Глава 1

В открытые окна
Убитых минувших страстей
Влетает огонь
Беспощадных тревожных вестей,
Где все по местам
И куда не приходит рассвет…
И видно лишь то,
Чего здесь больше нет.
На отмели проще,
Но сердце так хочет волны.
Исчезни, но будь неизменным
Глотком тишины.
В тот час, когда нету надежды
Расслышать ответ.
А видно лишь то,
Чего здесь больше нет.
Здесь все по местам,
Аксиома проста -
Ты веришь в любовь,
Но за ней пустота.
И никто не подскажет тебе
На каком перекрестке сойти.
Лишь ветер в лицо,
Искаженная суть...
Настало мгновение
Все это стряхнуть.
И лететь мимо тех,
Кто так хочет оставить
Тебя взаперти...
Тебя взаперти

Магелланово облако



1.

Мягкий теплый свет, какого-то нежного, персикового оттенка, лился сверху. Стены помещения были выдержаны в тех же тонах. Цвет мебели был выбран в аналогичной цветовой гамме. Но, естественно, на несколько оттенков темнее.

Вообще, интерьер кают-компании не вполне соответствовал расхожим представлениям о быте и обстановке служебных мест обитания суровых моряков. Однако, у психологов, которые, по словам Дианы Рязанцевой, принимали активное участие в подборе всех визуальных элементов дизайнерских решений этого места, было совсем другое мнение о том, что необходимо для обеспечения надлежащего  состояния морских волков.

В смысле, глубоко морских персонажей. Или даже морских глубоководных, если учитывать специфику их корабля. Тоже вариант. Пускай со здравым смыслом и благозвучием вовсе не дружит.

Впрочем, тут проблема куда как любопытнее. Поскольку имеет она сразу два занятных изменения. Историческое и филологическое.

Как вообще лесные, степные и тундровые звери умудрились стать семиотической основой для словесного обозначения лиц, чья жизнь связана вовсе не с поверхностью сухопутной тверди земной, а совсем даже, наоборот, с морями и океанами, это вопрос большой и весьма интересный. А ответ неоднозначный. И, если честно, кто именно ввел такое сравнение в обиход, откровенно говоря,  тоже никто достоверно не знает.

В общем, остаётся признать, что это одна из традиций. Возможно, не самая логичная и обоснованная. Но именно это понятие – морской волк - присутствует в жизни людей. Профессионалов и не только.

Шел очередной день плавания. Вернее, той его части, которая совпала с появлением на борту...

Кстати, как лучше назвать этих внезапных пассажиров?

«Группа лиц, эвакуированных с морского побережья штата Мэн».  Примерно такую запись внес капитан в бортовой журнал субмарины, трое суток тому назад.

Субмарина... Кажется, именно это слово используют, как родовое понятие. Нейтральное и лишённое конкретики. Применительно к единичному экземпляру плавательного средства, имеющемуся в наличии, здесь и сейчас.

Официальная категория этого корабля - подводный крейсер первого ранга. Официальное название - «Адмирал Руднев». В просторечии, между своими, фигурируют разные версии наименования. Как-то, «Руднев», «Руди» или просто «Рудя».

Так говорят моряки между собою. Они в своем праве. У них с пресловутой матчастью подплава* свои, особые, можно сказать, душевные отношения. Сухопутным не понять.
 
Размеры корабля... Ох, немалые. Каковые непросто оценить тому, кто видел его снаружи всего один раз в своей жизни. Да и то, ночью, до погружения на необходимую субмарине рабочую глубину. А изнутри множество коридоров так и остались не обхоженными и не обследованными, в силу каких-то местных правил.

Стилистику и общий смысл этих правил, можно представить в виде своеобразного монолога условного представителя командного состава подводного крейсера. Дескать, туда нельзя! Сюда нельзя! И вообще, возвращайтесь в отведенные Вам помещения! Так уж и быть, разъясняя Вам что можно делать на борту, а что нельзя, мы проявим некоторую вежливость. Произнесем универсальное волшебное слово. Пожалуйста!

Наверняка, все эти запреты и ограничения были основаны на опасениях кораблестроителей, начальников и всего экипажа, будто две девчонки-непоседы способны привести в негодность сложную механику этой подводной махины. Исходя из предположения, что этим несовершеннолетним персонам до сего дня не приходилось сталкиваться с техническими чудесами и разного рода секретами!

Впрочем, с такими и вправду, не приходилось. Даже Диана Рязанцева  не могла похвастаться тем, что ей когда-либо случалось оказываться, по долгу службы, на борту такого корабля. Что уж говорить об остальных пассажирах!

Дело было вечером. Впрочем, визуально удостовериться относительно настоящего времени суток, было в принципе невозможно. Мало того, что путешествие происходило в глубинах пучины морской. Следовало учесть ещё один неоспоримый факт. Состоящий в том, что субмарины большинства современных конструкций, особенно боевые, а не исследовательские, вовсе не предполагают ослабления корпуса какими бы то ни было иллюминаторами.

Примерно так объяснял ситуацию местный гид, устроивший пассажирам - отдельно взрослым, отдельно девочкам - экскурсию по доступной для гостей части внутренних помещений. С этим занятным персонажем, гордо носившим немецкие имя и фамилию, пассажиры познакомились как раз во время своей эвакуации, ещё до того, как взошли на борт. Звали его Дитрих. Фамилию его так никто толком и не запомнил. Важно было другое. Взаимная симпатия между беглецами и этим конкретным офицером.

Это всегда важно. Особенно в подобной ситуации, когда двум девочкам и сопровождающим их женщинам пришлось сломя голову улепетывать из-под пуль испанских мафиози.

