Дети севера

Дети севера
1
Встреча с отцом
Я всегда прятался под кроватью, она была маленькая, как и я сам.
- К черту демонстрации, мы должны идти, - сказал папа, я ощутил, как он схватил меня за локоть.
Он загородил меня, прикрыв путь к другим взрослым. (Я всегда прятался за занавесками в моем доме, чувствуя себя защищенным). И сейчас рядом со мной был мой папа, а ведь мне было только пять. Я стою и смотрю. Вижу народные выступления, людей с бессмысленными лицами, дорогу, усыпанную гравием, иду впереди всех, как рыцарь, стремящийся к финалу.
Мне всего пять. Почему же так страшно?
Я хочу вернуться домой.
Папа тащил меня за руку, словно представляя, что это в прошлом. Мы идем по дороге, повсюду грубая земля, я тягостно поднимаю ноги в сандалиях. Здесь нет ни осенних листьев, ни любви, ни сладкого меда.
Примут ли меня в этот мир? Бесполезно надеяться!
Радио у одного из военных на площади звучало с помехами, на улице я видел туман и метель, словно нас атаковала зимняя буря…
Мне казалось, что я бегу босиком. Слезы текли, напоминая мне призраки внутреннего эха; капли града падали на нас и били по вершкам застывшего озера.
Это не конечный пьедестал. Я точно знаю. Есть просто путь. Мы движемся вперед навстречу океану и теплому лету. Папа, спасешь ли ты украденное детство?
- Мы уже близки к дому, - говорит лишь он, ресницы на его глазах мокрые от снега, мне не пройти этот путь самому.
Где-то вдалеке я слышу звон колоколов. Они звучат громко, даже мучительно для меня, будто пытаются подражать звукам, раздающимся от толпы людей. Неужели мы стали пленниками дикого лагеря, где жили сироты и попрошайки?
Папа посадил меня к себе на плечи. Я обнимаю его шею.
- Трогаемся, Томас. Однажды и ты обретешь свободу.
Я держал голову папы крепко-крепко, он держал меня за ноги, я постоянно боялся, что перевернусь и упаду вниз, туда – назад! Окажусь совсем один в водовороте тяжелых событий между шумным шоссе и площадью с старой мечетью. Купола так и звенели вдалеке где-то там…
- Что ж, пошли, - сказал папа. Мы тронулись.
На небе светили лучи необъятного солнца, как светофоры во время сумерек, грузовые автомобили поворачивали в разные стороны, направляясь в сторону приземления самолетов. Совсем недалеко от нас находился старенький аэропорт.
Папа держит меня за ноги, я весь мокрый от пота, хватаюсь за его шею. Впереди тянется дорога неисполненных грез и закрытых горизонтов, я чувствую влажные ладони отца.
Мы идем мимо старой мечети, впереди виднеются колокола. Что будет дальше?
Я вижу яркие сигнальные огни.
- Едем на север, - говорит папа.
Внутри меня зрели ярость и сочувствие, отвага и печаль.
Мне надо было двигаться дальше, противостоять злу, и сеять внутри толпы только добро.

