***

Константин огляделся и мрачно выругался. Он много читал о Белых магах и все не мог поверить, что так быстро встретит что-то подобное. Даже если это не искомый маг, то этому существу нужно уделить внимание. Но сейчас оно задумало что-то нехорошее, и его нужно нейтрализовать.
Тень, которую отбрасывало это существо, неуловимо для человеческого глаза зашевелилась, затем стала длиннее и чернее, изменила форму и наконец обрела плоть. Из земли, подняв тучи пепла, пыли и мусора, вырвалось нечто, определение которому каждый из присутствующих позднее придумал сам, а сейчас все в панике бросились искать убежища, пока новоявленный монстр накинулся на не успевших ничего предпринять оборотней. Увидев их, тварь стала отдаленно напоминать огромного серого волка и с громким ревом набросилась на них. Разорвав одного на части, оно бросилось на следующего и в доли секунды откусило оборотню голову. Третий не желал сдаваться и вцепился чудовищу в переднюю конечность, в ответ на это монстр взвыл и врезал лапой по стволу ближайшего дерева, желая стряхнуть вредителя. Тот с хрустом врезался в дерево и упал замертво. И тут начался другой процесс.
Поврежденное дерево с угрожающим треском накренилось, роняя обугленные ветки и черные куски коры. Затем оно упало на соседнее, которое ответило жалобным треском и повалилось в овраг, где уронило следующее, поменьше. Деревья, простоявшие в виде угольков чуть меньше сотни лет, начали падать одно за другим, поднимая в небо тучи пыли и сажи, хороня под собой все живое и неживое, а на земле сами превращались в пепел и гору угля. Тут и там раздавался треск и глухое уханье огромной тяжести о запекшуюся землю, стало нечем дышать, воздух превратился в один сплошной пепельный туман. Люди не видели ничего дальше своего носа, ориентируясь только на слух. А слышали они свою смерть. Кругом валились чудовищной тяжести стволы, их грохот перекрывали крики погибающих и хрипы задыхающихся. Лес умирал второй раз, повергая людей в панику.
Константин понял, что этот отряд обречен. Командовать не было смысла, в этом случае можно только наесться золы, не больше, люди запаниковали и теперь чуть ли не сами бросались под падающие деревья. Носившийся в воздухе пепел едва ли мешал ему дышать, но видимость уже ограничивалась вытянутой рукой. Нужно было ретироваться самому, подобрав кого-нибудь рядом.. неожиданно кто-то намертво вцепился ему в плащ и повис на нем. Это было то самое лохматое и невообразимо грязное существо, натравившее на хищных тварей еще более опасную тварь. Судя по всему, оно совсем не понимало, что происходит и не чувствовало в случившемся своей вины. А так скорее всего и было, по словам самого Верховного мага, в будущих Белых вселяли бесплотного демона, которым его хозяин управлял на свое усмотрение. Здесь же никакого «своего усмотрения» не было, демон оставался неуправляем и по собственной инициативе исчез только что. Единственное, что Константин смог спасти из этого ада, было маленькое чумазое существо, которое так жалобно смотрело на него ярко-зелеными глазами из клубка спутавшихся волос.

- Я не думаю, что ты подобрал Белую. Мало ли одержимых шатается по окраине Северной провинции, пытаясь пересечь ее границу? Таких уже десятками висит на кольях на протяжении почти всей границы, благо она небольшая.
- Мы еще увидим, на что она способна. Да, я притащил ее в невменяемом состоянии, дико грязную и голодную, она ничего не соображала даже когда на нее ушат воды вылили… да, твои горничные сделали невозможное, сделали из эээ клубка волос и грязи красивую девушку, ты не зря платишь им такое жалованье, - Константин глухо хмыкнул в маску и аккуратно взболтнул содержимое своего фужера, - если это все-таки Белая, я буду этому очень рад. Во всяком случае, под описание первой Белой подходит. Если верить сплетням, дошедшим из древности, демона вселяли в какую-то воровку, а из ее тряпок вчера выкатилась горсть жемчуга, который она совсем не сама заработала, видимо. Да и внешность… что-то похожее мне описывали уже.
Ворона повернула голову к окну, в которое робко заглядывало раскаленное солнце, готовясь спрятаться за горы. Исчезало оно буквально на глазах, оставляя после себя черное небо и непроглядную тьму – лучший друг укоренившейся здесь нечисти. И хороший знак для Лилианы.
Тихо шелестя перьями, она спустилась на подушки стоявшей рядом с кроватью кушетки и раскинула крылья. Черные как смоль перья удлинились, покрывая собой кушетку, и превратились в нежный черный шелк, заструившийся на пол. В мгновение ока ворона превратилась в бледную прекрасную женщину, устлавшую своими прямыми черными волосами всю кушетку и пол рядом с ней. Константин повернул голову. Лилиана в этот момент безумно жалела, что не видит его лица, некогда такого прекрасного и светящегося счастьем. Сейчас, после всех этих леденящих кровь событий, она не могла долго находиться в человеческом обличье, это было безумно утомительно, а Константин вынужден носить эту маску, скрывая следы личной встречи с королем Сартии Дорианом.
Лилиана тяжело вздохнула, встала с кушетки, изящно приземлилась рядом с Константином и положила голову ему на колени.
- Я скучаю по твоей улыбке, мой милый друг… - Лилиана закрыла глаза, чувствуя на своей голове его ласковые руки. В кои-то веки Константин снял перчатки. Сейчас это было уже нетрудно: кожа на руках почти оправилась от страшных ожогов, которые подарил ему Дориан.
