День радости и печали

В коллаже: Энн - на 1, 3 и 5 фотографиях, на групповом снимке - слева направо: первая - Энн, третья - Бренда, пятая - Фрэнсис.

В последнее время я начала задумываться над процессом перехода души человека в иные миры. Прочитав публикацию на эту тему, я узнала, что в течение трёх дней после смерти тела необходимо очень осторожное и бережное обращение с ним: желательно не прикасаться к нему и не тревожить, в комнате должно быть тихо и спокойно, родные и близкие не должны громко разговаривать и сильно отчаиваться. В этот период нужно помочь душе как можно более безболезненно расстаться с телом.
Познакомившись с этой информацией, я нашла её достойной осмысления и задумалась, почему отпевание проводят на третий день после смерти тела? И почему обычно тело сразу же после смерти везут в морг? А это значит, что его трогают и перемещают несколько людей!
 
Мне, как и всем людям, известно, что причину смерти устанавливают патологоанатомы при вскрытии, а важный для души момент — сопровождение её на тонкие планы — осуществляют в церквях. В этой связи меня заинтересовало, проводится ли отпевание умерших, пожелавших быть кремированными?

Я отнюдь не являюсь «воцерковленным» человеком, глубоко вовлеченным в жизнь православной, иудейской или какой-либо другой церкви, регулярно посещающим богослужения, участвующим в таинствах, живущим по учениям этих церквей и соблюдающим церковные обряды. Всевышний, Бог – это Высший Разум, присутствующий везде и во всём. Его невозможно персонифицировать. В то же время религия поддерживает нравственные устои общества. Я не имею в виду церковь как организацию, сотрудничающую с государством и являющуюся одним из его департаментов.
 
В Греческой православной церкви св. Димитрия на мой вопрос о возможности отпевания умершего, пожелавшего быть кремированным, ответили отрицательно. Тогда я отправилась в Карпинтерию, в Семейную баптистскую церковь, где не была уже много времени. С тех пор как я переехала в Камарилло, я побывала здесь лишь дважды и очень соскучилась по своим друзьям. К тому же я хотела получить причастие. Этот обряд проводится в первое воскресенье месяца, о чём в своём письме мне сообщила жена помощника главного пастора Джини Эпли.

Приехать в другой город к 10 часам утра, когда в церкви начинается служба, было для меня большим подвигом. У входа в церковь прихожан встречали главный пастор Сергей Тарасенко и дьякон Том Бауер, о которых я рассказала в репортаже «Новый год в Карпинтерии с пасторами Сергеем Тарасенко и Джо Эпли» (http://proza.ru/2020/02/02/72).
 
О своём приезде я известила только Джини, поэтому для главного пастора Сергея мой приезд явился неожиданностью. После наших дружеских объятий с ним и его женой Мариной пастор шутливо заметил: «Ну, ты, как та любовь, которая ‘нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь’». Я рассмеялась. Поговорив с пастором Сергеем о цели моего визита, я узнала, что в Семейной баптистской церкви проводится отпевание усопших, пожелавших быть кремированными. На мои остальные вопросы он обещал ответить в email. Кроме того, я рассчитывала получить причастие, и в этом мне не было отказано.

Служба началась с пения. В баптистских церквях исполняются различные музыкальные жанры, включая хвалу и поклонение, южный госпел, гимны и кантри-госпел. Госпелы — это жанр духовной христианской музыки, возникший в США, который тесно связывает светскую и религиозную жизнь. В них нет места ни сухости, ни заунывности, ни традиционно связываемой с религией строгостью и запретами. Кантри-госпел: поджанр, сочетающий кантри-музыку с христианскими темами и текстами. Все они призваны прославлять Бога и давать свободу действий Святому Духу. Духовная музыка в баптистской церкви отличается радостным и энергичным характером.
 
Духовные произведения во время воскресной службы исполняли не только солисты, которыми в тот день были Шэрон и жена главного пастора Марина, но и все прихожане, что делало акцент на хвале Господу, а не на совершенстве. Тексты музыкальных произведений проецировались на большой экран, так что я имела возможность принять участие в хоровом пении.

