Время перерождения - часть6

СУББОТА


щ) Стержневая точка


Когда не нужно вставать и спешить на работу, тянет поспать подольше и я бы с удовольствием отоспался за всю неделю, если бы не козлина на дорогой тачке, которому с утра приспичило врубить музыку на полную громкость. Протерев глаза и зевая, я смотрю на Сисирину, привалившуюся спиной к подушке и нетерпеливо потряхивающую ступнями.

- Наконец-то, Сэм, - говорит она вместо «доброго утра». - Сколько можно дрыхнуть?

Моя красотуля умилительна - проснулась пораньше и не стала меня будить, хотя её явно распирает от желания задвинуть что-то мощное прямо с утра. Мне хочется игриво куснуть её за пятку и я тянусь к ней, но Сисирина не в настроении - она берёт моё лицо и устраивает в междусисечной ложбинке.

- Сэм, мы вчера некрасиво себя повели у Непряхиных, - говорит она, используя множественное число, но подразумевая меня одного. - Нам следует пойти и извиниться.

Если честно, заблуждающиеся нэпсы Непряхины, с их иррациональной верой в мир-матрёшку, меня совершенно не волнуют, как и любые другие нэпсы, кроме лежащего рядом, вот только для Сисирины-то они живые люди. Она и себя считает человеком, из-за чего и воспринимает остальных нэпсов, как обычных людей. Правдоподобие - вот первое, что замечаешь в Мета-игре и первое, что отличает её от компьютерных поделок. Любой здешний нэпс, особенно ключевой, вроде Юрки или дяди Вовы, до того грамотно прописан, что без труда прошёл бы пресловутый тест Тьюринга. Даже я в общении с Сисириной постоянно забываю, кто передо мной на самом деле. Впечатления стопроцентно такие же, как при общении с живым и интеллектуально развитым человеком - сплошное удовольствие.

- Как скажешь, - покорно соглашаюсь я с той, кому должен во всём угождать. - Как-нибудь на досуге схожу и извинюсь, но сперва загляну ещё разок в Катакомбы и повидаюсь с дядей Вовой. Есть у меня к нему ещё несколько вопросов. Заодно уточню насчёт последствий от вампирских укусов и антидота.

- Ага, значит, признаёшь, что с нами происходят изменения! - Сисирина опрокидывает меня на спину и победно взгромождается верхом.

- С некоторыми оговорками. - Я тянусь к её колыхающимся прелестям, но Сисирина не даёт к себе притронуться, отводит мои руки в стороны и многозначительно смотрит с приподнятой бровью.

- Мы не превращаемся в вампиров, даже не надейся, - говорю я. - Впрочем что-то с нами всё же происходит и я хочу узнать, насколько далеко всё зашло и как долго будет продолжаться.

- Тогда я пойду с тобой, - говорит она.

- Нет, не пойдёшь. Это опасно. Ты разве не боишься?

- Не боюсь, потому что бояться нечего. Раз мы помечены вампирами, они нас больше не тронут. Так обычно и бывает, ты просто не в теме.

Она отпускает меня и я наконец получаю возможность нежно поиграться с её умопомрачительными дыньками.

- Вот об этом я и потолкую с дядей Вовой. Мы начали ускоренно регенерировать и вдобавок потеряли всякий страх. Словно нейромедиатор, ответственный за эту важную эмоцию, перестал вырабатываться. В норме такого быть не может.

- А ты уверен, что наша антифобия не вызвана приёмом твоих таблеток?

- Уверен. Таблетки маскируют внешние проявления страха, но не нейтрализуют сам страх. Если под ними я выгляжу невозмутимо, это не означает, что я ничего не боюсь. А сейчас происходит именно последнее. Пожелай я сунуть голову в тигриную пасть - сделал бы, не моргнув глазом. Ты, полагаю, тоже. Ни тебе, ни мне такое поведение не свойственно. Зато свойственно существам с разумной кровью, скрывающимся в Катакомбах. Лучше, чем вампирский пастырь, их знают только парни из секретных лабораторий, но их мы спросить не можем, а дядю Вову можем.

Я приподнимаюсь на локтях и тянусь к сладким девичьим губам. Их обладательница упирается в меня ладошками и я говорю:

- Ответ я, кажется, знаю. Вампиры - всего лишь средство для перезаписи нашего кода. Новообретённые свойства, очевидно, потребуются нам для дальнейшего прохождения Мета-игры на следующем уровне, вот она и переписывает их столь затейливым способом, чтобы выглядело естественно… Но ты не волнуйся, ты даже с новым кодом восхитительна. Я от тебя просто без ума. Именно тебя мне в качестве спутницы и не хватало, так что я бы хотел пройти с тобой весь сюжет до самого конца. Если, конечно, получится…

Сисирина звонко смеётся и качает головой.
- Какой же ты дурачок! Даже в любви не можешь признаться без этих своих штучек…

Она толкает меня на подушку и мы наконец целуемся. Пускай считает мои слова признанием в любви, если хочет. Сам-то я не уверен. Просто не знаю, каково это - любить. Прежде я никого не любил, а если и любил, то ничего об этом не помню. Наверно не трудно заметить, что с эмоциями у меня туго. Я не ловелас, да и вокруг меня одни нэпсы… Но целоваться с Сисириной чертовски приятно, так что целуемся мы долго, ведь оторваться от неё невозможно.

После лёгкого завтрака из молока и хлопьев Сисирина надевает очередное открытое платье в цветочек. Я больше не в силах это терпеть.

- Ты собралась в таком виде лезть в Катакомбы?

Мой критический намёк отскакивает от неё, как мячик от стенки.
- Ага, - говорит она и звенит ключами. - Ты идёшь?

Мы приезжаем к шараге и неуверенно замираем перед проходной. Сегодня суббота, нерабочий день. Получается, шарага пуста.

- Полезем здесь? - спрашивает Сисирина. - Как в прошлый раз?

- Думаю, нет, - говорю я. - Катакомбы примыкают к городским коллекторам не только в этом месте, но и по всему периметру. Давай пройдёмся вдоль стены и поищем другие люки. Солдатня же как-то ходит за водкой? Вряд ли дедушки влезают и вылезают перед проходной…

Проектируемый проезд с незапоминающимся четырёхзначным номером огибает шарагу с западной стороны и плавно переходит в другие проектируемые проезды с незапоминающимися номерами. Какое-то время мы идём вдоль унылой бетонной стены и в одном месте видим возле неё густые заросли ивняка и акации. Если бы я был люком, через который тайком шныряют охочие до спиртного стройбатовцы, я бы прятался именно там.

Мы оглядываемся и делаем вид, будто притомились на солнышке и хотим посидеть в теньке. Конспирация излишня, в выходной день промзона мертва и безлюдна. На проектируемых проездах почти нет машин, а людей так и вовсе нет. Я первым лезу в заросли и - бинго! - люк действительно там. А ещё окурки и пивные бутылки. Чугунная крышка уложена криво; я берусь за неё и не без труда сдвигаю в сторону.

- А перерождались бы в вампиров, я бы её одним мизинцем сдвинул, - говорю я Сисирине и делаю приглашающий жест. - Дамы вперёд.

Красотуля без тени испуга и сомнения лезет в затхлое отверстие. Я следую за ней. Мы спускаемся по ржавым скобам и натыкаемся на дядю Вову. От неожиданности Сисирина ойкает и спрашивает:

- Вы нас тут с позавчера ждёте?

- Нет, - насупившись, говорит вампирский пастырь. - Просто я знал, что вы придёте и что появитесь именно здесь.

- Научились предсказывать будущее? - пытаюсь я пошутить. - Этому учат в отделе «Пи»?

Вид у дяди Вовы сегодня особенно кислый и моя шутка пропадает втуне.

- Научился предсказывать поведение упрямой и бестолковой молодёжи, - душнит вампирский пастырь. - Это умеют делать все взрослые, потому что это совсем не трудно. Школота не настолько сложно устроена.

- Мы давно не школота, - обижается Сисирина.

- Деточка, - вздыхает дядя Вова, - школота - это не указание на возраст, это диагноз вашего поколения. Вы были, есть и до самой смерти останетесь школотой. Даже если проживёте сто лет. Хотя с вашей тягой лезть, куда не надо, вряд ли… А ещё я знаю, что вокруг этого люка нет камер наружного наблюдения, за что здешней охране следует руки оторвать.

- А вы можете? - мгновенно оживляется Сисирина. - В смысле, одним рывком лишить человека руки? Вампиры же должны быть нечеловечески сильны.

- Я не вампир, - вздыхает дядя Вова.

- Не врите! Только вампиры не отбрасывают тени.

Дядя Вова поднимает свой кастрюлеобразный фонарь и на стенке коллектора позади него возникает отчётливая тень. Сисирина тщательно её рассматривает и даже пытается пощупать.

- Понятно, - говорит она, - гипнотическое воздействие. Что ж, высшие вампиры и это умеют. Примеров полно.

У дяди Вовы беспомощно опускаются руки.

- Может стаю на вас натравить? Видимся второй раз, а вы меня уже утомили. Теперь-то вас чего сюда принесло?

Сисирина берёт пастыря под руку и смотрит на него чистыми, невинными глазами, словно хочет околдовать. Небось и платье ради этого напялила.

- Никого вы не натравите, вы ведь хороший, вас государство здесь поставило, чтобы людей от нечисти защищать, а не скармливать глупенькую школоту вампирам.

Прикидывается простушкой, а у самой в глазах бесенята играют.

- Отделы - надгосударственная структура, - говорит дядя Вова, высвобождается из рук фанатки ужасов и приглашает нас за собой. - Так что никому мои истинные задачи, кроме непосредственного руководства, не известны.

- Вот и славно, и нам их незачем знать, - подхватывает Сисирина. - Мы ведь не журналисты, не блогеры. Что вы так враждебно настроены? Мы теперь в какой-то степени родственники - по крови.

- Чего? - удивлённо оглядывается дядя Вова.

- Мало ли, куда мы суёмся, - говорю я. - Неужели мы выглядим опасными? Нас интересуют не секреты отдела «Пи», а секреты шараги. Какое вам до неё дело, раз вы не имеете к ней отношения?

- Уж чья бы корова мычала! Я твою персону, парниша, первым делом по базе пробил. Ты у нас личность мутная…

- Не мутная, а загадочная, - поправляю я его. - И на то есть причина. Я же всё-таки сталкер Мета-игры. Ищу способ взломать матрицу реальности. Как же мне не быть загадочным? Тогда она, - я киваю на Сисирину, - меня сразу разлюбит и бросит.

Дядя Вова качает головой.

- Всё шутки шутите? Ну шутите, шутите. Когда-нибудь дошутитесь.

- Да мы, по-моему, уже, - говорит Сисирина. - Сэм вчера руку порезал, изрядно так, а она вмиг зажила. Это ведь из-за вампирского укуса, да? Мы медленно, но верно перерождаемся в нечисть?

