Между пеплом и обещаниями новый виток в Ближневост

Когда пыль от разрушенных домов ещё не осела, а чертежи будущего уже лежат на столах дипломатов — такова неотвратимая реальность сегодняшнего Ближнего Востока. После двух лет открытой войны, обрушившейся на Gaza Strip и оставившей тысячи тел под обломками, наступил непростительный момент тишины: перемирие, которое может оказаться всего лишь паузой перед очередным взрывом.

Разрушение — не просто фон

«Когда будет конец?» — спрашивали жители, глядя на улицы с выгоревшими автомобилями и выступающими арматурами подъездов. Израильские ударные группы утверждали, что добились «значительных успехов» против Hamas, разрушив тоннели и командные пункты.
Al Jazeera
+3
Reuters
+3
Middle East Eye
+3

В Газе же говорили иначе: «47 нарушений режима прекращения огня — 38 палестинцев убиты».
The Guardian

Разрушенные школы, больницы, дома. Без воды. Без нормального доступа к помощи. И каждый кадр фото-репортажа не просто фиксирует фотоархив бедствия — это крик тех, кто остался после ударов.

Перемирие под давлением

10 октября 2025-го было объявлено о прекращении огня, с участием посредников и громких обещаний. Но:

Уже через несколько дней Израиль заявил об атаке, в которой погибли двое солдат, и сам нанёс серию ударов по Газе.
Reuters
+2
Al Jazeera
+2

Израиль приостановил поставки гуманитарной помощи через критический пункт пропуска Rafah Crossing, мотивируя это несоблюдением обязательств со стороны ХАМАСа.
AP News
+1

ХАМАС отрицает участие в атаках, Израиль настаивает — и оба говорят о нарушениях. Доверия — почти ноль.

Перемирие превращается в зыбкую линию: одна ошибка — и она рушится.

Политика и геополитика: за кадром

Не только ракеты-снаряды решают исход. Как отмечают аналитики, то, что происходит сейчас — не просто очередная битва между Израилем и ХАМАСом, а сдвиг в региональной архитектуре.
The Guardian

Предложение США и бывшего президента Donald Trump о «новом Ближнем Востоке» сопровождается активной ролью Египта, Катара, Турции. И — как ни странно — через крупные деньги и инвестиции: бизнес и политика связаны как никогда.
The Guardian

Тем временем, теневые фигуры вроде Ирана всё ещё пытают тянуть ниточки: они готовы снова вооружить своих прокси, ждать удобного момента.
The Scottish Sun

Всё это — не просто драмы одного конфликта. Это перезапуск системы, где старые правила не работают, новые ещё не выстроены.

Люди — между надеждой и отчаянием

Когда гуманитарные конвои обещают 600 грузовиков помощи в день, но на деле всё замерло — люди уже не верят.
The Guardian
+1

Когда семьи заложников ожидают возвращения, но некоторые тела всё ещё под обломками — надежда становится тяжёлой.
The Guardian

Когда говорят о «восстановлении» Газы, но до сих пор не ясно, кем она будет управляться, кто будет её защищать, кто будет отвечать за разрушенное жильё и жизни — это не восстановление, а шахматная партия с людьми в роли пешек.

Что дальше?

Если режим прекращения огня окончательно сломается — мы увидим возвращение полномасштабного конфликта, только на других условиях.

Если вместо войны будет «холодная оккупация», разрушения и блокада — то Газе придётся жить в руинах, без настоящего мира.

Если региональные акторы выйдут на первый план (Египет, Турция, Катар…), возможно появление нового «режима совместимости» — но он потребует компромиссов, и не все стороны на это согласны.

И главное: пока не будет политического решения, пока не будет восстановления справедливости — и тот, кто сегодня «одерживает победу», может стать завтра заложником собственной визии.

Заключение

Вся эта история — не просто о ракетах и взрывах. Это о том, как после войны не обязательно начинается мир. Может начаться перемирие-ловушка, может начаться реконструкция, но без смысла. Может начаться новый виток геополитики, в котором люди окажутся статистикой.
Газа стоит на перекрестке: между руинами и чёртежами, между международными обещаниями и тем, что реально будет построено. Израиль стоит на перекрестке: между необходимостью безопасности и международной легитимностью.
И весь регион — на перекрестке: между старым порядком, который рухнул, и новым, который ещё не определён.
Если мир — это не просто отсутствие войны, а справедливость, восстановление, возможность жить — то сегодня мы видим только пепел и чертежи.