Во время собственно службы выступили все три пастора: молодёжный пастор Дэвид, помощник главного пастора Джо и главный пастор Сергей. Во время своей проповеди он дал прихожанам толкование эпизода крещения Иисуса Иоанном Крестителем в водах реки Иордан. По этому поводу пастор Сергей задал два риторических вопроса: «Что случилось в эпизоде крещения Иисуса?» с ударением на слове «Что» и «Что случилось в эпизоде крещения Иисуса?» с ударением на глаголе «случилось».

Естественно, главный пастор читал проповедь на английском языке, и когда он говорил медленно, я его понимала. Эти два вопроса он произнёс громко и внятно, однако я не уловила, что он поставил в них ударение на разных словах, и поэтому очень удивилась, что второй вопрос в точности повторил первый. Однако пастор Сергей объяснил разницу в постановке этих вопросов и досконально разъяснил прихожанам их смысл.

Таинство причастия в Семейной баптистской церкви проходило весьма торжественно. В нём приняли участие главный пастор Сергей, стоявший на трибуне, его помощники Джо и Дэвид, а также два дьякона. В определённый период таинства каждый из них произнёс молитву, после чего прихожане получили по кусочку мацы, символизирующему тело Христа, и сок, символизирующий кровь Христа. Маца — это традиционный еврейский пресный хлеб в виде тонких лепешек, который готовят без дрожжей и соли из муки и воды. Использование мацы в христианской церкви призвано напомнить прихожанам, что основатель христианства Иисус был евреем.
Я была счастлива, что символы тела и крови Христа мне подносил бывший главный пастор церкви Джо. От избытка чувств у меня в глазах стояли слёзы.

В перерыве между двумя частями воскресной службы ко мне подошла моя приятельница Фрэнсис, с которой мы провели много времени, когда я жила в Карпинтерии. О ней я написала в своём репортаже «Краски лета и осени в Карпинтерии. Ч. 2» (http://proza.ru/2017/12/14/48).

Мы тепло обнялись с Фрэнсис, и я стала расспрашивать её о жизни и наших общих знакомых. Приятельница сообщила мне, что наша пианистка Энн, в течение многих лет аккомпанировавшая каждое воскресенье солистам и хору прихожан, сейчас находится в хосписе. Перед моими глазами встала тоненькая, всегда элегантно одетая, доброжелательная и улыбчивая женщина, прекрасно игравшая на пианино. Я знала, что Энн, далеко не молодая женщина, была серьёзно больна, но не предполагала, что её положение столь плохо, и сейчас была крайне удручена.
 
А тогда, 5 октября 2025 года, по окончании службы я поблагодарила главного пастора за тёплый приём и покинула гостеприимную церковь.

Дома я просмотрела все имевшиеся у меня фотографии баптистской церкви и отобрала те, на которых запечатлена Энн. Кроме того, я нашла записку, когда-то написанную ею по моей просьбе, в которой она коротко рассказала о себе и своей семье.

Энн родилась в 1930-х годах в Атланте, штат Джорджия, и получила имя Энн Уильям Джойнер, которое ей досталось от бабушки по материнской линии Уильям, умершей незадолго до её рождения. Будь она мальчиком, её назвали бы Уильямом. Семья Энн была родом из Англии, и все её члены были и остаются трудолюбивыми, заботливыми и религиозными людьми.
 
Великая депрессия — мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 году с биржевого краха в США и продолжавшийся до 1939 года, серьёзным образом затронул и её семью. Его последствия постоянно ощущала и маленькая Энн. Детей тогда «видели, но не слышали», поэтому девочка рано научилась слушаться, любить и почитать своих родителей и свою большую семью. У Энн был брат старше её на семь с половиной лет, который уже ушёл из жизни.
 
