Полуостров. Глава 105

Глава 105.
- Преставилась, Павел Александрович... - фельдшер, заметно робея, дотронулся до моего плеча. - В ледник надо... Эх... - он быстро, размашисто перекрестился. - Надо было в город везти...
- Не довезли бы, Михалыч... Эмболия...
Я, не отрываясь, смотрел на тело девочки. Ещё вчера она радостно бегала по школьному двору с остальными детьми. А чтение ей никак не давалось...
На Рождество, их Рождество, мать передала с ней корзину с пирожками. Дары учителю, тратящему силы на их неразумных отпрысков. Я вспомнил, как она смешно крутила головой по сторонам, не решаясь приблизиться к порогу дома. Я так часто орал на них...
- И то верно, Павел Александрович... - он испустил тяжёлый вздох. - Эх, судьба-судьбинушка... Сколько ей годочков сравнялось? Десять?..
- Одиннадцать... - прошептал я.
- Не надо было её ещё мучить... Не выживают-то с такими травмами, каждую жатву такое... Бабы не умеют с техникой обращаться...
- Она должна была выжить! - вырвалось у меня. - Должна была!..
Я закрыл девочке глаза.
Как её звали? Варя. Варвара. Это имя навсегда теперь останется в моей памяти, добавится к списку имён, смерть обладателей которых тяжким грузом лежит на моей совести...
- Не убивайтесь вы так, Павел Александрович... - Михалыч натянул девочке на голову простыню. - И на старуху бывает проруха... Сколько ж вы в руки-то скальпель не брали, рука и дрогнула... - он вдруг понизил голос. - Если вы из-за этого... Так я не скажу... Мол, сам операцию делать пытался, но толком не обучен...
Я молча вытащил из кармана сюртука две сложенные бумажки и протянул ему.
- Помилуйте, Павел Александрович!.. - фельдшер замахал на меня руками. - Как можно... Дите же... У меня что ж, сердца нет?.. Я ж понимаю, вы только помочь хотели... Пойдёмте, я вам наливочки налью, все на душе легче станет!..
- Спасибо, Михалыч... Но, пожалуй, не стоит... - я быстро пробормотал над телом молитву.
Михалыч в это время с опаской косился на меня.
- Смотрю я на вас, Павел Александрович... Не по-нашему креститесь. И к Богу по чудному обращаетесь... А говорите чисто. С поляков, что ли?..
- С немцев...
- Вот, чую, не наш вы человек... Да, не кручиньтесь вы, - фельдшер смотрел на меня с искренним сочувствием во взгляде. - Вы человек молодой, время пройдёт, разрешат вернуться к профессии-то... У нас людей с образованием, ох, как не хватает...
В доме горел свет, хозяйка дождалась моего возвращения.
- Девчонка-то Мартыновых померла, кажись?.. - стоя в дверях сеней, она пытливо вглядывалась в моё лицо.
- Померла... - в тон ей ответил я, снимая пальто.
- Прими Господь её душу... Это матери её наказание! - со значением устремив взгляд в потолок, сообщила она. - Как на мужика её похоронка пришла, с каждым путалась...
- Ты и вправду считаешь, Васильевна, что он убивает детей за чужие грехи? - я прошёл в избу. - Подобно древним языческим божествам? Ты в такого Бога веришь?..
Васильевна истово перекрестилась.
- Да как можно-то, Павел Александрович!.. Господь - защитник наш, всепрощенец...
- Вот и не утверждай больше подобного!.. - я сел на лавку и обхватил голову руками. - У тебя выпить найдётся?..
- Сливовочка, с прошлого урожая ещё... - охотно отозвалась хозяйка. - Только вот... Непьющий же вы!..
- Это неважно...
Первую стопку я осушил, чокнувшись с хозяйкой, она охала и отнекивалась, но, тем не менее, со знанием дела отхлебнула напитка, от крепости которого перехватывало дыхание.
Потом я забрал бутылку в комнату. Когда от неё осталась одна треть, я взмахнул дрожащий рукой, открывая портал.
Сначала я не увидел ничего. Я даже, грешным делом, предположил, что застрял в дыре между мирами, которой пугали нас на занятиях.
Потом до меня начало доходить, что дом Виталия Валентиновича просто погружен в ночную тьму.
Осенью в Городе смеркалось быстро, словно на улицы накидывали черное покрывало.
- Что привело тебя сюда, Пауль? - Куратор стоял на верхней ступеньке лестницы, облаченный в халат, сжимая свечу в правой руке.