Положив на пол каску, дядя Вова усаживается на неё. Нам сесть некуда, поэтому мы слушаем его стоя.

- Ответ на ваш вопрос: и да, и нет. Множественные укусы существ с разумной кровью действительно начали вызывать у вас психофизиологические изменения, но я успел вколоть вам антидот. Полностью он очистит вас не сразу, так что какое-то время могут наблюдаться побочные эффекты. Это сугубо временное явление, ни в кого вы не перерождаетесь.

Я радостно хватаю и трясу Сисирину.
- Я так и знал! Так и знал! Нам просто на время передались вампирские способности, да? Сила, нечувствительность к боли, бессмертие…

- Только ускоренная регенерация и синдром «море по колено». Ну и стая пока принимает вас за своих и не трогает, когда вы в Катакомбах.

- И надолго это у нас?

- Через неделю всё пройдёт и вы вновь станете самими собой. Поэтому пожалуйста, прошу вас, держитесь подальше от шараги. Добром ваше любопытство не кончится.

- Непременно, - обещаю я. - Только сперва раскроем все здешние тайны. Очень уж мы любознательны. Иначе бы я, например, не стал хакером. Я не только умею подправлять данные о себе в официальных базах, но ещё и разыскиваю всякие любопытные вещи. Так, например, я обнаружил по меньшей мере две заинтересованные группы - одну в среде организованной преступности и другую в спецслужбах, - стремящиеся прибрать шарагу к рукам. Допустим, чекистов привлекают секретные лаборатории и опыты на людях, а браткам-то на что шарага сдалась? Что-то же, значит, в ней есть. Мы в прошлый раз заметили, что вы многое недоговариваете, дядь Вов. Шарага определённо не то место, каким кажется, и мы не отступим, пока не узнаем о ней всё-всё-всё. Вы же подписку о неразглашении не давали, какой вам резон что-то скрывать? Расскажите.

Подумав немного, дядя Вова говорит:
- Что ж, начать придётся издалека. В тысяча девятьсот сорок пятом году нашим войскам досталась уйма документов - немцы не всё успели уничтожить. Кое-какие бумаги касались пресловутого «Общества Туле» - оккультной ложи, в которой Гитлер начинал свою карьеру. Помимо той деятельности, что была у всех на виду, ложа «Туле» занималась поиском и сбором свидетельств существования могущественной доисторической працивилизации, чьих представителей оккультисты называли «высшими неизвестными»…

Мы с Сисириной многозначительно переглядываемся и вспоминаем вчерашнюю лекцию Непряхина. Бывают же такие совпадения? Разумеется, нет, не бывают. Это не совпадение, а, скорее, указатель на дальнейшее развитие сюжета Мета-игры.

- В Третьем рейхе ложа «Туле» преобразовалась в секретную спецслужбу «Аннэнербе», агенты которой годами безуспешно прочёсывали Тибет в поисках таинственных и мифических стран Агарти и Шамбалы, где, якобы, обитают остатки «высших неизвестных». Почему в неприступных горах? Да потому что только там можно было пережить всемирный потоп - глобальный катаклизм, якобы уничтоживший древнюю працивилизацию…

Дядя Вова чешет гладкую, как коленка, лысину и внезапно меняет тему.
- Знаете, почему Гитлер на самом деле преследовал евреев? Теория про неполноценные расы - это сказочка для пузатых баварских бюргеров, любителей пива и сосисок. Гитлер не мог озвучить всей правды. В политической борьбе он опирался на совершеннейших простофиль, которые просто не поняли бы, начни он им задвигать про знания и артефакты «высших неизвестных». Даже нынешний обыватель - не шибко просвещённое существо, а уж сто лет назад и подавно. Фольксдойчи сочли бы Гитлера помешанным, как мы сейчас считаем сторонников плоской земли и фоменковцев. Широкие народные массы не пошли бы за чокнутым.
А между тем, истина именно в этом и заключалась - Гитлеру до смерти хотелось завладеть знаниями и артефактами «высших неизвестных». Адепты «Туле» верили в них больше, чем в бога. Обладание подобными сокровищами автоматически вывело бы Германию в абсолютные мировые лидеры. Даже Америка вынуждена была бы склонить перед рейхом голову, а о прочих государствах и говорить нечего.
Евреи, живые реликты древности, чудом дожившие до наших дней современники древних египтян и шумеров, за века и тысячелетия скопили невообразимые ценности. Когда они уходили из египетского плена, бог позволил им забрать у египтян всё, что пожелают. После вавилонского плена ситуация повторилась: персы освободили евреев и в качестве компенсации разрешили забрать из Вавилона что угодно. Тут главное понимать, что под ценностями подразумевается не только золото, но и знания, информация. Таким образом, многие знания, накопленные древнейшими цивилизациями, оказались в руках у евреев и просто хранились в общинах и синагогах. Фактически пылились мёртвым грузом, потому что сами евреи ими не пользовались - бог запрещает им иметь дело с языческим наследием. Но и расставаться с накопленным евреи не спешат - просто так, на всякий случай, мало ли что. Они рассуждают так: если мы не воспользуемся чем-то, что может вызвать непредсказуемые последствия, то и никто не воспользуется. Евреи не столько прячут древние артефакты от остального мира, сколько оберегают мир от неразумного использования опасных знаний и технологий.
Беда в том, что за многие века евреи позабыли, где и что у них хранится. Будь иначе, может, они и договорились бы с Гитлером. А так ему пришлось пустить их в расход, лишь бы получить желаемое. Имущество еврейских общин тщательно обыскивалось офицерами «Аннэнербе» и всё ценное изымалось - старинные книги, свитки, рукописи, загадочные предметы… В некоторых документах описывались такие вещи, от которых у любого традиционного историка мгновенно подскочило бы давление или началась бы изжога…

Рассказ дяди Вовы, безусловно, интересен, но почему же в итоге у немцев ничего не вышло? Об этом я его и спрашиваю.

- А потому не вышло, - говорит он, - что собранных свидетельств оказалось недостаточно, чтобы составить полное и правильное представление о «высших неизвестных», их возможностях и технологиях. Были и другие причины. Германия захлёбывалась в затянувшейся войне, к которой была экономически не готова, несмотря на поддержку всей Европы. Сотрудникам «Аннэнербе» приходилось работать в спешке, а торопливость, как известно, ничему не идёт на пользу. Да и сами сотрудники «Аннэнербе», чего греха таить, были не семи пядей во лбу. Они не сумели в полной мере ассимилировать полученный массив информации. То, что им удалось понять, они трактовали кто во что горазд, каждый по-своему, между ними разгорались постоянные споры и склоки, не было никакого взаимопонимания и слаженной работы. Что-то вообще трактовалось ошибочно. На основе этих ошибок предпринимались неправильные и непродуманные действия… Одним словом, тайные миссии в Тибет не увенчались успехом. Ни Агарти, ни Шамбалу немцы не нашли.
В первую очередь они упускали из виду тот факт, что добытая информация представляла собой сакральные тексты, каковые нельзя понимать буквально. В наивных представлениях нацистов Агарти и Шамбала были некими цветущими долинами, спрятанными среди заснеженных горных хребтов. Естественно, в Тибете ничего подобного нет. В качестве альтернативы предполагалось, что Агарти и Шамбала скрыты в подземном мире. Тут немцам сослужила дурную службу идиотская теория полой Земли. В Тибете (или, как вариант, в Антарктике) будто бы имелся проход во внутриземную полость, в мир, подобный обручевской Плутонии, где роль солнца исполняет горячее земное ядро. Наличия мантии эта теория не предполагала…
Советские специалисты, в отличие от «истинных арийцев», оказались малость поумнее. Они-то прекрасно понимали, что Земля не полая и никаких загадочных стран посреди Тибета нет. И хотя легенды о «высших неизвестных» противоречили истмату и научному атеизму, не все посчитали их вымыслом. Точнее, не в полной мере вымыслом. Небольшая группа единомышленников склонялась к мысли, что древние свидетельства всё же описывают нечто конкретное, остаётся только понять, что именно.
Так постепенно в умах этих людей созрела на тот момент еретическая идея о множественной вселенной. Позже она была блестяще доказана на практике полевыми агентами отдела «Каппа». В подробности я вас посвятить не могу, а в общих чертах дело обстоит так: помимо нашей вселенной, за её пределами, имеется бесконечное число других вселенных. Какие-то похожи на нашу, какие-то нет…

После этих слов мы с Сисириной вновь многозначительно переглядываемся. Из уст дяди Вовы звучит практически то же самое, что вчера нам доказывал Непряхин. Только академик не выходил за рамки досужего теоретизирования, а дядя Вова утверждает, будто наличие мультиверсума доказано на практике. Похоже сюжет Мета-игры и впрямь стремительно набирает обороты. Стало быть, недалеко и до финала…
Вампирский пастырь не может знать о Непряхине… И вдруг меня осеняет.

- Скажите, дядь Вов, - прошу я, - а среди той группы специалистов случайно не было человека по имени Феликс Кириллович Непряхин? Просто мы с ним знакомы и он практически слово в слово повторяет то же, что и вы.

Сисирина охает, её глаза возбуждённо блестят. Понадобилось меньше мгновения, чтобы до неё дошло. Однако дядя Вова кремень. Он говорит:

- Кто был в той группе, а кого не было, я вам докладывать не стану. Обойдётесь. Достаточно вам знать, что проект изучения наследия «Аннэнербе» влачил жалкое существование до начала восьмидесятых годов, когда с приходом к власти Андропова в него вдохнули новую жизнь. Молодому руководителю НПО «Сигнал» поручили найти способ и разработать средство для преодоления барьера между мирами.
На тот момент казалось, что решений всего два: либо создать техническое устройство, пронзающее межвселенский барьер, либо так изменить самого человека, чтобы он мог проходить сквозь барьер простым усилием воли, в изменённом состоянии сознания. На территории шараги создали подземный исследовательский комплекс и приступили к опытам и экспериментам.

- Получается, - задумчиво говорит Сисирина, - здесь что-то вроде советско-российской Зоны-51? И как успехи? Нашли Агарти и Шамбалу?

- С точки зрения теории мультиверсума, - объясняет дядя Вова, - обе «страны» из древних преданий скорее всего являются соседними вселенными, а «высшие неизвестные» - их обитателями, когда-то посещавшими наш мир. Так что любая привязка к Тибету и Антарктике - чушь несусветная. Вероятно, там находился всего лишь портал или точка сопряжения, через которую «высшие неизвестные» попадали в наш мир…

После вчерашних полемик с Непряхиным мне интересно знать: иномирянские гости появлялись здесь в своём истинном воплощении или посредством аватар? Дядя Вова либо не знает этого, либо не хочет говорить.