- А я соскучился по всей тебе, - лишь по голосу сейчас можно понять, что он улыбается и очень счастлив в этот момент.
- Так чего же тебе стоит… - она подцепила ногтем маску.
- Не хочу пугать тебя раньше времени. Успеешь еще. Через полчаса надо идти на поминальную церемонию, ты не забыла?
- Нет. Но я хочу еще насладиться присутствием человека, которого полюбила и ради которого покинула родную страну и вызвалась исправлять ее ошибки…
- Я не гоню тебя, - ласково ответил Константин, гладя Лилиану по щеке, провоцируя новою волну нежности в душе своей возлюбленной, - мы всегда будем вместе.

Огромный город предстал перед Арисс. Город, закрывающий небо, город-гора, Альб, столица ее родины. Сто лет назад он едва виднелся на вершине горы, выступающей далеко в реку Закатов, оба берега которой разом можно увидеть лишь со стен Альба, а дна ее не достигнуть и за долгие годы. Сейчас город покрыл всю гору, вершину которой снесли под новый королевский дворец, а дома располагаются на ярусах, один под другим. Саму гору опоясывает три стены со сторожевыми башнями, а с берегами город соединяют два откидных моста. Полностью это великолепное зрелище просматривается только утром, когда уже сошел туман, и еще не наступила дневная жара. Тогда видно все прекрасные сады Альба, две из трех площадей, Базарную и Храмовую, и даже отдельных людей, едущих в город. Альб был неприступной крепостью. Наверное, поэтому люди за его стенами так беспечны и не боятся страшной заразы с далеких северных рубежей страны.
Рубежи действительно далекие, преодолевать их нужно месяцами, но Арисс с помощью феи Махо достигла столицы за пару дней и сейчас любовалась родным городом, так преобразившимся во время ее отсутствия. С ее точки зрения, сформировавшейся так давно, этот город на горе построить невозможно. Как и этот огромный мост, на котором могут разъехаться две повозки, а на преодоление его уйдет пара часов.
Размышляя над увиденным Арисс пустила коня на мост, продолжая разглядывать приближающиеся стены города, все сильнее заслонявшего небо и высокое солнце. Под мостом виднелась стая птиц, что за чудо, никогда мост не был выше полета птицы! Город был огромен, его стены высоки, а главная башня королевского дворца врезалась в самое небо. Как только Солнце терпит эту наглость? Наверное потому, что короли – дети богов? Стены одна за другой скрывали за собой дивные сады с яркими цветами и ажурными домами. Арисс успела заметить, как какой-то неосторожный слуга ступил на небольшую поляну в барском саду, и та всколыхнулась: в небо взлетели тысячи нежно-желтых бабочек, а на поляне остались неразличимые с моста пурпурные цветы. Казалось, что даже за стенами города разносится их легкий, едва различимый запах, похожий лишь на прекрасный зыбкий сон. Наконец стена скрыла это зрелище, и Арисс пришла в себя. С нахлынувшими чувствами было очень тяжело справиться. Все вокруг было незнакомым, оглушительно красивым и огромным. Даже входные ворота были в четыре человеческих роста, хотя Арисс помнила, что Восточные ворота, когда-то бывшие главными, были раза в два ниже, как и городские стены, которые сейчас, подойдя вплотную, уходили далеко вверх, а конца их не было видно. Пришлось потратить немало сил, чтобы справиться с этим оглушительным впечатлением.
Девушка огляделась и поняла, что на город смотрит не она одна. Почти все люди, ехавшие в город по этому мосту, удивленно тянули шеи, пытаясь разглядеть побольше, едва доехав до города. У некоторых сам собою открылся рот, но этого не замечали ни они сами, ни окружающие. Арисс вдруг поняла, что такое положение очень опасно, когда заметила юркую фигуру, шныряющую между коней и повозок и ловко срезающую кошельки у залюбовавшихся приезжих. Арисс нащупала свой кошелек, подтянула его ближе к поясу и заметила еще более интересную вещь. Стражники, стоявшие на воротах, видели этот грабеж среди белого дня, но ровным счетом ничего не предпринимали. Только хитро перемигивались и посмеивались, искренне презирая приезжих зевак. Быть может, этот воришка платил им неплохой процент.
- Уважаемая, два медяка за вход извольте, - один из стражников нахмурился и перегородил копьем дорогу.
- Извольте, - Арисс улыбнулась и извлекла из кошелька две блестящие монеты. Ей было очень странно и непонятно, почему городской стражник нашел для нее такие уважительные слова в своем очень нехитром лексиконе, - воришку попридержите, а то воооон тот господин хоть и зазевался сейчас, а мало не покажется потом, - девушка ткнула пальцем в солидного мужчину, грузно усевшегося в седле гладкого вороного, словно на троне. Мужчину сопровождали трое на таких же вороных, но в серых плащах с капюшонами.
Тонкие руки оборванца-воришки уже тянулись к ремешкам дорогого парадного кинжала на седле важного господина, а стражник с круглыми глазами уже заголосил:
- Держи вора! Вот, барышня, ваши медяки, - и, сунув ей монеты обратно, бросился за оборванцем в гущу толпы. Люди начали приходить в себя и замечать потери, поднялся недовольный гул.
Важный мужчина в благодарность сунул старающимся на благо народа стражникам горсть серебра и проследовал в ворота, а следом за ним три серых всадника на вороных конях и один в таком же плаще с капюшоном, но черного цвета. Только капюшон был глубже, а у коня белые бабки. Но это заметила только Арисс, которая поспешила следом, пока ее не привлекли как свидетеля.