Насчет знакомства, все обстояло просто. Вышло так, что именно этот офицер, в дополнение к своим основным служебным обязанностям, по совместительству, командовал тем самым специальным подразделением морской пехоты, которое было сформировано, из числа членов команды подводного крейсера, для эвакуации Дианы Рязанцевой и сопровождающих ее лиц. То бишь, ее личной ученицы, Алины Росинкиной, весьма одаренной русской ведьмы, имеющей явную склонность к целительству. А также миссис Эллоны Мэйбл и ее воспитанницы, Лизы Лир.

Что касается крайней персоны. Вот прямо сейчас Лиза рассеянно скользила взглядом по предметам обстановки. Девочке показалось, что ее сумбурные воспоминания и размышления оказались чуточку в стороне от общего контекста ситуации. В том смысле, что они не вполне соответствовали месту и времени, где находилась вся их милая компания – здесь и сейчас. Поэтому она вернула, наконец, внимание своим коллегам по этой самой пассажирской категории обитателей подводного корабля. Которые, согласно распоряжению капитана, получили во временное эксклюзивное пользование кают-компанию - в дополнение к тем небольшим гостевым каютам, где они проводили ночи. В одну из этих кают поместили девочек, в другую - саму Диану Рязанцеву и миссис Эллону Мэйбл, установив в каждом таком помещении по дополнительной раскладной кровати.

Причина такого распределения пассажиров по местам проживания была проста и определялась мнением местного медицинского светила. Судовой врач, устроивший каждому из гостей, по прибытии на борт, подобие беглого медосмотра, сопряженного с беседой о самочувствии и прочем, категорически рекомендовал детям находиться вместе. И, временно, вместо прогулок, большую часть суток, помимо сна, проводить в самом просторном помещении. Во избежание клаустрофобии и прочих психологических неприятностей.

Диана, конечно же, пыталась возражать, не желая вносить столь серьезных перемен в обыденные обстоятельства нелегкой жизни офицеров подплава. Но две ключевые персоны, взявшие на себя ответственность за пребывание беглецов на подводном корабле, капитан и морской доктор, настояли на том, чтобы все происходило в точности согласно их сценарию. Дескать, подразумеваемые офицеры готовы потерпеть несколько дней без кают-компании, за-ради минимального удобства Специального комиссара Его Императорского Величества Дианы Афанасьевны Рязанцевой и всех ее подопечных.  Именно так все и прозвучало из уст медика. Разумеется, интересы девочек были главным аргументом. Ну и морское гостеприимство тоже. Куда же без него.

В общем, в этот день и в этот час кают-компания была в полном их распоряжении. Как и в любое другое время суток. Ну, почти.

К вопросу о времени. С этим как раз была полная определенность, вполне себе наглядная. На стене висело трое часов – электронных, но со стрелками. И время они показывали разное. А ниже, под каждым циферблатом, висело ещё по одному прибору, непосредственно связанному с упомянутым устройством, предназначенным для измерения времени. Каждый из этих агрегатов представлял собой коробочку с текстовой информацией, всего на две позиции. Внутри находились две таблички со словами «пополудни» и «пополуночи», которые менялись дважды в сутки, когда большая, малая и секундная стрелки совпадали с верхней позицией на циферблате основного прибора. Правая пара измерителей указывала время по Москве, о чем свидетельствовала подпись под ними. Пара других устройств висела на стене кают-компании чуть левее,  в центре композиции, посвященной дизайнерами интерьера  иллюстративным аспектам временных координат и привязки их друг к другу. Взгляду пассажира она демонстрировала время по Гринвичу. И, наконец, крайняя левая пара приспособлений показывала время в текущем часовом поясе. Местное время вод, в которых находился подводный корабль. Очень удобно, когда оперируешь в просторах Мирового океана, не выходя неделями на поверхность - чтобы сохранить свое инкогнито для тех, кто предпочитает обычное плавание, без погружений.

Тайна она и есть тайна. Но не всякое знание, формально сокрытое, суть тайна и, разумеется, не для всех. Однако, информация о темпоральной протяженности континуума в глубинах вод, для некоторых имеет особое значение. К примеру, для моряка, служащего на таком специфическом корабле, быть в курсе,  который теперь час, очень важно. 

Лиза внезапно представила забавную картину. Капитан отдает команду всплыть на перископную глубину, выставляет из глубины вод свое зрительное устройство и начинает оглядывать горизонт, в поисках ближайшего надводного корабля. Чисто, чтобы посмотреть, не блеснет ли у кого из тех, кто на палубе, хронометр с точным временем.

Или вот ещё вариант. Всплывает этот самый подводный крейсер, прямо возле обнаруженного на поверхности лайнера или сухогруза. И вахтенный офицер, на чистом английском языке интересуется у своего надводного коллеги: «What Time is it now?»

Кажется, Алина прочитала эти фантазии своей американской подруги. И позволила себе нечто вроде улыбки. Сопровождая мимический жест очередным касанием изнутри. Ласковым и нежным.

 Эта странная девочка, чем-то похожая на саму Лизу...

Кем она стала для беглянки?

Сейчас уже Лиза смирилась -  вынуждена была смириться! - с фактом внезапного перемещения в направлении страны, где она провела свою прошлую жизнь. Девочка не имела ни малейшего понятия о том, что сейчас происходит там в действительности. Ведь прошло уже целых двенадцать с лишним лет линейного времени, после финала ее предыдущего воплощения. Ну, если верить собственным ее воспоминаниям, не так давно активированным с подачи Флоранс.

А можно ли им верить, вот в чем вопрос. Имеет смысл обдумать эту специфическую вводную.  А также все, что связано с нею. И не только это.

