Отражение судьбы глава 35

35

Через несколько дней Лика почувствовала себя лучше и стала проситься домой, уговаривая Артёма поговорить с врачом, чтобы тот её отпустил.
- Лика, ты же не маленькая и должна понимать - насильно тебя здесь никто держать не собирается, делается это исключительно по медицинским показаниям! – рассердился Артём после её очередного хныканья. – Можно в любой момент покинуть клинику, но ты же знаешь, какие могут быть последствия, тебе уже не раз объясняли всё о твоём заболевании и риске для тебя и ребёнка, - добавил он.
- Объясняли, конечно, но у вас же полный дом медиков, что вы не заметите, если что-то пойдёт не так?
- Мы - это мы, а здесь специализированное отделение, профильные специалисты, лучшие в городе, между прочим…  - добавил он.
- Ты просто хочешь держать меня подальше, да? – со слезами спросила она. – Чтобы мы тебе не мешали, - для пущей убедительности её рука уже поглаживала живот.
- Успокойся, пожалуйста, Лика! – спокойно, без каких-либо эмоций ответил Артём. – Мы с тобой обсуждали уже этот вопрос, не так ли? Ребёнка я не оставлю, ты тоже не брошена, если успела заметить… И вообще, - он хотел было сказать о том, что скоро она сможет устроить свою жизнь по собственному желанию, но остановился, решив, что до рождения ребёнка не стоит поднимать этот вопрос, а там будет видно, может, Лика и сама так захочет.
- Ну хоть на Новый год-то я не останусь здесь? – спросила она, капризно надув губы.
- Если всё будет хорошо, конечно, я заберу тебя домой… Кстати, надо будет проехать посмотреть пару адресов, я тут глянул на досуге объявления о сдаче жилья, вроде есть нормальные варианты.
- Квартиры?
- Нет, это не отдельные квартиры, а комнаты, я же говорил тебе, что лучше, если рядом кто-то будет!
- Чем с какой-то чужой тёткой жить, я лучше тогда к бабушке уеду, - тихо сказала Лика.
- Не думаю, что это будет лучше, - возразил Артём, - дорога не близкая, да и бабушка у тебя, судя по тому, что ты о ней рассказывала, не из самых добрых, вряд ли обрадуется твоему приезду!
- Конечно, чего ей радоваться беременной незамужней внучке! – усмехнулась Лика. – Она мыслит несколько иными категориями, нежели мы… По её мнению дети должны рождаться в семье, а не у одиноких девушек!
- Лика, не надо подобных манипуляций, мы с тобой уже оскомину набили, обсуждая этот вопрос… Если тебе будет так легче, считайте вместе с бабушкой меня непорядочным или кем там… мерзавцем, подлецом, но я тебе не давал никаких обещаний жениться, не так ли? Наши отношения изначально были такими и тебя они устраивали так же, как и меня… В общем, помогать тебе я буду, но вместе мы не будем… И давай уже поставим точку в этих разговорах!
Лика сжала подрагивающие губы, старательно силясь заплакать и у неё получилось сделать это, только вышло слишком уж наигранно для того, чтобы броситься её жалеть.  В конце концов, Артём попрощался с ней до завтра и направился домой.
Едва за ним закрылась дверь, Лика забыла про слёзы и, подойдя к окну, со злостью смотрела, как он садится в свою машину и выезжает с больничного двора.
- Уммм… – сквозь зубы гневно промычала она. – Что же делать? Как заставить его передумать? – она отошла от окна и посмотрела на свой живот. – Маленький, только ты можешь заставить своего папочку жениться на мамочке… и мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, правда же?  - улыбнулась она и, усевшись на диван, включила телевизор и свой умело настраиваемый на нужную волну ум.
Приближалась встреча Нового года и в городе вовсю ощущалась предпраздничная суета. Люди приобретали подарки родным и близким, закупали продукты к новогоднему столу, договаривались о встречах, планируя праздничные застолья. Некоторые отправлялись в зимние вояжи, желая более оригинальной встречи Нового года.
 В семье Орловых в этом году зимний отпуск не планировал никто. Артём, понятное дело, оставался в городе из-за Лики, вернее, из-за их будущего ребёнка. За несколько дней до праздника её выписали из больницы и теперь она с каждым днём наращивала потенциал своих капризов, видимо, считая, что беременным свойственно подобное поведение. Но Артёма, казалось, особо не тревожили её выкрутасы. Он будто и не замечал их навязчивости, абсурдности или нелепости, больше волнуясь из-за тёплых и понимающих взглядов Анюты, от которых в его груди разливалось трепетное тепло, приятно согревающее в любую погоду и делая прекрасным любое настроение.
