Глава 4. Найдёныш в джунглях

Джунгли сомкнулись за Богорой, спрятав и беглеца, и его следы. Сбежавший из деревни мальчик в сильном эмоциональном порыве оставил там всё: и лук, и стрелы, не говоря уже про мачете, без которого в сельве не обойтись. Но благодаря невысокому росту и юношеской юркости и ловкости мальчик легко проникал сквозь зелёную сеть из переплетённых между собой ветвей и лиан. Там же, где путь преграждала непроходимая живая стена, Богора не задумываясь менял направление движения. Он вообще не знал, куда идёт. Богора уходил подальше от дома, от племени, видевшего его позор, от насмешливых сверстников, от неизвестно где пропавшего отца и, конечно, от себя. Беспощадное клеймо изгоя гнало мальчика в неизвестность.

Влажный аромат джунглей, плотно настоянный на безумной смеси растений и цветов, благоухающих орхидей и гниющих плодов, опьянял и придавал какую-то наркотическую силу. Под аккомпанемент тревожных криков невидимых туканов, попугаев и обезьян, Богора шёл и шёл, останавливаясь только на ночлег, точнее, падая без сил.  Но ночью джунгли не спят. В них бурлит ещё более беспощадная и жестокая жизнь. Днём ты внимательно смотришь себе под ноги, чтобы не наступить на ядовитую змею. Или, наоборот, задираешь голову вверх, высматривая притаившегося в листве смертоносного паука.

В непроглядной темноте правят другие короли. Страшно ухающие и бесшумно пролетающие над головой совы и филины не опасны. Но вот ягуар! Эта кошка крадётся не слышно. И если увидишь её жёлтые глаза, то тебе конец… Без оружия и без огня ночью не выжить. Кекуок учил Богору, как не встречаться на тропе с ягуаром и как прятаться от него в кронах деревьев, сплетая себе гнездо на самых тонких ветвях, которые не выдержат подкрадывающегося зверя. Богора умел переходить реки, обходя заводи с кайманами и анакондами. Но силы мальчика имели свой предел.

В какой-то момент Богора, потеряв счёт времени и утратив ориентацию в пространстве, сделал неуверенный шаг, занёс ногу, чтобы переступить через ствол лежащего дерева и… И упал в беспамятстве. Он силился поднять голову и осмотреться, но глаза заливало кровавое зарево странной галлюцинации.

                ***

Огнемётчики направляли огненные струи на крыши хижин, и те вспыхивали словно высушенная засухой степная трава. Из домов с криками выбегали люди. Шедшие за огнемётчиками каратели методично и безжалостно их расстреливали, не щадя никого. Ни один индеец не спасся от расправы. Боливийский лейтенант, обойдя сожжённую деревню и не найдя живых, подбежал к двоим мужчинам европейской внешности. Те, одетые в тропическую форму английского образца и пробковые шлемы, о чём-то говорили на английском языке. Сильный акцент выдавал в одном немца. Боливийский офицер подобострастно козырнул и доложил об окончании операции.

– Лучше проверяйте. Эти дикари могли спрятаться где-нибудь поблизости. Осмотрите всё вокруг. Чтобы ни одна душа не ускользнула! – приказал англичанин.
– Вы, мистер Шилд, педантичны прямо как мы, немцы! – заметил его собеседник.
– Вы, генерал Кундт, военный человек. И понимаете, что о нашей миссии никто не должен знать. Как и о том, куда мы направляемся. Упаси господь, сбежит кто-то и сообщит боливийцам о нас.
– Йя-йя, натюрлих! Вы правы! Нельзя допустить, чтобы Парагвай узнал про наши планы вторжения в Чако.
– Вот-вот, война должна начинаться для врага внезапно.  Это фактор, который во многом определяет успех. Не меньше, чем хорошо подготовленные планы, в чём вам, герр Кундт, признаю, нет равных. Кроме лазутчиков и перебежчиков, меня, честно говоря, беспокоит абсолютная неисследованность этой области. По каким путям-дорогам мы будем наступать? Как пройдёт техника? Здесь люди-то с трудом продираются сквозь джунгли! А где будем брать питьевую воду? Разве эту грязь можно заливать в танки?
– Где-то есть озеро Питиантута. Мы его найдём и решим проблему запасов чистой воды.
– Существует ли оно на самом деле? Не индейская ли это легенда? – сомневался Шилд.

Сзади послышался шум. Боливийские солдаты вынырнули из зарослей, волоча за ноги тело мальчика. Это был Богора.

– Ну, что я говорил! – воскликнул Шилд.
– Кто это? – Кундт приблизился, чтобы получше рассмотреть найдёныша. – Он не похож на местных. Откуда он взялся?

Немец пнул мальчика ногой.

– Поднимайся! Встать! Кому сказано?! – донимался Кундт.

Солдаты попытались поставить Богору на ноги. Тот еле держался и через полминуты рухнул на землю.

– Он обессилил. Видимо, сбежал издалека, – заметил Шилд. – Точно, не отсюда.
– Что прикажете с ним делать? – лейтенант ждал приказа.

Боссы не отвечали.

– Расстрелять как всех этих? – неуверенно предложил немец.
– Успеется, – англичанин думал о другом. – Если он чужак, то может оказаться полезным в качестве проводника. Вдруг он знает, где озеро. Чем чёрт не шутит?

Кундт с удивлением посмотрел на английского шпиона и одновременно представителя «Стандард Ойл». Шилд был непреклонен.

– Приведите дикаря в чувство. Напоите его. И возвращаемся в фортину. Здесь делать нечего. А идти дальше безрассудно.