Всегда трудно контролировать личный поток сознания. Особенно, когда его направление уходит в сторону, во времена и обстоятельства иного плана. Не сказать, чтобы вполне уместные, но что уж там...

Так вот, что касается самой Лизы Лир. Как персоны, взятой в виде объекта личного своего исследования, по методу рефлексии. Пытающейся обобщить ситуацию и проанализировать суть происходящего вокруг.

Твоя роль в этой истории...

Лично ты могла бы сама себя охарактеризовать более чем неоднозначно. Как существо человеческого вида и женского пола, вполне себе несовершеннолетнее – если объективно. Это один сущностный слой твоей личности, видимый невооружённым глазом. То есть, всеми подряд и каждым, кто на тебя посмотрит.

Есть и второй слой понимания твоей сути, на котором ты выглядишь как ментат. Сущность, имеющая отношение к миру Волшебства. В точности как твоя русская подруга. Вот только...

Совсем недавно Алина сказала что, по ее компетентному мнению, ты совершенно  не вписываешься ни в одну классификацию «чудесатых личностей». Примерно так можно воспроизвести фразу, которая прозвучала в вашем диалоге на некоем подобии смеси английского и русского языка. Алина тогда смутилась и заметила, что никак не может понять источник твоей силы. Однако с пониманием – и даже осознанием! - твоих собственных глюков, бзиков и возможностей у тебя тоже не все гладко. Ты никогда не можешь сказать, какова твоя сила в конкретный момент и как она проявится через пять минут. Впрочем, лично тебе этих самых магических ресурсов, природа которых так и не потрудилась себя объяснить, вполне хватает для решения разных вопросов, насущных и значимых.

Кто тебя может видеть в этом особом проявлении... В принципе, любой ментат. У той же Дианы, к примеру, о тебе, наверняка, сложилось мнение, согласно которому ты, вне всякого сомнения, имеешь прямое отношение к Волшебным существам.

С другой стороны, вроде бы она пока что не выясняла у твоей русской подруги, какими именно занятными каверзами колдовского покроя вы с нею развлекались.

Интересно, что именно удержало её от желания устроить своей подопечной допрос, да с пристрастием. Может быть, соображения тактичности. А может быть и робкая надежда на то, что ей эту самую  информацию сообщат вполне официально.

Кстати, с этим торопиться не следует. Ты четко это дала понять Алине. И не только ей.

Миссис Эллона Мэйбл тоже умеет считывать некоторые твои специфические проявления. Хотя назвать ее ментатом вряд ли получится. С нею все куда как сложнее. Хотя бы потому, что она едина в двух лицах. Одно из которых весьма темное по своей природе. И специализируется на вопросах волшебства и прочего странного.

Нет, речь не идёт о банальной шизофрении. Или о чем-то в стиле  литературных Доктора Джекила и мистера Хайда. Занятный случай, когда, в силу стечения мистических обстоятельств, одно тело, помимо исходной владелицы, занимает подселенная в ту же телесную оболочку темная личность. Весьма знакомая именно тебе, как раз по прежнему твоему воплощению. Воспоминания о котором - сама их возможность, в принципе! – характеризуют глубинную твою ипостась. О которой тебе как раз напомнила Флоранс - та самая темная личность, обитающая в теле миссис Эллоны Мэйбл, твоего опекуна.

Не просто напомнила. Устроила тебе своего рода вечер воспоминаний. Которые заставили принять сообщение со стороны такого занятного информатора как своего рода верительные грамоты. Хотя с доверием у вас всю дорогу были некоторые проблемы, если учесть склонность темной сущности к манипуляциям разного рода.

Впрочем, хотя с тех пор прошло не так уж много времени – чисто календарного – зато событий произошло... Много и разных. Участвуя в которых, темная личность доказала свою преданность интересам всей вашей забавной компании и тебе лично.

Это, безусловно, радовало. Хотя, вопросы оставались. Но куда же без них...

Флоранс приняла тот факт, что ее не бросили. Не отвергли. Более того, отыскали в новом воплощении. А это  само по себе доказывает кое-что весьма значимое. А именно, третью твою сущность, если считать по мере углубления в слои твоего прикрытия и, соответственно, в слои, прикрывающие твое подлинное Я.

В этом мире люди частенько гадают, что их ждет после физической смерти. Там, за краем Бытия. Ад или Рай... Или нечто служащее своеобразным преддверием второго, хотя и проходящее своей спецификой по ведомству первого, вроде Чистилища.

Для тебя это вовсе не вопрос. В отличие от простых обитателей этого мира, ты точно знаешь, как там все происходит. Поскольку наблюдаешь это со стороны много-много воплощений подряд. Измерять эту протяженность в годах нет никакого смысла, поскольку течение времени в разных мирах штука неоднозначная. Однако сомневаться в твоем опыте не приходится. Во всяком случае, темная личность в него свято верит. Между прочим, ее правоту подтверждает недавняя вылазка в Запределье, завершившаяся личной встречей твоей нынешней подруги Алины с одной из фундаментальных сущностей Мироздания, как раз находящейся на страже границ Бытия воплощённых миров и того, что можно назвать словом Инобытие. 

Просто, НЕ бытия в Мироздании не предусмотрено. Ты это прекрасно знаешь.

Алина безмерно отважна. Поскольку встреча с той пограничной Персоной - с заглавной буквы и уважительнее please! – весьма особый случай. Для русской девочки это было очередное Испытание. Третье из череды духовных перипетий, сквозь которые она прошла за весьма короткое время. Примерно за сутки с небольшим. После этой судьбоносной встречи, число свидетелей твоей исходной внутренней специфики прибавилось ровно на одну единицу. А ты получила вполне наглядное подтверждение правоты твоей темной компаньонки, в ее отзывах о тебе, любимой.