А вот Сисирину почему-то интересуют маловажные детали.
- Как руководство шараги сумело втюхать это партийным боссам и выбить из них финансирование? - спрашивает она.

- Элементарно, - говорит дядя Вова. - Так же, как писатели-фантасты втюхивали худсоветам забористые сюжеты про инопланетян. Заявлялось, что раз гости из иных миров уже доросли до межпространственных перемещений, значит они стоят на чрезвычайно высокой ступени общественного развития и давным-давно построили у себя коммунизм. Они и нас-то наверняка посещали, чтобы наставить на путь истинный, но наши древние предки ещё не развили в должной мере производительные силы и производственные отношения и не могли перескочить через несколько общественно-исторических формаций сразу из первобытной дикости в коммунизм. Кстати, классики марксизма утверждали, что подобные прыжки невозможны, так что всё сходится. Иномирянские гости покинули нас ни с чем, оставили развиваться самостоятельно. Но теперь-то мы наконец созрели и можем установить с ними контакт для дальнейшего плодотворного сотрудничества двух коммунистических цивилизаций на благо всего мира. Ура, аплодисменты!.. Вам, школоте, трудно такое представить, но в те времена подобные речи принято было встречать бурными овациями. Так что не удивляйтесь, шарага получила карт-бланш на любые исследования и эксперименты… В том числе и бесчеловечные.

Дядя Вова вытягивает руку и хлопает по ней.
- Некоторые народы считают, что помимо кровеносной системы наше тело пронизано сетью каналов, по которым циркулирует жизненная энергия. Миллиард китайцев называют её «ци». Полтора миллиарда индусов называет её «прана». В материалах «Аннэнербе» она фигурировала под названием «врил», а раса её носителей, «высших неизвестных», называлась «врил-йа». Отличие врила от ци и праны прежде всего в мощности. Ци/прана - это чисто человеческая, слабая жизненная энергия, а врил можно сравнить с жизненной энергией богов. По этой причине и сами врил-йа воспринимались, как всемогущие боги.
Директор шараги и его единомышленники справедливо рассудили, что именно врил позволяет «высшим неизвестным» странствовать между мирами. Без этой субстанции нечего и думать о том, чтобы преодолеть межвселенский барьер. К сожалению, советские спецы были поголовно материалистами и многое понимали упрощённо. В жизненной энергии они видели кровь богов - нечто, вроде древнегреческого ихора. Их безуспешные опыты по созданию этой субстанции и привели в конечном итоге к «разумной крови». А когда стало понятно, что получился отнюдь не врил и не ихор, родилась идея суперсолдат. Никому не хотелось просто так отказываться от удачного изобретения. Результат вам известен…

- Вампиры! - вздыхает Сисирина, то ли восторженно, то ли удручённо, не разберёшь. - А что потом? Ну, допустим, создали бы врил. И? Дальше-то что? Всё равно ведь пришлось бы лететь в Тибет, к порталу? Кстати, дайте-ка угадаю. Это наверняка пресловутая гора Кайлас?

- Не совсем, - чуть помявшись, говорит дядя Вова. - Вам следует знать ещё кое-что. В семидесятых годах прошлого века по Америке прокатилась волна массовых протестов коренного населения, выступавшего против государственной политики в отношении индейцев. Поговаривали, что за этими протестами стоят советские спецслужбы… Звучит правдоподобно, потому что в западном полушарии Советский Союз заигрывал со всеми, кого мог и хотел перетянуть на свою сторону. В первую очередь это касалось угнетённых, а в США трудно сыскать кого-то бесправнее индейцев.
И вот однажды в Москву привезли настоящего индейского шамана. Для чего - неясно; эти документы Лубянка засекретила навечно. В рамках культурной программы шамана возили по городу, показывали ему Кремль, Мавзолей, Останкинскую башню, памятники Марксу и Ленину, ВДНХ, Большой театр и много чего ещё. Возили его и по промзонам, знакомили с производственными мощностями заводов и фабрик…
Случайно или нет, шамана привезли в этот район. И если на прочие блага цивилизации он взирал равнодушно, то возле НПО «Сигнал» оживился, пришёл в неописуемое возбуждение, начал что-то тараторить и жестикулировать. Переводчики сперва прибалдели, а затем пояснили, что индеец считает шарагу стержневой точкой мультиверсума. Точнее, не саму шарагу, а место, на котором она стоит. Позднее медиумы Отделов подтвердили слова шамана…

- Так вот почему здесь быстрее поправлялись больные - во времена госпиталя! Все думали, что из-за целебного родника, а оказывается нет.

- Деточка, неужели ты думаешь, что родник просто так стал целебным?

Реплики Сисирины и дяди Вовы снова поражают меня человеческой способностью заострять внимание на несущественном и начисто игнорировать важное.

- Что ещё за стержневая точка? - спрашиваю я.

- Вы наверняка хоть раз в жизни ели шашлык, - констатирует дядя Вова. - Представьте себе, что шампур невидим, бесконечен и нелинеен. На него насажено бесконечное количество кусочков мяса. Каждый кусочек - это отдельная вселенная. Где шампур пронзает мясо, там стержневая точка. Шампур является как бы общим связующим началом, единым для всего мультиверсума, несмотря на конкретные отличия каждой отдельной вселенной в общей связке. Чем ближе кусочки друг к другу, тем больше они похожи. Как миры в «Хрониках Амбера» Роджера Желязны. Читали? Чем ближе мир к Амберу, тем больше на него похож; чем дальше, тем больше отличий…

- Мы слышали сравнение мультиверсума с матрёшкой, теперь вот с шашлыком… Скоро станем заправскими философами.

Моя шутка снова остаётся неоценённой.

- Осталось добавить, - говорит дядя Вова, - что «врил-йа» - не единственное название «высших неизвестных». Считается, что так их звали в Тибете, а в Шумере их принимали за ануннаков родом с Нибиру. Это некая загадочная планета, сближающаяся с Землёй раз в пять тысяч лет… Научный же коллектив шараги считал «Нибиру» шумерским названием Агарти/Шамбалы - то есть, соседней вселенной, а не планетой. Её загадочный пятитысячелетний цикл схождений-расхождений объяснялся так: не все вселенные постоянно соприкасаются друг с другом. Поскольку физика мультиверсума и его нелинейная геометрия нам пока не ясны, может быть так, что между некоторыми вселенными имеется некий люфт, когда они то приближаются друг к другу, то снова расходятся с определённой периодичностью - постоянной или переменной, по-разному. Также теория множественной вселенной провозглашает тезис, согласно которому, любая вселенная слишком сложна, динамична и хаотична, и таков же общий мультиверсум, каковой по определению не может иметь чёткой структуры и, значит, у отдельных вселенных внутри него нет и не может быть жёсткой фиксации относительно друг друга. Миры, так или иначе, совершают колебания, сравнимые с броуновским движением молекул. Стало быть, точки сопряжения непредсказуемо возникают где попало и так же неожиданно исчезают. Ануннаки передали эту информацию шумерам, но те неверно её истолковали - в силу, видимо, каких-то семантических особенностей их языка, и выразили в привычных астрономическо-астрологических понятиях. Так Нибиру превратилась в планету, это записали на глиняных табличках, и ошибка пошла кочевать из века в век…

- Как бы то ни было, - продолжает вампирский пастырь, - после заявлений индейского шамана больше не было необходимости искать точку сопряжения в Тибете или в Антарктике. Раз в наличии есть общая для всего мультиверсума стержневая точка, через неё возможно попасть в любой мир прямо с территории шараги…

Дядя Вова встаёт и поднимает каску.
- И это всё, что вам следует знать. Большего сказать не могу… Ну что, поняли теперь, почему заинтересованные стороны на самом деле рвутся в шарагу? Не ради лабораторий и не ради технологий, а из-за стержневой точки. Плохие парни проведали о ней ещё в девяностых, когда пошло первое слияние госструктур и спецслужб с криминалом. И они не успокоятся, пока не получат контроль над этим местом. Оно им нужно позарез. А теперь дуйте отсюда и чтоб я вас больше не видел. Серьёзно, я не шучу…

И мы дуем - обратно, тем же маршрутом, каким пришли.

- Ты заметил? - тормошит меня Сисирина, когда мы вылезаем из кустов на безлюдный проектируемый проезд. - Пока мы слушали дядю Вову, меня не отпускало ощущение… - Красотуля чуть не задыхается от восторга. - Сэм, я постоянно знала, где именно находится стая!

- Я тоже её чувствовал, - говорю я. - Наверняка это ещё один побочный эффект укуса. А теперь давай навестим Непряхиных, извинимся и загладим вину искренним интересом к Агарти, Шамбале и врил-йа. Наверняка старому академику найдётся, что нам рассказать…

По выходным маршрутки ходят реже. Мы долго торчим под солнцепёком на остановке и, чтобы не терять зря времени, жадно целуемся. Платье скрывает массивный низ и в нём Сисирина выглядит необыкновенно соблазнительно.

В маршрутке она спрашивает:
- О каких заинтересованных группах шла речь и когда ты успел о них узнать? Ты же всё свободное время нетленку строчишь…

Оттопырив нижнюю губу и старательно подражая крутым киногероям, я говорю:
- Эй, детка, я же всё-таки сталкер Мета-игры!

Маршрутка подскакивает на лежачем полицейском, я подскакиваю вместе с ней, бьюсь головой о потолок и больно прикусываю язык. Образ крутого парня разлетается вдребезги. Сисирина смеётся.

На конечной мы пересаживаемся на метро и едем одну остановку, на сей раз без приключений. Это означает, что Мета-игра готовит какую-то подлянку. Несмотря на вчерашние сомнения, я всё-таки остаюсь верен своим взглядам относительно симулякра. И мои предчувствия сбываются.

Когда мы подходим к дому Непряхиных, меня в который раз охватывает дежавю. Многоэтажка оцеплена полицией и пожарными, вокруг толпится народ, санитары загружают чёрные мешки в труповозку. Наверху дымятся почерневшие окна, воняет гарью.

Я уже понимаю, что здесь произошло, но всё же хочу убедиться. Тронув за плечо одного из зевак, я интересуюсь:
- Братан, чё стряслось-то?

- Семейка террористов химичила у себя дома взрывчатку, - охотно рассказывает очевидец. - Ну и случайно подорвалась. А на вид такие приличные люди были, косили под профессоров…

У меня звонит телефон. Это Куратор. Я отхожу на пару шагов от побледневшей Сисирины и отвечаю на звонок.

- Хотите сообщить, что это ваших рук дело? - спрашиваю я, прекрасно понимая, зачем он звонит. - Они же старики, божьи одуванчики, сами бы вскорости померли. Зачем нужно было выставлять их террористами? Испортили приличным людям репутацию…

Голос Куратора холоден и бесстрастен. Как будто говоришь с роботом. Даже у Алисы в смартфоне больше эмоций, чем у этого безжалостного человека.

