Сонет 61. Твоя ли воля веки открывает

Твоя ли воля веки открывает
Уставших глаз навстречу тьме ночной?
Твое ль желанье сон мой нарушает,
В игре теней я вижу ль образ твой?

Иль то твой дух так далеко от дома
Узнать приходит про мои дела, 
Следит за мной с вниманием нескромным,
Его твоя ли ревность привела?

О нет, твоя любовь не так сильна,
Одной моей любви к тебе стремленье,
Моя любовь меня лишает сна,
Играя в стража каждого мгновенья.

И за тобою я слежу тайком,
С кем рядом ты, когда я далеко.

ИЗ СОВРЕМЕННЫХ ПЕРЕВОДОВ (Дм. Хлебников)

Твоей ли волей образ открывает
Ресницы, плотно сжатые, для тьмы?
Твоей ли страстью сон мой разрушает
Теней насмешка на твои черты?

Иль то твой дух и твой посланец дольний
Мои пришедший подглядеть дела,
Стыдя за праздность, обличая в корне,
Твоя ли ревность к слежке привела?

О нет, любовь твоя не так сильна,
И то любовь моя не прячет взора,
Моя любовь без отдыха и сна,
Играет в стража твоего раздора.

Что ты проснулся, видеть мне легко,
К другим так близко, ведь я далеко.
К другими близко, вижу, мне легко,
Проснёшься ты, когда я далеко.

Запись:  https://disk.yandex.ru/d/-cnyhXzFnaA1GA

Это — ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ перевод, хотя по сути он более точен и более близок к  оригиналу, чем иные лингвистические переводы. Образность — вот основной его признак.  Этим настоящая поэзия отличается от прозы, в то время как во многих переводах  можно увидеть рифмованный пересказ авторского текста. Добавляются некоторые художественных детали, но это мало что меняет.
Английская строка сонета намного ИНФОРМАТИВНЕЕ русской, поэтому переводчики часто используют свои эквиваленты сказанного или просто пропускают часть текста. Все это обедняет содержание стиха, лишает его авторских красок и эмоций.

В качестве ОБРАЗЦА художественного перевода можно привести Оду Горация к Помпею Вару в переводе А. С. Пушкина. Поэт не стал подыскивать ритмического аналога к алкеевой строфе Горация, как это делали потом другие переводчики — А. А. Фет, Г. Ф. Церетели, Б. Л. Пастернак.
Он переложил оду любимым своим четырехстопным ямбом — гораздо более коротким и не претендующим на стилизацию размером. Кроме того, Пушкин не следует оригиналу дословно, но меняет те моменты, в которых хочет отразить свои личные переживания. И мы видим результат. Приведенный отрывок притягивает внимание читателей силой выраженных там чувств, мастерством художника, с которым подобраны красочные эпитеты, точные рифмы, сочетания нейтральной и архаичной лексики. Так достигается высокий стиль стиха и его эмоциональная выразительность.

Ты помнишь час ужасный битвы,
Когда я, трепетный квирит,
Бежал, нечестно брося щит,
Творя обеты и молитвы?
Как я боялся! как бежал!
Но Эрмий сам незапной тучей
Меня покрыл и вдаль умчал
И спас от смерти неминучей.

Такой перевод можно назвать художественным, хотя и нет такого термина у переводчиков. (Материал статьи http://proza.ru/2025/09/19/2064)

Сравним с ДРУГИМИ переводами:

С тобой я пережил Филиппы, при тебе
Бежал, бесславно щит свой покидая в страхе…
А.А. Фет

Ты был со мною в день замешательства,
Когда я бросил щит под Филиппами...
Б. Пастернак

Ты видел тот бой при Филлиппах, ты помнишь мой ужас,
Тогда я бежал,и в безумии бросил свой щит...
Д. Волжский

Да, более точно, исторично и даже эмоционально, но кто сравнится с Пушкиным? Яркость эмоций мы видим только у него, так возникает сопереживание читателя и автора. Из современной статьи о поэтике переводов Шекспира: "Долг поэта состоит в том, чтобы создавать эстетически убедительные репрезентации пережитых чувств и осознанных мыслей».


Оригинал

Is it thy will, thy image should keep open
My heavy eyelids to the weary night?
Dost thou desire my slumbers should be broken,
While shadows like to thee do mock my sight?
Is it thy spirit that thou send'st from thee
So far from home into my deeds to pry,
To find out shames and idle hours in me,
The scope and tenure of thy jealousy?
O no, thy love though much, is not so great,
It is my love that keeps mine eye awake,
Mine own true love that doth my rest defeat,
To play the watchman ever for thy sake.
For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere,
From me far off, with others all too near.

Перевод С. Я. Маршака

Твоя ль вина, что милый образ твой
Не позволяет мне сомкнуть ресницы
И, стоя у меня над головой,
Тяжелым векам не дает закрыться?

Твоя ль душа приходит в тишине
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?

О нет, любовь твоя не так сильна,
Чтоб к моему являться изголовью,
Моя, моя любовь не знает сна.
На страже мы стоим с моей любовью.

Я не могу забыться сном, пока
Ты — от меня вдали — к другим близка.