По праву крови. 38. Ошибка в расчётах. Мия

Так-так, сколько я уже нормально не спала? Дня два? Три? Надо проверить сколько конденсаторов ребята успели собрать за ночь. Один хер, они точно напортачили с внешним контуром! Вот прям чую. Сиху вчера отправил меня на боковую, но я решила не тратить и без того утекающее сквозь пальцы время и от души покаталась на Гастоне, а после занялась его рукой, пока увалень храпел, распластавшись на моей кровати. Ебучая коррозия никак не поддавалась, похоже этот сраный инквизитор заразил всю конструкцию своей падалью. Попробовала счистить её пылью, так через пару минут она опять расцвела, хоть новую руку делай. Ладно, пора бежать в цех.

Я откинула ногу Гастона, когда он попытался во сне навалиться на меня и вылезла из-под его здоровой ручищи, поймавшей меня уже на полпути к свободе.

— Отвали, здоровяк. Пора делишки делать. Открываем глазки и топаем работать.

Я натягивала комбинезон и теплые носки, пока Гаст восставал из мертвого сна.

— Давай ещё немножко поваляемся, — хрипло пробасил он, сонно оглядывая пол в поисках исподнего.

— Отрываем жопу от постельки! — скомандовала я.

В мастерской внизу я закинула в рот парочку сухих галет из жестянки на верстаке. Тут главное — не перепутать коробки, а то в соседней живут шестерни.

Где же они? Точно, вчера отдала Крису эти клятые проводники!

Через несколько минут Гаст спустился с двумя дымящимися кружками в здоровой руке. Механическая шалила и не давала нормально согнуть пальцы.

— О, кофеёк!

Я выхватила одну кружку и подула на напиток, но всё равно обожглась первыми глотками и зашипела.

— Шикарно... Как выебем всех сраных инквизиторов, завалюсь спать на неделю.

— Сначала ванну примешь.

— Ты это сейчас придираешься что ли?

— Ну, тебе не помешало бы.

— Слышь! — я треснула его по мощным мышцам под слоем защитного жирка. — За такое я первым делом тебя завалю и заставлю нюхать мои боевые подмышки!

Гаст только хрипло хмыкнул, делая глоток своего кофе. Глаза у него были красные, будто он песком умывался.

— Ладно, пошли. Придётся тебе таскать железки, раз уж твоя рука решила взять отгул.

Я рванула в цех, а он за мной, тяжело ступая. В цеху в нос ударили запахи раскалённого металла и пота. Со всех сторон доносился треск, шипение и матерные диалоги, больше похожие на ритуальные заклинания.

Так-так, посмотрим, что вы тут наворотили без моего присмотра. Я пробежалась взглядом по рядам верстаков.

На первом же столе парни из "Милосердия" колдовали над щитами. Один, с перекошенным от концентрации лицом, пытался впаять сигил стабилизации. И делал это, ****ь, криво.

— Эй, гений! — рявкнула я, подскакивая к нему. — Ты что, схемы читать разучился? Или у тебя руки из жопы растут? Смотри! — я выхватила у него паяльник и одним точным движением исправила косяк. — Видишь разницу? Не "примерно сюда", а "точно между резонаторами", ёб твою мать! С таким щитом тебе голову снесёт первой же отдачей!

Парень покраснел и что-то пробормотал про "не вижу разницы".

Я двинулась дальше, к столу с дисрапторами. Там обливаясь потом, отдувался Малькольм, размахивая собранным образцом.

— ...нам необходимо проверить целостность колец на каждом из дисрапторов и убедиться, что они не цепляются друг за друга при активации. Для тестирования используйте подавляющие круги, чтобы случайно не войти в резонанс.

Ну хоть тут без меня не сели в лужу, уже неплохо.

А вот и мои детки. В дальнем углу, за столом, усыпанным микросхемами и блёстками металлической пыли, копошился Крис. Прям ****ая феечка. Перед ним аккуратными рядами стояли наши жуки. Одни — уже готовые, их бронзовые панцири поблёскивали свежими сигилами. Другие — ещё в разобранном виде, похожие на россыпь странных часовых механизмов.

— Ну что, умник, — подошла я, хватая одного из готовых жучков. — Сколько успел?

— Достаточно, — буркнул он, не отрываясь от паяльной станции. — Сигилы-подавители проверил на трети. Работают. Но КПД ниже расчётного на семь процентов.

