Очерк 7. Дикорастущая эскадрилья

«Случается, долго бредёшь бок о бок с людьми, замкнувшись в молчании либо перекидываясь незначительными словами. Но вот настаёт час опасности. И тогда мы друг другу опора. Тогда оказывается – все мы члены одного братства. Приобщаешься к думам товарищей и становишься богаче»
(А. де Сент-Экзюпери «Планета людей»)
Эти слова Сент-Экзюпери как нельзя лучше описывают дух Московской авиационной эскадрильи, созданной 1 июля 1995 года  в посёлке Московский на таджикско-афганской границе. Это была не просто войсковая часть – это была семья, спаянная суровыми буднями войны, взаимовыручкой и особым чувством братства, которое не меркнет даже спустя десятилетия.
«Это были лучшие годы моей жизни!»
С этих слов начинает свой рассказ почти каждый, кто служил в в/ч 2158. Что сделало эти годы такими особенными?
Война, чужой язык за воротами части, постоянная боевая готовность — в таких условиях рождается не просто коллектив, а настоящая семья. «Ты один в чужой стране: на рынке говорят по-таджикски, вокруг война… Но мы держались вместе, своих в беде не бросали», — вспоминает Андрей П.
Молодые лётчики, борттехники, инженеры, только что выпустившиеся из училищ, оказались в условиях, где доверие к товарищу значило больше, чем звания. В обстановке  постоянной угрозы (будь то боевые вылеты или нестабильность вокруг) исчезала фальшь — оставалась только суть.  «Все были на виду — ты 24/7 среди своих. Никаких масок: сразу видно, кто чего стоит», — объясняет один из сослуживцев. Это то редкое состояние, когда люди видели друг друга насквозь и принимали такими, какие есть.
Цементировал этот коллектив командир — инициативный, мудрый, умевший сплотить даже самых разных людей. «Очень сильный  командир. А его жена была как замполит», — вспоминает Игорь Сахаров. Средний возраст в части  на момент её создания составлял 25 лет, лишь командир перешагнул сорокалетний рубеж. «Для нас он был примером: опытный, спокойный. Он и как командир, и как лётчик, и как человек был замечательным. Его два раза представляли к званию Героя!»— добавляет Александр Денисюк.
Годы функционирования части (1995–1998) пришлись на непростое время: постоянные обострения на границе, проблемы с техникой, бытовые трудности. Однако именно это закаляло молодых офицеров. Война и ежедневные риски лишь укрепляли единство. Как вспоминает Радий Вильданов: «Каждый вылет мог стать последним, поэтому мы держались друг за друга». Именно в таких условиях рождалась не просто сплочённость, а связь, сравнимая с родственной.
Информация о замечательном коллективе Московской эскадрильи быстро распространялась за пределы части и  для некоторых офицеров становилась решающим фактором при выборе места службы. Владимир З., пришедший сюда позже, рассказал: «Я сразу решил, что хочу служить в Московском. Я много слышал о здешнем духе и не ошибся: меня приняли как родного».
Даже в письмах к любимым сквозит тоска по тем дням, когда все были друг другу как родные. «Иногда мне хочется вернуться туда хоть на неделю…», — писал Валерий своей девушке Тане. И эта тоска по минувшим временам, по почти идиллическим отношениям между людьми  знакома каждому, кто служил тогда в в/ч 2158. Татьяна Жданова объясняет эту идиллию сложными временами после войны в Афганистане и распада Советского Союза, когда будущее военных было неопределенным. Конфликт на таджикско-афганской границе также сыграл свою роль: «Люди в таких условиях знали цену жизни, дружбы, любви, взаимовыручки, поддержки. В Московском были другие меры по отношению к жизни. Может, и были какие-то трения между кем-то, но они были мизерными в общей массе человеческих отношений».
И действительно, самые глубокие отношения рождаются не в комфорте, а в совместном сопротивлении опасности. И возможно, именно поэтому ветераны части, спустя десятилетия, говорят о ней с теплотой, как о потерянном рае.
«Дикорастущая эскадрилья»
Московская авиационная эскадрилья формировалась в сжатые сроки на базе Душанбинского полка. «До её формирования  в Московском стояло звено вертолётов: два Ми-8 и два Ми-24. Пилоты прилетали туда в командировки из Душанбе», - рассказывает Валерий Власов. Лишь в 1995 году началось строительство новой воинской части.
