К маме!

Девочка с косичками в бледно розовом костюме лениво шаркала по мосту.

- А если в ногу? То мост может того?

Родители не отвечали, они были заняты собой. Отец высокий в каскетке с пластиковым стаканчиком что-то втирал про хороший воздух на высотных этажах, на что брюнетка, 180 кивала с пониманием. 

- Какая вода прозрачная! Даже песок видать.

Мальчик 5-6 лет, в спортивном костюме с надписью «Спорт и движ» прильнул к ограде, захныкал:

- Не вижу, не вижу.

- Дуракам не видно.

- Вижу. Песок. Ого. Две рыбки. Золотая и не очень.

Прошумел желтый катер «Подсолнух».  Мальчик от неожиданности засмеялся.

- Отойдите! – крикнула мать, задержала мгновение на теплоходе «Счастье». 

За ними шла пара. Высоченный двухметровый мужчина с прыщеватым красным лицом и женщина с нескладной фигурой напоминающей пингвина. Мужчина на правом плече нес кипу вещей, постоянно подкидывал, чтобы они не падали и рассказывал что-то очень интересное.

- Захожу я в дом, снимаю валенки, прохожу, ложусь. Понимаю, что-то здесь не то. Домами ошибся. Мой то 19, а это 16 был. Напугал тетю Галю. Она на кровати, а я на диванчик прилег. Она как ружьем мне в ноздрю. Выспался. А я, че они дверь то не закрывают. Не принято. Ну, тогда не обижайтесь.
«Пингвин» резко остановился.

- А где Кирюха?

- Мне наш мастер конечно «премию» выписал. Такую выписал. Нам горит еще жить, а ты тут устраиваешь макарену.

- Где Кирюха? – посмотрела в глаза.

- Да здесь где-то, - растерялся мужчина, поглядывая по сторонам, даже вставая на цыпочки.

- Ты же его за руку держал.

- У меня же кофе и костюмы.

Это кажется, ее удовлетворило и она закричала, как блаженная:

- Кирюша! Ки-рю-ша! Маленький…. Нет, это не может быть. Как так.

- Тань, да угомонись. Сейчас найдем.

- Да, да, - согласно кивала она, и уже шли навстречу волне. Народ расслабленный, большая часть смеялась и, казалось, что случай заведомо ироничный, вот только в каком месте смеяться. 

- Вы не видели? Мальчик 8 лет. Метр двадцать, 31 кг. Упитанный. Ест хорошо. Не знаю.

Они бежали, у нее слетел шарф, костюм, который нес мужчина волочился по земле. Да какой костюм! Ну и черт бы с ним! 

- Когда мы поднимались на мост, он точно был, - комментировал мужчина. - Он еще не решался подняться.

Но решился же? Мужчина был не уверен.

- Он уже самостоятельный. С кровати сам, в туалет сам, в автобус сам. Самостоятельный растет.

- И где же наш самостоятельный?   

Оба родителя поняли, что ребенок не решился подняться на мост и в лучшем случае стоит там внизу. Через мгновение они бежали вниз. Навстречу потоку. Как же хотелось сейчас взлететь, чтобы точно наверняка…

- Вы что офонарели. Тут дети.

- У меня ребенок пропал, - кричала Таня. 

Люди с недоверием смотрели на пару, как будто они сочинили это.

- Я ему крикнул, давай за мной.

- Он же не такой как все. Вечно ты его с другими сравниваешь.

- Он нормальный.

- Ага.

О, боже мой! Его внизу не было. Леша уже звонил.   

- Але скорая. Нет, надо полицию. Телефон где?

- Не знаю.

- Ты что телефон потерял?

- Кажется, - все еще не терял надежды найти телефон Леша. 

- На, звони, - нервно бросила Таня и слово, и телефон.

Нашел!

- Тихо! – как будто это могло помочь. – Але, полиция. У нас ребенок пропал. На мосту. Крымском. Где? А куда нам идти. Что? Заявление написать. А куда. Крымский вал, 9, строение… А где это?

- Пока мы будем писать, он может и в воду. Она не такая прозрачная. Надо самим искать, - Тася была решительно настроена. 

- Да что мы можем?

- Что мы можем?

Когда появились первые толчки, Тася сильно захотела арбуза. Они просила Лешу, но тот был после ночной смены и обещал «сейчас пару часов сосну и будет тебе арбуз». Но Леша все не просыпался, а толчки стали чаще. Он точно хотел выбраться наружу. Поэтому она решила сходить сама.

В магазине она встретила одноклассницу. С ней она не виделась больше года. И немного ее недолюбливала. Та была слишком остра в высказываниях.

- А что это ты? Под 40 лет. Смелая ты, Таисия.

