Камчатка 2016. 3 мая. Вторник

                3 мая. Вторник

  Сегодня обзорная экскурсия по Петропавловск-Камчатскому и поездка на берег Тихого океана, – собственно, из за чего и прилетела на Камчатку. Рука не отекла, поэтому в травмпункт я не пошла, а просто перебинтовала её. Спускаюсь в холл, Володя, который супруг, уже ждёт нас. Здороваюсь и пытаюсь объяснить свою позицию в свете вчерашних его претензий ко мне.
Дескать, у меня тоже есть претензии к организаторам тура, которые я и изложила в письменном виде. Но «война» мне ни к чему, и если они согласны на дальнейшее сотрудничество, то есть, моё участие в продолжении тура (а не как вчерашнее грозное предупреждение о моём исключении), то заключаем «мир». В противном случае я при возвращении в Саратов юридически грамотно оформляю свои вопросы к ним, и высылаю в адрес фирмы «Гранд». В устных «разборках» принимать участия не буду. Если же мы не находим общего языка, то я прошу вернуть мне деньги за нереализованные пункты программы и дальше я буду путешествовать по Камчатке без их участия.
Володя молча выслушал меня, правда при упоминании о возврате денег у него нервно задёргалась щека: – Но мы с вами лично договор не заключали, почему это мы вам должны возвращать деньги? Мы заключили договор с вашей туркомпанией, вот с ней мы и будем решать этот вопрос!
– Ну что ж, попробуйте, – спокойно отвечаю и сажусь в машину рядом с новым водителем Валерой. Наша молодёжь собралась у второй машины, к ним и подошёл Володя, и о чём-то беседует, меня на это собрание не пригласили, а самой мне вылезать из машины неохота. Ребята сели в машину, а Володя с кем-то говорит по телефону, и тут я краем уха слышу:
– Эта бабка требует возврата денег… та, та, та.
От этого фамильярного цинизма у меня перехватило дыхание… Тут он подходит ко мне и протягивает свой телефон:
– Вот поговорите с моим руководителем (помните, это никто иной, как его супруга Инна, – семейный такой подряд).
Я, не теряя самообладания, отвечаю:
– Ну, во-первых, никакая я вам не бабка…
– Да нет, это вам послышалось, я сказал бабушка…
– Пусть так, но вы мне никакой не внук, и в таком тоне, ни с вами, ни с вашей … то есть, вашим руководителем, я общаться не собираюсь… Да и о чём мне с ней говорить?..
– Ну, в общем, она вам всё объяснит.
Я понимаю, что меня втягивают в «разборки» – кто прав, а кто виноват. Только сегодняшней ночью я задала себе вопрос: для чего я здесь? Увидеть северную часть великого Тихого океана, а заодно и посмотреть на Камчатские просторы. Всё, всё, всё, – сопутствующие ситуации и встречи это  «мимоходом, мимолётом».
Опять спокойно, без эмоций: – Да не надо мне ничего объяснять. Возникла ситуация: у вас претензии ко мне, у меня претензии к вашей фирме. Для меня существуют два пути решения: возвращение к статус-кво, – то есть «мир», или «война», – но тогда с официально оформленными претензиями, а не на уровне «базара», уж простите меня за жаргон.
У Володи опять нервно дёргается щека, но он всё же пытается уговорить меня взять телефон. Категорически отказываюсь:
– У меня сейчас долгожданная поездка на океан, и я не хочу себе портить настроение спорами. Если вы продолжаете настаивать на обмене мнениями (сознательно заменяю слово «претензии»), то милости прошу – вечером на ресепшене я оставлю их в письменном виде. А вы поделитесь со мной своими, но тоже в письменном виде за подписью вашего руководителя…
Володя растеряно в трубку: – Она (то есть я) не хочет говорить.
Водители двух наших машин спрашивают, не пора ли ехать? Короткое:
– Езжайте, – и мы поехали в порт.
