Избушка на курьих ножках

Эту заметку можно было бы назвать «сладкий страх». Или «древний страх». Хотя, кажется, первое, что напрашивается на ум, - «детский страх», но первое не значит верное.

В детстве я жутко боялась Бабы Яги (вряд ли тянет на эксклюзив, но что было, то было). Однако не той, про которую узнаешь, слушая сказку, а той, которую я увидела воочию на самодельном экране в виде проекции фильмоскопа. В до-видео-плеерные времена был распространен такой приборчик, предназначенный для просмотра диафильмов – цветной покадровой пленки. В конце концов тот диафильм с Бабой Ягой я порвала и обрывки спрятала, сил моих больше не было.

Но вот что интересно: по прошествии времени я, не раздумывая, купила  КНИЖКУ  СКАЗОК,  на обложке которой был изображен тот же персонаж, причем таким образом, что я ощутила знакомый  ТРЕПЕТ.  Не знаю, кто был автором картинок к диафильму, что же до книжки, то мне попалась лучшая из возможных, с иллюстрациями Ивана  БИЛИБИНА.  Я уже была девушка искушенная, другую, наверное, не взяла бы. Вернее, другая бы на меня так не подействовала. Ограда, украшенная черепами, мохнатые ветви-лапы дремучего елового леса… 

В билибинских работах есть тот особый дух, жуткий и притягательный одновременно, который представляет собой нечто большее, чем детское восприятие и детские страхи. Просто в детстве мы сталкиваемся с этим в первый раз.  АРХАИКА,  генетическая память. Словно вступаешь на тропинку, уводящую то ли вглубь леса, то ли в прошлое,

Где странно всё знакомо, хоть и внове,
На голос предков, тайный голос крови,
Наперекор промчавшимся векам,
К истокам не забытого уклада,
К диковинности древнего обряда,
К языческим пылающим кострам. 

Вот это я и пыталась нарисовать, создавая тот шедевр, который предваряет мою нынешнюю заметку. Лесная чаща, избушка в самой ее глубине. Деревья колдовским образом расступаются. Хочешь-не хочешь, а другой дороги нет.

Другой дороги действительно не было, и вскоре вдобавок к сказкам я еще начиталась фольклорного сборника «Нечистая и крестная сила» С.В. Максимова, собиравшего  ОБРЯДЫ  И  ОБЫЧАИ  русского крестьянства на рубеже XIX-XX веков. Чрезвычайно увлекательно. И все тот же холодок по спине временами.

Да и что касается сказок, Василис Прекрасных и Гусей-лебедей: конечно, они вроде бы адаптированы для детской аудитории, но все подчистить невозможно. Когда братец Иванушка причитает над рекой, на дне которой лежит сестрица Аленушка, то вот эти слова про костры высокие и ножи булатные, – однажды мне попалось мнение, что здесь описан древний обряд жертвоприношения, причем человеческого, - и вот, знаете, как-то верится.

До нас дошли только малые крупицы сведений о нашем  РОДЕ-ПЛЕМЕНИ,  о житье-бытье далеких предков, так что знать мы не можем, можем только чувствовать, зато это не забываемо.

Кроме того, была ведь еще и  СИНИЛЬГА  из «Угрюм-реки» Вячеслава Шишкова, где-то между просмотром диафильма и покупкой книжки сказок с Бабой Ягой и черепами на обложке. И пусть никого не удивляет включение сибирских духов в заявленный антураж средне-русской полосы. Тут все сплетается вполне органично, на стыке взаимодействия культур.   

«Шли густыми зарослями. … голубой тихий воздух не колебался. Месяц привстал на цыпочки и никак не мог подняться над тайгой… в щель колоды свисал плетью черный жгут. – Это ее коса… Шаманки-то…»

Со временем люди чаще всего абстрагируются ото всего загадочного и непонятного, что встретилось на пути, у них и без того дел невпроворот. Однако, по меньшей мере, древние предания и  МИСТИКА как таковая - словно соль, без нее слишком пресно. Что же до колодца души, то он глубок, и на дне его  ТАЙНА,  которую надо разгадать, чтобы понять/вспомнить нечто важное о самом себе. И без этого на самом деле никак.
«Любишь ли ты сказки страшные-страшные?»
(15.10.2025)