- Лично у меня нет к ним никаких претензий. Но вы, Семён Леонидович, должны были понимать, насколько всё серьёзно, а вы вместо этого позволили себе расслабиться. Для нас не имеет значения, по скольким трупам придётся пройти, чтобы добиться желаемого. По правде говоря, стариков убили именно вы - ваша дурацкая привычка точить лясы с первыми встречными вместо того, чтобы выполнять порученное вам задание. Раз вы не понимаете этого сами, я объясню популярно: мы будем поступать так со всеми, на кого вы будете отвлекаться. И как знать, может в следующий раз это будет ваша жопастая подруга…

Меня охватывает ярость и я блефую.
- Единственный кретин здесь - это вы!

- Поосторожнее…

- Да будет вам известно, что во времена Андропова Непряхин работал в шараге, как раз в тех самых секретных лабораториях. Так что мы с ним не лясы точили, а получали важную информацию. И благодаря вам получили не всю. Ох уж эта извечная чекистская торопливость! Сначала стреляем, потом задаём вопросы, да? Ну и как, приятно чувствовать себя кретином? Возможно вашему куцему лубянскому мозжечку трудно это усвоить, но я сталкер Мета-игры и я ничего не делаю просто так. Любой мой поступок, даже самый странный и необъяснимый, имеет значение. А вы взяли и всё запороли. Впрочем, ни на что другое-то вы не способны, верно…

Если раньше мне хватало терпения играть роль мальчика на побегушках, то теперь оно иссякло. Убийство Непряхиных переполнило чашу и я укрепился во мнении, что с Братком и Куратором пора кончать. Ведь это всего лишь нэпсы. Почему я должен прогибаться перед строчками программного кода? Они - боссы здешнего уровня? Вот и посмотрим, что будет, когда я с ними разделаюсь…

- Хватит прохлаждаться, возвращайтесь к выполнению задания! - выговаривает мне Куратор без прежней уверенности.

- А оно почти выполнено, - говорю я. - В неприступной крепости отыскалась лазейка. Я о ней только сегодня узнал. Через неё вы сможете проникнуть в шарагу и получить то, что хотели. Завтра как раз воскресенье, идеальный день - выходной, когда на объекте никого не будет. Заходи и бери голыми руками.

Куратор издаёт отрывистый смешок.
- Вы имеете в виду сточные коллекторы? Семён Леонидович, вы меня разочаровываете. В прошлый раз наша группа захвата как раз там и пошла…

- И попала в ловушку. Знаю. Об этом я и говорю. Я узнал обо всех ловушках и могу вас мимо них провести. Сегодня мы с подругой совершили пробный вояж и, как видите, живы-здоровы. Кстати, стройбат, что пашет в шараге, регулярно ходит этим путём за водкой. Вы бы давно могли расспросить солдатских дедушек, они бы вам за поллитру всё показали и рассказали. Так что кто ещё кого разочаровывает. Вроде серьёзная контора, а до очевидных вещей допетрить не можете.

- Если вы мне солгали… - зловеще цедит Куратор.

Конечно, я ему солгал, но ни за что в этом не признаюсь.

- Я ещё перезвоню, - говорит он и даёт отбой.

- Сэм, что происходит? - требует ответа Сисирина. - Я вижу, ты что-то знаешь и скрываешь.

- Я знаю всё и скрываю многое, - говорю я. - Уходим отсюда. По пути расскажу…

Действительно, молчать больше нельзя. Раз угрозы Куратора коснулись Сисирины, она имеет право знать, в какую историю влипла. И неважно, нэпс она или нет.
И я обо всём ей рассказываю - про утро понедельника, про провалы в памяти из-за таблеток, про мёртвую Марчеллу, про запись на диске и про фотографии в почтовом ящике, про Братка и Куратора и про их задание.

- Всю неделю я ломал голову над тем, как мне выпутаться из этой передряги, и не вижу иного выхода, кроме самого радикального. Братка с Куратором нужно заманить в Катакомбы и скормить стае. Пусть оприходует обоих!

Сисирина долго молчит, переваривая мои слова.
- Сэм, но как они узнали, что мы гостили у Непряхиных? Они за тобой следят?

- Я бы не удивился, с их-то возможностями… Вот что, слушай. Я знаю, что не должен был ничего от тебя скрывать. Виноват, прости. Мне не хотелось вовлекать тебя в свои неприятности, только и всего. Я и представить не мог, что шарага реально окажется аномальной зоной… Понимаешь? Но раз эти уроды дошли до угроз в твой адрес, я не могу больше ждать. Действовать нужно быстро. Потом, если решишь, что я не заслуживаю доверия, можешь со мной расстаться, я пойму. Но сейчас мне нужна твоя помощь. Непряхины ничем не заслужили такой участи и мы обязаны расквитаться за них сполна.

На этот раз Сисирина не молчит.
- Дубина ты, Сэм, стоеросовая, если думаешь, что нас может разлучить парочка каких-то уродов. Не беспокойся ты так о них, они этого не заслуживают. Не уделяй им столько внимания и не трепи самому себе нервы. За всеми этими событиями мы не заметили очевидного - уже второй день подряд мы по кусочкам, по паззлам собираем новую картину мира и при этом обходимся без таблеток. Что вчера, что сегодня, я ждала, что меня начнёт трясти, как в третьем цеху, когда стах чуть не свернул нам шею, а мне хоть бы хны. Жаль, конечно, что так случилось с Непряхиными, вот только я совершенно спокойна. Чувствую лишь гнев. Кажется, увидела бы твоих уродов, так бы и разорвала голыми руками.

- Побочный эффект вампирского укуса, - вздыхаю я и набираю номер Братка.

- Здоров, чувачила! - жизнерадостно блеет амбал. - Чё-как, в натуре?

- У меня две новости: плохая и хорошая, - говорю я. - Начну с хорошей. Я узнал расположение ловушек в коллекторе и могу их обойти. Только сегодня там побывал и, как видишь, живой. Так что и тебя с братвой проведу, ну а дальше вы сами…

Браток сосредоточенно сопит, слушает.

- Теперь новость плохая. Ваши конкуренты ворон не считают и вовсю готовятся вас опередить. Уж извиняй, не ты один меня за яйца держишь. Я ж не Стивен Сигал и не Чак Норрис, я, как ты справедливо заметил, всего лишь компьютерный задрот. По чесноку, мне глубоко фиолетово, кто из вас завладеет шарагой. Можешь подстеречь конкурентов в коллекторе и всех переколбасить, никто из-под земли не услышит. Только помни, что и они могут вас подкараулить и переколбасить, если окажутся расторопнее. Тут всё зависит от того, кто активнее шевелит булками.

Браток не обижается на мою откровенность.
- А ты, в натуре, начал въезжать в то, как устроен мир, чувачила. Главное, не кипишись, и ваще, молоток, что не очкуешь, опять, типа, правильно себя ведёшь, чотко. В натуре, хоть ты и задрот, но в целом пацанчик правильный. Ну бывай покеда, мне нужно эту тему с братвой перетереть, я тебе потом звякну и тогда забьём стрелку. Сечёшь?

- Это что сейчас было? - с вытянувшимся лицом спрашивает Сисирина, когда Браток даёт отбой.

- Браток, - поясняю я. - По-другому он не общается.

Мы подходим к дому Сисирины, заходим в подъезд и поднимаемся на лифте.

- Злишься? - спрашиваю я на всякий случай.

- Нет, Сэм. - Красотуля глядит на меня по-доброму и в её глазах хочется утонуть. - Хоть ты и строишь из себя крутого сталкера Мета-игры, но в действительности ты такая же жертва плохих парней, как и я, как Непряхины, как Марчелла… Можешь сколько угодно каяться за то, что ворвался в мою жизнь, однако… Знаешь… Случившееся с нами - это лучшее, что было в моей жизни.

Мы начинаем жадно сосаться прямо в лифте. Сисирина одной рукой стягивает с меня майку, другой пытается наощупь открыть квартиру… Я расстёгиваю молнию на её платье… Мы вваливаемся в конуру, падаем в постель и сплетаемся в разгорячённый клубок.

- Ты всю неделю показываешь себя неплохим любовником, - жарко шепчет мне на ухо Сисирина и легонько покусывает за мочку. - С тобой столько удовольствий! И как я раньше одними вибраторами обходилась?..


ъ) Развязка маньячного сюжета


Пока меня переполняют силы, я должен не только трахаться, но и творить. Мне следует дописать нетленку до следующей недели, когда побочные эффекты прекратятся. Не буду кривить душой, моё нынешнее состояние мне нравится. Хотелось бы остаться таким навсегда. Главное преимущество тут даже не в регенарации и не в сексуальной ненасытности, а в том, что я перестал нуждаться в таблетках. Больше не ощущаю в них потребности. Такого со мной никогда не было, а если и было, я этого не помню.

Сисирина тоже находит себе занятие.
- Не путайся пока под ногами, - говорит она. - Займусь наконец уборкой, а то из-за тебя уже неделю сачкую… Кроме того мне нужно отвлечься от… сам знаешь, чего…

Она пылесосит мебель, моет полы, меняет постельное бельё, драит толчок и кухонную мойку, оттирает засохший жир с плиты… А я привычно устраиваюсь на широком подоконнике и тут у меня возникает очередная затыка.

Неясно, как уложить Шалевича и Гречушникову в постель. У нормальных людей, вроде нас с Сисириной, это получилось само собой, а как это могло бы получиться у социопата-маньяка и девственницы с консервативно-пуританским воспитанием, я не представляю, из-за чего приходится снова перескакивать через сюжет, как со сценой допроса в ФСБ. Подробности буду додумывать позже. Может Сисирина что подскажет…

Виталик - такой же девственник, как и Даша. Потому что ни с кем никогда не сближался, а всю сексуальную энергию сублимировал в маньячный промысел. Сам бы он ничего не предпринял, значит инициатива должна исходить от девушки. Классика художественной литературы и сама жизнь демонстрируют немало примеров того, как влюблённая по уши девушка забывает о строгом воспитании и отдаётся объекту воздыхания. О последствиях в этот момент никто не думает, так что грехопадение Даши не должно удивлять.

Я не по наслышке знаю, сколько эндогенных наркотиков вбрасывается в кровь во время секса. Особенно сильные впечатления испытывают именно девственники, у которых ничего подобного прежде не было. Вот и Шалый в смятении понимает, что на протяжении многих лет лишал себя чего-то очень важного, что вполне может себе позволить хищник-одиночка.

Пока Даша принимает душ, Виталик выглядывает в окно и осматривает двор - обычная предосторожность матёрого хищника, готового ко всему.