Оказавшись в городе, она начала размышлять, где бы остановиться, как донести письмо до адресата. В принципе, сложность была только в том, чтобы добраться через новую часть города к старой, которую Арисс знала как свои пять пальцев. Самой хорошей идеей оказалось просто идти прямо, сквозь незнакомые улицы до мало-мальски известного ей места. Вернее, не прямо, а по спирали, так как прямые дороги оказались пригодными лишь для пеших прогулок. Практически все улицы города были ступенчатыми и почти непрерывно поднимались вверх. Конь Арисс признаков усталости не выказывал, поэтому она со спокойной душой направила его в гущу домов, стен, скверов и парков, внимательно выбирая дорогу, ведущую именно на вершину горы.

Поиск знакомой улицы занял большую часть дня, но Арисс все же доехала до хорошо знакомой для нее улицы Кожевников. Вернее, верхней ее части, где выполнялись королевские и господские заказы. За сто лет здесь почти ничего не изменилось, только хозяева больших мастерских переселились на более богатые и просторные улицы, иногда наведываясь сюда по делам. Где-то в этом месте улица Кожевников пересекалась с Кузнечной, а на перекрестке была небольшая площадь с корчмой. Неизвестно, существует ли она сейчас, наверняка главные и самые посещаемые улицы далеко отодвинулись от рабочих переулков.
Достигнув перекрестка, Арисс была приятно удивлена, увидев знакомое здание в добром здравии и даже с новым дополнительным корпусом. Судя по всему, дела здесь шли неплохо. Хотя, нетрудно догадаться, почему, - сказывалась близость королевских и торговых кварталов. К счастью, Константин не пожадничал, провожая ученицу в дорогу, скорее всего, у Арисс хватит денег на неделю проживания в этом месте.
Но долго она задерживаться не хотела, и, оставив порядком уставшего коня в «Таурусе», отправилась на поиски улицы Университетской, где располагался дом, куда нужно было доставить письмо. Эта улица была мало ей интересна в свое время, поэтому Арисс о ней знала лишь, что там находятся образовательные учреждения для господских детей, ремесленные училища, аптеки, алхимические лавки, мужские и женские гимназии, школа магов «Легато» и прочее подобное. Находилась она предположительно за садом владельца ювелирной мастерской, что около центрального банка. Отсюда к нему можно попасть через переулок Каменщиков, а дальше, огибая Базарную площадь по улице Молочной и Ткаческой добраться непосредственно до большой аптеки. А там уже другой, жилой конец Университетской, это даже короче, чем если бы Арисс шла по самой Университетской.
Пробираясь по Кузнечной улице Арисс не удержалась и направилась туда, где когда-то был ее дом. Почему-то в это время ее посетило неприятное ощущение, будто туда идти не надо, что там никто не ждет, и ничего знакомого уже нет. Так и произошло. Вместо родного уютного и опрятного домика Арисс увидела огромную каменную кузницу, пускавшую в небо черный как проклятие дым. Жилых корпусов у этого здания не было, кузнец и его подмастерья жили через дорогу отсюда. В груди будто остановилось сердце, стало холодно и странно. Никого нет здесь, ничего родного и знакомого. Зачем она сюда пришла?
- Госпожа, вы с заказом или что-то показать? – в дверях кузницы показался молодой человек в грязной рубахе и кожаном фартуке, широкоплечий, огромного роста и с мускулистыми руками, испачканными в масле. Арисс с трудом угадывала в его широком лице знакомые черты. Из знакомого она увидела только голубые глаза отца, которые были у всех его родственников кроме дочери, да темные волосы, которые были у всех коренных жителей всего Альба, мать же Арисс была северянкой, предположительно из Аррагаду.
Поняв, что молодой человек, разглядывая ее, уже начал терять терпение, она неуверенно произнесла:
- Пожалуй, я зайду. Покажите мне что-нибудь интересное.

- Неужели Орден Лилий набаловался обычным оружием? – улыбаясь, спросил мужчина, сдергивая промасленную ткань с разложенных на столе кинжалов и боевых ножей, - ты ведь еще ученица?
- А что за орден? – Арисс взяла со стола любопытный экземпляр и начала вертеть его в руках.
- Как же… это орден женщин-воительниц, жестоких как звери и злых как черти. Они работают по найму. Один раз я видел, как по площади везли то, что осталось после столкновения с одной из них. Говорят, какой-то дурень-вояка хотел поразвлечься с аппетитной красоткой в таверне, а та не приняла его ухаживаний. Несчастного по частям снимали с кованой ограды королевского зверинца, куда эта ведьма насадила его с помощью своего боевого серпа.
- Так ему и надо, женщину уважать надо. Я из Ордена… Золотой Розы, что в проклятых землях располагается. Вы о нас еще услышите. Женщин там еще мало, но зато какие они все! Кстати, нам можно выходить замуж лишь за воинов, - Арисс усмехнулась и положила кинжал на место, у нее такой уже был, - у вас есть боевые серпы?
Мужчина почему-то вспотел еще больше и неуверенно сказал:
- Был один… но не мы его ковали… это очень дорого…
- Орден воздаст мне ущерб. Показывай, - Арисс постаралась как можно внушительней сложить руки на груди и сделать суровое лицо.
- Он в комплекте с кинжалом, там спрятано дополнительное лезвие, которое можно отравить… вот он, серп. Ковал его кто-то из наших предков, но клинок в прекрасном состоянии, на нем масло, состав которого нам по каким-то причинам неизвестен, так что этого вы у нас заказать, к сожалению, не сможете.
