Скорпион выползает на тропу

Скорпион выползает на тропу

П р е д и с л о в и е

         Даже при беглом взгляде на карту Израиля видно, что вся его южная часть, от Беэр-Шевы до Эйлата (порт на Красном море), мало заселена, поскольку представляет собой не очень пригодную для жизни каменистую пустыню Негев. На протяжении многих веков не существовало ни одной дороги, связывающей обжитые места Палестины с Красным морем. Это неудивительно, ведь такой путь должен был проходить через выжженную и почти безлюдную территорию.
             В 1922 году Лига Наций вручила Великобритании мандат на управление Палестиной, объясняя это необходимостью "установления в стране политических, административных и экономических условий для безопасного образования еврейского национального дома".  Уже через несколько лет, в 1927 году, англичане, для контроля за отдалёнными южными районами, решают создать транспортную связь между Беер-Шевой и нынешним Эйлатом ( тогда это был военный пост Умм-Рашраш,). По построенной узкой грунтовой дороге могли проехать лишь бронетранспортёры и грузовики. К тому же, путь трассы проходил через горный хребет Хацера. Чтобы, тогда еще маломощные, машины могли подняться на высоту более 400 метров, англичанине строят очень извилистый подъем из долины Арава на плато Ямин - единственную ровную местность в этом районе.

           Путь проходил недалеко от заброшенной тропы, бывшей когда-то частью древнего караванного "пути благовоний" (маршрут, который в античности связывал юг Аравийского полуострова со странами Средиземноморья) . Новая дорога получает название Маале Акрабим - Подъём скорпионов. В 1950 году инженерные войска ЦАХАЛА (армии обороны Израиля) расширили, укрепили и заасфальтировали весь этот путь. В честь проделанной тяжёлой работы был воздвигнут небольшой монумент.
         Этот участок дороги №227 в Негеве можно описать многими прилагательными: красивый, опасный, извилистый, впечатляющий, ужасающий, завораживающий, крутой, резкий, пугающий, неописуемый… И все они лишь в малой мере описывают те чувства, которые охватывают проезжающих по этому пути. На дороге случалось много аварий и погибло немало людей. Но скорее всего, вам не придется испытать это на себе, так как сейчас участок официально недоступен для движения автотранспорта.
        Дорога закрыта из-за своего состояния и нежелания ни одной из государственных структур брать на себя ответственность и лишние расходы на ремонт этого сложного отрезка трассы.  В начале и в конце участка, а точнее, вверху и внизу подъёма, были насыпаны горки песка, для предотвращения заезда на него. Однако владельцы внедорожников свободно преодолевают эту преграду, а арабы и бедуины, вообще проезжают эти, почти рассыпавшиеся, заслоны, даже не снижая скорости. Дорога использовалась до середины 50-х годов прошлого века, когда на замену ей была построена более длинная, но безопасная и быстрая трасса №25 через город Димона.

Н а п а д е н и е    т е р р о р и с т о в

         Именно на дороге №227, на участке крутого серпантина Маале-Акравим, 17 марта 1954 года произошел кровавый и один из тяжелейших терактов в истории Израиля.
          В тот день банда из 12 террористов, проникших на территорию Израиля из Иордании, устроила засаду на трассе Эйлат - Беэр-Шева и напала на проезжавший по ней пассажирский автобус.
            Часть сотрудников транспортного кооператива "Эгед" в те дни находились в Эйлате. Они принимали участие в праздновании пятой годовщины освобождения города и водружения над ним знаменитого "чернильного" флага. Такое название произошло от того, что в 1949 году у бойцов бригады "Негев", захвативших Эйлат, не оказалось под рукой знамени, и они соорудили его из белой простыни, на которой чернилами нарисовали "Щит Давида". После праздничных мероприятий усталые люди сели в автобус, на котором красовалась надпись "Ко Дню Эйлата -"Эгед" приветствует пионеров Негева", и поехали по направлению к Беэр-Шеве. К тому времени, как транспорт стал взбираться по серпантину Маале-Акравим, большинство пассажиров дремали. В автобусе ехали одиннадцать человек взрослых и детей, а также четверо солдат для охраны. Они никак не могли предполагать, что за очередным поворотом их подстерегает смерть. Ближе к полудню, автобус поднимался по крутым извилинам Маале Акрабим, где водители обычно сбрасывают скорость. Затаившаяся у памятника солдатам инженерных войск группа боевиков атаковала пассажирский транспорт, обстреливая его с близкого расстояния.