- Ты так редко бываешь у меня, что я уже начал забывать, как ты выглядишь...
- Господин Хранитель! - я рухнул на колени у подножья лестницы. - Не милости прошу, дайте лишь возможность прекратить этот ад, в котором я существую веками... Я не могу больше смотреть, как умирают люди, которых я мог и должен был спасти...
- Сие не моя воля! - Виталий Валентинович, всем своим немалым весом наваливаясь на перила, добрался до нижней ступеньки. - Не я определял наказание, не мне его снимать...
- Вы можете написать прощение, - прошептал я.
- Любая моя попытка будет обречена на поражение, как же ты не можешь этого понять... - Куратор тяжело опустился на ступеньку. - Они готовы слышать только единожды...
- Я не прошу об смягчении их приговора, лишь о смерти... Я никогда ничего не просил, господин Хранитель, возможно же хоть раз проявить снисхождение... Девочке было всего одиннадцать, ей бы жить да жить...
В груди у меня сдавило, как у человека, погребленного под завалами каменного строения.
- Те люди на площади тоже хотели жить, - заметил Куратор.
- Те люди с восторгом смотрели на казнь!.. Они упивались её страданиями...
- А это не тебе решать, Пауль, кому какой путь отмерен!..
- Конечно же, это Орден берет на себя роль Господа нашего...
Виталий Валентинович поморщился.
- Ты слишком много выпил, Пауль... Встань сию же минуту, смотреть на тебя противно! Ты обретаешься среди невежества и сам стал похож на жителя этого медвежьего края... У тебя есть дар, но ты предпочёл бросить вызов Отцам, поправ их решение... Так чья же в этом вина?..
- У меня больше нет этого дара... - я медленно поднялся и, не глядя на Виталия Валентиновича, вытер глаза тыльной стороной ладони.
- Ты просто плохо стараешься, Пауль!..
- Мне не четырнадцать лет, - огрызнулся я. - И мне известен предел своих возможностей!..
- Нет, он тебе не известен!.. Если годами вглядываться в тьму, ни разу не попытавшись обратиться к свету, не следует потом удивляться...
- Я хотел спасти жизнь, мне не дали...
- Твоё Предназначение не в том, чтобы резать плоть!.. Ты дана великая сила, но ненависть в тебе к роду человеческому столь велика, что она не может проявиться... До меня доносится, что ты проявляешь избыточную жестокость по отношению к ученикам... Тебя даже отстраняли от работы!..
Виталий Валентинович поставил свечу на ступеньку, и она бросала отблеск на его лицо, делая его каким-то неживым, как у мертвеца, восставшего из могилы.
- Я не способен к ней, и я это доказывал много лет! Я врач, а не учитель... Орден с тем же успехом мог послать меня убирать урожай с полей... И то, мне кажется, я добился бы большего...
В памяти вспыхнула картинка, как я помог двум своим ученицам донести корзины до телеги. Они были слишком малы и сгибались под их тяжестью.
Шли века, а отношение к детям не менялось. Их все также с малолетства загружали тяжёлой работой и все так же продавали в рабство, именуемое чьё-то злой иронией замужеством...
- Иди спать, Пауль, - сказал Виталий Валентинович. - Завтра будет новый день...
- Будьте вы прокляты!.. - вырвалось у меня. - Я ненавижу вас!.. Ненавижу...
... Я увидел их так же отчётливо, как, если бы эта труба теплоцентрали находилась буквально в паре метров от меня. Сработала многолетняя привычка мониторить эфир.
Козлов восседал на трубе, как на троне, сжимая в зубах сигарету. Пыжов и Селиванов стояли чуть поодаль.
- Эй, Коновалов... Сюда подойди!..
Тот попытался пройти мимо, но Пыжов с Селивановым перегородили ему дорогу.
- А на х... не пошёл?..
- Что-то ты борзый последнее время, Коновалов... - задумчиво проговорил Козлов. - Думаешь, если что, биолог поможет?.. Да он в школе ноль без палочки! Ноль, понимаешь!.. - он изобразил комбинацией из двух пальцев заданное число. - На него посрать всем!.. Как мой отец скажет, так они и будут прыгать!
- Надо чего? - Коновалов повернулся к Козлову, не обращая, казалось бы, никакого внимание на Пыжева и Селиванова, которые немного сместились, встав с разных сторон от него.
- Ну прикурить, допустим... - ухмыльнулся Козлов.
Я подумал, что, при всем моем к нему отвращении, я не могу оценить его как клинического идиота. Если бы он считал нужным заниматься, то мог бы добиться гораздо лучших результатов и без папашиной проекции.
