Его звали Джони

   Вообще-то это имя для него выбрано было неправильно, его надо было назвать согласно формуле: Кинетическая энергия тела равна произведению массы тела на ускорение в квадрате, деленное на два. Почему я вспомнил физику? А очень просто, как можно описать такое? Этот косматый сгусток веселья и задора ростом сорок сантиметров легко подпрыгивает на высоту в полтора метра для того, чтобы выразить свою любовь к хозяину, лизнув его в нос. Каким образом это лохматое чудовище появилось у моего отца, учитывая, что ни одного охотника в районе такой собаки не было? А все очень просто. В шестидесятые, да и в семидесятые годы при каждом районном охотничьем обществе существовал приемный пункт шкур добытых животных. Такса была примерно такая: невыделанная шкурка зайца в зависимости от размера и качества принималась по цене 50-70 копеек за штуку, а лисицы уже пять-семь рублей. А взамен эквивалентно сумме сданной пушнины выдавалось охотничье снаряжение и боеприпасы. Цены были такие: банка пороха «Сокол» 200 грамм - один рубль двадцать копеек, дробь девяносто копеек за килограмм, пачка капсюлей «Центробой» тысяча штук - один рубль, «Жевело» сто штук один рубль двадцать копеек. В конце каждого охотничьего сезона отец упаковывал пушную добычу – штук двадцать заячьих и пару лисьих шкур в мешок и вез сдавать в «Заготсырье». Не сложно посчитать, что вырученных денег с лихвой хватало на обеспечение охотничьими припасами на следующий сезон. Хватало с лихвой, учитывая, что деревенский охотник делал за год максимум 100-150 выстрелов. Исходя из этой арифметики, и возникла идея приобрести норную собаку для увеличения количества добываемых лисиц.
   Мы с отцом долго выбирали породу будущего приобретения, и, если бы это было в сегодняшнее время, наверняка остановились на ягдтеьере, но так как это событие происходило лет пятьдесят назад, а ягдов в России тогда еще не было, остановились на породе жесткошерстный фокстерьер. И уже следующим летом, отправляясь в отпуск, со мной в сумке ехал этот супер бандит. Почему я его так обозвал? Все очень просто, в течение трех месяцев до отпуска эта атомная бомба карманного размера жил в московской квартире. И хотя зубы у него были еще молочные, он сожрал все, что можно. Чуть не убрал что-либо, или не поднял на недосягаемую для него высоту, считай, вещь утрачена. Тапочки в хлам, ботинки без носков, брючный ремень пополам, ножки стола не хуже бобра источит до предела. Сижу как-то на кухне и слышу легкое потрескивание, доносящиеся из комнаты. Захожу, а этот дьяволенок ухватился за отклеивающийся краешек обоев и, пятясь назад, отрывает полоску шириной миллиметров 150. Уже отодрал на высоту человеческого роста. Гаркнул на него во весь голос в надежде, что выпустит обои из зубов, и я потом аккуратно эту полоску приклею. Черта с два, этот чертенок, не выпуская обоев, рванул под диван, полоска запуталась в ножках стула, вся помялась и порвалась. Пришлось решать проблему маскировки оголенного места стены.
   Наконец наступил долгожданный отпуск, и повез Джоника к отцу в деревню. Специально взял билет не на любимый скорый фирменный «Янтарь», а на простой пассажирский поезд, нам и требования помягче и остановки почаще, можно песика выводить для выполнения естественных надобностей. Но за всю дорогу он в течение суток, ни разу не использовал предоставляемую возможность, за то, когда мы прибыли на станцию Нестеров уже в Калининградской области, пес целых полчаса не вылезал из пристанционных кустов.
   Так Джони прибыл на место постоянного проживания, и началась у него жизнь деревенской охотничьей собаки, а это означает не мягкое кресло в московской квартире, а будка во дворе, перед ней миска с водой, миска для еды, и, самое главное, на цепь.
   Жизнь на цепи сразу изменила его характер. Целыми днями он лежал перед будкой, положив свою бородатую башку на лапы, равнодушно взирая на мир из-под кустистых бровей на происходящее во дворе. Отношения с дворовыми животными сложились быстро. Кур он игнорировал, они могли спокойно выклевывать остатки еды из его миски прямо перед мордой, попытки броситься с лаем на корову с теленком и овец, были моментально пресечены парой хлестких ударов ивовым прутом по спине. Ума в его маленькой башке хватило, чтобы уяснить положение вещей, и когда коровы и овцы возвращались с пастбища, уходил в свою будку и не вылезал из нее, пока животных не разместят по стойлам. Но была одна проблема, которую не удалось решить до конца его недлинной жизни - это гуси. Не известно, почему, он записал в разряд смертельных врагов эту породу птиц, но количество задавленных им гусаков, именно гусаков, а не гусынь, явно зашкаливает. Любую возможность найдет, чтобы лишить бедную животину жизни. Одного здорового белого гуся гнал по полю с километр, но домашняя тяжелая жирная птица летает плохо, догнал и задавил. Тактика у пса была такая. Два-три быстрых круга вокруг жертвы, резкий прыжок на спину, мощными челюстями за шею, хрусть, и очередная, весьма крупная купюра, неторопливо помахивая крылышками, отправляется из моего нетолстого кошелька в адрес хозяйки предводителя гусиного стада. И вот еще ситуация из этой оперы. Поехали с другом Евгением за грибами на его мотоцикле марки «Макака», то есть «Минск» в дальний лес. Кобеля в