       Они планировали убить водителя, чтобы потерявший управление автобус упал в пропасть. Так и случилось - шофёр был смертельно ранен первой же автоматной очередью. Однако он смог резко затормозить и остановил автобус, открыв двери в надежде, что пассажиры успеют выскочить и укрыться от огня. Но многие из них уже были ранены. Через минуту террористы вплотную приблизились к транспорту и продолжили в упор автоматным огнём обстреливать всех, кто пытался из него выйти, в том числе, женщин и детей. Затем бандиты ворвались в автобус и начали в упор стрелять в истекающих кровью пассажиров. Они прекратили огонь, когда решили, что уничтожили всех раненых и никто не остался в живых. Вместе с сотрудниками "Эгеда" погибли и четверо военнослужащих, сопровождавших автобус в целях безопасности. В то время это была обычная практика. Но это нападение было столь внезапным, что ни один из них не успел среагировать: их оружие лежало на верхних полках, а сами они были убиты буквально в первые секунды атаки.
          Из 15 человек (10 гражданских, 4 солдата и 1 водитель) находившихся в автобусе в живых осталось только трое.

           Двенадцать человек, включая детей, были убиты на месте, один получил тяжелое ранение, и только двое не пострадали. Один взрослый каким-то неведомым образом выбрался из автобуса и укрылся среди придорожных камней. Пятилетняя Мири Фирстенберг осталась жива, спрятавшись между сиденьями, к тому же сверху ее прикрыло упавшее тело убитого мужчины. Девятилетний Хаим, старший брат Мири, тоже спрятался между телами и остался в живых, но, когда выстрелы затихли, он поднялся и спросил сестру: "Они ушли?". Один из арабов услышал его, вернулся в автобус и выстрелил мальчику в голову. Ребёнок погрузился в кому, из которой не выходил 32 года, до самой своей смерти в 1986 году. Их родители оказались среди убитых. Мири и её трёхмесячная сестра, находившаяся дома, остались одни на этом свете.
        - Когда бандиты приблизились ко мне, - рассказывала потом маленькая Мира, - я притворилась мёртвой. Они подумали, что я неживая и не тронули меня. А маму и папу убили по-настоящему. Я видела, как они умирали.
         Отец Мири, Эфраим Фирстенберг, являлся одним из двух водителей автобуса. Он был вооружён и открыл огонь по террористам, но в перестрелке погиб вместе со своей женой Ханой, матерью Мири.

"Т р а г е д и я    у    М а а л е – А к р а в и м"

       С таким заголовком 18 марта 1954 года вышли все израильские газеты. Речь шла о нападении террористов на автобус кооператива "Эгед", следовавшего из Эйлата в Тель-Авив.
         Из-за отсутствия связи тревогу забили лишь через несколько часов, когда транспорт не прибыл в Беэр-Шеву. Спустя некоторое время его, изрешечённого пулями, обнаружили поднимавшиеся на машине по серпантину трое военнослужащих. Войдя в расстрелянный автобус, они оцепенели от ужаса, увидев представшую перед ними страшную картину. Вдруг кто-то из них заметил слабое шевеление под одним из сидений - там затаилась маленькая девочка, вся залитая кровью. Оценив обстановку и сообразив, что террористы могут вернуться, солдаты подхватили малышку и быстро, насколько позволяла дорога, уехали с места трагедии. Через некоторое время они прибыли в Беэр-Шеву и доложили об увиденном. В Маале-Акравим направились спасатели, полицейские, военнослужащие. Позже эти трое солдат предстали перед судом по обвинению в том, что покинули место теракта, не проверив или кто-то ещё жив. Они были приговорены к двухмесячному тюремному заключению. Всех убитых и смертельно раненых подобрали проезжающие мимо жители ближайшего мошава Хецва. Эти люди пытались оказать расстрелянным пассажирам посильную, но уже бесполезную, помощь на месте, а затем оперативно доставили их в больницу г. Беэр-Шева.