Порт прямо в городе. Уж и не знаю за деньги или просто так, но нас пропускают прямо на территорию. Внутри это больше похоже на свалку: груды металлолома, кирпича, бытового мусора, и здание полуразрушенного рыбного комбината с черными впадинами окон. Мимо всего этого идём на сохранившийся причал. Сегодня тепло, и солнце греет совсем по-весеннему. На плитах пирса возлежат огромные сивучи. Мы подходим совсем близко, но они, кажется, и не замечают нас, переворачиваясь с боку на бок, подставляя солнцу, то один, то другой бок. Цвет шкуры у сивучей ржаво-коричневый или как кофе с молоком, короче, кому какой эпитет нравится. Вот один чешет ластом своё брюхо, другой, наверное, всё же заметив нас, поднялся на обе ласты и косит красным глазом в нашу сторону. Сивучам необходим берег, так как самка выкармливает детёнышей на берегу. А берег тут, ой как опасен: обломки пирса переплетены с металлической арматурой. Из интернета узнала, что это частная территория (на ближайшие 49 лет) – хозяин в казну отчисляет ежегодно пару миллионов рублей и, как говориться, трава не расти. А место такое, как здесь: на Камчатке в черте города, есть ещё только в Американском Сиэтле. Привычка приплывать в П.-К. у сивучей давняя, сохранилась она с тех самых пор, когда здесь функционировал рыбоконсервный комбинат, они кормились его рыбными отходами. Так что считайте, нам повезло, и мы увидели морских львов вживую, а не как саратовских стерлядок, – только на гербе.
Да, на львов, конечно, они не похожи, – думаю я, разглядывая гигантов, и тут вдруг раздаётся мощный, хриплый рык. Ого! Да это и впрямь рычание льва. Мы фотографируемся на фоне этих дивных обитателей океанских глубин. Неожиданно в порту появляется Володя и, как ни в чём не бывало, вполне дружелюбно предлагает мне:
– А давайте я сфотографирую вас рядом с сивучами.
– А давайте, – миролюбиво соглашаюсь я.
Фотосессия закончена, и я машу рукой на прощание рыбо-львам:
– До свидания, ребята! Пусть неприятности вас обойдут стороной!
Володя деликатно отошёл в сторону, но видно, что он ожидает меня. Мирно беседуя, идём к машинам. И, чтобы уже окончательно закрыть вчерашнюю тему, я говорю:
– Возможно, я в чём-то была не права, но ведь и вы тоже.
Странно, но он соглашается.
– А в отношении инфантильного Виталика, которого вы защищаете, – снимаю с руки бинт и показываю припухшие фиолетово-синие пальцы, – просто чудо, что он мне их не раздробил, (а про себя думаю: тогда бы мы беседовали с вами не здесь), – да-да, я, конечно, понимаю, что сделал он это не нарочно, но извиниться-то он мог бы. А случилось, как вы понимаете, это на маршруте (тут я сознательно намекнула на ответственность со стороны их фирмы).
– Как, он даже не извинился? – удивился (мне хочется думать, что искренне) Володя?
– И кто он после этого – мужчина? Нет уж, извините за грубость, но он кретин (опять сознательно упоминаю то слово, что вчера вызвало такое негодование).
Володя в замешательстве смотрит на меня: – Так чего же вы всё-таки хотите… денег?
Ага, вот где «собака порылась-зарылась», мне грустно и, отчасти, неприятно от этого разговора: – Да никаких денег ни от вас, ни от кого-либо ещё, я не хочу. Да и войны с вашим «Грандом» я не желаю. Просто дайте мне спокойно побыть на Камчатке, полюбоваться океаном и всё… – не собираюсь анализировать, какие эмоции испытывает Володя после нашей беседы, только знаю наверняка, сейчас он уже названивает своей супруге-директору.
Мы едем на смотровую площадку и, одновременно, на самую высокую точку Петропавловск-Камчатского. Дорога туда очень похожа на нашу  саратовскую, что ведет к телевышке, только здесь она грунтовая. Моё место рядом с водителем, зовут его Валера. Узнав, что я из Саратова, он радостно воскликнул: – Да мы с вами земляки, оказывается! У меня брат живёт в Энгельсе!
Валера – офицер в отставке, по окончании службы, как он выразился, застрял на Камчатке и не жалеет об этом: – Знаете, какие у нас зимой лыжные походы? По 200–250 километров проходим, красота! А на большую землю мы летаем зимой по акции «Аэрофлота»: до Москвы билет стоит 6 тыс. руб., для пенсионеров скидка 50 % – жить можно! У нас некоторые мои приятели даже летают на пару дней в Москву пивка попить!
