Игры вне реальности. Игры начинаются 1975-1977

Аннотация от автора

История Клуинда — это эпопея длиною в жизнь: мою жизнь, жизнь тех, кто создал тот невероятный мир и играл в нем большие и маленькие роли.

Эти истории о светлом и радостном мире ролеров я начала писать еще в школе, в старших классах. Для этого начинания не было какой-то особой причины, просто однажды мне очень сильно захотелось писать о том, что я «видела» и знала. Это было непреодолимое влечение. В тот момент я даже не задумывалась о том, что желание писать, станет моим жизненным состоянием, в отличие от увлечения рисованием, которому я предавалась в течении долгого времени почти ежедневно и реально хотела стать настоящим художником.

Эти бесхитростные истории я писала исключительно для своего душевного удовлетворения. Захваченная другими заботами, иногда я забывала о них на продолжительное время; и тогда казалось, что для этого бесполезного занятия не было разумного основания. Но что-то вдруг неожиданно прорывалось наружу, и все виделось уже в ином свете: в жизни для меня не было ничего более значимого, чем это состояние существования в другой, невероятной реальности.

В связи с этим стоит только пожалеть, что самая ранняя часть рукописей оказалась утерянной вместе с иллюстрациями. Такова особенность жизни: в ней постоянно что-то теряешь намного больше, чем находишь.
 
Вполне могло случиться так, что сохранившиеся обрывки историй однажды тоже исчезли бы во времени, но я не могла отказаться от любви к своим идеалам: без этой любви жизнь потеряла бы для меня всякий смысл. Именно это состояние причастности к невероятному миру ролеров заставило меня взяться за основательную переработку сохранившегося материала, хотя от старого варианта  рукописей мало что осталось в оригинальном виде, а многое из утраченного уже нельзя было восстановить по-памяти из-за большого разрыва во времени. 

Так, оказались безвозвратно утеряны записи о моей первой поездке в Дели, впечатления о которой впитали в себя свободный дух той эпохи. Не сохранились записи о вступлении в команду ролеров Валерия Закимова и Александра Густоборода, которые хоть и не стали постоянными членами команды, но, все же иногда, по возможности, приезжали в Холминд.

Многие страницы истории Клуинда пришлось восстанавливать по-памяти или дописывать в формате нового, осмысленного восприятия. Вероятно из-за этого не получилось соблюсти хронологию повествования. Но я попыталась устранить этот недостаток комментариями к событиям, которые, на мой взгляд, удачно вписывались в общий порядок хроник.

Все остальные истории  я оставила без изменений, и они были описаны, как говорится, на живом материале. Это такие моменты как: первый приезд Александра Беляева и Лео Паркера в палаточный лагерь на Каменном; инцидент с Олегом Невзглядом; появление в полевом лагере Саранга; полет в Дубровник; привоз монгольской юрты Серпицей; история со сбежавшим из деревни быком; вечеринка по поводу новоселья в новом Доме.

Жизнь в Доме, как начало нового этапа в моей жизни, была описана уже более полно и достоверно, потому что к этому периоду я приобрела писательские навыки, а мой возраст позволял мне считать себя достаточно квалифицированным рассказчиком.

Последняя глава первой книги «Хроник» осталась недописанной. Возможно, Клуинд исчерпал себя. Настало время Лесного дома и моей взрослой жизни в нем.



Вместо предисловия

Наступило время большого разброда и хаоса в умах и душах нового поколения, а так же тех, кто жили в иную эпоху и владели иными ценностями. Люди забыли истинный смысл благородства: искусство пришло в упадок, взаимоотношения достигли накала кровной вражды… Одни уже не понимали, другие не помнили насколько большего удовлетворения может приносить истинный дух сотрудничества и взаимовыручки в сравнении с мелочными поисками минутного удовольствия.

Прошло больше двадцати лет с той поры, как я оставила описания дней моей ранней юности в кругу любимых мною людей в нашем маленьком светлом мире под отвлеченным названием Клуинд. Эти люди были настолько благородны и честны, что даже совершаемые ими ошибки не умаляли их неоспоримых качеств. Они заслужили того, чтобы о них знали те, кто вырос без веры в правду и честность, без идеалов рыцарского духа, без романтической любви наивного существа.

Записи того периода остались не законченными, но я ни минуты не сомневалась в том, что когда-нибудь придет время, и я поведаю о том, насколько совершенной может быть любовь — не в смысле физической страсти, но в необъяснимом Вселенском чувстве радости и единения.

Это время пришло.