Телепередача

Вчера попал в телевизор. Точнее в телевизоре передачу покажут не скоро, а я вообще в кадр может и не попаду, но на телевидение я вчера был, и так расстроился, что после этого наелся диких яблок в лесу и у меня боли живот. Но давайте всё по порядку.
Пару недель назад, знакомая моя – почитательница таланта, заявила мне в том смысле, что страна должна знать своих героев, и я, такой умный и великий, совершенно непростительно не прославлен современниками. Поэтому я срочно должен метнуться на местное телевидение, чтобы принять участие в передаче прямо про меня. Что ж, напомнить о себе и вправду было бы неплохо, а то две трети клиентов совсем меня забыли, но опыт подсказывает, что не всё так просто. В прошлый раз я участвовал в передаче лет двадцать назад, тогда ведущий спросил моё мнение, которое отличалось от его собственного, после чего в телевизор меня больше не звали. Однако теперь возможность возникновения подобной проблемы не казалась значимой в сравнении с тем любопытством, которое вызывала сама ситуация. Я позвонил на телевидение.
Совершенно закономерно выяснилось, что они ищут фрика, которым можно пугать доверчивого зрителя, и я, несмотря на все запасы личной дури, на эту позицию им не подхожу, слишком приличный. Но в зрительном зале полно мест, и я могу посетить мероприятие в третьем эшелоне, то есть в роли наблюдателя с правом голоса в кадре. Решив, что это тоже путь, я вышел на страничку телеканала и зарегистрировался.
Как описать моё состояние в день съёмок? Наверное, лёгкое возбуждение. Тема простенькая – роль отца в семье, так что говорить особо нечего. Защита, забота и какие-то социальные рамки, всё очевидно. Вот что такое плохой отец и как это работает, тут совсем другое дело, ведь плохих-то куда больше, и опыт коммуникации с ними у меня колоссальный, равно как и с их несчастными детьми. Может будет что рассказать на камеру?
Вообще-то наше местное телевидение я недолюбливаю. Какое-то оно ненастоящее, душное и слащавое. Сейчас, в преддверии выборов вдруг все стали очень общительными и умными. Как грибы после дождя, политики всех мастей и цветов внезапно вышли к людям с цветущими улыбками и заговорили. Оказывается, они в курсе наших проблем, готовы предлагать рецепты решений, однако, почему-то все эти рецепты сомнительны, и скорее принесут пользу врачу, чем пациенту. Уважаемые господа политики начинают спорить, какое лекарство прописать обществу, но, когда слушаешь их гомон, закрадывается подозрение, что никто никого так и не вылечит, а каждый думает только о своей выгоде. Представьте стаю волков, окруживших овцу, где каждый хищник предлагает ей решение её проблем. Они спорят, рычат, кричат, их подстёгивает голод, но кого бы не выбрала глупая овца, результат будет всегда один. Однако глядя в телевизор кажется, что всё наоборот, что не лютые хищники, а все двенадцать апостолов на небесах собрались, чтобы спасти нас грешных от жизненных невзгод. С глубоким пониманием они переживают о том, что денег не хватает, словно не они распиливали бюджет, а мы, то есть электорат. Но теперь-то, конечно, всё будет по-другому, и прямо завтра проблемы исчезнут, ну или, во всяком случае начнут решаться. Смотришь в экран, и ощущаешь себя так, словно напротив карточный шулер, который вроде делает всё правильно, но почему-то всякий раз козырной туз оказывается в его руках. Завтра политики схлынут, а ощущение тонкого обмана с экрана останется, такой же душок дешёвого оптимизма, как от советской прессы брежневских времён.
Телек явление социальное, и требует уважения и соблюдения приличий – ведь люди же смотрят. Поэтому волнительно как-то, ну, и сомнения смутные терзают, само собой. В общем пришёл минут за пятнадцать до указанного срока, и нерешительно направился в здание. Там всё в лучшем виде. Снаружи на улице пасмурно, ветер, дождик моросит и никого, а внутри тихо, тепло, вежливые люди, мягкое освещение и вполне приятная атмосфера, чем-то напоминающая уютную сдержанную роскошь госучреждений восьмидесятых. Кстати, именно тогда местное телевидение переживало свой невиданный расцвет, с собственными новостями и передачами на родном языке, финансируемыми Москвой. За это творческая интеллигенция получала гонорары, и норовил исподтишка незаметно накакать на фетровые шляпы своих благодетелей. Теперь о тех временах напоминает только выставка в вестибюле, экспозиция которой заканчивается в том месте, где началась свобода и независимость.
