День, когда каждый стал богатым. Глава 11

                -- ЗОНА КОМФОРТА --

       Центр здоровья сиял стерильностью. Белые панели, мягкий свет, ровные лица людей, одетых в одинаковые костюмы лаймового цвета… За внешним порядком привычная пустота: толпы работников, впервые переступившие порог центра и движущиеся, словно пешки по заданному маршруту; роботы, шныряющие по коридорам и сканирующие датчики трудовой активности,подобно надзирателям в тюремных камерах; вездесущие камеры, вращающиеся на триста шестьдесят градусов и считывающие мысли каждого, кто подозрительно не удручён новой работой.

       Хорн одиноко стоял у входа, заискивающе поглядывая по сторонам. Хирург выглядел спокойно, хотя глаза выдавали большое напряжение.

- Готов? — спросил врач, пожимая плечами так, будто всё происходящее было обычным осмотром.

- Как никогда, — ответил Броха, пытаясь сдерживать внутреннюю дрожь: встреча в проулке произвела на него тяжёлое впечатление.

       Приятели молча спустились по лестнице. Привычная чистота тут же куда-то испарилась, а кондиционированный воздух резко стал густым и пыльным.

       Отсек С3 оказался именно таким, как и описывал Хорн: запущенный на вид, но не похороненный окончательно. Панели тускло отсвечивали матовым блеском, а на стенах висели мощные датчики, провода которых тянулись куда-то в пустоту. Здесь было тихо — настолько тихо, что Броха впервые за долгое время мог сосредоточиться на собственных мыслях.

- Внизу нас никто не услышит, — сказал хирург, прикрывая за собой дверь. — По бумагам оборудование давно не работает, поэтому цифровой контроль за местом, где нет людей — попросту не предусмотрен. Система считает отсек выведенным из эксплуатации.

       Броха кивнул. Но в голове всё ещё стоял образ из проулка и слова: «Во вторник в это же время. Не опаздывай». Он глубоко вдохнул, пытаясь выровнять дыхание. То, что происходило в последнее время, становилось всё более странным и необъяснимым. Но одно парень знал наверняка: назад дороги нет.

       Стены из тёмного композита, местами влажные и облупленные, чем-то напомнили холодный проулок. Вдоль одной стояли капсулы стабилизации — массивные, с мутными смотровыми стёклами, как саркофаги, в которых захоронены свободные души прошлого столетия. Возле крайней в нескончаемо-длинном ряду был включен терминал, обрамлённый тусклой полосой света.

- И давно ты сюда ходишь?

- Года три. Раньше думал, что достаточно просто наблюдать, собирать данные. Но потом понял: без действия всё это — статистика. А статистика не вернёт нам желанный образ жизни.

       Броха подошёл ближе. Хорн говорил тихо, словно боялся, что даже мёртвые капсулы могут на него донести.

- У нас мало времени, — продолжал врач. — Но всё же я хочу показать тебе, на что возлагаю большие надежды. Мне удалось раздобыть старые автономные модули. Аналоговые.

- Такие, как были при жизни Мистера Э?

- Возможно, — задумчиво протянул Хорн. — Но я пока не нашёл ничего, что работало бы автономно. Система умеет «гасить» любую попытку активации. Всё, что подключено к сети, — уже под её властью. Поэтому нужно собрать изолированный узел. Машину, которая не знает, что она в будущем.

       Хорн открыл металлический шкафчик. Внутри находились блоки с облупившейся краской, старые платы и пучки разноцветных проводов.

- А вот эта штука, — поднимая небольшой цилиндр с прорезями, радостно продолжал он, — могла работать без внешнего питания. Система сама порождала импульс. Если запустить хотя бы один модуль, то можно создать сеть, в которой не будет главного узла. Без центра, без надзора. Только равные элементы.

       Броха смотрел на потёртый кусок железа, переживая, что в словах приятеля доминирует не инженерия, а вера. Слишком многое звучало как теория, не дающая сто процентных гарантий. Хорн быстро уловил во взгляде напарника сомнение и, чуть наклонившись над цилиндром, уверенно добавил:

- В системе ИИ есть иерархия: центр -> подузлы -> пользователи -> их действия. Всё контролируется сверху. В аналоговой сети, о которой я говорю, нет «главного мозга». Все узлы равны, каждый автономен, но способен взаимодействовать напрямую с другими. Это значит — никакого контроля, никакого надзирателя, никакого «бога из облака».

- Звучит сложно. Но, с другой стороны, когда-то и наша техника была невозможной. Всё зависит от цели… Любые теории становятся реальностью при сильной мотивации.

- Это ты к чему? — теперь уже Хорн пытался уловить смысл сказанного.