— И что? — я щёлкнула пальцем по панцирю жука. Тот издал недовольный щелчок. — Семь процентов — это погрешность. Главное, чтобы сдержали поток. Кстати об этом... Без меня не трогали резак?

Я запустила пальцы в ящик с запчастями, отыскивая нужные кристаллы-конденсаторы. Вот же они, сволочи, закатились под стопку чертежей. Чёрт, а проводники-то у Криса! Я развернулась, чтобы потребовать их обратно, и Гастон, который тащил ящик со сложенными щитами, чуть не снёс мне голову.

— Осторожней, карлик, — проворчал он, ставя тяжёлый ящик на верстак с таким грохотом, что все жуки дружно затрещали, протестуя.

— Сам ты карлик! — огрызнулась я. — Тащи следующий.

Он покачал головой и поплёлся за новой ношей. А я уже сунула руки по локоть в недра защитного кожуха Вскрывашки. Именно эта штуковина должна была вспороть некротический конденсатор. Кусок чистого этереита в контролируемой нестабильности, спрятанный в доспех из фокусирующих линз и металлических пластин с точно выверенными сигилами контроля потока и усиления. Крис двое суток высчитывал параметры, чтобы заставить этого малыша работать.

К вечеру большую часть бойцов уже перебросили в окрестности города. Оскар отрапортовал, что позиции готовы, лояльные местные в ожидании сигнала. У меня оставалось ещё одно важное дельце перед отходом. Я сунула побрякушки в карман и поспешила по раскисшей дороге, перемолотой десятками ног.

Кайдена не было в поселении уже несколько дней, так что наша принцесска решила проведать их кошака. Не думаю, что мохнатому засранцу нужна забота — он из всего этого дебильного балагана самый жизнеспособный.

— Эй, Анна! — я позвала её ещё на подходе.

Она вынырнула из дверного проёма с чайником в руке.

— Решила на дорожку заглянуть?

— Ага, принесла тебе кое-чего.

— Зайдёшь?

Анна кивнула в сторону хибары.

— Не, там у вас такое уныние, что аж тошнит.

Я выудила из кармана подарочек и сунула ей в руку.

— Держи. По моим расчётам силы подавитель должно хватить на то, чтобы разорвать твою связь с этим мудаком. Одну половину цепляешь на свой сигил, а вторую нужно пришпандорить к его сигилу связи. Активируется сразу, как только будет контакт с двух сторон. Как ты там сказала: будет возможность, используй её.

— Мия…

Ой, я прям уже прочувствовала, как она от переизбытка благодарности сейчас начнёт рассыпаться в благодарностях.

— Захлопнись. Вот тебе ещё бонус.

На этот раз я передала ей эфирный карабин. Подсмотрела чертежи и принцип работы в исторических книжонках, что ребята таскали из архивов.

— Эта штука с закрытым контуром силы, так что она не должна рикошетить в тебя. Я надеюсь. Камни я изолировала, так что если не станешь направлять его на себя, сможешь пользоваться для самообороны. Не знаю, на кой хрен он тебе, учитывая, что ты остаешься здесь… Ну, мало ли…

— Это оружие?

— Нет, палка в жопе ковырять. А для остроты ощущений, возводишь этот курок, а потом вот здесь нажимаешь на спусковой крючок. Заряд пробивает хорошо, я на тыквах пробовала — разлетаются сразу в пюре. Самое то для овощных заготовок.

Вместо ответа она неожиданно рассмеялась. Коротко, хрипло, почти истерично. Она сжала карабин так, что костяшки пальцев побелели.

— Боже... Ты приносишь мне устройство, чтобы разорвать связь с самым опасным человеком в моей жизни, и оружие, чтобы разнести его башку... и сравниваешь это с консервацией овощей.

Она вытерла тыльной стороной ладони внезапно навернувшуюся слезу.

— Спасибо, Мия. За то, что не жалеешь.

— Развлекайся. Ладно, мне пора. Скоро отправка.

Гастон ждал в каморке Ирен, где она обрабатывала место стыковки механического протеза и плоти.

— Похоже, идёт отторжение, — заявила она мне с ходу, стоило оказаться в зоне видимости её зорких глаз.

— Чего? Мои игрушки работают идеально.