В последние годы спохватились, даже канал на русском сделали, хоть его мало кто смотрит, и всё здесь качественно и профессионально.  Большие экраны в приёмной, расторопный организатор-помощник режиссёра с микрофоном, сносный кофе в термосе и деловая тётушка в гримёрной. Всё как положено. Начали собираться гости. Очень скоро меня поразило ощущение сеты, словно я попал в клуб масонов или на генеральную репетицию в театре, куда приглашают только своих. Оказалось, что гости знают друг друга, хорошо понимают, чего от них ждут, как себя вести и имеют свои какие-то интересы. Они принялись задавать друг другу светские вопросы, что-то комментировать, обсуждать какие-то свои новости и проблемы, фотографироваться у баннеров и улыбаться какими-то одним им понятными улыбками.
Три экрана в зале ожиданий отражали одновременно трансляции канала. На одном показывали сурикатов, на другом что-то совсем скучное, а на третьем рассказывали о подростках-дебилах, которые разгоняют электросамокаты до скоростей автомобиля, и бьются во имя премии Дарвина. Я краем глаза наблюдал то за экранами, то за публикой в зале, маскируя любопытство светски безразличием. Та атмосфера, которая висела в помещении приёмной была пропитана даже не пафосом, а какой-то эманацией статуса. Все собравшиеся источали из себя это состояние, как младенец источает запах молока, которым питается и в котором нуждается.
Позвали в студию. В большом зале парящие в воздухе камеры, софиты и экран с плавающей заставкой на фоне. Всё крайне серьёзно и очень качественно. И верится, верится, что и операторы, и режиссёр, и все, все, все очень ответственные и профессиональные люди. Даже когда что-то не работает, и кто-то долго возится пытаясь это починить, оно вызывает уважение к процессу.
Ведущая профессионал: правильно выглядит, правильно двигается, правильно говорит. Может очки крупноваты, но это уже дело её стилистов, или её вкуса, но точно не моё. Всё корректно, уважительно, хоть ясно, что и ей, и помощнику режиссёра и всем, всем, всем, всё это давно надоело, и гости в общем-то профессионально неинтересны.
Потренировались хлопать, получили инструкции, выключили телефоны и пошла запись. Ведущая сообщила, что вопрос конфликта отцов и детей до сих пор не исчерпан, а следовательно роль отца в жизни человека остаётся актуальной проблемой. Поэтому будут гости и эксперты, которые помогут нам всё быстренько понять, и во всём разобраться. Первым пригласили дяденьку лет сорока, зубного хирурга с добрым лицом и собственной клиникой. Он сказал, что любит своих детей, заботится, уважает и гордится ими. Хороший литературный язык, красивые фотки счастливых мальчишек, доброжелательный умный дяденька, и даже жена умница. В общем идеальный отец идеальной семьи. И даже известно как: хорошее воспитание с детства, любящие родители, образование, здоровье, счастливый брак и финансовая безопасность. Раньше я таких и не видывал, хоть вставай и стоя аплодируй. Но это было бы неуместно, собравшиеся бы не одобрили, а невидимый режиссёр вышел бы из себя и наругал свою расторопную помощницу с микрофоном… или чего они там делают в гневе?
Дали слово экспертам. Первой выступила тётка-психолог, с регалиями и признаками профессионального выгорания до состояния головешки. Она пыталась было найти изъян в герое, но это было невозможно – герой оказался неуязвим в своём совершенстве, и злой тётке не по зубам. Потом говорила политическая дива с повадками лисы. Она была умна, мила, проста и дальновидна, как и положено опытному игроку. Глядя на эту обаятельную женщину даже не верилось, что этот милый человек, этими нежными ручками может душить где-то в кулуарах власти своих политических оппонентов. Но судя по её высокому статусу, наличие подобной сверхспособности у выступающей лучше было не проверять. Затем слово дали представительнице социальных служб по вопросам приёмных детей. Судя по всему той самой, которую люто боятся все без исключения семьи желающие усыновить ребёнка. Однако и она была очень мила и доброжелательно. И в завершении ведущая обратилась к последнему эксперту – модному театральному режиссёру, основному специалисту по конфликту отцов и детей в литературе, как классической, так и современной.
Где все эти люди в обычной жизни? Почему я встречаю только угрюмых, уставших и неприветливых граждан? Как у них получается целых полтора часа оставаться благостными и иконографически невозмутимыми. Ну, кроме бешенного психолога, конечно, но и та выдавала экспертные суждения как по учебнику. Мне, признаться, в молодости тоже доводилось позировать для армейской газеты, но одно дело тридцать секунд изображать из себя отличника боевой и политической подготовки, а другое говорить на камеру в течении всей передачи.
