Трамвай

От железнодорожного вокзала на другой конец города шёл трамвай. Колёса уныло постукивали, пассажиры безучастно смотрели в окна.

Вдруг вагон плавно остановился между двумя остановками. Передняя дверь вагона открылась. Из кабинки вышел вагоновожатый, посмотрел в салон и сказал:

- А пошли вы все на хер.

Вагоновожатый вышел из трамвая и быстрыми шагами побрёл прочь.

Присутствующие застыли в недоумении, и лишь истерическая женщина, высунувшись в вагонное окно едва ли не на треть, запустила вслед уходящему репликой из какого-то старинного фильма:

- Вернись, я все прощу!

В ответ вагоновожатый, не оборачиваясь, резко сорвал с головы кепку, с силой швырнул её в асфальт и зашагал еще быстрее.

Женщина плюхнулась на сиденье и заливисто расхохоталась. Остальные пассажиры сидели молча, медленно втягивая головы в плечи: всем было жутко и от отвратительного ведёрно-металлического смеха женщины, и от надвигавшегося ощущения неопределенности.

Минут через пять пассажиры начали выходить из вагона, озираться по сторонам, имитируя активность, в поиске выхода из нестандартной ситуации. Выхода не было.
Предложение толкать трамвай отвергли по ряду причин: у кого-то прорезалась спинная грыжа, кто-то становился в позы из принципа.

Подтянулись люди из трамваев, шедших следом. Они требовали немедленно убрать «этот грёбаный утюг с дороги» и дать «нормальным людям проехать». Пассажиры из бесхозного трамвая отнекивались как могли, мол, мы-то тут при чём, сами не знали, что так получится. Выходило так, что кругом – сокрушение надежд, и поделать с этим ничего нельзя. Люди кричали, скандалили, психовали, угрожали друг другу убийством, размахивали руками, но изменить что-либо в унылой картине бытия были не в силах. Через час они разошлись и расселись по местам.

Вагоновожатый появился также внезапно, как и исчез. Он окинул салон яркими как угли в затухающем костре глазами, сказал, «Хрен с вами», и полез в кабину. Трамвай тронулся, лошадка жизни продолжила свой неспешный бег по кругу…