— Дело в этой коррозии. Её потусторонняя природа не даёт возможности блокировать её. Придется снять руку.

— Час от часу не легче. Гаст, ты как?

— Обойдусь без неё пока, — мрачно ответил мой здоровяк.

— Ладно, разберёмся после возвращения. Тебя всё равно тут на страже оставляют, приглядывать за детским садом. Сиху ещё не вернулся?

Ирен покачала головой.

— Пойду чего-нибудь зажую. Без меня тут справитесь?

Оставила здоровяка в чутких руках Ирен. Гастон, конечно, был незаменим на поле боя, но в нынешнем состоянии он был бы скорее огромной медлительной обузой. Скверна Кирона пролезла в него. Но думать об этом не время. Разбираемся с одной проблемой за раз, а их и так уже целый ворох.

Сиху вышел из разрыва уже почти в полной темноте позднего вечера. Мы сгрузили последние ящики и шагнули в темноту командного пункта в разрушенной церкви на окраине города. Отряды на позициях рапортовали готовность.

В подвале разрушенной церкви воняло пылью и плесенью. Я допивала третью кружку мерзкого кофе, пытаясь вытравить из себя остатки сонливости. В ушах жужжали десятки голосов из жука, сливаясь в один сплошной белый шум. Я отфильтровала его, вылавливая нужное.

"...группа "Буря" на позиции. Ждём сигнала".

"...ополченцы в квартале Феникс готовы".

"...инквизиторский патруль сменился, маршрут прежний…"

Сиху стоял у стола с картой, его лицо в свете проекций было каменным. Он не отдавал приказов, он слушал. Слушал ритм города, ловя тот самый момент, когда стража расслабится, а ночь станет самой густой.

И этот момент настал.

— Сигнал "Тишина", — его голос, тихий и ровный, прозвучал одновременно во всех коммуникаторах сопротивления.

По металлу сорванного церковного колокола ударил невидимый молоток силы, и низкий, вибрационный звук пополз по городу. Для чужих ушей — просто странный шум. Для своих — команда.

По всему городу, в подвалах и на чердаках, зажглись светлячки огней. Это был сигнал для мирных. Как муравьи, молчаливые и организованные, они должны были потянуться в заранее определённые убежища — в старые тоннели, в укрепленные подвалы. По крайней мере те из них, кто был на нашей стороне, а остальные сами сделали свой выбор.

— Ульи активированы. Население уходит, — доложил чей-то голос в эфире.

— Пора?

Я спрыгнула со стула. Нервная дрожь бегала по конечностям. Или то был кофе?

Сиху кивнул. Мы вышли на поверхность, где Сиху открыл для меня разрыв. Я вылезла из него, чуть не поскользнувшись на склизком налёте, и почти вдохнула полной грудью это божественное амбре.

— Фу! Ну и вонь! — выдохнула я, давясь.

— А ты ожидала ароматы лугов? — поинтересовался Оскар. Он стоял, невозмутимый, как скала, в полной боевой выкладке. Его люди, бойцы "Милосердия", теснились в туннеле, похожие на стаю теней с горящими глазами.

— Всяко лучше, чем вас нюхать, — огрызнулась я, проверяя, не отвалилось ли что-нибудь важное от моего пояса с инструментами. — Ладно, красавчики, встали и пошли. Готовы пошалить?

Оскар молча указал вверх, в сторону крутого служебного лаза, ведущего к поверхности. Через решётку пробивался тусклый свет уличных фонарей. Где-то там, наверху, был один из главных коммутационных узлов города.

— Так-так, — пробормотала я, доставая план. Карта сети висела на одном кристалле, который вот-вот мог сдохнуть. — Вижу его. Отсюда до него метров пятьдесят по прямой, но вам, крепышам, придётся немного поползти. Канализацией. Веселуха.

Мы двинулись по узкому туннелю, согнувшись в три погибели. Вода хлюпала под сапогами, а я всё время висла на заду у какого-то здоровяка, который полз впереди. Этот зад я видела впервые, похоже он был из западного анклава.

Наконец, Оскар поднял руку. Мы замерли под очередным решётчатым люком.

— Здесь. Дальше по плану.

Я выпустила поисковой сигил, он поймал эхо, отразившееся от энергетических узлов, и послал его обратно, чтобы я могла оценить дистанцию до. Сигнал был сильным.