Коновалов достал из кармана зажигалку и щелкнул ей непосредственно перед носом Козлова.
Селиванов ухмыльнулся, ему было явно совершенно безразлично, с какой стороны должна была прилететь потеха.
Козлов дёрнулся, но, никак не прокомментировав действия Коновалова, вытащил изо рта сигарету и поднёс её к пламени.
- Хочешь? - он вытащил из кармана пачку сигарет и протянул тому.
- Не-а... Слишком слабые... Такие не курю!
Я поморщился. Даже с поправкой на способности, справиться с троими, один из которых всерьёз занимался спортом, ему было нереально. Особенно, если учесть, что Коновалов до сих пор не научился держать контроль над несколькими сознаниями одновременно.
Это было не критично для обучения, но не прокачанные боевые навыки могли легко подвести в самый неподходящий момент.
- И что же ты куришь? - вполне дружелюбно поинтересовался Козлов.
- "Бонд"...
- У биолога, что ли, стреляешь?.. - хихикнул Пыжов.
- Да, не, судя по пафосу, биолог сам у него одалживается... - Козлов выпустил изо рта струйку дыма. - Слушай, тут Валюшку видел, пузо - во!.. - он очертил в воздухе сигаретой полукруг.
- Уж не от тебя ли, Коновалов?.. - подхватил Селиванов. - Девочка добрая была, всем готова... Добрый день, Павел Александрович!.. - с преувеличенной вежливостью закончил он, обнаружив, наконец, видимо, по изменившемуся выражению лица Козлова, что я стою у него за спиной.
- И тебе не хворать!.. Я тут вот тут ищу, кто поможет, - Коновалов окинул меня взглядом, которым можно было убить на месте, но они, к счастью, этого не заметили, уставившись на меня одновременно с трех точек. - В началке праздник какой-то, парты нужно в коридор выставить, свободное место освободить... Свето... - я вовремя отстановился. - Светлана Игоревна попросила меня пару бойцов отрядить, а все уже разбежались...
- Так уроки закончились, Павел Александрович! - заметил Пыжов.
- Так да! - подтвердил я. - Так и что, в свое свободное время вы совершенно свободны, так?..
- Я у вас не учусь, - недовольно напомнил Селиванов.
- А мне... Это... Мать сказала, в аптеку сходить!.. - Пыжов для убедительности даже сделал пару шагов по направлению к ближайшей к трубе пятиэтажке.
Я посмотрел на Козлова.
- Это эксплуатация детского труда, Павел Александрович!.. - с выражением полнейшей серьёзности на лице провозгласил тот. - По законам Российской Федерации...
- Все понятно... Пошли, Иван!.. - я подтолкнул Коновалова, который, казалось, примерз к своему месту, в спину. - Только на тебя одного надежда...
Коновалов резко развернулся ко мне.
- Я вам, что, парты в одно лицо таскать буду?.. Ищите другого дебила...
- Коновалов, не хами... - порекомендовал Козлов. - А то Палалександрыч расстроется и "двойку" тебе влепит...
- Владислав! - в его взгляде промелькнуло удивление: за 2,5 года преподавания я ни разу не назвал его по имени. - Мне бы с твоим отцом пообщаться... Сам передашь, или мне ему написать?..
- Я же пошутил, Павел Александрович... - он воздел обе руки вверх, демонстрируя, свой миролюбивый настрой.
- Да я не по этому поводу!.. Просто... Ну опять же "двойка" выходит! Опять отец Галину Тихоновну привлекать будет, она меня дёргать начнет, чтобы оценки подставлял... А я, знаешь ли, сильно не люблю этого...
Я, улыбаясь, смотрел на вытягивающиеся все сильнее и сильнее физиономии Пыжова и Селиванова.
- Я вот и думаю, может, хоть в этом году без этого обойдёмся? Может, за ум, наконец, возьмёшься?.. Тебе же сдавать... Ты у нас кем собираешься стать?.. Зачем биология? Просто потому, что пофиг, что?..
- А это не ваше дело, Павел Александрович... - сообщил Козлов, впрочем не слишком уверенным тоном.
- Разумеется, не моё... Пошли, Коновалов, парты двигать!.. - я послал ему мысленный импульс, но он продолжал стоять столбом, разглядывая свои кроссовки.
Я потянул его за рукав.
- Пошли, пошли, Светочка обещала тортиком отбашлять...
Пыжов с Селивановым открыто заржали, но Козлов даже не улыбнулся.
