Спешите делать добрые дела

    Зоя Павловна была врачом в маленьком северном городке. После окончания мединститута её трудовая деятельность совпала с началом войны. Мужчины ушли на фронт, а её, в двадцать с небольшим, назначили хирургом. Сколько же трудностей выпало на её долю, но они и закалили характер.

      В те годы она и встретилась с поэтом, приехавшим в отпуск. «Отпускник» написал стихотворение, а так как он был к тому времени известным поэтом, то людская молва приписала Зое Павловне любовь к поэту-красавцу, объясняя так неустроенность жизни врача.
   ***
    Зоя  торопилась домой. Её каблучки отстукивали по деревянным тротуарам. Она не шла, а летела, хотя день был тяжёлым: пришлось оперировать несколько часов.
   Когда операционная сестра развязывает тесемки на халате, она старается скинуть перчатки и размять пальцы.  Они отекают, а кожа становится гладкой, младенческо-розового цвета. Она любуется пальчиками, длинными и тонкими. Наверное, ей было по жизни суждено стать пианисткой, а она выбрала совсем неженскую профессию – врача.

     Но  каждый раз после того как она снимает  халат, стягивает с уставших рук перчатки, она скидывает и то напряжение, которое сопровождает её каждодневно.
    Вот и дом. Зоя  достала из кармана большой ключ, открыла им деревянную дверь и зашла в тёмное пространство дома.

   Дом был старым, построен  давно, но выбирать особо и не приходилось. В городе даже начальники живут не в лучших условиях. Есть, правда, новые дома, но их немного. Трудно живёт народ, но весело. Вот вчера приходила соседка с пирогами.

    Напекла незатейливых рогулек из ржаной муки с  начинкой  из мятого картофеля. С соседки Надежды – пироги, а с Зои – чай. Точнее сказать, не чай, а травяной сбор.

     Лето – время душистых трав, плодоносящих кустарников, малины. Вот и вчера в ход пошли  листья малины и смородины, мята и душица, цветы клевера, плоды шиповника. Чай с рогульками! Уже привычка и отдых! Никто   – как Надежда – такие рогульки печь не умеет. Такие пироги  пекут на её родине, там, где воздух не лесной, а озёрный!

    Зоя Павловна жила в маленькой комнатке, но в центре города. Им вдвоём с мамой  вполне хватало места. Два дивана, трюмо, небольшой платяной шкаф и круглый стол с вязаной скатертью.  Был еще большой, высокий и широкий,  буфет с красивой посудой; она была её слабостью – смотреть на красоту и пить чай из красивых чашек всегда приятно!

 Сервизы, столовые и чайные, гармонично смотрелись в деревянной мебели чёрного цвета. Есть же мастера-плотники, которые мастерят такую красивую и удобную мебель!

  На стене другое украшение- круглые часы с громадной стальной подвеской и домик, в котором «живёт» «живая» кукушка: она сообщает о скоротечности времени!

    Скатерть связала мама, долгими вечерами, особенно зимой,  основное занятие у женщин – вязание. Кто-то вяжет носки, кто-то рукавицы. А есть и опытные вязальщицы, для которых связать что-то для уюта и красоты, не сложно.

    Зоя  интуитивно засунула руки в карманы жакета, который тоже связала мама. Где-то раздобыла шерсти коричневого цвета, красивые пуговицы и связала для дочери этот жакет. Хотя сейчас  лето, но она часто мёрзнет, тогда этот предмет одежды спасает  –  согревает, а большие карманы прекрасно скрывают носовые платки, которые могут  понадобиться.

  Матери дома не было. На столе стояла тарелка с ужином. Она, не разогревая его, села за стол. Посреди стола стояла фарфоровая статуэтка. Девушка с чайником. Так называлась эта композиция. И даже, если бы она не знала, как называется эта фигурка, то назвала бы так  и сама.

  Девушка в руках держала чайник. Сама девушка была в цветном сарафане; толстая, в ладонь, русая коса красовалась   на спине.

   Кокетливый розовый бантик, короткая чёлка, голубые круглые глазки и красные губы напоминали  какой-то крестьянский образ. Справа  к сарафану девушки «прижался» рыжий кот,  а чайник в девичьих руках  блестит, переливается. Золота художник не пожалел! А цветы-то какие  « идут» по подолу сарафана: розы или пионы! Да и фартук у девушки из золотых точек, часть этих золотых точек «упала» на подол.