— Он тут. Прямо над нами. Видите толстый кабель в изоляторе? Это магистраль. Режьте.

Двое бойцов силой перерезали кабели. С хрустом лопнула броня, и наружу брызнули искры. Где-то наверху, в радиусе нескольких кварталов, должны были погаснуть огни городского освещения.

— Есть! — доложил один из них.

— Отлично, первые ласточки ебнувшегося спокойствия, — удовлетворённо констатировала я. — Но это цветочки. Главный узел — в соседнем здании. Там стоит автономный генератор на камнях и усилитель.

— Охрана?

Я запустила вверх, через решётку, одного из своих паукообразных разведчиков. Он мог передавать со своих линз примерные и сигнатуры энергетически заряженных объектов.

— Двое у входа. Сонные. Внутри... должен быть техник. И возможно, пара солдат.

Оскар кивнул, его лицо оставалось спокойным.

— Группа захвата, за мной. Мия, прикрывай.

Люк бесшумно отодвинули. Тени бойцов "Милосердия" выскользнули на поверхность. Я шла последней, готовая пустить пыль. Сердце колотилось в горле. Вот они подкрадываются к часовым... вот тихий, быстрый рывок... и двое охранников беззвучно оседают в темноте, сбитые сигилами.

— Чисто, — донёсся шёпот Оскара.

— Умнички, — прошептала я в ответ. — Теперь внутрь. Генераторная — справа по коридору. Мой жук покажет путь.

Я видела, как они скрываются в здании. Через несколько секунд послышался приглушённый хлопок, похожий на взрыв колбы, а потом — короткий, обрывающийся крик.

— Сопротивление подавлено, — доложил Оскар. — Мы в генераторной.

— Супер! Ищите коробку с рёбрами охлаждения, размером с шкаф. На ней куча мигающих огоньков. Вешайте Визгуна куда угодно, главное — чтобы он контактировал с металлом.

— Готово. Отходим.

— Отлично сработано, — сказала я, чувствуя прилив профессиональной гордости. — Теперь давайте валить отсюда, пока Визгун не начал свою симфонию. Через пять минут это место будет кишеть инквизиторами, которые захотят узнать, почему у них из ушей идёт дым.

Я уже предвкушала этот хаос. Пусть дерутся с призраком в эфире, пока мы отрезаем им другие артерии. Из-за угла выплыли патрульные и сразу заметили меня. Я угостила их теплым приветствием от пыли, что отлично пропесочила их нерасторопные мозги. Оба рухнули там же за углом, как мешки с говном.

— Ребята, выходите, пока чисто.

— Держаться теней, — тихо скомандовал Оскар, когда мы снова воссоединились.

Наша группа единым, отбитым на голову организмом растворилась в темноте подворотен и в глубоких тенях одиноких экипажей.

Жуки, расползшиеся по крышам, как назойливые мухи, передавали картину зарождающегося хаоса. Где-то вдалеке уже слышалась трескотня дисрапторов — это Бриггс начал свой праздник жизни на главном складе. Там, наверное, веселуха! А где-то совсем рядом, за парой кварталов, с визгом пронеслись экипажи с подкреплением. Прямо к тому месту, где мы оставили “Визгуна”. И вот он сработал!

Добро пожаловать на концерт, ублюдки! Хотели камешки, теперь посмотрим, как вы с ними будете свои мозги выплёвывать. Благодаря перенастроенному Визгуном генератору, все камни в радиусе километра сейчас пели такие колыбельные своим владельцам, что пила по металлу показалась бы симфонией. Всех лояльных ме предупредили, чтобы те оставили свои камешки дома.

— Патруль, — беззвучно прошептала я, ткнув пальцем вперёд. — Двое, на перекрёстке в трёхстах метрах.

Оскар жестом отвёл группу в глубь двора. Мы проскочили, как призраки, пока два озадаченных инквизиторы спешили к генераторной, мотая головами, как мокрые псы. Интересно, догадаются ли они скинуть с себя камни?

До местного арсенала было всего в пару кварталов. Неприметное, похожее на бункер здание с парой прожекторов, которые сегодня почему-то не горели. Спасибо, Визгун.

— У входа двое. Уставшие, бедняжки. Расслабились, сволочи.

— Стандартный протокол, — тихо сказал Оскар, и его люди бесшумно рассредоточились, занимая позиции.