2
Похищение
Моя пропажа стала конечным пьедесталом: мне всегда будет больно признать, что никто и никогда не любил меня, как они. Мои мама и папа.
Я закричал: «Пустите! Ай, больно же!»
Кто-то очень сильный и взрослый схватил меня за руку.
- Садись в машину, живо! – сказал он, я буду его называть «Человек, который посмеивается».
Он схватил меня за локоть и за край рубахи. Она была мокрой от моего пота.
- Сколько тебе лет, говори? – спросил. Такой злой и напыщенный.
- Пять.
- Зовут как? Нууу?
- Томас. Скажите, зачем вы меня похищаете?
Он закуривает сигарету, в темной форме, взрослый мужчина, посмеиваясь, словно не понимает мои страхи.
«Сейчас и мне что-то сделает…» - подумал я, слезы из глаз потекли ручьем, как потоп океана.
- Быстро в машину, - строгим голосом приказывает мужчина, ему лет двадцать пять, но выглядит как человек лет сорока. С темно-русыми волосами и большими глазами, нос и скулы выступают вперед. Он небрежно и с силой хватает за шею:
 – Живо, мальчик. Садись в машину! Иначе сделаю больно!
- Не надо, - произношу лишь я. А слезы все текут. Так блестящие и бесцветные. – Не делайте ничего мне…
Боясь его разозлить, мне хотелось нырнуть под машину, или же вообще под кровать, но я был на улице.
- Садись, - приказывает мужчина, закуривая сигарету и снял с себя верхнюю куртку. Было прохладно, как холодной весной, в горах ветер ворошил мои лохматые волосы, руки у меня были в ссадинах. Я, пугаясь, нащупывал дорогу перед собой. Я иду в сандалиях вперед, наступаю по земле, как по гладкой доске, хотя она грубая и неровная.
Злой человек зажигает фонарь и достает ключи, он готов ехать на своем автомобиле.
Я думаю: закричать или нет?
На улице засуха, дождя не предвидится.
Мы едем вперед по темноте, как по бесконечной пустыне, я словно на привязи.
- Руки уберите, прошу… - сказал я, дрожащим голосом. Он пихнул меня за спину и схватил за руку, – Что вы пытаетесь сделать, отвечайте!
Я не знал, который был час. Но машина резко остановилась, тишина как жуть, пришедшая из ниоткуда.
Неловкая пауза, куда мне спрятаться?
Мы едем по дороге, которая крадет мое детство, впереди лишь проклятый путь к взрослой жизни, той бесконечно невыносимой и опасной для меня.
Один, два, три… Роковая ошибка взрослого человека, разоблачить нас с отцом, увезти меня навсегда. Я пытался прийти в себя.
Я сидел тихо и плакал, словно пытался успокоиться.
Мы ехали по одинокой и бесконечной дороге. Недалеко от нас были видны холмы. И вдалеке старенький аэропорт.
Впереди лишь спасение. Да. Подумал я. Меня будут искать. Кошмар… Все ужасно, просто ужасно…
Злой мужчина остановил машину.
- Нечем дышать, - сказал он. – Остановимся.
На небе я увидел лишь луч яркого света. Противоестественного, как это событие.
Было 15 октября 2001 года.


***
Я оказался словно на необитаемом острове, в котором не было ни одного человека.
Разве не интересно встретить бандита? Всегда я спрашивал у отца, когда он читал мне книгу о разбойниках XVII столетия.
Но однажды я и в правду встретил разбойников, я путешествовал по свету, разыскивая сокровища, и добывая золото, рисуя в своем воображении новые и разные миры, словно нависал над пропастью.
Я пропал в начале осени в горах, когда мы с папой пошли в поход, мне было только четыре.
Я не знал, что случилось со мной и ничего не помнил, но мы шли прямо в горы, люди как тучи, смотрели сверху на меня, как на маленького человека, а я боялся отстать от отца.
Меня пугали грязные лица, возвышенности, и масса людей вокруг нас. Я боялся, что потеряюсь в толпе, ведь только отец был моим верным другом, показывавшим мне путь к новым глубинам этого неизученного земного шара, который я исследовал, путешествуя вместе с ним.
Меня никто не хватал и не вырывал из рук папы, я просто отстал от него, как мальчик, который шел в горы и вынужден был справляться с пороками бесчеловечной судьбы. Именно это день стал окончательным барьером на пути к легкой жизни. Я попрощался с родителями, мое детство украли?
Около года меня искали, среди них были и добровольцы, и бедняки, и бродяги. Поиски проходили в лесах, в реках и на дикой природе.
Я выполнял роль храбреца перед самим собой, хотя мне было только пять… Я шел вперед, до победоносного конца. Я спасал волков, диких зверей и прохожих ребятишек, которые встречались на моем пути. Таким был мой год, который причислили к моему исчезновению.
- Мама, папа? Где вы? Услышьте меня, - звал я родителей в тот день, когда бесследно исчез. – Ну где же вы?
С этого и начались мои странствия, долгая дорога к добру, великое избавление от зла, потому что моя истинная миссия должна была выполниться. Мне удалось сделать лучше тех, кто был на грани и причинял боль слабым. Могущество и подвиг побороть тех, кто являлся подлым и беспринципным.

