Москве, на Красной площади, вместе с самим Василием, в оборках и лохмотьях,  с хиленькой бороденкой, с красными от мороза конечностями, в честь которого и выстроили этот храм, и замотал головой и руками, протестуя такой перспективе:

- Не- не! Никакой я не блаженный!

Но бабки не слушали его, всё также пятясь задом, крестили его перстами и благоговейно шептали: - Свят- свят.. Помилуй нас, грешных.. Святой блаженный..Заступись  за нас..

- Там ступеньки крутые! - крикнул  он той бабульке, которой советовал, где купить дешёвую гречку, - Осторожней! Третья ступенька совсем отколотая..

Когда всё стихло, подошла Алиса.
- Ты где была ? - недовольно спросил её Семёнов, - Тут такое было сейчас!

- Суета, - сказала она, - Чума на теле человечества. Людям некогда задуматься над бытием. Насущном. Мысли скачут. Мода подогревает. Движение не всегда жизнь.

Семенов не понял о чем она говорит.

- Тебе  нужно прийти в себя, - Сказала Алиса, и обрадовалась собственному открытию и повторила фразу ещё раз, -
" Прийти в себя". Хорошо сказала, правда?

- Мне тоже нужно приходить  в себя? И как часто теперь? - сиронизировал Семёнов.

- Ты слишком переусердствовал с непривычки. Тебе нужно отдохнуть. И мне тоже. Ты очень непростой человек. - Алиса надела на его голову венок из одуванчиков и Семёнова снова накрыло волной теплой энергии.

Он видел как она уходит, и через силу, словно находился в густом  вазелине, попытался протянуть руки, чтобы удержать её.

- Завтра, Семёнов, завтра! - донеслось издалека. Он хотел уточнить, но Алиса не оглядываясь, опередила его:

- Завтра, на этом месте, в это же время...

Назавтра Семёнов пришёл на это же место намного раньше обговореноого срока.
На работу, из- за чрезвычайных обстоятельств, внезапно упавших на его голову, он решил не идти.

Утром позвонил секретарше Лидочке, долго объяснял ей причину, голосом пытаясь изобразить недомогание и выпросил день отгула.

Семёнов и вправду чувствовал себя разбитым. Не телом, нет. Состоянием души. Всё произошедшее выглядело нелепым и где-то даже, дурацким сном и никак не  укладывалось в его привычное представление о том, что должен переживать, а главное, как жить в новом для него измерении человеку, пришедшего к богу.

- Я говорила тебе, что сначала будет трудно. - Раздался рядом знакомый голос и Семёнов от неожиданности вздрогнул. Не смотря на это, он обрадовался этому в глубине души.

Алиса, вопреки их сложившимся отношенииям, села на другой конец скамейки, а не рядом с ним. Возле себя она усадила плюшевого медвежонка.

- Без вариантов.  - Сказала она, глядя прямо перед собой, - Не будет никаких таблеток. Ни синих, ни красных.

Она погладила мишку по голове.

- У избранных нет выбора. Есть только путь.

- Как у самурая! - Ухмыльнулся Семёнов.

- Не совсем так, - покачала головой Алиса., - Путь есть у каждого. Но чаще всего он ведёт к забвению. У избранных он другой.

- Всё- таки, я избранный? - Семёнов надеялся, что за ночь может что- то измениться.

- Ты - избранный. И ничего с этим не поделаешь. - Алиса впервые, со времени прихода, посмотрела на него. В её глазах, как ему показалось, он заметил сожаление.

- Хорошо! - не стал спорить с ней  Семёнов, - Может ты тогда скажешь, что мне с этим счастьем делать?

Алиса долго и изучающе смотрела на него.

- Не знаю. Нам с медвежонком это неизвестно. - Её фраза прозвучало обыденно и просто.

- Что будет дальше? - попытался он перефразировать свой вопрос
 Его немного удручил ответ Алисы.

- Дальше мы пойдём дальше.

- Просто пойдём и всё? - удивился Семёнов.

- Просто идти - это очень много, Семёнов. Не каждый так может. Просто идти- это очень сложно. Люди не умеют просто идти, они вечно куда- то спешат и норовят свернуть налево или направо, а то и вовсе остановиться на полдороге. По пути они пытаются решить свои мелкие проблемы, которые постепенно накапливаются, как грязь на колёса и вскоре мешают двигаться.

- Уф! - вздохнул Семёнов ничего не поняв из того, что сообщила  ему Алиса, - А где ты живёшь?

Он решил перевести  разговор. Семёнов только сейчас задумался над нелепостью ситуации. Одинадцатилетняя, по сути ещё маленькая девочка, ходит одна по городу с плюшевым медвежонком, разговаривает с ними с обоими и рассуждает при этом на взрослые темы с малознакомым мужчиной.

- Всё нормально, Семёнов. - Алиса взяла в руки мишку и прижалась к нему щекой.

- У нас очень демократичные родители! - добавила она, подразумевая, что у них на двоих с медвежонком общие мама и папа, - К тому же, мы можем за себя постоять.

- Это как? - заинтересовался Семёнов и засмеялся, - Как вчера, со мной? Преставив пальчик к голове?

- Нет, - твёрдо сказала Алиса и он заметил, что она, как ребёнок, говорит фразы, обращённые к нему, своему мишке,- Мы не бываем там, где нам не нужно быть. Правда же, Мишка?

- Тоже верно. Нужная способность! - кивнул головой Семёнов, и вернулся к разговору, - И всё - таки, что же будет дальше?

- Дальше мы пойдём туда, где я тебе буду не нужна! - загадочно сказала она и засобиралась, - Где твоя машина?

- Постой, постой! - забеспокоился  Семёнов, - Мы куда- то должны ехать ? - он опасливо начал озираться по сторонам.
- Почему сразу куда-то нужно  ехать? Разве мы не можем здесь поговорить? - волновался он.

- Можем. - согласилась Алиса, - Но сейчас нам нужно ехать.

- Куда? - машинально спросил он.

- Туда! - небрежно махнула она рукой в сторону центра города.

-  А можно поточнее? Туда, это куда? - не унимался Семёнов.

- Туда, где большой мост через реку и монастырь.. - Сказала Алиса, удобно усаживаясь на переднем кресле его автомобиля.

- Послушай, это сиденье не для детей. Во- первых, меня могут оштрафовать, во- вторых,.. - Семёнов тягостно подбирал слова, что же может случиться во второй раз.

- Садись! - сказала Алиса, - Не будет ни во- первых, ни во - вторых.
Я всегда тут езжу и ничего никогда не случалось.

Семёнов тяжело вздохнул, раскрыл карту навигатора и приготовился выяснить маршрут:
- Сейчас  спросим у твоей тёзки!

Но задать вопрос не получилось.
- Вот сюда! - ткнула Алиса пальцем на точку в экране навигатора.

Семёнов обалдело посмотрел на неё:
- Набережная реки Монастырки, дом 1? Это же Свято- Троицкая Александро- Невская лавра!

- Не знаю. Может и лавра. - Пожала плечами Алиса, - Но нам определенно нужно туда.

Продолжение следует..

( С) Р. Шарафисламов