- Наши приборы были созданы, чтобы подчинять, а не освобождать. Раньше люди и вообразить себе не могли подобных систем, — грустно подытожил Броха.

- Тогда именно мотивация и вернёт нас к прошлому!

       Броха задумался над словами друга, и по спине пробежали мурашки.

- Думаешь, это возможно? Вернуться к свободе… выбора, мыслей, доступа.

- Возможно всё, что уже когда-то было. Мы просто забыли, как это — выбирать.

       Оба замолчали, погрузившись в свои тревожные мысли. Над головами зашумела вентиляция, ещё больше накаляя отсек металлическим ритмичным воздухом.

- Пока у тебя одна задача — оставаться обычным, — наконец сказал Хорн. — Работай, как все. Не выделяйся. Система ищет тех, кто слишком много думает.

                ***

       На выходе из тренажёрки Броха получил новое СМС-назначение: «Логистический сектор распределения ресурсов. Цель: контроль потоков на транспортных линиях». А следом пояснение: «Работник должен проверять качество поставок и следить, чтобы роботизированные погрузчики не сталкивались». Профессия одного дня, краткий курс.

«Звучит несложно, — подумал Броха, — будет время подумать».

       Дорога до завода заняла меньше часа, но Брохе показалось, что он шёл целую вечность. В памяти всё ещё стоял тот проулок и загадочная незнакомка, которая так легко распрощалась со своей книгой.

       Он не сказал Хорну. Скрывать не планировал… просто к слову не пришлось. А как осозналмасштабпроблемы — испугался, что может разрушить всё: доверие, план и хрупкую возможность действовать.

       Теперь, шагая по стеклянным переходам, Броха без дрожи перебирал в голове каждую деталь той случайной встречи. Сдержанную настороженность незнакомки, её реакцию на дневник, ихобоюдный обмен «читалками».

«Надо было промолчать», — вновь подумал парень.

       Дневник уже перестал быть его проблемой. Теперь в потайном кармане лежала самодельная рамка с художественным романом. Возможно, проблем стало ещё больше, но…только время покажет.

       Броха вошёл в зал сектора, где стены мерцали бледным светом, и занял своё место. Прозрачная консоль, на которой непрерывно двигались цветные потоки, жила собственной жизнью: линии сходились, разделялись, выстраивались в ровные ряды. Схемы поставок, маршруты дронов, формулы расчётов — всё выглядело идеально. В этом и заключалась странная усталость… идеальность давила.

       На линии вместе с Брохой работали ещё двое. Девушка с гладкой стрижкой и такая же девушка, но с длинными волосами. Близнецы. До сегодня Броха ещё ни разу не попадал на пару одинаковых лиц. Семейный подряд в тех же серебристых комбинезонах, что и остальные, синхронно следили за своим участком сети. Девушки переговаривались между собой, не обращая внимания на безмолвных коллег и на гул шныряющих мимо погрузчиков.

- Представляешь, — говорила короткостриженная, — мой коэффициент полезного действия вчера поднялся до девяноста восьми. Система даже предложила бонус — два понедельника без работы. Дополнительный отдых.

- Повезло! — ответила её сестра. — А я мечтаю попасть в «зону доверия», чтобы получить личного компаньона. По телеку говорили, он подстраивается под твои привычки, как настоящий питомец. Будет почти четвероногий друг!

- Да зачем тебе такой друг? Можно жить счастливо и без него!

       Слушать болтовню девушек было интересно. Как Броха не пытался отстраниться, его внимание упрямо цеплялось за их разговор. Но в две тысячи сто шестьдесят шестом «любопытство» не расценивалось как невежество, скорее наоборот — именнобеседующие вызывали такую реакцию. Людям не полагалось знать друг друга дольше одной смены. Система исключала любые связи: дружбу, привычки, доверие. Только близнецы имели право на постоянный контакт — редкая биологическая аномалия, которую ИИ не решился «исправлять». Их называли генетическими парами — единственными, кому позволялось быть неразлучными. Остальным оставалась только тишина и одиночество, тщательно замаскированное под гармонию.

       Броха смотрел на сияющие лица девушек и думал, до чего же их улыбки похожи. Идентичны, словно копии одной программы! Но главное, как всё то, что когда-то называли жизнью, теперь стало «симуляцией счастья», где нет даже намёка на выбор.

       Девушки перекинулись парой фраз и сосредоточились на работе. Броха ещё с минуту прислушивался к их движениям, потом закрыл панель, делая вид, что тоже проверяет показатели. Но на самом деле перед глазами стояли не графики, а тусклая комната с капсулами, запах пыли и вдохновенная речь Хорна: «Машина, которая не знает, что она в будущем».

       Броха улыбнулся. Впервые не опасаясь, что ИИ заметит. Просто улыбнулся, потому что захотел…