Невская академия 11. Впервые Чемпион

                «НЕВСКАЯ АКАДЕМИЯ»
Вячеслав Скиба      

ОТ МЕЧТАНИЙ К РЕАЛЬНОСТИ.
ВПЕРВЫЕ ЧЕМПИОН
               

         1972 год. Самый суматошный и самый успешный год, для начала нашей спортивной карьеры. Мы ездили по стране со сбора на сбор, и с соревнования на соревнования. Большинство даже не запомнились, они все были проходными, то есть отборочными соревнованиями, и как бы слились в одно сплошное мероприятие. Где мы, почему то, не обращая внимания, на наших соперников, точнее на первых соревнованиях мы даже очень пытались и старались их изучать. Но потом после вторых, третьих соревнований, всё как-то за-мылилось, то ли от постоянного нарастающего напряжения то ли, потому что соперники, почему-то менялись, и постоянно появлялись новые и новые, то ли ещё по каким-то другим причинам, не понятно. Но нам всё стало казаться каким-то театральным, где мы почему-то знали конец спектакля.  С городских соревнований на районные соревнования. С районных на зональные, с зональных на краевые, с краевых на республиканские. И наконец, союзные - отборочные, а потом и сам союз. Видимо ещё, потому что мы их все выигрывали, а их было много одни практически за другими, и так постепенно двигались к основным соревнованиям: чемпионату СССР.                Все отборочные соревнования, по ощущениям, как бы слились в одно соревнование, то все сборы проходили очень трудно, даже тяжело, с нарастающим напряжением, правда тоже, как в тумане, какой-то конкретный день и не вспомнить. И вот когда неожиданно для самих себя оказались перед последними «отборочными» на союз, всё и прорвалось. Техника стала получаться и стала понятна, слаженность стала естественной и почти идеальной, усилия и скорость гребли уже не казались запредельными, а вполне регулируемыми в зависимости от желания. Мы вдруг вместе с лодкой стали единым целым и поехали, да ещё как. И всё это произошло прямо перед «отборочными» на союз, как взрыв.  Неожиданно для самих себя и своих ощущений, «и эти чувства и ощущения были общие», мы покатили в лодке спокойно и свободно, владея и техникой, и скоростью лодки, легко и играючи. По крайней мере, нам так казалось тогда. Это ощущение было просто божественным, казалось, мы всё можем как боги. Мы понимали друг друга практически без слов, и в лодке, и на берегу, мы стали, наконец, единой «КОМАНДОЙ». Это чувство просто не с чем сравнить. И эти ощущения навсегда останутся со мной внутри меня.
      А до этого в начале года.
      Весной до первого сбора на воде, мы усиленно тренировались на лыжах в «Кавголово». Пока был снег. В Кавголово он обычно в лесу лежал почти до мая, нам в марте его хватало более чем достаточно, снег лежал и почти не таял даже на солнце. Мы находились в Кавголово с зимних сборов, чуть больше 40 дней, не выезжая больше ни куда. Благо город и дом был рядом, сорок минут на электричке, и ты в центре на Финляндском вокзале. Жили в комплексе СКА, тренировались в обычном режиме 3 раза в день. Домой уезжали только после обеда, днём в воскресенье, спортивную одежду поменять или постирать.  Возвращались рано утром в понедельник. Тренировались плотно, каждую дневную тренировку бегали практически марафонскую дистанцию 25-30 км. Утром пробегали по 5- 10 км. , а третья  тренировка ограничивалась обязательными 10-15 км.. Режим тренировок был жестким. За день на лыжах пробегали, в общем 40 - 50 км. Выходных практически не было. Вечером плюсом шел зал штанги, а всё утро выходного дня до обеда (он был один) это игры в баскетбольном турнире. Личное время отошло на второй план. Что-то делали вечером, каждый своё, сказывались нагрузки, к которым мы ещё не привыкли, да и усталость постепенно накапливалась, поэтому вечера не запомнились ни как, ни какими событиями не отметились. Все сорок вечеров проскочили одним сплошным однообразным скучным вечером. Даже поездки в город домой никак не запомнились, в памяти остались только тренировки.