            Через короткое время правительство, потрясённое масштабом потерь, решилось на беспрецедентный шаг. По его распоряжению тела убитых были возвращены на место теракта, чтобы ситуацию смогли заснять все аккредитованные в Израиле иностранные журналисты. Кадры, опубликованные на следующий день в зарубежных изданиях, должны были раскрыть глаза международной общественности, определить ее отношение к террору, который ведут против молодого еврейского государства и его мирных граждан арабские соседи. Следует отметить, что в то время террористы атаковали Израиль чуть ли не ежедневно, но столь крупного теракта, как в Маале-Акравим, страна не знала с самого окончания войны за Независимость.
               Иорданцы отрицали какую-либо свою причастность к этому зверскому убийству. Хотя было совершенно ясно, что террористы проникли в Израиль из Иордании, эта страна заявила, что нападение совершили контрабандисты, которые пробирались через пустыню Негев из Египта к иорданской границе. Израильское правительство отвергло это утверждение и возложило всю ответственность за происшедшее на Иорданию. Однако израильско-иорданская комиссия по прекращению огня, контролировавшая под эгидой ООН соблюдение перемирия обеими странами, отклонила требование Израиля осудить правительство Иордании, а под влиянием составлявших большинство арабских заседателей резко осудила Израиль.  В ответ на это израильское руководство решило вывести представителей своей страны из состава комиссии. В самом Израиле поднялась волна общественного протеста против ооновских наблюдателей. Зазвучали призывы к отставке главы их группы в ближневосточном регионе датского генерала Вогена Беники, который занимал откровенно враждебную позицию по отношению к Израилю. Депутаты кнессета и представители общественных организаций требовали проведения акции возмездия.

     -  Если вы оставите без ответа убийство двенадцати человек, в том числе женщин и детей, воцарится хаос, – восклицал с парламентской трибуны лидер оппозиции в кнессете Менахем Бегин. – Именем Господа, положите конец кровопролитию или уходите в отставку!
        Редактор газеты "Едиот ахронот" д-р Герцль Розенблюм решил публично призвать Беники подать в отставку, но цензура, в то время очень строгая, изъяла статью из вёрстки. Было запрещено публиковать её из опасений, что это может нанести ущерб Израилю. Однако содержание статьи стало известно: текст зачитал с трибуны кнессета депутат, которому цензура была нипочем, - всё тот же лидер оппозиции Менахем Бегин.
       - Я хочу довести до вашего сведения содержание телеграммы, которую направил мне редактор "Едиот ахронот" д-р Розенблюм, - заявил Бегин, обращаясь к депутатам. - Это, в сущности, статья, в которой он требует отставки генерала Беники и призывает его покинуть территорию нашей страны. Но цензура запретила публиковать статью... Если мы не ответим на теракт, кровь наших близких: мужчин, женщин, детей - пролита даром, - сказал Бегин, обращаясь к правительству.
         Армейское командование настаивало на необходимости нанесения ответного удара, высшие офицеры в один голос утверждали, что столь страшное преступление не должно сойти врагам с рук. Но возглавлявший тогда правительство Моше Шарет категорически воспротивился проведению контртеррористической операции. Он всегда придерживался умеренных взглядов, старался избежать эскалации насилия и считал, что Израиль только проиграет, ответив ударом на удар. Вот что Шарет написал позже в своем дневнике: "Ответная акция сгладит ужасающее впечатление, которое оставил теракт, затушует тяжесть преступления, совершенного против народа Израиля и поставит нас на одну ступень с хладнокровными убийцами, нашими злейшими врагами. Страна должна использовать инцидент в Маале-Акравим для политической атаки на крупные державы Запада, заставив их оказать давление на Иорданию во имя предотвращения подобных акций в дальнейшем". Сдержанная позиция главы правительства Моше Шарета и его стремление уклониться от ответной акции не выдержали проверки временем.  Ближайшая действительность также опровергла его убеждения.
         Бывший глава правительства Давид Бен-Гурион также был крайне недоволен беззубой политикой премьер-министра.  Именно это вынудило Старика (прозвище Бен-Гуриона), который уже год как находился на пенсии в отдалённом кибуце Сдэ-Бокер, вернуться к активной деятельности.