    Вся поза девушки кричит, что она несёт тяжёлый горячий  чайник. Но то, что ей тяжело нести этот чайник, указывает только голова, которая отклонилась  на бок. Вот ведь загадка! Или приветствие – угощайтесь, гости дорогие!

   Зоя каждый  раз,  садясь за стол,  рассматривала черты лица девушки. Это был подарок.

    Подарок от благодарного пациента. Пациента, укравшего её сердечко. Фигурку девушки с чайником, завёрнутую в плотную бумагу, подарил Александр. Завернули ему товар, скорей всего,  в магазине, где на полке стояли такие же фигурки, но раскрашенные по-разному.

    Дома Зоя  развернула магазинную серую бумагу, увидела статуэтку и маленькую открытку, на обороте которой были слова: «С любовью, от благодарного пациента». Эта открыточка хранится в дамской шкатулочке, в которой лежит  несколько дорогих сердцу безделиц.

    В магазине райпо выложена целая стена таких приятных женскому сердечку: духи и одеколоны, незатейливые шкатулочки, фарфоровые и фаянсовые статуэтки.

   Глядя на эту красоту, создавалось впечатление, что стоят эти фигурки девушек на магазинной полке, по форме одинаковые,  но  все разные: расцветка сарафана, чайника и кота отличались. Постарались художники, раскрасив безликую заготовку, изменив образ загадочной девушки. То она горожанка, а то – крестьянка!  Целый  хоровод молодых красавиц!

  А жене, говорил Александр, тоже купил. Подарок хотел привезти с родины. Только выбрал девушку в платье более спокойном – голубой горох на белом фоне, а по подолу «шла» розовая полоса. И чайник другой. И кот другой – не рыжий, а золотой. Та девушка больше на городскую дамочку похожа!

   Говорил, думал, может купить Девушку с самоваром? Но потом решил, пусть будут похожие, но расписаны по-разному.

   Зоя  несколько раз рассматривала похожую фигурку в магазине, представляя, как стоит такая «девушка» на трюмо его жены в  московской  квартире.

   Там она бывала только мысленно. Её воображение рисовало обстановку квартиры, хотя кто его знает, как там? Видела фотографию жены, представляла, как бы устроила быт такая женщина. Она бы сделала по-другому. А как? Не знала точно. Но по-другому.

  Скрипнула калитка, Зоя выглянула в окно. К ней пришла её коллега Галина.  Она жила рядом, тоже незамужняя, часто навещала её вечерами. Им было о чём поговорить, хотя они во многом были разными.

    Галя, стуча каблучками, не обращая внимания на физический недуг, влетела в комнату. Настроение у неё было хорошее, голос зазвенел раньше её физического присутствия.

 –  Ну, привет, Зойка! Завтра еду на курорт. Купила курсовку, от путёвки отказалась. Хочу свободы, не хочу привязанности к месту, людям и мужикам! Ох, оторвусь, мать. Оторвусь по полной! Получила отпускные, погуляю, рестораны, экскурсии. Заряжусь на год. Устала от больных и от здоровых.

  Галина  вытащила из кармана папиросы и спички. Папироска ловко оказалась  зажатой в пальцах ее левой руки, туда же переместился и коробок спичек, по которому она ловко провела спичкой. Потом папироска оказалась во рту, а зажженная спичка мгновенно потянулась к ней. Одно мгновение и папироска раскурилась. Галя затянулась, глаза заулыбались, она взяла папиросу в правую руку, выпустив изо рта колечки дыма.

     Пальчики Галины были украшены колечками с крупными цветными вставками. На одной руке был перстень с граненным ювелирным стеклом насыщенного зеленого цвета, а на другой – синего.

  Зоя закашляла. Она ничего не сказала, что для нее папиросный дым губителен. Галина  сама врач, но видимо забыла, что подруга по медицинским показаниям не может находиться в  папиросном дыму.   

  –  Завтра  я уже ту-ту. Ну чего ты, Зойка, сидишь дома, в глуши, в заточенье? Взяла бы путёвку и отправилась на юга! Деньги есть, да и отдохнёшь от забот, башку освободишь от ненужной любви. Втемяшила себе совсем не нужную любовь! Была бы у меня такая же внешность, я бы летала на небесах. Но даже я живу и радуюсь. Зачем тебе думы об этом женатике? Он приехал, наплёл в три короба о любви. Для него сложить из слов объяснение проще, чем печнику из  кирпича сложить печь! Эх, бабы – дуры! Смотри, сколько в городе мужиков, которые шеи выворачивают, на тебя смотрят! А ты любишь (или говоришь, что любишь) того, кто имеет жену, детей, кто живёт в столице! Вот спроси его, а знает ли он такую Зою? Наверное, сразу и не вспомнит!