Молодым офицерам, попавшим в только что сформированную в/ч 2158, пришлось жить в спартанских условиях и буквально поднимать её с нуля.   «Часть только основалась – одна полоса, вертолёты и больше ничего, – вспоминает Александр Денисюк. – Здание без ремонта, караулку строили сами: месили глину, делали кирпичи вместе с бойцами. Стоянки, заборы, кабинеты – всё своими руками».
Однако помимо строительных работы, лётчикам и техникам ежедневно приходилось выполнять боевые задачи.  «У нас полёты были каждый день, – рассказывает Владимир З. – В горах без вертолёта никуда: то воду на заставу, то продукты».
Часть прозвали  «дикорастущей" – не только из-за пустого поля, на котором она появилась, но и из-за характера службы.  Во-первых, туда попали преимущественно неопытные кадры, только недавно закончившие учёбу и которым только предстояло набираться опыта, «расти». По словам Вячеслава Попова, «две эскадрильи – Хорогская и Московская – формировались на базе Душанбинского полка. Естественно, что ни один командир от себя обученных пилотов не отдаст. А отдаст тех, кого надо обучать, тратить время на это. Поэтому две эскадрильи состояли в основном из молодых лётчиков. Практически все были лейтенантами, кроме командира и его замов».
 Во-вторых, руководство понимало, «кто эти испытания выдержит — останется и станет костяком части, будет служить долго и результативно. Так и вышло потом. А кто не смог – быстренько перевёлся в другие части», - вспоминает Радий Вильданов.
Так и сформировался коллектив, который потом показывал отличные результаты. Название "дикорастущая" отражало не только тяжёлые бытовые условия, но и особый дух эскадрильи — выросшей за короткий промежуток времени, закалённой трудностями и готовой к любым заданиям.
Практика важнее теории: обучение молодых специалистов
В Московской эскадрилье учебные программы выполнялись с оглядкой на реалии. По словам опытного на тот момент пилота, «учебные полеты было очень сложно организовать, потому что ресурсы техники были ограниченными, да ещё и боевые повреждения у вертолётов». Именно поэтому каждый боевой вылет с опытным пилотом был многократно ценнее учебного и сотен страниц из учебника. Однако несмотря на это, программы боевой подготовки выполнялись. «Не было такого, чтобы кому-то дали больше, кому-то меньше. Всех обучали одинаково», - вспоминает Вячеслав Попов.
Александр Денисюк рассказывает, что молодых лейтенантов, кого назначили лётчиками-операторами или лётчиками-штурманами, после учебных полётов ставили в экипаж к опытным командирам экипажа. Ключевую роль в обучении молодёжи играл командир, доводя новичков до уровня самостоятельных пилотов. «Наш командир эскадрильи — прекрасный, замечательный лётчик! Благодаря его опыту и профессионализму из молодых неопытных пилотов впоследствии получились достойные лётчики» - уверен Александр. А Владимир З. рассказывает историю о том, что командир эскадрильи учил их не только технике, но и интуитивному пониманию некоторых ситуаций: «Ему не нужны были ни карты, ни прицеливаться не надо было. Когда я был у него лётчиком-штурманом и нам приходилось бомбить, я что-то там корячусь в прицел, ему какие-то команды даю. Он сидит спокойно, улыбается. Потом сброс. И он попадает! А вот если б он сбросил, когда я ему сказал, то точно б не попали».
Сегодня все  эти молодые лейтенанты давно стали опытными пилотами, а тогда, в 90-х годах  юношеский задор толкал их на негласные состязания в лётном мастерстве. С улыбкой о них вспоминает Игорь Сахаров: «Молодые лётчики соревновались: кто круче взлетит, кто мягче  посадит машину.  Борттехник Валерий Власов считает, что причиной таких соревнований был спортивный интерес, молодость, озорство. Он приводит в пример один случай: «Это же авиация! Нам же надо показать, что мы вот лётчики -ТАКИЕ! Когда Валера с Ришатом на пару вывозились на командиров экипажей, у них негласное соревнование было по молодости: «Я вот так могу, а я вот так». Валера сидел на правой чашке, Ришат – на левой. И вот  когда мы уже улетали из  Пянджского пограничного отряда, Ришат взлёт чуть ли не с передней стойки осуществил. Это очень красиво было в лучах закатного солнца. Вертолёт так наклонился, там такой тангаж был… Взлетели мы очень-очень красиво! Правда, нам потом с земли говорили: «Вы сами-то там не испугались?»
