Лингвоонтологический подход М. Бахтина 2

Критика логического субстанциализма вполне ясно представлена в опубликованной под именем В.Н. Волошинова работе «Марксизм и философия языка», где вся палитра представленных к 20-м годам XX-го века       теорий языка сводится к двум «магистралям» ; индивидуалистическому субъективизму и абстрактному объективизму.          
Для первого направления «осветить языковое явление значит свести его к осмысленному (часто даже разумному) индивидуально-творческому акту». Второе направление задается тем, что «организующий центр всех языковых явлений… перемещается… в языковую систему фонетических, грамматических и лексических форм языка».
При этом в итоге Бахтин отождествляет обе магистрали в плане изолированности единого для них начала в виде спекулятивной  монологичности субъекта, в котором с позиций «социологического метода» диагностируется отчужденность субъекта - и как познающего, и как познаваемого - от диалогичности социальной среды.
Спекулятивный характер монологичности определяется синтаксисом имманентности, что исходит из приоритета спонтанно самопричинного Я,  которое для Бахтина предстает как «абстрактно изолированный элемент».
Имея своим пределом формулу Я/есть, синтаксис имманентности достиг теоретического предела у Канта и Гегеля. Их системы своей полной несводимостью друг к другу на пару обнаружили онтологический тупик классической субъективности в его расщепленности, выражаемой конструктом Я/есть.
И если у Канта с этическим волюнтаризмом  она замыкается со стороны «самоценности» свободного произвола Я, то у Гегеля та же расщепленность с логической спекулятивностью замыкается со стороны «объективного» понятия в том, что оно «есть».
В этом отношении Бахтин заключает, что из синтаксиса имманентной монологичности к трансцендентной мере диалогической целостности можно перейти только скачком. Монологичности, замкнутой на имманентном ядре Я/есть, Бахтин противопоставляет диалогичность, ключевым обстоятельством которой является трансцендентность социальной среды.