Тася кивнула, пожелала ей всего хорошего, а сама шла к месту, куда ее как магнитом тянуло. 

Она подошла к развалу с арбузами, дынями.

- Красавица, - распалялся джигит с усищами, как у Сальвадора Дали. – Кило двести. Возьму только за кило.   

Бабушка «сто лет в обед» улыбалась и ничуть не сомневалась в правде слов. Заметно что она не отошла от прилавка, а отпорхнула. Умеют же эти востоковеды. 

- Мне арбуз, - попросила Тася. – Получше.

- Добрая моя, так тебе же самый лучший, сахарный, - засуетился продавец, подкидывая товар как силач на арене цирка. Он выбрал килограмм на 10-15. – Моя когда ждала Арсена, так только на арбузах и сидела. Я ей и манго и танго, а она только арбуз. И это правильно.   

- Мне бы поменьше, - смутилась Тася.

- Вот меньше, - предложил продавец килограмм на 8-10. 

- Все равно большой.

- Два килограмма в подарок. Зови мужа.

- Так он сейчас. Я возьму.

Она взяла арбуз. Тяжелый. Одной не стоит. Она положила его на лавку. Присела. 

Такси взять? Да тут идти-то. Нужно сперва посидеть. А там может и докачу. Он же круглый. Можно и Леше, так он с ночи, пусть отдохнет. Зато проснется, а у меня не только обед, но и арбуз поспел. Сейчас его с черным хлебом. 

Соседский мальчишка Руслан катил на самокате.

- Русик, иди сюда.

- Здрастье, тетя Тася.

- Слушай, как дела в школе?

- Школа это ад. В аду хорошо не бывает.

- Двойки ставят?

- Неа. Пятаки одни. Только скучно. Они говорят, что я должен знать, когда
куликовская битва была. А мне это зачем? В какой одежде они ходили. И в музей зачем-то нас всех поведут.

- Это называется образование. Ты же хочешь стать образованным человеком.

- Богатым? Да! Образованным? Даже и не знаю. Так, немного. Ладно, мне бежать
надо. Мамке обещал домашку к ее возвращению сделать. А там у нас такие дроби!

- Ну, беги. Да, ты не поможешь мне?

- А, да, легко. У, тяжелый. Я сейчас лучше тележку прикачу. Мигом.

Тася сидела, смотрела как от развала отходят довольные покупатели, приобретшие не только сладкую ягоду, но и настроение не на один час.

Руслан шел не один. За ним бежал Леша. В одних сланцах.

- Что же ты? Глупенькая моя. Тебе же нельзя.

Всю дорогу они смеялись. Дома к арбузу ей захотелось селедки. Потом мороженое и обязательно с шоколадной крошкой.  Леша обегал полгорода, чтобы найти шоколадную крошку.

- Только в мясном нашел. Кто ж знал, что в мясном мороженое продается.

- Ты ж мое счастье.

Ночью началось.

- Надо скорую.

- Да, ничего. Сейчас капелек. И пройдет.

- Таисия! Я вызову.

Лешка был упрямый. Как два упрямца между собой уживались – вопрос.

В скорой врач долго осматривал, заключил:

- Вам постельный режим. Два месяца.

И Тася послушно лежала. А в один выходной Леша с лестницы упал. Полез гардину вешать, и не удержался. А когда подошло время срока. Леша был с гипсом.

Ребенок родился здоровеньким. Только в два года они стали замечать, что он не такой, как все. В три ему поставили диагноз. Аутизм. 

- Да что же это? Все мы соблюдали. За что?

А потом привыкли и не понимали, что он может быть каким-то другим. Кирюха он такой. Веселый, жизнерадостный. Да, немного оторван от мира. Не всегда отвечает, часто замыкается и не хочет есть всякую еду. Любит смотреть определенные передачи, носить только спортивные костюмы… да разве мы не все такие. Мы же все разные. Только общество не всегда это понимает. И если он сейчас попадет в нехорошие руки…

Таня плакала. Леша сидел, и пытался развлечь ее историями про свои вахты. Он был вынужден работать на севере, чтобы обеспечить семью. Нужны были лекарства, лечение, реабилитация.

- Я постоянно думаю о вас, ты же знаешь. И чтобы совсем не двинуться, а там это проще простого, я придумал, что вы здесь. Со мной, совсем рядом. Просто вы позже приходите. Когда я сплю и когда ухожу, вы еще спите. Мне так как-то поспокойнее.

В дверь резко постучали. Не позвонили, хотя звонок работал. Постучать так мог только… Они дернулись.

В дверях стоял Кирюха. Он был спокоен в отличие от его родителей.

- Сына! Ты где был?

- Я шел, шел, шел….

- Куда шел?

- К маме. И к папе.

Это были самые сильные объятия.