- Ерунда, - Арисс отмахнулась и небрежно бросила на стол мешочек с деньгами, предварительно очень незаметно вынув оттуда самые ценные монеты.
- Извольте, госпожа, прямо под вашу царственную руку. Эти змеи (тут он нарочито пугливо огляделся) обзавидуются, - и с широкой улыбкой протянул оружие зеленоглазой стройной и очень улыбчивой светловолосой девушке с таким милым лицом, - я пересчитаю, подождите.
- С радостью, - Арисс погладила клинок и проверила его остроту, обхватив ладонью острую как у косы кромку. Результат удовлетворил, - серп едва не лишил ее пальцев. Впрочем, это неважно, глубокий порез почти тут же затянулся.
Найдя в кошельке тридцать золотых монет, десяток серебряных и полсотни медяков, молодой кузнец просиял, проводил неожиданную гостью на улицу, пожелал счастливого пути и вернулся на свое рабочее место, твердо решив стать воином, чтобы в один прекрасный момент встретить такую же прекрасную воительницу. Арисс в прекрасном расположении духа покинула Кузнечную улицу вопреки всем ожиданиям. Отец выполнил свое обещание, сохранив подарок для дочери, будто зная, что она когда-нибудь вернется. Боевой серп будто сам лег в руку, став ее продолжением, даже то, что драться серпом ее никто не учил, Арисс не пугало. Незнакомое доселе оружие не казалось ей чужим, ведь это будто очень кривой меч…
Осталось только купить себе новый кошелек для оставшихся золотых монет. Немного омрачало настроение то, что пришлось этот подарок выкупать у своих родственников, пусть и дальних. В прочем, заплатить за этот меч несколько золотых монет и восемьдесят три камня разных размеров было не жалко. Лилиана могла по праву гордиться своей ученицей. Только кузнеца жаль, получит от отца нагоняй…

Очередная часть.

Гайран был в ярости. Сегодняшний неожиданный улов радовал очень недолго. Прибыв в его дворец, девушка окончательно замкнулась в себе. Она даже не говорит, как и почему оказалась в Альбе. Про Константина – ни слова, хотя он скорее всего и снарядил ее в дорогу. Больше некому. Какой-то глупый нелюдь увязался за ней, а она не хочет отлепляться от него. Все вокруг какое-то дурное, не по плану.
Да еще и любимый плащ с золотой застежкой разорван в дурацкой погоне. Новые сапоги окончательно пришли в негодность, а белоснежной рубашкой теперь можно спокойно мыть полы. И все это последствия похода на базарную площадь. Редко приходится архимагу выбираться в народ в поисках случайно завалявшихся в барахле древних магических принадлежностей или вещей, из которых таковые можно сделать. И последний такой редкий раз был испорчен.
Ввалившись в свой кабинет, он дал пинка своей черной кошке Магде. Кошка зашипела и взлетела на книжный шкаф. Ястреб содрал с себя остатки одежды, молча оплакивая некогда красивые, золоченой кожи, штаны. Сегодня все катится к черту. Но с Константином надо поговорить обязательно. Сейчас же!
- Внимательно слушаю, Ваша светлость, - магическая проекция Константина точила метательный нож.
- Приветствую тебя, Серый тысячник, - ответил Ястреб. К его радости, тысячник в этот раз был в маске.
- Какие ко мне будут вопросы? - Константин попробовал пальцем остроту ножа.
- Поделюсь с тобой радостью – я нашел то, что искал в Карвинне. Нашел здесь, в Альбе, - Ястреб приблизился к светящемуся силуэту тысячника.
- И? – Гайран впервые пожалел, что не видит лица Константина. Голос же никаких чувств не выдал.
- Мне кажется, что попала она сюда не без твоей помощи.
- А мне кажется, что я тебе надоел даже тут, в Карвинне, и ты просто хочешь придраться. Мне нет дела до твоих секретов с Цидариусом, но ты очень упорно трахаешь мне этим секретом мозги, - Константин начал ковырять ножом в ногтях. На секунду архимагу показалось, что у тысячника дрогнули руки, но, возможно, это проекция подрагивала.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я тебе говорю. Если продолжишь упираться, моя месть будет очень скорой и жестокой. Никто кроме тебя не мог помочь ей добраться до Альба, - у Ястреба начало подрагивать правое веко.
- Это должно было когда-то случиться. Но я не знал, что ты настолько злопамятен. Сто лет прошло со дня нашего небольшого конфликта, а ты все ищешь способ отомстить мне за ту маленькую оплошность. Неужели ты думаешь, что я недостаточно наказан? – Константин как бы невзначай провел ножом по своей ладони. Глубокая рана затянулась, едва успела выступить кровь.
- Я понял, что ты не хочешь разговаривать со мной по-хорошему. Ну ладно, тогда я отвечу тебе так же, - Ястреб нервным движением заставил Серого тысячника исчезнуть.
Пока нет времени возиться с этой мерзкой тварью, сейчас есть дела поважнее. От этого бессодержательного разговора не осталось ничего кроме пустого раздражения и легкой зависти самообладанию тысячника.

Константин нервно бросил нож на стол, едва исчез Ястреб. Потом вскочил и сильным пинком отправил стул в угол зала. Там он с грохотом разлетелся в щепки. Следом за стулом полетел стол.