Аня тоже никуда не поехала в этом году. Обычно она отдыхала со всеми вместе, а Роман с Еленой в эту зиму решили остаться дома, как и Кирилл, недавно прилетевший из Сочи с очередных соревнований.
Глава семейства тоже на днях вернулся из командировки. Повинуясь сыновнему долгу, он задержался на несколько дней в Москве, проведя это время с матерью, чтобы хоть ненадолго скрасить её одиночество. Они сходили в театр, поужинали в ресторане, погуляли по Арбату, а вечерами вели долгие беседы за чаем. Роман видел, что матери одной здесь тоскливо, но от предложения поехать к ним на этот раз воздержался, помня, чем закончилась  недавняя попытка их совместного проживания.  Накануне отъезда Романа они сидели в роскошной, но неуютной, грустившей сиротливой тоской гостиной и рассматривали альбом с фотографиями. Нинель Эдуардовна сама начала неловкий разговор.
- Знаешь, Рома, за эти дни, что я провела здесь одна, я многое поняла… - сказала она. – Твой отец… он многое позволял мне, и с годами я утвердилась в своей главенствующей роли…
- Да уж, ты в нашей семье всегда была главнокомандующим, не меньше, - мягко хохотнул сын.
- Да-а-а, ты прав, вот приехала к вам и там тоже решила так же… покомандовать, да в сущности, всегда, наверное, делала это…
- Угу, мама, делала, делала… - согласно кивнул Роман Евгеньевич, удивляясь тому, что мать вдруг решила признать свои ошибки.
- Неуклюже вышло, да?
- Сама понимаешь…
- Передай, пожалуйста, Елене, что я сожалею о том разговоре… очень сожалею… Мои слова и мой тон в тот вечер были недопустимы! – Нинель Эдуардовна тяжело выдохнула, всё же подобные слова дались ей нелегко, даже если она и осознала их.
- Мама, я думаю, что ты должна сама сказать Лене об этом, - возразил сын.
- Ты прав, но я хочу сначала поговорить с тобой, всё же ты мой сын и поймёшь меня скорее… во всяком случае мне так думается… Знаешь, приходит время и ты понимаешь, что многое в твоей жизни уходит – силы, уверенность, авторитет – всё это начинает покидать тебя и ты боишься стать пустым приложением к жизни собственного ребёнка, а мозг-то ещё помнит тебя другую – молодую, сильную, самоуверенную, много чего могущую… и толкает на глупости самоутверждения… А когда посидишь в этой пустой квартире наедине со своими мыслями день, другой, третий, то не только переберёшь свои обиды, но и переосмыслишь многое, в том числе и свои поступки…  И знаешь, так страшно становится вдруг... боишься, чтобы их не приняли за поступки старой маразматички…
- Мама, ты всегда для меня останешься разумной, решительной, волевой женщиной, но… всё же ты должна понимать: жизнь в моей семье строится не по твоей указке, а по нашим с Леной представлениям!
- Да, сынок, Елена – прекрасная жена и мать, тебе повезло!
- Я, мама, это знаю, но давай закончим разговор, потому что эта тема, как всегда, на грани…
- Ты прав, ты прав, Рома, прости меня! – быстро проговорила Нинель Эдуардовна и размеренными движениями начала разливать чай из фарфорового чайника в такие же чашки.
Роман смотрел на её лицо и удивлялся тому, насколько спокойным оно было. Её самообладанию можно было позавидовать и поучиться. Так владеть собой могла только его мать, подумалось ему, даже в таком положении, даже в своём возрасте!
Елене по приезде он ничего этого не рассказал, решил дать матери возможность самой исправить последствия стремлений навязать свою волю и сохранить лицо, а ещё Нинель Эдуардовне следовало бы найти новый уважительный тон в общении с невесткой и не только с ней одной.
Елена в разговоре с мужем тоже промолчала о Лике, вернее, о тайнах, которые она скрывает. Она уже знала от Анюты об услышанном ею разговоре Лики по телефону, да и сама поделилась с племянницей, что тоже стала свидетелем чего-то подобного. Они рассказали обо всём Татьяне и втроём хранили этот секрет, опасаясь расстроить и так непросто переносящую беременность Лику.  А когда та оказалась дома, Елена решила понаблюдать за девушкой, тем более, что накануне праздника не очень-то хотелось устраивать неприятные разборки.