Даже в напряжённых условиях службы в среде молодых лётчиков господствовал  спортивный дух и юмор. Радий Вильданов вспоминает, как они разгоняли золотомойцев на реке Пяндж, пролетая в метре над ними, как шутили над местными «безнесменами», подписывая на их торговых точках-вагончиках слоганы из популярной в те времена рекламы, а всё потому, что, по мнению Вячеслава Попова, «в авиации без юмора никак!».
Так и учились молодые пилоты — с юмором, азартом, а иногда вопреки всему. Кто-то — через негласные соревнования в мастерстве, кто-то — через промахи, которые впоследствии опытные наставники превращали в урок.
Эпизоды из повседневной службы
Лётчикам-пограничникам Московского из-за расположения части приходилось в первую очередь  учитывать менталитет коренных жителей. Владимир З. вспоминает, что местное население, хотя и было в основном доброжелательным, всегда держало «камень за пазухой». Это означало, что в любой момент можно было столкнуться с предательством или неожиданной опасностью. В подтверждение этого Александр Денисюк рассказывает историю, когда однажды в посёлок привезли отравленную «Меринду», употребление которой для некоторых стало фатальным.
Вопреки некоторым  сложностям взаимодействия военных с местным населением, им приходилось выполнять свои прямые обязанности. Функции пограничной авиации сводились, в первую очередь, к обеспечению пограничников всеми видами довольствия. Посты и заставы находились в основном высоко в горах. На Ми-8 туда доставляли боеприпасы, продукты питания, воду, смену пограничников. Валерий Власов рассказывает: «У нас на Ми-8 было военно-транспортное назначение: мы и грузы перевозили, и по целям отрабатывали».  "А Ми-24 выполняли огневые задачи. Это прикрытие «восьмёрочек». Нам ставили задачи. Мы отрабатывали, стреляли, бомбили, поражали», - добавляет Александр Денисюк.
Владимир З. вспоминает свой первый вылет на границу, когда им нужно было отвезти воду на заставу: «Они (пограничники) сидят там, бедные, вокруг мины. К ним не подойти, и они не спустятся. Если воду не привезти в течение 10 дней, то они по минам пойдут за ней. Потом всё равно придётся лететь, только уже за ранеными. В вертолёте стоят 4 больших бочки, с пожарки их заливают. Первое слово на таджикском языке, которое я узнал, - «бас аст». Оно означает «хватит». Боец шланг вставляет в бочку, там темно – ему не видно. Он смотрит в это отверстие бочки, пока оттуда фонтан не брызнет. «Бас аст!» - и так четыре раза».
Эти трудные условия, в которых приходилось работать пограничникам, подчеркивают важность не только доставки воды, но и выполнения более сложных задач -борьбой с наркотрафиком, который шёл из Афганистана. Владимир З. описывает, как они помогали пограничникам, охраняя границу и пресекая попытки контрабанды: «Участок границы большой был. У нас в Московском равнина была, прямо напротив отряда, как долина. Жизни в ней кипело много: с наркотиками по горам не полазишь, а вот по равнине с удовольствием ходили караваны. Там невысоко. Если Душанбе примерно 800 м над уровнем моря, то Московский и Пяндж – где-то 300 м. То есть людям удобнее было переходить. Вот ты через Пяндж перешёл – границу ты пересёк. Они постоянно туда-сюда бегали. А мы летали, погранцам помогали, которые всегда там стояли, охраняли». Это была постоянная борьба, которая требовала не только профессионализма, но и мужества.
Ещё одной важной частью работы авиаторов на таджикско-афганской границе  было выполнение санитарных задач. Александр Денисюк рассказывает, как они эвакуировали раненых пограничников, доставляли их в Душанбинский госпиталь. По санзаданию приходилось летать часто. "Если был кто-то раненый или больной – забирали. Кого-то лиса покусала бешеная – забирали. Правда, однажды не успели  и человек умер от бешенства», -вспоминает один из ветеранов.
Эти моменты подчёркивают, что служба лётчика-пограничника – это не только выполнение боевых задач, но и спасение людей. При этом им самим приходилось ежедневно и даже ежечасно рисковать собой.  Вячеслав Попов говорит о постоянных обстрелах на границе, о том, как они возвращались с дырками в лопастях вертолётов. Но даже в этих условиях авиаторы не сдавались, держались вместе, помогали друг другу, о чём свидетельствуют слова Игоря Сахарова: «Накануне боевых вылетов все помогали друг другу, заряжали ракеты, ставили пулемёты и заправляли вертолёты».  Возможно, поэтому наши авиаторы всегда с честью справлялись с поставленными задачами, безупречно выполняли свой долг. И служба, и повседневная жизнь в Московском были насыщенными.
