Это жизнь - 5

     Зима. Заснеженная деревенская улица. Сугробы за окном и деревья с белыми нарукавниками. Под окном рябина красуется красными кистями ягод. Полакомиться ягодами прилетели снегири. Именно эта картина привлекла девочку, лет семи, к окну. Она подтащила табуретку к подоконнику, взобралась на неё и, стоя на коленках долго смотрела на красногрудых птичек. Но на широком подоконнике, на подставке стояло овальное зеркало, а рядом шкатулка с бусами.
     Поначалу девочка поочерёдно смотрела то в окно, то в зеркало, пока своё лицо в зеркале полностью не захватило её внимание. Всё богатство, которое хранилось в шкатулке, ещё от бабушкиного девичества, она стала примерять на себя. И только мельком поглядывала в окно.
     Я была немногим старше той девочки. Притихшая, сидела на скамейке, грелась с дороги и ждала маму той девочки. Меня по делу прислала бабушка и я, как чужой человек в доме, вела себя скромно, не вмешиваясь в дела маленькой хозяйки. Меня, как стороннего свидетеля, занимал вопрос: что краше – рябина с её ягодами и порхающими птичками или девочка, примеряющая бусы?
     В тот раз я так и не решила эту житейскую задачу. Но, видать, запомнила её. Жизнь листала дни, и подобные задачки возникали вновь и вновь. И только теперь я утвердилась во мнении, что любая красота отодвинется на второй план, если перед тобой окажется зеркало. Своё, родное лицо, в каком бы ты возрасте ни была, в каком бы ни была состоянии, больше будет занимать человека. Не будь этого зеркала, девочка любовалась бы птичками, к ней бы присоединилась кошка… И не надо называть нас эгоистами, мол «своя рубаха ближе к телу». Человек – высшее творение Природы и, каким бы он ни был, он будет привлекать к себе повышенное внимание, даже если он идёт по цветущему саду. Это происходит помимо желания смотревшего со стороны. Так устроена наша жизнь. Веками человек считал другого человека своим соперником, несущим с собой опасность и чего ожидать от него – неизвестно. Времена менялись, менялись законы, но человек оставался на переднем плане. Даже если это отражение в зеркале хорошенькой девочки.
     «Это я! И я сделаю всё, чтобы быть лучше, краше, всего того, что меня окружает….»
     Нет, этого девочка не говорила и даже не думала, но всё это происходит с нею на подсознании… Хотя не нужно думать, что мальчиков или взрослых мужчин этот вопрос не занимает. Но он вряд ли признается в этом даже самому себе.

                ***
Ты у меня одна,
Словно в году весна,
Словно в ночи луна,
Словно в степи сосна…
             Юрий Визбор

     Слушая, как проникновенно поёт Е. Дятлов, мысли мои убегают от текста песни на просторы моей малой Родины. Вот уж где полюшко-поле, ветру вольная воля. А человеку? По моим воспоминаниям – ширь неоглядная до самого горизонта  не всегда хорошо. Даже вольные птицы и те привязываются к какому-то месту, что тут говорить о человеке. Когда ветер волнами рожь колышет, истинный хлебороб думает об урожае. А кого же назвать «людьми земли», как не трактористов-хлебопашцев? Они, загорелые до черноты, часто без выходных, от зари до зари работают в поле. И слова «ищи ветра в поле», для них не пустые слова. В этом поле, от края и до края, у них свои приметы. Конечно же, у каждого поля от века сохранилось своё название. Только такую ширь глазом не окинешь. Как же тут понять, где то самое место, те рядки, меж которых должен проехать трактор, аккуратно подрезая те растения, которые расти там не должны.  Это в кабинете агронома все поля расчерчены на квадраты. А в поле, где они те квадраты? Может быть птицы их и видят, только у них свои ориентиры. Тут уже сама матушка Природа расставила свои метки. Каким ветром принесёт семечко дерева, взойдёт оно, расти начнёт. Если не к месту, мужики пересадят его и оберегать будут. И в тракторной бригаде слух пройдёт, дескать завтра буду пахать поле там-то и там-то, возле трёх дубов или где ясень у дороги. Упаси Бог сломать, детям своим наказывали беречь деревья… Председатели, агрономы в селе менялись чуть ли ни каждый год, строго требовали чтоб колхозники очистили поля, а трактористы стояли на своём. Им тут жить, по этим тропинкам ходить, на них ориентир держать. На работу на велосипедах ездили и оставляли своих железных коней под заветным деревом. Я уже не говорю о свиданиях и первых поцелуях, о которых знало только одинокое дерево в поле. Дети обеды несли отцам, не куда-нибудь, а к названному дереву. Да и сами тропинки, именно к нему и вели. Большим грехом считали сломать одинокое дерево в поле. Так-то!