Орловы планировали собраться всей своей большой семьёй и пригласили Татьяну с Николаем, которому удалось вырваться на две недели в отпуск. Но Татьяна извинилась и отказалась от приглашения, сказав, что не хочет обидеть родителей, оставив их в такой вечер одних, потому что брат с женой уехали в отпуск.
- Так давайте все к нам! – предложила Елена.
- Неудобно как-то…
- Почему неудобно, посидим, пообщаемся, когда ещё такая возможность выпадет, приезжайте, мы будем вас ждать! – сказала ей Елена.
Не успела она рассказать об этом супругу, как вновь раздался звонок её телефона. Увидев на дисплее имя свекрови, Елена удивилась. Та никогда не звонила ей лично, а после последних событий подобный звонок тем более был  неожиданным.
- Добрый день, Нинель Эдуардовна! – вежливо поприветствовала она маму своего мужа.
- Здравствуй, Елена! – голос свекрови прозвучал немного официально, но без обычной холодности. – Уделишь мне немного времени?
- Конечно…
- Я долго думала и ещё дольше настраивалась на подобный разговор, но считаю, что пришла пора для него… Я тут недавно вспомнила свою жизнь со свекровью, ты же, наверное, знаешь, что мы первое время жили все вместе…
- Да, знаю, Рома говорил о бабушке и дедушке, - подтвердила Елена.
- Да, свёкор был строгим и даже временами казался деспотичным, а вот мама Жени была очень мягкой и доброй женщиной. Она всегда защищала меня, когда её муж указывал на какие-то по его мнению недопустимые оплошности невестки в семье. Я, наверное, поэтому и стала такой, что первое время постоянно сопротивлялась его тирании и властолюбию, а потом уже привыкла и, когда мы переехали от них в другой город, куда Женю направили на работу, продолжала по-прежнему проявлять свою волю… Но я не оправдываюсь, это просто размышления… Лена, ты ещё там? - спросила она, прислушавшись к тишине в телефоне.
- Да, конечно, Нинель Эдуардовна, я Вас слушаю, - откликнулась невестка.
- Прости меня, дорогая моя, за мою несдержанность, мои придирки, большей частью несправедливые… Да-да, не перебивай меня, пожалуйста! – быстро сказала она, услышав попытки Лены что-то возразить. – Дай мне сказать… Я тут поняла одно – моему сыну хорошо с тобой, он счастлив, а для меня как для матери – это самый главный критерий, всё остальное – ерунда по большому счёту… Ну вот, теперь всё сказала, если что и случится со мной, то не страшно – прощения я попросила!
- Вы что такое говорите, Нинель Эдуардовна! 
- Ты права, Лена, не у всех ещё попросила, - вдруг каким-то жалобным голосом сказала свекровь.
- Нинель Эдуардовна, Вы хорошо себя чувствуете? – тревожно спросила Лена.
- Нормально, как и положено в моём возрасте, - усмехнулась свекровь.
- Достаточно хорошо, чтобы доехать до аэропорта самостоятельно? – задала неожиданный вопрос невестка.
- Думаю, да, - донеслось после некоторой паузы.
- Тогда собирайтесь, нечего Вам одной оставаться в такой семейный праздник. Сегодня есть ночной самолёт и завтра утренний, на какой-то точно будет билет, сейчас мы посмотрим в Интернете, а Вы пока собирайтесь, паспорт, главное, не забудьте, а вот вещей много не берите, у нас кое-что даже осталось из Вашего гардероба… Всё, дорогая Вы наша, до встречи!
Она выключила телефон и выдохнула какой-то воинственный клич:
 - Ух-ху-у-у!
- Это что сейчас было? – спросил Роман, войдя в комнату на последних фразах разговора.
- Это? – повернулась к нему жена. – Это твоя мама к нам приглашена, смотри быстрее, на какой рейс есть билеты!
- Леночка, ты знаешь кто? – спросил растроганный муж.
- Знаю, конечно, твоя жена! – ответила она и весело добавила: – Чего стоишь, давай к компьютеру, мне ещё приготовить столько надо - гостей полный дом завтра будет!
Гостей оказалось даже больше, чем они предполагали. Артёму позвонил Павел и пригласил его и Аню на молодёжную вечеринку в ночной клуб.
- Я тут им монтировал локальную сеть и прогонял новое программное обеспечение маркетинговой поддержки, за что мне прилетело четыре приглашения на новогодний вечер, так что возражения не принимаются! – заявил он.
- Никак не получится, у нас есть подруга... - начал объяснять Артём.