Лейтенант кивнул солдатам, которые подхватили Богору под руки и потащили к обозу. Богору привязали верёвкой к седлу мула, за которым мальчик, спотыкаясь и падая, брёл почти целые сутки. На привалах ему бросали кусок лепёшки и давали немного воды. Наконец джунгли расступились, и показалась боливийская пограничная фортина.
Экспедицию вышел встречать весь гарнизон. Среди боливийцев выделялись военной выправкой несколько европейцев. Это были немецкие офицеры-наёмники, бежавшие из Германии и служившие в армии Боливии. Шилд высматривал среди встречавших своего соотечественника. Вот в толпе мелькнула кардинальская (как шутил Шилд) шапочка пастора Фломма, и Шилд махнул ему рукой.

– Приветствую вас, святой отец! – Шилд подтолкнул вперёд Богору. – Принимайте в паству!
– Где вы нашли этого бесёнка?
– Побойтесь бога, святой отец! Не отринь меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого… Откройте Библию! Продолжайте, не молчите! – иронично шутил Шилд.
– Не уклонись гневом своим от Раба божьего, – недовольно пробурчал пастор. – Но зачем он вам?
– Помощник мой буде… – не унимался Шилд.
– Легче выдрессировать обезьяну, нежели их обратить в нашу веру!
– Фломм, мне, может как Киплингу в Индии, здесь очень скучно… без Маугли. И вы мне поможете сделать из него человека. Забирайте к себе, отмойте и начинайте учить его английскому и испанскому. Начнём эксперимент.

Пастор Фломм развязал руки мальчику и повёл за собой. Войдя в дом, Богора обратил внимание на странные деревянные коробки, развешанные по стенам, с плоскими ликами неизвестных людей. Непривычно пахло воском.

                ***

Шилд сидел у себя в хижине вместе с Кундтом и другими офицерами, обсуждая план будущей экспедиции под шотландский виски, которым «Стандард Ойл» исправно снабжала своего представителя. Несмотря на поздний час, раздался стук в дверь, и она распахнулась.

– Какого чёрта?! – заорал Шилд.

В прихожей столпились боливийские солдаты, крепко державшие Богору. Он снова был связан. Вперёд протиснулся Фломм.

– Ваш Маугли пытался сбежать, едва очухавшись! – сообщил недовольный пастор.
– Ах, вот как! – Шилд, похоже, не удивился. – И, надеюсь, прихватил с собой Священное Писание?
– Всё шутить изволите, мистер Шилд! А между тем пройдоха украл мой винчестер!
– Неужели? Герр Кундт, господа… – Шилд театрально развёл руками. – Я полагал, что оружие мистера Фломма – слово Божье! Ан, нет…
– Не верующие в Христа остаются во грехе и подвергнутся гневу Божьему! – цитировал Фломм очередной псалом.
– И для этого… – прервал пастора Шилд. – Вам без языческого громовержца никак не обойтись?
– Богохульствуете, Шилд!
– Оставьте свои проповеди до второго пришествия. Беглеца запереть в яме, а наутро высечь, но не до смерти, – решил Шилд.

Кундт вертел ружьё в руках.

– Что ты с ним собирался делать? – обратился немец к индейцу. – Ты умеешь с ним обращаться?

Богора зло смотрел на Кундта, не понимая слов.

– Пастор, – Кундт открыл затвор. – Винчестер-то не заряжен. Как же вы собирались метать свои громы и молнии? Патроны проверили? Они на месте?

Офицеры рассмеялись шутке командира. Неудачливого беглеца увели.

                ***

Завтрак Шилда был прерван появлением коменданта фортины капитана Гарсиа, который спросил, можно ли начинать экзекуцию, или господин советник желает посмотреть на неё. Шилд допил кофе и вышел на улицу вслед за капитаном. На небольшой площади перед казармой собрались свободные от службы солдаты. В центре с библией и поигрывая плетью стоял пастор Фломм. На грязной доске лежал привязанный по рукам и ногам Богора. В лучах солнца поблёскивали его бронзовые ягодицы.

Пастор увидел приближающегося в компании коменданта Шилда и с сожалением отвернулся от детских ягодиц. Шилд сделал знак рукой, разрешая начать. Фломм, не закрывая книги и громко читая проповедь, с видимым удовольствием взмахнул плеткой.

«Раз… два… три…»

Шилд досчитал до десяти и крикнул «Хватит!»

Пастор в недоумении замер с поднятой рукой. Не веря, что наказание закончилось так быстро, он не опускал плеть. Шилд приказал развязать мальчика. Англичанин долго рассматривал лицо индейца, на котором не было слёз.

– Как тебя зовут? – Шилд ткнул пальцем в грудь подростка. – Твоё имя?
– Богора! – догадался, о чём спрашивает белый, парень.
– Ты кто?
– Богора – сын Кекуока, касика мака! – гордо произнёс мальчик.

Шилд поморщился, мало что уловив в речи индейца.

– Богора – это, вероятно, его имя, – произнёс англичанин. – Но вот остальное… я ничего не понял!
– Касик означает на наречии гуарани вождь, – пришёл на помощь комендант. – Мака – это одно из племён гуарани. Их очень много в сельве.
– Ну вот, – подошёл Кундт. – Ваш Маугли пусть и не сын индийского падишаха, но и не совсем безродная падаль. Всё-таки сын вождя. Поздравляю!
– Н-да, генерал.

Шилд многозначительно замолчал, пристально глядя Богоре в глаза. Тот взгляда не
отводил, но и прежней ненависти в нём уже не было. Шилд едва заметно улыбнулся, видя, как начинает работать его план воспитания дикаря.