1928 г. Синяя птица одарила Каунас счастьем

1. Эмблема на немецком языке театра «Синяя птица».
2. Яков Южный — режиссёр, директор коллектива.
3. Афиша гастролей «Синей птицы» 30 апреля — 3 мая 1928 г. в Каунасе.
4. Программа представлений труппы: «Враги», «Октет», «Гномы», «Смеялся весело зеленый Май», «Вечный вопрос», «Souvenir de Suisse», «Шарманка», «Пасха», «Бить в барабан велел король», «Бурлаки», «Парад оловянных солдатиков», «Стрелочек». 
5. Афиша на литовском языке гастролей «Синей птицы».
6. Афиша на идише гастролей «Синей птицы».
7. Театр играл на сцене Государственного театра (зал на 500 человек).
8. Название газетной статьи на польском языке «Берлинская «Синяя птица» в Каунасе».
9. Постановка «Королевская охота» (1928 г.).

Автор первой статьи о труппе «Синяя птица» в газ. «Эхо» за 21 апреля 1928 г. — Скифъ. К её перепечатке я приступила, когда уже была собрана вся имевшееся в каунасской прессе информация о гастролях театра. Прочтя в статье предложение: «Южный со своей труппой в театре наглядно продемонстрировал»..., — я подумала, что пропустила минимум материалы за 19 и 20 апреля. Найдя эти дни в газ. «Эхо», увидела, что в Государственном театре 19 апреля играют «Разбойников» Фр. Шиллера, а 20-го — идёт опера «Жидовка». Об этой несуразице журналиста, увы, не спросишь.
Я. Д. ЮЖНЫЙ РАССКАЗЫВАЕТ: «Несравненный мастер веселого ремесла, с одинаковым искусством играющий с мячом и зрителями, способный расшевелить и рассмешить самого заклятого меланхолика. Яков Давыдович Южный принимает меня между делом. Через час начинается спектакль, и, заканчивая вечерний туалет, он рассказывает о своих впечатлениях, о своей труппе, о будущем гнезде «Синей птицы». В вашем городе я бывал проездом. Теперь осмотрел его и был поражен театром, где выступаю, отелем, в котором живу, банком, менявшем мне деньги. Совершилась феерическая метаморфоза. Город необычайно быстро шагнул вперед. Интересуетесь нашим житьем? Житье наше передвижное, кочуем из страны в страну. Разруха на родине выбила нас из колеи. Мы — перелетные птицы, себя по птичьему и назвали, летаем по свету, спускаемся, чтобы подкрепить силы. Мы посетили множество стран. Всюду нас встречали ласково и сердечно, и даже нансеновские паспорта не препятствовали официальным учреждениям идти нам навстречу и проявлять свою благожелательность. С 1921 г. взяли в руки стяг искусства и по сей день движемся с ним по разным странам. По изречению древних греков, у искусства нет ни нации, ни родины. У нас безгосударственников-нансенистов одна радость: своими маленькими достижениями находить отклик у народов разных государств, разных вкусов и рас, вызывать всеобщую улыбку на лицах публики или лирическими темами создавать серьезность этих лиц. Каков наш дальнейший путь? Сколько бы мы не летали, нам нужно гнездо, пристанище. В театральном мире Берлина наш театр стал неотделимой необходимой частью. Поэтому наши стремления направлены к Берлину. Для нас перестраивается и расширяется один из берлинских театров. Этим летом работы будут закончены. Час спустя Южный со своей труппой в театре наглядно продемонстрировал, отчего они везде долгожданные гости и почему европейская публика оказывает восторженный прием «Синей птице».
Эхо, 1928, 21 апреля.

Может эта статья была подготовлена ко дню начала гастролей 30 апреля, где она, без сомнения, была бы к месту?
Хорошо, что следующие статьи о «Синей птице» не превращались в  головоломку.