Следующей гостьей оказалась женщина средних лет, которая жаловалась на тирана-отца, который кошмарил всё семью армейской дисциплиной. Бедняжке приходилось мыть посуду, поддерживать порядок и стоять в углу, но затем она выросла, прошла терапию, выучилась на психолога, и теперь у неё нормальный муж и счастливые дети. Аллилуиа! – чуть не выкрикнул я вслух, но усидел на месте. Здесь такого не прощают, тут нужно играть по правилам, и нарушение конвенциальной реальности считается смертным грехом, который не проститься ни в сем веке, ни за пределами студии. В прошлый раз, лет двадцать назад, когда меня пригласили экспертом, ведущий муссировал тему гомосексуализма и я дерзнул высказаться в смысле что проблем почти нет, так как нормальные люди относятся к этому спокойно, а дебилы всегда найдут к чему придраться. Но оказалось, что подобное мнение не совпадало со сценарием, так как задачей ведущего было возбуждение общественного резонанса, чтобы сразу вслед за этим можно было приступить на уровне правительства и законодателей к обсуждению закона об однополых браках. По сути я был прав, но исходя из той реальности, которую должна была сгенерировать телепередача это был непростительный грех, и больше в телевизор меня не звали.
Третьим примером отцовства стал дяденька, усыновивший двоих подростков, имея маленькую дочь. После трогательного сольного выступления они с беспощадным представителем социальных служб исполнили на два голоса арию о строгости закона, гуманном отношении к детям и высоком призвании – быть отцом в современном обществе.
Ведущая спросила, что хотят сказать зрители? Я хотел сказать: - «Нимб в студию!», но промолчал и только покивал головой в знак согласия с предыдущими ораторами. А что тут скажешь? Он всё говорили очень правильно, хоть конспектируй. Может и правда в жизни такое бывает?
На сладкое позвали байкера в косухе, грубоватого, но чертовски обаятельного. Чуть смущаясь, он рассказал, что поставил байк в сарай, как только узнал, что станет отцом, а сейчас, когда дети подросли, снова выгуливает по временам железного коня, но всегда в каске, и не превышая скоростного режима. Такой брутальный лапочка, как медвежонок в советском мультфильме про лесное счастье всех зверюшек, который появляется в конце, для полноты картины. Под занавес выяснилось, что добрая треть приглашённых психологи, и почти все байкеры. В советское время все бы точно оказались членами партии, участниками ДОСААФ, членами профсоюза и помощниками в народной дружине, причём совершенно случайно.
После бурных продолжительных аплодисментов, переходящих в овации, я выскочил из студии как пробка из бутылки, проигнорировав раскланивания, расшаркивания, наведение социальных связей и взаимный корпоративный груминг. Стратегически это было упущенной возможностью, но практически я не находил себе места уже с середины передачи и буквально весь извёлся. Уважая правила приличия, я тихонечко ёрзал у себя в заднем ряду, но выпущенный на волю устремился под прохладный струи седого северного ветра.
Сев в машину выбрался за город, к водопаду, оттуда дошёл до штормящего моря, чтобы как-то отдышаться, но всё равно чувствовал себя как закипающий чайник, который пыхтит и посвистывает. На обратном пути увидел одичавшую яблоню с яркими мелкими плодами, набрал полные карманы и сгрыз почти все вязкие кисловатые яблоки бродя по парку. В голове крутился дурацкий стишок времён дремучего застоя:
«Наша Родина прекрасна
И цветёт как маков цвет,
Окромя явленья счастья
Никаких явлений нет».
В общем ужас какой-то. В очередной раз понял, за что не люблю телевизор, а в особенности наш канал на русском языке и его программы. Мне бы не хватило желчи и цинизма там работать, а то можно было бы предложить много интересных проектов. Например «отдых на родине», куда пригласить троих самых богатых граждан, которые рассказывали бы как устали путешествовать по дорогим экзотическим странам, и хотят отдохнуть среди родных желтеющих осин. Доступность медицинского обслуживания, глазами директоров больниц, а лучше министров. Трудности обучения русских детей на чужом языке, от чиновника, сидящего где-нибудь в Брюсселе. Экспертное мнение толстяка, о том, как справиться с голодом, человека со стопроцентным зрением о жизни слепых, здорового о болезнях, а общительного человека с административным ресурсом о социальной изоляции. При «совке» это называли туфтой, безграничным оптимизмом, политикой партии и политкорректностью, а сейчас это демократия и либерализм, но, по сути, то же самое. Полвека не прошло как встали на старые рельсы. Однако злит не это, участники вправду хорошие люди, передача не постановочная, тут претензий нет, удручает другое.
