Сидящий напротив

Я успела забежать в зал, когда по коридору  уже раздавались тяжёлые шаги профессора. Он считал неприкрытым хамством заходить на лекцию после него.
Патиссон Третий! - так прозвали его студенты ещё с античных времён.  "Патиссон" - понятно , созвучно с фамилией Батенсон, а вот почему " Третий" - так и осталось загадкой.

- Где тебя носит, - прошипела подруга , - вон комиссия в первом ряду сидит.

Полукруглый зал был огромным, сделан амфитеатром, но мне он напоминал кратер от метеорита с серыми шершавыми стенами . Не спасали даже высокие мозаичные окна.

Наши со Светкой коронные места - верхний ряд слева.
Профессора за кафедрой внизу мы видели в основном в профиль. Он умышленно не пользовался микрофоном, чтобы каждый ловил его речь , прислушиваясь.

Зашуршали тетради и блокноты. Некоторые самонадеянные студенты писали просто на клочках бумаги.

- Вон опять летит к тебе послание, - иронично шепнула Светка.

По рядам, передаваясь из рук в руки, порхала записка, сложенная вдвое.
Я уже привыкла к его стихам, сочиняемых, вероятно, ночами. У меня дома собрался целый опус.
Поток был огромный, и мы не всех знали даже в лицо, но он мне уже примелькался.
Когда записка оказывалась в моих руках, я видела, как он удовлетворённо кивал, хотя сидел далеко. Высокий, худой, с соломенными волосами , он казался немного несуразным. Но стихи... " Когда на лекции сидишь напротив ты! Простите, " Вы", - тут я оговорился.." - были вполне себе ничего и,  конечно, льстили самолюбию.

Я, любительница дискотек и всякого студенческого движа,  не воспринимала всерьёз представителя "серебряного века".
Хотя однажды встретила его на студенческой дискотеке.
Он стоял вместе с другом,  подпирая стенку и о чём-то беседовал. Пригласить меня он так и не решился. Или не захотел... Но мне было совсем не до него.

Позже он написал :
" И вот закончен этот день, мигают лампы дискотеки,
но с ней танцует некто " N",
а я остался в прошлом веке..."

И так далее в том же стиле.

- Слушай, ты сегодня идёшь к Патиссону на лекцию? - голос Светки был простужен.
- Иду. Ты заболела?
- Вчера в кафе мороженое переела. Ты же знаешь моё горло. Серёжа пригласил, отказать не смогла.

Ремарка: Серёжа - Светкина любовь.

- Понятно. Зайду после занятий. Лекцию занести?
- Да. И пирожное, если можешь.
- И пироженку, и мороженку. Выздоравливай, - я чмокнула её через трубку.

Сегодня на лекции было ровно ползАла, словно все вчера мороженое переели. Сидеть одной наверху оказалось некомфортно. Все пересели в нижние ряды, но я не стала изменять традиции.

Лекция была вялой и неинтересной, что совершенно не походило на Патиссона Третьего. Обычно между строк он запускал остроты, которые вонзались в тебя, хочешь ты этого или нет. Но, не сегодня. Это прямо какая-то эпидемия.

" Мой" поэт сидел на своём месте и что- то усердно писал. Записки на этот раз не было. Но я и забыла о нём сразу.

Мне самой нездоровилось. Что- то словно прожигало меня насквозь. " Блин, этого ещё не хватало", - подумала я. Болеть было не в моих правилах.
Я попыталась сосредоточиться на лекции и записать для Светки максимально подробно. Но жар только усиливался. Я подняла голову от тетради и посмотрела вперёд...

И напротив, в правом секторе зала, встретилась взглядом с доселе неизвестным мне человеком. Зал был огромным, но его глаза как прожектор в тёмную ночь, ослепили меня .

" Странно", - мелькнула единственная мысль.

После лекции "мой" поэт подошёл ко мне ( вот это да!) и спокойно , но с каким-то едва уловимым сожалением произнёс:
- Познакомься, мой друг Дима. Он перевёлся к нам с другого института.

Я перевела взгляд на Диму и невольно вздрогнула. Я сразу узнала этот "прожектор"!
Но сейчас взгляд был другой - голубой, чистый, бездонный . И это немного пугало.

Дима оказался интересным собеседником , с ненавязчивой манерой рассказывать истории - кратко и оригинально.
Но..., он словно читал мои мысли. Я не успела подумать, как уже держала в руках билет на модный спектакль, достать который было невозможно. Или моя мечта - поездка в город таинственных скифов, никому не озвученная, - вдруг сбылась на каникулах.

- Ну какой он Колдун? - смеялась Светка. - С голубыми глазами? Скажешь тоже... Просто у тебя на лице всё написано.
- Что?
- Что влюбилась. Вот что.
- А скифы?
- Ну... просто совпадение. Бывает.

После летних каникул я летела домой с родителями - загорелая и ещё больше похудевшая. Сравнить себя я могла только с палкой от швабры. Одни глаза, как серебряные блюдца, горели на поллица.

Он встречал меня в аэропорту. Красивый, спортивный, стройный с букетом оранжевых ( вот тоже откуда знает?) роз.

Мои родители всегда придирчиво оценивали новых поклонников. Но Дима как-то легко проскочил этот фильтр.

- В субботу Игорь прощается со своей холостой жизнью. Пойдём?
- Кто это?
- Как кто? - Дима удивился. - Тот кто тебе стихи посылал!
- Откуда знаешь? Ты что, их читал? - возмутилась я.
- Не читал, а писал. Почти все, кроме одного - про дискотеку. - Он засмеялся и, подняв меня за талию, закружил.

- А они точно мне посвящались? Или?..
- Тебе, конечно! Я же видел тебя не раз , хотя ты об этом и не знала. - сказал он твёрдо, словно поставил точку.

- Вот жук... И от своего имени отправлял .
- Не от имени, а от фамилии. Там же в конце только одна буква стояла, помнишь? "И". Ильинский! - он безудержно смеялся. - А ты думала Игорь? Ты же имя его даже забыла.

- Дмитрий Ильинский! Пойдём, родители к ужину ждут.

Мы смеясь, полетели по парку, почти не касаясь опавших листьев. А в голове почему-то пронеслось:  "... Но с ней танцует некто "N", а я остался в прошлом веке..."

Димка опять угадал и.. продолжил:
- Но вот когда пройдут года и будет многое забыто,
 я с грустью вспомню иногда,
как уходила Афродита!

Я внезапно остановилась.
- А ты и это знаешь?
- Что?
- Про мою роль Афродиты в студенческом театре? Это же было давно, ещё на первом курсе! - моё удивление не знало границ.

Он подхватил меня на руки и, глядя прямо в глаза, спокойно сказал:
- Да. Именно там я тебя впервые и увидел. - Мне на миг показалось, что я снова поймала этот взгляд - прожектор. Он продолжал, -  Честно говоря, Игорь с трудом меня туда затащил. Я не люблю художественную самодеятельность.
- Даа? А как же Афродита? - я обхватила его шею и улыбнулась.
- Нуу..., поэтому и стихи. Кстати, про дискотеку и некто " N"  он сам написал, я только продолжил.

Птицы заговорщицки затихли, слушая наш разговор . А мы уже не спеша шли по парку, переплетаясь друг с другом мыслями...