Так за разговорами мы добрались до ровного пятачка, откуда на самый верх ведёт тропинка: дальше – пешком. Но сейчас тропинки нет, она ещё под толстым слоем снега. Молодёжь кое-как карабкается вверх, вбивая подошвы в снег, а я стою в раздумье. Вот одна девушка не удержалась и соскользнула вниз. Подошёл Володя: – Идите за мной, я буду топтать снег, а вы след в след, так и дойдём до вершины.
Вот мы и на самой высокой точке П.-К., это без малого 400 метров над уровнем моря. Ну, что? Город, как на ладони. Теперь видна его хаотичная застройка, прямых улиц почти нет, всё больше по кругу, оно и понятно, раскинулся-то город на сопках. Представляю, что здесь будет, если однажды тряхнёт, как в Японии… Наша гидесса с нами на сопку не полезла, и потому не рассказала о том, что зимой сопка любимое место горожан-сноубордистов. Забрался наверх – и скатился вниз, прямо к воротам своего дома. А летом – это любимое место парапланеристов, ехать никуда не надо – пари себе над городом, яко птица! А что? Хорошо! Только и мой родной Саратов в плане доступности активного отдыха не хуже Камчатки. Зимой, не выезжая из города, пожалуйте горнолыжники и сноубордисты на склоны в районе улицы Вишнёвой. Летом парапланеристы стартуют со склонов Смирновского ущелья, да и в районе Первой дачной полетать можно.
Но сейчас не о Саратове. Спускаемся вниз строго по своим же следам, Володя рядом страхует меня. В самом городе никаких примечательных памятников нет (это со слов нашего гида). А тот огромный камень, что я сфотографировала в день приезда, – это, не что иное, как символический знак  института вулканологии, который, ну конечно, единственный в мире (а как же иначе!), – это из пояснения нашего гида Татьяны Алексеевны. Понемногу обо всём: про улицы (проспекты), про застройку городских кварталов, про оборону Камчатки от захватчиков, про Авачинскую бухту, про население Камчатки. Получается, что памятник, можно сказать, основателю города Витусу Берингу, или знаменитому французскому мореплавателю Лаперузу или англичанину, участнику экспедиций Кука, а ещё защитникам П.-К. от англо-французских захватчиков (установлен в 1954 г. в честь 100-летнего юбилея победы), всё это не достопримечательности? Это мимо нас – жаль, жаль! А в гостинице мне рассказали ещё о скульптуре «Бэтмен» – это памятник В. И. Ленину в развивающимся плаще. Да, мы всего этого не увидим, но впереди нас ждёт (или скорее мы его ждём) – Его Величество Тихий океан!
  Гидесса сегодня сидит сразу за мной и выступает, по её словам, в качестве «говорящей» головы (кстати, она и не скрывает, что вся информация, которую она нам выдаёт, почёрпнута из интернета). Её менторски-занудный тон, да ещё звук «ф» перед шипящими согласными (Камфчатка – вместо Камчатка)  утомляет. Возможно и поэтому, когда она закончила свой хорошо выученный урок и сказала: – А теперь задавайте вопросы, – желающих не оказалось и она, выдержав паузу, похвалила себя: – Вот, какая я умница, как же всё здорово вам рассказала! (А я подумала про себя: да ну их, этих экскурсоводов, они рассказывают только то, что с ИХ точки зрения будет интересно туристам).