Пока ребятки снимали самых внимательных охранников на посту, я приготовила свой ключ от всех дверей — цилиндр с вращающимися кольцами и играми для подачи энергии. Он подбирал нужные комбинации символов для размыкания замковых сигилов.

Я прислонила устройство к месту, где сигил был начертан. Раздалось тихое жужжание, и знак на двери дёрнулся, померк и погас.

Раздался глухой щелчок. Я отшатнулась, и двое бойцов Оскара молниеносно ворвались внутрь. Послышался короткий, обрывающийся возглас и глухой удар. Через секунду один из бойцов выглянул и махнул рукой.

— Чисто.

Инквизиторы хорошо прикрыли отряд, а Визгун сюда не добивал.

Первый сгусток багровой энергии, похожий на расплавленное стекло, ударил в дверной проём. Оскар, шедший первым, не успел среагировать. Щит треснул с хрустом. Удар отбросил его, как тряпичную куклу, вглубь коридора, и он тяжело рухнул в угол, за ящики.

— ЩИТЫ! — крикнул Мартин, но было поздно.

Вторая вспышка, на этот раз жёлтая, сигил оглушения, прошлась по группе. Я почувствовала, как воздух вырывается из лёгких, а в висках застучали молоточки. По моей щеке прошёлся обжигающий жар — остаточный выброс энергии сорвал кожу. Щит рассыпался, не успев раскрыться.

Трое тут же ринулись вперёд, в ближний бой. В их руках вспыхнули короткие клинки, чьи лезвия были обрамлены сигилами резания, позволяющими проходить сквозь большинство щитов. Их движения были быстрыми, смертоносными и синхронными. Я отскочила в угол и запустила в них пыль, пока Мартин и Алексей принимали и отбивали удары.

Ещё двое остались на месте, их пальцы выписывали в воздухе новые сигилы. Один создавал багровые кнуты из чистой силы, которые с хлёстким свистом рассекали воздух, вынуждая нас уворачиваться. Второй плел сигил оков — липкую, невидимую сеть, которая должна была замедлить и обездвижить.

Очухавшись, Оскар, поднял свою жопу с пола и кинул на рукастых тьму.

В дверь уже ломилась подмога. Я познакомила подоспевших к веселью свеженьких инквизиторов с моими новыми питомцами, что плевались самой едкой кислотой, какую могли удержать резервуары. Вот было отрадно наблюдать, как их морды стекают с черепов.

Оскар плёл удушающий сигил и вскоре устроил инквизиторам во тьме газовую камеру.

Я лишь краем глаза успела заметить просвистевший мимо заряд. Мартин ахнул, его щит испарился в клубах дыма и брызгах плоти. От него отшвырнуло в дверной косяк обугленный, дымящийся обрубок.

— ****ь!

Я сразу метнула пыль с направлении, откуда прилетел снаряд, не разбирая, кто там был. Визг пыли, распиливающей зачинщика кровавой бани, заполнил пространство между стойками мерзким хлюпаньем.

— Арсенал. Нужна поддержка. Есть потери, — рявкнул Оскар в приёмник.

Ответ пришёл быстрее, чем мы надеялись. Ещё не успели инквизиторы опомниться от кислоты и удушья, как с улицы донёсся грохот и приглушённые команды.

Бой превратился в бойню. Пришедшие ребята действовали жёстко и методично. Пока одни отвлекали огнём, другие заходили с флангов, сбивая оставшихся инквизиторов с позиций. Слышался короткий, рубленый мат, хруст костей и последние, отчаянные выстрелы, глохнущие под грузом тел.

Через несколько минут стало тихо. Пятеро наших остались лежать на холодном полу. Трое других, включая меня с рассечённой щекой и Оскара с прожжённым боком, получали первую помощь от подоспевшей медички из западного анклава.

Склад был наш. Ящики с оружием, которые должны были усилить инквизиторские резервы, теперь становились нашим козырем. Оскар, бледный, но собранный, уже отдавал распоряжения о погрузке и минировании всего, что нельзя унести. Цена была заплачена сполна, но арсенал переходил под наш контроль. Теперь предстояло удержать его, для чего с концертной программой оставили там пришедших на помощь товарищей, а сами двинулись к главному складу камней, где гастролировал Бриггс. Судя по звукам, доносившимся с той стороны, там все билеты были проданы.