Комфорт как роскошь
В условиях непростой службы авиаторы особо ценили прелести мирной жизни. Возможно, именно поэтому им был присущ искромётный юмор, уверенность в товарищах и настоящая дружба. Они с энтузиазмом готовились к праздникам и любым возможностям провести время вместе, подходя к бытовым трудностям с философским спокойствием.
После завершения строительства необходимых для функционирования эскадрильи сооружений и служб весь состав, ранее некоторое время живший в палатках на аэродроме, переехал в дома для офицерского состава. Холостые офицеры размещались в общежитии, а успевшим обзавестись семьёй предоставлялись отдельные квартиры.
 В воспоминаниях военных оживают трудности жизни в 1995-1996 годах: электричество давали всего на пару часов в день, и люди адаптировались: готовили на керосинках и кострах, использовали ящики от боеприпасов  в качестве стройматериалов для мебели, запасались водой впрок. Продукты питания закупались на один раз, т.к. в холодильниках в то время не было необходимости. Несмотря на все трудности, молодежь не придавала бытовым проблемам большого значения, находя способы справляться с ними. Как вспоминает Радий Вильданов: «Обращать внимания на быт было некогда, так как приходилось много работать. Вечером придёшь как лимон выжатый, отдохнёшь немного, расслабишься и спать, потому что завтра ранний подъём. Солнце встало из-за гор, и погнали. Поэтому мы никогда не думали, сколько нам заплатят. Жили одним днём» Вячеслав Попов добавляет: «Конечно, семейным с детьми было сложнее, но никто всё равно не жаловался».
Эти воспоминания подчеркивают, как изменились стандарты жизни и ожидания комфорта всего за три десятилетия. А люди жили так месяцами, привыкали к этим условиям, служили, растили детей и уже не придавали бытовым трудностям большого значения.
Между спортом и концертами: отдых авиаторов
Одним из любимых развлечений молодых военных была игра в футбол. Вот что вспоминает об этом Андрей П.: «Вечерами мы в футбол играли на площадке, прямо около полосы, на траве. Не каждый день, но частенько. Жёны приходили смотреть иногда на нашу игру». Разумеется, кроме этого в свободное время смотрели видеокассеты, играли в шахматы, шашки. «Я в отряд привёз тренажёры - штанги, гантели. Вот в свободное время тренировались», - говорит о часах досуга Игорь Сахаров.
Особо следует сказать о музыкальных мероприятиях, устраиваемых в Московском гастролирующими творческими коллективами и отдельными исполнителями. Приезжали туда и Александр Розенбаум, и группа «Чайф», и Казачий хор, и многие другие. Кроме того, с визитами были политики и журналисты – Невзоров, Жириновский.
Особенно запомнился лётчикам приезд группы «Чайф». По воспоминаниям Александра Денисюка, «Владимир Шахрин со своим коллективам ездил с концертами по заставам в Таджикистане. Когда они приехали к нам и выступили, то целых три дня не могли вылететь на другую точку из-за пришедшего афганца (так называется ме¬ст¬ный су¬хой силь¬ный юго-западный или южный ве¬тер, дую¬щий из Аф¬га¬ниста¬на. Его скорость - 17–25 м/с. Ветер дует ино¬гда не¬пре¬рыв¬но в те¬че¬ние двух су¬ток. Афганец не¬сёт очень мно¬го пы-ли). Мы за это время сдружились с их коллективом. Они у нас в гостях побывали. Много общались. И я для Валеры, поклонника этой группы, который был тогда в отпуске, попросил у них автограф. Шахрин мне дал такую бумагу, на которой стоял автограф и было написано, что по ней можно ходить на любые их концерты, предъявитель этой бумаги может также рассчитывать на самые лучшие места в зале». Действительно, эта контрамарка работала именно так, как было сказано В. Шахриным.

Не только спортивными мероприятиями и концертами знаменитостей ограничивался досуг лётчиков в Московском. Все вспоминают с теплотой праздники, регулярно проводимые там. И это были не только дни, приуроченные к торжественным датам календаря, но и всевозможные развлечения.
«Эскадрилья наша участвовала в общих праздничных построениях Московского погранотряда. На большом плацу у нас было своё место. Флаг авиации погранвойск тоже выносили. Если же у нас проходили свои праздники, не касающиеся всего отряда, то были свои построения. У нас имелся свой плац - из мрамора!» - вспоминает Александр Денисюк.