Наконец, мы отправляемся на Океан. Сразу за городом асфальт закончился. Грунтовая дорога – это выбоины и ямы, ямы и выбоины. Да, такую колею могут осилить только «джипы». Вдоль дороги снежные отвалы, высотой почти до крыши автомобиля. «Весеннее» солнце топит их, и вода заполняет все неровности. Мы добрались-таки до береговой полосы. К разочарованию нашего гида мы здесь уже не одни, – на пляже ещё с десяток машин, а в них семьи с детьми, приехали отдохнуть на берег океана. Наша гидесса гонит водителя: – Дальше, дальше, туда, где нет людей…
Остановились и гурьбой к океану. А он суров, Батюшка, и цвет у него  соответствующий: серо-голубой со стальным таким отливом (отлив здесь в смысле оттенка). Песок на побережье черно-серый, а там, где океан наплывает пенистыми волнами, и вовсе становится чёрным-причёрным. Далеко в океане, в дымке, и слева и справа белеют шапки вулканов, и создаётся ощущение, что это глыбы айсбергов. Будто мы в какой-то совершенно сказочной ледяной стране, откуда родом Снежная королева. В воздухе стойкий запах морской капусты и крабов, но их присутствие – это скорее полное отсутствие… Я вдыхаю этот, ни с чем несравнимый океанский воздух, и не могу надышаться им! Береговая линия длинная и пустынная, хочется идти и идти вдаль, вдаль. Но я в коллективе и мне негоже отрываться от общей массы, хотя и, ой как хочется. Мы дружно фотографируемся на фоне пенистых океанских волн. Дует весенний с зимним «привкусом» камчатский ветер, вся публика в тёплых куртках. Сразу за пляжем полоса прошлогодней жёлтой осоки, и в ней зеленеют маленькие кустики брусники с круглыми листиками. Кусты шиповника низкорослые, кое-где краснеют прошлогодние красные ягоды. Унылый довольно-таки пейзаж освежают своей зеленью кусты кедрача. В ложбинах лежит снег, снег и на пляже. Это грязно-черно-белая полоса высотой около метра. Она отделяет океан от прибрежной растительности. Изредка над нашими головами проносятся чайки, резкими голосами оповещая кто здесь хозяин. Жгуче-чёрные вороны разгуливают по песку, выклёвывая только ими одними узретое то, что за ночь выбросил океан.
  Пока наши руководители-водители ставят большой шатёр-палатку, иду переодеваться в ближайшую канаву-воронку. Грех быть на океане и не окунуться в его воды. Разуваюсь и босяком по чёрному песку к воде. Ну и ну, а песочек-то тёплый! Сбрасываю махровый халат, – наша «молодёжь» удивлённо смотрит на меня. А я не останавливаясь прямо в пенную волну… ага, думаете нырнула?! Как бы не так, вода ледянющая: +3 градуса. Всё же захожу на глубину, где мне по пояс. В этот момент налетает следующая волна и накрывает меня с головой, откатывая, она тянет, тянет меня на глубину. Надо сказать, что перед своим «подвигом» я порасспросила местного водителя насчёт глубины океана в районе пляжа. Вот его ответ:
– В этом месте мелких мест нет, а плавать даже в летний сезон отваживаются не многие, – ага, ну всё же плавают! А мне много ли надо… я то вдоль бережка проплыву, – думалось мне. Но едва устояв на ногах, отказываюсь от этой затеи. Дождалась новую волну, она и вытолкнула меня на песок пляжа. По правде сказать, даже такое купание мне понравилось очень! И согрев ноги в чёрном песочке, я снова ринулась в «пенистую морду океана», – это было здорово! Вот и сбылась моя давняя мечта! Наверное, у берегов Калифорнии Тихий океан ласковый и нежный. Только здесь – у него русский характер, и не каждому дано оценить его суровую красоту. Молодёжь, не снимая тёплых курток, ушла гулять подальше от прибрежной полосы, а я, набросив халат, босяком побрела по берегу. Это почти как у Суворова: «держи голову в холоде, а ноги в тёплом чёрном песке».
Батюшка-Океан здесь скуп на подарки, – ни тебе водорослей, ни красивых ракушек. Кое-где, правда, попадаются мелкие ракушки, тёмно-синие с фиолетовым отливом А ещё из песка белыми флажками торчат ракушки побольше – плоские, с ладонь величиной. Ах, какой же у них нежно-розовый перламутр внутри! И это всё! Пляж первозданно чист. Дальше от кромки океанского прибоя через песок уже пробились остроконечные треугольные листики колосняка песчаного. Листики, – это я так мягко о них отозвалась, – трёхгранные заострённые копья, подошву пляжного тапка пробивают насквозь. Один такой впился в ступню, протаранив мне тапочек. Вот она, сила природы, – да такое растеньице где хочешь пробьёт себе путь к свету. Возвращаюсь к нашему шатру,  где уже расстелена скатерть «самобранка», а на ней всё те же пироги с рыбой, да блины с икрой, да чаёк горячий из термоса, а что ещё нужно бедному туристу.