Ты Игрок. Персона, находящаяся вне Круга Перевоплощений. Точнее, не подчиняющаяся всеобщему Правилу флотации душ. Когда каждая из них, по завершении очередного своего жизненного цикла, сама всплывает в Светлые миры или же наоборот, погружается в Нижние. А может, в принципе, воплотиться в этом же мире. Или в соседнем, примерно того же уровня, с отличиями серединка на половинку, в части распределения соотношений Света и Тьмы.

Каждый мир имеет свои особенности, в части этих условных коэффициентов. И душа сама флотирует, к тому из миров, который наилучшим образом соответствует багажу, с которым упокоившийся субъект подошёл к финалу своего очередного телесного существования. Где его как раз и встречает та самая Персона, которую не так давно повидала юная русская ведьма по имени Алина.

Почему ее, эту Сущность, все так боятся? Наверное, по той причине, что она встречает каждого в точке перехода. Этот момент, кончину физического тела, принято называть смертью. И ее, соответственно, тоже. Правда, с большой - в смысле, с заглавной - буквы.

Тебя всегда это удивляло, своей несправедливостью оценок и суждений тех, кто, будучи в состоянии шока от впечатлений собственного своего ухода – в смысле, перемещения души из тела наружу, в иное, ментальное пространство - ловит на себе эффект обратного  импринтинга. Здесь неизбежны ассоциации встречающей персоны с болью и психической ломкой, сопровождающими личное умирание каждого субъекта и его личный разрыв с телесной оболочкой, по какой-то причине, пришедшей в негодность.

Не лучший вариант встречи. Но так уж выходит, у всех и каждого.

Впрочем, нет. Бывают исключения. Те самые Игроки, одним из которых ты являешься, не испытывают перед Смертью ни страха, ни ужаса, ни благоговения. И это хороший повод подружиться – именно такой сущности, как ты, причем, именно с нею. С той, кого именуют Смертью.

Да, вы с нею подруги. В отличие от обычных душ, воплощённых в плотных мирах, ты имеешь привилегию. Образно выражаясь, тяжесть твоей души не измеряется на весах Смерти. Ты сама решаешь где именно тебе воплощаться. Кроме того, ты свободна от обязанности немедленно оказаться в оковах очередной телесной плоти. Можешь странствовать по Инобытию, сколько пожелаешь. Присматриваться к тем из миров, которые могут тебя заинтересовать. Выбирать новое место жительства в плотном телесном состоянии. И ещё...

Есть одно место, куда тебе приятно являться в перерывах между раундами твоей Игры. Лимб, Царство той, кто встречает уходящих, для нового воплощения. Где живут та самая Персона, известная в плотных мирах под именем Смерть, и ее возлюбленная, по имени Вероника. Девушка загадочного происхождения, вручившая себя Владычице Лимба на вечность тому вперёд. В этом Царстве тебе всегда хорошо и спокойно. Это особое пространство населяют те, кому сама Смерть позволила там отдохнуть. До тех пор, пока приглашенные души сами не решат вернуться в круговорот телесных воплощений.

Это одна из милостей, которые Владычица Лимба охотно раздает тем, кого встречает на рубеже очередного воплощения. Когда видит искреннее сожаление очередной грешной души о тех недобрых поступках, совершенных в предыдущей жизни, которые тянут эту самую душу для воплощения в Темные миры, Владычица Лимба просто даёт им шанс остаться на прежнем уровне. Или даже получить возможность оказаться в более благоприятном месте для продолжения собственного бытия.

Забавно, правда? Сущность, которую во всех мирах числят как символ ужаса и неотвратимого воздаяния – в смысле, наказания, за все и всяческие прегрешения – на самом деле предпочитает милосердие. Личное и адресное. При малейшей возможности его проявить.

Такое пугливое отношение к подруге со стороны обычных участников Круговорота Перевоплощений всегда казалось тебе совершенно несправедливым. Однако сама Владычица Лимба давно привыкла к такой ситуации. И не видит в этом ничего обидного, лично для себя.

Привычка, подкреплённая настоящим Знанием, сильная штука. Это ты знаешь очень хорошо.

К вопросу о знаниях. Есть у твоей ипостаси Игрока одна занятная особенность. Обычно, в ходе очередного воплощения, ты даже не подозреваешь о своем особом статусе. И всерьез полагаешь, будто ты обычная жительница того самого мира, куда решилась погрузиться, родившись обычным порядком... Или даже появившись там как-нибудь иначе. В общем, нынешняя ситуация не совсем привычна для тебя. Выходит за рамки твоих игровых историй. Похоже, Флоранс напомнила тебе о статусе Игрока едва ли не впервые за всю историю твоих воплощений в плотных мирах.

Интересно, входило ли это в исходный вариант сценария? Или же она просто сымпровизировала, наплевав на все и всяческие планы и задумки, которые ты сама, наверняка, разработала, прежде чем решила погрузиться в этот мир. Просто, чтобы склонить тебя, любимую, к своеобразному читерству**. К тому, чтобы ты явила те самые особые способности, каковые полагаются Игроку – во всяком случае, с точки зрения одной темной личности. Которая, сама по себе, тоже существо непростое.

Насколько ты понимаешь, темная личность Флоранс та ещё штучка. Ее душа стала  объектом интереснейшего эксперимента со стороны Вероники, испросившей для Флоранс привилегию самодеятельного воплощения в тех мирах, где она сама пожелает. Владычица Лимба пошла ей навстречу, оговорив свое право лично контролировать ситуацию нравственного развития темной души, которая сумела разжалобить ее возлюбленную. С тех пор, по сути, эти двое выращивают нового Игрока. Прогоняя Флоранс по множеству скоротечных воплощений, а теперь вот...