      Как всегда, неожиданно настала весна. И опять в марте мы поехали в Молдавию в знакомые места, на Днестр в город Тирасполь, где уже были на сборах. На этот раз сбор там прошел не заметно и быстро. Как-то весь 21 день прошёл без приключений, в сплошных тренировках на воде. Ни каких специальных тренировок на земле не было, разве что стандартным осталось это бег от гостиницы до гребной базы и обратно, а так все тренировки на воде, да и экскурсий и каких-то развлечений не было. Только главное: подготовка к «Союзу», Каток это сознательно вдалбливал нам в голову. В памяти осталась только тяжесть тренировок, через не могу. Всё-таки первый сбор на воде после зимы, было тяжело. Запомнилась только тихая тупая боль и усталость мышц, особенно ног и спины. Но она в основном ощущалась только вечером, днём было не когда прислушиваться к внутренним ощущениям. Да и ещё, пришедшие из садов и полей запахи фруктовых цветов напомнили о посещении в прошлый сбор цветущих садов Молдавии. А так нас «Каток» просто накатывал на силовую выносливость и на этом фоне, отрабатывали технику и слаже
нность. Просто тупо из тренировки в тренировку ломили на весло на всю катушку, насколько хватало сил. Просто и тупо до полного изнеможения. А потом на обратном пути отрабатывали технику. Когда уже руки дрожали и еле-еле держали весло, когда уже в голове были только мысли скорей бы доплыть до пристани на базе и вывалиться из лодки на неё, сказав себе с облегчением «всё - уже на берегу». Других мыслей не возникало, даже о душе в номере гостиницы. Сказывалась усталость от ещё не забытых лыжных сборов в Кавголово, после которых мы ещё не успели отдохнуть ни одного дня, а сразу укатили на эти сборы. Было ощущение, что сборы не кончились, а просто поменялось место и вид тренировок, с лыж пересели в лодку. А череда тренировок, завтраков, обедов и ужинов слились в одно целое, даже еда в кафе казалась той же на вкус что и в Кавголово, и вечером в быту всё происходило одно и то же, и однообразно. Запомнить практически было не чего. Только какие-то новые возникшие ощущения остались, они были другими, чем раньше. Чувствовались изменения в организме, чувствовалось, что я уже не увалень и не толстый подросток, а вполне уверенный в себе  юноша. Это осознание пришло вдруг, неожиданно и очень меня удивило. Я-то внутренне представлял ещё себя  по-прежнему  подростком-школьником, толстым и неуклюжим.                В один из выходных гуляя вечером почти всей командой по городу, я отстал немного от всех у большого магазина. И вдруг обратил внимание  на отражение в витрине, среди прохожих, стоял молодой человек. Он был высокого роста, поджарый, стройный, крепкий, как говорят косая сажень в плечах, и подняв взгляд на лицо этого молодого человека я вдруг узнал в нём самого себя. От этого отражения в витрине, я оторопел от неожиданности и несоответствия представления о себе и реального вида в отражении витрины. Где я стоял в полный рост среди людей. Я, конечно, смотрелся в зеркала, когда умывался утром, но не замечал, или не обращал внимания на происходившие во мне изменения и не в полный рост. И само отражение то было небольшим, только лицо было видно. А тут вдруг увидел себя со стороны в толпе людей, на улице и во весь рост. И этот вид меня как холодным душем окатил, и открыл глаза на реального самого себя, как я кардинально изменился за почти три года. Что я представлял о себе и реальный вид, это было как день и ночь. Я просто стал не подростком, а взрослым юношей, взрослым и в чём-то привлекательным, по крайней мере, спортивной осанкой точно. Превратился из толстого неуклюжего школьника, каким сам себя представлял, в стройного молодого человека, с хорошей спортивной фигурой.                Тут меня шуткой окликнули ребята, «чего я там застрял, что там мог увидеть в витрине необычного». Совсем опешив от увиденного , я не отозвался и промолчал весь вечер, не обращая внимания на их обычные плоские дежурные шутки и приколы. Неожиданно для самого себя я понял, что стал практически взрослым молодым человеком. Детство кончилось. Половина юности почти за три года пролетела совсем не заметно, одним махом. Я даже толком не мог вспомнить свои дни рождения с 15-лет до 17-летия. Они проскочили не замеченные мной, остались только воспоминания о школе, о тренировках и сборах. Каких-то вех или значимых событий за эти годы не случилось, разве что  окончание школы. Да и то экзамены и выпускной вечер я так толком и не мог вспомнить.
После Тирасполя был Ярославль, Кострома, Калинин, Киев, Москва, Шауляй, опять Москва и в каждом городе были и сборы и соревнования.  Так уж повелось,  все старались провести сборы перед соревнованиями там, где они будут проводиться. Что бы прикататься к дистанции, привыкнуть к ней, к местной погоде и розе ветров. Чтобы не было никаких неожиданностей во время гонок.