УЛЫБКА ЮЖНОГО: «Это было лет восемь тому назад. Берлин еще изнывал под бременем великого потрясения. На каждом шагу пестрели иностранные военные формы, мундиры победителей, напоминая о бедствии страны. В желании унизить доходили до мелочных излишеств. В парижских газетах за полной подписью корреспондентов, проживавших в Берлине, печатались донесения в роде того, что вот, мол, что вот мол берлинские магазины освещают витрины электричеством, а репарации немцы по бедности, будто бы, платить не хотят. И корреспондентам и слова пикнуть не смели. Насчет еды берлинцам в то время тоже было не важно. Все было страшно дорого, а кой о чем, о масле, например, немцу и мечтать было нечего. Но иностранцам в Берлине только птичьего молока не хватало. Валюта легко добывала и икру, и шампанское, и за доллары в те времена можно было чуть не дом купить. А марки были вроде пыли. Голодали и те, кто их насчитывал миллионами. Женщины громко побалтывали на улицах: иностранцы нас объедают, будь они прокляты. Мужчины сдерживались. Но улыбок и у них для иностранцев припасено не было. Надо сказать правду: винить берлинцев было не за что. В своей собственной столице они оказались тогда гражданами второго сорта. Неудивительно, что русские беженцы попадали в Берлине под общую линию иностранцев. Немцы и на них косо поглядывали, хотя русский рубль, с которым еще не расставались оптимисты, стоил не больше тогдашней марки, и бедности , и позора было у бывших людей из России предостаточно. Но так оно было: немцы русских тогда не любили. И вдруг точно с луны сваливается средних лет молодой человек с веселыми глазами, с заражающей улыбкой, с бодрящими жестами, подлинный Неунывающий Россиянин, — словом Яша Южный —  сваливается с луны и бредит среди бела дня: «Я их, голубчиков, научу. Вот я им русский театр сварганю, и смотрите — в очереди они у меня стоять будут. Полюбят нас черненькими». Поговорил, повертелся туда-сюда, и скоро мы в Берлине увидели маленькое чудо. На третьеразрядной Гольцштрассе, в глубине невзрачного двора, в некогда унылом помещении кинематографа для публики пятого сорта на сцене стоял Яша Южный и «жарил» по-немецки — прости его дух Гете и Шиллера, — а заполнявшие театр немцы гоготали во всю, а в антрактах делились впечатлениями: «Русские — славные ребята! И Юшни...». Заговорила берлинская печать, отозвалась художественная критика, захлопотали директора театров. У «Юшни» стали одолжаться: то постановочкой, то мотивчиком, то подбором красок. Русское «маленькое искусство» не побоялись признать большие сцены. Южный вошел в берлинский обиход. Южный оказался в ряду первых примирителей берлинцев и иностранцами из России. Конечно, это только совпадение, что русские почувствовали полегчение как раз в то время, когда стала парить «Синяя птица». Но кто видел, как немцы — влиятельные немцы» редакторы газет, писатели, художники, профессора — глядели в рот Южному, следя за тем, как он выволакивает оттуда, точно булыжники, немецкие слова, как лица у них расплывались, когда Южный посылал по залу свою улыбку, язвительную и добрую, лукавую и простую, умную и наивную, все в одно время, — кто это наблюдал, тот может допустить «историческую заслугу» улыбки Южного. И кто помнит это  время, кто жил тогда изгоем в печальной русской колонии, тот не забудет милого Якова Давыдовича, его бодрящих шуточек и оживляющих словечек. Добрые пожелания его чудному искусству, «маленькому», но искреннему и талантливому, настоящему искусству, сердечный привет незабываемой теплой улыбке». Н. Радин.
Эхо, 1928, 1 мая.