Одну минуточку... А не они ли свели вас вместе в прошлой жизни?

Воспоминания об истории, после которой Флоранс получила особое право воплощаться по собственному  желанию и выбору, содержали намек на то, что Владычица Лимба прямо и откровенно рекомендовала объекту своих мистических опытов держаться Игрока. В смысле, найти такого специфического субъекта по ходу собственных воплощений и не упускать его из виду. Чем, собственно, темная личность и занималась. Во всяком случае, в предыдущей своей жизни, которая завершилась весьма трагическим образом. Однако нынешняя ваша встреча, наверняка, была запрограммирована тобою лично, как раз для этого твоего очередного погружения в плотные миры. Ввиду особых, весьма неприятных обстоятельств предыдущего финала.

То ли для того, чтобы переиграть вашу общую историю. То ли для того, чтобы доиграть ее до конца.

Вопрос в том, какого именно.

Во всем этом имелся один нюанс. Значимый и несколько неприятный для твоей ситуации. Тот факт, что тебе сообщили о твоей собственной, особой сущности Игрока, ничего тебе не давал. Поскольку твоя Игра вовсе не предполагает произвольного возвращения каких-то специфических способностей, по твоему личному желанию. И вообще, после воплощения никакие способности просто так, за здорово живёшь, обретать ты не можешь. Это у тебя вообще непредсказуемо. То можешь, то не можешь. Всяко бывает.

Так полезно, для сохранения остроты ощущений.

Вот, к примеру, прямо сейчас ты воспринимаешь собственные свои размышления по этому поводу как некие абстрактные вещи, никак не связанные с твоим нынешним положением. Когда ты всего лишь пассажирка на военном корабле, прямо сейчас идущем тайным ходом, в глубинах океана. Твоя свобода передвижения более чем ограничена вежливыми запретами и некоторым количеством дозволений - откровенно говоря, совсем небольшим. Даже выйти на палубу и глотнуть свежего морского воздуха нет никакой возможности. По понятным причинам. Зато есть возможность снова окинуть взглядом нынешних обитательниц кают-компании. И все обстоятельства обстановки – в смысле, интерьера этого роскошного помещения.

Нет, наверняка, в какой-нибудь гостиной аристократического клуба меблировка была бы ещё круче. Но здесь, на борту подводного корабля, все смотрелось весьма эффектно. По стенам располагались стеллажи с книгами, альбомами, атласами и прочим бумажным. На одной из полок была роскошная модель той самой субмарины, которая сейчас несла их милую компанию в глубинах Северной Атлантики. Как раз сейчас Алина разглядывала это произведение, созданное неизвестным умельцем, немало потрудившимся на стыке техники и всяких изобразительных искусств.

Чуточку в стороне, у стены, находился журнальный столик с графином воды и стаканами. Рядом с ним буфет, с обширной панелью откидного сервировочного столика, запертой на ключ. Лиза предполагала, что внутреннее пространство за ней скрывало нечто вроде бара со спиртным. Каковое, разумеется, находилось под строгим контролем старших офицеров. Между прочим, у противоположной стены располагалось электронное фортепиано. Компактное, но подключенное к музыкальному центру, который был пристроен на полке выше. Белые провода, аккуратно закреплённые вдоль стен, соединяли усилительное устройство с колонками по углам. Диана называла это квадрофонией.  Можно сказать, именно здесь располагался своего рода местный очаг культуры и знаний, официальных и не очень. Нечто, вроде библиотеки и музыкального зала одновременно.

К вопросу об очаге. Он тоже присутствовал, правда, только в виде динамической визуализации. Нечто вроде широкого плоского экрана, на котором плясали языки каминного пламени, сопровождаемые обычными звуками потрескивания условно горящих дров. Наверное,  для создания уюта, своеобразный символ, опорная точка, триггер для появления иллюзии домашней обстановки. А на противоположной стене кают-компании имелось нечто вроде имитации огромного овального иллюминатора. Просто ещё один экран – точно так же, как и камин, подключенный к небольшому лэп-топу, плоскому раскладному компьютеру, стоявшему на той же полке, что и музыкальный центр. Судя по проводной коммутации, именно на него замыкались все визуальные устройства этого помещения. С последующим выходом на звуковой усилитель.

Так вот, экран-иллюминатор демонстрировал всем присутствующим картины подводных глубин, прямо по курсу. Стена, где он был смонтирован, как раз находилась в стороне, где находился нос подводного корабля. Нечто вроде трансляции с подводной камеры, показывающей обстановку.

Между прочим, таких камер имелось несколько. Хитрыми манипуляциями на лэп-топе можно было подключить виды с правого, левого борта, с носа, кормы. А также, сверху и снизу. Диана утверждала, что на экран можно вывести также изображения видеоконтроля в ключевых служебных помещениях. Но, разумеется, не стала показывать этого прочим пассажирам, справедливо полагая, что такого рода информация находится вне их компетенции.

Посередине кают-компании находился большой овальный стол, за которым в креслах расположились пассажиры. Миссис Эллона Мэйбл смотрела, не отрываясь, на экран-иллюминатор. Диана читала какую-то книгу на русском языке, с неизвестным названием и без иллюстраций, что напрочь исключало возможность определить, какой шедевр литературы, художественной или не очень, гвардионка себе выбрала. Сама Лиза на сей момент времени просто бездельничала, рассеянно оглядывая все вокруг, время от времени погружаясь в сумбурные размышления о том и о сем. Только Алина стояла на ногах, рассматривая шедевр стендового моделизма.

Диана, наконец, оторвалась от книги, которую взяла с полки примерно четверть часа тому назад.

- Аля, – обратилась она к своей подопечной, – мне кажется, вам пора заняться уроками.