Все планы разом отправились коту под хвост. Если в этой неудаче виноват Мальбрух, то ему несдобровать. Если нет, то это значит только одно: Мальбрух мертв, либо Арисс до него не дошла. И ведь с Ирмилем сейчас не так-то просто связаться, - наверняка Альб уже находится под колпаком у архимага. Это значит, что Гайран в курсе всех магических событий Альба. Второй раз в жизни Константин не знал, что делать, с самого того времени, когда стал оборотнем. Очень противно было видеть мерзкую рожу архимага с промежутком всего в пару дней. В первый раз еще куда ни шло, после ста лет покоя от этой гадины.
Прошло столько времени, а Константин все сожалел, что не сломал хребет этому гаду, когда представилась возможность. В свое время он в составе королевского корпуса ловил этого мурдого сына по всей стране, чтобы потом посадить на кол за страшное преступление – содействие Цидариусу, казнокраду и шарлатану. К тому же он был его вторым учеником, а тяжелее этого преступления уже и придумать было сложно. Это было равносильно заговору против короля.
Но в памяти осталась причина милости Константина к ученику архимага. Однажды он просто от нечего делать, дабы показать свою силу, вылечил сломанную руку матери нынешнего тысячника. За это Константин подменил пленного Ястреба каким-то приблудой из тюрьмы. Самого же Ястреба в мешке выбросили в реку под видом мусора.
Правда, предварительно избили коваными сапогами за то, что он так много крови попортил королевскому корпусу. Но Константин уже занимался другими делами и избиения не видел.
Все же лучше, чем мучительная смерть. Но Гайран затаил обиду, и нынешнее положение неприятеля никак его не успокаивало.
К ужасному настроению присоединилась жуткая боль за левым ухом – в последнем рейде его зацепил когтями грий. Эта тварь по грудь человеку ростом, согнутая в три погибели, но от этого не менее шустрая и хитрая. Получив в бугристую голову два десятка стрел, она притворилась мертвой. Константин так бездарно поплатился за потерю бдительности: желая проверить, мертва ли тварь, он слишком низко наклонился над телом. Как странно, что именно сегодня он забыл предварительно отделить голову гадины от тела.
Сейчас на месте царапины вздулся огромный гнойный пузырь, который нарывал, лопался, зарастал и гноился снова. Не помогало никакое из лекарств Лилианы, пришлось надеяться на свою регенерацию, так как утром было хуже, чем сейчас. Ничего страшного, главное, что не пострадала правая часть лица – то немногое человеческое, что осталось в Сером тысячнике.
Когда Константин устало повалился на диван и задумался было над дальнейшими планами, на шум прибежала Лилиана. Сегодня она не обращалась в ворону, пробовала свои силы в человеческом обличье, и это очень измотало ее. Проклятие Дориана давало о себе знать – у предательницы часто пропадала связная речь, вместо нее получалось только карканье и конвульсивные движения шеей, да иногда перья лезли из кожи, превращая ее в кровавые ошметки.
Все тело стремилось к своему животному началу, но Лилиана отчаянно хотела быть человеком. Сейчас она из последних сил прибежала из своей башни, услышав, что с ее дорогим Константином что-то не так. Увидев его лежащим без движения, она подумала о самом худшем.
Лилиана осторожно сняла маску с лица Константина и заглянула в его мутные от слез глаза. Нарыв снова лопнул, залив гноем и кровью чистую рубашку. Похвалив себя за предусмотрительность, она полезла в сумку с лекарствами для Константина, которую захватила с собой.
Почувствовав на себе ее ласковые руки, тысячник окончательно потерял самообладание. Он сел и прижал дрожащую от усталости Лилиану к плечу:
- Все плохо, радость моя, все пропало! – слова тонули в рыданиях.
- Что случилось, друг мой? Почему ты плачешь? Позволь, я наложу повязку… - Лилиана успокаивающе гладила тысячника по мягким волосам. Приходилось постоянно сдерживать судорогу, выламывающую руки в подобие крыльев.
- Все наши надежды напрасны… Гайран умрет, но не отдаст Арисс… - голос тысячника срывался на стон.
- Неужели… - Лилиана в ужасе прикрыла рот рукой, - я не верю ушам своим.
- Я тоже не поверил. Сегодня он мне об этом сам сказал.
- Но Арисс взрослая девушка, она сама разберется, как ей поступить. Главное, чтобы он не сделал ей ничего плохого. Когда я провожала ее в путь, то больше беспокоилась о ней, нежели о том, поможет ли она нам. Я предлагаю успокоиться и ждать, - наложив свежую повязку, Лилиана устроилась на полу рядом с Константином.
- Архимаг может подчинить ее силой. Кто знает, как ему это удастся, но я в этом мало сомневаюсь. И еще эта сволочь грозит мне проблемами.
- Пока нечего его бояться, он сюда не полезет. Да и некогда ему, сейчас он занят Арисс. Боги, как я переживаю за нее!
Константин откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. В голову не приходило ни одной ценной мысли. Огорчали до слез не оскорбления и угрозы архимага, даже не неудача Арисс. Но мысль о том, что он так и останется недооборотнем-получеловеком, разила наповал. Сразу вспоминались почти сто лет страшных мучений, приступов животной ярости и волчьего голода.
Память услужливо извлекала из темноты испуганные лица людей, попавших ему под руку во время приступов. Одновременно вспоминалось и то, что осталось от этих людей потом. Нет, так дальше жить нельзя. Но и умереть тоже не представлялось возможным.
Серый тысячник открыл глаза и посмотрел на бледную как труп луну. Она паскудно щерилась в высокое окно, обещая через пару недель проблемы другого рода. Следующее новолуние не за горами.

Следующая часть.

