Фарватер Победы. Солёный лёд Виктора Конецкого

Сегодня 18.10.25. Прошла половина таймаута, который я взяла, чтобы слышать только себя. А мне уже хочется поделиться впечатлениями. Потому что знаю, завтра они не будут такими яркими.

Я выложила на Стихи.ру миниатюру с козой "Зачем..." Съёжилась от того, что прочитавшие будут смеяться надо мной. Хотя это шло из глубины. Для пары разместила стих "Я...", который написала чуть раньше подсознанием, отключив мысли. Коряво, но искренне.

Вчера, читая в интернете про покорителя льда Наянова, узнала, что в книге "Солёный лёд" Виктор Конецкий писал о нём. Решила вернуться к писателю. Продолжила с того места, где остановилась. Дошла до термина "писать животом" и поняла - сейчас у меня, наконец-то, случилась встреча с Конецким!

Я знала об этом приёме, только назывался он по-другому - "утренние страницы" Джулии Кэмерон. Моя миниатюра с козой и стих "Я..." были написаны именно так.

Я не сорвалась в очередной раз с крючка Конецкого. Я попалась на него! Пишу, а у самой слезы на глазах и трепет от того, что это только начало книги, и впереди - её продолжение.

Виктор Конецкий, "Солёный лед":

«...В литобъединении, где мы проходили свои университеты,существовал специальный литературоведческий термин: "писать животом", что означает писание без помощи головы. Я хорошо усвоил этот метод, потому что пользовался им с раннего детства, чисто интуитивно впитал его, никто в меня его не вколачивал. А то, что в тебя не вколачивают, почему-то впитывается в тебя особенно крепко.

Лет в тридцать меня потряс Довженко. Он сказал, что “писатель, когда он пишет, должен чувствовать себя равным самому высокому политическому деятелю, а не ученику или приказчику“.

Не знаю, поднимался ли сам Довженко до таких вершин, но мне стало ясно, что писать надо бросить. Каким я могу быть политиком, если не знаю толком истории мира и своей собственной страны, не знаю многих знаменитых произведений литературы, не знаю иностранных языков...

...Значит, чтобы быть искренним и создать для всего мира новые формы, надо писать о том, что видишь и как видишь. А что и как вижу я?

Вот этот вопрос я и задал себе в тридцать пять лет. И попал некоторым образом в положение сороконожки, у которой спросили, с какой ноги она начинает прогулку.

Перечитав эпопею, я обнаружил, что всё написанное написал не я, а чёрт знает кто. Быть может тот, кого я из себя изображаю. Быть может, доктор-окулист, который ещё в детстве прописал мне по ошибке очки от близорукости.

Я смутно понял, что стать самим собой так же трудно, как поехать на Невский проспект, вылезти у Казанского собора, раздеться в сквере донога и - мало того - в голом виде забраться на постамент к Барклаю де Толли.

Во-первых, холодно - простудишься и заболеешь воспалением легких. Во-вторых, опасно - прямо с Барклая де Толли тебя могут отправить в милицию. В-третьих, всё это окажется так некрасиво, что потом от стыда повесишься сам...»

18.10.25 г.Сосновоборск