Здесь, на борту субмарины, гвардионка предпочитала говорить по-английски. Наверняка для того, чтобы не создавать у американок ощущения, будто от них что-то скрывают. А заодно, заставить свою ученицу чаще практиковаться в иностранной речи. Извлекая из этой ситуации вынужденного совместного путешествия некую практическую пользу педагогического рода и смысла.

- Ага!

Юная русская ведьма немедленно оказалась за столом, на своем обычном месте. То есть, по правую руку от Лизы, ближе к своей Старшей. В полной готовности к обучению и всякому прочему, что с этим связано.

- Миссис Мэйбл, Вы с нами?

- Да, разумеется...

Женщина американка вернула свое внимание лицу обратившейся персоны. Диана сидела за столом так, что объект внимания собеседницы, находился от нее с правого плеча. Женщины находились напротив друг друга. Можно сказать, с торцов стола – вернее, возле фокусов эллипса столешницы. Так, что девчонки оказались между ними, на одной полукруглой стороне.

И начались занятия, которыми Старшие периодически озадачивали своих воспитанниц. Как правило, это была работа с книгами на английском и русском, благо в библиотеке крейсера «Руднев» нашлись издания на обоих языках. В обязанности учениц входило чтение иностранного текста с попыткой перевода и разбор прочитанного под контролем иноязычного педагога. При этом взаимная помощь девочек, поправлявших друг дружке произношение и смыслы тех словоформ, с которыми возникали какие-то сложности, категорически приветствовалась. Забавно, что при этом освоение лингвистического материала происходило вполне себе неплохо. В смысле, быстро и почти непринужденно. Видимо, общность интересов и взаимная симпатия имеют в такой работе принципиальное значение.

В общем, занятия шли своим чередом. Примерно через полтора часа их прервали. Овальная дверь, расположенная прямо напротив девчонок, отворилась, после чего в кают-компанию заглянул очень важный персонаж. А именно, корабельный кок. Мужчина лет сорока с хвостиком, темноволосый, сероглазый, улыбчивый. В противовес стандартному стереотипу, не столь уж дородный. Скорее, просто плотного телосложения, но без излишеств.

Кажется, этот кухонный работник военно-морского базирования, весьма симпатизировал внезапным пассажирам, особенно детворе. Стараясь всячески угодить их вкусам.

- Не изволите ли отобедать, дорогие мои? – поинтересовался он.

Кок не владел английским разговорным. Однако его слова, произнесенные по-русски, все поняли однозначно и правильно. Вся веселая компания нынешних обитателей парадного офицерского помещения немедленно ответила ему встречными улыбками и энергичными кивками. Вполне себе понятным знаком согласия на обеденный перерыв.

- Девочки, за мной! – скомандовал этот служитель гастрономии.

После чего, подмигнул ученицам и поманил их рукой. Девочки синхронно взглянули на своих Старших – каждая на свою. Получили молчаливое разрешение и немедленно упорхнули в распоряжение кудесника корабельной кухни.

Они последовали за коком по коридору, по сторонам которого находились двери, такие же овальные, как и вход в кают-компанию. Проход был достаточно узким. Так, чтобы можно было разминуться со встречным, чуточку посторонившись. Увы и ах, на пространстве в планировке подводных кораблей всегда экономят, даже на таком огромном крейсере. В компании военно-морского повара, Лиза и Алина миновали каюты офицеров, а также те самые гостевые помещения, где они сейчас обитали - те, которые, наверняка, использовались и по какому-то  иному назначению. Не доходя до собственно камбуза, дальше которого в этом отделении жилого отсека, который сами моряки нумеровали четвертым, находились двери в маленький спортзал и сауну – подумать только, здесь было даже такое! – девочки свернули направо, войдя в  помещение общей столовой, где посменно обедал экипаж. Гостей крейсера обслуживали после очередной смены. На этом настояла Диана, полагая, что получасовое смещение графика питания для пассажиров особой роли не играет. В то же время, оставляет иллюзию тактичности и необременительности присутствия новых лиц для принимающей стороны. По этой причине, почти никого из знакомых морд лица – выражение Флоранс здесь было кстати! – встречать не приходилось. Однако на этот раз все было чуточку иначе. В столовой помещении присутствовал их общий знакомый, капитан-лейтенант Дитрих фон...

А вот khren znat, какой именно немецкой фамилией он им тогда назвался! Очередное почти русскоязычное выражение темной личности снова приходилось к месту и ко времени. Короче, тот самый офицер, который командовал командой по их эвакуации с территории тайной синагоги возле еврейского кладбища – черный юмор, но куда же без него! Который выступал гидом, разъяснявшим гостям правила передвижения по внутренним помещениям подводного корабля. И ещё...

Лиза по-прежнему была уверена в том, что этот морской офицер весьма неравнодушен к той, кого он встретил в теле миссис Эллоны Мэйбл. В то время как сама Элли не имеет к этому импозантному субъекту никакой особой склонности. Что и неудивительно, учитывая католическое воспитание и ещё искреннюю преданность ее, Лизы, Старшей собственному законному супругу, загадочно исчезнувшему в Афганских горах, на какой-то спецоперации.

В общем, менять одного морпеха на другого Элли, разумеется, не станет.

Кстати, не таким уж морпехом оказался встреченный ими на берегу командир морских диверсантов. Что касается основных его обязанностей, этот подводник служил заместителем командира некой БЧ-3. То есть, был одним из офицеров-специалистов этой субмарины по вопросам минно-торпедного вооружения. Это так он сам о себе изволил сообщить, многозначительно взглянув на Элли и на Диану, именно в такой последовательности. Что как бы намекало на личные обстоятельства.