Зайдя с Коноваловым за гаражи, я схватил его за воротник и прижал к металлической стенке.
- Ты больной, да?..
- В чем проблема, не понял?! - он послал в мою сторону заклинание, и я еле успел его отклонить.
Заклинание ударилось в растущую рядом с крайним гаражом березу, и с неё ссыпались на землю остатки листвы.
- В том, что их было трое!..
- И какое это имеет значение?! - выкрикнул Коновалов, попытавшись стукнуть меня по колену носком кроссовки.
Я отбил заклинание, и ноги у него подогнулись. Тогда я отпустил его воротник.
- Сами вы больной, Павел Александрович... - Коновалов схватился за стенку гаража. - Вы чего на меня наехали?..
- Ты их провоцировал! Ты, что, б..., не видел, как они встали?.. Они бы тебе все кости пересчитали, а потом папаша Козлова заявил бы, что ты их оговариваешь! Что я - не я, лошадь не моя, и я - не извозчик... И как ты вообще себя ведёшь в разговоре с Наставником?..
- Я бы справился! - гордо сообщил Коновалов, игнорируя мою последнюю фразу. - Подумаешь, трое!..
- Ты не умеешь разделять потоки силы!.. - я подождал, пока он отлепится от стенки, потом снова двинулся в сторону остановки.
- Потому что вы не учите! - парировал Коновалов. - А обещали!..
- Как, с твоей точки зрения, это должно быть реализовано? Где я найду тебе столько живых объектов?
- А как это собирались реализовывать вы? - он остановился посередине дороги. - Мы вообще куда идем? Школа - там! - он ткнул пальцем в направлении чугунной ограды.
- Я - домой, а ты - не знаю...
- А парты? - Коновалов недоуменно посмотрел на меня.
Я покачал головой.
- Дурак ты, Ванька... Ох, дурак...
Я отсалютовал ему и убыстрил шаг.
- Павел Александрович... - Коновалов продолжал тащиться за мной следом, сгорбившись и засунув руки глубоко в карманы куртки.
- Ну, чего ещё?..
- Вот вы меня спрашивали, когда вы меня на хрен слали... Вот сейчас, к примеру...
- А тебе есть, что мне ещё сказать?.. - я, не сбавляя скорости, с интересом посмотрел на него. - Ты последнее время, ведёшь себя, как будто тебе двенадцать! Ну, четырнадцать, при самом успешном раскладе!.. Я устал уже от твоих закидонов... Я не воспитатель в детском саду и даже не вожатый в пионерском лагере. Я - Наставник. А Наставнику волей Ордена дана практически неограниченная власть над учеником! А что получаю я?! Бесконечные предъявы и претензии...
- Вы же только что сами вмешались!.. - Коновалов достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и убрал её за ухо.
- Коновалов! - я остановился. - Тебе ведомо слово "ответственность"? - поскольку он продолжал непонимающе пялиться на меня, я продолжил. - Ну, кошка у тебя когда-нибудь была? Или собака? Ну, хотя бы хомячок, там?..
- Сравнили меня с хомячком... - горестно сказал Коновалов.
Он шёл прямо по лужам, не обращая внимание на поднимаемые им грязные брызги. Встреченная на пути старушка уже отпустила в его сторону пару нелестных выражений.
- Ну, не веди себя, как маленький, не буду сравнивать...
- Павел Александрович, а вам самому известно это слово? - Коновалов обогнул старушку, и она погрозила палкой в его сторону. - Вы видели, как Валька выглядит?.. Нормально, по-вашему? А ведь вы - врач...
- С хрена ли, Коновалов? Ты забыл?.. Я - ваш классный руководитель!.. - я одарил старушку своей самой обворожительной улыбкой. - Совершенно с вами согласен, молодёжь в край распустилась!..
Я пересёк наземный переход. Коновалов понуро плелся следом.
- Она опять всю ночь проплакала...
- Надо полагать, ты эту ночь у неё ночевал?..
- Я на кухне спал! - с вызовом сообщил он, присаживаясь на лавку под куполом остановки.
- Сильно подозреваю, что этого не требовалось, более того, усугубило течение процесса...
- Павел Александрович, у вас вообще берега есть?! - воскликнул Коновалов.
- Нет у меня никаких берегов! - подошёл мой автобус, и я залез на подножку. - Если бы у меня они были, я бы на вас не собаку спускал, а докладные бы катал!.. Все, давай! Не заморачивайся, все будет хорошо, - добавил я, не испытывая ни малейшей уверенности.
- Не будет... - мрачно произнёс Коновалов.