       Спустя два дня после расстрела автобуса в Маале-Акравим террористы вновь пришли из Иордании, убив охранника еврейского поселка Каслон (между Иерусалимом и Бейт-Шемешем). На этот раз удалось точно установить, что они прибыли из деревни Нахалин, расположенной в трёх километрах западнее Бейт-Лехема (Вифлеема) и в 15 км от места нападения.
         Этот повторный теракт вывел из себя даже миролюбивого Моше Шарета. Он дал согласие на проведение акции возмездия, потребовав взорвать дома террористов в Нахалине.
         Оглядываясь назад, следует отметить, что зверское преступление в Маале-Акравим стало поворотным пунктом в антитеррористической стратегии ЦАХАЛа. Именно после этого инцидента было сформировано подразделение 101 - группа спецназа под командованием майора Ариэля Шарона. В задачи этого отряда входило осуществление контртеррористических акций на территории соседних с Израилем арабских стран. Уже летом 1954 года это подразделение совершило несколько десятков операций в Иордании и Египте, убедивших арабов в том, что им придется дорого заплатить за каждую свою вылазку. Деятельность группы дала свои плоды: постепенно арабские террористы заметно умерили свой пыл. Только после Шестидневной войны, получив военную и политическую поддержку от СССР, террор на Ближнем Востоке стал приобретать размах и продолжается по сей день.
 
А к ц и я    в о з м е з д и я

              В том, кому именно должно быть поручено проведение этой операции ни в генштабе, ни в министерстве обороны не сомневались – разумеется Ариэлю Шарону. По сути дела, для вновь созданного подразделения спецназа в составе израильской армии, это было первое боевое задание. Для участия в действиях на вражеской территории было отобрано 60 бойцов. И Шарон, и Моше Даян (начальник генштаба армии Израиля) понимали, что у них обоих нет права на ошибку. Провал операции означал бы не только сильный удар по военной карьере Шарона, но и не меньший урон это могло нанести и по авторитету Даяна. Его, как руководителя, немедленно обвинили бы в ошибочном назначении на должность командира спецназа человека, который до нее пока явно не дорос.
         Ариель Шарон немедленно ужесточил режим тренировок в части, а накануне операции собрал два взвода самых отборных бойцов группы. Он провёл с ними короткую, но чёткую беседу о том, что еврейские солдаты не воюют с женщинами и детьми, а значит, ни при каких обстоятельствах, не стреляют в них.
         29 марта 1954 года, израильские спецназовцы под командованием Шарона осуществили налет на деревню Нахалин близ Бейт-Лехема. Накануне ночью бойцы переправились на территорию Иордании и за два часа до наступления рассвета прибыли на место.
          Согласно первоначальному плану Шарона они должны были ворваться в этот посёлок, перерезать все ведущие к деревне дороги, затем взорвать в ней дома террористов и вернуться в Израиль. Однако незадолго до начала операции выяснилось, что иорданцы заметили маневры израильтян на границе и поняв, что целью этой атаки будет именно Нахалин, уже готовились к обороне деревни.
Получив сообщение об этом, Ариэль Шарон, тем не менее, решил на свой страх и риск операцию не отменять, а вместо этого изменить её план. Сидя в джипе вместе с командирами двух ударных групп, Меиром Хар-Ционом и Давидом Аарони, он на ходу набросал новый план. По его расчёту атака на Нахалин, которую должна была осуществить группа Аарони, превращалась лишь в отвлекающий маневр, а главный удар предназначался по форпостам Арабского легиона.  Этот план сработал: пока иорданцы отчаянно сражались за деревушку Нахалин, подтягивая к ней все новые силы, группа Хар-Циона взорвала их армейские форпосты и несколько домов. Убедившись в выполнении задания, Шарон дал приказ об отступлении, и обе группы без потерь вернулись в Израиль.
        Моше Даян однозначно расценил действия батальона, как "хорошую работу", но Ариэль Шарон не давал оценку действиям своих солдат, до тех пор, пока не получил окончательные данные о потерях с иорданской стороны. Вскоре поступили сообщения, что намеченные к разрушению дома в деревне взорваны. Противник потерял в том бою девять военнослужащих Арабского легиона и мухтара (главу клана) деревни, но женщин и детей среди убитых не было. Поэтому никто не мог обвинить Израиль в том, что в ответ на теракты он устроил резню среди мирного населения.