ГАСТРОЛИ «СИНЕЙ ПТИЦЫ» ЮЖНАГО: «Я. Д. Южный — маг и волшебник. Сидит в театре публика. По обыкновению апатична. Ждет с нетерпением нового спектакля.. Но вот из-за занавеса выглянул Южный, улыбнулся, сказал приветствие и еще пару слов, — и всё в театре заволновалось, захохотало, зааплодировало. Настроение создано. Стало весело и уютно. Еще немного и Южный совсем овладел зрителями. Публика послушна не только его приглашению, но даже жестам. Знак и публика вместе с Южным поет или аплодирует в такт по команде, то она играет с Южным в мяч, брошенный им со сцены. Я. Д. Южный — один из наиболее остроумных и лучших конферансье. С ним может поспорить из русских только  создатель «Летучей мыши» — Балиев. «Синяя птица» Южного за восемь лет своего существования за границей объездила всю Европу. Везде русский талант, русское искусство, остроумие, русская песня и русское настроение вызывают восторг. Южный по своему темпераменту представитель веселого настроения. Он и его «Синяя птица» не унывают. Тяжело в эмиграции, но, что делать, надо жить., бороться, работать и поддерживать хорошие воспоминания прошлого. В программе отчетного спектакля особенно ярко и живо хорошее русское настроение рисуется в талантливо инсценированных песнях: «Стрелочек», «Пасха в уездном городе», «Гномы», «Частушки». Талантливо сделаны музыкальные игрушки: «Музыкальная шкатулка Souvenir de Suisse», «Оловянные солдатики», «Пробки». Стильно, музыкально и с настроение исполнены инсценировки: романса — «Смеялся весело веселый май» с участием нашей старой знакомой по ее довоенным гастролям с театром Фёдора Корша талантливой примадонны  Валентины Аренцвари-Южной и еврейской песни — «Еврейский вопрос». В нежных и изящных тонах, в стиле рококо поставлена музыкальная миниатюра «Враги». Несколько нарушили веселый тон спектакля своей тяжелой реальностью драматические, грустные сцены труда и нужды в России: уличная городская сцена «Шарманка» и сцена на Волге «Бурлаки». Оригинальные типы безработных эмигрантов в «Октете». Все идеи и инсценировки миниатюр и песен принадлежат, как сказано в программе, Я. Д. Южному. Правда, идея многих из номеров, как, например, «Бить в барабан велел король», «Шарманка», «Октет» не нова и была известна в России до Южного, но, надо сказать, что у него все это оригинально обработано, поставлено со вкусом, тонко, мило и одухотворено талантом и темпераментом режиссера и дирижера. Я. Д. Южный со свойственным ему чутьем сумел найти себе сотрудников. Собрал таких интеллигентных и разнообразно способных артистов с приличными характерными голосами, такого музыкального руководителя, как Н. Гогоцкий, и оценить такую талантливую скрипачку в оркестре, как концертмейстер г-жа П. Шустер, надо быть хорошим и опытным организатором. Декорации и костюмы по эскизам лучших, талантливых художников выдержаны, стильны, приятны для глаза. Публика, переполнившая театр, расходилась довольная чудно проведенным в театре вечером. Я уверен, что будет много таких, которые еще раз пойдут на спектакль «Синей птицы», чтобы посмотреть эти милые, остроумные пустячки  и побыть еще пару часов в таком приятном, спокойном, хорошем настроении. 
Эхо, 1928, 3 мая.

НА ПРОЩАНЬЕ «СИНЕЙ ПТИЦЕ»: Сегодня (3 мая) последний спектакль Южного. О Ковенской публике давно создалось впечатление , что ее трудно «раскачать». Почему у ковенской публики такая особенность — об этом научных исследований еще не произведено. Но при нынешнем бурном прогрессе техники мы, вероятно, об этом как-нибудь узнаем. Это правда. Ковенская публика заморожена, но надо ей сделать французский комплимент, она — как шампанское. Стоит взорвать пробку — и начинается игра. Если в первый вечер Южному не сразу удалось «завести» зрителей, то следующие спектакли прошли под дружный хохот там, где нужно было смеяться., и под должное внимание там, где «Синяя птица» создает настроение. В конце концов ковенская публика разошлась в такой же мере, как это случилось во всех многочисленных городах Европы, где побывал Я. Д. Южный. Сегодня последний спектакль: случай провести еще один интересный веселый вечер, посмотреть художественные картинки, послушать музыкальных певцов и талантливых актеров. Этим случаем, вероятно, ковенцы и воспользуются и тепло проводят Южного и его сотрудников.                Н.
Эхо, 1928, 4 МАЯ.

 А последний спектакль ведь был накануне! Чтобы этот ляпсус не заскучал, 4 мая над статьёй была помещена бессмысленная афиша: «Государственный театр, сегодня 3 мая прощальная гастроль труппы «Синяя птица Я. Д. Южного». 
 
Если сильно хотеть, чтобы «Синяя птица» вновь прилетела в Литву, Яков Южный  посодействует, чтобы это желание сбылось (Встреча произошла в 1938 г.).