3
Спасение
Я не помнил ни одного дня, после того, как исчез. Но я сделал очень много светлого, то, что не удавалось никому, как будто являлся ангелом хранителем детей и тех слабых, кто страдал вместе со мной и стал пленником неизбежной и жестокой расплаты.
Презрение и чуткость, безразличие и содействие, беднота и роскошь, стали основой того мира, в котором я существовал в роли маленького героя, спасавшего людей, зверей и тех, кто мне попадался.
Я помню, как мчался вперед один, словно сбежал из плена, двигался навстречу летевшей стае темных птиц. Они напомнили мне орлов, хватающих когтями добычу, несгибаемая воля и бесстрашие хищников придавали мне терпенье и храбрость на моем пути.
- Мама, папа! Я скоро буду с вами и увижу вас! – кричал я, мне казалось, что я парил над морями и океанами, было больно и тяжело справляться в одиночку. Еще одна секунда, и я бы провалился в бездну, навсегда бы закрыл глаза, потерявшись в пустоте.
Но нет. Я вернусь домой, смогу побороть стойких, и спасу уязвимых.
Я шел со слезами, мечтая увидеть родителей, но при этом сохранял спокойствие. Пережил ли я в прошлом пытку? Но забудется как страшный сон.
- Пожалуйста, помогите! – услышал я детский голос, точь-в-точь, как мой сам.
Мне хотелось сбежать, спрятаться в убежище, но я вынужден был помочь пострадавшему.
Кто он?
На улице снег и мелкий дождь. Я увидел, как мужчина, хватал маленького мальчика, моего ровесника, за шиворот, и тащил в сторону черного автомобиля. Наверное, он был моим похитителем, и теперь искал новую жертву. Мы словно были в одинокой пустыне.
Малыш, как и я, выглядел изможденным, раненым и беспомощным. Я должен был спасти его, как одинокое дерево.
Он кричал и плакал, меня также бесцеремонно вырывали из рук моего отца. Наверное, с ним сделают что-то ужасное.
Последняя миля. Минута уединения с взрослым человеком. Я представил, как меня сажают в автомобиль, дверь закрывается, мне кажется, что я прожил вечность, и прошел двенадцать, тридцать, сотни километров. Но лишь один шаг, и мы остались наедине с ним… С похитителем. Такой была минута, когда меня вырвали из рук отца.

- Уйдите! Не трогайте! – закричал я и схватил мужчину двумя руками, цепляясь ногтями и зубами в его кожу. Я кусался, пытался бить его палкой, которую поднял с земли.
Этот мир был слишком опасен для меня. Но я нашел в себе силы бороться несмотря ни на что, спасать других детей, которые тоже терялись на севере.
Мой похититель душил меня, хватал за под мышки, не давая уйти. Но я смог. Виски моего врага пульсировали. Моя душа словно нависла в воздухе... Осталось лишь тело, которое потрогают, искромсают, уничтожат.

Больше я ничего не помнил, лишь слово «Спасибо» от малыша, который мчался вперед, он как я и когда-то, дрожал от страха и непредсказуемости, которая стала последней мучительной минутой.
Так и закончился этот роковой час. Я чудом выбрался на свободу.
 «Если посадишь дерево, ты должен позаботиться о нем», - сказал однажды  папа, когда мне было четыре года. Я мечтал спасать беспомощных, детей и диких зверей, и всех тех, кого удалось увидеть в те минуты и часы. Но смогу ли?
Спасет ли доброта  и надежда мир, если моя история написана словно невидимыми чернилами?