Инициатором всех праздников внутри эскадрильи была жена командира.  Ветераны считают, что благодаря ей в части сложилась такая тёплая атмосфера. Вот лишь некоторые воспоминания о ней: «Жена нашего командира – настоящая жена офицера! Она очень близко к сердцу принимала все наши неудачи, потери и т.д. Именно она организовывала все наши праздники. В пятницу мы договаривались и покупали барашка. Делали шашлыки, чтобы посидеть вместе, обсудить всё. Она нас сплачивала, организовывала праздники: «Давайте, ребята, сделаем это, давайте проведём то. Вот так и развлекались»,- рассказывает Радий Вильданов. «Она молодец. Если б она нас «не пинала», мы бы сами так не организовались. Она очень энергичная, всегда нас подбадривала. Сценарии писала, роли распределяла.. Например, «Танец маленьких лебедей» мы танцевали как-то по её сценарию», - добавляет Владимир З.
Наиболее запоминающимися праздничными мероприятиями, по воспоминаниям лётчиков, оказались Новый год, Осенний бал, День Нептуна: «На праздники все собирались вместе. Всей эскадрильей. Это всегда были застолья с конкурсами», - вспоминает Андрей П.  Задорно, с конкурсами, с наградами, с участием и взрослых, и детей всегда проходили эти мероприятия. Праздники были важны ещё и тем, что участники не чувствовали себя безликой массовкой -каждый из присутствующих ощущал свою важность в разыгрываемых сценах.
Даже Дни рождения, казалось бы, самые что ни на есть личные праздники, не проходили незамеченными в эскадрилье. О трогательных поздравлениях рассказывает Владимир З. : «Если у кого-то День рождения был, то жена командира с утра, часа в 4 или 5, приходила прямо с тортиком к вылету. Муж её тоже оригинально поздравлял с Днём рождения. Он тюльпаны над коттеджем разбрасывал с вертолёта».
Жизнь военных лётчиков не ограничивалась лишь службой и боевыми вылетами. Футбольные матчи, концерты звёзд, шумные праздники и даже трогательные поздравления с Днём рождения — всё это помогало им сохранять боевой дух и человеческое тепло вдали от дома. Возможно, именно такие моменты — простая радость от игры, песни под гитару или дружеского застолья — и были тем самым "тылом", который давал силы выполнять свою работу до конца.
«Собачья эскадрилья»
Не только авиаторы несли службу на границе в Московской эскадрилье, но и собаки. Они сопровождали хозяев в полётах, не боялись шума, жары.
Вячеслав Попов говорит, что собаки авиаторов Московского чуть ли не визитной карточкой их эскадрильи были, создавали атмосферу дружбы и поддержки: «Когда мы шли на полёты, было издалека слышно, потому что нас всегда сопровождали собаки. Практически у каждого была. Они нас на аэродром провожали. И даже летали с нами. А если не летали, то гонялись по аэродрому, пока мы в небе были.. Это были и доги, и овчарки, и боксёры».
Владимир З. добавляет, что собаки воспринимали полёты как работу, как важную миссию, которую они выполняли вместе с экипажем.: «Идём мы на вылет. Все с собаками: 4 члена экипажа – 4 собаки. Командирская в кабине, остальные - кто где. Собаки не боялись летать, они как на работу ходили. У них налёта было! У моей псины, наверное, часов 400. Приземлимся, жара. Все замученные. Я говорю: «Ну, что? Тяжело? А мне каково?» Дойдёт она до арыка, ляжет в воду. Грязная, мокрая, зато прохладно!»
Собаки становились неотъемлемой частью экипажей, разделяли с пилотами все тяготы военных будней. Такое взаимодействие между людьми и животными подчеркивает важность доверия и взаимопонимания, которые были особенно необходимы во время войны.
Послесловие
В 1998 году в ходе преобразований авиации и пограничных войск в/ч 2158  вошла в структуру войсковой части 9809, перейдя из отдельной в полковую эскадрилью.
Просуществовав всего 3 года, Московская авиационная эскадрилья оставила глубокий след в памяти  ветеранов и всех, кто был частью этой уникальной истории. В условиях войны, где каждый день мог стать последним, именно братство и поддержка товарищей помогали преодолевать трудности. Эти молодые лётчики, техники и инженеры, объединённые общей целью и стремлением к служению, стали не просто коллегами, а настоящей семьёй.