Ну, во-первых, что я не вышел на трибуну и не заявил о своём величии, что обидно, впрочем, это тоже не главное, тем более что ни малейших усилий к этому сам я не предпринял. А во-вторых, тема совсем не та, которую заявили, во всяком случае не то, чего я ожидал, ведь по сути не обсуждали трудности в отношениях отцов и детей, а показали глянцевую картинку, как оно бывает, когда всё хорошо. Вот это-то и вызывает серьёзное беспокойство, ведь всякий обычный человек, посмотрев передачу, испытает сильное раздражение и станет относиться к своим детям ещё хуже, чем прежде.
Звучит парадоксально, но посудите сами: представьте, что я алкоголик, мне говорят, что пить нельзя и я в это верю, но глядя на счастливые лица трезвенников и свою унылую физиономию понимаю, что дела мои плохи, после чего напиваюсь. К сожалению, так оно и работает, никто не становится плохим отцом специально, но когда человеку внушают, что он плох, или хотя бы ни так хорош, как тот мужик из телевизора, то он начинает напрягаться, стараться, больше требовать и злиться на маленького гадёныша, из-за которого никак не получается стать хорошим как с картинки. По отчему помню, как его путь религиозного исправления превратил мою жизнь в ад. К сожалению, сравнение, критика (прямая или косвенная), оценивание и чувство вины никогда никого не делают лучше.
Воспитывать детей очень тяжело. Дети, это маленькие хищные животные, с высоким интеллектом и неразвитыми лобными долями мозга, отвечающими за контроль поведения. Хоть они и слабы, но жестоки и упрямы, а также очень находчивы и интуитивны. От родителей же требуют сразу трёх вещей: чтобы дети вели себя прилично, чтобы их права не нарушались, и чтобы они выросли бойцами, способными справляться с трудностями жизни. И вот вопрос: это как так исхитриться, чтобы доброй и лаской сделать ребёнка в детстве мирным, а во взрослой жизни победителем? Нужен очень серьёзный ресурс, чтобы справиться с такой нетривиальной противоречивой задачей. У отца, помимо собственного опыта воспитания в благополучной семье, должны быть финансовая стабильность, уверенность в завтрашнем дне и доброжелательное окружение, создающее здоровый микроклимат. И вот всего этого у большинства современных отцов, на мой взгляд нет. Дети девяностых годов воспитывались в атмосфере хаоса и разрухи, советские и вообще классические традиции семьи и воспитания детей разрушены, а новые сформироваться не успели, в стране экономические трудности, рост цен и безработица, в обществе нагнетается атмосфера враждебности и недоверия, особенно в адрес русскоязычного населения, мир капитализма жесток и беспощаден, поэтому всякий отец сталкивается с очень серьёзным испытанием.
В классических культурах мужчина должен пройти имущественный ценз, и только доказав свою экономическую состоятельность получает право жениться и завести детей. Да, это ведёт к махровому патриархату, но решает проблему роли отца в семье и обществе. При современном отношении мягкие инфантильные мужчинки имея детей не справляются с отцовской ролью. Они слабы, не умеют преодолевать трудностей и им не хватает ресурса. Я даже не беру людей с собственными детскими травмами, молчу про эдипов комплекс и оппозиционно-протестное поведение подростков. Уже при первом приближении видно, что огромная часть мужчин несостоятельны с точки зрения тех стандартов, которые задают с экрана телевизора.
Я знаю два типа современных отцов, одни с бутылкой, другие в компьютере. Вот на передаче с удивлением обнаружил, что есть ещё и третий, здоровый. Те что с бутылкой агрессивны, те что в компьютере избегающие. Может они бы и справлялись как-то, находясь в благоприятных обстоятельствах, но посудите сами: ребёнок приходит из школы как сжатая пружина. С ним там говорили на чужом языке, на него кричали, его унижали и может даже били. Он начинает прыгать, кричать и капризничать. Мать быстро устаёт, не об этом она мечтала выходя замуж, да условия жизни могли бы быть лучше. У женщин почему-то всегда условия могли бы быть лучше. Приходит муж, его за скромную зарплату отжали на работе досуха, и он понимает, что находится в шумном доме трудно, денег на всё не хватает и как выпутаться из этой ситуации непонятно. Да, он бы поиграл с детьми или сходил бы куда-нибудь, но устал и на всё просто нет сил. А тут в телевизоре кто-то говорит, что у других всё отлично получается. И это просто бесит! Хочется либо напиться, либо пристрелить кого-то, хоть понарошку, в игре, либо наорать на жену и детей, чтобы заткнулись и успокоились. А время идёт, ситуация не меняется, постепенно руки опускаются, приходит разочарование и человек уходит из семьи. Как в бильярде, бьют по одному шару, а в лузу залетает совсем другой. Передача срежиссирована прекрасно, люди замечательные, а результат может быть ужасный.