Прямо на его глазах во двор заезжает чёрный внедорожник и останавливается возле подъезда. Из машины выходят трое крепких парней с короткой стрижкой, одетые во всё чёрное, несмотря на летнюю жару. Четвёртый остаётся за рулём. В этом прикиде парни похожи на «террористов», только балаклав не хватает.

Летом подъездная дверь открыта настежь и прижата кирпичом - чтобы проветривалось. Подозрительная троица беспрепятственно заходит в дом. Интуиция подсказывает Шалому, что по их с Дарьей душам прибыли специалисты по «несчастным случаям». Интересно, какой у них план? Как должны умереть последние счастливчики, пережившие теракт? Отравятся едой? Выпадут из окна? Поскользнутся в ванне и разобьют голову? Случайно упадут на кухонный нож восемь раз?..

Виталик берёт на кухне два самых больших ножа. У Даши комплект хороших кухонных ножей Kasumi, очень острых - наверняка чей-то подарок. (Спасибо Непряхиным, я теперь знаю, как выглядят хорошие кухонные ножи.) Девушку в ванной он не беспокоит - если сейчас выскочить с ней из квартиры, на полу останутся мокрые следы, по которым киллеры всё поймут.

Счёт идёт на секунды. Виталик тихонько выскальзывает за дверь и прикрывает её, не запирая на замок. Пусть киллеры думают, что их жертвы беспечны, это заставит их расслабиться и потерять бдительность.

В будний летний день подъезд кажется вымершим, все либо на работе, либо в отпуске - на даче или на курорте. На каждом этаже имеется балкон, которым обычно пользуются курильщики. Виталик выбегает туда и прячется за дверью, стекло в которой настолько грязное, что сквозь него невозможно ничего разглядеть.

Его подозрения оправдываются. Киллеры выходят из лифта и направляются к дашиной квартире. Ступают неторопливо, вразвалочку, упиваясь уверенностью в себе и чувством безнаказанности. Последний бросает мимолётный взгляд на балкон, никого там не видит и остаётся караулить снаружи. Остальные заходят в квартиру.

Шалый даже в обуви передвигается бесшумно, не то что босиком. Третий киллер не сразу прикрывает квартирную дверь за подельниками, сперва он зачем-то в неё заглядывает и из-за этого не видит, что происходит у него за спиной. Возможно киллер опасается, что в квартире что-то пойдёт не так и товарищам понадобится его помощь.

Шалый неожиданно возникает позади него и бьёт ножом - как привык, в яремную вену. Приканчивает одним ударом, доводит коэффициент мортализации до единицы.
Организаторы «несчастных случаев» не утруждают себя маскировкой. Не прячут лица, как их подельники-клоуны, изображавшие террористов. Больше всего на свете Шалый не любит подобных самоуверенных и заносчивых типов.

У мёртвого киллера он забирает пистолет с глушителем. Нож оставляет торчать в ране, чтобы не натекло слишком много крови.

Зайдя в квартиру, киллеры разделяются. Один слышит шум воды и направляется в ванную, другой обшаривает комнату и кухню, проверяет шкафы, опускается на четвереньки и заглядывает под диван.

Когда он поднимается, Виталик стреляет ему в голову. Второй киллер не слышит выстрела - мешает шум воды и дарьины визги. Шалевич спешит ей на помощь. Киллер повалил девушку в ванну и теперь наматывает ей на голову мокрую шторку, чтобы задушить. Даша беспомощно сучит ногами и в панике елозит ладонями по мокрой плитке, не догадываясь порвать клеенчатую шторку ногтями.

Стрелять в таком положении нельзя - пуля может пробить голову навылет и ранить Дашу. Так что последнего киллера Шалый приканчивает вторым ножом - всаживает в основание черепа, - как террористу в редакции, - после чего разматывает шторку и помогает Даше подняться.

Девушка не понимает, что происходит и Виталик объясняет ей, что, скорее всего, никто из сотрудников редакции не умер своей смертью. Жанна не травилась рыбой, Вика не вскрывала вены, Инна не пила снотворного… Отнюдь не вымышленная мистическая Смерть или Судьба приговорила ни в чём не повинных женщин, а заказчики и организаторы спектакля под названием «Теракт», кому спешно потребовалось убрать лишних свидетелей.

У киллеров пистолеты с глушителями и удостоверения спецслужб, так что Даша сразу верит Виталику. Получается, он снова её спас.

Он говорит, что нужно торопиться, потому что в машине остался последний киллер. Затащив в квартиру первого из троицы, Виталик прикрывает пятна крови половиком и быстро одевается, велев Даше собирать вещи и готовиться к бегству.

Пока мокрая и напуганная девушка мечется по квартире и превозмогает рвотные спазмы при виде трупов и крови, Шалый надвигает кепку на глаза и выходит из подъезда, держа пистолет за спиной. Киллер за рулём внедорожника беспечен. Он нацепил на нос очки и что-то листает в телефоне. На нём нет бронежилета. Магнитола тихо играет блюз Джона Ли Хукера. Все стёкла в машине опущены.

Этот киллер постарше, ему лет пятьдесят, потому он в группе главный и вроде как должен быть самым опытным. Он не ожидает подвоха, когда Шалый спокойно подходит к внедорожнику и суёт глушитель в окно. Киллер поднимает на него удивлённый взгляд и Виталик хладнокровно стреляет ему в грудь. Не в сердце, а чуть правее, чтобы мужик умер не сразу. Он говорит ему: ну как, нравится? Это тебе не беспомощных баб убивать, сука!

Обойдя машину, он садится рядом с киллером. Вид у того донельзя жалкий. Он не хочет умирать и из последних сил умоляет Виталика отвезти его в больницу, сулит ему деньги, фальшивые документы и безопасную переправку за границу… Ничего из этого Шалому не нужно. Ему нужен организатор всего безобразия. Если киллер устроит с ним встречу, Виталик отвезёт его в больницу.

Трясущимися руками тот хватает телефон и звонит некоему безымянному Полковнику. Рана ужасно болит, киллер теряет кровь и обливается холодным потом. Его голос предательски дрожит. Но он - хитрая змея и готов предать и обмануть кого угодно, лишь бы сохранить себе жизнь. Киллер говорит Полковнику, что последние жертвы - не те, за кого себя выдавали. Якобы в квартире было найдено кое-что, на что Полковник должен взглянуть лично, как можно скорее. И желательно не в Конторе. Он говорит: буду ждать вас через час в припаркованной машине на Мясницкой.
Полковник не знает, что киллер смертельно ранен. Он воспринимает его дрожащий и задыхающийся голос, как крайнюю степень волнения и заглатывает наживку, согласившись на встречу. Шалый забирает у киллера телефон и стреляет ему в сердце, не чувствуя никаких угрызений из-за обмана. Плохо поступать с плохими людьми - это не плохо.

Он перетаскивает мужика на заднее сиденье и прикрывает пледом. Из подъезда выходит Даша с большой спортивной сумкой. Виталик боится, что девушка начнёт истерить из-за всех этих убийств, но та как-то держится, хотя бледность не сходит с её лица.

Даша хочет, чтобы Шалый всё ей объяснил, всё разложил по полочкам и тот говорит, что сотрудники редакции - единственные очевидцы, видевшие «террористов» без масок и знавшие, что «бомба» была обыкновенным муляжом. Следовательно, они однажды могли бы кому-нибудь проболтаться о постановочном спектакле, каковым и был «теракт» - например, в интервью оппозиционной прессе или известным блогерам…
Цивилизация западного типа с древних времён привыкла держать население в постоянной тревоге и тем самым отвлекать его внимание от реальных проблем, переключать усилия с необходимой социальной борьбы на бессмысленную борьбу с мнимыми псевдоугрозами. Раньше это были нецивилизованные варвары, язычники, еретики и ведьмы, кровожадные туземцы… Затем появилась красная угроза, недемократичные тираны, международный терроризм… При ближайшем рассмотрении нетрудно заметить, что ни одна из этих «угроз» не представляла настоящей экзистенциальной угрозы Западу. «Угроза» всякий раз искусственно раздувалась, устрашая массы и мешая им задумываться о настоящих социально-экономических проблемах и противоречиях. После девяносто первого года Россия окончательно превратилась в сырьевую колонию Запада и встроилась в его парадигму. Её высокопоставленные круги, привыкшие обезьянничать и низкопоклонствовать перед Западом, безоговорочно приняли правила игры и принялись слепо во всём подражать «высокопрогрессивному» кумиру. Как раз в это время очередной раздутой угрозой стал «мировой терроризм». Это когда спецслужбы ведущих стран ездят по отсталым перифериям третьего мира и на деньги налогоплательщиков создают, обучают и вооружают толпы бесноватых абреков. А те потом трясут бородами, кричат «Аллах акбар» и устраивают что-нибудь этакое. Стало быть, и у нас должно быть то же самое. Должны взрываться метро и жилые дома, должны падать самолёты, должны захватываться школы и клубы, должны публично отрезаться чьи-то головы… Не может же Россия выглядеть отсталой и недоразвитой на фоне любимого Запада. И вот давненько что-то не случалось у нас ничего этакого. Не дай бог, людишки расслабятся, привыкнут к спокойствию и стабильности, начнут хорошо жить и славно себя чувствовать… Что, совсем не осталось террористов? Ни одного бесноватого абрека? Значит нужно нанять готовых на всё клоунов и разыграть соответствующий спектакль.

Только в этот раз всё пошло не по сценарию. Половина клоунов погибла, а половина заложников спаслась. Постановщики спектакля не могли не встревожиться и начали лихорадочно заметать следы. Оставшихся заложников и клоунов дистанционно взорвали, после чего по очереди навестили каждого выжившего и тот «случайно» покончил с собой или погиб в результате несчастного случая. Вот только уровень компетенции и профпригодность исполнителей оказались такими же, как у организаторов. Недаром говорят: подобное тянется к подобному. Никудышный руководитель и сотрудников в штат набирает посредственных. Отовсюду сразу же вылезли ослиные уши, указавшие на спецслужбы.

Почему на них? Представим себе, что назавтра исчезнут все войны и конфликты, организованная преступность и радикальные экстремисты. Что будут делать так называемым «силовики»? Чем станут заниматься, что писать в докладах? На какие цели выбивать бюджеты и как получать астрономические доходы, позволяющие держать дома миллиарды рублей наличкой? За что представляться к должностям, званиям и наградам? Побеждено ноль врагов? Задержано и передано в суд ноль преступников? Обезврежено ноль террористов и экстремистов? И кто будет ради этого содержать ораву силовиков? Как им делать карьеру? Им что, переквалифицироваться в водители мусоровозов, в уборщиц и дворников? Они же ведь ничего больше не умеют, из них даже банального сантехника не получится, не говоря уже о чём-то большем… Ну и зачем им это? Они разве для того шли служить?