        При отступлении одна из групп десантников под командованием Аарона Давиди попала в засаду иорданской армии. В соответствии с принятой тогда в ЦАХАЛе британской доктриной, бойцы отряда, нарвавшегося на засаду врага, должны были найти укрытие и перейти к обороне. Однако Давиди дал приказ атаковать противника и подавить его огневые точки. В ходе скоротечного боя пять военнослужащих иорданской армии, включая офицера в звании полковника, были убиты, остальные обратились в бегство. Израильтяне потерь не понесли. Этот эпизод привел к пересмотру правила, предписывавшего попавшему в засаду отряду немедленно переходить к обороне.
       Иордания, так и не признав своей вины, возмутилась действиями Израиля и обратилась с жалобой в Совет безопасности ООН. Король Хусейн посетил деревню Нахалин и пообещал местным жителям восстановить разрушенные дома. Несмотря на осуждение международного сообщества, Израиль продолжил проведение акций возмездия.

З а к л ю ч е н и е

          Теракт в Маале-Акравим, при всех его трагических последствиях, обогатил израильские службы безопасности известным опытом и дал дополнительное понимание природы палестинского террора. Палестинские идеологи всегда утверждали, что террор, который ведет их народ, начался с оккупацией Израилем принадлежащих им земель и завершится в тот момент, когда эти земли будут им возвращены. Но на деле оказывается, что арабы вели террор против Израиля задолго до 1967 года, когда наша страна в неравной войне с рядом арабских стран захватила Иудею, Самарию и сектор Газы.  Даже ещё до образования еврейского государства проявлениями таких зверских действий были еврейские погромы 1920-21, а затем 1936-39 годов, убийство писателя Хаима Бренера в Яффо, резня в Хевроне в 1929-м. Террор активизировался в 1947 году, после принятого ООН решения о разделе оставшейся третьей части Палестины (на двух других третях в 1946 году Британия создала государство Иордания) на еврейское и арабское государства и, особенно, после провозглашения независимости Израиля. Произошедший теракт в Маале-Акравим - одно из проявлений политики арабов, направленной на уничтожение евреев везде, где это возможно, вне всякой связи с вымышленной оккупацией. Поэтому утверждения палестинских арабов о том, что нападения на мирное население направлены против захвата Израилем их земель лишены оснований. Испокон веков как арабы в целом, так и палестинцы в частности, терроризировали евреев с единственной целью – уничтожить, изгнать или поработить древний народ, тысячелетиями живущий на Святой земле.
 
        В 2007 году, в преддверии очередного дня рождения Эйлата, из Хайфы туда был доставлен автобус, который 17 марта 1954-го расстреляли иорданские террористы. Кооператив "Эгед" отреставрировал его и подарил новому музею, открывшемуся под названием "Мой город - Эйлат" как символ того, что такое больше не должно повториться.

      В этом знаменательном событии приняла участие 58-летняя Мири Фирстенберг.   

Использованные источники:
1/ Еврейский календарь   Luahshana. 1954
2/ Ентин Б., «Детали».  29/03/2021
3/ Люкимсон П., "Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра".     2008
4/ Мишаль Н., "Так было". Тель-Авив. 1998.
5/ Эгед. Страница в фейсбук. "Трагедия у Маале-Акравим"
6/ Livejournal,  puerrtto . 08/03/2015
7/ Lookatisrael.com
8/ Sammler.ru,  Автор Сержантъ " Трагедия у Маале-Акравим".16/03/2010