В общем, эта достаточно важная персона как раз и устроилась в обеденном помещении, так сказать, в гордом одиночестве. Молодой человек был одет в местную рабочую форму синего цвета, состоявшую из чуть мешковатых брюк и лёгкой куртки, из-под выреза воротника которой виднелось нечто вроде фуфайки или футболки, в чёрно-белую полоску поперек. На плечах присутствовало нечто вроде имитации погон, на которых виднелись тёмно-синие маленькие звездочки, в количестве четырех штук. На груди слева была белая нашивка с какими-то буквами и цифрами. Офицер как раз подходил к финалу своего обеда, отодвинув в сторону стандартный поднос с металлическими тарелками и мисками. разгрызая умеренной твердости и толщины военно-морскую галету, из тех, которые девочки уже успели оценить, на похрустеть***. Офицер запивал эту пресную тонкую хрустяшку сладким и ароматным персиковым компотом. Кстати, именно этот самый персонаж научил девочек такой манере употребления нехитрых флотских закусок и десертов.

- Добрейшего, мои любезные! – отреагировал на их появление этот неоднозначный субъект. – Палыч, ты, наконец-то, решил накормить наших гостей! Давно пора!

В речи капитан-лейтенанта присутствовало эдакое двуязычие. Фразу, обращенную к гостям, офицер произнес по-английски. А служитель кулинарных войск удостоился обращения на русском языке. Что вписывалось в логику лингвистической неопределенности адресатов.

- Пора, Дим Федорыч, пора! – согласился кок.

- А от меня гостинчик можешь девчонкам выставить?

Немец, отрекомендованный каким-то русским именем-отчеством, помахал надкусанной галетообразной хрустяшкой. Кок рассмеялся в ответ.

- Дай тебе волю, ты бы им весь запас хлебозаменителей из НЗ перетаскал! – заметил он. – Не переживай, я слежу, чтобы им доставалось все, что нужно, и даже побольше. Ну-ка, Алька, скажи, что у вас с Лизиком сегодня на десерт?

Алина демонстративно - эдак, театрально! - принюхалась и немедленно сообщила затребованную у нее информацию.

- Булочки... Сладкие... Ваниль, творог и...

Девочка ещё раз изобразила личиком нюхательный мимический жест, явно и с удовольствием отыгрывая мизансцену узнавания составляющих рецепта. После чего, подняла вверх указательный палец и провозгласила.

- Персик! - категорически заявила она. – Это ватрушки с персиками! Класс!

- Вот молодец!

Похоже, кулинар был в полном восторге от обонятельных способностей своей гостьи. Лиза подумала, что русская подруга решила ему подыграть. Выразив при этом нечто вроде благодарности за проделанную работу в области создания гастрономических шедевров. Лично ей кок тоже был весьма симпатичен. Даже это странное имя, Лизик, вероятно, привычное русскому слуху, не раздражало.

Кстати, теперь Лиза смогла оценить значимость их общих усилий по взаимному изучению языков. Нет, дело вовсе не в том, сколько русских и английских текстов девочки друг дружке успели прочитать и разъяснить. Скорее уж, работала взаимная настройка друг на друга. А также на все аспекты, имеющие значение для составляющих личности каждой из них. Язык, как говорится, в комплекте. И многое другое. В том числе то, о чем всем прочим знать не обязательно.

Во всяком случае, здесь и сейчас.

Тем временем, оставшийся за столом офицер вернулся к задумчивому пережевыванию пищи. Что наводило на некоторые размышления.

Какие?

Да всякие разные. Можно сказать, вызывавшие некоторое беспокойство.

Лиза все время ощущала живой интерес этого капитан-лейтенанта к той женщине американке, которую он привез на борт субмарины прямиком из крохотной гавани устья неизвестной речки в заливе Мэн. Разумеется, он не подозревал, что та бесшабашная особа, которая откровенно подзуживала его во время незабываемого ночного плавания, и та, кто сейчас вместе с Дианой в кают-компании заботилась о девочках, суть разные личности, хотя и научившиеся сосуществовать в одном и том же теле. Флотскому офицеру симпатизировала первая. А вторая смотрела на него как на пустое место. И объяснить обычному молодому человеку всю эту бредовую фантасмагорию частичного воплощения и всех связанных с этим фактом неоднозначностей, не представлялось возможным.

Ну, а раз так, то имеет смысл просто сделать вид, будто персоне, которую сопровождает в этом плавании предмет симпатии морского офицера, совсем ничего не известно о его специфическом интересе к американке по имени миссис Эллона Мэйбл. Решив для себя этот вопрос, Лиза перевела свое внимание и память на нечто иное.

- Простите, Дитрих, – произнесла она по-английски, не желая афишировать свои успехи в Русском языке, – а почему Вас называют... Dim Fedorovitch?

Русский вариант имени морского офицера Лиза произнесла с максимально возможным акцентом, с трудом воспроизводя иностранную речь.

С видимым трудом. По возможности неправильно. Просто для конспирации.

Это сработало. И даже вызвало некоторое умиление у морского деятеля кулинарных наук. Который сразу догадался о содержании вопроса и сам ответил девочке американке вместо своего визави. Правда, по-русски. Произнося некоторые слова, если образно выражаться, с американским акцентом, как он сам это понимал. Наверное, для лучшего восприятия иностранной собеседницей его высказывания.

Забавно было слышать попытки кока имитировать английскую речь. Между прочим, это ничуть не усложняло понимание сказанного. Но вызывало непроизвольную улыбку, которую Лиза, разумеется, постаралась скрыть.