Приняв ароматную ванну, Ястреб немного успокоился. Облачившись в шелковый халат, он с наслаждением погрузил свое уставшее тело в мягкое кресло. На коленях его тут же возлежала кошка Магда и мягким урчанием погрузила архимага в блаженный транс. Расслабляться надо уметь, особенно сейчас, когда настали такие трудные времена.
Вспомнив о трудных временах, Гайран вздрогнул. То, что он запер в гостевом зале Белую одну, голодную, грязную и ободранную, популярности ему не добавит. Вызвав четырех служанок, он велел сию секунду бежать и приводить гостью в порядок. При этом настрого запретив с ней разговаривать.
Неизвестно, что с ней там сотворил Цидариус, но на лице этой когда-то нежной девушки проглядывает совершенно гадючья хитрость. Не исключено, что, заговорив с ней раз, служанки набросятся с ножами на самого Гайрана.
Кстати, о Цидариусе. Этому совершенно неадекватному человеку тоже не стоило доверять. Это доказал коллега Гайрана - Райносс Койбре. Это второй ученик бывшего архимага. По наивности своей он согласился участвовать в обряде вызова огненного духа. За что и поплатился. Оно и понятно – в силу своей лености он не захотел знать, что такие ответственные обряды маг всегда проводит сам. Если он кого-то приглашает, то в качестве «принеси-подай» или расходного материала.
Сам же Гайран, услышав такое приглашение, в прямой конфликт вступать не стал. Он намертво вцепился в «Основы инцестологии» и забился в самый дальний угол. Цидариус же хмыкнул в спутанную бороду и больше к этому вопросу не возвращался. Зато Гайран в последствии стал любимым его учеником. Ястреб про неожиданно исчезнувшего Койбре никогда не спрашивал.
Цидариус потом рассказал все сам, увидев злых жандармов еще за два квартала от его дворца. Телепортировав своего ученика в лес Закатов, - на большее не хватило сил, - сам героически отдался в руки правосудия.
- Наш дорогой архимаг нашел себе новую пассию? – ехидный голосок заставил образ Цидариуса уйти в неизвестность.
- Приветствую вас, ваше величество. Что вы здесь делаете в такой поздний час? – Гайран зло поморщился, день уже заканчивается, а его все кому-то надо.
Ястреб с удивительным для себя удовольствием слушал легкие шаги, прошелестевшие по ковру от дверей до его кресла. Прохладные белые руки скользнули по спинке и, позвякивая серебряными браслетами, запустили тонкие пальцы в его влажные волосы. Две толстые золотые косы, увитые жемчужными нитками, ароматными потоками опустились Ястребу на колени. Магда тут же проснулась и запустила когти в одну из кос.
- Опустим титулы, Гайран. Ты по мне нисколько не соскучился? Целую неделю ты где-то пропадал, тебя не было дома. Я искала тебя, - нежный голос ласкал уши, а белые руки гладили больную голову архимага.
- Опустим титулы. Но не хочу терзать твои царственные уши рассказами о том, как я замучился пинать этих карвиннских проходимцев, чтобы они что-то делали, - Ястреб блаженно закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
- Мучится с карвиннским корпусом должны военные советники моего почтенного папеньки, - одна из кос вырвалась из кошачьих объятий и исчезла за креслом.
- Резиденция Цидариуса принадлежит мне, как ни крути. Потому порядок в ней должен наводить я. Я даже согласен отдать все его золото этим папенькиным советникам. Но в самом доме Цидариуса тома великих научных трудов, бесценных и единичных. Так нет ведь, там теперь гнездо agennada karebrare, по-простецки мурда. Так вот, оный мурд цветет и пахнет, а Серый тысячник все возится с мелочью. Хотя убей мурда – и нет трети нечисти во всем Карвинне. Каково, а? – Гайран зло фыркнул.
- Все дело в папеньке, друг мой. Уверяю тебя, пока на троне сидит он, дело с места не двинется. Вся династия Рафаэлей славится полным отсутствием мужчин. А потому напомню тебе один пыльный, шестидесятилетней давности, закон, - мягкие алые губы приникли к уху Ястреба.
- Извини мне мое невежество, принцесса Лаймира де Рафаэль. Я плохо знаю сегодняшние законы, нечего говорить и о старых. Про них никто уже не помнит, - Гайран блаженно закатил глаза.
- Так вот, напоминаю. Выдался тогда сопляк из сопляков, Модре де Рафаэль Восьмой, и издал закон о том, что может править и женщина за неимением другого наследника, - нежные руки обняли блаженного архимага за плечи.
- Твой нынешний папенька очень нужен двору. Даже мне. Чего не сказать о тебе, дорогая моя. Тебя ненавидят все, начиная с первого советника и кончая последней служанкой, - Гайран с сомнением открыл один глаз.
- Я плевала на них с высокой башни. Они никакой роли не играют – не будет одних, появятся другие, всего-то, - голос в ухе архимага превратился в шипение, - все эти лица, они думают, что правят страной. На самом деле правит страх. Глупый и абстрактный страх. Люди сами не знают, кого боятся. Им не важно, кого бояться. Значит, неважно, кто правит. А мне нужны люди, которые живут в этой стране, а не позолоченные задницы.