Получается, где-нибудь постоянно должно происходить нечто этакое, чтобы страна непрерывно ощущала потребность в «силовиках». Нет преступности? Её нужно организовать. Нет войны? Её нужно разжечь. Нет радикальных «исламистов»? Их нужно вскормить. Увы, так устроен «цивилизованный» мир, и то же самое устроили в России здешние кривляющиеся мартышки. Вот только западные «силовики» занимаются массовым очковтирательством несколько веков и накопили изрядный опыт, а наши доморощенные подражатели всё делают топорно, тяп-ляп, через одно место.
Звучит страшно, подло, чудовищно? Люди у власти не мыслят и не рассуждают в подобных категориях. Они вообще не оперируют на бумаге живыми людьми. Только голыми цифрами. В этом смысле государственная политика сродни бухгалтерскому учёту. Оцениваются не судьбы и жизни, а прибыли и убытки. Когда Чубайс в девяностые годы рассуждал о гибели тридцати миллионов человек, это ведь не было просто фигурой речи. Смертность с тех пор не меняется - примерно по миллиону ежегодно. За три десятилетия и вышли те самые тридцать чубайсовских миллионов, не вписавшихся в рынок (точнее, в ту задницу, которую ельцинские младореформаторы устроили здесь под видом рынка). То, что для нас живые люди, для властьимущих сухая статистика. Каждый год им на стол ложатся отчёты: столько-то тысяч погибло в ДТП, столько-то тысяч от эпидемий и онкологий, столько-то тысяч от сердечно-сосудистых заболеваний, столько-то тысяч от алкоголя и наркотиков… На этом фоне дюжина жертв теракта просто теряется. Они - капля в море, жалкая статистическая погрешность. Подобный мизер в отчётах не заметен. Так называемые «бытовые факторы» выкашивают людишек похлеще всяких войн. Хотя и войны тоже периодически вспыхивают или нечто вроде войн, только под другим названием…

Ни одна высокопоставленная фигура не обратит внимания на смехотворно низкую цифру, какой бы ужасной смертью эти люди ни погибли. Ни одно властное лицо не изобразит бурных эмоций при виде величины в ноль-ноль-ноль-сколько-то тысячных процента. Это же просто мелочь, недостойная внимания.

Главная ошибка народонаселения заключается в том, что оно полагает, будто властьимущие мыслят и рассуждают как простые люди. Это чудовищное заблуждение! Разница между этими двумя типами людей, как между людьми и инопланетянами. Ни в их облике, ни в их поступках, ни в их менталитете давно уже не осталось ничего человеческого…

Случившийся прокол - это не вина спецслужб. Это общая беда современного человечества - массовое снижение интеллектуального уровня и, как следствие, профессиональной компетенции. Можно винить в этом экологию, образование, ГМО-продукты, компьютерные игры или свинцовые присадки к автомобильному топливу, сделавшие человечество слабоумным - неважно, факт есть факт.

В силу определённой инерции мышления Даше трудно принять услышанное. Спецслужбы участвуют в заговоре против собственных граждан? А как же присяга, как же конституция?

Виталик показывает себя настоящим антигосударственником, каким и обязан быть хищник-одиночка. Он напоминает Даше, что нынешний режим пришёл к власти через три, если не четыре, госпереворота и расцвёл на почве, удобренной телами чубайсовских тридцати миллионов. Какие присяги, какие конституции? Кто из властьимущих будет всерьёз чтить закон, написанный американскими советниками первого президента - людьми с откровенно криминальным мышлением, которые у себя на родине пошли под суд за незаконные делишки в России (не говоря уже про то, что они представляли враждебное государство, нашего геополитического противника)?

Привычное с детства мировоззрение Даши стремительно схлопывается в сингулярность. Государство больше не кажется добрым, заботливым и справедливым, когда у тебя дома лежат люди, пытавшиеся тебя убить и обставить смерть, как несчастный случай. Перед девушкой внезапно и во всей полноте раскрываются грязь и ужас нелепой действительности - непроглядная бездна, куда обывательское сознание Гречушниковой проваливается, словно в чёрную дыру.

Испытав экзистенциальное потрясение и крах прежних нравственно-этических основ, девушка сжимается в комочек и даёт волю слезам. «А как же офицерская честь?» - спрашивает она сквозь рыдания. И Виталик объясняет, что много веков назад, когда впервые возникла социальная стратификация, представители самопровозглашённого привилегированного сословия ещё ничем не успели отличиться от простолюдинов и были вынуждены придумывать и приписывать себе вымышленные, эфемерные и, в действительности, не существующие (не только у них, а вообще в природе) качества, которые, якобы, делают их возвышеннее и благороднее подлой черни. На самом деле никакой чести нет. У человека есть только его жизнь и его разум. Всё. Остальное от лукавого…

За разговорами Виталик с Дашей приезжают в центр Москвы и паркуются на Мясницкой. Шалый не боится, что машину с блатными комитетскими номерами оштрафуют и увезут на эвакуаторе. Как выглядит Полковник, не известно. Остаётся надеяться, что тот сам узнает машину своего подчинённого… Даша перебирается на заднее сиденье, к трупу. На лице у неё ни кровинки; оно похоже на застывшую фарфоровую маску.

Ничего не подозревающий Полковник не глядя садится в машину и Виталик бьёт его по голове рукоятью пистолета. В его кармане обнаруживается служебное удостоверение. Он тот, кто нужно.

С Мясницкой Шалый выезжает на Охотный ряд, сворачивает на Воздвиженку и дальше мчит по прямой через Новый Арбат, Кутузовский проспект и Можайское шоссе до конечного пункта - Петелино. В машине имеется мигалка. Шалый ставит её на крышу и под вой сирены гонит на максимальной скорости мимо всех полицейских постов.
Так они доезжают до знакомого бетонированного пустыря рядом с ЛЭП. Сгоревшей машины Ковтуна уже нет, её увезли и внедорожник занимает её место. Полковник потихоньку приходит в сознание. Виталик вытаскивает его из машины и тащит к ржавой одноколейке, где заставляет лечь на рельс. В багажнике машины обнаруживается моток верёвки; ею Полковника привязывают к рельсу.

Невозможно сказать, проедет ли сегодня кто-нибудь по одноколейке или нет. Если нет, тогда с Полковником придётся поступить, как с Мещеряковым - сжечь в машине. Шалый ничего не говорит Полковнику и ни о чём его не спрашивает. По его мнению, вина последнего настолько очевидна, что и говорить не о чем. Однако Полковник заговаривает с ним сам. Он спрашивает: ты хоть знаешь, что с тобой за это будет? Знаешь хоть, какие фигуры за мной стоят? И дальше называет несколько известных имён высокопоставленных лиц.

А Шалый задаёт встречный вопрос: ты пытаешься меня впечатлить или напугать? Скажи ещё, что у тебя дома лежит миллиард наличкой и он станет нашим, если мы тебя отпустим. Что за ребячество, Полковник…

Он говорит, что вполне понимает Полковника и подобных ему субъектов. Иногда возникает острая необходимость совершить что-то плохое. Точнее то, что обыватель считает плохим, потому что на самом деле добра и зла не существует, это искусственные и весьма относительные понятия, живущие исключительно в людских головах. В разные времена допустимыми и неприемлемыми считались разные вещи. Сейчас никто не сдирает с людей заживо кожу, а когда-то это практиковалось повсеместно.

Существует особый тип людей, которые весь свой позитив растрачивают на создание и поддержание маски, придающей им вид хороших, порядочных и благородных персон. А в работе, личной жизни и отношениях с окружающими они руководствуются исключительно негативом. И они знают, что за это им ничего не будет, потому что со стороны они выглядят идеально. Маска помогает им втираться в доверие и делать карьеру. Да, обманывать общественность незаконно, но разве граждане пишут законы? Их принимают какие-то типы, которых мы лично не знаем, якобы от нашего имени. Их устами государство как бы говорит нам: вот это вы можете, а вот это нет; это вы должны делать, а вот это предоставьте мне. Придумали даже красивое словосочетание: «общественный договор». Вот только на самом деле общественность ни с кем и ни о чём не договаривается, её просто ставят перед фактом - будешь жить по таким правилам. Не нравится? Тогда тебе здесь не место!.. Какой же это договор?

За соблюдение этих правил государство строго спрашивает с общества, но ни одна живая душа не спрашивает с государства. В итоге оно кладёт на свои обязанности большой и толстый болт. Например, оно само присвоило себе право бороться с преступностью и решать, кто является преступником, а кто нет. Обычным гражданам делать то же самое запрещено. Для этого существуют специальные люди, вроде Полковника. Уж они так борются с преступностью, так борются, что ей от этой борьбы ни жарко, ни холодно; она по сей день непобедима…

Хм-м, «непобедима»? У неё в наличии имеется десяток авианосных групп? Пара тысяч гиперзвуковых ракет? Дюжина мотострелковых дивизий? Неужели нет?! Тогда с какого перепугу она вдруг непобедима? На что идут миллиардные бюджеты силовиков? А на то и идут, чтобы отдельные Полковники могли хранить у себя дома миллиард наличкой. Для них служба - это не про защиту общества, это про обогащение. Скользкие щупальца капитализма давно уже заползли в самое святое. Личности по эту и по ту сторону закона, оказывается, одного поля ягоды; они - те, в ком как раз и превалирует негативная составляющая. Они физически не могут быть по разную сторону баррикад, потому что чувствуют общую идентичность. Им намного проще поделить сферы влияния и действовать заодно.

Взять Полковника, его команду и стоящих за ними высокопоставленных организаторов теракта. Они назначили в жертву ни в чём не повинных людей, приговорили к смерти добропорядочных и законопослушных граждан, тогда как вокруг навалом сволочей и моральных уродов, не имеющих никакого права на жизнь. В итоге уроды и сволочи по-прежнему живы-здоровы, их никто не трогает, а хороших людей стало меньше.
«Специалисты», подобные Полковнику, только это и умеют - гнобить самых безобидных, кто не может и «не имеет права» дать им отпор. Против настоящих зверюг у них кишка тонка. Разве не это показала Чеченская война, когда вчерашние горожане и колхозники, отнюдь не прошедшие курс подготовки ВДВ, резали вооружённый спецназ, как поросят?

Виталик в очередной раз поражает Дарью. У неё открываются глаза - насколько же правильные вещи он говорит! Почему она была такой наивной и сама до всего не додумалась? Это же так очевидно!

Она начинает воспринимать Шалого, как двойного освободителя. В первый раз он принёс ей свободу телесную, физическую, а вот теперь - духовную. Как личность, Виталик ещё больше возвышается в её глазах.

Девушка даже внешне преображается. Это больше не осунувшаяся и отрешённая сомнамбула, как несколько минут назад. Даша готова действовать, готова идти за Виталиком в огонь и в воду.