– Так я же говорю – у меня их четыре, Серёга празднует со своей почти невестой у новой почти родни, я один, вас трое – арифметика сходится, вроде…
- Ты не дослушал, подруга наша беременная и по клубам ей ходить воспрещается наблюдающим её доктором, так что прости, кузен, но как-то без нас! - усмехнулся Артём, сам не заметил, как обрадовался тому, что Паша не встретится в новогоднюю ночь с Аней.
Но Павел оказался не так прост, а ещё и настырный до безобразия. Он предлагал один за другим приемлемые варианты посещения клуба: от самого удобного диванчика для беременной Лики до приглашения в клуб одной Анюты, чего Артём допустить просто не мог.
- Да и знаешь, Аня уже пригласила свою подругу к нам, так что там ещё плюс два! - выкрутился он, нафантазировав на ходу новую причину для отказа.
- Не проблема, я найду ещё два приглашения, - упрямо твердил Паша, невероятно раздражая Артёма, понимающего, что тому важнее всего было встретиться с Аней.
Шумный телефонный разговор Артёма долетел до Романа и Елены. Узнав в чём дело, они переглянулись и предложили пригласить Павла сюда.
- С роднёй надо дружить! – сказал уверенно отец.
- Вам же веселее будет! - добавила его жена.
- Слышал? – спросил Артём притихшему в ожидании Павлу, не спешившему отключаться.
- Слышал! – сказал тот. – Так я приглашён?
- А как же клуб?
- Да что я там не видел?  - весело заметил Павел и рассмеялся, радуясь, что встретится с Аней, а где произойдёт эта встреча, совсем не важно.
 Роман тоже был доволен тем, что не надо будет переживать за мать, которая так кстати сумела наладить отношения с Еленой и утром прилетает к ним.
Вечеринка у Орловых вышла спонтанной, но душевной. Все сошлись на мнении, что Новый год – волшебный праздник! Нинель Эдуардовна неожиданно нашла замечательных собеседников в лице Таниных родителей, Орловы с удовольствием пообщались с Татьяной и Николаем Воробьёвыми, не забыв обсудить и их предстоящий переезд, а балагур Павел вообще никому не давал скучать. Несмотря на разницу в возрасте, он легко подружился и со старшими Орловыми, и с Кириллом. А ещё весь вечер отчаянно ухлёстывал за Анечкой к несказанной радости Лики и негодованию Артёма. 
О Лике так или иначе знали все присутствующие, но некоторые познакомились сегодня с ней впервые. Родители Тани никак не могли взять в толк, почему она здесь живёт, а с Артёмом они не женаты, хотя скоро у них родится ребёнок. Правда, вслух они это не обсуждали, но вопросы копили, чтобы задать их дочери и зятю позже.
Новогодняя ночь утомила Лику, но она не спешила уходить отдыхать, потому что между Павлом и Артёмом разворачивалась негласная дуэль за Анино сердце. Они всё чаще задевали друг друга, хотя и старались сдерживать свои эмоции. Заметив, что Аня понесла на кухню грязные тарелки, Артём подхватил другую стопку из рук Елены, вызвавшись помочь, и поспешил следом за девушкой.
- Если я ещё раз увижу, как этот кузен увивается возле тебя, я не сдержусь! – сердито заявил он Анюте на кухне.
- Почему? – удивлённо спросила она.
- Ты правда сейчас это спрашиваешь?
- А что? Он забавный, веселит всех...- сказала Аня и сообщила между прочим: – В клуб меня пригласил...
-  Нет! – категорично отрезал Артём.
 - Что нет? И почему?  - Аня остановилась посреди кухни, застигнутая его возгласом.
- Да потому что… Потому…
Он пристально посмотрел на неё и вдруг прильнул к её губам, обняв и крепко прижав к себе. Аня хотела вырваться, думая, что должна это сделать, но с первых же мгновений её сопротивление было сломлено, сердце застучало так, что все попытки рассудка вмешаться были обречены на провал. Она любила и её любовь отвечала таким же всепоглощающим поцелуем, наконец-то найдя выход своей неодолимости.
Захваченные своими чувствами, они не замечали, как за ними наблюдает Лика. Её глаза, не отрываясь, смотрели на целующуюся парочку, а холодный разум нашёптывал, что этот поцелуй означает для неё потерю всякой надежды, унизительную несправедливость, отнятые возможности.
Уголки её губ были слегка приподняты в подобии улыбки, но, скорее, это была гримаса ненависти. За внешним спокойствием внутри неё бушевала буря, порождая холодную ярость. Не отрывая взгляда, она наблюдала за ними, желая только одного: превратить эту нежную картину в груду осколков.