                ***
     Мне почему-то так думается, что нынешние молодые семьи не испытывают тех трудностей, которые испытывали мы в своё время. Хотя, у всех по-разному бывает. А напомнил мне эти годы сметанный глазок в тарелке горячих щей.
     Когда мы приехали в этот город, для меня чужой и незнакомый, муж мой познакомил меня с нашими земляками: дядей Ваней и тётей Дусей. Они были даже старше моих родителей. И, вот, эти люди пригласили нас в выходной день в свой сад. Что такое квартира в городе и ещё сад… за городом, это было нечто новое и недосягаемое. Мне в те первые годы многое казалось недосягаемым, ведь начинали мы наживать свой семейный «достаток» с самых необходимых вещей… Ладно. Дело прошлое, однако один эпизод чётко врезался в мою память.
     Дядя Ваня был весёлый мужичок, у которого было много знакомых соседей по саду. К ним он ходил просто так, поболтать и нас тащил за собой, чтобы мы посмотрели – как люди живут. Мужики в сторонке курили, хохотали, а мне хотелось увидеть как можно больше. Особенно меня интересовал садовый дом и, хотелось понять: чем он отличается от той хаты, в которой я выросла? Вот, в один такой домишко я и заглянула. Увидела, почему-то в центре комнаты непокрытый стол, а на нём, на подставке обычный чугунок, покрытый сверху не крышкой, а домотканой холстиной, (это 1970-тые годы), алюминиевую чашку с борщом, нарезанный хлеб, сало на досочке нарезанное тонкими пластинками, головка чеснока и уже несколько очищенных зубчиков, солонка и нож с деревянной ручкой, стограммовый гранёный стаканчик, до половины наполненный водкой. Похоже хозяин готовился отобедать. Но больше всего привлёк моё внимание сметанный глазок в чашке дымящихся щей. Именно этот глазок говорил мне о семейном достатке. А мы, в то время, такую «роскошь» ещё позволить себе не могли…
     Что греха таить, бывало в заводской столовой я ела «первое» и черпала ложкой так осторожно, чтоб не затронуть этот глазок. И только потом, доедала его, как нечто самое вкусное.

                ***
     У моих детей уже свои взрослые дети, а тот случай почему-то не забывается. Забрала я своих сынов из садика домой, и шли мы дорогой мимо дорогого автомобиля. Я несла сумки с продуктами, а дети бежали впереди и, вдруг – остановились. На переднем сидении, рядом с водителем, столбиком стоял котёнок с ярким ошейником на тоненькой шейке. (Тогда кошачий ошейник был редкостью). Мальчишки переговаривались между собой и во все глаза смотрели на котёнка. А когда я подошла поближе, в один голос спросили:
     - Котёнок сидит в машине. Я тоже хочу там посидеть…
     Какая мерзкая, ехидная улыбка проскользнула на лице водителя, от которой у меня ком к горлу подкатил… Я ничего тогда не сказала. Добрых слов у меня бы не нашлось. А то, что хотелось сказать, то уж точно не при детях говорят. Взяла детей за руки и увела их с этого места. Дети вскоре об этом случае забыли, а мне забыть почему-то не получается.

                ***