Она предлагает кинуть на ЛЭП два провода и поджарить Полковника высоким напряжением. Виталик с подобной экзекуцией не согласен. Смерть получится слишком быстрой. Глядя на неумолимо надвигающийся поезд, Полковник должен испытать ужас, который хуже смерти. Просто убить злодея недостаточно. Сначала нужно довести до смерти его рассудок, а уж затем тело. В то же время не следует использовать основное полотно железной дороги. Движение электричек окажется парализовано и пострадают ни в чём не повинные пассажиры.

Шалый предлагает Даше отойти в сторонку и отвернуться, но девушка уже не та, что раньше, ей хочется увидеть казнь, хочется смотреть, как подыхает мразь, погубившая стольких людей… Даша стремительно становится безжалостной, прям как Виталик. Только он безжалостен, потому что хищник, а Дашу делают такой исключительные обстоятельства – Шалый ошибается, не веря в них.
Обоюдное желание самоорганизовавшихся палачей сбывается. Вдали возникает неторопливо пыхтящий тепловоз, который тянет несколько вагонов-цистерн. Увидев распростёртого на рельсах человека, машинисты останавливают состав. Виталик поднимается к ним в кабину и, угрожая пистолетом, требует показать, куда нажимать, чтобы тепловоз двигался вперёд. Машинистам не хочется брать грех на душу, но и умирать не охота. Они показывают, а сами выскакивают из кабины. И тогда Виталик давит Полковника тепловозом. Медленно, как и задумывал. Стальные реборды колёс разделяют полковничье тело на две половинки. Даша стоит рядом и приговаривает: это тебе за Жанну, за Инну, за Юлю, Вику, Свету, Лену и остальных девчат!..

Выбравшись из кабины и бросив взгляд на окровавленные куски, Шалый говорит: не повезло вам, Полковник. Гениальный спектакль ваших покровителей был бы разыгран, как по нотам, не затронь он меня лично…

Оставив очумелых машинистов, Виталик с Дашей садятся во внедорожник и возвращаются в Москву. По дороге между ними происходит диалог о том, что делать дальше. Расстаться со своим спасителем и защитником Даша не может и не хочет. Он же настоящий мужик, в полном смысле слова - умный, сильный, решительный, правильный, - единственный, кого хочется видеть спутником жизни.

Она вдруг осознаёт, что ничего о нём не знает. Вдруг его сердце несвободно? Даша незамедлительно спрашивает об этом Виталика и тот признаётся, что у него никого нет, он вообще не верит в любовь. Ведь обычно за любовь принимают сиюминутное сексуальное влечение, обыкновенный выброс половых гормонов в ответ на сексуальный раздражитель. Под его воздействием люди поспешно вступают в брак, а когда реакция на раздражитель затухает, они с изумлением понимают, что абсолютно чужды и не интересны друг другу. Это подтверждает и статистика разводов - большинство из них происходит в первый же год брака. А те люди, которые по каким-то причинам не решаются на развод, живут всю оставшуюся жизнь, как кошка с собакой. Никакого влечения друг к другу у них уже нет. И детей-то они рожают не потому что хотят, а потому что так принято. Дети, рождённые без особого желания, вырастают пустыми и никчёмными, ими никто толком не занимается, нормально не воспитывает, потому что у родителей не лежит к этому душа. Они полагают, будто вступлением в брак и произведением потомства полностью выплатили общественный долг. Качество потомства значения не имеет…

Даша, воспитанная в традиционном духе, смотрит на брак и семью под другим углом. Ей неприятны слова Виталика, но она списывает их на ситуацию и надеется в будущем заставить мужчину изменить своё мнение. Рано пока думать о совместной жизни; нужно сперва решить, что делать дальше и куда податься. Домой возвращаться нельзя. Друзей, знакомых и родственников вовлекать в свои проблемы не стоит…

Если бы дело происходило в голливудском блокбастере, персонажи шли бы по списку Полковника до самого верха, до какого-нибудь сенатора или человека в министерстве. В суровой реальности же добраться даже до среднего звена прежде, чем с тобой покончат, невероятная удача. Шалый сделал всё, что было в его силах, дошёл до предела, доступного обывателю и хищнику-одиночке. Сочинять и расписывать его дальнейшие «головокружительные» приключения - это уже графоманство и сознательный уход от реализма в фантазёрство. А я с самого начала планировал писать предельно реалистичное произведение. Посему пора двигать героев к быстрой и трагической развязке.

Сверхразвитое чутьё хищника убеждает Шалого в том, что для него всё кончено, ведь он изменил своим же принципам одиночки и сблизился с посторонней женщиной. Что это ещё за мечты о подруге-хищнице, откуда они вообще взялись? Ну какая из Гречушниковой хищница? Когда ты выстраиваешь отношения со вселенной, та выступает на твоей стороне ровно до тех пор, пока ты придерживаешься взятых на себя обязательств. Но стоит тебе их нарушить, как вселенная отворачивается от тебя. Если б не Даша, Шалый как-нибудь выкрутился бы, а теперь уже поздно.
Раз впереди конец, Виталик надеется хотя бы спасти Дарью, а там будь что будет. Про аэропорты или вокзалы можно забыть, ориентировку на беглецов наверняка уже разослали, да и денег на билеты нет. Самолёт - штука не дешёвая, да и поезд тоже. Податься куда-нибудь на машине? Она наверняка уже объявлена в розыск, если Полковника хватились и заметили исчезновение киллеров. Да и куда подашься на машине? С учётом того, кто за всем стоит, в России беглецов везде рано или поздно настигнут. Единственный выход - попросить убежища в посольстве иностранной державы. Желательно той, которая недружественна к России. Например, Великобритании. За сведения о заговоре спецслужб против граждан бритты вполне могут предоставить вид на жительство. Приютили же они Литвиненко, Скрипалей, Резуна, Калугина, Гордиевского…

С Кутузовского проспекта Виталик сворачивает на Большую Дорогомиловскую, пересекает Бородинский мост и съезжает на Смоленскую набережную, где расположено посольство Великобритании.

Вот только Контора не дремлет. Несмотря на всю критику, там сидят не полные идиоты. Им хватает сообразительности сопоставить убийство террористов молотком и заточкой со множеством аналогичных убийств по всей Москве. Хоть и с опозданием, чекисты наконец понимают, кто такой на самом деле Виталик Шалевич - жестокий серийный убийца, маньяк, психопат. Таким образом получает объяснение и удачная расправа с террористами и не менее удачное бегство от команды киллеров, которых уже хватились и чьи тела нашли в квартире у Даши.

В Москве на каждом шагу торчат видеорегистраторы. Когда Полковник и его киллеры перестают выходить на связь, весь путь машины отслеживают - как в направлении Петелино, так и обратно. Там же, в Петелино, судя по данным ГИБДД, был найден сгоревший автомобиль без вести пропавшего Ковтуна…

Подобно Виталику, конторские аналитики прикидывают возможные пути бегства Шалого и его сообщницы (в которую, недолго думая, записывают Дашу). Один из вариантов - это поиск убежища в недружественных странах. В город стягиваются дополнительные силы, чтобы перекрыть доступ ко всем посольствам. Поскольку Шалый кровожадное чудовище, долгое время терроризировавшее город, его решают живым не брать, а сообщницу - как получится. Заодно с Виталиком Шалевичем умрут и все тайны…
Оказавшись на Смоленской набережной, Шалый сразу всё понимает, но с настойчивостью камикадзе пытается довести дело до конца и таранит преградившие ему путь машины спецназа. Внедорожнику не хватает на это мощности. Тогда Шалый вылезает из изуродованной машины и с пистолетом бросается на спецназ, чтобы отвлечь его и выиграть время для Даши. Пусть хоть она доберётся до посольства… Сдаваться Шалый не собирается, ведь настоящие хищники не сдаются.

В итоге его изрешеченное пулями тело падает на асфальт, а Дашу берут под арест. Добежать до посольства она не успевает…

Я ставлю последнюю точку с чувством блаженства и удовлетворения от того, что, наконец, осилил большую часть нетленки (за исключением пары фрагментов) и при этом справился с соблазном завершить сюжет сопливым хэппи-эндом. Только в откровенно коммерческой параше главгерой в одиночку нагибает государство и спокойно бежит с подружкой на тропический остров, откуда нет экстрадиции. В суровой реальности слащавых концовок не бывает. Одиночка может нагнуть только другого одиночку, да и то не всегда, а уж государство он ни при каких обстоятельствах не нагнёт, это нонсенс. Если хочешь, чтобы придуманная история выглядела правдоподобно, придерживайся реализма до конца. В реальности нет хэппи-эндов. Всемогущий герой-одиночка - это вымысел писателей-романтиков. Недаром существует пословица: один в поле не воин. Одиночки давно уже ничего не решают (если вообще когда-нибудь решали). Верить в то, что одиночка нагнул систему и исправил все несправедливости, просто грохнув самого главного гада, значит впасть в нездоровый наивный идеализм. Недостатки системы не персонифицированы в одном главзлодее и никуда не исчезают с его смертью. Система - это коллективный сетевой организм с прочными горизонтальными связями, нечто вроде грибницы, где один или несколько выбывших отростков мгновенно заменяются новыми. Он как Гидра, у которой на месте отрубленной головы вырастает другая…

Погрузившись в работу, я не замечаю, как Сисирина заканчивает уборку и готовит в мультиварке плов с курицей. Я вручаю ей ноутбук, а сам спешу за стол. В животе урчит от голода.

- Как-то всё слишком быстро закончилось, - недовольно высказывается Сисирина. - Добавил бы ещё беготни, событий и экшена на пару дней, а то и на недельку…

- Закончилось так, как должно было бы закончиться, происходи эта история на самом деле. - Я хватаю из холодильника пакет клубничного сока и нетерпеливо утоляю жажду. - Чего зря огород городить? Краткость - сестра таланта.

- Просто признайся, что не знаешь, как грамотно и складно расписать развитие отношений между влюблёнными. Лодырь!

- Какими ещё влюблёнными? - морщусь я от услышанных глупостей. Красотуля вроде умничка, но иногда такое ляпнет… - Виталик асоциал. Мимолётная связь с Дашей была его первым и единственным экспериментом, который закончился откровенным фиаско. Где у меня написано, что он любит Дашу? Нездоровое фетишистское влечение не засчитывается. Это не любовь. Да и Гречушникова решила, что любит Виталика, просто под давлением обстоятельств и собственных стрессовых фантазий. По-настоящему бы совместная жизнь у них не сложилась, пускай бы даже им удалось сбежать в Лондон. То, что ты воспринимаешь, как любовную линию, на самом деле ею не является, это фикция. Нечему там развиваться. В Лондоне или в Москве, Виталик в конце концов сбежал бы от Даши или она от него… Перечитай повнимательнее.

