3. Распутье

3. Женитьба

В сенях скрипнули половицы, а затем послышалось постукивание ногами, отряхивавшими снег. Прасковья поняла: «Пришла Полина», - и обрадовалась.

Щепоткина была одна из немногих жителей Берёзкино с особой теплотой и заботой, как к матери, относившаяся к одинокой женщине.

Прасковья рано потеряла мужа, и не дано было ей Божьего благоволения иметь детей. Поэтому каждому приходу девушки она была по-особенному рада и с нетерпением ждала её.

Невысокого роста и худощавая, тихая и незаметная Полина была доброй и отзывчивой. Она помогала Иванихиной по хозяйству, часто они вместе коротали время в беседах о жизни. Прасковья всё более привязывалась к девушке, воспринимая её, как дочь.

- Бабушка, что нужно помочь? – как всегда поинтересовалась Полина. Затем, бегло бросив взгляд по комнате, поспешно спросила: «А Сидора нет?» Засмущавшись от сорвавшегося с губ нескромного вопроса, она порозовела и стала поспешно подметать пол.
- В кузнице он, от зари до зари там время проводит. Говорит, что заказов получил много, к весне готовит инвентарь, - пояснила Прасковья.
- Отец хвалил его – хорошие ножницы для стрижки овец изготовил.
- Мастер от Бога, повезло нам, - согласилась хозяйка, а сама внезапно, как прозрев, поняла: «Приглянулся он девушке».

От этой мысли стало теплее. Сидор ей тоже всё более нравился – работящий и немногословный, спокойный и внимательный. Она, к своему удивлению, обратила внимание, что даже шумных и драчливых мужских компаний он чурался, увлечённо занимаясь кузнечным делом.

- Хороший парень, домашний! – похвалила она, заметив при этом, что её слова понравились Полине. – И не замужем, - с лёгким намёком добавила Прасковья, вызвав смущение девушки.

Было видно, что Полине приятен разговор о постояльце, но девичья скромность не позволяла его продолжить.

- Голодный, поди, работает, - обеспокоилась Иванихина, - спозаранку как ушёл, так и не приходил на обед. Дело уже к вечеру, а его всё нет. Надо бы ему что-то отнести, чтобы поел, да ноги мои болят.
- Бабушка, давай я к нему по пути забегу, а потом домой, - предложила, обрадовавшись, Полина.
- Вот, молодец, спасибо! Сейчас соберу узелок с едой.

Довольная хозяйка засуетилась с ухватом у печи, при этом она с удовлетворением отметила, что кузница находится в другой стороне от дома девушки, но её душа рвётся к Комлёву.

После ухода Щепоткиной радужные мысли роились в голове Прасковьи: «Вот бы поженить их. Хорошая была бы пара». С этими светлыми думами она подошла к иконе Николая Угодника, помолилась, поведав свои надежды на будущее и перекрестившись, попросила счастья для понравившихся ей молодых людей.

Полина, не чуя ног, спешно направилась к кузнице. Она стремилась к ней, как птица к гнезду, всё острее осознавая долгожданную желанность этого момента – встречи с Сидором. От ожидаемого счастья – увидеть его, сердце сладко таяло в груди.

Снег, вторя учащённому биению её пульса, радостно хрустел под ногами, а вокруг искрилась яркая зимняя белизна. Протоптанная меж домов дорожка извилистой лентой уходила к Березнянке. На окраине деревни девушка, переводя дыхание, мимоходом залюбовалась красногрудым снегирём, склёвывавшим рдевшие ягоды с ветки рябины.

Из кузницы разносился одинокий звон молотка. «Значит, один, помощника нет», - поняло юное создание, и сердце на мгновение замерло, а затем радостно отозвалось, ускорив ритм.

Войдя после яркого света в кузницу, она вначале ничего не увидела, только услышала, как звякнул молоток о наковальню, и наступила тишина.

Сидор обомлел от увиденной и такой желанной картины – Полина, сверкая ярким с мороза румянцем, стояла перед ним. Привыкший к полумраку, он в отблесках пламени отметил и её девичье смущение, и красоту.

- Что же я застыла? – пришла в себя Полина. – Еду от бабушки Прасковьи принесла, - поспешила она объяснить своё внезапное появление.

Парень, приняв узелок, невзначай коснулся руки девушки, и оба невольно вздрогнули от тайного тревожного тепла друг друга.

Полина, засмущавшись, чтобы прийти в себя, стала осматривать помещение, где она была впервые.

- Закрой глаза, - внезапно предложил Сидор, - я тебе подарок приготовил.

Девушка доверчиво исполнила просьбу, в волнении ожидая, что последует далее.

По сигналу открыв глаза, она замерла поражённая – кузнец протягивал ей цветок. Это была роза, но необычная, а сделанная из металла, каждый тонкий лепесток которой отливал синевой и, кажется, просвечивался насквозь.

«Не сказка ли это?» - подумала Полина. Нет, всё было реальным: и понравившийся ей парень рядом, и роза в руке, хранившая его тепло, и уединённое общение в таинственной кузнице. Новое неизведанное ранее чувство переполняло её, делая по-настоящему счастливой. «Значит, помнил и ожидал! – ликовала она. – Даже подарок заранее изготовил».

В жаркой истоме млело от счастья потревоженное сердце юной девушки. Долго она не могла в этот вечер уснуть, перебирая в памяти все детали их желанной встречи. От ярких воспоминаний, как в бреду, её бросало в дрожь, тело горело, и было одно желание – тут же вновь броситься к любимому.

Сидор испытывал схожие чувства, вспоминая прекрасное создание, восторгаясь чистотой её души, схожей с кристальной прозрачностью родникового ключа, бившего неподалёку от кузницы.