- Никогда не понимал этой глупой борьбы за власть. При мне сменилось с десяток поколений Рафаэлей, от Пятого Мудрого до твоего милого папеньки Георде де Рафаэля. Никто мне не нравился ни на лицо, ни по характеру правления. Рафаэли магов не любят, а потому высший свет презирает меня. Поэтому я никак не могу найти себе преемника, - от мнения высшего света зависит мнение нашей интеллигенции. А потому даже в гребаном Легато все кланяются этим индюкам в ножки. И никто не любит со мной связываться. На те, дорогой, дворец красивый и девушек податливых. А об обеспечении моего факультета анатомии материалом ни-ни. Приходится извращаться, - Ястреб начал яростно чесать Магду за ухом, - а они только этого и ждут. И периодически лезут в лаборатории в поисках трупов, имеющихся в розыске.
- Я очень сочувствую тебе, друг мой, - ласковые губы нежили ухо Ястреба, вызывая бурю в чувствах архимага, - мне кажется, я буду тебе очень полезна. Я всей душой ненавижу моего папика и его двор. Они относятся ко мне как к падали, самое лучшее – как к пустому месту. У меня нет выбора, кроме как получить власть и разогнать этот бордель. Ты не представляешь, как мне надоели эти угрозы водрузить на трон новую королеву, чтобы она родила законного наследника.
- Извини, принцесса, тут я совсем не в курсе. Писал в это время научный доклад перед магическим советом, знаешь ли. Правда, они меня тогда не поняли…
Кошка на коленях Ястреба выгнулась в изящную дугу и сладко зевнула. Потом потянула когтистые лапы ко второй косе.
- Ты же знаешь, моя мать умерла, совершенно случайно подавившись костью во время званого ужина лет пять назад. Конечно, тогда меня никто во внимание не принимал, а потому особой конспирация была никакая. Это была не кость, а зачарованное зерно, которое подложил сукин сын Третий советник. Бедняжка, потом он совершенно случайно в нетрезвом состоянии захлебнулся помоями в свинячьем корыте, - ласковые руки исчезли с плеч архимага. Принцесса в задумчивости оперлась о спинку кресла.
- Разумеется, он совершенно случайно туда упал, - хмыкнул архимаг.
- Разумеется. Во дворе я настолько примелькалась, что сослать меня куда-либо не представлялось возможным. Бедный папенька пожалел несчастного выродка и признал своей дочерью. Правда, потом я надоела Первому советнику и он решил подослать ко мне коварного соблазнителя-отравителя. Бедняжка сам потерял от меня голову, а потом его по частям находили по всему городу. Но был он ничто безымянное, потому историю быстро замяли. У меня хорошие телохранители. Господин Первый советник скончался от заворота кишок. Какая мелочь, надо было всего лишь подкинуть в его жаркое мореную крысу.
Вспомнив результаты вскрытия бывшего Первого советника Зайдеро Бойдеря, Гайран от души расхохотался. Посчитав останки крысы милой шуткой юной принцессы, он решил объявить двору о завороте кишок. Кроме принцессы, такое убийство в голову не могло прийти никому. Правда, в то время при дворе во имя прекрасной Лаймиры де Рафаэль действовал еще некто, очень влюбленный в нее. Но его оружием были тривиальные яд и кинжал. К тому же, его быстро выловили, что не удостоилось даже сожаления принцессы.
- А теперь все только и думают, как бы влезть в постель к принцессе, чтобы стать ее фаворитом. Думают, что если моя мать была якобы шлюхой, то и я недалеко от нее уйду. Теперь я хочу, чтобы они извивались на кольях. Но это лучшие папенькины друзья, вот в чем дело!
- Как всегда, наша дорогая принцесса начинает издалека. Вот теперь я понял, зачем ты пришла, - Гайран тяжело вздохнул, - ты хочешь избавиться от них?
- Да, очень хочу. Но своими руками. Я хочу трон. Я хочу избавиться от Георде де Рафаэля. Твоими руками. Я верну доброе имя моей матери, моему настоящему отцу, а заодно и тебе.
Закончив свою пламенную речь, юная принцесса ненавязчиво стряхнула с коленей архимага Магду и заняла ее место.
Она была прекрасна. Белый шелк, шитый жемчугом и алмазами, обтягивал ее высокую талию и округлые бедра. Грудь ее как два персика, что прятались за складками прозрачной голубой накидки. Изящная шея опутана сияющими ожерельями. Сквозь холодную белизну камней и шелков пробирается ее живительное тепло, как весеннее солнце пробивается сквозь снежные покровы.
Никогда Ястреб не думал, что будет так сильно желать женщину. Его не смущала мысль, что наука была ему всегда дороже неги женских объятий. За внешностью он следил лишь потому, что это редкий дар для мужчины.
Все придворные дамы втайне желали видеть его у своих ног, как придворные мужи принцессу Лаймиру – у своих. И сейчас два прекрасных человека страстно желали друг друга.
Огромные голубые глаза покоряли несгибаемого Ястреба, заставляя смотреть в них не отрываясь. Сладкие губы обещали величайшее из наслаждений. Гайран прижал податливое тело к своей груди и уже собрался затмить всех фаворитов принцессы.
- Ваша светлость! – в полуоткрытую дверь кабинета заглянула служанка. И тут же, смущенно ойкнув, скрылась за дверью.
- Заходи, коли без стука, - голос Ястреба не обещал ничего хорошего.
- В-ваша светлость… там… как ее… - у несчастной зуб на зуб не попадал, когда она увидела двух главных противников короля в таком недвусмысленном положении. Разумеется, о дворцовых интригах знала даже она.
- Кто? - Прошипел Ястреб. Дверь за спиной служанки захлопнулась. Как крышка фамильного саркофага.
- В-ваша гостья… просила вернуть ее вещи… из «Тауруса»… она… торопила, - несчастная чуть не плакала, глядя на очень неприветливые лица мага и принцессы.