Впрочем, дама-большой чиновник не скрывала, что существуют трудности, лукаво пожурила кого-то из своих политических оппонентов за отдельные промахи в социальной политике, но дальше этого не зашло. Ощущение, что собрались лечить страшную болезнь, а оказалось, что пациент здоров и бодр. Может и вправду нет проблем, а всё что я вижу мне только кажется? На самом деле государство процветает, люди радуются, на мотоциклах гоняют, политики заботятся о народе?
Тут от власти зависит многое. Добрая половина проблем в семьях решается за счёт разумной экономической и социальной политики государства. Мы живём в искусственном мире, невозможно взять ржавую дедовскую саблю и пойти в соседний кишлак добывать себе баранов, приходится существовать тех условиях, которые создаёт общество, под чутким руководством политиков и властей.
Может, что со мной не так? Почему-то, когда я думаю о политиках, в голове рождается образ хряка, который топчется по огороду, жуя что по вкуснее, только вместо морковок и капуст на грядках медицина, образование или культура. На лица этих людей посмотришь, особенно перед выборами – нормальные люди, грамотные, ответственные и даже симпатичные. А отвернёшься, обратно образ с грядками лезет. Наверное, что-то со мной не в порядке, аберрации сознания.
Вторая половина проблем тянется из собственного детства человека, и просто сказать ему не поступать так как его родители, совершенно бессмысленно. События детства отпечатываются в психике и живут там всю жизнь как следы динозавров на окаменевшей глине. То, что было воспринято как позитивный опыт психика проглатывает, а негативный застревает и ощущается как болячки и нарывы на душе. Человек испытывает беспричинные страхи, тревогу, вину, приступы апатии или ярости, недоверие к людям или душевную боль. Мы так устроены, что иммунитет души срабатывает со второго раза. Первое впечатление как бы фотографирует событие, и только при повторной встрече с ним происходит его распаковывание, после чего формируется понимание, отношение, реакция, какие-то способы от него защититься и пережить. Поэтому человек, не осознанно пытаясь исцелиться, формирует вокруг себя те же условия, которые когда-то нанесли ему травму. Частенько за один раз не срабатывает и приходится переигрывать с более подробными деталями и в разных ролях снова и снова. Изжитая травма заживает, душа исцеляется, «все свободны, всем спасибо», и тогда человек с удивлением обнаруживает, что вокруг него руины собственного дома, покалеченные дети, несчастная жена и так далее. Он искренне говорит: - «вы не понимаете», и совершенно прав, ведь он никого не хотел ранить, просто пытался спастись от собственных демонов, исцелить свою душу. Виноват ли этот человек, что с ним делать и как помочь ему и его семье? Годы психотерапии, целый штат квалифицированных психологов и психотерапевтов, огромные деньги на лечение. Не проще ли договориться, что всего этого нет?
В парке стало смеркаться, захотелось домой. Да и живот начало подкручивать от вязких яблок, как бы не оказаться в трудной ситуации посреди общественного места. Что проку от моих мыслей? Благо телевизор сейчас почти никто не смотрит, глядишь и вреда от таких передач не будет? А может и вправду я выгорел со своими трудными пациентами, а основная часть населения всё же благополучно справляется с жизнью, любит своих детей и с удовольствием смотрит вечерами по телеку оптимистичные передачи про таких же счастливых людей, как и они сами? В конце концов мне никто не обещал решения всех проблем в одной, отдельно взятой телепередаче. Говорили-то вещи правильные, те же что и сам я сказал бы, если бы спросили. И чего я к ним прицепился, ревность что ли какая-то, или зависть? Люди устали от проблем, от дурных новостей, войны. Мне бы самому хотелось проснуться однажды, включить телевизор, а там добрые родители, счастливые дети, симпатичные политика и больше никаких кошмаров.


19 октября 2025.                Андрей Попов