С этого дня между ними установились особые отношения – тепла и доверия, но это была их тайна. Полина даже матери и сёстрам ничего не сказала о своём счастье. Она на глазах расцвела и похорошела. Млея и вздыхая от переполнявших её чувств, она с особой любовью гладила розу – подарок любимого, доверяя ей свои чувства и мечты.

Только от опытной Прасковьи не укрылись произошедшие изменения. Она видела их, хорошо понимала истинную причину и, радуясь, решила ускорить события.

- Сидор, жениться тебе пора, жизнь веселее пойдёт, а то всё в кузнице пропадаешь, - накрывая ужин, ворковала Иванихина.
- Некогда об этом думать, да и не каждая пойдёт за меня.
- А тебе лишь бы какую и не надо. Хорошая девушка Полина, нравишься ты ей, и замуж за тебя она с удовольствием выйдет.
- Да, это верно, - согласился удивлённый её проницательностью Комлёв. – Только жить нам негде. У меня дома нет, а её семья и без нас большая и бедная.
- У меня будете жить, - спокойно, как давно продуманное решение, предложила хозяйка. – Привыкла я к вам, стали не чужие, нравитесь мне.

От таких слов Сидор сначала даже опешил от неожиданности, а затем стал горячо благодарить Прасковью.

Узнав о предложении бабушки Иванихиной, Полина была безмерно счастлива. Теперь они втроём, обсуждая мероприятия,  тихо готовились к предстоящей свадьбе, спланированной по окончании зимы.

Пришла весна. Бурный расцвет природы, прилёт птиц, появление аистов, ремонтировавших своё гнездо на ольхе у кузницы, всё по-особенному остро волновало и радовало Сидора и Полину. Теперь они часто встречались, любуясь нежной свежестью природы, восторгаясь пением птиц, озабоченных будущим потомством, а вечерами проводили время вместе.

Венчались молодые в храме Пресвятой Богородицы села Гористое. Родители невесты были очень довольны и обрадованы, ведь одна из их дочерей выходила замуж не просто за парня, а за умельца – кузнеца.

У многих жителей деревни эта свадьба вызвала удивление и горячее обсуждение. Женщины с завистью судачили меж собой:
- И что он нашёл в этой серой мышке?
- Сам и рослый, и статный, а взял от горшка два вершка.
- И кузнец известный. За него любая пошла бы.
- Наталья Кудрявцева – красавица, не ровня Полине, а на неё даже не посмотрел.
- Вот и пойми парней… Что им надо?

Мужчины, глядя на Комлёва, давали более грубую оценку:
- Хороший кузнец – золотые руки, но голова не работает.
- Тыква большая, а семечек в ней мало, - смеясь, крутили рукой у головы некоторые из них.
- Статная и видная Наталья – сама к нему тянулась, прямо шептала: «Бери меня!», а не взял, побрезговал, значит.
- И семья у Кудрявцевой с достатком, а у Щепоткиных – голь перекатная.

Только Хомутайло был хмурый и молчаливый, держась обособленно от всех. Он вдруг понял, что Полина давно нравилась ему. Теперь, потеряв её, он ощутил пустоту внутри и острое чувство одиночества. Пришло обострённое осознание, что её бедность была главным препятствием для принятия им своевременного решения. Одновременно, распирая его изнутри, ширилась неприязнь к Сидору, желание отомстить. «Погоди, попомнишь ещё меня!» - со злобой шептал он пересохшими губами.

После свадьбы молодые жили тихо и счастливо, обосновавшись у Иванихиной.

Сидор, любуясь женой, открывал в ней всё более широкие горизонты женской привлекательности. Её глаза – чистые и ясные с таинственными блёстками в них проникали прямо в его душу, окатывая теплом и нежностью. Да и её не многословие, понятливость и тихая покорность тоже нравились ему, вызывая ответные чувства и желание защитить, как ребёнка.

Полина, ранее подобная ромашке, приютившейся на окраине ржаного поля, и под палящими лучами солнца опустившей увядшие лепестки, теперь, найдя опору, расцвела и блаженствовала от неожиданного счастья. Муж ей нравился всё более. Его внешняя суровость и замкнутость не пугали её, она чувствовала в нём глубинную доброту и нежность, ощущая же это в жизни, замирала в детском восторге.

Прасковья тоже была счастлива – Сидор навёл порядок в содержании дома и построек, а Полина усердно помогала готовить еду, стирать бельё, убирать в доме, заниматься в огороде; оба относились к ней, как к матери.

Сидор, как всегда с желанием уходя в кузницу, теперь с удовольствием возвращался и обратно. Он был счастлив, и всё вокруг радовало его, привлекая внимание. Даже к своему удивлению стал замечать необычную красоту ранней осени, с интересом прислушиваясь к изменившимся голосам и пению птиц.

В очередной раз придя домой, он был обескуражен загадочным видом Прасковьи и особенно трепетным взглядом жены с искрами таинственной улыбки.

- Что случилось? – не выдержал Комлёв.
- Надо готовиться к пополнению, - с материнским теплом произнесла Прасковья, с любовью взглянув на Полину.
- Какое пополнение?
- Ребёночек будет у вас.

Сидор вопросительно взглянул на жену. Та, скромно опустив голову, зарумянилась, подтвердив сказанное, и доверчиво приникла к груди мужа.

В этот вечер они втроём долго обсуждали, что необходимо приготовить для будущего младенца, и как лучше обустроить помещение для него.

Весенний расцвет природы, радость жизни во всей её полноте и красках совпали с рождением сына, названного Кузьмой.