Пока я ходила переодеваться, наша гидесса рассказывала о чудодейственном Камчатском чёрном песке. Я успела к тому моменту, когда она опустила дужку магнита в песок, достала его уже с налипшими чёрными частицами и гордо воскликнула: – Такое диво только у нас на Камчатке!
Верим ей на слово, и всё-таки надо заглянуть в интернет, так ли это. А впрочем, какая разница, это же Великий Океан и берегов у него много.  В то время, как наши водители сворачивали шатёр, мы еще немного погуляли по Тихоокеанскому побережью. Вот и подошла к концу долгожданная встреча (я и не догадываюсь, что мне выпадет ещё одна) с Тихим океаном. Прощайте, Ваше Величество Тихий океан, пишу я на песке, и волны быстро слизывают надпись. Как будто бы совсем здесь не было меня!
На обратном пути нас завозят на самый большой рынок в городе. Только мне ничего не надо и я просто брожу со всеми по рыбным рядам. Красная икра – на развес из больших пластиковых вёдер, притягивает взгляд своим рябиново-янтарным цветом. Стою и заворожено разглядываю икринки, продавец, видя мою заинтересованность, предлагает:
– Берите не раздумывая, – это последняя в этом сезоне!
– Да я взяла бы, только уже купила икру кижуча.
– А вы знаете что самая вкусная икра – это икра чавы`чи (ударение на букву ы) и осталась она на всём рынке только у меня,  до следующего нереста не будет. Да и у меня последнее ведро.
Стою в раздумье, – время для покупок ещё есть, но, чтобы не разочаровывать словоохотливого продавца, покупаю пакетик замороженной нерки. И тут вспоминаю что ещё не купила сувенирную тарелку с видом Камчатки. Отправляюсь на поиски. В сувенирном отделе чего только нет: магнитики, вымпелы, картины, сувенирные фигурки, и конечно, большой выбор тарелок с видами Камчатки. На любой вкус и кошелёк, вот только того, что мне надо, нет. Мы с продавщицей пересмотрели кучу тарелок, только с видом Карякской сопки-вулкана (Каря`ком, как кличут его местные), – тарелки нет. А мне так полюбился он, величественный, и в тоже время, такой домашний, совсем-совсем не страшный, что виден из моего окна в отеле. На нет и суда нет, – беру тарелку с вулканом Вилюченский, он тоже хорош, именно на нём есть гигантская «сосулька» – замёрзший водопад. Ребята накупили камчатских деликатесов, и мы отправились в отель. Когда я забирала ключ от номера на ресепшене, ко мне неожиданно обратилась наша гидесса Татьяна:
– Завтра в 11 часов вас в холле будут ожидать, и вы поедете на снегоходе на вулкан Авачинский, – сказано это таким  приторно уважительным тоном, что мне остаётся только удивляться. Благодарю её за информацию и размышляю чтобы это значило: прощена и помилована, возвращена в ранг полноценной участницы тура?.. Если честно, то радости «победы» в споре с этим «Грандом» я не почувствовала. Не удивила меня и гидесса, которая перед этим общалась со мной натянуто и с холодком, это следствие негативного отношения её «хозяев» ко мне. Понимаю её, она наёмная работница и целиком и полностью зависит от своих работодателей и их настроения. Они могут отказаться от её услуг в следующей поездке. Да-ну, шут с ними со всеми, не хочу я копаться в чужих настроениях.
По поводу завтрашней поездки к подножью вулканов Авачинский (2751 м.) и Корякский (3456 м.) на снегоходах в нартах, – предполагается что это будет самостоятельная такая поездка без инструктора. То есть, один турист за водителя снегоката, а второй пассажиром в нартах. Нас пятеро, то есть я лишняя, и ехать мне, как вроде и не с кем. Но поездка мной оплачена, и вот нашли-таки  решение проблемы. Темнеет – 18 часов, купаюсь, пишу свой дневник, любуюсь на бухту Авачу в огнях и на сопки-вулканы в белых снеговых шапках, – и всё на сегодня. Спокойной ночи, – спать, спать.