двухведерную корзину, и вперед. Приехали в лес, вытряхнул фокса на землю, давай ищи дичь. Кстати, находил он зайцев легко, правда, не гонял, часами, как гончая по кругу, а прогонит метров триста и возвращается, лапы-то короткие. А я отправился собирать грибы. Какое прекрасное занятие эта «тихая охота». Неторопливо бредешь по лесу, работают только глаза, сканируя поверхность, а мысли неторопливо кружатся в голове, ни на чем конкретно не останавливаясь. И весь ты в предвкушении небольшой, но все-таки радости. О, какой красивый подосиновик стоит, да и этот молодой подберезовик тоже хорош, а уж боровичок, спрятавшийся за молодой сосенкой, просто чудо. А лесные, волнующие запахи прелой листвы, хвои отросших за лето веток елочек, сосенок! Красота! И тут в мое сознание врывается громкий панический гогот гусей! Разом включаюсь и огромными прыжками бегу, как я уже догадался, на место трагедии. И точно, у Джони осечек не бывает, тащит, сопя и глядя из-под кустистых бровей здоровенного представителя гусиной элиты. Папа,- на. Чтоб тебя приподняло и хлопнуло, черт лохматый, ну что мне теперь делать с этой «добычей»? Бросить в лесу на съедение лисам и енотам, жалко. Килограмм семь прекрасного мяса. Отвезти домой эту добычу в кавычках, мать этим гусаком и отлупит, не посмотрев, что сын ее выше на голову. Благо прецедент уже был. Лет в тринадцать мы с приятелем Анатолием договорились с птичницами на птицеферме о бартере, правда тогда такого слова и не знали. Мы им застреленного ястреба, они вывешивали его высоко на шесте для отпугивания других пернатых любителей полакомиться курятиной, а они нам петуха на выбор. Так мать устроила такой скандал, мол, где взяли, украли, отнеси назад и извинись, и, никакие объяснения не принимала, пока на велосипеде не съездила на птицеферму и не убедилась в нашей невиновности.
   Привязал кобеля к дереву, переложил собранные грибы в заранее припасенную холщевую сумку, вдруг грибов будет много, засунул с трудом тушку гуся в корзину и вышел на опушку. И тут в метрах трехстах увидел фольварк – усадьбу немецкого фермера, дело было в Калининградской области, бывшей Восточной Пруссии. Пригляделся и узнал дом моей одноклассницы, Вали Шкодкиной, с которой мы сидели на одной парте с пятого по восьмой класс восьмилетней школы. Веселая девчушка с лицом, усеянным жизнерадостными конопушками, верная школьная подруга. Когда директор устраивал очередную акцию разоружения, все мое боевое имущество быстро перекочевывало в ее портфель, и вот они ручонки шаловливые, и на учительском столе в горе рогаток и деревянных, но стреляющих пистолетов моего ничего не было. Я не я, и хата не моя!
   Глядя на расположенный неподалеку фольварк, определить принадлежность гусиной стаи было нетрудно, и я через поле побрел к невысоким строениям, окруженных высокими деревьями. Добрался, вошел во двор и громко позвал, мол, есть ли кто живой? Из-за сарая вышла старушка с лопатой в руках, спрашивает, что, сынок тебе надобно? Я в ответ, бабуля, не Ваши ли гуси у леса на канаве, вот, нашел гусака, еще теплый. В ответ старушка разразилась гневной тирадой по адресу ни в чем не виноватой лисицы. «Вот гадина рыжая, я ее недавно видела. Все-таки добралась до моих гусей! Чтоб тебя охотники застрелили»! Закончив свою негодующую речь, она обратилась ко мне с просьбой отрубить гусаку голову. Это мы запросто, на колоде топором тюк и готово. Пока я занимался с гусем, бабушка в благодарность насыпала мне полную корзину прекрасных осенних яблок, и сопровождаемый добрыми бабулиными словами, я отправился к лесу. Эх, бабушка, знала бы ты истинную причину гибели гусиного вожака, не корзиной с яблоками и не с добрым словом провожала бы меня, а лопатой вдоль спины! Прости меня, дорогая!
   Вот так и жил у моего отца этот пес. Для придания ему стандартных форм за его шерстью надо было ухаживать, применяя тримминг, то есть выщипывание, или хотя бы стрижку. Да кто его в деревне будет стричь, тоже мне фон барон, и так сойдет. Постепенно шерсть отрастала, круглогодичное жилье в будке на улице добавило густого подшерстка, и он легко переносил зиму. Ходил с отцом на охоту, прекрасно отыскивал зайцев, но, конечно, не преследовал их часами, как гончие, а прогнав их с лаем метров триста, возвращался. И уже в первый сезон охоты вытащил из норы трех лисиц, именно вытащил, а не просто выгнал. Доставал и приносил из болота сбитых уток, даже гусаков перестал уничтожать.
   Но такая идиллия, к сожалению, продолжалась не долго. Через дорогу от нашего дома жил Сашка Кузин, еще молодой, но уже ярый любитель выпить. Работал он на бензовозе, развозил топливо по полям, заправляя трактора и комбайны. В кабине его автомобиля за спинкой сиденья всегда находилось заряженное ружье, и когда рано утром он ездил по полям и перелескам, под его выстрелы часто попадали зайцы, косули и прочая лесная живность. И вот однажды, увидев удравшего из дома за течной сукой Джоника, он его застрелил. Видимо жаба задушила. Но Бог не Микишка, знает на ком шишка! Не прошло и двух недель после этого случая как он, возвращаясь вдрызг пьяным на мотоцикле домой, врезался в дерево и разбился насмерть. Прости меня, господи, но мне до сих пор его не жалко.

Вот такая история.

                Александр Косульников. г. Москва 16.10. 2025 г.