- Ее желание будет исполнено сейчас же. Только без твоего участия, - Гайран почувствовал на своем ухе ласковый укус принцессы. При этом Лаймира продолжала уничтожать взглядом возмутительницу спокойствия.
Если Белая требует свои вещи, вспомнив о них глубокой ночью, то там наверняка что-то имеется. Стоит позаботиться об этом сейчас же.
- Я могу уйти? – робко спросила служанка.
- Конечно, - улыбка Гайрана была очень странной.
Получив разрешение, она тут же выскочила из кабинета мага и стрелой понеслась по коридору, проклиная себя за несвоевременность. Лестница подвернулась под ноги так некстати, первая же ступенька взбрыкнула как непослушный конь. А потом и вся лестница выскочила из-под ног. Каждая ступенька старательно ломала кости. Каждое сломанное ребро вбивало стоны глубоко в грудь. Во всем дворце архимага именно эта лестница чаще всего делала из людей мешки с костями.
- Кого ты там себе нашел? – усмехнулась принцесса, устраиваясь на подлокотнике.
- Я скромный. Врать тоже не люблю. Позволь воздержаться от ответа, - Гайран снял со стола небольшой дубовый ящик и извлек из него спящую мышь. Вопреки его ожиданиям, принцесса и никак на это не среагировала.
- Но я бы никогда не подумала, что ты будешь выполнять желания какой-то женщины так срочно и едва ли не лично, - Лаймира пристально следила за манипуляциями мага. Слишком пристально.
Архимаг задумался. Распространяться о своем наследстве ему не нравилось. Неизвестно, чем это существо в гостевой комнате еще обернется. Наобещав принцессе золотые горы с участием Белой, Ястреб мог потом сесть в лужу. Ему такая перспектива не нравилась. В чувство его привела проснувшаяся мышь, которая его укусила.
- Я тут подумал…
- О, ты так много думаешь, друг мой, - Лаймира закатила глаза.
- Хорошо, я расскажу тебе. Только обещай, что это останется между нами, - Ястреб осторожно погладил мышь и сунул ей какую-то сладость со своего стола.
- Я вся в нетерпении, - принцесса улыбнулась и тоже погладила мышь. Вернее, ладонь архимага.
- Это наследство от Цидариуса. Я пригласил ее к себе в гости, надеюсь, она надолго у меня задержится. Так вот, это великая колдунья. Сильнее ее только я, возможно. Только она очень строптивая и необщительная. А потому на глаза никому, кроме меня, не показывается. Так вот, оказавшись у меня дома, она вспомнила, что забыла в «Таурусе» свои вещи. И я немедленно посылаю за ними, - Ястреб на минуту отвлекся, чтобы нашептать что-то на ухо мыши. После этого он отпустил ее на пол.
- А она красивая? – Принцесса нахмурила брови.
- Прекраснее тебя я еще не видел никого. Это значит, что никто не видел, - рассмеялся Гайран, - я не смею врать тебе.
- Убедил, - согласилась Лаймира, но на всякий случай огляделась в поисках зеркала.
- Только это была большая тайна. Неизвестно, сколько с этой женщиной будут длиться переговоры, поэтому пока надеюсь только на свои силы. И еще. Если ты так надеешься на мою помощь, я обещаю оказать ее в требуемом объеме. Но и ты поможешь мне. Когда ты будешь править Альбом, ты поможешь мне достать Константина, тысячника Карвиннского корпуса.
- Обещаю. Только помоги мне, - холодные глаза Лаймиры заглядывали в самую душу архимага. Врятли она что-то знала о Константине, но ради трона она пообещает что угодно. Неважно, как она отдаст это потом.
- Да, моя королева, - Ястреб склонил голову.
- Пожалуй, я пойду. Хоть в мою комнату и не ломятся по любому поводу, как к моему папаше, но я все равно рискую, находясь у тебя.
- К слову, где ты взяла план переходов между дворцами? – Гайран открыл перед принцессой дверь.
- А вот об этом я тебе точно не скажу. Только обещаю твоему анатомическому факультету свежайший бесхозный труп завтра же, - Лаймира подмигнула магу.
- Премного благодарен, - Ястреб с интересом наблюдал за принцессой, обшаривающей одну из стен коридора.
Как водится в Альбе, почти у всех жилых домов строились только фасады. Все остальное углублялось внутрь горы, что позволяло экономить стройматериалы. Окна делались только на фасаде, поэтому ни один дом не был похож на другой, а планировка всегда была мало понятной для гостей. Такая свобода действий провоцировала проседание горы, на которой стоял королевский дворец. Уберечь гору от обрушения должен королевский указ, ограничивающий присваиваемую внутри горы площадь. Долгое время существовал слух, что указ был издан после того, как в секретных королевских катакомбах был найден чей-то напуганный слуга. Слугу после этого никто не видел, но и в катакомбы никто больше не попал.
И теперь принцесса собирается отправить в небытие последнего знатока той самой малости подземных переходов, еще годных для использования. Глядя, как она кутается в длинный серый плащ, Гайран размышлял о том, как сделать подходы к своему жилью более недоступными. Потом он легко дотронулся до ее плеча:
- Принцесса.
- Да, мой друг, - Ястреб глазам своим не верил – перед ним была сама покойная королева Стелла Бертрато!
- Отдай его лучше мне. Живого. Пусть придет сюда завтра до полудня, я его встречу. А проходы все скоро закрою, для нашего же блага. Вот тебе кольцо, оно пропустит тебя сюда с улицы или из горы. Удачи тебе, - Ястреб поклонился и исчез за стеной тайника.