  – Люблю и любить буду. Что такое любовь познать не каждому и дано! Мне вот Господь дал такое счастье.

     Она глянула на иконку в углу. На неё смотрел Никола - Угодник. Казалось, что его глаза одобрительно кивнули. Сколько раз она смотрела на икону, просила сил себе и  здоровья Александру. И всякий раз Никола - Угодник добрыми глазами смотрел  на неё из своего угла.

 – Ну, люби- люби. Чего любить непонятно кого, когда в городе есть неженатые, молодые ребята? Только свисни! Да, жизнь – сложная штука. Я отрываюсь где-то там, а ты и здесь никого не видишь.
     Чтобы как-то разрядить обстановку, перевели разговор на другую тему. О другой коллеге, Зинаиде.
    Та тоже жила прошлым. Кроме дочки никого не замечала. Молодая женщина, а себя похоронила. Работа и дочка. Одевается, как-то просто, не по возрасту, да и однообразно. Сшила ей портниха платье, и ходит Зина в нём круглый год. С кофтой и без кофты.
    Зоя  слушала Галину, а думала о своём. Уж если замуж выйти за Александра   не судьба, то хоть бы ребёночек от него был бы. Но нет. Нет ни Александра, ни ребёнка от него. И не будет.
  Радость материнства и отцовства она наблюдала недавно. Пригласил молодой врач коллег  на рождение второго сына. Какое счастье, когда есть семья, полная и с детьми! Но опять  же,  не каждому это дано, да и не променяла бы она счастье любить Александра  на семейную  жизнь с местным.  Ведь именно эта любовь делает её сильной.
   Она – женщина, но берётся за самую сложную работу. Надевает халат, перчатки,  берёт скальпель и становится  хладнокровной. Только тогда она забывает о любви, забывает, что она хрупкая женщина, с длинными красивыми волосами. Снимает хирургический наряд, и вот – она опять влюблённая дурочка!
  Галина  закурила уже другую папиросу. Она методично смахивала пепел в блюдечко, которое стояло у фигурки девушки.
  – Что всё любуешься дулёвской красотой? Убери её с глаз долой и забудешь своего принца! Не зачем травить душу! Человек должен жить в настоящей любви, тем более, что желающие найдутся. Конечно, он  непорядочно поступил, что купил вам –  тебе и жене – одинаковые статуэтки. И зачем сказал тебе об этом? А всё,  потому что ему это безразлично. Прикинь, сколько он баб видит в столице и в стране? –  А потом, подумав, продолжила. – Не знаю, мне такой любви не надо. Посмотрю на тебя, на твои страдания и понимаю, что лучше уж жить без этих любовных мук, утешить себя можно на курорте. Мне не понять тебя, да и ты меня не поймёшь.
   Галя докурила папироску, с силой вдавила её в блюдце, несколько раз повернула. Посмотрела на Зою и заторопилась домой, отстукивая каблучками по деревянному тротуару. У неё было хорошее настроение, дома её ждали поглаженные и развешенные на стуле платья. Гулять,  так гулять!



     Короткую, но яркую жизнь прожила Зоя Павловна. Земляки помнят её как строгую, но справедливую женщину. В районной газете того времени были напечатаны благодарности пациентов, потому что она бралась за самые немыслимо сложные операции, была врачом от Бога. Она занималась и общественной деятельностью - была депутатом горсовета, ходила с проверками в столовую. Она выращивала пионы. Оказывается, пионы растут на севере. Сейчас её пионы растут на даче другого врача. А ещё помнят горожане, как её провожали в последний путь. Это был конец октября, холодный месяц, но траурная церемония растянулась от городской больницы до кладбища. В школе отменили занятия, и город отправился провожать Зою Павловну в последний путь. Хирурги до сих пор приходят на её могилу за благословлением.
       Когда-то поэт написал: «Спешите делать добрые дела!», потому что жизнь – любовь и смерть идут где-то очень рядом.
19.10.2025