Водку пьют из самовара. С медведями

     Подобно многим другим индивидуумам такого сорта, отсутствие способностей он компенсировал непомерной спесью и претензиями (без каких-либо на то оснований), чтобы играть роль верховного правителя. Маклин Чингисхан человек завоевавший мир
     Наткнувшись на ярчайшую и точнейшую характеристику Пуйла ( см. выше, курсив мой ), я поневоле задумался над истинностью высказывания о все уже украдено до нас, так как горькие строки циничного Екклезиаста с его новым и Луной претят мне как представителю белой расы, для которой любой семит - существо растущее, как таракан.
     - Как ты до такого только додумался ! - хохотал Андрей Веселый, похлопывая несколько покровительственно по плечу Неверова. - Смешно же. Будто твое же непонятно, а гожа.
     Сумрачный Неверов с презрением оглядывал показную бедность жилища соратника по РАПП, хотя недавно и именовалась она Кузницей.
     - Стоит идолом, - произнесла Заяра, подавая писателю колченогий стул, претерпевший парой ножек в лихие годины разрухи, ужгли их матросы в буржуйке, ища даровой энергии от продуктов горения, - нет бы сесть да и покаяться.
     - Это в чем же мне каяться ? - обманчиво кротко уточнил Неверов, закуривая вонючую самокрутку, заранее свернутую из производственной газеты " Гудок". - В проклятом царском прошлом ? Или в моем нежелании примкнуть к любой оголтелой шобле ?
     - Хевра гнилая, - вмешался Веселый, не желая отдавать инициативу в загребущие руки дочери, - сейчас она именуется.
     - Сейчас это когда ? - не давался Неверов, дымя и отхаркиваясь.
     - А с иудобольшевицкого переворота, - таинственно понизив голос, прошептала Заяра, оглядываясь, - как в двадцать седьмом евреюги позорные Ильф и Ильф сказали устами камергера Митрича : десять лет как жизни нет.
     Неверов вздохнул и, поднимаясь, сказал :
     - А ведь завидую я тебе, Андрей. Тебе вот таракан да гожа понравились, а я, честное слово, до смерти завидую твоим выкрутасам.
     Веселый, оправдывая фамилию, вновь захохотал и запрыгнул с ногами на продавленный диванчик. Широко раскрыл круглые, вечно удивленные глаза, и заговорил.
     - И - эх, бабий волос, долгое раскурье ! Ехали чугункой, оженив теплушки ватиновыми задами демобилизовавшие себя солдаты, не думая пока еще о красноармействе. Свесился Ваньча - пулеметчик и рвет прогорклый воздух припевами с начетами.
    - Эх - ха, ехал и приехал, ух - ха - ха.
    - Злобен Ермолай, - переговариваются изнутри теплушки полчки, усевшись посреди вагона кружком, - одно слово, что Пионтковский.
    - Все они сволочь, - подтверждает суровый голос командирского жеребца. - Помяните, браты, протест. Как, бывалоча, орудовали Навальный, Кудрин да Собчак, как Каспаров совокуплялся с Лимоновым.
    - Гад ты, лошадь ! - взрываются бойцы скомканно и злобно. - Кайфолом ты, лошадь, по кой хер говно трогаешь ?
    - А чтобы воняло, - ржет в ответку лошадь.
    И это действительно так.