***
Меня нашли добровольцы и волонтеры у дороги, которая выходила в город, неподалеку от церкви. Луна освещала полночь, а темнота наступила также незаметно, как явился я сам.
Я хорошо помню, как прятался в шкафу и под кроватью, словно провел там целых пятнадцать лет. Это был мой последний штрих, единственное убежище, укрытие от человека, который глотал ром и полураздетый ходил по хижине каждый день, будучи моим похитителем.
Таким была моя основа, прятаться от взрослых в укромные и защищенные места. Мы  - дети, хорошо умеем это делать.
Я каждый день боялся его разозлить, мне хотелось нырнуть глубоко-глубоко под кровать. Уже все. Все. Почти полночь. Мамочки не было уже давно. Папы тоже. Лишь один я и этот злой ужасный мужчина. Мне уже страшно. А дальше что будет? Таким был каждый день в моей жизни.

Насилие или выкуп, власть или расправа? Я не знал целей моего врага, хотя предполагал, что являюсь призраком одинокого кладбища.
Я не знал, жив я или мертв, но врачи оставили надпись в моей карточке: «анализ на кровь, инфекции,… отрицательно. Сердце бьется»
Но билось ли оно, в самом деле? Или я был неживым мальчиком, который исчез год назад, и меня вдруг нашли внезапно в одинокой деревне рядом с пригородом.
«Мама, папа, узнаете ли вы меня?»
Я слышу, как в полицейском участке стучат по клавишам и печатают документы.
Примут ли меня в этот мир? За окном снежная буря, а меня все обследуют, направляют к врачам, допрашивают, как свидетеля, а я не готов к этому, совсем не готов…
Я лишь хочу к родителям на руки, обнять маму с папой, избавиться от снежной бури и двигаться в сторону урожайного лета, уже не такого, как раньше.
Мама с папой узнают меня. Отец, как тот день, когда мы с ним шли в горы, хватает за ноги, и сажает к себе на плечи. Мне уже пять, не четыре. Но я не боюсь ни волков, ни диких бродяг, ни холмов, ни толпу людей.
Пусть будет, как будет. А я хватаю тем временем папу за шею, он несет меня на руках, и я иду навстречу взрослой жизни.
Школьники проходят мимо нас, впереди колокола звонят громко и даже мучительно для меня, а небольшая церковь, как бетонная стена ограждает вчерашний день и сегодняшний час.
Мне кажется, что меня никто не узнает, словно я стал призраком одинокой ночи, но я нахожу в себе силы играть с детьми, бить мяч на футбольном поле, очень сильно, если это потребуется.
Сесть на свой велосипед, если мне скажут сделать это, поехать вперед, и победить бесконечность!
- Смотрите, пришел Томас! – наконец-таки я слышу голос маленьких детей, кто-то тычет в меня пальцем и рассеивает сомнения других.
Я узнал, стоял тот самый мальчик, которого я спас тогда, словно я выполнил перед ним роль взрослого человека. Малыш бегал вокруг меня, словно огибал невидимое кольцо, и рисовал на песке лишь одну надпись: «Спасибо».
Я запомню эти слова отныне.
Позже я узнал, что этого мальчика зовут Мартин.
Я стою и смотрю. Вижу народные выступления, людей с веселыми лицами, дорогу, усыпанную гравием, иду впереди всех, как защитник маленьких детей, явившийся из ниоткуда. Я больше не буду призраком, и меня примут в этот мир.
Здесь больше нет ни похитителя, ни попрошаек, ни черных машин. Папа сажает меня на плечи. Я обнимаю его шею.
- Трогаемся, Томас. Теперь ты обрел свободу. – говорит он.
Я держал голову папы крепко-крепко, он сжимает мои маленькие сандалии. Купола так и звенят вдалеке где-то там…
Мы идем. А мама машет нам рукой. Я чувствую ее великодушие, обнимая шею и плечи отца, меня все принимают. Мы все улыбаемся. Я чувствую материнское тепло, вижу ее голубые глаза, как разноцветное яркое облако.
Мама ждала меня вечность, поэтому я вернулся живым. И я знал почему.
Потому что в этом мире всегда побеждает только материнская неистребимая любовь.