      Вспоминается только отдельные моменты и эпизоды из этой походной жизни. В Ярославле мы все удивились реке Волге, которая оказалась в этом месте очень маленькой, раза в три уже Невы. Это было очень удивительно, так как мы все привыкли и слышать и видеть по телевизору, что Волга это огромная широкая река – «Мать Родна». А тут я даже испытал какое-то чувство неудобства за неё, что Волга, о которой я так много слышал и видел, и здесь впервые увидел её, а она оказалась такой небольшой. Чувство было неприятное. Но потом позже я увидел настоящую Волгу, где другого берега без бинокля и не разглядеть.
        В Костроме мы так и не нашли ни масла ни знаменитого Костромского сыра. Там по талонам в большой очереди, на центральной улице, в центральном гастрономе продавали, не больше двух пачек в руки, простой «советский маргарин». Ни сыром, ни маслом в этом городе и не пахло. Такие казусы советского периода были в СССР постоянно. Сапожник был без сапог. Впрочем, были и исключения из правил, но эти исключения, как правило, не касались России и Москвы. Соревнования прошли быстро и без сюрпризов. Зональные соревнования Российской Федерации мы выиграли без особых напряжений.
       В Калинине мы были ровно три дня пока проходили соревнования. И после финала, который мы естественно выиграли, мы были в гостинице и лежали раздетые в кроватях, отдыхая от дневной суеты финала. Расслабились и даже начали дремать. Как вдруг в номер с грохотом влетает Каток. Как говориться одетый и собранный с чемоданами в руках. И с порога орёт на нас в своем стиле, что мы «жопники» ещё не собраны, а электричка в Москву отходит через 15 минут, а следующая будет только «ночная» через несколько часов, и мы опоздаем на поезд в Ленинград. Слава богу, мы были всё таки спортсменами. Мы собрали вещи в сумки за несколько секунд и через полминуты были уже на улице и бежали на вокзал, благо он был не очень далеко от гостиницы, но доехать до него было не на чем, да и днём автобусы ходили редко. Наверно мы так никогда не бегали. Почти километр или около того мы пробежали на одном вздохе минут за десять наверно, и всё таки успели запрыгнуть в электричку в самый последний момент. Шура с Катком запрыгивали уже на ходу, а двери открытыми уже держали мы с Кирюхой. Каток запрыгнул легко, а Шура без выкрутаса не смог. Он закинул сумку в вагон, а сам в последний момент умудрился споткнуться и припасть на колено. Но, слава богу, сумел встать и схватившись  за руку Кирюхи  вскочить в вагон.
     В Шауляе мы были то же не долго, но успели полакомиться и литовской домашней колбасой, свободно продававшейся в магазинах и главное это литовскими сырами. Они то же свободно лежали на полках продуктовых магазинов, их было сортов пять наверно. Главное что три сорта были острыми, такие которые я любил. Правда была особенность, их продавали только местным жителям. Но мы, пользуясь своим видом, и знанием мною польского языка спокойно покупали эти советские деликатесы. В Литве среди своих местных,  как знак шика был в ходу польский язык. А у меня  родственники в Польше жили, и я знал язык, плохонько, но всё таки «пшекал»  довольно уверенно на разговорном  польском. Поэтому по магазинам все ходили за разными местными сувенирами, и вообще по магазинам, только со мной, продавцы всегда принимали меня за своего, местного.
        Все чемпионаты СССР тогда старались проводить в Москве. В Крылатском на новом только построенном гребном канале. Мы жили рядом с каналом в гостинице. В саму Москву мы не выбирались, на неё требовалось слишком много времени тратить. Не до неё было, честно говоря, совсем не до Москвы. Три дня мы обкатывали и канал, и новую лодку. Каток постарался и нам выделили на союз новую (но подержанную более свежую) лодку, которую мы уже месяц как обкатывали на сборах, но были нюансы в настройках. И мы настроили лодку под себя как надо, и она поехала, как мы хотели, просто полетела. И сам союз мы выиграли довольно легко и опять всё не запомнилось ни чем примечательным, кроме того что мы орали на бонне и качали Катка на руках. Вот уж справедливо «тяжело в учении легко в бою». Осознание того что мы уже чемпионы СССР пришло далеко потом. Наверно только уже осенью. Когда появилась публика и новые знакомые. Стало перед кем хвастаться, правда, этого совсем не хотелось делать. Наверно только тот, кто не достигал успехов, думает, что этим можно хвастаться. Нам этого совершенно не хотелось. Это не приз в лотерее, не халява, это тяжелый труд. Мы все как то разом, и сразу поняли, что этим не хвастаются, этим можно только гордиться,  и то не слишком сильно и не слишком громко. Неудобно как то, несмотря на то, что это твоя заслуга. Да!  Это слишком тяжкий труд!