- Дитрих это не по-нашему, – вещал кок. – Это имечко для документов. Для всяких там удостоверений, приказов и... Разумеется, для получечной ведомости. Но экипаж – настоящий экипаж! – это, можно сказать, почти что семья! То есть, все свои! Значит, по-нашему, по свойски, следует величать хорошего человека правильно, с полным уважением. То есть, именем и отчеством. Dmitriy Fyodorovitch. Так правильно. The best!

- Хоро-шо!

Лиза произнесла это слово примерно в том же стиле, как это делал субъект, который к ней сейчас обращался. То есть, раздельно и неправильно поставив ударение, с акцентом на первый слог. Для себя она решила, что попытка преодолеть языковые затруднения – вернее, имитация такой попытки! - доставит субъекту, возглавляющему местную кухню, изрядное удовольствие. Дескать, вот ведь, девчонка! Хоть и вполне себе иностранка, однако, старается! Вот и молодчина!

Разумеется, она не ошиблась. Кок буквально просиял. Лиза даже подумала, что он с удовольствием отсыпал бы им кучу гостинцев сверх комплекта, просто чтобы порадовать. Впрочем, наглеть не следовало. Их и без того баловали всевозможными лакомствами весьма изрядно. В общем, откровенно говоря, не имелось ни малейшего повода жаловаться или даже привередничать.

В отличие от капитана-лейтенанта, предававшегося задумчивому пережевыванию пищи, кок занялся своим непосредственным делом. Он проследовал в кухонную часть помещения, отделенную от столовой чем-то вроде перегородки с окном выдачи. Откуда произнес внятное и понятное распоряжение.

- Эй, девчонки, не стойте столбом! Живо за работу!

С этими словами, местный кухонный чародей выкатил на Свет Божий тележку со множеством мисок, тарелок и прочего сервировочного ассортимента, разложенного по полочкам в несколько этажей. Целое блюдо ватрушек с персиком, заранее обнаруженных обонятельными талантами юной русской ведьмы Алины, присутствовало на самом верхнем ярусе и, соответствующим образом, благоухало. Что и неудивительно.

Адресат восхищений корабельного повара радостно закивала своему благодетелю, в полной готовности немедленно принять от него эстафету транспортировки кулинарных шедевров до места их прямого и непосредственного употребления. Разумеется, в компании своей американской подруги, куда же без нее!

- Спа-си-бо!

Это слово девчонки произнесли дружно, хором. Вернее, дуэтом. После чего, Лиза присоединилась к юной русской ведьме. Девчонки взялись за ручку тележки – каждая левой рукой. Правыми ладонями они почти синхронно помахали кудеснику морских кулинарных наук. А потом решительно толкнули тележку со всем ее содержимым к выходу.

Однако далеко уйти им не позволили. Молодой офицер коротким жестом остановил девчонок. Он бросил в рот кусочек галеты, глотнул остатки компота и торопливо поднялся из-за стола.

- Пойдемте вместе! – решительно сказал он. – Я вас провожу в ваши покои.

- Небось, не заблудятся! – рассмеялся кок.

- Не будем рисковать! – в тон ему ответил капитан-лейтенант. – Чего мне не хватало в перерыве между вахтами, так это искать их в наших лабиринтах! Девочки, пойдёмте!

Молодой человек проявил галантность к своим юным спутницам. Открыл перед ними полукруглую дверь кухонно-столового отсека и помог перевезти тележку через низенький порог, смягченный неким подобием пандуса, направленного туда и обратно. Точно такой же присутствовал на входе в кают-компанию, тоже направленный в обе стороны, на вход и на выход. Вероятно, для удобства обслуживания каких-то торжественных событий, которые, наверняка, отмечали в этом сосредоточии культурно-досуговых интересов командного состава субмарины.

Путь обратно был протяженно невелик, однако заставил девочек слегка поднатужиться. Вежливую попытку со стороны офицера оказать им посильную помощь в толкании тележки они категорически отвергли. Просто потому, что идти трое в ряд по узкому проходу было попросту невозможно. Да и сама транспортировка обеда из кухни – ладно, пускай будет по-морскому, камбуза! - вполне себе тянула на некое развлечение, вполне приятного рода и смысла. Как-никак, доставка хлеба насущного на сей день – и не только хлеба! - значимое и серьезное мероприятие, в небогатой событиями жизни затворниц подводного корабля. Капитан-лейтенант смирился со своей подопечной участью субъекта, двигающегося позади своих подопечных. Молодой человек всю дорогу смущённо помалкивал. Впрочем, и от него был толк, когда понадобилось открыть перед девочками люк – или дверь - в кают-компанию. Он резво протиснулся между тележкой и стеной корабельного коридора. Прошел вперёд, первым ступив на заповедную территорию, отведённую гостям крейсера.

Его помощь оказалась более, чем кстати. Всё-таки маневрировать тележкой, полки которой были наполнены съестным, оказалось непросто. Однако, общими усилиями вся компания сумела доставить все положенное пассажирам, ничего не опрокинув и даже не расплескав.







*Подплав – профессиональное сокращение понятия подводные плавательные средства.

**Шулерство в игре. Как правило, ролевой или виртуальной.

***Девочкам повезло. Вообще, галеты бывают очень разные. Очень давно автору этих строк доводилось питаться сухпаями советского образца. Галеты там были отнюдь не хрустящие. Эдакие плитки печеного теста, очень толстые, супер твердые на прикус. Совершенно не пригодные для разгрызания. Вообще, они для употребления, так сказать, в сухую вовсе не предназначались. Только для приготовления в комплекте с тушенкой или кашей с некими признаками мяса :-) Так сказать, в полупогруженном состоянии, в банке, которую подогревали на специфическом мини таганке, на горящем брикете таблетки сухого топлива. Впрочем, другие сухпаи содержали черные сухари. Которые грызть тоже не рекомендовалось :-)