Из затаившихся тёмных коридоров улицы в одночасье превратились в мясорубный конвейер. Инквизиторы выгнали на прогулку своих механических дружков. По пути пришлось оставить три дисраптора-подавителя, чтобы не быть прожаренными до хруста.

— Они их штампуют что ли?

— Надеюсь, нет, — Оскар сбросил остаточное электричество с руки после отбития атаки стража.

Находились умники-энтузиасты из числа мирных, кто решил ступить на тропу войны с захватчиками и защиты святошей инквизиторских. Эти мясные котлетки жили примерно нисколько, оказавшись на нашем пути.

Воздух над площадью перед складом колыхался, как над раскалённой плитой. Его рвали в клочья сухой треск ломающихся сигилов, влажное хлюпанье рвущейся плоти и оглушительный вой рассинхронизации, от которого кровь стыла в жилах.

— Это что за адище?!

Инквизиторы не стреляли — они выжигали. Снопы багрового пламени, сплетённые в сигилы уничтожения, выкашивали целые секторы, плавя камень и испаряя лужи. В ответ с крыш и из окон им в лицо била стальная метель — тысячи бритвенно-острых осколков, направляемые сигилами кинетического разгона от ополченцев. Они не убивали сразу — они снимали кожу, выцарапывали глаза, превращая людей в кричащие, окровавленные скульптуры.

Оскар, не вставая с колена, выписывал в воздухе дрожащие от напряжения сигилы подавления. Каждый его жест гасил очередной вражеский сигил, заставляя пламя гаснуть, а щиты инквизиторов меркнуть. Но цена была ужасна — с каждым разом из его носа и ушей текла алая струйка, а пальцы обугливались до кости.

Один из инквизиторов, поняв источник своих проблем, ринулся на Оскара, его руки сплели сигил разрыва пространства. Но ополченец, мальчишка лет восемнадцати, бросился под удар. Сигил сработал — тело юноши не было отброшено. Оно сложилось внутрь себя, кости с хрустом ломаясь, пока от него не остался окровавленный комок размером с мяч.

В ответ двое наших, не сговариваясь, впились сигилами контроля плотности в самого нападавшего. Воздух вокруг инквизитора сгустился до состояния черной дыры. Сдавленный хрип — и его тело было сплющено в бесформенный мешок, из которого сочились внутренности.

Я только и успевала отбиваться от летящих в нашу сторону зарядов. Пришлось, как крысе, спрятаться за обломком стены, чтобы выпустить подоспевших жучил. Одни из них вывели из строя механические уродства, дав нашим бойцам преимущество в уровне энергии. Другой роя я отправила наводить суету в рядах обороняющихся инквизиторов. Большая часть роя почти мгновенно была расплавлена, но хотя бы перетянула внимание на пару секунд.

А теперь мне нужно было технично провести главных героев за кулисы. Из короба на плечах я выпустила жуков — доработанные версии тех, что мы использовали для взрыва на приисках.

Жуки, словно капли ртути, устремились к складу, обтекая груды обломков и снующие в панике фигуры. Их бронзовые панцири отбрасывали блики от зарева пожаров.

— Так-так, мои хорошие, почти на месте...

Они просочились внутрь через вентиляционные решётки и пробоины в стенах. Там покоились десятки, сотни концентрированных осколков чужой воли, упакованные, как консервы.

— А теперь, детки, споём им колыбельную...

По мысленной команде сигилы на спинках жуков вспыхнули ослепительным белым светом. Запускался резонансный каскад. Реальность превзошла все мои самые безумные расчёты.

Свист.

А потом... тишина.

Склад сложился внутрь. Из воронки на его месте, заполненной дымом и белым свечением поползли формы. Искажённые, нестабильные, лишённые всякого смысла и логики. Одни напоминали сплетение живых щупалец с битым стеклом, другие — парящие в воздухе рты, полные игольчатых зубов, третьи — просто клубки чистого, вопящего безумия, от которого слезились глаза. Они пока не атаковали.

А мы-то рассчитывали, что камни поглотят сами себя, но где-то мы просчитались.

Воздух вибрировал от смеси скрежета, криков, шёпота, смеха и детского плача.

Я застыла, не чувствуя ни раны на щеке, ни усталости.

— Что... что это? — спросил кто-то рядом.

— Нам ****ец.