Семья часто переезжала из одного города в другой, так как отец Энн считал, что должен использовать любую предоставившуюся ему возможность заработать побольше денег, поэтому после Атланты семья жила также в Бирмингеме, штат Алабама, Шарлотте, штат Северная Каролина и Новом Орлеане, штат Луизиана. Во время учёбы в Новом Орлеане в колледже Ньюкомба Энн познакомилась со своим будущим мужем Питером Лейком Маллинзом, который родился и вырос в этом городе. С самого начала было очевидно, что молодые люди были созданы друг для друга. После пяти лет знакомства они поженились и сразу же переехали в Сан-Хосе, Калифорния, где Питер устроился на работу в «Food Machinery and Chemical Corporation» («Корпорацию по пищевому машиностроению и химии»).

Поскольку Энн раньше никогда не бывала западнее Миссисипи, то сейчас она была очарована своей огромной и прекрасной страной и влюбилась в Калифорнию. Молодая семья пробыла в Сан-Хосе всего 6 недель, потому что Питера призвали на службу в ВВС, но Энн уже твёрдо знала, что когда-нибудь захочет вернуться в Калифорнию. Переехав в пустыню недалеко от Аламогордо в Нью-Мексико, Энн и её муж прожили в этом юго-западном штате США три с половиной года. Здесь родился их первый ребёнок, «драгоценный мальчик», как об этом написала сама Энн. В Манчестере, Теннесси, куда они вскоре переехали, родилась их «прекрасная дочь».
 
Через некоторое время Питеру предложили работу в Сакраменто в Aerojet General Corporation, одной из первых американских подрядчиков в аэрокосмической и оборонной промышленности, основанной в 1942 году. Компания специализировалась на ракетных двигательных установках, боеприпасах и современных материалах. Она производила твердотопливные и жидкостные ракетные двигатели, разрабатывала двигательные установки для космической и оборонной промышленности, а также новые материалы и специализированные компоненты для самолётов и систем вооружения. Компания сыграла ключевую роль в крупных космических программах, включая ракеты «Аполлон» и программу «Спейс шаттл» (космических челноков), и в создании важной военной техники.
 
Питер не мог не принять предложение Аэроджет Дженерал, и семья переехала в Сакраменто, где прожила четыре года. Здесь, по выражению Энн, родился их третий «драгоценный комочек». Затем Пита приняли в Стэнфордский университет, где он получил докторскую степень в области финансов. Университет штата Огайо предложил ему должность на одном из своих факультетов, и Питер вместе с женой отправился в Колумбус, штат Огайо, где семья прожила 23 года.
 
В начале 70-х Питер вместе с двумя другими профессорами основал консалтинговую фирму, что давало Питеру и Энн возможность посещать множество конференций. Каждый раз, приезжая в Калифорнию, они всегда выделяли время на поиск места, в котором предполагали поселиться после выхода на пенсию. После девяти лет усилий в этом направлении они нашли прекрасную Карпинтерию, и Энн ни разу не пожалела о своём выборе.

Энн дважды приглашала нас в свой двухэтажный элитный дом, расположенный на горе, к которому вдоль каньона вела узкая горная дорога. Среди гостей Энн были её близкие друзья, в том числе Фрэнсис и Бренда, с которыми я обычно сидела рядом на службах и которые тоже приглашали меня к ним домой на разные торжества. С Фрэнсис и Брендой мы также неоднократно посещали кафе, где выпивали по чашечке кофе. Однажды возле дома Бренды мы увидели рыбака с огромной рыбиной в руках, выловленной им в океане, которую он нам с гордостью продемонстрировал.
 
Энн показала нам свой большой дом. В гостиной – мягкая мебель, картины на стенах, большой телевизор, веерная пальма в хорошем состоянии. Энн увлекалась изготовлением безделушек из керамики, и на столе перед телевизором мы увидели очаровательные поделки. В кабинете огромные окна и множество книг. Энн сыграла нам на рояле несколько пьес, и мы были очарованы её виртуозной игрой. Затем все были приглашены к столу. После трапезы Энн показала гостям свой роскошный сад, за которым сама ухаживает.
 
Жизнь Энн всегда наполнена заботами о муже и детях, о саде, любимыми хобби – музыкой и керамикой. Прихожане никогда не забудут её самозабвенного служения церкви. Она любит людей, и люди любят её. Спасибо тебе, наша дорогая Энн!