17. Наполовину мертва...

Ну, или наполовину жива. Вторая моя часть (думаю, лучшая) погибла в многолюдном и шумном доме Игоря. Хотя фантомные боли сильно мучают. Особенно бессонными ночами.

Ведь обычный человек как устроен? Если ему плохо, он пытается избавиться от злостной проблемы. Ну, чтобы её вообще рядом или поблизости не было. И часто удаётся уйти. Физически.

Но почему-то многократно усиливаются моральные муки. Иногда до такой степени, что молча выносить их невозможно.

Но я не сдавалась. И терпела. Кусала губы и гнала бедного Игоря, когда вновь и вновь приходил ко мне в квартиру. Я там живу с тех пор, как сбежала из обители его новой старой семьи.

Это было очень трудно. Практически невыносимо. Потому что моему исстрадавшемуся сердцу очень хотелось хотя бы небрежной ласки. От самого близкого человека. А Игорь мне по-прежнему близок. Хотя очень далек. Вот такой оксиморон...

Ему тоже плохо. Говорит, любит. Говорит, не может без меня. Но от родных детей никуда не деться. А где они, там и их мать. Хотя она ему уже не жена.

Решил, было, оставить их там, в доме за городом. Пусть все живут вместе. А он сюда переедет. За стенку ко мне.

И даже вроде Насте такой прекрасный, на его взгляд, вариант предложил. А она ни в какую...

Ещё бы, у них с Ольгой совершенно противоположные планы. Не стенкой квартиры разделить меня с Игорем, а вечностью. В переносном, конечно, смысле. Я надеюсь...

В конце концов мы так стосковались в разлуке, что попробовали пожить у меня. Вроде и неплохо. Вместе опять. Никто над душой не стоит. Но Игорь не спокоен, все время за телефон хватается. То звонит, то ждёт звонка.

А вчера сорвался прямо из душа. Поехал в больницу. Ольгу скорая увезла с угрозой выкидыша. Я помолилась за неё. Не дай, бог. Вечером будущий дед мне отзвонился. Обошлось. Но полежит ещё под наблюдением врачей.

Сам даже не предложил приехать. А я ждала. Не то чтобы он мне прямо присутствием своим был необходим, а непонятность наших взаимоотношений стала очень тяготить. Уж в один бы конец...

Зато вместо Игоря приехала Настя. Дурацкий разговор завела. Мол, не собиралась портить мне жизнь, так получилось. А на вопрос, отчего Игорю не разрешает в тутошней квартире пожить, без экивоков ответила.

Это её норка, где она собирается зализывать свои раны. Коих ожидает немало. Потому что с Андреем будет расставаться. Она не знает, каким он прежде был, а сейчас стал вялым, инертным, ленивым. Совершенно не хочет ничего делать. Даже и думать ему недосуг. И Настю за собой тянет.

А ей нельзя. У неё внучка на подходе, если бог даст. Правда, сегодня всполошились, но доктор утешил. Сама себе, мол, Ольга придумала тонус. Не было его. Но пусть побудет в клинике. Успокоится.

Честно ответила на мой вопрос, хотела бы она вернуться к Игорю?

Да. Но он не примет. Так и сказал. Да ещё и упрекнул, что хотела его бизнес Андрею передать. И где сейчас тот Андрей?

Сообщила мне, что подумывает дописать свой эпистолярный роман. Раз уж столько всего с ними произошло. Надо запечатлеть. Попросилась приходить на консультации. Я неопределенно кивнула. То ли да, то ли нет.

Надоела мне эта Настя до смерти. И не выгнать, и слушать сил нет. Вот ведь отсюда, с этой моей кухни, где она тогда сидела и сейчас восседает, и начались мои беды...

А она опять про свое талдычит. Про Костика. Который никак не может привыкнуть к новым реалиям. И очень бы хотел вернуться в иностранные пенаты, но вроде дорога закрыта.

Теперь надо делать приглашение его гражданской жене. Та так любит своего русского сожителя, что покоя ему не даёт. По телефону пока. А потом приедет, вживую всех, а не только его, достанет.

Каюсь, на этом моменте я немного позлорадствовала. Ой, весело будет им всем. Прямо кошкин, а не Игорев дом получится...

Туда, она, кстати, не поехала. Здесь ночевала. Понятно,— тишина, покой, одиночество. Такое иногда полезное одиночество, что о нем мечтаешь.

А я утром отправилась в магазин. Захотелось мне купить что-нибудь вкусненького. И это чрезвычайно обрадовало. До сих пор кусок в горло не лез. Может, я к новой жизни возрождаюсь?

Немного забегая вперёд, отмечу, что если бы я этим утром не пошла в магазин, или пошла бы в другой, или парой минут раньше или позже, я навсегда бы потеряла свое счастье. Разминулась бы с ним, и даже не знала об этом...