Сисирина упрямо твердит своё:
- Всё равно остаётся какое-то неприятное послевкусие… Ощущение недосказанности, что ли… Я сейчас ничего конкретного сказать не могу, надо подумать…

Она повторяет, качая головой:
- Нет, это не тянет на бестселлер. Вообще нет. Никаким местом. Будь я твоим литагентом, я бы завернула эту так называемую нетленку и потребовала её доработать.

Мы молча уплетаем плов и через какое-то время красотуля говорит:
- А ещё ты по властям и спецслужбам неслабо прошёлся. Это из-за Куратора? Из-за того, как он обошёлся с Непряхиными? Ну, не все же такие, как он. Не надо злоупотреблять необоснованными обобщениями…

- Я воспользовался некогда популярной темой, - объясняю я свою позицию, - о том, что все теракты - дело рук спецслужб. Особенно рьяно эту идею раздувала лет двадцать назад тогдашняя оппозиция… Кроме того я панк, неформал, кибер-анархист и нонконформист. Терпеть не могу всё, что связано с властью, с государством, с системой и с её карательным аппаратом. Как сталкер Мета-игры, я могу чисто теоретически допустить, что где-то есть приличные люди - теория вероятности это допускает, - но весь вопрос в том, сколько их и каково их влияние на общую картину. Лично я убеждён, что приличные люди нигде погоду не делают, а значит они либо в меньшинстве, либо система целенаправленно создаёт им препоны для карьерного роста. Проще говоря, хорошие, порядочные и честные не становятся главными фигурами в системе и ничегошеньки не решают. Золото никогда не всплывает, обычно наверху оказывается совсем другая субстанция… Произведение ведь недаром называется «Время перерождения». Оно описывает, как в нашу безумную эпоху все стали не теми, кем должны быть. Средства массовой информации переродились в средства промывки мозгов, некоторые защитники родины переродились в предателей и убийц, жестокий маньяк Шалый себе на беду стал чуть человечнее, а Даша Гречушникова наоборот жёстче и злее…

Я ещё какое-то время жую и добавляю:
- Раз уж ты упомянула про Куратора… Пока не выветрился побочный эффект, надо с ними кончать. С ним и с Братком. Не то они нас в покое не оставят. По телефону я пообещал провести их через Катакомбы, и я проведу - прямиком к стае. Похоже, это единственный надёжный способ от них избавиться. Меня вампиры не тронут, а Братку с Куратором хана…

Сисирина, которую я впервые увидел в понедельник, пришла бы в ужас от моих слов, а субботняя Сисирина задумчиво и совершенно бесстрастно говорит:
- Если в Катакомбах мы можем чувствовать стаю, значит побочным эффектом от укуса стало нечто вроде ментальной связи с вампирами. Тогда нам остаётся завести твоих яйцедержателей поглубже в лабиринт, мысленно призвать стаю и натравить её на Братка и Куратора.

Кусок курицы застревает у меня в горле.
- Нам? Ну уж нет, никаких «нам». Это слишком опасно и ты никуда не пойдёшь.

- Ещё как пойду.

- А вот и нет.

- А вот и да.

- Хочешь, я тебя свяжу?

- А хочешь на месяц остаться без секса? Или вообще ночевать на улице?

С такими козырями на руках Сисирина может вертеть мною, как хочет. Я заведомо продую любой спор. Но я совсем не против, мне приятно быть с нею рядом, нэпс она или не нэпс. Хочет идти со мной, пускай идёт.

- Ладно, только не говори потом, что я не предупреждал.

Сисирина ласково гладит меня по голове.
- Не надо меня предупреждать, дурачок. Я всё прекрасно понимаю и сама решаю, куда мне идти и что делать…

После еды она включает сериал «Баффи – истребительница вампиров» и мне приходится смотреть его вместе с ней. Насмотревшись, мы позволяем себе перед сном нежный неторопливый секс, ещё не ведая, что это последний секс в нашей жизни…


ы) Ночные видения - 7


В эту последнюю ночь мне снится чрезвычайно запутанный и сложный сон. Я вижу высокотехнологичное фантастическое будущее, где люди знают о параллельных вселенных из бесконечного «шашлыка» дяди Вовы. На месте шараги, в узловой точке мультиверсума, возведена пересадочная станция для пространственных переходов в иные миры. Правда непосредственное, физическое перемещение в другие вселенные почему-то невозможно, как и предполагал академик Непряхин, рассуждая об аватарах. Непосредственному перемещению препятствуют доселе неведомые законы природы. Более того, невозможен и переход в нужное место за один присест. Сперва приходится создавать свой аватар, полностью идентичный оригиналу, и помещать его в некую промежуточную вселенную где-то на полпути между нашим миром и требуемой целью на «шампуре» и уже затем через этот аватар создавать ещё один аватар непосредственно в месте прибытия. От аватара к аватару переносится только сознание, а тело остаётся в специальной капсуле на пересадочной станции. Только таким непростым путём возможно бывать в иных мирах. Не исключено, что и врил-йа присылали к нам свои аватары по той же причине. Стало быть, даже высшим неизвестным не под силу нарушать некоторые фундаментальные законы природы, общие для всего мультиверсума. Выходит, не так уж они и круты…

Возвращение происходит в обратном порядке - сперва переносишь сознание в промежуточный аватар, затем в своё тело. Физические тела не способны пересекать межмировые барьеры.

По сюжету я один из странников. Чем именно я занимаюсь в иных вселенных, я так и не понял. Точнее, по сюжету я понимаю, что я делаю, но от действительного понимания суть моей работы почему-то ускользает. Походы в иной мир для меня не некое грандиозное и умопомрачительное событие, а повседневная рутина. В мультиверсум я хожу, как на работу - каждый день, кроме выходных. Задания мне присылает на почтовый аккаунт некое начальство. Дома я выхожу на балкон, сажусь в аэроскаф, за считанные минуты добираюсь до пересадочной станции, ложусь в свободную капсулу, подключаюсь к каналу, направляю сознание сперва в один аватар, потом в другой и выполняю то, что от меня требуется. Как я себя при этом чувствую? Наверняка ануннаки (они же врил-йа) чувствовали себя на Земле примерно так же. Разница в том, что миры, где я бываю, не несут в себе признаков присутствия разумной жизни…

Однажды моё руководство меняется. Прежний начальник уходит на повышение, а вместо него появляется некий сопливый инфантил, неопытный, но чрезвычайно самоуверенный юнец, наверняка чей-нибудь родственник, не иначе. Обычно бездари с завышенным апломбом и бескрайними амбициями, но без царя в голове, выбиваются в руководящий состав благодаря родственным связям с какой-нибудь шишкой.

Означенный субъект оказывается на редкость деятельным и сразу начинает всё менять и навязывать сотрудникам новые порядки. Он постоянно всем недоволен. Всё-то ему не так, всё-то не нравится, всё-то устарело и отстало, всё-то необходимо модернизировать и оптимизировать…

С подачи этого типа на пересадочной станции для нас меняют проверенное и хорошо себя зарекомендовавшее оборудование на дешёвый китайский ноунейм. Прежде всего капсулы. Вдобавок безмозглый щегол заставляет нас перейти на новую модель аватар, якобы более продвинутых и совершенных. Мне, как заслуженному работнику со стажем, поручают провести тестовое испытание, а чтобы жизнь мёдом не казалась, начальничек решает увязаться со мной за компанию.

Наши сознания переносятся через промежуточный мир в нужную вселенную и я кое-как справляюсь с работой в новом и неудобном аватаре, который ощущается, как неразношенная одежда и обувь. Щегол всё это время торчит рядом, будто надсмотрщик, и ждёт, когда же я накосячу, чтобы сделать втык и заслуженно урезать зарплату. Он ни на минуту не оставляет меня в покое и ни на мгновение не затыкается. Тарахтит и тарахтит. По поводу всего у него есть своё мнение, необыкновенно важное и ценное, которое непременно нужно довести до моего сведения. Ещё он, для разнообразия, отпускает критические замечания относительно моей работы. Всё-то я делаю не так, всё-то можно сделать намного лучше. Идиоту невдомёк, что мои действия выглядят неуклюжими из-за неразношенного аватара. Я-то вполне компетентен… Не утерпев, безмозглый кретин лезет меня поправлять и, естественно, всё портит. Целый день работы насмарку, в чём он, само собой, тут же винит меня. Срывает на мне злость, как будто это я родил его тупорылым и никчёмным.

Промучавшись всю смену, мы с дебилом пытаемся вернуться на пересадочную станцию и тут в новеньком оборудовании происходит сбой, после которого мы застреваем в промежуточном мире. У меня уже не осталось подходящих ругательств, хочется надавать начальничку по шее за такую «модернизацию», однако, недотёпу выручают странные аморфные создания, что внезапно появляются из ниоткуда и бросаются на нас.

Кто это такие и чем мы им не угодили, я не знаю. Промежуточные миры вообще никто не изучает - за ненадобностью. Конкретно этот мир - мрачный и тёмный. Так выглядела бы Земля, превратись она в каменистую пустыню и будь на месте Солнца не жёлтая звезда G-класса, а холодный коричневый карлик спектрального класса Y, практически не дающий света.

Горе-начальник почему-то не теряется. Аватар инфантильного недоумка проделывает сложные замысловатые пассы и в руках у нас появляются продолговатые высокотехнологичные гаджеты, похожие на магические фентезийные посохи. Ими мы с успехом отбиваемся от неизвестных созданий, причём злой и раздражённый тупица-начальник показывает себя настоящим суперменом. Оказывается, сэкономленные на «оптимизации» средства он не потратил на яхту, наркотики и шлюх, а пустил на то, чтобы в других мирах мы не оставались беззащитными, если автохтонные обитатели вдруг проявят враждебность. Какая-нибудь чрезвычайно опасная тварь может расправиться с аватаром так быстро, что ты просто не успеешь выдернуть из него сознание и погибнешь вместе с ним. И тогда твоё тело на пересадочной станции превратится в бесполезный овощ, который останется только пустить на донорские органы…

Чего греха таить, пока я сражаюсь, я изрядно трушу, ведь за весь мой стаж на меня в других мирах никто и никогда не нападал. Постепенно мне передаётся уверенность начальника, я вхожу в азарт и начинаю колошматить существ посохом, отчего те бьются в судорогах и растворяются в воздухе дымчатыми кляксами.

Я спрашиваю себя: почему мы игнорируем промежуточные миры? Почему относимся к ним столь пренебрежительно, как будто они ничего из себя не представляют? Блин, это ж целые миры! Кто знает, что здесь можно найти? Для начала стоило бы цеплять на промежуточные аватары видеорегистраторы, чтобы хоть снимали окрестности, пока торчат без дела… Странно, что никто до сих пор не додумался до такой простой идеи.

Интересно, а можно ли вообще прицепить видеорегистратор на аватара?.. Не забыть бы спросить у начальника…

На этом фантастический сон обрывается. Вернее, меня из него вырывают.