АКТ 1. Сцена 19. Зимнее солнцестояние

1 Пришла зима, укутав кроны
Белым инеем – подобием короны.
Совсем уж подросли Элайн с Эженом,
И детский страх им боле был не ведом.

3 Михаил любил за ними наблюдать,
Изредка на путь их наставлять.
Двойняшек связь все множилась, росла,
И были также – для друг друга зеркала.

5 Элайн любила в город убегать,
А за собой Эжена потянула покидать
Дом, приютивший их когда-то, как родных.
Теперь подобие поместий родовых.

7 Они средь улочек шагали,
Небесный мир так вместе изучали.
Гавриилу было тяжко отпускать,
Но дал право дочке выбирать.

9 Единственное, что надежду оставляло, –
В камине пламя жаром воспылало
Всякий раз, когда отец с дочуркой
Проводили вечера. Как вьюрка

11 Она любила петь. Мелодия лилась
Из голоса ее, как нега растеклась.
Лишь ее сила подчиненья омрачала
Жизнь. Ангел чаще все ж молчала.

13 Эжен стал ее голосом, извне
Когда они бывали. Наравне
По силе стал с сестрой он, стал смелей,
Подобие он ножен для мечей.

15 Прекрасной девой выросла Элайн,
Так высока, стройна, как лань.
Волос волнистых густота
Тянулась ниже живота.

17 Изящны руки, чудесен стан –
Завидовал ей сам Левиафан (1).
Эжен не уступал ей в красоте:
В моложавости был весь его удел.

19 Он был так гибок внешне и умом,
Что маневрировал любым крылом.
Все девы в городе Эженом любовались,
Да ласково с ним иногда игрались:

21 Шутили, наплели ему венков.
Не сможет он сносить их за весь век христов.
Шептались ангелы с чинами,
Но за спиной, а так молчали.

23 «Крыло одно бело, как снег,
В нем ангельская стать и оберег.
Другое черно, совсем, как ночь.
Гнать супостатов надо прочь!», –

25 Сказала так одна зевака,
А ей другая лает, как собака:
«Погубит ангельский народ
Сей демонический приплод!

27 Где ж это видано, чтоб ангелы рождались,
Как люди грешно размножались!
Мы братья, сестры все, но не по крови,
И любим чище, чем аж суть любови!».

29 «Бывали прежде двое близнецов:
Два брата – путешественники снов», –
Пресекла старушка-ангел слух,
И сразу гомон горожан пожух.

31 «Сестра, о нас так много говорят,
Что недопониманье породят.
Одни от нас в восторге, любы им,
Другим – мы роком страшным лишь грозим», –

33 Сказал Эжен Элайн и тут же смолк,
Увидел пред собой он белый полк.
В его составе были ангелы, чья сила
Была близка к хранителям. Следила

35 Элайн за брата взглядом и произнесла:
«Ты тоже можешь выбрать путь жреца:
Лечить, давать надежду, заживлять
Все раны. Даже те, что будут обжигать».

37 Эжен несмело повернулся и сказал:
«Я этих слов так долго избегал...
Калечишь ты, я там лечу.
Где ты убьешь, я там спасу».

39 «Я отнимаю жизнь, ты ее даришь...
С судьбою никогда не сладишь.
Я не готова быть в крови,
Коль знаешь что-то лучше, назови», –

41 В сердцах то дева изрекла,
Не знала: брат счел, словно подвела.
«Никто служить не может сразу двум.
Господь один, второй – лишь плут.

43 Ты выбирай, сестра, маммона или бог (2)?
Ответ твой будет не лишен острот.
Но, прежде, чем ты скажешь, я заявлю,
Что давно уступку, милость от тебя ведь жду.

45 Элайн всегда умнее, она всегда сильнее
И, как назло как будто, в поэме ключевее.
Отдай мне мое место, а силу забирай.
Жить стану без простеста совсем же невзначай».

47 Элайн щеки коснулась брата ледяной,
Затем она очнулась в ловушке гробовой.
Бывает те, кто ближе всех,
Совершают к нам же грех (3).



сноски:

1. Левиафан («скрученный, свитый»; совр. значение — «кит») — библейский огнедышащий и многоголовый морской змей, созданный Богом среди прочих морских чудовищ. Левиафан присутствует в угаритском эпосе — «Цикле Баала» под именем семиголового морского змея Лота;на, выступающего как враг бога бури Баала и богини войны Анат, которая и побеждает Лотана. Различные религии по-разному рассматривают Левиафана. Иудейская толковательная литература говорит, что праведники будут пировать мясом побеждённого Левиафана после прихода Машиаха и использовать его кожу. Более поздняя интерпретация книги Зоар говорит об пире, как о метафоре «просветления». Христианскими богословами Левиафан был отожествлён с демоном зависти. Более поздние христианские интерпретации отождествляют Левиафана с крокодилом. Возможно, образ Левиафана нашёл отражение в новозаветном Звере, вышедшем из моря. Гностики офиты рассматривали Левиафана, как существо, которое опоясывает вселенную и возвращает души грешников обратно на землю. Левиафан также присутствует в мандеизме и манихействе в качестве демона.
Образ Левиафана нашёл массовое отражение в культуре: в честь него был назван древний кашалот — Мелвиллов левиафан; его именем названа книга английского философа Томаса Гоббса «Левиафан». Морское чудовище также упоминается в поэме Джона Мильтона «Потерянный рай».

2. Мамона (маммона) — слово, используемое в Евангелиях (личностно — Мф. 6:24, Лк. 16:13, безлично — Лк. 16:9, Лк. 16:11) и в раввинистической литературе (Мишна Авот 2,12) в значении «имение, богатство, блага земные». В Новом Завете «мамона» служит олицетворением богатства, от служения которому предостерегаются верующие: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24, Лук. 16:13). Также демон, олицетворяющий богатство, алчность и стяжательство.
В современном языке «не можете служить Богу и маммоне» используется в смысле «нельзя делать несовместимые вещи», «служить Мамоне» — заботиться лишь о собственном благополучии.

3. 47-33=?